=== Пролог ===

Обыкновенный парень стоял посреди неведомого коридора, терявшегося в бесконечности.

Густой мрак. Казалось, он готов был захватить, скрутить и неизбежно поглотить в свои глубины рассудок одинокого юноши. Только маленький огонёк, витавший в воздухе, немного освещал комнату, отбрасывая на стены тусклые блики.

По холодному камню вычурными змейками ползли и извивались трещины, длинные, абстрактные. Ползли и исчезали. Словно под действием какой-то силы, странной, чужой, неведомой.

Безмолвие. Оно крепко стискивало каждый уголок помещения, схватывая пространство, пожирая звуки и оставляя лишь смутный треск, что доносился со стороны стен. Нещадный палач и властитель!

Между тем вид трещин очаровывал странника, пленил, завораживал. Пора было в путь, но, кажется, он не мог оторваться от любования этой таинственной материей, обуреваемой неведомой силой. А время не ждало. Оно двигалось дальше, рассыпаясь и растворяясь во флюоресцентном источении.

С трудом оторвавшись от загадочной картины, странник двинулся в путь. Он пошёл вперед, туда, куда его упорно звала интуиция. Шестое чувство — его единственный проводник в этих неизвестных стенах. Словно у попавшего на необитаемый остров моряка, озадаченного, растерянного.

Дальше ничего не менялось. Путника со всех сторон по-прежнему окружала всё та же монотонная пустота и многочисленные запертые двери, каждая из которых, судя по всему, вела в никуда.

Внезапно, попав под действием таинственного свечения, одна из дверей с приглушённым треском распахнулась. Странник не смог разглядеть, что за ней находилось: издалека все утопало в тумане, мутном, густом, кисейном. Но это был выход — единственный выход! Который непременно следовало изучить — иначе придётся навсегда остаться в бесконечных запутанных стенах.

Ступив на порог комнаты, путник мгновенно зажмурился от чудовищно яркого свечения, неожиданно ударившего ему в глаза. Парень уже отвык от света, и даже обычное сияние показалось бы ему излишне резким. А это — так и вовсе чуть не ослепило его.

Придя в себя, странник решился открыть глаза. Немного прищурившись, огляделся вокруг. И не смог сдержать тихого возгласа восхищения. Удивительная картина! Несмотря на пустоту и мрачность, такую же, как и в предыдущих залах, эта комната была другой, совсем другой, ибо ней обитало чудо, необъяснимое и неведомое.

По комнате, ослепительно мерцая, плавно летали миллионы звёзд. Невероятно маленьких, невесомых, хрупких. Соединяясь друг в другом, они образовывали полотно, омываемое безудержными потоками света. Разные по форме, но идеально ровные, словно вытесанные из призрачного камня; источающие невестимое сияние, ослепляющее странника… Прекрасные творения!

Звезды дарили надежду, смутную, неизвестную. Путник не понимал, какова эта надежда, однако искренне верил, что она не пустая. Совсем скоро предначертано было свершиться чему-то великому и грандиозному. Время терялось не зря.

Очарованный таинственным свечением, гость подобрался ближе. Картина, обрисованная звездами, была совсем рядом; она ослепляла и пленила странника, очаровывала и навевала воспоминания, связанные с его прошлой жизнью. Кажется, проходившей где-то очень далеко. За гранями неизвестной реальности, в которой путник очутился совершенно не по своей воле.

Внезапно откуда-то послышались потусторонние голоса, холодные, безучастные, бесплотные. Странник невольно поёжился, словно от пронизывающего зимнего ветра. Призраки. С ним говорили призраки?

— Кто здесь? — опасливо спросил юноша, рефлекторно попятившись на несколько шагов назад.

— Это зависит лишь от тебя… Отныне лишь тебе решать, кто достоин быть здесь, а кому пора отправляться в совершенно иное место… — ответили ему из пустоты.

— Но я здесь раньше никогда не был, а значит, плохо понимаю происходящее вокруг меня, — растерянно произнёс гость, отметив про себя, что вряд ли это были призраки… Скорее кто-то более великий и грандиозный, но такой же невидимый, бесформенный, обитающий в пустоте. Быть может, сама пустота?..

— Подойди ближе к Звёздам, коснись той, на которую первой падёт твой взор, и прикажи ей погаснуть.

Решив последовать приказанию, странник приблизился к таинственным объектам. Лишь оказавшись рядом со Звёздами, он смог приметить, что в каждое мгновение несколько светил исчезали, а несколько — появлялись. При этом вновь рождённые Звёзды выделялись из общей массы своей особенной яркостью.

Первой путнику приглянулась недавно образовавшаяся звёздочка, совсем маленькая, хрупкая, беззащитная. Странник замялся: поступок казался ему непонятным и поистине безумным. Он не мог отважиться. Требовалось время, чтобы все осознать, проанализировать, осмыслить…

Но не став противиться словам пустоты, он решительно подошёл к Звезде и, коснувшись дрожащих граней, приказал ей померкнуть. Воля его была мгновенно исполнена.

— Теперь ты узрел, что звёзды подвластны тебе, а значит, весь мир, который ты люто ненавидишь, отныне лишь в твоих руках, как и судьбы беззащитных существ, помутивших твоё сознание.

— Я никогда не хотел быть властелином мира, я лишь жаждал умереть, однако попал сюда.

— Ты ненавидел свой мир и стремился к гибели, дабы избавиться от страданий, но твоя судьба распорядилась иначе. Ты невольно обрёл то, что находится за гранями человеческих, и твоих в том числе, представлений. Теперь ты можешь возвращаться в свою обитель, прочие жители которой, услышав о тебе, будут мысленно обрисовывать себе образ неизвестного преступника, чьё имя звучит весьма странно и вместе с тем чётко описывает его новое призвание. Убийца Звёзд — отныне твоё имя.

 

=== Глава 1 ===

— Хизер, стой! Пожалуйста, не иди вперёд! Прошу-у…

— Но другого выхода просто нет.

— В том-то и дело, что его нет. Идти дальше нет смысла. Мы все равно погибли, понимаешь?!

— Да, наверное, ты права… Но, может, все-таки попробуем поискать людей? Они могут быть где-то рядом.

— Ну да, ищи. Много найдёшь.

По тёмному небосводу, залитому едва заметным закатным свечением, плыли мясистые тучи. Чёрные, словно сама тьма, громоздкие, сплошь напитавшиеся влагой, они медленно опускались на пики гор, смешивались с морозным туманом, обрисовывали странную и в то же время завораживающую картину горного зимнего вечера. Их полные брюхи то и дело мелькали, прикладываясь совсем близко, осыпая всякого, кто в тот момент стоял на вершине горы, сотней безжалостных ножей — тех самых, которыми, наверное, осуществлялась кара небес. Небо гневалось, жутко гневалось. Но осадков не было — лишь «звоночки», количество которых неустанно увеличивалось.

На земле же по-доброму, как в старых детских сказках, искрился пушистый снежок. Абсолютно чистый, словно душа ребёнка, хрупкий и невинный, он заботливо прикрывал промёрзлую землю от морозов. А стужа в этих местах была сильная, и костлявые пальцы её нередко неприятно щекотали кожу, хилые растения, то, что можно было назвать почвой, — в общем, всё, что попадало в её величественные владения.

Из-за морозного марева несмело выглядывали живописные долины, горы пестрели тропами, извилистыми, запутанными. Ориентироваться было трудно, и только карта, необходимая в этой местности, могла спасти заблудших путешественников от печальной участи. Карта, которая отсутствовала у них… У двух одиноких девушек, по нелепой случайности отбившихся от своей группы и оставшихся наедине с ревущими ветрами, леденящей стужей и периодически начинающимся снегопадом.

Хизер и Анна — так звали тех несчастных путниц, с которыми любовь в природе сыграла весьма злую шутку. Во время небольшого привала в палаточном лагере девушки, вдохновившиеся природой, ненадолго отошли от группы, выбрались к особо живописному уголку и, наслаждаясь видами, некоторое время стояли там и тихонько разговаривали.

Но буря не знала ни времени, ни человеческих желаний — она была нещадна, нещадна, холодна и абсолютно бесчувственна. Снежный вихрь отчаянно разыгрался, закрутив в воздухе густую снежную воронку, закрыв видимость, укутав землю глубокой белеющей пеленой. И все. Все осталось позади: и лагерь, и вещи, и припасы, и тропка, ведущая к палаткам. Только деньги сохранились у путниц, однако теперь в них было мало смысла.

Девушки пытались вернуться в лагерь ещё во время бури, и это стало их роковой ошибкой: блуждание против завывающего ледяного ветра вместо спасения лишь усугубило ситуацию — ничего не видя в сплошном белом мареве, они свернули на ошибочный путь, вследствие чего совсем заблудились.

В конце концов Анна и Хизер забились под низкий уступ, где отлог горы защищал их от бурного ветра и метели, и, обнявшись, пытались сохранить частички тепла друг друга от сковывающего всепроникающего мороза. На их счастье, когда буря закончилась, конечности путешественниц ещё не были отморожены, хотя им показалось, что они провели в укрытии целую вечность.

Выбравшись из-под уступа на негнущихся затёкших ногах, девушки с ужасом убедились, что совершенно не помнят этих мест. Высокие пики теперь были гораздо более заснежены, чем во время их походов с группой, и путницы не могли ориентироваться по ним. Дороги и тропы тоже замело снегом. И, насколько хватало глаз, никакого намёка на человеческое жилье.

— Мы не выберемся отсюда, — посиневшими от холода губами прошептала Анна. — Не успеем найти дорогу до темноты.

Девушка выглядела искренне напуганной. Паника металась в её блестящих серых глазах, тонкие губы дрожали, а выразительное, местами резкое и немного удлинённое лицо исказилось гримасой ужаса — она не могла принять эту правду. Действительность была слишком тяжёлой, словно камень, надвигалась медленно и с каждой секундой все ниже нависала над головами растерянных подруг.

Хизер же, в отличие от своей подруги, была настроена более позитивно. В её глубоких зелёных глазах также плясала тревога, мягкие черты лица приобрели задумчивый вид, голос чуть подрагивал, но она не собиралась сдаваться, не хотела просто так отдаваться в цепкие лапы стихии, не желала погибать среди этих зловещих безлюдных просторов.

— Подожди, ещё рано отчаиваться, — Хизер постаралась, чтобы ее голос звучал бодро, — Дошли же как-то сюда, значит, и обратно вернемся. Лучше скажи, ты помнишь, вверх или вниз по склону мы направлялись, когда уходили из лагеря?

— Вроде вверх… Но во время бури мы плутали, совершенно не ощущая направления.

— Что ж, тогда направимся вниз. Нужно двигаться поскорее, чтобы успеть до сумерек.

И девушки, увязая в снегу, пошли по выбранному пути. Вскоре они наткнулись на полузасыпанную тропу, и в их сердцах ярким огоньком загорелась надежда. Ступая по тропке, они стали подниматься на соседнюю вершину, однако уклон становился всё круче; взбираться по нему, усыпанному крупными камнями, не заметными под снегом, становилось всё тяжелее. И Хизер с Анной решили, что не стоит идти дальше, ведь они не помнили, чтобы ранее их путь проходил по такому резкому спуску. Жалея о потраченном на тяжёлый подъём времени, они повернули обратно.

— Скорее, у нас ещё есть шанс! — воскликнула Хизер.

Девушки бросились бежать по наугад выбранному пути, по колено увязая в снегу. Их ожидала новая надежда — скоро они наткнулись на узкую тропку, и новое разочарование — она вывела их к обрыву. Свернули налево — вскоре им преградила путь осыпавшаяся во время бури лавина. Бросились в другую сторону и, задыхаясь, побежали против поднявшегося обжигающего холодом ветра. Леденящая стужа пробирала их, казалось, до самых костей, одежда совсем не спасала от пронизывающего насквозь ветра. Бедняжки изнемогали от усталости, а впереди не показывалось ни следа человеческого пребывания.

— Хизер, я больше не могу, — жалобно простонала Анна. — У меня закоченели пальцы, я не чувствую ног и не могу больше двигаться!

— Пожалуйста, Анна, соберись! Я верю, ты сможешь.

— Ты безжалостная… Завела меня непонятно куда, а теперь тебе плевать на мое самочувствие!

— Что ты такое говоришь! Давай я помогу тебе идти. Главное — не останавливаться, иначе замёрзнем насмерть.

Анна всем весом оперлась на подругу, и они заковыляли вперёд, спотыкаясь и едва переставляя от усталости окоченевшие ноги.

Скоро Хизер почувствовала абсолютное изнеможение, ей казалось, что тело не повинуется её разуму. Стиснув зубы от напряжения, она пыталась сосредоточиться на движении и не обращать внимания на сгущающиеся сумерки.

А вот Анна паниковала, жутко паниковала. С её губ срывались невнятные, подобные детскому лепету слова, большая часть из которых, разумеется, касалась судьбы путниц; голос периодически переходил на истерический вопль.

Вдруг Хизер увидела сухое дерево, которое запомнилось ей своей нетипичной формой. Девушка с ужасом поняла, что она видела эти корявые сучья и изогнутый, почти прижатый к земле ствол в самом начале их пути. Значит, они ходили кругами и совершенно не продвинулись к спасению! На путницу накатила удушающая волна паники, но она постаралась справиться с отчаянием и оставила ужасное открытие при себе — побоялась, что мрачная новость окончательно сломит дух подруги.

Наконец, Анна со стоном повалилась на колени.

— Я больше не могу пошевелиться, я слишком устала и замёрзла! Мне нужно отдохнуть, — ноющим голосом протянула она.

Стоило Хизер остановиться, усталость навалилась на неё с удвоенной тяжестью и появилось непреодолимое желание хотя бы на минуту прилечь в пушистый глубокий снег, мягкий и манящий, обещающий дать долгожданный отдых утомленному телу.

Путешественница изо всех сил пыталась бороться с губительным искушением. Слабым голосом она уговаривала Анну, что им следует исследовать местность чуть дальше, пытаясь убедить, что они смогут выйти к людям или, если повезёт, так и вовсе найти свою группу.

Однако все ее попытки были бесполезны. Анна, потерявшая всякую надежду, упорно доказывала подруге, что выхода нет, и единственное, что им теперь остаётся делать, — просто смириться, осознать близость смерти. Все равно они не выживут, ведь ни еды, ни ночлега у них не было, а человеческая нога в этих краях появлялась редко, крайне редко. Анна категорически отказывалась продолжать путь, уверяя, что это бессмысленно, что все уже потеряно и им никак не выбраться. Выхода нет. Впереди — лишь мрак, лишь прямая тропа к неминуемой гибели, час которой все приближался, тихонько, но уверенно подкрадывался.

Когда Хизер начинала движение вперёд по тропе, убеждая Анну, что она уже передохнула и необходимо двигаться дальше, та останавливала её, говоря, что не пойдёт за ней ни при каком стечении обстоятельств. И девушка останавливалась, слушаясь подругу, — она не могла, не позволяла себе даже ненадолго бросать свою спутницу. Хизер бы лучше сама погибла, чем оставила подругу замерзать в снегу.

— Ладно, мы останемся, — наконец сдалась Хизер, поддавшись убеждениям Анны. Наверное, будь она немного увереннее, попыталась бы справиться с искушением и, превозмогая усталость, продолжила бы своё движение к цели, но ее хватило ненадолго: Анна все решила за них обеих, определила дальнейший путь, выбрала судьбу. И теперь — только ждать гибели, ведь Хизер понимала, что в их положении движение — это действительно жизнь.

— Наконец-то до тебя дошло! — В панике Анна вела себя немного грубо, но Хизер не обижалась, так как прекрасно её понимала.

— Ну, может, надо было еще попробовать поискать, но не могу же я тебя здесь оставить…

— Так значит, я теперь ещё и виновата! Что ж, тогда давай по-другому. Тебе надо — иди дальше. Я просто не пойду.

— Нет, ты не виновата… — Хизер замялась.

— Но ты ведь не можешь меня здесь оставить. Следовательно, из-за меня ты тоже погибнешь, а, если бросишь меня, может, спасёшься, хотя я очень сомневаюсь.

— Я остаюсь с тобой, — удивительно твёрдо ответила подруга.

Хизер обречённо вздохнула, окинула взглядом местность, где, возможно, оборвется их жизнь: косматые тучи, лезвия-вершины, вонзающиеся в эти грузные тела, и бескрайнюю, окутанную туманом долину, стелющуюся где-то далеко-далеко внизу — там, где, возможно, жили люди, где могло быть спасение… А затем резко опустилась в снег рядом с Анной и села, обхватив колени руками и уткнув в них голову.

Каждая мышца её тела нестерпимо болела, и Хизер удивилась, как несколько минут назад она хотела продолжать путь — теперь она была не в состоянии даже пошевелиться. Впрочем, мысли путницы утратили ясность, превратившись в вялые, бессмысленные обрывки, их затмевало ощущение холода, на котором сосредоточилось всё её сознание.

Тем временем начался мелкий снег, а небо стало густо-чёрным. По-прежнему тяжёлое, холодное; цвета его, на одном участке как-то странно смешиваясь с красками природы, играли угрюмыми, депрессивно-мрачными оттенками.

Кружащиеся в непрерывном, утомляющем взор танце снежинки убаюкивали Хизер, которая, как ни странно, уже не ощущала холода. Её чувства и разум словно притупились.

В пляшущем снежном вихре она увидела папу и брата, катающихся на санках с большой горы. Это было два года назад, тогда мама пошла за горячими бутербродами, а Хизер стояла, закутанная в большой зелёный шарф по самые щёки, и фотографировала происходящее. Видение плавно сменилось другим: Хизер, ещё совсем маленькая, сидела на коленях у тёти, к которой они приехали в гости всей семьёй. Стены комнаты были увешаны картинами, которые восхищали девочку. Одно полотно вставало перед глазами Хизер за другим, сменяя друг друга и причудливо смешиваясь.

Хизер тряхнула головой, пытаясь отогнать сон, и взглянула на подругу. Она ничком лежала в снегу, закрыв глаза. Хизер хотела окликнуть её, но язык не повиновался ей. Преодолевая желание сомкнуть отяжелевшие веки, путница пыталась сосредоточить свой взгляд на подруге, однако изображение размывалось и вскоре снежная пустыня сменилась песчаным пляжем, где Анна загорала в такой же позе, когда они вдвоём ездили к морю после окончания школы.

Хизер, чей разум более не мог сопротивляться грёзам, а утомлённое тело, покоящееся в мягком снегу, казалось, налилось свинцом, погрузилась в сон. Суждено ли подругам проснуться? Неужели их юные жизни оборвутся так рано, вдали от родных мест?

Неожиданно мертвую тишину нарушил таинственный звук, внезапно донесшийся с запада. Сквозь сон его услышала Хизер, он заставил её очнуться, напрягшись, приподнять голову и всмотреться вдаль. Кажется, это были чьи-то шаги, вот только откуда именно они раздавались, кому принадлежали, в каком направлении двигались, оставалось неясным. Сердце Хизер часто забилось, она попыталась встать, но онемевшие конечности не повиновались ей.

— Анна, ты слышишь это? — Немного приподнявшись, Хизер посмотрела на подругу — та лежала на снегу тихо, неподвижно. Словно окаменела. К горлу Хизер леденящей волной подступила паника: кажется, подруга уже была близка к смерти.

— Анна, очнись! — настолько громко, насколько позволяли силы, взмолилась Хизер, судорожно пытаясь вернуть подвижность замёрзшим конечностям. — Анна! Ты жива?

— Скорее н-н-н-ет, — выдохнула Анна, не поднимая головы.

— По-моему, кто-то приближается сюда, — возбуждённо сказала Хизер, пытаясь встать и напряжённо вглядываясь в морозный туман.

Звук стал отчётливее, и Хизер на негнущихся ногах сделала несколько неуверенных шагов в сторону, откуда он доносился. В голове неугомонной каруселью завертелись мысли о том, что это живой человек, что это спасение, заветное, долгожданное. Которое казалось таким несуществующим и нереальным. Которое затерялось в дымке бредовых мыслей и смутных образов, рвущихся в затуманенную холодом голову.

Спасение! Хизер сделала глубокий судорожный вдох, подумав о том, что, возможно, совсем скоро они будут спасены, что на этот раз ледяные пальцы смерти не сомкнутся на их беззащитных шеях. Спасены. От этих мыслей Хизер зашагала быстрее, надежда засияла внутри неё согревающим огоньком. Словно уютный костёр, разведённый посреди лагеря в бархатистую звёздную ночь, красивую, вдохновляющую. Насквозь пропитанную приятными эмоциями и добрыми разговорами.

Лагерь. Группа. Быть может, это кто-то из группы заметил пропажу подруг и отправился на их поиски сквозь мороз и холод? Но не мог обнаружить. Потому что метели, захватывающей многие расстояния, и сгустившейся ночи не было никакого дела до человеческих проблем и трудностей, бед, неприятностей.

Подумав о том, что, может, их ищет кто-то из группы, Хизер зашагала решительней, стремительней. Наивная уверенность всецело овладела путницей, принявшись нашёптывать ей разжигающие надежду мысли и образы.

Ослабленный судорожный крик вырвался из горла Хизер:

— Помогите! Мы здесь!

Однако никто не откликнулся: кажется, это кто-то чужой, отстранённый, незнакомый. Кто-то, кому не было дела до случайных путников, заблудших в горах. Но нельзя было упускать единственный шанс — следовало идти дальше, несмотря на боль, на усталость, на скользкий подступающий страх перед неизвестностью. Выжить. Только выжить. Теперь им нужно было только выжить, а в этом им мог помочь лишь некто, таившийся в насупленной морозной тьме.

Неожиданно Хизер кто-то схватил за плечо. Вздрогнув, она обернулась и увидела Анну, решившую догнать подругу, а не оставаться умирать в снегах.

Пройдя пару шагов, подруги увидели, что к ним приближался таинственный незнакомец. Который, как показалось девушкам, совершенно не располагал к себе. Странный, недружелюбный, наверное, немного зловещий — словно напитавшийся холодом, обитавшим в каждом уголке, в каждом маленьком клочке этих замёрзших земель.

Когда неизвестный подобрался совсем близко, стало ясно, что им был довольно высокий мужчина, полностью закутанный в чёрный плащ с капюшоном, надвинутым на лицо. Шёл он медленной, гордой, уверенной походкой — будто король, в очередной раз обхаживавший свои владения. На девушек странник не обращал внимания — очевидно, ему не было до них дела, никакого, абсолютно никакого.

— Помогите! Пожалуйста!

Странник остановился. Наверное, его удивило появление людей в столь гиблых местах, но виду он не подал — лишь немного постоял, равнодушно посмотрел вокруг и собрался двигаться дальше. Этому человеку явно было все равно, что девушки страдали, корчились от боли, изнывали от голода. У него имелись свои дела, бросать которые он не собирался ни при каких обстоятельствах.

— Извините… — вновь обратилась Хизер к путнику, уже почти не рассчитывая на отклик. — Мы потерялись. Моя подруга в критическом состоянии и почти не чувствует холода — кажется, её конечности онемели. Пожалуйста, помогите нам. Умоляю…

Метель стенала, кружила, ревела. А незнакомец, оставшийся на месте, молчал. Судя по всему, он заинтересованно смотрел на путницу, осмелившуюся попросить у него помощи. Напряжение нарастало, обстановка стремительно накалялась, но неизвестный все стоял на месте, не говоря ни слова, — возможно, о чем-то увлечённо раздумывал, а может быть, просто решил потянуть время, чтобы насладиться видом чужих страданий.

Время шло, бежало, мчалось, а странник молчал — Хизер и Анна терпеливо ожидали его реакции.

Определившись с чем-то, неизвестный наконец заговорил достаточно высоким, холодным, словно песня льдов, голосом:

— Да, безусловно, я могу помочь вам, и сделать это мне не составит абсолютно никакого труда. Я провел здесь достаточное количество времени, чтобы обойти большую часть местных дорог, изучив их вдоль и поперёк. Однако всё в нашем мире, как известно, совершается за определённую плату. И вам тоже придётся мне заплатить.

— Мы готовы вам отдать все деньги, которые у нас остались, только, прошу вас, помогите нам, — взмолилась Хизер.

— Нет, я никогда не беру с людей денег, а тем более, если дело касается таких очаровательных дам, как вы, — усмехнулся незнакомец.

— Но в чем же будет заключаться плата?

— Позже вы все узнаете. А сейчас следуйте за мной, — произнес молодой человек, не став тратить время на бесполезный трёп.

Путешественницы двинулись за своим проводником, внимательно глядя по сторонам, примерно оценивая, насколько далеко они ушли от знакомых мест.

Быстрым шагом миновав узенькую тропку, незнакомец, в свою очередь, свернул на более широкую дорогу, окруженную глубокими, искрящимися в редком солнечном свете сугробами. Он приближался к вершине. Пейзажи постепенно менялись, становились совсем темными, мрачными, словно напитанными неведомой тоской, и все громче завывала непогода, все отчаяннее кружила метель.

Девушкам казалось, что и воздух становился тяжелее, будто нечто сжимало его, поглощало — они беспрестанно делали глубокие вдохи, стремясь набрать побольше кислорода в лёгкие.

А время тянулось медленно, жутко медленно — словно специально, под действием неведомой силы. Хизер и Анна, не замечавшие признаков жилых селений, вновь начинали паниковать, так как не ведали, куда, в какие таинственные края и земли ведёт их подозрительный человек: меняющиеся пейзажи не говорили им ровным счётом ничего. Он же все так же уверенно шёл, не разговаривая и не уделяя абсолютно никакого внимания заблудившимся девушкам.

Но вот огонёк надежды ярче замерцал в душе Хизер: она увидела очертания домов, возможно, маленьких, нелицеприятных на вид, но таких, в которых обитали люди, в которые протекала чья-то полноценная жизнь. Впрочем, радоваться было рано. Дома могли быть заброшенными, давно заброшенными. И вести туда девушек незнакомец мог совершенно не с благими намерениями — Анна, ставшая ещё более напряжённой, не выпускала эту мысль из головы.

Однако в скором времени стало понятно, что местность эта обитаема и в небольших домиках, умытых скользкой дымкой, действительно проживали люди. Они приближались к посёлку, маленькому, загадочному, затерянному в горах. И то, что поджидало их в его пределах, оставалось загадкой.

Очутившись в селении, девушки сразу же принялись осматриваться, вглядываясь в каждое здание, стараясь не упустить из виду никаких необычных или подозрительных объектов. Дома были маленькими, с треугольными крышами, покрытыми густыми серебрящимися снежными шапками — словно на картинках соответствующих книг. Странности отсутствовали. Все выглядело таким спокойным, обыкновенным, возможно, даже дружелюбным.

Загадочный человек же, заметив, что путницы осознали факт своего спасения, молча развернулся и таким же уверенным, гордым шагом направился по тропе, которая привела его и девушек к людной местности.

— А как же плата? — робко спросила Хизер вслед своему спасителю.

— Дура! — прикрикнула на неё подруга, чему неизвестный, впрочем, не уделил никакого внимания.

— Все потом, все потом… — обернувшись, загадочно произнёс неизвестный и, поворотившись в нужную сторону, неспешно двинулся в, наверное, далёкий, неведомый растерянным девушкам путь.

 

=== Глава 2 ===

Порой дни проносятся очень быстро, словно сутки длятся не двадцать четыре часа, а всего лишь несколько мгновений, удивительно мимолетных и оттого практически не обеспечивающих нам возможности поразмыслить над собственным бытием. Такие деньки могут быть полны захватывающих впечатлений, каких нам за свою жизнь доводится испытать не слишком много; иногда они способны подарить нам блаженные воспоминания, навеки врезающиеся в наше сознание, но чаще всего ничем не выделяются из длинной, но в то же время быстротечной череды дней. Ведь все они — всего лишь повороты, которые делают реки наших жизней, протекающие по извилистому бассейну.

Несмотря на то, что все сутки по природе созданы быть одинаковыми, в жизни каждого человека также существуют такие дни, продолжительность которых, как кажется, значительно превышает истинные двадцать четыре часа и противоречит всяким законам естества. Подобные деньки обыкновенно выдаются до жути занудными, полными однообразия и шаблонности. Они редко приносят людям что-то, кроме отрицательных эмоций, и обычно совершенно не запоминаются или же отпечатываются в памяти как самые томительные дни жизни. Невзирая на это, такие деньки достаточно часто заканчиваются каким-то знаменательным событием, которое происходит, когда река жизни делает неожиданный поворот.

Анна и Хизер, с которыми в горах случился весьма неприятный инцидент, вернувшись к людям и найдя в итоге свою группу, провели в путешествии ещё около месяца. Они обследовали новые окрестности, познакомившись с диковинными хитростями природы, узнали для себя много познавательной информации, однако время, как девушкам показалось, словно специально решило поиздеваться над ними, чтобы происшествие отпечаталось в их памяти на всю жизнь. Ведь каждая из подруг, без сомнения, желала поскорее вернуться домой, туда, где не было ревущих ветров, суровых морозов и неведомых опасностей, однако судьба им такой возможности не давала слишком долго.

Несмотря на то, что остальная часть похода была вполне спокойной и достаточно увлекательной, подруги, желавшие окунуться в атмосферу безмятежности и заботы, не переставали думать о доме. Они быстро забыли про незнакомца, спасшего им жизнь и так и не получившего в результате никакого вознаграждения, что, впрочем, было совершенно не удивительно. Ведь одна только его персона имела тесные связи с приключением, происшедшим из-за неосторожности девушек.

* * *

Хизер Нортен поспешно двигалась по дороге, мощённой промёрзлым камнем, что напрямую вела к её родному дому. Она с трудом, но осознавала, что всем неожиданным испытаниям, с которыми ей пришлось столкнуться, пришёл долгожданный конец. Периодически в голове девушки мелькала мысль о том, что всё, что она видела вокруг себя, проходя по хорошо знакомой улице, было лишь сном. Сама же она, как ей казалось, путешествовала по миру грёз, находясь в жутко неудобной и продуваемой палатке. Хотя подобный ночлег уже не представлял для Хизер ничего экстраординарного, родное помещение, в которое ей в скором времени, наверное, предстояло шагнуть, внушало гораздо большую симпатию.

И вот, подойдя совсем близко к дому, девушка дрожащей рукой коснулась знакомой двери. По её коже сразу пробежали неприятные мурашки, вызванные холодным металлом, но Хизер не обратила особого внимания на подобную мелочь. Ей хотелось вернуться домой, и она, замерев около входной двери, с нетерпением ждала, когда совсем близко раздадутся знакомые шаги и самый близкий ей голос огласит окружающее пространство.

В скором времени ожидания девушки в какой-то степени оправдались. Ей действительно открыла дверь родная мама, одетая в тот наряд, в котором Хизер не раз видела её в более ранние времена: достаточно скромное платье, в некоторых местах расшитое незамысловатыми узорами. И с первого взгляда могло показаться, что в доме, как и в людях, населявших его, ничего не поменялось ни в лучшую, ни в худшую стороны. Но, внимательней присмотревшись к лицу немолодой, но всё еще сохранившей в себе некоторые лучики былого озорства женщине, не составляло труда понять, что, несмотря на неестественную улыбку, она ощущала какую-то боль. Физическими или душевными были эти страдания, Хизер не имела понятия, однако смутная тревога, возникшая у неё при виде родной матери, всё отчетливее давала о себе знать.

Обеспокоенная девушка, конечно, попыталась выяснить, в чём заключалась причина скорби, отчётливо видневшейся на лице её матери. Однако внятного ответа Хизер не получила. Вместо того, чтобы ответить дочери, мама лишь фальшиво улыбнулась, отчего сердце девушки постепенно начало наполняться тревогой.

— Наконец-то ты вернулась! — дрожащим голосом произнесла женщина, глядя на дочь.

— Мне в это не особо верится, — усмехнулась Хизер, с наслаждением осматривая родные стены, — мысленно я всё ещё там, далеко, среди гор, снегов и пронизывающих ветров.

Через некоторое время девушка прошла в гостиную, в которой, к её удивлению, никого не было. Оказалось, отец Хизер отправился в недлительную поездку, чтобы решить какие-то рабочие дела, не терпевшие отлагательств, а младший брат отсыпался после напряжённой недели, закрывшись в своей комнате.

Однако в последнем девушка была не уверена, так как её мать, услышав вопрос дочери, заметно замялась и потому ответила на него с неуверенностью. Это, вероятно, говорило о том, что женщина пыталась что-то скрыть от родной дочери. Возможно, она просто не желала огорчать Хизер, только вернувшуюся из утомительного путешествия, но, может быть, причина заключалась в чём-то другом, более загадочном или невероятном.

Чтобы разобраться во всём самостоятельно, девушка уже было направилась к нужной комнате, но мать сразу же остановила её, объяснив, что мальчик слишком переутомился, ему требовался отдых, и потому любые посторонние звуки были ему совершенно ни к чему.

Хизер не стала спорить с родительницей, однако её подозрения заметно возросли. В голове девушки сразу стало выстраиваться множество предположений и догадок, и некоторые из них, с одной стороны, казались совершенно абсурдными, но с другой, устрашали своей яркостью и реалистичностью.

Временно оставив свою затею, Хизер решила пообщаться с матерью. Она надеялась, что, возможно, таким образом ей удастся выведать хоть какую-то информацию, связанную с необычным и отчасти пугающим поведением женщины.

Мать, соскучившаяся по дочери, безусловно, ничего не имела против беседы с ней. Поудобнее устроившись на мягком диване, обитом нежной атласной тканью, Хизер и её мама приступили к разговору.

Первой начала свой рассказ дочь, в последнее время пережившая немало интересных событий. Она в красках описала своё путешествие, утаив, однако, подробность об инциденте, который произошёл с ней и Анной в горах. Ведь Хизер примерно понимала, в каком состоянии пребывала её мать, и потому не могла позволить себе делиться с ней чем-то, что могло её ещё сильнее взволновать.

Услышав рассказ дочери, женщина попыталась изобразить на лице восторг, что получилось неудачно, так как её мимика стала походить скорее на вымученную гримасу, чем на нечто искреннее. Вероятно, то, что поведала ей дочь, в некоторой степени действительно заинтересовало женщину, но, сдавленная горем, она не могла адекватно выражать свои чувства.

— Что произошло, мама? Пожалуйста, не скрывай это от меня, ну а если данная информация меня не касается, скажи прямо, — не выдержала Хизер.

— Всё хорошо, Хизер, не волнуйся.

Женщина попыталась сделать более спокойное выражении лица, и, как ни удивительно, у неё это получилось. Вопреки тому, что Хизер уже давно догадалась, что её мать находилась в состоянии невероятной тоски, волнение девушки невольно ослабло. Какая-то часть её сознания будто бы поверила, что с мамой действительно всё в порядке и та печаль, которая омрачала её лицо несколько секунд тому назад, была неискренней.

— А что произошло за это время у нас? — осторожно спросила Хизер, выждав некоторую паузу.

— Да, в общем-то, ничего особенного. Единственная новость — рабочая поездка отца, о которой ты уже знаешь, — тихо ответила женщина, явно стараясь скрыть растущую тревогу в голосе.

Хизер больше не стала ни о чём расспрашивать родительницу, так как понимала, что это бессмысленно. Судя по всему, проверить, чем занимался её брат и не случилось ли с ним никакой беды, предстояло ей самой, втайне от мамы.

И вот, когда бархатистое покрывало ночи окутало город, погрузив всех его жителей в мир зимних грёз, а тёмное небо усыпали многочисленные мириады звёзд, мать Хизер стала готовиться ко сну. Завидев это, девушка сразу же выстроила план своих действий. Она не собиралась тревожить брата, но в то же время поставила цель убедиться, что с ним всё в порядке.

В нужный момент Хизер тихонько подошла к двери, ведшей в комнату мальчика. Сначала она прислушалась к звукам, доносившимся оттуда. Однако, ничего не услышав, девушка решила пробраться в спальню.

Осторожно открыв дверь, Хизер проникла в небольшую комнатку, принадлежавшую её младшему брату — семилетнему мальчику, который, по идее, уже давно должен был проснуться и встретить сестру.

Стояла тишина. Единственными звуками, которые её нарушали, были протяжные завывания ветра, доносившиеся за окном, да треск ветвей, скованных морозом.

В мягком мраке, царившем в комнате, Хизер сначала не могла ничего разглядеть. Она внимательно смотрела на кровать брата, но, к своему сожалению, ничего не видела.

Однако через некоторое время, привыкнув к темноте, девушка начала различать очертания объектов. Они казались смутными и по виду своему напоминали неведомых существ. Но Хизер, ранее не раз бывавшей в этой спальне, не составило труда понять, контуры каких предметов она видела: это был письменный столик, где, скорее всего, лежала кипа книг, шкаф, подоконник, обставленный цветочными горшками, несколько больших игрушек, раскиданных по полу, и две тумбочки, одна из которых находилась около стола, а другая — рядом с кроватью.

Тогда девушка приблизилась к небольшой кроватке, где, как она поняла позже, действительно кто-то лежал. Этим кем-то был её любимый младший брат. Свернувшись в безмятежный клубочек, мальчик преспокойно спал. Хизер внимательно прислушалась к его равномерному дыханию, но ничего, что бы её взволновало, не услышала. И вроде бы всё было хорошо, однако какое-то дурное предчувствие не покидало девушку.

 

=== Глава 3 ===

Проведя ещё некоторое время в комнате брата, Хизер наконец покинула её и отправилась в свою комнату, чтобы посидеть в одиночестве, размышляя о последних событиях. Так, незаметно, она и уснула.

Утром, когда шаловливые солнечные лучи, пробравшись сквозь полузакрытые шторы, заглянули в комнату и коснулись лица Хизер, девушка открыла глаза. Сначала, спросонья, она несколько удивилась, что её окружали вовсе не стены палатки. Это был её родной дом, её личная комната, от которой она уже успела отвыкнуть за время своего путешествия.

Однако, быстро вернувшись к реальности, Хизер поспешно встала. Она снова оглядела с детства знакомые ей стены, обклеенные узорчатыми бежевыми обоями. Затем девушка окинула взором два небольших деревянных шкафа, внутри которых была аккуратно сложена одежда, письменный стол с водружённым на него компьютером, кипу книг, покоившуюся на верхней полке одного из шкафов, зеркало, украшенное золотистой рамой и прикреплённое к правой от входа стене, достаточно большую кровать, застеленную мягким пушистым пледом, расположенную в самой середине спальни, а также прикроватную тумбочку, уставленную различной мелочью типа миниатюрных часов или компактного зеркальца. Подобная обстановка явно порадовала глаз девушки, уставший от вида неуютных палаток и, хоть и красивых, но быстро приедающихся пейзажей.

Посмотрев на часы, Хизер обнаружила, что было только раннее утро. Несмотря на то, что она могла ещё отдохнуть, наслаждаясь уютной кроватью и благовидной комнатой, девушка не стала тратить время попусту. Так как час был ранний, Хизер полагала, что её мама, возможно, ещё не проснулась. Поэтому она решила снова проведать брата, чтобы уже при естественном освещении убедиться, что с ним всё в порядке.

Девушка вышла из своей комнаты и прислушалась к звукам. Убедившись, что в доме стояла абсолютная тишина, Хизер направилась к детской.

Подойдя ближе, девушка обнаружила, что деревянная дверь, которую она, выходя из комнаты, закрыла, теперь была слегка приотворена. Хизер уже было обрадовалась, что, может быть, её брат наконец проснулся и покинул свою комнату. Однако, к сожалению, она ошиблась. Это девушка выяснила уже тогда, когда, распахнув дверь, очутилась на пороге комнатки.

Оказалось, дверь отворил не брат Хизер, а её мать, пришедшая, чтобы проверить, в каком состоянии пребывал мальчик. Женщина с тревожным видом сидела около небольшой кроватки и что-то шептала, в то время как ребёнок спал беспробудным сном. Безусловно, он, путешествовавший по миру грёз, не слышал слов матери, чем вызывал у той тревогу. Скорее всего, это было из-за того, что, по идее, ему полагалось уже давно проснуться, однако он продолжал спать, словно грёзы, забравшие его, представляли собой нечто не совсем обычное.

— Что-то случилось с Эриком? — обеспокоенно спросила Хизер, подойдя ближе к ложе брата.

— Э-э… Нет… Всё хорошо… — растерянно ответила мать, пытаясь натянуть подобие улыбки.

— А ты в этом уверена?

— Да, он просто спит. По-прежнему отсыпается после напряжённых будней.

— Так долго он раньше никогда не спал, насколько я помню. Чтобы выспаться, ему, даже сильно переутомившемуся, хватало десяти часов.

Женщина ничего не ответила. Она склонилась над сыном, внимательно вглядываясь в черты его лица и прислушиваясь к остававшемуся равномерным дыханию. Затем заботливая мать осторожно провела рукой по маленькому тельцу, словно пытаясь таким образом у него что-то выявить.

— Спи, мой маленький, спи… Тебе сейчас это необходимо, — прошептала она, а затем, поцеловав мальчика в щёку, вновь приподнялась.

Хизер внимательно наблюдала за мамой. Она всё ещё пыталась понять, в чём же заключалась причина странного поведения женщины, но, невзирая на возникновение предположений, к какому-либо выводу прийти по-прежнему не могла.

— Не тревожь Эрика, ему надо выспаться. Он болен, — наконец, тихо произнесла женщина, обратившись к дочери. — Когда ты только вернулась из путешествия, я не хотела огорчать тебя, поэтому пыталась сделать вид, что всё хорошо. Но, на самом деле, это не так.

Услышав это, Хизер почувствовала, как внутри неё начал разгораться огонёк тревоги. Беспокойство неприятными волнами разливалось по её телу, она определённо чувствовала, что хотела всё выяснить подробнее, однако не решалась спросить. Что-то подсказывало ей, что их уютный дом посетила беда. И в чём она заключалась, скорее всего, знал только один человек, который так же боялся о чём-либо рассказывать, как не могла осмелиться задавать вопросы Хизер.

Некоторое время Хизер и её мать молча стояли посреди детской комнаты, глядя друг на друга, но не смея, однако, начать беседу. Каждой из них что-то мешало затронуть животрепещущую тему, и потому неловкое молчание продолжалось.

