Кэт Кристаленс и Эдмунд Саннорт остановились около ворот небольшой деревушки, ландшафт которой пестрел многочисленными холмами.

Холмы здесь одинаковыми серыми волнами переходили в друг друга — и так до массивных железных ворот, украшенных старинным орнаментом. Некоторые схватывали многочисленные блеклые, тусклые, невзрачные домики.

Это смотрелось немного неестественно — словно кто-то специально возвел на одинаковых холмах глуховатую местность, в знак памяти о чем-то давнем, туманном, забытом. Но полном великих героических достижений.

Впрочем, вряд ли в этом было что-то величественное. Резкие переходы, ямы, ухабы, извилистые тропы — скорее идеальное место для блуждания случайных путников, нежели свидетельство благодарной памяти.

А небо над деревней было такое же тёмное, мутное, тяжелое. Сплошь облепленное густыми мясистыми тучами. Но при этом осадков не наблюдалось: несмотря на то что уже совсем близко подкрадывалась зима, здесь все оставалось по-осеннему туманным, пустынным и прохладным. Не затерянном среди слепящей белизны сугробов, но и не скованным дикими, леденящими холодами.

Наверное, эта деревня — что-то вроде краев вечной осени, забытых где-то в глухой точке мира, окутанных сероватым туманом, навеки затенённых грузными силуэтами туч.

Остановившись у ворот, Кэт и Эдмунд в очередной раз открыли карту, чтобы сверить правильность пути. Если судить по обозначенным контурам, дальнейшая дорога проходила через некий Сонный город. Друзья решительно не знали, что это за город, почему его так странно назвали и, возможно, лучше бы и вовсе прошли мимо, но слишком не хотелось в очередной раз сбиваться с изначального маршрута и блуждать. Они шли сюда слишком долго, потратили много времени и моральных сил — и в итоге наконец-то выбрались к самой короткой дороге.

Окружающая местность по-прежнему оставалась глухой, заброшенной, безлюдной. Та деревня, что простиралась впереди, едва ли могла похвастаться густой населённостью. Эти грубо вытесанные холмы, покосившиеся и обветшалые домики — будто старое и давно забытое творение начинающего архитектора.

Уже невольно возникло желание встретить хоть кого-нибудь, возможно, даже не людей, а просто случайных магических существ — но нет. Каждый шаг будто лишь ещё дальше заводил путешественников в неизведанные дебри, окутанные тёмными и малоизученными тайнами мира.

Друзья развернули карту и всмотрелись в закрашенные коричневатым фоном контуры. Впереди действительно простиралась загадочная деревня на холмах, со всех сторон окружённая далёкой пустынной равниной, туманной, расходящейся. С одной стороны равнина сталкивалась с воротами Сонного города, отчего создавалось ощущение, будто деревня и многочисленные кривые холмы — лишь защита местности от чего-то страшного, тёмного, зловещего. Дополнительная оборона от неизвестного врага, притаившегося где-то среди нескончаемого осеннего тумана.

Представив, что могло прятаться в этом гнетущем безмолвии, Кэт снова невольно поёжилась от холодка, пробежавшего по телу. Но на этот раз недолго: за то время, что она просто шла по пустынным краям, не встречая на своем пути испытаний, Кристаленс убедила себя, что бояться — глупо. Даже испытывать лёгкий, предостерегающий, здоровый страх. По крайней мере, в её случае, когда она сама добровольно отдалась в объятия чего-то страшного, опасного и неизведанного.

Как сказал Дэвид Сэварт, лишняя опасливость искателям не к лицу. За время долгих молчаливых раздумий Кристаленс всецело осознала, что с самых дальних времён искателями становились лишь безрассудные люди, одержимые высокими идеями и целями, и среди них практически не было запуганных, стремящихся к максимальной осторожности. Только до безумия отважные и целеустремлённые. Они обычно в этом деле и добивались каких-то успехов.

Тем не менее весь страх в себе Кэт так и не уничтожила, поэтому царящая вокруг тишина все равно давила на её нервы, неприятно, раздражающе. И создавала в мыслях абстрактные образы, застеленные туманом. Возможно, какое-то предчувствие? Подсознательные опасения перед встречей с очередным новым врагом?

