Небо над головой высилось светло-сиреневым куполом, и где-то вдалеке едва виднелась та самая темно-синяя черта, что отделяла мир ночи от обители дня. Вокруг виднелись яркие россыпи цветов, витали уже привычные свежие сладковатые запахи, и тихонько насвистывали свои бодрые песни дивные птицы, восседающие на хрупких сияющих ветках.

Сегодня Эдмунд отправился в тренировочный лес один — и теперь пристально смотрел на ожившие сгустки магии, готовясь в любой момент поставить на их лбы эльфийские парализующие метки. С каждым днём это заклинание получалось у него все лучше и лучше, его это, несомненно, радовало, но слова Алекса о каком-то особом таланте он по-прежнему считал абсурдом. Потому больше старался не затрагивать с ним эту тему.

Изучать новую магию Саннорт пока не стремился, он хотел в совершенстве освоить парализующее заклятие, поэтому тренироваться предпочитал в одиночестве. Сегодняшняя ночь не была исключением.

Множество бесплотных глаз впилось в него, ощущая близящуюся опасность. Внимательно смотрели, но не нападали: Саннорт помнил, что первыми они обычно не бросаются, только отвечают на атаки. Это радовало: сосредоточиться на боевом заклятии, уворачиваясь от ударов, гораздо сложнее, чем в целом в мирной обстановке.

Вот он уже закончил переливистую речь, вот в его ладонях начало зарождаться магическое рыжее пламя, согревая его приятным теплом. Уже не так неуклюже, как в первый раз, уже гораздо уверенней и, кажется, даже сильнее. Стремительно разгоревшись, огонь обратился заклятием, что ударило чётко в противников, что отпечаталось на беззащитных лбах сияющими метками. И уже начало словно прорастать изнутри, пуская парализующие корни. Однако не успело: чьи-то горящие стрелы поочередно вонзились в эфирные магические тела, сразу же повалив их на землю. Стрелы сменились хохотом, громким, заливистым, беззаботным.

Вздрогнув от неожиданности, Эдмунд обернулся и с некоторым удивлением обнаружил позади себя… двух прекрасных задорных эльфиек с изящно развевающимися длинными золотыми волосами, светящимися желтоватыми глазами и идеальными, словно кукольными чертами лица. Обе непринуждённо натянули тетивы луков, готовясь сделать ещё по одному выстрелу. Вот только смотрели они почему-то не совсем на цель…

А если точнее, вовсе не на цель: горящие взгляды каждой были направлены чётко на Эдмунда, они с интересом изучали его, внимательно наблюдали за малейшим движением.

Саннорт только хотел отвернуться, притворившись, будто очень увлечён тренировкой: он ещё прекрасно помнил слова мага, что не стоит лишний раз связываться со светлыми эльфами… Но не успел, потому что к нему на понятном языке обратилась одна из девушек, та, что смеялась громче своей подруги:

— Здравствуй, прекрасный маг! Не первый день мы уже наблюдаем за тобой, и каждый раз ты поражаешь нас своей удивительной силой и красотой. Редко приходилось нам видеть таких поистине неотразимых внешне и просто великолепных волшебников. — На миг она перевела взор, сделала ловкий выстрел в цель, но после снова впилась воодушевлённым взглядом в Саннорта. Теперь она больше не хохотала, только загадочно улыбалась, ожидая ответа.

Эдмунд ошарашенно замер на месте. Он не понимал, к чему эти слова, но ясно осознавал, что они были ему приятны, что он бы даже не против услышать продолжение этой хвалебной тирады. Но заводить разговор с эльфийками слишком опасно. Вовсе не точно, что похвалы несли в себе добрый умысел.

— Кажется, ты не очень разговорчив. Или просто скромничаешь? Не стоит. Ты — действительно один из лучших магов, с которыми нам вообще приходилось встречаться. Может быть, даже самый лучший за последние как минимум сто лет. Ты завораживаешь нас одними своими движениями, когда колдуешь, и невообразимо чувственным взглядом. В тебе сочетается красота, загадочность и сила. Ты — словно воплощение какого-то божества. — Эльфийка подошла ближе и ещё слаще улыбнулась волшебнику; ее подруга осталась в стороне, она тоже больше не тренировалась, а внимательно наблюдала за приятельницей и тихонько смеялась.

— Да, мне очень приятно, если вы это серьёзно… — сконфуженно ответил Саннорт, чуть попятившись.

— Абсолютно серьёзно. — Теперь Эдмунд смог получше разглядеть ее лицо — хрупкое, аккуратное, с протяженным чуть заметным шрамом на щеке.

И почему-то Саннорту нравились ее слова. Он и сам с точностью не понимал, была ли тому причиной необыкновенная красота оратора, но после своей хвалебной речи эта девушка заворожила его, приковала заинтересованный взгляд к своим тонким чертам. И внутри у него начало разливаться какое-то приятное тепло, словно от заклинания. Но он не знал, как ей ответить, досадная скованность вновь связала его, ввела в неловкое положение. И он просто неподвижно стоял на месте, неотрывно глядя на прелестную эльфийку.

Да, слова Элвина Найтона невольно закрутились в его голове и позвали сразу во дворец, но почему-то Эдмунду не хотелось их слушать. Желание любоваться прекрасным созданием превышало немые доводы разума.

— Не стоит нас страшиться, прекрасный маг! Хотя робость делает тебя милее, не стану скрывать. И мы не терпим фальши, а потому наши слова — истина. Возможно, нам стоит представиться? — Тонкая, хрупкая, словно выточенная скульптором ладонь мягко коснулась его запястья. — Я — Вэрлианн, моя подруга — Карайлинн. И мы были бы очень рады, если бы ты назвал своё имя.

— Эдмунд. Эдмунд Саннорт, — сдавленно, с глупыми запинками пролепетал маг, невольно пятясь на шаг.

— О, какое великолепное имя! Оно воистину соответствует столь неподражаемому магу! — названная Вэрлианн дружелюбно улыбнулась. Теперь красавица больше не держала Саннорта за руку, она словно чувствовала его неуверенность, ощущала её невидимые, дрожащие нити. Поэтому тоже немного отступила. Ее подруга в это время тихо стояла сзади, словно выжидая чего-то, и молчала. Теперь так странно, подозрительно. Однако о Карайлинн Эдмунд не думал. Он вообще старался отвлечься от всяких мыслей об этих странных, на самом деле несколько зловещих светлых эльфийках. И вновь услышать зов разума.

Однако ничего не выходило. Тонкая фигура, пышные золотые волосы, бледная, чуть мерцающая кожа и живые желтые глаза не давали ему покоя, заставляли зачарованно смотреть на Вэрлианн и упиваться ее сладостными речами. Кажется, это была какая-то сильная магия…

— Идём с нами, — неожиданно гостеприимно предложила Вэрлианн, чуть склонив голову на бок. — Те места, что сейчас тебе разрешено посещать, на самом деле весьма скучны. Но мы покажем тебе нечто большее в землях Даврестиэна. А ещё познакомим с Анголинн, подругой принцессы Селианн. — Теперь ее улыбка стала какой-то жеманной, игривой, и в голове Саннорта в очередной раз промелькнула мысль, что стоит сейчас же отказаться и скрыться от неизвестных девушек. Он уже даже начал возражать:

— Нет, спасибо я сейчас немного занят, может, позже, — так неуверенно, сбивчиво, словно ребёнок, ослушавшийся строгого указа матери и заговорившего с интересным незнакомцем. А впрочем, в тот момент он мало отличался от этого самого ребёнка, только вместо матери был отец его приятеля, первый искатель, мастер магии и знаменитый писатель. А вместо незнакомцев — прекрасные создания, на самом деле не слишком дружелюбные с магами.

— Не скромничай. — Эльфийка радушно протянула ему руку. — Обычные маги не достойны нашего внимания, но ты, великолепный, прекрасный, безумно красивый волшебник и обладатель звучного имени, несомненно, можешь присоединиться к нам в сегодняшнем моционе. И ничего не бойся, эльфийские земли чувствуют твою удивительную силу, и народ наш расположен к тебе.

— Нет, я, пожалуй, лучше пойду, меня ждут дела, — снова путано повторил Эдмунд и собрался идти, как можно скорее идти, чтобы не повторилось то приключение в лесу Делинии Сэварт. Древняя ведьма тоже была дружелюбной, улыбчивой, с удовольствием разговаривавшей с гостями. Но то оказались лишь маска, умело слепленная маска, прикрывающая истинную чёрную натуру. Ощутив холодящий шёпот тех образов, Эдмунд уверенно двинулся в сторону дворца, стараясь не оборачиваться на оставшихся позади эльфиек.

— Как жаль, что ты упускаешь столь ценную возможность! Мы могли бы провести поистине незабываемую прогулку, что ещё долго даровала бы тебе бурю приятных впечатлений одним лишь воспоминанием! — крикнула ему вслед Вэрлианн.

