Почти дома.

Через несколько часов местность начала понижаться, и они оказались в полукруглой чаше долины, густо поросшей молодыми деревьями и кустарником. Еще зеленые, несмотря на начало осени, кроны тесно переплетались друг с другом. В лесу было сумрачно и очень тихо, говорить не хотелось; даже ступать Иласэ и Дарен старались бесшумно. Земля под ногами кое-где слегка похлюпывала.

Дарен прищурился: показалось, что немного слева от них в земле что-то поблескивало. Иласэ шла впереди и не видела, как он свернул в сторону, наклонившись, отбросил ветки и листья, и пальцы коснулись блестящей гладкой поверхности.

Не может быть!

Дарен попытался что-то сказать, позвать Иласэ, но в горле внезапно встал ком, и вместо слов вырвался невнятный хрип.

- И…Иласэ! - со второй попытки получилось. Она обернулась и заторопилась назад, с тревогой глядя на его побелевшее лицо:

- Что? В чем дело?

- Смотри! - он вскарабкался на ноги, протягивая ей свою находку.

Девушка нахмурилась, подходя ближе, потом разглядела, что именно он держал.

- Где? - выдохнула она.

- Вот, - показал Дарен, - тут, прямо в земле.

Иласэ протянула руку и дрожащими пальцами взяла у него овальный золотой кулон на порванной цепочке. В Империи такие украшения носили маленькие дочки магов.

- Это настоящее! О, Первые, это настоящее!!! - ее голос сорвался.

- Люди, - прошептал Дарен, - маги!

В глазах Иласэ вспыхнул счастливый свет:

- Мы сделали это! Мы добрались! - и она запрыгала от радости, как маленькая девочка, крича во весь голос:

- Мы дошли! Дошли! Дошли!

Иласэ бросилась к нему, обхватила руками за шею:

- Мы дошли, Дарен! Мы дошли!

И все, что он мог сделать - это сжать ее покрепче и закружить в воздухе, смеясь вместе с ней от радости.

А потом, взявшись за руки, они побежали: безумный, дикий бег к цивилизации, совсем рядом с рощей шотонов, чьи живые лианы махали им вслед. Они мчались, не чувствуя усталости, боли в ногах и жжения в легких.

Они летели.

Внезапно лес кончился. Шотоны неровной грядой уходили на юг, впереди лежало поле с пожухлой травой, за ним - ложе высохшего озера, а дальше…

- Хижина! Смотри! - Иласэ радостно подпрыгнула.

- Нет времени плясать, пойдем! - одернул ее Дарен.

Иласэ вновь схватила его за руку, и они побежали через поле.

- Дом, дом, дом! - пропела девушка, и Дарен поразился, как при таком беге у нее хватило на это дыхания, - мягкая кровать, чистая одежда, горячая ванна! И еда!

- А также книги и много пропущенных заданий! - поддержал ее Дарен писклявым голосом.

- И…, о, заткнись! - Иласэ рассмеялась и попробовала его ударить. Юноша со смешком увернулся.

- Эй, смотри! - воскликнула она внезапно, показывая вперед. Там, из-за угла хижины, вывернул человек.

- Эй! - крикнула Иласэ во все горло, махая ему рукой. Человек, судя по фигуре, мужчина, подошел к краю забора, огораживающего домик, и прислонился к плетню, внимательно глядя на них. Странное это, должно быть, было зрелище: два грязных, осунувшихся, одетых в темные лохмотья подростков, на полной скорости несущихся из леса…

Они продолжали бежать, пока Дарен не споткнулся и едва не упал, удержавшись в последний момент. Удивленно глянул себе под ноги: ботинки глубоко провалились в землю, и следы тут же заполнялись водой. Рядом испуганно ойкнула Иласэ, заметив тот же феномен.

А потом Дарен почувствовал запах.

В горле запершило, тело скрутило в приступе кашля: легкие не желали принимать в себя отравленный воздух. Отравленный знакомым запахом смерти и гниения.

- Что случилось? - Иласэ недоумевающе уставилась на него. Дарен вытер слезящиеся глаза и поднял голову: в центре высохшего озера лениво поднимался фонтанчик черной жидкости.

- Стой! - крикнул он в панике. Теперь черная жидкость была не только в центре, но и проступала в трещинах почвы, заполняла их следы. Стоящий у хижины человек невозмутимо наблюдал за происходящим. А черная вода распространялась по всей впадине, прибывая все быстрее, образуя глубокие лужи. Мертвое озеро заполнялось водой. Но если они поторопятся, то успеют пересечь его…

Кваканье одинокой лягушки зазвенело в воздухе, прервав почти сформированный приказ бежать. А потом середина озера взорвалась, выбросив маленькое цунами мерзкой воды.

