Горизонт на востоке окрасился в багровые тона, и первые солнечные лучи осветили небо. "Косатка" мчится в пене, рассекая волны своим острым форштевнем, стараясь не отстать от "Баяна", следуя ему в кильватер. Головным идет "Аскольд" под брейд-вымпелом командира отряда крейсеров Рейценштейна, а далеко впереди — "Новик" и "Боярин". Крейсерский отряд порт-артурской эскадры вышел в море с конкретной задачей — нарушение японских коммуникаций. Уцелевшую "богиню" — "Диану", решили с собой не брать. Ход у нее слишком мал, будет тормозить всех. Поэтому, пусть остается при броненосцах. А ее "сестра" "Паллада" до сих пор стоит в доке и выйдет нескоро. Броненосцы во главе с командующим выйдут чуть позже. Сначала крейсерам нужно выполнить важную миссию — сопроводить "Косатку" до Циндао. Если по дороге встретится противник, атаковать. Это, если смогут справиться своими силами. Если нет, отступить в направлении Порт-Артура, навстречу броненосцам, и постараться заманить противника под удар "Косатки". Если же никого не будет, следовать до самого Циндао. "Боярин" зайдет в порт вместе с "Косаткой", во избежание нежелательных эксцессов, а остальные подежурят за кромкой территориальных вод. Мало ли что…

Перед самым выходом Михаил встретился с капитаном первого ранга Рейценшейном на борту "Петропавловска". Макаров поставил перед ними задачу.

— Николай Карлович, Михаил Рудольфович, вам предстоит действовать в одном районе — южнее Чемульпо и до самого Корейского пролива. Это самый удобный порт для японцев, имеющий железнодорожное сообщение. Если подвоз грузов в Чемульпо прекратится, то их доставка для сухопутной группировки противника превратится в большую проблему. Касательно Вашего отряда, Николай Карлович. Японские транспорты уничтожайте без разговоров. Если попадется что-то очень ценное, можете высадить на них призовые команды и отправить в Порт-Артур. Но особо этим не увлекайтесь. Если попадется нейтрал, постарайтесь придраться любыми путями. Надо отвадить их от корейских портов. Если появятся броненосные крейсера японцев, в бой не вступать, отходить под прикрытие главных сил. Помните, что ваша основная задача — срыв подвоза снабжения для японской армии в Корее, а не уничтожение одного, или нескольких японских крейсеров даже ценой меньших потерь. Этим займусь я. Успех войны решится на суше. А задача флота — помочь это сделать русской армии. А помочь мы можем единственным способом — полностью перерезать коммуникации, установив контроль над морем. В связи с этим, Ваша задача, Михаил Рудольфович. Оперируйте в тех местах, которые посчитаете наиболее перспективными для нанесения удара по коммуникациям. Если встретите японский конвой, охраняемый вспомогательными крейсерами, атаковать только минами из подводного положения. В артиллерийскую дуэль ни в коем случае не вступать. Не всплывайте раньше времени для установления радиосвязи, пока не будете в безопасности. Выбор целей — на Ваше усмотрение. Ночью наши крейсера с японскими не перепутаете?

— Если не смогу идентифицировать цели, то ночью атаковать не буду, Ваше превосходительство.

— И правильно. Я то же самое хотел предложить. И еще, Михаил Рудольфович, ночью лучше к нашим крейсерам не приближайтесь. А то, как бы вас с японским миноносцем в темноте не перепутали. Ночью крейсера будут сразу открывать огонь на поражение при появлении миноносцев, так как наших миноносцев там не будет. Николай Карлович, "Косатка" действует самостоятельно, но поддерживает с вами радиосвязь по мере возможности. Может, будете полезны друг другу. Я с броненосцами буду идти позади вас. Поэтому, в случае чего, не геройствуйте. Срочно отходите в нашу сторону. Мы тоже будем находиться в пределах действия радиосвязи. Вопросы, господа?

Вопросов не последовало. Уточнив еще ряд моментов, Макаров отпустил Рейценштейна, вручив пакет, вскрыть который разрешил только после выхода из Порт-Артура. Михаилу же велел задержаться.

— А теперь поговорим без посторонних ушей, Михаил Рудольфович. У меня две новости — хорошая и плохая. Начну с хорошей. С Вашими родными все в порядке, их охраняют от возможных эксцессов. Сегодня доставлен приказ о присвоении Вам чина капитана второго ранга и повышении через чин старшего офицера и старшего механика. Присвоен чин прапорщика кондуктору Емельянову, теперь он у вас полноценный вахтенный офицер. В этом же приказе Вы и остальные члены команды награждаетесь согласно поданному представлению. Правда, давать Вам Георгия третьей степени государь пока не стал. В частном письме он сообщил, что не хочет лишнего шума. Надо сначала подтянуть Вас до капитана первого ранга. И так Вы уже нажили порядочно завистников, можете мне поверить. Вместо этого пожаловал Анну второй степени, Владимира четвертой степени с мечами и бантом и Владимира третьей степени с мечами. Награждены также все офицеры и нижние чины. На этом хорошие новости заканчиваются. Теперь плохие. Наконец-то выяснили, где находятся мины Шварцкопфа. Если это не саботаж, то головотяпство в самой высшей степени. Вместо Порт-Артура мины отправлены во Владивосток и уже прибыли туда. Сами понимаете, если ждать их доставки в Порт-Артур, то можно прождать еще неопределенное количество времени. Я до сих пор в себя прийти не могу, как это узнал. Вы как в воду глядели, когда заказали Кутейникову эти вставки в минные аппараты под мины Уайтхеда.

— Чего-то подобного я и ожидал, Степан Осипович. Хорошо, хоть эшелон под откос не пустили. В прошлой истории Вы собирались присоединить Владивостокский отряд крейсеров к эскадре в Порт-Артуре, но не успели. Погибли тридцать первого марта. Сейчас не хотите?

— И сейчас хочу. Только выберем удачный момент, чтобы они не нарвались на броненосные крейсера Камимуры.

— Так вот пусть и захватят торпеды Шварцкопфа. Много места они не займут.

— Пожалуй. Это будет все же быстрее и надежнее, чем связываться с нашей железной дорогой. Пока минами Уайтхеда обойдетесь?

— Обойдемся. Когда выгребем все с броненосцев и крейсеров, тряхнем миноносцы. Все равно, возле Порт-Артура японский флот уже вряд ли появится. А посылать их к японским берегам особого толку нет. Лучше мы там на "Косатке" побезобразничаем.

— Согласен. Но это еще не все, Михаил Рудольфович. Из Петербурга пришли сведения, что англичане задумали какую-то пакость в отношении "Косатки".

— Значит, надо ждать "Лузитании". Не знаю, как она сейчас будет называться, но по идее, больше англичане придумать ничего не смогут.

— Вы имеете ввиду уничтожение пассажирского судна?

— Вот именно. Уничтожение двух транспортов с десантом под Чемульпо им не удалось представить, как варварские действия "Косатки". Никто эти вопли всерьез не воспринял. А вот если погибнет английское торговое судно с большим количеством пассажиров… Да, из этого можно создать проблему для "Косатки", но не для России. Строительство подводных лодок это уже не остановит. Не знаю, на что рассчитывают англичане. Неужели, всерьез думают, что своей выходкой смогут помешать возникновению класса подводных лодок? Класса, который не выгоден им одним? И все страны пойдут у них на поводу? Один раз они попытались это сделать после Великой войны. Но кроме побежденной Германии никому не смогли навязать свои требования.

— Черт их знает, Михаил Рудольфович, чем они руководствуются… Просто, будьте готовы, что Вас снова попытаются облить грязью. И причем, не только англичане. В России у Вас тоже появились недоброжелатели в лице разных "старков" и "алексеевых". Потому, что успешные действия "Косатки" еще больше проявили их бестолковость. И они не упустят случая отыграться, если только появится малейший повод. В первую очередь их интересует личное благополучие, а судьба России не интересует вообще. Это я уже понял.

— А я это понял много лет назад, Степан Осипович. Не волнуйтесь, своими действиями мы не дадим никакого повода обвинить "Косатку" в чем-то противозаконном. Другое дело, что англичане, скорее всего, сами все подстроят от начала до конца. Но тут уже придется подключаться нашим дипломатам. И желательно, не только им. Помните, мы говорили о том, чтобы взять в поход корреспондента, чье слово имеет вес в газетном мире? Так вот, такой человек сейчас в Артуре есть.

— И кто именно?

— Корреспондент "Русского Слова" Василий Иванович Немирович-Данченко. В прошлый раз он прорвался на паровозе в Порт-Артур в начале мая. Японцы уже высадили десант в Бицзыво и хозяйничали там, как у себя дома. Сейчас же прибыл несколько раньше и на встречу с корреспондентами в Морском Собрании просто не успел. Но он уже на месте и ищет встречи со мной. Черемисов это выяснил. Может, возьмем его на "Косатку"?

Он о такой удаче даже не мечтает.

— Хм-м… Но ведь Василий Иванович — человек уже в возрасте… Не возникнет ли проблем с ним?

— Не возникнет. В прошлый раз он успешно работал в осажденном Порт-Артуре без всякой скидки на свой шестидесятилетний возраст. Да и доктор у нас на борту есть, пропасть не даст.

— Да, идея интересная… Давайте попробуем. Если он согласится, конечно.

— Согласится, Степан Осипович! Будьте в этом уверены!

