Чёрные клочья мрака отступили. Кроваво-красный рассвет охватил небо, заполнив своими лучами большую часть пространства. Туманные тени исчезли, растворившись вместе с сумраком; водное зеркало вновь стало чистым, прозрачным, словно хрусталь, и ясно отражало на своей поверхности пробуждающуюся природу берега. В кустах приглушенно застрекотали неизвестные насекомые.

Путешественники уверенно шагали вперёд. В руках Дэвида периодически мелькала карта, на которой он что-то упорно высматривал, словно не знал дорогу, но, судя по его твёрдому шагу и сосредоточенному взгляду, он всё прекрасно знал. А искал что-то совсем другое, неизвестно, имеющее ли отношение к путникам, но точно как-то связанное с лесом Инвеллиты и его окрестностями.

В разговоре с Кэт и Эдмундом он был по-прежнему подозрительно любезен. Кажется, друзья догадывались, почему, но пока ни на что ему не намекали. Кэт вообще не желала лишний раз взаимодействовать с Дэвидом: его личность казалась ей ужасно странной, ненадёжной, а гордый взгляд сверху вызывал сдавленную усмешку. У них сформировалась весьма странная компания. И Кэт теперь не доверяла в ней не только Дэвиду, но и своему спутнику Эдмунду, с которым в Дотрейесе определённо что-то произошло, помимо инцидента со старухой. Кажется, что-то очень тёмное и магическое. Местные чары, затуманивающие сознание?..

Но покинуть компанию — значило обречь себя на одинокие скитание по неизвестности. Кристаленс ещё не настолько хорошо знала этот мир, чтобы путешествовать по нему в одиночестве, имея при себе только карту, несколько целебных снадобий и магические навыки. Фактически она его совсем не знала. А значит, покинуть юношей было бы гораздо рискованней, чем остаться с ними, как бы ни иссякало ее желание. Осознавая это, она покорно следовала за компанией. Двигалась в направлении леса, минуя витые тропы, петляющие сквозь заросли деревьев, высокие кустарники, мягко колышущие кривыми ветками, массивные, охваченные рыхлыми мшистыми лапами булыжники и серебристые россыпи цветов, иногда вспыхивающие, словно фонарики, прямо посреди дороги.

Лес Инвеллиты вырисовывался впереди высокой буро-зеленой стеной, выстроенной из древних деревьев, одетых в воздушные платья из мхов и листьев. Резкие ароматы наполняли тяжёлый воздух.

— Я знаю, зачем вы здесь. Я знаю, что вы ищете — это понять гораздо легче, чем вам может казаться, — неожиданно обернулся Дэвид, вырвавшись вперёд. В его взгляде снова промелькнула искорка зловещей гордости, смешанная с выражением смутного величия, словно только что он сделал гениальное открытие.

— И зачем же? — едко улыбнулась Кэт, уже смело глядя в его пристальные сверкающие глаза. Она больше не думала о нелепости его вида.

— Осколки зеркала Вечности. Я знаю, что вы ищете осколки зеркала Вечности. Очередные искатели, не ведающие всей сложности и ответственности своей задачи, верно? — Дэвид чуть сощурился, поведя бровями, свободной рукой снова принявшись скручивать карту.

— Да, мы ищем осколки зеркала Вечности с той же целью, что и вы. Мы желаем уничтожить зеркало, избавив мир от всех горестей и тягот его существования, — рассказал Эдмунд спокойным тоном, словно говорил о чём-то совершенно типичном, известном, обыденном.

Взгляд Дэвида засиял. Восторженное ликование промелькнуло на его лице, но сразу исчезло, ударившись о типичную внешнюю холодность. Он снова сосредоточенно осмотрел путешественников. При этом словно оценивая, кто из них закончит, а кто, в общем-то, и не начнёт этот длинный, тернистый путь. На Кэт он взглянул с особым подозрением. Кажется, их неприязнь становилась взаимной — это даже немного радовало Кристаленс.

О чём-то поразмыслив, Дэвид снова сделал непроницаемый вид и молча двинулся дальше, в сторону переплетавшихся вдалеке чёрных полос, выделявшихся на фоне топазово-голубого неба.

— Вы ведь знаете, сколько было уже искателей. Наша семья не искатели, а наследники создателей, но наша основная цель сейчас — найти и уничтожить зеркало, — спустя некоторое время отметил Дэвид наигранно дружелюбным голосом. Он снова предстал путешественникам приятным спутником, поражающим своей добротой и открытостью и готовым следовать за ними чуть ли не до самого конца. Но Кэт была уверена, что это не так.

— Да, нам это известно. Как и то, как это зеркало уничтожить, — заверил его Эдмунд.

— Мои родственники тоже ищут осколки, но мы ненавидим друг друга, поэтому они остались в Дотрейесе, а меня попросту бросили. Хотя я бы и сам не пошёл в этот город. Вряд ли там есть что-то, кроме одичавших людей, отдалённых от цивилизации.

— Постой, — Эдмунд прервал Дэвида, похоже, озарённый той же внезапной идеей, что и Кэт. — Кажется, мы уже столкнулись с твоими родственниками в Дотрейесе. Они ловко уничтожили целые отряды из статных воинов, напавшие на город. Мы ещё очень удивились могуществу неких загадочных спасителей.

— О да, мои родственники это могут, — в голосе Дэвида послышалась горькая усмешка. Он снова немного задумался, сделал несколько шагов на месте, посмотрел вдаль, но, похоже, не став устраивать лишних заминок, с откровенной уверенностью направился в сторону леса. — Знаете, обычно мои родственники долго не разговаривают. В таких случаях они чаще вообще не разговаривают, сразу переходя к действиям, потому что не терпят ненужных разглагольствований. Они Сэварты, истинные, правильные Сэварты. А я — нет. Неправильная тройка. Нас так называют.

— Тройка? — не поняла Кэт, разумеется, видевшая перед собой только одного Дэвида. Она и предположить не могла, что среди Сэвартов, этого великого семейства, помешанного на достижениях рода и фамильных ценностях, внезапно окажутся столь странные маги. Неправильные Сэварты. Это звучало немного забавно и абсурдно.

— Да, именно тройка. Остальные сейчас в Дотрейесе — тоже зачем-то решили исследовать его окрестности. Как по мне, совершенно ненужный шаг, но это уже исключительно их дело. В данный момент я не желаю с ними взаимодействовать.

— А кто входит в эту тройку?