Но вот, наконец, мать девушки не выдержала и тихо, словно опасаясь чего-то, заговорила:

— Болезнь проявила себя месяц назад, и за это время на Эрика, как и на всю нашу семью, обрушилось немало тягот. А началось всё с того, что в один день, катаясь на сноуборде, Эрик почувствовал легкое недомогание, заключавшееся в слабости и небольшом головокружении. Тогда он, конечно, бросил сноубординг и поспешил вернуться домой, где его и настигла первая беда. У него началось обильное носовое кровотечение, сопровождавшееся жаром, к которому через некоторое время добавилось ещё и ушное. Мы очень беспокоились и не могли понять, что произошло. Когда Эрика привезли в больницу, врачи очень долго осматривали его, брали у него различные анализы, проводили обследования, которые, однако, так и не помогли им поставить окончательный диагноз. Доктора строили множество предположений, но чёткого названия и определения его заболевания дать так и не смогли. Отчаявшись, мы повезли Эрика в другую больницу, где его тоже всячески обследовали, но опять ничего не нашли, сколько ни пытались. Лишь в третьем госпитале врачи определили, что обрушилось на него, вот только названия заболевания дать не смогли, так как, по их словам, столкнулись с подобным первый раз. Но то, что сказали доктора, повергло всю нашу семью в ужас и невероятный шок. Оказывается, в голове Эрика обнаружили неизвестное жуткое образование, необычайно быстро увеличивающееся в размерах. Оно не даёт системам его органов нормально функционировать, постепенно поражая их, а также вызывает периодические кровотечения, остановить которые крайне трудно. Но самое страшное, что болезнь прогрессирует, и никто, даже врачи, не могут ничего поделать. Конечно, они провели ему небольшой курс сомнительного лечения, которое, к нашему удивлению, действительно дало ему облегчение. Но это облегчение временное. По словам докторов, совсем скоро болезнь вновь даст о себе знать, только симптомы её будут уже гораздо более серьезными. Эрик, скорее всего, начнёт терять память, а через некоторое время… покинет нас… — произнося последние слова, женщина осеклась, её голос задрожал, но она, всё ещё не смирившаяся с печальной участью сына, всё же смогла взять себя в руки и договорить.

Услышав это, Хизер широко раскрыла глаза. Бесспорно, она была шокирована подобной информацией, но, помимо этого, её не мог не возмутить тот факт, что мама поначалу сочла это не самой важной новостью, которую ей следовало донести до дочери. Конечно, девушка понимала, что мать попросту не хотела её огорчать. Но ведь Хизер была уже не маленьким ребёнком, не осознававшим подобных вещей, а значит, была вполне способна отнестись к этому тяжелому событию не только с эмоциональной, но и с разумной стороны.

Однако горящая тревога, смешанная с искренним страхом, перекрывали все прочие чувства девушки, в том числе и некоторое возмущение. Она хотела что-то сказать, но слова словно застряли в горле, и потому единственное, что она могла в тот момент делать, — с ужасом смотреть то на мать, состояние которой становилось всё более угнетённым, то на маленький клубочек, по-прежнему мирно спавший в своей кровати.

 

=== Глава 4 ===

Хизер было трудно поверить в то, что слова, которые только что произнесла её мать, относились к реальности. Какая-то часть её сознания, не собиравшаяся смиряться с печальной судьбой мальчика, всё ещё надеялась, что всё это женщине лишь приснилось в одном из жутких кошмаров. Однако сама девушка уже, конечно, понимала, что мать никогда не стала бы говорить подобных вещей просто так, не убедившись в их правдивости, а потому всячески пыталась бороться с тревогой, стискивавшей её в свои оковы.

Между тем её мама не боролась. Судя по всему, эта битва уже окончилась для неё, причём весьма неблагополучно. Женщина потерпела поражение, что привело к потере некоторых чувств. Она больше не могла в полной мере ощущать эмоции, и единственным, что она, скорее всего, чувствовала, была глубокая скорбь, отдававшаяся на её лице абсолютно отрешённым, потерявшим былую искорку выражением лица. И хотя её ребёнок ещё не покинул этот свет, женщина, вероятно, ощущала себя так, будто он ушёл от неё уже давно, унеся вместе с собой последний лучик света. Именно поэтому Хизер сразу не составило труда догадаться, что её любимая семья переживала какое-то несчастье.

И вот, Хизер и её мать снова замерли в напряжённом молчании, нарушаемом лишь звуками природы, доносившимися из окна. Обе они вновь словно потеряли дар речи. Они не могли дать никаких комментариев, ибо понимали, что какие-либо слова здесь будут излишними. Не пытались они и утешить друг друга или поддержать.

— О, здравствуй, Хизер, а я и не знал, что ты уже вернулась, — молчание нарушил детский голос, прозвучавший достаточно бодро. Это проснулся Эрик, и по виду своему он совершенно не напоминал смертельно больного, что одновременно и обрадовало, и ещё больше угнело Хизер.

— Здравствуй, Эрик, я очень соскучилась по тебе, — с наигранной улыбкой произнесла Хизер. Она действительно скучала по брату, но, думая о последней новости, не могла искренне выражать радость от встречи с ним.

— А я такой чудесный сон видел! Мне снились единороги. Они играли со мной, катали меня по просторам волшебной страны на своих спинах. Это было так весело! Эх, как жаль, что это всего лишь сон… — мечтательно проговорил мальчик.

— Действительно здорово. А ты уверен, что это только сон? Быть может, то, что ты только что увидел, однажды произойдёт с тобой в реальности? Просто верь, Эрик, — откликнулась девушка, не готовая вести с братом беседу, но не позволившая себе проигнорировать его слова.

— Я сейчас нарисую их, — неожиданно решил Эрик. — Но мне понадобится твоя помощь. Ведь я ещё не очень большой и рисую не слишком красиво…

Услышав слова сына, мама сразу же подбежала к нему, боясь, как бы он не сделал резких движений.

— Подожди, не вставай, сейчас я сама всё найду и принесу тебе, — ласково сказала она, а затем ненадолго отошла, поручив Хизер присмотреть за братом.

Девушка была совсем не рада тому, что её оставили наедине с мальчиком. Ведь, находясь рядом с ним, глядя в его добрые, полные наивности глаза, она ощущала тревогу, смешанную с болью, ещё более остро. А он знал обо всём. Эрик понимал, что происходило с ним, но, по-видимому, специально не собирался даже близко затрагивать эту тему. И, кроме того, он определённо догадывался, что его ожидало в недалёком будущем… Ведь он уже жил на этом свете семь лет. Семь, всего лишь семь…

Хизер не могла молчать, стоя около кровати брата, который, скорее всего, ожидал от неё много интересных новостей. Поэтому она решила в красках описать пейзажи, представавшие её взору во время путешествия, что у неё получилось весьма успешно. Рассказывая о природе, Хизер словно вновь погружалась в те волнительные, но полные прекрасных моментов деньки, в тот уютный мирок, протоптанный сквозь незабвенные мечты, в который вместе с ней с превеликим удовольствием окунулся и Эрик.

Беседу брата и сестры прервала их мать. Она вернулась из другой комнаты, неся в руках различные художественные принадлежности. Среди них нетрудно было различить чистейшие листа бумаги, карандаши, краски и прочие предметы, какими нередко пользуются маленькие художники в целях создания неповторимых шедевров.

Завидев маму, Эрик очень обрадовался, ведь та провела в поисках достаточно долгое время, и потому мальчик уже успел заждаться. Женщина подошла к кровати ребёнка и протянула ему художественные принадлежности. Тот с воодушевлением взял нужные предметы и, поделив их с сестрой, приступил к творчеству.

Несмотря на то, что девушке в тот момент было уж точно не до изображения позитивных картин, она не могла отказать брату, поэтому рисовала вместе с ним, давая ему определённые советы и будто бы разделяя с ним желание сделать творение ярким, играющим изобилием красок. Хотя, может быть, в глубине сознания ей действительно хотелось привнести в жизнь своей семьи хоть какую-то частичку сказки.

Хизер пыталась сделать рисунок как можно более позитивным, однако не могла не обратить внимание, что удавалась ей это с большим трудом. Невзирая на то, что она всячески старалась вселить в изображение жизнерадостность, оно всё равно выходило несколько мрачным. Это даже заметил Эрик. Именно он в некоторых местах подправил картинку, чтобы всё смотрелось гармонично и общее впечатление от рисунка было положительным.

В конечном итоге картина получалась странной, некоторые её составляющие были нарисованы достаточно примитивно, однако цвета, преобладавшие на ней, словно и являлись тем самым огоньком надежды, в котором так нуждалась сломленная горем семья.

 

=== Глава 5 ===

Картину, являвшуюся плодом совместного труда брата и сестры, повесили в комнате Эрика, чтобы она, подобно лучику света, ярче разжигала надежду в юном сердце. Нет, это доброе, полное любви ко всему миру сердечко не должно было остановиться так рано. Эрика ждала счастливая жизнь, в чём сам он, по-видимому, даже и не сомневался. Он был полон мечтаний, которые в скором времени должны были или осуществиться, или разбиться, унеся вместе с собой маленькую жизнь в туманную бесконечность.

Однако Хизер осознавала, что наивные надежды, несмотря на всю свою позитивность, осуществятся только в том случае, если произойдёт какое-то чудо. А таковые явления в наше время, к сожалению, нечастые. Поэтому девушке, совсем недавно узнавшей эту печальную информацию, было крайне трудно прийти в себя, и ей приходилось производись над собой определённые усилия, чтобы вести с братом непринуждённый диалог.

Закончив рисовать, Хизер хотела незаметно покинуть комнату Эрика, но тот, заметив это, остановил её. Он очень желал поговорить с сестрой, что совершенно не радовало девушку. Но, несмотря ни на что, Хизер согласилась побеседовать с мальчиком, ведь у неё попросту не было выбора.

Девушка продолжила рассказ о своём захватывающем путешествии, проходившем по весьма живописным и вдохновляющим своим великолепием местам. Мальчик с огромным наслаждением внимал слова сестры, мысленно уносясь вместе с ней туда, в чудные края, власть над которыми принадлежит лишь природе. Его лицо приобретало совершенно различные выражения, выглядевшие весьма забавно, если смотреть со стороны. Зелёные глаза мальчика наполнялись нескрываемым восторгом, словно он не просто слушал рассказ, а видел эту природную красоту воочию. На его пухлых губах играла мечтательная улыбка, присущая лишь детям, неумолчно стремящимся познать мир.

Закончив описание своих приключений в обители снегов, Хизер наконец оставила брата. Девушка уединилась в собственной комнате, решив поразмыслить над новостью, которая не выходила у неё из головы. Вопреки тому, что, находясь рядом с братом, Хизер всячески старалась не думать о его болезни, тревожные мысли не переставали крутиться у неё в голове, словно назойливые насекомые. И она решила отдаться им. Ведь другого выхода просто не было, сколько девушка ни пыталась бы его найти.

Из мира тяжких дум Хизер вывел неожиданный возглас матери, донёсшийся из гостиной. Возможно, ей показалось, но в голосе женщины слышались смутные нотки радости, пробиравшиеся сквозь глубокую печаль, переполнявшую её. Какое событие смогло немного ободрить несчастную мать, девушка не имела понятия, и ей самой это было небезынтересно узнать.

Хизер внимательно прислушалась к звукам, раздававшимся в доме. Однако ничего, что привлекло бы её внимание, она больше не услышала.

Тогда девушка решила выйти из комнаты и проверить, что послужило поводом для восклицания у её матери. Покинув стены своей комнатки, Хизер очутилась в просторном коридоре, слышимость в котором была гораздо лучше, чем в её спальне. Там до её ушей вновь донёсся голос матери, звучавший теперь несколько иначе. И через некоторое время девушка осознала, что мама уже на протяжении нескольких минут звала её, чтобы донести до Хизер какую-то новость или дать ей определённое поручение, но та находилась в раздумьях и потому не слышала.

Придя к этому выводу, девушка сразу же спустилась на первый этаж и поспешила в гостиную. Там Хизер поджидала мать, и, несмотря на мучившую её апатию, она выглядела немного рассерженной. Возможно, если бы для Хизер она была чужим человеком, девушка бы и не различила этого смутного недовольства, но, так как Хизер эта женщина приходилась родной матерью, ей не составило труда это понять.

Мать ничего не сказала по поводу позднего отклика дочери, решив сразу перейти к делу.

— Через два часа приедет отец, — произнесла она сдавленным голосом.

— А он знает о болезни Эрика? — Хизер совершенно не хотела затрагивать эту тему, но вопрос вертелся у неё на языке, и потому она не смогла остановить себя, чтобы не задать его.

— Да, он узнал это ещё тогда, когда нам о ней сообщили врачи.

— Но почему он не отказался от поездки?

— Я сама этого поначалу не понимала, но, по-видимому, его заставили. Так давай, может, подготовимся к его приезду? Все-таки мы с ним давно не виделись, поэтому нужно как-то отметить его благополучное возвращение, — женщина, вероятно, намеренно перевела тему, ибо всякое упоминание болезни Эрика вводило её в ещё более удручённое состояние.

Хизер, понявшая намёки матери, больше не стала задавать ей никаких вопросов на больную тему и решила вместе с ней приступить к делу, начав готовиться к приезду отца. Это немного расслабляло и обеспечивало возможность ненадолго уйти от тревожных мыслей.

Приготовления отняли не слишком много времени, и по окончании их Хизер вновь углубилась в себя. Девушка с нетерпением ждала отца, чтобы хотя бы временно отвлечься от неприятных дум, не дававших ей покоя. И хотя Хизер искренне сомневалась, что встреча выдастся слишком уж радостной, это, скорее всего, было единственным, что могло её пусть немного, но ободрить.

Время тянулось неестественно долго, словно один час, остававшийся до приезда отца, представлял нечто большее, чем привычные шестьдесят минут. Но, как известно, любое ожидание не бесконечно — завершилось и это. Неожиданный звонок во входную дверь, огласивший дом, — и Хизер временно покинула мир собственных безотрадных размышлений.

Девушка поспешно вышла из гостиной, чтобы встретить отца, с которым она не виделась уже больше месяца. Однако, узрев папу, Хизер сразу поняла, что её ожидания получить хоть какое-то утешение оказались напрасными. Оказалось, отец выглядел таким же угрюмым и подавленным, как и мать, и какие-либо эмоции, которые он испытывал, выглядели фальшивыми, скрытыми под маской скорби. Обычно в подобных ситуациях он до последнего не терял надежды, стараясь выглядеть бодро и утешая всю семью, однако этот случай, похоже, стал исключением.

— Мы должны уехать, — сразу произнёс он, даже не поприветствовав жену и дочь. — В городе слишком загрязнённый воздух, который отрицательно влияет на Эрика. Возможно, очутившись практически наедине с природой, он почувствует облегчение. Мы должны верить…

 

=== Глава 6 ===

Хизер и её мать, услышав слова отца, были ошарашены. Ведь они, несомненно, надеялись на нечто иное. Они рассчитывали, что встреча будет проходить в совершенно другом ключе. А о таких странных предложениях, подобных тому, что только что выдал отец, ни у кого даже и мыслей не возникало.

— Мы должны уехать, — уверенно повторил мужчина, между бровями которого залегла складка, придававшая ему ещё более угрюмый вид.

— Может быть, ты и прав. Но не прямо сейчас же… — несколько растерялась его жена.

— Да, но собираться мы должны начинать сейчас. Я уже выбрал место, в которое мы отправимся, и подыскал там подходящее жильё, так что бездомными не останемся.

— Мы, пожалуй, всё ещё немного обдумаем, — произнесла Хизер, о путешествии которой отец, по-видимому, даже и не вспомнил. Но девушка могла его оправдать. Ведь всякий, попав в аналогичную ситуацию, будет не в себе.

— Обдумывать уже поздно, всё решено. Нужно начинать сборы.

Хизер и её мать не стали возражать, так как попросту не видели смысла в споре. Единственное, что семья всё-таки решила сделать, — обсудить столь неожиданную новость. Об этом следовало немного поговорить до начала сборов, так как, прежде чем готовиться к поездке, необходимо было узнать все подробности.

Прошагав в гостиную и удобно устроившись там, семья начала разговор. Отец, выглядевший необычно молчаливым, не особо желал вступать в обсуждение, однако его практически заставили сделать это жена и дочь. Не ведая, куда держать путь, они не могли спонтанно приступить к сборам, поэтому осыпали мужчину вопросами.

Через некоторое время в комнате появился Эрик, до слуха которого донеслись разговоры родителей и сестры. Несмотря на то, что мама ему не разрешала ходить по дому без чьего-либо сопровождения, мальчик не смог удержать себя. Голос любопытства, характерного для всех детей его возраста, зазвучал громче гласа разума, что заставило ребёнка встать с кровати и, не позвав никого из родственников, самостоятельно направиться в гостиную.

— Что-то случилось? — поинтересовался мальчик, приблизившийся к дивану, на котором сидели его мама и сестра. В его взгляде в тот момент читалось сразу несколько эмоций, основными из которых являлись радость и некоторое беспокойство.

— Да, Эрик, совсем скоро мы переедем, — ответил отец.

— Почему? — удивился ребёнок.

— Городской воздух вреден для тебя, поэтому мы отправимся туда, где тебе, возможно, станет легче.

— Куда же?

— Ну, есть одна небезызвестная деревушка, которая находится в пяти часах езды от нас. Добираться до неё, конечно, придётся долго, но лишь там ты сможешь снова стать нормальным ребёнком.

— А ты уверен, что он выдержит этот путь? — взволнованно спросила мама мальчика.

— Да, мы поедем на машине, и по пути нам будут попадаться госпитали. В случае непредвиденной ситуации с Эриком мы сразу же начнём действовать.

Для матери Эрика это прозвучало не особо убедительно, но она, не видя других выходов, больше не стала возражать. Женщина осознавала, что, если ребёнок останется в городе, болезнь будет прогрессировать гораздо быстрее. А переехав в деревню, где воздух не загрязнён автомобильными парами, семья могла обрести хоть какую-то надежду, невзирая на отнюдь не утешительные прогнозы врачей.

Позже, после многочисленных вопросов, посыпавшихся на него, отец решил поподробнее рассказать о том чудесном местечке, куда семья собиралась держать путь. Оказывается, эта деревушка когда-то давно славилась ткацким производством. Там создавалось множество качественных тканей, впоследствии использовавшихся для пошива очень удобной и приличной для ношения одежды. Но потом, когда товар перестал пользоваться активным спросом, ткацкое предприятие закрылось. Так как было решено, что эта местность не самая лучшая для функционирования крупных заводов и фабрик, в деревне больше ничего не строилось и не открывалось. Но это вовсе не значило, что её забросили. Многие туда стремились, чтобы просто подышать воздухом, не загрязнённым человеком. Эта деревня, расположенная вдали от цивилизации, была чем-то вроде укромного местечка, используемого людьми для отдыха от бесконечной городской суеты.

Хизер и её мать знали о чудной деревушке, изображениями которой пестрели страницы многих старых журналов. Они были бы совершенно не против отправиться туда, чтобы обрести временный покой, но для постоянного места жительства, по их мнению, данная территория не годилась. Ведь возможность поступить в перспективный университет и найти нормальную работу в тех краях отсутствовала. А для Хизер, вынужденной бросить учёбу, и для её родителей, которых ожидало прощание с карьерой, это было немаловажным условием.

Однако собственные установки каждому из членов семьи приходилось игнорировать, так как первоочередной задачей стояло спасение или хотя бы небольшое продление жизни Эрика. Это значило, что, несмотря ни на что, поездка ожидала Нортенов в ближайшем будущем.

Единственным человеком, которому эта новость принесла только положительные эмоции, стал сам Эрик. Мальчик очень обрадовался, так как, помимо оздоровления, его ожидало ещё и увлекательное времяпровождение с семьёй. К тому же, папа сказал, что в этой деревне Эрик, скорее всего, снова станет нормальным ребёнком, каким был прежде. Поэтому дитя, искренне верившее своему отцу, сгорало от нетерпения, находясь в приятном предвкушении.

 

=== Глава 7 ===

На подготовку к предстоящему переезду Нортенам понадобилось всего лишь около недели. Они не хотели затягивать с этим делом, поэтому пытались собраться как можно быстрее, чтобы не терять драгоценного времени.

Свой городской дом, ставший родным для каждого из членов семьи, Нортены продавать не собирались. Так как у них было достаточно средств, чтобы обеспечить себе комфортное проживание в новом месте, Нортены решили сохранить себе дом, в который однажды всё-таки надеялись вернуться.

Несмотря на то, что в деревне условия обещали быть более благоприятными, чем в шумном и пыльном городе, кипевшем жизнью, никто, кроме Эрика, абсолютно на желал покидать полюбившееся жилище. У матери мальчика, окончательно потерявшей надежду на спасение сына, даже возникла мысль об отмене переезда. Однако муж, веривший в какое-то чудо, не дал ей осуществить эту идею, настояв на своём. После этого не слишком приятного разговора речь об изменении ближайших планов даже не заводилась. Всё было решено, а значит, изменив что-либо, члены семьи могли лишь основательно подпортить отношения друг с другом, чего никому из них совершенно не хотелось в такое тяжёлое время.

Дни, проведённые в кропотливых сборах, прошли незаметно. Семья была занята, и никто не обращал внимание на то, с какой невероятной скоростью летело время. Осознание пришло лишь тогда, когда настала дата, на которую ранее был запланирован переезд.

* * *

Для Хизер Нортен это утро выдалось самым обыкновенным, таким, какие в её жизни не являлись редкостью. Она проснулась достаточно резко, когда игривые солнечные лучи, пробравшись сквозь штору, пробежали по её лицу. Затем, поспешно покинув уютную кровать, девушка направилась в гостиную, из которой доносились озабоченные голоса её родственников.

Сначала Хизер, по причине своего внезапного пробуждения, не поняла, отчего её домочадцы так суетились, словно опаздывали на какую-то крайне важную встречу. Однако окончательно отойдя ото сна, она вспомнила, что именно в этот день ей предстояло прощание с родным домом на неопределённый промежуток времени. Дата, к которой семья готовилась на протяжении недели, не заставила себя ждать. А ведь отец, казалось, только что вернулся из своей поездки и объявил о предстоящей смене жилья. Быстро время шло, однако. Никто и ничто, пытавшееся за ним поспеть, в конечном итоге не достигало своей цели, безнадёжно проигрывая в бессмысленном соревновании.

Хизер поспешно добралась до гостиной, где её родители занимались последними приготовлениями к долгому и, скорее всего, утомительному пути. Эрик ещё спал, но его будить, безусловно, никто не собирался. В общем-то, помощи от него было не так уж и много, но не потому, что он ленился или не желал участвовать в сборах, а по причине того, что родители запрещали ему сильно перенапрягаться. Они боялись, как бы ему ни стало хуже, так как он, будучи ответственным ребёнком, скорее всего, лазил бы по всем углам дома в поисках нужной вещи и, найдя потерю, аккуратно складывал бы её в чемодан. А так он просто подсказывал родителям, что ещё следовало взять с собой, чтобы потом не искать ближайшие городишки, в которых, возможно, имелись приличные магазины.

Теперь эту нехитрую задачу выполняла Хизер, на плечи которой родители также не стали взваливать большое количество обязанностей. Они, решив, что дочери их план пришёлся совершенно не по душе, не хотели ещё сильнее портить девушке настроение, загружая её лишними хлопотами. Поэтому, дав дочери не особо сложное задание, они поначалу собирались с участием сына, а потом, когда Хизер со своей задачей справилась, предложили ей присоединиться к процессу в качестве напоминающего.

До отбытия оставалось три часа. Совсем скоро к дому должен был подъехать автомобиль, принадлежавший одному из коллег отца. Именно этому мужчине, являвшемуся хозяином машины, и предстояло отвезти Нортенов в деревушку, так как никто из семейства не ведал, какими путями можно было до неё добраться. И этот человек являлся их единственным знакомым, несколько раз бывавшим в тех окрестностях.

Некоторое волнение присутствовало у каждого из членов семьи. Ведь там, в деревне, находящейся далеко от их родного дома, Нортенов, возможно, ждало немало сюрпризов. Ими могли стать как будущие соседи, ещё не ведавшие о скором прибытии в деревушку новых жителей, так и условия, отличные от городских. Ведь жизнь деревенских жителей несколько другая, нежели у городских, и потому и привычки, и быт у них иные.

А время между тем пролетало незаметно. Три часа прошли, и настал важный момент. Человек, любезно согласившийся помочь Нортенам с переездом, позвонил главе семейства, сообщив о своём прибытии к их дому. После этого все члены семьи, кроме Эрика, в несколько заходов вынесли вещи и, погрузив их в машину, сами устроились в автомобиле, приготовившись к пятичасовой поездке.

И вот машина тронулась. Эрик сразу же примкнул к замерзшему окну, пытаясь разглядеть что-то за замысловатыми узорами, нарисованными морозом на стекле. Мальчик давно не выходил за пределы собственного жилища, поэтому ему отчаянно хотелось окунуться в мир, частично отнятый у него коварной болезнью. Отскребая изморозь со стекла, ребёнок с интересом вглядывался в мелькающие окрестности.

Чудесные зимние пейзажи, окутанные морозной дымкой, вдохновляли Эрика, будоража его воображение. Периодически мальчик оглядывался и задавал сестре вопросы, свойственные только детям его возраста. С одной стороны, они казались нелепыми, но с другой, изрядно умиляли. Хизер любила обсуждать с братом его фантазии, и потому, периодически отвлекаясь от книги, прочтением которой она занималась в дороге, с удовольствием отвечала на вопросы Эрика.

А мальчик интересовался многим. Он с воодушевлением смотрел на бескрайний снежный ковёр, окутавший промёрзлую землю. С огромным увлечением Эрик глядел и на изящные снежинки, которые, падая с аспидного неба, плавно опускались на всё, что только попадалось им на пути. Также мальчик по-доброму завидовал детям, которые беззаботно резвились среди сугробов, отправляя друг в друга пушистые снежки. Эрику хотелось делать то же самое со своими друзьями, но, к сожалению, он не мог.

Время шло. Машина двигалась по направлению к деревушке, минуя городские улицы и повороты. За окном то и дело мелькали различные магазины, клубы, дорожные указатели, жилые дома и прочие объекты, отчётливо выделявшиеся среди снежного моря. Хорошо знакомые окрестности остались позади, и теперь с обеих сторон простирались окраинные улочки, прогуливаться по которым Нортенам доводилось крайне редко.

Вскоре, сделав поворот и преодолев некоторое расстояние, водитель покинул городскую территорию. Теперь, взглянув в окно, можно было увидеть загородную местность, утопавшую в глубоких сугробах, убирать которые никто не собирался. Ведь там практически никто не жил, а значит, заботиться о благоустройстве не было необходимости.

Маленькие домики, покрытые густыми снежными шапками, несмело кутались в снежное покрывало, словно скрываясь от непогоды. И лишь громады деревьев, скованных инеем, возвышались над скромными домишками, протягивая свои раскидистые ветви небосводу.

В этой местности движение стало затруднительным, так как расчисткой дороги, разумеется, тоже никто не занимался. Приходилось всячески ухищряться, чтобы не застрять среди снегов, сплошь засыпавших проезжую часть. Но, к счастью, этот отрезок пути был пройден благополучно, и через некоторое время водитель выехал на людную территорию.

Окружающая местность была заселена людьми, однако выглядела достаточно однообразно. За окном мелькали похожие здания, не отличавшиеся оригинальностью, среди которых имели место быть как жилые, так и общественные участки.

Тем временем Эрику надоело разглядывать заснеженные окрестности, и он решил временно оставить это занятие. Ведь в деревне ему предстояло нечто гораздо более интересное, чем любование пейзажами из окна автомобиля. Поэтому он повернулся к сестре и, осторожно коснувшись её руки, отвлёк Хизер от чтения. Ему хотелось побеседовать, чтобы как-то скоротать время, тянувшееся удивительно долго. Хизер, в свою очередь, тоже не имела ничего против разговора.

Так, постепенно, и прошли утомительные пять часов пути.

 

=== Глава 8 ===

Автомобиль двигался по узкой дороге, проходившей между двумя небольшими селениями, бережно приведёнными в благоприятный вид местными жителями. Впереди уже виднелась известная деревушка, умытая туманом. Маленькие, казавшиеся совершенно неприметными домики выглядывали из-за морозного тумана. С этого расстояния они смотрелись такими скромными, что создавалось ощущение, будто обитатели того селения жили очень бедно, тратя свои последние деньги на одежду и пропитание. Возможно, виной всему был мороз, а может быть, Нортенам, привыкшим к нормальному достатку и обеспеченным соседям, действительно предстояло воочию столкнуться с проявлениями нищеты. Они, конечно, надеялись на первый исход событий, но предсказывать ничего не могли.

Через некоторое время машина достигла территории деревни. Теперь все здания и объекты, составлявшие это селение, предстали перед Нортенами более чётко. К своему облегчению, они обнаружили, что бедность здесь была не таким уж и частым явлением. В основном в этой деревушке люди жили ненамного хуже, чем городские, хотя и условиями располагали несколько другими.

Аккуратные домики, увенчанные снежными шапками, виднелись по обе стороны дороги. На их территориях также находились сады, посеребрённые инеем, небольшие площадки, служившие развлечением у местных детишек в летнюю пору года, и множество других небезынтересных объектов, говоривших о беззаботной и безмятежной жизни местных обитателей.

Эрик, которому виды, простиравшиеся за окном, за несколько часов успели наскучить, вновь приник к окну. Теперь он с новой волной увлечения рассматривал густые сугробы, искрившиеся от солнечных лучей, что пробирались сквозь клочья туч и касались снежной белизны. Редкие снежинки кружили в холодном воздухе, рисуя картину какого-то сказочного уюта, похожего на тот, что описывался в бабушкиных сказках. Да и сам мальчик словно ехал в гости к старушке, с нетерпением ждавшей любимого внука. Но ведь бабушка всегда старалась преподнести внуку какой-нибудь интересный подарок. Так, может быть, и здесь, в незнакомых, но очень уютных с виду окрестностях его ожидал чудесный сюрприз?

На Хизер эта деревня тоже пока что оказывала только положительное впечатление, но с уверенностью утверждать, что деревушка преподнесёт семье только приятное, она не могла. Несмотря на то, что девушка надеялась на лучшее, её не покидала смутная тревога.

Меж тем автомобиль продолжал движение. Морозный туман немного ухудшал видимость, поэтому водитель, опасавшийся увеличивать скорость, ехал медленно. Но, возможно, это было даже плюсом, ведь поездка на подобной скорости для Нортенов являлась своеобразной обзорной экскурсией, в процессе которой они могли поверхностно ознакомиться с некогда популярной деревушкой. Они, безусловно, воспользовались выдавшейся возможностью и с любопытством взирали в окно, словно находились в путешествии.

Но вот машина свернула и, преодолев некоторое расстояние, вскоре приблизилась к небольшому домику с крашенными в белый цвет стенами и жестяной крышей, на которой, как и на соседских жилищах, величественной короной лежал снег. Он причудливо переливался, словно множество драгоценных камушков, грудой высыпанных на неказистую крышу. Это было приятное глазу зрелище.

— Теперь это ваш дом, — произнёс водитель, остановив автомобиль неподалёку от деревянного забора, окружавшего сказочный домик.

Через некоторое время Нортены покинули транспортное средство и, отворив ворота, ключ от которых отцу семейства выдал бывший владелец жилища, ступили на территорию. Они практически сразу остановились, чтобы лучше осмотреться.

Домик был окружён деревьями, покрытыми пышным инеем. Летом на этом месте, скорее всего, расцветал дивный сад, пылающий яркими красками и дарящий дивные благоухания окружающей природе. Но теперь деревца скинули приметный наряд, укутавшись в белоснежные одёжки, подаренные им зимою, а потому не слишком бросались в глаза.

Неподалёку от сада располагался крупный огород, укутанный снежными покрывалом. А рядом лежали странные металлические перекладины, о предназначении которых оставалось только догадываться. И, в общем-то, на этой территории не находилось больше ничего, что бы могло заинтересовать вновь прибывших жителей. Поэтому они и поспешили к самому дому.

Внутри домик оказался совершенно не таким, какой уже выстроился в представлении членов семьи. Они ожидали увидеть очень скромное, давно не убиравшееся жилище, полы которого в некоторых местах прогрызли мыши. Но вместо этого Нортены очутились в достаточно приличном доме, мало отличавшемся от их городского обиталища, что не могло не порадовать каждого из них.

Здесь была просторная прихожая, не загромождённая лишней мебелбю. В антураж входила небольшая тумбочка, предназначенная для обуви, и тесный шкафчик, вмещавший в себя верхнюю одежду.

В коридоре виднелось несколько дверей, ведших в различные комнаты, и деревянная лестница, поднимавшаяся ко второму этажу.

Оказалось, все комнаты здесь были обставлены в светлых тонах, что придавало домику ещё один элемент жилища из доброй сказки, сулившего своим обитателям годы беззаботного счастья. Среди них имели место быть две спальни, залитые солнечным светом, гостиная, украшенная жизнерадостными картинами, маленькая кухня, столовая и две ванные.

Поначалу Нортенам всё понравилось, и они лелеяли надежду, что в этом прелестном домике верной спутницей им будет лишь удача. Они совершенно не желали, чтобы светлое жилище наполнилось негативом. Нортены хотели запомнить период, проведённый в этом домике, как время дивных сказок и необъяснимых чудес, воплотившихся в реальность. И главным человеком, нуждавшимся в чуде, несомненно, был не кто иной, как Эрик.

 

=== Глава 9 ===

Первая ночь в новом доме выдалась не слишком запоминающейся. Члены семьи, уставшие от длительной поездки, отправились спать достаточно рано, поэтому не полюбовались видами, открывавшимися в деревушке в позднее время. Но им это особо и не нужно было. Всё-таки они только прибыли на новое место жительства, так что времени узнать местные окрестности получше у них ещё оставалось предостаточно.

Ранним утром, когда первые солнечные лучи робко заглянули в комнаты, нарисовав на стенах причудливые сверкающие узоры, Нортены дружно проснулись. Открыв глаза, они сразу осознали, что их ждал весьма трудный день. Нужно было разбирать вещи, заниматься оформлением нового жилища и прочими хлопотами, всегда возникающими при переезде.

Однако все, как ни странно, находились в достаточно бодром расположении духа. И хотя горе, поселившееся в семье, не собиралось покидать несчастных, в этой уютной деревушке им становилось легче. Последние события не так давили на Нортенов, отчего те на какое-то время смогли почувствовать безмятежное спокойствие.

В этот же день Хизер решила попробовать связаться с Анной, подозрительно давно не выходившей с ней на контакт. Девушка беспокоилась за свою подругу, вместе с ней прошедшую самое тяжёлое испытание похода. Хизер боялась, как бы с ней не случилось ничего дурного.

В общем, планов у Нортенов уже было составлено немало, теперь им только оставалось найти время, чтобы воплотить их в жизнь. Безусловно, ни о каких рабочих буднях в подобном местечке и речи идти не могло, но Эрик, в силу своего возраста и болезни, не мог оставаться без присмотра, что порождало дополнительные проблемы.

В конечном итоге члены семьи сошлись на том, что мальчик останется с сестрой, в то время как родители займутся домашними хлопотами. Так они и поступили, доверив Эрика Хизер и наказав, чтобы та внимательно следила за ребёнком, не давая ему перегружать себя или совершать какие-либо лишние движения.

И вот Хизер Нортен, всё ещё не справившаяся со своими переживаниями, снова осталась наедине с больным братом. Теперь ей приходилось общаться с ним, невзирая на то, хотела она того или нет. Ребёнок не должен был оставаться в одиночестве, и девушка чётко осознавала это. Приходилось пересиливать себя.

Хизер и Эрик остались в небольшой спальне, ранее, скорее всего, служившей детской комнатой. Эту уютную комнатку в будущем планировали выделить Эрику, однако сейчас, когда у ребёнка в любой момент мог случиться рецидив, оставлять его в ней одного никто не собирался. С мальчиком в маленькой спальне поселилась сестра, которая, по мнению родителей, была больше всех к нему привязана. У них, по-видимому, даже складывалось мнение, что для Хизер Эрик являлся кем-то гораздо большим, чем братом. Они считали, что девушка видела в мальчике своего родного сына, что, наверное, в некоторой степени действительно походило на правду. Ведь Хизер очень любила Эрика и не могла себе представить, какой станет её жизнь без него.

Девушка сидела на небольшой кровати, стоявшей посреди комнаты. Хизер о чём-то думала, в то время как её брат, питавший огромную любовь к рисованию, занимался творчеством. Мальчик хотел, чтобы сестра помогла ему, но та, как ни странно, отказалась. Она сама толком не поняла, что побудило её сделать это. Хизер, погружённая в свои мысли, просто дала отрицательный ответ, который, к счастью, совершенно не задел Эрика. Видимо, мальчик решил, что выглядит слишком навязчиво, и потому оставил сестру в покое, самостоятельно занявшись творчеством.

Но через некоторое время Эрик вновь подошёл к Хизер. Теперь он выглядел несколько смущённым, так как боялся, что та и вовсе обидится на него за такое поведение. Когда сестра откликнулась, он тихо произнёс:

— Я очень давно не гулял. Мне снова хочется поиграть в снегу, половить падающие снежинки, посмотреть на природу. Не могла бы ты погулять со мной, если тебе не сложно… Хотя бы пять минут…

— Это замечательная идея, Эрик. Я тоже хочу хоть немного посмотреть деревню. Только гулять мы будем недолго, а то я боюсь, что ты простудишься, — согласилась Хизер, которая и сама была не прочь пройтись по ближайшим окрестностям.

— Конечно, я и не прошу долго.

Поспешно одевшись, Хизер и Эрик вышли из дома. Они очутились на территории, сплошь покрытой мохнатыми сугробами. Солнечный свет играл на снежной белизне, отчего она начинала переливаться всевозможными оттенками. И вновь перед братом и сестрой предстала таинственная сказка, внезапно воплотившаяся в жизнь и засиявшая в золотистых лучах солнца.

Мальчику, вероятно, сразу захотелось окунуться в море свежевыпавшего снега, однако сестра находилась совсем рядом, да и он осознавал, какими последствиями ему могла обернуться эта безобидная шалость. Поэтому Эрик просто стоял рядом с Хизер, любуясь чудесной зимней природой и вспоминая незабываемые мгновения, переполнявшие его предыдущие зимы.

Сначала брат и сестра не уходили за территорию жилища, довольствуясь прогулками по заснеженным огородам и рисованием на снегу различных забавных узоров, какие Эрик в последнее время воспроизводил только на бумаге.

Но каково же было счастье мальчика, и без того жутко обрадовавшегося прогулке, когда сестра сама предложила ему покинуть домашнюю территорию и немного пройти вдоль узкой улочки, на которой располагалось их новое жилище. Ведь там, наверное, кто-то жил, и девушке было очень интересно воочию увидеть хотя бы одного человека, рядом с которым её семье предстояло жить ещё неопределённый промежуток времени.

Но не успели брат с сестрой и выйти за пределы деревнях ворот, окружавших территорию Нортенов, как желание Хизер осуществилось. Неожиданно откуда-то послышался испуганный детский голос, звавший на помощь:

— Помогите, пожалуйста, помогите! — кричал ребёнок.

Хизер посмотрела в сторону основного входа на территорию и, к своему изумлению, обнаружила, что около него стояла какая-то девочка лет шести-восьми. Малышка в отчаянии била своими кулачками в деревянную дверь, прося впустить её. Что-то очень напугало девчушку, и она, по-видимому, решила постучать в ворота первой жилой территории, попавшейся ей на пути.

— Откройте, прошу вас! Я ничего не сделаю, честно! Мне очень нужна помощь! — произнесла девочка, завидев людей. Теперь она уже обращалась не ко всем, кто жил в этом доме, а конкретно к Хизер.

— Что произошло? — обеспокоенно спросила девушка, приблизившись к воротам.

— Этот сосед, ну вы его, наверное, знаете… Он подошёл ко мне, когда я прогуливалась неподалёку от его дома, и начал нести всякий бред. Вот я и убежала. Вообще мама запрещает мне туда ходить… Но я часто увлекаюсь прогулками и забываю о нём… А он ненормальный. И я его очень сильно боюсь, — тяжело дыша после пробежки, ответила девочка.

— Этого соседа мы не знаем, так как всего лишь второй день живём в вашей деревне. Но, если нужно, я с удовольствием тебе помогу. Тебя проводить до дома? — Хизер была готова помочь девочке. Кроме того, её явно заинтересовал загадочный сосед.

— Да, но я боюсь, что он гонится за мной. Можно мне немного побыть у вас?

— Конечно.

С облегчением вздохнув, малышка прошла на территорию Нортенов и осмотрелась.

— А тебя как зовут? — с улыбкой спросил Эрик, приблизившись к гостье.

— Кристина.

— Я Эрик. Мне очень приятно с тобой познакомиться.

 

=== Глава 10 ===

Некоторое время девочка, которая, как выяснилось, являлась обладательницей имени Кристина, оставалась на территории Нортенов, послуживший ей безопасным укрытием. В сам дом она проходить не стала, но, воспользовавшись случаем, с интересом осмотрела окружавшую его местность. С Эриком она практически не разговаривала. Скорее всего, виной тому служил страх, по-прежнему охватывавший встревоженное дитя.

Лишь убедившись, что сосед не преследует её, Кристина решилась покинуть безопасное укрытие. Хизер, всегда готовая помогать другим людям, хотела сопроводить девочку, однако та, прекрасно знавшая дорогу к своему дому, вежливо отказалась. Она поблагодарила девушку за своевременную помощь и, что-то крикнув на прощание, убежала.

Хизер посмотрела на часы, украшавшие её руку. Оказалось, её прогулка с братом слишком затянулась, что было не очень-то полезно для его слабого здоровья. По этой причине сестра, беспокоившаяся за Эрика, поспешила укрыть брата в тёплом помещении. Несмотря на то, что мальчик совершенно не желал возвращаться в тесные стены, он не стал сопротивляться, чего никогда не делал и прежде. Эрик почти всегда оставался послушном ребёнком, безмерно радуя этим членов своей семьи. Таковым он проявил себя и в этот раз.

Брат и сестра вернулись домой, уже не разглядывая по пути великолепные пейзажи. И Хизер, и Эрика несколько огорчил тот факт, что осмотреть деревню им так и не удалось, хотя они и осознавали, что за тот промежуток времени, который им предстояло провести в деревушке, окружающая местность, вероятно, успеет им надоесть.