Сейчас Михаил вспоминал этот разговор, стоя на мостике лодки. За кормой удалялся берег. Отряд крейсеров заранее вышел во время прилива на внешний рейд и ночевал там. Для всех японских наблюдателей это был обычный выход, если бы не один нюанс. Вскоре вслед за крейсерами вышла "Косатка". Когда она отходила от причала, ее провожали все, кто принимал участие в ремонте, а также экипаж "Енисея". Желали успехов и скорейшего возвращения с победой. Прибыл даже Макаров собственной персоной, напутствовав героический экипаж. И все, стоящие на причале, знали — на "Косатке" н е т торпед. Зато снарядов погружено очень большое количество. Из чего можно сделать вывод — лодка собирается действовать исключительно артиллерией против транспортов. О вставках в торпедные аппараты знал очень узкий круг лиц. Погрузили их ночью, поэтому лишних свидетелей не было. На уходящие крейсера погрузили большой запас торпед Уайтхеда, стоящих на вооружении русского флота. На недоуменные вопросы некоторых — "Зачем столько?!", отвечали, что для уничтожения задержанных транспортов, чтобы не тратить снаряды и не связываться с подрывными патронами. Что, в общем-то, было недалеко от истины. Михаил знал по опыту прошлой жизни, что крейсера Владивостокского отряда так и поступали. Да вот только когда стемнело, "Косатка" оказалась под бортом "Аскольда", противоположном от берега, и двадцать четыре торпеды перекочевали на нее. Пока шла погрузка торпед, Михаил обсудил последние нюансы предстоящего рейда с Рейценштейном.

— В общем, Николай Карлович, вам предстоит действовать несколько севернее. Мы спустимся до самого Корейского пролива. Но сначала надо отремонтировать радиотелеграфную установку и пусть радиотелеграфисты крейсеров и "Косатки" наладят связь между кораблями в спокойных условиях.

— Теперь все ясно. А я еще удивился, что это в пакете, что нельзя его вскрывать до выхода?

Но зачем Вам самому заходить, Михаил Рудольфович? Пошлем "Боярин", пусть он все и доставит. А мы его в море подождем. И если Камимура со своими броненосными крейсерами появится, то постараемся его на "Косатку" навести.

— Мне надо самому переговорить с представителями "Телефункен", Николай Карлович. В какой-то степени я виноват перед ними, что не уберег их сотрудника. Да и отчет Ланга надо им вернуть. Это одно из условий сделки. А с "Телефункен" нам ссориться ни к чему. Аппаратура у нее хорошая и было бы очень желательно наладить сотрудничество с ней. Плюс языковый барьер. Я хорошо знаю немецкий и, думаю, легче добьюсь расположения немцев. А то, вдруг на какого-нибудь русофоба нарвусь, что он продавать детали откажется. Просто так, из вредности. Плюс возможная реклама. Немцы не устоят перед искушением растрезвонить по всему миру, что знаменитая "Косатка" снова обратилась к ним по вопросам обеспечения радиооборудованием.

— Пожалуй, Вы правы… Хорошо, грузим мины и утром, с рассветом, уходим. Как раз будут видны все ориентиры, чтобы пройти через минные поля. О предстоящем заходе в Циндао пока никто знать не будет. А там, глядишь, что-нибудь интересное у немцев узнаем. Ну, а пока, как насчет чайку с коньяком, Михаил Рудольфович?..

И вот теперь, глядя внимательно по сторонам, Михаил подводил итоги того, что же удалось сделать. "Косатка" полностью "легализована", если можно так сказать, и он сам является офицером Российского Императорского Флота. Со стороны императора — полное понимание и поддержка, что удивительно само по себе, но факты есть факты. Подводные лодки признаны эффективным оружием и в России начато их строительство. Работы над лодками старых проектов прекращены, чтобы не изобретать велосипед. Позиции Макарова на флоте очень упрочились, и всякие "алексеевы" поджали хвост. Во всяком случае, пока идет война.

Надо воспользоваться моментом. После войны вся эта нечисть вылезет из щелей и будет кричать о том, как она героически победила Японию. Вроде бы, удалось обмануть противника относительно торпед. И это даже хорошо, что торпеды Шварцкопфа пришли во Владивосток, о чем японцы прекрасно знают. Значит, в данный момент они у в е р е н ы в том, что "Косатка" не представляет опасности для военных кораблей. Торпед у нее нет, а вступать в артиллерийскую дуэль она не будет. А что, если… Лучшего случая не представится… Камимура уверен, что в Сасебо, в своей собственной базе, в глубоком тылу ему ничто не угрожает… Нет, тут надо даже не семь, а семьдесят семь раз отмерить. Но идея очень и очень интересная. И если сейчас не применять торпеды против японских конвоев, то противник убедится в том, что главного оружия у "Косатки" действительно нет. Одна единственная торпедная атака, даже самая удачная, сразу же разрушит эту легенду. Надо было бы отправить стармеха в Петербург, чтобы строительством новых лодок занимался. Да только оставлять лодку на одного механика… А новый второй механик, который придет, его самого учить надо. Ладно, можно будет подождать до конца войны, а потом вместе в Петербург поехать. Гнать "Косатку" обратно на Балтику нет смысла. Пусть остается на Дальнем Востоке, как грозное напоминание всем любителям поживиться за чужой счет, что не всегда их авантюра — проверка России на прочность, может увенчаться успехом. Причем, не только в Токио, но и в Вэйхайвэе. Да и в Циндао тоже, что уж кривить душой. Сделан важный "подарок" русской армии. Макарову дана идея строительства бронепоездов. В условиях Порт-Артура вполне осуществимая. И пусть она исходит от Макарова. А то, если все время в роли изобретателя будет выступать господин Корф, это будет уж очень подозрительно. На борту лодки три пассажира. Капитан первого ранга Кроун, лейтенант Колчак и корреспондент "Русского слова" Немирович-Данченко. Все трое сейчас стоят рядом на мостике и смотрят вокруг широко открытыми глазами. Для всех троих это чуть ли не попадание в сказку. Если Кроун хотя бы видел работу "Косатки" со стороны, то для Колчака и Немировича-Данченко это самый настоящий "Наутилус". Михаил знал, что раньше Колчак был противником подводных лодок. Но то, что натворила "Косатка", перевернуло все его представления о войне на море. В чем он честно признался во время их разговора. Михаил тогда не подал вида, но остался доволен. В первый поход из нескольких претендентов он выбрал именно Колчака. Держитесь подальше от политики, Александр Васильевич. Флот — вот Ваше предназначение. И Вы останетесь в истории, как выдающийся адмирал и полярный исследователь, а не "верховный правитель". Но если все удачно сложится, то не будет больше ни "верховных правителей", ни многочисленных "правительств" на территории многострадальной России. Корреспондент же все еще не до конца верил происходящему и не был уверен, что ему это не снится. Когда он все же добился встречи с командиром "Косатки", получив разрешение от самого Макарова, то после нескольких дежурных вопросов был огорошен неожиданным предложением.

— Василий Иванович, а не хотели бы Вы сами сходить с нами в море на "Косатке"? Посмотрели бы все своими глазами. Ведь не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!

О таком корреспондент даже мечтать не смел, поэтому согласился не раздумывая. В итоге, перед выходом все трое оказались на борту "Косатки". На спартанскую обстановку никто не жаловался, хотя Кроун и Колчак поначалу были несколько удивлены тем, что на мостик лучше подниматься не в форме, а в специальной "непромокабельной" робе, комплект которой все получили. Но теперь, стоя на обдаваемом брызгами мостике, они оценили изобретение командира лодки. И только неисправная радиостанция портила настроение. Хочешь, не хочешь, а придется заходить в Циндао. Не снимать же радиостанцию с другого корабля, в самом деле. Перечень того, что надо заменить, оказался внушительным. Тем более, радист сразу предупредил, что некоторые вещи лучше взять с запасом. Больше никаких попыток диверсий не было. Два задержанных террориста оказались эсэрами, которых удалось отправить в Порт-Артур с единственной целью — вывести из строя "Косатку" и ее командира. Задание было получено еще в Петербурге, а в Порт-Артуре с ними должен был связаться человек. Как оказалось — местный китайский купец. Именно он обеспечил форму поручика и оружие для террориста. Мину на борт пронести не удалось из-за серьезных мер обеспечения безопасности. После неудачного покушения и попытки поджога лодки, "купец" как в воду канул. Найти его так и не смогли.

— Простите, Михаил Рудольфович, а это наш полный ход?

Возглас Колчака отвлек Михаила от размышлений.

— Да, Александр Васильевич. Более пятнадцати узлов мы дать не можем. Существующие дизель-моторы на большее пока не способны. Поэтому, крейсера подстраиваются под нас. Но дальше мы разделимся, и будем действовать самостоятельно.

— Но как же вам удалось с такой скоростью хода топить броненосцы?!

— Подводная лодка действует, как хищник из засады. Догнать свою цель в подводном положении она не может. Поэтому, занимает позицию впереди по курсу цели и ждет, когда она окажется в точке выстрела. Стрелять желательно с дистанции не более трех кабельтовых, иначе велика вероятность промаха, или того, что запаса хода мины не хватит для того, чтобы дойти до цели. Если же лодка промахивается, то повторной возможности для атаки у нее нет. Цель быстро выходит из зоны поражения, а если лодка всплывет, то попадет под артиллерийский обстрел.

— М-да… Все на грани… Малейшая ошибка, и противник уходит.

— Не только ошибка. Цель может изменить курс, если обнаружит перископ, и вообще не войдет в зону поражения. А может, наоборот, попытаться вас таранить. Нюансов очень много. Запомните главное условие успешной подводной атаки, господа. Ваше основное преимущество — скрытность. Пока подводная лодка не обнаружена, она имеет высокие шансы на успех. Если же ее обнаружили до момента пуска мин, то вероятность успеха падает почти до нуля. Подводная атака — это совсем не то, что артиллерийская дуэль. Не пропало еще желание становиться подводниками?