— Наверное, вам эти имена скажут столько же, сколько и мое. Да, я буду ещё долго помнить смертельное оскорбление, — Дэвид с недовольным видом обернулся на Кэт, и ту немного передернуло: в его травянисто-зелёных радужках даже банальное недовольство казалось искренней ненавистью. Она чуть посторонилась, при этом, однако, не останавливая своего шага. В голову вновь закрались мысли о некоем несоответствии его образа с величественными фигурами благородных предков, захватывавших целые обширные пространства. Действительно, Дэвид был неправильным, странным, нелепым исключением, по случайности закравшимся в разветвляющееся благородное древо и отчего-то поведшим за собой двух родственников. Даже в таких высоких родах имелись свои исключения, причём — удивительно — самые неожиданные.

— Да, пожалуй, ты прав, — честно признался Эдмунд, — мы не столь просвещены в эти подробности. Но всё же будет неплохо, если ты назовёшь имена остальных участников неправильной тройки, если, конечно, это не некий семейный секрет.

— Семейный секрет? — Дэвид снова горько усмехнулся, с неким снисхождением посмотрев на Эдмунда. — Неправильная тройка — это семейный секрет? Для наших родственников — возможно, хотя это скорее не секрет, а личное несчастье. А для нас — гордость. Да, именно гордость. Гордость быть изгоем в обществе помешанных снобов, тщетно пытающихся копировать великих предков.

— Твои слова мне напоминают слова другой представительницы вашего рода… — задумчиво протянул Эдмунд, невольно кинув взгляд на таинственный медальон Равенсов, по-прежнему покоившийся на его шее. Кэт сразу же вспомнила его рассказ о некоей лесной ведьме, продлевавшей собственные годы, хранившей вечную молодость и неустанно совершенствовавшейся за счёт жизней несчастных путников. К счастью, это приключение не коснулось Кристаленс. Но она прекрасно представляла образ загадочной молодой чаровницы, стоявшей посреди комнаты с бурлящими котлами, многочисленными полками, колдовскими книгами и вдохновенно провожавшей наивных путников навстречу вечной тьме и собственному бесконечному совершенствованию. И ее брал чуть ли не нездоровый интерес: а как бы себя повела эта ведьма, если бы встретила на своём пути Дэвида, явно выбивающегося из общего типажа Сэвартов, но в то же время ценящего достижения предков как нечто ушедшее, отжившие, к сожалению, ныне уже не существующее, и переживавшего за настоящее к ним отношение.

— Да, я назову их имена. Миранда и Эрен Сэварты. Это не секрет. Сейчас я мог бы быть вместе с ними, но, к сожалению, наши пути разошлись. Поэтому после столь неожиданной случайной встречи я присоединился к вам, чтобы пройти, возможно, сложное испытание общими усилиями. Все весьма банально, если вас интересовала эта сторона вопроса.

— Да, это понятно. Но слышал ли ты что-нибудь о Делинии Сэварт? Говорит ли тебе о чем-нибудь ее имя?

— Делинии Сэварт? — Дэвид снова резко остановился и обернулся, широко раскрыв глаза. Его лицо снова засияло нескрываемым удивлением, похожим на то, что возникло у него при виде меча Равенсов. — Честно говоря, удивлён, что вы знаете ее имя. Слышал. Это наша семейная легенда, причём довольно противоречивая. Молодая племянница великого создателя зеркала Вечности, увлекшаяся магией Междумирья, поселившаяся в глухом лесу и до нынешних времён таинственным образом сохранившая и красоту, и жизнь, и молодость. Я не могу с уверенностью заявить, правда это или вымысел, потому что многое в ней отсылает к действительным событием, а многое звучит нереально даже в контексте нашего мира.

— А вот я могу сказать с уверенностью, что само существование Делинии и ее способности — это совсем не вымысел. Я встречался с ней лично, и она меня чуть не убила, однако в последний момент на помощь пришёл медальон Равенсов. Какая-то магия, которая в нем содержится, внезапно атаковала Делинию. И, кажется, она погибла.

— Что?! Делиния Сэварт погибла от медальона Равенсов? — Дэвид был явно шокирован этим заявлением. Его глаза нездорово засияли, губы сжались в тонкую полоску, а бледные костяшки пальцев сомкнулись настолько крепко, что ещё больше побелели. Он замер на месте, неотрывно глядя на Эдмунда, словно на пророка, сообщившего, что жить ему осталось совсем немного, всего несколько месяцев, полных нескончаемых мучений и боли. Эдмунд отнёсся к его изумлению с привычным рассудительным спокойствием.

— Да, но я в этом до конца не уверен. Медальон полон некой сильной магии Междумирья, и никто ещё точно не знает, какой именно, хотя его и пытались исследовать. Здесь нужна чья-то более сильная рука, нежели рука волшебника. А Делиния, попав под эти чары, сначала потеряла свою молодость, а потом и вовсе испарилась.

Все, что было в ее доме, принялось икриться, но это уже долгая история, не связанная с зеркалом. Думаю, сейчас, когда мы идём к лесу Инвеллиты, не лучшее время обсуждать ее подробности.

— Хорошо. — Дэвид разжал пальцы, ослабив напряжение. — Предположим, что что-то подобное случилось. Действительно, не будем сейчас заострять на этом внимание, но, поверь, я обязательно выясню все подробности. Это очень важно. Семейная легенда не может просто так оборваться, исчезнув в никуда вместе с самой Делинией.

— Да, конечно. Такая семейная легенда действительно весьма важна. Но сейчас все-таки хотелось бы больше уделить внимание зеркалу, раз на поиски его осколков в этот лес мы и идём.

— Да. Больше внимания мы уделим зеркалу. Но у меня есть ещё один, как мне теперь кажется, довольно важный вопрос, пожалуй, уже более личный: откуда вам знакомы инициалы моей бывшей девушки? Сара Ретт. Вы с ней знакомы? Подробностей сейчас ее нужно, просто скажите, знакомы ли.

— Да, знакомы. Лично знакомы. Но это не самое лучшее наше знакомство, — прямо заявила Кэт, немного поморщившись от воспоминаний о Саре. Грубость Ретт ничуть не затронула ее, но приятных впечатлений, разумеется, тоже не оставила. Ее портрет — овальное лицо, покрытое толстым слоем макияжа, густо подведенные голубые глаза, то и дело посматривающие в сторону представителей мужского пола, маленький нос с закруглённым кончиком и пухлые алые губки, растянутые в кокетливой ухмылке, — с самого начала не пробудил в Кэт никаких тёплых чувств, а теперь вызывал ещё большее отвращение при одном только воспоминании.