Ворота деревни оказались незапертыми и совершенно пустовавшими, и потому путешественники сами отворили их без лишних трудностей. Перед тем, как зайти в деревню, Кристаленс все же немного помялась, но лишь несколько секунд. В очередной раз вспомнив слова Дэвида, она покорно последовала за Эдмундом, спокойно, уверенно. Представив про себя, что в очередной раз обследует прекрасно знакомые края вокруг дома Квэйнов или изученного ещё с первого путешествия в этот мир волшебного леса.

Обойдя несколько пустынных и однообразных улочек, Кэт и Эдмунд остановились около небольшого деревянного дома с замутнёнными стеклянными окнами, проржавленными петлями в крупном замке на двери, отделанной потрескавшейся черепицей крышей и многочисленными настенными указателями «Исцеление стражей».

Детские голоса. Кажется, это невзрачное скромное строение здесь вообще было единственным зданием, из которого слышались какие-либо звуки.

— Исцеление стражей, — с задумчивым видом вслух прочитал Эдмунд. — Странные слова, загадочные. Признаюсь, никогда не слышал ни о каких стражах.

— Можем заглянуть к этим людям и попробовать узнать больше. — предложила Кэт. — Только надо бы сначала обдумать, как мы к ним обратимся, чтобы не повторилась история с Дотрейесом.

Но не успели друзья отрепетировать свои слова, как дверь, издав протяжный металлический скрип отворилась — и из неё вышла низкая чернокожая женщина лет сорока пяти.

Длинные кучерявые волосы жительницы мерно развевалась на ветру; карие глаза пристально смотрели вдаль, словно выискивая что-то или кого-то, а крепкие ладони сжимали два позолоченных клинка, переливающихся в солнечном свете бликами роскоши. Однако наряд незнакомки язык не поворачивался назвать роскошным. На ней была старая и потрёпанная временем темно-синяя мантия, из-под которой в некоторых местах выглядывало такое же по цвету и состоянию платью. Ее мечи и одежда явно не гармонировали между собой, создавая о, кажется, единственной обитательнице деревни противоречивое впечатление.

Некоторое время она пристально всматривалась в туманные дали, а затем резко перевела свой взгляд в сторону путешественников. Чуть опухшие, похоже, опутанные усталостью веки хмуро сузились; пухлые губы сжались в порыве внезапного напряжения; правая рука сделала неуверенный выпад, направив оружие в сторону гостей. Обитатели этих краев вряд ли отличались особым дружелюбием.

Поняв, что, возможно, сейчас снова придётся сражаться, Кристаленс тоже вытянула одну руку вперёд, приготовилась в любой момент осуществить заклятие, защитное, спасительное. Однако Эдмунд шёпотом прервал ее:

— Кэт, не нужно. Мы пришли в эту деревню не для того, чтобы сражаться с ее жителями. Нам нужно всего лишь чуть больше узнать о сонном городе.

Кристаленс покорно опустила руку.

Незнакомка, в свою очередь, оставила оружие наготове и уверенными шагами двинулась навстречу неизвестным ей странникам, по каким-то причинам забредшим в мрачную и беспробудную глушь мира. При этом ее взгляд оставался таким же хмурым, угрюмым и настороженным. Окутанным тенями моральной усталости, словно она долгие годы провела в нескончаемых скитаниях и сражениях и остановилась в этой тихой деревне, чтобы ненадолго отдохнуть от мучительной суеты.

Вот жительница подошла уже совсем близко, остановилась в нескольких шагах от путешественников, приготовилась к боевой позиции, но, не встретив от них никакой агрессии, поспешно опустила мечи. Какое-то время она стояла и молча наблюдала за их действиями. Пока, наконец, Кэт не решилась вступить в разговор.

— Извините, — робко начала она. — Мы путешествовали по миру и в один момент сбились с дороги. Теперь никак не можем вернуться к знакомым нам местам. Окружающие края мы не знаем совершенно — какой-то загадочный Сонный город, пустынная деревня, исцеление стражей… Не могли бы вы нам помочь?