— Нет, Михаил Рудольфович!

— Вот и хорошо. То, что вы сейчас видите, господа, бывает крайне редко. Можно сказать, почти никогда. А именно — следование подводной лодки в составе соединения боевых кораблей. Это не ее работа. Подводная лодка — вольный одинокий охотник. Она действует самостоятельно и рассчитывает только на себя.

И именно этим обусловлена специфика ее действий.

— То есть, опровержение поговорки, что один в поле не воин?

— Вот именно. Воин, да еще и какой. Адмирал Того прочувствовал это на своей шкуре.

— Но как Вам удалось уничтожить три броненосца за одну атаку, Михаил Рудольфович?!

— В этом случае нам просто повезло. Японцы сначала не поняли, что атакованы подводной лодкой. И первые два взрыва на "Микаса" посчитали подрывом на минном поле. Во всяком случае, их поведение говорило именно в пользу этой версии. Броненосец "Асахи", следующий вторым в ордере, стал отрабатывать задним ходом и не сделал попытки уклониться в сторону. То есть, сам подставился под второй залп из носовых аппаратов. Но после подрыва "Асахи" противник понял, что минное поле здесь не причем. Возможно, посчитали атакой миноносцев, а возможно — подводной лодки. Так как дали полный ход и попытались выйти из опасного района, открыв беспорядочную стрельбу. Но в суматохе нам удалось всадить одну мину еще и в "Хатсусе", идущего последним. Далеко он уйти не смог, и потом мы просто добили "подранка", перезарядив аппараты.

— Да уж, Михаил Рудольфович! Не могли бы Вы потом рассказать все подробно? Ведь для читателей это будет все равно, что ожившие картины из "Двадцати тысяч лье под водой"!

— Пожалуйста, Василий Иванович. А Вы еще Николая Александровича расспросите, он тоже много чего интересного рассказать может. Как мы с ним из Шанхая убегали. Вот это, я Вам скажу, было гораздо сложнее утопления трех подставившихся броненосцев…

Михаил специально перевел разговор на другую тему. Не надо, чтобы коснулись вопроса, а почему "Косатка" так удачно оказывается в нужный момент и в нужном месте?

На первый раз все поверят в случайность. На второй — в невероятное везение. Но дальше… Любое везение имеет разумные пределы…

Отряд из крейсеров и одной подлодки прошел между минных полей и устремился в юго-восточном направлении, к оконечности Шаньдунского полуострова. Там, на юго-восточном побережье, в удобной бухте расположен германский порт Циндао. Немецкая колония, выхваченная под шумок Германией у Китая. В прошлой истории японцы захватили ее во время первой мировой войны. Но что будет теперь, никто не знает. И на чьей стороне окажется Япония. Потому, что все идет к тому, что сейчас Япония может оказаться в положении Китая, с которым никто всерьез не считается. Если только Англия и остальные, кто вложили свои капиталы в Страну Восходящего Солнца для этой войны, не попытаются ее спасти. Спасти любой ценой, только бы не дать России укрепиться на Дальнем Востоке. И оставить "противовес" для нее в виде Японии. Политика "разделяй и властвуй" никуда не делась…

Лаг отсчитывал пройденные мили, четыре крейсера и подводная лодка вспенивали своими форштевнями волны Желтого моря, но противника в пределах видимости так и не было. Торговые суда тоже не показывались в этом районе. Все судоходство сейчас сместилось на юг, к побережью Шаньдунского полуострова, подальше от войны. Лишь паруса китайских джонок возникали на горизонте. Близко к ним старались не подходить и заметить с такого расстояния "Косатку" было трудно. "Аскольд" и "Баян" шли в строю кильватера, не отклоняясь от заданного курса. За "Баяном" шла "Косатка", выжимая из своих дизелей пятнадцать узлов. "Аскольд" и "Баян" вынуждены были подстраиваться под нее, а более быстроходные "Новик" и "Боярин" рыскали вокруг, уходя до самого горизонта. Но кроме китайских джонок никого больше так и не обнаружили.

По мере приближения к английской базе Вэйхайвэй судоходство стало гораздо оживленнее. Хоть отряд и шел вдали от берега, чтобы не привлекать внимания англичан, но вскоре навстречу попался пароход. По курсу его следования было ясно, что он идет в Вэйхайвэй, поэтому останавливать и досматривать его не стали. Пусть идет своей дорогой. Здесь, возле английской военно-морской базы, лучше не хулиганить. Не давать лишнего повода англичанам. Тем более, предстоит заход в Циндао. А вот после Циндао надо начать наводить порядок в этих местах, японцы за время ремонта "Косатки" вообще разбаловались. И теперь, работая совместно с крейсерами в одном районе, возможно, удастся полностью перерезать вражеские коммуникации. Ну, а если Камимура соизволит пожаловать собственной персоной, то можно встретить со всем радушием.

Весь переход до Циндао прошел без приключений, противник так и не появился. В чем, собственно говоря, ничего удивительного не было. Побережье Шаньдунского полуострова находилось в стороне от боевых действий. В той, прошлой войне, японцы еще пошаливали здесь, но теперь им тут делать нечего. Защитить бы свои коммуникации, об установлении контроля над Желтым морем уже и речи нет.

Подгадали так, чтобы подойти ко входу в бухту с рассветом. Михаил внимательно рассматривал в бинокль знакомые места. Когда-то, много лет назад, он смотрел на этот берег, как на землю обетованную. После перехода на утлой джонке через море, от самого Порт-Артура, мимо японских кораблей, с минимальным запасом провизии и воды. Люди, которые пошли на огромный риск вместе с ним, крестились и готовы были целовать землю после того, как сошли на сушу. Хорошо, что немцы встретили их доброжелательно. Именно поэтому он не рискнул высаживаться на китайском побережье, которое было гораздо ближе, а повел джонку вокруг всего Шаньдунского полуострова. А то неизвестно, что можно ожидать от китайцев. Но в этой жизни все изменилось. И сейчас, по идее, "Косатка" произведет фурор своим появлением. Ведь о предстоящем заходе в Циндао, до самого отхода из Порт-Артура, не знал никто, кроме Макарова и самого Михаила. Значит, ни немцы, ни японцы, ни англичане подготовиться заранее не смогут. Как немцы себя поведут, тоже вопрос. Быстро получить инструкции из Берлина у них не получится. Даже если телеграмма уйдет сразу, но в Европе сейчас ночь, разница во времени ощутима. Допустим, даже доставят срочно эти радиограммы по адресу, наплевав на все. Пока примут решение, пока дадут ответ, пройдет не один час. А долго задерживаться здесь "Косатка" не будет. Если же немцы заартачатся, или начнут тянуть время, то придется уходить несолоно хлебавши. А по возвращению в Порт-Артур демонтировать остатки "Телефункен" и снять для установки радиостанцию с другого корабля, пока не доставят новую. Хотя бы с той же "Паллады". Все равно, ей еще долго в доке стоять…

— Ваше высокоблагородие, семафор с "Аскольда". "Косатке" и "Боярину" следовать в бухту"

Возглас сигнальщика отвлек Михаила от размышлений. "Аскольд", "Баян" и "Новик" уменьшили ход до минимального, и отвернули в сторону, оставшись за кромкой территориальных вод. "Боярин" же продолжил следовать вперед, не меняя курса. "Косатка" пристроилась ему в кильватер. И вот, наконец, долгожданная бухта Киао-Чжоу, как называют ее китайцы. На берегу которой раскинулся город Циндао. Михаил окинул взглядом знакомые места. Здесь все осталось, как и много лет назад. Все также снуют джонки под парусами, стоят пароходы на рейде и вот уже несется прямо к ним небольшой катер с развевающимся над ним германским флагом. Молодцы немцы, отреагировали оперативно. То, что русский крейсерский отряд заметили издалека, это совершенно естественно. И вот теперь один крейсер зашел в бухту, а вместе с ним…. Неужели, это знаменитая "Косатка", которая уже прославилась на весь мир?!

Михаил внимательно осмотрел всю акваторию бухты и с удовлетворением отметил, что ни одного немецкого военного корабля из Восточно-Азиатской эскадры здесь нет. И слава богу, соглядатаев будет поменьше. Между тем, "Боярин" уже замедлил ход и вскоре остановился, отработав машинами назад и погасив инерцию. Через несколько мгновений якорь ушел в воду. "Косатка" остановилась, чтобы не мешать крейсеру. Михаил решил не отдавать якорь, а стать под бортом у "Боярина". В случае чего, так отойти можно будет гораздо быстрее. "Боярин" еще не закончил постановку, а катер уже подрулил к борту "Косатки". И вскоре человек в форме офицера кайзеровского флота предстал перед Михаилом на мостике, козырнув и окинув всех удивленным взглядом. Впрочем, в своей "непромокабельной" робе, вахта на мостике выглядела очень живописно.

— Доброе утро, господа! Капитан-лейтенант Шепке. Разрешите узнать цель вашего визита?

Могу я поговорить с капитаном?

— Доброе утро, герр Шепке! Я — капитан русской подводной лодки "Косатка", капитан второго ранга Корф. Нам нужно отремонтировать радиотелеграфную установку системы "Телефункен", а это лучше всего сделать в Циндао. Вот мы и зашли сюда.

Шепке обратился ко всем на английском, но Михаил сразу ответил на немецком. Глаза немца округлились.

— Герр Корф, это Вы?! Капитан знаменитой "Косатки"?! А что это за странная форма?