Но подробнее обсудить Сару не успели, потому что пейзаж окончательно сменился. Небо стало мрачным, густым, набухшим невыплеснутой влагой, которая теперь висела над головами в жилистых чёрных тучах-сосудах. Узкие тропы виляли в разные стороны, окутанные остатками убегающего утреннего тумана. Стояла безветренная тишь. В воздухе чуть пахло травами, но основным запахом здесь, как ни странно, был тяжёлый аромат разрываемой земли; лесное безмолвие хранило в себе множество нераскрытого.

Дэвид снова достал карту, развернул и внимательно всмотрелся в ее контуры. Кажется, лес был не слишком протяжённый: на плане он в скором времени обращался какой-то деревушкой, где жили обычные люди. Даже цвета линий там неожиданно менялись, становясь светлее, покрываясь картографическими значками, обозначавшими человеческую деятельность. Путь предстоял не длинный, но и не простой. Даже Дэвид смотрел на карту с искренним увлечением, едва ли в силах точно предсказать, что же их поджидало дальше.

— Не отставайте от меня, — Дэвид поднял глаза на путешественников. — Я определённо знаю эти края лучше вас.

Кэт не особо понравилось, что теперь в их небольшой группе Дэвид возомнил себя главным. Он вообще не должен был идти с ними. Но Эдмунд отчего-то одобрил его решение, и теперь он с удовольствием этим пользовался, взяв на себя лидерство. Похоже, считал, что, если Кэт и Эдмунд выросли в другом мире, о волшебных просторах им ничего неизвестно. Но спорить с ним Кристаленс не видела смысла, тем более в такой момент, когда вокруг высокими тёмными громадинами, обрамлёнными зеленью, возвышались загадочные деревья, а впереди извилистой змейкой крутилась неведомая тропа, создавая новые пути и повороты. Поэтому она решила молча согласиться и просто с недовольным видом следовать за неожиданным спутником. Эдмунд и вовсе явно не собирался возражать.

— Идём чётко на север, — руководил Дэвид, уверенно шагая по тропе и аккуратно раздвигая руками цепляющиеся за одежду ветви.

— Постой… — неожиданно Эдмунд остановил Дэвида, принявшись сосредоточенно вглядываться вдаль. — Кажется, я вижу что-то странное впереди.

— Здесь все странно. Поверь, уделять внимание каким-то малейшим необычным объектам не стоит, по крайней мере, в такой момент. Иначе ты ничего не найдёшь, замечая лишь незначительное, но упуская из виду важное. Лишняя опасливость искателям не к лицу.

— Не сказал бы, что это незначительно. Посмотри внимательно. — Эдмунд напряжённой рукой поднял меч Равенсов, приготовившись к атаке. Дэвид сделал ловкое движение, покрутился на месте и, уловив что-то, предпринял резкий выпад вперёд, вытянув правую руку. Ветви деревьев задались зловещим треском от неожиданного порыва ветра.

— Что там? — недоумевающе спросила Кэт, взгляду которой представала лишь тропа, длинная, запутанная, укрытая густо-зелёным травяным ковром и окружённая увесистыми древесными фигурами, гармонировавшими с тяжёлым тёмным небом. Она напряжённо всматривалась вперёд, но решительно ничего не видела и не слышала. Лес оставался для неё все таким же глухим и туманным.

Но ответ появился сам собой: спустя несколько секунд из зарослей стремительно выскочили несколько небольших полупрозрачных чёрных фигур, напоминавших призраков. Нет, это были не вольфенты — в отличие от них, наделённых кроваво-красными зловещими радужками, у этих созданий, кажется, вообще не было глаз, как и плоти, которой вольфенты все же располагали, пусть и призрачной. Обитатели леса напоминали сгустки пространства, внезапно ожившие и принявшиеся проявлять агрессию. Они двигались очень плавно, беззвучно, завораживающе, как зелёная пантера Маунверта, но при этом не походили на простые знаки, созданные специальной магией. И после каждого движения оставляли после себя следы — мутно-серый дым, обволакивающий деревья и придающий стволам различные чёрные оттенки.

Но они были живыми. Почему-то Кэт сразу эти поняла, взглянув на их упругие фигуры, на разные по характеру движения, на слепые, но словно пронизывающие изнутри глаза, скрытые за пустыми бесплотными глазницами. Возможно, ими руководила какая-то магия, но свой разум они явно имели, хотя и неизвестно, на каком уровне.

И в каждом из них, похоже, заседала агрессия: Кэт подумалось, что они не любили незваных гостей, периодически вторгавшихся в их таинственные владения. Она поначалу тоже вытянула руку, приготовившись осуществить магию, но сразу же опустила ее, осознав собственное выигрышное положение.

В это время магическая вспышка пронзила призрачную плоть. Существо засверкало и принялось извиваться, пытаясь освободиться от волшебных оков, созданных Дэвидом. Из его горла послышался сдавленный визг, впрочем, скорее напоминающий боевой клич, и его сородичи с ожесточением ринулись в атаку, взметнув за собой клочья земли. Кэт даже подивилась, как они, призрачные, бесплотные, бестелесные, могли так ловко обращаться с материальным. Но присоединяться к юношам она не стала, намерившись сделать нечто другое, гораздо более полезное и важное.

Пока они отбивали наступление таинственных врагов, Кристаленс решила поискать осколки зеркала Вечности. Врага отвлекли, а значит, она пока что могла спокойно побродить по ближайшим лесным тропам, внимательно осматривая высокие заросли. Осколки могли быть в любом месте. Лес славился своей малой изученностью, поэтому его следовало как можно лучше исследовать — и теперь на это выдался отличный шанс.

Незаметно развернувшись, Кэт сделала несколько шагов в сторону ответвления основной тропы. Неприятное предчувствие прохладным комком подкатило к горлу — кажется, по этому лесу не следовало путешествовать в одиночестве. Но она лишь усмехнулась, проигнорировав это чувство и уверенно сказав себе, что пойдёт дальше. Иначе просто потеряет время, пытаясь помочь юношам, силы и оружие которых прекрасно позволяли справиться с обитателями леса вдвоём.

