К тому времени, как Тесс удалось отыскать коттедж, где жила Люси С. Фэншер, день уже близился к вечеру. Немного, конечно, но и то хорошо. Как выяснила Тесс, в округе больше не было никаких Фэншеров. Единственным человеком с такой фамилией была Люси, а единственным документом, где она фигурировала, — штраф за превышение скорости. Впрочем, нет, она упоминалась также в списке тех, кто не заплатил штраф, на который уже наросли сложные проценты.

Ехала со скоростью 50 миль в час при разрешенной не более 40. Тесс проверила дату выдачи штрафа: 29 октября, три с половиной года назад. За два дня до того, как она умерла.

Она просмотрела статьи в местной газете, «Элктон Демократ». Даже на первый взгляд в заметках явно чего-то не хватало, но Тесс великодушно объяснила это неопытностью местных репортеров. Видимо, этой самой Марго Дункан не часто приходилось писать о насильственных смертях. Но тем больше оснований для местного листка украсить сообщение об убийстве леденящими душу подробностями, вместо того чтобы ограничиться неуклюжей мешаниной из фактов да избитых, осторожных фраз, которые рождали вопросы, а не отвечали на них. В первой заметке говорилось только, что полиция штата, работая бок о бок с транспортным управлением штата Мэриленд, занята расследованием насильственной смерти Люси С. Фэншер. В следующей, вышедшей двумя днями позже, сообщалось о некоей загадочной заминке в деле. При этом скупо упоминалось о том, что полиция округа Сесил ведет расследование уже вместе с полицией штата и стражами порядка из транспортного управления штата Мэриленд. Здесь же было отмечено, что причиной смерти, согласно заключению патологоанатома, стала огнестрельная рана груди. И больше ни слова. Марго Дункан, видимо, не сочла нужным сообщить читателям о причинах таинственной заминки, и о том, почему для расследования убийства решено было объединить силы трех разных ведомств.

Через год после гибели Люси в газете еще раз промелькнула ее фамилия — это было ежегодное сообщение о насильственных преступлениях, так и оставшихся нераскрытыми, «что весьма тревожит обитателей нашего патриархального Норт-Иста». Люси училась в колледже округа Сесил, а в свободное время подрабатывала в небольшой фирме по продаже недвижимости. Друзей, похоже, у нее не было, во всяком случае, обнаружить их не удалось даже газетчикам, а детективы, занимавшиеся расследованием этого дела, вообще отделывались неизменным «Без комментариев». И все же у Тесс возникла уверенность, что журналистка что-то недоговаривает — то ли потому, что не знает, то ли потому, что эти сведения из тех, которые не принято публиковать. Но что это? Сексуальное насилие? Или какие-то детали, известные только убийце? Лучше всего было бы потолковать с самой Марго Дункан, решила Тесс. Правда, маловероятно, что она еще здесь. Три с половиной года для крохотного городка — целая вечность.

Поэтому она решила оставить репортершу напоследок, а пока отправилась искать дом, где перед смертью жила Люси Фэншер.

Он стоял на отшибе, со всех сторон окруженный деревьями. Ничем не примечательный с виду — самый обычный прямоугольник с крышей, крытой дранкой. Похоже, он пустовал уже довольно давно — Тесс бросилась в глаза обращенная к дороге табличка «Продается». Заляпанная грязью и вся в потеках от дождя, она уже успела покоситься. Тесс выбралась из машины и обошла вокруг дома — не потому, что надеялась что-то найти, а просто чтобы размяться. Возможно, дом и неказист с виду, решила она, зато из задних окон открывался потрясающий вид: река, а над ней небо, и нечего больше. Деревья, по большей части эвкалипты и хвойные, зеленой стеной смыкались вокруг дома, отгораживая его от соседских особняков. К воде, правда, спуска не было, но возможно, это просто вопрос времени. Тесс огляделась — шикарные новомодные коттеджи россыпью покрывали склоны всех близлежащих холмов. Да, наверное, земля тут стоит кучу денег.