Между тем напуганная девчушка, закутанная в тёплую куртку, шапку, спадавшую на искажённое страхом лицо, и пушистый шарф, гармонировавший с верхней одеждой, не выходила из головы Хизер. В особенности её заинтересовала причина, повергнувшая девочку в такое ужасное отчаяние, что та не побоялась просить помощи у совершенно не знакомых ей людей, контактов с которыми ранее у неё не случалось ни разу. Виновником сего происшествия, по словам Кристины, стал таинственный сосед, скорее всего, числившийся среди людей из разряда «немного не в себе». А, может, он действительно был безумцем, ведь неспроста же мать Кристины запрещала своей дочери даже приближаться к его жилищу. Хизер достаточно долго боролась со своим любопытством. С одной стороны, ей хотелось обо всём разузнать, возможно, наведавшись в ту сторону, откуда примчалась малышка, а с другой, она ясно осознавала, что, поступив подобным образом, подвергнет себя риску.

В конечном итоге Хизер не смогла справиться с жутким интересом, будоражившим её воображение, и потому приняла решение изучить ближайшие окрестности сразу, как только ей удастся улучить минутку. И осуществить свою затею девушка планировала без чьего-либо сопровождения, так как родителей посвящать в это странное дело она не хотела, а Эрику вмешиваться в такие проблемы не стоило. Мальчик ещё не достиг нужного возраста, так что, скорее всего, подсознательно воспринял бы всё это как безобидную игру.

Оставшаяся часть дня ни для Хизер, ни для Эрика не запомнилась какими-либо интересными событиями. Они помогали родителям, создавали в доме атмосферу уюта, аккуратно раскладывая вещи по полкам шкафов и кое-где расставляя миловидные сувениры. Хизер Нортер старалась выкинуть назойливую мысль из головы, однако та не давала ей покоя, словно напоминая, что следует хорошенько осмотреть деревню, ведь в каждом её уголке, возможно, обитают тайны. Погружение в свои думы привело к тому, что девушка совершенно случайно разбила несколько стаканов, которые вмиг упали на пол и разлетелись вдребезги, обдав кухню фонтаном осколков. К счастью, никто не пострадал, однако кропотливые поиски осколков стали не слишком приятным занятием.

Когда с домашними хлопотами было временно покончено, Хизер вернулась в свою комнату, чтобы провести некоторое время наедине с собой. Сначала у неё возникла мысль о звонке Анне, но потом она улетучилась, так как час стоял поздний, да и вряд ли разговор вышел бы адекватным. Хизер бы постоянно отвлекалась, что вполне могло привести к взаимному непониманию и, возможно, даже ссоре. Поэтому, оставив эту затею, девушка занялась другими, более подходящими в подобной ситуации делами. Она снова пробовала себя в рисовании, только теперь творила в одиночестве, без участия в этом занятии не равнодушного к изобразительному искусству брата.

Эрик в это время сидел в гостиной, ведя беседу с родителями, что явно приходилось Хизер по нраву. Она очень любила брата, однако, когда ей следовало остаться в одиночестве, девушка совершенно не нуждалась в его компании.

В комнату Эрик вернулся вовремя, как раз тогда, когда жажда одиночества покинула его сестру. Заметив это, мальчик решил обсудить с ней странный случай, происшедший днём. Как оказалось, его заинтересовало не столько само происшествие, сколько его главная участница, представившаяся Кристиной. Эрику жутко хотелось получше узнать девочку, которая, по причине нешуточного страха, к сожалению, не стала продолжать с ним беседу, ограничившись поверхностным знакомством. Но мальчик упорно мечтал о новом друге, и обзавестись им он планировал в деревне, в которой ему, вероятно, предстояло провести весьма долгий промежуток времени.

Хизер уверила брата, что эта его встреча с Кристиной далеко не последняя. Совсем скоро, как она утверждала, он снова увидит эту девочку. И, возможно, тогда Эрик и познакомится с ней получше. Слова Хизер прозвучали достаточно убедительно, поэтому мальчик, привыкший к искренности, присущей его сестре, без труда ей поверил.

Так они и провели вечер, мирно общаясь друг с другом, делясь мыслями, впечатлениями и советами. Закончилась их беседа тем, что Эрик начал засыпать. Тогда Хизер, посмотрев на старинные часы, висевшие на стене, пожелала мальчику доброй ночи и, погасив тусклый свет, тихонько выбралась из погрузившейся во мрак комнатки.

Сна у девушки, как ни странно, не было ни в одном глазу. Ей, в отличие от прочих Нортенов, совершенно не хотелось окунуться в уютную постель и, закрыв глаза, отправиться в мир грёз. Она чувствовала странную бодрость, мешавшую ей отдаться сновидениям. Чем было вызвано это ощущение, Хизер недоумевала, так как мысли, связанные с необычным случаем, уже практически не одолевали её. Ведь девушка знала, что ей, вероятно, совсем скоро удастся лично во всём разобраться, поэтому строить какие-то предположения заранее теперь представлялось абсолютно бессмысленным занятием.

Может быть, это было какое-то дурное предчувствие, возможно, последствие волнения — Хизер не могла понять. По этой причине она решила ненадолго уйти от всех проблем, внезапно навалившихся на неё, и погрузиться в мир, запрятанный среди многочисленных страниц книги.

Девушка читала достаточно долго, и в конечном итоге сонливость не обошла стороной и её. И хотя времени на отдых оставалось не так уж и много, Хизер всё-таки решила поспать, ибо понимала, что после бессонной ночи желание исследовать окрестности, скорее всего, ослабнет или и вовсе бесследно исчезнет.

* * *

Хизер Нортен проснулась достаточно поздно, когда солнце уже давно встало и, приближаясь к своей центральной точке, озаряло окружающее пространство необычайно ярким сиянием. В его лучах, словно бриллианты, сверкали изящные снежинки, которые, невольно спешиваясь друг с другом, образовывали мягкое покрывало, бережно укутывавшее землю.

Свет струился сквозь шторы, сделанные из не слишком плотной ткани, проникал в комнату, суетясь, бегал по стенам, покрытым лазурными обоями, кроватям, небольшим шкафам, скрывавшим в себе различную одежду, столу, на котором лежала аккуратная стопка бумаги, не исчерченная причудливым линиями, забавным игрушкам, разбросанным по полу, и прочим вещицам, уставлявшим комнату. Мебель здесь осталась ещё от предыдущих хозяев, отличавшихся щедростью, поэтому над оформлением этой комнаты Нортенам задумываться не пришлось. Они решили пока что оставить всё так, каким оно и было, а потом уже, возможно, и внести в её обстановку какие-нибудь новые элементы.

И вот Хизер, поспешно встав с кровати, подошла к окну, мимоходом взглянув на часы. Как оказалось, время уже было достаточно позднее, что не очень-то порадовало девушку, всё ещё задававшуюся целью ознакомиться с окружающей местностью. Но, не став учитывать это условие, Хизер взглянула в окно и обнаружила, что погода выдалась весьма благодатной, а значит, идеально подходила для прогулок. Теперь следовало лишь придумать что-нибудь, что бы могло вынудить родителей ненадолго остаться с Эриком.

Однако, войдя в гостиную, к своему везению, Хизер никого не обнаружила. Ей в глаза бросилась лишь аккуратно свёрнутая записка, лежавшая на столе. Взяв в руки клочок бумаги и развернув его, девушка внимательно прочла то, что было на нём написано разборчивым почерком её мамы. Послание гласило, что старшие Нортены вместе с Эриком отправились на поиски местных мебельных магазинов. Хизер они брать не стали, так как не нашли в этом особой необходимости, да и не захотели её будить. Теперь у неё появилось некоторое количество свободного времени, которое, безусловно, следовало провести с пользой.

Для начала девушка, обрадованная раскладом событий, решила позвонить Анне, связь с которой в последнее время она потеряла. Ей очень хотелось узнать, как обстояли дела у подруги, однако та никоим образом не напоминала о себе. Но Хизер не могла оставить это дело просто так. Конечно, она не любила навязываться к людям, но убедиться в том, что с подругой все в порядке, считала своим долгом.

Хизер Нортен набрала номер Анны Эмблерс и стала терпеливо ждать, пока подруга ответит. Однако отклика не последовало. Через некоторое время Хизер снова попыталась связаться с подругой, но и этот раз окончился неудачей. Сколько девушка ни пыталась дозвониться, Анна не отвечала, что, несомненно, навевало на Хизер смутную тревогу. Ведь девушка прекрасно знала свою подругу, не отказывавшуюся от разговоров даже в самых сложных ситуациях. По этой причине поведение, с которым Хизер пришлось столкнуться в тот момент, выглядело весьма странным и подозрительным, словно с Анной случилось что-то, заставившее девушку отказаться от привычных жизненных благ.

Оставив неудачные попытки, Хизер собралась наконец-таки осуществить своё другое желание, мучившее её уже с первого дня прибытия в эти края. Девушка решила исследовать окрестности, простиравшиеся вокруг жилища Нортенов, за территорию которого ей выйти так и не удалось. А там, наверное, было немало интересного.

Поспешно одевшись, девушка покинула дом, стены которого уже не представляли для неё особого интереса. Быстрым шагом обойдя изученную территорию, Хизер приблизилась к воротам, запертым на несколько замков. С трудом приотворив калитку, впитавшую леденящий холод, Нортен выбралась на общественную территорию, усыпанную искрящимся снежком.

Погода стояла чудесная. Грузные тучи, свисавшие с мутного неба прошлым вечером, рассеялись, обратившись пушистыми облачками, бороздившими небесную лазурь. Яркое солнце ослепительно сияло, лаская спящую природу своими приветливыми лучами. Деревья застыли в магическом сне, словно попав под действие неведомых чар, коими владела только сама Зима. И никто не мог разрушить это колдовство, пока не пройдёт определённы срок и не растает белая кисея, покрывшая окружающее пространство.

Несмотря на то, что ветер дул леденящий, он одновременно бодрил, навевая какие-то сладостные воспоминания об ушедших временах. Окунувшись в этот маленький мирок, Хизер невольно вспомнила своё захватывающее путешествие, закончившееся не так давно, как ей теперь казалось.

 

=== Глава 11 ===

Хизер Нортен неспешно шла по дороге, проходившей сквозь живописные деревенские просторы. Она двигалась вперёд, осматривая окружение окрестности с интересом, присущим попавшему в новую местность человеку. Её изучение больше походило на приятную прогулку, которой она решила скрасить свободное время.

На деревенской улице было пусто. Лишь изредка среди густых сугробов, грузно лежавших на промёрзлой земле, появлялись человеческие фигуры, которые куда-то целенаправленно двигались, в спешке не обращая внимания на простиравшиеся вокруг виды. Это придавало местности некую загадочность, обитавшую в каждом её уголке и показывавшуюся лишь тем, кто желал с ней встретиться. Хизер, безусловно, относилась к данной категории людей. Ей жутко хотелось осмотреть всё вокруг, хорошо ознакомиться с окрестностями, выведать центральные дороги и, возможно, укромные тропы, по которым редко ступала нога человека.

Чудесная погода, стоявшая на улице, поднимала девушке настроение, подбадривая её, и потому она, несмотря на практически бессонную ночь, находилась в бодром расположении духа. Желание исследовать деревушку по-прежнему было велико, вследствие чего она продолжала своё упорное движение к цели.

А стремлением её, как уже известно, была территория, на которой проживал загадочный сосед, так напугавший маленького ребёнка. Хизер овладевало безрассудное желание разведать, чем занимался тот странный мужчина, и понять, почему мама Кристины столь отрицательно относилась к роду его деятельности.

Огибая сугробы, устлавшие неровную дорогу, Хизер шла вперёд. И вот дорожка разветвилась на две узенькие тропки, одна из которых вела в очень людную местность, а другая — наоборот уходила в беспросветную глушь, давно покинутую человеком.

Сначала девушке, заинтересованной в знакомстве с различными местами тайнами, захотелось свернуть в ту сторону, где сплошь лежали массивные сугробы, не пострадавшие от человеческих шагов. Какое-то чувство словно подсказывало ей, что там таилось нечто интересное, способное взбудоражить сознание Хизер, требовавшее новых впечатлений.

Однако, ступив на таинственную тропу, девушка остановилась. Неожиданно она вспомнила, что человек тот был соседом Кристины, а значит, если помыслить логически, он не мог проживать в пустынной местности. Возможно, его жилище действительно находилось где-нибудь в отдалении от прочих, но, судя по всему, никак не было связано с глухой территорией, окружавшей тропинку. Следовательно, правильной являлась вторая дорога.

Сделав резонный вывод, девушка двинулась в обратную сторону и, сойдя с запутанной тропы, шагнула на вторую дорожку, по обеим сторонам которой виднелись как скромные, засыпанные искрящимся снежком домики, так и роскошные, окружённые обширной территорией жилища, обитатели которых, вероятно, обладали неплохим материальным положением.

В целом выглядела эта местность весьма неприметной. Подобную картину Хизер могла встретить где угодно, даже в не слишком заселённых районах собственного города, не погрязших в бесконечную суету. Обыкновенные дома, заселённые людьми, тесные дворы, в которых резвилась детвора, небольшие магазины, где, скорее всего, продавались продукты питания, и прочие объекты, являющиеся основным составляющим любой подобной местности. Хизер по-прежнему тянуло в сторону заброшенных окрестностей, однако она осознавала, что ничему, кроме нежелательных опасностей, себя там не подвергнет, поэтому двигалась дальше, практически не ведая, в каком направлении держала путь.

Несомненно, путница, не имевшая при себе ничего, кроме весьма потрёпанного и плохо разборчивого плана местности, могла без труда заблудиться, заплутав среди однотипных домиков. Но безрассудный интерес всё сильнее овладевал сознанием девушки, заглушая голос разума, и она огибала всё новые и новые окрестности, пробираясь к чему-то, что находилась за гранями вестимого.

Вот какой-то ребёнок, стремившийся отомстить своему другу, совершенно случайно попал в Хизер нелепым комочком, наспех вылепленным из свежевыпавшего снега. Он долго извинялся, приводя всяческие оправдания, звучавшие очень забавно. Но Хизер не стала его слушать, так как ей, находившейся в отличном настроении, эта комичная ситуация даже понравилась. Снежные битвы всегда считались одним из главных составляющих любой зимы, и потому невольное в них участие для Хизер не выглядело чем-то унизительным.

Отряхнувшись, девушка продолжила свой путь. Она снова шла, осматривая заснеженные виды, окутанные морозным маревом. Хизер вновь двигалась навстречу неизвестности, возможно, скрывавшей в себе немало испытаний.

Внезапно кто-то подбежал к девушке и, осторожно коснувшись её руки, робко произнёс:

— Извините, это же вы мне помогли вчера?

Обернувшись, Хизер увидела Кристину, на миловидном лице которой теперь читалось приятное удивление.

— Да, — ответила путница, дружелюбно улыбнувшись.

— Я до сих пор вам очень благодарна! Вы спасли меня!

Внезапно у Хизер возникла замечательная идея, сразу же пришедшаяся ей по нраву. Она решила спросить, куда на следовало соваться, чтобы не попасться на глаза страшному соседу, быть может, ожидавшему очередную жертву.

— Я была только рада помочь тебе, так что не стоит благодарности. Но сейчас мне, абсолютно не знакомой с этой деревней, нужно кое-что узнать у тебя. И это как раз таки связано с тем соседом, который вчера тебя напугал, — произнесла девушка.

— О, он отвратителен! У него такой отталкивающий вид…

— Я поняла, но меня интересует кое-что другое. Я хочу погулять по деревне, но боюсь, что случайно столкнусь с твоим соседом. Не могла бы ты показать, в какой стороне он живёт, и примерно обьяснить, как туда можно попасть?

— Мы живём неподалёку отсюда, и от него нас отделяют несколько других домов. Кажется, три, но я точно не уверена, потому что обычно не хожу в ту сторону. Если вам интересно, я могу показать свой дом и указать примерное направление, а дальше уже, думаю, сами поймёте.

— Да, мне очень интересно. Буду благодарна, если ты поможешь мне, — откликнулась Хизер.

Девочка, понимавшая, почему путница заинтересовалась соседом, позвала Хизер за собой. Так как малышка, скорее всего, решила, что девушка тоже боялась этого подозрительного типа, у неё не возникло никаких подозрений. Поэтому она с огромным удовольствием помогала Хизер, по пути рассказывая забавные истории, когда-то случавшиеся в деревушке.

Совсем скоро Кристина и её спутница очутились около не очень большой территории, окружённой раскидистыми деревьями, облачёнными в сверкающие белоснежные наряды. Посреди участка виднелся уютный домик, окна которого были обрамлены в резные наличники, а крышу покрывала густая снежная шапка.

Как только Хизер вместе со своей проводницей приблизились к воротам, малышка остановилась. Затем Кристина показала девушке направление, в котором, по её словам, Хизер не следовало двигаться ни в коем случае. Иначе она рисковала нарваться на серьёзные неприятности или, возможно, попасть в беду.

Хизер внимательно посмотрела, куда указывала девочка, с интересом её выслушала, а затем, когда малышка, приняв благодарность, убежала, направилась именно в зловещую сторону, навстречу опасности.

Пройдя мимо нескольких аккуратненьких домиков, Хизер остановилась. Осмотревшись вокруг, она поняла, что, скорее всего, достигла нужного ей жилища. Ведь совсем рядом, по правую сторону от девушки, виднелся очень странный дом, действительно выглядевший несколько пугающим. Его территория была не ухожена, словно на ней никто не жил: всюду возвышалось глубокие сугробы, из которых, будто лапы уродливых чудовищ, торчал валежник, а маленький домик, несмело выглядывавший из-за безбрежных снегов, казался весьма жалким.

Внезапно, посреди снежного океана, в котором безнадёжно утонули все объекты, возникла человеческая фигура. Незнакомец, одетый в потрёпанное временем пальто, двинулся по направлению к воротам, ведшим на его территорию. Молодым был этот человек или пожилым, Хизер не могла понять, но выглядел он понурым и осунувшимся. Да и жил, судя по всему, очень бедно.

И всё же, несмотря ни на что, в его виде действительно присутствовало что-то зловещее, отталкивающее и таинственное. По мере того как он приближался, Хизер всё отчётливее ощущала странную тревогу, охватившую её уже при виде жилища этого человека. Какое-то чувство упорно подсказывало девушке, что нужно поскорее убираться из этих окрестностей, а иначе беды не миновать. Но она всё равно продолжала стоять на месте, пристально наблюдая за таинственным незнакомцем…

 

=== Глава 12 ===

Странный мужчина приближался к ограждению, окружавшему его территорию. На девушку он не смотрел, однако у той невольно создавалось ощущение, будто незнакомец чувствовал, что за ним наблюдали. Казалось, он собирался отворить ворота, чтобы впустить незваную гостью, но потом сделать с ней нечто, находящееся за гранями её представлений. И он шёл. Медленно, чуть покачиваясь, он упорно двигался по скрипучему снегу в направлении ворот. И что-то в его движениях завораживало, притягивало, но в то же время отталкивало, навевая страх.

Хизер Нортен по-прежнему с любопытством наблюдала за таинственным человеком, пытаясь разобраться, что же в нём всё-таки её привлекло. Он выглядел очень бедным человеком, сильно потрёпанным жизнью, поэтому, по идее, ничего, кроме жалости и отвращения, вызывать не должен был, если судить по логике. Но нет. Возможно, виной тому было исключительно природной любопытство, а может, и нечто большее — Хизер не понимала — девушка продолжала стоять на месте, словно остолбенев от неведомого чувства.

И вот мужчина уже стоял около ворот, покрытых ледяной коркой. Коснувшись холодного металла, незнакомец остановился. Хизер примерно понимала, что он ощущал, держась за промёрзшее железо, однако ей казалось, будто боль, которую он испытывал, доставляла ему недюжинное удовольствие.

Девушка продолжала наблюдать за странным человеком, словно тот был артистом, выступавшим перед с театральной постановкой. Ощущение опасности скрылось за жутким любопытством, не дававшим Хизер покоя, поэтому, несмотря на то что внутренний голос упорно твердил ей бежать, девушка даже не двигалась с места.

Внезапно мужчина поднял голову, одарив Хизер затуманенным взглядом. Его лицо оказалось таким же странным, как и вся его подозрительная личность. Отрешённый взор, направленный в неизвестную точку, огромные зрачки, отдававшие безумным блеском, чёрные круги, залёгшие под глазами, и резкие черты, заострившиеся по причине нездоровой худобы, — всё это, несомненно, отпугивало, но в то же время наводило на определённые мысли.

Некоторое время Хизер и незнакомец смотрели друг на друга, не отводя взглядов. Девушка ощущала заметную тревогу, неприятным холодом разливавшаяся по всему её телу, но не смела уйти. Между тем неизвестный тоже не намеревался двигаться дальше, застыв на месте около высоких ворот и не отпуская рук от леденящего металла.

Но внезапно Хизер почувствовала, что кто-то сзади осторожно схватил её за руки, пытаясь оттащить от зловещего жилища. Девушка хотела закричать, однако вопль застыл у неё в горле, вырвавшись наружу безмолвным возгласом. А голос, судя по всему, принадлежавший какому-то мужчине, немного испуганно произнёс:

— Нет, я не собираюсь причинять тебе вреда, я всего лишь спасаю тебя! И хотя мы совершенно не знакомы, я не могу оставить тебя наедине с этим свихнувшимся идиотом. А ты ещё смотришь ему прямо в глаза, раззадоривая его ненормальную фантазию. Нужно срочно уходить отсюда!

Произнеся это, неведомый спаситель отпустил Хизер. Обернувшись, девушка обнаружила, что им оказался какой-то мужчина лет тридцати пяти, выглядевший весьма ошарашенным поведением путницы.

Хизер не стала противиться, молча последовав за спасителем, так как осознавала, что что-то в подозрительно незнакомце было нечисто. Возможно, род его деятельности действительно имел какие-то тесные или же прямые связи с миром, которого адекватные люди, не стремившиеся совершать разного вида деяния, обычно остерегались. А может быть, людей просто отталкивал его внешний вид, создававший поистине дурное впечатление.

— А почему все так боятся этого человека? — спросила Хизер, наконец решившаяся на подобный вопрос.

— Говорят, что он сумасшедший, который, ко всему прочему, каждый день принимает какие-то наркотические вещества, а потом пристаёт к людям, требуя у них что-то. Никто не может понять, что идиоту нужно, но, судя по всему, за это он готов сделать человеку всё, что только взбредёт в его больную голову. Однажды, к примеру, он чуть ли не до смерти избил девушку, случайно попавшуюся ему на пути. После этого безумец чудом избежал наказания. Тогда все были очень возмущены, ведь он нанёс серьёзный физический и моральный вред своей жертве. Этот неприятный инцидент привёл к тому, что вся деревня стала остерегаться его ещё сильнее. Взрослые стараются не отпускать своих детей на прогулки в одиночестве, да и сами предпочитают держаться от данной территории подальше. А вчера безумец напугал мою дочь. По её словам, сначала он стал лезть к ней с нелепыми вопросами, а потом, когда та побежала, последовал за ней по пятам. Наша дочурка чудом спаслась благодаря добрым людям, согласившимся укрыть её у себя ненадолго. А иначе я даже не знаю, что бы мы делали…

— Вашу дочь зовут Кристина? — поинтересовалась Хизер, догадывавшаяся, кого имел в виду мужчина.

— Да. А откуда тебе это известно?

— Мне было очень приятно познакомиться с ней вчера.

— Так это вы укрыли её?

— Да, — Хизер не стала описывать всё в подробностях, так как к хвастовству относилась довольно-таки отрицательно, поэтому ограничилась лишь тем, что отметила факт своего знакомства с Кристиной.

Отдалившись от дома, в котором жил странный сосед, Хизер и отец Кристины замедлили шаг. Теперь они двигались неспешно, ступая по узенькой дорожке, петлявшей среди сугробов.

Желание исследовать местность у Хизер заметно ослабло, и потому она решила возвращаться домой, где её, возможно, уже поджидали члены семьи. Дорогу девушка помнила, так что в помощи человека, уведшего её с опасной зоны, больше не нуждалась. По этой причине они попрощались сразу, как только достигли абсолютно безопасной территории, а затем разошлись в разные стороны.

Уже начинало темнеть. Вязкие сумерки неумолимо сгущались, обволакивая заснеженную деревушку, в то время как по мутному небу постепенно разливались багряные лучи заката. Аккуратные домики, окутанные морозной дымкой, обретали призрачные очертания, превращаясь в неведомые объекты, попавшие в деревню из некой параллельной реальности. Мороз заметно крепчал, а ветер, дувший с ещё большей лютостью, становился пронизывающим.

Хизер Нортен двигалась по направлению к своему жилищу, мысленно воспроизводя путь, пройденный ею днём. К счастью, она, даже не имея при себе нормальной карты, смогла чётко запомнить дорогу — видимо, по причине того, что не желала вновь пережить приключение, случившееся с ней в походе. И теперь, чтобы добраться до дома, ей оставалось только преодолеть достаточно людные окрестности, что она, в общем-то, делала с успехом.

 

=== Глава 13 ===

Хизер Нортен вернулась домой. Оказалось, родственники, достаточно давно окончившие изучение местных магазинов, уже её потеряли. Они не знали, куда отправилась девушка, поэтому изрядно беспокоились, как бы с ней не произошло никаких несчастных случаев.

К всеобщему облегчению, Хизер вернулась домой абсолютно целой и невредимой. Если бы она была ребёнком, мать бы, вероятно, устроила ей небольшую взбучку, но, так как девятнадцатилетняя Хизер ужа не числилась среди малых детей, её мама предпочла промолчать, решив, по-видимому, что чрезмерный контроль для её дочери — уже излишество. Она лишь выразила беспокойство, которое испытывала, пока девушка отсутствовала.

Пройдя в свою комнату, Хизер застала Эрик за его любимым занятием. Он вновь исчерчивал бумагу различными линиями, из которых потом, сливаясь с многочисленными штришками, получались милые рисунки — такие, какие способен был сотворить только ребёнок. Мальчик, занятый хитрым делом, выглядел очень сосредоточенным. Он хотел, чтобы картинка получилась красивой, поэтому творил старательно, пытаясь не отвлекаться на посторонние звуки.

— Здравствуй, Эрик. Мне приятно видеть, что ты снова рисуешь, — произнесла Хизер, подойдя к брату.

— Здравствуй, Хизер. Наконец-то ты пришла! Я тебя заждался. Я бы очень хотел, чтобы ты мне помогла.

— Да, конечно, — несмотря на то что Хизер по-прежнему мучили мысли, связанные со странным соседом, пронзительно смотревшим на неё во время столкновения их взглядов, девушка согласилась помочь мальчику. Её очень радовало, что с каждым днём художественный навык брата рос, и она с удовольствием сделала бы всё, чтобы обеспечить мальчику достойное будущее, связанное с этой областью. Хотя сама Хизер, несмотря на то что рисовала весьма неплохо, никоим образом не могла называть себя профессиональным художником.

И вот девушка снова принялась за создание совместной картины вместе с братом. Очередной вечер они провели за столь приятным занятием, и Эрик, чувствовавший себя вполне здоровым, наверное, уже и позабыл о страшных предсказаниях врачей. О них старалась не думать и его сестра.

Следующее утро выдалось таким же тёплым и солнечным, как и предыдущее. Лучистое солнышко заглядывало в окна, даря комнатам свой ослепительный свет и частички тепла, которых не хватало деревне в период холодной зимы.

Приятная атмосфера царила и в доме Нортенов. Проведя утреннюю семейную беседу, они договорились, что посвятят предстоящий день знакомству с соседями, ни об одном из которых они пока что ничего не слышали. Только Хизер знала Кристину и её отца, однако те жили на соседней улице, до которой нужно было идти несколько минут. Людей, обитавших в ближайших домах, никто из Нортенов даже не видел.

Теперь им следовало придумать план, по которому они собирались действовать. Ведь просто так врываться на чужую территорию было крайне неприлично, и подобным способом можно было только испортить впечатление о себе у соседей.

В конечном итоге Нортены решили не составлять какого-то сложного плана, а попросту осторожно постучаться в ворота, а затем, если люди им откроют, прямо объяснить цель своего визита. Скрывать здесь было нечего, раз уж они решили завести новые знакомства с соседями.

Так и поступили. Выйдя за территорию своего жилища и подойдя к ближайшим воротам, они дали знать о своём прибытии, и, когда несколько удивлённые соседи отворили калитку, объяснили причину.

Оказалось, в этом достаточно просторном доме, окружённым огромным садом, утонувшим в снежной белизне, жили гостеприимные дружелюбные люди. А если быть точнее, данная территория принадлежала молодой паре, состоявшей из беременной женщины и её супруга. Они прибыли в уютную деревушку, чтобы провести в ней столь важный период семейной жизни. Пара, желавшая отдохнуть от городской суеты, посчитала сие чудное местечко идеальным для приятного времяпровождения среди живописных пейзажей. И, по мнению супругов, они сделали неплохой выбор.

Эти люди оказались очень приятными собеседниками, и Нортены провели достаточно много времени в беседе с ними. Соседи, любившие принимать гостей, любезно провели Нортенов в свой дом, показав им большую часть комнат и рассказав немало интересных историй, связанных с их жилищем. Особенно увлечённо говорила женщина, лучившаяся добротой, жизнерадостностью и открытостью. В её голубых глазах был виден блеск, присущий жутко заинтересованному в чём-то человеку. Женщина, по-видимому, не терпевшая лжи и пустословия, была искренней даже в беседе с практически незнакомыми людьми, что не могло не радовать каждого из них.

В конечном итоге, посмотрев на часы, Нортены обнаружили, что потратили времени на знакомство с этими соседями гораздо больше, чем планировали ранее. Поэтому, вежливо попрощавшись, они поспешили покинуть данную территорию и направились в стороны другого дома, где, как они сразу поняли, тоже кто-то проживал.

В результате своей прогулки Нортены познакомились с тремя семьями, одна из оказалась крайне дружелюбной, а другие, к сожалению, не отличились гостеприимностью, хоть и оставались в разговоре очень вежливыми.

Вечером Эрика Нортена ждал приятный сюрприз, так как на территорию его семьи наведалась Кристина, вновь увидеться с которой мальчик давно мечтал. И теперь, в отличие от дня знакомства, девочка располагала к беседе и с огромным удовольствием рассказала о себе.

Оказалось, малышку звали Кристина Эккинс. Три месяца назад ей исполнилось семь лет, а значит, она являлась ровесницей Эрика. Кристина родилась в городе, но два года назад её родители предпочли спокойную деревенскую жизнь бурной городской, вследствие чего решили сменить место жительства. Её мать работала учителем, в то время как деятельность отца была связана с экономикой. Сама девочка, по её словам, в будущем мечтала стать писательницей и издать собственную книгу, написанием которой занялась уже сейчас. Конечно, детские рукописи и произведения профессионалов не имели абсолютно никакой связи между собой, однако Кристина была ребёнком и потому искренне верила, что сможет создать творение, которое впоследствии станет знаменитым, уже в таком невеликом возрасте.

Юная мечтательница писала сказки, главными героями которых становились различным чудесные существа. Некоторые из них уже появлялись на страницах чужих книг, однако большую часть Кристина придумывала сама, чётко представляя детали. Она очень любила сочинять и, как и многие дети, желала однажды попасть в волшебную страну, в каждому углу которой обитают сказки.

Даже глядя на её внешность, не составляло труда приметить, что девочка частично обитала в неком сказочном мире, который описывала в старых тетрадках. Её большие зелёные глаза, мечтательно взиравшие на мир, искренняя улыбка, мягкие черты лица, светлые волосы, развевающиеся от стремительных порывов ветра, необычная одежда, часть которой она специально надевала так, как это любили делать её сказочные персонажи — всё это создавало о Кристине впечатление как о милой фантазёрке.

Судя по виду Эрика, новая знакомая ему сразу же понравилось. Он, также любивший заниматься творчеством, захотел с ней подружиться. Мальчик увлечённо рассказывал девочке о себе, и та внимательно слушала, на что Эрик отвечал взаимностью, когда говорила Кристина. Они обсуждали проблемы повседневности, описывая их в собственном представлении, отчего Хизер даже подивилась тому, какой бурной фантазией обладали эти дети и, что самое главное, как они любили свою жизнь.

— Представь, что ты облачко. Сейчас ты здесь, а завтра будешь уже в другом месте и на старое никогда не вернёшься. А потом ты станешь серой тучкой. Польёт дождь или снег, ты исчезнешь. Но когда-нибудь, представь, снова вернёшься, и будешь уже другим. Сложно это все, — рассуждала Кристина, мечтательно глядя на румянящееся от закатных лучей небо.

— Ты подаёшь мне идеи для рисунков, спасибо! Вот только, вернётся ли это облачко домой?

— Думаю, да. Да, точно, вернётся. Только уже не совсем туда, откуда начало свой путь.

— Хорошо. Но всё это значит, что облачко не совсем исчезло.

— Правильно. Ты же не стремишься исчезнуть. А чем облака хуже?

Хизер, до слуха которой донеслась эта беседа, была несколько удивлена. Она не ожидала услышать подобного из уст маленькой девочки, путешествующей по собственным сказочным мирам. А, может, и ожидала — Хизер не могла понять… Но что-то её в этом ребёнке изумило, и девушка, глядя на малышку, вместе с Эриком стоявшую посреди заснеженного сада, осознавала это.

— А мне пора домой. Точнее, не совсем домой… Ну, в общем, мне приятно было с тобой поговорить, Эрик. До встречи. Увидимся завтра.

— И мне, Кристина… До встречи.

Попрощавшись с Кристиной, Эрик сразу пошёл в свою комнату, где приступил к рисованию. Он попытался изобразить облака, о которых рассказывала девочка. Сначала он нарисовал маленькое облачко, которое, по мере продвижения по разукрашенному небу, увеличивалось в размерах, становилось всё ярче, и в конечном итоге, вместо того чтобы обратиться невзрачной тучей, заиграло множеством красок. Мальчик и сам не до конца понял, почему облако, которое, по идее, должно быть белым, внезапно расцвело. Но так требовало его воображение. И Эрик рисовал, следуя исключительно тем подсказкам, что шли из глубин его сознания.

 

=== Глава 14 ===

Следующее утро выдалось таким же погожим, как и предыдущее. Нортены проснулись достаточно рано и, собравшись в гостиной, снова стали строить планы на предстоящий день.

Старшие члены семьи решили заняться обустройством дома, в то время как младшие договорились отправиться на прогулку по окрестностям, простиравшимся за домашней территорией. Эрику было уж очень интересно узнать, как выглядели соседние улицы и какие люди на них проживали. Ведь, прохаживаясь вместе с родителями по магазинам, он не имел возможности как следует ознакомиться с деревушкой, несмотря на то что всячески пытался это сделать. Однако родители запрещали ребёнку отходить от себя, и он, крайне отрицательно относившийся к семейным ссорам, не мог ослушиваться их.

Теперь свободного времени у мальчика выдалось достаточно много, а значит, он просто обязан был совершить желанную поогулку. А в качестве сопровождающего Эрику, конечно, собиралась послужить сестра. И это была не просто просьба родителей, которые вполне могли ненадолго отвлечься, чтобы погулять с ребёнком, а скорее самостоятельное решение, связанное с желанием провести мальчику экскурсию по уже изученным местам. К тому же Хизер знала, где проживала Кристина, а Эрик очень хотел вновь встретиться с ней и, кроме того, был не прочь посетить её жилище.

И вот брат и сестра покинули домашнюю территорию и отправились вдоль дороги, усыпанной мохнатыми снежинками. Погода выдалась ясной. На небе ослепительно сияло солнце, окружённое лёгкими облачками, словно охранявшими светило от нежеланных гостей. Снегопад совсем недавно закончился, и почти расчистившееся от туч небо казалось беспечной лазурью, в которой, должно быть, утопали все заботы, печали и проблемы, мешающие спокойному существованию всего живого. Дул холодный ветер, нашёптывая загадочные истории, вырванные из тумана времени. А на промёрзшее земле, расчищенной людьми от сугробов, искрились беззащитные снежные кристаллики, казавшиеся ослепительно белыми цветочками, расцветшими посреди обители морозов.

Эрик с наслаждением взирал на окружающую природу, и в его голове, наверное, рождались сказочные образы, которые он впоследствии собирался воспроизвести на обыкновенном листе бумаги. Хизер, также не равнодушная к живописным пейзажам, шла чуть впереди и хранила молчание, которое позволяло близко взаимодействовать с братом и прелестной природой, не демонстрировавшей, однако, свою красоту любителям бессмысленных разговоров.

Вскоре брат и сестра миновали улицу, на которой проживали, и свернули на другую, достаточно пустую улочку. Когда Хизер осматривала деревню, она проходила по этой улице, и тогда она тоже показалась ей не слишком заселённой. Однако, несмотря на на малолюдность, эти окрестности совершенно не выглядели жутковатыми. На них царила загадочная, но вместе с тем весьма уютная атмосфера.

Через некоторое время Хизер и Эрик приблизились к двум дорогам, одна из которых вела в глушь, а другая петляла среди людной местности. Возможно, если бы не брат, для которого и совершалась прогулка, Хизер поддалась бы соблазну свернуть на заброшенную территорию, однако, заботясь о безопасности мальчика, она не стала совершать столь безрассудного поступка. По этой причине брат и сестра без раздумий двинулись по уже знакомой дорожке, соединявшей несколько жилых улиц.

И снова им встретилась резвившаяся ребятня, купавшаяся в глубоких сугробах. Эрику сразу захотелось присоединиться к ним, однако он не мог осуществить своего хотения, так как старшие родственники категорически запрещали ему совершать подобные шалости. Поэтому мальчику только и оставалось, что покорно следовать за сестрой, с завистью глядя на вселившихся детей.

В скоро времени Хизер и Эрик добрались до ворот, перегораживавших территорию, на которой проживала семья Эккинсов. Приблизившись к ограждению, они тихонько постучали. Сначала никто из хозяев не услышал этого звука, однако, когда отец Кристины вышел из дома, он сразу же заметил, что к ним прибыли гости. Отворив ворота, он любезно пропустил уже знакомую с ним Хизер и её брата на свою территорию. Так как мужчина знал, что именно эти люди помогли его ребёнку, он не стал ничего у них расспрашивать и сразу разрешил им войти.

Затем Эккинс-старший позвал свою дочь, в тот момент находившуюся в доме. Поспешно одевшись, девочка выбежала в сад, чтобы встретить стоявших там гостей. Она очень обрадовалась приходу Эрика и предложила ему провести вместе с ней время за территорией жилища, где никто из её родственников не помешал бы им вести беседу и не стал бы вставлять в неё какие-то свои комментарии. Мальчик согласился, сразу предупредив, однако, что кое-кто посторонний всё же будет слышать их разговор. И этим человеком станет не кто иной, как Хизер, которой запрещалось оставлять брата одного. Ведь что могла сделать маленькая девочка, не умевшая даже оказывать первую помощь, если бы симптомы болезни внезапно вернулись к Эрику?

Однако Кристина не имела ничего против присутствия Хизер, так как считала, что она относилась к их беседам совершено иначе, чем родители. Девочка, скорее всего, думала, что Хизер воспринимала их разговоры как нормальную беседу, совершавшуюся между маленькими людьми, а не как пустой детский лепет. И, полагая так, она была в какой-то степени права.

Решив немного погулять, Хизер, Эрик и Кристина вышли за территорию Эккинсов и остановились, осматриваясь вокруг.

— Может, пойдём в ту сторону? Мне интересно, что там находится, — предложил Эрик, указывая туда, где жил подозрительный сосед.

— Нет, ни в коем случае! Там живёт ужасный человек. Нам не стоит к нему соваться, — ответила Кристина, с опаской глядя в запретную сторону.

— Ну ладно… А почему он ужасный?

— Он очень страшный и, наверное, дико злой. Также мои родители говорят, что он сумасшедший.

— А куда тогда пойдём?

— Предлагаю погулять около замёрзшего озера. Оно находится неподалёку отсюда.

Хизер и Эрик согласились и последовали за девочкой, ддя которой, как она сказала позже, это чудное местечко являлось самым любимым местом во всей деревушке.

И действительно, это местечко отличалось живописностью. Прозрачная вода застыла, покрывшись ледяной коркой, которая, словно зеркало, ловила солнечные отблески, отражая их на своей недвижимой поверхности. Вокруг лежали пышные сугробы, обрамлявшие замёрзшее озеро. А редкие корявые деревья, склонившись над озерцом, тянули свои узловатые ветви, чтобы испить заветной воды. Но их старания оказывались бесполезными, так как лёд, сковывавший озеро, оставался неприступным.

Кристина, Эрик и Хизер остановились около замёрзшего водоёма и вгляделись в даль, окутанную морозным маревом. И вновь девочка завела необычный разговор, прерванный в прошлый раз по причине позднего времени.

— Снова представь, что ты облако, — начала она.

— Да, я представил. Вчера я это даже изобразил на бумаге. Вот, посмотри, это мой рисунок, — произнёс Эрик, доставая из кармана брюк свёрнутый лист бумаги, на котором были изображены разноцветные облака, и разворачивая его.

— Ты замечательно рисуешь! Но мне не нравится, что небо на твоём рисунке как будто имеет края. Посмотри, оно ведь должно быть не таким. Конечно, это твоё личное небо, но у таких, как ты, оно всегда бесконечное, — прокомментировала девочка.

— И вправду. Но как тебе пришла такая идея?

— У меня много друзей. Они все считают небо бесконечным. Но когда они представляют себя облаком, у некоторых из них личное небо почему-то имеет конец. А у детей, похожих на тебя, оно всегда бескрайнее.

— Да, представляю. И ещё облака не становятся серыми тучами, как ты говорила вчера. На моём личном небе они яркие.

— А у меня они однажды станут тучами, я знаю это. Но потом снова превратятся в пушистые облачка.

Хизер с изумлением слушала детскую беседу, примерно представляя, что ребята имели в виду. Может, конечно, они понимали всё это по-своему, так как, в силу слишком юного возраста, были ещё не способны осознать истин, которые пытались заключить в собственные слова. Но что-то в их разговоре содержалось такое, что присуще лишь детям, живущим фантазиями и занимающимся творчеством.

— А если представить, что лёд сейчас треснет? — внезапно проговорил Эрик, посмотрев на прозрачную поверхность воды, по которой беспрестанно плясали озорные лучики.

