Глава 4. Испытание золотым шнуром
Еда уже появилась на столах и присутствующие приступили к ужину, а Джеймс все не мог оторваться от происходящего за слизеринским столом. Альбус, севший рядом с Ральфом, оживленно беседовал с Трентоном Блочем, лучшим другом Ральфа. Джеймс видел, как мальчики рассмеялись. Даже Ральф улыбнулся, обгладывая куриную ножку.
– Джеймс, у тебя что–то с шеей? – спросил Грэхем с полным ртом.
– Только пытаюсь понять, что происходит, – ответил Джеймс. – Это неправильно! Альбус не должен быть в Слизерине!
К нему наклонилась Роуз, довольная тем, что попала в Гриффиндор.
– Ты продолжаешь это повторять, но, как мне помнится, именно ты все лето твердил ему обратное.
– Ну, да, но не всерьез!
Грэхем проследил за взглядом Джеймса, направленным через весь зал к столу под зеленым знаменем.
– Похоже, он отлично проводит время. Даже Корсика с ним разговаривает.
– Да, – пронзительно воскликнул Джеймс, – почему бы и нет? В прошлом году она и со мной была приветливой. До тех пор, пока на глазах у всей школы не назвала моего отца лжецом. Вероятно, радуется, что Поттер оказался в Слизерине. Кто знает, какими идеями она забьет его голову? Это станет ее главным достижением.
– Альбус может сам о себе позаботиться, Джеймс, – снисходительно отметил Ной. – К тому же, ты сам говорил, что почти попал в Слизерин в прошлом году.
– Я должен проверить, как он там, – Джеймс попытался встать, но Дэмьен схватил его и усадил обратно.
– Оставь его в покое, – сказал он. – Кажется, он и сам отлично справляется.
– Он в Слизерине! – сердито закричал Джеймс. – Он не может быть там! Он Поттер!
– Хочешь поговорить о сюрпризах, – понизив голос, произнесла Роуз, – пока мы тут разговариваем, за столом Гриффиндора сидит Малфой.
Джеймс почти забыл о Скорпиусе. Он повернулся вслед за Роуз и увидел, что Скорпиус не ел. Сидящие рядом с ним гриффиндорцы старательно его игнорировали, громко смеясь и шутя. Поймав взгляд Джеймса, Скорпиус прищурился и деланно улыбнулся, пародируя окружающих, а затем, закатив глаза, отвернулся.
– Вот, что действительно меня поражает, – пробормотал Грэхем. – Как такой мерзкий негодяй, как он, оказался в Гриффиндоре?
Роуз потянулась за очередной булочкой.
– Мы не знаем, что у него в душе, – ответила она. – Распределяющая Шляпа видит насквозь тебя, а не твою семью. Может, Скорпиус Малфой не тот, кем кажется на первый взгляд.
Джеймс покачал головой.
– Исключено. Я слышал, как он отзывался о дедушке. Он мерзкий. К тому же, он как павлин гордится своим слизеринским наследием.
– Ничто из этого не делает его слизеринцем, – осторожно заметила Роуз.
– Именно, – согласился Дэмьен. – Злость – это не билет в Слизерин. Как сказала Шляпа, слизеринца отличает амбициозность. Может, через столько десятилетий парни вроде Малфоев поняли, что одних амбиций недостаточно.
– И это делает его гриффиндорцем? – с отвращением спросил Джеймс. – Мне смотреть на него противно. Что в нем гриффиндорского?
Никто не нашелся, что ответить. Джеймс не смог удержаться и снова посмотрел туда, где сидел Скорпиус. Мальчик держался отчужденно и незаинтересованно, но Джеймс знал, что это лишь маска. Он видел выражение лица Скорпиуса, когда тот сел за стол Гриффиндора. Джеймс вспомнил собственные страхи: как он боялся, что не попадет в Гриффиндор, разочарует родных и не оправдает надежд, возлагаемых на сына Гарри Поттера. Но разве Скорпиус не столкнулся с такой же ситуацией? Как полагал Джеймс, так и было, но гордость не позволяла ему показать это. И был Альбус, который, к изумлению Джеймса, позволил Шляпе отправить себя в Слизерин назло Скорпиусу.
Неожиданно для себя Джеймс вылез из–за стола. Дойдя до конца, он остановился около Скорпиуса. Мальчик делал вид, что не замечает его.
– Ну, – Джеймс не знал, что сказать, – похоже, теперь, мы однокурсники.
Скорпиус по–прежнему не смотрел на Джеймса. Он делал вид, что разглядывает остальные столы, чуть прикрыв глаза, как бы скучая.
– Полагаю, в поезде мы не слишком поладили, – продолжал Джеймс. Он чувствовал на себе взгляды остальных и надеялся, что затея удачная. – Но раз уж нам весь год придется жить по соседству, я подумал, что нам следует начать сначала. Добро пожаловать в Гриффиндор, Скорпиус.
Джеймс протянул руку, совсем как папа Скорпиуса во время разговора с Гарри на похоронах. Скорпиус все так же лениво оглядывал зал. Затем он медленно повернул голову и презрительно посмотрел на протянутую руку.
– Как мило, Поттер, но не трать на меня свои хорошие манеры, – на губах Скорпиуса появилась кривая ухмылка. – Возможно, мы оказались на одном факультете, но это не делает нас друзьями. Решил, что мое сердце разбито, раз я не попал в Слизерин? Ты ошибаешься. Я абсолютно счастлив оказаться в Гриффиндоре. Более того, я рассматриваю это как блестящую возможность. Я намерен доказать тебе, что значит быть гриффиндорцем. После стольких лет глупого героизма и счастливых случайностей я покажу тебе, как выглядит настоящее мужество.
Джеймс вдруг понял, что по–прежнему протягивает руку.
– Ага, – он опустил руку. – Удачи тебе. Пусть будет по–твоему.
Он уже отвернулся, но Скорпиус вновь заговорил, останавливая его.
– А вот на счет малыша Альбуса я не уверен, – непринужденно сказал он. – Поначалу я был уверен, что они живьем его съедят. Но, видимо, я ошибался. В юном Поттере гораздо больше от слизеринца, чем я думал. А.С.П., как же!
Джеймс оглянулся: Скорпиус продолжал криво ухмыляться.
– Я думал, что ты не знаешь его полного имени.
Скорпиус нехотя пожал плечами.
– Полагаю, я солгал, – ответил он. – Тогда я еще верил, что попаду в Слизерин. Теперь, когда я стал частью красно–золотых, я должен всегда говорить правду.
Удивительно, но некоторые гриффиндорцы усмехнулись. Скорпиус поднял свой кубок, как бы отдавая честь.
– За новичков, – объявил он, язвительно поднимая брови. – К этому тосту ты можешь присоединиться, я прав, Поттер?
***
Джеймс наконец нагнал Альбуса, когда тот в компании новых однокурсников выходил из Большого зала. Оказалось, тот приобрел популярность среди слизеринцев: окружив его, они хрипло смеялись.
– Серьезно, все совсем не так, как кажется, – говорил Альбус. – То есть, конечно, я – сын одного из самых знаменитых волшебников, и в этом есть свои преимущества, но это не дает мне никаких привилегий здесь, в Хогвартсе. Особенно с вами, так?
Очередной взрыв хохота. Очевидно, Альбус извлекал максимум из неожиданного распределения. Джеймс протиснулся в толпу и схватил брата за локоть.
– Эй, полегче, старший братец, – отозвался Альбус, когда Джеймс оттащил его. – Знакомьтесь: мой брат Джеймс. Он любит командовать, унаследовал это от мамы. Не начинайте вечеринку без меня.
Альбус повернулся к Джеймсу и высвободил локоть. На его лице отразилось раздражение.
– В чем дело, Джеймс? Я хочу поскорее увидеть свою новую комнату.
– Слизерин! – зашипел Джеймс, оглядываясь через плечо на кучку ожидавших учеников. Табита Корсика криво улыбнулась и кивнула ему.
– Ага, Слизерин, – пожал плечами Альбус. – Как ты и говорил все лето.
Джеймс повернулся.
– Не притворяйся, будто я втянул тебя в это, Ал. Ты знаешь, что я подшучивал над тобой. Признайся: ты сделал это только, чтобы позлить Скорпиуса?
Альбус закатил глаза.
– Отцепись от меня, Джеймс. Откуда мне было знать, что Малфой окажется в Гриффиндоре?
– Я видел, как ты посмотрел на него, поднимаясь на помост. Ты хотел поиздеваться над ним! Дурацкий повод поступать в Слизерин. Серьезно, Ал! Это скажется на твоей школьной жизни! Теперь ты слизеринец!
– Выбирал не я, сам знаешь, – Альбус понизил голос и посмотрел в глаза брату. – Решает Шляпа. Так–то, Джеймс.
– Но папа говорил...
– Ну, наверное, все изменилось. Или Шляпа посчитала, что я не слишком сильно хочу стать гриффиндорцем. Как бы то ни было, когда я надел ее, единственное, что пришло мне в голову, – это я, оказавшийся на факультете зеленых с серебром. И правда в том, что впервые за все время мне понравилось.
Джеймс нахмурился.
– Но все лето ты с ума сходил от этой мысли. Слушай, Ал, я бы не дразнил тебя так сильно, но если бы это не выводило так тебя из себя.