— Это штормовая непромокаемая роба для несения вахты на открытом мостике подлодки. Кстати, рекомендую завести такую же и в германском флоте на миноносцах. Поверьте, очень удобно. Так как с возможностью ремонта? Я знаю, что у вас стоят аппараты фирмы "Телефункен" и в Циндао есть ее представители. Не поможете нам, герр Шепке?

— Постраюсь, герр Корф, сейчас доложу о вашем визите и свяжусь с "Телефункен". Буду рад возможности оказать Вам услугу.

— Благодарю Вас. И мне необходимо переговорить с представителем "Телефункен". Кстати, не могли бы Вы захватить с собой список того, что нам требуется и передать его представителю фирмы, чтобы не терять время?

— Конечно, герр Корф. Вы не будете против, если инженеры "Телефункен" захотят прибыть к вам на борт, чтобы разобраться на месте и помочь с ремонтом? Ведь не будем кривить душой, для них это реклама, о которой мечтает любая фирма. Самый знаменитый боевой корабль современности обратился к ним за помощью.

— Пожалуйста, пусть приезжают, буду только рад.

Уточнив еще ряд вопросов чисто технического характера, и поинтересовавшись, не нужно ли что-нибудь еще герру Корфу, Шепке спустился на катер, и он отошел от борта. "Боярин" тем временем, уже стал на якорь. Подойдя к крейсеру и ненадолго задержавшись возле него, катер направился к берегу. Все было ясно, из двух русских кораблей, зашедших в германский порт, "Боярин" никакого интереса не представлял. В ожидании решения немецких властей, "Косатка" ошвартовалась под бортом "Боярина". Хоть это было и непривычно для военных моряков того времени, но Михаил, привыкший к этому за время войны в Атлантике, когда приходилось становиться под борт транспортов снабжения для погрузки топлива и различных запасов, смотрел на подобные вещи спокойно. Договорились заранее, что с "Боярина" на берег никто не поедет. С "Косатки" — только сам Михаил с радиотелеграфистом, да еще два-три человека с оружием. Так, на всякий случай. Да и то, если не будет выхода. Желательно же всем оставаться на борту и уйти сразу после завершения ремонта.

Воспользовавшись моментом, экипаж лодки высыпал на палубу подышать свежим воздухом, переговариваясь с командой "Боярина", с интересом рассматривающей "Косатку" с высоты своего борта. Но не они одни страдали любопытством. Со стоявших на рейде судов многие пытались рассмотреть в бинокли невиданное пятнистое чудо, вынырнувшее из морских глубин и мирно стоящее возле борта крейсера. Вокруг крутилось уже большое количество лодок и катеров. С некоторых фотографировали неожиданных гостей, проходили довольно близко, но дальше простого любопытства дело не шло. Михаил понимал, что другой реакции на их появление просто не могло быть. Новость о том, что субмарина, совершившая переход через два океана, а потом отправившая на дно половину японского флота, зашла в бухту, очень быстро облетела Циндао. И об этом знают уже не только губернатор и простые обыватели, но и японская агентура, которой здесь тоже хватает. Поэтому, задерживаться здесь надолго крайне нежелательно.

— Как думаете, Михаил Рудольфович, попытаются немцы пробраться на "Косатку"?

Реплика Колчака, стоявшего рядом, оторвала Михаила от размышлений.

— Не сомневаюсь, Александр Васильевич. А отказывать им в этом — рисковать нарваться на отказ в помощи. Я сказал Шепке, что мы не против посещения "Косатки" специалистами из "Телефункен". Если их приедет двое-трое, то у меня твердая уверенность в том, что из "Телефункен" будет только один. А остальные — сами понимаете. Поэтому, мы покажем им то, что выгодно нам. Старшему офицеру соответствующие распоряжения уже даны, я предвидел такой шаг со стороны немцев.

— А вдруг кто-то из них передаст информацию японцам?

— А что он сможет передать? Без подробных чертежей все равно эта информация особой ценности не представляет. А устраивать им подробную экскурсию по "Косатке" мы не собираемся. Вот Вы бы сами много смогли передать о "Косатке" после того, как прибыли на нее в первый день?

— Пожалуй, нет.

— Вот и немцы ничего вразумительного сообщить своему начальству не смогут. Общее расположение оборудования в отсеках и не более того. Плюс радиотелеграфная установка, о которой они знают побольше нашего. И во всем этом есть еще один очень важный аспект. В носовой и кормовой отсеки мы их ни в коем случае не поведем. А в других отсеках мин нет. Вот и пусть сообщат об этом всем, кому сочтут нужным. И я думаю, японцы об этом узнают. Что нам и нужно.

— Но зачем нам это? Думаете, что японцы посчитают "Косатку" не опасной для боевых кораблей? Если будут уверены в отсутствии мин у нее на борту?

— Вот именно. Есть у меня одна задумка, Александр Васильевич. Не хочу раньше времени вперед загадывать, но зато, если получится, японцы вообще дорогу в море забудут…

Прошли уже два часа из двадцати четырех, отводимых на стоянку военного корабля в нейтральном порту, но берег молчал. Очевидно, немцы пытались связаться с Берлином и получить соответствующие инструкции. Михаил этому не удивлялся, так о немецком педантизме знал не понаслышке. Как бы ни ругали российскую бюрократию, но у немцев она тоже присутствует. Но вот, по истечении двух часов, от берега снова отошел катер и направился в сторону российских кораблей. И вскоре на палубу "Косатки" поднялись четверо — уже знакомый капитан-лейтенант Шепке и с ним три человека в рабочих спецовках, которые начали передавать на лодку какие-то ящики. Шепке улыбнулся и козырнул Михаилу.

— Все получилось очень удачно, герр Корф. Это инженеры "Телефункен", они помогут вам с ремонтом. Разрешите представить — инженер Хельмут Мирбах и его помощники, инженеры Шверих и Мильке.

Инженеры поздоровались с господином капитаном, причем было ясно, что им трудно скрыть удивление. Молодость Михаила всех, незнакомых с ним, ставила в тупик. Но господин капитан вел себя очень просто и улыбался гостям, приветствуя их на борту русского подводного крейсера. Одновременно выразив благодарность представителям фирмы, поставившей прекрасную аппаратуру, и особо подчеркнул, что, не смотря ни на что, он решил сделать заход в Циндао ради того, чтобы отремонтировать установку, хорошо себя зарекомендовавшую. И которая бы работала дальше, если бы не досадная случайность. Расточая любезности, Михаил внимательным взглядом окинул своих собеседников и убедился в своих предположениях. Из этой троицы только герр Мирбах походил на инженера. А по виду "инженеров" Швериха и Мильке было ясно, что военные мундиры они сняли пару часов назад и к рабочим спецовкам совершенно не привыкли. Шепке, совершенно неожиданно, передал приглашение от губернатора нанести визит. Михаил ждал чего-то похожего, поэтому ответил согласием, но только если это не задержит выход "Косатки" в море. А сейчас надо решить чисто технические вопросы. Договорившись о времени визита, Шепке убыл на катере, а представители "Телефункен" спустились внутрь лодки и прошли в радиорубку. "Инженеры" Шверих и Мильке усиленно крутили головами во все стороны, но надо было придерживаться своей легенды. Когда все оказались в радиорубке, Мирбах удивился.

— Герр Корф, что тут у вас стряслось?! Ведь от аппарата почти ничего не осталось!

— Диверсия, герр Мирбах. Шпиона поймали, но устроить пожар в радиорубке он успел. Именно поэтому мы и зашли в Циндао.

— Понятно. Но, ничего страшного, сделаем.

— Кстати, герр Мирбах. У меня для Вас не очень хорошие новости. Инженер Ланг, откомандированный компанией "Телефункен" для монтажа аппаратуры и вышедший вместе с нами в море на "Косатке", исчез. Вышел на берег в Порт-Артуре и не вернулся. Все попытки отыскать его ни к чему не привели.

— Простите, герр Корф, я Вас не понимаю. О каком инженере Ланге Вы говорите?

— Рихард Ланг. Тот, который был откомандирован "Телефункен" в Россию для монтажа аппаратуры. И он сказал, что компания была бы очень заинтересована в том, чтобы получить информацию о работе аппаратуры от специалиста. Поэтому и попросил взять его в команду.

