Эдмунд Саннорт старался не думать о Кэт, хотя эти мысли постоянно закрадывались в его разум, принимались назойливо вертеться. Он не знал, исцелили ли ее от проклятия стража, и очень хотел это знать. Но пока попросту не имел такой возможности. Честно говоря, нельзя сказать, чтобы это прямо угнетало его, мучило, не давало покоя, но все же судьба Кэт не могла его не волновать. Кристаленс была его сторонницей, спутницей в путешествии, приятельницей — и он просто не мог допустить, чтобы она навеки обратилась чудовищем.

К тому же она стала тварью по его вине. Да, он был околдован, его разум ненадолго помутился, окутанный тёмными чарами, но это было не оправдание. Такие поступки просто смешно оправдывать какой-то магией, проклятиями. Только собственной безответственностью и слабостью против бессознательного желания обрести власть — другие варианты исключались.

Тем не менее путешествие продолжалось. Сейчас он странствовал в одиночестве и старался выбирать более безопасные места, чтобы успеть вовремя вернуться в дом Лоунт. Разумеется, безопасные относительно. Саннорт уже не раз убеждался, что иногда места, которые они обозначали на карте как спокойные, легко проходимые, таили в себе наибольшие испытания.

Впрочем, сейчас цель была немного другой. Эдмунд не стремился к безопасности — он хотел лишь вживую посмотреть, что поджидало их впереди пути, обозначенного на карте.

А там не находилось ничего, кроме пустынных, окутанных магическим туманом окрестностей, простирающихся на многие расстояния. Кажется, этот мир был не слишком заселён. Эдмунд ещё прекрасно помнил путешествие вместе с Лилиан, за время которого они тоже обошли немало таких окрестностей — глухих, абсолютно безлюдных. Но в какой-то мере это было и к лучшему. Чем меньше посторонних будут замешаны в их испытаниях, тем лучше.

Путешествие было спокойным, монотонным и однообразным — пожалуй, до наступления одного очень странного дня. Поначалу этот день тоже можно было назвать таким же, как и прочие; по дороге Эдмунду не встретилось ни единой опасности, как бы упорно он их ни искал.

Однако совершенно внезапно с ним произошло что-то… абсурдное? Честно говоря, он сам не понял, что это, от чего случилось и почему именно с ним. Раньше Саннорт с чем-то подобным сталкивался, как-то попытался даже выяснить подробности у Кантиды Сауз. Но выяснять что-то у Кантиды Сауз? Это даже звучало забавно. Метафоры, аллегории, абстрактные образы — только не прямой текст. Чёткого, конкретного ответа от неё вряд ли следовало ожидать.

Событие больше не повторялось, и Эдмунд перестал думать о нем, хотя порой и вспоминал со смутным удивлением. Но сегодня, кажется, та волна странного и необъяснимого нахлынула с новой силой.

Неожиданно для Саннорта окружающая местность принялась уплывать от него, погружаться в клубья тумана, мутного, белёсого, но при этом не дурманящего разум. Он прекрасно осознавал, что что-то происходит, и даже примерно догадывался, что, хотя и плохо представлял подробности. И он точно не был околдован. Нечто имело совсем другую природу.

Между тем контуры редких деревьев, массивных булыжников, далёких домов, потесанных природой, неожиданно исчезли. На смену им пришли очертания пещеры. Хорошо знакомой Эдмунду пещеры. Когда-то он там даже бывал, причём, можно сказать, не только «наяву». Прошлое его видение тоже происходило там, только тогда оно случилось в момент битвы, а сейчас — в относительно мирное и спокойное время.

С последнего его пребывания в этой пещере ничего не изменилось: все те же стены из крепкого камня, сталагмиты и сталактиты, каплями хрусталя свисавшие с ледяного пола и потолка, и все тот же слабоватый серебристый свет, исходящий будто из самого пространства.

Случайный путник, забредший в пещеру, мог бы даже испугаться — но только не Эдмунд. Хотя его трудно было назвать случайным, если учесть его первое знакомство с пещерой, ознаменовавшееся получением проклятого медальона, его прошлое видение…

Да, определённо он не был случайным, и в пещере тоже оказался далеко не случайно.

