Синеватая кровь чудовища медленно стекала по лезвию легендарного оружия, мутила сияющие самоцветы зловещей пеленой. Чувствуя боль, противник кривился и наклонялся, всячески изменял позы, но при этом ни на йоту не прекращал своих атак. Пока тщетных, но только пока: видя, как длинные, кривые острые когти с лёгким свистом пропускали через себя воздух, Эдмунд понемногу начинал сомневаться в своём геройстве. Разумеется, подсознательно. На самом деле он не собирался сдаваться.

И вот древняя магическая сталь, словно зубы мощного великана, снова вонзилась в дергающееся мохнатое тело. Монстр согнулся, в бешенстве сделал резкий выпад и… почти задел Эдмунда мощными рогами. Тот буквально в последний момент успел отскочить, меч ему, разумеется, пришлось вынуть.

Этот удар не нанёс зверю серьёзных ран, и, хоть он и истекал кровью, следующую атаку выполнил так же чётко. Но в один момент опрометчиво повернулся к Саннорту спиной. И путник этим сразу же поспешил воспользоваться.

Собравшись с силами, Эдмунд в очередной раз вонзил великолепный волшебный клинок в грузное извивающееся тело, причём целясь чётко в ту точку, в которую попал в первый раз, — чуть ниже шеи.

Туда, где удар явно был более болезненным.

Магическая сталь снова прорезала горячую плоть, всплеснув неприятную жидкость, чудовище взвыло, попыталось достать своего обидчика — но на этот раз тщетно. Напряжённой рукой он глубже втыкал оружие в противника, не позволяя ему даже двинуться от оглушающей боли.

Кажется, в тот момент он видел себя даже немного жестоким. Чем глубже меч проходил в рану, тем меньше шевелилось чудовище, тем ощутимее становилось какое-то странное, склизкое чувство. Как будто вязкая слизь-кровь проникала к нему внутрь.

Но пусть это и было действительно живое существо, а не магически оживленное, Эдмунд все равно считал своим долгом его убить. Оно заслужило смерти. Да и к тому же вполне могло напасть на него, даже в полумертвом состоянии.

И вот клинок уже почти по самую рукоять был внутри безжалостного существа, его мерзкая кровь стекала по рукам путника, однако зверь, кажется, все ещё шевелился… А значит, следовало продолжать битву, как бы неприятно ему от неё ни было.

Неожиданно чудовище сделало резкий рывок, пытаясь схватить неугомонного юношу. На его счастье, не вышло. Он вовремя успел отскочить — и снова порывистым движением выдернул меч из тела противника.

Однако больше вонзать ничего не пришлось. Потому что, несколько раз дёрнувшись, создание неожиданно затихло.

Эдмунд некоторое время постоял, ожидая ещё одного возможного удара, но в итоге так ничего и не дождался. Кажется, он и вправду победил сильного противника…

Это радовало — а точнее радовало бы, если бы не одно удручающее зрелище, на котором Саннорт как раз и остановил взгляд. Если бы не ослабленная, израненная, измученная Селена Сэварт, все ещё лежащая у безмолвного камня в неестественной позе и истекающая кровью. Она ещё определённо была жива, даже шевелилась, но все тело ее тряслось, как от лихорадки, а на лице выступили странные алые пятна. У Саннорта возникла мысль, что, наверное, то существо было ядовитым — очень печально.

Но Эдмунд не собирался оставлять девушку в таком состоянии — убедившись, что чудовище скорее мертво, он сразу же подбежал к Селене, вызволил из кармана мантии пузырёк с микстурой из Дотрейеса и осторожно капнул целебное снадобье в помутившиеся зеленые глаза.

— Спасибо. Но не стоит. Не поможет. Раны магические, — с трудом выдавила из себя Селена, посмотрев на Эдмунда каким-то бессмысленным взглядом. В котором, однако, можно было различить жгучую боль, причём не только физическую.

— Да, пожалуй, это бессмысленно… — печально вздохнул Эдмунд, наблюдая, как алые капли, словно кровавые слёзы, стекают по изящным чертам. И в тот момент, кажется, это был хоть какой-то яркий цвет на алебастровой нездоровой бледности. — Но я не оставлю тебя здесь.

— Не надо спасать меня. Браслет. Слуги забрали его, — слабым, чуть слышным, но теперь уже полным отчётливой горечи голосом произнесла Селена, невольно касаясь руки Саннорта тонкой окровавленной ладонью. Той самой руки, на которой ещё совсем недавно она носила великий магический браслет.

— Не беспокойся. Мы с ними справимся, — мягко заверил ее Саннорт, стараясь при этом показать в своём тоне как можно больше уверенности. Получилось не очень, и на Селену это, кажется, совсем не подействовало, но он и не ожидал ничего другого. Ему просто хотелось хоть немного подбодрить эту несчастную девушку. Которую, пожалуй, чуть ли не меньше всего в жизни он ожидал увидеть такой: слабой, беззащитной, изувеченной, находящейся на пороге жизни и смерти… И, главное, не сумевшей справиться с чудовищем, оказавшимся ему по силам.

Конечно, он не исключал, что зверь мог сразу укусить ее и отравить рану своим ядом. Но все равно такой ее образ никак не укладывался у него в голове. Он ещё прекрасно помнил своё позорное поражение и до этого момента видел Селену чуть ли не непобедимой.

Однако раздумывать над образами не было времени — девушка теряла все больше крови, а Эдмунд не хотел, чтобы она умирала. Нет, он не испытывал никакого сердечного трепета, однако считал своим обязательным долгом спасти ее, не дать ей погибнуть. Хотя бы просто постараться.

И он аккуратно поднял ее с холодного каменного пола. Удивительно, но Селена даже не сопротивлялась — хотя скорее просто не могла сопротивляться, потому что была слишком слаба. Она просто бессильно обмякла на его руках и продолжала невольно трястись всем телом, истекая кровью. Тихо, даже не стонала.