Лес зловеще зашуршал высокими кронами, невольно навевая неприятные мысли и образы. Кэт чуть поёжилась и увлечённо посмотрела вперёд. Там, в туманной темноте, все ещё лишь смутно вырисовывались тени деревьев, переплетавшихся между собой, да густые колышущиеся заросли, игравшие тонкими зелёными пальцами на грубоватом, отсыревшем от влаги инструменте земли. Тяжеловатый запах снова неприятно ударил в нос, но Кристаленс не останавливалась, продолжая уверенный шаг и внимательно вглядываясь в густо-тёмное земляное полотнище. По правде говоря, ее с самого детства привлекали такие странные места, насквозь пронизанные неизведанностью, а теперь ей предстояло исследовать одно из них в относительном одиночестве. Однажды с ней уже случалось нечто подобное, и это приключение закончилось весьма удачно. Если бы оно не произошло, она бы так и жила среди обыкновенных людей, утопая в ежедневной рутине и серости и не ведая даже о существовании магии.

Кэт уверенно шла вперёд. В воздухе пахло землёй и прогнившими листьями, пропитавшимися излишней влагой. С каждым шагом тропа становилась все более запутанной, испещрённой корягами и корневищами, одичало торчавшими из земли. Почва неприятно хлюпала под ногами. Звуки небольшой схватки, творившейся посреди главной тропы, постепенно отдалялись, словно исчезали в тумане, таинственном, зачарованном.

Неожиданно Кэт остановилась, принявшись внимательно вглядываться в травяной ковёр под ногами. Ее внимание привлёк загадочный предмет, сверкнувший где-то совсем рядом, в нескольких шагах от неё. Он мягко сиял, обдавая глухую лесную траву чуть заметным магическим голубо-серебристым светом.

Кэт напрягалась и чуть сощурилась, принявшись пристально осматривать странную находку. Осколок зеркала. Сияющий стеклянный фрагмент, обрамлённый неровными контурами. Совсем такой же, как те, что лежали в уменьшенных сумках путешественников. Оставалось только проверить, разбивается ли он с помощью обычной магии — и, возможно, очередная частица заветного артефакта будет в руках путников. Смутная радость охватила Кэт, она вытянула руку, чтобы произнести заклинание, но резко остановилась, не понимая, что происходит. Потому что лес стал отдаляться, быстрыми скачками отходить, исчезая в наплывающем на высокие вершины тумане.

Возможно, это была какая-то ловушка? И не следовало так сразу подбирать осколок, предавая себя возможной опасности, а стоило немного подождать, осмотреться получше, понаблюдать, как ведут себя окружающие обитатели? Хотя обитателей она пока не видела, кроме тех странных созданий, с которыми, наверное, в тот момент ещё сражались юноши.

Кэт чуть попятилась, при этом продолжая задумчиво смотреть на осколок. Он по-прежнему лежал в колышущихся травяных зарослях, странно выделяясь из их длинного болотно-зеленого полотнища. Деревья стремительно отдалялись, а фрагмент оставался на месте, чуть освещая образовывающийся пустырь.

Кристаленс охватили странные сомнения. Одно чувство утверждало, что ни в коем случае не следовало отступать, потому что, если здесь притаилась опасность, она все равно нагрянет, выберется из своего укрытия в самый неподходящий момент и захватит ее, отобрав в лучшем случае время. Другое указывало, что следует чуть помедлить. Магия пока была лишней. Таинственные заросли могли таить в себе любые заклятия, которые, смешавшись с чарами Кристаленс, способны были образовать поистине тёмную, смертоносную мощь.

Кристаленс сжала пальцы вытянутой руки. Отчего-то они начали покрываться мурашками, неприятно царапавшими кожу своими колкими лапками. Тёмная зелень с каждым движением мягко опутывала ее, накрывала дымчатой пеленой, в которой стремительно растворялись деревья, — здесь точно была какая-то магия, таинственная, неведомая и, наверное, поистине тёмная. Все-таки следовало хранить осторожность.

Но Кэт не была из тех, кто всегда руководствовался осторожностью. Она не любила стоять на месте, выжидая прихода правильного часа, который мог так никогда и не наступить. Она предпочитала действовать. Поэтому и в этот раз, глубоко вздохнув, уверенно собрав свою решительность, она разжала ладонь и принялась размеренно произносить хорошо знакомое ей заклинание разбиваемости.

Осколок чуть шевельнулся в траве, но даже не звякнул. Неровные грани остались целыми. Гладкое, прозрачное стекло продолжало ловить темно-зеленые волны, захлёстывавшие его от каждого дуновения ветра. Кажется, она нашла то, что искала. Очередной осколок зеркала Вечности, который неведомая магия забросила в столь глухие края, пропитанные землистым туманом и сыростью.

Кэт наклонилась к находке. Пальцы коснулись проклятой зеркальной глади. Но ничего не произошло: все осталось по-прежнему тихим, спокойным, как в заволоченном дымкой сне, отчего-то навевающем оправданное беспокойство. Беспокойство потому, что не мог лес исчезнуть просто так. В этом определённо были замешаны некие магические силы, владеющие лесными окрестностями, чёрным туманом лежащие над каждой маленькой тропкой.

Крепко сжав осколок напряженными пальцами, Кэт принялась отступать. Непроложенная часть тропы вела в неизведанную глушь, а ей совсем не хотелось затеряться в полнейшем одиночестве, в окружении тёмных чар. Прежде чем отправляться в этот путь, следовало найти Эдмунда и Дэвида: без них исследовать таинственную дорогу было слишком рискованно.

Между тем начало темнеть. И без того туманные окрестности принялись наполняться вязкими клубами сумрака, тяжело ползшими по одиноким зарослям; небо в несколько мгновений будто стало ниже, тяжелее, увесистей, местами окрасилось в пунцово-алые оттенки, смотревшиеся небрежными штришками. Запах земляной влаги отчётливее вкрадывался в лёгкие, заполняя их такими же мутными клочьями. Если бы Кэт была обычным человеком, не владеющим магией, она бы, наверное, уже начала задыхаться.

Теперь Кристаленс сосредоточилась на дороге, которую, к своему счастью, успела запомнить. Она внимательно всматривалась в опустевшие окрестности, принимавшие надвигающийся сумрак. Несмотря на четкую картинку в голове, ее не покидало неясное беспокойство. Она могла пойти ошибочным путём, могла забрести ещё дальше, в туман, в неизвестность, в чертоги странного леса, дышавшего сумрачной магией. Возможно, стоило телепортироваться. Кэт сначала обрадовалась этой мысли, но сразу же ее отбросила, сказав себе, что может сделать гораздо хуже: этот лес был не тем местом, где следовало применять подобную магию.

* * *

Кэт добралась до начала тропы, уже когда совсем стемнело. Небо покрылось густо-чёрной пеленой тумана. Трава напитывалась полуночной влагой, которая смешивалась с запахом сырости, крепко сцепившим тяжёлый воздух.

