Их оружейная меня впечатляет. Стеллажи, накрытые тканью и целлофаном, поставленные один на один ящики, защитной окраски.

— Так что тебе нужно?

— Нечто простое, с большим боезапасом и высокой плотностью огня.

— Хм, есть РП «Шквал», но они используются только вместе с экзоскелетом. Слишком тяжелые.

— Вес это не проблема. Сколько их?

— Шесть.

— Отлично! Огнеметы, гранатометы? — на мгновение задумываюсь и добавляю: — Желательно МК «Инферно».

— Ты собрался выжечь все, что видишь?

— Если понадобится, так есть?

— Да, сколько?

— Так же шесть. И костюмов столько же.

— Ясно, а какие гарантии, что…

— Я, темный охотник Лис, — рассекаю ножом ладонь, — клянусь железом и кровью, что не направлю это оружие на полковника Альхара и его людей, если они сами не вынудят меня сделать это!

Неяркая вспышка и рана затягивается.

— Доволен? В случае нарушения с моей стороны, я просто истеку кровью, и мне уже ничего не поможет.

— Кто ты такой, Шатр тебя раздери?!

— Лис.

— Это не ответ!

— Хорошо, полноправный темный охотник Лис, так лучше?

Мужчина глухо стонет и прикрывает глаза.

— Какая разница кто я такой? Это знание тебе ничего не даст. Я могу помочь, пусть и не по своей воле, но все же…

— Хорошо, — он делает несколько глубоких вдохов. — Тебе еще что-нибудь нужно?

— Шестнадцать рукавов для комбинезонов, средства, для того чтобы их закрепить, — тереблю мочку уха. — Мастерская и ванная комната.

— А первое тебе зачем?!

— Я тебе пришлю фотографию, — дергаю уголками губ в слабом подобии усмешке.

— Скрытный ты. Ладно, погрузят все в бмп.

— Отлично, а теперь пошли в мастерские.

— Что ты хочешь?

— Изготовить кое-какой сплав.

Альхар кивает и жестом приглашает следовать за собой.

Мастерская почти не отличается от привычной мне. Верстаки, шкафы, нечто похожее на горн в углу.

— Сам справишься?

— Не знаю, данные устройства мне незнакомы.

— Сейчас позову старшего механика.

— Да мне и младшего хватит, пусть покажет, как включается и что где лежит.

Он кивает, и что-то набирает на наручном коммуникаторе.

— Скоро подойдет, а я спать!

— Не вопрос, только пусть покажет мне дорогу к ванной комнате.

— Я распоряжусь, до встречи! — Альхар покидает помещение.

Устраиваюсь на верстаке и жду. Честно говоря, не люблю я этого, впустую тратить время, когда неизвестно, сколько тебе осталось до конца. Да и стал, двигаюсь вперед на одной силе воле, которой все меньше и меньше. Интересно, когда она уйдет в минус?

— Доброе утро, — прикрывая зевоту рукой, в мастерскую вваливается парень, в комбинезоне, покрытом разнообразными пятнами.

— Привет, — спрыгиваю с верстака. — Ответь на пару вопросов и спокойно иди досыпать.

— Ага, Тирг, — он протягивает руку ладонью вверх.

— Лис, — пожимаю ему руку. — Давай показывай и рассказывай.

Экскурсия занимает минут двадцать, тут, оказывается, есть и парк станков! К сожалению, то, что мне нужно, можно сделать только вручную, а жаль. Ну да ладно, это не повод для печали! Пора приниматься за работу.

В тигле уже пузыриться расплав металлов с разнообразными травами и кореньями. Теперь один из самых главных ингредиентов. Отдергиваю рукав, рассекаю себе запястье, и в емкость струйкой льется почти черная кровь. Хватит, наверно. Прижимаю кусок бинта к ране, и начинаю разливать металл на поддон. Пока он застывает, перекусываю вяленым мясом.

Так, маловато конечно вышло, но после проковки должно хватить. Все равно на вторую «порцию» материалов не хватит! Клещами переворачиваю поддон, и лист падает на наковальню. Еще горячий, можно ковать.