Эдмунд хотел было с уверенностью двинуться к едва заметно виднеющемуся впереди разветвлению коридоров, но резко остановился. А если быть точнее, его остановили. Он услышал голос, знакомый потусторонний, мелодичный, переливистый голос, назвавший его имя.

Как и в прошлый раз, Саннорту не составило труда определить, кто окликнул его — несомненно, это была Кантида Сауз, загадочная, непредсказуемая альфора.

Через несколько секунд хрупкий силуэт Кантиды чётко вырисовался среди редких магических световых всплесков. Её глаза затуманенно смотрели в неизвестную точку, губы что-то тихо шептали, ядовито-рыжие волосы мерно развевались, как будто от ветра, которого здесь, на самом деле, и в помине не было. В общем-то, все как всегда.

Перед Эдмундом предстала типичная Кантида Сауз, ничуть не изменившаяся и не потерявшая ни капли своей загадочности за прошедшие полгода.

Хотя… Изменившаяся. Внимательно всмотревшись в ее мечтательное лицо, Эдмунд почему-то сразу понял, что что-то в ней все же изменилось. Да, что-то определённо было не так. Вот только понять, что именно, Саннорту явно было не суждено — возможно, потому, что он не приходился Сауз совсем близким человеком.

— Эдмунд… Ты звал меня? Я слышала, ты пытался связаться со мной, но по некоторым причинам не сумела откликнуться вовремя, прости. Иногда дороги между реальностями настолько пересекаются, что становится трудно понять, по какой пойти. Остается только блуждать. А блуждание — это, как известно, всегда огромная потеря времени.

— Да, случилось, но все уже в прошлом. — Эдмунд немного замялся, подумав о Кэт, превращение которой уж точно было не в мнимом «прошлом». Возможно, альфора могла бы чем-то ему помочь… Но нет. Путешественнику решительно не хотелось обращаться к Кантиде: это было совсем не то, чем следовало загружать ее, участвующую в битвах. Он решил вспомнить совсем другое. И очень надеялся, наивно надеялся, что она наконец расскажет ему чуть больше, чем привычную абстрактную фразу о переплетении реальностей.

— И что же случилось? — поинтересовалась Сауз привычным абсолютно ровным, невозмутимым голосом.

И неожиданно для Эдмунда сфокусировала на нем взгляд огромных ядовитых синих глаз — Саннорту даже стало не по себе, поэтому он чуть опустил голову, уставившись в однотонный каменный пол.

— На нас напали зомби на древнем кладбище. Но мы справились сами и, более того, смогли уничтожить их создательницу. Поэтому сейчас те события не столь важны. Сейчас я просто не понимаю, почему мы вообще разговариваем с тобой, почему я вижу тебя. Так ведь быть не должно. Я могу лишь слышать твой голос, но никак не видеть тебя. Или ты… особенный альфор?

От этих слов на губах Кантиды заиграла мечтательная улыбка.

— Нет, я не особенный альфор. И ты не особенный маг. В сущем много того, что можно назвать особенным, но по твоей схеме, увы, мы вряд ли к таковому принадлежим. Не думай об этом сейчас, для тебя это не опасно. Это и вправду странно, ненормально, но ведь все в какой-то мере странно и ненормально, не так ли? А мы с тобой в чем-то даже похоже. Сейчас я повторяю эти слова и, наверное, повторю ещё не раз. — Она снова стала что-то с задумчивым видом рассматривать на потолке.

Поняв, что спрашивать что-то насчёт его видения бессмысленно, Эдмунд хотел было перейти к другим вопросам — об отряде Ворнетта, конечно же, о Лили и о последних новостях. Ему выдалась неплохая возможность все это узнать, он не мог её упустить. И он очень надеялся, что здесь Кантиды не станет строить странных гипотез, а расскажет прямо, доходчиво. В этом деле слова о реальностях уж точно звучали бы неуместно. Хотя… Для Кантиды?