И Эдмунд неожиданно остановился. Всего его захватила идея, что, возможно, он и вправду обладает особым талантом, что эльфы чуют, ощущают бурлящие внутри него потоки сильной магии, а потому столь дружелюбны, открыты и искренни. А потому действительно от чистого сердца мечтают провести прекрасному и великому магу экскурсию по своим чарующим идиллическим землям.

Эдмунд снова поворотился к выжидающим подругам, на миг окинул каждую сомнительным взглядом, немного помялся, но, подумав, что ему, талантливому магу, риск не страшен, порывисто ответил:

— Да, я согласен. Я отправлюсь с вами.

А если все это было ошибкой, такой глупой и нелепой? А если они желали завести его в коварную ловушку и навеки отставить там вместе с осколками, одинокого, беззащитного и так по-грустному смешно переоценившего себя? Нет, он не будет об этом думать. Они не первые, кто упомянул его особенные способности, пусть и сделали это в приукрашенном сладковатом виде. Поэтому, скорее всего, они были откровенны и всерьёз не терпели фальши.

— Верное решение, — на этот раз дружелюбно улыбнулась Карайлинн. Она тоже больше не смеялась, ее жеманное веселье куда-то исчезло, сменившись заметным любопытством. Эдмунду это даже нравилось. Ему казалось, что так обе девушки выглядят более искренне и располагающе к доброй прогулке.

— Только мы просто посмотрим земли Даврестиэна — и ничего более, — на всякий случай предупредил Саннорт, представив, чего могли ожидать от «прекрасного» мага хитрые эльфийки.

— Да, несомненно, — Вэрлианн добродушно усмехнулась. — Следуй за нами, маг, и ты познаешь суть прекрасного.

И, решив разом забыть обо всех опасениях, Эдмунд покорно двинулся за двумя эльфийками. В голове его в тот момент лишь стоял образ прелестной Вэрлианн и ее тоненького, словно изящная ниточка, шрама на лице, что совсем не уродовал, а даже украшал точеные черты.

Между тем какое-то время лес оставался таким же: светлым, искрящимся, увенчанным низким нежно-сиреневым небом над головой. И по тропам его по-прежнему бродили лишь неживые сгустки магии, ожидая, пока их пронзит чьё-то ловкое заклинание.

Но в один момент он словно закончился, обернулся крутым обрывом, от которого в туманную даль бежал извивающийся мостик. Здесь и вправду все было каким-то другим. Эдмунд невольно восхитился, чуть получше разглядев окружающие виды. Небосвод здесь выглядел таким же низким, сиреневым, но прямо из него него невесомым водопадом текли вниз облака. Да, лёгкие, хрупкие, неосязаемые, они просто спускались с неба и витали совсем рядом, весело играли друг с другом, магическим туманом застилали обрыв и реку, укрывая их от посторонних взглядов. И сами выглядели как-то иначе, все словно налитые свечением молний, что беспрестанно рисовало внутри хрупкой материи изящные узоры. Эдмунд чуть протянул руку, пытаясь коснуться ближайшего к нему лилейного облака, но оно словно почувствовало его, чуть отпрянуло в сторону обрыва и засверкало странными сияющими переплетениями.

Эдмунд хотел было осмотреться, полюбоваться, впитать в себя невиданную красоту окружающей местности. Но его мягко дёрнула за руку эльфийка, призвав идти за собой:

— У тебя ещё будет время, — сказала она ласковым музыкальным голосом. И он послушно ступил следом за ней на мост и последовал сквозь туман из плывущих облаков. Там, внизу, разверзалась пропасть, там бурлила холодная звонкая река, там могло захватить случайную жертву течение. Однако волшебнику не было страшно. Он испытывал спокойствие, тёплое, терпкое и благодатное, и не боялся сорваться вниз. Как не опасался и того, что все, в тот момент с ним приключавшееся, было лишь сущим обманом, глумливой насмешкой над его наивной верой.

Они шли по мосту неспешно и аккуратно, летящие подолы платьев эльфиек с тихим шелестом скользили по каменистой поверхности. И единственным, что в тот момент огорчало Саннорта, был туман, застилавший видимость. Пока перед его глазами представали лишь облака, напитанные молниями и узорами, и далёкие смутные загадочные очертания, едва заметно проявляющиеся сквозь небесную дымку.

Но вот мост резко закончился, и они шагнули в объятия прекрасной рощи, такой же величественной и невиданной, как и все эльфийские края. Небо здесь было как в лесу, низкое и светло-сиреневое, словно нежащее собственное полноватое брюшко в тени блаженных земель. Всюду с какой-то небрежностью, словно мазки кисти, вились толпы, но не зловещие и страшные, а идиллически прекрасные. Как и сверкающие разноцветные лиственные деревья, купающиеся в облаках. Эдмунд не удержался и приблизился к первому попавшемуся деревцу, коснулся коры и ощутил не шершавую корявую поверхность, а нечто мягкое, бархатистое, тёплое. И всего его крепче одолело приятное изумление и лёгкое, летящее восхищение.

Неожиданно его окликнул по имени ещё один голос, на этот раз незнакомый. Он резко обернулся и на долю секунды замер от восхищения. Теперь напротив него стояли три эльфийки: уже знакомые ему Вэрлианн и Карайлинн, а с ними — поистине прекрасная, такая же сверкающая, как и все вокруг, облачённая в расшитое самоцветами пышное платье и струящуюся поверх него мантию, стояла третья эльфийка. Светящиеся желтые глаза пристально наблюдали за Эдмундом, пухловатые алые губы играли добродушной улыбкой, изящные черты невольно притягивали к себе. Но больше всего его внимание привлекли ее длинные золотые волосы, струившиеся по хрупким плечам, в которых словно горели сами звёзды, и таинственный переливающийся знак на щеке, похожий то ли на руны, то ли на переплетенные месяцы. И она почему-то знала его имя. Видимо, увлечённый рассматриванием необыкновенного окружающего пейзажа, Саннорт не заметил, как она присоединилась к компании и как ее подруги в подробностях рассказали о необычном новом госте.

— О, великий прекрасный маг, сколько побед ещё будет на твоём пути! — почти пропела она и лёгкими, изящными шажками направилась прямо к нему. Но на этот раз он не стал отступать. Всем его нутром овладели какое-то тёплое, сладостное чувство, и, кажется, ему нравились ее слова, он хотел ещё комплиментов, больше хвалебных речей. Чья-то сильная ладонь словно выбила из него всю скромность, и больше он не чувствовал себя лишним, несправедливо восславляемым. Ему казалось, что все на своём месте, что все так и должно быть, что сама его личность создана для громких пафосных од.

— Редко встретишь кого-то, сочетающего в себе первозданную силу и красоту, как ты! Обычно я равнодушна к магам, но ты покорил меня, ты покорил всех нас, заставив наши сердца биться чаще. Благородный воин, великий маг и истинный победитель во всех битвах, что предстоят на его нелёгком пути! — Вот она подобралась уже совсем близко, и он ощутил тонкий цветочный аромат, такой лёгкий и прозрачный, но в то же время дурманящий. Она улыбалась, она тянулась к нему, и он видел перед собой ее чудесное лицо, и все ярче ощущал ликующее очарование.

— Что ты чувствуешь, о великий маг? — неожиданно мягко спросила она. Тонкие пальцы легко скользнули по его запястью. — Я вижу, тебе нравится, ты восхищён нашими словами. Но нравимся ли тебе мы, или, может, твоя душа трепещет от сладостных речей? Будь честным, прекрасный маг, ибо лжи мы не терпим. — Ее улыбка стала шире.

Эдмунд на миг замялся, не зная, что сказать, как ответить на столь странный вопрос.

— Несомненно, вы прекрасна, — слегка сконфуженно начал он, при этом, однако, не отступив назад. — И я действительно очарован вашей красотой и обаянием. Но… — и он задумался. Потому что далее честный голос подсознания подсказывал ему, что гораздо больше, чем красота эльфиек, его привлекли их лестные слова, такие сладкие и волнующие душу. А из девушек его поистине интересовала лишь одна, что находилась так далеко от него, что потерялась в тумане нескончаемого скитания.

— Но больше тебе нравятся наши речи, ибо они высушивают в тебе последние капли скромности, которых не так уж и много, — неожиданно закончила фразу за него эльфийка. — Вэрлианн, подойти ко мне.

— Да, конечно, Анголинн.

Эдмунд не понял, что они собирались сделать, он лишь молча кивнул, подтверждая догадку некой Анголинн. И где-то внутри ему стало жутковато. Потому что он не хотел быть таким, не желал ощущать ту приторную и позорную любовь к самому себе. Чрезмерную любовь, граничившую с нарциссизмом. Раньше он никогда об этом не задумывался, всегда скромно держался в стороне, никогда не восхвалял самого себя. Но сейчас всем им овладело какое-то неприятное осознание…

— Очередной маг, чрезмерно любящий самого себя! — Хрустальный смех разнесся по роще, и переливистые слова заклинания гармонично вторили ему. Эдмунд не успел отреагировать, как всего его с ног до головы окатило ледяной водой, сковывающей изнутри волнообразными судорогами. И это несмотря на то, что на нем было «непромокающее» заклинание. Оно не спасло, оно не сумело противостоять таинственной эльфийской магии.

