Андрей Самохин

Хомут на пустоту

В самом центре Москвы, в подвальной лаборатории Московского института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова, горят лампочки, которые питаются от пустоты, а точнее — от всепроникающей энергонасыщенной субстанции, которую ошибочно назвали вакуумом. Руководитель лаборатории — один из ведущих специалистов страны по диагностике плазмы профессор А. Чернетский считает, что модель плазменного генератора, созданная им вместе с коллегами, не что иное, как прообраз будущей экологически чистой энергетики: электростанций, транспорта, двигателей самолетов и космических кораблей.

Электрическая схема профессора Чернетского настолько проста, что на первый взгляд кажется наглядным пособием для школьного урока физики. Переменный ток из электросети, силовой трансформатор, конденсаторы, катушки индуктивности, разрядник, несколько обычных лампочек накаливания, амперметр, вольтметр. Вот, пожалуй, и все. Что необычного можно получить из такого набора элементов?

Чернетский подает в схему небольшой ток: стрелки приборов еле отклоняются от нуля, лампочки слабо мерцают. «Внимание!» — говорит профессор, «зажигая» разряд. Между двумя электродами из твердого сплава возникает синяя пульсирующая нитка плазмы. И вдруг одновременно с этим лампочки без всякой видимой причины вспыхивают ослепительным светом. Стрелка вольтметра остается в покое, зато стрелка амперметра резко перепрыгивает несколько делений, свидетельствуя о двукратном увеличении силы тока. Так продолжается до тех пор, пока профессор не выключает разрядник. Чернетский испытующе смотрит на очевидца: «Энергия, поступавшая в цепь из сети, не менялась. Как вы думаете, откуда взялся дополнительный ток?»… Открытие было сделано около пятнадцати лет назад и началось с парадокса. При испытании плазменного высокочастотного генератора однажды не сошелся баланс вкладываемой и получаемой энергии. Коэффициент полезного действия оказался… гораздо больше единицы, чего, как известно, не бывает.

Святая святых — закон сохранения энергии — стоял за спиной физиков как неумолимый обвинитель. Сперва ученые предположили самое простое: в расчеты вкралась ошибка. Однако, тщательно проверив эффект при повторных опытах на разных схемах, убедились: «выход» энергии упрямо оказывался больше «входа». Таинственный разряд, стимулирующий выделение дополнительной энергии, назвали самогенерирующим.

Измерения показывали: часто мощности, рождающиеся из этого разряда, поступали обратно в сеть, то есть работали как будто две электродвижущие силы, включенные последовательно. Пытаясь объяснить экспериментальные данные, ученые, по сути, искали доводы в защиту невероятного. Один из таких доводов оказался довольно сильным — однажды вопреки всем законам сгорела мегаваттная электроподстанция в МАИ, где Чернетский и его коллега, кандидат технических наук Ю. Галкин проводили эксперимент на мощной плазменной установке. Произошло это, когда при достижении критического режима работы в генераторе «родился» и пошел обратно в сеть ток такой силы, что отказали предохранители, рассчитанные на короткое замыкание. Уже потом ученые отыскали в литературе упоминание о том, что в начале века в США при похожих обстоятельствах сгорела электростанция знаменитого югославского электротехника Николы Тесла.

Чернетский и Галкин уверены: Тесла занимался такими же опытами, но не опубликовал полученных результатов. И еще в одном оба ученых уверены: объяснение загадочного эффекта — в энергии вакуума, частичное преобразование которой в электрическую они объясняют, пользуясь понятиями квантовой физики.

Какое будущее видит у своего открытия исследовательская группа Александра Чернетского? Об этом рассказывает Юрий Галкин:

— В самом начале работы была создана модель плазменного генератора, основанная на самогенерирующем (СГ) разряде и превосходящая все существующие промышленные образцы СВЧ- и ВЧ-генераторов по мощности и энергоэкономичности. Такие плазмотроны можно с успехом использовать в плазмохимии, плазмометаллургии и других областях промышленности.

Мы разработали теоретическую модель маршевого ракетного двигателя на СГ-разряде: малогабаритный плазмотрон вместо громоздких энергоемких двигателей современных ракет. Питаясь от источника тока с напряжением чуть ли не десяток вольт, СГ-плазмотрон сможет развивать мощность, достаточную для взлета большого космического корабля! Черпая энергию из окружающего космоса-вакуума, ракета сможет лететь практически неограниченное время. Прошлые попытки использования плазмотронов в роли двигателей оканчивались неудачей, так как при сильной электронной и ионной бомбардировке в процессе работы быстро сгорали электроды. СГ-разряд не разрушает электродов. Не начинают ли сбываться мечты человечества о космических одиссеях?

Естественно, такого рода двигатели найдут себе применение и в земной технике передвижения: самолетах, поездах, автомобилях. Логическим следствием открытия было бы и создание новой альтернативной энергетики.

Небольшие первоначальные источники энергии: миниатюрная ГЭС, ветряной движок, солнечная батарея, усиленные с помощью СГ-разряда, превратились бы в колоссальный потенциал электроэнергии. Дешевые, абсолютно чистые экологически плазменно-вакуумные электростанции со временем вытеснили бы дорогие и опасные для окружающей среды АЭС, ТЭС, крупные ГЭС. Уже сегодня мы можем построить станцию, которая обеспечит электроэнергией небольшой поселок или предприятие.

Пойдет ли вакуумная энергетика по пути строительства сверхкрупных станций и будет ли использовать существующие линии электропередачи?

Или создаст разветвленную сеть мелких электростанций? Это покажет время. Во всяком случае, при условии серьезной материальной базы исследований наша группа в течение трех-четырех лет может разработать проект вакуумной электростанции, сравнимой по мощности с нынешними мировыми гигантами.

— Мы не ограничивались только вопросами энергетики, — продолжает Галкин. — Был проведен ряд уникальных опытов по воздействию изучения СГ-разряда на рост растений, ядерные процессы, кровь, запаянную в ампулы. Облучая сине-зеленую водоросль спирулину (которую нередко называют «пищей будущего» из-за повышенного содержания питательных веществ и простоты выращивания), мы добились ускорения ее роста в несколько раз с параллельным удвоением общей биомассы. При облучении овощей наблюдалось резкое повышение иммунозащиты от бактерий. Морковь, например, после десятиминутного воздействия излучением генератора хранилась вдвое-втрое дольше необлученной. Эти опыты проводились совместно с кафедрой микробиологии МИНХ имени Г. В. Плеханова.

— Я — не теоретик, я — экспериментатор, — любит повторять Александр Чернетский, — поэтому не буду утверждать, что во всех деталях нашей концепции мы правы. Гораздо важнее на сегодняшний день другое — мы имеем неоспоримые экспериментальные данные, говорящие о возможности создания принципиально новой, экологически чистой энергетики. Самым важным на сегодняшний день наша группа считает скорейшие промышленные разработки по вакуумной энергетике в международном масштабе. Только быстрая замена существующих способов энергообеспечения городов и сел, производства и транспорта может спасти человечество от экологической катастрофы.

 

Владимир Щербаков

Пища богов — главный секрет океана

Герой шумерского эпоса, царственный Гильгамеш, после долгих приключений узнает о секрете вечной молодости. Он достает с морского дна цветок, который должен подарить ему непреходящую юность. Но змея похищает цветок. С тех пор змея сбрасывает кожу круглый год и не стареет до смерти.

Но люди утратили, таким образом, этот секрет. В Библии говорится о древе жизни, плоды которого дают бессмертие. Греческие мифы повествуют о пище богов с таким же действием. Скандинавские мифы говорят о молодильных яблоках. И все же древнейшие источники, в том числе шумерские и древнегреческие, связывают пищу богов с океаном. Это главный секрет океана.

История «закодирована» в мифах. Чтобы понять ее, необходимо посмотреть на события и героев мифов сквозь призму жизненных реалий. И тогда откроется любопытная вещь: боги при всем том, что они наделены необыкновенной физической силой и прекрасным внешним обликом, в общем-то — обычные люди, во всяком случае, по своему эмоциональному складу. Только одним они существенно отличаются от людей — бессмертием. А может быть, под бессмертием понималось невероятное, с точки зрения обычного человека, долголетие? Конечно, жизнь в несколько сотен лет восприниматься иначе, как божественный дар, не могла. Но кто же они, откуда, как говорится, родом эти боги, познавшие тайну бессмертия? Сады Гесперид, Олимп, Асгард, борьба с фантастическим змеем Иллуянкой у хеттов, со змеем Апопом у египтян — все это эпизоды, вполне вероятные для реальности эпохи атлантов.

Где располагалась Атлантида? На этот счет есть два мнения. Первое: Атлантида — это Крит и близлежащий архипелаг Санторин. Во втором тысячелетии до нашей эры она была практически уничтожена во время извержения вулкана. Второе: Атлантида располагалась там, где указал Платон, то есть за проливом Гибралтар в Атлантике. Древнегреческий мыслитель привел также весьма приблизительную дату гибели своей Атлантиды: двенадцать тысяч лет назад (если вести счет от нашего времени).

Катастрофа на Санторине в последние десятилетия документально. подтверждена учеными-археологами. Катастрофе, происшедшей намного раньше в Атлантике, уделяется значительно меньше внимания, многие даже считают, что ее доказательств нет и говорить об этом, то есть об Атлантиде Платона, преждевременно.

Однако в самое последнее время стало известно, что задолго до извержения вулкана на Санторине вся наша планета пережила небывалый катаклизм. О том свидетельствуют разрозненные данные, относящиеся к разным регионам. Почему, например, вымерли мамонты? Говорят, что они попадали в ледяные ловушки, проваливались в трещины, что климат на Земле изменился и т. д. Ни одно из объяснений нельзя признать удовлетворительным. Ведь речь идет о гибели вида, а не отдельных особей. Чем объяснить феномен гигантского Берелехского кладбища в Якутии, где в толще синеватой глины захоронены кости сотен и сотен зверей, и не только мамонтов? Почему находят также другие кладбища мамонтов?..

Могу добавить, что животных там настигла внезапная смерть.

Стада паслись в летнее время: сильные самцы поодаль, на холмах, охраняли стадо, кости в долине Берелеха, — это, за редким исключением, кости самок и детенышей. В коже зверей найдены кровяные тельца, что подтверждает гипотезу о мгновенно постигшем животных удушье. Крылышки насекомых, попавших в этот слой, точно указывают время: июль.

Радиоуглеродный анализ органических остатков позволяет установить примерный срок, когда произошла трагедия: двенадцать тысяч лет назад. Следовательно, это соответствует по времени катастрофе, о которой говорил Платон. Но погрешности радиоуглеродного анализа могут быть существенно уменьшены, если привлечь сопутствующие данные. В Ирландии на дне озер синеватый ил образовался в то же самое роковое тысячелетие. С учетом этого общий итог таков: катастрофа произошла двенадцать тысяч лет назад. Это был поистине глобальный катаклизм, потому что нет ни одного уголка планеты, где бы он не оставил следов. Именно тогда погибли наземные ленивцы, вилорогие антилопы в Америке и еще многие виды животных. Некоторые ученые до сих пор считают, что этих животных уничтожил человек. Думается, что это не так. Животные вымерли одновременно — такой тотальной охоты в те незапамятные времена не могло быть.

В шестидесятых годах, будучи еще молодым аспирантом, я изучал Берелехское кладбище и образцы грунта, доставленные оттуда. Оказалось, что под яром, где погребены сотни животных, их кожа, кости, конечности, залегает древний грунт. Сам же яр намыт недавно, по геологическим, конечно, масштабам, и ему около двенадцати тысяч лет. Такой ответ дал мне радиоуглеродный анализ.

Тогда же я пришел к выводу, что в состав более молодого грунта яра входит вулканический пепел. Это привело меня к попыткам объяснить этот удивительный факт. Но вулканов поблизости двенадцать тысяч лет назад не было, как нет и сейчас. В этом смысле Якутия — спокойный регион, он гарантирован от вулканических извержений. Потухшие вулканы есть лишь на значительном удалении (вулканическая сопка Моржот).

Но даже если бы поблизости от Берелехского кладбища мамонтов и были действующие вулканы, то представить себе образование многометровых толщ вулканического пепла в долине реки трудно: для вулканов это не тот масштаб.

Это заставило меня пересмотреть все взгляды на формирование лессовых толщ в Сибири и некоторых других регионах. По крайней мере, в долинах сибирских рек лесс образовывался не так, как думают ученые.

Это вулканические слои. И они обязаны своим происхождением общему источнику невиданной мощности. Этот источник — выбросы магмы из недр Земли во время невиданного катаклизма. Это было во, время падения на Землю астероида. Я назвал этот астероид Саисским. Был древнеегипетский центр жрецов и магов Саис. Именно оттуда происходят сведения об Атлантиде, рассказанные Платоном в его знаменитых диалогах «Тимей» и «Критий».

Как же объяснить происшедшее? И почему именно к тому времени пробудились многие вулканы в разных уголках планеты — о том свидетельствует вулканология? Египтяне, сообщившие родственнику Платона об Атлантиде, легендарном острове посреди Атлантики, вспоминали о небесном огне, покаравшем людей.

В мифах майя остались указания на громадного огненного змея, кожа и кости которого обрушились вниз. Затем согласно тем же мифам пришла вода, и люди утонули. Можно было бы привести множество описаний, подтверждающих мысль об астероиде: подобные легенды есть у многих племен и народов.

Астероид поперечником в несколько километров должен был неминуемо пробить сравнительно тонкую океаническую кору. Вверх должна была выплеснуться магма. Смешиваясь с водой, она взрывалась, распылялась в верхних слоях тропосферы. Пылинки служили ядрами конденсации водяных паров. Магмы было столько, что пыль и пар закрыли все небо планеты. На землю низверглись небывалые ливни с грязью. От верховьев рек понеслись гигантские волны селей высотой до сотен метров. Гибло все, что располагалось в долинах: стоянки человека, животные, леса. Так погибли мамонты и другие животные. Характерно, что это были травоядные, которые действительно должны пастись именно в низинах и долинах, затопленных селем.

Солнце, луна, звезды, само небо исчезли на годы. Темно-серая мгла окутала планету. Так возникли мифы о первозданном хаосе.

Синеватая глина, в которой погребены мамонты, — это вулканический пепел. Мне неоднократно представлялась возможность в этом убедиться.

Но вернемся к Платону. Самое поразительное: его сочинения так точны в деталях, что сами по себе уже дают пищу для серьезных раздумий. Так, с острова Атлантида, как сообщили египтяне, «тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов — на весь противолежащий материк, который охватывал то море, что и впрямь заслуживает такого названия — ведь море по эту сторону упомянутого пролива являет собой всего лишь бухту с узким проходом в нее, тогда как море по ту сторону пролива есть море в собственном смысле слова, равно как и окружающая его земля воистину может быть названа материком». И вслед за этим Платон пишет: «На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возник великий и достойный удивления союз царей, чья власть простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а сверх того по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении».

Остров. Острова в Атлантике за Гибралтаром. Противолежащий материк. Море в собственном смысле слова, то есть океан. Все это в тексте Платона не может не вызывать изумления. Ведь «другие острова» — это Вест-Индия, открытая Колумбом две тысячи лет спустя. Противолежащий материк — Америка, открытая им же и его последователями. Истинное море — Атлантика. Да, египтяне знали обо всем этом, им было достоверно известно об Америке и о многом другом (остальное человечество обретет это знание лишь гораздо позже). Не потому ли египтяне знали об Атлантиде, что Египет был владением атлантов? Ведь и об этом сказано у Платона!

Недавно были опубликованы данные, с убедительностью свидетельствующие, что ранее десятого тысячелетия до нашей эры не было Гольфстрима, этой великой теплой реки в океане, обогревающей всю Европу. Почему? И почему, например, вся Северная Европа была покрыта мощным ледником? Да потому, наверное, что остров в Атлантике под названием Атлантида перегораживал путь Гольфстриму на север, и он направлялся к Гибралтару. Лишь когда Атлантида исчезла, «погрузившись в пучину», Гольфстрим направился к северо-востоку, к Скандинавии. Тогда-то от его могучего дыхания и начали таять льды. Но совпадают ли даты? Да. Гибель мамонтов и других животных. Начало быстрого отступления ледника. Грандиозные извержения по всей Земле. Обвалы в пещере Шанидар. Начало небывалого повышения уровня Мирового океана. Это звенья большой цепи. И время этих событий совпадает: 12 тысяч лет назад с точностью до погрешности измерения.

Падение гигантского метеорита могло разбудить недра планеты и вызвать все эти явления и многие другие: ведь все на нашей планете взаимообусловлено, и она вовсе не предназначена для смертельно опасных экспериментов или для обстрела ее гигантскими космическими обломками.

Ученик Платона Аристотель сказал: «Платон мне друг, но истина дороже». Слова эти вошли в поговорку, но мало кто знает, что одной из причин, которая побудила Аристотеля предпочесть «истину» своему учителю, была все та же история с Атлантидой. Приговор, вынесенный Атлантиде Аристотелем, нашел поддержку у христианских догматиков: ведь в средние века был хорошо известен год сотворения мира — год 5508-й до нашей эры. Оспаривать сей факт не разрешалось: с еретиками поступали круто. У Платона, по правде говоря, не было никаких шансов утвердить хотя бы сам факт существования разумной жизни на нашей планете ранее этого канонического срока. Лишь позднее наука открыла неоспоримые доказательства гораздо более почтенного возраста Земли и биосферы, но вопрос) об Атлантиде точно бы повис в воздухе. До середины прошлого века никто не осмелился бы и мечтать о том, чтобы истоки культуры, истоки цивилизации отнести к десятому тысячелетию до нашей эры. Мир человека начинался сразу с египетских пирамид и древнеазиатских памятников.