Но неожиданно мрак в пещере принялся странным образом сгущаться, пульсировать от каждого случайного движения. Откуда-то повеяло таинственным замогильным холодом. Эдмунд сразу же применил заклинание, но, как ни странно, оно не помогло.

— Что происходит? — неуверенно спросил Саннорт у Кантиды, делая невольный шаг назад.

— Этого не знаю даже я, — тихо откликнулась она.

Между тем холод принялся невидимыми змеями расползаться по пещере, незаметно вкрадываясь в разум, безжалостно стягивая мышцы. Холод, бесплотный холод. В один момент его стало слишком много, удивительно много, как будто заклинания в Замёрзших землях перестали действовать и весь их леденящий поток мороза и стужи внезапно с рвением обрушился на пещеру.

Но нет. Заклинания против холодов в Замёрзших землях бы действовали, да и здесь они вряд ли требовались, потому что это все происходило не по-настоящему. Все было видением, мнимым, почти эфемерным. Но почему видение обрело плоть? Или это совсем не видение?

Решительно ничего не понимая, Эдмунд на всякий случай приготовил меч к бою. Он совершенно не представлял, кто враг и был ли здесь вообще враг, но с оружием все же спокойнее. Успокаивала сама мысль, что оно есть, его сияние и тяжесть. Вот только удручало, что он совсем не имел понятия, был ли смысл в таком оружии. Возможно, здесь требовалось нечто совсем иное, более сложное, вычурное, величественное. Да, даже величественней, чем древний меч, некогда выкованный в Эвелии по королевскому приказу. Несомненно, этот меч был сильным, но явно не претендовал на звание верха всего магического сущего. А тем более — мнждумирного сущего.

Неожиданно Эдмунд замер на месте и даже невольно опустил меч. Его взгляд выхватил проявившееся среди мрака очертания женщины, полупрозрачные, неосязаемые и смутно ему знакомые. Саннорт уже виделся с ней однажды и сейчас встретил её снова. Только сейчас она была немного в другой форме, нежели в прошлый раз — не полуразложившимся пустым телом, ожившим от неведомого проклятия, а почти живым человеком, с осмысленным взглядом и совсем другой, не столь искусственный улыбкой. Наверное, он мог бы её назвать призраком, но слишком громко. Потому что она была даже не привидением, а чем-то средним между живым и мёртвым, этаким промежуточным звеном.

Карие глаза неотрывно смотрели на Эдмунда, словно пронзая его насквозь или медленно выпивая его душу, пухловатые губы изогнулись в леденящей ухмылке, а тонкие, изящные черты лица искривились от сплошь пропитавших их злобы и ненависти.

Незнакомка вытянула вперёд руку, словно готовясь осуществить заклятие. Эдмунд неуверенным движением выставил меч. Вряд ли поможет, но хоть немного придаст ему не такой беспомощный, полный откровенного недоумения вид.

Что это? Что за магия притаилась здесь и теперь захлестывала его с головой, не обращая внимания ни на способности, ни на оружие?

— О, моё бренное тело! Что стало с ним после столь долгих и утомительных скитаний? Во что оно ещё обратилась, попав под круговорот настоящего и прошлого? Я чувствую, что его больше нет, что оно исчезло, осквернённое низкой магией. Но час настал, и ничто не сможет мне помешать, и никто не посмеет остановить меня, бедную, униженную, но пылающую праведным гневом! — Полупрозрачные глаза вспыхнули безумным огнём, блеклые губы сжались под внезапно нахлынувшей на женщину волной ярости.

А может, она была не такой уж и сильной, какой пыталась выглядеть? Иногда притворство могло оказать отличную услугу.

И ещё она уже давно умерла. Эдмунд мог видеть её призрака, мог разговаривать с ней в обличии призрака, если такой существовал, но не способен был связывается с мёртвыми. Просто противоестественно. Если этого быть не должно, значит, совсем не обязательно, что она способна его как-то достать.