— Не надо. Если он треснет, будет плохо. Он ещё успеет стать водой. А пока что льду лучше оставаться льдом, а воде — находиться под ним. Может, целый лёд — это проблема, но, если он треснет или исчезнет раньше времени, это будет новая и ещё большая проблема.

Так Хизер, Эрик и Кристина и провели этот день. Когда небо озарилось розовым пламенем заката, а вязкие сумерки начали сгущаться, Кристина, попрощавшись с Нортенами, поспешила домой. Брат и сестра тоже направились в сторону своего жилища.

Вернувшись домой, Хизер и Эрик обнаружили, что их родители принимали гостью. Ею оказалась та самая приятная женщина, проживавшая по соседству. Она живо рассказывала о поездке, в которую они вместе с мужем отправлялись прошедшим летом. Женщина в красках описывала живописные виды, представшие перед супругами, делилась впечатлениями, которые на них произвело путешествие. Также она упомянула несколько парков развлечений, где ей и её мужу удалось здорово повеселиться и с душой отдохнуть, радуясь жизни.

Нортены с увлечением слушали соседку, периодически задавая ей встречные вопросы, на которые она так же воодушевлённо отвечала. Однако Хизер не стала не стала присоединяться к разговору, решив снова попробовать дозвониться до Анны.

И вновь она взяла телефон и, набрав нужный номер, стала напряжённо ждать. Однако, как и в прошлый раз, услышала лишь досадные гудки, тянувшиеся слишком долго и звучавшие слишком удручающе. Анна не выходила на связь, чем вызывала серьёзное беспокойство у своей подруги. Но сколько Хизер ни пыталась дозвониться — все её новые попытки заканчивались так же печально, как и предыдущие.

 

=== Глава 15 ===

Очередное утро в деревне ознаменовалось для Хизер внезапным звонком её телефона, от которого девушка мгновенно подскочила. Схватив аппарат связи, Нортен взглянула на экран, чтобы проверить, какому нерадивому человеку понадобилось разбудить её в такую рань. Однако, увидев имя звонящего, девушка ощутила одновременно несколько чувств: и недюжинное удивление, и ликующую радость, и бодрящее облегчение. Человеком, пытавшимся связаться с Хизер, оказалась Анна, связь с которой у Нортен давно пропала.

Девушка незамедлительно ответила на звонок. Услышав знакомый голос, донёсшийся до её слуха, Хизер очень обрадовалась. Теперь Нортен окончательно убедилась, что таинственной персоной, позвонившей ей в половине седьмого утра, была действительно её подруга, а не какой-нибудь грабитель, присвоивший себе телефон девушки.

— Э-э-э, здравствуй, Хизер… — тихо произнесла Анна, голос которой немного дрожал, — извини, что беспокою тебя в такую рань. Просто я только сегодня обнаружила, что ты звонила мне, и не могла это проигнорировать. И да, прошу прощения, что не отвечала на твои попытки связаться со мной. Я просто не брала в руки телефон до сегодняшнего дня. Я не хотела ничего и потому совершенно не нуждалась в разговорах с кем-либо. Но сегодня я ощущаю, что мне очень нужна поддержка со стороны. Я сыта одиночеством по горло.

— Здравствуй, Анна. Я очень рада, что ты наконец-то позвонила мне. Я уже боялась, что с тобой что-то случилось.

— Да, можно, в общем-то, сказать, что и случилось…

— Что произошло?

— Ты ведь знаешь, что мои родители в данный момент проживают в другом городе, а я до недавнего момента жила с маминым братом, который, наверное, был мне даже ближе, чем отец. Но, вернувшись из похода, я узнала страшную новость. Мой дядя умер… Это горе повергло меня в отвратительное состояние, и какое-то время я просто сидела, запершись в своей комнате, и пыталась справиться с желанием последовать за дядей. Мне было страшно и одиноко. Моё положение казалось мне безвыходным.

— Это действительно печально, я очень сочувствую тебе. А от чего умер твой дядя, если, конечно, ты можешь сейчас об этом говорить?

— Никто не знает, что послужило причиной его неожиданной смерти. Врачи говорят, внезапная остановка сердца, но как-то неуверенно они это заявляют. Но разве причина так важна?.. Главное, что его со мной больше нет и мне очень больно…

— Это всё временно, поверь, совсем скоро твоя жизнь вновь станет прежней. Да, твоего дядю уже не вернуть, однако это не повод для вечных страданий. Хотя, мне ли об этом говорить… Ведь семью тоже посетило горе, и в последнее время я буквально места себе не нахожу.

— Что произошло у тебя? — испуганно спросила Анна.

— Мой брат Эрик болен, и никто из врачей не может установить его точный диагноз. Говорят, что это заболевание ещё не открыто и излечиться от него невозможно. Доктора провели Эрику курс лечения, в результате которого болезнь временно отступила. Но, как сказали врачи, однажды она снова даст о себе знать, только в следующий раз симптомы будут ещё более грозными. И в конечном итоге его ждёт то же самое, что и твоего дядю, только Эрик, скорее всего, помучается… Я с содроганием сердца думаю о том моменте, когда его болезнь вновь напомнит о себе.

— Бедный… — только и смогла вымолвить Анна, по голосу которой создавалось впечатление, что она чуть не плакала.

Хизер и Анна пытались поддержать друг друга, однако слова поддержки, которую они выражали, звучали как-то наигранно, так как обе подруги, находившиеся в подавленном состоянии, были попросту неспособны мыслить в позитивную сторону.

По окончании разговора Хизер подошла к кровати брата, мирно спавшего в окружении игрушек. Неожиданный звонок телефона не смог прервать сон мальчика, что заметно обрадовало его сестру, старавшуюся сделать всё, чтобы Эрик отдыхал полноценно.

Девушка больше не уснула. Она вышла из своей комнаты и прошагала в гостиную, утопавшую в багряных рассветных лучах, пробиравшихся сквозь полузакрытые шторы и резво выплясывавших на мебели. Поудобней устроившись на диване, Хизер углубилась в раздумья. И снова ей не давала покоя мысль о болезни брата, который казался таким живым, здоровым, стремившимся познать мир. Она не могла поверить, что, на самом деле, этот мальчик неизлечимо болен и те чудесные мгновения, которые происходят с ним в прелестной деревушке, возможно, последние моменты его жизни. Ну а, может быть, всё было не так печально? Ведь слова врачей, не ведавших о данном заболевании ровным счётом ничего, вполне могли оказаться ошибкой. Возможно, Эрику предстояла ещё долгая и счастливая жизнь, наполненная множеством ярких впечатлений, поэтому не стоило терять надежды. Не следовало отчаиваться, ибо спасение могло прийти так же неожиданно, как и тогда, в походе.

Из мира тревожных мыслей Хизер вывела её мама, появившаяся в гостиной. Женщина выглядела такой же угнетённой, как и в день возвращения её дочери из путешествия. В её лице, померкшем от горя, казалось, не произошло никаких изменений. Даже перебравшись в деревню, она не смогла вернуть былую надежду, и потому семейное горе, временно не напоминавшее о себе, всё сильнее сдавливало несчастную женщину. Она не могла смириться с тем, что болезнь сына отступила, и, скорее всего, постоянно находилась с этой жуткой мыслью. Несмотря на то что женщина на забывала и о домашних хлопотах, даже хозяйство не приносило ей облегчения.

Мать стояла неподалёку от дочери, одаривая девушку опустошённым взглядом. Но Хизер больше не мучилась от горестных переживаний. Она ненадолго смогла поверить, что с мальчиком будет всё в порядке и страшные прогнозы врачей, не дававшие покоя Нортенам, никогда не воплотятся в реальность. Это заметно придавало девушке сил, и, мысля подобным образом, она становилась бодрее.

Вскоре в гостиной собралась вся семья, и, как и всегда, они вновь обсудили дела, которыми каждый собирался заниматься на протяжении всего дня. Хизер вновь предстояло принять участие во встрече Эрика и Кристины, так как мальчик жутко хотел увидеться с девочкой, а осуществить это в одиночестве, к сожалению, не мог. И снова в качестве его помощника была выбрана старшая сестра.

Самой Хизер, в общем-то, нравилось проводить время с этими детьми, так как её очень заинтересовала Кристина, а в особенности темы, которые она обычно обсуждала с Эриком. В то время как обыкновенные дети резвились в снегу, наслаждаясь чудесной зимней погодой, девочка любовалась природными видами, размышляя о различных явлениях и предметах с не привычной для нас точки зрения. А когда Хизер, не выдержав, задала Эккинс-младшей вопрос, почему та не играла в подвижнее игры, девочка абсолютно спокойно ответила, что считала подобные развлечения уместными лишь в большой компании, а в узком кругу она предпочитала просто беседовать, делясь собственными мыслями.

И вот в назначенное в предыдущий день время Хизер и Эрик подошли к озеру, где их уже поджидала Кристина. В этот раз погода выдалась не такой благоприятной: дул леденящий ветер, от стремительных порывов которого становилось немного по себе, а по тёмному небу плыли тяжёлые чёрные тучи, из которых, словно вата из разорванной подушки, сыпались пушистые снежинки, плавно опускаясь на покрытую белым ковром землю. По этой причине время для прогулки, выделенное Эрику, пришлось заметно сократить, чтобы мальчик не подхватил простуду. Кристина заболеть не боялась, однако, прекрасно поняв старших родственников мальчика, не стала противиться, согласившись погулять совсем недолго. Но даже эта недлительная встреча подарила Эрику множество приятных эмоций и, безусловно, ещё больше сблизила мальчика с его новой подругой.

Вернувшись домой, Эрик отправился рисовать новую картину, идею которой ему вновь подсказала Кристина. Хизер, в свою очередь, в этот раз решила принять участие в семейной беседе, так как девушку несколько удивило состояние, в котором находились её родители. Они были явно чем-то шокированы.

— Что произошло? — поинтересовалась Хизер, поочерёдно глядя то на отца, то на мать.

— Наша соседка сегодня днём была найдена мёртвой непрдалёку от магазина, в который она, по словам её мужа, ненадолго отлучилась утром, — ответил старший Нортен.

— А от чего она умерла?

— В том-то и дело, что никто не знает. Она была беременна, но, несмотря на это, оставалась абсолютно здоровой. Поверить не могу, что только вчера она сидела у нас в доме и разговаривала с нами, а сегодня её уже не стало… — произнесла мать Хизер.

— А может, это было убийство?

— Нет, экспертиза показала, что на её теле отсутствуют какие-либо повреждения. Врачи сделали вывод, что у неё случилась внезапная остановка сердца…

 

=== Глава 16 ===

После слов матери Хизер неожиданно вспомнила дядю Анны, который, как ей было уже известно, умер абсолютно таким же образом, как и соседка. В его случае врачи также истолковали происшествие внезапной остановкой сердца, вот только уверенности в этом, если верить Анне, практически не было. В случае с соседкой, судя по всему, она также отсутствовала. Доктора попросту не смогли выяснить, что послужило причиной смерти женщины, поэтому, выбрав более убедительную, сделали, вероятно, далеко не самый правильный вывод.

— А больше им ничего не удалось обнаружить? — спросила Хизер, уже предугадывая, каким будет ответ.

— Нет. Она умерла крайне неожиданно, и никто даже не подозревал об её уходе из жизни. Её муж, к примеру, считал, что жена просто задержалась в магазине, поэтому не занимался её поисками. О смерти супруги он узнал лишь тогда, когда ему позвонили обнаружившие тело прохожие, чтобы сообщить страшную весть.

У Хизер по этому поводу возникли странные подозрения, вот только она не могла понять, с чем они были связаны. Точная причина смерти этих людей казалась неведомой, овеянной туманом неизвестности. И никто, даже самые опытные специалисты, не смогли правильно её определить, сколько ни пытались.

Девушка решила связаться с Анной и попытаться выяснить какие-либо подробности о кончине подругиного дяди. Несмотря на то что состояние Анны по-прежнему оставалось весьма удручающим, Хизер всё равно собиралась совершить ей звонок, так как просто обязывала себя выведать хоть какие-то детали, связанные с его внезапным уходом из жизни. Теперь девушке хотелось выяснить, действительно ли две подозрительные смерти являлись случайными или же всё-таки причина имелась, вот только никто из представителей человечества, не обладавших должными на то навыками, не смог её обнаружить.

Хизер зашла в свою комнату, где Эрик занимался творчеством, вырисовывая на бумаге какие-то забавные фигурки, и поспешно схватила телефон, покоившийся на её прикроватный тумбочке.

— Хизер, не могла бы ты мне помочь с рисунком? — попросил ребёнок, не заметивший того, что собиралась сделать сестра.

— Извини, Эрик, но нет, не сейчас. Мне нужно кое с чем разобраться, и я не могу откладывать этот вопрос, так как считаю его крайне важным.

— Хорошо, конечно, если ты занята, я не стану отвлекать тебя, — к счастью, брат ответил пониманием.

Чтобы не вызывать лишних вопросов у ребёнка, Хизер покинула комнату и, выбравшись в коридор, начала набирать номер подруги. Её руки дрожали от волнения, вызванного навязчивым желанием выяснить подробности таинственных происшествий. Девушка сомневалась, что её подруге они известны, однако надежда на удачу, которая могла улыбнуться ей в любой момент, не покидала Нортен.

И вот Хизер нажала на последнюю цифру и услышала гудки, казавшиеся такими же гнетущими, как и в тот день, когда девушка, потерявшая связь с Анной, не оставляла своих бесполезных попыток дозвониться до подруги. К счастью, в этот раз томительное ожидание длилось недолго. Анна ответила достаточно быстро, и голос её показался Хизер несколько встревоженным.

— Что-то случилось, Хизер? Твой брат?.. — произнесла девушка.

— Нет, с Эриком пока что всё в порядке. Но мне бы очень хотелось более подробно узнать, по какой причине наступила смерть твоего дяди. Может, его остановка сердца произошла не просто так? — откликнулась Нортен.

— Никто не знает, и я не хочу об этом говорить. Разве ты не понимаешь, как больно мне становится, когда кто-то затрагивает эту тему?

— Да, безусловно, я понимаю, извини, если задела тебя, но, пожалуйста, расскажи мне всё, что тебе известно. Это очень важно, поверь.

— Но почему это так важно?.. — прошептала Анна, старавшаяся всяческими способами уйти от больной темы.

— Это долгая история, но, раз уж ты просишь, я расскажу её прежде, чем ты ответишь мне. А ты пока соберись с силами, потому что, думаю, услышав её, всё поймёшь. Вернувшись из похода, я узнала ужасную новость о болезни брата. Излечение, как сказали моим родителям, невозможно, а вот способ продлить Эрику жизнь существовал. И моя семья решила при первой же возможности воспользоваться им. Мы отправились в деревню, где чистый воздух и отсутствуют неблагоприятные шумы, чтобы облегчить страдания моего брата. Здесь он действительно лучше себя чувствует, вот только мне совершенно не нравится, что мы находимся в отдалении от цивилизации. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Самое важное — это то, что произошло сегодня. Наша соседка умерла такой же странной смертью, как и, судя по всему, твой дядя. Её нашли мёртвой, но каких-либо повреждений на её теле при этом не обнаружили. В итоге тоже сделали вывод, что её кончина наступила в результате внезапной остановки сердца. Конечно, всё это действительно могло быть чистой случайностью, но мне что-то не совсем верится…

— Да, и вправду странно. Но о смерти моего дяди мне известно очень мало. Его, так же, как и вашу соседку, нашли мёртвым посреди улицы. Какие-либо повреждения на его теле отсутствовали, никакими серьёзными заболеваниями, которые могли привести к смерти, он не страдал. Вот и сделали вывод, что он умер от внезапной остановки сердца. А настоящую причину, на самом деле, выявить не смогли.

В результате недлительной беседы Хизер и Анна, делавшие определённые предположения, так и не смогли прийти к какому-либо выводу. Эти происшествия казались настолько странными, что подобрать им логические объяснения представлялось крайне трудным занятием. Возможно, они даже противоречили законам естества — никто не мог понять.

С такими мыслями Хизер и легла спать, однако отправиться в мир грёз так и не смогла. Всю ночь она проворочалась, размышляя о таинственных событиях. Утром, когда комната озарилась розоватым рассветным свечением, девушка осторожно встала и тихо направилась в гостиную, где, как и в предыдущий день, провела некоторое время наедине с собой и собственными думами.

Днём, выдавшимся не слишком погожим, Хизер и Эрик снова отправились на прогулку, во время которой мальчик вновь пообщался с Кристиной. Несмотря на то что дети были знакомы всего несколько дней, их дружба уже походила на близкую. Скорее всего, по причине того что мальчик и девочка обладали похожими характерами и интересами, их общение быстро перешло с поверхностного уровня на более глубокий, свойственный исключительно настоящим друзьям. Хизер это, несомненно, радовало. Ведь она знала, что её брат мечтал о новом друге, с которым хотел проводить практически всё время в чудной деревне. И теперь его сокровенное желание сбылось.

А дома девушку, как оказалось, снова ждало внезапное известие. Вернувшись с прогулки, Хизер вновь застала родителей сидящими в гостиной, и снова они выглядели задумчивыми, находившимися в неком замешательстве. Сидя за небольшим деревянным столом, совсем недавно установленным посреди комнаты, старшие Нортены о чём-то тихо толковали между собой. Завидев дочь, они сразу же пригласили её присоединиться к беседе.

— Неужели снова кто-то умер от внезапной остановки сердца? — обеспокоенно спросила Хизер, которую эти мысли не покидали на протяжении всего дня.

— Всё гораздо хуже, чем мы полагали, — хмуро ответил отец.

— Что произошло?

— Сегодня в «Новостях» объявили, что в последнее время по всему миру происходит огромное количество катастроф, имеющих множество человеческих жертв. Также участились случаи смертей от различных заболеваний. Но самое главное — это то, что по всему миру люди стали умирать по неизвестной причине, которую чаще всего объясняют как внезапная остановка сердца. Они просто занимаются своими делами и совершенно неожиданно падают, уже никогда не вставая. На телах этих людей отсутствуют какие-либо повреждения, и большая часть из них — абсолютно здоровые. Это всё очень странно. Некоторые даже утверждают, что в последних событиях замешана магия, потусторонние или инопланетные силы.

— Да, действительно складывается впечатление, будто кто-то сознательно стремится уничтожить всё человечество… — произнесла Хизер, весьма шокированная внезапным известием.

 

=== Глава 17 ===

Шли дни. И каждый из них теперь ознаменовывался множеством аварий, внезапных катастроф и, что самое главное, таинственных смертей, о причине которых никто не мог даже предполагать. По крайней мере, разумных гипотез, связанных со столь странным и не менее ужасающим явлением, не в силах были построить даже ученые, занявшиеся тщательными исследованиями тел пострадавших, после того, как страшная новость облетела весь мир. Однако, сколько они ни трудились, удача всегда обходили их стороной, и потому каждая из попыток, которые они предпринимали, увенчивалась неуспехом.

А люди продолжали гибнуть сотнями, тысячами… И даже скептики теперь не могли утверждать, что события, происходившие в мире, были явлениями вполне естественными, так как случались на нашей планете всегда, в любые времена. Но нет. Эти происшествия выходили за грани каких-либо законов, открытых человечеством. Они казались чем-то неведомым, словно более высокие существа, жаждавшие захватить людские территории, всяческими способами пытались уничтожить негодных представителей человечества, являвшихся их единственным препятствием на пути к достижению цели.

Мир погряз в нескончаемых бедах и страданиях, беспрестанно обрушившихся на несчастных людей. И никто не мог противостоять неизвестной силе, постепенно истреблявшей человечество. Также люди, не понимавшие, что именно происходило вокруг, были неспособны и остановить катастрофу. Это, несомненно, значило, что бедствия, случавшиеся в мире, неуклонно вели к глобальному разрушению, которое, вероятно, могло и вовсе положить конец существованию человечества.

Разобраться во всём пыталась и самая обыкновенная семья Нортенов, переселившаяся в уютную деревушку, практически не попавшую в безумный круговорот таинственных событий, творившихся по всей планете. Единственным человеком в этом чудном местечке, пострадавшим от дел неизвестного, стала счастливая беременная женщина, не подозревавшая о приближавшейся кончине. Она вела обыкновенную жизнь, строя планы на ближайшее будущее, обещавшее подарить её семье невероятное счастье, однако, очутившись под действием загадочной силы, потеряла абсолютно всё.

Теперь супруг скончавшейся женщины вместе с Нортенами, проживавшими по соседству от него, пытались понять смысл происходивших в мире бед. Они строили множество предположений, но, скорее всего, как и прочие люди, ошибались. Всё, о чём они думали, было максимально приближено к реальности, однако то, что творилось в мире, уже явно находилось за гранью человеческих возможностей.

Хизер Нортен, у подруги которой странной смертью умер дядя, стремилась выведать больше информации о непонятных событиях, обзванивая друзей, знакомых, но не получая при этом нужных ответов. Ей лишь удалось узнать, что родственников ещё нескольких её знакомых постигла такая же необычная кончина по причине «внезапной остановки сердца». Так как почти все эти люди находились в состоянии глубокой скорби, никакой другой информации они Хизер не предоставили. Впрочем, подсознательно та и не надеялась не нечто большее. Однако наивная вера упорно не покидала девушку, поэтому ей только и оставалось делать, что продолжать свои, к сожалению, безуспешные старания.

Между тем, помимо поиска подробной информации о последних событиях, Хизер занималась и другими делами, позволявшими ей отвлечься от тревожных мыслей. Основным таким занятием для Нортен являлось вынужденное участие в детских встречах. Её брат продолжал общение с Кристиной Эккинс, что приносило Хизер дополнительные хлопоты, но в то же время обеспечивало ей кратковременный отдых от внезапно обрушившихся на неё проблем. К тому же Хизер было весьма интересно слушать Кристину, воображение которой всё больше поражало девушку. По этой причине она с удовольствием сопровождала Эрика, когда тот отправлялся на очередную прогулку со своей подругой.

На одной из таких встреч, которая из-за сильного мороза проходила в доме Нортенов, Хизер довелось поучаствовать в увлекательном творческом процессе. Она помогала брату рисовать картину, основой сюжета которой стала сказка Кристины Эккинс. В то время как девочка зачитывала немногочисленной публике свою милейшую историю, мальчик испещрял бумагу разновидным штришками, которые через некоторое время обретали определённые очертания и благодаря Хизер из забавных детских картинок превращались в достаточно красивые рисунки. Сколько же восхищения было в глазах малышки, когда она наблюдала за тем, как появлялись иллюстрации к её произведениям! Она искренне верила, что Хизер — художник, вследствие чего строила в своём воображении заманчивые картины, связанные с дальнейшей писательской деятельностью.

Когда иллюстрации были готовы, Эрик, очень хотевший лично порадовать подругу, взял изрисованные листы со стола и, подойдя к девочке, вручил ей рисунки. Поблагодарив друга, Кристина запрыгала от счастья. Таких подарков девочке ещё никто не делал, в то время как для неё они, разумеется, значили гораздо больше, чем какие-нибудь милые безделушки, какими её иногда баловали родители.

Вспомнив, что она находится в чужом доме, Кристина, немного смутившись, остановилась. Она виновато посмотрела на Хизер, однако та, отнёсшаяся к этому снисходительно, не сделала девочке никакого замечания. Эрик, в свою очередь, был только рад подобной реакции на его подарок.

Когда Кристина ушла, мальчик попросил сестру почитать ему что-нибудь вслух. Та, совсем недавно купившая несколько новых детских книжек, сразу же согласилась. Она направилась в гостиную, чтобы достать книги, которые, насколько помнила, оставила на свободной полке шкафа.

Подойдя к небольшому деревянному шкафчику, не слишком забитому разнообразными писательскими творениями, Хизер бросила взгляд на нужную ей полку. Оказалось, что там, помимо детских книжек, лежала свёрнутая газета, которую туда, скорее всего, ненадолго положил кто-то из старших Нортенов.

Газета оказалась свежей, и Хизер, заинтересовавшись, решила сначала уделить внимание опубликованной в ней информации, а потом уже заняться развлечением брата. Открыв первую страницу, девушка обнаружила крупный заголовок, после которого отличным от прочих записей шрифтом была напечатана новость, судя по всему, представлявшая чрезвычайную важность.

«Убийца Звёзд и его последователи — истинная гроза человечества», — гласил заголовок.

А дальше шла информация о том, что людям наконец-таки удалось выяснить, кого следует считать истинным виновником загадочных смертей, в последнее время случающихся во всё мире. Оказывается, всё это являлось результатами деятельности некой организации, глава которой именовал себя Убийцей Звёзд. Это сообщество имело последователей по всему миру, но самым страшным являлось то, что все его участники обладали сильнейшим оружием и крайне необычным навыком. Они умели убивать людей, не нанося им при этом абсолютно никаких физических увечий. Умирая, их жертвы, скорее всего, не испытывали боли, однако с каждым днём количество таких убийств неумолимо возрастало. Также некий Убийца Звёзд и его последователи хранили свои личности в тайне, умело вписываясь в общую человеческую массу, и потому ни один человек был не в силах их обнаружить — сколько бы ни пытался.

 

=== Глава 18 ===

Хизер замерла на месте. Широко раскрыв глаза от удивления, она окидывала взором злополучные строки, прозвучавшие для неё, словно гром среди ясного неба. Сразу несколько чувств смешалось внутри девушки, приведя её в замешательство. Она на ведала, как поступать дальше, и лишь взирала невидящим взглядом на жуткую газетную публикацию. «Убийца Звёзд и его последователи — истинная гроза человечества», — этот заголовок беспрестанно проносился в мыслях Хизер, отчего неясная тревога в её душе нарастала. Девушка не могла понять, что именно в этой новости стало причиной её беспокойства. Однако осознать то, что абсолютно все люди мира, в каком бы его уголке они ни проживали, попадали под действие некого оружия и неведомой силы, коими обладали участники таинственной организации, представлялось не менее трудным.

Убийца Звёзд — вот главный властитель, стремившийся уничтожить человечество. Именно он и, судя по всему, его последователи осуществляли некую чёрную деятельность, направленную против ненавистных ими людей. Именно они обрекали ни в чём не повинных людей на вечные страдания, заставляя их мучиться, стенать и скорбеть о погибших родственниках. Зачем они это делали, никто не ведал, однако все, кто состоял в загадочной организации, скорее всего, имели грандиозные планы, связанные с покорением всего мира. И никто из представителей человечества был неспособен вести войну с этими убийцами, так как все они виртуозно скрывали свои личности, теряясь среди серой массы.

Ответ на животрепещущий вопрос был найден, однако в том, что он нёс в себе какую-либо пользу, Хизер сомневалась. Безусловно, теперь люди знали, кого следовало считать главным виновником обрушившихся на мир бед, но ведь ничего больше им выведать не удалось. Одно только имя неизвестного Убийцы Звёзд и его верных сторонников говорило крайне мало. Люди определённо нуждались в большем количестве подробностей, вот только где их найти, никто не ведал.

Из запутанного мира собственных мыслей Хизер вывел её брат, решивший проверить, почему сестра, отправившаяся в гостиную за книгой, там долго не возвращалась.

— Хизер, с тобой всё в порядке? — взволнованно спросил мальчик, подойдя к девушке.

— Эээ… Да, у меня всё отлично, — откликнулась Хизер, натянуто улыбнувшись.

— Вижу, ты зачиталась газетой.

— Да, и вправду. Здесь, оказывается, столько новостей.

— А можешь показать мне? — внезапно полюбопытствовал Эрик.

— Да, конечно, но я сомневаюсь, что тебя это заинтересует. Давай лучше почитаем об отважном рыцаре и коварном драконе, — ответила Хизер, совершенно не желавшая, чтобы брат узнал о происходивших в мире событиях.

— Убийца Звёзд и его последователи — истинная гроза человечества, — прочитал Эрик, случайно кинувший взгляд на заголовок.

— Ну хорошо, если хочешь, можешь почитать эту газету, только, думаю, тебе она быстро наскучит, — сдалась Хизер, надеявшаяся, что семилетний ребёнок не сможет вникнуть в смысл информации, которую содержала в себе эта бумага.

Эрик взял газету и, с нескрываемым интересом оглядев раскрытую страницу, вслух зачитал напечатанный на ней текст. Так как скорость чтения у семилетнего мальчика оставляла желать лучшего, Хизер вновь услышала злосчастные строки, только уже в другой, гораздо более медленной подаче. И теперь информация, содержавшаяся под первым заголовком, ещё чётче предстала перед глазами ошеломлённой девушки. Но на этот раз слова звучали более грозно, словно это была не новость, опубликованная в газете, а приговор судьбы, обещавший исполниться в любое время. Хизер снова замерла на месте, напряжённо оглядываясь по сторонам.

Эрик, прочитав неутешительную информацию, всё понял. Слишком юный возраст не стал помехой, чтобы осознать, какие события свершались в последнее время в мире. Несмотря на это, на лице мальчика не появилось явных признаков беспокойства. Казалось, что он, наоборот, заинтересовался тем, что было опубликовано в газете, словно прочитал не страшную новость, а милую сказку, подобные которой составляли содержание его любимой книги.

— Хм, Убийца Звёзд… — озадаченно произнёс Эрик.

— Тебе этот псевдоним о чём-то говорит? — спросила Хизер, сразу предугадывая ответ.

— Да, — неожиданно для сестры ответил мальчик, — я где-то уже слышал его, вот только не помню, где именно.

— Может быть, ты что-то путаешь? — удивилась девушка.

— Нет, не думаю. Я определённо где-то уже слышал об Убийце Звёзд. И ещё, мне кажется, что это не организация. Он один.

— Но где ты мог слышать об Убийце Звёзд? Ведь о его существовании люди узнали совсем недавно, когда пытались выяснить причину, по которой весь мир подвергается нескончаемым бедам. А мы с тобой тоже один из тех, кто, по идее, сталкивается с этим псевдонимом первый раз, — возразила Хизер, считавшая, что уж что-что, а наивные детские фантазии здесь были неуместны, когда ребёнок находился уже в более-менее сознательном возрасте.

— Ну, может, так и есть. Я просто сказал, как мне кажется… — немного растерялся мальчик.

— Что ж, отлично, только не переживай насчёт этого. Ты ведь знаешь, что всё будет хорошо. Давай лучше почитаем сказки, — перевела тему Хизер, которой совершенно не хотелось обсуждать с братом многочисленные убийства, происходившие в мире.

Эрик сразу согласился, так как, в общем-то, этой целью и задавался, отправляясь к сестре. Однако кое-что в его виде всё-таки поменялось. Из весёлого, находившегося в предвкушении очередной чудесной истории мальчика он превратился в задумчивого ребёнка, погружённого в размышления. Видимо, информация, которую Эрик прочитал в газете, заставила его помыслить.

Хизер не очень понравилось состояние, возникшее у её брата после ознакомления с новостью. Она несколько раз пожалела, что, не сдержавшись, исполнила веление мальчика, жаждавшего прочесть газету. Девушка сильно недооценивала брата, думая, что тому будет достаточно одной строчки, чтобы ощутить невыносимую скуку, и теперь изрядно винила себя за проявленную наивность.

Однако Эрик, судя по всему, не столько волновался, сколько любопытствовал. Его сестра, в свою очередь, ощущала беспокойство, однако, несмотря на это, ей, на самом деле, тоже жутко хотелось выяснить, каким образом Эрик познакомился со зловещим именем ранее, чем эта новость облетела мир. Ведь вполне могло оказаться, что то, что внезапно пришло в голову ребёнку, когда он прочёл статью, было не более, чем ассоциацией. Возможно, в его мыслях всплыл образ, известный ему из каких-нибудь сказок или просто являющийся игрой его бурного воображения. Всё могло быть. А так как возраст Эрика не превышал даже семи лет, его суждения не следовало воспринимать всерьёз, там более, когда речь шла о таких серьёзных темах, как мировая катастрофа. Так и мыслила Хизер.

Впрочем, этим вечером никто, за исключением старших Нортенов, об Убийце Звёзд не упоминал. Хизер читала брату сказки, пытаясь вместе с ним погрузиться в волшебную атмосферу, которой пропиталась каждая строка. Но выходило это у них не слишком хорошо. Невзирая на то что мальчик слушал крайне заинтересованно, по его лицу не составляло труда заметить, что чудесные истории его совершенно не воодушевляли и потому, вероятно, не задерживались в его сознании.

В конечном итоге, поняв, что проку от такого чтения не слишком много, Хизер предложила Эрику оставить эту затею. Мальчик, догадавшийся, в чём было дело, не стал перечить и охотно согласился. А затем он и вовсе начал готовиться ко сну, чем, несомненно, заметно обрадовал сестру, желавшую одиночества.

Оставив Эрика, Хизер отправилась в пустую комнату, где хотела немного поразмыслить о статье, прочитанной в газете, и о словах, сказанных мальчиком. Ей всё ещё не давала покоя мысль о том, что, возможно, мысли, возникшие у Эрика при виде странного псевдонима, действительно каким-то образом были связаны с реальностью. Уж очень убедительно прозвучала его фраза — это и смущало Хизер.

Девушка провела достаточно много времени в раздумьях, а потом, ещё раз достав газету и глянув её, отправилась спать. Судя по всему, день предстоял не из лёгких. По крайней мере, так показалось Хизер, несмотря на то что никаких планов, кроме недлительной прогулки с братом и его подругой, она не строила.

А денёк, в свою очередь, не задался уже с самого утра. Он начался с того, что на всю деревню, в которой жили Нортены, обрушилось очередное жуткое известие. Как оказалось, сразу два человека, мирно прогуливавшихся по окрестностям деревушки, подверглись нападению Убийцы Звёзд. Их тела нашли поздней ночью и, проведя исследование, как и в других подобных случаях, не обнаружили никаких повреждений. Люди просто упали на холодную землю, лишившись жизни.

Новость о таинственной организации, содержавшаяся в разных источниках информации, необычайно быстро распространилась по всей деревне. Теперь рождалось немало слухов, связанных с Убийцей Звёзд и его детальностью. Безусловно, о правдивости всех этих сплетен судить никто не мог. Но, как известно, подобные разговоры обыкновенно рождаются не на пустом месте — то же самое было и с этими тревожными слухами.

Теперь старшие Нортены уже не относились к детским прогулкам с безоговорочным одобрением. Завидев, что сын вновь собирался отправиться на желанную встречу, родители попытались его остановить. И первым делом они, конечно, обратились к дочери, отвечавшей за жизнь мальчика во время этих времяпровождение.

— Скорее всего, кто-то из последователей Убийцы Звёзд в данный момент находится на территории нашей деревни, поэтому не стоит рисковать, гуляя с детьми, да и себя тоже следует поберечь. Они могут напасть, и, мне кажется, ты не сможешь им как-то помешать, Хизер, — отец попытался вразумить девушку.

— Сомневаюсь, что они нападают на людей, ведь методы, которыми они пользуются, похоже, совершенно не связаны с нанесением физического вреда. Их способы другие… Так что не стоит лишить Эрика удовольствия от встречи с его подругой, — возразила Хизер, считавшая, что бояться высовываться из дома, попусту тратя время в четырёх стенах, было крайне бессмысленно.

Предприняв еще несколько попыток убеждения дочери в обратном, родители сдались. Они предупредили девушку о том, что следовало проявлять крайнюю степень осторожности, и отправились заниматься своими делами. Тем не менее, беспокойство, судя по всему, так и не покинуло старших Нортенов.

Однако Хизер больше не думала о родителях и словах, которые они произносили в бесполезных попытках остановить воодушевленную дочь. Она лишь хотела обеспечить Эрику увлекательное времяпровождение с Кристиной.

И вот, покинув домашнюю территорию, брат и сестра ступили на тропу, засыпанную искрящимися сугробами, и двинулись в привычную сторону. Судя по виду Эрика, он находился в предвкушении какого-то чуда.

Возможно, причиной тому были природные условия, окружавшие брата и сестру. Тёмное небо, устланное пеленою туч, беззащитные деревца, покрытые инеем, и белоснежное море, уходившее в туманные дали, — всё это, несомненно, не могло не радовать уставший от шаблонности глаз. Свежевыпавшего снег приятно хрустел под ногами брата и сестры, и, наверное, в этом чудесном звуке мальчику слышалось нечто волшебное и сказочное.

Впрочем, у Нортенов было не так уж и много времени, чтобы тратить его на любование живописными пейзажами и наслаждение благодатным звуками. На этот раз они не собирались задерживаться до наступления темноты, поэтому стремились достигнуть назначенного места как можно раньше.

Совсем скоро брат и сестра уже стояли неподалёку от уже известного им озера, скованного льдом. Пейзаж, представшие перед ними на этот раз, практически не отличался от того, что открылся им в первый день прогулки около водоёма. Та же вода, покрытая внушительной ледяной коркой, те же жалкие деревья, понурившие свои мощные головы, и те же сугробы, гармонично завершавшие таинственную картину, — всё это не слишком удивило Нортенов.

Кристина Эккинс немного задержалась, огорчив этим своего друга. Однако Эрик, совершенно не желавший портить отношения с девочкой, не стал высказываться по поводу её опоздания. Он поприветствовал её так же тепло, как и обычно, а затем отправился вместе с девочкой на неспешную прогулку вокруг озерца.

Так они и прохаживались, оживлённо разговаривая друг с другом. Хизер, в свою очередь, стояла около раскидистого дерева и наблюдала за братом. На время она, увлечённая своими мыслями, практически не проглядывала, так как ей казалось, что до заката ещё было далеко.

В конечном итоге Хизер, погружённая раздумья, дотянула до наступления темноты, чего совершенно не планировала. Обнаружив свою оплошность, Хизер сразу же позвала Эрика, наказав ему прощаться с подругой. Послушано выполнив указания сестры, мальчик уже собрался следовать домой. И всё бы было хорошо, если бы внезапно не случилось нечто, о чём никто из безмятежно прогуливавшейся компании ранее не мог даже подозревать.

Хизер и Эрик уже успели немного отойти от замёрзшего озера, в отличие от Кристины, которая, как оказалось, сначала даже не сдвинулась с места. А всё потому, что она, вероятно, единственная из всех заметила кое-что неладное. Девочка хотела позвать Нортенов, однако, по причине неведомого и крайне неожиданно нахлынувшего на неё чувства, не решилась пойти на столь отважные действия.

Но через некоторое время Кристина, вышедшая из недлительного замешательства, по-видимому, ясно осознала, что оставлять друзей в беде также было далеко не самым лучшим вариантом. По этой причине она, превозмогая тревогу, ринулась в сторону отдалявшихся Нортенов, пытаясь за ними угнаться.

Девочка быстро настигла Эрика и Хизер, однако предупредить их об опасности, стремительно надвигавшейся со стороны оголённых кустов, не успела.

Неожиданно Хизер Нортен почувствовала, как сзади кто-то крепко схватил её за руки. Неизвестный сжал конечности девушки, стараясь причинить ей своими действиями как можно больше мучений. Он явно задавался определённой целью, и намерения его, несомненно, никоим образом не походили на благие.

Хизер хотела закричать, но вместо этого издала лишь еле слышимый вопль, прозвучавший так жалко и безысходно, словно скулёж маленького беззащитного щенка, над которым издевались бездушные хозяева. В ответ на свой возглас Хизер услышала хриплый смех, донёсшийся сзади. Судя по всему, незнакомец, напавший на девушку, в полной мере почувствовал свою власть над беспомощной жертвой, не способной даже вскрикнуть. И, вероятно, он был наготове приступить к решительным действиям, жажду которых, очевидно, ощущал всё отчётливее.

Девушка снова попыталась сопротивляться, однако своими действиями лишь зря потратила энергию. Неведомый человек был сильнее, и Хизер не могла не осознавать сего удручающего факта. Теперь единственное, что ей оставалось делать, чтобы не подвергнуть неминуемой опасности детей, — подчиниться незнакомцу и выполнять все, даже самые безумные его указания.

Леденящий страх охватил Хизер, однако она, осознававшая накалённость происходящего, всеми силами старалась сохранить рассудок и не поддаться истошной панике, всё сильнее подступавшей к её горлу. Девушка держалась, из последних сил пытаясь высвободиться из цепкой хватки неизвестного.

Голоса Кристины и Эрика, отчаянно желавших оказать Хизер хоть какую-то помощь, очень смутно доносились до жертвы. Она слышала, что дети собирались обратиться к старшему Эккинсу, но в то же время не знали, как это осуществить, чтобы не оставить Хизер наедине с загадочным маньяком. Нортен хотела наказать ребятам, чтобы те поскорее бежали, даже не пытаясь бороться с незнакомцем, несомненно, выигрывавшим у них по силе и способным справиться с ними за один удар. Однако, сколько она ни пыталась издать хоть какой-то звук, всё было бесполезно. По причине подступавшей паники, голос девушки звучал очень тихо, так что дети при всём желании не смогли бы понять её неразборчивую речь.

Незнакомец резко развернул Хизер к себе лицом, а затем, приблизившись к ней, произнёс всё тем же сиплым голосом:

— Ты помнишь меня, я знаю. Мы уже виделись однажды, только, к сожалению, не успели пообщаться. Теперь у нас будет такая возможность.

Девушка почувствовала резкий и тошнотворный запах химических веществ, неожиданно ударивший ей в нос. Она попыталась немного отпрянуть, чтобы хотя бы не ощущать этого отвратительного смрада, которым незнакомец, казалось, пропитался насквозь. Однако мужчина, заметив это, ещё крепче схватил свою жертву, отчего та не смогла даже пошевелиться.

— Даже не думай, — прохрипел он, доставая из кармана небольшой фонарик.

Через некоторое время дрожащий свет немного разогнал сгущавшуюся тьму, и Хизер смогла разглядеть лицо своего мучителя, намеренно решившего показаться жертве. Так как мужчина, по-видимому, был уверен, что в этом достаточно безлюдном местечке, постепенно утопавшем в бархатистой мгле, вряд ли кто-либо заметит нечто странное, он даже не пытался скрываться.

Пристально всмотревшись в резкие черты лица, уже ставшие ей ненавистными, Хизер почти сразу догадалась, чьему нападению ей довелось подвергнуться. Оказалось, человеком, решившим позабавиться таким весьма странным образом, был сосед Эккинсов, которого жутко боялась маленькая Кристина. И, как выяснилось, не зря…

Хизер отчётливо ощущала на себе его взгляд, полный яростного исступления. Мужчина с наслаждением взирал на свою жертву, по-видимому, предвкушая нечто очень забавное и, что самом главное, способное подарить ему захватывающие впечатления. Пока что он словно играл с ней, подобно тому, как обыкновенно забавляются домашние коты, которым посчастливилось поймать чересчур аппетитную мышь.