Почему же до сих пор не найдены следы древнейшей морской цивилизации? Да потому, вероятно, что остров или острова атлантов занимали незначительную площадь. Средиземноморье было их провинцией. Но после стремительного таяния Европейского ледника уровень Мирового океана поднялся на 130–150 метров. Это означает, что все прибрежные поселения тех давних времен были затоплены, даже если они располагались в Средиземноморье или Малой Азии. Чатал-Гююк, Хаджилар, Чайеню-Тепези, Иерихон — эти древнейшие города седьмого-восьмого тысячелетий до нашей эры, открытые не так давно, относятся уже к периоду после катастрофы.

Совсем недавно мне довелось узнать новость, которая меня потрясла: в далекой Якутии уничтожено, срыто бульдозерами кладбище мамонтов на реке Берелех. Браконьерство и охота за слоновой костью были и раньше здесь не новостью. Но уничтожение самого значительного памятника прошлого нашей планеты превзошло все виденное мной.

* * *

Атлантиду древнейших городов Малой Азии и Средиземноморья я назвал Восточной Атлантидой. Таким образом, я не могу отрицать того факта, что было две Атлантиды — в разных регионах (по-моему, и Атлантику без Атлантиды мыслить нельзя, если внимательно читать Платона).

Мне посчастливилось доказать, что серо-синяя глина в долине реки Берелех, скрывавшая кости мамонтов, вулканического происхождения. О возрасте ее я уже говорил — об этом поведали органические остатки берелехского кладбища мамонтов.

Отмечу, что это первая научная дата катастрофы — и гибели кроманьонской цивилизации. Если в то время существовала Атлантида, она неминуемо должна была погибнуть.

Я был поражен, когда проведенная мной обработка результатов дала цифру, которая примерно соответствует времени гибели Атлантиды у Платона.

Человеку пора вглядеться попристальнее в далекое прошлое и в будущее и осознать связь времен, которая некогда была разорвана небывалой всепланетной катастрофой.

* * *

Бессмертные боги едят амброзию и запивают ее нектаром. И то и другое использовалось и для умащения тела. Гомер в «Илиаде» недвусмысленно говорит, что Фетида таким образом сберегает труп Патрокла от тления. Согласно ее замыслу «тело его невредимо и даже прекраснее будет». Патрокл друг Ахилла. «Так говорила и дух дерзновеннейший сыну вдохнула, другу ж его и амброзию в ноздри и нектар багряный тихо вливала: тело его да невредимым пребудет!» Поясним еще, что Фетида — мать Ахилла. Теперь становится понятным, что поступок Фетиды должен расцениваться как незаурядный, даже для обитателей Олимпа. Ведь амброзия и нектар предназначались только для богов.

Но вот и сам громовержец Зевс, бог богов, в той же бессмертной поэме поручает Афине помочь Ахиллу, придать ему бодрости ввиду близкой битвы: «Шествуй, Афина! нектаром светлым с амброзией сладкой грудь ороси Ахиллу, да немощи он не поддастся».

В обоих этих эпизодах нектар описан по-разному. Он и багряный, и светлый. Возможно, мы так никогда и не узнаем, какая характеристика точнее, если иметь в виду напиток олимпийских богов. Интересно, что хотя нектар упоминается вместе с амброзией, трудно разделить их функции, понять особую роль божественного напитка, отличия его действия от действия амброзии. Мне трудно указать даже оттенки в отличиях того или другого компонента, упоминаемых в древнейших сочинениях. Однако значение самих слов не только разное, но прямо противоположное.

Амброзия в переводе с греческого означает бессмертие. Нектар же по своему значению близок слову «смерть». Вспомним «некрос» — греческое слово, означающее не что иное, как «покойник» в точном переводе. Во всяком случае, исследователи именно так трактуют значение амброзии и нектара, исходя из самого звучания. Объяснить же это они не в состоянии.

Как же быть? Почему два понятия противоположны, — хотя действие соответствующих яств сходно? Для ответа на этот непростой вопрос мне потребовалось бы привести аргументы из области древнейшей истории человечества. Только так можно было бы провести параллель с живой и мертвой водой русских сказок.

Известно, что древние греки являются пришельцами, они появились на территории Эллады во втором и первом тысячелетии до нашей эры, это были две волны переселения с востока ахейцев и дорийцев. До них в этом регионе жили фракийцы, иллирийцы и родственные им племена. Именно у них греки позаимствовали многие свои мифы. Знаменитый певец Орфей был фракийцем, а не греком.

Ахейцы и дорийцы разрушили цивилизацию южных фракийцев и критян. Но мифы остались.

После походов Александра Македонского и особенно после завоеваний Рима (когда северные фракийские земли стали римской провинцией, обложенной тяжелыми податями), началось массовое переселение на север и северо-восток, на Днепр. Фракийские крестьяне уходили от насилия римской администрации на вольные земли, подобно русским переселенцам-крестьянам более поздних эпох. Одно из фракийских племен называло себя одрисами или одрюсами. Его имя перешло к русам, русским. В моей книге «Где жили герои эддических мифов?» (М., 1989, с. 31–32) есть описание происшедших тогда событий: «Переселявшиеся на север племена фракийцев-одрисов дали толчок к возникновению государства на Днепре. Прообразом Руси Киевской, Руси Новгородской, Руси Московской в V веке до нашей эры было государство южнее Дуная (о переселении славян с Дуная говорит летопись).

За полторы тысячи лет до Киевской Руси, в V веке до н. э., уже существовало Фракийское государство. Первый правитель этого государства — Терес. Другие правители — Садко, Котко. Это государство располагалось во Фракии задолго до прихода туда болгар. Оно отстояло свою независимость в битвах со скифами, греками, собирало дань с греческих городов-полисов, затем вело войны с Римом. В I веке до н. э. оно было подчинено Риму и стало провинцией — Фракией. Именно в этом, I веке, фракийцы переселялись на Днепр. Так появилась Черняховская культура. Я просмотрел около десяти тысяч дохристианских славянских имен и около тысячи имен на надгробиях легионеров-фракийцев, насильно мобилизованных в римские когорты. Установлено, что несколько сот дохристианских славянских имен — это имена фракийские. Я изучил также верования фракийцев. Все боги восточных славян (в Киевской Руси) — это боги фракийцев: фракийский Перкон — это Перун, Стрибог — это бог Сетре фракийского племени сатров, Даждьбог — это фракийские Тадз, Даж, Тадзена (несколько иную запись этого имени дает использование греческой буквы „дзета“, „ж“ не было!), Купала — это фригийская Кибела и т. д.

Карелы — это кораллы („желтоволосые кораллы“ — пишет об этом фракийском племени Овидий в I веке н. э.). Поляки, ляхи — это лаии — фракийское племя. Бессы — это весь, вепсы („в“ переходит в „б“) и т. д.

Одрисы — это русы (одрисы — название греческое, сами себя они называли русами). Рус, рас — это леопард, древнейшее слово, прочитанное мной на камнях Малой Азии. Вера в прародителя-леопарда характерна и для расенов-этрусков (этруски — название латинское!), также вышедших из Фракии или, точнее, из трояно-фракийского региона. Тропа Троянова, земля Троянова, века Трояновы в „Слове о полку Игореве“ — это вовсе не от имени римского императора Траяна, до которого народу не было дела!

Это тропа из Трои, из Троады. Одна дорога вела на запад, ее избрали расены, другая — на Север, И ее избрали русы. Были и другие племена „от леопарда-руса“. Они слились с русами».

Государство русов-одрисов существовало во Фракии сотни лет. В первом тысячелетии до нашей эры это было могущественное государственное образование, объединявшее те же племена и народности, что и Киевская Русь спустя полторы тысячи лет!

Роль этого государства, которое создал Терес (Тарас) в V веке до н. э., очень велика. Его история охватывает несравненно больший временной интервал. Государство одрисов объединяло несколько десятков фракийских племен, известных со II тысячелетия до н. э. Оно дает начало балтам, полякам-лаиям, словенам. Отсюда общность языков славян и балтов.

Можно понять переселенцев: греческие слова и латынь были забыты.

Но осталась живая ткань народных сказок и легенд — этой первоосновы, перешедшей к греческим авторам от фракийцев. Благодаря образности, живости сказки живут дольше, чем многие письменные сочинения.

Именно фракийцы и принесли на Русскую равнину истории о живой и мертвой воде. И разве окропление мертвой и живой водой убитых героев сказок и былин не возвращает их к жизни? Это дополнение к бессмертной поэме-эпосу Гомера. Но сказки сообщают нечто большее: они указывают последовательность этого окропления — сначала нужна мертвая вода, потом — живая. Иными словами, сначала нужен нектар, потом — амброзия. Этого не найти у древнегреческих авторов, это древнейший, на мой взгляд, слой фракийских мифов, оказавшийся вне поля зрения греков.

Другим источником сведений об амброзии служат древнеиндийские (арийские) мифы. Амброзия известна здесь как амрита. Перевод дает то же самое слово: «бессмертие», «бессмертный». Согласно мифу боги пахтали океан. Из океана появился бог врачевания Дхаванхари с чашей амриты в руках. Один из героев индуистских мифов, Нараяна, принял вид красивой девушки, чтобы отвлечь внимание асуров, врагов богов, от амриты. Вернувшиеся асуры вступили с богами в битву, но были побеждены.

* * *

Мифы рассказывают о голубях, приносящих амброзию в клювах с пляжей на берегу океана. Логический путь умозаключений тут, пожалуй, увел бы в сторону от истины. Нужно видеть и знать повадки голубей, представить себе допотопный мир так живо, как будто сам оказался в том времени. Добыча голубей — водоросли. Точнее — допотопные водоросли. У растений есть особое качество — ослабленные биологические факторы, они «впитывают» то, что содержит почва и вода. В ряду прочего допотопные водоросли содержали в себе вещества, составившие амброзию древних.

Я изучал лоцию Атлантики. На изучение геологического строения дна океана ушло несколько лет. Мною двигала любознательность, обычная для писателя, а отнюдь не жажда открытия секрета амброзии. Мне удалось обнаружить едва заметные особенности химического состава пород дна Атлантического океана. Оказывается, даже вода Атлантики не такая, как в Мировом океане. Гольфстрим возник после потопа, он изменил состав вод, как бы снивелировал его, но отличия тем не менее поддаются выявлению и сегодня.

След атлантов обнаруживается и в более близкой к нам истории кроманьонцев, предков этрусков. У атлантов и кроманьонцев было много общего. Во-первых, это особый способ мышления — яркими образами (эйдетизм). Росписи кроманьонцев в пещерах Пиренеев поражают. Звери на них как живые — они бегут, ревут, полны экспрессии, можно сказать, это творения гениальных художников, в то время как общий уровень развития человечества для творений такого уровня еще никак не мог создать предпосылок. Во-вторых, кроманьонцы появились как бы ниоткуда около 30 тысяч лет назад. По сравнению с неандертальцами продолжительность их жизни возросла сразу в три (!) раза. Наконец, самое убедительное доказательство того, что люди-кроманьонцы были детьми могучей цивилизации — их образ жизни. Они жили небольшими селениями на расстоянии примерно в 200–300 километров друг от друга. В этих условиях современный человек, лишенный всего, вероятно, вымер бы или очень сильно деградировал. А кроманьонцы создали музыку, играли на деревянных и костяных флейтах, собирали целые оркестры, они шили то, что мы называем сейчас дубленками, украшая их бисером, строили дома из дерева, изобрели лук, письменность, приручили животных. Начав с нуля, они совершили больше, чем все человечество за многие тысячелетия, а ведь их было менее полумиллиона на всем земном шаре. Все эти факты, уже изученные археологами, делают вполне обоснованными предположения о том, что кроманьонцы происходят от членов экспедиции атлантов на материк, оставшихся на нем из-за случайности.

Итак, невероятная продолжительность жизни богов-атлантов, которые, как мы предполагаем, были жителями Атлантиды, резко возросшая продолжительность жизни кроманьонцев, также потомков атлантов, по сравнению с неандертальцами дает основание говорить, что в природной среде, окружавшей атлантов, было нечто, делавшее их жизнь почти бесконечной.

Этим нечто я считаю амброзию древних водорослей Атлантического океана. Конечно, сейчас вода этого океана по химическому составу далеко не аналогична древней морской стихии, но все-таки редкие химические элементы в ней остались. Мне удалось добиться результата в эксперименте с коловратками — мельчайшими морскими микроорганизмами, которых я подкармливал амброзией. Продолжительность их жизни возросла в восемь-десять раз. Коловратки по трофическим показателям аналогичны клеткам головного мозга. Если верно то, что мне удалось получить с помощью культур коловраток, то можно оценить увеличение продолжительности жизни с помощью амброзии. Жизнь можно продлить в десять раз, до 800 лет, применительно к человеку.

Уже после окончания экспериментов на коловратках с помощью обычных биологических микроскопов и получения этой десятикратной оценки, меня поразило совпадение ее с данными мифов. Именно в десять раз дольше обычных людей жили древние пророки. И значит, можно предположить, что мифические пророки — это атланты, сведения о которых были записаны и переписаны после потопа не раз.

12 000 лет назад погибла Атлантида (после падения астероида). Тогда же погибли еще десять видов животных. Астероид пробил земную кору дна Атлантики, магма смешалась с водой. Произошел взрыв. Черные тучи на сотни лет окутали планету, выпали страшные грязевые ливни.

Это явилось причиной изменения самого человека, перерыва в развитии всей нашей цивилизации. То, что принято считать рождением цивилизации, было лишь вторым, и ослабленным, витком ее.

Но все секреты атлантов и кроманьонцев должны быть восстановлены.

* * *

Людей, у которых коэффициент интеллекта выше 300 стандартных единиц (по системе тестов), я назвал левитаторами (от термина «левитация», что означает тут свободный полет мысли). Возможны расхождения в оценке: во-первых, край шкалы для измерения коэффициента интеллекта кончается у цифры 200 единиц, во-вторых, стандартные тесты предусматривают проверку в основном логического мышления и почти не отражают работу правого полушария. Это все интересно с той точки зрения, что гипотетические атланты были, по моей оценке, левитаторами — и не только в плане логического мышления. Строго говоря, логическое мышление, как принято думать, можно свести к счету, но это не мышление. Так мыслить может и машина.

У левитатора особые методы. Ему, правда, не везет в плане контактов и коммуникабельности. Высшая степень интуиции, когда работает активно правое полушарие мозга, вообще затрудняет общение и делает непонятным ход мысли левитатора. Мне удавалось испытать состояние, когда стандартные тесты фиксировали превышение над шкалой, примерно 300 единиц, но это не помогало находить новые пути. Они возникают лишь тогда, когда вступают в действие алгоритмы разбуженного и обычно приторможенного правого полушария. Это вредно для здоровья, нужна тонкая дозировка воздействия на мозг. Природа эту проблему решила самым простым способом: вообще лишила человека левитации мысли в отличие от атлантов.

В самое последнее время американские специалисты показали, что некоторые микроэлементы повышают интеллект у детей. Это лишь повторение на новом уровне старых результатов. Ведь уже давно было известно, что магний, например, делает человеческую мысль более быстрой. Точно так же другие микроэлементы влияют на скорость химических реакций, ответственных за качество и скорость мышления.

Я пришел к выводу, что те соединения, которые логично назвать амброзией, дают весьма ощутимую прибавку в этом именно плане.

Странно, но факт: скорость мышления оказалась связанной с продолжительностью жизни, с той самой амброзией, о которой сложены легенды. Это свидетельство глубокой зависимости, о которой невозможно рассказать в обычном очерке или статье. Добавлю к этому, что интеллект и длительная жизнь кроманьонцев оказываются закономерно и взаимно обусловленными. Это как бы две стороны одной медали. Почему же кроманьонцы-охотники оказались в таком благоприятном положении, напоминающем положение мифических атлантов Атлантики или восточных атлантов Малой Азии и Фракии? Думаю, что это влияние биосферы в целом. Допотопный мир (а факт потопа подтвержден наукой) вообще был иным. Это относится и к наличию в почвах и горных породах некоторых из элементов, дающих эффект амброзии. Конечно, охотники древнейшего мира пользовались богатствами планеты стихийно.

Я представил себе парадоксальную ситуацию, в которой оказался бы человек, достигший бессмертия и наделенный отчасти в связи с этим интеллектом левитатора. Левитатор способен заменить целый институт или всю науку в целом. Ведь знания человека, сохраняющего ясность мысли и память к 500-летнему возрасту, например, не просто обширны — они легко поддаются обработке, они наделены качеством, которое не дают даже электронные машины, — их можно очень быстро использовать.

В то же время ни один институт не в состоянии заменить левитатора. В последнее время открытия даются человеку с большим трудом, ценой гораздо больших усилий, чем в недалеком прошлом. Самое удивительное, что социум еще способен к феномену открытий, хотя, конечно же, большинство из так называемых открытий не является ими. Современный человек от природы лишен способности мыслить. Если человек учится десять лет отвечать на стандартные вопросы и решать стандартные задачи, а потом при поступлении в институт или университет оказывается, что он решает эти стандартные задачи на тройку или четверку, то при всем желании назвать это мышлением нельзя.