Только Саннорт хотел попытаться вступить в битву с Айвириэль Кэденс, как стены пещеры разрушительными волнами сотрясло чарующее пение альфора, породившее за собой мощный поток заклинаний. Они вырвались словно из глубин самой пещеры и множеством огромных светящихся шаров окатили взбесновавшуюся женщину. И она не сумела им противостоять. Мёртвые вообще не могли противостоять магии альфоров — и, к счастью для Эдмунда, этот раз не стал исключением. Айвириэль Кэденс, почему-то сумевшая найти его среди мертвенной пустоты и мрака, мгновенно исчезла, растворившись в пространстве едва заметными всплесками света.

Вместе с этим светом начала исчезать и пещера, и Кантида, которая продолжала петь.

Вокруг снова проявились очертания окружающий пустынной местности, расположенной около Сонного города: редкие деревья на фоне тяжёлого, тёмного, невыплеснутого синего неба, нависающего над однотонной тропой. Эдмунд снова возвращался туда, откуда его забрала чья-то внезапная магия. И это даже радовало.

В то же время теперь к нему начинали закрадываться странные подозрения, очень смутные, непонятные.

Он не знал, что происходит, он ничего не знал и не понимал. Но при этом не мог не отметить, что, возможно, с этим как-то связана Кантида. Да, она альфор, причём альфор, обретший бессмертие, но вовсе не точно, что она не обладала какими-то ещё силами, гораздо более мощными и разрушительными, чем даже её магия.

Кажется, Эдмунд слишком плохо знал Кантиду. Это не мешало бы хоть немного исправить, будь у него возможность. Как жаль, что таковой пока не предвиделось.

* * *

Эдмунд появился в доме Лоунт спустя примерно две недели после того, как оставил там Кэт. На этот раз он пришёл с осколками, которые с удивительной удачей успел выдернуть из рук восставших от первого же прикосновения к сокровищу стражей. Поэтому, ещё даже не шагнув в коридор, первым делом принялся выяснять у Летиции, удалось ли ей вернуть Кэт прежнюю человеческую сущность или нет.

Услышав его вопрос, Летиция сначала растерялась, заставив его этим подумать о самом худшем. Саннорт уже почти принялся корить себя, что не сумел воспротивиться манящим чарам, и вовремя не отвёл Кристаленс к исцелению. Потому что это ведь было так просто — помочь ей подняться, пока она ещё окончательно не уснула, взять ее под руки, телепортироваться. Просто, но, судя по всему, не для него.

Однако Летиция, явно обратив внимание на его помрачневший вид, чуть заметно улыбнулась и бодро произнесла:

— С Ханной все хорошо. Она больше не страж. И совсем скоро ты ее увидишь.

И действительно, совсем скоро они встретились в гостиной. Кэт была совсем не стражем и выглядела ничуть не хуже, чем до своего превращения. Кажется, Летиция и вправду обладала какими-то удивительными знаниями, раз смогла так просто и без последствий вылечить превращённого стража… Эдмунд даже про себя немного восхитился, хотя, разумеется, не подал особого виду. Но поблагодарить чудесную спасительницу не забыл.

От его даже не слишком эмоциональной благодарности Летиция расплылась в довольной улыбке. А Кэт почему-то внезапно нахмурилась, как будто здесь что-то было не так.

— Что-то случилось? — с легким подозрением поинтересовался Эдмунд.

— Нет, все отлично, — с деланно радостным видом заверила его Кристаленс. — Я готова к путешествию.

— Точно? Может, тебе ещё нужно время, чтобы восстановиться?..

— Нет. Мне ничего не нужно. Только продолжение пути, — резко отчеканила Кристаленс, поднимаясь с места. Летиция даже вздрогнула от ее столь неожиданного порыва. Хотя ей за время, которое Кэт находилось рядом, следовало привыкнуть к периодическим подобным ее движениям.

Эдмунд больше не стал спорить — Кэт говорила настолько уверенно, что возражать едва ли имело смысл. Смысл сейчас имело только продолжение путешествия, причём как можно более скорейшее. Судя по виду Кристаленс, она явно устала все это время сидеть в стенах дома и ничего не делать. К тому же Эдмунд забрал осколок, и было бы слишком просто, если бы стражи сразу оставили его в покое, предварительно даже не попытавшись порыскать по ближайшим окрестностям и поискать его малейшие следы.

