А началом конца счастливой жизни стал один из небольших семейных скандалов, после поездки по стране случавшихся гораздо чаще, чем раньше. Произошло это во время ужина, когда королевская чета с удовольствием поглощала баранину, гуся с овощами, а на десерт – сладкий крем из яиц и молока. На этот раз поводом послужило замечание короля, что Катерина слишком много времени проводит в увеселениях и пирах вместо того, чтобы заниматься своим здоровьем.

– Прошел уже год, Кэтрин, а наследника так и нет, – сердито глядя на жену, проговорил король, отодвигая в сторону ее бокал с вином. – Ты много пьешь, а мой наследник должен родиться здоровым. Я уже не молод, да и Эдуард не блещет здоровьем. Не для того мои предки кровью завоевывали трон, чтобы я отдал его неизвестно кому. Я женился на тебе с тем условием, что ты в скором времени подаришь мне здорового малыша, но ты изо дня в день занимаешься только танцами, спектаклями, нарядами, изготовлением духов и всякой другой ерундой.

– Но раньше вам все это нравилось, милорд, – удивленно уставившись на него, проговорила Катерина. – Так почему сейчас я не могу этим заниматься?

– Я тебе уже сказал: мне нужен наследник! – рявкнул король.

– Но я же стараюсь, Ваше Величество, – испуганно заморгав глазами, пролепетала королева, заметив, с какой злобой Генрих смотрит на нее. – Я прислушиваюсь к советам вашего лекаря. Пью настойки…

– Вместе с вином? – язвительно заметил король.

– Да, а что в этом такого? Я что, не имею права делать то, что мне угодно? Кто может мне помешать? – развязным тоном сказала Катерина.

– Я! – гнев, клокотавший в душе Генриха, вырвался наружу. Он схватил кубок, из которого пила королева, и швырнул его об пол. – Я могу запретить! С этой минуты – ни глотка, ни полглотка, ни четверти. Ты поняла меня? Никакого веселья, никаких танцев, пиров, только чтение Библии и посещение церкви. Ты будешь вести благочестивый образ жизни, как подобает королеве и матери моих будущих детей.

– Но, Ваше Величество, – попыталась протестовать Кэтрин, сраженная его словами, – вы не можете меня лишить всего, что дорого моему сердцу.

– Разве? – король грузно поднялся из-за стола и приблизился к королеве. – Я могу не только лишить тебя всего, чем одарил, но и засадить в Тауэр, если на то будет моя воля. Всегда помни об этом!

Тяжелыми шагами король направился к двери и, выйдя из залы, с силой захлопнул ее. При этом звуке Катерина вздрогнула. Она беспомощно поглядела на леди Джоан и тяжело вздохнула.

– Вели налить мне еще вина, – попросила королева.

– Но Его Величество только что запретил…

– И ты еще будешь мне указывать, что делать? – закричала на нее Катерина. – Да вы что, все с ума сошли? Почему в этом дворце обращаются со мной как с… со служанкой? Я королева Англии!

Вскочив с кресла, она со слезами выбежала из залы и устремилась в свои покои, где ее ожидала леди Рочфорд с письмом от Томаса Калпепера. Ворвавшись в спальню, Кэтрин бросилась на кровать и зарыдала.

– Ваше Величество! – воскликнула обескураженная фрейлина. Она села рядом и стала тихонько гладить королеву по голове. – Не надо так расстраиваться, миледи, а то к вечеру вы будете ни на что не похожи. Подумайте, как будет весело сегодня… Ну, Ваше Величество, – пыталась она утешить утопающую в слезах Катерину.

– Ничего не будет, – всхлипывая, проговорила королева. – Его Величество запретил мне все развлечения, оставив в качестве удовольствия только чтение Библии. О, я так несчастна!

– Ах, вот как? – многозначительно посмотрев на королеву, вполголоса ответила леди Рочфорд. – Значит, король сделал свой выбор…

– Что ты говоришь? – подняв голову с подушки, спросила Катерина.

– Я сказала, что у вас остался еще Томас. Так чего вы приуныли? Вот, кстати, письмо от него. Прочтите, и вам сразу станет легче!

Королева вытерла слезы предложенным платком и взяла в руки небольшой свиток пергамента.

«Моя дорогая возлюбленная, не прошло еще и дня, а я молю вас о встрече. Не оставьте вашего раба без внимания, согрейте в ваших объятиях бедного заблудшего странника, одарите надеждой увидеть вас сегодня ночью, ибо я не сомкну глаз без вашего поцелуя ни на минуту, думая о ваших глазах, сахарных устах, так влекущих меня к себе. С нетерпением жду вашего решения, преданный вам навечно Томас».

Катерина поцеловала письмо и положила его на кровать.