Мышление вообще не свойственно человеку.

Я имею в виду подлинное мышление, которое создает качественно новые представления о мире. То, что понимают под мышлением, я назвал бы механическим мышлением, калькулированием или как-нибудь в том же роде. Я затрудняюсь назвать открытие, в котором бы проявилось это качество. Это закономерно, что подавляющее большинство открытий сделаны вообще случайно. Почти все великие открытия — случайность.

В современном мире происходит девальвация ценностей. Эффект мышления все более исключается из него как явление. Поиск (с позволения сказать) управляется уже не мыслью в точном значении этого слова, а своими утилитарными законами, имеющими почти биологический уровень.

Но социум создает предпосылки появления эффекта левитации. Вместо пятисот тысяч кроманьонцев ныне на планете проживает пять миллиардов людей. Появление одного лишь левитатора компенсирует девальвацию ценностей, о которой я упомянул, и означает новый этап развития интеллектуальной сферы, и я все чаще задумываюсь об этом, исследуя парадоксальные законы, свойственные подлинному мышлению.

 

Константин Матвеев

[12]

, Ашур Матвеев

Иисус Христос — ассириец

 

1. Краткая история народа Северной Палестины — Израиля и этногенез Иисуса Христа

История народа Северной Палестины — Израиля в I тысячелетии до н. э. тесно связана с мощным соседом, великим государством древности — Ассирией.

В I тысячелетии до н. э. между Израилем и Ассирией происходили многочисленные войны. Победителем оказывалась ассирийская держава.

Войны уносили много жизней людей с обеих сторон, но эти жертвы не могли нарушить демографическую ситуацию в Израиле. Изменение демографической ситуации в Израиле произошло вследствие перманентных депортаций израильского населения и обезлюдевания государства. Ассирийцы уводили пленных израильтян в различные уголки своей огромной державы.

Решающей Депортацией, не оставившей практически израильтян в их стране, было выселение пленных из Израиля в период правления ассирийского царя Саргона II (722–705 годы до н. э.). Практически Саргон II завершил военную кампанию против Израиля, начатую его предшественником царем Ассирии Салманасаром V (727–722 годы до н, э.).

После трех лет сопротивления пала столица Израиля — Самария (Шамрон). Был пленен царь Израиля Осия и вместе с ним 27 тысяч израильтян — почти все население столицы Израиля, городов и сел. Таким образом, «Ассирия поглотила северное Израильское царство вместе с его населением, а спустя полтора столетия преемница ее, Вавилония, опустошила южное, или Иудейское царство, разметала и увела в плен лучшую часть иудеев».

Первая военная кампания зафиксирована в исторических анналах ассирийского царства, на одной из глиняных табличек, найденных в библиотеке ассирийского царя Ашшурбанипала в Ниневии. Вот что было написано на ней: «В начале моего царствования, — писал Саргон II, — я осаждал и взял при помощи бога Шамаша, дарующего мне победу над моими врагами, город Самарию (Ур-Самарина), 27 280 обитателей я увел. Я взял пятьдесят колесниц на мою царскую долю. Я увел пленных в Ассирию и на их места посадил людей, своей дланью побежденных. Я поставил над ними моих чиновников и наместников и обложил их такою же данью, какую платят ассирийцы».

Двенадцать «израильских колен» — племен были уведены в Ассирию и поселены на реке Хабур, в районе Гозан, в горах Халах и Мидии.

На место депортированных израильтян в горах и селах Израиля и в ее столице Самарии были поселены ассирийские колонисты — из городов и окрестностей Хамата, Сиппары, Куга, Вавилона и других. В Ветхом завете, в IV книге Царств этот исторический факт зафиксирован более детально. Здесь мы читаем: «…перевел царь Ассирийский людей из Вавилона, и из Куты, и из Аввы, и из Емафа, и из Сепарваима и поселил их в городах самарийских вместо сынов израилевых. И они овладели Самарией и стали жить в городах ее. И как в начале жительства своего там они не чтили Господа; то Господь посылал на них львов, которые умерщвляли их. И донесли царю ассирийскому и сказали: народы, которых ты переселил и поселил в городах Самарийских, не знают закона Бога той земли, и за то он посылает на них львов, и вот они умерщвляют их, потому что они не знают закона Бога той земли.

И повелел царь Ассирийский и сказал: отправьте туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть пойдет и живет там, и он научит их закону Бога той земли. И пришел один из священников, которых выселили из Самарии, и жил в Вефиле, и учил их, как чтить Господа.

Притом сделал каждый народ и своих богов, и поставил в капищах высот, какие устроили самаритяне, — каждый народ в своих городах, где живут они. Вавилоняне сделали Суккот — беноф, аввийцы сделали Нивхаза и Тартака, кутийцы — Нергала, емафяне сделали Ашиму, сепарваимцы сжигали сыновей своих в огне Адрамелеху и Анамелеху, богам сепарваимским. Между тем чтили и Господа, и сделали у себя священников высот из среды своей, и они служили у них в капищах высот.

Господа они чтили, и богам своим они служили по обычаю народов, из которых выселили их.

До сегодня поступают они по-прежнему по своим обычаям: не боятся Господа и не поступают по уставам и по обрядам, и по закону и по заповедям, которые заповедовал Господь сынам Иакова, которому дал он имя Израиля.

Заключил Господь с ними завет и заповедовал им, говоря: „не чтите богов иных, и не поклоняйтесь им, и не служите им, и не приносите жертв им“».

Вначале поселенцев называли кутийцами по имени южного города Ассирии — Куга, а в дальнейшем стали именовать самаритянами по названию столицы бывшего Израиля — Самарии. Самаритяне всегда находились во враждебных отношениях с остатками жителей побежденного Израиля и с жителями Иудеи, не смешивались с ними, были воинственны, как их предки ассирийцы, защищали себя от различных завоевателей, наводнявших их новую родину.

Самаритяне восставали против наместников Александра Македонского против царя Египта Птолемея I (322–307 годы до н. э.), который напал на них и многих увел в плен. Самаритяне и иудеи Палестины осознавали, что они — два чуждых друг другу народа, пытались вытеснить друг друга с этой территории. Судьбы самаритян — тяжелые и даже трагические.

Забытые и заброшенные в чужие края ассирийскими царями, они вовсе были покинуты после падения Ассирии и оставлены на произвол судьбы. У нас нет данных, пытались ли ассирийские колонисты-самаритяне вернуться в массовом порядке на свою историческую родину или нет, оставались ли у них родственные или иные связи с Ассирией, сохранились ли долго традиции и обычаи древней Ассирии и т. д. Но одно совершенно ясно. Самаритяне сохранили свое «я», дожили до наших дней. Живут они сейчас — несколько сот человек на западном берегу реки Иордан в Палестине. Остальные дали жизнь новому народу — палестинцам.

Как складывалась жизнь и история самаритян после их поселения в Израиле — Самарии Саргоном II? Частично о них мы расскажем ниже.

Долгое время самаритяне не отказывались от своей древней ассиро-вавилонской религии. Это в значительной степени предотвратило слияние их с иудеями на первом этапе своего пребывания в Палестине. Правда, определенная часть элементов иудаизма вошла в их национальную религию, за это время создав причудливую теологическую смесь. Позже они официально при Селевкидах приняли иудаизм, но даже их переход в иудейство не смягчил отношения к евреям. Евреи продолжали не признавать их и ненавидели их.

Ученый С. Дубнов считает, что самаритяне — это народ, оставшийся от староизраильского населения и смешанный с выходцами из Ассирии. «Такого же смешанного типа была и религия самаритян: они соблюдали старый полуязыческий культ Иеговы, господствовавший в бывшем Израильском царстве, примешав к нему обычаи своих инородных предков. И по расе, и по религии самаритяне были только полуевреями».

Самаритяне противились возвращению иудеев из вавилонского плена (586–537 гиды до н. э.). Они преследовали иудеев и мешали им восстанавливать храм в Иерусалиме. «Они подстрекали и персидских чиновников против иудеев, а когда последние обращались с жалобами к высшему персидскому правительству, самаритяне старались подкупом и интригами мешать успеху их ходатайств.

Вследствие таких препятствий начало такой торжественной постройки храма приостановилось и в течение 15 лет не возобновлялось».

После возвращения иудеев из вавилонского плена вступление иудейских народов в иудейскую общину не запрещалось. Однако реформы Эзры и Нехимии изолировали иудеев и не давали другим народам смешиваться с представителями иудаизма, а иудеям с представителями других обществ. В этот период «завершился необходимый по условиям тогдашнего времени процесс обособления иудейского народа от соседних племен».

С. Дубнов пишет, что с того времени «самаритяне окончательно потеряли надежду на религиозный союз с иудеями, дорожившими чистотой расы. У них возникло стремление выделиться в особую религиозную общину независимо от иудейской и ее центра — иерусалимского храма.

Чтобы удовлетворить этой религиозной потребности самаритян, вождь их Санбалат решил воздвигнуть для них особый храм, который мог бы соперничать с иерусалимским. Новый храм был построен близ староэфраимского города Сихема, на горе Гаризим, освященной в древних преданиях как „Гора благословения“. Первосвященником в этом храме был назначен зять Санбалата, тот внук иерусалимского первосвященника Элиашива, которого Нехимия исключил из иудейской общины.

Другие, бежавшие из Иудеи левиты и книжные люди, скомпрометированные на родине, образовали ядро самаритянского духовенства. Из смеси иудейских и старых полуязыческих элементов образовался религиозный культ самаритян. Священным кодексом признавались у них пять книг Торы. В позднейшее время они присоединили к Пятикнижию „книгу Иошуи“ в совершенно измененном тексте, наполненном вымышленными легендами об истории самаритян». Далее С. Дубнов отмечал, что «с течением времени самаритяне образовали довольно многочисленную народность, в лице которой Иудея приобрела непримиримого врага».

При взятии Иудеи войсками Александра Македонского иудеи получили возможность вступать в армию завоевателей с получением определенных привилегий, «на что многие изъявили согласие». Греческие завоеватели принесли большие изменения в жизнь Палестины. Иудею ввели в новообразованную провинцию Келесирию или Южную Сирию, а резиденцией был избран город Самария. Первым греческим наместником стал военачальник Андромах. Предания древних греков гласят, что самаритяне были недовольны им и восстали. Андромах был схвачен и казнен.

Когда Александр Македонский узнал о судьбе своего военачальника, то выступил в поход и в 331 году до н. э. подавил восстание. «К иудеям же, признавшим его власть, он благоволил и даже присоединил к их территории некоторые пограничные земли, принадлежавшие мятежным самаритянам».

После смерти Александра Македонского в 323 году до н. э. власть перешла к его диодохам — полководцам, командующим его войсками.

Потомок диодохов из династии Селевкидов — Антиох III Великий (223–187 годы до н. э.) начал войну против Египта за Келесирию и Иудею и захватил их в 201 году до н. э. Жители Иерусалима открыли ворота города без боя. За это Антиох III предоставил иудеям много льгот: деньги для восстановления Иерусалима, ремонт храма, право управлять по своим законам, священники, книжники, члены совета старейшин освобождались от податей, подати мирян сокращались и т. д.

В 200 году до н. э. Антиох III предоставил особую хартию привилегий городу Иерусалиму. Согласно эдикту Антиоха III в его армию могли призываться представители иудейской религии. Солдаты и офицеры этой армии и члены их семей освобождались от всех налогов. В результате подавляющее число ассирийцев Палестины — бывшие колонисты стали в массовом порядке переходить в иудейство. Подобная щедрость Антиоха III не была случайной. Дело в том, что Парфянское царство, созданное на восточных границах Селевкидского государства, постоянно вело войны с Селевкидами. Для победы над парфянами необходимо было Антиоху III создать большую и боеспособную армию.

Последний решил призвать в свои войска и иудеев, и народы, принадлежавшие к этой религии.

Используя большой прилив новобранцев — представителей привилегированных религий в армию, Антиох III совершил поход против парфян, разбил их и восстановил контроль над восточными территориями и свое влияние.

Однако политика Селевкидов по отношению к иудеям и иудейской религии не была постоянной и менялась в зависимости от внутренней ситуации и внешних отношений.

Так, другой Селевкид — Антиох IV Эпифан (175–163 годы до н. э.) сделал попытку в 168 году до н. э. запретить иудейскую религию и с этой целью занял со своими войсками столицу Иудеи Иерусалим. Подобные действия были связаны с двумя причинами. Первая — Селевкиды уже не нуждались в помощи иудеев в качестве воинов своей армии и вторая — начало борьбы за независимость Иудеи. Это движение за независимость возглавили два брата — выходцы из среды жреческого сословия. Они принадлежали к семье Хасмонеев или Асмонеев. Одного из них звали Иуда, носившего название «молот» (Маккавей, 167–160 годы до н. э.), другого — Симон.

Борьба Маккавеев за независимость Иудеи была упорной и долгой. Лишь Антиоху VII Сидету (139–129 годы до н. э.) удалось разбить восстание Маккавеев и захватить опять всю Иудею. В борьбе против Маккавеев Селевкиды опирались на потомков ассирийских колонистов, за что последние преследовались Маккавеями. Иуда Маккавей послал против них на север Палестины и в том числе в Галилею своего брата с трехтысячным отрядом. Этот отряд разбил войска галилейских язычников, состоявших в основном из бывших ассирийских колонистов. Иудейских жителей он взял с собой и поселил в Иудее, где «…они могли жить в безопасности». Таким образом, в Галилее остались только ассирийские колонисты — галилеяне.

Не менее успешной была война с другим своим недругом — идумеянами. Они в тот период жили в городе и окрестностях Хеврона.

Иудеи напали на них и разбили.

После смерти первого князя из династии Асмонеев — Симона (140–135 годы до н. э.) на престол правителя, князя и первосвященника Иудеи вступил Иоханан Гиркан (135–104 годы до н. э.). Он продолжал политику борьбы против самаритян, или «хутейцев» — бывших ассирийских колонистов, которые издавна были враждебны иудеям.

«Самаритянский храм на горе Гаризим, у города Сихема, являлся как бы противовесом иерусалимскому храму на Ционе. Соседство самаритян служило препятствием к полному политическому и религиозному слиянию иудейской окраины с центром. Этими государственными соображениями и патриотическими чувствами мог руководствоваться Гиркан, когда предпринял истребительный поход против самаритян около 120 года до н. э. Он взял их столицу Сихем и совершенно разрушил храм на Гаризиме, основанный три столетия перед тем, после национальной реставрации Эзры и Нехимии. Это разрушение самаритянского религиозного центра считалось таким знаменательным событием, что оно было увековечено в иудейском народе установлением ежегодного праздника („день Гаризима“).

Победа Гиркана навсегда ослабила политическое значение самаритян. Осталось только слабое племя, цепко державшееся за обломки своих религиозных традиций, остался бледный призрак, колебавшийся между еврейством и язычеством». Однако хотя и удар по самаритянам был беспощадным, но уничтожить их окончательно не удалось. Гиркан воевал против самаритян почти до конца своей жизни. Особенно Гиркан хотел усмирить население всей Самарии. Но самаритяне обратились за помощью к царю Сирии из династии Селевкидов — Антиоху IX Кизикену. Последний вступился за самаритян, но оказать существенную помощь не мог. Иудейские войска разбили его. Иудеи захватили Самарию в 110 году до н. э. и полностью разрушили этот город.

Другой крупной победой Гиркана была победа над идумеями, что жили южнее территории Иудеи. В Идумее остались только те, кто согласился принять иудейскую религию. Один из идумеев по имени Ирод женился на дочери Гиркана — Мириям и впоследствии при захвате римлянами ряда городов Иудеи, и в том числе Самарии, был возведен ими в цари Иудеи. Это было в 37 году до н. э. Ирод ненавидел народ — иудеев, которыми правил, так как никогда не забывал, что именно иудеи уничтожили его соплеменников-идумеян. Для защиты своей власти Ирод опирался на иноземцев и даже имел вторую жену из самаритян — потомков ассирийских колонистов — Мальтаку. Она родила ему двух сыновей — Архелая и Ирода-Антипу. Иудеи не признавали Ирода, и ему приходилось вести с ним постоянную борьбу. «…Главным образом силами самаритян и идумеев, а также силами наемных солдат, и наконец благодаря поддержке римских легионов овладел долго оборонявшейся столицей».

Когда вместо Антония императором стал Цезарь, то Ирод получил от него новые территории — самаритянские земли, которые находились между Иудеей и Галилеей. Таким образом, Ирод «…получил царскую власть над иудеями в лен от государя-покровителя». Он правил Иудеей и иудеями 40 лет и вел постоянную борьбу против иудейского народа.

Император Август и его наместник в Сирии, курировавший Иудею, не хотели участвовать в кровавой вражде, в которую втягивали их представители дома Ирода. Ирод поддерживал самаритян и идумеев в Палестине и во всей Римской империи, где бы они ни жили. Большую любовь и уважение он нашел в Идумее и Самарии. А Иудея не признавала его.

«Здесь ему продолжали вменять в вину не столько пролитую кровь многих людей, сколько его чужеземное происхождение. Одной из главных причин домашних раздоров в семье Ирода было то, что в своей жене из асмонейского рода, прекрасной Мириям, и ее детях он видел не столько своих близких, сколько иудеев, и потому боялся их; да и сам он говорил, что чувствует влечение к грекам в той же степени, в какой отвращение к иудеям». Умирая, Ирод завещал Самарию и Идумею своему сыну Архелаю. Остальные провинции достались другим сыновьям. Иудеи возражали против его царствования и требовали, чтобы идумеи оставили Иерусалим.