Вспотел, устал, но заготовка готова. Да, в одиночку тяжеловато. Зубилом разделяю ее на восемнадцать пластин, и даже немного остается. И выкинуть нельзя, и где использовать не знаю. Ладно, пусть в сумке валяется.

Обточить, отполировать и можно гравировать тайные и страшные знаки. Причем все вручную.

Готово, первая часть плана выполнена. Ха, раз нет живых, то мертвые восстанут на поле боя! Весело будет. Придеться мне быть сильнее и умнее Сашки Македонского, у меня даже самой вшивой фаланги не будет. Долго, правда, провозился, время уже за полдень. В душ, да и одежду постирать не помешает, а то потом так и разит.

Отключаю горн, убираю инструменты и очищаю верстак с наковальней. Вроде все. За дверью мастерской меня уже ожидает солдат в черной броне и таком же шлеме, из оружия только пистолет в поясной кобуре.

— Провожатый?

— Да, следуйте за мной.

Тускло освещенные коридоры, лестницы, тяжелые двери и контрольно-пропускные пункты. Все в лучших армейских традициях.

— Вот ваша комната.

— Благодарю, — киваю и поправляю чекан на поясе. — Где здесь ванная комната и хотелось бы постирать вещи.

— За той дверью, — короткий жест в сторону угла комнаты. — Автоматическая химчистка там же.

— Ясно, свободны! — криво усмехаюсь и закрываю дверь.

Фух, теперь можно привести себя в порядок. Как вернусь домой, то наверно надо будет менять институт и идти учиться на психолога. Война, которая для меня не прекращается ни на минуту, действует как сильнейшая кислота на душу и личность. Вытравливает все наносное, наигранное и фальшивое, показывая истинную суть самому себе и окружающим. Теперь я, кажется, четко понимаю, почему воинское братство ставится выше всего остального, даже семейных и кровных уз. Что-то меня опять заносит не в те степи. Ладно, пофилософствовал, а теперь займусь делами.

Вещи отправляются в шкаф, я же в душевую кабину. Хорошо-то как! А волосы хорошо отрасли, мелочь, но приятно. Все же это атавизм, я про длинные прически у мужчин, ведь достаточно долго это был признак свободного человека, как и оружие на поясе. А сейчас признак трансформировался в толщину кошелька.

Вытираюсь и обматываю полотенце вокруг бедер. Теперь побриться и поспать, точнее помедитировать, коль бессонница не проходит. Провожу кончиками пальцев по вырезанным на предплечьям «Свиткам», стирая капельки крови. Сколько же ими пользуюсь, а все никак к этому не привыкну, как и к зуду незаживающих ран от них. Сбривать бороду или все же привести к привычной эспаньолки? Наверно второе, хоть не так бросается в глаза кривая ухмылка из-за шрама.

Только намылил лицо, как картина окружающего мира поплыла, закружилась, теряя резкость, и тут же проступила вновь, будто собранная из осколков с четкими гранями. В ушах появился гуд, превращающийся в дикую какофонию из множества голосов.

— Здравствуй, безумие, — произношу, опираясь руками на раковину.

— Меня и так называли…

Распахиваю глаза и начинаю озираться, в руке ощущаю успокаивающую тяжесть чекана. А он-то, откуда взялся?

— В зеркало посмотри, псих-самоучка!

Перевожу взгляд. Я начинаю бояться зеркал, с каждым разом все больше и больше. Вроде бы мое лицо, но… Матово-белая кожа, кривая ухмылка и все мои шрамы. К этому добавились морщины вокруг безразлично и холодно взирающих на мир глаз. Никаких эмоций, арктическая пустота, неживые.

— И что ты такое?

— Сам ты что!

— Ладно, кто ты? — с трудом сдерживаюсь, чтобы не разбить зеркало, больно нервирует меня эта физиономия.

— Хорошо, что ты спросил, — за спиной отражения возникает трон, и он усаживается на него. — Хотя и я могу задать тебе тот же вопрос.

— Ясно, день шарад. Тогда я пошел.

— Иди-иди, хотя знаешь, в твоем мире отличные стихи.

— Значит это ты… Да, не думал, что буду наслаждаться раздвоением личности.

