Лампочка. Ее и увидел Востроухов, когда очнулся.

Он долго приходил в себя, то проваливаясь в вату тумана, то выныривая на свет лампочки, пока не осознал, что находится на собственном столе, спеленатый по рукам и ногам скотчем. Голова также была примотана к столешнице. Под затылком лежала книга. Наверняка «Примерноноль».

За окном темнело. Значит, он провалялся в отключке часов семь.

Марлен Амандилович прислушался. Бормотание сплит-системы, шум кулеров компьютера, поставленного куда-то под стол. Враг, кажется, был не поблизости.

«Расправился с ребятами и роется в бумагах», — решил Востроухов, и мысль его была безучастна, но несла она в себе не обычное эльфийское высокомерие по отношению к людям, а тупое равнодушие.

Поняв это, Марлен попробовал разозлиться. Не получилось.

Он старался не шевелиться, чтобы не скрипеть скотчем. Да и неприятно было: перед связыванием враг закатал ему штанины и рукава, липкая лента тянула кожу и волоски.

Еще саднила шея. Справа. Востроухов сначала вспомнил звук — хищный всхлип с отголоском рыка, совпавший с прокалыванием кожи… Потом секунда боли и — апатия. Плюс сладковатый запах с едва уловимым намеком на вонь разложения.

Да-да, это вампир, кто же еще.

«Что я о них знаю? Почти ничего, не наша сфера интересов… А им-то что? И…» — Марлен Амандилович растерянно открыл рот. Лже-студент Вова Путин не может быть вампиром, ведь он пришел днем. Еще он живой. И не врал, когда рассказывал о себе. А если и врал, то это была очень искусная ложь… Неужели в офис пробрались как-то еще?

— Это невозможно, — прошептал Востроухов. — Вход один…

Надо поднять тревогу. Кнопка висела в считанных сантиметрах — под столешницей, к которой враг примотал главу представительства.

Марлен стиснул зубы и попробовал высвободить левую руку.

Дохлый номер — вампирское отродье не пожалело скотча.

Востроухов стал дергаться, невзирая на боль.

Он привлек внимание врага — в коридоре послышались торопливые шаги.

Скосив взгляд, Марлен увидел, как в проеме появился лже-студент. Вова имел вид хозяина положения, двигался по хищному скупо, в глазах горел новый огонь. Востроухов облился холодным потом: сейчас Вова был явной нежитью. Чувства эльфа врать не будут.

— Как же так?! — выдавил он.

Вова приблизился к столу, по-деловому осмотрел Востроухова. Подмигнул:

— Секретные технологии. И суть тебе не понравится, Автандилыч.

— Амандилович, — исправил Марлен, все-таки породу не перешибешь.

— А Мандилович, так Мандилович, — озорно рассмеялся лже-студент, показывая клыки, но потом вдруг осекся, будто кто-то выключил функцию смеха.

От мгновенной перемены настроения вампира Востроухову стало особенно жутко. А Вова продолжил, неожиданно перейдя на вы:

— Я, конечно, зря так с вами, Марлен Амандилович. Но войдите в мое положение, задание есть задание. Захват эльфийского представительства, сами знаете, сродни святотатству. Поэтому действовать пришлось максимально жестко. За выпитых людей, — лже-студент мотнул головой в сторону архива, — также приношу искренние извинения. Свидетели же.

Марлен давно разменял второе столетие, он понимал, что его ускоренно ломают, то «тыкая», то чуть ли не облизывая, и приготовился сопротивляться.

Вова помолчал, затем усмехнулся:

— Конечно, вам, если не ошибается наша разведка, сто двадцать три года, вы не пацан, все отлично понимаете. Но корежить вашу психику я не собираюсь. — Вампир удовлетворенно кивнул, прочитав на лице пленника страх. — Вы нам нужны здоровым и деятельным.

— Вы ж меня укусили.

— А тут, простите за банальность, один раз не Леголас. — Вова опять рассмеялся, и это раздражало. — Вы полуэльф, у вас сильный иммунитет, а я не усердствовал. Так, надкусил для анестезии. Вы меня поймите, Марлен Амандилович: вы дважды за пушку хватались, да еще эта кнопка у вас под столом… И боец вы, по нашим данным, на зависть. Другого выхода у меня не было. Чуть-чуть газа и укус.