— Интересуетесь?

Голос, грубый и хриплый, заставил Тесс подскочить от испуга. Обернувшись, она увидела мужчину лет за сорок, с иссеченным ветром лицом и с кепочкой на голове. Чумазый, в промасленной одежде, он походил на бродягу, но тут Тесс услышала из-за дома звук работающего двигателя. Должно быть, Норт-Ист был таким захолустьем, где незнакомая машина моментально бросалась в глаза.

— Простите?..

— Желаете купить? — Здесь, под деревьями, тень была настолько густой, что она с трудом различала черты его лица. — Хозяин дорого не запросит. Дом уже долго пустует.

— С тех пор… — Тесс прикусила язык, сообразив, что едва не выдала себя. — Давно он продается?

Мужчина поскреб подбородок:

— Года четыре… или три? Что-то вроде этого. А я сосед — живу тут неподалеку, вверх по дороге.

— Замечательное место. Даже странно, что дом стоит пустой.

— Да хозяин больно жадный. Когда он только выставил его на продажу, у людей еще водились деньжата. А теперь нет, вот он и бесится, все хочет продать. А как до дела дойдет — все, привет. Плохо. Да и люди болтают…

— Это вы о чем?

— Да стряслось тут кое-что…

Его деревенская обстоятельность и неторопливость стали раздражать Тесс, и она решила поторопить события.

— Та девушка, что жила здесь… — она намеренно сделала ударение на слове «девушка», — ее ведь убили. Верно?

Мужчина кивнул.

— А вы ее знали?

— Просто здоровались иногда. — Он сделал неопределенный жест рукой.

— А дружок у нее был?

— Жил тут один. Вместе с ней то есть. Приятель ее, верно.

— Вы не помните, как его звали?

— Нет. Мы только… — Снова тот же неопределенный жест. — Да они вообще всего ничего тут и прожили, до того, как… А на вид славный парень. Машину всегда надраивал до блеска, да и двор держал в порядке, пока жил тут. Это теперь тут все заросло.

Итак, чистая машина и аккуратно прибранный двор. Единственные черточки к портрету этого неизвестного человека. Что ж, пока неплохо, решила Тесс.

— А что случилось с ним?

— А кто его знает. — Переступив с ноги на ногу, мужчина наклонился к ней и заговорщически понизил голос: — Тут у нас толкуют, он вроде как… того! Ну, вы понимаете. Но не сразу, вот что забавно. После первого-то он еще ничего, держался, а вот со вторым…

Мужчина смотрел на нее выжидающе, словно надеялся, что Тесс договорит за него.

— С чем со вторым? Вы хотите сказать… кого-то еще убили?

— Так вы что же, ничего не знаете? — обиженным тоном протянул он. — Нет, просто уму непостижимо!

— Я знаю только, что девушку застрелили, а убийцу так и не нашли.

Сосед опять задумчиво поскреб щетину на подбородке.

— Точно. Я и забыл, что в газетах об этом не сообщали. Но тут в округе все это знают.

— Я ничего не знаю, — покачала головой Тесс.

— Это ж в октябре было, тридцать первого, в самый что ни на есть Хэллоуин, верно?

Тесс кивнула, молча согласившись: — верно, 31 октября, Хэллоуин.

— Вот тогда-то и нашли первую часть.

— Первую часть?!

— А то! Нашли, значит, голову Люси Фэншер — прямо посреди моста, где 104-е шоссе. А случилось это в два часа ночи. Лежала прямо на разделительной полосе, где проходит граница между округами Сесил и Харфорд. Голова ее и водительские права под ней — как будто кто-то боялся, что иначе ее не опознают, по одной голове-то, значит.

Все чувства Тесс вдруг разом обострились — в нос ударил резкий аромат хвои и запах водорослей от реки. В сумраке резким голубым светом блеснули глаза ее собеседника.

— Но это еще не самое страшное…

Ну, конечно, еще бы!