Летиция, очевидно, решила не задерживать странников, впереди которых ждала ещё долгая и напряжённая дорога, но просто не могла не обойтись без пары советов. Неизвестно, видела ли она сама в них какое-то подспорье, однако провожать таких гостей просто так, без настояний? Нет, это явно было не в ее стиле.

— Старайтесь не идти на поводу у мимолётных желаний, прошу вас, — деланно трагичным голосом протянула Лоунт, при этом искоса посмотрев на Кэт. Эдмунд не понял, к чему был этот жест с ее стороны, а вот Кристаленс явно сразу уловила ее намеки и чуть скривилась в лице.

Разумеется, Саннорт не стал выяснять подробностей, пока Лоунт стояла рядом, и лишь кратко поблагодарил ее за, возможно, полезный совет. Для него в нем действительно почти содержалась доля истины: хоть виновником торжеств с Кэт можно было по-прежнему уверенно называть заклятие, Саннорт не мог простить себе это роковое опоздание. Как минимум потому, что по его причине погибли два совершенно невинных человека. Да и в полном исцелении Кэт, уже успевшей прочувствовать себя в шкуре стража, он не был уверен. Если бы не ломающая разум жажда осколка, которой он полностью отдался на самой середине пути, никто бы не пострадал.

Летиция стала ещё что-то рассказывать об опасностях мира, но ее уже никто не слушал. Теперь она говорила слишком обыденные вещи, которые путешественники уже не раз слышали из уст Мавена Ворнетта, членов его отряда и даже Дэвида Сэварта. Они только делали вид, что слушают, чисто ради приличия. Но для Летиции, кажется, даже этой наигранной заинтересованности было вполне достаточно.

— Будьте осторожны. Этот мир кишит опасностями. И я сейчас говорю не только о прислужниках Маунверта, хотя и о них тоже не стоит забывать. Но мне бы больше хотелось обратить ваше внимание на более древние опасности нашего мира, которые десятилетия или даже века тому назад были созданы великими магами. Помните, здесь есть проклятия. И они могут вам встретиться даже случайно, когда вы просто будете следовать по очередной дороге, — вещала она тоном первооткрывателя.

С неохотой, но все же дослушав ее до конца, друзья ещё раз кратко поблагодарили Лоунт за советы и поскорее направились к выходу, пока она не занялась очередной наставляющей тирадой. На этот раз она не стала возражать и останавливать путников для последнего напутствия, а с многозначительным молчанием проводила их до двери и, обменявшись там с ними безэмоциональными прощаниями, окончательно высвободила их из вынужденного плена собственной хижины и отправила в долгожданный путь.

Вскоре путники уже стояли около покосившихся, проеденных чёрными пятнами гнили ворот, ведущих в деревушку. Они смотрели на карту. Эдмунд выглядел, как и обычно, спокойным, невозмутимым, сосредоточенном на дальнейшем пути, чего, однако, нельзя было сказать о Кэт. Почему-то на этот раз обыденный вид карты, которую Кристаленс уже изучила вдоль и поперёк, вызвал у неё восхищение. Нет, не бурный восторг с писком и звенящими криками, а просто какое-то очарование. Его тень отразилась на ее лице едва заметным призрачно-белым светом.

А ещё — она зачем-то взяла… рюкзак? Точно, это был рюкзак, самый обыкновенный просторный холщовый рюкзак, набитый неизвестными вещами, туго обвивал ее плечи маленькой сетью из толстых лямок. Кэт держала его спокойно, без лишних натуживаний от тяжести неведомого груза, однако он ей не слишком шёл. Гораздо лучше было без этого громоздкого рюкзака, а с магически уменьшенной сумкой, которую без всяких сложностей можно было даже поместить в карман. И зачем она его только взяла? Кэт вообще вела себя немного странно, как будто после превращения внутри неё и вправду что-то изменилось, по крайней мере, психологически.