Дэвид и Эдмунд уже одолели таинственных лесных обитателей, но дальше пока не сдвинулись. Саннорт настороженно всматривался во мглу, кажется, тоже пытаясь понять, что произошло с лесом. Сэварт что-то просчитывал по карте. Кэт невольно отметила, что в жутковатом мраке Дэвид, облачённый в просторный чёрный плащ с капюшоном, напоминал своим видом какое-то тёмное создание, тихо притаившееся и выжидающее судьбоносный момент. Впрочем, он был Сэвартом, пусть и не совсем правильным. А это уже говорило о многом.

— Есть интересные новости? — тихо спросила Кэт, приблизившись к юношам. Дэвид поднял взгляд. В его густо-зелёных глазах промелькнуло удивление.

— Ты так просто вернулась? Эдмунд собирался тебя искать. Мы только расправились с лесными обитателями. Честно говоря, немного странно, что они не исчезли вместе с лесом.

— А меня больше удивляет само исчезновение леса. Это какая-то тёмная магия, — подметила Кристаленс.

— Не обязательно, — неожиданно возразил Дэвид. — В нашем мире есть леса, которые обладают такими способностями.

— Сами исчезают? — Кэт удивлённо раскрыла глаза. — Никогда о таких не слышала.

— Как и твой друг. Хотя это не столь известная информация, ее не знают даже некоторые жители нашего мира, обладающие магическими способностями. Но иногда по таким моментам нетрудно догадаться, откуда вы.

— Хорошо, ты здесь ориентируешься лучше, соглашусь. Вот вместе с тобой мы сейчас и пойдём исследовать лес. Я уже нашла один осколок. — Кэт раскрыла ладонь, на которой сверкающим камнем лежал волшебный фрагмент. Мысль о том, как она добыла осколок, навеяла на неё тёплое чувство гордости: найти осколок в туманном лесу, поросшем увесистыми деревьями, было не так уж и легко, а она с этой задачей справилась. Уголки ее губ чуть дёрнулись.

Неожиданно Эдмунд, все это время внимательно наблюдавший за движениями тумана, развернулся. Узорчатый серый взгляд наполнился напряжением. Магический клинок был снова готов к бою.

Кэт хотела поинтересоваться, что привлекло его внимание, но лишних вопросов не потребовалась. Они все и без того услышали и увидели: неприятный, скрежещущий, оглушительный треск громом разнёсся по опустевшему пространству, словно прорезав собой туман, а во мраке принялись вырисовываться гигантские силуэты, тяжёлыми шагами затаптывавшие беззащитную лесную землю. Воздух наполнился тягучими запахами свежей коры.

— Я думаю, вам не стоит объяснять, что происходит, — произнёс Эдмунд, крепче сжимая драгоценную рукоять меча.

— Да, это, кажется, всего лишь лес, который ожил. — Кэт сдавленно повела плечами.

В голове невольно выстроился образ Пурпурных гор, где друзья встретились с агрессивными каменными великанами. Беснующийся ветер, шлифующий вершины, вспышки магии и грохочущий гул камней, яростно пускаемых ожившими каменными громадами. Те противники физически выглядели внушительнее ледяных великанов, вылепленных магией Маунверта в замёрзших землях. Теперь предстояла схватка с древесными великанами. Их способности пока что скрывались за магическим лесным туманом неизвестности.

Дэвид вышел вперёд, решив первым принять удар, а Кэт и Эдмунд встали по сторонам, приготовившись колдовать и бить. Лица каждого плотно охватило напряжение. Противник становился все ближе, и все громче чмякала проклятая земля, продавливаясь под гигантскими ногами-корневищами.

Спустя несколько мгновений туман буквально расступился, открыв путь армии уродливых древесных гигантов с сотнями рук-веток, острыми головами-вершинами и неизвестно откуда появившимися ярко-красными глазами, ютившимися на коре неподалёку от верхушек. Магические шары света, горевшие в руках путешественников, дрогнули. Зловещая пелена мрака опутала их одинокие фигуры. Осталось только сияние меча, но его было явно недостаточно в битве против такого врага. За внезапно набежавшей тьмой они почти потеряли видимость и теперь могли определять нахождение противника только по оглушительному грохоту, распространившему на многие расстояния.

— На них не действует магия? — громко отметила Кэт, пытаясь перекричать невыносимый треск.

— Полагаю, действует, но не вся. Будьте осторожней с заклинаниями. И, Кэт, лучше убери осколок — я думаю, деревья могут чувствовать их, — откликнулся Дэвид. Кристаленс не стала спорить, сразу же спрятав находку в карман мантии: здесь их странный спутник, возможно, был прав.

Меж тем Сэварт произнёс неизвестное Кэт и Эдмунду заклятие, кажется, созданное лично его семейством, и на его ладони появился небольшой световой шар. Немного другой, нежели был у них изначально, но, к счастью, не менее яркий. Свет ровной голубоватой дорожкой расстелился прямо к фигурам противников.

Ещё немного — и размашистое дуплистое дерево, шествовавшее сбоку, надвинулось на Эдмунда. Громоздкая тень, наполненная неестественной животной яростью, нависла над его одинокой фигурой; раскатистый треск, смешанный с хрипом и клокотанием, казалось, принялся дробить его слух на части. Он уже ничего не видел, не слышал, не чувствовал, но ловко отбил атаку, вонзив меч в шершавое тело противника. Корявые ветки резанули по лицу, едва не выколов глаза. Юноша чуть скривился от боли и резким движением вытащил меч, повредивший вражескую кору, но не прошедший насквозь.

Кэт и Дэвид тоже вступили в битву. Кристаленс буквально обсыпала великанов заклятиями, но это не слишком помогало: грузные ожившие тела оставались такими же целостными, а на морщинистой коре от заклятий появились лишь несколько незначительных трещин, никак не мешавших их передвижению. Зато ярости прибавилось. Теперь ярко-красные глаза буквально пронизывали путников, невольно тормозили их движения.

Увлечённая битвой, Кристаленс не заметила, как придвинулась совсем близко к высокому и особо гигантскому древесному великану, одному из тех, что возглавлял разъярённую армию. Хлёсткое ветки ударили ее по лицу. На губах появилось вяжущее ощущение собственной крови. Она хотела воспроизвести заклинание, но мощная ветка оказалась слишком близко, поэтому ей пришлось буквально в последний момент отпрянуть, закрыв окровавленными ладонями глаза. Оружие дерева с оглушительным свистом пронеслось над ее головой.