— Странно… Герр Корф, простите, но Вы определенно заблуждаетесь. Я как раз был в Германии в этот момент и слышал об этом заказе. Что было удивительно само по себе, так как на русском рынке у нас пока нет твердых позиций. Насколько мне известно, мы отправили один комплект аппаратуры в Россию, но фирма никого вместе с ней не посылала. Более того, инженер Рихард Ланг не мог поехать в Россию, так как за пару недель до этого отправился в Южную Америку по делам фирмы. Он уже вернулся в Германию и несколько дней назад я получил письмо от него. И он ни словом не упоминает о поездке в Россию, а наоборот, описывает экзотику Буэнос-Айреса и Монтевидео…

Мирбах говорил что-то еще, но в голове Михаила уже крутился целый вихрь мыслей. Так это что же получается?! Его водили за нос все это время?! Ай да Рихард Оттович… Впрочем, настоящий Рихард Оттович сейчас в Германии и никакого отношения к этим делам, скорее всего, не имеет. Кто-то очень ловко воспользовался его именем. Но кто же стоит за всем этим? Ясно, что это не инициатива одного, или нескольких частных лиц. На "Косатку" положила глаз чья-то разведка. Но чья? Англичане, немцы, французы? А может, американцы? Впрочем, это мало вероятно. Скорее всего, либо немцы, либо англичане. Но почему же этот "Ланг" сбежал с лодки, когда он уже прочно внедрился в экипаж и абсолютно ни у кого не вызывал подозрений? Что и говорить, прекрасная легенда для разведчика. Поскольку Макаров выяснил, что Ланг — это Ланг. Значит, тут поработали немцы, пустив всех по ложному следу и постаравшись отвести все подозрения от своего агента. Англичанам провернуть такое прикрытие в Германии было бы не под силу. Значит, все-таки немцы. Что же, ничего удивительного в этом нет. Когда в Германии заказывается очень специфическое электрооборудование и оптика для строящегося корабля, это неизбежно вызовет интерес. Вот и решили отправить в Россию своего человека, чтобы выяснить все на месте. Возможно, даже дали соответствующие инструкции руководству "Телефункен", чтобы не путались под ногами, не совали нос, куда не надо и не задавали лишних вопросов. Отправили комплект аппаратуры, и все. И по прибытию в Кронштадт агента ждал феноменальный успех. Несомненно, он узнал заранее, что с комплектованием экипажа нового корабля большие проблемы и предложил свою кандидатуру. И Михаил с а м ухватился за это предложение! Что и говорить, герр "Ланг" рассчитал все великолепно. И вся эта прекрасная легенда рухнула совершенно случайно. Ведь если бы "Косатка" не зашла в Циндао, если бы не удалось поговорить с Мирбахом, лично знающим настоящего Ланга и ведущего с ним переписку, то все до сих пор оставались бы в неведении. А ничего не подозревающий инженер Мирбах совершенно случайно выдал всю эту аферу. Но почему же псевдо-Ланг исчез? Ведь если он работает на немцев, то им нет никакого смысла отзывать такого агента, дающего ценнейшую информацию о лодке. Хоть и не регулярно. И если бы он собирался уходить, то прихватил бы и свой отчет, составленный по-немецки со скрупулезной четкостью. Или, не захотел ничего выносить с собой в руках с лодки на берег, чтобы не вызвать подозрений? Ведь отчет имеет приличный объем, в кармане его не унесешь… А то, что в Германию вернулся из Южной Америки настоящий Ланг, ничего не меняет. При желании немцы всегда смогут прикрыть своего агента от возможных проверок со стороны русской разведки. Получается, "Ланга" все-таки похитили. Либо японцы, либо англичане руками японцев. Какие же тайны "Косатки" он мог унести с собой? Остается только догадываться…

— Герр Корф, так мы начинаем?

— Да, да, конечно. Не буду вам мешать, господа. Сейчас пришлю своего радиотелеграфиста вам в помощь.

Выйдя из радиорубки, Михаил нос к носу столкнулся с унтер-офицером Мошкиным, новым радиотелеграфистом, пришедшим вместо исчезнувшего "Ланга". Он уже знал, что прибыли немецкие специалисты с запасными частями к радиостанции и ждал под дверью, когда командир закончит разговор. Хоть он ни слова и не понял, но по взгляду Михаила сообразил, что дело дрянь. Дав знак Мошкину следовать за ним, Михаил прошел в центральный пост.

— Мошкин, слушай внимательно. Постарайся незаметно проверить, все ли привезли немцы, что надо? Если все, сможешь собрать аппарат сам?

— Смогу, конечно, Ваше высокоблагородие! Суть то одна и та же, что и в наших аппаратах "Дюкрете-Попов". Только повозиться придется.

— Оставим это на крайний случай. Вдруг, придется срочно уходить. За немцами внимательно присматривай. Похоже, только один из них инженер "Телефункен" — Мирбах. Остальные — ряженые. Думаю, что офицеры германского флота. Специально прибыли ознакомиться с "Косаткой". Если что заметишь, не подавай виду. А я тебе сейчас прапорщика Померанцева в помощь пришлю, в роли толмача. Он английский знает, объяснитесь в случае чего. Понял?

— Так точно, Ваше высокоблагородие!

— Все, братец. Действуй.

Оставив радиста, Михаил нашел Померанцева, сходу его озадачив.

— Андрей Андреевич, отправляйтесь в радиорубку, будете переводить радиотелеграфисту. Инженер Мирбах знает английский. Подозреваю, что двое других — ряженые. Будьте осторожны.

— Понял, Михаил Рудольфович. Разрешите выполнять?

— Действуйте.

Покончив с этим, Михаил поднялся на мостик. Вахтенный офицер, прапорщик Емельянов, поглядывал на берег и переговаривался с Немировичем-Данченко. Судя по всему, обоим было интересно, и оба думали о том, удастся ли выбраться на берег, предвкушая хотя бы короткий отдых. При появлении командира обернулись в его сторону и оборвали разговор.

— Михаил Рудольфович, красиво тут все-таки. На берег мы высаживаться не будем?

— Нет, Василий Иванович. Как бы не хотелось, но не получится. Петр Ефимович, у меня для Вас срочное задание. Как я уйду с мостика, через пару минут вызовете вахту на "Боярине", пусть оборудуют шторм-трап. Вызовете старшего офицера на мостик, а сами подниметесь на "Боярин" и найдете командира. Передадите ему на словах. По нашему сигналу с мостика, договоритесь сами, какому именно, с "Борина" должны нас вызвать и сообщить, что получено срочное сообщение с "Аскольда". "Обнаружен японский флот. "Боярину" и "Косатке" немедленно выйти в море". Поняли?

— Так точно, Ваше высокоблагородие!

— Петр Ефимович, Вы у нас теперь сами "благородие". Поэтому, привыкайте к обращению в неслужебной обстановке по имени отчеству.

— Виноват, Михаил Рудольфович, не привык еще. А если командир "Боярина" спросит — зачем?

— Скажете, что высаживаться на берег нам нельзя. Почему именно — долго рассказывать. Поэтому, как только ремонт радиоустановки будет закончен, нам надо н е м е д л е н н о уходить из Циндао. А я приглашен на прием к губернатору. Но в свете недавно открывшихся обстоятельств покидать борт "Косатки" мне не рекомендуется. Если командир потребует дополнительных объяснений, вернетесь и скажете мне, схожу к нему лично.

— Есть, Михаил Рудольфович! Простите, а… Что-то случилось?

— Случилось. Но надо во всем разобраться. Уж очень неожиданно все обернулось, сам не ожидал…

Покончив с неотложными делами, Михаил спустился вниз и уединился в своей каюте. Требовалось проанализировать полученную информацию самым тщательным образом. Уж очень неожиданной она оказалась. Но как он не прикидывал различные варианты, все равно ничего вразумительного не получалось. Очень мало исходных данных. Достоверно известно только то, что Ланг — это вовсе не Ланг, а неизвестная личность. На кого он работал, уже особо и не важно. Появившись на лодке еще во время постройки, и проведя на ней несколько месяцев в море, он собрал ценнейшую информацию. Как по поводу конструкции самой лодки, так и по тактике ее применения. Но каков артист! Никто ничего не заподозрил. Ладно, будем исходить из того, что он работал на Германию, и его похитили японцы. Потому, что это наиболее вероятно, если исходить из известных фактов. Хотя… И не устроил ли он какую-нибудь диверсию на лодке? Нет, вряд ли. Уже бы что-то проявилось. Да и зачем ему это? Не самоубийца же он…

— Михаил Рудольфович, разрешите?

В дверях появился второй вахтенный офицер, прапорщик Померанцев. По его озадаченному виду было ясно, что не все идет гладко.

— Заходите, Андрей Андреевич. Что-то стряслось?

— Михаил Рудольфович, похоже, Вы были правы насчет ряженых. Я все время находился в радиорубке, и у меня сложилось впечатление, что работает один инженер Мирбах, а наш радиотелеграфист Мошкин ему помогает. Господа же Шверих и Мильке — как пятое колесо в телеге. Для чего они там, непонятно.

— Тут ничего удивительного нет, я это предвидел. Господа офицеры германского флота захотели познакомиться с "Косаткой" поближе, вот и изображают из себя инженеров "Телефункен". Было бы странно, если они упустили такой случай. Но Вы не волнуйтесь, водить их по лодке мы не будем. Пусть глазеют, не будем нарушать законы гостеприимства.

— Так это еще не все, Михаил Рудольфович. Мошкин меня из радиорубки вызвал и сказал, что немец тянет время. Делает все на совесть, но такое впечатление, что хочет искусственно затянуть ремонт.