— Двумя ночами позже объявился и труп — вот тут, прямо на заднем крыльце. Весь разбух, как губка, словно все это время пробыл под водой. Не знаю, правда или нет, но болтали, что тот, кто это сделал, повесил ей на шею «Джек-фонарь», который остался с Хэллоуина — просто для смеха. Конечно, девчонку застрелили, это верно. Только наши поговаривают, будто все это сильно смахивает на то, что метили не в Люси, а в ее парня. Ну, может, кто зло на него затаил…

Туман в голове Тесс стал понемногу рассеиваться. Теперь она поняла, о чем умалчивали газеты. Если голову Люси Фэншер обнаружили на мосту, то, скорее всего, полицейский из транспортного управления и был тем, кто первым поднял тревогу. Но определить причину смерти смогли только через несколько дней, когда было найдено тело — вот вам и объяснение «заминки» в расследовании. Это могло значить только одно: голову перенесли на мост уже после того, как была убита девушка. А пресловутый «Джек-фонарь» оказался как раз такой деталью, которую полиция ни за что не пропустит в газеты — даже при том, что в городе о нем знала каждая собака.

— А вы не в курсе, ее не…

— Изнасиловали? — Она удивилась, как легко он отгадал ее невысказанную мысль. — Вроде нет. Во всяком случае, об этом не было ни слова.

— А что все-таки случилось с этим ее приятелем?

Мужчина вновь принялся с остервенением скрести подбородок. Кончилось это тем, что он содрал уже подсохшую болячку.

— Понятия не имею. Уехал куда-то. Говорили, что он после всего этого малость спятил. Эх, бедняга!

— А у нее случайно здесь, в округе, не было бывшего мужа? Или, скажем, отставного дружка?

— Вот уж чего не слышал. Да я и не знал ее почти — так, здоровались только. Единственный мужчина, которого я видел с ней, был этот, ее тогдашний приятель. Такая симпатичная молодая пара, жить бы им да радоваться. Я потом часто думал: может, в этом-то все и дело?

— То есть?

— Ну, я хочу сказать, в том, что сделал этот псих. Нужно быть полным отморозком, чтобы сотворить такое. И это наверняка был мужчина — хотя бы потому, что принес ее тело к дому. У женщины бы силенок не хватило. Тело-то ведь тяжелое было, сколько дней провело в воде, напиталось ею, да и распухло сильно. И потом, не так-то просто отрезать у человека голову, даже если он уже труп. И чем? Инструмент нужен. Почему-то мне всегда казалось, что тот, кто сделал это, ненавидел его куда сильнее, чем ее.

— Вы думаете, кто-то убил Люси Фэншер, чтобы свести счеты с ее приятелем?

— Ну, не совсем так. Может, он и не знал их толком, а так, видел когда. Может, в городе, а может, в кафешке на 40-м шоссе. Ведь сразу бросалось в глаза, какие они счастливые. Бывают такие ублюдки, кого просто корежит, коли они видят другого с хорошенькой девчонкой, понимаете? Вот вам, к примеру, случалось в детстве играть в шашки?

— Что?! — Тесс потрясла головой — ей показалось, она ослышалась.

— Я частенько после школы заворачивал к своему приятелю, в шашки поиграть. А у него был младший братишка, которому тоже страшно хотелось всегда сыграть с нами, да ведь там только вдвоем можно. А втроем никак. Да и вообще он был слишком мал еще, чтобы играть, правила никак не мог запомнить. Ну, естественно, мы прогоняли его. Так вот он… он… — Мужчина внезапно замолчал, словно у него язык присох к горлу. А когда он снова заговорил, понизив голос, на лице у него был написан страх. — Когда нас не было, он покрошил все шашки, а потом сложил их в кучку и описал — в точности, как пес, когда метит территорию. Стало быть, раз ему нельзя, так пусть и никто не играет!

— Вот, значит, о чем вы думаете… Скажите, а тут все так считают? Или это просто ваше собственное заключение, основанное на свойствах человеческой натуры?