– Ах, как бы мне хотелось каждую ночь проводить с ним, засыпать в его объятиях и не бояться быть пойманной. Джейн, что мне делать? Как вырваться из этого круга? Генрих требует, чтобы я родила ребенка. Но я не хочу его иметь. Рождение детей так пагубно отражается на фигуре. Да и смогу ли я вообще их иметь после того, как избавилась от ребенка Томаса Сеймура?

– Что? – охнула леди Рочфорд. – Так это был его ребенок?

– Молчи! И забудь обо всем, что я тебе сейчас сказала, – шикнула на нее Катерина, одаривая злобным взглядом. – Я же еще не знала тогда, что король сделает мне предложение стать его женой. А Томас Сеймур был хорошей партией, невзирая даже на то, что после ухаживаний за принцессой Анной Генрих отослал его в Европу, сделав послом в Вене.

– Король еще сделал ему большее одолжение, не казнив за наглость. А все благодаря тому, что он брат бывшей жены Генриха, Джейн Сеймур, которую король просто обожал.

– Не смей произносить ее имя при мне! – прикрикнула на фрейлину Кэтрин. – Король любит меня! Недаром он подарил мне все ее земли и украшения! И никто не посмеет перейти мне дорогу, я не позволю.

– Ну да, ну да, – согласилась с ней леди Рочфорд, с сомнением поглядев на распухшее от слез лицо королевы. Джейн припомнила разговор, услышанный ею четыре месяца назад. «…Не только духовная связь…». Но вслух фрейлина не отважилась повторить слова, произнесенные любимчиком короля, Джеймсом Стаффордом, решив немного выждать, чтобы быть полностью уверенной в выборе Генриха.

– Джейн, передай Томасу, что я сегодня буду с королем. Генрих как ребенок, ему надо дать любимую игрушку, и он тотчас же успокоится. Я сумею его переубедить и верну себе его расположение. Чего-чего, а умения на это у меня хватит, – королева самодовольно улыбнулась. – Он перестанет злиться, и все пойдет по-прежнему… Да, так и решим. Иди! А я пока выберу себе платье, в котором я предстану перед королем. Сегодня ночью я должна выглядеть блистательно! Иди, но долго не задерживайся! Сделаешь мне прическу.

Отправив леди Рочфорд к Калпеперу, Катерина принялась придирчиво рассматривать туалеты, подбирая самый подходящий для намеченного на вечер плана. Выбрав самое эффектное платье из всех и подобрав достойные его украшения, Катерина довольно хмыкнула.

– Генрих не сможет устоять перед моими прелестями, – подытожила она.

Быстро одевшись, королева стала с нетерпением ожидать леди Рочфорд для того, чтобы та сделала ей изумительную прическу. Но время шло, а фрейлина все не появлялась. Наконец дверь отворилась и на пороге показалась Джейн.

– Где ты ходишь! – набросилась на нее Катерина. – Я что, вечно должна тебя ждать? Мне уже следует быть у короля, а я еще не готова!

– Вряд ли Его Величество захочет принять вас сегодня, – не глядя на королеву, проговорила фрейлина.

– Что такое? – устремила на нее Кэтрин гневный взор. – В своем ли ты уме? Как это не захочет?

– Его Величество занят.

– Занят? И чем он может быть занят в такое время?

Но тут в ее хорошенькой головке зародились подозрения. Королева вскинула глаза на леди Рочфорд и прямо спросила:

– У него кто-то есть в покоях? Да? Смотри мне в глаза! Слышишь? Немедленно! Это та, рыженькая, которая во время всей поездки строила ему глазки?

– Нет, Ваше Величество, – отрицательно покачала головой фрейлина и опустила глаза, предвидя, какая сейчас разразится буря. – Ее, как вы и приказали, услали подальше от дворца, выдав замуж за какого-то графа.

– Тогда почему я не могу прийти к мужу?

– Миледи, просто… Его Величество только что покинул дворец.

– Как? Почему? Куда? – глаза королевы округлились. – Почему он мне не сообщил о своем отъезде? Ты знаешь, куда направился Генрих?

– Да, Ваше Величество.

– И?..

– Боюсь, вам не понравится ответ, – бросив тревожный взгляд на королеву, ответила фрейлина.

Королева прошла через всю комнату и села в кресло, стоящее рядом с горящим камином. Ее била дрожь, но Кэтрин старалась держать себя в руках.

– Говори! – глухо произнесла она.

– Его Величество поехал в замок Хивер.

– Но он только вчера утром оттуда приехал, навещая накануне свою сестру, – недоуменно глядя на Джейн, заметила Катерина. – Зачем ему понадобилось так часто туда ездить? Анна все еще больна?