От ее слов незнакомка оживилась. Ее глаза чуть заметно засияли, на усталое лицо легли тени печали и ужаса.

— Ничего не знаете о Сонном городе… Несчастные путники, — с тоской в голосе откликнулась женщина, при этом будто специально растягивая слова. — Вы даже не представляете, какой опасности себя подвергнете, если сунетесь в этот проклятый город.

— К сожалению, это так. Не представляем, — согласилась Кристаленс, печально опустив голову.

— В этом мы можем помочь. У нас с сестрой достаточно знаний о Сонном городе. Мы уже не один раз выручали из беды таких заблудших путников, как вы. — На последних словах пухлые губы дрогнули в невесёлой улыбке; хмурость в глазах сменилась тоской.

Бросив один клинок и опустив другой, она жестом позвала путешественников за собой. К чуть приоткрытой двери ярко-красного цвета, ведущей в небольшой и неуютный домик.

Скоро они уже стояли в тесном коридоре, заставленном полками с различными флаконами и насквозь пропитанном запахом зелий — от терпких и тягучих, до резких, неприятных, раздражающих.

Дверь, расположенная в конце коридора, распахнулась — и из неё вышла ещё одна чернокожая женщина, чуть выше и моложе их проводницы. Но одетая в тот же бедный наряд и смотрящая вокруг с неприкрываемый тоской в глубоких тёмных глазах.

Вошедшая с изумлением взглянула сначала на путников, а затем, на, судя по всему, свою сестру. При этом не сказала ни слова. Однако по её внезапно вздернувшимся бровям не составило труда понять, что она жутко удивилась появлению в доме гостей — хотя бы потому, что вряд ли в этих краях так часто можно было встретить людей. Даже просто заблудших, по нелепой случайности ошибшихся дорогой.

— Сэлли, эти люди заблудились. Случайно зашли в наши земли. Они ничего не знают о Сонном городе и хотят, чтобы мы им обо всём рассказали, — пояснила проводница путников. После чего вид Сэлли стал более дружелюбным — тень угрюмости на лице стала менее заметной, на губах появилась улыбка.

— Добро пожаловать, — произнесла она. — Гости у нас бывают крайне редко. Если кто-то и приходит, то только местные бандиты, которые чистят опустевшие дома. Нас уже не раз пытались убить. Хорошо, что мы владеем оружием! — Последние слова Сэлли сказала настолько спокойно, что по коже Кэт пробежал лёгкий мороз: она живо представила себя на месте этих двух сестёр, что явно не первый год обитают среди абсолютной глуши тёмной, туманной деревушки, кишащей бандитами и смутными силуэтами неизвестных проклятий. Чтобы спокойно жить в такой местности, следовало быть не менее (а может, порой и более) отважным и безрассудным, чем искатели осколков.

— Проходите в комнату, — позвала сестра Сэлли, указывая на предпоследнюю дверь коридора.

В скором времени путешественники очутились в небольшой гостиной, тёмной, скромной, неуютной. Также обставленной многочисленными шкафчиками с флаконами, в окружении которых стоял диван, обитый потёртой тёмно-розовой тканью, небольшой столик и несколько растений. Цветы здесь редко видели свет, поэтому выглядели печальными, увядающими, жалко склонившими иссушенные стебли и сморщенные листья.

Хозяйки поставили два деревянных стула, и все расселись вокруг стола. Кэт старалась не вглядываться в детали комнаты: темнота, бедность и фактическая беззащитность сестёр слишком сильно навевали на неё тоску. Поэтому она рассматривала собственные ладони, делая вид, будто очень стесняется незнакомой компании.

— Вы не голодны? — поинтересовалась Сэлли, когда все устроились и приготовились начать разговор.

— Нет, мы не голодны, спасибо, — сразу же ответила Кэт, мельком посмотрела на снова помрачневшую Сэлли и притворно застенчиво опустила взгляд.

— Хорошо. Тогда, думаю, начнём наше знакомство. Я Летиция Лоунт, а это моя младшая сестра — Сэлли Лоунт… Мы…

Но Летицию неожиданно прервали мальчик и девочка лет десяти, с любопытствующим видом вбежавшие в комнату. Дети были ужасно похожи друг на друга, но ничем не напоминали сестёр Лоунт: светлокожие, голубоглазые, белокурые и неестественно жизнерадостные для столь угрюмых краев.