— Ты, наверное, слышала об Убийце Звёзд, красавица? — внезапно спросил незнакомец.

— Да… — еле слышно выдавила из себя Хизер, превозмогая мучения.

— Замечательно. А теперь я открою тебе великую тайну. Убийца Звёзд — это я.

Если бы Хизер услышала это, находясь в нормальном состоянии, она бы, наверное, не поверила своим ушам. Но теперь, по причине того, что леденящий страх, смешанный с резкой болью, сковал всё тело девушки, ей было практически всё равно. Ведь какое значение имеет для человека, в панике ожидающего неминуемой гибели, псевдоним его будущего убийцы?

Невзирая на то что совсем рядом с Хизер стоял человек, постепенно уничтожавший весь мир, она не пыталась предпринять каких-либо мер по борьбе с ним. Девушка, не могшая даже пошевелиться, была слишком беззащитна, а значит, даже при всём желании не имела возможности сопротивляться.

— Да, Убийца Звёзд — это я, и я не вижу смысла это скрывать! Теперь ты полностью в моих руках. Но, кроме тебя, в моих руках и весь мир! — с гордостью воскликнул незнакомец.

Но внезапно мужчина пошатнулся, на некоторое время отпустив Хизер. Он еле удержался но ногах, однако, к сожалению девушки, смог сохранить равновесие. Громко ругаясь, убийца вновь потянулся к очередной своей жертве. Но теперь, по-видимому, в качестве цели он выбрал кое-кого другого.

Хизер, успевшая ловко высвободиться из крепкой хватки мужчины, ринулась к Эрику и Кристине. Девочку она вовсе не обнаружила, а мальчика застала за весьма необычным занятием.

Эрик Нортен, совершенно беззащитный, стоял среди белоснежных сугробов, сжимая в руках огромную корявую палку. Мальчик с трудом удерживал свою тяжкую ношу, но, несмотря на это, готов был защищать сестру до последнего. Именно благодаря его усилиям незнакомец чуть не повалился с ног, совершено случайно отпустив жертву.

— Эрик, беги! — собравшись с последними силами, воскликнула Хизер, завидевшая, что убийца целенаправленно двигался к ребёнку.

Но мальчик сдаваться не собирался. Он, не осознававший всей полноты опасности, приготовился к сражению, вероятно, представив себя на месте доблестного рыцаря, лицом к лицу сталкивающегося с коварным драконом. Вот только теперь это были не милые сказки, содержащие в себе красочное описание магического сражения, а суровая реальность, не терпящая слабых.

Хизер рванулась к брату, но опоздала. Только девушка приблизилась, как мужчина, достигнув цели, толкнул ребёнка, отчего тот ничком рухнул в глубокий сугроб, увязнув в снежной кисее.

Затем убийца снова занялся Хизер. Он вновь схватил девушку, не давая ей пошевелишься, и, уже не став тратить время на бесполезные игры, потянулся к горлу жертвы. Его мерзкие холодные пальцы скользили по коже Хизер, доставляя ей массу отвратительных ощущений.

А вот самому мужчина эти действия, наоборот, приносили удовольствие. По-видимому, ему была приятна сама мысль о том, что совсем скоро он собственными руками лишит жизни очередного человека. А потом ещё одного, и ещё одного…

И вот незнакомец уже проводил пальцами по шее Хизер, по-прежнему действуя медленно, чтобы подольше помучить несчастную жертву. Девушка уже практически не ощущала страха. Все чувства Нортен обратились единой немой паникой, а мысли, беспрестанно крутившиеся в её голове, казались беспорядочными, сумбурными. Она уже даже не пыталась сопротивляться, смирившись с собственной печальной участью.

Но внезапно до слуха девушки донеслись звуки чьих-то шагов, после чего та ощутила резкий подъём сил. Сделав неожиданный рывок, Хизер попыталась высвободиться, однако незнакомец оказался сильнее. Прекрасно поняв попытки жертвы, он изощрённо выругался, а затем несколько раз ударил девушку по лицу.

Между тем шаги приближались, и Хизер это ясно слышала. Теперь она, немного воспрянувшая духом, с нетерпением ожидала, когда эти люди подойдут к месту происшествия. И хотя девушка осознавала, что ими вполне могли оказаться и сторонники жестокого незнакомца, она не теряла веры. Ведь хуже быть уже не могло, а значит, следовало надеяться исключительно на лучший исход событий.

Неожиданно кто-то оттолкнул мужчину от жертвы, отчего тот, не удержавшись на ногах, повалился в снег. Хизер резко отбежала в сторону, стараясь не обращать внимание на кровь, капавшую из её разбитого носа. Теперь основной задачей девушки было найти брата, затерявшегося в морозной мгле.

— Кристина, Хизер, Эрик, не стройте на месте! Убегайте быстрее! — до девушки донёсся знакомый голос, принадлежавший Эккинсу, которого, судя по всему, позвала его дочь.

Кто-то осторожно взял руку Хизер, и, обернувшись, девушка увидела Кристину, сжимавшую в руке фонарик, разливший по небольшому участку территории тусклый серебристый свет. Только Нортен хотела спросить про Эрика, как девочка сделала резкое движение в сторону места основного происшествия. Кристина начала что-то кричать отцу, словно пытаясь его остановить.

— Кристина, не лезь! Это опасно! — воскликнул Эккинс, после чего его дочь послушно оставила свою затею.

Хизер посмотрела туда, где только что над ней издевался странный незнакомец, назвавшийся Убийцей Звёзд. Оказалось, теперь там разгоралась самая настоящая драка. Мужчины нещадно наносили друг другу удары, причём один из них делать это для того, чтобы принести сопернику боль, а другой, скорее всего, исключительно в целях защиты. Кристина хотела остановить отца, но, в силу своего возраста и отсутствия оружия, не могла ничего предпринять, а потому не вмешивалась.

— Ты не видела Эрика? — тихо спросила Хизер, приблизившись к девочке.

Но не успела Кристина и ответить, как Эрик, сумевший выкарабкаться из сугробов, сам подошёл к сестре.

— Я здесь, — произнёс мальчик, взяв Хизер за руку.

— Надеюсь, с тобой всё в порядке? Ты не ударился?

— Я немного ударился головой, но у меня она уже практически не болит, так что всё хорошо, — мальчик попытался успокоить сестру.

 

=== Глава 19 ===

Хизер и Эрик вернулись домой вместе с Кристиной. Девочка присоединилась к Нортенам по просьбе своего отца, совершенно не желавшего, чтобы его дочь становилась свидетельницей отвратительной драки, разгоравшейся всё сильнее. Хизер, придерживавшаяся аналогичной точки зрения, конечно же, сразу же одобрила его решение и поспешила как можно скорее увести детей с места происшествия. Да и к тому же у неё у самой состояние было не самым приятным, так как обидчик, с которым она безуспешно боролась на протяжении некоторого времени, успел здорово её потрепать.

Встретив на себе недоумевающие взгляды родителей, Хизер не стала утаивать подробностей и решила полностью посвятить семью в эту неприятную историю. Она описала, как они с Эриком и Кристиной неспешно прогуливалось вокруг озера, наслаждаясь каждым мгновением. И всё бы оставалось таким же чудесным, если бы они совершенно случайно не дотянули до темноты, которая обыкновенно в этой деревушке не ассоциировалась с чем-то опасным и неизведанным. Тем не менее, понадеявшись добраться домой без приключений, Хизер проявила крайнюю степень наивности — детей она в этом не винила, ввиду их слишком маленького возраста, а вот грызть себя не переставала, даже не думая заниматься поиском каких-либо оправданий. Девушка понимала, что, начав предъявлять оговорки в свою пользу, поведёт себя совершенно неподобающе собственному возрасту, и потому единственным человеком, на которого в её рассказе возложилась вся вина, стала она сама.

Узнав о происшествии, старшие Нортены, в свою очередь, на некоторое время застыли на месте в оцепенении. Они ведь предупреждали, что не стоило разгуливать по неосвещённым улицам в такие опасные времена, однако дочь, не желавшая лишать брата минутного удовольствия, даже и слушать их не стала, взяв всю ответственность на себя. И что же, собственно, она смогла сделать, когда наступил момент испытания? Ничего. А вот её восьмилетний брат, не подвергшийся внезапному нападению, сыграл в этом происшествии куда более значимую роль. Он, хоть и ненадолго, но смог остановить преступника, заставив того невольно отпустить несчастную жертву.

Однако никаких обвинений или ругательств далее не последовало. Родители не стали давить на свою дочь, и без того находившуюся в не самом лучшем состоянии. Приветливо улыбнувшись Кристине, они предложили ей поучаствовать в семейном чаепитии, однако та, как ни странно, отказалась. Тогда, не став уговаривать гостью, Нортены показали Кристине спальню, в которой ей предстояло провести эту ночь. А после этого они решили заняться Эриком, изрядно испачкавшимся в результата своего падения.

Тем временем, умывшись, Хизер, терзаемая неотступным чувством вины, отправилась в свою комнату. Беспокойство неприятными волнами разливалось по всему телу, и она не могла ничего с ним сделать. Что-то подсказывало девушке, что, скорее всего, это злоключение обернётся Нортенам весьма неприятными последствиями, о которых никто из них, возможно, пока что даже не догадывался. Хизер всячески пыталась отогнать от себя тягостные думы, но, к сожалению, ни одна из её попыток не увенчивалась успехом, сколько она ни надеялась, сколько ни старалась подумать о чём-то другом, не связанном с Убийцей Звёзд и бедами, на которые он обрекал человечество.

Также перед глазами Хизер беспрестанно мельтешил отвратительный образ человека, посягнувшего на её жизнь. Она не могла выбросить из головы его затуманенный взгляд, полный тихого безумия, его хриплый голос, от которого по коже невольно пробегали мурашки, его крепкую хватку, ослабить которую по силам было лишь взрослому и натренированному мужчине. С одной стороны, казалось странным, что он, редко покидавший стены своего зловещего жилища, стал повелителем всех людских жизней, а с другой, ничего удивительного в этом и не находилось. Ведь Убийцей Звёзд мужчина, наверное, мог стать, и вовсе не покидая родного дома…

Несмотря на то что за окном уже стояла глубокая ночь, потопившая все объекты в безбрежном море холодного мрака, никто из людей, находившихся в дома Нортенов, даже и не думал погружаться в мир грёз. Все нашли для себя какое-то занятие, не позволявшее им отправиться в кровать, поэтому, скорее всего, ночь обещала быть бессонной для каждого. Однако Хизер, сна у которой не было ни в одном глазу, по этому поводу и не волновалось. Единственный, за кого она беспокоилась, — это Эрик, коему, по идее, следовало хорошо выспаться после нервозатратного инцидента. А он, в свою очередь, тратил драгоценное время, просиживая в гостиной и, судя по всему, обсуждая что-то с родителями, которые никак не могли заставить его лечь в кровать.

Но через некоторое время дверь комнаты, в которой девушка занималась размышлениями, открылась, и в неё зашёл Эрик, одетый в пижаму. Он бесшумно прошагал к кровати, а затем, чтобы не отвлекать сестру, так же тихо лёг.

Пожелав брату доброй ночи, Хизер села на край своей постели и вновь углубилась в думы. Спать она этой ночью не планировала, так как неприятный случай, по-прежнему не выходивший из головы девушки, отбил у неё всякое желание погружаться в сладостные грёзы.

Эта ночка пролетела как-то слишком незаметно, и не успела Хизер и прилечь, как небо на востоке уже запылало рассветным багрянцем, подарив деревушке приветливые лучи. Где-то на узеньких деревенский улочках, скорее всего, оживлённо засуетились первые прохожие, спешившие по своим неотложным делам. А где-то в этот чудный момент загадочным образом умерли люди, попав под действие неизвестного оружия, принадлежавшего Убийце Звёзд и его верным последователям.

Хотя, может быть, последнего и не произошло. Ведь отец Кристины Эккинс, наверное, хорошо задал негоднику, смевшему посягать на человеческие жизни. В тот момент, когда Хизер вместе с братом и его подругой покидали место происшествия, между Эккинсом и его противником разгорелась нешуточная драка. Вот только определить будущего победителя тогда представлялось невозможным, так как оба соперника, владевшие некоторыми боевыми приёмами, дрались на равных. Однако девушка не переставала надеяться, что им стал Эккинс, в то время как Убийца Звёзд благополучно подвергся аресту.

Из мира запутанных дум Хизер вывел Эрик, осторожно коснувшийся её руки.

— Хизер, ты не спишь? — слабым голосом произнёс мальчик, и девушка, окончательно не вернувшаяся к реальности, почувствовала, как горячая капля упала на её руку и, обратившись тонкой струйкой, потекла по ней.

— Нет, Эрик, а что-то случилось? — взволнованно спросила Хизер. Однако, взглянув на мальчика, она сразу всё поняла. Как выяснилось, опасения, не дававшие покоя девушке покоя ещё с того момента, как до неё донесли жуткую новость, сбылись.

Эрик стоял, склонившись над сестрой. Его лицо, совсем недавно пылавшее здоровым румянцем, налилось нездоровой бледностью, искажавшей милые детские черты и оттого смотревшейся весьма удручающе. Лишь в некоторых местах на лице мальчика проступали неведомые красные пятна, гармонично вписывавшиеся в эту печальную картину. Однако самым страшным было то, что из его носа, как и из ушей, хлестала кровь, обагряя белоснежное постельное бельё. И мальчик, начинавший захлёбываться, ничего не мог с этим поделать.

Сам Эрик, смирившийся со своей печальной участью, выглядел не столько испуганным, сколько растерянным и, по-видимому, виноватым за то, что посмел нарушить покой любимой сестры.

Хизер, не на шутку встревоженная, первым делом отправилась к родителям, чтобы те, возможно, оказали Эрику хоть какую-нибудь первую помощь. Ведь сама она, сталкивавшаяся с подобным первый раз в жизни, не обладала никаким знаниями, необходимыми для спасения мальчика. А это, несомненно, значило, что, пытаясь помочь брату, она могла бы ещё больше усугубить ситуацию.

К счастью, старшие Нортены не спали. Они сидели в комнате, где проводила ночь Кристина, и о чём-то толковали между собой. Гостьи же в спальне не оказалось.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила мать, завидев испуганную дочь.

— К сожалению, да. У Эрика снова открылось кровотечение… Вчера, когда Убийца Звёзд толкнул его в снег, он ударился головой, и это, по-видимому, спровоцировало рецидив болезни.

— О Боже… — прошептала женщина, состояние которой, немного улучшившееся за время пребывания в деревушке, вновь стало таким же угнетённым, как в тот роковой для Хизер день.

— А мать этой девочки словно предугадала беду, час назад забрав от нас своего ребёнка, — сокрушенно произнёс отец, вставая с удобного кресла и следуя за женой.

Хизер была рада, что Кристину успели увести до наступления невзгоды, так как уж кто-то, а юная Эккинс стала бы здесь лишней. Ведь она, в силу своего маленького возраста, могла и вовсе неправильно понять случившееся, создав Нортенам очередные неприятности. К тому же девочке, к счастью, не обременённой жизненными тяготами, не следовало смотреть на мучения друга.

Вбежав в комнату Эрика, Нортены кинулись к ребёнку, лежавшему на полу в растекавшейся кровавой луже. Вероятно, он пытался самостоятельно дойти до родителей, однако, не удержавшись на ногах, повалился на пол, в том месте не покрытый ковром, и потерял сознание.

Осторожно подняв сына, родители усадили его на кровать, удерживая обмякшее тело мальчика в таком положении, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью. Эрика била дрожь, отчего создавалось ощущение, что он болел лихорадкой. Мама с трудом удерживала дитя, мелкие руки которого беспрестанных наносили ей лёгкие удары.

— Нужно срочно отвезти его в местную больницу. Может, там ему смогут чем-то помочь, в чём я, конечно, сомневаюсь, — проговорил отец.

— Да и, как мне кажется, это следует сделать прямо сейчас. Мы не должны медлить, — согласилась мать.

Незамедлительно приняв решение, родители взяли сына на руки и, попросив Хизер оставаться дома до их возвращения, покинули дом. Они отправились к небольшому гаражу, в котором стоял автомобиль старшего Нортена, недавно доставленный ему из города.

 

=== Глава 20 ===

Родители Хизер уехали вместе с её братом, предав девушку одиночеству. Оставшись наедине с собой и собственными тревожными мыслями, Хизер решила заняться творчеством. Она надеялась, что рисование, всегда приносившее ей исключительно положительные эмоции, и на этот раз поможет ей расслабиться и уйти от бесконечных проблем, касавшихся как ее самой, так и всего мира, утопавшего в безбрежном море напастей.

Сделав несколько штришков, Хизер влилась в творческий процесс и начала постепенно двигаться к созданию очередного рисунка, который, возможно, порадовал бы Эрика. Девушке хотелось преподнести брату хоть какой то сюрприз, но, по причине того, что родители попросили её не покидать стены дома, она не могла заглянуть даже в продовольственный магазин, располагавшийся на соседней улице. Поэтому единственное, что ей оставалось делать, — создавать этот подарок своими руками. Это напомнило ей девушке о далёком детстве, когда Эрик ещё не родился, и Хизер, как единственная дочь, пыталась поднять настроение своим родителям, мастеря для них какие-нибудь неординарные вещицы.

Вскоре Хизер углубилась в красивые и небезрадостные воспоминания о детстве, прошедшем, казалось бы, не так давно, но в то же время выглядевшем чем-то недосягаемом, затерянном в туманной дымке времени. Она всё прекрасно помнила, но вернуть не могла, как не имела возможности и пообщаться с тем здоровым и жизнерадостном ребёнком, какого представлял себя Эрик около трёх месяцев тому назад. Эту роковую зиму он встретил бодрым, полным энергии и стремящимся получить от жизни как можно больше удовольствия мальчиком. Но зима подходила к концу, собираясь совсем скоро уступить законное место весне, а вместе с этим, по-видимому, приближалась к завершению и жизнь невинного дитя, готовившегося отдать своё место в мире другому, наверное, никак не связанному с его семейством человеку. По крайней мере, такие мысли непрестанно мелькали в голове Хизер Нортен, уже не верившей в то, что спасение могло прийти, и искренне надеявшейся хоть на небольшие временные улучшения в состоянии Эрика.

Но внезапно Хизер прекратила рисовать. Неведомый голос, неожиданно зазвучавший в сознании девушки, приказал ей остановиться, оставив своё творение незаконченным. Алармистское чувство всё сильнее разгоралось в её душе и сердце, затмевая остальные её ощущения. Сжавшись от волнения, Хизер застыла на месте, словно ожидая какого-то очередного испытания, обещавшего вот-вот настигнуть её и ещё больше подорвать и без того слабую надежду. Её сердце билось часто, по телу проходила леденящая дрожь, в то время как душу опутывали незримые хладные верёвки. С одной стороны, девушка явственно ощущала жуткий холод, пробиравшийся её насквозь, а с другой, какой-то её частички становилось жарко, словно маленькая искорка жгучего пламени грела её, не давая погрязнуть во льдах.

Хизер Нортен не находила себе места из-за тревоги, запершей её в тесные оковы. Девушка всячески пыталась отвлечься, однако, к сожалению, ни одна из её попыток не увенчивалась желанным успехом. Сумбурные мысли крутились в голове Хизер, отчего на какой-то миг девушке показалось, что, быть может, она сходила с ума. Но нет. Рассудок оставался при ней.

Девушка подошла к окну и окинула затуманенным взглядом простиравшиеся за ним окрестности. Однако ничего, кроме приевшегося ей зимнего пейзажа, представленного мутным небом, с которого беспрестанно сыпали снежные хлопья, да разодетыми в причудливые серебристые наряды деревьями, она там не обнаружила. Впрочем, девушка и сама не понимала, что или, возможно, кого пыталась найти. Она запуталась в себе и своих ощущениях, погрязнув в бесконечных проблемах, в последнее время обременявших значительную часть представителей человечества.

Небольшие часики в форме штурвала, висевшие в комнате Хизер и Эрика, зловеще тикали, нарушая гнетущую тишину. Время шло, бежало, даже не думая останавливаться, чтобы подождать какого-нибудь не успевающего за ним зеваку. Однако старшие Нортены всё не возвращались, что одновременно и радовало, и ещё сильнее взволновало Хизер. Ведь их долгое отсутствие вполне могло означать, что врачи взялись лечить Эрика, и потому совсем скоро ему, наверное, станет лучше. Но в то же время причиной ему, в свете последних событий, имело возможность послужить и нечто другое, способное навеки разлучить Хизер с её любимой семьёй. Девушка не ведала, что именно произошло, и потому единственное, что ей оставалось делать в этой ситуации, — ждать, как и, в общем-то, практически во всех неприятных жизненных происшествиях.

Напряжение возрастало, и Хизер, не способная от него избавиться, мучилась всё сильнее. Ей хотелось выбежать из ненавистного дома и, утонув в морозном тумане, окутавшем деревню, отправиться в неизвестные дали. Но что-то мешало девушке решиться на подобные безрассудные действия.

Через некоторое время, проведённое в мучительном ожидании, Хизер услышала звук открывающейся двери. Девушка замерла на месте, а сердце её забилось так часто, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Хизер не решалась покидать комнату и терпеливо ждала, пока кто-то из родителей не зайдёт в неё, чтобы сообщить дочери какие-либо новости.

Первым в спальне появился отец девушки, на руках которого, как она сразу приметила, лежал Эрик. Несмотря на то что кровотечение у него практически остановилось, мальчик по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Бледность не сходила с болезненного лица ребёнка, а тело его всё ещё била неуемная дрожь.

— Увы, во всех больницах нам отказывали, только узнав о том, какие симптомы мучают Эрика. Лишь в одной ему оказали первую помощь, немного остановив кровотечение. Но, насколько я понимаю, это ненадолго. Нужно срочно везти его в город, — сокрушённо произнёс отец.

— А перенесёт ли он такой длительный путь? — засомневалась зашедшая следом за мужем женщина.

— Вот этого я не знаю. Но будем надеяться на лучшее.

— Подождите. Мне кажется, состояние Эрика ещё может улучшиться. Предлагаю немного понаблюдать за ним, и, если ему будет так же плохо, везти его в город. Но если ему станет легче, пока что я не вижу необходимости в том, чтобы мучить его долгой и утомительной дорогой, — отреагировала Хизер.

— Возможно, твоё предложение в некоторой степени действительно более разумное. Но не стоит отрицать, что без врачебной помощи ему может стать хуже, поэтому, пока его состояние не слишком критично, нужно действовать, — возразила мать.

— Но ведь его могут и не принять в городских больницах, а значит, несколько часов, которые вы проведёте в пути, будут потрачены попусту. Следует хотя бы немного понаблюдать за его самочувствием. К тому же он ужа точно не выздоровеет, могут быть только кратковременные улучшения, после которых болезнь лишь притихнет.

— Ох, Хизер, прошу, не спорь. Нам и так сейчас слишком тяжко, так что припираться с тобой мы, как видишь, не в состоянии, — вздохнула мама.

— Что ж, пусть пока что будет по-твоему. Мы не станем торопиться с поездкой в город, а останемся дома и некоторое время понаблюдаем за состоянием Эрика, — решил отец. Тон, которым он произнёс эти слова, не допускал возражений, а потому всем Нортенам только и осталось, что послушано согласиться, доверившись исключительно судьбе.

Мальчика уложили на кровать в позу, не позволявшую крови, которая всё ещё текла из поражённых частей тела, попасть в его дыхательные пути. Около него села мама, в то время как остальные Нортены, также изъявившие желание следить за состоянием Эрика, заняли места чуть поодаль.

Мать пыталась ухаживать за сыном, одновременно давая мужа и дочери какие-то указания, связанные с заботой о больном. Те послушно их выполняли, практически не вмешиваясь в сам процесс, однако не теряя надежды, что мальчика таки удастся привести в чувства.

Поначалу все попытки, какими бы отчаянными они ни были, не несли за собой никакого результата. Эрик, погруженный в глубокий сон, по-прежнему не подавал признаков жизни, лёжа среди одеял и подушек, даже не шевелясь. Однако ближе к вечеру, когда родители, опустив руки, уже было собрались везти сына в город, он внезапно пришёл в себя. Открыв глаза, ребёнок с недоумением осмотрел стены своей комнатки, а потом, не переставая удивляться происходящему с ним, неспешно поднялся и, контролируемый родителями, осторожно встал с кровати.

— Эрик, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросила мать, в голосе которой, как не составляло труда заметить, появилась тихая радость. Скорее всего, она не особо верила в то, что сын окончательно пришёл в себя, но, несмотря на это, продолжала лелеять последнюю надежду, искорка которой, вероятно, ещё не истлела в её сердце.

Мальчик, не осознавший, где он находился, не ответил. Он лишь одарил мать таким же смутным взглядом, полным искреннего изумления, каким он окидывал немногочисленные предметы интерьера. От этого в глазах женщины проступил безмолвный ужас, являвшийся вполне разумной реакцией на чересчур неестественное поведение сына.

— Эрик, пожалуйста, ответь мне, мальчик мой, — зашептала она, нежно касаясь дрожащей руки ребёнка. — Эрик, ты слышишь меня?

Однако мальчик молчал, при этом не переставая обращать на членов своей семьи бессмысленный взгляд. Отец Эрика, словно ожидая чего-то, что, вероятно, могло вот-вот произойти, тоже стоял на месте, не издавая ни звука. Хизер Нортен, впервые в жизни наблюдавшая за столь странной картиной, также не смела произнести и слова. Девушка замерла около письменного стола, на котором аккуратной стопкой лежали рисунки мальчика, и неотрывно глядела на брата, к всеобщей радости, понемногу начинавшего приходить в себя.

— Где я? — слабым голосом спросил мальчик по прошествии нескольких минут напряжённого ожидания.

— Эрик, милый, наконец-то ты ответил мне хоть что-то! Ты дома, и тебя окружаем мы, твоя родная семья. Ты понимаешь мои слова? — откликнулась мама мальчика, чуть не плача.

— Мама… А это разве наш дом? — удивлённо спросил Эрик, который, как сначала решили Нортены, ещё окончательно не проснулся. Внимание мальчика было всё ещё сконцентрирован на мире тревожных сновидений, в которых он провёл несколько часов, а значит, ему следовало немного сосредоточиться, чтобы вернуться к реальности.

— Да, сюда мы переехали два месяца назад. Разве ты не помнишь, каким утомительным был наш путь?

— Что? — Эрик, по-видимому, и вовсе не понял, что имела в виду его родительница.

Диалог, обделённый всяким смыслом, затянулся. Женщина продолжала свои бесполезные попытки возродить в сознании сына хоть какие-то образы, канувшие во мглу, однако, к сожалению, все её старания были обречены на неуспех. Мальчик не помнил ничего из того, о чём рассказывала ему мать, и потому воспринимал эту информацию как красивую сказку, одну из тех, которые он некогда жутко любил. Бесспорно, Эрику было интересно слушать истории, о которых толковала мама, но все они для него явно ничего не значило, а уж тем более не воспринимались им как эпизоды из его личной жизни.

— Он теряет память, — наконец сделала вывод мать, отходя от кровати сына, решившего снова лечь.

— Да, мне кажется, ты права. Грозные прогнозы врачей начинают сбываться, и, к сожалению, мы не в силах как-то помешать этому процессу, — горестно подметил отец.

Мальчик, устроившийся на кровати, о чём-то сосредоточенно думал. По-видимому, он что-то заподозрил, однако, по причине частичной потери памяти, не мог понять, что именно так беспокоило его родителей и почему они столь тяжко вздыхали, глядя на своего сына. Ведь теперь он, наверное, считал себя здоровым. По крайней мере, по виду Эрика никак нельзя было сказать, что он, осведомлённый о своём заболевании, разделял хоть какие-то чувства со своими родственниками. В его затуманенном, лишённом всяких эмоций взгляде не читалось ничего, кроме растерянной задумчивости. Именно её мальчик, по-видимому и ощущал, в то время как место остальных его чувств занял густой туман забвения, медленно обвивавший сознание ребёнка своими холодными щупальцами.

Хизер, которая очень боялась, что брат её не узнает, наконец решилась приблизиться к постели ребёнка. Осторожно отодвинув одеяло, она взглянула на Эрика. Девушка постаралась встретиться с братом взглядами, несмотря на то что какой-то леденящий страх, напоминающий скорее боязнь неизвестности, беспрестанно охватывал её.

— Эрик, ты помнишь меня? — тихо спросила Хизер, проведя рукой по щеке брата.

Некоторое время мальчик, соображавший очень туго, внимательно изучал лицо сестры, забыть которое за такой короткий промежуток времени он, как отчаянно надеялась девушка, был неспособен. Несмотря на то что тревожное ожидание длилось всего лишь около минуты, Хизер показалось, будто прошла целая вечность, когда Эрик наконец заговорил:

— Да, конечно, я помню тебя. Тебя зовут Хизер, и ты моя сестра.

— А Кристину Эккинс помнишь? — решила поинтересоваться девушка, ощутившая непомерное облегчение.

— Кристину? Эккинс? — мальчик задумался. Окинув взглядом окно спальни, с которым у него имелись какие-то свои ассоциации, Эрик, похоже, начал что-то вспоминать.

— Да, — через некоторое время произнёс Нортен-младший, — мы с ней так давно не виделись…

— Последний раз вы виделись вчера. Ты помнишь, как защищал меня? — спросила Хизер голосом, наполненным смутной надеждой. Какая-то её частичка всё ещё верила, что не всё потеряно и Эрик, который, казалось, навсегда распрощался со своими воспоминаниями, мог вернуться из этого полутёмного мира, овеянного дымкой забытья.

Однако на этот вопрос мальчик ответить не смог, так как, очевидно, совершено не понял, о чём вела речь сестра.

 

=== Глава 21 ===

Ночь Хизер провела в комнате, пустовавшей на протяжении двух месяцев. Единственным человеком, которому ранее довелось поспать на стоявшей там кровати, была Кристина Эккинс, по некоторым причинам вынужденная ночевать у Нортенов.

Однако Хизер пришлось переселиться в эту небольшую спальню вовсе не потому, что она не имела доступа к собственной комнате. Просто её мама захотела самолично наблюдать за Эриком, сняв такую жуткую ответственность с плеч девятнадцатилетней девушки. Женщина посчитала, что Хизер а этом деле ещё не набралась достаточного количества опыта, поэтому боялась, как бы та совершенно случайно не натворила новых неприятностей. Немного поразмыслив, она решила, что лучшим вариантом будет или поменяться с Хизер спальными местами, или, если она сама того пожелает, отдать ей на откуп абсолютно свободную комнату. Девушке больше пришёлся по душе последний вариант, и потому, недолго думая, она заняла спальню, в которой свободно могла проводить время за рисованием и размышлениями. Эта комнатка вполне была способна стать для Хизер своеобразным укрытием, в котором девушка имела возможность ненадолго спрятаться от всех проблем, окунувшись в уютный мирок, расположенный посреди моря беспечности.

Однако этой ночью Хизер было вовсе не для мечтаний или размышлений, овеянных безмятежностью и спокойствием. Несмотря на то что она пыталась отвлечься от мыслей об Эрике, они непрестанно лезли ей в голову, не давая желанного покоя. В какой-то момент у неё даже возникла идея о рисовании, однако, стоило Хизер подумать о своей прошлой аналогичной попытке расслабиться, как она сразу же улетучилась. Творить было бессмысленно, так как, скорее всего, в конечном итоге этот вариант не избавил бы девушку от дурных мыслей, а наоборот, навеял бы новые, возможно, даже не касающиеся Эрика и его болезни.

Ведь весь мир обременяла проблема глобального масштаба, о которой Хизер, как ей казалось, не вспоминала слишком давно. Если бы не обострившаяся болезнь Эрика, девушка первым делом бы попыталась выведать последние новости, связанные с этой катастрофой. Но так как вроде бы отступившая беда всё-таки вновь перешагнула порог Нортенов, Хизер, переживавшая за брата, так и не узнала известий прошедшего дня. Несмотря на то что девушка находилась в неведении всего лишь сутки, ей казалось, будто пролетела чуть ли не целая неделя, ознаменовавшая для всего мира множеством неизвестных событий.

Этой ночью Хизер, охваченная треволнениями, снова не могла уснуть, несмотря на то что всячески пыталась это сделать, чтобы получить хотя бы кратковременный отдых. Поняв бессмысленность собственных стараний, девушка решила занять себя делом, мысль о котором пришла к ней крайне внезапно.

Выбравшись из кровати, Хизер подошла к маленькому телевизору, висевшему на противоположной от ложа стене, и включила его, поставив практически минимальную громкость, чтобы никого не потревожить. Никакие фильмы, передачи или прочие составляющие развлекательной программы, прокручиваемые в это время, девушку не интересовали. Зато Нортен просто обязывала себя узнать о последних событиях, случившихся за прошлый, выдавшийся для неё поистине сумасшедшим день.

Так как до круглого часа оставалось совсем немного, ждать пришлось недолго. Через несколько минут, которые Хизер провела за раскладыванием мелких предметов по прикроватный тумбочке, началась долгожданная новостная программа. Завидев это, девушка мгновенно бросила своё нехитрое занятие и в напряжении застыла у экрана.

Из этого выпуска известий Хизер довелось выведать немало полезной информации. По крайней мере, она узнала то, что в корне изменило её предположения, связанные с Убийцей Звёзд. Ведь, начиная со злополучного вечера и заканчивая тем моментом, когда из уст диктора прозвучала крайне неожиданная новость, Хизер была практически уверена, что человек, напавший на неё, являлся не кем иным, как самим главой зловещей организации. Однако, как выяснилось, она ошибалась. Скорее всего, мужчина просто бросил это, находясь в состоянии наркотического опьянения или желая ещё больше устрашить и без того напуганную жертву.

Никаким Убийцей Звёзд тот человек не был. После того, как произошёл инцидент, о котором сообщили в практически в самом начале программы, безумца увезли в психиатрическую клинику, где он на следующий день скончался таким же образом, как и все жертвы Убийцы Звёзд. Эккинс, получивший травмы, тоже оказался в госпитале, вот только его участь пока что была куда более радостной. Его состояние постепенно улучшалось, и, несмотря на многочисленные увечья, полученные им в результате драки, прогнозы врачей, занимавшихся этим пациентом, звучали позитивно.

Помимо маньяка, чуть не лишившего жизни Хизер, в прошедший день аналогичной смертью умерли немало людей. Впрочем, подобное известие уже не содержало в себе ничего особенного. Несмотря на своё страшное содержание, теперь оно звучало как нечто, привычное всему человечеству.

Последние новости преподнесли Хизер очередную пищу для размышлений. Теперь, помимо мыслей об Эрике и ежедневных убийствах, девушке не давал покоя вопрос, связанный с личностью Убийцы Звёзд. Она заинтересовалась этим как никогда. И теперь Хизер понимала, что во что бы то ни стало должна найти ответ. Где его искать, она, конечно, не ведала, но даже этот факт не мешал ей ставить перед собой такие невыполнимые цели.

Узнав нужную информацию, Хизер выключила телевизор. Так как сна у девушки по-прежнему не было ни в одном глазу, она, как и в прошлый раз, решила поддаться размышлениям. Всё-таки обычно это помогало ей сосредоточиться, хотя после двух бессонных ночей, вероятно, вполне могло и вовсе сбить с толку.

От мира собственных мыслей Хизер отвлекла мама, ранним утром зашедшая в комнату вместе с Эриком. Завидев брата, Хизер приятно удивилась, так как кровотечение у того прекратилось, он шёл самостоятельно, да и выглядел гораздо свежее. Мальчик, окончательно не потерявший память, изъявил желание порисовать, чем ещё больше обрадовал сестру.

Однако, стоило Эрику взять в руки карандаши и бумагу, как он задумался. Видимо, мальчик помнил, что когда-то любил рисовать, однако не мог понять, как это делается. Эрик всячески крутил в руках карандаш, словно ему попалась какая-то игрушка. Бумагу же он не трогал, так как эта странная белоснежная вещь, с которой нельзя было даже поиграть, его, по-видимому, абсолютно не заинтересовала.

Хизер не стала ничего говорить брату. Приготовив необходимые принадлежности, она приступила к рисованию, надеясь таким образом продемонстрировать мальчику то, что он столь упорно пытался вспомнить.

Но внезапно Эрик отложил в сторону карандаш. Заняв странное положение, он обхватил руками голову и, не в силах удержать очередной приступ болезни, вновь задрожал. На лице ребёнка застыло выражение, отчетливо показывавшее боль, которую он испытывал. Несмотря на это, мальчик молчал. Он не кричал и не плакал, пытаясь вытерпеть невыносимую боль, нещадно терзавшее его ослабевшее тельце.

Завидев эту душераздирающую картину, Хизер подбежала к брату. Она заключила мальчика в крепкие объятия, чтобы ему, продолжавшему вести неравную битву, стало хоть немного легче. Девушка надеялась, что эта боль была лишь временной.

— Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь, — прошептала Хизер, крепче прижимаясь к брату, — но я верю, что ты всё вынесешь. Совсем скоро тебе станет лучше. Я знаю, ты победишь. Главное — не отчаивайся. Это пройдёт, всё пройдёт…

— Эта болезнь очень плохая. Ею не должны болеть люди. Сделай так, пожалуйста… — с трудом произнёс Эрик, в голосе которого слышалась какая-то мольба.

— Я обязательно сделаю, если обрету необходимую для этого возможность, — заверила Хизер, ласково погладив брата по голове.

К Эрику подошла испуганная мать, чтобы помочь ему добраться до комнаты, где мальчик смог бы нормально устроиться в своей кровати. Однако Эрик уходить отказался. Ему, находившемуся в объятиях сестры, по-видимому, хотелось провести время именно с ней. Так мальчик явно чувствовал себя лучше.

— Эрику с тобой хорошо, поэтому пока что я его не стану забирать. Но если у него вновь откроется кровотечение, обязательно позови меня, — произнесла мать, покидая комнату.

И вот Хизер вновь осталась наедине с братом. Только теперь это уже был не тот Эрик, с которым она общалась каких-то два дня назад. А уж тем более он не имел ничего общего с тем полным энергии ребёнком, каким он встретил роковую зиму. Эрик стал другим… Он казался таким слабым, беспомощным, потерявшим всякие жизненные силы. Но несмотря на это, мальчик всё ещё верил в чудо, которое, как он считал, обязательно должно было прийти. Он знал, что совсем скоро оно шагнёт в уютное жилище Нортенов, навеки развеяв мрачную атмосферу, воцарившуюся в нём несколько месяцев тому назад. Наивные мечтания всё ещё переполняли Эрика, и потому, несмотря на своё отвратительное самочувствие, он не сдавался, стойко выдерживая нестерпимую боль, не собиравшуюся отступать никоим образом.

А Хизер между тем села на краешек кровати, примостив брата себе на колени. Теперь она отчётливо ощущала, как быстро билось его маленькое сердечко. Мальчик по-прежнему не отпускал объятий, поэтому сестра чувствовала каждое его движение. На некоторое время у неё даже возникло впечатление, словно сама она стала невольной участницей ожесточённой борьбы, происходившей внутри этого несчастного создания.

Эрик положил голову на плечо Хизер, словно пытаясь таким образом ослабить мучившую его боль. Девушка вновь нежно провела рукой по затылку брата, отчего на губах того возникло некое подобие печальной улыбки. На какой-то миг Хизер показалось, будто образы, затерянные во тьме потерянной памяти, возрождались в разрывающейся голове её брата. Возможно, он и впрямь что-то вспоминал, однако, к сожалению, был неспособен адекватно выразить свои чувства, эмоции, впечатления. Теперь мальчиком правила только болезнь, помешать которой не имел возможности ровным счётом никто.

Сама Хизер Нортен тоже ощущала боль, однако её страдания не имели никакой связи с физическими мучениями, изнурявшими Эрика. Ей не давали покоя душевные муки и переживания. Девушка не могла спокойно смотреть на то, как страдал её любимцы брат. Лицом к лицу столкнувшись с болезнью мальчика, она ощутила бессилие, подобное тому, что обычно чувствуют люди, стоя перед огромной армией беспощадного врага. И теперь, вопреки невероятному желанию помочь и абсолютной готовности пожертвовать ради этого собственной жизнью, Хизер не могла предпринять ничего.

Единственное, что теперь оставалось делать девушке, — всячески пытаться сдерживать себя от того, чтобы не зарыдать от бессилия и боли, с каждой секундой становившихся всё сильнее. Эрик не должен был видеть отчаяния сестры. Она обязывала себя сохранить ему последнюю надежду. Ведь, потеряв веру, Эрик, безусловно, сразу же угодил бы в объятия коварной болезни, поджидавшей нужного момента. Именно поэтому Хизер, натягивавшая улыбку, старалась выглядеть как можно более позитивной и располагающей к общению.

В то время как девушка боролась со своими неутешительными мыслями, её брат, не отпуская объятий, пытался занять более удобное положение, которое, возможно, помогло бы ему хоть ненадолго утихомирить боль. Несмотря на то что на руках у сестры мальчик чувствовал себя гораздо лучше, справиться с муками, на которые его обрекла безжалостная судьба, он был не в силах. Хизер чувствовала, как дрожало его обессиленное тельце, как, пытаясь что-то вспомнить, он на какой-то миг отпускал сестры, внимательно оглядывал комнату, однако, так ничего и не обнаружив, вновь вступал в битву с болью.

— Ты ведь справишься, я знаю. Не сомневайся, совсем скоро мы вновь отправимся на прогулку к тому озеру. Теперь на нас там уже никто не нападёт, ведь тот маньяк мёртв. Мы будем гулять, радоваться жизни, наслаждаться каждым её мгновением, а о своей болезни ты забудешь, как о страшном сне, с которыми периодически приходится сталкиваться каждому из нас. Просто представь, что это кошмар, Эрик, — произнесла Хизер, про себя осознавая, что брат, скорее всего, практически ничего не понял из сказанного ею.

Однако что-то девушке всё-таки удалось донести до страдавшего мальчика. Услышав слова сестры, он немного взбодрился, несмотря на то что дикая боль по-прежнему отказывалась покидать его обессиленное тело. Мальчик хотел что-то ответить, но, по-видимому, почувствовав очередной приступ, замолк на полуслове.