Альбус пожал плечами и оглядел лестницу и холл.
– Может, я сделал это назло. Что бы ты понял, что не стоит доставать меня. В конце концов, я мог так поступить, верно?
Джеймс раздраженно поморщился.
– Да ладно тебе, Джеймс, – Альбус хлопнул брата по плечу. – Времена меняются. На платформе папа сказал мне еще кое–что: если я стану слизеринцем, они приобретут отличного ученика. Ты можешь стать королем Гриффиндора, а я покорю Слизерин. Весь Хогвартс будет наш.
Джеймс покачал головой и чуть улыбнулся:
– Ты – безрассудный маленький дуралей, Ал. Я почти поверил тебе. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
– Не совсем, – Альбус мрачно кивнул. – Но раньше это меня не останавливало. Слушай, не рассказывай пока маме с папой об этом. Хочу сам им сообщить, договорились?
Джеймс поморщился.
– Кто я, по–твоему, стукач?
– Но ты же проболтался утром о Теде и Виктуар.
– Говорил тебе...
Подняв руки, Альбус попятился:
– Это на твоей совести, старший брат. Мне лучше вернуться к моим однокурсникам. Ральф говорил, они припасли сладкие пироги в виде метлы и настоящий рахат–лукум. Жду не дождусь, когда смогу выпить сливочного пива, сидя у камина в виде головы гигантской змеи.
Джеймс вздохнул, глядя, как Альбус, присоединившись с однокурсникам, скрылся в подземельях. Он повернулся к лестнице, где его ждала Роуз.
– Ральф обещал присмотреть за Альбусом, – утешила она. – Честно говоря, Слизерин больше подходит ему. Сам знаешь, он всегда был дикой лошадкой.
– Да, знаю, – согласился Джеймс. – Просто я не ожидал, что такое действительно случится. Как странно: Поттер в Слизерине.
– Завидуешь?
– Что? – Джеймс покосился на Роуз. – С чего ради я должен завидовать?
Роуз уклончиво пожала плечами.
– Слышала, Гремлины что–то запланировали на вечер.
– Как ты об этом узнала?
– Скажем, – скромно ответила Роуз. – отчасти это была моя идея. Она им так понравилась, что они попросили меня прийти. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что она невозможна без тебя.
Джеймс вспомнил прошлогоднюю первую ночь в школе, когда Гремлины заколдовали его, сделав похожим на зеленого инопланетянина, и уговорили забраться в импровизированную летающую тарелку, к огромному удивлению фермера–магла.
– Они ведь больше не запускают Старелку, разве нет?
– Нет, вообще–то они отказались от Старелки, когда Тед закончил школу. Травля маглов – полная безвкусица. К тому же новый директор видел ее и знает, где она спрятана.
– Вижу, ты много об этом знаешь, Роуз.
– Вообще–то, принадлежность к Уизли добавляет авторитет в некоторых кругах, – радостно ответила она.
Войдя в гостиную, Джеймс улыбнулся. Смех и болтовня наполняли комнату. Над головами присутствующих пролетел бюст Годрика Гриффиндора: пяти– и шестикурсники играли в «Складки и сверла». Кэмерон Криви уже пришел и теперь сидел на диване у потрескивающего камина в окружении новичков. Он заметил Джеймса, и его глаза слегка округлились. Он толкнул девочку, сидевшую рядом.
– Эй, Джеймс, – через всю комнату позвал Нед Томас, загонщик Гриффиндора. – Снова попытаешься попасть в команду по квиддичу? Мы тут принимаем ставки, какого размера будет дыра на поле.
– Советую быть осторожнее, – ухмыляясь, ответил Джеймс. – Я тренировался все лето.
– Верно, – вставил Грэхем, – только если твой отец не сталкивал тебя с метлы.
Эти слова были встречены взрывом одобрительного смеха. Джеймс только улыбнулся. Правда была в том, что ему даже нравилось это поддразнивание. Он с нетерпением ждал начала испытаний. Чем больше остальные ожидают повторения прошлогоднего фиаско, тем лучше он будет выглядеть в итоге.
Ной, Петра, Дэмьен и Сабрина собрались вокруг столика в углу гостиной, подальше от шума. Дэмьен и Сабрина согнулись над большим листом пергамента с перьями в руках. Они, похоже, спорили вполголоса, указывая на разные части пергамента. Ной и Петра подняли головы и призывно помахали Джеймсу и Роуз.
– У нас не так уж много времени, – заметил Ной. – Но, к счастью, это проблема Дэмьена и Сабрины. К тому же, что может пойти не так? У нас в Хогвартсе снова появились Уизли. Все будет прекрасно.
– Как пишется «несомненно»? – не поднимая глаз спросила Сабрина.
– Не важно, – отрывисто сказал Дэмьен, – если мы не знаем, то никто не знает.
– Каков план? – плюхнувшись в кресло, спросил Джеймс.
Ной посмотрел сначала на Роуз, потом на Джеймса.
– Мы считаем, что тебе лучше не знать. Пока.
– Позже ты скажешь нам спасибо, – согласилась Роуз.
– Что? – насупился Джеймс. – С чего это вдруг я не должен знать?
– Доверься нам, – сказала Петра. – Тебе же будет лучше, если ты сможешь сослаться на неведение.
– То же самое в прошлом году говорил Тед на дебатах, – проворчал Джеймс. Он открыл было рот, чтобы продолжить спор, но его отвлекла неожиданная перемена в обстановке. Кто–то еще вошел в общую гостиную. Джеймс оглянулся, чтобы посмотреть на прибывшего.
Скорпиус Малфой неуклюже пролез через отверстие за портретом, зацепившись при этом полой своей мантии за один из торчащих кирпичей. Он выпрямился и дернул за мантию, явно раздраженный. Освободившись, он повернулся и зашел в комнату, на его бледном лице не было и тени улыбки.
– Интересно, – протянул Малфой. – И весьма странно. Я ожидал, что мы будем жарить зефир у камина и распевать веселые песенки до полуночи. Может, кто–нибудь покажет мне, где спальни.
– Ой, – Грэхем ткнул пальцем через плечо. – Вверх по лестнице, Малфой. Мы оставим тебе зефира.
Джеймс наблюдал, как Скорпиус поднял свою сумку и медленно двинулся через комнату, фланируя между многочисленными замолчавшими учениками. Хьюго Полсон, огромный семикурсник, удобно устроился в кресле с высокой спинкой, вытянув перед собой ноги и тем самым преграждая Скорпиусу путь. Мальчик остановился, ожидая, пока Хьюго подвинется. Тот сделал вид, будто только что заметил Малфоя. Он ухмыльнулся и убрал ноги. Скорпиус закатил глаза и продолжил движение.
Джеймс знал, что он должен предупредить Скорпиуса, но почему–то не мог заставить себя это сделать. Остальные гриффиндорцы следили горящими глазами, как бледный мальчик, оглянувшись через плечо, направляется вверх по лестнице.
Он успел сделать всего четыре шага, когда сработала тревога. Лестница моментально превратилась в гладкую каменную горку. Скорпиус попытался удержать равновесие на скользкой поверхности, но это было бесполезно. Он соскользнул вниз, обратно в общую гостиную, и рухнул на пол. Последовал взрыв хохота. Хьюго вскочил с кресла, подвывая от смеха, затем схватил Скорпиуса за руку, помогая подняться на ноги.
– Спальные комнаты для девочек постарше. Нам, наверно, стоило намекнуть об этом, верно? Это все просто шутка, Малфой, – объявил Хьюго, хлопнув мальчика по спине. – Нам ведь нужно было как–то посвятить тебя?
Скорпиус подобрал свой ранец, бросив на Грэхема взгляд, полный холодной ярости. Не говоря ни слова, он зашагал обратно через всю комнату к противоположной лестнице.
– Это было нечестно с вашей стороны, – мягко заметила Роуз, когда Скорпиус исчез из виду.
– Честно говоря, он принял это лучше, чем я ожидал, – прокомментировал Ной. – Зная его род, я думал, что он начнет разбрасываться Авадой Кедаврой во все стороны.
– Кто знает, может, он сейчас в спальне накладывает Круциатус на пауков, – ответил Грэхем.
– Все, хватит, – произнесла Петра. – Он не хуже нас. Если Шляпа отправила его на Гриффиндор, тому должна быть веская причина. Дайте ему шанс доказать, что решение было правильным.
– Это была просто шутка, Петра, – пробормотал Грэхем. – В прошлом году Хьюго устраивал мне розыгрыши и похуже как минимум раз в неделю.
Гул голосов постепенно наполнил комнату. Дэмьен и Сабрина вернулись к своему непонятному занятию и приглушенному разговору. Роуз наклонилась к Джеймсу.
– Как ты думаешь, Петра права? – тихо спросила она. – Думаешь, он действительно принадлежит к Гриффиндору?
Джеймс вспомнил прошлый год, когда Ральф поступил в Слизерин. Джеймс был уверен, что это ошибка. Теперь, зная больше о Ральфе, он решил, что Шляпе, в конце концов, виднее.
– Хагрид говорит, Распределяющая Шляпа знает, что делает. Я имею в виду, ее нельзя обмануть, ведь так? – ответил он Роуз.
Роуз, казалось, не была убеждена.
– Кто–то обманул Кубок Огня еще во времена наших родителей. Все возможно.