— Зачем… — лишь побелевшими губами прошептала она.

И Саннорт и сам даже не знал, что ответить. Поэтому предпочёл просто мрачно промолчать.

Эдмунд чувствовал ее живую кровь на себе, она струилась по его рукам, пачкала одежду, лилась на пол… И ему все больше становилось не по себе. На миг он растерялся, не понимая, что делать дальше, даже куда идти. Ведь он совершенно не знал, что могло поджидать их в следующем коридоре. Возможно, там были гораздо худшие испытания, с которыми он, если так и будет держать Селену, уж точно не сумеет справиться. А телепортироваться прямо из этой комнаты он не мог, только с конца пещеры. Да и обрывать столь тяжкое путешествие уже у самого завершения только ради спасения одной жизни…

Однако подумать он не успел. Потому что камень, закрывший путь сзади, внезапно с грохотом отодвинулся, пропуская вперёд новую фигуру.

Нет, не Кэт или Дэвида, а довольно высокого мужчину, закутанного в длинный чёрный плащ с капюшоном. Кажется, того самого, который сражался в одном из залов с огненными чудовищами…

— Отпусти мою сестру, — леденящим голосом потребовал он, судя по всему, исподлобья взглянув на Эдмунда. Он не увидел этого пронзительного взгляда, но прекрасно почувствовал и даже невольно чуть попятился. Однако Селену не отпустил.

— Отпусти мою сестру. Получив столь тяжёлые раны, она должна погибнуть сегодня, здесь, в этой комнате. Не стоит пытаться ее спасти.

Эдмунд ему не подчинялся, а только молча стоял на месте в досадной и пугающей обескураженности, по-прежнему ощущая горячую кровь Селены.

— Что же, значит, мне придётся пойти на более радикальные меры, — с прежним абсолютным пугающим спокойствием решил мужчина и принялся произносить слова заклятия, целясь прямо в Эдмунда.

И он действительно проговорил заклинание до конца. Вот только попал вовсе не в Саннорта.

Потому что в этот же момент проход снова открылся, и в комнату стремительно ворвались Дэвид и Кэт.

Завидев, что собирался сделать брат, младший Сэварт безэмоционально произнёс:

— Прости меня, Гилберт, — и коротким заклятием отбил кровавые чары брата. Отчего невидимые лезвия, предназначавшиеся Саннорту, резко пронзили самого Гилберта.

С приглушённым ругательством он рухнул на пол, хватаясь за свежую рану на груди. Не настолько серьёзную, как у Селены, но явно весьма болезненную. И вполне способную стать смертельной, если затянуть с лечением.

Лицо Дэвида при этом осталось холодным и бесстрастным, будто только что он ранил очередного пещерного монстра, а не собственного брата. Выглядело даже жутковато: все-таки он и вправду был Сэврртом, представителем рода великих тёмных магов, пусть и не совсем правильным. Эдмунд кинул на него мимолётный изумлённый взгляд, однако ни Дэвид, ни Кэт явно не обратили на это внимание.

Сэварта в тот момент интересовало кое-что совсем другое. И он поспешно приблизился к Эдмунду, протягивая ему руки:

— Лучше отдай сестру мне. Я не брошу ее здесь, поверь. Нас и так осталось всего пять: Эрен погиб, Миранда разочаровалась, теперь вот пала и Доротея, — на этих словах он на секунду обернулся в сторону второй сестры, неподвижно лежащей на полу в луже крови. — Селена ещё жива, и ее можно попробовать спасти. Только сделать это следует как можно скорее, она уже и так потеряла слишком много крови, — серьёзно сказал он, заметно нахмурившись.

Возможно, после такого его поступка с Гилбертом Эдмунд бы задумался, стоило ли ему доверять Селену, которая тоже не считалась «неправильной». Но времени было слишком мало. Поэтому ему пришлось сразу же согласиться и отдать уже что-то невнятно шептавшую в болезненном бреду девушку ее брату.

Как только Дэвид аккуратно забрал из его рук обмякшую Селену, Эдмунд указал на камень, где все ещё зловещими зелёными отблесками переливалось послание Маунверта.

— Похоже, это была ошибка, — удручённо пояснил он. — Вся охрана здесь — наверное, дело рук Сэвартов, вот только она уже давно подчиняется не им, а Маунвертам. И Джастин Маунверт тоже явно был здесь.

Осознав это, Кэт с каким-то смутным ужасом отшатнулась. Дэвид остался таким же холодным и спокойным, но мрачная задумчивость на его лице проявилась определённо заметнее.

— Да, крайне неприятное открытие… Маунверты непредсказуемы, а сейчас я не смогу сражаться, поэтому, Кэт, тебе придётся все же применить свою магию. Мы уже близки к концу, испытаний осталось не так много. Вам нужно будет защищать меня и Селену. Как только мы достигнем двери в ту комнату, вы пойдёте дальше, а я телепортируюсь в безопасное место вместе с сестрой. Ее раны магические, и здесь мы вряд ли как-то сможем оказать ей первую помощь. А она в ней очень нуждается.

— Значит, ты не пойдёшь в комнату с осколками зеркал? — осторожно спросила Кристаленс.

— Нет, сейчас мне важнее спасти сестру.

— А еще браслет Сэвартов забрали какие-то слуги. Я не знаю, кто они, но нам явно придётся с ними сразиться, — заметил Эдмунд, когда вся компания направилась в сторону темневшего дальше выхода.

Хотя нет, не вся. Дэвид вернулся к своему раненому брату. И неожиданно достал из кармана своего плаща микстуру Дотрейеса, которую некогда ему подарила Кэт, а затем капнул ее в глаза Гилберту.