Не успела Кэт отступить, как дерево с хриплым треском ринулось в повторную атаку, жестоким копьем направив узловатую ветвь в беззащитное тело девушки. Неприятный холод пронзил ее изнутри. Кристаленс неловко дёрнулась, пытаясь отпрянуть, споткнулась и чуть не упала прямо под вражеский удар.

Но неожиданно перед ней щитом встала чья-то ловкая фигура. Не разбирая, кто это, Кэт судорожно схватилась за своего защитника, пытаясь удержаться на ногах; ощущение гладкой ткани в ладонях немного ослабило почти паническое напряжение.

— Я же сказал, что надо быть осторожней! — чей-то голос прорезал зловещий древесный грохот. Кэт крепче вцепилась в мантию незнакомца, силясь сохранить равновесие, но что-то резко отбросило ее в сторону. Свербящие ладони вцепились во влажную землю. Тревога крепче окутала голову, но, когда Кэт осознала, что почти спасена, немного отпустила: жилистый великан в стороне отбивал атаки ее спасителя, а она лежала в стороне от сражения, среди мягкого травяного ковра. Она выжила, даже не получив серьёзных ранений. Кажется, больше не следовало столь сильно увлекаться атакой противника.

Кэт поднялась на ноги и внимательно всмотрелась в картину битвы, проявлявшуюся в полуночном сумраке. Световой шар, созданный Дэвидом, больше не горел. Только сияние меча Равенсов проносилось сквозь фигуры деревьев, озаряя глухие окрестности леса, — это говорило, что Эдмунд ещё активно сражался, что ещё вонзал оружие в вековые тела противника, не думая об отступлении.

А вот Дэвид… Кажется, Дэвид ее спас от тяжёлой раны или даже смерти. Потому что это был точно его голос, который напомнил, что в лесу следует соблюдать осторожность. Осознав это, Кэт на некоторое время замерла в приятном удивлении: Сэварт спас незнакомую девушку из семейства с не самой приятной репутацией, которая, к тому же, до четырнадцати лет не ведала о существовании магического мира — уж такого от них она точно не ожидала. Даже от неправильных.

Выйдя из изумлённого остолбенения, Кристаленс сделала шаг, чтобы снова присоединиться к битве. Но сразу же снова остановилась, закрыв ладонями уши, которые, как ей показалось, чуть не начали кровоточить от громогласного низкого, скрипучего, ужасно режущего слух голоса:

— Вы думаете, сможете расправиться с нами? Леса Инвеллиты больше нет. Теперь мы навеки займём их территорию. Местные жители поняли, что мы нападём, когда в их краях появилось тассониусы, наши преданные обитатели. А вы наивно остались. Мы с лёгкостью раздавим вас — магические способности здесь не помогут. Теперь из магов против нас может выступить лишь один, но ему это не нужно. Он — наш великий повелитель. Великолепный Джастин Маунверт!

От омерзительного голоса древесного вожака что-то зазвенело в голове. Кэт крепче прижала ладони к ушам, чтобы не слышать его ликующего рокотания. Неприятное осознание бессилия нахлынуло на неё холодными волнами. Наверное, вожак был прав: она уже приняла немало стараний, чтобы нанести врагам хоть какой-то вред, но не помогло ничего — не спасла даже магия Дэвида, хотя Сэварты издавна считались в ней мастерами. Только меч Равенсов, кажется, приносил какие-то успехи, но весьма незначительные.

Неожиданно Кэт почувствовала на своих руках чьи-то крепкие ладони. Кто-то остановил ее, заставив замереть на месте. Она обернулась, пытаясь разглядеть фигуру неизвестного в тусклом магическом освещении, разливавшемся от великого меча.

Посмотрев назад, она уловила настороженный взгляд Дэвида. Подозрительно согнувшийся, он стоял рядом с Кристаленс, держа ее за руку. Его поза выглядела неестественной; взгляд мутился, застилаясь неживой пеленой. Кажется, его тело или душу одолевала какая-то боль, тягостная, назойливая.

Он придвинулся ближе и произнёс настолько громко, насколько был способен:

— Мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — Кэт удивлённо посмотрела на него, пытаясь примерно представить, какая помощь могла понадобиться от неё самому Дэвиду Сэварту. Он обладал гораздо более мощной магией. Он мог сотворять крайне сложные заклинания, о которых Кэт оставалось только мечтать. А теперь просил ее помощи.

Пелена гуще застелила зелёный взгляд; движения становились затруднительными — даже сквозь свечение меча можно было понять, что с ним происходило что-то странное. Кэт сразу подумала о проклятиях, которые могли надёжно прятать в своих исполинских телах неотесанные древесные чудовища. Возможно, Дэвид в тот момент предавался одному из них. Кристаленс невольно отступила, про себя опасаясь, как бы тёмная магия, завладевшая Дэвидом, не передалась ей.

— Здесь может подействовать заклятие Сэвартов. Я попробую его произвести, но не уверен, что сейчас оно получится. Ты сотвори убивающее заклятие. Обычное убивающее. Живое можно убить, — с трудом произнёс Дэвид, болезненно скривившись. Его руки сомкнулось на груди, а всю его фигуру охватило ощутимое со стороны нездоровое напряжение.

Кэт не стала спорить и даже разговаривать и решила на этот раз сразу действовать, прислушавшись к совету Дэвида. Другого выбора все равно не было. Неугомонный вожак, бесконечно преданный Маунверту, готовил новую атаку, а Эдмунд, оставшийся в одиночестве, явно уступал противнику по силе даже с великим оружием. Деревьев было слишком много. Их разъяренные взгляды ощущались даже сквозь туманное марево, нависшее над угрюмой пустошью; кривые ноги-корни с ожесточением топтали землю, углубляя сочащиеся влагой рытвины.

Кэт уже вытянула руку и начала размеренно проговаривать заклятие, но неожиданно осеклась, не дойдя и до половины колдовской фразы. Это было убивающее заклятие. Раньше она никогда им не пользовалась. Ей предстояло получить новый магический опыт, причём опыт тёмный, губительный. Такая магия обычно одним глотком высасывала человеческую жизнь, оставляя лишь иссушенный сосуд-тело. Прислужники Маунверта ею пользовались всегда, но члены отряда Ворнетта — только по необходимости, которой у Кэт ещё никогда не было. И несмотря на то, что в этот раз ей предстояло сразить всего лишь древесных монстров, в какой-то миг всю ее охватил беспокойный холод, словно перед важным экзаменом. На умение убивать.

Кристаленс медленно выдохнула, успокаивая раздражающее волнение, и снова вытянула руку, начав произносить губительные слова. Каждый слог порождал в ее ладонях смертоносное белое пламя, обычно несущее пустоту и мрак. Отблески его падали на замерших в стороне противников, не вступивших в сражение с Эдмундом, но с нетерпением ждущих приказа своего командира.