— А вот это уже важно. Ладно, Андрей Андреевич, возвращайтесь к нашим "гостям". А то, как бы они чего не заподозрили…

Губернатор Циндао, капитан-цур-зее Оскар фон Труппель пребывал в том состоянии, когда не знал, что ему надо больше делать — радоваться, или огорчаться. С одной стороны — невероятная удача. А вот с другой… Неизвестно, что из этого получится…

В бухту рано утром пришли два русских боевых корабля, причем один из них — знаменитая подлодка "Косатка". Еще вчера об этом никто не мог даже мечтать. А вот сегодня самый уникальный из существующих боевых кораблей стоит совсем рядом! Корабль, который приковал к себе внимание всего цивилизованного мира! Губернатору доложили еще рано утром, как только обнаружили, что крейсер и подлодка русских входят в бухту. На них сразу же отправился офицер по особым поручениям, капитан-лейтенант Шепке. И вот выясняется, что русским нужна помощь в ремонте радиоустановки. Труппель даже удивился. Неужели, только для этого надо заходить в Циндао, находящемся довольно далеко от основного района боевых действий? Естественно, телеграмма о неожиданных визитерах сразу ушла в Берлин. Впрочем, на скорый ответ губернатор не рассчитывал. В Берлине сейчас ночь. И даже если телеграмму срочно доставят адресату, то не факт, что на нее сразу ответят. Возможно, захотят посовещаться. А ему приходится пока все решать самому, без инструкций сверху. И упаси господи что-то сделать не так. В германском флоте "Косатка" уже стала чем-то вроде жюльверновского "Наутилуса". Знают, что она есть, но вот совершенно непонятно, как же она устроена, что с легкостью топит японские броненосцы и крейсера, оказываясь в нужный момент в нужном месте. То, что попало в печать, и что удалось узнать не совсем легальными методами, ответа на этот вопрос не давало. Хотя, губернатор отдавал себе отчет, что может знать далеко не все. Это все же не в его компетенции. Скорее всего, русские провели какое-то дополнительное переоборудование лодки после выхода из Петербурга. Возможно, установили какие-то новые секретные приборы, резко повысившие боевые возможности "Косатки". И вот теперь ему выпала уникальная возможность ознакомиться с этим чудом кораблестроения поближе. А заодно и с его создателем, капитаном Корфом. Что бы ни писали о нем английские газеты, как бы ни поливали его грязью, но факт остается фактом. Корф — самый настоящий самородок. Сначала выдвигались версии, что он лишь играет роль конструктора, но анализ всех его действий во время постройки подтвердил — Михаил Корф принимал самое непосредственное участие в постройке лодки, проявив при этом незаурядные знания, больше присущие кораблестроителю, чем моряку торгового флота. И именно он провел "Косатку" из Балтики на Дальний Восток незамеченной, обманув всех. А после этого за месяц отправил на дно большую часть главных сил японского флота. Нет, что ни говори, но герр Корф служит не там, где должен служить настоящий немец. И если бы удалось склонить его на свою сторону…

Губернатор сам не удержался, и осмотрел "Косатку" вблизи с борта катера, переодевшись в гражданскую одежду, чтобы не привлекать внимания. Лодка поразила его буквально всем. Своими размерами, стремительными, зализанными обводами корпуса, сильно скошенным, а не таранным форштевнем, как у всех военных кораблей, а также невиданной окраской. С представительством "Телефункен" связались быстро, и дали задание делать ремонт качественно, но не торопиться. Вместе с инженером поедут два офицера, чтобы осмотреть "Косатку" изнутри, насколько это будет возможно. И вот теперь, сидя за столом своего кабинета, он внимательно слушал своего офицера по особым поручениям.

— Иными словами, форменный молокосос. Ему еще нет и двадцати четырех. Как его назначили командиром экспериментальной подводной лодки, совершенно непонятно. То, что он является ее конструктором, в это еще можно поверить. Возможно, действительно герр Корф самородок и сумел создать то, над чем бьются многие страны с лучшими кораблестроителями. Но то, что его назначили командиром на эту лодку после постройки… Не понятна логика русских. Неужели, не нашлось грамотных и опытных офицеров?

— Но результат-то каков, герр Шепке? Вы могли бы поверить в подобное, если бы услышали об этом полгода раньше?

— Нет, герр капитан-цур-зее. И вот это для меня — тайна за семью печатями. Как такое стало возможно.

— Не только для Вас. Для всех остальных тоже, и для меня в том числе. Как думаете, удастся задержать "Косатку" в Циндао хоть не надолго? Было бы очень желательно познакомиться с нашим новоявленным капитаном Немо и его "Наутилусом".

— Не думаю. Команды на берег сходить не будут, об этом меня предупредили сразу. "Косатка" зашла исключительно для ремонта радиотелеграфной установки, а "Боярин" ее просто сопровождает. Русские понимают ценность этого уникального корабля. Передал приглашение от Вас командирам обоих кораблей, но командир "Боярина" отказался сразу, сославшись на возможный скорый выход. Корф, вроде бы, принял предложение, но начал юлить. Поэтому, не уверен, что он захочет воспользоваться нашим гостеприимством.

— Так вот и постарайтесь сделать так, чтобы воспользовался. Телеграммы из Берлина до сих пор нет. Но нам не простят, если мы упустим такую возможность. Вы понимаете, герр Шепке, что Корф очень н у ж е н Германии. Он немец, и его место — в германском флоте. И если нам удастся его убедить, пусть и не сразу, то это будет нашей самой блестящей победой в Циндао. Какие мы только одерживали здесь с того самого момента, как только сюда ступила нога германского солдата. Вот сегодня и побеседуем с ним в приватной обстановке.

Кстати, есть ли у Вас какая-нибудь смазливенькая девица на примете? Чтобы выглядела, как подобает в хорошем обществе? Наш капитан Немо молод, горяч, и ничто человеческое ему не чуждо.

— Я понял, герр капитан-цур-зее. Найдем.

— Вот и отлично! Окажем должные почести нашему герою. И надо дать ему понять, что сейчас он находится не на своем месте…

Михаил стоял на мостике и осматривал акваторию бухты. Ничего подозрительного не было. Решив проверить, как идет ремонт, спускался в радиорубку и убедился, что один немец старательно изображает видимость ремонта, а два других ему в меру сил помогают. Присутствие радиотелеграфиста Мошкина дело не ускоряло, так как на все его предложения помочь герр Мирбах отвечал вежливым отказом. Поманив радиста из рубки, Михаил решил выяснить состояние дел.

— Ну что, братец, скажешь?

— Привезли все, что мы просили, Ваше высокоблагородие. Но немец, сволочь, специально время тянет. Не пойму, зачем ему это надо?

— Скоро поймешь. В общем, так. Приглядывай за ними. Скоро мы их шуганем, и чтобы они под шумок что-нибудь не утащили. Понял?

— Так точно, понял!

— Все, действуй.

Глянув на часы, Михаил с неудовольствием понял, что до назначенного визита осталось чуть больше трех часов. А конца ремонта не видно. Скоро за ним придет катер и придется ехать на прием к губернатору. А по своей прошлой жизни Михаил знал, что герр Оскар фон Труппель человек очень умный. Впрочем, дурака бы на такой должности не держали. Все же, Циндао был подчинен военно-морскому ведомству, а не колониальному, как многие другие немецкие владения в Африке и на Тихом океане. И ясно, как божий день, что он постарается прощупать господина Корфа на предмет возможной работы в интересах фатерланда. Тем более, всех обманывает слишком юный возраст командира "Косатки". Вот герр фон Труппель и надеется, что с его гостем никаких особых проблем не будет. Устроят пышный прием, подсунут какую-нибудь красотку, племянницу губернатора, или еще кого, и будут действовать дальше в соответствии с принятыми стандартами. Да только, вот незадача. Герру фон Труппелю и в страшном сне не может присниться, что "Косаткой" командует не двадцатитрехлетний новоиспеченный кавторанг Михаил Корф, а шестидесятитрехлетний фрегаттен-капитан Михель Корф, не так давно бывший Бок Гуем. А вот против него стандартные приемы совершенно не годятся. Ладно, это проблемы господина губернатора…

— Ваше Высокоблагородие, там какой-то англичанин Вас спрашивает.

Вахтенный матрос отвлек Михаила, и он с удивлением посмотрел на него.

— Не понял, какой англичанин?

— Не могу знать, Ваше высокоблагородие! На китайской лодке подошел почти к самому борту и кричит: "Кэптен", "Лондон" и еще что-то. Вахтенный офицер меня за Вами послал.

Удивленный Михаил отправился на мостик. Чего это англичанина принесло? Может, еще борзописец какой? На мостике прапорщик Емельянов пытался объясниться с незваным визитером, но получалось не очень. Увидев командира, обрадовался.

— Михаил Рудольфович, поговорите, пожалуйста, с этим типом. А то, я в английском не силен. Понял только, что командира хочет видеть. И вроде, он из Лондона.

Михаил бросил взгляд на незнакомца, сидевшего в китайской лодке и как можно учтивее поинтересовался на английском. Причем, ему показалось, что этого человека он где-то видел.

— Добрый день, сэр. Я командир "Косатки". Что Вам угодно?

— Добрый день, мистер кэптен! Я — военный корреспондент газеты "Сан-Франциско экзаминер" Джон Лондон. Могу ли я взять у Вас интервью?

Михаил внимательно вглядывался в обмороженное лицо, отдаленно похожее на то, которое он видел на фотографиях. Перед глазами промелькнули рассказы об Аляске, "Морской волк", "Моряк в седле" и многое другое… Неужели?! Вот так встреча!!!

— Простите, сэр… Джон Гриффит Лондон?! Знаменитый Джек Лондон?! Но откуда?! Ведь Вы же должны быть… Как Вы тут оказались?!

— Совершенно верно, сэр. Джон Гриффит Лондон. Но неужели, такой уж знаменитый?

— И Вы еще спрашиваете?! Добро пожаловать на борт, мистер Лондон!

Лодка подошла вплотную к борту, и Лондон взобрался на палубу. Михаил лично встретил гостя и козырнул.

— Рад приветствовать Вас на борту русского подводного крейсера "Косатка", мистер Лондон.

Примите поздравления от вашего благодарного читателя. Но какими судьбами Вы оказались в Циндао?

По виду корреспондента было ясно, что он совершенно сбит с толку. Очевидно, он готовился к длительным препирательствам со стороны экипажа, а тут — такой восторженный прием.

— Благодарю Вас, мистер Корф. Но разве мои книги издаются в России?

— Пока еще нет, я читал их в оригинале, на английском. Но б у д у т издаваться, не сомневайтесь. Чем мы можем Вам помочь?

— Мистер Корф, я, как уже сказал, являюсь военным корреспондентом американской газеты "Сан-Франциско экзаминер". Командирован для освещения событий военных действий на Корейском полуострове. Сначала прибыл в Японию, но там невозможно работать. Ведь все события происходят в Корее, и японцы засекречивают информацию. Вот я и попытался пробраться на театр военных действий.