- Проклятье! - крикнул Дарен, торопливо отворачиваясь и прикрывая рукой нос и рот, словно это могло защитить его от зловония. - Назад к деревьям!

Вода прибывала очень быстро, они слышали ее гневное рычание в свои спины. Их ноги вымокли уже до середины бедер, когда Дарен и Иласэ достигли, наконец, берега, и, задыхаясь, упали на пожелтевшую траву.

Озеро до краев заполнилось маслянистой воняющей жидкостью. Какое-то время по нему еще шли волны, потом поверхность словно превратилась в черное стекло. И, как на взмах дирижерской палочки, запели слитным хором невидимые лягушки.

За все это время человек, стоящий у хижины, похоже, не шевельнулся. Лицо Дарена исказилось в злой гримасе, и злость же подняла его на ноги:

- Ты ублюдок! Почему ты не предупредил нас?!! - закричал он, не думая, можно ли услышать его на таком расстоянии. Человек шевельнулся, но не ответил.

- Что он делает? - сдавленным голосом спросила Иласэ.

- Просто стоит там! Поднимайся, мы пойдем вокруг этого…, - Дарен запнулся, не зная, как можно назвать огромную массу черной зловонной жидкости, -…этого проклятого озера.

Иласэ, пошатываясь, встала на ноги. И в этот миг лягушки замолчали. Дарен дернулся, все мускулы его напряглись, Иласэ тоже застыла в тревоге - они получили предупреждение. Но о чем? Противоестественная тишина окружила их, и они замерли, боясь пошевелиться. В воздухе нарастала тревога.

Вода забурлила.

Маленькая волна лизнула травянистый берег.

- Побежали! Сейчас!

Они начали огибать озеро с юга, двигаясь вдоль линии шотонов, так быстро, как могли.

В центре озера поднялся черный вал воды, разорвал поверхность, породив множество грязных брызг. Что-то огромное, в чьем покрытом коркой грязи теле невозможно было различить никаких определенных черт, рвалось наружу.

“Гигантская лягушка” - такова была первая несуразная мысль, появившаяся в голове Дарена, когда им с Иласэ пришлось остановиться и отступить от линии воды. У обоих заслезились от смрада глаза, легкие в судорожном кашле пытались вышвырнуть из себя отравленный воздух.

Существо задергалось, задвигало длинным толстым хвостом, расправило огромные нетопыриные крылья; и под сползающим слоем грязи Дарен уловил блеск красной чешуи.

Золотые, лишенные зрачков, глаза открылись, и треугольная голова повернулась к ним.

- Это невозможно, - расслышал он голос Иласэ.

Виверна.

Существо неуклюже развернулось к ним всем туловищем, резкие конвульсии сотрясали длинное тело чудовища. А глаза смотрели прямо на Дарена, не оставляя его ни на секунду.

- Тартис! - Иласэ потянула его за рукав, - Тартис!!!

Все внутри Дарена заледенело, он мог только дышать, неглубоко и неровно.

- Пошли отсюда, Тартис!

Он не мог. Если он шевельнется, если он даже моргнет, это существо схватит его. Потому что на самом деле это не виверна. Это нечто совсем другое, намного более худшее.

- Нужно бежать, вернуться к лесу! - голос Иласэ пронзительно зазвенел от сдерживаемых слез, - виверна слишком большая, она не сможет схватить нас там!

Чудовище делало один неуклюжий пошатывающийся шаг за другим, огромная змеиная голова слегка дергалась.

- Тартис!!! - Иласэ затрясла его, пытаясь вывести из ступора.

Они умрут. Чудовище голодно, но оно не просто съест их, оно сделает что-то другое с ними, что-то невообразимое.

Отчаянно вскрикнув, Иласэ выдернула из ножен засиявший кинжал и выступила вперед, к чудовищу. И это заставило Дарена очнуться. Крохотная девчушка, готовая сражаться с жутким порождением Бездны.

- Что ты делаешь?!! - крикнул он, схватив ее за плечо и отдергивая назад.

Они развернулись и побежали к лесу. Они почти успели…

Нечто серебристо-белое выступило перед ними из-за стволов деревьев. Иласэ с воплем дернулась назад.

- Это всего лишь единорог! - с трудом удерживая ее, крикнул Дарен.

Единорог вышел из тени на поле, осторожно ступая на подгибающихся ногах, голова покачивалась на бескостной шее.

Милосердные Первые! Нет!