Гилберт Сэварт, в свою очередь, больше не стал сопротивляться, а просто резким движением поднялся с пола и целенаправленно двинулся вперёд. О чем-то разговаривать ни с Дэвидом, ни с Эдмундом, ни, тем более, с Кэт он явно больше не собирался. Хотя не удивительно: Кэт ещё прекрасно помнила слова Дэвида о том, что «правильные» Сэварты вообще не любили лишних разговоров.

После Дэвид произнёс заклинание, прицелившись в погибшую сестру, — и безжизненное тело девушки вмиг высокой стеной окутало пламя. Но на этот раз Сэварт не впал в глубокую тоску, лишь лёгкая тень скорби отразилась на его утончённых чертах. И прошла быстро и мимолётно, сменившись мрачным хладнокровием.

— Что произошло с этим камнем? Почему вы не попали в зал сразу за мной? — поинтересовался Эдмунд, когда вся команда уже поспешно шагала по очередному тёмному коридору — снова подозрительно пустому, даже без монстров.

— Судя по всему, решение всего два, причём оба весьма простые. Первое — нужно прикоснуться к стене самим сокровищем одного из двух великих королевств, ничего не собирая, а второй — сложить из камней символы этих сокровищ, что и сделал мой брат. Мы повторили за ним, — пояснил Дэвид. Кэт отчего-то подозрительно молчала, робко потупив взгляд. Эдмунду это показалось немного странным, но он предпочёл воздержаться от лишних вопросов.

* * *

Между тем, когда от соприкосновения с мечом камень только сверкнул обнадёживающим сиянием, Кэт и Дэвид тоже собрались сразу рвануть вперёд. Хотя они и были немного обескуражены происходящим. Но строить подозрения решительно не хватало времени: если заветный проход открылся, значит, явно следовало идти. Даже если дальше поджидала ловушка.

Но только они сделали несколько уверенных шагов вперёд, как проход внезапно снова закрылся камнем. И пройти дальше сумел только Эдмунд. А Кэт и Дэвид остались неподвижно стоять около булыжника и напряжённо рассматривать рассыпанные по полу драгоценные камни. Перед ними снова предстала та же загадка, будто Саннорту и не удалось ничего решить.

И в тот момент Кэт почувствовала себя откровенно не в своей тарелке — она ясно осознала, что ей попросту неловко вот так стоять наедине с Дэвидом. Неприятное смущение снова обжигало ее щеки, и она непрестанного кидала взгляд на стены, не зная, куда лучше посмотреть, чтобы не выдать себя. Даже если Дэвиду было совсем не до неё, даже если он усиленно ломал голову, пытаясь справиться с загадкой и не видя перед собой ничего, кроме злосчастных камней… Нет, он не должен был догадаться, ей не следовало подавать вид. Или, наоборот, следовало?

Вот она на какую-то секунду поборола смущение, вот взглянула прямо в его густо-изумрудные печальные глаза, затуманенные усиленной думой, вот в очередной раз изучила тонкие черты лица. Но он на это, кажется, даже не обратил внимание — был слишком занят нелёгким делом.

Поэтому таковому решила посвятить себя и она. Возможно, если делать что-то очень важное, и вправду труднее будет показать своё неравнодушие. Ведь тщетные попытки собрать слово из драгоценностей явно не подразумевали эмоционального контакта.

Но, только она в очередной раз посмотрела на эту глухую серую стену, на слова задания, на пол и на камни, как желание что-то делать неожиданно отпало. Отпало в конце пути, всего в нескольких шагах цели… Просто потому, что какая-то ее часть была бы совсем не против остаться в паре вместе с Дэвидом, бросив Эдмунда наедине с дальнейшими приключениями.

Однако мысль о том, что она все ещё искательница, что путешествие почти, но ещё не совсем закончено, заставила Кэт опомниться. Она уверенно подняла голову, подошла чуть ближе к Дэвиду и принялась вместе с ним спокойно обсуждать возможные решения задачи, как будто никакого странного трепета и подозрительного жара на щеках не было и в помине. У неё даже вполне успешно получилось.

Вот только разгадать то, что спрятали за собой тавелийские слова на стене и россыпь драгоценных камней, не выходило никак. Сколько они ни думали, что ни пробовали… Все равно в итоге сводились только к одному решению, которым никто из них не обладал и которое они бы точно не смогли достать в тот момент. Только к сокровищам создателей зеркала.

Кэт уже почти разочаровалась, сделав для себя вывод, что другого выхода и вправду нет, однако Дэвид почему-то все еще считал, будто это не так. А если учесть, что по жизни Сэварт уж точно не мог зваться оптимистом, окончательно терять надежду было рановато. И Кэт ещё тихо верила, что им удастся исправить это досадное положение. Пусть и слабая, но все-таки надежда упрямо продолжала теплиться где-то в ее груди.

И в один момент они увидели его. Гилберта Сэварта, неожиданно почти бесшумно появившегося из темноты коридора. Кажется, он был чуть запыхавшимся, но по-прежнему сохранял гордый и высокомерный вид. На Кристаленс и своего младшего брата Гилберт как будто даже и не обратил внимания.

Решительными шагами приблизившись к камню, он ненадолго остановился, о чем-то пораздумывал и спокойно произнёс неизвестное Кэт, но, кажется, знакомое Дэвиду заклинание. Последнее решила Кристаленс, когда увидела, как невольно расширились и засияли изумрудные глаза младшего Сэварта, стоило ему только услышать колдовские слова. Как будто в порыве внезапного озарения.

К приятному изумлению Кэт и Дэвида, заклятие подействовало. Камень сразу же вспыхнул бело-серебристым магическим светом и, с грохотом отодвинувшись, услужливо пропустил Гилберта внутрь. Странникам, чётко расслышавшим каждое слово, осталось только повторить. Что было сделать совсем не сложно — по крайней мере, для Дэвида. Но Кэт тоже надеялась не оплошать.