Подобное противостояние досаждало римлянам, и император Август сместил Архелая — сына Ирода и установил прямое римское правление Иудеей. А в 6 году н. э. Иудея стала частью Римской империи, но не первого, а второго статуса — ранга. Для осуществления своей власти римляне прислали в Иерусалим — столицу Иудеи римского военного наместника с войсками. Его резиденцией стал царский дворец. В период жизни Иисуса Христа Иудеей управляли несколько римских прокураторов: Колоний (6–9 годы н. э.), Марк Амбивий (9–12 годы н. э.), Амний Руф (12–15 годы н. э.), Валерий Грат (15–26 годы н. э.), Понтий Пилат (26–36 годы н. э.).

Во время римского правления Палестиной древнееврейский язык «…исчез из повседневного употребления повсюду и удержался лишь в сфере религии, подобно латинскому языку в областях канонического использования.

В самой Иудеи он был заменен, правда, родственным древнееврейскому и арамейскому народным наречием Сирии».

При римлянах в целом положение потомков ассирийских колонистов ухудшилось. Они практически испытывали двойной гнет — римский гнет и гнет иудейской иерархии. Поэтому именно в районах компактного расселения колонистов на севере Палестины стал сильнее всего зреть социальный протест против иудейских саддукеев, фарисеев и всех тех, кто угнетал их больше всего. Среди потомков ассирийцев усилилась вера в спасителя и освободителя людей, великого бога, который придет на землю и освободит людей от горя, страданий, нужды и сделает всех равными перед богом. Идея спасения человечества богом, идея мессианства уходит в толщу тысячелетий и была известна еще в Шумере, Вавилонии, Ассирии и Египте. Советский ученый В. Сергеев считает, что эта идея была известна всему человечеству, а не только евреям. В период правления римского императора Тиберия такой спаситель человечества появился на севере Палестины, в Галилее — месте проживания потомков ассирийских колонистов, где они остались одни, когда Симон увел евреев в Иудею. Это был «…народный проповедник необычайной силы и таланта, притом обладавший удивительно притягательным нравом и темпераментом. Иисус из Назарета был величайшим религиозным гением человечества, но деятельность его прошла в виде краткого, молниеносного момента. Он выступил внезапно, его проповедь длилась, может быть, не более года, самое большое — три года. Полем его странствующей проповеди была сначала северная провинция, сам он был по занятию плотник, его последователи — простые люди: ремесленники, рыбаки. Придя к сознанию, что он и есть Мессия, обещанный израильскому народу, галилейский проповедник решился на путешествие в религиозный центр Иудейства, Иерусалим. Сначала вызвал восторг, но скоро был схвачен по наущению партии священников и казнен при содействии римского наместника».

Р. Виппер отмечал, что невозможно «понять начало движения, подобно возникновению христианской религии, если не представить себе основателя в качестве исторической личности — больше того, пришлось бы сочинить такового, если бы случайно предание нам ничего о нем не рассказало».

Остановимся вкратце на проблемах историчности Христа.

До недавнего времени подавляющая часть советских ученых считала, что Иисус Христос — мифическая личность, что такой человек никогда не существовал и является собирательным образом. Другие считают, что Христос — историческая личность, что такой человек был, боролся за простой народ, казнен, а последующие наслоения на этот образ произошли гораздо позже.

Знаменитый голландский философ Спиноза признавал, что Иисус Христос был человеком. Древнеримский историк Корнелий Тацит в своей книге «Анналы» рассказывает, что Христос был человеком и был казнен при императоре Тиберии прокуратором Понтием Пилатом. Он писал об этом примерно в 117 году н. э.

Другой римский писатель, Плиний Младший, переписываясь с императором Траяном (98–117 годы н. э.), отмечал, что Иисусу Христу поклонялись как богу христиане.

Имя Иисуса упоминается в Талмуде в качестве сына Парахьи, сына Пандиры, сына Стадейи. В Талмуде не упоминается имя Христа в качестве сына Иосифа и Марии, об Иисусе-назаритянине.

В Евангелии от Иоанна жизнь и действия Иисуса Христа проходили в Южной Палестине — в Иудее и Иерусалиме.

Совсем другое место действия мы находим в Евангелиях от Луки, Матфея и Марка. Оно происходит только в Галилее — родине ассирийских колонистов и заканчивается в Иудее, в Иерусалиме.

Еще одна проблема, связанная с Христом, его этногенезом, этническим происхождением. С детства мы привыкли к тому, что раз Иисус был иудеем по религии, то и по происхождению он тоже был евреем. Но мы не случайно начали первый раздел нашего очерка словами Т. Момзена о том, что «история иудейской земли не есть история иудейского народа…».

Равным образом можно быть православным, но не русским, католиком, но не итальянцем, мусульманином, но не арабом и т. д. Это полностью относится и к Иисусу Христу. Его потомки — ассирийские колонисты, поселенные в Северной Палестине — Израиле, и в том числе Галилее, приняли иудаизм при селевкидском царе Антиохе III. Но переход в иудаизм не принес им равенства с евреями ни в одной области. Это послужило причиной постоянного противоречия и основой враждебных отношений между галилеянами (самаритянами) и евреями, которые передавались из поколения в поколение.

Иисус Христос оказался тем человеком, который перенес эти отношения в плоскость борьбы за этническое равенство и социальную справедливость. Это вызвало, разумеется, страх у правящих классов Иудеи, у саддукеев — еврейской аристократии и фарисеев — книжников, которые возненавидели Христа как человека — гоя, который призывал их быть равными с неимущими, бедными людьми, представителями других народов. Иисус Христос постоянно выступал за равенство всех народов, что противоречило их догмам и установкам, вызывало вражду. За это Иисус называл саддукеев и фарисеев «порождением ехидны».

Иисус Христос и его ученики говорили на ассиро-арамейском языке, который его предки принесли из Ассирии. На, этом языке они обращались к самым широким слоям населения с призывом национального и социального равенства. На этом же языке Иисус Христос, умирая на кресте, произнес слова: «Или, Или, ляма шафахатани? — Мой боже, мой боже, зачем ты оставил меня?» Эти слова и сегодня понятны каждому ассирийцу.

Идея о нееврейском, а ассирийском (сирийском) происхождении Христа, а именно так в средневековье называли ассирийцев, разбросана во многих произведениях мировой художественной и научной литературы. Так, в известном романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», первая часть которого, как отмечают критики, основана на исторических исследованиях, автор приводит следующий пассаж: когда Иисус Христос был арестован, то его привели к римскому прокуратору в Иудее Понтию Пилату, который спросил его по-арамейски: «Так это ты подговаривал народ разрушить ершалаимский храм? Кто ты по крови? — Я точно не знаю, живо ответил арестованный. — Я не помню своих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец. Родом я из города Гамалы — на севере и знаю арамейский, греческий, латынь». Это мы читаем у М. Булгакова, про которого советский драматург С. Ермолинский сказал, что «достоверность — одна из характерных черт Булгакова как писателя». Под этим он имел в виду, что М. Булгаков тщательно исследовал этногенез Христа. Иисус Христос был арестован по наущению представителей иудейского синедриона.

«И когда перед ним (Понтием Пилатом.) появился Иисус, осужденный первосвященниками Иерусалимского храма как лжепророк, возбуждающий народ, он мог, казалось бы, без особых колебаний утвердить смертный приговор. Но перед ним вместо опасного смутьяна стоял тихий и молчаливый бродяжка в разорванном голубом хитоне, с синяками на лице, и странные, противоречивые чувства вдруг овладели Понтием Пилатом…». Далее С. Ермолинский писал, что «прокуратор понимал, что кроткий бродяжка-философ ничем не угрожает Риму. Он, кажется, опасен лишь первосвященникам, убоявшимся его соблазнительной ереси, хотя учение его миролюбиво и немногословно: „все люди добрые, только не все знают это“».

Во время допроса Иисус Христос сказал, что не признает никакой власти, и Понтий Пилат считал, что это самое опасное преступление. «Все другие преступления бледнеют перед этим. И ему представился кесарь Тиверий, который жил на Капри (острове Капри), скрывая свое прокаженное лицо. Он далеко, но тысячи невидимых доносчиков, как по воздуху, донесут ему о милосердии Прокуратора, коли он проявит его к не признающему власти кесаря…» И тогда Понтий Пилат «убоялся», как об этом сказано в Евангелии от Иоанна. Это. Евангелие М. Булгаков любил больше всего.

В Талмуде отмечалось, что Иисус Христос «…самого низкого происхождения: сын блудницы и сирийца». Из 12-томного Талмуда, под редакцией Сойкина, М. Булгаков почерпнул многие сведения об Иисусе из Назарета.

Доказательство подлинного происхождения Христа — акт исторической и человеческой справедливости по отношению к невинно казненному человеку. И дело не в том, что мы хотим покарать его убийц, которые обагрили руки в крови невинного человека, хотя одного этого было бы достаточно, чтобы взяться за перо. Главное в том, что его лишили национальной принадлежности, отняли у своего народа. Его не приняли и не принимают за своего евреи, и он как бы ничей при существовании своего родного народа — ассирийцев. Этот исторический акт наконец сделан, на наш взгляд, объективно и справедливо. Впереди, мы надеемся, будут новые открытия в этой области.

 

2. Раннее христианство в Закавказье и в южных районах будущей Руси

После смерти Иисуса Христа его проповеди и учение в целом не исчезли, как хотели его враги. Первоначально, испугавшись казни своего учителя и преследования его сторонников в Палестине со стороны римлян и иудеев, ученики Иисуса решили начать пропаганду христианства за пределами этой страны, главным образом на окраинах Римской империи и Ирана, за их пределами. Одним из первых шагов апостолов было распространение новой религии в Закавказье — Албании, Армении, Грузии и далее за Кавказский хребет. На долю апостола-ассирийца Варфоломея выпало пропагандировать христианство вначале в Армении, а затем в Закавказской Албании. Последняя граничила с Дагестаном — бывшей Сарматией. На севере она была опоясана Северным Кавказским хребтом, на востоке — Каспийским морем, на западе — рекой Алазан, на юге — Арменией. Варфоломей прошел через Иран в Армению. Здесь он проповедовал христианство и затем ушел в Албанию, где погиб мученической смертью. После его смерти там обосновался ученик другого апостола, Фаддея — Елисей. Родной брат Иисуса Христа Иаков, служивший в Иерусалиме, рукоположил его в епископы. Вначале он пропагандировал в Ассирии, в Иране, Армении, а затем в Албании, в районе Уды. С ним работали три его последователя — албанцы по происхождению. Но им не повезло — они погибли от рук родственников за распространение христианства на родном языке. Елисей, похоронив своих учеников, в селении Нидж — вблизи столицы Албании Кабалы, направился в город Кит, где местные жители приняли христианство. Перешедшие в христианство построили себе церковь, подготовили священников. После этого Елисей направился в район ущелья Аргун и там, у села Буш, у самых Кавказских гор, был убит язычниками, а его тело брошено в яму. Впоследствии его перезахоронили в армянском монастыре Черванштык. Албанский царь, принявший христианство, поставил ему там памятник. До сих пор христиане и мусульмане этого района считают это место святым.

Албанская церковь не была изолированной и находилась в тесной связи с грузинской и армянской церквами и имела своих независимых албанских католиков, и «церковь эта, будучи православной вместе с грузинской и армянской в первые века христианства, входила в состав Константинопольского патриархата. Когда армянская церковь присоединилась к монофизитам, то и албанская вскоре оказалась в их власти, уклонилась от православия и породила у себя особых еретиков, известных в христианской истории албанскими еретиками, допускавшими в христианском учении, подобно маркионитам, дуализм»…

Албанская церковь процветала до нашествия войск Тамерлана. Он практически уничтожил всех христиан-албанцев, а оставшиеся в живых присоединились к грузинской церкви. Еще много времени спустя грузинские католикосы именовались и албанскими.

История христианства в Грузии тоже относится к I веку н. э. Его начало положили три ассирийских апостола — Андрей, Симон (родной брат Иисуса Христа) и Матфей. Они прибыли в порт Трабзон, а затем пешком прошли в страну Адгару (Аджарию) и пересекли реку Чорох в районе нынешнего города Батуми. Это было приблизительно в 40-м году н. э. Здесь их встретила местная царица, вдова убитого до этого понтийского царя Поламона I, оказала им гостеприимство, а затем приняла христианство сама.

Апостолы Андрей и Симон отправились через Месхию, Таос-Кари и Абзахию в глубь Грузии, а затем в Осетию, а апостол Матфей остался там. В земле осетин — Осетии они крестили местное население. Многие осетины из города Бостафора приняли христианскую религию. После этого апостол Андрей ушел на Кубань, в страну джигов, где тоже имел успех. Затем по северному берегу Черного моря Андрей Первозванный направился в Крым (Босфор), в Поднепровье, а потом в Грецию в город Патры, где был убит в 55 году н. э. Однако смерть Андрея Первозванного не положила конец христианской религии в районе Крыма и Поднепровья. Ученые отмечают, что «христианство стало проникать в бассейн Днепра во второй половине I тысячелетия. По свидетельству Ибн-Хордадбеха, относящемуся к 840-м годам, русские купцы, приезжавшие на восток, считали себя христианами.

В X веке в городах, по крайней мере в Киеве, уже существовали христианские церкви (церковь Ильи упоминается в договоре 944 года), которые стали здесь соперниками языческих святилищ». Правда, доофициальное христианство «…распространилось лишь на некоторых представителей высшей знати и купечества. Да и у ряда киевских князей оно не получило признания». Но вместе с тем следует отметить, что христианская концепция пришла на Русь от ассирийского апостола Андрея Первозванного из Крыма и по Поднепровью дошла до Киева. Эти идеи первоначального христианства подготовили принятие Киевской Русью этой религии.

Как складывалась судьба христианства в Грузии в первые века новой эры?

В Западной Грузии в I веке н. э. местный царь стал преследовать немногочисленных христиан и разрешил исповедовать эту религию лишь в районе Севастополиса — нынешнего города Сухуми. Оставшийся в этих местах Симон после ухода в Крым апостола Андрея продолжил христианскую проповедь в этом районе, и она оказалась столь успешной, что грузинский царь испугался этого и приказал убить его. Симон был похоронен в основанной им церкви в местечке Никопсиса вблизи современного города Сухуми. Развалины этой церкви сохранялись почти 19 веков.

Под алтарем этой церкви, как предполагают ученые, находятся его останки. Такая же участь ждала апостола Матфея, однако место его захоронения до сих пор неизвестно.

Во II — начале III столетия новой эры Грузией правил царь Рева. Он познакомился с новой религией — христианством через миссионеров, изгнанных из Кавказской Албании, и благоволил этому учению. Однако закрепление христианства окончательно в Грузии началось лишь с прибытием в эту страну в 313 году проповедницы христианства Нины. Она была ассирийкой из города Коластры, ныне в Турецкой Каппадокии, и поэтому вошла в историю как Нина Каппадокийская. Она впервые ступила на землю Грузии 1 июня (по старому стилю 19 мая) 313 года. Отцом Нины был Завулон, который служил в римской армии. Мать звали Сусанной. Она была сестрой христианского патриарха в Иерусалиме. Родители Нины продали свое имение в Каппадокии и уехали к брату Сусанны в Иерусалим. Отец решил оставить военную службу и уйти в священники, а мать посвятила себя помощи бедным и униженным. Однажды, когда Нина уже жила в Иерусалиме, ей приснился сон — голос призвал ее отправиться в Иверию — Грузию и принести туда христианство. Нина сделала себе крест из виноградной лозы и начала христианскую проповедь.

Распространяя христианство в Грузии, вернее, закрепляя его, Нина в своих проповедях много рассказывала о своем родственнике Георгии, который жил святой и благородной жизнью, посвятив ее людям. Грузины, воспринявшие это имя как нечто святое, а не как имя простого человека, и стали называть христиан Георгиями, то есть грузинами. Впоследствии это название было дано стране.

Ассирийка Нина окончательно решила судьбы христианства в Грузии. Ее появление в этой стране, настойчивая и целеустремленная христианская проповедь способствовали упрочению этой религии. Вот почему в Грузии почитают Нину, а грузинская церковь причислила ее к лику святых.

Кроме Нины, грузинская церковь считает своими святыми и 13 ассирийских отцов. Они прибыли из Сирии в Грузию в начале VI века по просьбе грузинского царя Парсмана III, взошедшего на грузинский престол в 503 году. Ассирийские отцы закрепляли, распространяли христианство, построили много церквей, монастырей, организовали монашескую жизнь, принесли в Грузию идею жизни пустынников, идеи аскетизма.

Эти святые отцы были учениками знаменитого ассирийского святого Симона Столпника (390–460 годы), который получил такое имя, просидев на каменном столбе почти всю свою жизнь. Ученые признают, что святые ассирийские отцы способствовали тому, что «…иверская церковь дошла до той высоты своего духовного совершенства, до которой не доходила в то время ни одна из церквей Передней Азии, и, несмотря на бури и потрясения, которые охватили Грузию, и угрозы от внешних и внутренних врагов, грузинская церковь осталась непоколебимой». В этом ей большую помощь оказали ассирийские отцы.