– Насколько мне известно, она в полном порядке. Но… мне кажется, тут совсем другое.

– Я тебя не понимаю, объяснись! Что ты хотела сказать?

Джейн Рочфорд вздохнула и, подойдя поближе, рассказала об услышанном некоторое время назад разговоре. Катерина была поражена. Она сидела, широко раскрыв глаза, и молчала, не в состоянии осознать то, что ей довелось услышать.

– Но почему ты мне раньше не рассказала? – еле слышно произнесла королева, постепенно приходя в себя. Она бросила гневный взгляд на фрейлину и закричала: – Я же доверяла тебе, а ты меня предала!

Фрейлина упала на колени перед королевой и заголосила:

– Ваше Величество, помилуйте! Прошу вас, дайте мне что-нибудь сказать в свое оправдание!

– Оправдание? – Катерина вскочила на ноги и оттолкнула Джейн от себя. – О каком оправдании может идти речь после того, как ты обманула меня!

– Нет, это не так! – с мольбой в голосе простонала фрейлина. – Я боялась… мне пригрозили… меня обещали убить, если я проговорюсь. Вы же знаете, что я готова жизнь за вас отдать!

Катерина с сомнением поглядела на леди Рочфорд, но в глазах той было написано столько раскаянья и боли, что ее сердце дрогнуло, и она опустилась на колени рядом с фрейлиной. Несмотря на разность в возрасте, королева считала Джейн самой близкой подругой, с кем ее к тому же связывало столько тайн, что при раскрытии хотя бы одной из них Катерина лишилась бы головы. Понимая это, королева решила обратить свой гнев не на бедную фрейлину, жертву чужой игры (так она думала о Джейн), а на тех людей, которые подвергли ее унижениям. Принцесса Анна – вот кто является главной виновницей ее несчастий!

– Мою карету! Быстро! – вскочив, приказала королева.

– Миледи, что вы такое говорите! – запричитала фрейлина, довольная тем, что над ее-то головой гроза уже пронеслась. – Подумайте, какой вы подвергаете себя опасности! По дорогам снуют разбойники, только и ждущие, чтобы к ним в руки попалась хорошая добыча.

– Мне все равно, – холодно заметила Катерина. – Карету!

– Ваше Величество, ради всего святого, измените свое решение. Что скажет король, когда увидит вас там среди ночи?

– Это я ему скажу все, что я думаю о нем и об этой змее.

– Вы с ума сошли? – уставилась на нее Джейн. – Вы хотите лишиться головы? Нет, нет, нет. Я не могу этого допустить. Я уже однажды почувствовала на себе, как гнев короля может изменить мир в одночасье. Генрих приказал обезглавить моего мужа, якобы за связь со своей сестрой, Анной Болейн… Это было ужасное зрелище. До этого момента я никогда не присутствовала при казни. А тут… Боже, сколько было крови! Как он кричал, когда палач не смог перерубить ему шею с первого раза. Я до сих пор слышу истошный голос мужа по ночам. Я не любила его, он был груб по отношению ко мне, но такого Джордж точно не заслужил… Со дня на день я ждала ареста и конфискации имущества, но король внезапно смилостивился надо мной и приставил к своей новой жене, Джейн Сеймур.

– Хорошо, – потрясенная ужасами, которыми было наполнено признание леди Рочфорд, ответила Катерина. – Но я все равно завтра поеду в Хивер. И никто меня не остановит!

Наступившая ночь не принесла королеве желаемого отдыха, столь необходимого ей для принятия правильного решения. Беспокойные мысли будоражили ее всю ночь, а ревность лишала остатков разума. Катерина ворочалась в кровати, ведя про себя диалог поочередно то с королем, то с бывшей королевой, посмевшей посягнуть на ЕЕ корону (так как, по мнению Кэтрин, та только этого и добивалась).

– Анна хочет вернуть себе корону и власть над Генрихом, – вслух произнесла Катерина, сев в кровати, ибо уже не в силах была лежать без сна. Ей и в голову не приходило, что сближения с бывшей королевой пожелал сам Генрих. Поверив в свою власть над мужчинами, считая себя самим совершенством, королева и представить себе не могла, что какая-то женщина может сравниться с ней или что какой-то мужчина может отказаться от нее. Такого просто не могло быть!

– Живучая змея! – зло шептала Катерина. – Не горит в огне и не умирает от яда. Дядя явно недооценил принцессу, думая, что от нее будет легко избавиться. Мой путь с замужеством был самым разумным. Кто мог подумать, что этот дурак окажется таким прямолинейным, и Генрих сможет так быстро заметить игру вокруг его сестры. Хм, сестры, – язвительно добавила она. – Как же! Она специально вымолила прощение у Генриха, чтобы строить козни против меня. Я это знала с первых минут. И как я могла поверить в ее искренность, когда она явилась во дворец на новогодние праздники!.. Господи, ну когда же наступит утро! Я уже не могу ждать!