— Какая личность, не смеши мои тапочки! Я гораздо выше этого.

— Давай, говори, кто ты такой или я пойду.

— Скучный ты, — он качает головой. — Давай я натолкну тебя на мысль. Вампиры, кровь…

— Вот только не говори, что ты проклятие, — усмехаюсь и перехватываю чекан.

— М-да, глупый ты. Я не только проклятие, но и память.

— Допустим, почему же тебя не было раньше видно и слышно? Да и чем ты докажешь, что все это правда?

— Ты значительно ослаб и изменился, — отражение паскудно ухмыляется, — вот поэтому мы и можем общаться. К примеру, Неф любит быть сверху, а…

— Стой! — вскидываю руку вверх. — Допустим, ты меня убедил. И зачем тебе все это нужно?

— Да как бы тебе объяснить, ты должен меня принять.

— Стать вот таким?! — краем глаза замечаю, как вокруг меня сгущаются тени.

— Ты все равно станешь, рано или поздно.

— Поздно, — потираю переносицу. — Лет через триста, не раньше.

Ответом мне служит механический смех. Отражение взмахивает рукой и растворяется в зеркальной глади.

— Вот и поговорили, — ставлю оружие у стены, делаю несколько глубоких вздохов и начинаю приводить бородку в порядок.

Смыв мыльную пену, отбрасываю полотенце и начинаю одеваться.

Эх, что-то мне капитально не везет, еще и это счастье. Так и хочется напиться до беспамятства! Хотя надо попробовать укрепить ментальные блоки в своей голове, да и резервы маны восстановить.

Из состояния транса меня выводить стук в дверь.

— Открыто, — с тихим стоном, поднимаюсь на ноги.

— Лис, я слышала, что вы уезжаете, — произносит вошедшая Хельта, прислоняюсь к закрытой двери.

— И от кого же поступили такие сведенья?

— Полковник слишком громко с кем-то разговаривал, — девушка пожимает плечами. — Так это правда?

Киваю и начинаю делать разминку.

— Возьмите меня с собой!

— Зачем?

— Вы спасли нам жизнь, и я хочу выплатить долг!

— Выйду замуж, роди пару-тройку детей и мы в расчете.

— Нет, жизнь за жизнь, смерть за смерть.

Начинаю хохотать, жестом останавливаю вскинувшуюся собеседницу.

— Сказала правильно, но забавно слышать это от девушки, в то время как остальные сидят и ничего не делают.

— Это они, а это я!

Сказал бы, да только нецензурно это. Девушка ведь на самом деле говорит, как думает.

— Ты мне не веришь…

— А должен? — от удивление даже замираю.

— Нет, — она опускает голову. — Тогда я хочу стать твоей Тенью!

— И что это значит?

Хельта начинает рассказывать. Очень похоже на вассалитет в Древней Японии. В основном одни обязательства с ее стороны.

— Хм, — делаю глоток воды из фляги, — зачем тебе это нужно?

— Мальчишка не зря назвал вас Шатаром, — негромко произносит она. — Ты дал нам надежду, дал возможность еще пожить.

— Интересная логика, — тереблю мочку уха. — Впереди и позади война, уже давно стала родной, но не любимой, сестрой. Не пожалеешь о своем решении?

— Нет, — Хельта вскидывает голову и твердо смотрит мне в глаза.

— Я предупредил, — пожимаю плечами. — Но раз ты твердо уверена, то приноси клятву.

Девушка кивает и быстро опускается на одно колено. Речитатив гортанного языка, достаточно отличающегося от повседневного, повеял холодный ветерок, или мне кажется? Рассеченная и протянутая ко мне ладонь. Рассекаю свою и сжимаю ее руку.

— Благодарю, господин.

М-да, вот я и обзавелся своим собственным вассалом. В который раз чудится женский смешок, или это Предвечная просто развлекается, следя за мной? Вот только клятвы без магии не внушают мне доверия. Но все же рискну, вдруг, мне попался человек, для которого честь это не пустой звук.

— Тогда собирайся, вечером отправляемся. Кстати, ты моего кота не видела?

— Он спит у меня на кровати.