Ассирийская христианская миссия состояла из 13 человек. Среди них — Иоанн Зедазени, Давид Гареджа, Шио Мгвеми, Иосиф Алаверды, Антоний Мартковский, Стефан Хирский, Зенон Икалтский, Фаддей Степанцмидский, Исидор Самтавийский, Михаил Улумбийский, Пира Бретский, Авив Некресский, Иссей Цилканский.

Ассирийские отцы «…подобно святым апостолам, стали твердыми и непоколебимыми столпами церковного знания, начатого святой Ниной и оконченного святыми и доблестными царями и царицами Грузии». Своими великими трудами и источниками слез открыли грузинам широкий путь к духовному просвещению. Грузинская церковь получила с их пришествием все свое устройство и животворную силу, с помощью которой устояла против врагов церкви, находясь на рубеже христианского мира.

Святые отцы являлись поборниками истины и благочестия, искоренили из среды христиан зло и суеверие, оставшиеся как от прежнего язычества, так и от столкновения с языческими народами, во время военных неурядиц. Они явились распространителями христианства во всех разбросанных частях грузинского царства; оросив почву грузинской церкви потоками слез, погасившими огонь зороастра, который сохранился в некоторых местах древней Грузии.

Святые отцы воздвигли огромный столб православия, выстоявший против лжеучений Востока и Запада. Своими проповедями они очистили всем грузинам путь к спасению. Святые отцы оставили Грузии свои мощи, которые служат защитой для грузин. Обители, основанные ими в неприступных местах Грузии, служили и служат грузинской церкви основой благочестия и нравственности, источником просвещения и святой жизни.

В этих обителях готовилось духовенство, в них находили мир и покой цари и вельможи в период неурядиц и государственных переворотов.

Исследователи христианства в Грузии сообщают, что биографии святых ассирийских отцов не сохранились полностью. Но кое-какие сведения мы имеем. Так, руководитель миссии ассирийских святых Иоанн родился в городе Антиохии и много времени прожил в Антиохийской пустыне, ведя там аскетическою жизнь. Там, в пустыне, как гласит предание, он услышал голос с неба, призывавшего его прибыть в Грузию. Он выбрал себе 12 учеников, взял помощника и ровно 200 лет спустя после появления святой Нины в Грузии прибыл в эту страну. В Грузии ассирийские апостолы основали школы, церкви, монастыри, ставшие очагами просвещения и нравственности. «Говоря одним словом, сирийские отцы были для новопросвещенных христиан Грузии тем же, чем была святая Нина для языческой Грузии. Несмотря на пройденные уже тринадцать столетий до наших дней, грузинская церковь носит на себе явные следы их попечения». Правивший в то время католикос Грузии Евлавий разрешил им проповедь по всей Грузии. Трех из 13 ассирийских святых он возвел в сан епископов. Авив получил Некресскую епархию, Иссей — Цилканскую кафедру, Иосиф стал епископом северо-западной части Кахетии — в Алавердской епархии. Когда Евлавий умер, то в завещании просил избрать католикосом Иоанна, который жил недалеко от резиденции католикоса Грузии на горе Зедазени. Однако последний отказался от патриаршества и рекомендовал грузинскому царю Парсману VI сделать католикосом Грузии местного грузина Макария.

Католикос Макарий с первых дней патриаршества стал дальше укреплять влияние святых отцов в Грузии и освятил лавру святого Шио и святого Давида. Лавра святого Давида стала центром духовного и гражданского просвещения в юго-восточной Грузии, а лавра святого Шио — в Западной Грузии. Другие лавры — Иосифа Алавердского, Стефана Хирского, Исидора Самтавийского, Михаила Улумбийского, Пира Бретского, Фаддея Степанцмидского, Зенона Икалтского, Антония Марткобского сыграли большую роль в судьбах всей Грузии. Все они освящены католикосом Макарием, по его настоянию царь взял все эти епархии на свое полное попечение.

С того времени христианство стало на прочную основу в Грузии, пережило тяжелую и неординарную историю вместе с грузинским народом, всегда было ему опорой и надеждой в самые трудные времена.

Грузины с большим уважением относились и относятся к ассирийцам и в тяжелые годы межнациональных конфликтов ассирийцев Грузии никогда не преследовали.

 

Татьяна Гайдукова

Сократ и Ницше

(Из книги «Власть Толпы»)

Трагическое сопереживание надвигающегося, невиданного прежде по широте и глубине охвата кризиса всей европейской культуры как надвигающееся торжество массовой буржуазной псевдокультуры — «культуры толпы», то есть разрушение тех традиций западной цивилизации, которые складывались на протяжении многих веков («с корнем вырвать склонность к преданию и преемственности», — лейтмотив современной эпохи, замечает в связи с этим Ницше), — послужило основой глубокого размышления мыслителя в поиске выхода из этой кризисной ситуации, «в поисках будущего». Ибо этот кризис порождает нигилизм неверия в жизнь («нигилизм стоит у порога») «как разочарование в жизни вообще». Философ же убежден, что это разочарование не есть разочарование в жизни, а лишь разочарование в «интерпретации этой жизни», в том христианско-этическом идеале, который послужил основой низложенного «вульгарной поступью современной эпохи» рационального, гармоничного взгляда на мир. Отсюда пристальное внимание мыслителя к моральным явлениям («моральные явления занимали меня как загадка»). Всемогущество веры — веры в мораль было в центре философских размышлений Ницше. Всегда ли это было так? Откуда эта абсолютность господства моральных оценок, кажущихся сегодня инстинктивными как род внутренней команды. Все подводило философа к размышлению над «особой», «роковой ролью моральной идиосинкразии» в истории европейской цивилизации. В результате Ницше приходит к признанию, что «при сравнении ценностей ценными считались самые противоположные вещи», что «существовало много таблиц благ и ничего ценного в себе». В свете этого низвергалась претензия морально-христианской шкалы ценностей на абсолют. Анализ же ее становления как определяющий ведет философа в глубь веков и подводит к признанию извечной, заложенной в естестве человеческой природы, энергийной праосновы перспективных оценок. В зависимости от активности или ослабленности энергийного потенциала жизни различаются, по Ницше, две шкалы ценностей жизни: атональная и дезагональная. Принципиальной основой атональной шкалы выступает «психология оргиазма» как бьющее через край чувство жизни, в котором даже страдание действует как возбуждающее средство. Атональность, считает философ, — господствовала в построении шкалы ценностей жизни в аристократической Греции, символом которой выступает «агон». Это подтверждение жизни даже в самых непостижимых и суровых ее проблемах, чтобы наперекор ужасу и состраданию быть самому вечной радостью становления, той радостью, которая заключает в себе также и радость уничтожения. Сущностным выражением этой атональности как «основного факта эллинского инстинкта», его «воли к жизни» служили дионисийские мистерии. Что гарантировал себе эллин этими мистериями? Вечную жизнь, вечное возвращение жизни, торжествующее «да» по отношению к жизни наперекор смерти и изменению. В них придается религиозный смысл глубочайшему инстинкту жизни, инстинкту будущности жизни, вечности ее. Самый путь к жизни, соитие, понимается как священный путь. В учении мистерий освящено страдание: «муки роженицы освящают страдание вообще, всякое становление и рост, все гарантирующее будущее обусловливает страдание». Все это означает слово Дионис. Дионис олицетворял смысл, сущность мифологизированного бытия древнего грека как невинная полнота жизни.

Итак, атональная шкала ценностей представляет, по Ницше, естественный, высший потенциал жизни, акмэ. Все здесь построено на естественной связи с природой как «полная уверенность в функциях регулирующих бессознательных инстинктов или даже известное безрассудство по отношению к опасности». Именно в этом выражена, по Ницше, открытость, единение человека со своей альма-матер, наивное доверие к жизни сильных, мощных.

Дозагональная же шкала ценностей ослабленного энергийного потенциала жизни базируется на разрушении этой открытости, на разрыве естественной, инстинктивной связи с природой, опираясь на «рацио». Естественная «открытость» к жизни, природе здорового сильного организма подменяется, «компенсируется», как иносказательно пишет философ, развитием такого ума, который «любит закоулки, тайные дороги и задние двери». Эта «тайная хитрость» ума глядит из глубин веков «глазами подавленных и ослабленных» и получает впервые исторически четкую, определяющую форму у Сократа, в той рационализации жизни, подведении ее под этику, когда тезис: разум равен добродетели, равен счастью и со временем околдовал весь мир.

…До Сократа в хорошем обществе чуждались диалектических приемов, то есть логического обоснования своих поступков. Они считались дурными приемами, они дискредитировали. От них предостерегали юношество. Для чего, собственно, доказывать? Против чужих имелся авторитет. Приказывали — этого было достаточно. Между собой имело значение происхождение — тоже авторитет. И в конечном счете понимали друг друга. Для диалектики не оставалось места. Открытое высказывание своих оснований возбуждало недоверие. «Во всех порядочных вещах их основания так резко не бросаются в глаза. То есть естественный процесс бытия грека, считает Ницше, — не требовал обоснования, срастаясь с традициями и обычаями в длительности времени». Всякое доказательство, обоснование естественных, апробированных веками норм жизни, моральных представлений казалось шутовством. То, что может быть доказано, немногого стоит. Диалектик, подчеркивает Ницше, возбуждал недоверие и мало убеждал. Он казался чем-то вроде шута: над ним смеялись, к нему не относились серьезно. Однако Сократ был «шутом», возбудившим серьезное отношение к себе. Что же случилось тут?

Рудиментарная психология как база сократовского мышления, считаясь только с сознанием, с сознательными процессами, в человеке за всяким действием искала воли, то есть намерения. Рационализм Сократа опирается на теорию «свободной воли». Это была всеобъемлющая заявка на «новое» видение мира, жизни. Осуществляется разрушение идеи «Судьбы», пронизывающей всю досократовскую культуру эпохи миротворчества и базировавшейся, по Ницше, на естественно-интуитивной основе, освещенной веками традиций, верований. Теперь предопределенности Судьбы противостоит Свобода воли.

И хотя Ницше констатирует в этом процессе «форму растущего чувства гордости», но тут же доказывает всю «примитивность» этого рационалистического взгляда самосознающей себя личности. Это поистине «наивный примитивизм рудиментарной психологии», полагающей, «что истинной причиной может быть только воля и что для того, чтобы иметь право считать себя причиной, нужно иметь уверенность, что предшествовал акт воли». Свобода воли предполагает, что причиной действия всегда является чье-то осознанное волевое намерение, и отрицает бессознательную деятельность, утверждая, что ничто не принадлежит нам, чего «не было бы в сознании как объект желания».

Внутреннюю слабость, уязвимость подобного взгляда, считает философ, легко доказать: «если человек не есть cansa prima как воля, то он не ответствен, он не подлежит совсем моральному суду, всякий ответствен только за то, что „он хотел“». Тем самым человек всегда может уйти от ответственности за преступление, которое он «не хотел», но совершил. К такому финалу, по Ницше, неизбежно приходит «рудиментарная психология».

Абсолютизация сознания является выражением несовершенного и часто болезненного состояния личности. Личное совершенство, являющееся продуктом воли, как сознательность, как разум с диалектикой, есть карикатура, своего рода самопротиворечие. «Гений заложен в инстинкте, точно так же, как и доброта. Действуешь только тогда совершенно, когда действуешь инстинктивно. Высшая доброта — это та, которая не от разума идет, — как говорят в народе, — а от сердца».

Далее, рудиментарная психология могла ограничить свою задачу ответом, во-первых, на вопрос, чего хочет человек? — счастья. Во-вторых, если на деле человек не достигает счастья, то где причина? В ошибочном выборе средств. Какое средство безошибочно ведет к счастью? Ответ — добродетель. Почему добродетель? Потому, что она высшая разумность и потому что разумность не позволяет ошибаться в выборе средств. Добродетель в качестве разума есть путь к счастью. Диалектика есть постоянное ремесло добродетели, ибо она исключает всякое помрачение интеллекта, всякие аффекты.

В этой преувеличенной заботе о счастье скрывалась, по Ницше, тайная суть декаданса.

В действительности, — подчеркивает философ, — человек ищет не счастья. Удовольствие есть чувство мощи, высокий энергийный потенциал личности, то, что символически можно обозначить как «волю к власти».

В прежней, «замешенной на агоне», греческой жизнедеятельности не счастье выступало лейтмотивом жизни древнего грека. «Пока жизнь восходит, — замечает философ, — счастье равно инстинкту». Эта восходящая жизнь полиса утверждала аффект, агон, «опьянение» жизнью как принципиальную основу жизнедеятельности древнего грека. Исключив аффект, вы исключите состояния, которые приносят с собой высшее чувство мощи и, следовательно, наслаждения, праздника жизни. «Фанатизм декаданса в погоне за счастьем служит показателем патологической подпочвы: то был вопрос жизни. Быть разумным или погибнуть».

Не случайно Сократ «стилизуется», пытается подстроиться под естественную инстинктивную, «дионисийскую праоснову старой аристократической Греции, будучи бесконечно утонченнее проповедуемого им взгляда». Сократ очаровывал. Он открыл нового вида агон и был первым учителем фехтования в этой области для знатных афинских кругов. Увлечением, охватившим наиболее просвещенные греческие круги, стала диалектика, прежде всего сама манера диалектического спора, оттачивающая острие логической аргументации. Затрагивая атональные инстинкты эллинов, Сократ внес вариант соревнования в борьбу между молодыми людьми и юношами, в ту исконную соревновательность, как телесную, так и духовную, которая так неподражаема была у греков.

Утверждая «сознательность как высшее состояние, как необходимое условие совершенства», Сократ апеллировал к исконным «атональным» инстинктам эллинов, на которых, по Ницше, и была «замешена» культура аристократической Греции. Сократ, который благодаря характеру своего таланта — таланта выдающегося диалектика — занял позицию на стороне разума, исповедуясь перед самим собой, признавал необходимость «следовать инстинктам, а разуму предоставить обосновывать их». В этом, по Ницше, и заключалось «лицемерие великого насмешника».

При этом Сократ не был по доброй воле мудрым, подчеркивает Ницше, это было сверхзадачей-держать себя в руках, чтобы бороться при помощи доводов, а не аффектов. Мудрость, ясность, твердость и логичность — как орудие против необузданных влечений. Последние должны быть опасны, угрожать гибелью, иначе какой смысл доразвить мудрость до такой тирании. Если является необходимость сделать из разума тирана, как это сделал Сократ, то велика, значит, была опасность, что нечто иное могло сделаться тираном.

…На декаданс прежде всего указывала сама внешность Сократа. «Нам известно, как безобразен был он… Был ли Сократ вообще греком? Безобразие является часто выражением заторможенного скрещением развития… или нисходящим развитием. Сократ и не отрицал, что он monstrum, таящий в себе дурные пороки. К этому добавляется „суперфетация“ логического…, те галлюцинации слуха, которые были истолкованы на религиозный лад как „демоний Сократа“. Все в нем преувеличено, buffo, карикатура, все вместе с тем отличается скрытностью, задней мыслью, подземностью», — заключает свой экскурс Ницше.

Но Сократ обнаружил в себе силу и способность преодоления этой идиосинкразии, став господином над самим собой, открыв диалектически возможности этого преодоления, сделав из Разума — Тирана.

* * *

Если инстинкты хотят стать тираном, то нужно изобрести противотирана, который был бы сильнее, замечает Ницше. Это была крайняя необходимость держать себя в руках, чтобы бороться при помощи доводов, а не аффектов — и победить.

Однако Сократ отгадал еще большее. Он понимал, что его случай, его идиосинкразия уже не была исключительным случаем. Такое же вырождение подготавливалось всюду в тиши. Старым Афинам приходил конец. И Сократ понимал, что все нуждаются в нем, в его средстве, в его врачевании, в его личной сноровке самосохранения. Повсюду инстинкты находились в анархии, повсюду были в пяти шагах от эксцесса. Его случай был лишь крайним проявлением, лишь самым бросающимся в глаза из того, что уже становилось всеобщим бедствием, а именно: «никто уже не был господином над собой», инстинкты обратились друг против друга. Итак, декаданс, по Ницше, охватил все греческое общество.

Сам по себе декаданс, отпадение отдельных частей, упадок, отброс еще не заслуживает осуждения, замечает философ. Даже в полном своем расцвете общество «выделяет всякую нечистоту и отбросы». Появление декаданса так же необходимо, как любое восхождение и поступательное движение в жизни. В глазах культуролога-идеалиста (общество как культурологический комплекс!) не существует понятия исторического прогресса, ибо история — это многообразие ликов культур в длительности времени, а развитие рассматривается лишь в границах того или иного «исторического лица» как живого организма. Это неизбежный естественноисторический процесс рождения, расцвета и увядания. Итак, идя к своему естественному увяданию, в стареющей культуре начинает превалировать декаданс. Ибо «не в воле общества оставаться молодым».

Отсюда естественно в процессе длительности времени, считает философ, что полис теряет веру в исключительность своей культуры, осуществляется взаимозависимость и обмен культур, что на языке мифотворческого бытия древнего грека означало «обмен богов». При этом утрачивается вера в исключительность своей культуры. Добро и зло различного происхождения смешиваются, граница между добром и злом стирается.

Естественным результатом этого процесса является разрушение культуры полиса как такового.