А вместе с холодом между тем что-то болезненно обожгло его лоб. Он чуть поморщился и зябко сжался всем телом.

— Можешь возвращаться, если у тебя больше нет желания проводить время в нашей компании. Но знай, ни сухая одежда, ни какие-либо заклинания тебе не помогут. Есть лишь один способ избавиться от моей магии.

— Какой способ? — с трудом вытянул из себя Саннорт, ёжась от холода. Но Анголинн ничего не ответила, лишь с прежней дружелюбной улыбкой принялась наблюдать за его муками. И Эдмунд решил, что и вправду пора возвращаться. Все это был почти обман, глупый и смешной обман, на который он так легко повелся! И если он ещё останется в этой омерзительной роще, он не получит ничего, кроме боли и унижения. Нужно было идти во дворец, как можно скорее искать Алекса или его отца, что способны справиться с эльфийскими чарами. Сам он был не в силах, а эльфийки вряд ли что-то ещё сообщили бы ему, кроме очередного напоминания, что он глупый и самовлюблённый маг.

К счастью, дорогу к роще он хорошо помнил, а потому поспешил телепортироваться, как можно скорее телепортироваться во дворец короля. И ему, кажется, уже не было дела до чего-либо. Он хотел лишь избавиться от последствий столь нелепого приключения.

* * *

Первым делом Эдмунд направился к библиотеке. Он приблизился к исчерченной деревянной двери, резко толкнул ее — на его счастье, оказалось открыто. И буквально вломился в помещение, при этом оставляя за собой мокрые следы. Потому что вода продолжала стекать с него холодными струями, потому что заклинание все ещё действовало, его одежда совсем не сохла, а все тело сковывал пробирающий до костей холод. Однако в центр зала он проходить не стал, боясь залить книги водой.

Резко остановившись у порога, он позвал:

— Алекс, если ты здесь, мне сейчас очень нужна твоя помощь!

Ему ответили, вот только вовсе не Алекс. Из-за высоких книжных рядов неспешной походкой, расслабленно сложив руки на груди, неожиданно появилась Кэт. Вопросительный взгляд сразу же обернулся в сторону Саннорта, на ее лице проскользнула странная лёгкая усмешка.

— Я не Алекс, к сожалению, — без особых эмоций в голосе произнесла она. — А что с тобой произошло, скажи мне. Ты, что ли, тоже, как и я… — она подозрительно прищурилась.

— Нет, к счастью, я не потерял магию. Это какое-то заклятие эльфов. И мне нужно найти Алекса и его отца. Да, Алекс Найтон сейчас тоже здесь… В общем, долго все объяснять. Но здорово, что ты наконец-то исцелилась, — он ощутил не сильно заметную, лёгкую, подобно искорке, но при этом откровенную радость. Он уже долго ждал этой их встрече.

— Наверное, я многое не знаю, но о медальоне мне все рассказали. Причём маг, который был первым искателем Ворнетта. Да уж, неловко, конечно, я себя чувствовала во время разговора… Но это уже не важно. Главное — сегодня вечером мы должны отправиться к королю светлых эльфов и передать ему медальон, чтобы он показал нам путь до Тавелии. Поэтому-то я тебя здесь и ждала. Только вот вижу, ты сейчас не очень готов к встрече с королём… — Она ещё раз оценивающе оглядела Эдмунда, с трудом сдерживающего мелкую, неприятную, холодную дрожь, и очень мокрого. — Тебе бы лучше поскорее с этим разобраться. Первый искатель сказал, что король не любит опозданий.

— Да, я бы тоже с удовольствием как можно скорее разобрался. Может, вместе поищем Алекса? Кстати, он сын первого искателя, если ты ещё не знаешь.

— Он сын первого искателя? — Глаза Кэт на какой-то миг расширились от удивления. — Этого я не знала. То, что он здесь, я догадалась, когда ты позвал его. Но это меня особо не удивило, я ведь знаю, что он дружен с эльфами. Может, какое-то дело… Кстати, что у тебя на лбу? — Ее изумление стало ещё более неприятным, кажется, даже немного ужасающим.

Эдмунд осторожно коснулся продрогшей ладонью своего лба — и невольно вздрогнул, ощутив, что там отчётливо выделялось что-то выпуклое, вычурное, словно какая-то метка. Странная, непонятная и, может быть, немало значащая.

— Я не знаю, что это. Кажется, ещё какое-то действие проклятия. И мне бы не помешало зеркало.

— А здесь ты шутишь? У тебя в кармане мантии, наверное, около сотни маленьких зеркал, если не больше.

— Боюсь, в тех зеркалах я увижу немного не то, что мне нужно, — затуманенно произнёс Эдмунд.

— Что? Как это — немного не то? Это ведь такие же зеркала, только небьющиеся. Или я чего-то не знаю?

— Да, ты кое-чего ещё не знаешь. Позже я тебе все обязательно расскажу. Но сейчас нам стоит все же найти Алекса.

— Хорошо, — Кэт невесело вздохнула. — А обо мне ты тоже ещё кое-что не знаешь. — Она вдруг оживилась. — Но я тебе это тоже чуть позже расскажу. Довольно важная новость.

Поспешно покинув книжную залу и миновав пустой проход, они вышли в уже знакомый Эдмунду коридор, декорированный позолотой и картинами. Увидев цветок, что тянул голову прямо с полотна, Кэт чуть посторонилась.

— Такое странное место, — прокомментировала она, с каким-то сомнением оглядывая окружающее пространство.

— Да, странное. Но я уже даже немного привык, — признался Саннорт.

— Быстро, однако, — сдавленно усмехнулась Кэт. — А у меня такое впечатление, что эти цветы сейчас нападут.

Эдмунд ничего не ответил, и они молча шагали до конца коридора. Уже собрались было повернуть дальше, как Кристаленс внезапно схватила своего спутника за руку.

— Постой, — неожиданно остановила она его. — А зачем мне вообще искать с тобой Алекса, когда я даже это место знаю хуже тебя? Может быть, разумнее будет, если ты отдашь мне этот медальон, а сам пойдёшь узнавать способ избавиться от эльфийской магии? А я пока подготовлюсь к встрече с королём. Вдруг ты не успеешь, а король ведь не любит опозданий, сам знаешь. Встретимся в семь часов вечера в библиотеке, примерно в это время как раз придёт первый искатель, Элвин Найтон, значит.

— Да, хорошо, — согласился Эдмунд и уже потянулся к цепочке медальона. Коснулся озябшими пальцами, к удивлению, совсем не напитавшегося холодом металла. Но внезапно отдёрнул руку. Как будто чей-то голос, тихий, зачарованный, манящий голос вроде того, что управлял им в Сонном городе, заставил его остановиться. И обладатель его совсем не хотел, чтобы Эдмунд отдавал медальон, говорил, что это будет неправильно, будто, лишившись его, он потеряет чуть ли все ценное, что только имел. Ему нельзя терять медальон, это могло грозить даже катастрофой.

На какой-то миг Саннорт впал в замешательство, не зная, что делать. С одной стороны, он понимал, что слушать голос какой-то подсознательной жадности — полнейшая глупость. Но с другой — зов был сильнее его, он буквально перекрывал все чувства, словно мутная густая пелена.

— Нет, я не могу его отдать, — неожиданно уверенно заявил Саннорт.

— Что? Не можешь? — Кэт широко раскрыла глаза от удивления. — Но ты уже все решил, мы договорились с эльфийским королём, так что поздно. Теперь ты должен отдать медальон. Достаточно нам уже совершать глупостей. — Она говорила холодно и твёрдо, и с каждым ее словом он все больше понимал, что она абсолютно права. Они не должны совершать глупостей. Отдать сокровище эльфийскому королю — идеальное решение. Поддавшись резкому порыву, Эдмунд буквально сорвал с себя медальон и протянул Кэт. Но как только она уже коснулась его, он отдёрнул руку, как маленький мальчик, дразнящий симпатичную одноклассницу.

— Может, хватит? — с лёгким недовольством в голосе произнесла Кристаленс.

— Кэт, ты же потерянный маг, прости, но, мне кажется, что в путешествие я должен пойти один, — внезапно нашёлся Саннорт. Эта мысль действительно очень вовремя пришла ему в голову, и она вполне могла послужить веской причиной, по которой Эдмунд не станет отдавать Кристаленс сокровище. Тот внутренний голос уже даже начал тихонько ликовать. Волшебник чуть обрадовался и почти вздохнул от облегчения, однако вздох этот застрял в горле, так и не вырвавшись. Потому что Кэт выдернула медальон из его рук — нет, не движением, не рывком, а магией. Он чётко услышал, как она прошептала необходимое заклинание, и на секунду даже застыл на месте от волной накатившего на него удивления. Приятного или нет, он не понял, но почему-то от него стало как-то морознее. Саннорт ещё больше поёжился от охватывающего его холода воды.