– Но с чего бы ему хотеть попасть в Гриффиндор?
Роуз пожала плечами.
– Я надеюсь, что он окажется нормальным. Потому что если нет, все может пойти наперекосяк. Особенно после этой ночи.
– О чем ты? – подозрительно спросил Джеймс.
Роуз проигнорировала его слова.
– Почему ты не пойдешь наверх и не проследишь за ним?
– Да ну тебя, Роуз! Сначала кузина Люси заставила меня пообещать, что я буду следить за Альбусом, теперь еще и ты хочешь, чтобы я был нянькой для Скорпиуса–черт–его–побери–Малфоя?
– Просто сделай это, Джеймс. Уверена, к твоему возвращению Дэмьен и Сабрина закончат, и мы будем готовы выступать.
– Мда, – сказал Джеймс, поднимаясь на ноги. – Никогда бы не подумал, что ты западаешь на плохих парней.
– Я на него не запала, – нахмурилась она. – Просто убедись, что у него найдется занятие, тебе сложно что ли?
Джеймс выругался про себя и пересек комнату, направляясь к лестнице, ведущей в спальню мальчиков.
– Это Джеймс. Не надо меня оглушать или еще чего, – громко сказал он, поднимаясь по лестнице. К своему удивлению, он нашел Скорпиуса в комнате второкурсников. – Эй! Это моя кровать!
Джеймс остановился на верхней ступени. Скорпиус сдвинул чемодан Джеймса и положил свой на кровать. Он пренебрежительно поднял глаза, распаковывая вещи.
– Правда? – Скорпиус не торопился ответить. – На ней есть твое имя?
– Вообще–то, да, черт возьми, – воскликнул Джеймс. – Я вырезал его прямо здесь, на спинке кровати, под твоим мерзким бледным носом.
– Где? – щурясь, Скорпиус разглядывал спинку. Он достал из кармана палочку и лениво взмахнул ею. Фиолетовая вспышка озарила изголовье, а когда она исчезла, пропало и имя Джеймса, погребенное под уродливой черной меткой. – Не вижу ничего. Наверное, ты перепутал.
Скорпиус огляделся и еще раз взмахнул палочкой, вызвав новую вспышку фиолетового света.
– Вот, – он повернулся к своему чемодану. – Теперь твое имя написано на той кровати. Доволен?
Джеймс шагнул к кровати, стоявшей у противоположной стены. Вдоль изголовья тянулись светящиеся фиолетовые буквы. Выведенные готическим шрифтом, они гласили: «ПЛАКСИВЫЙ УБЛЮДОК ПОТТЕР».
– Слушай, нельзя просто... – начал было Джеймс, но умолк и склонился к буквам. – Как ты это сделал? Это же невербальное заклинание!
– Так лучше? – Скорпиус в очередной раз взмахнул палочкой. – Мобилиарка.
Чемодан Джеймса загрохотал по полу, чуть не оставшись без колесиков. Он ударился о кровать и раскрылся, выплюнув половину вещей. Скорпиус, достававший книги из собственного чемодана с помощью левитации, криво ухмыльнулся и аккуратно опустил их на подоконник.
Джеймс зашипел:
– Слушай, Малфой, это даже не твоя спальня. Ты первокурсник! Ты не можешь поселиться, где захочешь!
– Похоже, спальня первокурсников в этом году переполнена, – Скорпиус даже не посмотрел на Джеймса. – Знакомый первокурсник с Гриффиндора сообщил мне, что я могу поселиться где–нибудь в другом месте. Честно говоря, мне не важно, где жить в этой отсталой башне, но если мое присутствие тебя раздражает, то я останусь. Если тебе не нравится, обратись к директору. В конце концов, он твой приятель, разве нет?
– Они просто избавились от тебя, придурок, – безнадежно воскликнул Джеймс.
– Уже пора петь песни? – Скорпиус наконец посмотрел на Джеймса, убирая палочку. – Или ты пришел посмотреть, как волшебник распаковывает вещи?
Джеймс резко развернулся и, рассерженный, начал спускаться вниз.
– Если ваши планы имеют отношение к Малфою, – сказал он, плюхнувшись на стул рядом с друзьями, – то я буду просто счастлив.
– Какое воодушевление, – ответил Дэмьен, не отрываясь от пергамента. Джеймс посмотрел на него. Он смог разглядеть, как Дэмьен и Сабрина что–то рисуют, но пергамент был весь покрыт стрелками, геометрическими фигурами и каракулями.
– За это мы должны благодарить профессора Камнелица, – ухмыльнулся Ной. – Кто сказал, что у Техномантии нет практического применения? Пошли, пора.
***
– Если бы мы сумели сохранить мантию твоего отца, нам бы не пришлось оставлять кто–то на страже, – резонно заметил Дэмьен, – но поскольку у нас ее нет, эта часть предприятия ляжет на твои плечи.
Сабрина почти подпрыгивала от возбуждения. Перо в ее волосах дрожало.
– Я пойду на пристань, – тихо сказала она. – Позовите, когда можно будет. На вас рукописная часть.
Дэмьен кивнул. Ной, Роуз, Петра и Сабрина побежали вниз по лестнице в конце коридора.
Джеймс вздохнул.
– Ладно, постою на стреме. И что мне делать, если сюда кого–нибудь принесет?
– Все идет по плану. Твоя легенда: ты пошел в ванну и заблудился, – сообщил Дэмьен. – Притворись, что согнулся пополам после бега или еще что–нибудь. Постони там, только погромче. Мы тебя услышим и узнаем, что кто–то идет.
Джеймс был потрясен.
– Ты смеешься, все же поймут, что я вру! Начнем с того, что я уже второкурсник. И как, по–твоему, я должен заблудиться по дороге в ванную?
– Используй воображение, – вкрадчиво ответил Дэмьен. – Может, тебе очень плохо и ты бредишь. Просто убедись, что ты стонешь достаточно громко, и мы тебя услышим.
Джеймс открыл было рот, чтобы запротестовать, но Дэмьен уже бежал вниз по лестнице так быстро, как мог. Приступив к исполнению своего долга, Джеймс прислонился к стене и наблюдал. Он до сих пор понятия не имел, что замышляют Гремлины, но это было как–то связано с новым окном с изображением Геракла. Роуз упомянула его, когда говорила, что без Джеймса им не справиться.
Он разбил это окно в прошлом году в полуночной погоне за магловским нарушителем. Филч излил немало яда по поводу того, что окно невозможно заменить, и был прав. К счастью, для восстановления содержащейся в окне магии не требовалось изготавливать полный дубликат. Школа просто заказала новый витраж с особым зачарованным стеклом. Петра объяснила, что окно заколдовано так, что способно содержать любое желаемое изображение. Филч, будучи традиционалистом по натуре, считал, что там стоит витраж, соответствующий предыдущему вплоть до трещины на мизинце у Геракла.
Джеймс решил хоть краем глаза глянуть на то, чем занимались Гремлины. Он осторожно выпрямился и на цыпочках подошел к краю лестницы. Ему удалось услышать оживленный шепот Сабрины и Дэмьена, но не получилось ничегошеньки разглядеть. Джеймс обернулся, чтобы вернуться к своему прерванному занятию, и уткнулся лицом прямехонько в бороду Мерлина.
– Ох! – Джеймс отпрянул. – Разве можно так подкрадываться к людям?!
Лицо Мерлина было бесстрастным, как никогда.
– Я полагаю, вы здесь стоите на страже, мистер Поттер?
Джеймс выдохнул.
– Я занимался этим, пока не наелся бороды. Чем вы ее смазываете? Пахнет словно средство, которым мама отмывает горшки.
– Не нужно бояться, мистер Поттер. Я скажу любому, кто об этом спросит, что нашел вас здесь мучающимся от несварения желудка. Я пришел, чтобы попросить вас об одолжении. Вы не обязаны делать это, но если выполните, то я сочту это компенсацией за очки, вычтенные у вашего факультета.
Джеймс потер лицо, пытаясь удалить с него остатки мерлинового масла для бороды.
– Эм, да, конечно, чего вы хотите?
– Мне нужно, чтобы вы убедили мистера Дидла и третье лицо на ваш выбор помочь мне получить некоторые вещи для выполнения определенной задачи. Они имеют большое значение в моей работе, но для их приобретения мне требуется определенная помощь. Скажем так, они были запечатаны на некоторое время.
– На тысячу лет или около того? – спросил Джеймс, ощущая пробудившийся интерес. – Не уверен, что шкафчики для хранения функционируют так долго. Как вы можете утверждать с уверенностью, что ваши вещи все еще там?
– Это моя забота, мистер Поттер, не ваша. Могу ли я рассчитывать на ваше согласие?
– Не похоже, что вам нужна наша помощь, – пробормотал Джеймс. – Почему вы не попросите кого–нибудь из учителей, к примеру?
– Потому что я – человек осторожный, – ответил Мерлин с легкой улыбкой. – И предпочитаю, чтобы существование моих инструментов не получило широкой огласки, учитывая некоторые сомнения относительно их происхождения. Поэтому я и выбрал вас и мистера Дидла. Вы двое уже доказали, что, пусть и не со слишком удачным исходом, но все же умеете хранить секреты.