Внезапно Хизер почувствовала, как по её руке потекло что-то горячее. Конечно, ей не составило труда понять, что у брата вновь началось кровотечение, однако, как ни странно, звать мать у неё не было абсолютно никакого желания. С одной стороны, она осознавала, что это необходимо, иначе болезнь может принять худший оборот, а с другой, она не могла пересилить себя, чтобы отпустить ребёнка, не желавшего куда-либо уходить от любимой сестры. Девушка так и оставалась сидеть на месте, прижимая к себе брата и чувствуя, как её одежда покрывается расплывающимися алыми пятнами…

Через некоторое время, когда кровь буквально начала хлестать из поражённых болезнью органов мальчика, Хизер, боявшаяся прибегать к оказанию помощи, всё-таки решила позвать маму. Женщине, примчавшейся практически сразу, с трудом удалось разлучить мальчика с сестрой. Эрик, не желавший уходить, всячески упирался, однако мама, понимавшая, чем ему могло грозить подобное состояние, не стала рассматривать никаких других вариантов. Осторожно придерживая ребёнка, она увела его в детскую, где ему уже было приготовлено место для отдыха…

Хизер, вновь оставшаяся в одиночестве, решила совершить недлительную прогулку к печально знакомому ей озеру. Девушке, которой изрядно опостылели четыре стены, захотелось хотя бы ненадолго отлучиться от своего жилища и беды, по-видимому, собиравшейся оставаться в нём до самого последнего момента, пока Эрик, поверженный болезнью, не закроет свои ясные глаза.

И вот, покинув домашнюю территорию, Хизер вышла на пустую улицу, покрытую серебристыми сугробами, оставшимися после обильного снегопада, что прошёл около часа тому назад. Солнечные лучи пробирались сквозь густую пелену туч и, падая на свежевыпавший снег, вступали в переливистую игру красок. Сугробы искрились, обретая необычный вид, словно становясь частью сказки, оставшейся в далёком прошлом, но совершено внезапно перевоплотившейся в настоящее. Деревья, скованные мохнатым инеем, статно возвышались над маленькими домиками, увенчанными снежными шапками.

А ведь Эрик, всегда ассоциировавший подобные пейзажи с каким-то чудом, любил зиму. Одной из его излюбленных зимних забав всегда были снежные битвы, которые он раньше нередко устраивал со своими друзьями. Также мальчик получал удовольствие и от простого любования завораживающими видами, которые художница-природа рисовала своей невидимой кистью. Однако теперь, по причине болезни и потери памяти, ребёнок забыл обо всех своих многочисленных увлечениях, даривших ему жажду жизни. Теперь мальчик превратился в беспомощное создание, вынуждение коротать время, остававшееся до его окончательного угасания, в тесных домашних стенах, в окружении беспокоящихся родственников, и это, несомненно, представляло весьма печальную и ужасающую картину.

И вновь Хизер посетили мысли о брате, вызвавшие новый прилив тревоги. Она всегда ненавидела, когда кто-то страдал, а тем более, если это касалось близких ей людей. Видя чью-то боль, через некоторое время она сама словно начинала ощущать её, только не в физическом, а в душевном плане. Она, не способная избавиться от переживаний, мучилась до тех пор, пока человеку, находившемуся в терзаниях, не становилось легче.

Теперь Хизер понимала, что вряд ли ей, постоянно наблюдавшей за страданиями брата, удастся просто так справиться с неутешительными думами. Для этого требовалось время и, что самое главное, избегание каких-либо контактов с несчастным. А оставлять брата, считавшего её самым близким человеком, Хизер не могла. Она должна была находиться рядом с мальчиком, разделяя его боль, как и он, испытывая муки.

Из мира тревожных мыслей Хизер вывел бодрый детский голос, внезапно окликнувший девушку, когда она проходила по соседней улице, полной резвившийся ребятни. Обернувшись, Нортен увидела Кристину Эккинс, выглядевшую несколько удивлённой.

— Здравствуй, Хизер. Как дела у вас с Эриком? — начала разговор девочка.

— Здравствуй, Кристина. У меня всё хорошо, а вот у Эрика, к сожалению, не очень, — мрачно ответила Хизер.

— С ним что-то случилось? — обеспокоенно спросила Кристина.

— Да. Он простудился. Но думаю, это быстро пройдёт, — несмотря на то что Хизер уже была прекрасно знакома с характером юной Эккинс, она не смогла себя заставить поведать малышке истинную причину.

— А, теперь понятно, почему вчера мы не гуляли. Ну это не страшно, я, например, много раз болела простудой.

— А я недавно видела передачу, в которой показали твоего папу. Как у него дела?

— Папа идёт на поправку. Я вчера разговаривала с ним, и он мне сказал, что скоро будет дома. Я очень жду, так как уже соскучилась.

 

=== Глава 22 ===

Проведя некоторое время наедине с собой, Хизер Нортен вернулась домой. Тревожные мысли по-прежнему не давали ей покоя, однако девушка, смирившаяся с этими думами, уже и не пыталась от них избавиться. Теперь ей, наоборот, хотелось проводить с братом больше времени, так как она боялась, что не успеет попрощаться с Эриком, который мог в любой момент покинуть этот мир.

Вечером девушка наведалась в комнату к мальчику, чтобы узнать о его самочувствии. Обнаружив брата в бессознательном состоянии, Хизер вновь ощутила жгучую тревогу. Ведь она хотела попытаться напомнить ему хоть что-то из его весёлой, полной ярких впечатлений жизни, однако, к сожалению, так и не смогла исполнить своего желания. Теперь ей только оставалось надеяться, что всё это было временно. Она обязывала себя верить, что совсем скоро мальчик откроет глаза и, пусть не такой, как прежде, но заговорит с ней, своей родной сестрой. Ведь искорка жизни, трепетавшая в маленьком тельце, ещё не угасла, а значит, не следовало поддаваться губительному отчаянию.

Между тем старшие Нортены, практически не покидавшие детский комнаты, уже не верили в чудо. Понимая, что гибель мальчика неизбежна, они уже не предпринимали никаких мер по оказанию помощи. Проводя время около детской кроватки, Нортены лишь мрачно переговаривались, наблюдая за тем, как постепенно угасал их маленький сын. Любимый сын, которого они окружали всяческой заботой на протяжении семи лет. Мальчик, ради которого они пошли даже на такую меру, как смена жилья. И всё это было лишь для того, чтобы коварная болезнь хотя ты ненадолго отступила от обречённого дитя. Но, к сожалению, их действия не принесли пользы несчастному ребёнку. Заболевание вернулось, вновь напомнив о себе грозными симптомами, отчего мальчик снова очутился на пороге реальности, не постигнутой человечеством.

Теперь Хизер, испытывавшая противоречивые чувства, заходила в комнату брата не слишком часто. А всё потому, что одна её сторона отчаянно желала быть вместе с Эриком до самого конца, а другая наотрез отказывалась наблюдать за мучениями, беспрестанно настигавшими дитя. Но всё-таки случалось и такое, что первая сторона оказывалась лидирующей. Тогда Хизер, жаждавшая увидеться с братом, тихо подходила к двери детской комнаты и, дрожащими руками приоткрыв дверь, наблюдала за картиной, которая там происходила. А зрелище по-прежнему оставалось печальным и однообразным. Не менялось ничего, кроме, наверное, места, в котором находились её родители. Эрик непроизвольно поворачивался, поэтому его родителям периодически приходилось переходить с одной стороны комнаты на другую.

Сам же мальчик с каждым днём выглядел всё хуже и хуже. Кровотечения учащались, в сознание он не приходил, его дыхание было свистящим и затруднённым, а странные пятна, покрывавшие тело ребёнка, всё отчетливо выделялись на фоне бледной кожи. Но несмотря на это, Хизер не оставляла бесполезных попыток убедить себя, что всё ещё могло наладиться. Ведь жизнь — явление весьма необычное. В любой момент она может преподнести нечто, способное поразить любого, даже самого равнодушного и скептически относящемуся ко всему человека. И никто не может предугадать, в какую сторону повернёт река, петляющая по бассейну судеб. Никто не ведает, что произойдёт со Звездой, горящей где-то далеко, в другой реальности, среди бесплотного пространства и вечной пустоты.

Но случались и моменты, когда девушка приходила в отчаяние. Осознание того, что Эрика уже не вытащить из этой всепоглощающей пучины, настигало её крайне неожиданно, словно гром, внезапно вспыхивающий посреди ясного неба. Тогда Хизер оставалась в своей комнате, углубляясь в тревожные мысли и пытаясь справиться с болью, бравшей верх над всеми её ощущениями.

Но однажды произошло нечто неожиданное. Эрик, около недели находившийся в бессознательном состоянии, внезапно очнулся и заговорил какими-то нелепыми и совершенно бессвязными фразами, одну из которых, однако, удалось разобрать его ошарашенной матери. Услышав этот набор слов, женщина, пришедшая в ещё большее изумление, позвала дочь, читавшую в соседней комнате.

— Хизер, мне кажется, он зовёт… тётю Энджи, — тихо произнесла мать, когда Хизер появилась на порога злополучной комнаты.

— Тётю Энджи? Твою сестру, которая умерла в тот день, когда Эрик родился?

— Да, она умерла в тот же день и, насколько мне известно, час. Эрик знает об Энджи только из наших рассказов, но почему-то зовёт её.

Хизер, крайне удивлённая, взглянула в сторону кровати, на которой лежал её брат. Увидев мальчика, девушка ужаснулась. Эрик, глаза которого не выражали абсолютно никаких эмоций, вёл сумбурный диалог с неведомым собеседником. Безусловно, он не осознавал смысла ни единой фразы, срывавшейся с его дрожащих губ, но, несмотря на это, продолжал говорить.

— Эрик, ты помнишь меня? — спросила Хизер, подбежав к брату и взглянув ему прямо в глаза.

Однако мальчик, который, судя по всему, даже не понимал, что рядом с ним кто-то находился, не ответил. Он продолжал вести увлечённую беседу, доступную осознанию только того существа, к которому ребёнок обращался. А с его синеватых губ в это время стекала тонкая струйка крови…

* * *

А в мире продолжала свою деятельность таинственная организация, главу которой именовали Убийцей Звёзд. Огромное количество жизней буквально затухало, попадая под действие неизвестного оружия, всюду происходили подозрительные аварии, катастрофы. И никто по-прежнему не мог обнаружить ни единого человека, состоявшего в этом сообществе. Вероятно, сторонники Убийцы Звёзд прекрасно скрывались, виртуозно вписываясь в серую массу, и потому никто даже не подозревал, что все эти деяния являлись их рук делами.

Но Хизер теперь мало волновал Убийца Звёзд. Все её мысли были связаны только с братом, который, в отличие от жертв неведомого убийцы, испытывал непомерные мучения. Какая-то её частичка даже желала, чтобы Эрик попался под руку кому-нибудь из участников таинственной организации. Тогда бы его постигла внезапная, наверное, совершенно безболезненная смерть. И тогда бы мальчик освободился от всех страданий, которые выпали на его тяжкую долю.

* * *

Вечером этого же дня Хизер Нортен вновь встретилась с Кристиной Эккинс, первым делом поинтересовавшейся о самочувствии Эрика. Когда девушка сказала, что он ещё не выздоровел, но ему уже лучше, малышка обрадовалась и изъявила желание навестить друга. Услышав вежливый отказ Хизер, девочка удивилась, но, нисколько не обидевшись, пообещала принести Эрику немного сладостей и отдать их около ворот.

— Не стоит, — хотела было возразить Нортен, но потом, не став спорить с ребёнком, всё же согласилась.

Вернувшись домой, первым делом Хизер отправилась в комнату брата. Её родители по-прежнему сидели около кровати мальчика, наблюдая за его состоянием, однако теперь Нортены, уже не ожидавшие абсолютно ничего, выглядели пугающе спокойными. Как выяснилось, Эрик снова потерял сознание, вновь превратившись в беспомощное существо, раскинувшееся среди окровавленных одеял и подушек.

Однако Хизер не могла надеть на себя такую же маску равнодушия, какая плотно примкнула к лицам её родителей. Множество эмоций с новой силой закипело внутри неё, стремясь вырваться наружу. Но несмотря на это, Хизер не позволяла себе окончательно впадать в уныние. На её лице застыло скорбное выражение, однако про себя она, как и раньше, непрестанно повторяла, что всё пройдёт и у Эрика ещё есть шанс вернуться к жизни.

* * *

С того дня, когда мальчик вновь потерял сознание после странного пробуждения, прошло чуть больше недели. За это непродолжительное время ребёнок ни разу не разомкнул глаз. Казалось, будто он просто спал, путешествуя по чудесному миру грёз, о котором раньше частенько рассказывал сестре какие-нибудь забавные истории. Вот только на этот раз безмятежная дрёма поглотила дитя, заключив его в свои уютные объятия.

Хизер Нортен помогала родителям заботиться о мальчике, стараясь при этом, однако, не бросать на него взгляд. Безусловно, непомерная тревога, забравшая девушку в свой плен, по-прежнему не собиралась отпускать Хизер. Периодически, когда Нортен отвлекалась на какое-нибудь приятное занятие, беспокойство ослабевало, но, стоило ей приблизиться к брату, как оно возвращалось, одолевая девушку с новой силой. Именно по этой причине всю последнюю неделю она избегала контактов с угасающим ребёнком.

Однако в первый день весны Нортены, уставшие от четырёх стен детской комнаты, ставших им постоянным окружением, решили отправиться в местный парк. Состояние Эрика они считали безнадёжным, поэтому не побоялись доверить мальчика его сестре. Всё равно, даже если бы с Эриком что-то случилось, ему бы уже не помог никто, даже медицинские работники. А проведя время на природе, Нортены смогли бы хоть ненадолго отвлечься от беды, давившей на всю семью.

Между тем Хизер не стала высказывать какие-либо возражения. Несмотря на то что девушка осознавала, какие муки принесёт ей времяпровождение наедине с больным братом, она была не в силах отказать. Да и, в принципе, не желала делать этого. Ведь, возможно, именно эти несколько часов позволили бы Хизер достойно попрощаться с братом, который, как ни печально, уже находился буквально на волоске от гибели.

И вот родители покинули дом, оставив Хизер вместе с Эриком. Сев на краешек кровати брата, девушка вновь стала осматривать хорошо знакомую комнату, в которой ранее ей пришлось повести несколько тревожных ночей.

Казалось, что в этой уютной спаленке не изменилось абсолютно ничего, кроме некоторых предметов интерьера. В ней появился небольшой шкаф, забитый одеждой ребёнка, и полка, на которой в ровный ряд были расставлены книги и некоторые рисунки Эрика. Также немногочисленные игрушки, до этого лежавшие достаточно хаотично, теперь находились в порядке.

Но что-то в комнате было не так, и Хизер это осознавала. Наверное, нечто даже не касалось больного мальчика, в последний раз ночевавшего вместе с Хизер в довольно-таки бодром состоянии. Что-то словно стискивало детскую, овеивая её неведомым туманом, доступным только взору Хизер.

Девушка приблизилась к окну и, взглянув в него, ничего необычного не обнаружила. Взору Нортен предстала уже приевшаяся ей территория, покрытая сугробами. Погода стояла пасмурная. На небе клубились густые тучи, затмевая ясную лазурь своими увесистыми телами. Осадков не было, но, несмотря на это, окружающие окрестности казались мрачными, словно чудесной сказке, дарившей природе таинственное великолепие, настал конец. А на смену этому волшебству вернулась тяжёлая реальность, наполненная тревожными событиями.

Но внезапно от размышлений Хизер отвлекли странные звуки, донёсшиеся с кровати Эрика. Моментально обернувшись, девушка обнаружила, что мальчик, пришедший в себя после длительного сна, метался по своему ложе, переворачиваясь с боку на бок и не ведая, куда ему деться.

— Эрик, постой! — воскликнула Хизер, кинувшись к брату, который уже лежал на самом краю постели.

Девушка осторожно подвинула дитя, не перестававшее биться в конвульсиях. Не на шутку испуганная, Хизер попыталась как-то успокоить брата, однако тот, частично находившийся в бессознательном состоянии и не помнивший абсолютно ничего, не унимался. Он бил сестру своими ледяными руками, испещрёнными сине-фиолетовым узором из вен, и периодически издавал звуки, напоминавшие кашель. Из частей его тела, поражённых болезнью, хлестала кровь.

— Эрик, нет, ты не должен… Эрик… — повторяла Хизер голосом, наполненным искренней болью. Однако никто, кроме самой девушки, не слышал этих возгласов отчаяния.

Но вот ребёнок затих. Это произошло так же резко, как и его пробуждение. Эрик, погрузившийся в сон, теперь снова не издавал ни звука. Он вновь обратился беспомощном созданием, потерпевшим поражение в тяжёлой борьбе.

Хизер замерла на месте, с некой растерянностью вглядываясь в искажённые болезнью черты лица мальчика. Одолеваемая болью, девушка не могла понять, как поступать дальше. Но какой-то внутренний голос, словно доносившийся из неведомых глубин, тихо предсказывал ей, что уже было поздно.

Через некоторое время, осторожно сняв Эрика с кровати, Хизер взяла дитя на руки. Мальчик не пошевельнулся, оставшись в такой же позе, которую занимал на окровавленном ложе.

Так Хизер и сидела с неподвижным ребёнком на руках, погружённая в свои тяжёлые мысли. Девушке не хотелось отпускать этот маленький комочек, даривший ей множество позитивных эмоций на протяжении семи лет. Искорка надежды, до этого момента горевшая в душе Хизер, постепенно угасла.

А в это время со всех сторон на Нортенов своими искусственными глазами, наполненными фальшивой радостью, глядели игрушки. Когда-то Эрик любил коротать минуты в их уютном окружении. Наверное, в такие моменты мальчик и вдохновлялся на создание весьма милых картин, с процессом которого ему обычно помогала сестра.

На прикроватный тумбочке лежали румяные фрукты и конфеты, завёрнутые в разноцветные обёртки, являвшиеся подарком Кристины Эккинс. Ведь она до сих пор верила, что ей ещё удастся повидать лучшего друга. Девочка скучала по Эрику, с нетерпением ожидая скорой встречи.

Хизер было больно смотреть на предметы, связанные с прошлой жизнью её брата. На какой-то миг у девушки возникло желание уложить мальчика на кровать и, забыв обо всём, избавиться от злополучных вещиц, один вид которых заставлял её страдать.

И Хизер бы, скорее всего, осуществила своё хотение, если бы внезапно не случилось нечто, чего она, погружённая в мучительные мысли, уж точно никак не могла ожидать. Эрик, который, казалось бы, снова окунулся в сон, встрепенулся, а затем, сделав резкое движение, крепко сжал руку сестры.

— Эрик, что ты де… — но не успела Хизер и договорить, как комната, в которой находились Нортены, начала наполняться неведомым туманом.

Густая дымка, об источнике которой девушка не могла даже предположить, поглощала все объекты, уставлявшие спальню. Кровати, стол, шкаф, игрушки — всё это бесследно исчезало. Неизвестный туман затмевал и видения Хизер, отчего той казалось, что она постепенно окуналась в вечную пустоту.

И действительно, через некоторое время девушка очутилась в бесплотном пространстве, не заполненном ничем, кроме странного тумана, постепенно становившегося всё гуще. И единственное, что она смогла чётко услышать, — тихий оклик, донёсшиеся до неё из неизвестности. Знакомый голос звал девушку, словно заставляя её неотступно следовать за собой.

«Может быть, я умерла?» — пронеслось в голове Хизер.

 

=== Глава 23 ===

Некоторое время Хизер Нортен летела сквозь пустоту, поглотившую окружающее пространство. Она не чувствовала ни боли, ни страха. Казалось, что бесконечность забрала не только саму девушку, но и все мысли и ощущения, до этого момента не перестававшие роиться у неё в голове.

Сейчас же везде была пустота: в мозгу, в сознании, в сердце, в душе. Холодное равнодушие охватило Хизер, заставив её на время забыть обо всём. Теперь она думала только о том, куда держала свой загадочный путь. Причина же, по которой произошло таинственное событие, её также не волновала.

Но вот туман начал рассеиваться. Ещё немного — и взору Хизер стали представать какие-то смутные объекты. Что именно скрывало в себе неизвестное место, девушка, безусловно, не ведала, однако ей сразу же не составило труда понять, что оно находилось где-то очень далеко от её жилища.

Через некоторое время Хизер приземлилась на каменный пол. По-прежнему ничего не видя, она попыталась на ощупь найти хоть что-то, могшее послужить подсказкой. Однако, сколько девушка ни старалась, удача ей улыбнулось. Это значило, что следовало чего-то подождать. Вот только чего?

Теперь, когда сознание потихоньку возвращалось к Нортен, в её мыслях начало возникать множество вопросов. Все они, несомненно, касались таинственного места, всё ещё обвитого щупальцами тумана. И все они пока что не имели ответа.

Неожиданно вспышка света озарила окружающее пространство, отчего туман резко расселился. Осмотревшись, Хизер обнаружила, что стояла посреди какого-то огромного пустого зала. В нём не было абсолютно никаких объектов. Единственное, что сразу же бросилось в глаза страннице, — многочисленные двери, расположенные на каменных стенах.

Освещение в загадочной комнате также отсутствовало. Источником света здесь служил тусклый огонёк, витавший в воздухе, показавшемся Хизер непривычно тяжёлым. Этот огонёк периодически отбрасывал блики на каменные стены, рисуя на них витиеватые световые узоры. Видимо, именно после его появления зловещий туман рассеялся, открыв взору путницы зал.

Через некоторое время Хизер заметила Эрика, стоявшего в нескольких шагах от неё. Мальчик, выглядевший крайне заинтересованным, внимательно изучал новое для него место. Но самым странным было то, что все признаки его болезни исчезли. Эрик, на долю которого выпало немало тяжких мучений, теперь казался абсолютно здоровым и, что самое главное, осознавал происходящее.

Несколько минут Хизер просто стояла на месте, переводя изумлённый взгляд то на Эрика, то на двери комнат, выглядевшие заманчиво. Несмотря на то, что девушка осознавала всю опасность, ей жутко хотелось приблизиться к таинственным стенам и, отворив заветную двецу, окунуться в мир приключений. Однако пока что следовало не забывать об осторожности.

— Эрик, ты не знаешь, где мы? — наконец решилась задать вопрос девушка.

— Знаю. Но скажу позже, — ответил мальчик, продолжая изучение комнаты.

— Хорошо. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. Я уже совершенно здоров.

Как ни странно, Хизер даже не удивилась ответу брата. Девушку гораздо больше интересовало место, в котором она очутилась не по собственной воле. Уж где-где, а в местечках, подобному этому, Нортен раньше бывать не приходилось, и потому любопытство, какое всегда пробуждается при виде неизвестности, охватывало её всё сильнее.

Воображение девушки строило в её голове множество необычных картин. У неё даже возникли мысли, что, возможно, они оказались в каком-нибудь зловещем замке, являвшемся жилищей опасного волшебника. И хотя Хизер уже давно не верила в сказки, причудливые образы не выходили у неё из головы.

— Мы во Дворце Душ, — неожиданно произнёс Эрик, немного отойдя от сестры.

— А где это? — поинтересовалась Хизер, сталкивавшаяся с этим названием впервые.

— Это другая реальность. Я привёл тебя сюда.

— А я жива?

— Да. В этом-то и проблема. Здесь не любят живых. Но ты не бойся, ведь с тобой я.

— Ты тоже жив?

— Здесь — да. Но нам некогда ждать. Следуй за мной.

Хизер не стала противиться. Она молча пошла следом за братом, направившимся в сторону одной из дверей. Какое-то странное чувство, похожее на лёгкий холодок, внезапно пробежало по телу девушки, но она не уделила этому особого внимания.

Вскоре брат и сестра уже стояли около входа в другую комнату, выглядевшую не менее странной. Хизер заметила это уже тогда, когда путники только отворили загадочную дверь. И, кроме того, это помещение не понравилось девушке уже с первого взгляда. Оно ей показалось чересчур отталкивающим, возможно, таящим в себе нечто, готовое в любом момент напасть на незваных гостей.

Между тем в мыслях Хизер не переставала прокручивать фразу, сказанную Эриком. «Мы во Дворце Душ, в другой реальности», — это звучало несколько безумно. Впрочем, девушка не исключала и того, что могла попросту сойти с ума, находясь рядом со страдающим братом. Судьба была слишком беспощадна к ни в чём не повинному семейству Нортенов, а значит, имела возможность ввести в безумие и Хизер.

Как только брат и сестра ступили в абсолютно пустую комнату, освещаемую лишь светом такого же огонька, как и в предыдущем помещении, произошло нечто неожиданное. Зловещий голос, обрамлённый неведомым эхом, огласил пространство. Он прозвучал настолько громко, что Хизер на какой-то момент показалось, будто стены затряслись и начали покрываться трещинами.

— Живым здесь не место! Она должна быть изгнана! Немедленно! — произнёс неизвестный.

После этого со всех сторон на Нортенов посыпались разноцветные круги, сделанные из неведомого материала. Хизер хотела побежать, однако что-то остановило её, заставив замереть на месте, как вкопанную. На какой-то миг девушка растерялась. Широко раскрыв глаза от удивления, она некоторое время стояла на месте, ожидая указаний брата, пытавшегося мирным путём договориться с невидимым соперником.

Хизер всё ещё до конца не понимала, что происходило вокруг неё и как она вообще попала в этот мир неясного безумия. Одна её часть искренне надеялась, что всё это — лишь странный сон, в то время как другая жаждала необычных испытаний. Ни одна из сторон не побеждала, что и приводило девушку в некое замешательство. Наверное, именно это и было причиной, по которой она не начала вовремя уворачиваться от кругов.

Одно из орудий, пущенных, казалось, самой пустотой, слегка задело Хизер, заставив её, наконец, пойти на какие-то действия. Сначала девушка позвала брата, по-видимому, не понаслышке знакомого с Дворцом Душ, но тот не откликнулся. Из-за многочисленных кругов, беспрестанно летевших в сторону чужаков, видимость была ужасной. Хизер не могла различить ничего из того, что происходило в это время на другом конце комнаты, где, судя по всему, и находился Эрик.

Тогда она просто побежала. Не видя практически ничего перед собой, девушка двигалась наугад. Ей, в принципе, было всё равно, куда держать путь. В любом случае она куда-нибудь, да попала бы. А опасность, скорее всего, подстерегала её везде.

Покинув злосчастную комнату и вновь очутившись в первом зале, Хизер на некоторое время остановилась. Теперь ей следовало хоть немного собраться с мыслями. Девушка по-прежнему недоумевала, как ей удалось проникнуть во Дворец Душ, а запутавшись, она не могла действовать адекватно. Хизер очень нуждалась в разгадке, известной одному Эрику. Однако мальчик остался в жуткой комнате с кругами и странным голосами.

Немного подумав, Хизер осознала, что, невзирая ни на что, совершила предательство. Она позволила себе оставить брата наедине с опасностью, подкрадывавшейся к нему с разных сторон. А это значило, что теперь ребёнку приходилось проходить нелегкое испытание в полном одиночестве.

Хизер, осознавшая свою ошибку, приняла твёрдое решение вернуться. Не переставая грызть себя, она вновь двинулась к уже известной ей двери. Однако, приблизившись, Хизер испытала одновременно и удивление, и разочарование. А всё потому, что дверь оказалась запертой. Несмотря на то, что Хизер до этого приложила массу усилий, пытаясь её закрыть, её старания оказались напрасными. Это, несомненно, значило, что комнату запер кто-то другой. Возможно, это сделал Эрик, в чём Хизер, впрочем, сильно сомневалась. Но предположения по этому поводу у девушки всё же имелись, так как её не могли не смущать изменения, которые произошли с мальчиком.

Теперь Хизер, совершенно не ориентировавшейся в местных коридорах и комнатах, оставалось лишь следовать указаниям интуиции. Терять ей уже было нечего. А вот обрести что-то девушка, наверное, могла, ведь имелась же всё-таки цель, с которой брат привёл её в это тёмное местечко.

Нортен подошла к соседней двери, по виду ничем не отличавшейся от предыдущей, и осторожно приоткрыла её. Дверь легко поддалась, и через некоторое время Хизер, не ставшая медлить, очутилась на пороге очередной комнаты.

Эта комнатка оказалась достаточно тесной, но, несмотря на это, определённо таила в своих глубинах какую-то загадку. Каменные стены, покрытые чем-то, похожим на пыль, маленькие огоньки, витавшие в воздухе, и какая-то закрытая книга, лежавшая на полу, — всё это, выглядевшее весьма странно, наводило на определённые мысли и внушало некоторые подозрения.

На некоторое время девушка остановилась, чтобы лучше осмотреться. У неё, хотевшей приключений, внезапно появилось навязчивое желание взять книгу в руки и, открыв первую страницу, зачитать хоть что-то из того, что она в себе содержала. Однако, немного подумав, Хизер оставила эту не самую лучшую затею. Всё-таки неведомый фолиант вполне мог оказаться ловушкой, каких во Дворце Душ, судя по всему, запряталось немало.

Но неожиданно девушка снова услышала странные звуки, донёсшиеся со стороны входа в комнату. Посмотрев туда, Хизер сразу же обнаружила, что к ней приближалась новая опасность. Субстанция, напоминающая призрачную реку, бурля и клокоча, подбиралась к одинокой девушке, поглощая всё в свои непостижимые глубины. А Хизер, в свою очередь, совершенно не представляла, где ей можно было укрыться от разлившегося водоёма, возникшего неизвестно откуда. Бежать совершенно не имело смысла, девушка это осознавала. Ведь она понимала, что, скорее всего, «вода» разливалась по комнате не просто так. Видно, местные обитатели, не жаловавшие гостей, успели хорошенько потрудиться, создав всё, чтобы изгнать чужака, ко всему прочему, подвергнув его мучениям.

Отскочив в сторону, Хизер крепко прижалась к стене, почувствовав при этом исходивший от неё холод. Конечно, девушка понимала, что это выход не самый лучший, однако другого способа она, угодившая в ловушку, попросту не видела. К тому же Нортен осознавала, что, сколько бы она ни пыталась спастись, в конечном итоге её, скорее всего, настигли бы и изгнали. Жители Дворца Душ были очень хитры и изворотливы, и потому найти метод, способный навеки избавить их от незваной гости, им, по-видимому, не стоило труда.

И вот вода настигла Хизер. Бурлящая волна захлестнула странницу, поглотив её в неведомые глубины. Девушка снова не видела перед собой ничего, кроме таинственного тумана, всё сильнее сгущавшегося вокруг неё. Только теперь, помимо этого, она испытывала странное чувство. Хизер казалось, словно всю её обвивали леденящее нити, стискивая её тело и не давая девушке совершать какие-либо движения. Может, она шла ко дну? Ведь эта река была совершенно не обычной, а значит, и дно у неё отличалось от поверхности, возникающей в наших ассоциациях. Вот только Хизер почему-то дышала и не чувствовала ничего, что бы могло говорить о её скорейшей гибели.

Девушка ощущала, как бурное течение её куда-то целенаправленны несло. Нортен старалась ни о чем не думать, что, как ни удивительно, у неё получалось весьма неплохо. Возможно, это безумное приключение даже приносило девушке, изрядно настрадавшейся за последнее время, своеобразную пользу, так как позволяло ей окунуться в безмятежное забытьё, такое странное, но в то же время и не менее сладостное.

Это тихое «блаженство» продолжалось до тех пор, пока Хизер не ощутила поистине пронизывающий холод, а затем — резкий и очень мощный толчок. Вода, до этого момента просто нёсшая девушку по своему бассейну, начала вышвыривать Нортен. В какой-то миг перед глазами девушки предстал образ её родного жилища, отчего она обрадовалась, что снова вернулась домой. Но, как выяснилось позже, это было всего лишь иллюзией, которую неожиданно выстроило разыгравшееся воображение Хизер.

После второго резкого толчка, последовавшего практически сразу же за первым, девушка ощутила, как нечто выпихнуло её из воды. И вот Хизер снова упала на холодный пол, покрытый камнем. И вновь ей предстояло отыскивать нужные пути, руководствуясь указаниям интуиции.

Некоторое время Хизер Нортен, поначалу не осознавшая происходящего, просто пролежала на месте, не шевелясь и не двигаясь. Перед её глазами всё ещё была «река», по неизвестным причинам вышедшая из своих берегов и частично затопившая несколько залов Дворца Душ. А в голове девушки неустанно мелькали образа, связанные с её прошлой жизнью, которые, однако, остались где-то очень далеко и казались слишком нереальными. У Хизер даже возникла мысль, что, может быть, она была навеки заключена среди этих пустынных и бесконечных коридоров, полных странных вещей и необъяснимых явлений. Однако девушка всячески старалась отогнать её, чтобы лишний раз не беспокоиться о чём-либо.

Но вот забытьё закончилось, и Хизер снова начала примерно осознавать, что с ней происходило. Несмотря на то, что причина и точное объяснение всем этим событиям по-прежнему оставались для неё загадкой, девушка сдаваться не собиралась. Она знала, что, невзирая ни на что, должна была по всем разобраться и, если выдастся возможность, непременно отыскать выход.

Поднявшись, Хизер осмотрелась. Ничего из того, что бы стало для её глаз в новинку, она не обнаружила, но путешественнице не составило труда понять, что теперь она находилась не в огромной комнате, а коридоре, конец которого терялся в тумане бесконечности. В этом месте, так же, как, в общем-то, и в предыдущем зале, нормальное освещение отсутствовало. Его заменял маленький огонёк, витавший в воздухе и отбрасывавший на стены тусклые, еле заметные блики.

Между тем стены здесь выглядели несколько иначе, чем в первой комнате. В отличие от того помещения, не тронутого никакой силой, в коридоре ранее явно происходило что-то зловещее. На его стенах беспрестанно образовывались змеистые трещины, отчего пространство оглашалось неприятным треском. От этого звука, показавшегося Хизер очень мерзким, девушка рефлекторно ёжилась.

Внимательнее осмотрев коридор, путница обнаружила, что повреждения, появлявшиеся на ровном камне, через какое-то время исчезали. Несомненно, это выглядело странно, но Хизер подобное зрелище уже практически не удивило. Девушка, повидавшая уже немало необычного в стенах Дворца Душ, ничего, кроме очередных непонятных событий и явлений, не ожидала.

В этом коридоре, как и в первом зале, оказалось множество дверей, таивших за собой неизвестность. Оглядев их, Хизер некоторое время поразмышляла, куда ей следовало податься, надеясь при этом исключительно на подсказки шестого чувства.

Однако долго думать девушке не пришлось, так как существа, населявшие этот неведомый дворец, уладили создавшуюся проблему за неё. Одна из дверей внезапно распахнулась, словно на неё подействовала какая-то сила, и Хизер, решившей, что это судьба, только и осталось послушно послушно проследовать в образовавшийся проход.

Ступив в комнату, Нортен невольно зажмурилась, так как в глаза ей сразу же ударил резкий, совершенно не свойственный помещениям Дворца Душ свет. Поначалу у девушки возникло навязчивое желание вернуться, поплотнее закрыв за собой дверь. Но оно так же быстро улетучилось, когда Хизер слегка приоткрыла глаза и увидела смутные очертания того, с чем ей предстояло встретиться.

Во-первых, по этой комнате, в отличие от предыдущих, летало множество ярких огоньков, вместе создававших ослепительный свет. А во-вторых, в помещении, не содержавшем в себе никакой мебели, Хизер обнаружила предметы, которые сразу же привлекли её пытливое внимание. Ими оказались многочисленные кинжалы, плавно парившие в пространстве. И сделано это оружие, судя по всему, было вовсе не из металла, а из осколков обыкновенных зеркал, каких в том же доме Нортенов висело немало.

Наверное, кинжалов следовало опасаться, однако Хизер, зачарованная чудесным зрелищем, не могла свести с них глаз. Ей, наоборот, хотелось подойти ближе и, невзирая на все опасения, коснуться рукояти необыкновенного оружия, усыпанной драгоценностями. Девушка с трудом сдерживала себя от того, чтобы не воплотить своё безумное желание. Внутри неё в тот момент звучали два голоса, один из которых упорно твердил, что не следовало ничего бояться, в то время как другой всячески отговаривал её от безрассудных действий.

Но неожиданно Хизер услышала третий голос, раздавшийся уже не в её голове. Девушке не составило труда понять, что он принадлежал ребёнку. А потом, немного подумав, Хизер осознала, что это дитя — не кто иной, как Эрик.

— Хизер, иди сюда, не бойся. Возьми один из кинжалов. Он тебе пригодится, — произнёс мальчик.

Девушка, глаза которой уже успели привыкнуть к резкому свету, пристально вгляделась в пространство, усыпанное огоньками и кинжалами. Через некоторое время Нортен, хоть и с трудом, но всё-таки удалось увидеть то, что она желала, а именно её брата Эрика, стоявшего посреди комнаты и крепко сжимавшего в своей маленькой руке искрящееся оружие.

 

=== Глава 24 ===

Эрик, крепко сжимавший в руке загадочный кинжал, стоял посреди комнаты и продолжал звать свою сестру. Решив последовать указаниям брата, Хизер приблизилась к мальчику и, прежде чем взять оружие, внимательно пригляделась к его милому лицу.

Мальчик показался ей неестественно серьёзным, подобно человеку, которого в ближайшем будущем ожидала какая-то ответственная миссия. Хизер не привыкла видеть брата, на лице которого практически всегда сияла добрая улыбка, таким строгим. При виде его у девушки даже возникли подозрения, которые, однако, почти сразу же улетучились. Ведь, в общем-то, ничего удивительного в том, что семилетний ребёнок выглядел серьёзным, не было. К тому же Хизер находилась во Дворце Душ, а значит, изумляться каким-либо необычным вещам не имело смысла, так как там они были сплошь и рядом.

— Возьми кинжал, — повторил Эрик, обратившись к сестре. — Дальше меня кое-что поджидает. Тебя это вряд ли коснётся, но кинжал всё же возьми.

— Ты знаешь, с чем мы встретимся дальше? — удивлённо спросила Хизер, одарив брата немного непонимающим взглядом.

— Да, — ответил Эрик, посмотрев сестре прямо в глаза. — Возьми кинжал.

Поведение брата, которому раньше всегда была свойственна исключительно искренность, несколько смутило Хизер, но вида она не подала. Не став спорить с мальчиком, девушка осторожно коснулась сверкающей рукояти одного из кинжалов. По её телу сразу же разлились волны приятного тепла, отчего губы её невольно подёрнулись в блаженной улыбке. Тогда Хизер, решившая, что это оружие не хранило в себе никаких ловушек, крепко взялась за рукоять и, стараясь не спешить, плавно опустила руку вместе с кинжалом.

— Тебе страшно? — спросил Эрик, заметивший нерешительность в движениях сестры.

— Немного.

— Не стыдись, это нормально. Я тоже боялся, когда на нас напал сосед Кристины. Хотя я тогда уже знал, что он не Убийца Звёзд.

— А ты знаешь, кто истинный Убийца Звёзд?

— Да, но об этом позже. Сейчас просто иди за мной, — загадочно проговорил ребёнок, чуть приподняв руку с кинжалом.

Хизер послушно двинулась за Эриком, направившимся к выходу из комнаты. Она внимательно следила за братом, чтобы больше его не потерять, так как без Эрика ей, не имевшей карты, было невозможно отыскать более-менее безопасный путь.

Покинув комнату, брат и сестра вновь очутились в уже знакомом коридоре. С того момента, как Хизер вошла в открывшийся проход, ничего не изменилось. В коридоре по-прежнему была пустота, приправленная гнетущим безмолвием, словно стискивавшим пространство. А на стенах, как и ранее, то появлялись, то исчезали трещины, при этом оглашая окружающую местность отвратительным звуком.

Не уделив вещам, происходившим вокруг, никакого внимания, Эрик двинулся к соседней двери, зазывая за собой Хизер. Как только девушка взглянула на брата, она с изумлением обнаружила, что выражение лица мальчика изрядно изменилось. Теперь ребёнок выглядел взволнованным, а его глаза горели, словно в тот миг должна была исполниться какая-то его давняя мечта, но что-то, таившееся за загадочной дверью, мешало этому произойти.

— Эрик, что случилось? — тихо спросила Хизер, осторожно взяв руку похолодевшую Эрика. — Тебе страшно?

— Я и сам не знаю, страшно мне или нет. Но оно точно там… Я должен…

— Ты ничего не должен, — перебила его сестра.

— Должен, — решительно произнёс Эрик и, не став больше ждать, резким движением открыл дверь.

Прошмыгнув в комнату, дверь которой отворилась не полностью, сколько бы мальчик ни старался, брат и сестра остановились, чтобы осмотреться. Здесь стоял полнейший мрак, различить что-либо в котором поначалу представлялось невозможным. Однако Эрик, в отличие от Хизер, похоже, что-то видел. Вот только чётко разглядеть это нечто ребёнок, судя по всему, не мог, поэтому он не двигался с места, ожидая, пока его глаза хоть немного привыкнут к непроглядной тьме.

Несмотря на отсутствие видимости, Хизер почти сразу поняла, что в этой комнате им, скорее всего, предстояло встретиться с чем-то поистине ужасающим. А всё потому, что из середины помещения неустанно доносились зловещие звуки, наводившие путешественницу на пугающие мысли. Но уходить было поздно, так как дверь, ведшая в коридор, закрылась, да и к тому же Эрик, служивший сестре проводником, покидать комнату не собирался. Он упорно чего-то выжидал, стоя на месте и слегка сжимая руку сестры, чем давая ей понять о своём присутствии.

Через некоторое время, когда глаза Нортенов привыкли к мутной тьме, Хизер понемногу начала что-то различать, в то время как Эрик, отпустив руку сестры, внезапно бросился вперёд.

— Эрик, куда ты? — воскликнула Хизер, ещё до конца не изучившая таинственную комнату.

— Оставайся на месте! — крикнул ей мальчик и, уже ни на что не отвлекаясь, решительно двинулся к своей цели.

Немного осмотревшись, Хизер осознала, что-то, к чему стремился её брат, находилось посреди комнаты. Увидев это, девушка невольно сжалась от неожиданно подступившего страха. Ей сразу захотелось покинуть это жуткое помещение, чтобы ненароком не встретиться с тем ужасным существом, которое стояло посреди него, издавая зловещий клокот. Судя по всему, оно было готово к нападению.