И поэтому она резонно вызвалась осуществить эту магию первой: ей явно потребовалось бы несколько попыток. Дэвид сразу же согласился с ее решением и, отступив чуть в сторону, принялся пристально наблюдать за каждым ее действием. Кристаленс поначалу засмущалась от такого внимания, тем более со стороны Сэварта, но сразу же взяла себя в руки. И успешно осуществила нужную магию с третьего раза, ни разу не отвлекшись на лишние звуки, движения или эмоции.

Завидев, что камень снова засиял, Дэвид сразу повторил необходимые слова заклинания — поэтому они сумели почти одновременно проникнуть в комнату. Вот только зрелище им сразу предстало совсем не то, что они ожидали обнаружить. Ни тёмный зал и толпы пещерных чудовищ, а ярко освещённое помещение, мертвая Доротея Сэварт, истекающая кровью Селена Сэварт, беспомощно обмякшая на руках Эдмунда, и запускающий прямо в Саннорта жестокое семейное заклинание озлобленный Гилберт Сэварт…

* * *

Быстро преодолев пустой коридор и тихо подивившись подозрительному отсутствию монстров и загадок, путешественники вместе с Дэвидом свернули в следующий проход. И сразу же невольно зажмурились от ослепительно яркого света заклятий, что с тихим свистом и шелестом проносились по узкому пещерному пространству, что выводили неровные линии трещин на гладких камнях. Здесь явно шла магическая битва, причём далеко не с самым слабым противником.

На какой-то миг Кэт подумала о прислужниках Маунверта, возможно, тоже оказавшихся в коридоре в то же время, что и искатели, и Сэварты… Даже морально приготовилась вести неравную битву с магами, стремительно истощая свои колдовские запасы.

Но, привыкнув к свету, осознала, что ошиблась. Ее глазам предстали три фигуры в чёрных плащах с натянутыми на лицо капюшонами — определённо Сэварты — которые ожесточённо сражались с тремя крупными прямоходящими мохнатыми тварями, напоминавшими медведей. Они буквально обсыпали чудовищ потоками заклятий и, кажется, в этой битве побеждали с немалым преимуществом.

Или… нет. Получше приглядевшись, Кэт заметила, что самый высокий и мускулистый из тварей, видимо, главный, крепко сжимал в своих заскорузлых когтистых лапах браслет Сэвартов. Маги упорно пытались забрать у чудовища семейное сокровище, но выходило как-то не очень: даже их магия действовала на тварей весьма слабо. Однако раны ещё не получил никто.

— Так вот они, эти слуги… Чем-то похожи на своего главаря, но без бивней и рогов, гораздо меньше по размеру. И вроде бы гораздо слабее, — немного рассеянно озвучил свои мысли Саннорт, резко уворачиваясь от случайно полетевшего в него ветвистого заклятия-молнии.

— Да, возможно, но проверять это мы не будем. Наша задача — пройти мимо так, чтобы слуги нас не заметили. А в остальном я надеюсь на Гилберта, Эдела и Аннабель. Втроём они должны справиться и вернуть браслет, — сразу описал дальнейшие действия Дэвид тоном, однозначно не допускавшим возражений.

Не став спорить, путники покорно отправились следом за Сэвартом в самую сердцевину стремительно закручивающегося цветастого вихря. Они старались двигаться осторожно и не смотреть по сторонам, но ежесекундно им казалось, что проносящиеся буквально в миллиметре от них заклинания вот-вот настигнут их вместо чудовищ. Или когтистые лапы самих чудовищ с жестокой жадностью вонзятся в их плоть.

На некоторое время они словно потеряли возможности и видеть, и слышать и чувствовать — перед их глазами лишь неумолимыми потоками проносились слепящие яростные вспышки, в ушах звучал зловещий тихий рокот магического сражения и утробное рычание взбешённых слуг, а окружающее узкое пространство в один миг словно подернулось мутной волшебной пеленой. Которая, в свою очередь, не только затмевала видимость путников, но и сама являлась мощным оружием. И они шли сквозь это оружие, ощущали на себе его невесомые шелестящие прикосновения…

Заклинания, топот, глухой грохот падающих вдали камней, магические шары — в один самый напряжённый мог все смешалось в едином хаотичном потоке. И путникам показалось, что они заблудились в этом вихре, потеряли дальнейшую дорогу, повернули не туда, в последний миг сошли с правильного пути…

Но нет. В один момент магическая битва затихла, сменившись благостным безмолвием, а непрерывные волшебные вспышки и молнии остались где-то далеко позади.

Резко остановившись и быстро переведя дыхание, путники принялись осматриваться.

Они снова очутились в коридоре, но на этот раз совсем коротком. И здесь снова не было ни таинственных надписей, ни врагов — только воздух, пахнущий сыростью, однотонные стены, удивительно аккуратно слеплённые из грубых камней самой природой, особенно низкий, массивный потолок и отдалённое монотонное журчание воды. А ещё глухая стена, будто не ведущая никуда. На неё Кэт сразу и обратила внимание.

— Это тупик? — тихо спросила она, опасливо покосившись на непролазную каменную преграду и сделав невольный шаг назад.

— Нет, — с неожиданной уверенностью в голосе отозвался Эдмунд. — Это конец. Вход в комнату.

На некоторое время воцарилась молчаливая пауза. Не веря случившемуся, Кэт просто бессмысленно смотрела на последнее незначительное препятствие, при этом мысленно покручивая все, что пришлось им преодолеть за долгий и тяжёлый путь.

И даже пропустила тот момент, когда Дэвид вызволил из кармана мантии какой-то конверт, протянул его Эдмунду и негромко попросил:

— Отдай, пожалуйста, это Саре…

Вернее она все услышала, но он как будто проскользнул сквозь ее сознание, как будто случился не в реальности, а где-то в туманном сне. И она не стала заострять на этом эпизоде внимание — хотя бы потому, что он все равно не вызвал бы у неё никаких приятных впечатлений.

