К тому времени, когда меня отдали в ученье, мой брат Валик, незаурядного таланта художник-портретист, уже добился широкого общественного признания. Романтически настроенные дилетанты воображают, что жизнь художника полна вдохновений, творческих порывов, и протекает за мольбертами, палитрами и полотнами – но это не более, чем дремучий миф. На писание портрета у Валика уходило меньше получаса – он был последователем минималистично-экспрессивной школы – а затем начинались званые обеды. Труд художника в те времена оплачивался скверно, и Валику, единственному кормильцу малюток-братьев, приходилось писать портреты ежедневно, а потом ещё и оставаться на обед, чтобы сэкономить на харчах.

Званые обеды Валик ненавидел тоскливой ненавистью. Писать портреты его приглашали либо по случаю совершеннолетия дочери, либо по поводу серебряной свадьбы, либо по факту выхода в отставку – и понятно, что и заказчики, и их гости были сплошь невыносимые чудовища. Чего стоили одни только инспекторши! Огурец не лез в рот, когда они начинали наставительные беседы о тонкой энергетике, негативном магнетизме и духовных практиках. Ешь, ешь! – заставлял себя Валик, но горло сжималось, не принимая даже скользкий солёный грибочек. А маститые, матёрые председатели? Они были ещё похлеще своих супруг: наваливались на плечо, сыто дышали коньяком и с причмокиваниями, с посапываниями, с посасываниями вспоминали свои гнусно-студенческие годы. Когда председатели наконец уходили в туалет, и наступала неопределённая пауза, Валик поспешно набивал рот картошкой и помидорами. Кусал, жевал, глотал, запивал кефиром. Счастье, если обед на этом кончался! Но зачастую конец был скверным: или хозяева, или гости требовали музыку. И, после коротких раздумий о репертуаре, закатывали глаза, с единодушным благоговением шепча: Аббу!

Этого Валик уже не мог вынести! В неистовстве он вскакивал, опрокидывая стулья и обрушивая кашпо, и ревел первобытным голосом: ненавижу! ненавижу! проклинаю мерзкую Аббу! И падал без чувств.

Поднимался переполох. Валика укладывали на перины, брызгали розмарином, звонили фельдшеру, поили порошками и давали нюхать соль. Наконец вызывали извозчика и отправляли домой. Мадам качали головами вслед: какой выброс негативной энергии! Творческая личность, что поделаешь.

Мы бережно снимали Валика с извозчика, вели в дом. Чистили ему зубы, причёсывали и укладывали спать. Завтра снова нужно было идти батрачить.