И вот белый сияющий шар, словно молния, уже летел, оставляя после себя лёгкую жемчужную дымку. Кэт заворожённо наблюдала за полетом этой стрелы, яда, неосязаемого жала, высасывающего жизнь. У неё получилось его осуществить. Ее снова охватило волнение, но на этот раз приятное, какое обычно возникает после особо грандиозных успехов. Заклинание оказалось ей по силам с ее уровнем подготовки — это было не удивительно, потому что мощь его во многом зависела от эмоций, да и Кэт обучалась у самого Ворнетта, однако такой расклад все равно стал для неё сюрпризом. Приятным или нет, она пока не знала.

Смертоносный шар обратился сияющими белыми кругами, волнообразными движениями захлестнувшими трухлявые тела. Оглушительный треск усилился, смешавшись с отчаянным рёвом вспыхнувших заживо деревьев. Воздух наполнился едкими запахами горящей коры. Кэт вздрогнула и отступила на несколько шагов назад от неожиданности эффекта, произведённого магией: на людей оно действовало совсем иначе. Этот эффект напоминал результат тёмного магического пламени, который по опрометчивости развёл в школе обычного мира прислужник Маунверта.

Вожак яростно взвыл и двинулся прямо на Кристаленс, но сразу же попал под другое заклинание, пущенное Дэвидом. Увесистые ветви загорелись красным огнём, словно от рождественских гирлянд. Огромный силуэт горящей статуей предстал на фоне разгорающегося белого пламени. Треск огня заглушил пронизывающий рёв чудовищ, не сгорающих, но передающих друг другу пламя и, наверное, мучительно теряющих бьющиеся внутри тёмные жизни.

— Эдмунд, отойди! — воскликнула Кэт, готовая запустить вторую волну убивающей магии. Эдмунд, видимость которому закрывало огромное дерево, получавшее в тот момент удары от меча Равенсов, резко отпрянул в сторону. Смутное сияние озарило его лицо, испещрённое кровоточащими царапинами, и Кэт без труда прочитала в серой глади его глаз нескрываемое удивление. Он замер на месте на безопасном расстоянии, наблюдая за тем, как очередное смертоносное заклятие, пущенное Кэт, белой огненной стрелой рассекло древесную армию. На этот раз Кэт не волновалась. Магия смерти далась ей с удивительной уверенностью.

Губительное пламя заполнило пространство, принявшись растекаться, словно вулканическая лава, на многие расстояния и забирать с собой множество пустых жизней, бьющихся в грузных вражеских телах. Холодное сияние смешалось с чёрной матовостью небосвода, отразившись на ней светлыми переливами. Пустырь, образовавшийся на фоне прошлого леса, безмолвно застыл, даже трава перестала колыхаться, будто напуганная оглушительным смертоносным треском. Все замерло, застыло, и только мертвящая пляска отчаянно кружилась, не останавливаясь ни на секунду в своём деянии. Воздух становился удушливым.

— Уходим, — воскликнула Кэт, глядя на то, как стремительными движениями к ним подбиралась магическая убивающая воронка. Тревога пробежала по коже неприятным холодом: попадать под действие чар, творящихся вокруг, совсем не хотелось, даже несмотря на то, что у людей и подобных им созданий они отбирали жизнь сразу же, без боли.

Путешественники побежали вперёд первой попавшейся тропой, ведущей против движения пламени. Вязкая, скользкая, пропитанная гнилостной влагой земля тормозила движения, но желание спастись несло вперёд, не разрешая останавливаться, запрещая оглядываться. С каждой минутой треск пламени понемногу отдалялся, обращаясь зловещими отзвуками. Заветное расстояние неумолимо увеличивалось.

Вот они уже остановилось на небольшой лесной поляне, поросшей сорными цветами. Тяжёлый земной запах здесь смешивался с парящими цветочными ароматами. Ночное небо свисало над окрестностями не так тяжело, словно это был особенный участок, освобождённый от власти тьмы. Деревьев не было. Пустырь. Только вдалеке где-то виднелись силуэты замерших на месте кустов, едва заметно колыхавших редкими кронами от дуновений ветра.

Быстро восстановив дыхание, Кэт принялась осматриваться. Позади все ещё выделялся чёрным пятном, окутанным зловещим белым дымом, лес Инвеллиты; по сторонам тянулась пустынная равнина, сплошь устеленная аляповатым растительным ковром, разносившим по окрестностям тусклое желтовато-розовое освещение, а впереди просматривалась кустарники, те самые, что, наверное, безмолвно стояли на месте, предаваясь унынию пустоши. Место не вызывало положительных эмоций. Чуть прищурившись, Кэт наколдовала шар света и уже достала карту, чтобы посмотреть, куда держать путь дальше, как резко остановилась. В глаза ей бросилась фигура Дэвида, на которую упал свет. Он почти неподвижно лежал на земле, крепко держась напряжёнными руками за грудь. Алебастровая бледность покрыла аристократические черты, лицо исказила гримаса боли. По ладоням алыми струйками стекала кровь, и вся его мантия тоже пропиталась кровью, хлеставшей из ран. Он молчал, не издавая даже тихих стонов.

Эдмунд склонился над Сэвартом и что-то тихо ему говорил. Кэт не слышала его слов, но ей показалось, будто Саннорт его в чем-то убеждал. Странно. Неужели ему снова пришла какая-то безумная идея, которую он собирался осуществить с этим пусть и неправильным, но все-таки Сэвартом, которому Кристаленс так и не смогла всецело довериться. Даже несмотря на спасение. Он был совсем чужим, совсем другим, увлекающимся своими семейными ценностями. Кэт не могла это в нем принять.

— Эдмунд! — позвала Кэт, подходя ближе к спутнику и пострадавшему знакомому. Саннорт обернулся. Взгляд Кристаленс невольно скользнул по его ладони, и к груди холодными волнами снова подступило отторжение: на его ладони лежал пузырёк кроваво-красной целебной жидкости, которую Кэт незаметно унесла из лечебницы Дотрейеса и которой великодушно согласилась поделиться с другом. На миг она пожалела о своей щедрости.

— Эдмунд, не надо, — с холодным спокойствием произнесла она, вплотную подойдя к приятелю.

— Кэт права, — неожиданно глухо произнёс Дэвид, кривясь от боли и, похоже, разочарования. — Не надо. Я не хочу этого. Мне нужно всего лишь спокойно умереть.