Саннорт между тем осторожно вытащил из кармана мантии прозрачный ключ, способный отпереть дверь в комнату с осколками зеркал, и направился к стене. Прямо как почти три года назад, ещё в школе обычного мира… Какое-то терпкое ощущение ностальгии на миг охватило Кэт, и ей даже очень захотелось предаться воспоминаниям, но она сразу одернула себя, решив, что сделает это чуть позже… Когда они, наконец, осуществят последний шаг, оставшийся до главной цели их путешествия.

А пока Эдмунд открывал дверь, Кристаленс следовало попрощаться с Дэвидом Сэвартом.

Резко обернувшись к Дэвиду, девушка впилась взглядом прямо в его холодные, но в то же время невольно завораживающие ее печальные глаза… И несколько секунд просто молча смотрела в их спокойную изумрудную гладь, как в кристальные озёрные воды. А потом в очередной раз изучила каждую его изящную черту, каждый изгиб аристократически точёного лица…

В голове ее в тот момент зарождалась длинная речь, полная напутствий и благодарностей, но это было только мысленно. На деле же всю ее охватила странная досадная скованность, а щеки снова обожгло непривычное смущение. И, кажется, она даже покраснела, а он явно заметил и отреагировал какой-то грустной улыбкой. Чуть различимой, омраченной его в целом трагичным видом, но все-таки улыбкой, не саркастической или язвительной усмешкой — для Кэт этого было вполне достаточно. По крайней мере, от такого в целом холодного человека и в столь печальный час…

— Удачи тебе. Береги себя, — лаконично выдавала из себя Кэт, робко потупив взгляд.

— И вам удачи, искатели. Было приятно работать с вами в одной команде, пусть мы и не сторонники. И рекомендую поторопиться, чтобы попасть в комнату раньше моих родственников. А ещё, Кэт, не трать лишний раз свою магию.

— Да, конечно… — Кэт только хотела присоединиться к Эдмунду, а Дэвид — поскорее телепортироваться, как они услышали голос… Селены. Непривычно туманный, с какой-то даже потусторонней ноткой: кажется, она находилась в бреду и совсем не омознавала происходящее вокруг. Но слова удалось разобрать чётко.

— Дэвид, ну ты же обещал его найти… Почему не выполнил своего обещания?

Кэт остановила непонимающий взгляд на девушке, неестественно бледной, ослабленной, трясущейся всем телом и оставляющей за собой полосу зловещих кровавых следов. А глаза Дэвида в один миг как-то изумлённо расширились. В отличие от Кристаленс, он явно понял, о чем говорила сестра…

— Да, обещал. И найду, — немного ошарашенно произнёс Сэварт. И его выражение лица в тот момент, как показалось Кэт, стало гораздо мягче, в нем даже появилось какие-то нотки сочувствия, будто он разговаривал с неизлечимо больным ребёнком..

— Браслет? — осторожно вслух предположила Кэт.

— Нет… Это не великое сокровище, это воспоминание, — загадочно произнёс Дэвид; на его изящные черты снова легла тень личной внутренней тоски.

Больше он ничего по этому поводу не сказал. Только тихо кинул:

— Прощайте, искатели…

— Думаю, ещё увидимся. Удачи! — обернулся Эдмунд, при том даже почти не взглянув на Сэварта: все его внимание было устремлено лишь на ключ и стену.

— Может быть… — затуманено отозвался Дэвид и, поспешно прошептав заклинание, растворился в объятиях пространства вместе с сестрой. Разумеется, понять, куда он телепортировался, Кэт не удалось. Зато она чётко ощутила какое-то печальное послевкусие от общения с Дэвидом Сэвартом, как будто от прочтения грустной книги с ранним трагическим концом. И почему-то в голову к ней внезапно закралась жутковатая мысль, что, в общем-то, Дэвид был практически этой книгой. Просто конец пока не настал. Но явно стремительно приближался.

Однако предаться мрачным думам она не успела, потому что Эдмунд неожиданно приложил заветный прозрачный ключ к каменной преграде. В тот же самый момент из коридора появились три фигуры, закутанные в чёрные плащи с капюшонами, и направились прямо к стене. Аннабель, Эдел и Гилберт Сэварты… При этом Кристаленс сразу заметила, что на хрупком запястье Аннабель магическим зелёным сиянием играл великий браслет Сэвартов. Похоже, они победили а схватке со слугами и даже не получили никаких ран.

Впрочем, в тот момент Кэт не особо интересовали Сэварты: вряд ли они бы стали нападать на искателей, Кристаленс знала, что все они, особенно старшие, считали себя выше этого. К тому же у них имелся собственный ключ, которым они с таким же успехом могли открыть дверь.

Хотя об успехе было говорить ещё очень рано. Кэт пристально смотрела на непролазные камни, ожидая, пока, как в школе, впереди появится дверь. Тщетно: ни таинственного света, ни двери — просто ничего. Только Эдмунд в замешательстве прислонял волшебный ключ к разным участкам преграды.

И в один момент сияние действительно появилось… Вот только совсем не там, где нужно. А в стене слева. От очередного соприкосновения ключа и камня там словно образовалась дыра, чёрный тайный ход, ведущий из очередного коридора. Или вовсе не из коридора… Разобрать что-то было трудно, потому что в том месте явно стояла вязкая, всепоглощающая, абсолютно непроглядная тьма.

Растерянно помявшись на месте, Кэт неоднозначно посмотрела на сопутника, как бы ментально спрашивая у него, стоило туда идти или нет. И Эдмунд явно даже уловил ее мысль, вот только ответа не дал… Потому что, судя по его глубоко задумчивому взгляду, и сам не знал, какой выход правильный и что вообще произошло уже в самом конце их пути.

Не знали даже Сэварты. Они чуть отошли от преграды и о чем-то тихо перешептывались между собой.