— Тогда и его захватишь. На закате встречаемся в ангаре.

— В том, где оставили транспорт?

— Да, ты, кстати говоря, бронетранспортером или чем-то похожим управлять умеешь?

— В теории, на практике как-то не довелось.

— Вот и попробуешь, все, пошли.

Топографическим кретинизмом пока не страдаю, так что до комнаты полковника добираюсь быстро. И даже на постах охраны меня не останавливали. Запомнили. Хотя это и неудивительно, мало тут людей в балахонах и с топорами на поясе.

Барабаню ногой в дверь. Долго это делаю. По девкам гулять ушел что ли?

— А, это ты, — дверь отъезжает в сторону, и я имею удовольствие лицезреть не выспавшегося и помятого Альхара.

— А ты представительниц эскорт-службы ожидал?

— Было бы, — он прикрывает зевок ладонью, — очень неплохо.

— В следующей жизни. Пошли к вашим емкостям — на закате я ухожу.

— Так скоро?

— Быстрее начну — раньше закончу. Хотя…

— Заходи, а то чего на пороге разговариваем.

Устраиваюсь в кресле, полковник удаляется в ванную комнату.

— Знаешь, я тут подумал…

— О чем?

— О своей миссии, — кончиками пальцев барабаню по подлокотнику. — Людей я соберу, но где они жить будут?

— Здесь.

— Не выход, — бессмысленное постукивание плавно переходит в самый известный марш Шопена. — Надо организовать хорошо укрепленный поселок.

— Думаешь?

— Уверен. Или все должны ходить строем и отдавать тебе честь?

— М-да, наверно ты прав.

— Туп же на ходу?

— Да…

— Тогда выбери место получше, желательно с источником питьевой воды.

— Посмотрю по картам и перешлю тебе координаты.

— Каким способом?

— Выдадим тебе коммуникатор.

— Ясно, но вы слишком ленивы, ведь это нужно вам, а не мне.

— Людей и так мало!

— Снова начинаем переливать из пустого в порожнее. Умылся? Тогда пошли!

— Только подниматься будем на лифте!

— Слаб ты, человече, — качаю головой. — Ладно, уговорил.

Снова коридоры, лифты, посты охраны. Раздражает.

А вот создание воды выматывает. Никогда бы не подумал, что буду тратить такую прорву энергии на это!

— На сегодня все, я выдохся, — встряхиваю руками. — На какое-то время вам хватит.

— Действительно Шатар, — склоняет голову полковник.

— Воля Предвечной. В ангар? Покажешь транспорт и распорядишься погрузить оружие и снаряжение.

— Эх, и откуда ты взялся на мою голову? — с усмешкой, осведомляется Альхар.

— С вечной войны, в которую превратилась дорога домой. Кстати, тебе придеться все же поучаствовать в самых крупных чистках.

— Для чего?

— Я начинаю сомневаться в твоих мыслительных способностях! Кто потом будет управлять людьми? Ты. И спрашивается, с чего они будут тебе подчиняться, если ты практически не участвовал в их спасении?

— Понял, согласен. Отправишь сообщение с координатами.

— Вот и отлично. Веди, полковник…

Ешкин кот, как они тут жить умудряются?! Ужас какой-то!

— Вот, бронетранспортер «Страж» на гусеничном ходу.

— Броня выдерживает попадание кумулятивной гранаты, вооружен спаренным пулеметом. Неплохая машинка.

— Лучшая из имеющихся.

Сомневаюсь, скорее, просто пожадничал дать бмп. Но хоть что-то, да и дареному коню в зубы не смотрят. Хотя дополнительная огневая поддержка не помешала бы.

— Оружие, боеприпасы и броня?

— Сейчас погрузят.

— Коммуникатор? И закрепите мой мотоцикл.

— Скоро принесут. Вот с электроникой просто беда, последствия общемирового сумасшествия. Хорошо, сделают ребята.

— Ясно, я пока отдохну — растолкай, как закончите.

— Хорошо.

Выбираю пятачок возле стены, сажусь в позу лотоса и начинаю медитировать. Что-то больно моя природная ментальная защита покорежена. Видимо это одна из причин бессонницы и появления этой «памяти крови». Поэзия моего мира, видите ли, ему понравилась! Была бы возможность, то открутил бы ему голову! Ладно, успокоиться и заняться делом.

