…Я пришёл на крышу крепости в полном одиночестве и с бутылкой вина. Отсюда был прекрасный вид на заснеженную долину. Как нам сказал один из стражников, зима в этом году началась слишком поздно, но многие поселения уже были в снегу по самую крышу! В принципе, мне было не очень интересно, но диалог постарался поддержать. Хотя сам и не знаю зачем. Усмехнувшись, я отпил из бутылки и поморщился. Холодная жидкость обожгла горло и я закашлялся.

Сзади меня раздались шаги и я огляделся через плечо. Открылась дверь и на крышу вышел Царь. В правой руке он держал факел, а левой придерживал дверь, пока выходил.

— Как я и думал! — воскликнул он и подошёл ко мне. — Что ты тут делаешь?

— Как видишь, пью. А ты что тут делаешь?

— Пришёл за тобой. Можешь называть меня мамочкой. Идём отсюда! — друг взял меня за руку и потащил к выходу.

— Нет. Я тут постою, а ты можешь идти, — совершенно спокойно сказал я и отвернулся, глядя на ночное небо.

Наступила тишина и никто из нас не пытался прервать её. Где-то внизу слышались приглушённые голоса и смех людей, ржание лошадей, стук копыт об камни. Слабый холодный ветер забирался за ворот куртки. Но я даже не пошевелился, чтобы поправить куртку.

Сано забрал из моих рук бутылку и вылил остатки прямо с крыши. Взглядом проводив в последний путь напиток, я выдохнул и взял факел.

— Как думаешь, Пауль одумается? — тихо спросил Царь.

— Надеюсь на это. У него есть целая неделя.

— А что потом?

— В смысле?

— Что будет семи дней, если он не одумается? Ты же не на полном серьёзе ринешься в самый центр?

— Кто знает… Может вернёмся? Становится всё холоднее.

— Да, идём.

Потушив факел в небольшом сугробе, который успел за некоторое время образоваться на крыше, мы спустились вниз…