До того момента, пока вопрос не решился сам. Пока из жерла тьмы на всех странников внезапно не выпрыгнуло огромное мохнатое чудовище с неестественно вытянутой мордой, выпученными глазами, налитыми кровью, закрученными ветвистыми рогами и увесистыми бивнями. А в дополнение ко всему ещё и в броне, напоминающей панцирь, и длинным заострённым посохом в мощных лапах.

Старшие Сэварты сразу принялись закидывать его разноцветными свистящими потоками заклятий — но бесполезно. Одним взмахом посоха он выбил браслет у Аннабель Сэварт — единственное оружие, волшебство которого на него явно действовало — и отбросил куда-то далеко в сторону.

Разгневанные таким выпадом, Сэварты ещё больше усилили атаку и магией попытались вернуть великое сокровище, на самом деле находившееся так близко… И уже даже вернули, и принялись произносить сильное семейное заклинание, как ловкое чудище снова взмахнуло посохом.

Неведомая сильная магия наполнила кривую палку, напитало каждый ее изгиб мощным алым сиянием, что стремительными струями понеслось во все стороны, что вмиг захватило даже каждый камешек в коридоре.

На этот раз досталось не только Сэвартам, но и искателям, тоже кидавшим в монстра заклятия чуть в стороне. Нет, пока никто не погиб и не получил мучительной раны, но все в один момент просто словно прилипли к полу. Не могли даже пощевелить пальцами.

Получилась этакая смесь привычного магам обездвиживающего заклятия, действующего сразу, и эльфийской парализующей метки, поражающей одновременно нескольких противников. И на этом неожиданный противник, раззадоренный намечающейся лёгкой победой, явно не собирался останавливаться.

Кэт ничего не видела, все вокруг словно застелила магическая алая дымка. Единственное — она услышала, как совсем рядом от неё что-то подозрительно звякнуло. Но проверить она бы все равно не смогла, даже если бы слишком захотела. Поэтому ей, как и всем, только и оставалось, что беспомощно лежать на холодном каменном полу, судорожно размышляя, что можно сделать дальше, и ожидая рокового часа.

А чудовище словно почувствовало ее беспомощность и, кажется, решило выбрать ее в качестве первой жертвы. Она уже слышала совсем неподалёку от себя его негромкое свистящее дыхание, ощущала мерзкий гнилостный запах, подмечала особенно яркое, буквально режущее глаза сияние его сильного посоха.

Неужели это все? Неужели они проиграют теперь, в самом конце путешествия, и погибнут такой нелепой смертью?

От этой мысли тягостный холод охватил все тело девушки, ее сердце часто забилось от осознания неминуемой опасности. Близкая к панике, она лихорадочно попыталась избавиться от злосчастных чар. Встать она, конечно, не сумела. Но неожиданно совершено невольно отметила, что… способна шевелить пальцами рук — а это уже явно было против правил.

Ничего не понимая, она, охваченная внезапной тусклой надеждой на спасение, сделала ещё одну тщетную попытку встать. Не вышло. Однако в голову ей внезапно пришло озаряющее осознание: заклинание подействовало не на неё саму, а только на мантию. Прилипла только мантия. И к полу ее пригвождала мантия, сквозь одежду распространяя тусклые чары по всему телу.

Но здесь стояла ещё одна проблема — она попросту не смогла бы избавиться от обременяющей одежды, не пошевелившись. Конечно, она сразу попыталась произнести заклинание — но не вышло, из-за проклятой мантии говорить на том уровне, на котором требовалось, у неё точно не получилось бы.

Охваченная скручивающим изнутри чувством страха, Кристаленс принялась проговаривать нужные заклинания мысленно. Как можно чётче сосредоточилась, не смотрела по сторонам, не думала о нависшем над ней чудовище.

И неожиданно мантия просто порвалась в клочья, разлетевшись по коридору мелкими лоскутками, избавив девушку от губительных оков. У неё получилось… Она сумела осуществить ментальное заклятие, что уже было уровнем довольно сильных волшебников! Или магов, слишком сильно охваченных какой-то эмоцией — Кэт решила, что все скорее именно так. Она помнила ещё со слов Лили в белой школе, что некоторые заклятия прямо зависели от чувств, владеющих волшебником.

Однако радость оказалась недолгой — несмотря на освобождение от чар, Кристаленс не могла встать, не способна была полноценно сражаться… Потому что над ней грузно нависло громадное чудовище, не позволяя сделать даже слабый рывок. И она все ещё лежала на полу, побеждённая, сломленная, беззащитная против более сильного противника.

Острые когти уже мелькнули совсем близко, почти прорвали ее плоть, а зловещеее алеющее сияние окончательно затмило зрение. Как вдруг дрожащие напряжённые пальцы случайно нащупали на полу тот самый предмет, звякнувший после обездвиживающей магии противника. Что-то твёрдое, тяжёлое и ребристое аккуратно легло в ладонь девушки и… принесло ей этим жуткую боль. Только схватив неизвестный предмет, Кристаленс сразу осознала, что отчего-то он ужасно раскалённый, что он буквально прожигает ее беззащитную руку насквозь.

Кэт очень захотелось его отпустить, отбросить в сторону — только бы не терпеть невыносимое страдание. Но она себе этого сделать не позволила. В тот самый миг она ясно поняла, что, если чудовище нависло над ней, значит, оно повергнуто животом. Животом, не защищённым мощной броней-панцирем…

Конечно, Кэт совсем не была уверена, что неведомый раскалённый предмет, который она по-прежнему не могла различить, сумеет как-то прорвать массивную плоть этого существа. Однако на всякий случай попробовать стоило. Если у неё получилось ментальное заклятие, быть может, капризная удача сегодня, наконец, стояла на ее стороне?