Эдмунд сначала хотел открыто поинтересоваться у своей спутницы, зачем она взяла рюкзак: осыпать ее туманными намёками он не видел смысла. Она должна была сама понимать, что появление этого рюкзака — несколько подозрительно, особенно после того, что приключилось с ней две недели тому назад. И если это она не связывала с банальными личными предпочтениями — что едва ли было так — Кэт не мешало бы все прямо и в подробностях ему объяснить. Однако решил, как и обычно в таких случаях, промолчать.

Кристаленс же, только уловив его непонимающий взгляд, вместо лишних разъяснений сразу сняла с себя рюкзак, поставила его на иссушенную землю, одним движением раскрыла молнию и вскоре вызволила… два коротких позолоченных меча, которые Саннорт уже видел во время их первого визита в дом сестёр Лоунт.

— У меня тоже должно быть физическое оружие, не только магия. Пусть все будет честно, — с лёгкой улыбкой заявила Кристаленс, принявшись поспешно заталкивать оружие в рюкзак. — И я хочу нести его именно так и сама. Вряд ли ты станешь, конечно, мне как-то указывать, но лучше предупредить.

— Да, конечно. Но почему ты выбрала именно это оружие? Вряд ли оно обладает какими-то особыми свойствами, и не слишком поможет в бою против сильного противника, — здесь Саннорт уже не выдержал.

— Понимаю… — Кэт на какую-то долю секунды замялась, но быстро нашлась и уверенно продолжила: — Но для борьбы с серьезными противниками у меня есть магия, а это так, про запас. Да и где бы я раздобыла у Летиции Лоунт магическое оружие? Она его даже не хранит в своём доме.

Эдмунд больше не стал расспрашивать Кэт, потому что она явно не собиралась рассказывать об этих злосчастных кинжалах что-то большее, однако подозрения у него, несомненно, остались. Пока что он только притворился, что все понял, но при располагающей возможности собирался любыми гуманными методами заставить ее показать тропу истины.

* * *

Путешественники двинулись дальше, в скором времени покинув зловещие окрестности Сонного города. Стражи больше не вернулись — это, с одной стороны, навевало не самые приятные мысли, а с другой, не могло не радовать. Не следовало исключать, что они и вправду совсем оставили вора, но сейчас странникам желательно было провести хоть какую-то часть пути в спокойствии и благоденствии. И пока им это неплохо удавалось.

Хотя эту нерушимую тишину едва ли можно было назвать спокойствием в полном смысле этого слова. Иногда казалось, что из-за корявых кустов так и норовит вылезти что-то тёмное, неведомое, необузданно сильное, и вступить во внезапную отчаянную схватку с ни о чем не ведающими магами. Но это было лишь предчувствие. На деле не происходило ничего — только хрипло дышала полночь, обдавая странников студёным воздухом, да иногда едва слышно шипело и клубилось над их головами чёрное небо, готовое разразиться беспрестанным потоком снежинок.

Окружающая местность все больше походила на бескрайнее спокойное тёмно-серое море, в редких местах покрытое рыхлыми кусками пены-снега, смешанной с грязью.

Зима в этих краях была не самая приятная, совсем не такая, как в других окрестностях мира, где всюду мягким сиреневатым пологом лежал снег, небо переливалось предпраздничными красками, иногда всплескивающимися от зарева фейерверков, а деревья, даже оголенные, выглядели не притаившимися монстрами, а гармоничным пейзажем, застывшим в ожидании неминуемого торжества. И ещё она не несла с собой холодов. Кажется, такую зиму спокойно можно было перетерпеть даже без привычного заклинания против мороза, только закутаться в мантию потеплее.

Однако Эдмунд решил лишний раз защититься от возможных холодов и порекомендовал это сделать Кэт. Кристаленс сразу отказалась от этого незаманчивого предложения, сказав, что она ничуть не мёрзнет и вполне способна обойтись без лишней защиты.

Саннорт не стал с ней спорить, даже и вовсе оставил ее отказ без ответа, но его спокойствие снаружи в тот момент вовсе не значило душевную идиллию. Подозрения в чем-то неладном липкими комьями плавали на недвижимой глади чувств.