– Так вы вернете десять очков Гриффиндору, если мы поможем вам заполучить эти штуковины? Звучит неплохо. Я так понимаю, самым главным пунктом этой сделки будет полная сохранность тайны, верно? – спросил Джеймс, посматривая на высокого мужчину снизу вверх.
Мерлин кивнул.
– С учетом этого будьте особенно аккуратны в выборе третьего участника. Выходим завтра после полудня. Встречаемся возле входа в старую ротонду, будьте готовы к прогулке пешком.
Мерлин повернулся, собираясь уходить, полы его длинной мантии заколыхались.
– Эм, директор? – тихонько спросил Джеймс, понизив голос, чтобы не привлекать внимание Гремлинов, возившихся внизу. Мерлин остановился и обернулся, приподняв бровь. Джеймс спросил:
– Что слышно о борли?
Мерлин покачал головой:
– Не беспокойтесь, мистер Поттер. У меня есть все основания полагать, что этот – последний. И, конечно, он скоро вновь проявит себя. Возможно, в следующий раз вы будете лучше подготовлены и справитесь с ним.
Мгновение спустя высокий мужчина исчез, каким–то образом так растворившись в тенях коридора, что даже звука его шагов не было слышно. Все–таки что–то жутковатое было в этом древнем волшебнике. Его, казалось, всегда окружал ореол дикости и ночного воздуха, даже в школьных коридорах. Очевидно, у Мерлина были свои способы узнавать о происходящем в стенах Хогвартса. Он точно знал, где искать Джеймса, и чем тот занимается. Вероятно, Джеймс не смог бы прокрасться мимо него незамеченным даже под мантией–невидимкой.
Вскоре Гремлины снова поднялись на цыпочках по лестнице. Последней шла Роуз: она прикрывала рот, стараясь подавить смешок.
На обратном пути в общую гостиную Гриффиндора Петра спросила:
– Видел кого–нибудь, Джеймс?
Джеймс, задумавшись, посмотрел на нее. Через мгновение он покачал головой:
– Никого, о ком следует беспокоиться.
Это было почти правдой.
На следующее утро, когда Джеймс топоча спускался вниз по лестнице, чтобы позавтракать, он остановился, заметив шумную толпу, собравшуюся на площадке. Посреди нее стоял Филч, весь красный от гнева, не спускающий взгляда с окна с Гераклом. Его брови яростно топорщились. Со своего наблюдательного пункта несколькими ступеньками выше по лестнице Джеймс отлично видел, что именно привело того в такое состояние. Геракл исчез. На его месте красовалось неплохо выполненное изображение Салазара Слизерина. Странно, но он, казалось, слегка улыбался, спускаясь вниз по извилистой дороге. Он держал за руку темноволосого взъерошенного мальчика: Альбуса. Над их головами развевался плакат со словами «Соединенные самими небесами?». еще хуже, за их спинами на дороге лежал бледный мальчик со светлыми волосами и резкими чертами лица. Слова, исходящие изо рта этой карикатуры на Скорпиуса, гласили: «Поистине, Салазар! Мое сердце разбито!»
– Это цитата из классического волшебного любовного сонета, – самодовольно заметил Дэмьен, стоявший позади Джеймса. – Вероятно, только один из десяти поймет это, но все же он почему–то меня привлекает.
– Ты точно ненормальный, Дэмьен, – ласково сказала Сабрина.
***
Стоял необычайно теплый солнечный денек, когда Джеймс встретил Ральфа около большой арки старой ротонды. Лучи золотого света испещряли мраморный пол и половину того, что осталось от статуй основателей. После стольких лет не сохранилось ничего кроме их ступней и остатков ног. Разбитые части были сглажены столетиями прикосновений любопытных рук.
– Она придет, – сказал Джеймс, когда добежал до своего друга. – Она же собирается целую вечность. И почему только девушки так долго собираются?
Ральф пожал плечами.
– Фира Хатчинс говорит, девушки собираются дольше потому, что они на самом деле готовятся. А парни просто приглаживают свои волосы слюной, брызгают немного одеколона и думают, что собрались.
– Что в этом плохого? – проворчал Джеймс.
Роуз приблизилась к ним сзади. Она хорошо выглядела, и Джеймс вынужден был признать, была более подготовлена, чем они.
– Что у тебя там? – спросил Джеймс, кивком указав на небольшой ранец, перекинутый через ее плечо.
– Сейчас покажу, – ответила Роуз, наклоняясь. – Моя палочка, немного воды, печенье, заклинание, отгоняющее насекомых, походный нож, пара омниокуларов, запасные носки и солнечные очки, – она оглянулась и посмотрела на Ральфа с Джеймсом. – Что? Ты же сам сказал, что нужно подготовиться к прогулке!
Джеймс только покачал головой.
– И как тебе только удается быть похожей на своих маму и папу одновременно?
– Просто повезло, – фыркнула Роуз.
– Нужно было подготовиться к прогулке? – спросил Ральф, нахмурив брови. – Это что–то вроде похода?
Джеймс махнул рукой в сторону этажей ротонды.
– Пойдем, Мерлин сказал, встретимся у входа, там он даст дальнейшие указания, во всяком случае, он подразумевал именно это.
– Я не захватил с собой кроссовок, – тоскливо заныл Ральф, последовав за ним.
Троица вышла под теплые лучи полуденного солнца. Когда–то, веками ранее, вход в ротонду был главным входом в Хогвартский замок. Теперь им практически не пользовались. Огромная дверь в галерею почти никогда не запиралась, открывая вид на обширные поля с сорняками и вереском, заканчивающиеся на краю Леса.
– Так жутко, – сказала Роуз, оглядываясь на статуи основателей во мраке ротонды. – Они, должно быть, были огромными прежде чем разбились. Что с ними случилось?
– Со статуями основателей? – ответил Джеймс. – Они были разрушены много лет назад. В битве, наверное.
– Ты ведь не знаешь? – воскликнула Роуз, поднимая брови.
Джеймс действительно не знал, но не собирался в этом признаваться. Он сделал вид, что высматривает Мерлина.
Ральф задумчиво нахмурился.
– Интересно, что случилось с оставшимися кусочками. Думаешь, они все еще здесь, хранятся в подвале или еще где–то?
– Я бы не удивилась, – согласилась Роуз. – Здесь достаточно комнат, чтобы хранить все что угодно. Говорят, сами основатели похоронены где–то здесь, но никто не знает, где. Все, кроме Салазара Слизерина.
Ральф моргнул.
– Но почему он здесь не похоронен?
– Я думала, ты читал «Историю Хогвартса»?
Ральф повернулся к Джеймсу:
– Она всегда такая? Если так, напоминай мне, чтобы я больше не задавал ей вопросов.
– Он не похоронен здесь, – ответил Джеймс, – потому что поссорился с другими основателями, и его выгнали из школы.
Ральф поморщился.
– Вероятно, я не захочу знать подробности, верно?
– Уверен, ты сможешь угадать, – ответил Джеймс. – Хорошо, что времена поменялись, да?
– Времена никогда не меняются, – сказал чей–то громкий голос. Джеймс посмотрел вверх и увидел Мерлина, поднимающегося по ступенькам. – Меняются только люди. Приветствую вас, друзья. Мы готовы высадиться?
– Вероятно, это вопрос, готовы ли мы к походу, – пробубнил Ральф. – Не совсем уверен, что я готов ответить.
Мерлин повернулся на лестнице и снова начал спускаться к травянистым сорнякам внизу. Джеймс посмотрел на Роуз и Ральфа, пожал плечами и побежал по лестнице, чтобы не отставать.
– Так как же мы попадем туда, директор? – спросила Роуз. – Портал? Метла? Трансгрессия?
– Я думал, мистер Поттер уже сказал вам, – ответил Мерлин, не оборачиваясь. – Мы собираемся пойти пешком.
– Весь путь? – сказал Ральф, споткнувшись на клочке вереска.
Казалось, Мерлину это нравится.
– Когда мы начнем путь, станет легче, мистер Дидл. В мои годы – и я признаю, что это было довольно давно – люди ходили пешком почти везде. Волшебникам и ведьмам иногда хорошо перемещаться без магии. Это напоминает нам, кто мы такие.
– Я и так знаю, кто я, – пробурчал Ральф. – Я парень в грязных ботинках, отдающий предпочтение пище в упаковке.
Они дошли до края леса, и Мерлин направился в самую чащу. Тропинки не было, но Мерлин, казалось, знает куда идти. Он едва ли оставлял следы или приминал траву. Джеймс на секунду остановился на краю леса. Мерлин не замедлил шаг, и Джеймс знал, что если он не последует за ним, то быстро потеряет большую фигуру волшебника в густом лесу. Он нырнул следом, стараясь поспеть за громадным шагом Мерлина.
– Подождите минутку, – позвала Роуз, снимая репейники со своих джинсов. – Не все тут в ладах с природой.
По мере их продвижения Джеймс заметил странную вещь. Волшебник словно бы каким–то образом сливался, соединяясь с окружающим их лесом. Лес распахивался перед Мерлином, словно гигантские ворота, смыкаясь за их спинами. Если Джеймс, Ральф и Роуз держались поближе, они попадали на гребень этой своеобразной волны. Колючие кустарники прогибались в стороны, ручьи порастали сухими ступеньками, и даже трава и подлесок смягчались, становясь плоскими под их ногами. Ни одной ветки не зацепилось за их одежду, несмотря на то, что лес здесь был особенно густым. Даже красноватый солнечный свет проникал сквозь плотную листву, создавая для них световую тропу.