— А, все-таки газ… — У Востроухова отчаянно зачесался нос, но он велел себе не гримасничать, чтобы не выказывать слабость.

— Я бы почесал вам нос, — участливо сказал вампир, присаживаясь на край стола. — Только это было бы оскорбительно и бесполезно. Так вот, газа была лошадиная доза, но эльфийская кровь… Удивительные все-таки существа эльфы.

— Ну, хорошо. А зачем скотч? Зачем вы превратили меня в липкую мумию?

— Во-первых, чтобы предотвратить матч-реванш. Я хотел бы договориться, а не драться. А, во-вторых, отходняк.

— Отходняк? — Марлен переспросил почти автоматически, потому что сейчас ему страсть как хотелось почесать не только нос, но и уши, лицо и руки.

— Да. Все кровь, все она, голубушка. — Вова облизнулся. — У лесного народа удивительная аллергическая реакция на наши укусы. Бурная, но непродолжительная.

Востроухов почти не слушал объяснения вампира — сейчас он неистово желал расчесать каждый миллиметр кожи. Каждый!

Он застонал, и Вова повысил голос:

— Вы бы себя видели, Марлен Амандилович! Вы сколько эля выпили? Это осложняет… Весь в пятнах! Краше в гроб кладут! Но, надеюсь, это ненадолго. Правда, самое страшное впереди. Не рисуйтесь, кричите!

И Марлен закричал. Пальцы царапали столешницу, по телу пошли судороги, казалось, кожа загорелась, во все органы впились иглы, а в глаза рубанули самым ярким прожектором во вселенной. И глаза — сгорели, лопнули, мгновенно вскипев.

Марлена закрутило, словно космонавта в центрифуге. Это сошел с ума вестибулярный аппарат. Сына женщины и эльфа крутило и сжимало туже и туже, уминая его тело сначала в шар, затем в шарик, затем в точку… Он превращался в черную дыру.

Одновременно в уши ворвался гул бесконечного удара колокола, причем звук нарастал, а не затухал. Он становился мощнее и мощнее, он, казалось, разорвал барабанные перепонки, затем передающие нервы, а потом ворвался в мозг и сокрушил его, как кувалда хрустальную вазу. Мозг осыпался осколками, и только тогда наступила спасительная тишина.

В этот раз Востроухов пришел в себя, лежа в комнате отдыха, на диване.

Скотча уже не было, зато тело ощущалось большой отбивной. Все, что теоретически могло болеть, болело. Все остальное, оказалось, тоже может.

— О… — выдавил из себя Марлен и открыл глаза.

Вампир сидел в кресле и рассеянно смотрел новости. На экране показывали Красную площадь — тревожную толпу, милицейское оцепление, а затем дали вид на брусчатку сверху. Толстая косая линия белой краски. Поливальная машина. Огромная клякса на брусчатке. Ничего не понятно.

А еще Востроухов почему-то не слышал, что лопочет корреспондент.

«Я что, оглох?» — спросил он себя.

Лже-студент Вова повернул голову и ответил:

— Нет, что вы, Марлен Амандилович. Я просто убрал звук, чтобы вам не мешать. А картинка — так, вроде огня в камине. Мне их новости неинтересны.

— Их? Кого — их? — сипло спросил Востроухов.

— Кого, кого. Пищи. Вы же не станете слушать новости своего обеда.

Вампир встал, подошел к бару, плеснул в стакан воды и принес ее Марлену.

— Выпейте, полегчает.

Марлен послушался и выяснил, что Вова не соврал.

— Меня, кстати, и правда Владимиром зовут, — отрекомендовался вампир. — Только, конечно, не Путиным. А еще мы не любим слова «вампир». Мы — упыри. Наши, исконные!

— Святоотеческие, — добавил Марлен.

— Ха, а вам действительно лучше. — Владимир вернулся к креслу, повернул его так, чтобы сидеть лицом к собеседнику и устроился. Сцепил пальцы, помолчал, потом перехватил взгляд Востроухова, вперенный в немой экран, где теперь фонтанировала красками реклама, и выключил телевизор.