В последних его словах проскользнула едва заметная нотка патетики, свойственная его обычному тону. Кристаленс не смогла сдержать усмешки.

— Нет, не стоит. В этой жизни я неудачник. Неудачники должны умирать. Я хотя бы погибну в битве, защищая жизнь и честь своих сторонников. Передайте это Саре. — Он болезненно сжался, наверное, подавляя приступ растекающейся по телу боли. Побледневшие губы стали тонкой полоской. Мутная пелена крепче опутала травянисто-зелёный взгляд.

— Умереть ещё успеешь, — спокойно подметил Эдмунд, открывая флакончик с жидкостью. — Сегодня ты останешься в живых.

— Нет, не делай этого! Оставь себе, — слабеющие пальцы скользнули по руке Эдмунда. — Моя рана не залечивается магией. Это судьба. Я должен умереть. От меня в этом мире нет никакого толку.

Неожиданно усмешка спала с губ Кэт. Взглянув в его печальные травянисто-зелёные глаза, затуманенные дымкой боли, она ощутила странное чувство, которое сразу же перекрыло и отвращение, и недоверие. Что-то тёплое и тягучее словно подобралось к груди. Кристаленс сделала резкое движение в сторону раненого и тихо произнесла:

— Эдмунд, отойди, пожалуйста. Это должна сделать я.

Уже не глядя на Саннорта, наверное, не на шутку изумившегося, Кэт выудила из кармана мантии пузырёк с целебной жидкостью, подобралась близко к Дэвиду и, игнорируя его возражения, выдавила несколько капель ему в глаза. Алая пелена накрыла помутившуюся зелень. Напряжённые пальцы, сжимавшие рану, расслабились, соскользнув с окровавленной груди. Нездоровая бледность стала почти естественной. Изгиб губ принял спокойную, расслабленную форму, а прерывистое дыхание зазвучало ровнее, будто только что он не мучился от серьёзной раны, искренне мечтая о смерти.

— Ну вот, так лучше. А умереть ты действительно успеешь, — на этот раз со снисходительной улыбкой произнесла Кристаленс, закупоривая заветный флакончик и великодушно протягивая его Сэварту. — И все-таки Дотрейес — не самый отсталый город. Смертельную рану это не вылечило бы, но твоя таковой, как видишь, пока не была.

— Конечно, я бесконечно благодарен за помощь, но оно того не стоило, — произнёс Дэвид. Поначалу он попытался отказаться от подарка, но, наверное, заметив упорство Кристаленс, всё-таки взял его; затем протёр глаза, окутанные густой красной пелёной, и медленно поднялся. В его взгляде проскользнула глубокая печаль.

— Это моя благодарность за спасение моей жизни. — Кристаленс уже не чувствовала отвращение. Теперь ее сопровождала лёгкая радость, вызывавшая спокойную, расслабленную улыбку. Она утверждала, что это — радость от удачной работы с зельем и благополучного спасения, но другое чувство твердило, что здесь есть и что-то иное. Ее радовало, что она спасла Дэвиду Сэварту жизнь?

— Мне очень приятна такая взаимность, но неприятен сам факт отдаления моей смерти ещё на неопределённый срок. — Уголки губ Дэвида чуть подернулись в грустной улыбке. Теперь в его лице было гораздо меньше черт, свойственных Сэвартам: фирменные гордыня и холод уснули под покрывалом печали, вырвавшейся на первый план и отразившей его беспокойную душу. В движениях стало меньше привычной манерности.

— Возможно, не все так плохо, как тебе кажется. Лучше подумай, — возразил Эдмунд, мельком посмотрев на Дэвида. Основной его взгляд теперь был сосредоточен на развёрнутой карте, которую он сжимал в своих ладонях.

— Нет смысла о чем-то думать, если настало время умирать. — Вновь горько усмехнувшись, Дэвид принялся с помощью магии стирать мутные пятна крови и грязи со своей мантии. — А впрочем, сейчас не время для таких обсуждений. Наверное, пора в дальнейший путь.

— Ты тоже пойдёшь с нами? — поинтересовалась Кэт.

— Не знаю, к сожалению ли или к счастью, но нет. Я могу только подсказать вам лучший маршрут, а потом отправлюсь своей дорогой. Брат и сестра ждут меня.

— Хорошо. Но прежде чем уходить, расскажи, откуда у тебя появилась эта гениальная идея с убивающим заклятием, — неожиданно попросила Кэт, в голову которой внезапно пришла странная мысль. Любопытство, с каким Дэвид встретил путешественников, теперь словно передалось ей, и она не хотела отпускать Сэварта, пока не узнает некоторые важные подробности.

— Гениальная? По-моему, вполне логичная. Если деревья живые, значит, их можно убить. Они ведь живые не благодаря магии, а от природы. В них не было ничего магического.

— Это мы поняли. Если бы деревья были оживлены магически, зелье не затянуло бы твои раны. Но откуда идея именно с заклятием, убивающим людей?

— Его можно применять не только на людях. На прочих существ оно тоже действует, но немного иначе. Это ты уже, наверное, заметила.

— Интересно, куда же ушёл лес Инвеллиты, — задумчиво протянул Эдмунд, вмешавшись в разговор. — Впервые сталкиваюсь с тем, чтобы местность, которая обозначена на карте, в буквальном смысле ушла.

— Он мог уйти куда угодно. В нашем мире такое редкость, но иногда случается, причем обычно по какой-то причине. Здесь причиной было нападение соседнего леса, покорившегося Маунверту. Если бы у нас было время, я бы рассказал ещё о нескольких таких знаменитых случаях. Все-таки вам надо глубже вникать в жизнь нашего мира. — В печальных глазах Дэвида снова мелькнула чуть заметная искорка увлечения. Он посмотрел вдаль, мимолётно поправил рукава мантии, затем снова обернулся к путешественникам и, вызволив из кармана свою карту, произнёс: — Лес Инвеллиты вам больше не нужен, не стоит его искать. Двигайтесь на запад, к древнему кладбищу, только не задерживайтесь там до темноты. Место не самое безопасное. А я вынужден с вами расстаться. Желаю удачи в вашем нелёгком деле, искатели…

— Хорошо, спасибо за подсказки. И тебе удачи.

Изящно развернувшись, ночной странник принялся стремительно удаляться, окунаясь в объятия предутреннего тумана. Только чёрная ткань мантии змейкой заструилась по земле, с лёгким шелестом развеваясь от дуновений ветра. Кэт и Эдмунд снова остались наедине. Пора было двигаться дальше.