У Тесс и в мыслях не было смеяться над ним, но мужчина, оскорбленно фыркнув, отпрянул в сторону.

— А оно не хуже прочих, знаете ли! Уж получше того, о чем толковал Карл Дьюитт, когда все это случилось. Во всяком случае, про меня никто не говорил, что у меня от всего этого крыша съехала!

— А кто такой Карл Дьюитт? — спросила Тесс. Но ее собеседник уже ушел, оставив ее одну на заднем дворе. Тесс бросила взгляд на ступеньки крыльца, попытавшись представить себе, как все это выглядело в тот трагический осенний день. На расстоянии, да еще в темноте тело легко было принять за соломенное чучело, брошенное тут каким-то шутником с извращенным чувством юмора. А вблизи? Тесс передернуло — наверное, такое зрелище вполне могло заставить нормального человека тронуться рассудком. Интересно, а кто все-таки такой этот Карл Дьюитт? Уж не приятель ли Люси, тот самый, чье счастье толкнуло другого человека на преступление?

Да, наверное, пройдет немало времени, прежде чем хозяину дома удастся избавиться от него… Если вообще удастся.

Даже по прошествии почти пяти лет работы в «Элктон Демократ» в душе Марго Дункан клокотало неудовлетворенное честолюбие. Услышав, что приехавший из Балтимора частный сыщик желает поговорить с кем-то о деле Люси Фэншер, она одним кенгуриным прыжком кинулась к дверям и, даже не успев толком поздороваться, затарахтела как пулемет.

— Это была моя статья! — объявила она. — А редактор потом превратил ее черт знает во что! Вечно он ворчал: у нас, дескать, газета для семейного чтения, нам нельзя писать о всяких ужасах, немедленно вычеркни про отрезанную голову! А почему, спрашиваю я вас? Новости есть новости, верно? Естественно, у меня и в мыслях не было смаковать детали. Кстати, а вам известно, как трудно на самом деле отсечь человеку голову?

Тесс на всякий случай кивнула — не хватало еще, чтобы эта сумасшедшая энтузиастка вывалила на нее кучу леденящих душу подробностей!

— Стало быть, это все-таки она, да? Я хочу сказать, они ведь нашли голову и ее водительские права. А вот мне запретили даже намеком упомянуть о том, что в то время у них кроме головы ничего не было. Знаете, как это преподнесли в газетах? «Жительница Норт-Иста была найдена мертвой на мосту. Вероятно, она стала жертвой несчастного стечения обстоятельств…» Можно было запросто подумать, что речь идет о самоубийстве. А вот потом, когда на крыльце дома обнаружили ее труп…

— С «Джеком-фонарем», да? Так мне сказали.

— И вот как прикажете писать статью, если даже нельзя сказать, что вначале кроме головы у полиции вообще ничего не было? А с «Джеком-фонарем» вообще кошмар! Копы запретили мне даже словечком обмолвиться об этом в статье: дескать, такую деталь может знать один только убийца. Ну и мои боссы, естественно, поджали хвосты. Вы же видели наш городок? Крохотный, все друг друга знают. Короче, я выглядела полной идиоткой. Держу пари, это все из-за земли. Она тогда быстро росла в цене, а это дело могло здорово сбить цены на недвижимость в нашей округе.

Марго тарахтела как заведенная, и Тесс под конец почувствовала, что ее начинает мутить. Сказывалась усталость — день выдался долгим, а до дома еще шестьдесят миль. Больше всего ей сейчас хотелось добраться до постели, увидеть Кроу и своих собак, причем именно в такой последовательности.

Она осторожно тронула Марго за локоть:

— Здесь где-нибудь можно спокойно поговорить?

Конечно, было, как не быть? Ни в одной нормальной газете не допустят, чтобы там, где печатается тираж, валялись пустые бумажные стаканчики из-под кофе, которые имеют тенденцию в двух случаях из трех оказываться на полу возле мусорной корзины. Марго Дункан схватила коробку с печеньем.

