О существенных трудностях западного общества потребления и нарастающих социальных противоречиях еще четверть века назад писал основатель Римского клуба Аурелио Печчеи[11]:

«Бесконтрольное расселение человечества по планете, неравенство и неоднородность общества, социальная несправедливость, голод и недоедание, широкое распространение бедности, безработица, мания роста, инфляция, энергетический кризис, уже существующий или потенциальный недостаток природных ресурсов, распад международной торговли и финансовой системы, протекционизм, неграмотность и устаревшая система образования, бунты среди молодежи, отчуждение, упадок городов, преступность и наркомания, взрыв насилия и ужесточение полицейской власти, пытки и террор, пренебрежение законом и порядком, ядерное безумие, политическая коррупция, бюрократизм, деградация окружающей среды, упадок моральных ценностей, утрата веры, ощущение нестабильности».

С этого времени в мире произошли качественные изменения. Все силы были брошены на построение диктатуры всемирного рынка. Проведенное ранее повышение жизненного уровня населения развитых стран оказалось не более чем уступкой, призванной выбить почву из-под ног коммунистической агитации. Развернутая картина процессов в современном глобальном обществе, где идут побочные процессы невиданного расслоения людей, увеличения разрыва между богатством и бедностью, стремительного роста долгов стран «третьего мира», представлена в книге «Западня глобализации»[10]:

«Всего лишь 358 миллиардеров владеют таким же богатством, как и 2,5 миллиарда человек, вместе взятые, почти половина населения Земли. Затраты индустриальных стран на «третий мир» неуклонно снижаются: так, Германия в 1994 году истратила на них 0,34 процента своего бюджета, а в 1995 уже 0,31 процента. Тот факт, что частные инвестиции из богатых стран недавно превысили официальную помощь развивающимся странам, не вызывает сомнения, однако, действительно от этого выиграли лишь несколько регионов. Ожидаемый доход инвесторов на вложенный капитал зачастую «из-за риска» достигает 30 процентов годовых, что наглядно подтверждается на примере строительства водопроводов в Индии и Индонезии. Вопреки неоднократным утверждениям правительств Севера о значительном сокращении суммарной задолженности развивающихся стран, она неизменно увеличивается, и в одном только 1996 году выросла на 1,94 миллиарда долларов, почти вдвое превысив прирост десятилетней давности.

«Все это кончилось, – сделал логичный вывод египетский писатель Мохаммед Сид Ахмед. – Диалог Север – Юг так же мертв, как и конфликт Восток – Запад. Идея развития мертва. Больше нет ни общего языка, ни даже словаря для обозначения проблем. Север, «третий мир», освобождение, прогресс – все эти термины уже не имеют никакого смысла». В странах «золотого миллиарда» также нарастает совокупность побочных процессов, которые ведут к исчезновению массового процветания:

«Перемещение производства в более благоприятные зоны, упрощение его структуры, массовые увольнения – все это говорит о том, что высокопроизводительная и высокотехнологичная экономика оставляет обществу всеобщего благоденствия все меньше рабочих мест и делает его потребителей лишними людьми. Назревает экономическое и социальное потрясение неслыханных масштабов. Везде, где товары или услуги свободно продаются через границы, в производстве автомобилей или компьютеров, химии или электронике, телекоммуникациях или почте, розничной торговле или финансах, – работников неотвратимо засасывает трясина обесценивания труда и рационализации. Всего за три года, с 1991 по 1994-й, число рабочих мест в западногерманской промышленности сократилось более чем на миллион. Сейчас, в 1996 году, в странах ОЭСР безуспешно ищут работу уже свыше 40 миллионов человек. Во всех наиболее экономически развитых странах мира – от Соединенных Штатов до Австралии, от Великобритании до Японии – массовое процветание быстро исчезает».

Определяющую роль в мировой торговле играют в настоящее время ТНК. Именно они задают тон в глобальных процессах[9]:

«Торговая организация ООН подсчитала, что в мире около 40 000 компаний со штаб-квартирами более чем в трех странах. Сотня самых крупных из них, согласно отчетам, имеет годовой оборот примерно в 1,4 триллиона долларов. В настоящее время ТНК осуществляют две трети мировой торговли, причем почти половину объема – через собственные торговые сети. Они находятся в самом сердце глобализации и непрерывно двигают ее вперед. Современные методы организации и низкие транспортные расходы позволяют им унифицировать производство на всех континентах. Хорошо организованные корпорации, такие, например, как Asea Brown Boveri (ABB) с ее 1000 отделений в сорока странах, могут, если потребуется, перевести производство какого-либо изделия или узла из одной страны в другую за несколько дней».

В качестве побочных следствий действий ТНК в перспективе ожидается размывание среднего класса, и открываются невиданные ранее возможности усиления эксплуатации и получения баснословных прибылей плутократической верхушкой Запада:

«Теперь рабочие всего мира конкурируют между собой из-за работы, которую они должны выполнять в условиях глобально организованного производства. Этот процесс подрывает правила функционирования прежде всего национальных экономик. Во-первых, он ускорил темп внедрения технических новшеств и рационализации до абсурда: производительность растет быстрее общего объема продукции, в результате чего происходит так называемый «рост при потере рабочих мест». Во вторых, полностью изменилось соотношение сил между капиталом и трудом. Интернационализм, некогда оружие пропаганды рабочего движения против воинствующих правительств и капиталистов, перешел на сторону противника и служит его интересам. Организациям трудящихся, в большинстве своем национальным, противостоит кооперативный интернационал, который в ответ на любые претензии прибегает к своему излюбленному и безотказно действующему средству – переводу производства за границу. Обещание процветания за счет свободной торговли еще, может быть, и выполняется для вкладчиков капитала и управляющих компаний. Что же касается их рабочих и служащих, не говоря уже о растущей армии безработных, то о них этого не скажешь. То, в чем раньше видели прогресс, оборачивается его противоположностью».

Интересно, что те, кто много зарабатывает, все меньше хотят иметь дело с широкими массами населения. Обособление богачей становится нормой. В качестве модели будущего рассматривается поселение Альфавилль на окраине Сан-Паулу, имеющее площадь около одной трети квадратного километра и предназначенное для богатых. Это поселение окружено стенами высотой в несколько метров, на которых установлены прожектора и электронные детекторы движущихся предметов. Оно является идеальным прибежищем для тех, кто хочет жить, не сталкиваясь с неприглядной социальной реальностью своей страны. Покой населения этого своеобразного гетто оберегают 400 охранников. В пределах этого поселения охране разрешено стрелять в любого постороннего, даже если он безоружен. Такова реальная модель будущего.