— Лис! Все готово!

— Отлично, — что-то ноги особенно сильно затекли, а, понятно, Торквемада на них дрыхнет. — Помоги встать.

Опираюсь на руку Альхара и принимаю вертикальное положение.

— Патронов не пожалел?

— Нет, а она едет с тобой? — он кивает на маячущую у самого входа Хельту и протягивает браслет коммуникатора.

— Угу, завалилась после полудня и стала моей Тенью. Хотя зачем мне еще одна?

— Ясно, значит, водитель у тебя уже есть.

— Знаешь, Альхар, был в моем мире правитель и он, однажды сказал: «Если, выбирая между унижением и войной, ты выберешь унижение, то, в конце концов, все равно получишь войну, перед этим досыта нахлебавшись унижения». Подумай над этим.

Киваю, взмахом руки подзываю Хельту, подхватываю кота. Загружаемся в транспорт, и он срывается с места.

— Куда направляемся, повелитель?

— Лис, — откидываюсь в кресле. — К горам, за час до рассвета остановишься.

— Будет сделано.

Еще бы козырнула… Достав блокнот, он же книга заклинаний, углубляюсь в расчеты своей будущей армии.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Это на тему моих изысканий, ладно, поживем — увидим.

— Через час рассвет.

— Тогда останавливайся, ешь и ложись отдыхать.

— Я…

— Проголодалась и устала, не спорь. Да и в этом деле твоя помощь не потребуется.

Покинув бронетранспортер, разминаюсь и, хрустнув суставами рук, начинаю чертить пентакль. Карты нет, как и навигатора, зато всегда можно призвать беса.

Такой же, как и в первый раз. А может и тот же.

— Чего изволите, заклинатель?

— Отыщи всех людей до заката и возвращайся обратно.

— Еда будет?

— Горсть моей крови.

— Две!

— Не наглей, бес. Я же могу тебя просто оставить здесь…

— Одна, — подпрыгивает он. — Выпускай!

— Сначала клятву.

После принесения ее, носком сапога стираю часть внешнего контура, и демон с визгом исчезает. Эх, снова свою кровь тратить. Жаль, под рукой нет свежих трупов, или живых каннибалов. Ладно, времени полно, можно попытаться разобраться с перстнем.

Сосредоточиваюсь взглядом на камне, очищаю разум от всех мыслей и жду. С моря погоды…

Обрывки памяти, детские шалости и игры, бои с нежитью и нечистью, изредка с больными на голову разбойниками, а как еще назвать типа людей, пытающихся ограбить темного охотника? Заклинания, парочка мне неизвестны, пьяные дебоши, дуэли и разнообразные девушки: брюнетки, шатенки, рыжие, но все как одна весьма красивы, да и поговорить с ними было о чем, а не только… Переживаю всю память охотника, начиная где-то с пяти лет. Так, меня особо интересуют два воспоминания, штурм Цитадели и ритуал, что перенес мой дух в его тело.

Вот и первое, по всей крепости разносится низкий, бьющий по нервам, гул. Тревога! Охотник вскакивает с низкой кровати и быстро облачается, проверив, как меч выходит из ножен, бежит на внешнюю стену. А под ней расстилается колышущееся, живое и не совсем, море. Наемники, нежить с големами, демоны и нечисть. Несколько тысяч, на первый взгляд. Угу, и ушастые здесь. Как же без них? Метательные машины так же имеются. Как же вся эта армия незаметно попала под стены оплота охотников? С запада движутся тяжелые свинцовые тучи…