– Эй, Джеймс, – тихо спросил Ральф, – как думаешь, далеко мы уже забрались?
– Мы здесь всего полчаса, – ответил Джеймс, глянув вверх, на солнце. – Мы не могли уйти дальше Хогсмида, в зависимости от направления. Тяжело объяснить, правда?
Ральф кивнул.
– Так и есть. Клянусь, такое ощущение, что мы идем только пару минут и целую неделю одновременно.
– Твой мозг обманывает тебя, – сказала Роуз. – Так бывает, когда долго идешь. На тебя так влияет однообразие. Вероятно, отсюда еще виден замок. Если бы только деревья немного поредели.
Едва Роуз закончила говорить, Мерлина впереди осветило оранжевое сияние. Джеймс прищурился, затем ахнул и вытянул в стороны руки, чтобы остановить Ральфа и Роуз. Не успев притормозить, они врезались в него сзади.
– Эй, – ответила Роуз, уронив сумку, – почему мы остановились?
Ее голос затих, как только она посмотрела наверх. Ослепительно красивый закат, пылая оранжевым, розовым и темно–лиловым, озарил пейзаж впереди, но это было еще не все. В пятнадцати футах от места, где стоял Джеймс, каменистая земля исчезала, превращаясь в каменистый пляж, о который бился прибой. Туман ревел на ветру, орошая их лица и мелкими каплями оседая на ресницах.
– Это океан? – затаив дыхание, спросила Роуз. – Невозможно!
Голос прозвучал неразборчиво. Джеймс оторвал взгляд от вида, открывающегося под ним, и увидел поодаль Мерлина. Тот стоял на узкой тропинке, что шла вдоль края скалы. Директор махнул ребятам, призывая, следовать за ним. Что они и сделали, перед этим пару секунд простояв в изумлении.
Рев океана и вой ветра наполнили их уши, когда они огибали скалу. Пока они догоняли Мерлина, Роуз приблизилась к Джеймсу и спросила, понизив голос:
– Почему ты позвал меня в этот поход?
– Все просто, – ответил он, поднимаясь так быстро, насколько мог на неровной тропе в скале. – Мне нужен был тот, кто умеет хранить секреты. К тому же, у тебя есть сомнения насчет Мерлина. Я хотел, чтобы ты познакомилась с ним поближе.
– Должна сказать, мое мнение не улучшилось, – призналась Роуз. – Каким–то образом он только что увел нас за сотню километров за полчаса. Но мне все еще интересно, Джеймс, почему ты не позвал Альбуса?
Джеймс через плечо оглянулся на Роуз:
– Не знаю. Ты была первой, о ком я подумал.
– По–моему, это любопытно, вот и все.
Их догнал Ральф.
– Почему ты позвал меня? – спросил он, пытаясь отдышаться.
– Мерлин попросил об этом, Ральф. Он сказал, что знает, как мы с тобой умеет хранить секреты.
Роуз нахмурилась.
– Хотела бы я знать, от кого эти секреты.
– Тсс, – зашипел Джеймс, когда они приблизились к Мерлину.
Он остановился на вершине крутого, скалистого мыса. Поднявшись к нему, все трое поняли, что оказались на узком перешейке. Только присоединившись к Мерлину на вершине, они увидели, что перешеек тянется далеко вперед, образуя природный мост через прибой, грохочущий далеко внизу. Перешеек был едва ли шире тропы. По обеим сторонам его были крутые обрывы. На другой стороне каменный мост соединялся с огромным скалистым монолитом, который по размеру и форме напоминал башню Хогвартса. Вершина казалась почти плоской и была покрыта колышущейся травой.
– Мы же не собираемся туда идти, – категорично заявил Ральф. – В смысле, не собираемся, верно? Это же настоящее сумасшествие.
Не успел он закончить, как Мерлин ступил на скалистый выступ.
– Держитесь ближе, друзья. Это не так опасно, как кажется, но и не безобидно. Я поймаю вас, если вы сорветесь, но давайте постараемся избежать такой необходимости.
К счастью, Джеймс не особо боялся высоты. Не сводя глаз с высокого мужчины, легко шагающего по узкой тропке, он шагнул следом.
– Вот черт! – пробурчал шедший позади Ральф. Его голос терялся в порывах соленого ветра.
Вообще–то, было довольно весело, но в каком–то легкомысленном, пугающем смысле. Беспокойно дувший ветер трепал рукава и штанины Джеймса. Мальчик знал, что не должен смотреть вниз, но не мог оторвать взгляд от тропинки в поисках точки опоры. Временами Джеймс замечал на тропинке нечто похожее на каменную кладку и большие кирпичи, словно в далеком прошлом ее укрепляли, возможно, даже не раз. Редкие сорняки пробивались сквозь скалы, шелестя под беспрестанным, порывистым ветром. По обеим сторонам прибой бил о скалы далеко внизу.
– Безумие, – отозвался Ральф высоким, срывающимся голосом. – Что нам делать, если мы упадем? Кричать: «Директор, я сорвался с правой стороны, немного помощи не помешает»?
Джеймс вспомнил, как Мерлин нашел его прошлой ночью и как он знал, что они замышляют.
– Полагаю, у него имеются свои способы узнать о произошедшем. Не беспокойся об этом, Ральф.
Роуз, шедшая сразу за Джеймсом, пробурчала:
– Сказочно обнадеживает.
Наконец тропка стала расширяться. Скалы отступили, когда они миновали своего рода ворота, образованные грудами разбитых валунов и обломков. Оказавшись на расчищенной вершине чудовищного монолита, Джеймс наконец смог оглядеться. Она, действительно, была покрыта травой и кустами, но не была абсолютно плоской. На самом деле, здесь были странные воронкообразные углубления, уходившие в скрытую выбоину посередине. Мерлин стоял на узкой тропе, ведущей к центру.
– Потрясающе, – искренне воскликнул он с выражением мрачного удовлетворения. Полы мантии свободно бились о его ноги, а борода развевалась на ветру.
– Вообще, – ответил Джеймс, – да, так и есть!
Подошедшие Роуз и Ральф встали рядом с волшебником.
– Мы на месте? – спросил Ральф, руками отбрасывая волосы с лица.
Мерлин повернулся и уставился в середину плато, скрытую от взора.
– Да. И смотрите под ноги. Здесь скользко.
– О боже, – беспомощно пробормотал Ральф.
– Взбодрись, Ральф, – откликнулась Роуз, пытаясь перевязать волосы короткой лентой. – Это лучшее приключение, о котором ты никому не сможешь рассказать.
– Не пойму, почему все решили, что я люблю приключения. Я никогда даже не читал приключенческих романов.
– Держитесь рядом, – повторил Мерлин.
Когда все четверо начали спускаться по воронкообразному плато, сухая трава стала отступать. Джеймс даже приостановился на миг, когда понял истинную природу монолита. Середина становилась все круче и круче, опускаясь в естественную яму шириной в пятьдесят футов. Тропинка превратилась в огромные каменные ступени, а после в узкую лестницу, по спирали спускающуюся внутрь ямы. Лестница, очевидно, была очень древней и покрытой мхом. В центре углубление было заполнено морской водой, бурлящей и омывающей трещины в камне. Шум от волн стоял просто оглушительный.
Наконец, чуть выше уровня прибоя лестница привела в огромную пещеру. Мерлин завел троицу в полумрак, остановился и постучал посохом по каменному полу, зажигая его. Багряный свет озарил пространство, по скалам и трещинам запрыгали резкие тени.
– Отличный тайник, – присвистнул Джеймс.
– Определенно, – согласилась Роуз, – учитывая, что он полдня находится под водой. Мы сейчас в середине отлива.
– Здесь вы прячете свои вещи? – Ральф указал на огромную дыру в форме двери, расположенную в дальней части пещеры. – Над дверью что–то написано, но я не могу прочесть.
Роуз подошла ближе и вгляделась в надпись.
– Это валлийский, верно?
– Полагаю, это старинная форма того, что ты называешь валлийским, – подойдя к двери, ответил Мерлин. – В приблизительном переводе читается так: «Это хранилище Мерлина Амброзиуса; не входить под страхом смерти».
Ральф, прищурившись, вгляделся в едва читаемые буквы:
– Вот вам и тайные загадки, и магические пароли.
– Я не люблю играть с жизнями искателей сокровищ, – ответил Мерлин. – Упоминания моего имени достаточно, чтобы отогнать большинство из тех, кто зашел так далеко. Те же, кто рискнет пойти дальше, заслужили честное предупреждение.
– Разве здесь не нужен какой–нибудь ключ или что–то подобное? – спросила Роуз.
– Нет, мисс Уизли. Суть не в том, чтобы войти. В действительности, все наоборот. Вот почему вы и мистер Дидл будете ждать здесь.
Ральф оживился:
– Первая хорошая новость с тех пор, как мы отправились в путь. Но почему?
– Ваша палочка – часть моего посоха, – мрачно улыбнулся Мерлин. – Таким образом, это второй – и последний – на свете магический инструмент, который сможет открыть проход.
Ральф кивнул и взмахнул палочкой.
– Меня это устраивает. Просто скажите, что делать, когда придет время. Счастливого погружения.