Несмотря ни на что, Нортен, которая не собиралась поддаваться испугу, решила пойти навстречу отвратительному существу. Она не могла допустить, чтобы эта тварь тронула её беззащитного брата, в руках которого был только кинжал, с которым он, семилетний ребёнок, даже не умел обращаться. И хотя сама Хизер также не обладала должными навыками, она всё же была старше, а значит, имела больший запас знаний, чем Эрик, и могла хоть немного за себя постоять.

Между тем само чудовище готовилось к нападению. Его кроваво-красные глаза пылали яростью, а чёрное с красными пятнами тело, выглядевшее полупризрачным, находилось в состоянии крайнего напряжения. Неведомая тварь буравила Нортенов своим пронизывающим, леденящим кровь взглядом.

Эрик уверенным шагом приблизился к странному существу. Хизер последовала за братом, но, заметив это, мальчик сразу же приказал ей возвращаться. Судя по всему, Эрик, собиравшийся биться в одиночестве, не желал получать чьей-либо помощи в этом нелёгком деле. И Хизер, которая не собиралась ослушиваться его указаний, пришлось смириться с участью ребёнка. Несмотря на то, что поначалу девушка заставляла себя присоединиться к брату, голос разума в ней возобладал над чувствами. Нортен остановилась и, не смея двигаться, стала наблюдать за картиной, что разворачивалась перед её глазами.

И вот, сделав резкий рывок, чудовище накинулось на дитя. Хизер, не сумевшая сдержаться, бросилась вперёд, чтобы хоть как-то защитить своего брата, однако тот, завидев это, вновь сказал ей не вмешиваться в это небезопасное дело. Затем, взмахнув кинжалом, мальчик вступил в битву.

Жуткое существо стало бить Эрика своими многочисленными длинным лапами, но тут же получило несколько ответных ударов, оказавшихся более разрушительными. Нескольким ловкими движениями ребёнок отсёк некоторое количество лап у своего противника, проведя его в бешенство. Впав в яростное безрассудство, зверь начал наносить врагу отчаянные удары, периодически кусая его в места, по-видимому, казавшиеся ему более уязвимыми.

Несмотря на это, Эрик не получал никаких увечий, что весьма удивило его сестру, видевшую, какие мощные удары обрушивались на мальчика со всех сторон. Также девушку не могло не изумить, как умело её брат управлялся с кинжалом. Ведь ранее мальчику никогда не приходилось сталкиваться с подобного вида оружием, даже игрушечным. Тем не менее сердце Хизер учащённо билось, а сама она беспрестанно сжималась, боясь за брата. При каждом ударе, наносимом ребёнку, девушка вздрагивала и одаривала мальчика взглядом, полным нескрываемого беспокойства. Но, к счастью, Эрик по-прежнему оставался целым и невредимым и сражался великолепно, используя различные хитрые приёмы.

Из тела чудовища вытекала странная жидкость болотно-зелёного цвета, обдавая каменный пол фонтаном брызг. Оно всячески извивалось, не зная, с какой стороны лучше напасть на противника. А мальчик, в свою очередь, непринуждённо продолжал битву, в которой он пока что одерживал явную победу.

Внезапно Эрик нанёс врагу сокрушительный удар, в результате которого голова чудовища, отделившись от туловища, отлетела в дальний угол комнаты, а его грузное тело, лишившееся главной части, со зловещим гулом рухнуло на пол. Мальчик едва успел отбежать, а иначе, скорее всего, очутился бы под этой огромной массой.

— Это было великолепно! — воскликнула Хизер, подбегая к брату. Увидев, как мастерски её брат поверг врага, девушка испытала искреннее восхищение.

— Возможно. Но проблема в том, что этих чудовищ много. Совсем скоро сюда могут прийти другие, и мы от них уже не убежим. Мне придётся снова сражаться.

— А почему я не могу?

— Для тебя это слишком опасно. Ведь они могут напасть на твою Звезду.

— На какую Звезду? — в недоумении спросила девушка.

— Что ж, хорошо, я всё-таки расскажу тебе о Звёздах и Дворце Душ. Слушай.

Хизер, с некоторым изумлением глядя на брата, приготовилась выслушать историю, которую он собирался ей поведать. Она всё ещё искренне надеялась, что происходящие события никак не были связаны с её сумасшествием.

— Мы находимся во Дворце Душ. Он так называется потому, что в нем живут особенные души. Они здесь управляют всем и следят за жизнями людей.

— Здесь есть люди?

— Нет. Души наблюдают за жизнями всех людей, которые живут на нашей планете. А сами они с людьми не связаны. Наверное, они — души дворца, хотя я точно не знаю. Но, в общем, они здесь главные. Они создают испытания для чужаков, чтобы выгнать их, потому что здесь не нужны живые. Дворец Душ — это не место для обычных людей. Здесь обитают только Звёзды и души.

— А что за Звёзды?

— Звёзды — это жизни людей. У каждого человека своя Звезда. Когда она гаснет, человек умирает.

— А как именно происходит смерть человека, Звезда которого угасла?

— Смотря из-за чего она угасла. Чаще всего Звезды гаснут из-за того, что их окончательно проглатывают чудовища, одно из которых я только что убил. Они — катастрофы и болезни. Эти чудовища нападают на одну или сразу несколько Звёзд и начинают их поедать или заглатывают сразу — здесь всё зависит от вида несчастья.

— Твоя Звезда тоже досталась одному из этих чудовищ?

— Да. И ты даже видела, кому. Только что я убил монстра, проглотившего мою Звезду. Кстати, помнишь я говорил тебе, что мечтаю о том, чтобы люди никогда не болели моей болезнью? Я свою мечту исполнил. Чудовище такого вида было единственным, и теперь его больше нет. Теперь оно не нападёт ни на одну из Звёзд.

— Так, значит, если постараться, можно постепенно уничтожить абсолютно все болезни и искоренить все катастрофы?

— Нет. Убить можно только тех чудовищ, которые поедали твою Звезду, и только после её угасания. И то всех ты не уничтожишь, ведь монстров такого вида много. Это только мой был единственный.

— А можно ли как-то защитить Звёзды?

— Да. Если человек родился в тот же день и час, когда умер какой-нибудь из его родственников, он будет защищён от некоторых чудовищ.

— Но ведь ты — один из таких людей. Тётя Энджи умерла в тот же день и час, когда ты родился. Значит, она тебя не защитила?

— Я сказал, что от некоторых, а не от всех. От того чудовища она меня не защитила.

Но неожиданно разговор Хизер и Эрика прервался, так как со стороны входа снова послышался странный звук. Брат и сестра приготовили оружие, чтобы дать отпор приближавшемуся врагу. Несмотря на то, что Хизер совершенно не следовало вступать в битву с чудовищами, она не могла стоять на месте, когда на неё нападали. Поэтому-то девушка и выставила свой кинжал вперёд.

 

=== Глава 25 ===

Неведомая опасность приближалась. Хизер и Эрик в напряжении застыли на месте, приготовившись к нападению врага. На лице мальчика не было даже следа страха, в то время как Хизер пыталась справиться с неприятным чувством, беспрестанно охватывавшим её. Она говорила себе, что, несмотря ни на что, не должна бояться, ведь из Дворца Душ ей вряд ли удастся выбраться, а значит, страшиться неминуемой гибели не стоило.

Выставив вперёд оружие, брат и сестра ждали, пока один из местных обитателей приблизится к ним. Однако никто не нападал. Звуки по-прежнему доносились со стороны входа, вот только существа, издававшего их, видно всё не было. Если бы не мрак, Нортены давно бы уже поняли, в чём заключалось дело. Но приближаться к неведомому объекту, затерявшемуся во тьме, не решался даже Эрик, жизни которого уже ничего угрожало. А что уж говорить о Хизер, совершенно не желавшей попадаться в лапы тех чудовищ.

— Стой здесь, никуда не уходи, — наказал сестре Эрик, наконец надумавший самолично встретиться с опасностью.

— Хорошо. Только, прошу, будь осторожен, — предупредила Хизер, понимая при этом, что проявление лишней осторожности для Эрика не имело смысла. Мальчику, наоборот, следовало действовать отважно, так как он был единственным, кто мог защитить Хизер в стенах зловещего Дворца.

И вот Эрик немного отошёл от сестры, оставив её стоять рядом с постепенно испарявшимся телом поверженного врага. Уже от одного вида этой обезглавленной твари, распластавшейся по каменному полу, девушке становилось не по себе. Хизер хотелось поскорее покинуть эту злосчастную комнату. И уж тем более у неё не было желания вступать в битву с ещё одним местным жителем.

Но несмотря ни на что, девушке приходилось ждать, не двигаясь с места. Она очень надеялась, что брат вот-вот её окликнет, известив об отсутствии какой-либо опасности и позвав её вернуться в коридор. Но ничего не случалось, сколько Хизер ни ждала. Вокруг по-прежнему стояла гнетущая тишина, нарушаемся лишь негромким скрежетом, доносившимся всё с того же места.

— Эрик, — тихо позвала Хизер, стараясь не наделать лишнего шума, но вот же время привлечь внимание брата.

Однако отклика не последовало, что вызвало у Хизер очередную волну беспокойства. Вопреки словам Эрика, девушка, не находившая себе места, всё же решила сама всё разузнать. А всё потому, что волнение и любопытство загоралось в ней со страшной силой, не давая Хизер покоя.

Но только девушка сделала нерешительный шаг, как её руки коснулось что-то скользкое. Ничего не видя, она попыталась сбросить неизвестный объект, но все её старания не увенчались успехом. А между тем неведомая тварь, забравшаяся на тело девушки, начала медленно ползти по её рукам, доставляя Хизер множество неприятных ощущений.

— Замри! — послышался детский голос, принадлежавший Эрику. Не став ослушиваться указаний брата, девушка застыла на месте, молча терпя дискомфорт, который чувствовался всё отчётливее.

Затем раздался тихий шорох, звук соприкосновения кинжала с плотью и тихий вой. После Хизер вновь услышала голос брата, только теперь в нём были отчетливо заметны нотки беспокойства:

— Хизер, хватайся за кинжал! Оно нападает на тебя со спины!

От этих слов всё тело Хизер охватил леденящий страх. Стараясь не поддаваться резкому испугу, девушка медленно взмахнула кинжалом. Затем, сделав молниеносное движение, она развернулась и вонзила оружие во что-то скользкое и отвратительное. Какая-то холодная жидкость сразу же потекла по рукам Хизер, в то время как по её телу пробежала мелкая дрожь.

И вот что-то холодное и скользкое начало обвиваться вокруг шеи Хизер, отчего девушка стала задыхаться. Через некоторо время путница, зажатая неведомыми созданиями, разглядеть которых у неё попросту не было возможности, рухнула на пол, слегка ударившись головой о камень.

— Я не могу его отвлечь. Не сдавайся, продолжай битву, несмотря ни на что, — смутно донеслось до Хизер.

Однако Нортен было не до битвы. Практически прижатая к полу, она тщетно пыталась снять с себя неизвестные путы, всё крепче обвивавшие её беззащитное тело. Девушка задыхалась, перед её глазами мелькали абстрактные картины, смысла которых она не могла разобрать. Брат очень хотел ей помочь, но по неизвестным причинам не имел возможности это сделать.

Неожиданно Хизер захлестнула волна, созданная из той же отвратительной жидкости, что неумолимо продолжала заливать комнату. Девушка почувствовала, как вся она погрузилась в эту мерзкую субстанцию. Хотя в происходящем имелся единственный плюс, который Нортен заметила сразу же: девушка больше не была связана неизвестными путами и потому могла свободно передвигать конечностями.

С трудом дыша, Хизер попыталась плыть, и у неё это даже получилось. Разгребая руками отвратительную жидкость и пытаясь побороть подступавшее отвращение, девушка, уже не видевшая возможности спастись, просто двинулась куда-то. Куда именно Хизер держала путь, она не имела понятия, но в глубине души всё ещё мечтала выбраться из этого странного вещества, поглотившего её в свои глубины.

Но вот девушка начала захлёбываться. Силы постепенно покидали Хизер, и потому она, не способная больше бороться с жидкостью, медленно шла ко дну. Перед глазами Нортен вновь стали проноситься причудливые картины, совершенно не напоминавшие девушке ни об одном из событий, что происходили в её жизни, но, несмотря на это, манившие её неведомой прелестью. В один момент у неё даже возникло желание погрузиться в этот таинственный мир, открывавшийся её взору, и, утонув в нём, навеки уйти от всех реальностей, в том числе и от её родного мира. Это было так странно, но в тоже время так заманчиво.

Тусклый, чуть синеватый свет попадал в глаза девушке, заставляя её, отвыкшую от всякого освещения, невольно щуриться. Что было источником этого сияния, Хизер не понимала, несмотря на то что по этому поводу у неё возникало немало предположений, большая часть из которых казалась девушке поистине безумной. Но вроде бы она всё ещё жила, и, наверное, её Звезда по-прежнему горела, не тронутая беспощадными чудовищами. С уверенностью об этом утверждать Хизер, конечно, не могла, однако она, не оставлявшая своих попыток плавания сквозь достаточно густую жидкость, продолжала надеяться.

Но внезапно, когда Хизер уже практически утонула, захлебнувшись загадочной жидкостью, случилось нечто неожиданное. В один миг всё исчезло, словно до этого ничего и не происходило. Нет, девушку по-прежнему окружались стены Дворца Душ, вот только ни омерзительных чудовищ, ни склизкого вещества, ни Эрика рядом не было. Она упала на холодный пол очередного помещения, залитого мерклым сиянием огонька.

Сначала девушка ничего не поняла. Привстав, она решила осмотреться, чтобы иметь хоть какое-то представление о месте, в которое её занесла та жидкость.

Ничего особенного Хизер поначалу не обнаружила. Эта комната оказалась такой же пустой, как и самые первые залы, не произведшие на девушку яркого впечатления. У Нортен даже возникла мысль, что она вернулась назад, в одну из комнат, с которых и начался её путь. Но, как выяснилось позже, подумав так, Хизер ошиблась. Это было совершенно новое помещение, на стенах которого, однако, как и в предыдущих, виднелась многочисленные двери.

Девушка хотела приблизиться к одному из ходов. И она бы сделала это, если бы внезапно не произошло нечто, заставившее её остановиться и застыть на месте, словно окаменевшую. Хизер совершенно случайно заметила, что она находилась в комнате вовсе не в одиночестве. Как оказалось, неподалёку от девушки стоял незнакомец в чёрном плаще с капюшоном, закрывавшим его лицо. Судя по всему, он заинтересованно наблюдал за Нортен, не произнося при этом, однако, ни слова.

Хизер почувствовала, что внутри у неё всё словно сжалось в единую пружину. Воспоминания нагрянули на девушку крайне неожиданно, на некоторое время проглотив её с головой. Перед её глазами возникли туманные горы, петляющие тропы и Анна, потерявшая последнюю надежду. В тот день, запомнившийся Хизер очень чётко, с девушками произошёл неприятный инцидент, причиной которого стала их собственная опрометчивость. Тогда подруг спас загадочный мужчина, весьма вовремя подвернувшийся им на пути. Спас, но не получил никакого вознаграждения, хотя изначально и требовал его.

И вот теперь, когда Хизер неизвестным образом очутилась в другой реальности, он снова встретился ей. В том, что это был именно тот незнакомец, Хизер, как ни странно, не сомневалось. Ей это подсказывал внутренний голос, который и напомнил девушке о приключении, произошедшем с ней несколько месяцев тому назад.

 

=== Глава 26 ===

— Ну вот мы и снова встретились, Хизер, — произнёс незнакомец тем же достаточно высоким и звонким голосом, каким он говорил тогда, когда Хизер и Анна потерялись в горах.

Услышав эти слова, девушка испытала сразу несколько чувств. Во-первых, она ужасно удивилась тому, что он, ранее видевший её всего один раз и, конечно, не знакомившийся с ней, знал её имя. А во-вторых, она окончательно осознала, что это был он, тот самый неизвестный спаситель, благодаря которому подруги чудом остались живы.

— Да… Неожиданно… — немного растерянно ответила Хизер, глядя на незнакомца, лицо которого было скрыто под капюшоном.

— И вправду неожиданно. Я не исключал возможности нашей встречи, но никак не думал, что она произойдёт именно здесь. Но так решил твой любимый брат, и я с этим ничего сделать не могу. Конечно, изгнать тебя из стен Дворца Душ мне под силу, однако в этом нет смысла.

Некоторое время Хизер, погружённая в раздумья, молча стояла на месте. Теперь происходящее ей казалось ещё более странным и безумным. Девушка уже не верила, что всё, совершавшееся в тот момент вокруг неё, было наяву. Странная жидкость, оставившая на её одежде тёмные пятна, чудовища, представлявшие болезни и катастрофы, звёзды, другая реальность, незнакомец, говоривший загадками, — всё это вводило Хизер в состояние неопределённости. Нортен не могла разобраться с этими событиями, сколько ни старалась, и потому путалась в них ещё больше.

— Я не понимаю, что происходит, — призналась Хизер, немного отойдя от незнакомца, вид которого, как и тогда, в горах, не внушал доверия.

— А тебе и не надо понимать. Время ещё не настало, и не стоит пытаться его опередить. Иначе это тебе же выльется весьма печальными последствиями.

— Возможно. Но всё же я считаю необходимым хоть немного разобраться в происходящем.

— Разве Эрик ничего тебе не объяснил? Уж кто-кто, а он уже должен обладать достаточным количеством знаний о Дворце Душ.

— Объяснил. Но я по-прежнему не могу понять слишком многое. Все слишком запутанно для меня.

— Бесспорно. Если потребуется, ты непременно во всём разберёшься. А сейчас ты можешь создать для себя лишь искажённое представление о происходящем, которое вряд ли поможет тебе его понять.

— Но почему?..

— Дворец Душ — место для тех, чьи Звёзды уже погасли, а твоя ещё горит. Несомненно, однажды ей тоже придётся кануть в небытие, но пока этого не случилось, не следует вмешиваться в её существование.

— А мой брат? Он уже умер?..

— Во Дворце Душ это дано решить лишь ему самому. Задай этот вопрос своему брату, и он, думаю, непременно даст тебе ответ. Я же не стану делать какие-то выводы.

Хизер постепенно начинали выводить из себя неопределённые ответы собеседника, который, казалось, специально решил потянуть время или просто жаждал немного поиздеваться над несчастной девушкой. Но в то же время Нортен предполагала, что это именно благодаря его стараниям неведомая жидкость, поглотившая её, исчезла. Может, он был хозяином в этих загадочных стенах? Или таким же случайным путником, забредшим сюда по велению Душ? У Хизер возникало множество предположений, о правильности которых судить она не могла.

— Я не могу задать вопрос брату, потому что его сейчас нет рядом, — произнесла Хизер, пытаясь хоть как-то вывести незнакомца на конкретику.

— Он скоро придёт, — заверил девушку неизвестный.

— Но ведь вы знаете что-то о Звёздах и Дворце Душ… Значит, вы можете рассказать мне о них подробнее, — тихо проговорила Хизер, стараясь не показывать отчаяния, прозвучавшего в её голосе.

— Если я могу, это ещё вовсе не значит, что я желаю. У тебя ведь тоже море возможностей. Однако я искренне сомневаюсь, что ты станешь беспрекословно выполнять все мои приказы.

— Но я вам не приказываю. Я лишь прошу. Это такая же просьба, как тогда, в горах. Пожалуйста, расскажите мне хоть что-нибудь… — с мольбой в голосе произнесла Хизер, глядя прямо на незнакомца.

— Всему своё время. Возможно, я действительно поведаю тебе кое-что о Дворце Душ, но сначала это должен сделать твой брат, который в данный момент отбивает атаки местных чудовищ. Ему они не страшны, так что совсем скоро он будет здесь. Осталось немного.

Слова незнакомца звучали слишком подозрительно, и Хизер, конечно, не верила им безоговорочно. Нортен осознавала, что он мог быть очередной ловушкой, подстроенной обитателями Дворца Душ. Девушка металась на месте, не зная, куда ей податься дальше. В каждом уголке этого странного Дворца её поджидала опасность, сбежать от которой она не могла, сколько бы ни пыталась. Однако, оставшись на месте, путница также имела возможность дождаться нового испытания. Хизер находилась в безвыходном положении, и она, несомненно, осознавала это.

Немного подумав, девушка приняла окончательное решение остаться. Так у неё действительно был шанс вновь встретиться с братом, способным провести её сквозь эти мрачные залы. А двигаться дальше — значило полностью отдаться в объятия неизвестности.

— Вы хозяин этого Дворца? — решилась спросить Хизер, уже ничего не страшившаяся.

— Да, можно сказать, что я хозяин. Вот только не всего Дворца, а лишь одной его составляющей, — ответил незнакомец тем же абсолютно невозмутимым и холодным тоном.

«Ну хоть что-то более конкретное», — подумала Хизер, собиравшаяся и дальше засыпать неизвестного вопросами. Теперь ей было абсолютно всё равно, как он отреагирует на её поведение. Любопытство возобладало над всеми чувствами Хизер, а значит, её не пугало ничто.

— Этой комнаты? — вновь поинтересовалась Хизер.

— Понятие «комната» может иметь несколько значений, и в одних случаях мой ответ должен быть положительным, а в других — отрицательным. Череда метафор бесконечна.

— Я имею в виду эти стены. Помещение, в котором мы стоим в данный момент, — произнесла Хизер, стараясь не показывать растущего раздражения.

— Нужное время ещё не настало, — немногословно ответил незнакомец.

— Плата… — вслух подумала Хизер. — Вы ведь её так и не получили?

Она вспомнила последние слова, сказанным неизвестным спасителем, когда тот уже показал девушкам путь до деревни и собирался возвращаться обратно. Прежде чем помогать подругам, он требовал с них плату, которую в конечном итоге так и не получил. А когда Анна напомнила незнакомцу о вознаграждении, тот ответил, что возьмёт его с неё потом. Время шло, но неизвестный так и не появлялся, в результате чего девушки, погружённые в свои заботы, и вовсе про него забыли. И может быть, Хизер была отправлена во Дворец Душ лишь для того, чтобы рассчитаться с тем таинственным незнакомцем?

— По этому поводу можешь не беспокоиться, — с усмешкой произнёс неизвестный, — плату я взял и с тебя, и с Анны Эмблерс в тот же день, когда помог вам. Хотя, по идее, сейчас ты снова должна мне заплатить, только уже за то, что я остановил одного из местных обитателей, которому уже практически удалось изгнать тебя из стен Дворца Душ. Однако с этим я, пожалуй, немного повременю. Ты заплатишь, но не в данный момент и, возможно, даже не в ближайшее время.

В голове у Хизер, не припоминавшей момента расплаты, сразу начало возникать множество мыслей по этому поводу. Она определённо не понимала, что имел в виду её необычный собеседник. Ведь их встреча в горах была первой и последней, а следовательно, девушка физически не могла вручить незнакомцу желанное им вознаграждение. Впрочем, это было далеко не единственным, с чем Хизер отчаянно жаждала разобраться. Её волновало немало вопросов, связанных с Дворцом Душ и подозрительным мужчиной, и ни на один из них она не находила даже приметного ответа.

На некоторое время девушка, ещё сильнее запутавшаяся в результате недлительного разговора, замолчала. Затем она отошла к стене и, прижавшись к плечом холодному камню, задумалась. Хизер старалась не смотреть на незнакомца, оставшегося на прежнем месте, однако это у неё не слишком-то хорошо получалось.

— Не могли бы вы снять капюшон? — неожиданно попросила Хизер. Безусловно, она бы предпочла воздержаться от подобных пожеланий, однако это, казалась, сама сорвалась у неё с языка, и девушка не успела себя остановить.

— Могу, и мне не составит труда исполнить твою просьбу, — ответил незнакомец, а затем, к удивлению девушки, стянул с лица капюшон.

Неизвестным оказался черноволосый молодой человек лет двадцати двух-двадцати пяти, обладавший достаточно аккуратными чертами лица. Он был красив, но в то же время вид его явно отталкивал, невольно навевая холод. В серых глазах незнакомца не читалось ничего, кроме абсолютного равнодушия ко всему, что происходило вокруг него. На губах его можно было заметить лёгкую тень ухмылки, вызванной, по-видимому, поведением Хизер.

Нортен посмотрела прямо в глаза незнакомцу и, поймав его пронзительный взгляд, сразу же отвернулась. У неё возникло желание куда-нибудь уйти, возможно, отправиться исследовать остальные комнаты Дворца Душ, но не контактировать с этим подозрительным человеком.

— Мне удалось удовлетворить твоё любопытство? — поинтересовался неизвестный, даже не дрогнув.

— В этом плане — да, — ответила Хизер, опустив голову. Ей совершенно не хотелось встречаться взглядами с таинственным юношей. Он вызывал у неё сразу несколько чувств, большая часть из которых, несомненно, была негативной. И чтобы не разжигать эти чувства, ей нужно было или покинуть комнату, или просто дожидаться брата, стараясь не обращать внимания на незнакомца, который, судя по всему, не собирался никуда уходить.

— Замечательно. Теперь тебе осталось лишь немного подождать, и прочие твои желания будут исполнены, а ответы на мучающие тебя вопросы — найдены. Будь терпеливей, Хизер. Терпение — твой единственный ключ к двери, за которой в данный момент скрываются вся интересующая тебя информация.

Однако всякое терпение у Хизер, уставшей ждать, закончилось. Нортен лишь хотела поскорее узнать ответы, которые позволили бы ей хоть немного выйти из запутанного положения, в каком она находилась. Но ответов все не было, а новые вопросы назревали ежесекундно, вгоняя Хизер в смятение. Девушка с огромным удовольствием бы пошла дальше, покинув злосчастную комнату, но внутренний голос, в тот момент служивший ей проводником, останавливал Нортен от таких действий. Поэтому ей и приходилось ждать, несмотря ни на что.

Хизер крепче прижалась к каменной стене, пытаясь таким образом подавить растущее раздражение. Мыслено она приказывала себе успокоиться, но, к сожалению, все её старания оканчивались неудачно. Тревога все сильнее разгоралась в её душе и сердце. Перед её глазами снова начали приноситься различные картины, большая часть из которых на этот раз имела какую-то связь с её прошлой жизнью. Девушке хотелось избавиться от всего, что захватывало её в круговорот безумия, двинуться дальше, достичь места, где бы ей удалось найти вожделеннее спасение, однако вокруг неё всё по-прежнему не менялось.

Управляемая жгучей тревогой, Хизер, наконец, решила действовать. Отойдя от стены, она нерешительными шагами двинулась вперёд. Куда девушка держала путь, она, безусловно, не ведала, но теперь ей уже было всё равно. Главное — не видеть этого ужасного человека, который, несмотря на то что являлся её спасителем, невольно заставлял её мучиться, сражаясь с неизвестностью.

— Вижу, ты изъявила желание оставить эту комнату. Возможно, это решение и вправду более разумно. Вот только идти тебе некуда, ведь во Дворце Душ тебя всюду поджидают лишь испытания, преодолеть которые без чьей-либо помощи ты уж точно не способна.

— Я хочу вернуться домой. Изгоните меня отсюда, пожалуйста, — в отчаянии попросила Хизер, жажда приключений в которой бесследно исчезла.

— Как же наивно ты мыслишь, считая, что, покинув Дворец Душ, окажешься дома. Это случиться может, но лишь в том случае, если твоим помощником станет брат. В остальных же случаях тебя постигнет или мучительная гибель, или изгнание туда, откуда ты уже точно не вернёшься. Поэтому следуй за мной или, если желаешь, жди Эрика.

Хизер остановилась, взглянув прямо в глаза незнакомцу. По её телу пробежал неприятный холодок, однако девушка не уделила этому особого внимания. Теперь её волновало другое. Следовать дальше без чьего-либо сопровождения действительно было крайне безрассудным шагом, но в то же время идти за незнакомцем она также опасалась. Несмотря на то, что в горах юноша указал ей верный путь, сейчас его замыслы имели иной характер.

Немного подумав, Хизер всё же определилась. Несмотря на риск, которому девушка самолично собиралась себя подвергнуть, её решение было окончательным. Пересилив себя, Нортен решила-таки последовать за странным юношей. И какой-то её части уже было абсолютно все равно, куда он планировал её завести.

 

=== Глава 27 ===

Хизер Нортен следовала за незнакомцем, стараясь ни о чём не думать. Она просто шла за ним, совершенно не ведая, куда именно, и не представляя, что он планировал с ней сделать. Тусклый огонёк тревоги всё ещё горел внутри девушки, любопытство по-прежнему мучило её, однако Хизер упорно себя убеждала, что ей нет никакого дела до происходившего вокруг неё. Это был просто сон. Обыкновенный безумный кошмар, подобные которому раньше ей ни раз приходилось видеть по ночам. «Совсем скоро я проснусь — и всё закончится», — говорила себе Хизер, при этом совершенно не веря собственным убеждениям. Ведь её внутренний голос утверждал обратное, и сознание, безусловно, воспринимало именно его слова, а вовсе не жалкие попытки девушки внушить себе обратное.

— Куда мы идём? — наконец рискнула спросить Хизер, тут же осознав, как глупо прозвучал её вопрос.

— Совсем скоро ты всё узнаешь. Сейчас просто следуй за мной, — так же спокойно, как и раньше, ответил незнакомец.

И Нортен послушно двигалась по огромной комнате, постепенно приближаясь к выходу из неё, представленному небольшой дверью, сделанной из неизвестного материала.

Всюду стояло непроницаемое безмолвие. Тишина, казалось, в один миг поглотила все звуки, которые только могли доноситься из палат Дворца Душ. Теперь окружающая местность выглядела ещё более зловещей, а её многочисленные составляющие — чем-то поистине безумным, противоречащим всяким законам естества. Дворец Душ, и без того казавшийся Хизер местечком весьма необычным, теперь представлял из себя нечто абсолютно неведомое, некую обитель безрассудства, в которую одинокая девушка была занесена совершено случайно, возможно, по какой-то нелепой ошибке.

А между тем незнакомец двигался неспешно, но целенаправленно. Полы его плаща мягко струились по каменному полу, рисуя на нём невидимый узор. Он шёл уверенно, словно знал этот Дворец не хуже родного дома. Хотя Хизер не исключала того факта, что, может быть, это и был его дом, который он разделял с неизвестными существами, обитавшими в каждой комнате. Но причём здесь тогда её брат? Каким образом Эрик был связан со стенами этого нелицеприятного местечка, Хизер не ведала никоим образом.

И снова эти вопросы, раздиравшие её сознание на части. В её голове вновь начали возникать навязчивые мысли, выглядевшие крайне сумбурными, не доступными её пониманию. Словно назойливые мухи, они вились вокруг девушки, не давая ей сосредоточиться исключительно на путешествии, которое она в тот момент совершала вместе с незнакомцем. И снова у Хизер, осознавшей безрассудность собственного поступка, возникло желание остановиться и дождаться Эрика, которому она, безусловно, доверяла гораздо больше, чем этому странному человеку, что вёл её в неизвестность. Но к счастью, или, возможно, к сожалению — Хизер не ведала — она смогла вовремя себя остановить от очередного необдуманного шага.

И вот путники уже миновали комнату, очутившись а очередном коридоре с каменными стенами, на которых периодически появлялись змеистые трещины. Здесь, в отличие от предыдущего коридора, по которому приходилось идти Хизер, стояло такое же безмолвие, как и в комнате. Повреждения на стенах образовывались почти беззвучно, и потому оковы глухой тишины, стискивавшие окружающую местность, казались нерушимыми.

Звенящее безмолвие, нарушаемое лишь еле слышимым монотонным треском, начинало действовать девушке на нервы. Несмотря на то, что она всячески старалась держать себя в руках, у неё беспрестанно возникало желание совершить что-то, что бы могло хоть как-то повлиять на ситуацию — и для неё уже не имело значения, в лучшую или в худшую сторону. Однако Хизер не поддавалась. Сдерживая себя, она терпеливо следовала за незнакомцем.

Через некоторое время неизвестный остановился около одной из дверей. Хизер хотела пойти дальше, но её загадочный проводник, заметив это, не дал ей осуществить задуманное. Он наказал девушке немного подождать, и та, не имевшая другого выхода, послушно повиновалась.

По происшествии нескольких минут, тянувшихся для Хизер удивительно долго, дверь неожиданно отворилась. Как это произошло, девушка не ведала, но у неё возникло фантастическое предположение, будто это случилось благодаря мысленному указанию, с помощью которого незнакомец подействовал на дверь.

Ступив на порог неведомой комнаты, Хизер сразу же зажмурилась от необычайно яркого света, внезапно ударившего ей в глаза. Девушка хотела ненадолго остановиться, чтобы хоть немного привыкнуть к таинственному свечению, наполнявшему помещение, но незнакомец вновь позвал её за собой. Как и в прошлый раз, Хизер пришлось покориться и покорно последовать за своим проводником.

— Я ничего не вижу, — пожаловалась девушка, ослеплённая излишне резким сиянием.

— А тебе пока что и не надо ничего видеть. Когда придёт время, ты сможешь разглядеть то, что, вероятно, послужит ответом на все твои вопросы. Тогда ты и найдёшь в происходящем определённый смысл. Видимо, ещё слишком рано, — откликнулся незнакомец.

Хизер замерла на месте, озираясь по сторонам. Она пыталась разглядеть хоть что-то, находившееся в этом ещё более пугающем помещении, однако ничего, кроме многочисленных цветовых вспышек, перед собой не видела.

— Что вы хотите со мной сделать? — уже не пытаясь скрыть своего отчаяния в голосе, спросила Хизер.

— Я — ничего. А вот ты в данный момент вольна сделать с собой всё, что только пожелаешь.

Через некоторое время, когда глаза Хизер немного привыкли к всепоглощающему свету, она разглядела смутные силуэты чего-то очень странного, но, несмотря на это, определённое что-то ей напоминавшего. Получше присмотревшись, Хизер внезапно осознала, что теми невиданными фигурами, парившими в воздухе, были миллионы звёзд, очень маленьких, совершено разных, но идеально ровных. Соединяюсь друг с другом, они образовывали загадочное полотно, дарившее комнате ослепительное сияние. Ежесекундно множество звёзд угасало, но на их месте появлялись новые, совсем крохотные, но в то же время особенно яркие.

— Не может быть… — Хизер не поверила своим глазам. — Эрик сказал мне, что эти Звёзды — жизни людей. Значит, сейчас передо мной находится полотно всего мира?

Незнакомец не ответил. Он молча наблюдал за действиями Хизер, словно ожидая чего-то.

Девушка, в свою очередь, хотела немного приблизиться к Звёздам, чтобы чётче их разглядеть. Однако неожиданно ей в глаза бросилось нечто, что сразу же остановило её от этого действия. Она увидела омерзительных чудовищ, стоявших на полу и тянувших свои длинные и очень тонкие языки к Звёздам. Несмотря на то, что по размеру монстры совершено не сопоставлялись с таинственными светилами, они как-то умещались в пространстве комнаты и, что самое странное, никак не касались друг друга. Казалось, пустота сжимала этих жутких существ, позволяя им таким образом лакомиться Звёздами. Некоторые чудовища периодически отходили от своей пищи, скрываясь в ослепительном свечении, но, судя по всему, с намерениями в скором времени вернуться.

Хизер попятилась на несколько шагов назад, рефлекторно выставив кинжал.

— Не бойся. Вряд ли они станут на тебя нападать. А если даже это случится, я с лёгкостью смогу их усмирить, — заверил девушку незнакомец.

— А если кто-нибудь из них нападёт на мою Звезду?

— Тогда твоя дальнейшая судьба будет исключительно в твоих руках.

Невзирая на то, что Хизер совершено не доверяла подозрительному юноше, она всё же решилась приблизиться к Звёздам. И сделав это, она сразу же приметила, что светилы, попавшие в лапы чудовищ, были частично погасшими. И лишь маленькие их частички горели, словно огоньки надежды, не покидавшей людей, жизнь которых находилась под угрозой.

— Теперь, когда ты нашла ответы на большую часть волновавших тебя вопросов, подойди ближе к Звёздам, коснись той, на которую падёт твой взор, и прикажи ей погаснуть, — неожиданно приказал незнакомец.

— Но… Зачем? — растерялась Хизер.

— Не противься мне, если хочешь понять происходящее, — настаивал неизвестный.

Сначала девушка не могла заставить себя совершить такой странный поступок, однако, решив последовать указанию незнакомца, всё-таки двинулась вперёд. Подойдя к Звёздам, Хизер ещё раз осмотрелась. Она сомневалась, что то, что она собиралась сделать, могло понести положительные последствия. Девушка вполне была способна натворить бед, однако незнакомец, приведший её в эту комнату, настаивал, и Хизер покорилась.

Первой Звездой, на которую упал взгляд девушки, оказалась очень яркая, тронутая лишь каким-то очень мелким чудовищем Звезда. Наверное, человек, которому она принадлежала, некогда болел, был ранен или травмирован, потом излечился, однако какие-то несерьёзные последствия сохранились.

Хизер приблизилась к этой Звезде и, не став тратить время на раздумья, коснулась её хрупких граней, приказав светилу погаснуть. По её телу сразу же пробежало какое-то странное чувство. Приятным оно было или нет, Хизер не могла понять, но оно словно заставило её на какой-то миг окунуться в мир загадочных картин, возможно, имевших связь с её прошлой жизнью.

Выйдя из секундного забытья, Хизер осознала, что что-то, судя по всему, случилось. Вот только что? Казалось, будто всё оставалось на прежних местах. Та же комната, наполненная ослепительным мерцанием, те же Звёзды, чудовища и таинственный незнакомец, внимательно наблюдавший за действиями девушки.

Хизер глянула на Звезду, которой она только что приказала погаснуть. Как выяснилось, ничего не произошло. Звезда по-прежнему сияла, вписываясь в общее полотно.

— По-моему, ничего не случилось, — удивлённо произнесла Хизер, отходя от светил.

— Ты абсолютно права. Звезда не подчинилась твоей воле, ибо у тебя нет необходимой на то власти. В данный момент ты можешь убить лишь свою Звезду, также приказав ей померкнуть.

— Так, значит, Звёзды гаснут не только из-за чудовищ болезней и катастроф?

— Вероятно, да, — ответил незнакомец, слегка усмехнувшись.

Затем он попросил девушку ещё немного отойти. Послушавшись, та сделала несколько шагов назад, наблюдая при этом, однако, за действиями своего проводника.

Неизвестный, в свою очередь, приблизился к Звёздам и, сделав небрежное движение рукой, коснулся одной из них — очень маленькой, только что родившейся Звёздочки, выделявшейся своей особенной яркостью. Затем, когда Хизер сосредоточила всё своё внимание на происходящем, незнакомец приказал Звезде померкнуть, и та, к удивлению девушки, мгновенно исполнила его веление.

— Мне необязательно приказывать вслух, я могу делать это и мысленно, — произнёс незнакомец, касаясь другой Звезды. Её через несколько секунд постигла та же участь, что и первую. Звезда угасла, канув в омут бесконечности.

— Убийца Звёзд… — тихо произнесла Хизер, не сводя глаз с незнакомца, продолжавшего уничтожать составляющие чудесного полотна одними лишь прикосновениями.

Девушке было крайне трудно осознавать, что этот обыкновенный с виду молодой человек, благодаря которому она тогда смогла вернуться домой из похода, на самом деле являлся повелителем человеческих жизней. Он мог распоряжаться ими как ему было угодно, убивать всех, с кем ему захочется расправиться, при этом, очевидно, совершенно не задумываясь, сколько боли приносил людям. Он недрогнувшей рукой лишал жизни маленьких детей, ещё не успевших познать всей красоты мира, разбивал супружеские пары, мечтавшие о светлом будущем, убивал великих научных, политических и творческих деятелей, совершенствовавших наш мир. И ему, по-видимому, не было абсолютно никакого дела до того, какую катастрофу он постепенно порождал своими действиями.

— Что же ты делаешь… — только и смогла вымолвить девушка, ошеломлённая странным и вместе с тем жутким зрелищем.

— В данный момент я всего лишь выполняю твою просьбу, помогая тебе разобраться с происходящим, — равнодушно ответил незнакомец.

— Остановись…

— Неужели у тебя больше нет вопросов? Сомневаюсь. Теперь я не остановлюсь, пока ты не выяснишь всё, что так отчаянно жаждала узнать, когда мы только встретились.

Хизер не смогла ничего ответить. Она замерла на месте и с ужасом взирала на то, как незнакомец гасил Звезды, лишая людей их драгоценных жизней. Безусловно, теперь она осознала, почему люди, погибавшие от его рук, не получали никаких физических увечий. Ведь Убийца просто лишал их жизнеспособности, не повреждая при этом, однако, ни одной части их тела. Сердца этих людей просто останавливались, а их организм переставал функционировать, обеспечивая им жизнь, — вот они и умирали, погружаясь в объятия вечного сна.

Но вот Убийца Звёзд остановился, словно ожидая чего-то. Через некоторое время из пустоты возник один из монстров, подобные которому уже совершали своё пышное пиршество неподалёку. Чудовище приблизилось к своему повелителю и, выслушав его приказ, сразу же накинулось на одну из Звёзд.

— Как видишь, эти чудовища тоже слушаются меня. Они по-прежнему могут выбирать жертв самостоятельно, но не имеют права перечить моим приказам.

— А Эрик?.. Неужели это ты натравил на него эту жуткую болезнь?

— Это была всего лишь плата, Хизер. Плата, которую я взял с тебя за спасение. Если бы не защита, созданная вашей тетей вокруг его Звезды, Эрика постигла бы менее мучительная гибель. Но так как я не смог погасить его Звезду прикосновением, мне пришлось воспользоваться помощью одного из недавно появившихся здесь чудовищ.

— А ты хотя бы понимаешь, на какие муки обрёк маленького ребёнка?! Ты осознаёшь, как он страдал?! Какую дикую боль ему пришлось испытать из-за тебя! — Хизер, окончательно осознавшей случившееся, было трудно говорить, эмоции захлёстывали её, но, пытаясь с ними справиться, она продолжала: — Ему было всего семь лет… Вся жизнь впереди… За что ты так с ним поступил? Что он плохого тебе сделал?