Как только она подняла предмет, он стал словно менее тяжёлым, избавился от значительной части своей массы. Но это было только к лучшему. Судорожным движением Кристаленс со всех своих сил буквально вонзила неизвестную вещь в грузное тело готовящегося к очередной атаке чудовища.

Протяжный вой отчаяния прорвал гнетущую тишину. Густая, вязкая, отвратительная жидкость брызнула прямо на девушку. Оглушённый резкой болью, монстр невольно отступил, и Кэт, несомненно, этим воспользовалась, сразу же резко приподнявшись с пола.

Сияние посоха неожиданно потускнело, поглотилось другим, спасительным магическим светом. Свечением древнейшего магического клинка, что прорвал толстую плоть могучего чудовища. Меча Равенсов, так удачно подвернувшегося под руку Кэт Кристаленс…

Однако это была не окончательная победа — существо ещё шевелилось, пыталось вытащить легендарное оружие из кровоточащей раны. И, кажется, собиралось с силами для нападения. А ещё не отпускало ни одну из своих прочих жертв, бессильно прилипших к полу, как мухи к паучьим сетям.

Несмотря на жуткую боль в почему-то обожженной руке, Кэт решила не сдаваться, а продолжить сражение. Вспомнить приёмы, которым ее обучила изрядно раздражавшая ее Летиция Лоунт… До этого момента она их ещё ни разу не применяла, но теперь они могли полноценно пригодиться.

Воспользовавшись временным замешательством чудовища, Кэт резким движением выдернула из него заветный меч Равенсов. Рукоять снова словно вспыхнула на ее ладони живым пламенем, боль пронеслась по всей ее руке горячими волнами — но она не отпустила меч. А вместо этого сделала, на самом деле, довольно неловкий, на уровне начинающего, выпад и ещё раз вонзила клинок в тело противника.

Но на этот раз зверь не растерялся, а принялся сопротивляться. В бешенстве он явно собрался воспроизвести заклятие, однако, заметив это, Кэт ударом меча выбила посох из его ослабленных лап.

Тогда зверь со всей своей лютой силы замахнулся на девушку грузными лапищами — к счастью, она успела увернуться. И в момент ещё одного секундного замешательства противника рискнула снова поразить мечом Равенсов его израненный живот — успешно.

Чудовище согнулось от боли и встало на четыре лапы, прикрываясь непробиваемой броней-панцирем. Так сражаться было немного сложнее, однако Кэт, одолеваемую будоражащим азартом, примерно таким, как во время сражения с ее собственным дядей, кажется, уже ничего не могло сломить. Даже несмотря на то, что она знала, как откровенно неуклюже владела мечом.

Резкая судорога прошлась по почти поверженному телу монстра, он попытался достать Кристаленс мощными рогами, нанизать ее на их острие, но… снова тщетно. Измученный от магических ран, зверь бессильно повалился на все четыре лапы, распластав их в разные стороны. И, воспользовавшись этим, Кэт очередным ударом меча Равенсов снесла его тяжёлую голову.

А вместе с его окончательной гибелью закрылась и чёрная дара в стене, снова обратившись плотными камнями; коридор вновь приобрёл чёткие очертания.

Осознание, что она, Кэт Кристаленс, потерянный маг, в одиночку одолела столь сильного противника, пришло не сразу. Некоторое время она просто неподвижно стояла на месте, рассеянно наблюдая за поднимавшимися с пола странниками, словно не замечая прогрызающей боли в руке.

Хотя нет, боль она все же заметила. И именно из-за неё пришла в себя и резко выпустила из рук меч Равенсов. Великое оружие с приглушённым звяканьем ударилось о камень.

Кэт сразу же посмотрела на собственную ладонь — и обнаружила там болезненный густо-алый ожог, налитый неприятной жидкостью. Было больно даже шевелить кистью, но Кристаленс пока решила не показывать этого. Предпочла сделать вид, будто на самом деле абсолютно все в порядке: в тот момент и ее, и Эдмунда интересовало нечто совершенно другое…

Чем уже ловко воспользовались Сэварты, сразу же после освобождения от чар подняв горемычный браслет, приблизившись к стене и прислонив к ней собственный ключ. И, в отличие от Эдмунда, они действительно открыли дверь. Небольшую, неприметную каштановую дверь, залитую серебристо-голубым магическим свечением. При этом на остальных искателей они даже не смотрели, только один раз Кэт случайно поймала немного ошарашенный и в то же время полный откровенного презрения взгляд Аннабель Сэварт. Кристаленс знала, от «правильных» Сэвартов и не следовало ожидать в ее сторону каких-то других эмоций, но почему-то у неё возникла мысль, что виной тому ещё была ее… одежда. Однотонная свободная серая футболка и зауженные чёрные джинсы, запятнанные кровью чудовища. Кэт и самой не нравился ее внешний вид, и она бы даже с удовольствием надела мантию, если бы таковая имелась.

Однако размышлять о наряде не было времени. Стоило Сэвартам только войти в злосчастную дверь, как она снова исчезла, сманивалось глухим камнем. Теперь искателям следовало немного поломать голову.

— Это невероятно, Кэт… Представь себе, только что ты одна одолела последнего стража этого коридора! По идее, самое сложное испытание. И ты все ещё считаешь себя слабой и горе-искателем? — в мечтательных серых глазах Саннорта, приблизившегося к своей спутнице, блестящими искорками плескалось смутное, но при этом нескрываемое восхищение.

— Да, а ещё я применила мысленное заклинание, — почти шёпотом отозвалась все ещё изумлённая Кристаленс, упорно стараясь спрятать повреждённую руку от взгляда Эдмунда. Не получилось: кажется, таким жестом она только, напротив, привлекла его внимание.

Саннорт сразу же чуть нахмурился.

— Это тебя чудовище обожгло? — с лёгким беспокойством поинтересовался он, принявшись рассматривать руку девушки.