Наконец за окном забрезжил рассвет. Катерина разбудила фрейлин, приказав им подготовить платье и привести ее в порядок, так как она собиралась предстать перед Анной не в качестве подруги, а как королева. Однако Кэтрин, в силу своей юности и отсутствия должного воспитания, не могла осознать, что не внешний лоск, не яркая мишура делают королеву королевой. Если бы у нее была возможность дожить до средних лет, то тогда, вероятно, она осознала бы свои оплошности, но, будучи совсем юной и не умудренной жизненным опытом, Катерина не понимала, какую она совершает ошибку. Не слова и поступки, а их последствия являются учителями для глупцов. Как горько сожалела она потом о содеянном…

Королева была уже готова к отъезду, как неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошел герцог Норфолк. Оставив накануне вечером королеву, леди Рочфорд долго думала о своем будущем и внезапно осознала, что если королева впадет в немилость, то и она, Джейн, может тоже пострадать, так как только она хорошо знала о тайной жизни королевы. И если судьи начнут дознание, то всплывет и ее участие в забавах Катерины. Поэтому, взяв перо и пергамент, леди Рочфорд написала письмо герцогу Норфолку, умоляя его как-то повлиять на королеву и не дать ей совершить опрометчивый поступок, за который Катерине придется расплачиваться головой.

– Дорогая племянница, вы, как всегда, обворожительны, – издалека начал герцог, делая вид, что любуется ею. – Боже, и почему я не художник?

– Не заговаривайте мне зубы, – огрызнулась Катерина, бросив суровый взгляд на герцога. – Чего вам нужно? Уж не для того вы явились в такую рань, чтобы восхищаться моим нарядом.

– Ты права, племянница, – посерьезнев, ответил Норфолк. – Я знаю, что ты собираешься в Хивер.

– Птичка нащебетала? – Катерина испепеляющим взором смерила Джоан. Та только отрицательно покачала головой. – И что из этого?

– Дорогая, я хотел бы предостеречь тебя от этого шага. Подобным поступком ты только вызовешь гнев короля. Между вами и так сложились непростые отношения. Так зачем это усугублять?

– Неправда! – закричала Катерина. Ее нервы были на пределе, и она уже не могла держать себя в руках. – Это вы, вы все внушаете Генриху, что я не подхожу ему!

– Госпожа, что вы такое говорите! – воскликнула леди Рочфорд.

– Дорогая, ты просто устала. Приляг, поспи. Потом мы вместе решим, как нам поступить.

– Я сама знаю, как мне поступать, герцог Норфолк, и мне не нужен советчик.

Катерина набросила на голову капюшон и скрылась за дверью.

– Герцог Норфолк, я сделала все, чтобы защитить королеву от самой себя, но, как видите, ничего не получилось. Не сегодня-завтра все откроется, и тогда я предстану перед судьями как главный свидетель. Я умоляю вас о защите. Вы имеете большое влияние на короля. Я согласна на любые условия, только сохраните мне жизнь. Я никогда никому не скажу о вашем участии в делах Катерины и заговорах. Я буду нема как рыба. Прошу вас!

– Моя дорогая леди Джейн, – ласково потрепав по щеке, успокоил ее лорд-казначей. – Ну конечно, я помогу вам. Можете не сомневаться в моих словах. А теперь поторопитесь, королева уже ждет вас!

– Благодарю вас, милорд, – в порыве охватившего ее чувства признательности она поцеловала ему руку. – Вы настоящий благородный рыцарь!

Если бы она могла увидеть, каким ледяным взглядом проводил ее герцог, то усомнилась бы в искренности его слов.

– В замок Фрэминхем! – приказал он слуге, садясь в карету. Удобно устроившись, герцог пробормотал: – Надеюсь, принцесса Мария оценит по достоинству мое добровольное участие в столь щекотливом деле. Надо каким-то образом помирить короля с Катериной и сгладить все промахи племянницы, пока не поздно. Мы вместе с принцессой Мэри должны защитить королевство от влияния Лютера и вернуть истинную веру в Англию. Настало время объединиться, пока этот ненавистный прелат, Кранмер, этот ярый сторонник Реформации, разрази его гром, ничего не пронюхал. Если ему станет что-то известно о поведении королевы, о ее прошлом и настоящем, то разразится такая буря, что ее последствия скажутся не только на королеве, но и на мне. Второй раз избежать наказания мне вряд ли удастся… Черт бы побрал этих женщин! Сначала Анна Болейн, теперь Катерина. Будь проклят тот день, когда Господь сотворил женщину!