— Сэлли, у нас гости? — не понял мальчик, с интересом глядя на путешественников. — Твои друзья?

— Да, у нас гости. Очень важные гости. Не могли бы вы пока поиграть в своей комнате? — натянуто весёлым голосом откликнулась хозяйка.

— Ну ты же не говорила про гостей и обещала мне, что поиграешь с нами… Это нечестно. — Девочка обиженно сложила руки на груди.

— Хорошо, я поиграю с вами, — сдалась Сэлли, вставая из-за стола. — Летти, я думаю, ты справишься без меня.

— Конечно, — улыбнулась Летиция.

Оставшись наедине с путешественниками, она рассказала:

— Это — дети случайных путников, забредших в Сонный город. Родители попали под проклятие, а детям чудом удалось остаться невредимым. Они нашли нас, все нам рассказали — и Сэлли решила их приютить. Можно смело сказать, что они сироты. В прежнем состоянии они не увидят своих родителей никогда. — На последних словах Летиция, словно занервничав, взялась рукой за угол стола. — Но не будем начинать с грустного, вы ещё не назвали свои имена, а мне очень хотелось бы их узнать. Потом мы чуть больше расскажем друг другу о себе.

— Хорошо. Я Ханна Голден, а это мой приятель, Майкл Слейн. Как я уже сказала, мы путешественники. — Кэт решила, что представляться настоящими именами в данный момент было бы слишком рискованно. Поэтому вспомнила одноклассников из своей школы в обычном мире. Судя по виду Эдмунда, он сразу одобрил эту идею и был совсем не против пока что придерживаться имени Майкла Слейна.

— Приятно познакомиться, мисс Голден и мистер Слейн, — приветливо улыбнулась Летиция, расслабленно опустив руку. — Откуда вы прибыли в наши края?

— Из земель магов. Мы волшебники.

От упоминания магов улыбка исчезла с лица Летиции, сменившись мрачным, печальным, насупленным выражением лица. Видимо, она вспомнила какой-то неприятный эпизод своей жизни, связанный с волшебниками. Или просто не слишком их любила.

— Мы тоже когда-то были магами, — с горечью в голосе усмехнулась Летиция.

— Когда-то были? — Кэт непонимающе прищурилась. В мыслях отчего-то сразу расплывчатым образом возникла фигура женщины-зомби, которая тоже сказала, что когда-то была магом. Когда-то… Разве волшебники лишаются магии не только после смерти?

— Да, когда-то были. Но эти счастливые времена давно прошли.

— А что произошло, если это не секрет?

— Мы потерянные маги — все просто. Я думаю, вы о них слышали?

— Потерянные маги… Волшебники, которые по причине какого-то несчастного случая лишились своей магии, — задумчиво произнёс Саннорт, принявшись что-то напряжённо вспоминать.

— А если быть точнее, возможности ею пользоваться, — поправила его Летиция. — Магия у нас с Сэлли все ещё есть, но мы не можем сотворять никаких заклинаний. Вот и приходится осваивать холодное оружие и защищаться с помощью боевых приемов…

— А зелья? Потерянные маги могут варить зелья? — поинтересовалась Кэт, подняв взгляд и принявшись внимательно изучать флакончики с разноцветными жидкостями, аккуратно расставленные на полках шкафа.

— Да, могут, только, разумеется, без помощи магии. Ограниченное количество. Без наших способностей, конечно, труднее, в том числе и жить в целом. Да, нам, как и магам, не нужно есть, спать, посещать уборную, однако мы не можем нанести на себя заклинания против воды, мороза, чары чистоты и для одежды, и для себя — ну, чары чистоты, правда, так и действуют, если ещё до потери магии были нанесены на долгое время, но в любом случае не бесконечно. Ещё мы неспособны менять с помощью магии одежду — и нам приходится тепло одеваться, защищаться от дождя, постоянно принимать водный душ, раздеваться, переодеваться… И краситься обычной косметикой, потому что волшебную на наших лицах не видно. Вроде бытовые мелочи, но так утомляют! — На лице Летиции появилась даже какое-то оживление; она заговорила быстрее, уже не растягивая слова. Кэт подумала, что, наверное, здесь они вообще редко общаются с кем-либо, кроме друг друга. И живут в ужасной скуке, тягостной, молчаливой, непроглядной.