Именно это положение вещей отражают, по Ницше, софисты. Они являются реалистами, формулирующими на философском языке всеми принятые ценности и практику, реальное положение вещей. Подводя к проблеме относительности торжествующих ценностей жизни, прежде рассматриваемых как абсолютные, в том числе и морали, софисты близко подходят к критике морали, — подчеркивает Ницше, — к первому прозрению в вопросах морали. Сопоставляя ряды моральных ценностей, они дают понять, что всякая мораль может быть диалектически оправдана.

Они провозгласили ту основную истину, что не существует морали в себе, добра в себе. Они имеют мужество всех сильных духом сознавать свою имморальность. Действительно, возможно ли поверить, что «маленькие греческие свободные города, готовые от злости и зависти пожрать друг друга, руководились принципами гуманности и справедливости»? Среди такой исключительной натянутости отношений говорить о добродетели мог лишь настоящий Тартюф. (Здесь философ имеет в виду Платона, который тяготеет к идеальному полису, после того как понятие «полис» себя пережило, тем самым олицетворяя, по мнению философа, «реакцию».) Фактически софисты на языке философии отразили, что декаданс стал нормой клонящегося к упадку общества, показателем его естественного увядания, как и всякого живого организма. Сам их «оптимистический скептицизм», «релятивизм» требовал перехода к новому, не отрицая атональный потенциал, не порывая с греческими корнями. Именно на этом пути, по Ницше, можно было бы выйти к новым рубежам. Это выход из декаданса как поворот к человеку, к изучению его естественной природы. (Вспомним знаменитый тезис Протагора: «человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих же, что они не существуют».) Однако видение софистов не утвердило себя. Философия пошла вслед за Сократом. Естественность самого процесса декаданса как неизбежного во времени исторического увядания не была постигнута греческими философами, — подчеркивает Ницше, — напротив, вслед за Сократом во всех бедах увядания греческого общества было обвинено аристократическое правление. Отсюда «философ» видит причины упадка в упадке учреждений, он на стороне старых учреждений. Он видит увядание в упадке авторитета, он ищет новых авторитетов. Отсюда «поездки за границу, чужие литературы, экзотические религии». Он тяготеет к идеальному полису, после того как понятие «полис» себя пережило. И Ницше заключает: Сократ олицетворяет собой реакцию. Падение Греции истолковывается им как аргумент против основ эллинской культуры. Греческий мир гибнет. Причина — Гомер, миф, античная нравственность.

«Вот почему все действительно эллинское привлекается к ответу за упадок. И Платон проявляет ту же неблагодарность, — считает Ницше, — к Периклу, Гомеру, трагедии, риторике…» Итак, в противоположность софистам, которые-подходят к первому прозрению в области морали, греческие философы вслед за Сократом идут вспять, стремясь воскресить безвозвратно ушедшее во времени. Они хотят видеть в Будущем — мумизированное прошлое, лишенное соков жизни, лишенное естественной связи с традиционной культурой, взращенной на энергийной, атональной, инстинктивной основе. Из живой, органической, конкретно-исторической целостности возникает, по Ницше, искусственное порождение декаданса.

Великие понятия «добро», «справедливость» отрываются от тех предпосылок, с которыми они неразрывно были связаны, и в качестве ставших свободными «идей» делаются предметами диалектики. Ищут скрытую за ними истину, принимают их за сущность или за знаки сущностей.

Платон благодаря чрезмерно повышенной, по Ницше, чувствительности и мечтательности настолько поддался чарам понятия, что чтил и боготворил их как какую-то идеальную форму.

…Если, как мы отмечали, — Сократ еще «играл» на древних, атональных инстинктах эллинов, самой устремленности молодежи к состязанию, «фехтованию умов», становясь первым учителем фехтования для знатных, хотя это уже состязание холодной, отточенной гомо-разумности, но тем не менее — «состязание», то Платон идет еще дальше в своей «совершенно абстрактно построенной добродетели, как величайшем искушении превратить самого себя в абстракцию». Он отвлек инстинкты от полиса, от состязания, от воинской доблести, веры в традицию и предков, введя диалектику в повседневный обиход и «дав образец совершеннейшего отклонения инстинктов от старого». Он глубок и страстен во всем антиэллинском. «Платон, — заключает Ницше, — разрушил язычество, переоценив его ценности, и отравил его невинность. Греческая культура, целиком выросшая на почве греческих инстинктов, тесно связана с культурой перикловского периода так же необходимо, как Платон с ней не связан. Она имеет своих предшественников в лице Гераклита, Демокрита, в научных типах древней философии. Она имеет свое выражение, например, в высокой культуре Фукидида. И она в конце концов оказалась права: всякий шаг вперед в сфере гносеологии и морали воскрешает софистов».

…Греческие философы опираются на тот же факт внутренних своих переживаний, как и Сократ. Они, по Ницше, на расстоянии пяти шагов от эксцесса, анархии, разнузданности — всего того, что характерно для человека декаданса. Для них он был врачом: логика как воля к мощи и самоподчинению, к счастью. Из мудрости сделать тирана, но в таком случае и влечения должны быть тиранами.

…Итак, с одной стороны, необузданность и анархия инстинктов, с другой, — преизбыток логики и ясности разума. То и другое — отклонение от нормы, то и другое — факты одного и того же порядка.

Теперь декаданс становится всеобъемлющим, той почвой, которая взрастила новую культуру, оморализовавшую жизнь.

Итак, естественного увядания, предполагавшего преемственность, а вовсе не разрыва с греческими атональными корнями, так и не произошло. Своей формулой: разум равен добродетели, равен счастью Сократ разорвал связь времен. Было идеологически оформлено разрушение старой атональной культуры древней Эллады. Это означало, по Ницше, рождение «моралина», торжество тех самых ценностей, которые были обозначены как собственно моральная шкала ценностей. Точка зрения Сократа побеждает, декаданс утверждается и консервируется как неизбежные условия существования на века. В чем же причина этого?

В самом противопоставлении «линии Сократа» и «Иного будущего», возможно, прототипа взглядов Ницше, выразителями которого были софисты, мы видим ту же субъективистскую основу, что и в «неслучайной случайности» Сократа. Ведь Сократ, по Ницше, мог и не появиться. Если для Гегеля, пусть и на идеалистической основе, появление Сократа закономерно, то для Ницше появление Сократа случайно. Правда, это та самая «случайность», через которую судьба вершит свою фатальную предопределяемость (на чем мы остановимся в дальнейшем). Однако, появившись, подобная альтернатива с неизбежностью обеспечивала себе победу.

Реальной основой победы философии Сократа, утвердившей себя с «роковой неизбежностью», явился плебс или «толпа», — «извечная категория» на языке «радикального аристократа духа». Эта перемена вкуса в сторону диалектики является великим вопросительным законом, замечает Ницше. Нужно очутиться в затруднительном положении, нужно стоять перед необходимостью насильственно добиваться своего права, только тогда можно воспользоваться диалектикой. Ирония Сократа — «это „форма плебейской мести“». С появлением Сократа греческий вкус изменяется в благоприятную для диалектики сторону. Прежде всего «этим побеждается аристократический вкус».

Что, собственно, произошло? Сократ, «этот мещанин с головы до ног», который, по Ницше, способствовал укреплению этого вкуса, одержал в нем победу над более благородным вкусом, «вкусом благородных».

Дается в руки беспощадное оружие. Им можно тиранить. Дискредитируют тем, что побеждают. Предоставляют своей жертве доказывать, что она не идиот. Сократ открыл, что можно изловить всякого, приведя его в состояние аффекта, что аффект протекает нелогически. При этом делают людей злобными и беспощадными, а сами в это время остаются — холодной торжествующей разумностью. Обессиливая интеллект своего противника, дискредитируя его.

Не есть ли ирония Сократа проявлением бунта? Ведь по своему происхождению, — подчеркивает Ницше, — он принадлежал к низшим слоям народа: Сократ был чернью. Наслаждается ли он как угнетенный своей собственной жестокостью в ударах ножа силлогизма? Мстит ли он знатным, которых очаровывает?

В лице Сократа была идеологически оформлена точка зрения Плебса, или Толпы, что для Ницше однозначно. Победили инстинкты, общая энергия толпы за счет ее количественного преимущества, приоритета; выражаясь на языке философских символов, — победила «воля к власти толпы».

Иерархия аристократической Греции, ее устои рушились, что выражалось как в индивидуальном, так и в социальном декадансе, в этой «разнузданности» как личных, так и социальных инстинктов. Под «разнузданными инстинктами большинства», «толпы» Ницше подразумевает борьбу плебса за равенство. На «разнузданные же инстинкты» у меньшинства, то есть у аристократии, указывает та «анархия инстинктов», которая требовала врачевания «моралином» и означала отход от традиционных, атональных устоев греческой жизнедеятельности.

«Наивное видение в греках „прекрасные души“, золотые середины и другие совершенства, восхищения их спокойным величием, „идеальным образом мыслей“, „высокой простотой“, — писал в связи с этим философ, — от всего этого меня предостерег психолог, которого я носил в себе. Я видел их сильнейший инстинкт, волю к власти, я видел их дрожащими перед неукротимой мощью этого инстинкта. Я видел, что все их учреждения вырастали из предохранительных мер, чтобы взаимно обезопасить себя от их внутреннего взрывчатого вещества… „Чудовищное внутреннее напряжение разрядилось затем в страшной и беспощадной внешней вражде: городские общины терзали одна другую, чтобы граждане каждой из них обрели покой от самих себя“. Необходимость заставляла быть сильными: опасность была близка — она подстерегала всюду. Великолепно развитое тело, смелый реализм и имморализм, свойственные эллину, были нуждой… Это было следствие, не существовавшее в начале».

В лице Сократа «толпа» нашла своего идеолога. «Толпа» нуждалась в Сократе, и это сделало его победу объективно неизбежной. А подоснова, подпочва этого конкретно-исторического процесса, по Ницше, извечна.

Тщательное исследование «эпохального» феномена древней Эллады, каковым явился «феномен Сократа» для истории развития европейской цивилизации, Ницше (филологом-античником) заставило его увидеть в кажущемся прежде бесконечном разнообразии исторических узоров, в кажущемся их бессмыслии скрытые сущностные пружины.

Реальной основой торжества морализма Сократа выступает энергийная мощь «количества», «стада», «толпы», то есть энергия, которая «вне морали», как таковая.

Выдающийся гуманист XX века А. Швейцер писал: «Ницше принадлежит достойное место в первом ряду моралистов человечества. Его никогда не забудут те, кто испытал всю силу воздействия его идей, когда его страстное творение, как весенний ветер, налетело с высоких гор в долины философии уходящего XIX века, ибо они останутся всегда благодарны этому мыслителю, проповедовавшему истину и веру в личность».

Размышлениям философа было очень созвучно состояние русской интеллектуальной мысли накануне социально-исторического перелома, в котором отразилась смятенность души… Сопричастность своему духовному поиску и терзаниям в России Ницше чувствовал очень глубоко. «Что именно в России можно „воскреснуть“, верю вам вполне», — писал он Брандесу. Эта «близость» — прежде всего — в глубокой неудовлетворенности разумом.

«Иногда мне кажется, — писал А. М. Горький, — что русская мысль больна страхом перед самою же собой; стремясь быть внеразумной, она не любит разума, боится его». Хитрейший змий В. И. Розанов горестно вздыхает в «Уединенном»: «О мои грустные опыты! И зачем я захотел все знать? Теперь уже я не умру спокойно, как надеялся». У Л. Толстого в «Дневнике юности»… сурово сказано: «Сознание — величайшее моральное зло, которое только может постичь человека». Так же говорит Достоевский: «Слишком сознавать — это болезнь, настоящая, полная болезнь… много сознания и даже всякое сознание — болезнь. Я стою на этом». Реалист А. Ф. Писемский кричал в письме к Мельникову-Печерскому: «Черт бы побрал привычку мыслить, эту чесотку души». Л. Андреев говорил: «В разуме есть что-то от шпиона, от провокатора». И — догадывался: «Весьма вероятно, что разум — замаскированная, старая ведьма — совесть».

«Дело — проще, — как бы подытоживал А. А. Блок, — дело в том, что мы стали слишком умны для того, чтобы верить в бога, и недостаточно сильны, чтоб верить только в себя. Как опора жизни и веры, существует только бог и я. Человечество? Но разве можно верить в разумность человечества после этой войны и накануне неизбежных еще более жестоких войн». Вот почему он заключает: «Если б мы могли совершенно перестать думать хоть на десять лет. Погасить этот обманчивый, болотный огонек, влекущий нас все глубже в ночь мира, и прислушаться к мировой гармонии сердцем. Мозг, мозг… Это — ненадежный орган, он уродливо развит. Опухоль, как зоб…» В этой критике разума звучит боль оторванности от природы, от естества человеческого бытия, то «бессилие желать и любить, соединенное с неутомимой жаждой свободы и простоты, как „окаменение сердца“, — следствие „болезни культуры, проклятия людей, слишком далеко отошедших от природы“», — как писал Д. Мережковский.

Это первозданное чувство единения человека и космоса извечно присуще русской культуре, будь то уходящая в глубь веков ландшафтная культура расселения или «молчаливое» иконописное искусство.

 

Эдуард Якубовский

Быстроконные девы

I

Давайте представим себе необычную встречу…

Париж. Начало XVII века, на троне Людовик XIII. Лето. Пестрая уличная толпа, крики торговцев, грохот каретных колес по булыжной мостовой. И в этой сумятице большого города выделяется высокий юноша, одетый в лохмотья, но идущий по Парижу с непринужденной осанкой аристократа.

Его бронзовое лицо обращает внимание прохожих, внимание быстротечное. В эти годы ничем парижан не удивишь — Франция обзавелась своими колониями, усердно «пощипывала» испанские в Новом Свете. Не только арабы, турки, но и негры были не в диковинку в столице одной из могущественнейших держав мира. А что тут какой-то бронзоволицый юноша.

И шумела, шумела толпа, пока над всем ее рокотом не раздался удивительный, перекрывший весь гам крик. Кричал юноша, и крик этот был услышан. По чьей-то команде кучер осадил лошадей кареты с гербом на дверцах, они тут же распахнулись, а выскочивший на улицу важный господин стал оглядываться по сторонам. Не ослышался ли он — ведь в Париже прозвучал боевой клич одного из бразильских племен?

Так или не так состоялась эта встреча, но она произошла на улице, юноша подошел к карете, и Жан де Моке дружески обнял его, усадил рядом с собой. И что покажется удивительным — юноша вскоре получил аудиенцию у Людовика XIII. Король не просто принял гостя, он долго и обстоятельно беседовал с ним, слушал его рассказы вместе с придворными. Кем был этот странный юноша, заинтересовавший короля?

Он рассказал о себе — сын касика (вождя) племени тупинамбо из Бразилии. Там находился маркиз де Рассили (под его командованием и служил ранее офицер Жан де Моке). Любознательному юноше, выучившемуся французскому языку, дал маркиз поручение — съездить во Францию и передать весть о нем. Капок, так звали молодого индейца, отправился в путь, был захвачен пиратами, освободился из плена и все же разыскал маркизу.

Но долго в поместье юноша не прожил. Для маркизы он был чем-то вроде слуги — индейца пытались заставить трудиться, и не просто заниматься каким-то знакомым ему делом, а выполнять довольно-таки грязную работу. Сын вождя молча собрался и ушел в Париж.

Ну, вероятно, королю это тоже было интересно, но заинтересовал по-настоящему его вот какой факт. Рассказывая о себе, юноша, как само собой разумеющееся, упомянул о том, что он сын вождя, но… Не сын его супруги. И что в племени тупинамбо существует испокон веков довольно странный для европейцев обычай. Каждую весну мужчин этого племени приглашают в соседнее племя, состоящее… из одних женщин. Если после этих визитов там родятся девочки — они остаются в женском племени. Если мальчики — их отдают отцу. Так и отдали вождю его сына — Капока.

Вот этим-то рассказом и был захвачен король, наградивший индейца деньгами. Так, значит, есть на свете амазонки! И живут теперь они в Бразилии… В те, уже так далекие для нас годы дворяне, как правило, получали домашнее образование. Позже такой тип полученных знаний стали звать «классическим», пристал этот эпитет и к русским гимназиям. Почему?

Меньше всего в этой системе было математики, физики — подобная специализация точных наук появилась позже. А вот то, что мы сейчас называем гуманитарными дисциплинами, составляло едва ли не весь курс наук.

Кстати сказать, само слово «гуманитарный», хоть и имеющее латинский корень, пришло к нам именно из французского языка. Обозначает оно вот что: человеческая природа, образованность. В круг гуманитарных предметов, то есть в то, что воспитывает в человеке лучшие чувства, делает его образованнее, входили и входят сейчас история, филология.

Хорошо воспитанный человек того времени мог не знать формул, математических правил. Но большинство не только читало и писало на родном языке, но знало и языки соседних стран, и уж в любом случае древнегреческий язык. Отсюда и понятие о «классическом» образовании — оно основывалось на произведениях (латинское «классикус» — образцовый) Гомера, Плутарха, Цицерона.

Конечно, получив подобное образование, король и большинство его придворных знали об амазонках. Сведения об этих удивительных воинственных женщинах (они даже лишали себя одной груди, чтобы та не мешала стрелять из лука, отсюда и общее название от «а» — отрицание и «мастос» — грудь) можно было получить из трудов едва ли не большинства античных авторов.