— Как? Магией? — спросил он, ощущая, как негодует внутри тот самый беззвучный голос.

— Да. Именно, — улыбнулась Кэт, пряча медальон Равенсов. Эдмунд в это время, к своему ужасу, осознал, что ему хочется наброситься на спутницу, во что бы то ни стало отобрать у неё сокровище, заставить заплатить за недюжинную наглось. Но, к счастью, ненадолго. Он сразу же убедил себя, даже как-то слишком быстро убедил, что она все сделала правильно. И холод изумления сменился чуть согревающим огоньком радости.

— Я больше не страж и, можно сказать, не потерянный маг. Хотя второе будет не совсем правильно. — На этих словах улыбка спала с ее губ. — Потому что я все ещё потерянная, но принцесса светлых эльфов Селианн сумела пробудить мои последние запасы магии и сделать так, чтобы я ещё могла ее использовать до того момента, пока вся сила не исчезнет. В общем, мне желательно колдовать в ограниченных количествах, потому что, когда запасы опустеют, я потеряю магию навсегда. Однако это не отменяет того, что я продолжу путешествие с тобой. Защитить себя я смогу.

— Да, хорошо, — сразу же покорно отозвался Эдмунд, не в силах как-то спорить со своей спутницей.

* * *

День назад.

— Дэвид! Дэвид! — Кэт Кристаленс подскочила, резко распахнув глаза. Тело больше не болело, всю ее переполняла какая-то новая, словно пробудившаяся где-то изнутри сила. И на какой-то миг ей даже показалось, что сама она стала новой, совсем не такой, какой была до этого сладостного мига пробуждения.

Но нет, она оставалась прежней, все ещё собой. Однако что-то по сравнению с тем смутным последним приключением все же изменилось. Хотя бы окружение.

Быстро отойдя от лёгкого забытья, она сразу же разглядела, что лежала вовсе не на заснеженной равнине, а на каком-то высоком твёрдом ложе, высеченном из камня. Почему-то от одного ее вида у Кэт сразу возникла ассоциация с воскрешением людей, бессовестно выдернутых из могил. Немного передернуло.

Между тем комната была практически пустая, только около «кровати» стояла небольшая каменная тумба, заполненная таинственными флаконами, а у стен тянулись длинные, мрачноватого вида шкафы, кажется, из синего дерева. Свечи отсутствовали, только тусклые огоньки витали в воздухе, разгоняя зловещий мрак.

— Дэвида здесь нет, но скоро ты с ним встретишься, — неожиданно послышался какой-то переливистый мужской голос за спиной Кэт.

— Дэвида?

— Да, ты звала его, когда только проснулась. — От этих его слов Кристаленс ощутила, как к лицу подкатило обжигающее… смущение? Кажется, именно так, ведь по всем законам и правилам она не должна была звать никакого Дэвида. И просто не могла — хотя это уже казалось спорным, потому что вряд ли тот незнакомец врал. Значит, могла и звала единственного знакомого ей в волшебном мире Дэвида.

Резко обернувшись, Кристаленс увидела высокого человека с длинными золотыми волосами, как-то неестественно изящными чертами, горящими желтыми глазами и необычно заострённым ушами. «Эльф», — сразу же догадалась Кэт, но вслух это не сказала, лишь принялась разглядывать новое существо, словно какое-то экзотическое животное.

— Сама принцесса Селианн исцеляла тебя, — со смутным восхищением в голосе пояснил эльф. От упоминания столь важной особы его пугающе светящиеся глаза, кажется, вспыхнули ещё ярче. Однако лицо эльфа не выражало злобы, оно было абсолютно спокойным, добродушным и даже дружелюбным, а на его аккуратных губах играла вполне гостеприимная улыбка. Кэт сразу решила, что он светлый эльф. О чем говорили и цвета его глаз и волос, и выражение лица, не исполненное зловещей надменности, и, кажется, даже одежда. Кристаленс помнила из рассказов Лили и Эдмунда, что тёмные предпочитали чёрные, тяжёлые, будто похоронные одеяния. А на этом незнакомце красовалась лёгкая небесно-голубая мантия, расшитая витыми узорами.

— Вот, возьми, вдохни из узкой части. Может, станет легче. — Неожиданно он вызволил из кармана мантии какой-то светящийся цилиндр с шариком и протянул Кэт.

— Нет, спасибо, — сдавленно произнесла она, решив, что слишком опрометчиво будет так сразу всецело доверяться незнакомым созданиям из другого мира. Белая школа была не такой уж и белой, а значит, и светлые эльфы не обязательно добрые и пушистые. В этом мире много неправильного.

— Почему же? Я честно говорю, тебе станет легче, — тепло улыбнулся эльф.

Но внезапно чьё-то заклинание оттолкнуло его от девушки, отбросив к шкафу. Загадочный цилиндр с шариком мгновенно выпал из его рук, с тихим стуком ударился о каменный пол, но не раскололся.

— Тебя попросили просто немного присмотреть за волшебницей, а ты предлагаешь ей таследо? Не лучшая тактика. Сомневаюсь, что она бы понравилась принцессе.

В комнате появился ещё один незнакомый человек, на этот раз без горящих глаз и прелестной золотой шевелюры.

Неизвестный примерно сорокалетний мужчина, среднего роста, с густыми коротко постриженными каштановыми волосами и как будто скучающим выражением лица стоял неподалёку от неё, чуть вытянув руку вперёд. Одет он был в длинный темно-зелёный плащ, закрывавший его повседневный костюм, мягко струившийся по каменному полу. Судя по всему, маг.

— Да, Элвин, ты прав, — печально отозвался эльф, приподнимаясь и лёгким движением поправляя полы своей мантии. — Я действительно не должен был так поступать, но не удержался, пойми меня. Как и наш король, я люблю симпатичных волшебниц, они прекрасны.

Ответом некого Элвина был лишь невозмутимый снисходительный взгляд, мимолётно кинутый в сторону светлого эльфа.

— Что вообще здесь происходит? — недоумевающе спросила Кэт, порывисто слезая с камня-кровати. — Как я здесь оказалась? И что за таследо? — Она мимолётно посмотрела на валявшийся неподалеку цилиндр с шариком.

— Таследо — местное растение, пары которого вызывают у обычных людей и магов ничем не излечимую зависимость. Собственно, только что тебе предложили их вдохнуть. Не стану скрывать, что я сам зависим от таследо. А теперь иди за мной, если хочешь узнать, что происходит, — равнодушным голосом отозвался незнакомец.

Кэт на какой-то миг задумалась, стоило ли так беспрекословно подчиняться этому человеку. Мало ли что могло поджидать дальше, за пределами этой комнаты? А она так беззащитна, только что очнулась от зачарованного сна стража, ещё не до конца понимала происходящее и, главное, не владела магией. Возможно, следовало остаться и подождать Эдмунда.

Хотя… Эдмунда? Она даже знать не знала, где он в тот момент находился, что уж там говорить о каком-то призрачном ожидании. Лучше уж рискнуть, а иначе она так ничего и не выяснит, оставшись сидеть в этом подземелье в полном неведении, как в тюрьме. Путешествие ещё не окончено, не время быть узницей, когда имеется путь на свободу.

И Кэт покорно двинулась за непонятным человеком, звучно названным Элвином.

Покинув комнату, они очутились в таком же коридоре, тёмном, пустом, таинственном, как подземный ход. Здесь то и дело мелькали какие-то двери, ведущие в разные комнаты — некоторые запертые, некоторые нет. Кристаленс хотела заглянуть за одну чуть приоткрытую массивную каменную дверь, но, невольно вспомнив мрачную обитель Маунверта, вздрогнула и предпочла отойти от греха подальше.

Вскоре они вышли к лестнице, значительно отличающейся от прохода даже по своему виду: изящная, длинная винтовая лестница с перилами, украшенными драгоценными камнями, вела на следующий этаж, со стороны которого сквозь приоткрытую дверь в пролёте пробивался яркий голубоватый свет. Ну, немного надежды — неплохо.

Миновав лестницу и оказавшись в коридоре, Кэт чуть не ахнула. Здесь картина резко изменилась. Не было ни грубо вытесанного камня зловещего подземелья, ни неоднозначных дверей, а огоньки уже не редко вырисовывались в воздухе, а витали на каждом шагу, озаряя величественный огромный позолоченный коридор волшебным сиянием. Всюду висели картины, высокие сводчатые стены играли затейливыми барельефами и лепниной. От одного вида окружающего пространства помещения веяло необыкновенной роскошью.