— Знаете, — неожиданно шепотом произнесла Летиция, обращаясь в первую очередь к Кэт. — Когда-то у меня была знакомая, которая тоже потеряла магию. Когда мы общались, я ещё была магом, и она мне рассказывала, что в этом тоже есть свои плюсы — хотя бы потому, что из-за всяких заклинаний она практически не видела истинного вида своего тела и особо не интересовалась им. А потерянные способности поневоле предоставили ей такую возможность. Тогда я над ней посмеялась, а как только сама потеряла магию, поняла, что она права. В этом что-то есть… — И Летиция зашлась хихиканьем, бодрым, открытым, словно после весёлой сплетни с лучшей подругой. — Когда каждый день смотришь на себя настоящую, не прикрытую никакими тканями, даже становишься ближе к себе и своему телу. — Она сделала паузу, о чем-то подумала, затем хотела продолжить, однако ее прервал Эдмунд:

— Ясно, спасибо, мы все поняли, — с равнодушным выражением лица произнёс он, при этом явно испытывая жуткую скуку.

— Да, не могли бы вы нам теперь рассказать о Сонном городе. Он нас очень интересует, — поддержала Кэт.

Летиция вмиг помрачнела; игривая улыбка исчезла с её лица, сменившись хмурым и сосредоточенным выражением лица; блеск в глазах погас, спрятавшись за пеленой хандры и уныния. Честно говоря, Кэт такая Летиция нравилась гораздо больше, чем та разговорчивая женщина. Эдмунду, очевидно, тоже. Такой вид вполне располагал к серьезной беседе.

— Сонный город, — снова с вялостью в голосе начала Летиция, — это место невероятно опасное. Нет, не подумайте: он далеко не всегда был проклятым или опасным. Его таковым сделала жадность. Это произошло еще в те далёкие времена, когда моя бабушка была совсем юной девушкой, — они всей семьёй жили в этой деревне, тогда населённой в основном обычными людьми. Моя бабушка была одна из немногочисленных магов, и её все любили, всегда обращались к ней за помощью, часто приносили ей очень ценные дары. Люди Сонного города тоже ее нередко навещали, и она никому не отказывала в помощи. Она была лекарем, прекрасным лекарем. Впрочем, я немного отвлеклась. Потому что смысл этой истории далеко не моей бабушке, а в сокровище, слухи о котором в один день буквально сотрясли мирные и спокойные земли. Весёлые и открытые люди в одно мгновение покорились своей жадности; все стали стремиться добыть заветное сокровище — особенно, конечно, жители города. Хотя в этой деревне тоже появилось немало охотников за драгоценностями. Однако охота длилась недолго: в один день о сокровище прослышал какой-то опытный, сильный и очень алчный маг — кто-то говорит, что он из Маунвертов, кто-то — из Сэвартов, а кто-то — из совсем другого семейства. Но это сейчас не столь важно. Главное — он очень нуждался в злосчастной вещице. А если быть точнее, в том, чтобы сначала найти заветное сокровище, а потом сделать наши отдалённые земли личной сокровищницей. И у него появилась ужасная идея — превратить меркантильных жителей города в стражей этой сокровищницы. Подчинить их жалкую волю. Он успешно осуществил свою цель с добычей сокровища и сотворением личного тайника, а затем наслал на город страшное проклятие — рой волшебных насекомых, которые начали кусать и усыплять людей тёмными чарами. Когда все спокойно, проклятые просто спят, но, если кто-то вздумает посягнуть на сокровище, они вмиг пробуждаются и обращаются жуткими тварями, которые пускают пронизывающие насквозь молнии. Обычно они очень сильно ранят или сразу убивают, — на этих словах Летиция сделала зловещую паузу, устремив при этом на путников взгляд, полный неподдельного ужаса. А затем продолжила печальным полушепотом: — Немногие тогда успели спастись, почти все жители уснули, обратившись стражами Сонного города. К счастью, насекомые не добрались до деревни, но, напуганные, люди поспешили ее покинуть. Наша бабушка же была предана этим краям и прожила всю свою жизнь, исцеляя только что обращённых стражей с помощью зелья личного рецепта.