— Хотите? — Она протянула ее Тесс.

— Нет, спасибо.

— Обезжиренные. Один сахар. А калории сгорают моментально.

Скорее всего, с самой Марго именно так и было. Хотя она была невысокой и достаточно плотной, живости ее мог позавидовать даже карликовый пудель.

— Когда-то я тоже была репортером, — сообщила Тесс. — В Балтиморе.

— В «Бикон-Лайт?»

— Это было давно, еще до того, как она пошла ко дну.

— А почему вас так интересует дело Фэншер? Хотите заказать мне статью?

Типичный вопрос — для репортера, конечно.

— Нет, для этого оно слишком давнее. Выборочно проверяю незакрытые дела. Это нужно для статистики.

Интерес Марго тут же упал до нулевой отметки. Все ее оживление разом куда-то исчезло, уголки губ уныло опустились.

— Мне бы хотелось знать, существовало ли что-нибудь еще, что не попало в газеты… Ну, кроме отрезанной головы.

— Это что, ловушка такая, да? Голову-то у нее отрезали после смерти. После — понимаете?

— Думаю, трудновато было бы отрезать у кого-то голову до нее, — буркнула Тесс.

— Но это вовсе не значит, что подобное невозможно, верно? Послушайте, я перечитала кучу книг. Можете поверить мне на слово — порой и не такое случается! Прямо тошно иной раз бывает, ей-богу!

Похоже, что весь жизненный опыт Марго ограничивался пока исключительно книгами. Ей было лет двадцать семь, а большие, полные детской наивности глаза и гладкая, без единой морщинки кожа ясно говорили о том, как мало еще она, в сущности, видела в жизни. Все это были одни разговоры.

— А как, по-вашему… — осторожно начала Тесс, и Марго радостно встрепенулась, польщенная тем, что кого-то в мире интересует ее мнение. — Как вы лично считаете, местные копы достаточно серьезно занимались этим делом?

— О, наши парни были на высоте! Правда, тот, кого прислали от полиции штата, дергался немного, но это просто потому, что ему до этого никогда не попадалось ничего подобного. А Карл Дьюитт только бубнил как попугай: «Без комментариев!»

Вот уже во второй раз она слышала это имя.

— А Карл Дьюитт — он кто? Детектив?

— Карл Дьюитт-то? Нет, это тот коп, что обнаружил голову. А потом вел себя, как… Уж извините за выражение — трясся над ним, словно собака над костью! Так боялся, что отберут! И чем все кончилось? Ребята из полиции штата все равно зацапали это дело себе, когда ему пришлось лечь в клинику прооперировать колено. — Марго сделала коротенькую паузу, чтобы извлечь застрявший в зубах кусок печенья. — А может, и не колено вовсе. Не помню, но что-то достаточно серьезное, иначе бы он не получил пенсию по инвалидности.

— А подозреваемые были? Или это одно из тех дел, где даже не за что зацепиться?

Марго покачала головой:

— Ничего у них не было.

— А приятеля Люси проверили?

— Естественно! Оказалось, Алан Палмер был на побережье под Сент-Майклом, разбил палатку и жил там. У него наклевывалась какая-то крупная сделка.

— Жил в палатке?

— Да. Палмер был кем-то вроде посредника между художниками-оформителями и крупными торговцами антиквариатом в Балтиморе, Уилмингтоне, даже в Филадельфии. Кажется, между собой они называют их искателями.

— Ищейками, — уточнила Тесс.

— Правда? — Марго почесала нос. — Как бы там ни было, Алан бегал по аукционам и всяким распродажам со списком, чего им нужно. А тут наклевывалась крупная сделка — представляете, полная распродажа всего, что есть в доме, который принадлежал одному известному писателю, и назначена она была на восемь утра 30 октября. Палмер уехал еще 29-го. Список вещей собирались вывесить чуть ли не в пять утра, и он хотел быть среди первых, чтобы ничего не упустить. Сказал, что переночует в своем грузовичке.