Прямо на Дарена, пустые и невидящие, смотрели черные дыры вместо глаз. Черные точки, как капли пота, выступили на безупречной шкуре. Выросли, ринулись потеками вниз, падая на траву.

Образ освежеванного единорога встал перед глазами.

- Это просто шкура, шкура единорога, - прохрипел Дарен. Иласэ прекратила вырываться. Вместо этого вцепилась в него, больно впилась ногтями ему в руку.

Позади из озера выбиралась виверна, впереди к ним бежал единорог, из пустых глазниц которого теперь уже лился желтовато-зеленый гной. И внутри его шкуры было нечто, с чем Дарен не имел ни малейшего желания встречаться.

Человек у хижины все так же наблюдал за ними.

- Помоги нам! - крикнул ему Дарен. Человек покачал головой, потом отвернулся и вошел в хижину.

Прилив злости заставил Дарена вспомнить об оружии.

- Кинжал, Иласэ! Используй кинжал на единороге!

Она подняла клинок дрожащей рукой, и Дарен взялся за ее кисть, направляя удар. Единорог заметил угрозу и припустил быстрее.

Лезвие разрезало воздух в направлении единорога, и Дарен почувствовал, как волна Силы прошла сквозь тело Иласэ. Однако его поразило, насколько слаб оказался удар.

На белой груди единорога появилась черта, расширилась, и оттуда хлынула, с жирными всхлюпами, черная кипящая жидкость. И в ней шевелились лягушки.

Маленькие, но их было так много, и они сразу же завели свое монотонное песнопение:

- Релой эодай мервокс!

Однако единорог остановился из-за удара лишь на несколько коротких секунд. Рана затянулась, и, на сгибающихся под разными углами ногах, он вновь пошел к ним.

С проклятьем Дарен вырвал у Иласэ кинжал. Колющая боль прошила его руку, но быстро исчезла, и он сжал рукоять поудобнее, готовясь ударить сам. От оружия донеслось что-то, похожее на крохотную улыбку, тихое приветствие.

И в это мгновение единорог открыл рот, показав желтые, похожие на иглы, клыки, и закричал.

Этот звук не походил ни на что, слышанное Дареном раньше. Даже горные горгульи не умеют кричать так, что, кажется, в голове лопаются сосуды, а кости дробятся в труху.

А крик все длился, впиваясь в Дарена волна за волной.

Взвыв, юноша уронил кинжал и упал на колени, зажимая руками уши. Из носа, из обеих ноздрей, хлынула кровь.

Единорог, наконец, замолчал. Под ногами Дарен чувствовал ритмичное сотрясание почвы - виверна приближалась.

Сквозь пелену пульсирующей боли Дарен начал шарить руками по земле, пока пальцы не сомкнулись на теплой рукояти. Он еще смог испытать слабое удивление, когда Иласэ вырвала клинок у него из руки и помогла встать на ноги. Ей ведь должно быть хуже, чем ему, она же использовала магию кинжала! Лицо девушки, как и у него, тоже было в крови.

Дарен видел, как шевелятся ее губы, но не мог ничего разобрать сквозь шум в ушах. Тогда она просто потащила его за собой.

К шотонам.

Проклятье, у них и впрямь не было выбора. Полоса деревьев-убийц была совсем рядом, намного ближе, чем настоящий лес.

При их приближении лениво повисшие лианы радостно встрепенулись. Дарен стиснул зубы и первый поднырнул под переплетение ветвей. Ближайшие лианы всей своей массой полетели к нему. Иласэ взмахнула кинжалом, разрезая живые растения на части. Ее удары были довольно слабы, но сейчас это оказалось во благо: каждое использование кинжала ослабляло Иласэ лишь чуть-чуть.

Единорог вбежал в лес следом за ними. Лианы метнулись вниз, обхватили его вокруг туловища и рванули в разные стороны. Кожа лопнула, как перезревший фрукт, посылая черную густую жидкость лететь во всех направлениях. Пустая шкура упала на землю, но продолжила корчиться, пытаясь ползти вслед за ними.

Иласэ постепенно слабела, удары становились медленными и неуклюжими. Еще немного - и оружие выпадет из немеющих пальцев. А лианы словно взбесились: с каждой секундой их становилось все больше и больше.

За спиной раздался рев: виверна пыталась протащить свое широкое туловище между деревьями. Лианы обвивались вокруг нее, но без толку - для них чудовище было слишком велико.

Дарен отобрал у Иласэ кинжал и начал сам наносить удары по плотоядным растениям. К горлу подкатил ком, закружилась голова, но они продолжали бежать вперед. Перед глазами потемнело…

Дарен сделал еще один шаг, и земля исчезла из-под ног.

Они падали.

И падение было бесконечным.