Цитадель накрывает полупрозрачно-серый купол, поглощающий вражеские заклинания и обращающий стрелы со снарядами катапульт в пыль, ну или прах, не понятно. Обстрел продолжается долго, за это время защитники крепости смогли уничтожить големов и большую часть нежити с нечистью Что поделать, профессия накладывает свой отпечаток. Жаль, «бревна» до сих пор живы! О, и бородатые коротышки здесь, хотя это и не удивительно. Неожиданно щит, прикрывающий Цитадель, начинает моргать и пропадает. Слышится скрежет открываемых ворот и поднимаемой решетки. Вот и предательство. Через стену перелетает несколько больших комьев, рассыпающихся на драугров. И через ворота вбегают вражеские отряды, с бородатыми и демонами на острие прорыва. Вон молодого рвут на части гончие. Не помочь, нужно опустить решетку и поднять щит. Голова коротышки катится по ступеням, звеня шлемом и разбрызгивая кровь. Гибнет молодежь, и нет времени им помочь. Цинично? Весьма, но ради спасения большего, приходится чем-то или кем-то жертвовать. Даже своими братьями. Как же паршиво на душе…

— Задержите их! Мастера в главный зал! — раздается усиленный заклинанием голос магистра.

Там где шел охотник, виднелись лишь тела. Целые, в виде запчастей. Падает рассеченный напополам человекообразный демон, забрызгивая балахон ярко-оранжевой кровью. Вперед, есть шанс уничтожить всех врагов, ворвавшихся в наш дом!

— Лис! Быстрее! — кричит глава Ордена, сражаясь с эльфами.

Охотник кивает и срывается на бег, мимоходом укорачивая ушастого на голову. Лестница стелется под ноги, светильники сливаются в яркую полосу. Неожиданно он спотыкается и смотрит вниз. Рэль, мастер, обращен в камень и разбит на части.

— Давай быстрее! — кричит последний мастер.

— Ренегат! — мечи со звоном и искрами скрещиваются. — Как ты мог предать братство, падаль?!

— Тебе не понять! Ты не любил! — он огрызается и усиливает нажим.

— Арргх! — рычит охотник и сам атакует.

Вихрь ударов, вспышки заклинаний. Кровь из порезов, обагряющая все вокруг. Силы, как и энергия на исходе. Сосущая пустота внутри, стучащее не в такт сердце и мысль, бьющая набатом в голове: «Этого не может быть!».

Особенно яркий сноп искр, оглушительный лязг и ренегат остается с обломком меча в руках.

Три удара и он падает на пол.

— Ты тут и сдохнешь. Подходящая смерть для падали, а я не хочу обагрять руки кровью, пусть и бывшего, но охотника. Я не ты!

Лис разворачивается на каблуках и бегом направляется наверх. Меч магистра переломлен, а он сам обращен в каменную статую. Снаружи бой так же почти закончен. Слишком многих мы потеряли. Ощущаю, как по щекам сбегают слезы. Нет, они не должны знать, что нас предал свой. Не должны! Простите, братья, если сможете, то простите. Короткий взгляд вверх. Яркое солнце с чистым, бездонным небом над головой, как насмешка.

— Добить этих тварей! Ни одна не должна уйти живой из-под этих стен! — рычит охотник и бросается в самоубийственную атаку на строй выживших коротышек.

Рубил, колол, рвал клыками, пробивал латы голым кулаком. Обзаводился ранами, но все равно сражался. Да, не зря последний градус холодной ярости сравнивают с божьим гневом. Он сражался, как дышал, и дышал, как сражался. Отдавая всего себя без остатка, выжигаю остатки расколотой души. Последний враг падает, и охотник опускается на колени, запрокидывает голову и по Цитадели разносится горестный вой, вой волка, потерявшего свою стаю. На землю падают первые капли ледяного дождя, смывая кровь с лиц и камней…

— Где я?

— На постоялом дворе, — произносит Иргх. — Этих шакалов выкинули из Цитадели, провели ритуал, и местность закрыта для всех не-охотников. Братья отправились на встречу с Предвечной. Вечная им честь и слава!

— Вечная, вы умерли, но честь так и осталась мерилом для вас, как в жизни, так и в смерти. Да будет легок ваш путь за гранью! Извини, я хотел бы побыть один.

— Вино на столе, твой меч тоже, как и одежда, — сказав это, он выходит и прикрывает дверь.

Оружие, как и одежда с броней в потеках засохшей крови. Лис вскидывает и упирает меч острием напротив сердца.

— Это не выход, мой вассал.

— Предвечная, — охотник опускается на одно колено.