— Но как же Вам это удалось?

— О-о-о, мистер Корф, это целая история. С огромным трудом удалось добраться на японском пароходе до Фузана. Даже в тюрьму к японцам угодил, посчитали меня за русского шпиона.

А потом на джонке добрался до Чемульпо. Но в Чемульпо делать нечего, японские войска ушли далеко на север. А между тем, на море, стали происходить удивительнейшие события. Никто не ожидал ничего подобного! И я решил добраться до Порт-Артура. Правда, никто из корейцев не соглашался везти меня туда ни за какие деньги. А тут японцы узнали о моих намерениях, и мне пришлось срочно бежать из Чемульпо. Нашел корейскую джонку, которая доставила меня в Циндао. Отсюда думал добираться до Порт-Артура посуху, если не получится морем, и вдруг такая встреча! Знаменитая "Косатка" зашла в Циндао! Ведь ее уже совершенно серьезно сравнивают с "Наутилусом" Жюля Верна!

— Так "Наутилус" и послужил толчком к созданию "Косатки", мистер Лондон. Если Вас это интересует, то я мог бы рассказать подробнее.

— Мистер Корф, еще как интересует!!! Читатели "Сан-Франциско экзаминер" Вас не забудут, и Ваша популярность в стране не сравнится ни с чем! Разрешите для начала задать Вам несколько вопросов?

— Мистер Лондон, вношу Вам встречное предложение. Толком нам сейчас поговорить не удастся, скоро мы должны выйти в море. Но я могу взять Вас на борт, и мы побеседуем обстоятельно. Вы получите материал из первых рук, и по возвращению в Порт-Артур отправите его в редакцию. Думаю, Ваша популярность вообще затмит популярность всех репортеров Америки. Репортаж из Желтого моря, с борта субмарины "Косатка". Все прочие газеты позеленеют от зависти.

— Мистер Корф, Вы серьезно?!

— Абсолютно серьезно, а что это Вас так удивляет? У нас уже есть на борту Ваш коллега, корреспондент нашей газеты "Русское слово", мистер Немирович-Данченко. Требуется только Ваше согласие.

— Господи, конечно согласен!!!

— Тогда, сделаем так. Договоритесь с лодочником, чтобы он вывез Вас за пределы бухты. А там мы возьмем Вас на борт, как терпящего бедствие. Чтобы немцев не дразнить, да чтобы и с моим начальством проблем не было. Согласны?

— Согласен!

— Договорились. Жду Вас в море. Скоро мы будем сниматься. Так что, поторопитесь.

Когда лодка с обалдевшим писателем отошла от борта, Михаил довольно улыбнулся. Вот это удача! О таком корреспонденте он даже мечтать не мог! Пусть сам знаменитый Джек Лондон опишет эпопею "Косатки"! Вот это будет бомба в литературном мире! И заодно он будет беспристрастным свидетелем. Что "Косатка" не утопит никакой "Лузитании", или как она сейчас будет называться. А то, что она будет, несомненно…

— Михаил Рудольфович, а кто это?

Прапорщик Емельянов вернул командира к реальности.

— А это, Петр Ефимович, знаменитый писатель Джек Лондон. Сейчас он является военным корреспондентом американской газеты, и специально прибыл на театр военных действий, преодолев множество преград. У нас его книги пока неизвестны. Но я уверен, что скоро они появятся.

Спустившись с мостика, Михаил столкнулся в центральном посту со старшим офицером, направлявшимся наверх сменить Емельянова, и попросил его зайти в каюту.

— Василий, невероятная удача!!! Сам Джек Лондон здесь!!!

— А кто это?

— Тьфу ты… Ты ведь еще не знаешь. Это знаменитый американский писатель, который прибыл на войну в качестве военного корреспондента американской газеты. И если мы возьмем его на борт, то это даст такую рекламу действиям "Косатки", о которых мы даже мечтать не можем! Его слово имеет реальный вес, и если он напишет, что никакие нейтральные суда мы не топим, и шлюпки со спасшимися не расстреливаем, то в английские сказки о зверствах "Косатки" мало кто поверит!

— Так в чем дело? Пускай пишет.

— А вот для этого, Василий нам надо разработать целую операцию. Если сейчас просто так взять его на борт, и немцы могут вой поднять, хотя это не их дело, да и у меня в Артуре уже полно завистников завелось. И думаю, что не только в Артуре. Поэтому, выходим из бухты и подбираем в море терпящего бедствие. О чем делаем соответствующую запись в вахтенном журнале. Подобрали человека в море, не выбрасывать же его обратно? Доставим в Порт-Артур. И все приличия будут соблюдены. А можно еще и с координатами и временем в журнале немного схимичить. Чтобы подальше от берега получилось.

— Ну, Михель… А Макаров что скажет?

— А Макаров на это глаза закроет. Соответствующий разговор о взятии на борт иностранного корреспондента у нас уже был. Кто же знал, что сам Джек Лондон подвернется!

— Ну, смотри, Михель. Тебе виднее, что это за Лондон.

— Не волнуйся. Его книги уже стали популярны, а после рейда на "Косатке" интерес к ним вообще взлетит до небес. Это я тебе обещаю! Сможем разместить дорогого гостя? Место найдем?

— Найдем, конечно.

— Вот и прекрасно. Давай, гляди на мостике в оба, чтобы немцы какую каверзу не сделали. А я пока наших "инженеров" проверю.

Зайдя в радиорубку, Михаил убедился, что работа вперед особо не продвинулась. Ну и ладно. Сделаем вам сюрприз, господа. Недолго осталось… Найдя старшего механика, велел ему приготовить машины, что его несколько удивило.

— Михаил Рудольфович, так ведь времени всего ничего прошло! Я в радиорубку недавно заглядывал, так там, со слов прапорщика Померанцева, еще конь не валялся! Ведь по международным правилам мы можем двадцать четыре часа стоять!

— Можем. Но… Не можем. Долго рассказывать, Валерий Борисович. Поэтому, для машин пятиминутная готовность. В случае чего, сразу уходим. Даже "Боярина" ждать не будем. Он пока с якоря снимется, мы уже далеко уйдем.

— Хм-м… Михаил Рудольфович, позвольте спросить. Ждете пакости от немцев?

— Не совсем пакости, но по сути верно. Им н у ж е н я, Валерий Борисович. И "Косатка" тоже. Но на "Косатку" наложить лапу не получится, она — военный корабль и пользуется иммунитетом от таможенных и прочих властей, а вот я приглашен к губернатору. Угадайте, зачем. И там, на берегу, многое может случиться.

— Так может, уйдем прямо сейчас?

— Пока рано. Надо же куда-то этих "инженеров" деть? Вот и подождем, когда герр Шепке снова появится…

Появился герр Шепке в строго назначенное время, с немецкой пунктуальностью. Михаил заранее побрился, хоть это и противоречило правилам во время похода, к которым он привык, но прием у губернатора есть прием у губернатора. И вот теперь он стоял на мостике лодки в своем новеньком мундире капитана второго ранга с орденами и рассматривал подходящий к "Косатке" катер. Капитан-лейтенант Шепке прибыл за ним, чтобы лично сопроводить в дом губернатора. Помахав капитан-лейтенанту в знак приветствия, Михаил спустился на палубу.

— Все, герр Шепке, я готов.

— Очень рад, герр Корф, губернатор нас ждет. Сегодня будет торжественный прием в Вашу честь.

— Ну-у, Вы мне льстите. Что я за персона?

— Вы для всех — самый настоящий капитан Немо. Иначе в Циндао Вас уже и не называют.

Михаил только собирался перебраться на катер, как неожиданно сверху раздался громкий крик.

— Ваше высокоблагородие!!! Ваше высокоблагородие!!!

Все удивленно подняли головы. На палубе "Боярина" матрос перегнулся через леера и кричал, размахивая какой-то бумагой. Михаил очень удивился.

— Что случилось, братец?

— Ваше высокоблагородие, срочная телеграмма с "Аскольда"!!!

— Давай, читай.

— "Обнаружен японский флот. "Боярину" и "Косатке" немедленно выйти в море". Все.

Михаил с озабоченным лицом повернулся к Шепке и перевел разговор с матросом. Капитан-лейтенант имел вид, как будто получил известие о крупном выигрыше, но тут же ему сказали, что это шутка. Михаил еще больше убедился в своих подозрениях, что визит к губернатору имеет далеко идущие цели. Шепке все же сделал последнюю попытку.

— Герр Корф, но ведь ремонт радиоустановки еще не закончен!!! Как вы выйдете в море без радиосвязи?!

— Так же, как и вошли. Без радиосвязи. Дошли же мы сюда без нее. А как с японцами разберемся, так вернемся и продолжим ремонт. Вы не будете возражать против такого плана, герр Шепке? А сейчас извините, но мне надо инженеров предупредить. Мы срочно уходим. Не волнуйтесь, долго мы ваш катер не задержим. Прошу еще раз извинить меня, герр Шепке, но долг солдата превыше всего. Нас ждут в море.

Оставив Шепке стоять на палубе и хлопать глазами, Михаил быстро забрался на мостик и спустился в рубочный люк. Он подумал, может, стоило спросить Шепке о его странной осведомленности? Откуда он знает, что ремонт еще не закончен? Но решил, что не стоит. Не надо, чтобы немцы поняли, что он раскусил их. А то, в следующий раз придумают что-нибудь более оригинальное. А пока пусть считают, что все испортила досадная случайность, от которой никто не застрахован. Зайдя в каюту и взяв из сейфа две пачки денег — одну в российских рублях, а другую в английских фунтах, направился в радиорубку, к ничего еще не подозревающим "инженерам".