– А как же я? – спросила Роуз.
Мерлин что–то достал из складок своей мантии и отдал ей. Это было маленькое зеркало в золотой винтажной раме.
– Знаете, как делать Occido Beam?
Джеймс видел, как Роуз борется с желанием закатить глаза.
– Да, я знаю, как отражать солнечный свет с помощью зеркала.
Мерлин кивнул и посмотрел на Джеймса.
– Идите за мной, мистер Поттер, и не отставайте.
Сказав это, он повернулся и шагнул в проход. Его посох озарил комнату багряным светом. Джеймс посмотрел на Ральфа и Роуз, пожал плечами и пошел вслед за Мерлином в грот.
Что–то тут же неприятно захрустело под ногами.
– Фу! – воскликнул он. – Кости!
Пол был густо покрыт крохотными скелетами. Останки птиц, рыб и грызунов образовали слой толщиной в несколько дюймов. Мерлин не обратил на них никакого внимания.
– Неизбежная плата, – произнес он, углубляясь в грот. – Односторонний камень безжалостен. Мои руны с предостережениями сегодня стали менее эффективными, чем были несколько столетий назад.
– Вы оставили предостережения для птиц и крыс? – задал вопрос Джеймс.
Мерлин оглянулся.
– Конечно, мистер Поттер. Существа заходят сюда не для того, чтобы украсть, но для того, чтобы найти здесь кров и еду. Я установил заклятие страха в камень. Оно объясняло их крохотным умам, что они не найдут здесь ничего хорошего, и должны держаться подальше. Однако я недооценил долговечность этих заклятий. Меня не радует ответственность за гибель этих существ. Я отплачу земле за их жертву.
– Что вы имели в виду под «односторонним камнем»? – спросил было Джеймс, но, обернувшись к проему, понял сам. Проход исчез, вместо него там была грубая цельная скала. По всей видимости, Джеймс и Мерлин оказались заперты внутри пещеры. Он вздрогнул и обхватил себя руками, оглядывая темное каменное пространство. Что–то привлекло его внимание.
– Эм, – пробормотал он, стараясь придать голосу спокойствие, – эти кости определенно не принадлежат птице или крысе, не так ли?
Мерлин проследил за взглядом Джеймса и увидел человеческий скелет, прислонившийся к темной нише. Скелет был облачен в лоскуты ткани и остатки грубой брони. Ржавый меч лежал рядом с кистью скелета.
– Я бы не стал подходить так близко, мистер Поттер, – мягко предупредил Мерлин, когда Джеймс шагнул в сторону скелета, болезненно очарованный.
– Ух ты, – выдохнул Джеймс, – у него на пальцах сохранились кольца. И волосы на черепе. Фе, и остатки усов! Кто это, как по–вашему...
Скелет неожиданно рванулся вперед, вскинув руки и размахивая остатками меча. Джеймс отскочил назад, упав на Мерлина.
– Прочь! – вопил скелет, размахивая руками и вращая головой. – Покажись, пока я не разрубил тебя шутки ради!
– Все в порядке, Джеймс, – иронично заметил Мерлин, помогая Джеймсу подняться на ноги. – Просто отойди от него.
После чего обратился к скелету:
– Ты не видишь нас, потому что у тебя нет глаз, Фарриган.
– Мерлин, – завопил скелет. – Где ты, сын дьявола? Как ты посмел замуровать меня?
– Как ты посмел нарушить мою границу и попытаться украсть мои вещи, старый друг?
– Друг, тьфу! – плюнул скелет. Его челюсти скрипели, пока он говорил. – Ты покинул этот мир. Мертв! Зачем это тебе?
– Ты надеялся, что я мертв, но ты знал и другое. Мои сокровища не завещаны никому, кроме меня. Астрамаддукс предупреждал тебя.
– Астрамаддукс – уличный пес, – зарычал скелет Фарригана. – Я разобью его голову о стену за этот розыгрыш. И что значит: у меня нет глаз? Здесь просто темно. Зажги свой посох, если ты Мерлин, заклинаю тебя.
Мерлин посмотрел на Джеймса:
– Он будет освобожден от связи с этим миром, как только мы уйдем. Это часть проклятия для того, кто посмеет войти сюда, – оставаться здесь до моего возвращения. Теперь, когда время пришло, проклятие падет. Можешь подождать здесь, с ним? Он совершенно безобиден, пока ты держишься на расстоянии.
Джеймс посмотрел на скелет. Тот облокотился о стену, пытаясь соединить свои кости и заставить их работать, пискливо ворча что–то под нос. Джеймс сглотнул.
– Думаю, да. Как долго?
– Не более, чем пару минут, – ответил Мерлин, повысив голос. – Мисс Уизли, вы меня слышите?
Голос Роуз беспрепятственно прошел через невидимый вход.
– Я здесь, смотрю через дверь прямо на вас. Что там происходит?
– Ничего особо важного. Можете создать Occido Beam прямо сейчас? Падающий свет должен пройти через большие трещины в левой части пещеры.
Джеймс услышал шаги Роуз, когда она подошла. Мгновение спустя узкий пучок солнечных лучей пронзил пыльный воздух в пещере, проникая через односторонний камень в проходе.
– Очень хорошо, мисс Уизли, – сказал Мерлин. – Немного повыше, пожалуйста.
Луч солнечного света проник в глубины пещеры. Он покачнулся, когда Мерлин направил Роуз, осторожно выравнивая луч. Наконец он озарил блестящий отполированный символ на дальней стене. Тот ярко вспыхнул, и неожиданно из солнечного луча выпал длинный золотой шнур.
– Спасибо, мисс Уизли, – отозвался Мерлин, наклонившись, чтобы подобрать конец шнура. – Вы отлично справились. А теперь: что бы вы или мистер Дидл ни делали, ни при каких обстоятельствах не входите в пещеру, вне зависимости от того, что вы услышите.
По спине Джеймса пробежал холодок, когда Мерлин повернулся к нему.
– Ваша задача проста, мистер Поттер, но крайне важна. Вы должны держать конец шнура.
Мерлин подал ему шнур, и Джеймс взял его. Он был тонким, сплетенным из светящихся золотых нитей.
– Я должен просто держать его?
Мерлин кивнул, не отводя взгляда от Джеймса.
– Но знай, Джеймс Поттер, пока ты держишь этот шнур, ты держишь мою жизнь. Ни при каких обстоятельствах не отпускай его, пока я не вернусь. Ты понял?
Озадаченный, Джеймс нахмурился. Потом кивнул. Больше не произнеся ни слова, Мерлин повернулся и двинулся в темные глубины пещеры, держа перед собой посох. Очевидно, пещера была глубже, чем изначально показалось Джеймсу. Пока волшебник не спеша шагал вперед, его посох осветил пещеру гораздо больше той, в которой остался Джеймс. Пол в ней был очень темный, почти черный. Как ни странно, Мерлин шел по золотому шнуру, аккуратно ставя на него ноги. Шнур тянулся вглубь пещеры, исчезая в темноте. Вдруг Джеймс увидел, что пол большой пещеры был не просто темным, как ему показалось поначалу. Его не было вовсе. Мерлин шел по одному только шнуру, натянутому, очевидно, над бездонной пропастью.
Раздался сухой кашляющий звук, и Джеймс посмотрел на скелет. По всей видимости, тот смеялся.
– Пошел за своими сокровищами, верно? – сказал он. – И бросил тебя в беде, думается. Окажи любезность – назови себя, демон.
– Я не демон, – ответил Джеймс. – Меня зовут Джеймс.
– О, отличное имя. Скажи мне, мастер Джеймс, если ты не демон–слуга, почему же ты держишь шнур для сына дьявола?
Джеймс помотал головой. Он знал, что не должен общаться с жалким Фарриганом. Тот снова слабо рассмеялся и уронил меч. Ржавый клинок отвалился от эфеса, и скелет глубоко вздохнул, отчего ребра его затрещали.
– Я понял, что со мной, – заговорил Фарриган. – Астрамаддукс был прав насчет ловушки. Я провел здесь столетия, верно? И давно мертв, но привязан к этому миру одним лишь заклятием этого мерзавца. И ради чего? Я пришел не украсть, а разрушить. Ты можешь это понять, о Джеймс, удерживающий шнур того самого человека? Я пришел покончить с этим раз и навсегда. Но мне не удалось, и теперь все началось. В конце концов, хорошо, что я мертв и не увижу грядущего, да? – усмехнулся скелет.
Любопытство Джеймса взяло верх.
– Что? Что началось?
– Не говори, что ты такой дурак и грязная работа, порученная Мерлином, ослепила тебя, – ответил скелет, поворачивая голову на голос Джеймса. – Ты, который сейчас помогает ему в достижении его цели. Не говори, что ты не слышал о Проклятии, мой юный друг.
– Не знаю, о чем вы говорите, – ответил Джеймс. – Мерлин не тот, за кого вы его принимаете. Не знаю, каким он был в ваши времена, но теперь он другой. Он хороший.
Скелет подался вперед, хохоча и задевая руками свои костлявые бедра. Фаланги пальцев сломались и рассыпались по полу среди костей животных.
– Если ты ему веришь, значит, твой мир заслужил это.
– Что «это»? – спросил Джеймс, одновременно испытывая страх и раздражение.