— Точнее я перестану тебя уважать.

— Уважать?! — Лис вскакивает и направляет оружие на нее. — Где ты была, когда Цитадель утопала в крови своих защитников, где?!

— Мой главный дар — свобода.

— Свобода от чего?

— От всего.

— Мне не нужна такая милость! Верни их, ты можешь!

— Нет, это был их выбор.

— Уходи, я не отрекаюсь, но уйди, прошу.

А в голове всплывает ритуал Отречения от клятвы верности божеству. Не важно, какого он ранга.

— До встречи, мой вассал, — девушка делает шаг назад и растворяется в тенях.

— Свобода… Да видал я ее на погребальном костре! Ты нас предала… Мы убивали с твоим именем, мы умирали с ним на губах… Мы всего лишь псы, твои цепные псы, и тебе нет никакого дела до нас…

Мужчина начинает быстро облачаться в свои лохмотья.

— Я не смогу, но… Да, мне плевать на вечность, пусть он проклянет меня, но я уже не могу… Или это, или брошусь на меч — третьего не дано!

Выпрыгнув в окно и поморщившись от пронзившей тело острой боли, он начинает оседлывать лошадь.

Безумная гонка, дни и ночи слились в серое пятно, лошади падают загнанные одна за другой. Вот и знакомая поляна. Охотник сбрасывает с заводных коней на землю связанные человеческие тела. Три тела, судя по лицам еще те душегубы.

Двадцати семи лучевая звезда, каменная глыба, обвитая рунами в центре.

— Вы мне поможете, — Лис укладывает первое тело на алтарь и начинает его разделывать.

От восхода до заката продолжается его грязное дело, они умирали долго и мучительно, а камень начинает светиться красноватым светом.

— Все, — кинжал погружается в сердце последней жертвы. — Умыться, переодеться и можно начинать.

Переодетый, со смытой кровью, охотник запрыгивает на алтарь. Раздаются рычащие, переходящие в яростное шипение звуки. Глыба начинает пульсировать, поднимается холодный, ураганные ветер, нещадно рвущий волосы и балахон Лиса. Последнее слово — камень рассыпается в мельчайшую пыль и накатывает темнота…

Вот как оно было. Нет, проклятий ты от меня не дождешься. Хотел бы сказать, что понимаю тебя, но мне такого пережить, слава богам, не приходилось. Пусть будет легок за гранью твой путь, полноправный темный охотник Лис! Ты жил с честью, ты ушел с ней. До встречи, брат, какой бы она не была. Чую, не долго ждать осталось.

Долго смотрел на его жизнь. Три часа по полудню, плюс-минус двадцать минут. Плечо, где расположилась татуировка, пронзает боль. Словно в него запустило когти какое-то хищное животное. И что это? Вскакиваю на ноги, «Зоркость» и начинаю озираться. Вон и гости, похоже, не придется тратить свою кровь на оплату услуг беса.

Багги, трое парней в самодельных доспехах и с оружием. «Щит тени», вовремя — в грудь бьет пуля. Вот же снайпер доморощенный! Раздаются крики и улюлюканье. Ближе, давайте ближе.

— Эй, бросай свою железку и останешься жив!

«Мерцание», два удара плашмя чеканом по передним седокам. Живые, но придут в себя не скоро. Удар в челюсть, и снайпер вылетает с заднего сиденья на землю. Взмах оружия и он становится на голову короче. Кровь выплескивается толчками и моментально впитывается потрескавшуюся почву. Не люблю, когда в меня стреляют. Хм, если тут все такие каннибалы и прочие асоциальные элементы, то несложно будет покорить эту часть суши. Эх, и для моих планов не подойдут, больно дохлые они. Зато точно каннибалы, по аурам это отчетливо видно. Да, как все же сложно подыскать хороший материал для опытов. Начинаю понимать Дракуленка. Усмехаюсь от этой мысли. Обыскать и связать живых, затем спокойно помедитировать, до заката много времени. Даже слишком…

Возвращаюсь в реальность от хриплого стона. Оглушал я их, не особо церемонясь. Вот кого-то выворачивает наизнанку. То ли еще будет, чувствую, вы еще позавидуете своему мертвому товарищу!