Судите сами: Плутарх — в «Тесее», в «Сравнительных жизнеописаниях», Овидий — «Героини», Вергилий — «Энеида». Это художественные произведения, взятые наугад. Мало? Тогда историки — Геродот, Гиппократ, Лисий, Страбон, Диодор Сицилийский… легенды об амазонках вдохновляли скульпторов Фидия, Поликлета, Кресилая, сцены битв с ними изображены на гробнице Мавзола (от которой пошло слово «мавзолей») и на Парфеноне.

Рассказывая о воительницах, древнегреческие авторы уточнили и вопрос, как амазонки продолжают свой род. Оказывается, время от времени они приглашают к себе мужчин из других племен. Дочери, родившиеся от такой связи, остаются у матерей. С сыновьями же бывает разное.

Иногда их отдают отцам, а иногда…

Можно понять любопытство короля и его придворных, наяву увидевших сына амазонки. Правда, прибыл он из Бразилии, но и там, как уверяли некоторые путешественники, были воинственные женские племена.

Реальность юноши опровергала многое — в том числе и отношение к амазонкам. Ведь сколько лет все сообщения о них относились к мифам, созданным богатым воображением древних греков.

II

Для древних греков амазонки были вполне реальными людьми. Не менее реальными, чем для нас нынешние жители Судана, Эфиопии, Лаоса. С самых ранних лет ребенок слышал рассказы, в которых великие герои Греции встречались с амазонками, воевали с ними и если и побеждали, то с большим трудом. Величайшим из великих и в этих боях был Геракл, сын Зевса — верховного бога Эллады.

Напомним, что по своей «земной линии» Геракл был внуком царя Микен, выдавшего свою дочь Алкмену за Амфитриона. Молодую женщину увидел Зевс, влюбился и однажды, приняв облик Амфитриона, пришел к ней. Алкмена родила близнецов, одним из них был сын Зевса — Алкид, позже названный прорицательницей Гераклом.

Супруга Зевса — Гера явно не поощряла увлечений своего мужа. Эта нелюбовь распространилась и на его сына от земной женщины. Вот почему такой нелегкой выдалась судьба Геракла.

С амазонками связан девятый подвиг героя. Но сначала хочется сказать о седьмом. О том самом, когда Геракл добывал для Эврисфея критского быка. Это неуемное животное носилось по острову, все сокрушая на своем пути. Геракл поймал быка, отвел его к царю, но тот отпустил его на волю. Бык помчался в Аттику, где и был убит Тесеем. В этом эпизоде еще нет амазонок, но есть Тесей, позже тоже связанный с ними. Кстати, сам Тесей тоже был сыном бога — Посейдона.

Теперь девятый подвиг. Геракл отправился в страну амазонок за поясом царицы Ипполиты. Захотелось дочери Эврисфена иметь необычный пояс (Ипполите его подарил бог войны Арес), и все — героя послали на край земли. Как иначе назвать дальние берега Эвксинского Понта — нашего Черного моря? А именно там в городе Фемискире жила царица амазонок.

Ипполита, похоже, не очень удивилась-требованию Геракла, в котором даже внешне угадывалось божественное происхождение. Но тут в дело вмешалась Гера (помните — разгневанная супруга Зевса), принявшая облик амазонки. Она стала возбуждать воинственных женщин против Геракла. Закипел бой. Геракл взял в плен двух амазонок — Меланиппу и Антиопу. Меланиппу он обменял на пояс, а Антиопу отдал Тесею. Так и Тесей оказался связанным с амазонками.

До добра это не довело. Амазонкам не давала покоя мысль, что Антиопа в плену, а над ней, наверное, издевается чужак, увезший их подругу в Грецию. Амазонки вторглись в Аттику, осадили Афины, потом заняли и город. Жители нашли спасение на Акрополе. И не знали амазонки, что Антиопа полюбила Тесея, что ей радостно в его доме. В трудную для афинян минуту Антиопа вместе с мужем встала на защиту Афин.

В решающем бою кто-то из подруг, не узнав Антиопу, сразил ее. И тут битва прекратилась — скорбели и афиняне, и амазонки…

Вот так начинался для маленького грека урок истории и географии, связанный с амазонками. Он узнавал, где они живут (Эвксинский Поит), каковы главные черты характера — независимость, воинственность. И пусть герои Эллады побеждают — это дано ведь немногим, а в целом борьба с амазонками дело трудное, но весьма почетное.

И не только Геракл и Тесей занимались этим. Был, к примеру, еще один герой — Беллерофонт, сын Главка, внук Сизифа. Служил он царю Ликии, а тот тоже посылал его против амазонок. Вот ведь какое значение имели воинственные женщины — борьба с ними засчитывалась древним героям в качестве подвигов!

Вернемся теперь к Гераклу, возвращающемуся с поясом Ипполита.

На обратном пути его корабль пристает к Трое. На берегу герой находит дочь местного царя Гесиону, прикованную к скале. Она принесена в жертву чудовищу, которое вот-вот покажется из воды. Геракл предложил освободить девушку, а взамен попросил трех Зевсовых коней, находившихся в царской конюшне. Чудовище было убито, но коней царь не отдал и прогнал героя. Геракл уплыл, но в душе затаил обиду.

Проходят годы. Геракл собирает своих друзей-героев, приплывает к Трое и захватывает ее. Освобожденную ранее им Гесиону отдает своему другу Теламону. Чтобы как-то скрасить этот шаг, Геракл предложил Гесионе из числа пленных выбрать одного, который тут же получит свободу., Выбор молодой женщины пал на младшего брата — Подарка. Увидев это, Геракл потребовал выкуп-ведь Подарок не просто брат, он член той самой семьи, которая когда-то оскорбила героя. Гесиона сняла с себя покрывало и отдала Гераклу. В Трое остался единственный из бывшей царской семьи, впоследствии тоже царь. А поскольку за него дали выкуп, то царя стали звать «купленным» — Приамом.

Так цикл сказаний о Геракле оказался связанным с троянским циклом. Из последнего до нас дошли две поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Исследователи же знают, что поэм, описывающих битву за Трою, было больше. И различные сюжетные линии из них вошли в ряд произведений греческих и римских авторов.

Интересная деталь — корабли греков, направлявшихся в Трою отвоевывать Елену, пристали к берегам Мизии. А там правил Телеф, сын Геракла. Греки звали его с собой, при этом, наверное, не раз поминали подвиги отца и то, что тот уже брал Трою. Телеф отказался вот по какой причине — он был женат на… дочери Приама. Того самого Приама, которого выкупила Гесиона и чей сын похитил Елену. Вот ведь как переплетаются судьбы людей и героев.

В самый разгар осады Трои на помощь своим соседям пришли амазонки. Царица Пенфесилея привела опытнейших воительниц. Удар был так силен, что греки отступили к кораблям. Положение спасли Ахилл и Аякс Теламонид, ранее не принимавшие участие в битве. Ахилл убил Пенфесилею. Тела ее и еще 12 павших в бою амазонок были переданы троянцам.

Еще интересная деталь. На стороне троянцев был бог войны Арес, он же — помните? — подарил пояс Ипполите. Это говорит как о воинственности амазонок, так и о том, что территориально они жили в зоне досягаемости троянцев и, судя по всему, имели общего покровителя. Контакты были разными — сам Приам вспоминал, что даже сражался с амазонками на берегу реки Сангарий. Но перед лицом угрозы троянцам со стороны пришельцев амазонки решили прийти на помощь соседям, еще раз подтвердив мнение о себе как о бесстрашных воительницах.

А где находилась река Сангарий? Давайте возьмем карту Турции — ее северная часть ограничена южным берегом Черного моря, Эвксинского Понта. Так вот, река (ныне она зовется Сакарья) впадает в Черное море с юга, отгораживая северо-западную часть Анатолийского плоскогорья, где расположена Троя, от Понтийских гор. А за этими горами лежит Кавказ.

Тот самый Кавказ, вблизи которого греческие историки помещали царство амазонок.

Прежде чем перейти к сведениям, которые сообщили нам древние историки, хочется заняться не очень сложными вычислениями. Археологам удалось датировать те слои холма Гиссарлык, которые, по их мнению, являются остатками приамовской Трои. Говорится это с легкой оговоркой, ибо ряд специалистов до сих пор считает Троянскую войну выдумкой древних рапсодов. Мысль эта проникла и на страницы советских журналов (см., например, статью Л. Клейна в «Знание — сила», № 3, 1986). Но классической остается датировка десятилетней осады 1194–1184 годами до н. э. Вот и подсчитаем.

Исходя из того, что к концу осады Приаму лет 80, а выкуплен он был сестрой как самый юный член царской семьи, значит, событие это произошло примерно этак лет 70 назад. Тогда Геракл брал Трою где-то в 1260 году до новой эры. Но между девятым подвигом и нападением на город прошло какое-то (и немалое) время. Надо было разобраться с остальными подвигами, побывать в рабстве у Омфалы — на все это требовались дни и годы.

Так что первая временная привязка к сведениям об амазонках — это 1280–1270 годы до н. э. К этим годам можно снова дописать слово «примерно» — поступки древних героев, да к тому же сыновей Зевса, могут не уложиться в рамки нашей датировки. Но, беря за основу реально исчисленную дату, вошедшую в учебники истории, мы можем с достаточной точностью отталкиваться от нее и реконструировать временные границы девятого подвига, а следовательно, первого упоминания в мифах о женщинах-воительницах с берегов Эвксинского Понта.

III

Итак, XIII век до новой эры — время начала начал «амазонии». Потом нужно вспомнить век VIII — век Гомера (многие исследователи считают, что в поэмах есть вставки и VII века). И, наконец, V век (все эти века, разумеется, до н. э.) — становление греческой историографии.

Есть, вероятно, незыблемый закон — на каком-то отрезке времени у каждого народа резко усиливается интерес к истории. И собственной и сопредельных стран, без чего собственная окажется неполной. Именно так, наверное, считал и Геродот (484–425 гг.), не случайно прозванный «отцом истории». В каких только странах не побывал он сам, откуда только приехавших не расспросил. Оставленные им данные до сих пор являются основными при изучении жизни народов не только Средиземноморья, но и более далеких стран.

Достаточно — вспомнить, что наиболее точные сведения о скифах, населявших в ту пору Северное Причерноморье, оставил нам именно Геродот. А ведь это первые письменные сообщения о древнем народе, жившем на территории нашей страны, народе, оставившем в курганах предметы, свидетельствующие о высокой духовной и материальной культуре их владельцев.

И Геродот первый сообщил нам те сведения об амазонках, которыми он, как историк, обладал. Здесь почти нет мифических героев, нет рассуждений о вмешательстве богов в дела людей. Вдумчивый историк попытался ответить на основные вопросы — откуда взялись амазонки, как начались их контакты с греками, как и с кем соседствуют. И вот что он написал.

Греки, расширяя свое знакомство с Малой Азией, столкнулись с амазонками на реке Фермодонт. Произошла битва, греки победили, захватили амазонок и, погрузив добычу на три корабля, отправились домой. В море амазонки, выбрав удачный момент, перебили греков. Но управлять судами воинственные женщины не умели. Их долго носило по морю и наконец прибило к побережью Меотийского озера.

(Обратите внимание на эту деталь — сев на корабль в Черном море, амазонки сошли на берег Азовского моря. Неуправляемые суда прошли нынешним Керченским проливом? Или же Геродот знал об амазонках и Малой Азии, и Приазовья — как бы разделенных Кавказом — и решил объяснить, как они оказались в Северном Причерноморье?) Сойдя на берег, амазонки захватили скифских коней. Их поведение было так отличительно от царивших в тех краях порядков, что скифы только дивились. А на предложение местных кочевников выйти замуж и жить, как живут скифские Женщины, гордые — амазонки ответили: «У нас с ними неодинаковые обычаи, мы стреляем из луков, мечем дротики, ездим верхом, а женским работам не обучены». (Цитирую по работе известного советского этнографа М. Косвена, составившего наиболее полный свод сведений об амазонках.) Ну, со временем обе стороны пришли к примирению, и, как сообщает Геродот, от этого союза появился народ савроматы.

Если Геродот задавался мыслью о происхождении амазонок, то Гиппократ (моложе его на 14 лет) сообщает об их быте. Он пишет, что те не вступают в брак, пока не убьют трех врагов. Правой груди не имеют — мешает стрелять из лука. Калечат детей мужского пола, чтобы не иметь соперников, когда те подрастут.

Лисий (моложе Гиппократа на 11 лет) сообщает интересный факт. Амазонки на реке Фермодонт были единственным народом, который имел железное оружие. Деталь многозначительная — ведь, по мнению многих историков, необычность доспехов Ахилла объяснялась тем, что их выковали не из бронзы, а из железа.

И до сих пор не выяснена причина, по которой хоть и считается, что прах Ахилла погребен у мыса при входе в Геллеспонт, со стороны Эгейского моря, но душа его, по мнению древних, находится на острове Левка.

Но это устье Дуная — запад Северного Причерноморья. Там имелся храм Ахилла. Такие же храмы-жертвенники были и в Ольвии, и у Керченского пролива — именно там, где историки поселили амазонок. Нет ли общего источника происхождения оружия Ахилла и амазонок, учитывая, что район Керченского пролива богат рудами железа и сейчас их разрабатывает Камыш-Бурунский железорудный комбинат?

Вернемся к амазонкам. Практически нет ни одного историка, касавшегося событий в Северном Причерноморье, который бы не писал о них.

Весьма авторитетный для всех нас Страбон уточнял, что живут амазонки в Малой Азии и на Кавказе. Он же приводил вот какие факты — река Мармадалий (или Мермода) разделяет амазонок и жителей Кавказа. А река Эта впадает в Меотиду (Азовское море).

С греческими и римскими завоеваниями связываются контакты амазонок с реальными историческими личностями. Так, Диодор Сицилийский, живший в I веке до нашей эры, описывает вот какой эпизод. К Александру Македонскому явилась царица Фалестра в сопровождении трехсот амазонок. Дама она была решительная. Вот как передает Диодор ее слова: «Я прибыла, чтобы иметь от тебя ребенка. Из всех мужчин ты совершил наиболее великие подвиги, и нет выше меня женщины по силе и храбрости». Финал этого приключения нам неизвестен, но стоит добавить, что о встрече Александра Македонского с амазонками можно прочитать у Плутарха и других историков.

Тот же Плутарх, рассказывая о походе Помпея на Кавказ, упоминает о битве с албанцами на реке Абант (нынешняя Алазани). Так вот, с гор на помощь соседям спустились амазонки. Это событие произошло уже в преддверье нашей эры, а сам Плутарх жил в 50–125 годах н. э. Из седой старины мы пришли в эпоху, когда, казалось бы, нет места мифам. Но смотрите — сведения об амазонках не исчезают. Более того, с расширением знаний об окружающем мире увеличивается и число авторов, пишущих о них.

Где только не находят теперь амазонок. Низами Ганджеви в «Искандер-наме» упоминает и об Александре Македонском, и об воительницах, локализуя их в стране Берда на реке Кура. Де Клавихо (испанский посол при дворе Тимура) находит их по пути из Самарканда в Китай. Историограф Карла Великого Павел Диакон сообщает, что, когда лангобарды (германское племя) шло из Скандинавии к югу, оно сразилось с амазонками. О том, что воинственные женщины жили у… Балтийского Моря, пишут Адам Бременский, арабские историки аль-Казвини, аль-Идраси и другие, а Козьма Пражский уверяет, что крепость Девин около Праги была крепостью амазонок, отсюда и ее название.

В Индии о царстве женщин упоминает «Махабхарата», есть сведения о чем-то подобном в Китае, Японии. Отдельные поселения без мужчин известны у чукчей, бурят. Арабские писатели говорят о женском сообществе в Нубии, в Абиссинии их находили близ царства Дамут…

Справедливости ради скажем, что не все историки разделяли мнение своих коллег об амазонках. Так, еще в III веке до нашей эры Палефат писал: «Об амазонках говорят, что это были не женщины, а мужчины-варвары». А принимали их за женщин вот почему. В отличие от греков они… брили бороды, носили длинные хитоны и повязывали волосы повязкой. Ну, могло быть и такое, что необычно одетых мужчин издалека принимали за амазонок. Но уж слишком велико и разнообразно количество фактов, сообщаемых историками, да и число авторов говорит о том, что нет дыма без огня. Ошиблись бы раз, другой, а чтобы два-три тысячелетия… Нет, не сходятся тут концы с концами.

И смотрите — сначала Малая Азия и Причерноморье. Потом вся Азия — чукчи и китайцы, индийцы и японцы. Далее Африка. А в 1492 году Колумб открыл Америку.

IV

Наступает эра Великих географических открытий. Общепринято считать, что началась она первым путешествием Колумба, во время которого и была открыта Америка, а точнее, самый первый остров, получивший имя Сан-Себастьян. И пусть сейчас многие историки и археологи считают, что первый след Колумб оставил на маленьком соседнем острове.

Не в этом дело — важно, что по другую сторону океана найдена земля, пусть сначала остров. Но за ним материк!

А ведь о том, что где-то в океане есть остров, говорили еще ирландские предания. В них он назывался «О’Бразил» — счастливый остров. Его начали искать раньше, чем каравеллы Колумба подняли якоря в Европе, чтобы открыть Америку. Название это переходило от острова к острову («инсулам де Бразилле»), пока не закрепилось за наиболее выдающейся на восток частью Южной Америки. И говоря сейчас о Бразилии (это о ее столице Рио-де-Жанейро мечтал Остап Бендер), мы и не вспоминаем, что имя стране дали древнеирландские предания.