Скелет Фарригана перестал смеяться. Он вновь повернул голову к Джеймсу, его пустые глазницы пронзали насквозь.
– Как ты можешь не знать, что Врата открыты? Мерлин сорвал завесу. Его возвращение в мир живых – трещина между реальностями. Существа прошли сквозь нее, а теперь они затерялись среди людей.
– Борли, – сам себе сказал Джеймс, начиная понимать.
Скелет кивнул.
– Но это не все. Он идет. Привратник. Страж миров! Мерлин – его Посол. Глупец! Даже теперь ты держишь его шнур! Отпусти его! Возможно, Врата еще можно закрыть! Отпусти шнур и освободи мир от Проклятия, ибо оно почти свершилось! Не верь лжи! Отпусти его и обреки Мерлина на заслуженную погибель!
– Нет, – Джеймс крепко сжимал шнур, потому что руки могли подвести его. Он посмотрел вдоль него, но больше не видел Мерлина. Он чувствовал: ничто не давит на шнур. Он знал, что не должен обращать внимание на невменяемый скелет. По всей видимости, Фарриган был заклятым врагом Мерлина. Возможно, он проник в пещеру, чтобы украсть сокровища, как и утверждал Мерлин, но был заперт односторонним камнем. Скелет лгал. Не было никакого Проклятия. И все же...
Что если скелет говорил правду? Ответственность за возвращение Мерлина лежала на Джеймсе, обманутом ужасной мадам Делакруа и ее сообщниками. С ним, Джеймсом, консультировались, должен ли Мерлин стать новым директором Хогвартса. Если в словах скелета есть хоть доля правды, все будет на совести Джеймса. Возможно, сама судьба отдала шнур в его руки, шнур, который мог покончить с Мерлином, отменив все, что Джеймс невольно натворил. Возможно, это единственный шанс все исправить.
– Я чувствую твои сомнения, мальчик, – тихо произнес скелет. – Ты же знаешь о своем предназначении, разве нет? Так осуществи его. Трудно ли это? Вовсе нет. Друзья ждут тебя снаружи, готовые выпустить в любой момент. Им нет нужды знать, что произошло с волшебником. Просто скажи им, что он упал, и теперь его нет. Только ты будешь знать, от чего спас свой мир. Сделай это. Сделай, пока еще можешь.
Джеймс снова посмотрел вперед. Он уже видел Мерлина. Тот возвращался по шнуру: в одной руке он держал маленькую коробочку, а в другой – посох, поднятый над головой. Шнур оставался совершенно неподвижным, когда мужчина ступал по нему. Джеймс по–прежнему не чувствовал ни малейшего натяжения. Он сжал его в руках, напряженно размышляя. Сможет ли он? Должен ли он? Выпадет ли такой шанс еще раз?
– Сделай это, парень, – резко прошептал скелет Фарригана, подавшись вперед. – Закрой глаза, не смотри и отпускай!
Шнур стал скользким в вспотевших руках Джеймса. Он почти сделал это. Его пальцы дернулись. Но вдруг он вспомнил кое–что – те слова, что сказал ему Мерлин год назад, сразу после возвращения.
– Ты обладаешь редким талантом заглядывать за плоскость зеркала, Джеймс Поттер, – сказал он ему. Джеймс принял это за комплимент, и это означало, что его трудно одурачить. Конечно, мадам Делакруа это удалось, но ей пришлось использовать заколдованную куклу вуду. Мерлин подразумевал, что одними лишь словами Джеймса не обмануть.
Подумав так, Джеймс опять повернулся к скелету:
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
Скелет затараторил:
– В глубине души ты знаешь это! Ты чувствуешь правоту моих утверждений! А теперь бросай шнур! Покончи с ним!
Джеймс прищурился:
– Знаешь, думаю, я не сделаю этого. Не знаю, как обстояли дела в твое время, но в моем мире людей не убивают только за то, что они доставляют проблемы.
– Тогда твой мир заслужил гибель, – ответил скелет, снова опираясь на стену пещеру. – Я умываю руки. Каратель придет.
Джеймс подумал, что со скелетом лучше не спорить. Приняв решение, он понял, что в этом не было никакого смысла. Он посмотрел на шнур и заметил, что Мерлин почти вернулся. Лицо его оставалось мрачным, но в темных глазах появился блеск.
– Наша работа завершена, мистер Поттер, – сказал он, ступив на каменный пол пещеры. – Можете отпустить шнур. Он нам больше не понадобится.
Джеймс уронил шнур на пол. Он скользнул в сторону и тихо упал в темную бездну. Вздохнув, Джеймс оглянулся на скелет, но тот был неподвижен.
– Полагаю, он ничего уже не скажет, – тихо отозвался Мерлин. – Он выполнил свое предназначение.
– Что все это значит, – Джеймс повернулся к волшебнику. – Почему я должен был держать шнур?
– Доверие, мистер Поттер, – ответил Мерлин, грустно улыбаясь. – Дефицитный товар среди тех, чье сердце поразило зло. Вот почему доверие стало последней проверкой на пути к моим сокровищам.
– Вы знали, что он будет здесь? – Джеймс кивнул в сторону скелета.
– Он или кто–то вроде него. Его обязанность – испытать ваше доверие. В конце концов, нет доверия без сомнений.
Джеймс посмотрел Мерлину в глаза.
– Я почти отпустил его, – тихо сказал он. – Все, что мне полагалось сделать, – держать шнур, и я почти не справился.
Мерлин мрачно кивнул.
– Поступать правильно почти всегда просто, мистер Поттер. Но не всегда легко.
Больше нечего было сказать. Джеймс и Мерлин вернулись к неровной стене, таящей за собой скрытую дверь.
– Мистер Дидл, – позвал Мерлин, – с вашего позволения, мы готовы выйти.
Голос Ральфа донесся сквозь выглядящую непроницаемой каменную поверхность так ясно, словно он находился всего лишь на расстоянии нескольких футов.
– Эм, ну хорошо. Что я должен делать?
– Направьте свою палочку на дверной проем и скажите «Браут Тир».
Пауза. Джеймс услышал шепот Ральфа:
– Что? Я прослушал!
– Сделай это, Ральф, – нетерпеливо зашипела Роуз, – они уже тут. Что плохого может произойти?
Ральф произнес заклинание. Раздался легкий хлопок, и появился проход. Солнечный свет залил пещеру. Джеймс прищурился, глядя на Ральфа с Роуз, а Мерлин потушил посох.
– Что я наделал? – воскликнул Ральф, отступая на шаг. – Я запечатал их там! Вход исчез!
Глаза Роуз округлились от ужаса.
– Да, что с вами обоими? – спросил Джеймс, выбираясь через проем вместе с Мерлином.
Ральф широко распахнул глаза.
– Ух ты, – благоговейно сказал он. – Вы только что прошли сквозь каменную стену. Вы же не, эм, умерли, так?
– Дурак, они в порядке, – ухмыльнулась Роуз, хлопнув Ральфа по плечу.
– Односторонний камень, – пожал плечами Джеймс, оглядываясь на стену пещеры, которая снова стала цельной. Дверь была невидимой. – Закрыт навсегда?
Мерлин кивнул.
– Мне он больше не нужен. Давайте возвращаться. День клонится к закату, и пока мы разговариваем, начинается прилив.
Джеймс оглянулся и заметил, как волны бьются о выступающий вход пещеры. С каждой волной воды на полу становилось все больше. Мерлин, все еще сжимающий в одной руке коробочку, повернулся и повел их к узкой винтовой лестнице.
– Так это оно? – подал голос Ральф, шедший сзади. – Вы храните все свои вещи в маленькой коробке?
– Вы удивлены, мистер Дидл? – ответил Мерлин. – Вы бы предпочли тащить кучу сундуков?
Ральф невесело усмехнулся.
– В таком случае, вы тащили бы все самостоятельно. Я едва могу утащить себя отсюда.
Обратный переход через каменный мост оказался легче предыдущего. Прибрежные скалы показались приветливыми, да и ветер стих за прошедший час. Мерлин шел последним. Присоединившись к Джеймсу, Роуз и Ральфу на вершине мыса, откуда виднелся перешеек, он оглянулся назад. Привычным движением он направил посох на перешеек.
– Дискордиум, – тихо произнес он. Никакой вспышки света или видимого проявления магии, но все же середина моста заметно дрогнула. Как в замедленной съемке каменная опора распалась и грудой обломков рухнула в океан, подняв вверх огромные фонтаны воды.
– Вот и все, верно? – на Роуз это явно произвело впечатление.
Мерлин улыбнулся ей. Наконец, когда солнце уже коснулось своего золотистого отражения в воде, они двинулись в обратный путь.
По дороге назад, пролегавшей по зачарованной Мерлином тропе, Роуз снова держалась поближе к Джеймсу.
– Мы с Ральфом слышали, как ты разговаривал в пещере, – тихо сказала она. – Но, похоже, что не с Мерлином. Внутри было что–то, чего мы не увидели через проем?
Джеймс не сразу ответил. Он не хотел рассказывать Роуз и Ральфу о скелете Фарригана, и на то были причины. Он посмотрел на Роуз.
– Это был я, – он пожал плечами. – Я просто... разговаривал сам с собой. Мне стало страшно, когда Мерлин ушел за коробкой.
Роуз, сжав губы, пристально смотрела на Джеймса. Он знал, что она догадывается о его лжи, поэтому отвернулся и поспешил вслед за Мерлином.