— Пришли в себя?

— Кто ты такой?! Быстро отпустил нас!

— Вы не в том положении, чтобы что-то требовать.

— Да Жрец из тебя шашлык приготовит!

— Кто?

— У него самый крупный клан! Он тебя из-под земли достанет!

— Воспитание отсутствует, — паскудно усмехаюсь и сбрасываю иллюзию с глаз. — Придется провести урок хороших манер…

Забавно, никакой крови, никакого расчленения, всего лишь воздействие сырой маной на отдельные точки человеческого организма. Минута и первый захлебывается в слезах и соплях.

— Будем говорить?

О, какое единодушие, какое желание рассказать все, что знают! А интересная фигура этот Жрец. Под два метра ростом, бельма, вместо глаз и лысая голова, фигура шкафом и странные способности. Псионик? Или все же мифические импланты? Интересно, так и хочется провести вивисекцию. Ой-е, похоже, что я заразился от вампиров, точнее от пары вампирш, неуемным любопытством! Жить становится все веселей и веселей. Точно, болезнь, передающаяся через кровь и половым путем. От этого сравнения начинаю громко хохотать. Хм, и смех изменился, какой-то неживой. Вон даже пленники побледнели еще больше. Все течет, все изменяется… Нажав несколько точек, отключаю каннибалов.

И самое приятное, у них оказывается навигатор, с обозначенными не разграбленными человеческими поселениями и с местами стоянками их братьев по разуму и вкусовым пристрастиям.

Фыркаю, не думал, что скажу такое, но мне дико не хватает нормального неба и солнца. Что-то этот «мир после конца света», начинает раздражать. Зато, какой сюжет для приключенческих романов и докторских диссертаций по психологии!

М-да, и когда уже этот закат? Мне скучно! Самое интересное, чеканом укоротил этого снайпера на целую голову, а крови на лезвии не было. Неужели впиталась? Если так, то, что мы сковали с подземником? Да и вот то перемещение оружия в руку, когда в ванной с «проклятием крови» общался, мне тоже непонятно. Все страньше и страньше, как говаривала Алиса.

Пообедать, да и Торквемаду с Хельтой не помешало бы покормить нормальной едой. А это их пюре… По вкусу практически как мокрая бумага!

Густой суп из мяса с крупой готов. Чуть остынет и можно угощать свою команду. Набиваю и раскуриваю трубку. Честно говоря, мне очень интересно, что из этого всего получится. Силой можно объединить кого угодно, но на штыках не усидеть. Земная история свидетельствует об этом.

Компаньоны высоко оценили мою стряпню. Хотя если бы я питался их основным блюдом, то и жареные крысы мне показались бы деликатесом! Кофейка выпить, правда уже заканчивается и покурить. Как там это благодушное состояние на Востоке называется? Вроде бы кейф.

Закат… И где это демоническая морда?

— Заклинатель! — передо мной материализуется бес, легок на помине. — Я все разведал!

— Рисуй, — киваю на землю.

— Вот, — скоре он указывает на простенький чертеж. — Это вы, это странный люди в горах, близко к ним не подходил — они меня пугают! Здесь едящие подобных себе, там тоже странный человек, по крайней мере, похож. А тут и тут подобные прошлым.

— Хорошая работа бес, — киваю, запоминаю карту. — Чем плату возьмешь, кровью или живыми?

Невооруженным глазом видно, как он борется сам с собой.

— Живыми!

— Если назовешь сое имя, то можешь забрать тех, что лежат связанными и труп.

— Да-да, я согласен! — дальше он произносит, совершено зубодробительную комбинацию, состоящую практически из одних согласных.

— Забирай, — кое-как произношу его имя. — И возвращайся в свой мир!

Бес радостно взвизгивает и практически мгновенно испаряется месте с телами. Носком сапога затираю пентакль.

— Что это было?

— Бес, Хельта, всего лишь бес. Смотри, — указываю на карту, — мы здесь, а нам нужно добраться вот сюда.

Она что-то смотрит на коммуникаторе, полученном от Альхара.

— Вроде бы это военная база.

— Тогда поехали!