В голове Хизер чётко возникли картины, изображавшие всю болезнь её маленького брата. Она словно вновь переживала все эти ужасные моменты, только теперь они давили на неё с большей силой, чем когда-либо. Слёзы текли из глаз девушки, всё внутри неё, казалось, полыхало чёрным пламенем ярости, но она, не привыкшая к публичной демонстрации эмоций, всячески пыталась себя сдерживать.

— Поверь, я всё понимаю. Тем не менее я не вижу абсолютно никакого смысла переживать из-за гибели какого-то ребёнка, подобных которому во всём мире существует немало. Он твой родственник, но не часть тебя. Пути ваших Звёзд различны, и не стоит пытаться их пересечь. Главное — следи за своей Звездой. Изменения, происходящие с прочими Звёздами, тебя не должны волновать никоим образом, — так же равнодушно, как и раньше, произнёс незнакомец, которого, судя по всему, и вправду совершенно не беспокоили последствия, какими могла обернуться его деятельность всему миру.

— Ты ничего не понимаешь! Ведь ты бесчувственный… И даже не пытайся что-то мне внушать! Ведь на самом деле ты просто ничтожен! — последние слова Хизер, не сумевшая сдержать бушующий гнев, буквально выкрикнула. Ярость, ненависть и обида — все эти чувства смешались в тот момент внутри неё, обратившись горячими языками пламени. Ей хотелось наброситься на омерзительного незнакомца и принести ему такие же страдания, на какие он обрёк ни в чём не повинного Эрика. Девушка больше не могла смотреть на лицо своего врага, выражавшее столь раздражавшее её холодное спокойствие.

Неожиданно в порыве безрассудного гнева Хизер кинулась к Убийце Звёзд и, приблизившись, со всей силы вонзила свой кинжал ему в шею, стараясь при этом ранить врага как можно глубже. Девушка отчаянно жаждала, чтобы он помучился. Ей очень хотелось посмотреть, как он будет умирать, истекая кровью и изнемогая от страданий. Несмотря на то, что жестокость никогда не была свойственна характеру Хизер, теперь в ней ярко горело желание поиздеваться над ненавистным Убийцей Звёзд, порождавшим лишь беды и страдания.

Пронзив врага кинжалом, Хизер отбежала в сторону и, задыхаясь и беззвучно рыдая, рухнула на холодный пол. Своё оружие она оставила в теле противника. Девушка не могла предугадать, понадобится оно ей ещё или нет, но, казалось, ей уже было абсолютно всё равно.

— Ты даже с кинжалом обращаться не умеешь. Забавно, — внезапно послышался ненавистный Хизер голос.

Слегка приподняв голову, девушка увидела, что Убийца Звёзд как ни в чём не бывало стоял на прежнем месте, сжимая в правой руке её кинжал. На участке, где, по идее, должна была находиться глубокая рана, виднелась лишь небольшая белая полоса.

— Как же наивно ты мыслишь, полагая, что сможешь убить меня зеркальным кинжалом. Несомненно, это был отважный шаг, но тем не менее абсолютно бессмысленный. Ведь, как известно, два раза умереть невозможно. Моя Звезда уже угасла, но, вместо того чтобы погибнуть, я обрёл новое призвание и бессмертие. Теперь я могу только исчезнуть, и то лишь в том случае, если этого захотят Души.

— Почему… Почему ты не убил меня вместо Эрика? Ведь моя Звезда не защищена, — срывающимся шёпотом спросила Хизер.

— Тогда бы мне не имело абсолютно никакого смысла тебя спасать.

— Убей меня сейчас…

— Вполне возможно, что однажды это случится, но сейчас я, пожалуй, не стану исполнять твою просьбу. Я лишь покажу тебе твою Звезду. Если хочешь, можешь погасить её сама. Как я уже говорил ранее, она поддастся твоей воле.

Но у Хизер не было абсолютно никакого желания смотреть смотреть на Звезду, представлявшую её жизнь. Прижавшись к полу, она всё ещё пыталась справиться с эмоциями, переполнявшими всё её существо.

 

=== Глава 28 ===

Хизер Нортен сидела на полу, пытаясь отвлечься от всего, что окружало её в тот момент. Чтобы хоть немного успокоиться, девушка думала о доме, находившемся где-то очень далеко, судя по всему, в другой реальности, попасть в которую самостоятельно Хизер не имела возможности.

Однако мысли, с помощью которых Нортен хотела расслабиться, казались ей слишком нереальными. По крайней мере, для неё, находившейся в таком неловком положении посреди одной из комнат Дворца Душ, мечты о скорейшем возвращении домой не имели шанса сбыться. К тому же Убийца Звёзд не отрицал, что однажды он, возможно, погасит её Звезду, и, насколько понимала Хизер, это вполне могло случиться в ближайший момент. Теперь ей не мешало бы взять себя в руки, а не следовать за лучезарными мечтами, красивыми, но совершенно несбыточными. Но она не могла, сколько ни пыталась. Эмоции всё ещё захлёстывали девушку. Ей это и самой казалось удивительным, ведь ранее с ней, старавшейся всегда сохранять спокойствие, что-то подобное случалось крайне редко. Наверное, виной внезапного срыва стали те многочисленные страдания, которые пришлось пережить всем Нортенам во время болезни Эрика. Негативные эмоции постепенно накапливались внутри девушки и, когда она узнала истинного виновника её главной беды, выплеснулись наружу, введя Хизер в такое состояние.

Убийца Звёзд в это время молча стоял и ждал, пока Нортен придёт в себя. Он не помогал ей, но и не мешал. Возможно, он обдумывал какой-то план своих дальнейших действий, а может быть, решил дать Хизер время, чтобы та смирилась с информацией, которая на неё столь неожиданно обрушилась.

— Хизер, что случилось? Ты ранена? — внезапно девушка услышала до жути знакомый голос. Чьи-то маленькие руки коснулись её ладоней. Как сразу приметила Хизер, они не были тёплыми, как у живого человека, но и на конечности мертвеца никоим образом не походили.

— Всё хорошо, Эрик, — ответила Хизер, осторожно приподнимаясь с пола. Брат стоял рядом с ней и, с беспокойством глядя на сестру, пытался ей помочь.

— Зачем ты отдала кинжал Убийце Звёзд?

— Это вышло по глупости. Но мне уже все равно. Я хочу уйти отсюда. Хоть куда-нибудь, — тихо проговорила девушка, стараясь делать это как можно более раздельно, чтобы брат не заметил, в каком состоянии она находилась.

— Некоторые твои вопросы по-прежнему остаются без ответа, и я должен это исправить, — произнёс ненавистный Хизер голос.

Девушка больше не стала сопротивляться. Она поднялась и, всё ещё пытаясь взять себя в руки, поплелась следом за Убийцей Звёзд. Наверное, в обычном состоянии она бы первым делом попросила показать свою Звезду, но теперь девушку совершено не интересовало, как выглядела её жизнь во Дворце Душ. Всё это странное приключении казалось ей сущим безумием — не более. Но безумием таким, из которого не существовало обратной дороги.

Звезды, принадлежавшей Хизер, путники достигли совсем скоро. Приблизившись к светилу, Нортен осторожно коснулась его, однако погаснуть пока что не приказала. Девушка ещё не определилась, по какому пути ей следовало пойти дальше. Она могла свернуть на ту же дорогу, что и брат, но при этом, однако, отрезав себе всякие другие пути. Также она имела возможность создать свою личную дорогу, озаряемую безбрежным светом её Звезды. Следовало лишь немного подумать…

— Прислушайся к шёпоту своей Звезды, — попросил Убийца.

И Хизер, вновь решившая последовать указаниям своего врага, покорилась. Она ещё крепче прижала руку к своей Звезде и внимательно послушалась к еле различимым звукам, которые та начала издавать.

Хизер услышала тихий и очень приятный шёпот, который, как ей показалось, раздался в её голове. Вроде бы говорила Звезда, однако девушку не покидала мысль, что это она сама в очередной раз прокручивала историю, которую ей хотело поведать светило.

Это была личная история Хизер. История жизни девушки, некоторые детали которой она и сама уже подзабыла. Картины, которые описывала Звезда, вновь проносились перед глазами Хизер, словно та снова переживала те мгновения, участником которых ей доводилось становиться много лет тому назад. Теперь все эти моменты казались девушке какими-то слишком далекими, но в то же время очаровывали её, заставляя погрузиться в море воспоминаний.

Вот Хизер, которой было не больше десяти лет, неспешно прогуливалась по парку, сжимая тёплую, абсолютно живую руку тёти Энджи. Они смеялись, кормили птиц, вальяжно расхаживавших по брусчатке, и искренне радовались каждому мгновению.

Затем перед глазами девушки стали приноситься ещё более ранние её воспоминания, среди которых имели место быть и те, о существовании которых Хизер даже не подозревала. Они были связаны с её младенческими годами. К ним относились такие моменты, как, например, первое сказанное Хизер слово, её первый шаг, первая игрушка, которую она, ещё не научившаяся обращаться с подобными любопытными штуками, сразу же сломала, первое знакомство с другим ребёнком и прочие подобные мгновения, которые обычно постепенно исчезают в туманной дымке времени.

Следующим воспоминанием, представшим перед Хизер, стало её знакомство с Анной, случившееся в младшие школьные годы, когда маленькая Эмблерс первый раз в жизни сменила школу и, по причине своей стеснительности, тихо стояла вдали от всего коллектива, не решаясь заговорить с кем-либо. Со временем Анна, конечно, изменилась, но некая застенчивость в её характере всё ещё сохранилась.

Море воспоминаний поглотило девушку в свои далёкие глубины, отчего та на некоторое время забыла, где находилась на самом деле. Она путешествовала по тропам, проторенным сквозь её личную жизнь, вновь ощущая себя так же, как в те обманчиво красивые мгновения. А рядом с девушкой стоял Убийца Звёзд, пристально наблюдая за каждым её движением.

И вот Хизер было уже двенадцать. Вся её семья с нетерпением ожидала пополнения, которое обещало случиться с минуты на минуту. Отец уехал в больницу к жене, оставив дочь вместе с бабушкой, такой же счастливой и полной светлых надежд.

Но один лишь телефонный звонок смог всё изменить: и настроение, и праздничную атмосферу, царившую в семье. Бабушке Хизер внезапно позвонили, чтобы сообщить страшную весть: Энджи попала в автомобильную аварию и получила травмы, не совместимые с жизнью. Чудовище катастроф набросилось на Звезду женщины, разом проглотив её, но в этот же момент в её семье зажглась новая, особенно яркая Звёздочка. Именно эта, вновь рождённая Звезда и получила защиту. Собственно, она и принадлежала Эрику Нортену, который в тот день только начал свой путь.

Вновь переживая тот ужасный момент, Хизер чувствовала всё то же замешательство, что и тогда, в двенадцать лет, несмотря на то что уже давно знала, когда и от чего погибла Энджи. Конечно, страшную весть ей сообщили в тот же день, когда она случилась, но поначалу девочка, решившая, что внезапный звонок имел какую-то связь с её братом или сестрой, ничего не поняла.

Но вот девушка снова переместилась по ленте воспоминаний. Пережив ещё несколько моментов, связанных с её детством, она очутилась в том дне, когда, вернувшись из путешествия, узнала о болезни брата. Тогда Эрик, получивший лечение, выглядел достаточно здоровым, несмотря на то что гореть его Звезде оставалось совсем недолго. И он стремился жить. Но, к сожалению, безуспешно.

Дальше Хизер оказалась около кровати мальчика, истекавшего кровью и корчившегося в невыразимых муках. Жуткое зрелище предстало перед девушкой так же чётко, как и в тот день. И теперь ей, находившейся на грани нового, более серьёзного срыва, пришлось снова переживать те страшные мгновения.

— Хватит! Пожалуйста! — с мольбой в голосе закричала Хизер, но Звезда, казалось, больше не слушалась её, продолжая показывать девушке душераздирающие моменты болезни Эрика.

Но вот чья-то рука осторожно отдёрнула её, после чего Хизер вновь вернулась во Дворец Душ.

В комнате всё оставалось по-прежнему. Девушку окружали те же Звёзды, мерцавшие в бесплотном пространстве, те же чудовища, продолжавшие свой страшный пир, и тот же ослепительный свет, поглощавший комнату. Рядом с Хизер стоял её самый страшный враг. На лице Убийцы было всё то же холодное равнодушие, и его, очевидно, совершенно не волновало, что главной причиной, по которой Нортен задыхалась от рыданий, являлся именно он.

— Так вот откуда ты знаешь моё имя… — с трудом проговорила Хизер после нескольких минут неловкого молчания.

— Абсолютно верно. Ведь я не только убиваю. О Звёздах, которые меня интересуют, я знаю практически всё, ведь по моему велению они делятся информацией, какую порой не может рассказать о себе даже сам их обладатель. Твоя Звезда попала в это число, а потому я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

— Я тебя ненавижу.

— Думаешь, мне есть до этого какое-то дело?

Эмоции переполняли Хизер. Ей вновь хотелось накинуться на своего врага и сделать ему как можно больнее, однако теперь она, не имевшая при себе даже оружия, не могла совершить абсолютно ничего. Кроме того, девушка осознавала, что вряд ли сумеет жить спокойно, зная, кому доступна вся информация её личного характера.

Немного подумав, девушка наконец отважилась на решительный шаг. Она вновь приблизилась к своей Звезде, только уже, разумеется, с несколько иной целью. Хизер острожно коснулась хрупких граней. Теперь ей, не страшившейся больше ничего, оставалось лишь приказать, причём вовсе необязательно было это делать вслух. Ей следовало лишь произнести одно слово, которое бы вмиг решило всю её дальнейшую судьбу…

— Хизер, остановись! Не делай этого, прошу, — поняв намерения сестры, Эрик подбежал к девушке и, осторожно взяв руку Хизер, попытался её остановить.

Послушавшись брата, Хизер отошла от своей Звезды и, пытаясь успокоиться, на некоторое время погрузилась в размышления. Наверное, прежде чем идти на столь решительный шаг, и вправду следовало немного подумать. Ведь, погасив Звезду, девушка бы лишилась абсолютно всего и свернула бы на совершенно иной путь, на котором ей предстояло встретиться лишь с пустотой и чем-то поистине непостижимым, но никак не связанным с её стремлениями и давнишними мечтаниями. Про последнее ей пришлось бы забыть, как и о возвращении домой, к родственникам, желающим как можно дольше оставаться в своей реальности. Она бы стала такой же пустотой, как и та, что обитала в каждом уголке загадочного Дворца Душ. Нужно ли было ей это раньше времени, установленного судьбой? Скорее всего, нет. А может, да — Хизер не понимала.

Хизер и Эрик отошли от Звёзд и, обнявшись, опустились на пол. Так они и сидели молча, в то время как Убийца Звёзд, снова решивший подождать, стоял, поглощённый таинственным сиянием, и взирал на огромное полотно, сотканное из нитей бесконечности.

Наконец Хизер, сумевшая ненадолго справиться с эмоциями, встала. Девушка больше не рыдала, но, несмотря на это, жгучая ненависть по-прежнему клокотала внутри неё.

— Должно быть, тебя интересует ещё один вопрос, — произнёс Убийца Звёзд, заметив движение Хизер. — Ты, наверное, хочешь узнать, каким образом произошла наша встреча в горах?

Не став дожидаться ответа Хизер, он продолжил:

— Я могу перемещаться между реальностями. В любой момент я имею возможность очутиться как в вашем мире, так и во Дворце Душ. Поэтому всякие мои поиски заранее обречены на неудачу. Ни один человек не сможет поймать меня, какие бы усилия он к этому ни прикладывал. К тому же, я знаю, кому принадлежит каждая из Звёзд, поэтому, даже не встречаясь с человеком, могу с лёгкостью определить его местонахождение на звёздном полотне.

Но Хизер теперь было всё равно. Она буравила жадным взглядом кинжал, ослепительно сиявший в свете Звёзд. У девушки появилось навязчивое желание во чтобы то ни стало забрать его, какими бы последствиями ей потом это не обернулось. Хизер, пожалевшая о своём глупом поступке, теперь желала совершись ещё одну весьма безрассудную вещь, однако, осознавая всю её нелепость, всячески останавливала себя.

Между тем Убийца Звёзд, несмотря на то что держал в руке оружие, нападать не собирался. Он по-прежнему оставался спокойным и, судя по всему, даже не думал вступать с кем-либо в битву. Ему в этом, в общем-то, и не было необходимости, ведь существовал куда более простой и действенный способ расправиться с человеком — всего лишь погасить его Звезду. Никакой крови, никаких стонов боли и взаимных ударов, нанесение которых всё равно не принесло бы пользы.

Но неожиданно случилось нечто, заставившее Хизер прибегнуть к планируемому отчаянному шагу. Со стороны входа послышался странный скрежет, от которого девушка, до конца не справившаяся с эмоциями, сразу же запаниковала. Невзирая на то, что рядом с ней стоял Эрик, который, насколько она знала, был в состоянии её защитить, Хизер решила вернуть себе оружие.

Сделав несколько резких рывков, девушка подбежала к Убийце Звёзд, и пока тот, не ожидавший такого нападения, не начал обороняться, схватила кинжал. Но даже всё осознав, враг, как ни странно, не стал сопротивляться. Наоборот, очень осторожно, словно боясь нанести ей ранение, он попытался отодвинуть девушку от себя, но та не сдавалась. Вновь схватившись за оружие, она попыталась выдрать его из рук Убийцы.

Но последняя попытка оказалась неудачной. Вместе того чтобы взяться за рукоять кинжала, Хизер схватилась за острое лезвие, которое в тот же момент рассекло ей ладонь, оставив глубокую рану.

Шокированная резкой болью, девушка отпрянула. Тяжело дыша, она вновь присела на пол, опустив голову и зажав кровоточащую рану здоровой рукой. Теперь Хизер постепенно приходила в себя, и вместе с этим к ней возвращалось осознание того, как же глупо она себя вела. Однако менять что-либо было уже поздно.

Немного посидев, Хизер встала и, сжимая рану, направилась к брату. Во Дворце Душ её судьба была лишь в его руках, ведь, как сказал Убийца Звёзд, только Эрик мог вернуть Хизер домой.

На врага девушка старалась не смотреть. Она всё ещё не питала к нему ничего, кроме лютой ненависти, но больше не собиралась делать каких-либо отчаянных выпадов. А он, в свою очередь, тоже, судя по всему, не планировал наносить Хизер ответный удар. Нортен не видела, чем он занимался, но, даже если он что-то делал, то молча, что очень радовало уставшую от его «экскурсии» девушку.

Приблизившись к брату и оглянувшись, Хизер всё-таки совершенно случайно посмотрела в сторону, где стоял Убийца Звёзд. И, увидев своего врага, девушка немного изумилась.

Убийца Звёзд, гордый, эгоистичный и, несомненно, уверенный в себе, как показалось Хизер, выглядел несколько растерянным. Он молча взирал на Звёзды, окружавшие его со всех сторон, и о чём-то думал.

 

=== Глава 29 ===

Хизер Нортен, которую несколько смутило поведение врага, некоторое время неотрывно смотрела на Убийцу. Девушка не понимала, что послужило причиной его растерянности, но, помимо этого, ловила себя на мысли, что ей это нравилось. Ей было приятно видеть его таким, не строящим из себя всемогущего властелина. Наверное, что-то действительно произошло. Однако девушку, которой всё надоело, это особо не тревожило. Она лишь тихо ликовала, видя, как её самый страшный враг, словно запутавшись в чём-то, пытался собраться с мыслями.

Но вот Убийца Звёзд, по-видимому, принявший окончательное решение, подошёл к девушке и, к удивлению той, обратился к ней с необычной просьбой.

— Покажи мне свою рану, — потребовал он всё тем же спокойным и холодным голосом, в котором, однако, теперь слышались нотки некоторого замешательства.

Вряд ли его веление сулило Хизер что-то хорошее. Девушка это прекрасно понимала и потому, решив больше не идти на поводу у незнакомца, сразу же ответила ему категоричным отказом. Теперь Нортен не пугало даже психологическое воздействие, которому ей пришлось подвергнуться несколько минут тому назад. Хизер уже успокоилась, взяла себя в руки и больше не собиралась срываться не при каких обстоятельствах.

И она бы так и осталась стоять на месте, крепко сжимая рану, если бы не Эрик, решивший вмешаться в столь неподходящий момент. Мальчик неожиданно попросил Хизер, чтобы та всё же выполнила просьбу Убийцы. По словам ребёнка, Убийца Звёзд не собирался делать девушке ничего плохого, в чём та, конечно, сильно сомневалась. Но несмотря на разбиравшие её сомнения, Хизер в конечном итоге сдалась и показала врагу свою рану.

Осторожно взяв руку девушки, Убийца Звёзд осмотрел увечье, а затем, сделав для себя какой-то вывод, отпустил её. Хизер сначала хотела спросить, зачем ему это было нужно, но, немного подумав, оставила свою затею. Она решила не вмешиваться в дела Убийцы Звёзд, так как понимала, что ничего хорошего всё равно таким образом для себя не найдёт. А в очередной раз натыкаться на неприятности у неё не было абсолютно никакого желания.

Теперь Хизер желала лишь одного — вернуться домой, положив конец всем безумным приключениям, которые ей невольно пришлось пережить. И она очень надеялась, что Эрик как можно скорее обеспечит ей такую чудесную возможность.

Но неожиданно Хизер вновь услышала голос своего врага. Теперь он её ни о чём не просил, однако, как сразу догадалась Хизер, звал за собой, причём не к Звёздам, а к двери, что вела в коридор. Это девушке, конечно, совершенно не понравилось. Она растерялась, не зная, стоило ли ей вновь последовать за незнакомцем или на этот раз лучше было остаться вместе с братом, способным вернуть её домой.

— Эрик, куда мне идти? — тихо спросила Хизер.

Но Эрик не ответил. Он лишь внимательно посмотрел на сестру, словно пытаясь таким образом навести её на какие-то мысли.

— Теперь тебе нет смысла меня бояться, ведь я потерял свою власть так же неожиданно, как и обрёл. Я больше не Убийца Звёзд и, наверное, никогда уже не вернусь к этому призванию, — произнёс незнакомец, подойдя к Хизер, находившейся в замешательстве.

Услышав это, Нортен широко раскрыла глаза от удивления. Безусловно, девушке не следовало так сразу и безоговорочно верить главной грозе человечества, но что-то ей подсказывало, будто Убийца говорил правду. Как и почему это случилось, Хизер не имела понятия, и, несмотря на равнодушие, охватившее её после срыва, ей внезапно захотелось всё выяснить.

— Но ведь ничего не произошло… Ты просто не мог потерять свою власть.

— Это случилось после того, как ты ранила себе руку кинжалом. Тогда он находился в моих руках, поэтому получилось, что увечье тебе нанёс я. А мне было категорически запрещено применять какие-либо методы физического воздействия по отношению к людям. Теперь меня ждёт наказание, после которого передо мной встанет выбор: или снова стать Убийцей Звёзд, или исчезнуть навсегда. Я выберу второе, так как у меня больше нет желания убивать. Хотя его у меня, в общем-то, и не было никогда… По крайней мере, заниматься этим всерьёз я раньше не планировал.

— А почему же занялся? Скучно стало?

— Нет, скука здесь не сыграла абсолютно никакой роли. Виной всему стал азарт, охвативший меня после того, как я погасил первую Звезду. Все мы, как известно, слишком азартны, и стоит нам столкнуться с чем-то, способным повергнуть нас в состояние нездоровой мании, мы забываем абсолютно обо всём, в том числе и о собственных целях, желаниях и установках. Мы просто теряем себя, превращаясь в монстров, одержимых собственным безрассудствам.

— Но можно ведь было и не начинать…

— Первую Звезду я погасил, послушавшись веления Душ, назначивших меня Убийцей Звёзд. А дальше началась игра. Такая увлекательная и, казалось бы, такая безобидная, словно невинная детская шалость Ты всего лишь играешь, гася Звёзды, — и мир постепенно рушится, подчиняясь твоей власти. Разве это не заманчиво?

— Нет.

— Да, несомненно, сейчас ты думаешь и говоришь именно так, но, вступив в эту игру, скорее всего, станешь мыслить совсем иначе. Я был слишком безумен… Власть, которую я получил совершенно не по собственной воле, свела меня с ума.

— А с этими людьми? — растерянно спросила Хизер, не ожидавшая ничего подобного от Убийцы Звёзд.

— Ничего. Их уже не вернуть, и меня это, честно говоря, совершенно не волнует. Я не переживаю из-за многочисленных смертей, происшедших по моей вине, но в то же время не желаю больше убивать, ибо то, чем я занимался в последнее время, — сущее безумие. Я не убийца. Я лишь верный раб своих желаний, не сумевший обуздать минутную жажду убийства. Но теперь всё изменилось. Я давно выбрал дорогу, по которой мне следовало пойти дальше, но Души решили иначе. И теперь, когда мне будет дано лишь самому определить дальнейший путь, я без всяких раздумий выберу бесконечность и свободу от всего, манившую меня ещё с ранних лет.

— А ты в этом уверен?

— Да, абсолютно. И ты в этом убедишься, когда узнаешь, как я стал Убийцей Звёзд. Об этом, собственно, я и хотел тебе поведать.

— Но зачем нам куда-то уходить?

— Мне нельзя больше оставаться в этой комнате. Теперь я должен отправиться в один из главных залов Дворца Душ, где для меня определят вид наказания. А иначе может случиться нечто гораздо худшее, чем даже Гнев Звёзд, и без того грозящий всему вашему миру. Может погибнуть не только человечество, судьба которого мне совершенно безразлична, но и всё сущее.

Изумлённо глядя на бывшего Убийцу, Хизер всё же решила последовать за ним, в то время как Эрик остался в комнате со Звёздами. Присутствие мальчика не могло повлечь за собой никаких бед, а значит, ему, уже осуществившему свою цель, было совсем необязательно покидать это помещение.

Хизер и незнакомец, совсем недавно именовавший себя Убийцей Звёзд, вышли из комнаты, очутившись в абсолютно пустом коридоре, на стенах которого, как и раньше, то появлялись, то исчезали трещины. Тот это был коридор, по которому они достигли комнаты, или нет, Хизер не помнила. Уж слишком однообразными выглядели палаты Дворца Душ. Впрочем, девушку, не стремившуюся их изучать, это совсем не волновало. Теперь ей хотелось услышать историю, которую ей обещал поведать её проводник. И ещё она искренне надеялась, что речь, произнесённая им, не была обманом.

Комната, которую выбрали путники, мало чем отличалась от коридора. То же пустое, не заполненное мебелью пространство, те же огоньки, витающие в воздухе, и полумрак, от которого глаза Хизер уже успели отвыкнуть.

Достигнув середины помещения, странники остановились. Убийца Звёзд внимательно посмотрел на Хизер, а затем, поймав на себе её заинтересованный взгляд, начал свой рассказ:

— Я расскажу тебе историю человека, судьба которого весьма необычна. Его имя ты, возможно, не запомнишь, зато деяния, которые он совершил, останутся в твоей памяти на долгие годы, ведь, как я уже говорил, они могут повлечь за собой Гнев Звёзд. Когда-то давно, чуть больше двадцати трёх лет тому назад, в самой обыкновенное семье, члены которой носили фамилию Эверитт, родился ребёнок. Его назвали Кевином. Родители очень любили мальчика, всячески заботились о нём, выполняя любую его просьбу. Ему это, несомненно, нравилось. Однако Кевин даже не подозревал, что однажды всем этим удовольствиям наступит благополучный конец. А произошло это спустя четыре года, когда на свет появился его маленький брат, Майк. Занявшись младшим ребёнком, родители совсем позабыли о старшем. И сколько он ни пытался привлечь их внимание, всё было бесполезно. Родители игнорировали почти все его просьбы, считая, что мальчику достаточно скромной комнаты и небольшого количества игрушек, большая часть из которых осталась у него ещё с младенческих лет. А вот Майка родители не переставали баловать, почти каждый день преподнося ему какие-нибудь приятные сюрпризы. Это совершенно не нравилось Кевину, и тот буквально возненавидел своего брата. А позже, когда мальчик, оставленный в одиночестве, понял, что мир с ним обходится слишком несправедливо, он воспитал в себе ненависть и ко всему миру, а в особенности к людям, живущим в нём. Кевин не хотел убивать, но и от окружающих старался держаться подальше, предпочитая единение. У него не было друзей, в которых он, впрочем, и не нуждался. Он мечтал жить в мире, в котором нет ни людей, ни страданий, которые он испытывал, находясь рядом с этими жалкими созданиями. Тем не менее себя Кевин очень любил и, конечно, ставил выше окружающих.

Так и шли годы. Когда мальчику исполнилось девять лет, он начал задумываться о смерти. У него возникло желание умереть, и он собирался исполнить его, вот только сначала ему хотелось посмотреть на смерть другого человека. И в качестве жертвы он выбрал своего ненавистного брата, в один день влив в горло тому целую бутылку технического клея и, по возвращении родителей домой, объяснив происшедшее как несчастный случай. Кевину не понравились те муки, которые испытывал его брат, умирая. Пятилетнего Майка постигла отвратительная смерть. По этой причине мальчик, так упорно стремившийся умереть, решил временно оставить свою затею. Он продолжал мечтать о собственной кончине, но сам ничего для неё применять не решался.

Но всё изменилось через шесть лет, когда в результате переезда Кевину пришлось перейти в новую школу, коллектив которой значительно отличался от прежнего, относившегося к мальчику с некоторым опасением. Кевину пришлось столкнуться с насмешками и унижениями, вынудившими его пойти на отчаянный шаг. В один из учебных дней он выпрыгнул из окна третьего этажа, несомненно, впечатлив этим весь коллектив школы и заставив этих низких существ пожалеть о содеянном. Но получилось так, что он выжил. Однако после этого инцидента он познакомился с людьми, временно изменившими его взгляд на мир. Он по-прежнему ненавидел окружающих, но больше не стремился умереть и, наверное, даже стал считать тех людей своими друзьями. По крайней мере, к ним он не питал никаких негативных чувств, проводил с ними достаточно много времени и, пожалуй, доверял им. Они окончили школу и поступили в один университет. Но по происшествии двух лет Кевин понял, что ему, жаждущему спокойной жизни, совершено не требовалась какая-либо престижная профессия. Он решил уехать подальше от шумной городской жизни, на несколько лет отправившись в небольшую деревню, что находилась в горах. Да, именно туда, куда я показал дорогу тебе и Анне. Друзья, которым понравилось это решение, присоединились к нему.

Так и прошло несколько лет. Но всё это спокойное течение смог нарушить один день, заставивший Кевина вернуться к прежнему мировоззрению и вновь воспитать в себе лютую ненависть ко всему миру. В самый обыкновенный осенний день человек, которого Эверитт мог назвать своим другом, морально унизил Кевина, буквально втоптав его в грязь и, ко всему прочему, настроив против него остальных членов их небольшой компании. Друзья покинули Кевина Эверитта, оставив его наедине с гордостью, ненавистью и диким желанием покинуть мир, уйдя от жалких созданий, нахождение рядом с которыми не приносило ему ничего, кроме страданий. И в один день, решившись, наконец, воплотить давнюю идею, Кевин спрыгнул с вершины горы. Его Звезда на этот раз угасла, вот только сам он, вместо того чтобы умереть, обрёл бессмертии и стал Убийцей Звёзд. Вместе с этим у него появилось множество возможностей, о которых раньше он не мог даже подумать. Способности Убийцы Звёзд поистине удивительны. Во-первых, он может перемещаться между реальностями. Во-вторых, так как его уже нельзя назвать живым человеком, у него нет крови, ему не требуется ни еда, ни сон. Ну и, конечно, его главная возможность — лишать людей жизней, не нанося им при этом никаких физических увечий, а всего лишь гася их Звезды. Ты, конечно, уже поняла, о ком речь. Кевин Эверитт — это тот человек, которым я был раньше. И то, что я поведал тебе, — краткая история всей моей жизни.

Хизер была ошарашена. Она не знала, что ей следовало отвечать на подобное, а потому просто смотрела по сторонам, переводя взгляд то на стены, то на дверь, то на бывшего Убийцу, казавшегося уже не столь равнодушным, как в зале со Звёздами. Несмотря на то, что девушка по-прежнему питала к Кевину лишь отрицательные чувства, его история заставила её погрузиться в размышления.

— Теперь понятно, почему ты не понял моей реакции на смерть Эрика… А тебе и вправду совершено не было жалко своего пятилетнего брата? — наконец смогла вымолвить девушка.

— Я никогда не жалел никого, кроме самого себя, и потому мне было очень легко совершить подобный поступок. Но я потом долго жалел, что сделал это своими руками. Ведь деятельность убийц меня никогда не привлекала.

— А я вот, наоборот, готова пожертвовать собой ради других, — зачем-то произнесла Хизер.

— Мне это уже известно, — немногословно ответил Кевин, словно напомнив этим девушке, что знает о ней гораздо больше, чем, возможно, даже её друзья и родственники.

— А какое тебя постигнет наказание? — выдержав небольшую молчаливую паузу, перевела тему девушка.

— Скорее всего, это будет недлительное заточение в одной из комнат Дворца Душ без возможностей перемещаться между реальностями и гасить Звёзды. Ведь ранение, которое ты получила от зеркального кинжала, достаточно лёгкое. А вот если бы оно было смертельным, я бы исчез почти сразу, не отбывая наказания.

— Так убей меня сейчас, — неожиданно попросила девушка, умоляюще глядя прямо в глаза Кевину, всё ещё державшему зеркальный кинжал.

— Нет, можешь даже не просить.

— Но это же глупо! Ведь ты уже убил слишком многих, поэтому всё равно тебя можно смело назвать убийцей. Если ты лишишь жизни ещё одного человека, ничего страшного не произойдёт, тебе не придётся выжидать неопределённый срок, а твоя давняя мечта исполнится. Подумай. Ведь ты хотел умереть.

— Нет, я не стану убивать тебя, даже если ты будешь меня умолять.

— Кевин, пожалуйста, убей меня… Всё равно время уже не вернуть, нужно жить настоящим, — Хизер потянулась к кинжалу.

— Если ты так жаждешь умереть, просто погаси свою Звезду. Меня же об этом теперь просить бессмысленно, так как убивать Звёзды я больше не могу, а наносить физические увечья не стану принципиально.

— Я желаю умереть лишь от твоей руки, и ты сам понимаешь, почему. Ведь, всё хорошо обдумав, ты можешь принять другое решение и вновь согласиться стать Убийцей Звёзд. Или ты этого и хочешь?..

— Ты ошибаешься, полагая, что я хочу вернуть себе это призвание. Но, повторяю, я не стану тебя убивать, сколько ни проси.

— Да ты просто трус! Ты или тщательно оттягиваешь момент своего исчезновения, или просто боишься убить меня. Не бойся. Просто пронзи меня этим кинжалом, — Хизер попыталась как-то разозлить бывшего Убийцу, однако, к сожалению, безуспешно. Он по-прежнему оставался непреклонен. И сколько бы девушка не пыталась воздействовать на него, как бы раздразнивая его, словно бродячую собаку, у неё ничего не получалось.

Между тем кровь из раны, которую Хизер случайно нанесла себе зеркальным кинжалом, уже практически не текла, что уже исключало возможность девушки умереть от потери крови. Теперь у неё, желавшей как можно скорее избавиться от Убийцы Звёзд, оставался единственный выход, который, однако, совсем не привлекал Кевина. Несмотря на все просьбы и уговоры, он был категорически против совершения ещё одного убийства физическим путём. Хизер не отрицала, что, возможно, он просто боялся или не мог заставить себя саморучно убить человека, вонзив в его тело кинжал. Ведь погасить Звезду, как известно, намного проще, так как тогда не приходится видеть ни предсмертных мук, ни самой кончины поверженного. Это всего лишь игра, такая милая и безобидная игра в Звёздочки… Ты просто касаешься Звезды, она гаснет, подчиняясь твоей воле, — и кажется, будто ничего не происходит. Никаких последствий, никаких обвинений и, конечно, никакого наказания.

Однако, может быть, Кевина останавливал вовсе не страх, а какие-то совершенно другие установки, с помощью которых он запрещал или просто отбивал у себя желание совершать убийство собственными руками, — девушка не могла понять. Как, впрочем, она и до конца на понимала этого странного человека, зачем-то выбранного властелином всех людских жизней…

— Ну же, Кевин, не трусь! Убей меня! Тебе ничего от этого не будет, правда. Представь, что я — твой брат, или просто ни о чем в этот момент не думай. Ну решайся же! Всего лишь одно движение — и твоя давняя мечта будет исполнена…

Но уговаривать Эверитта было бессмысленно. Каждый раз, когда Хизер совершала очередную неудачную попытку, Кевин отвечал твёрдым отказом. Очевидно, переубедить его и вправду было невозможно.

— Нет, даже не надейся, что сможешь меня уговорить. Все твои попытки заранее обречены на неудачу. А время уже вышло. Души ждут меня, а значит, мне пора уходить. Прощай, Хизер, — произнёс бывший Убийца и, развернувшись так же, как когда-то в горах, направился в сторону другого выхода из комнаты, через некоторое время скрывшись в тумане бесконечности.

— Прощай. Надеюсь, мы больше не встретимся… — тихо ответила Хизер и медленно поплелась к двери, через которую она попала в комнату.

Вскоре девушка, запомнившая местонахождение нужного ей зала, уже была в помещении, полном Звёзд. Оказалось, Эрик всё это время покорно ждал её, не смея куда-либо уходить.

— Вот я и вернулась.

— Отлично. Теперь мы можем попрощаться. На самом деле, именно этого я и хотел, когда взял тебя с собой.

— Значит, я здесь лишь за тем, чтобы попрощаться с тобой?

— Да… Ведь дальше мы пойдём разными путями. Я хочу нарисовать с тобой нашу последнюю картину и немного поговорить.

— Картину? Но каким образом мы это сделаем?

— Кинжалом на камне.

Идея, которую предложил Эрик, немного позабавила его сестру, но, несмотря на это, она сразу же согласилась помочь ему её исполнить. Безусловно, девушка осознавала, что рисунок вряд ли получится лицеприятным, однако это её и не беспокоило. Ведь, насколько Хизер поняла, картина должна была стать последним штришком, завершающим её светлую дружбу с братом.

Рисунок Нортены вырезали на одном из камней, покрывших стены Звёздной комнаты. Основную часть сделал Эрик, но и без вмешательства Хизер, конечно, не обошлось. Картинка получилась несколько нелепой, но тем не менее от неё, казалось, веяло светом, и, возможно, она сияла даже ярче, чем многочисленные Звёзды, окружавшие брата и сестру.

Завершив совместное творчество, Хизер и Эрик встали в самой середине комнаты, взялись за руки и некоторое время, улыбаясь, смотрели на Звёзды. Они не разговаривали, лишь взирали на таинственное полотно, составленное из людских жизней. И в тот момент, наверное, они были счастливы. По крайней мере, так казалось Хизер, не припомнившей мгновений более светлых, чем это.

Но неожиданно к девушке пришло осознание, что, вернувшись домой и оставив брата одного в этих холодных, полных неведомых опасностей стенах, она совершит предательство. Хизер очень любила Эрика и потому не могла допустить, чтобы тот ещё как-то мучился. Она должна была отправиться вместе с ним. И для этого ей следовало всего лишь погасить Звезду, горевшую совсем рядом.

И вот, отпустив руку брата, Нортен направилась к своей Звёздочке.

— Я не могу предавать тебя. Я отдамся пустоте вместе с тобой, — произнесла девушка, приближаясь к судьбоносному светилу.

— Хизер, остановись, не делай этого! Ведь однажды твоей Звезде всё равно придётся погаснуть. Тогда ты последуешь за ней и, наверное, за мной… Но пока что она сияет, и не надо пытаться погасить её раньше времени. Не запрещай своей Звезде гореть.

И Хизер прислушалась к словам ребёнка. Отойдя от своей Звезды, она приблизилась к брату, на лице которого заиграла безмятежная улыбка.

— Кажется, пора возвращаться, — произнёс Эрик.

— Да, наверное, ты прав… А ты останешься здесь?

— Нет. Я пойду вместе с тобой, потому что не хочу исчезнуть, как Убийца Звёзд.

— Но разве это возможно?

— Конечно. Возьми мои руку, нам пора домой. Прощай, Дворец Душ! Я сюда больше не вернусь.

Хизер взяла руку мальчика и хотела всё выяснить поподробнее, но не успела, так как комната, озарённый светом Звёзд, внезапно начала растворяться, постепенно поглощаясь бесплотной пустотой. И вот на её месте появился такой же густой туман, как тогда, когда странное путешествие Нортенов только началось. Брат и сестра снова летели сквозь пространство, преодолевая бесконечность.

Через какое-то время таинственная дымка начала рассеиваться. Когда туман окончательно исчез, Хизер не составило труда осознать, что она оказалась дома, в комнате, принадлежавшей Эрику.

Лучи весеннего солнца, с трудом пробираясь сквозь увесистые тучи, затмевавшие ясную лазурь, заглядывали в уютную комнатку, даря ей свой ласковый свет. Его, конечно, было мало, но вполне хватало, чтобы радовать людей, утомлённых зимними холодами. Эти тусклые, еле заметные лучи, прорывавшие мрак, словно представляли собой последнюю надежду, в которой так нуждались все жители маленькой деревушки.

Хизер Нортен сидела на краешке мягкой кровати, застеленной удобным одеялом, и мечтательно взирала на битву, происходившую на мутном небе. Её окружали стены хорошо знакомой комнаты. Теперь девушка снова видела вокруг себя небольшой шкафчик, забитый детской одеждой, стол, уставленный лекарствами, полку, заполненную детскими книгами и рисунками Эрика, игрушки, повернувшие к ней свои нарисованные мордашки, и пакет со сладостями, подаренный Кристиной Эккинс. Всё было таким знакомым и, наверное, уже ставшим девушке родным.

Мрачные стены Дворца Душ же остались где-то очень далеко, в месте, попасть в которое не мог никто, кроме тех, чьи Звёзды уже угасли. А может, это был всего лишь сон, такой странный, многозначительный и полный различных метафор, череда которых бесконечна? Хизер не ведала.

Так девушка и сидела, погружённая в свои мысли. А на её коленях смирно лежал Эрик. Мальчик, глядевший в одну точку, находившуюся, вероятно, за гранями нашей реальности, не двигался и не дышал; его сердце не билось. Он был мёртв.