– Директор, – наконец спросил он, – кто такие борли?
Мерлин шел прямо перед Джеймсом, длинными шагами устремляясь сквозь Лес подобно ножу. Последние лучи заходящего солнца, падающие на его мантию, делали его фигуру неясной, призрачной.
– Как я уже объяснил вам в поезде, мистер Поттер, борли – существа из тени.
– Я помню, но откуда они явились?
Обычно низкий голос Мерлина стал еще ниже:
– Ваш пещерный собеседник оказался разговорчивым, я прав?
Джеймс шел вплотную к Мерлину. Хотел бы он видеть лицо волшебника. Они быстро продвигались через темнеющий лес, создавая на удивление мало шума. Капризный ветер налетел на деревья, зашелестела листва, как будто скрывая голос Мерлина.
Джеймс продолжил:
– Он сказал, что борли пришли с вами из трещины между мирами.
Мерлин ответил все тем же низким, рокочущим голосом:
– В каждой шутке есть доля правды, мистер Поттер. Может, знаете кто такие усоногие? Отвратительные существа, которые скапливаются на корпусе корабля во время долгого плавания. Они тянут судно вниз и, в конечном счете, должны быть вычищены и уничтожены. Считайте, что борли – их волшебный аналог.
– Так они пришли с вами?
– Да, это так. Я много охотился на них с тех пор, как вернулся. Большая часть держалась неподалеку от меня, и их было легко уничтожить. Двое последовали за мистером Дидлом и мистером Уолкером. Этих я выследил и схватил раньше, чем мальчикам стало о них известно. Ваш, мистер Поттер, оказался гораздо хитрее. Полагаю, он последний.
Кое–что интересовало Джеймса еще с того дня в поезде:
– Как вы их ловите, если не можете колдовать при них?
– Старинные знания, Джеймс Поттер, – ответил Мерлин. Его голос приобрел странный, гипнотический оттенок. В последний раз Джеймс слышал его, когда прошлой весной волшебник добивался признаний от Дэннистона Долохова, отца Ральфа. В лесу стало довольно темно, и Джеймсу вновь захотелось увидеть лицо волшебника. У него появилось странное ощущение, что маг общается с ним, не используя голос. Мерлин продолжал:
– Старинные знания, о которых в наше время мало кто знает, еще меньше понимает. У меня с собой очень любопытная вещица, Черный Мешок, в котором ничего нет. Когда я говорю: ничего нет, мистер Поттер, я не имею в виду, что он пуст. Он полон, битком набит последней оставшейся реликвией чистой тьмы, сохранившейся с незапамятных времен. В него борли и отправляются, потому что единственная вещь, которая нужна существам из тени для существования, – это свет.
– Он их убивает? – тихо спросил Джеймс.
– Ничто не может убить Тень, мистер Поттер. Их можно только сковать. Запертые в Черном Мешке, изголодавшиеся по магии, жаждущие сбежать, без света, тем не менее, они теряют свои очертания. Министерство магии использовало похожий, хоть и примитивный, способ сдерживать дементоров с тех пор, как перестало доверять им охрану Азкабана. Он запечатаны в подвалах своей прежней крепости, в Азкабане, заперты в камерах без магического света. Там их силы значительно уменьшены, но не уничтожены. Они воют, мистер Поттер. Говорят, это жуткий звук, и я этому верю.
Джеймса передернуло. Спустя минуту он спросил:
– Что произойдет, если открыть Черный Мешок?
Мерлин впервые обернулся. Джеймс видел, что краем глаза волшебник посмотрел на него через плечо. И все же он не остановился.
– Естественно, борли вырвутся как рой пчел, мистер Поттер. Оголодавшие, они нападут на первый же источник магии и поглотят его.
– П–поглотят его? – спросил Джеймс. – Но вы говорили, что они безобидные. Как усоногие.
– Я говорил: один борли, в изначальной форме, почти безобиден. Множество борли – некоторые из них предстанут в новой форме – доведенных до отчаяния заточением, никак нельзя назвать безобидными. В случае повреждения Черного Мешка усоногие станут пираньями. Но это невозможно, мистер Поттер. Я – хранитель Черного Мешка, а это значит, он в полной безопасности.
Джеймс вздохнул:
– Это и есть знаменитое бахвальство Мерлина, о котором вы говорили мне в прошлом году?
Мерлин наконец остановился. Он обернулся и присел: теперь его глаза оказались вровень с глазами Джеймса. Он улыбался, его глаза блестели в свете восходящей луны.
– Нет, мистер Поттер, – он заговорил нормальным голосом. – Это знаменитая клятва Мерлина, о которой вы еще не слышали. Можете положиться на нее.
– Наконец–то, – сказал Ральф, вместе с Роуз догоняя их. – Привал. Роуз, у тебя осталось печенье? Поделишься?
Когда они, в конце концов, вернулись в замок, Мерлин провел их прямиком по коридорам и вверх по винтовой лестнице в свой кабинет. Если не считать огромного стола и десятка портретов, висевших на стенах директорского кабинета, комната была неестественно пуста. Оглядевшись, Джеймс увидел портреты Северуса Снейпа и Альбуса Дамблдора – людей, в чью честь назвали его брата. Оба портрета в тот момент были пусты.
– Хочу поблагодарить всех троих за помощь, – теперь, когда они вернулись, Мерлин говорил вполне искренне. – Думаю, вам будет любопытно посмотреть, как я открою свою ношу.
Заинтересованная Роуз широко распахнула глаза:
– Вы покажете нам, что внутри?
– Не совсем, мисс Уизли, хотя однажды вы, конечно, увидите, что там. Нет, я имею в виду, что вам будет интересно посмотреть, как она откроется. Это, как я считаю, хоть что–то.
Джеймс насмешливо улыбнулся:
– Да, конечно. Как скажете. Давайте посмотрим.
Мерлин, казалось, был доволен. Он аккуратно наклонился и поставил маленькую деревянную коробку на пол. Спереди была защелка, которая удерживала крышку. Мерлин поднял щеколду и отошел.
Крышка медленно откинулась. Что–то похожее на ящик начало подниматься из коробки, заскользив вверх гораздо дальше, чем позволяла ее глубина. С передней стороны первого ящика показался еще один. Джеймс обошел коробку и обнаружил, что, на самом деле ящики были со всех четырех сторон. Вертикальный ящик, поднявшись на высоту человеческого роста, завибрировал и замер. Боковые ящики стали выдвигаться с тихим щелчком. У этих ящиков с каждой стороны были новые ящики. Они медленно выдвигались, открывая по бокам все новые и новые отделения. Это выглядело красиво, и все же голова шла кругом. Казалось, глаза Джеймса отказываются воспринимать то, что видят. Они начали слезиться, пока коробка раскрывалась, заполняя середину комнаты. Наконец, по прошествии минуты, ящики замерли. Джеймс, Роуз и Ральф обошли скопление ящиков, дверей, сложных замков и петель.
– Отличный трюк, – заметил Джеймс, ощущая своего рода благоговение.
– Гораздо лучше груды сундуков, – согласилась Роуз.
– Замечательно, – выдохнул Ральф. – Уйма тайн и загадок. – Он умоляюще посмотрел на Джеймса. – Теперь мы можем поесть?
Джеймс ухмыльнулся. Все трое направились к выходу из кабинета директора. Джеймс шел последним, он уже собирался покинуть кабинет, когда Мерлин позвал его по имени. Джеймс остановился и обернулся, тогда как Ральф и Роуз уже начали спускаться по винтовой лестнице.
– Я возвращаю десять очков, которые отнял у вас, мистер Поттер, и добавляю еще десять, – сказал Мерлин. – Вы отлично справились в пещере. Вы, конечно, помните, что это секрет.
– Конечно, – ответил Джеймс. – Никому ни слова.
Мерлин кивнул, проводив Джеймса до дверей.
– Естественно, – сказал он, понизив голос, – мне неизвестно, что именно вам поведал лорд Фарриган, пока я занимался извлечением коробочки, но я ожидаю, что его слова не будут переданы никому в этих залах. Включая мистера Дидла и мисс Уизли. Как вам уже известно, мертвые могут быть весьма... убедительными, а я терпеть не могу всяческие заговоры.
Джеймс поднял взгляд на директора. Высокий мужчина рядом с ним казался просто гигантом. Джеймс медленно кивнул. Кажется, Мерлина это удовлетворило.
– Спасибо, мистер Поттер, – сказал он. – Теперь можете наслаждаться своим ужином. Вы заслужили.
Мгновение спустя Джеймс обнаружил, что стоит перед закрытой дверью в кабинет директора. Он задумчиво посмотрел на нее, слегка нахмурившись.
– Пойдем, Джеймс, – позвала Роуз. – Горгулья говорит, на десерт сегодня вишневый поссет! Дома мне никогда его не давали!
Джеймс чуть покачал головой. Если Мерлин не желает, чтобы он передал Роуз и Ральфу слова скелета, значит, на это есть веская причина. Но Мерлин сказал, что он не должен никому говорить в стенах Хогвартса. Если на то пошло, теоретически Джеймс мог рассказать родителям, а те могли рассказать кому угодно, правильно? Довольный этим, Джеймс развернулся и начал спускаться к друзьям по спиральной лестнице.