— Простите, что перебиваю, но как стражи попадали к ней, если они сразу же засыпали? — вмешалась в разговор Кэт.

— Да, стражи действительно засыпают очень быстро, но иногда проклятые успевали добраться до дома нашей бабушки или им помогали это сделать их спутники. А мы же не просто так продолжили столь опасное дело. Жизнь в этой деревне — своеобразное наказание за то, что мы совершили тринадцать лет назад. Ужасный поступок. — Летиция вся нервно сжалась, ее брови печально сдвинулись. — Мы до сих пор ненавидим себя за него и пытаемся очиститься от той грязи, помогая людям. Если бы можно было изменить прошлое…

— Тогда вы и лишились магии?

— Нет… Магии мы лишились позже, хотя могу смело это назвать заслуженным наказанием, которым мы обеспечили друг друга случайно, по нелепой ошибке. Мы были слишком отчаянными и безумно любили эксперименты. Впрочем, не будем вспоминать: эти воспоминания слишком ранят меня. Давайте я лучше расскажу вам о самом городе ещё кое-что, на этот раз хорошее. Если вы маги, мы можем помочь вам защититься от стражей. Нет, ни в коем случае не ходите в Сонный город, но заклятия лучше примените. Дополнительная защита никогда не помешает. Сейчас я вам принесу их, — слегка поднявшись, Летиция направилась к выходу из комнаты.

— Сокровище, — шепотом произнесла Кэт, ближе подвинувшись к спутнику. — Я подозреваю, что это может быть осколок зеркала Вечности.

— Да, соглашусь с тобой. Или, возможно, что-то другое, но тоже очень важное для нашего путешествия. Кажется, нам не следует обходить Сонный город стороной. Только нужно продумать подробный план. Не уверен, что заклятия сестёр Лоунт — лучшая защита против стражей Сонного города, — словно прочитал ее мысли Эдмунд. Кристаленс обратила внимание, что после рассказа Летиции о проклятом городе его уставший от скуки взгляд снова наполнился азартом, ярким, безрассудным. Присущим истинным искателям осколков зеркала Вечности.

Лоунт-старшая, в свою очередь, вернулась весьма скоро, и в руках она держала какую-то тетрадь, старую, помятую. Раскрытую на странице, сплошь испещрённой какими-то незнакомыми знаками.

— Это заклятия светлых эльфов, под каждым есть перевод, — пояснила Летиция, показывая друзьям выведенные убористым почерком заклинания. — Если вы сильные маги, у вас должно получиться с первого раза, а если более слабые, следует постараться и попробовать несколько раз. Когда чары подействуют, вы сами ощутите. — При этом Летиция держала блокнот очень странно, двумя пальцами, словно очень дорожила или, наоборот, брезговала им.

Кэт покосилась на старшую Лоунт с сомнением. В голове возникла весьма неприятная мысль, что Летиция их обманывает, нагло, умело. Чары светлых эльфов у мага с первого раза? Это даже звучало немного абсурдно, потому что магия у эльфов была совсем другая, собственная. В основном более высокая и весьма сложная для волшебников — а следовательно, явно не поддающаяся первой попытке. Если только у именитых мастеров, которые всю свою жизнь посвятили магическому совершенствованию, или у особо талантливых вроде Сэвартов и Равенсов.

— С первого раза — чары эльфов? Этого просто не может быть, — с лёгким холодом и недовольством заметила Кэт.

— У очень сильных магов, я думаю, вполне может быть. Хотя у вас, Голден и Слейна, вряд ли, — поправила себя Летиция. — Я ни разу не слышала о ваших знаменитых родственниках. — Лоунт буквально кинула дневник в руки Кэт и отдёрнула ладонь, будто обожглась. — Но я вам верю и очень надеюсь, что цели вашего путешествия только благие. — Хозяйка натянуто улыбнулась.