«Что-то здесь не то», — промелькнуло в голове у Кэт. Столь резкий контраст, мягко говоря, привёл ее в замешательство.

— Почему все здесь такое разное? — Глупый вопрос сам сорвался у неё с языка, и она чуть потупила взгляд от смущения — не в то время, однако, и не тому человеку.

Впрочем, ее странного проводника это ничуть не удивило и не разгневало — как будто ему просто не было особого дела до происходящего и до самой девушки. Хотя что лукавить, Кэт для него определённо не представляла интерес даже как гостья.

— Было бы слишком рискованно исцелять стража, к тому же наполненного проклятием, в общих помещениях. Поэтому тебя лечили в особом крыле. Обычно там ставят магические эксперименты над пленниками, — безучастным тоном лаконично пояснил маг.

— Так, значит, я все-таки превратилась в стража?

— Все вопросы позже, девочка, — незнакомец бросил на неё мимолётный скучающе-снисходительный взгляд.

* * *

Эдмунд тихонько постучал в кабинет Элвина Найтона и с робкостью школьника заглянул внутрь. После того, как они разошлись с Кэт, прошло не так много времени. Однако Саннорту, все ещё мокрому до ниточки и порядком замерзшему, казалось, будто он бродил по разрешённым коридорам целую вечность.

Но та самая мнимая вечность закончилась; к своему счастью, в кабинете он обнаружил Алекса Найтона, непринуждённо сидевшего за отцовским столом и сосредоточенно что-то писавшего, при этом периодически поглядывая на какие-то старые, выцветшие листы бумаги — видимо, чьи-то древние записи.

— Алекс, извини, что отвлекаю, — начал Саннорт, ступив в комнату и осторожно направившись к приятелю. Тот с любопытством поднял глаза, кажется, хотел что-то спросить, но случайно остановил взгляд на его лбу. И сразу же изменился в лице — кажется, на миг его охватил даже какой-то ужас, до того сильный, что он произнёс отбрасывающее заклинание, оттолкнувшее нежданного гостя обратно у двери…

— Алекс? — с непониманием и разочарованием, внезапно охватившим его, Саннорт посмотрел на приятеля.

— Извини, но… — начал было Алекс, однако концовка фразы резко оборвалась, утонув… в леденящей воде. Которой, как и в роще, словно из огромного невидимого ведра снова жестоко окатило Саннорта. Тонкие магические ручейки сразу же потекли по полу рабочего кабинета жёсткого и педантичного мастера магии.

— Извини, я не знал, что это повторится… Я сейчас попробую все исправить. — Саннорт виновато опустил взгляд.

— Ну вот, думаю, объяснений не понадобится. Особенно если учесть, что передо мной сейчас лежат ценные записи, которые моему отцу доверил сам Даврестиэн для написания нашей статьи. Только представь, что бы произошло, случись это около стола. Есть вероятность, что никто из нас бы не выжил, причём немаленькая.

— Я сейчас все исправлю, — смущённо повторил Эдмунд.

— О, лучше не стоит… — снисходительно возразил Найтон — Хотя бы потому, что здесь нужна эльфийская магия.

И он произнёс какое-то длинное, мелодичное, переливистое заклинание, от которого все лужи моментально высохли. Но лужи-то высохли, а вот Эдмунд так и остался насквозь промокшим, будто выброшенный жестокими хозяевами щенок. И с него по-прежнему стекала вода на пол важного кабинета. Поэтому ему только и осталось, что скромно прижаться к входной двери, боясь, как бы не повторился этот мелкий, но довольно неприятный конфуз. От холода он соображал туговато, да и в целом его ощущения заметно притупились, но вот колкие искорки стыда почему-то чувствовались отчётливо. Они были горячими, ощутимо подбирались к лицу, однако ничуть не согревали. Очень жаль.

— Давай лучше выйдем отсюда, — так же снисходительно предложил Алекс, приподнимаясь. Явно заметил растерянный вид гостя.

— Да, конечно, с удовольствием.

Оказавшись в длинном и пустом коридоре, они продолжили разговор.

— Повелся на сладкую лесть эльфов, значит? — осуждающе, но в то же время незлобно произнёс Найтон. Эдмунд предпочёл скромно промолчать — кажется, Алекс и без него все прекрасно знал, так что лишний раз позориться не стоило. — Я знаю это заклинание, отец рассказывал мне о нем. Однажды он помогал магу, с которым эльфы сделали то же самое. А меня, кстати, тоже как-то начали так нахваливать, но мне было просто все равно. Только немного смешно стало от наигранности и приторности их слов. Ты, честно говоря, меня сейчас даже удивил…

— Там были эльфийки, — приглушённо произнёс Саннорт, все ещё виновато потупив взгляд.

— О, это многое меняет, — иронично усмехнулся Алекс. — Но в твоём случае на самом деле нет.

— Да, я понимаю, что поступил очень глупо, ослушался твоего отца. Но, знаешь, они намекали на мой особый талант… Нет, я нисколько тебя не виню, не подумай, по почему-то у меня вдруг промелькнула мысль: а что, если они правы.

— Значит, случайных мутных незнакомцев ты готов слушать, а надо мной, состоящем в том же отряде, что и ты, смеёшься? Это печалит, искатель, — с нотками разочарования заметил Найтон.

— Нет, я просто запутался, — обречённо признался Эдмунд. — Но я был бы рад, если бы ты помог мне избавиться от проклятия. Ты ведь владеешь эльфийской магией, а я нет. Может, твой отец ещё что-то знает. Да, прошу прощения за наглость.

— Конечно, я могу тебе помочь, да и к тому же я все ещё у тебя в долгу после того случая со стражами. Только вот от проклятия этого может избавить только его мастер.

— Что? Значит, только те эльфийки? — Эдмунд случайно коснулся рукой того места на лбу, где подруги посадили странную метку. И внезапно ужасающе вздрогнул. Потому что на том участке теперь была не просто выпуклая метка, а словно… какой-то рог или несколько неровно переплетающихся веток.

— Что это? — вслух произнёс он, ёжась теперь даже больше не от холода, а от жуткого недоумения.

— Это та же магия. Она не принесёт тебе особого вреда, однако тебя постоянно будет обливать водой, твоя одежда никогда не высохнет, а от воды метка, как цветок, вырастет. Звучит не очень обнадеживающе, знаю. Но я попробую помочь тебе найти тех эльфиек. Не обещаю, что будет легко, но, если ты запомнил хоть что-нибудь, поиски станут значительно проще.

— Да, я даже запомнил их имена. Одна назвалась Анголинн, вторая — Вэрлианн, а с ними ещё была их подруга Карайлинн. Но она мне ничего не сделала. А вот Вэрлианн и Анголинн… Но у Вэрлианн был шрам, а у Анголинн — какая-то руна на щеке, кажется. — Саннорт немного оживился. — А ещё я помню, где это произошло. Даже дорогу туда. Мы можем прямо сейчас телепортироваться. Это была роща за лесом, где мы тренировались. В ней летали какие-то облака, а пришли мы туда по мосту через реку.

— Да, кажется, я догадываюсь, о чем ты. Но есть проблема — такая роща здесь не одна. Так что, во избежании лишних неприятностей, лучше телепортируй туда и меня. — Найтон с уверенным спокойствием протянул руку Саннорту.

— Хорошо. — Эдмунд крепко сжал ладонь приятеля и чётко представил ту самую зачарованную рощу, утопающую в хрупких, пронизанных магическими молниями и знаками облаках.

Переместившись через пространство, они очутились в злосчастном лесочке. Теперь их окружали уже не понаслышке знакомые Эдмунду лиственные деревья с важно восседающими на них дивными птахами и мягко плывущие прямо в воздухе искристые облака. От одного вида этой местности Саннорту, удивительно, стало чуть не по себе, он невольно схватился за лоб… и снова нащупал ту самую злосчастную метку, похожую на рог. Неприязнь к жеманным подругам-эльфийкам стала ещё сильнее, буквально захлестнула его. Как хорошо, что он прекрасно умел сдерживать свои чувства, в нужный момент оставаясь спокойным.

Между тем они пока что шли правильной дорогой, это была именно та роща, и все в ней даже осталось точно таким же, как после того позорного происшествия. Хотя одного все-таки не примечалось, причём самого важного. Собственно, причины их поиска, самих эльфиек, не было ни видно, ни слышно. Ниоткуда не доносилось ни их хрустальных голосов, ни звенящего, словно песня воды, хохота. То ли они просто тихо скрывались, вполне объективно надеясь, что их будут долго и упорно искать, то ли и вправду куда-то ушли. Занялись своими привычными делами, к примеру.

— Куда они могли исчезнуть? — озадаченно произнёс Эдмунд, пристально осматриваясь.