Здесь все было без изменений. Герр Мирбах очень тщательно и очень медленно делал дело, радиотелеграфист Мошкин был "на подхвате", а герр Шверих и герр Мильке старательно делали вид, что помогают им обоим. К их неудовольствию побродить по лодке у них особо не получилось. Прапорщик Померанцев присутствовал здесь же и исправно играл роль толмача.

— Ну что, Андрей Андреевич? Как дела?

— Все, как и было, Михаил Рудольфович. Без изменений.

И тут неожиданно загрохотал дизель. Команда на запуск машин уже была передана машинной вахте. Немцы вздрогнули и уставились на Михаила. Который улыбнулся, и перешел на немецкий.

— Не волнуйтесь, господа, это запуск нашей машины. Она довольно шумная, ничего не поделаешь. Герр Мирбах, заканчивайте. Нам нужно срочно покинуть Циндао.

— Но что случилось, герр Корф?! Ремонт еще не закончен!!!

— Понимаю, но получено распоряжение командующего отрядом о срочном выходе в море.

Появились японские корабли, и мы должны присоединиться к эскадре.

— Но как вы выйдете без радиосвязи?!

— Так же, как и вошли. А потом вернемся и продолжим ремонт. Герр Мирбах, прошу Вас провести срочную калькуляцию стоимости поставленного оборудования и проведенного ремонта. У нас нет времени ждать.

— Но я здесь не могу… Это должны сделать в конторе… Может быть, подсчитаем после окончания ремонта, когда вы вернетесь?

— Герр Мирбах, это очень нехорошая примета — выходить в море с долгами. К тому же, не забывайте — идет война. И все мы ходим под богом. И я не могу дать стопроцентной гарантии, что мы уцелеем. И я не хочу оставлять долги Российской Империи. Немецких марок у меня нет, но есть российские рубли и английские фунты. Назовите хотя бы приблизительную сумму, потом проведем окончательный расчет. Пусть это будет считаться авансом.

Посчитав на бумаге, Мирбах прикинул примерную стоимость и тут же получил деньги. Немцы откланялись и стали быстро собираться, так как поняли, что командир не шутит.

Правда, к их чести, ничего из привезенных с собой деталей они унести не пытались.

Когда все поднялись на мостик, оба дизеля "Косатки" уже рокотали на холостом ходу. Шепке ожидал на палубе. Когда все немцы сошли на катер, Михаил помахал рукой.

— Прошу извинить, господа. Мне очень жаль, что так получилось. Но надеюсь, что вскоре мы увидимся снова.

Все попрощались, и катер отвалил от борта. Шепке глянул в насмешливые глаза Михаила, стоявшего на палубе в своем новеньком мундире, блестящем золотыми погонами и орденами, и понял, что "Косатка" сюда никогда не вернется. Их только что очень красиво оставили в дураках. И герр Корф далеко не так прост, как кажется…

Катер удалялся в сторону берега, и Михаил смотрел ему вслед. Все же, заинтересовались им немцы. Ланга, скорее всего, здесь нет. Иначе подстраховались с господином Мирбахом, чтобы он лишнего не ляпнул. А он ляпнул, чем выдал немецкую разведку с потрохами. Вот на таких случайностях и проваливаются агенты с безупречной легендой. Вот был бы номер, если Ланг не сбежал! Как бы то ни было, уже ясно, как божий день. Немцы очень интересуются и "Косаткой", и ее создателем. То, что их обманули, они смогут выяснить, если поинтересуются на своей радиостанции — была ли передача в это время? Если никаких передач не было, то все ясно. Но это уже и неважно. Больше в Циндао делать нечего.

— Михаил Рудольфович, машины готовы!

Старший офицер доложил о готовности и вопросительно смотрел на командира.

— Все, уходим. А то, "Боярин" нас уже заждался…

Отданы швартовы, и "Косатка" осторожно отходит от борта крейсера на электродвигателях. Когда расстояние между корпусами увеличилось, перешла на дизеля и стала разворачиваться носом на выход из бухты. Одновременно загромыхала выбираемая якорь-цепь на "Боярине". Крейсеру потребуется какое-то время на выборку якоря, поэтому лучше не ждать его внутри бухты. Увеличив ход до двенадцати узлов, "Косатка" быстро удалялась в сторону моря. Со всех судов, стоящих на рейде, а также с берега, на нее было устремлено множество взглядов. Низкий вытянутый силуэт с возвышающейся в центре рубкой мчался по поверхности воды, не оставляя за собой дыма, что поражало абсолютно всех. Но никаких препятствий выходу лодки немцы не чинили. Впрочем, что они могли сделать? Если предпринимать откровенно враждебные действия, то Германской империи это очень невыгодно. Зачем? Когда можно попытаться договориться. Тем более, вся электрическая начинка "Косатки" поставлялась немецкими заводами. А с господином Корфом можно будет переговорить и позже, когда он вернется домой после войны. Если вернется, конечно. Михаил только сейчас подумал, что, возможно, немцы и не считают его центральной фигурой во всех этих событиях. Ведь они знать не знают о его иновременной сущности. И вполне могут считать главным стратегом Макарова, а его, командира "Косатки", лишь талантливым исполнителем планов командующего флотом. Это, пожалуй, даже лучше. Пусть разведка немцев работает в другом направлении. Если бы не Ланг… Но, с другой стороны, что такого особенного он мог узнать? Конструкция лодки — уже давно секрет Полишинеля. В Петербурге запросто могли выкрасть, или купить чертежи. Ничего "иновременного" в ней нет, все сделано сейчас. Другое дело, что до такого еще никто не додумывался, но ведь в технике всегда что-то когда-то появляется в первый раз…

Между тем, бухта осталась за кормой и "Косатка" вырвалась на простор. Далеко впереди дымят "Аскольд", "Баян" и "Новик". Несколько ближе виднеется одинокая китайская лодка. Вот она подворачивает и идет наперерез. Хорошо, что погода довольно тихая и можно без опаски подойти прямо к борту. А то, пришлось бы знаменитого писателя из воды вылавливать. Скорее всего, он бы и на это согласился. "Косатка" немного подворачивает и идет на сближение. Вот уже можно разобрать в бинокль четырех людей в лодке — трех китайцев и одного европейца. Быстро мистер Лондон подсуетился, ничего не скажешь. Интересно, сколько же китайцы содрали с него за эту "прогулку"? Видать, эти морские вояжи сначала из Японии в Корею, а потом из Кореи в Циндао влетели ему в копеечку. Не говоря об огромном риске, переохлаждении и обморожении. Ничего, надо потом писателю деньжат подбросить. Его хорошее отношение к России будет стоить очень много. А для друзей, да еще с пользой для дела, он никогда не мелочился…

Михаил усмехнулся. Снова в нем заговорил Бок Гуй. Ничего, чтобы сделать такого человека искренним другом России и чтобы он поддерживал ее интересы, денег не жалко. Лондон ведь только за счет гонораров живет, и то успех к нему пришел недавно. Вот и надо помочь ему забраться на вершину литературного Олимпа…

Китайская лодка легла в дрейф, а "Косатка" уменьшила ход до самого малого, подходя все ближе и ближе. Когда расстояние сократилось до пары десятков метров, субмарина остановилась и китайцы подошли к борту. Волна мерно поднимала и опускала деревянную лодку возле стального корпуса субмарины, но китайцы были опытными моряками, и все обошлось благополучно. Матросы на палубе уже ожидали пассажира, и вскоре военный корреспондент американской газеты стоял на палубе боевого корабля российского флота. Едва пассажир оказался на мостике, Михаил козырнул ему.

— Добро пожаловать, мистер Лондон! Рад приветствовать Вас на борту "Косатки". Вас проводят и помогут обустроиться. Но, приношу извинения, комфорта "Наутилуса" здесь нет.

— Здравствуйте, сэр! Здравствуйте, господа! Мистер Корф, не волнуйтесь насчет комфорта. Для человека, побывавшего на Юконе и Клондайке, любой корабль — это верх комфорта.

— Знаю, читал. И поражаюсь мужеству этих людей. Надеюсь, Вам у нас понравится, мистер Лондон. И надеюсь, что это будет Вашим самым захватывающим и интересным путешествием, какое Вы когда либо совершали до этого. Прошу Вас!

Михаил первым спустился в люк и предложил Лондону следовать за ним. Китайцы уже отошли от борта и "Косатка" дала ход, устремившись навстречу кораблям русской эскадры. Снова грохочут дизеля, снова шумит вода за бортом и острый форштевень рассекает волны. Пенится за кормой белый кильватерный след, и кружат в воздухе чайки, выписывая круги над стремительно несущейся в открытое море субмариной. Ее передышка в войне закончилась. И она снова выходит в морские просторы, чтобы бить врага, посягнувшего на Россию. Окутанная пеной, словно морское чудовище, вынырнувшее из морских глубин, она уходит все дальше и дальше. Она снова изменила историю. Знаменитый "Моряк в седле" уже вряд ли появится на свет. А если и появится, то будет выглядеть совсем по-другому. Скоро должен выйти роман знаменитого писателя "Морской волк", и он будет иметь громкий успех у читателей. Но гораздо больший успех можно ожидать у романа "Подводный волк". Который, несомненно, появится после возвращения Джека Лондона в Америку. А может, "Подводная лиса". Или, как автору будет угодно назвать свое последнее морское путешествие на борту подводного корабля, будто сошедшего со страниц книги Жюля Верна…