Между тем Кэт опустила внимательный взгляд в записи Летиции и сразу же поморщилась. Даже первого с горем пополам прочитанного слова ей хватило, чтобы понять, что выговорить это — весьма трудная задача. По крайней мере, для неё, в жизни не встречавшейся с эльфами и слышавшей их язык только из уст мага. Да, он говорил на удивление хорошо, но при этом был обученным, натренированным, долгие годы отрабатывавшим сложное произношение.

«С первого раза осуществим, точно», — с горькой усмешкой подумала Кэт, вглядываясь в непонятный, ломающий глаза и язык текст, пестрящий вокруг такой же странной инструкцией с обозначением правильных переливов голоса и акцентов.

У Эдмунда он, кажется, тоже вызвал затруднения. В мимолётном взгляде, брошенном в её сторону, Кристаленс приметила отчётливое непонимание таинственных записей.

Но, если верить Летиции, она давала эти письмена и другим случайным волшебникам. И, наверное, они как-то их даже читали… Вот только как?

— Всё не столь сложно, — улыбнулась Лоунт, заметив неприятное удивление на лицах странников. — Просто несколько раз прочитайте текст вслух — и вы сами поймёте, где и как его нужно произносить. Эльфийский язык — как одна целостная мелодия. Она не зазвучит, если в ней будет фальшь. Совсем не звучит.

* * *

Долгие часы путешественники провели за попытками прочитать и озвучить эльфийские заклятия, таинственные, неизвестные. Друзья совсем не были уверены, что они защитят их от насекомых Сонного города, но другого выхода пока просто не нашли. Поэтому решили последовать советам Летиции Лоунт, довольно странным, но, возможно, и вправду полезным.

Лоунт все это время за ними молча наблюдала и, видя небольшие успехи, повторяла свои слова про музыку.

В один момент в комнату зашла Сэлли. Со скорбным выражением лица она подобралась к Кэт и Эдмунду и резким движением выдернула у них из рук тетрадь.

— Зачем ты даешь это случайно путникам? — испуганно спросила она у сестры. Ее губы чуть сжались, глаза подозрительно сузились, однако лицо при этом не выглядело разгневанным — она стала лишь более несчастной, угнетенной. Словно в очередной раз вспомнила о каком-то тёмном и разрушительном моменте жизни.

— Сэлли, они маги, такие же, как мы были когда-то. Да, у нас тогда было больше времени этому научиться, но, мне кажется, у них получится. Заклятия очень полезные. И при правильном произношении могут получиться быстро. А страницы я не показываю, не бойся. Не покажу никому.

— Значит, мы первые маги, которые пользуются этой тетрадью? — снова с подозрением заметила Кэт.

— Да, — несколько нервно призналась Летиция. — С этой тетрадью — впервые. А с заклинаниями — нет. Когда-то мы тоже путешествовали в Сонный город и защищали себя этой магией. Давно.

— Тогда, возможно, обучение будет иметь больше смысла, если вы прочитаете нам этот текст вслух? У нас появится хоть какое-то представление. Если вас не затруднит, — предложил Эдмунд.

— Вслух?! — ужаснулась Летиция. — О нет, мы поклялись, что никогда не будем больше использовать эту магию после того случая. Даже потерянные. Простите, уже чисто наше личное. Мы просто не позволим себе этого больше.

Сэлли между тем, жестом приказав соблюдать тишину, дрогнувшими руками обхватила тетрадь и принялась читать заклятие, медленно, чётко, плавно. Пусть и с небольшими, почти незаметными ошибками — наверное, потому, что она не пользовалась какими-либо заклинаниями слишком давно. Однако, даже озвученное с неточностями, путешественники почти сразу поняли это заклинание: наверное, такова была сила магии светлых эльфов, чудесной, особенной. Пропитанной тенью словесной и внешней грации прекрасных созданий.

И скором времени они с усилием, но при этом и с прекрасным пониманием зачитывали витиеватые эльфийские письмена, окружая себя невидимыми, разливающимися тёплыми волнами защитными чарами.

Летиция и Сэлли же после этих слов совсем помрачнели и наблюдали за действиями магов с плохо скрываемым ужасом.