— На самом деле, довольно трудный вопрос, — задумчиво отозвался Алекс. — В этой роще я как-то бывал с отцом и, насколько помню, она очень длинная. Так что есть вероятность, что они никуда не исчезли, просто где-нибудь в другом ее конце. Поэтому лучший вариант, на мой взгляд, — поискать здесь. — И они, в общем-то, не имея других выходов, отправились обследовать лесок, буквально каждый его уголок.

* * *

Пока Саннорт и Найтон искали коварных эльфиек, Кэт Кристаленс сидела в библиотеке и с интересом рассматривала медальон. Раньше она никогда не видела его так близко, а тем более — не держала в руках… И теперь один вид этого зловещего сокровища, в прямом смысле лишившего жизни немало несчастных Равенсов, и его пугающая тяжесть в ее собственных подрагивающих ладонях вызывали у неё какие-то противоречивые чувства. С одной стороны, ей почему-то даже нравилось держать роковое украшение, у неё невольно возникало ощущение, будто ей доверили нечто поистине ценное, важное и великое. А с другой — оно откровенно настораживали ее. Будто необычайно красивая змея, запертая в клетке, которая в любой момент могла с невинным щелчком распахнуться и выпустить на свободу тихую ползучую убийцу.

От размышлений ее отвлёк негромкий скрип библиотечной двери. Кэт резко подскочила, готовая обратить все внимание в сторону новоприбывшего. Ожидала, конечно, увидеть Эдмунда, однако зря: смутная радость, охватившая ее на миг, сменилась напряжением. Разглядев вошедшего, она сразу перевела мимолётный взгляд в сторону окна, не до конца закрытого шторами. И с лёгким ужасом обнаружила, что весь эльфийский город уже утопал в лёгкой полуночной фиолетовой дымке, пронизанной магическими огоньками. Час собрания близился, Эдмунд все не приходил, а в дверях уже собственной персоной предстал Элвин Найтон. Очевидно, ее ждала встреча с эльфийским королём в одиночестве. Это не очень радовало, но хорошо, что хотя бы она догадалась забрать у Саннорта медальон.

Элвин, в свою очередь, выглядел таким же невозмутимым, будто скучающим. А одет он сегодня был в парадную чёрную мантию с чуть заметным узором из драгоценных камней, поверх, кажется, дорогого и стильного костюма.

— И где же твой друг, интересно? — первым делом с подозрением спросил он. — Насколько я помню, он должен был ждать меня вместе с тобой.

Возникла неловкая пауза, Кэт откровенно задумалась, стоило ли обнажать перед Элвином Найтоном невесёлую правду. Однако решила таки, что скрывать бессмысленно: в любом случае он узнает, как-никак, он отец Алекса. Поэтому в подробностях описала все, приключившееся с Саннортом.

— Что же, как ни прискорбно, твой дружок — полный идиот. Я же сказал ему не связываться с эльфами, — он говорил спокойно, но в его взгляде и голосе слышались какие-то стальные нотки.

— Похоже, на встречу мне придётся идти одной. Я забрала у него медальон. Хотя он явно не хотел мне его отдавать, не скрою, — Кэт стыдливо посмотрела в хмурые зеленые глаза мастера магии.

— Не похоже, а точно. Мы пойдём без него, потому что у нас нет времени. А он сам создал себе проблемы своей тупостью, так что… ждать мы будем только королевского слугу, который отведёт нас к Даврестиэну.

Кристаленс только робко усмехнулась и сделала вид, будто задумчиво уткнулась в книгу, что в открытом виде лежала на столе. Не лучший, но все же более-менее адекватный способ избежать лишних неловких разговоров.

Элвин, кстати, тоже не терял времени — вытащив из кармана тот самый цилиндр с шариком, он принялся с расслабленным видом вдыхать таследо. Да, судя по какому-то нездоровому наслаждению, внезапно наполнившему спокойные черты, он всерьёз был зависим… Значит, говорил правду — хоть что-то здесь радовало.

Через некоторое время в библиотеке появился долгожданный слуга. Высокий и как-то скромно, по крайней мере, без лишнего бахвальства одетый светлый эльф, сжимающий в руках большую раскрытую позолоченную шкатулку с бархатной подушкой внутри. Догадаться, зачем это, не составило труда. Сразу все поняв, Кэт подошла к эльфу и протянула ему проклятый медальон. И вскоре злосчастная вещица уже смиренно покоилась в миловидном эльфийском сундучке, немного сливаясь с алой обивкой, но в то же время заметно выделяясь своим обычным едва заметным сиянием. Но на это никто, в том числе и сама Кристаленс, уже на обращал внимание. Всех больше волновало предстоящее совещание с Даврестиэном.

* * *

Абсолютно готовая, «компания» уже битый час бороздила коридоры королевского дворца. Переходы все не заканчивались, и лично у Кэт от одного только вида праздно сияющей позолоты уже начинало рябить в глазах. Кажется, они обогнули большую часть королевского обиталища. Или меньшую… Кэт искренне надеялась на первый вариант.

Хотя, честно говоря, ей в тот не было особого дела ни до коридоров, ни до их приедающихся украшений, ни до нескончаемых странностей остроухого народа. Она испытывала непривычное волнующее напряжение, что колкими разрядами отдавалось во все участки ее тела. Особенно это ощущалось в руках, которые она крепко сжала в кулаки.

Кристаленс не смотрела по сторонам, а только лишь пристальным видом наблюдала за горделиво вышагивающим впереди слугой, осторожно несущим святую ношу. Рядом с ней шёл Элвин Найтон, спокойный и расслабленный — как известно, привыкший даже к приятельским разговорам с эльфийским королём. Хотя Кэт было сложно представить такую дружбу и в другой раз она бы даже восхитилась его неординарными социальными навыками и умением правильно показать себя. Но только в другой раз, а в тот момент ей было не до этого.

Неожиданно они остановились у огромной двустворчатой золотой двери, около которой с официальным видом примостились эльфы-стражники. Представив, что они охраняли, Кристаленс напряжённо выпрямилась — кажется, они наконец-то прибыли? Ох уж это раздражающая, волнующая скованность, охватившая ее тело!

— Лучше разговаривай как можно меньше, я все расскажу за тебя. — Элвин ей уже напутствовал вчера, в тот самый первый день их встречи, а сейчас только напомнил, но почему-то смысл его слов дошёл до неё только теперь. Она могла просто молчать, тихонько стоять в стороне и с открытым от восхищения ртом наблюдать за происходящим, спрятавшись в раковину, — и только! А все самое сложное за неё обещал сделать другой человек. От этого осознания напряжение изрядно ослабло.

Между тем пафосные стражники внезапно распахнули двери — и под звуки донесшейся откуда-то лёгкой, приятной, буквально летящей музыки эльфийский слуга торжествующе прошествовал в главную залу, ведя за собой расслабленного Элвина и все ещё чувствовавшую себя немного не в своей тарелке Кэт. Как лично она надеялась, временно.

Помещение оказалось огромным. Высокий, сводчатый, куполообразный потолок величественно возвышался над склоненными пред своим повелителем головами и станами присутствующих. Верхнюю часть стен разрезали винтажные фризы с рельефными скульптурами, а на нижней так же, как и в коридорах, висели словно ожившие картины. По мраморному полу изящно стелилась алая ковровая дорожка, ведущая прямо к огромному, позолоченному трону, на котором с важным видом восседал молодой остроухий мужчина с длинными светлыми волосами и горящими зелеными глазами, облачённый в величественную алую мантию с драгоценными камнями. Освещением здесь служили не свечи, не искорки — огромные светящиеся шары, парящие у самого потолка. И сияние их падало на задумчивое мудрое лицо короля, придавая бессмертному созданию особенно таинственный вид и ещё больше выделяя его фигуру из общей разноцветной массы.

А масса, собственно, была немаленькой: помимо Кэт, Элвина и того эльфа в главном салоне собралось много народу, и, кажется, все — светлые эльфы. Кристаленс попыталась отыскать в толпе волшебников, однако быстро оставила столь неблагодарное дело, решив, что сейчас уж точно не время. Вполне обоснованно.

Поначалу они просто тихонько слились с толпой и почти затерялись в ней — кажется, где-то подсознательно Кэт даже обрадовалась мысли, что в конечном итоге она так и останется незаметным участником великого народного скопища. Однако миг радости был недолгим. В скором времени они быстрым шагом миновали толпу и уверенно выдвинулись вперёд.

Следуя за Элвином, Кэт приклонилась в почетном приветствии перед горделивым эльфийским монархом. И в мыслях её в тот момент отчего-то мелькнуло воспоминание о путешествии по книгам Мавена Ворнетта, где им тоже пришлось увидеть немало встреч на рабочем месте повелителей великих держав, правда тогда это было лишь воспоминанием прошлого, проекцией, в которой их никто не видел. А теперь — нет. Что же, все в жизни бывает в первый раз.