— Дьявольская штука, да? А эта их реклама форменный цыганский гипноз. Я изложу предложение и уйду. А завтра звякну. К вечеру, договорились?

— Были бы варианты… — горько усмехнулся глава представительства.

— Ну и чудненько. — Вампир, то есть, упырь Вова потер себя по коленям. — Вы эльфов, мягко говоря, не любите. И мы знаем, что это взаимно. Мы предлагаем вам сделку, которая содержит признаки предательства и венчается немалой золотой мздой. Я буду говорить честно. Верю, что вы даже в случае отказа не станете делиться с лесным народом моими откровениями. Ведь так?

— Да. — Востроухов с трудом сел, поставил ноги на пол.

Так он добился хотя бы формально равного положения с упырем.

— Да вам, кстати, и не поверят. А предмет сделки — эльфийская кровь, — заявил тот. — Вас ведь удивило, Марлен Амандилович, что я действовал днем? Удивило. Вы собственными глазами видели, что я просто живой паренек. Догадались? Да, вчера я напился крови одного из эльфов.

«Сейчас в Москве семнадцать наших», — подумал Востроухов. В его памяти тут же всплыли имена и образы эльфов. Он спохватился — вампир-телепат отсканировал эту информацию.

Упырь рассмеялся, такой уж затравленный вид имел Марлен.

— Вы не обижайтесь, пожалуйста. Но «ваших», как вы их совершенно незаслуженно называете, не семнадцать, а восемнадцать. Один позавчера прилетел из Лондона. Его-то я и пил. Так что мы знаем чуть больше вас. Успокойтесь: вы пока не изменили эльфийскому приемному отечеству даже в мыслях. — Вампир встал и снова отправился к бару. — Хотите еще воды? Алкоголь вам в ближайший месяц, простите, не показан.

— Налейте.

Востроухову было непередаваемо плохо. Разруха тела гармонизировала с полным крахом боевого духа. Пожалуй, так гадко ему не было со времен эльфийской школы, где его звали эльфолюдком даже некоторые преподаватели. Он припомнил случай, когда его «случайно» столкнули с лестницы в пятом классе…

— Итак, кровь, — продолжил упырь Вова, отдавая собеседнику стакан. — Считалось, что эльфийская кровь нас убивает. А это не так.

Он опять обосновался в кресле и приложился к стаканчику с вискариком.

— Прекрасный самогон. В общем, Марлен Амандилович, эльфийскую кровь пить можно и даже нужно. Просто надо чуть-чуть подготовиться, но это детали. Главное в другом: после приема упыри на долгое время в светлое время суток становятся особенно румяными, а главное, перестают бояться света. Я вам больше скажу. — Вова подался к Востроухову и понизил голос, будто опасался, что кто-то подслушивает. — В первые несколько дней мы даже в церковь можем зайти. О как.

— А зачем вам, собственно, в церковь?

Упырь беспечно отмахнулся:

— Да мало ли, причаститься приспичит… Не о том речь!

Марлен почуял, что Вова смутился и уходит от скользкой темы. Вова тут же прочитал, что Марлен его раскусил. Допил виски, поставил стакан на пол.

— Ну-ну, «я знаю, что ты знаешь, что я знаю».. Теперь непосредственно к делу. Нам нужен доступ в ваш мир, да вы и сами догадались, Марлен Амандилович. И не надо недоверчивых улыбок. Если мы станем похищать тех, кто пребывает сюда через ваше представительство, то привлечем внимание и попросту не удовлетворим потребности в крови. А ее надо много — ночная жизнь всем порядком надоела. В общем, кому не хочется вздохнуть полной грудью? Есть проект взять кровь, так сказать, на месте. И речь о промышленных масштабах, как вы понимаете.

Настала очередь смеяться Марлену. Правда, после аллергического приступа было больно даже смеяться, вышло жалкое подхихикивание.

— Знаете, как налажено перемещение между мирами у эльфов? — спросил он.

— Я так понимаю, секретность полная, ведь их сначала усыпляют…

— Вы необычайно корректны или чудовищно не осведомлены, Владимир, — отдал собеседнику должное Востроухов. — Открою вам тайну: эльфы ширяются.