— Почти… Меч Равенсов, видимо, заколдованный чудовищем. — Кэт невесело вздохнула. — Но ничего страшного, я уверена, это гораздо лучше проклятия стража.

— Значит, чудовище ещё и меч Равенсов заколдовало… Интересно. Для этого явно нужна какая-то более сильная магия, чем обычные способности даже особо талантливых Сэвартов и Маунвертов. — Вид Саннорта стал озадаченным.

— Возможно… Но давай разберёмся с этим немного позже, а сейчас просто пойдём дальше. Нам осталось всего пару шагов до конца, — устало заметила Кристаленс.

Саннорт с ней охотно согласился. Поспешно добравшись до стены, он снова прислонил древний ключ к неподвижной каменистой поверхности. И на этот раз ему не пришлось даже долго изучать преграду, размышляя, какую точку следовало задеть. Успех постиг их сразу, как и Сэвартов. Только ключ соприкоснулся с камнем, как стена снова озарилась серебристо-голубым обнадёживающим заревом — и искатели сумели без труда различить ту самую пресловутую каштановую дверь, ведущую в желанную комнату.

Не став медлить, они молча взялись за руки, одним движением отворили дверь и осторожно ступили внутрь уже не понаслышке знакомого каждому из них помещения. Того самого, в которое они сбежали почти три года назад во время школьной суматохи. Того самого, благодаря которому ещё в мире обычных людей и начались их странные приключения.

Огромной пустой магически освещённой комнаты с простыми каменными стенами и высоким сводчатым потолком, полной неровных осколков зеркал и тамнственных порталов.

Осколки монотонно хрустели под ногами, и в прозрачной, идеально ровной глади каждого из них отражались немного помятые, исцарапанные, но откровенно счастливые лица искателей. Сотня маленьких отражений. Обрамлённые сотней маленьких обрывков мира, соединяющихся в одной точке…

Сэвартов здесь уже не было — как решили искатели, они знали, куда ведут порталы, поэтому уже не стали возвращаться в коридор, а просто выбрали нужный. В тот самый миг мимолётного воздушного счастья путников это было только к лучшему.

Кэт на некоторое время просто замерла на месте, с мечтательным видом переводя взгляд с одного собственного отражения на другое. Это даже завораживало, настолько, что она сумела игнорировать мучительную боль в руке. И отвести неприятные мысли о древней тёмной силе, тихо плещущейся в каждом из безобидных фрагментов.

Хотя завораживал больше не сам вид, а осознание, что их опасное путешествие, наконец, закончилось. Причём на этот раз успешно. Да, впереди ещё предстояло немало испытаний, но в тот момент думать о них совсем не хотелось.

По крайней мере, Кэт. А вот насчёт Эдмунда она была не уверена. Стоило ему немного посмотреть на собственные отражения в осколках зеркала Вечности, как вся мимолётная беззаботная радость в его чертах словно стерлась, сменившись мрачной задумчивостью. И какое-то время он затуманенным взглядом взирал на волшебные осколки. Кажется, он снова видел в них совсем не то, что следовало бы обычному магу…

Однако долго оставаться в этой комнате не имело смысла: все осколки в любом случае они не нашли, особенно если учесть, что некоторые находились в руках Маунверта. А в отряде Ворнетта их явно очень ждали. Как и сами маги поскорее желали этой встречи и собрания, на котором поведают все подробности своего долгого странствия. И после которого ступят на новую тропу искателей.

Поэтому, ещё немного поизучав пустое пространство, усыпанное осколками, путники принялись искать среди порталов тот, в который превратилась неприметная дверь.

К счастью, они запомнили, из какой части комнаты вышли, и потому долго выбирать не пришлось. Яркая магическая точка переливалась неподалёку от них различными оттенками красного. Именно в неё они торопливо ступили, оставив позади и осколки, и прочие порталы, и неизвестные стены древнего разрушенного замка…

Вскоре они уже снова стояли в коридоре тавелийской пещеры, на этот раз совсем пустом, без Сэвартов, монстров и загадок. Хотя отсутствию чудовищ они не удивились: монстр, павший от руки Кэт, явно был последним, завершающим испытанием, которое ещё и не позволяло открыть дверь в комнату с осколками.

Но чудовище погибло, загадки остались далеко позади, и сами искатели уже вновь побывали в пресловутой комнате. Потому пока что в этом жутковатом месте они не нуждались.

Потому со спокойной душой могли телепортироваться назад, в дом Саманты Квэйн, в точку начала их тяжкого путешествия.

Кристаленс уже хотела было открыть портал, начала произносить заклинание, однако резко осеклась, осознав одну неприятную вещь: небольшую часть путешествия она провела в бессознательном состоянии и не видела окрестности даже в затемнённой или помутнённой высотой форме. А значит, телепортироваться в тавелийские пещеры и обратно она могла только от эльфийских земель. И это бы ее очень огорчило, будь они где-нибудь в начале запутанных мрачных коридоров. Но в тот момент ей, морально уставшей от скитаний и сражений, было просто все равно, главное — Эдмунд прекрасно представлял весь путь.

Она не стала много говорить, а просто кратко попросила открыть заветный портал своего сопутника, сославшись на то, что не хочет лишний раз использовать магию. Этого ему оказалось вполне достаточно. Вытянув вперёд руку, он сосредоточенно принялся произносить заклинания, при том явно пытаясь как можно чётче нарисовать в воображении всю долгую дорогу их странствия.

На все потребовалось некоторое время, однако Кристаленс не торопила Саннорта, а покорно стояла чуть в стороне и со смутным любопытством наблюдала за каждым его действием.

Вот, наконец, прямо из пространства перед путешественникам возникла желаемая светящаяся точка. Только завидев портал, друзья сразу же нетерпеливо кинулись в его бесплотные объятия. И в скором времени уже летели сквозь пустоту, оставляя позади все окрестности, что пришлось им открыть на пройденной тропе искателей.