Между тем Элвин Найтон как ни в чем не бывало заговорил с Даврестиэном на эльфийском языке, спокойно и непринуждённо. И почему-то все волнение в душе Кэт сразу же куда-то улетучилось, сменившись тихим восхищением от происходящего. Отчего-то в один миг ей понравился этот огромный помпезный зал, вся толпа эльфов, хором воспевающая монарха, и, собственно, сам мудрый и великий король, возглавляющий грандиозную обстановка. И… его дети? Да, кажется, к ним направлялись его дети, а не обыденные скучные стражники. Из всей толпы внезапно выдвинулись два эльфа, удивительно похожих на великого короля: добродушно улыбающаяся девушка в грациозном фиолетовом платье, дополненном такого же цвета мантией с россыпью драгоценных камней, и юноша, тоже в роскошной мантии, но темно-синей. По правде говоря, они выглядели очень молодо, однако в лицах каждого словно отражались призраки огромных знаний, что получили они за долгие века жизни в этом стремительном мире. Держась за руку, королевские дети неспешным грациозным шагом шествовали к своему отцу.

Кэт же, кажется, в тот момент всерьёз не могла делать ничего, кроме как с молчаливой скромностью стоять в стороне и, не скрывая восхищения, наблюдать за творящимся чудом, переводя взгляд то на короля, мирно беседующего с Элвином Найтоном, то на его воистину невиданно прекрасных детей. Находясь в очарованном оцепенении, она и не заметила, как слуга щедро вручил монарху проклятое сокровище и как с задумчивым видом, к слову, очень идущим ему, Даврестиэн взял древнее творение Равенсов и принялся внимательно рассматривать.

Отвлеклась Кэт только тогда, когда другой слуга осторожно забрал шкатулку и навеки унёс ее вместе с сокровищем Равенсов подальше от жадных до знаний взглядов юных искателей.

А Элвин Найтон чуть заметно дёрнул ее за руку, призывая вступить в ответственную беседу с королём.

— Я обещал вам награду за столь ценное преподношение, искатели, — неожиданно произнёс Даврестиэн на понятном Кэт языке. И снова это досадное, волнующее напряжение… Нет, нельзя подавать вид. Кристаленс решительно остановила на фигуре короля деланно уверенный взгляд, стараясь изобразить готовность к любому диалогу. — Я обязан держать своё слово, ведь я король, а обещание свято для короля, — продолжил он таким же спокойным, мелодичным, немного протяжным голосом. — Мастер Найтон уже сообщил мне, каково ваше желание, и я действительно готов осуществить его. Когда-то, около пяти столетий тому назад, я сражался за имя и честь великой Эвелии. И мне не раз доводилось лицезреть Тавелию во всей ее неповторимой красе. Несомненно, вам известно, что с ней стало дальше. Когда-то мы были близки с вашим наставником, мастером Ворнеттом, и мои рассказы можно прочесть в его книгах, ну и, конечно, в творениях мастера Найтона. Однако, перейдём к самому делу. По той дороге, какой вам предстоит пойти, уже многие десятилетия не ступала нога странников. На вашем пути предстанет длинная пустошь и древний лес, обитатели которого славятся своим не самым гостеприимным характером. Знайте, они не жалуют ни эльфов, ни волшебников, так что искренне не советую с ними лишний раз встречаться… Ваш путь будет далёк и сложен, но, вручив мне столь ценный дар, вы показали мне своё чистое доверие. И я готов помогать вам. А потому вместе с вами я отправлю проводника, собственного сына Августиэна, последнего эльфа, проходившего той тернистой дорогой.

Освободив руку сестры, Августиэн с почтительным поклоном вышел вперёд. И в тот момент в его пронзительно-зелёных глазах Кэт невольно прочитала гордость, наверное, за его собственную легендарную семью и отца.

— Я уверен, с таким спутником, как Августиэн, вы никогда не заблудитесь и непременно отыщете нужную дорогу. Но если вдруг случится так, что пути ваши разойдутся, помощником вам станет древнейшая карта, которой пользовались и эльфы, и маги ещё в светлые времена существования древних королевств.

Один из эльфов выступил из толпы и, изящными шагами приблизившись к Кэт, учтиво протянул ей какой-то обветшалый свиток.

— Но сразу предупреждаю: обращайтесь осторожно с этой картой, ибо она — наша ценнейшая реликвия.

— Мы премного благодарны вам, о великий Даврестиэн, — Кэт низко поклонилась эльфийскому королю, все ещё очарованная его высоким великолепием. — Вы невероятно щедры, и я даже не нахожу слов, чтобы описать, насколько сильно вы нам помогли.

— Не стоит благодарности, прекрасная волшебница. Вся моя щедрость — награда за медальон Равенсов, заполучить коий я пытался на протяжении многих веков, ещё со дня роковой гибели его создательниц. — Вид его оставался серьёзным, однако можно было заметить, как уголки губ чуть подернулись в лёгкой улыбке.

Затем эстафету говорящего снова принял на себя Элвин, и Кэт покорно замолчала, углубившись в свои спутанные мысли. Она не слушала их разговор, просто потому, что совсем ничего в нем не понимала. И только со сладостным предвкушением новых приключений размышляла о предстоящем пути, полном новых и неразгаданных окрестностей.

Когда встреча закончилась, Кристаленс с чувством какого-то внутреннего облегчения отправилась в библиотеку. Уже был предрассветный час, за окном ещё стояла ночная мгла, но в некоторых местах небо уже начало тихо наливаться нежно-розовыми оттенками — кажется, гораздо более светлыми, чем привычные Кэт. Удивительно. Тусклое отражение искорок смешивалось с предрассветным сиянием и тонкими цветными бликами приплясывало по загадочной библиотеке, то и дело падая на мудрёные обложки эльфийских фолиантов. Игра света откровенно завораживала, и Кэт бы с очарованием первооткрывателя любовалась ей, если бы случайно не кинула взгляд в сторону стола, располагавшегося неподалёку от входа. За которым, о чем-то разговаривая, сидели Эдмунд и Алекс. Первый, стоит заметить, уже не был промокшим до нитки, а на лбу у него больше не выпячивалась некая нелепая метка. Однако вид его был печальным и даже немного потерянным, словно случилось что-то дурное и непредвиденное.

Взволнованная Кэт поспешно присела рядом и, обменявшись приветствиями со своими сторонниками, принялась упрямо расспрашивать, как прошло исцеление.

* * *

Эдмунд и Алекс долго обследовали рощу, тщательно осматривали каждый уголок, применяли даже обнаруживающие чары… Однако все бесполезно. Эльфийки по-прежнему или успешно прятались, насмехаясь над магами, или просто бродили где-то очень далеко от запомнившихся Саннорту краев. Кажется, с каждым часом бесполезного обследования второе начинало звучать более вероятно.

Однако никто не отрицал, что в любой момент они там могли появиться. Судя по прошлой трепетной встрече Эдмунда с эльфийками, они питали какие-то особые чувства к этому уголку своих дивных земель. Да и сдаваться — не в стиле членов отряда Ворнетта. Ночью обследуют рощу, днём отправятся в другое место — гораздо важнее здесь была тщательность поисков и умение ждать, чем попытка положиться на несуществующую удачу.

Между тем вокруг мелькали лишь приевшиеся сверкающие деревья рощи да мягкие, воздушные, изящные облака, уже, однако, не вызывающие своим видом волнующих возвышенных чувств. С каждым шагом восхищение эльфийским городом у Саннорта засыпало под пологом разочарования. Разочарования и трясущего холода от заколдованной воды. Иногда ему казалось, что морозец проникает куда-то внутрь вместе с ненавистной меткой, которая неумолимо увеличивалась и все глубже врастала в лоб.

И вот наступил уже поздний вечер, нежно-сиреневое небо помутилось, напиталось более тёмными оттенками — темнее, чем в лесу, «обители дня», но значительно светлее, чем в основных землях. Ветер стал заметнее шелестеть ветвями деревьев. Тропы казались более запутанными, а все не видно было коварных эльфиек, все прежними оставались окрестности.

Решив, что дальнейшие поиски бесполезны, юноши уже подумали уходить. Пока не услышали чей-то звонкий хрустальный смех, колокольчиками разнесшийся по роще. Резко обернувшись, друзья увидели трёх прекрасных златовласых эльфиек. Эдмунд сразу же принялся рассматривать их хрупкие станы и лица, очерченные тускловатым серебристым светом парящих магических искорок.

Он не понимал, к радости это было в тот момент или, напротив, к превеликой досаде, но, наверное, все же первое. Потому что на щеке одной из них тонкой ниточкой вился шрам, а изящные черты второй украшала светящаяся руна — явно те, кого они так долго искали. Цель была достигнута, долгожданные мастера чар найдены, вот только от нового разговора с ними Эдмунд бы с удовольствием воздержался. Лучше бы за него говорил, например, Алекс…

Однако инициативу первой взяла Анголинн.