— И, вмазавшись, перемещаются меж мирами? — Упырь считал мысль быстрее, чем собеседник ее озвучил, и знал: полукровка не врет, оттого его откровение звучало еще более дико.

— Именно так! О, здесь целая мифология… — Тема была настолько захватывающей, что Марлену полегчало, и он принялся жестикулировать. — Представляете, если бы земная наркота действительно переносила людей в глюки, а? Торчки на Земле не задерживались бы. Наркобизнес был бы нерентабельным, потому что встреча «покупатель-товар» не повторялась бы никогда. Вернуться без вмазки невозможно. Наркота стала бы табуированным товаром.

— Ах, если бы! — вклинился Вова. — Но это не так. Я вижу, вы любите Землю, но разговор у нас, простите, не о ней. Что же за дурь у вас такая, что вышибает из реальности с ботинками?

Востроухов прыснул:

— Ботинки и одежда остаются. Только тело.

— Как в «Терминаторе»?

— В каком терминаторе?

— Не важно, — отмахнулся упырь, его мысль уже работала в другом направлении. — Здесь возникают варианты. Вы дадите нам дозу-другую для анализа, у нас есть возможности синтезировать… Или… можно наладить, так сказать, наркотрафик? Раз эльфы возвращаются отсюда домой, значит эта дурь есть и в этом измерении, так?

Веселость Марлена мгновенно улетучилась.

— Все очень строго… — И Востроухов тут же осознал, что именно сейчас мысленно сливает действительно секретную информацию.

Разум его паниковал, но вопросы упыря Вовы вскрыли закрома памяти, и посыпалась правда о тайне происхождения эльфийских наркотиков. Тайна сокровенная и постыдная одновременно.

Вампир-телепат жадно высасывал информацию, словно кровь: «Наркотик варится только в Лесной стране. Каждый эльф-путешественник отправляется из дома в другое измерение, принимая дозу легкого снотворного. Пока эльф в отключке, ему в задницу вставляется особая капсула с дозой на обратную дорогу. Иногда две — про запас или для спутников-пассажиров. Мама ездила омолаживаться… Капсула — только что убитая личинка крупного насекомого, поэтому она не отторгается при перемещении. Зарядив «обратный билет» в жопу путешественника, персонал представительства ширяет его правильным наркотиком. Путешественник просыпается и начинает ловить кайф. В разгар прихода эльф исчезает, чтобы появиться в нужном представительстве. Потому и приход… А пока у прибывшего туриста отходняк, принимающая сторона лезет ему в прямую кишку и извлекает «обратный билет». Тайна сия велика есть, ее знает только узкий круг эльфов, организующих путешествия… Тайна сия велика есть, тайна сия велика есть, тайна сия…»

— Ладно-ладно, — поднял руки Вова. — Вы молодец, Марлен Амандилович. Нашли, наконец, простейший способ блокироваться. Он, безусловно, легко взламывается, но я хочу, чтобы у нас с вами были тесные партнерские отношения.

— Но-но. — Востроухов предостерегающе покачал указательным пальцем. — Я к своей заднице никого не подпускаю. Даже дозу сам себе заряжаю перед переходом.

— Да я не про это. Я про совместную работу… А что, плотно на него садятся-то?

— Почти никакого привыкания. Только у единицы из тысячи бывает. — Марлен сплюнул.

«Тайна сия велика есть, тайна сия велика есть», — зазвучала его мысль.

Упырь хлопнул в ладоши и поднялся.

— Хорошо, не стану злоупотреблять нашим знакомством. Давить на вас было бы бесчестно, хоть и эффективно. Вы же русский, хоть и наполовину, я вообще русак из-под Тулы, мы должны помогать друг другу. Значит, покумекайте, не форсируя, прошу вас покорнейше. И не провожайте, вам лучше наоборот полежать еще часок-другой.

Он дошел до двери, взялся за ручку и обернулся.

— Пожалуйста, не торопитесь с отказом. Подумайте, например, о том, кто в вашем пароле тот самый волк, которого они кормят, и почему он только смотрит в лес, а не попадает.

Упырь Вова кивнул и ушел.

А эльфолюдок Марлен остался решать, кто он: подлый предатель или благородный мститель.