— Стало быть, копы помчались в Сэйнт-Майкл и нашли его на распродаже?

Марго кивнула.

— И как он это перенес?

— Вообще-то лучше, чем вы думаете. Во всяком случае, когда ему сказали, что нашли голову. Может, просто был в шоке… не знаю. Однако именно он опознал ее. А вот когда подбросили труп… Мне кажется, кто-то приехал за ним и по-тихому увез его из города. Потом один из копов обронил, что его вроде как даже положили в больницу… или в реабилитационный центр где-то за городом.

— Наркотики, да?

— Нет, просто несчастный случай. Попал в аварию и повредил позвоночник Должно быть, не в себе был.

— А Люси раньше не была замужем? Может, у нее был муж или приятель? Или кто-то из родственников, на чей счет у полиции были подозрения?

— Был прежний дружок — не человек, а просто ужас, летящий на крыльях ночи. Весь в каких-то жутких татуировках, просто мороз по коже, честное слово! Но обвинения ему так и не предъявили. Думаю, копы потом просто сдались, и все.

— И полиция штата тоже?

— Ну, дело ведь еще не закрыто. Нераскрытые убийства никогда не…

— Закрыто, я точно знаю. И все равно как-то не верится, что полицейские так просто взяли и сунули его в архив.

— Потом они, по-моему, решили, что это дело рук какого-то бродяги, который тут же слинял из города. Так что никакой опасности для жителей округа больше не было. И непохоже было, что все это может повториться. Но, сдается мне, копы просто глянули, что случилось с Дьюиттом, и решили, что им всем это на фиг не нужно. — Марго сделала пятисекундную паузу. — Вообще, загадочное это дело. Помните, как когда-то вскрыли египетскую гробницу с мумией? Вот и это, похоже, тоже из тех, где над каждым, кто рискнул сунуть в него нос, тяготеет проклятие. Дьюитт повредил колено… или спину. Бывший приятель Люси разбил машину и получил травму позвоночника. Я часто гадаю, кто же следующий?

Марго скрестила на груди руки, явно наслаждаясь собственной теорией. Судя по выражению ее лица, шустрая девица прикидывала в уме, можно ли заработать на этой давнишней трагедии — конечно, если подать ее как следует. В конце концов, какой смысл оказаться в центре таких событий, если не можешь извлечь из всего этого пользу?

— А как звали этого ее бывшего дружка?

— Боннер. Боннер Флад.

— Имя словно у одного из героев Фолкнера.

— Сам так захотел. Он со сдвигом, хотя на самом деле вполне безобидный. Как я уже говорила, у полиции никогда не было ни малейших подозрений на его счет. Работает на одном из причалов, хватается за любую работу.

Тесс уже встала было, но вдруг вспомнила, что забыла спросить одну вещь.

— А вы брали интервью у Алана Палмера?

— Нет. Но для Люси он был счастливым лотерейным билетом, уж вы мне поверьте. До того, когда он появился на горизонте, она то и дело сидела без работы и свистела в кулак. Эй, а у меня тоже есть вопрос. Что вы думаете о Марго А. Дункан?

Это был плохой знак — люди обычно не говорят о себе в третьем лице.

— Думаю… эээ… вы мне очень помогли, — промямлила Тесс.

— Да нет, я об имени. Иной раз мне кажется, что оно как жернов у меня на шее. Хочется что-то пошикарнее, в духе «Нью-Йорк Таймс», понимаете? Мое второе имя Алиса — неплохо на первый взгляд, верно? А вот М.А Дункан звучит так, словно у меня аденоиды. Может, М. Алиса Дункан лучше, как вы считаете?

У Тесс не хватило духу сказать дурочке, что, по ее мнению, хрен редьки не слаще.

— По-моему, здорово, — пробормотала она, осторожно пробираясь к двери. — Совсем другое дело.