— Ну вот, мы снова встретились, великий маг, — сладко пропела она, глядя на Эдмунда горящими глазами. — Вижу, волшебник, тебе не нравятся мои чары. Или, может, ты снова жаждешь услышать похвалы, высокие речи, что согреют твою трепещущую душу? — И она снова залилась звонким мелодичным смехом.

— О, ты привёл ещё одного великого волшебника! Может быть, и он жаждет внимать высокие слова о своём великолепии? Ведь он — само воплощение силы, мудрости и красоты! — На этот раз Вэрлианн впилась неотрывным взглядом в Алекса, словно передавая ему неведомые чары, словно заставляя слушать себя и непременно соглашаться с каждым сказанным комплиментом. Эдмунд хотел было схватить приятеля за руку, заставить отвернуться от притягательного чарующего взора, однако этого, кажется, не понадобилось. Алекс уверенно выдерживал прекрасный взгляд Вэрлианн, а на лице его была лишь снисходительная усмешка.

— Или, иначе говоря, воплощение глупости, которое жаждет испытать на себе непередаваемые ощущения от эльфийский чар, — невозмутимо «перевёл» Найтон.

— Хм, а с тобой все и вправду сложнее, — неоднозначно улыбнулась Вэрлианн.

— Нас не интересуют ваши комплименты, — непривычно резким тоном вдруг бросил Саннорт. — Да, я хочу лишь избавиться от вашего проклятия.

— А избавить от него может только его мастер, — добавил Алекс.

— Тебе повезло, маг, что рядом с тобой есть кто-то знающий и, кажется, не настолько самовлюблённый, — с прежней гостеприимной улыбкой произнесла Анголинн. — Да, действительно, эти чары могу снять только я. Но лишь одним способом. — И она загадочно замолчала, словно специально нагнетая интригу. Только принялась прокручивать в своих тонких белых пальцах собственную золотистую прядь волос.

— Каким же? — нетерпеливо спросил Саннорт. И неожиданно на него снова обрушилась горемычная вода из невидимого ведра. Эльфийки звеняще расхохотались, Алекс окинул его сочувствующим взглядом, а сам Эдмунд невольно ощутил, как его медленно наполняет холодный гнев. Нет, не стыд, не разочарование, а гнев — правда скорее на самого себя, совершившего непонятную глупость, нежели даже на коварных эльфиек. Почему-то с ними ему не хотелось ничего делать, а вот с самим собой — вполне возможно, когда он, наконец, избавится от этой тяжкой ноши.

— А способ есть один, — с добродушной усмешкой ответила Анголинн. — Если поцелуешь меня. Да, Вэрлианн мне тоже помогала, но я здесь самая сильная, так что один только поцелуй со мной сможет избавить тебя сразу от всех чар.

Несомненно, Эдмунд отчётливее ощутил негодование, хотел даже возмутиться. Но в тот момент ему возмущаться — это звучало смешно, у него не было сил даже на какой-то примитивный диалог. Оставалось только покоряться, словно ребёнок, страшащийся праведного родительского гнева.

Он неспешно подошёл к Анголинн, и она крепко обняла его, прижалась к нему своим тёплым, физически, но не морально согревающим телом. Эдмунд ответил на объятия — правда абсолютно сухо, безэмоционально, как на какую-то сущую формальность. Пожалуй, лучше всего в тот момент это было расценивать именно так, как этакий официальный жест, не несущий в себе никаких смыслов.

Рука Анголинн мягко скользнула по его щеке, но Саннорт по-прежнему не испытал никакого внутреннего трепета. По правде говоря, он просто запретил себе что-то испытывать, но, даже если бы вдруг дал слабину, очень сомнительно, что попал бы под ее чары. Однако на всякий случай щит из внутренней скованности не помешал бы. Так ему просто легче было не воспринимать случающееся как этап собственной жизни.

Спрятавшись за невидимым барьером, он «не заметил», как соприкоснулись их губы в робком и довольно нелепом поцелуе. Хотя какая-то его часть, к его недовольству, вдруг решила, что, будь они в других условиях, поцелуй с Анголинн мог бы ему даже понравиться. Причём очень понравиться. Анголинн прекрасно разбиралась в романтических делах и могла притянуть к себе лишь одним своим совершенным видом.

Но он не слушал этот глупый голос, а предпочёл сфокусировался на тепле, вмиг разлившемся по его телу, и исчезновении уродливой метки. Теперь он был свободен от всякой сторонней магии, как и Кэт, и мог с уверенностью продолжать дальнейшее странствие. Это радовало. А об остальном он пока не желал думать.

— Какой-то ты слишком закрепощённый, будто раньше никогда не целовался, — прокомментировала Анголинн, отстранившись от партнёра. И теперь от ее слов ему стало не по себе, осознание случившегося словно ударило по голове тяжёлым булыжником. Это и вправду был его первый поцелуй, вот только случился он не с Лилиан, как это изначально планировалось, а с незнакомой эльфийкой, окутавшей его гадкими чарами похвалы.

Ему стало стыдно, чувство вины за случившееся заиграло внутри него колкими искорками. Что теперь он скажет Лили? Да даже, более того, как посмотрит в ее чистые глаза, наполненные любовью и надеждой и ни капельки не подозревающие о случившемся? Совершив эту глупость, он фактически предал ее, можно сказать, променял дорогую, любимую, на непонятную незнакомую Анголинн.

— А ты и вправду хорош, волшебник. Только внутренней скромности тебе недостаёт. Да, то, что ты так безропотно покорился речам, произошло из-за нашей магии, не стану скрывать. Однако смысл в том, что чары не действуют на кого попало. Они затмевают разум лишь самовлюбленным людям и магам, а адекватно оценивающих себя обходят стороной. Помни это. Ну и прощайте, маги — или до новых встреч, уж как получится. — И, изящно развернувшись, они отправились навстречу туманному ночному сумраку.

А Эдмунд и Алекс остались наедине. Теперь Саннорт бы даже с большим удовольствием поговорил с приятелем, однако слов просто не было, они затерялись в гложущем чувстве вины.

— Не нужно так беспокоиться. Я думаю, Лили все поймёт, — ободряюще произнёс Алекс, явно поняв, что в тот момент тяготило Саннорта. — Ты ведь это сделал не по собственной воле, а лишь с целью избавиться от крайне неприятных чар.

— Я надеюсь. — затуманено отозвался Эдмунд. — А… как скоро могут вернуться стражи, если их изгнать? — На самом деле, чуть ли не меньше всего его в тот момент волновали стражи, и это просто было первой сторонней темой, что пришла в голову. Но, произнеся эти слова, он понял, что они и вправду несут в себе немалый смысл. Ведь стражи могли настигнуть их, ни о чем не подозревающих, в любой неподходящий момент. А готовы ли они были встретиться с ними в очередной схватке? Скорее вряд ли.

— Стражи? — Алекс окинул Эдмунда удивлённым взглядом. — Да, они действительно могут вернуться. — От одного упоминания жутких существ Найтон заметно помрачнел.

И в тот момент Саннорт с изумлением понял, что неосознанно затронул больную тему…

— Но я надеюсь, что я не опозорюсь, как тогда.

— А почему это случилось тогда? — осторожно спросил Эдмунд. — И ты был прав, я действительно ещё с того момента хотел это узнать.

— Кто бы сомневался… Это было заметно по одному только твоему взгляду, да и такой вопрос вполне предсказуем. А случилось это потому, что после смерти моей матери отец хотел поначалу скрыть от меня случившееся, возможно, ещё и потому, что сам долго не мог его окончательно принять. Однако не получилось. Я был слишком любопытным ребёнком и совершенно случайно подслушал разговор светлых эльфов, которые как раз в красках описали друг другу и ее гибель, и самих стражей. Тогда я живо их представил, это ужасно шокировало меня и надолго оставило след. Поэтому все мое детство главным моим паническим страхом были стражи. Честно говоря, я думал, что избавился от страха, но, стоило мое увидеть их вживую, как я ощутил жуткую скованность. Я просто не мог ни адекватно мыслить, ни действовать, хотя знал нужную магию и прекрасно понимал происходящее, — с какой-то гнетущей невозмутимостью рассказал Найтон.

— Да, стражи — весьма неприятные существа… — рассеянно отозвался Саннорт. — А Кэт, кстати, больше не страж и почти не потерянный маг. Эльфы ее вылечили.

— О, это приятная новость. Значит, теперь вы сможете продолжить путешествие вместе, и ты будешь не один.

— Не один. Ну да, я буду не один. Вот только теперь, если честно, я даже не знаю, рад я этому или нет. Недавно мне казалось, что я очень нуждаюсь в чьей-то компании. Но сейчас мне хочется только полного одиночества.

В ответ он ожидал услышать какую-то колкость или иронию, однако в выражении лица Алекса не было даже намёка на насмешку. Скорее откровенное участие.

— Да, понимаю, — спокойно произнёс он. — Но для начала вернёмся во дворец, может быть, его обстановка даже немного изменит твои мысли.

— Конечно.