И вот открыта Америка! Из первых же путешествий Колумб привозит сведения о том, что есть острова, населенные женщинами! Об этом ему сообщили туземцы-араваки, об этом в начале 1483 года адмирал делает записи в судовом журнале. А целую группу островов он называет девичьими — «Ислас Виргинес» — Виргинские острова. Уже и Фернандо Кортес получает указания — искать амазонок!

Начинается исследование (а точнее — завоевание) гигантского материка. Снова появляются сведения о женских группах, женских государствах.

Вот ведь что интересно — где родилась легенда и куда ее занесли путешественники. Порой кажется, что миф об амазонках — это какая-то неосуществимая мечта о прошлом, о матриархате, о золотом веке человечества. И чем дальше от родного дома отходит европеец, тем дальше отдаляется и граница его мечты.

Действительно, почему бы не назвать это мечтой? Воинственным мужчинам, наверное, хотелось бы тоже видеть рядом с собой воительниц. Достойных подруг (совсем не обязательно врагов). А уж если и сражаться, то с теми, кто мог принести славу. Вспомните — величайшие герои Греции (в том числе сын Зевса!) не задумывались над тем — воевать с женщинами или нет. И не очень легко доставалась победа героям, такими победами они гордились.

Все дальше и дальше расширялись горизонты познания. И наконец они сомкнулись — исследования на западе и исследования на востоке. Экспедиция Магеллана замкнула эту цепь. Земля, как и предполагал путешественник, оказалась круглой, ее можно было обойти (как-то не подходит слово «обплыть»). И тут легенда об одиноко живущих женщинах встретилась на пути. Участник экспедиции Пигафетта в январе 1522 года узнал от местного лоцмана, что южнее Явы есть остров, где живут одни женщины!

Надо было пройти Атлантический океан, открыть Магелланов пролив, Тихий океан, чтобы снова встретиться с мифом, с легендой… Или, может быть, с реальностью? Ведь спустя двадцать лет для одного из известнейших завоевателей (или исследователей?) Южной Америки амазонки воскреснут из мифа, наяву окажут сопротивление, причем неодолимое.

Заранее надо оговориться, что своей славе Франциско Орельяна обязан в значительной (если не в главной) мере амазонкам. Недостатка в конкистадорах Испания не испытывала — тысячи идальго из самых благородных семей стремились в Вест-Индию (тогда еще не говорили — в Америку) за богатством. А им было в первую очередь золото, во вторую — позже найденные серебро и изумруды.

Отряды конкистадоров не только сокрушили могущественные империи инков и ацтеков. Они прошли непреодолимыми чащами, проплыли бурными реками Центральной и Южной Америки. О каждом отряде можно написать авантюрный роман. И если бы выстраивали руководителей экспедиций не по сегодняшней известности, а по сложности сделанного, то Орельяна был бы отнюдь не в первом десятке. Если же мы так хорошо знаем оба неудачных похода Орельяны, то только из-за амазонок.

А точнее, из-за женщин, которые в сознании его современников ассоциировались с амазонками.

Середина XVI века в Южной Америке проходит под знаком поисков «золотого города» — Эль Дорадо. Среди легенд о нем самая настойчиво повторяемая гласит, что туда свезено золото, которое индейцы хотели спрятать от испанцев. Да и о самом городе якобы было известно, что и крыши в нем золотые, и посуда жителей. Появлявшиеся во все большем числе слухи срывали с мест сотни испанцев. Объединившись в отряды, они устремлялись порой лишь по одним им ведомым маршрутам.

И не только испанцы. Если сведения достигали Европы, то в дело вступали и голландцы, и англичане. Достаточно вспомнить лишь Уолтера Рели (см. о нем статью И. Медведева «Фаворит ее величества» во втором сборнике «Дорогами тысячелетий» и главы из романа Роберта Ная «Странствия Судьбы», опубликованные в «Вокруг света», № 2–4, 1986). Поисками Эль Дорадо занимались экспедиции Берри, Квесады и многих, многих других.

В отличие от Рели, написавшего знаменитую «Историю мира», переведенную на многие языки, Орельяна эпистолярным жанром не грешил.

Зато у него в составе экспедиции был монах, патер Гаспар де Карвахаль.

Ему и обязаны мы рассказом о необычном путешествии. Кстати сказать, это значительно позже стали считать путешествие необычным — современники видывали и не такое!

Перед отправлением в путь Орельяна допросил двух проводников.

Уже тогда стало ясно, что искомым городом правят не владыки, а владычицы. Вот как говорили проводники: «Люди моего племени хорошо знают течение Великой Реки… Плывя в верх той реки, которую наш народ называет Громом Туч и Вод, что звучит в нашем языке Амакуна, и минуя известный нам непроходимые участки, можем без опасений добраться до управляемого владычицами нашего народа большого острова в самом широком разливе реки; город этот называется Маноа… Взятие же самого города, называемого Маноа, является предприятием трудным и рискованным, но не невозможным; поскольку упорство обороняющих, которыми будут командовать владычицы, должно уступить силе огня, который принесет не только потери, но и страх».

С огромным трудом бригантина Орельяны добралась до острова, высадила десантную группу. Но, как и говорили проводники, туземцы оказали упорное сопротивление. К удивлению (и, вероятно, ужасу испанцев), мушкетный огонь не испугал индейцев.

Руководила битвой женщина, имя которой подсказали монаху проводники — Коньяпуяра, что означает «Великая Госпожа». Женщины преобладали и в первых рядах обороняющихся. Их монах называет «лас капитанас де лос Индиос» — «капитаншами индейцев», но можно перевести как «начальницами» (в русском языке слово «капитанша» звучит немного иронично). Каждая из них руководила десятком туземцев. Отбивались обороняющиеся стрелами, по описанию патера, борта бригантины выглядели «как тело ежа».

Хроникер подробно описывает, как выглядела Коньяпуяра, лично принимавшая участие в битве. Она была почти нагой, прикрытой лишь шкурой ягуара, на голове перья тукана в диадеме из благородных камней.

Во всем показывала начальница пример — ее стрела «вбилась в деревянную обшивку бригантины глубоко на ширину мужской ладони». Описав все это, католический монах (!) вынужден признать, что и она, и другие воительницы «сияли удивительной телесной красотой».

И чем же кончилась битва? Вот как рассказывает о ее итоге сам хроникер: «В год от рождения Господа 1542, в день святого Иоанна Крестителя и Мученика, после кровавой битвы с неверными, которые толпами поганых командовали, благородный господин и королевский капитан Дон Франциске Орельяна приказал возвратиться на корабль, наказав забрать раненых и убитых, чтобы не оставить их на поругание поганых. Затем, имея по воле божьей попутный ветер в парусах, бригантина пошла вдоль западного берега острова».

Короткая строгая реляция. Но за ней одно — паническое бегство с острова. Ведь Орельяна шел специально для его захвата, это было целью экспедиции. А тут сухо, четко, как и следует писать хронику — после кровавой битвы возвратился на корабль, велел собрать раненых, убитых и уплыл. Но вернулся домой с золотом и драгоценными камнями. Откуда их взял?

«Благородный господин и королевский капитан» не мог прийти домой с пустыми руками. Он начал грабить прибрежные деревни и, как писал историк прошлого века — «Орельяна привез с тех сторон дважды по сто тысяч гривен золота и множество изумрудов, которые, как рассказывал, были ничем в сравнении с богатствами, которые он видел».

Во вторую экспедицию Орельяна, кроме своей бригантины, взял и большой корабль, на нем были не только воины, но и дамы, в том числе жена капитана донна Анна. Именно с этого корабля видели, как Орельяна поднялся на мачту, оттуда всмотрелся в даль и дал приказ идти вперед. Бригантина быстро помчалась, оставив позади тяжелый галеон.

Больше ни бригантину, ни Орельяну не видели…

Во многих исторических работах рассказывается о том, что Орельяна погиб от голода и тяжелых испытаний, выпавших на его долю. Вероятно, кто-то из экипажа бригантины вернулся назад, иначе откуда взяться сведениям? Да и донна Анна позже вышла замуж за одного из офицеров, участника экспедиции. А католическая церковь могла разрешить это лишь при условии доказанной смерти одного из супругов. Но тут же родилась легенда — Орельяна не погиб, а стал мужем Коньяпуяры. И их потомки рано или поздно будут владеть страной.

По исторической справедливости река, по которой впервые прошел европеец Орельяна, должна была бы носить его имя. Он же написал о ней — река амазонок, «рио де лас амазонас». Так она и вошла в наш мир — Амазонка, величайшая по водности река мира, длина по истоку Мараньон 6,4 тысячи километров, по истоку Укаяли — свыше 7 тысяч км. Сравните: Волга — 3560 км, Енисей — 3487 км, Обь — 3650 км; Вернемся к Орельяне. Вполне вероятно, что его имя и потерялось бы в общем списке конкистадоров. Амазонки же «вывезли» его из небытия. Для нас поход Орельяны — полностью документированное свидетельство существования какого-то общества, управляемого женщинами. Конечно, это не те амазонки, о которых рассказывали в мифах древние греки, чьи деяния описывали Геродот и Страбон. Но, поскольку за любыми воительницами закрепилось это имя, Орельяна был прав, называя их так.

Не счесть производных от этого слова… Так, выдающийся путешественник Александр Гумбольдт, сам интересовавшийся проблемой амазонок, побывал в 1799–1802 годах в Южной Америке. У туземцев увидел зеленые камни, которые те якобы называли «камнями амазонок» (откуда туземцы знали, что так зовут в Европе воинственных женщин?). Позже, когда описали эту разновидность полевого шпата, то и назвали его амазонитом.

В прошлом веке придумали женское платье для верховой езды. О названии не стоило специально гадать — конечно же, амазонка. Сняли поляки фантастический фильм о женщинах, правящих миром — «Новые амазонки». В Бразилии есть штат Амазонас, крупнейшая на земле Амазонская низменность.

Называли этим именем и корабли. Но судам не везло — помните историю, когда освободившись, амазонки не смогли управлять кораблями и долго блуждали по морю?

Традиция давать кораблям мифологические имена уходит в далекую древность. В средние века это подчеркивалось и деревянной скульптурой, установленной на носу судна. Так вот, кораблям, носившим имя воительниц, поразительно не везло.

Англичане назвали «Амазонкой» пассажирский пакетбот — свой самый большой деревянный пароход. Он сгорел в первом же переходе в Вест-Индию в 1852 году. В 1855 году судно с таким же именем погибло у мыса Гаттерас. В 1866 году английский винтовой шлюп «Амазонка» и почтовый пароход «Оспрей» столкнулись на трассе между Ливерпулем и Антверпеном. Нет, сухопутным девам на море явно нечего было делать.

V

Где только не видели амазонок. Вблизи Явы и в Южной Америке, на Виргинских островах и в Африке. Но вспомним древних греков — не только и не столько их мифы, а сообщения историков. Людей дотошных, чьим свидетельствам мы доверяем полностью, на чьи сведения ссылаемся при написании не только популярных статей, но и при создании научных работ.

Так вот, все историки помещают настоящих амазонок на территории нашей страны. Геродот прямо пишет о Меотийском озере (нынешнем Азовском море), Страбон указывает, что река, впадающая в Меотиду, разделяет амазонок и жителей Кавказа. Азовское море и Северный Кавказ — вот места обитания амазонок, систематически повторяющиеся во всех источниках, достойных упоминания.

Но ведь эти места ныне наши, советские. Что же осталось в памяти народа о тех давних временах? Увы, ничего. И это в первую очередь потому, что мы не совсем точно знаем, к какому народу отнести амазонок. Хотя помните, что писал Геродот — от скифов и амазонок пошел народ савроматов. В свою очередь, Эфор (около 405–330 гг. до н. э.), пытаясь объяснить существование амазонок, писал, что некогда савроматы ушли воевать в Европу, там погибли, и остались одни женщины.

Итак, и Геродот, и Эфор выводят нас на савроматов. Из истории мы знаем, что эти кочевые племена в VII–IV веках до новой эры располагались в степях Поволжья и Приуралья и в их общественной жизни большую роль играли женщины. Скифы примерно в то же время (VII–III века до н. э.) кочевали в Северном Причерноморье.

Не удивительно, что греки сначала говорили о скифах и амазонках, а потом уже о савроматах. Несмотря на то, что появление на исторической сцене обоих племен относится к VII веку до н. э., греки сначала, осваивая берега Черного моря, столкнулись со скифами. Позже настала очередь савроматов.

Скифы и савроматы (последних с момента объединения племен стали звать сарматами) относятся к народам, говорившим на наречиях иранской группы индоевропейской языковой семьи. Именно эти народы довели до совершенства работу с лошадьми, ставшими основой их хозяйства. Не только на войне нужен был добрый конь. Вспомните изображение на одном из найденных в кургане сосудов — бородатый скиф доит кобылу. Еще и сейчас у иных людей слово «дояр» вызывает улыбку. Скифы же изобразили на драгоценном сосуде дойку кобылы мужчиной — явно не позорное для воина занятие.

Ясно, что женщины в этих племенах должны были быть лихими наездницами. А если учесть, что, по всем данным, у савроматов главенствующую роль играли жрицы (были женщины и вождями!), то ясно во многом преобладание «слабого пола». Давайте сложим все компоненты: конь, женщина-вождь, а значит, и воин, и мы получим лихую наездницу.

Чем она могла быть вооружена? Конечно же, тем, что помогает, не вступая в силовую борьбу, поразить врага на расстоянии, используя и скорость степного коня. Вспомним же ответ амазонок (из Геродота): «Мы стреляем из луков, мечем дротики».

Может быть, имена их что-то скажут нам? Но греки оставили нам или измененные (то есть переведенные на греческий язык) имена, или клички, данные ими. Вспомните Меланиппа, Ипполита. Первое имя расшифровывается легко, оно происходит от греческих слов «черный» и «конь» — «темноконная», «владеющая темными конями». И второе тоже несложно — от слов «конь» и «камень». (Ну, «камень» здесь может обладать смыслом «крепкий», «стойкий».) Что-то вроде «крепкоконная».

По структуре очень схоже с определениями, какие в мифах и у Гомера получали воины. Вслушайтесь — «меднобронный», «шлемоблещущий», «среброногий»… Не правда ли — похоже? Но, что очень интересно, и степняки так же строили имена. У одного из индоиранских племен, а к ним относились и сарматы, была, например, богиня Дрваспа — «обладающая здоровыми конями», «здравоконная».

Каждый год на страницы газет и журналов попадают сообщения о новых успехах археологов. И, как правило, женские погребения в районе Северного Каспия, Азовского моря явно богаче, в них находят луки, стрелы, мечи рядом с сосудами для благовоний, столами для жертвенной пищи. У более поздних степняков воина на тот свет сопровождали слуги и, вероятно, любимые женщины. А рядом с погребением сарматской жрицы нашли захоронение молодого воина-слуги ли, любимого…

Но все это, увы, «дела давно минувших дней». И отголоски «преданий старины глубокой» донесли до нас сторонние наблюдатели — в основном греки. Непосредственного пересказа своей истории от сарматов, а уж тем более скифов мы не получили. Если и представить, как считают некоторые, что скифы имели какую-то письменность, то до нас ничего не дошло.

Уже в III веке до н. э. скифов вытеснили с Черноморского побережья готы (небольшое царство все же осталось в Крыму). Затем по степям Приазовья кто только не проходил — гунны и авары, кипчаки и печенеги.

Может быть, какие-то предания и застали славяне — жители Тмутараканского княжества, первого русского государственного образования на Таманском полуострове, между древней Меотидой и Эвксинским Понтом.

Но это княжество (конец X — начало XII века н. э.) само погибло под натиском с одной стороны Византии, с другой — кочевников.

И снова накатываются, сменяя друг друга, орды кочевников, оставляя в степи курганы да каменных баб на них. И лишь в конце XVII века в связи с определенной политической стабилизацией в те края начинают проникать первые путешественники и исследователи. Первые — из числа тех, на чьи работы мы можем сослаться. Ибо, без сомнения, путешественники были всегда. И если у Азовского моря все исчезло, то не осталось ли следов на Кавказе?

Во второй половине XVII века в Москву и в Персию отправился голштинский посол Адам Олеарий. Проезжая через Кавказ, он записал местные легенды — да, в них были сведения о воительницах. В 1712 году черкесов посетил Обри де-ля Моттре, с удивлением отметивший, что местные женщины не только ездят верхом, но и стреляют из лука.

В конце XVIII века академик Петр-Симон Паллас, описывая быт черкесов, особо подчеркнул, по его мнению, странный обычай — чуждаться своих жен. Через год после него по югу России проехала англичанка Мэри Гэсри. И ее заинтересовала эта странность-у черкесов женщины живут отдельно от мужчин, а те тайком посещают своих жен. Не от древнейших ли обычаев, уходящих корнями в эпоху амазонок, идут эти привычки?

Не случайно любопытство англичанки было направлено в сторону «женского вопроса». Мэри Гэсри в прошлом являлась директрисой… Смольного института. Она же записала, что во время боевых действий среди убитых обнаружили женщин в полном вооружении.

Наступает период завоевания Кавказа. Идут бои, русские войска, тесня горцев, продвигаются вперед, пока не берут в плен Шамиля. Сотни тысяч черкесов эмигрируют, переселяясь в Турцию, а через нее и дальше на Ближний Восток. В этой заварухе растворяются последние обычаи и привычки, сохранившиеся у горцев с древнейших времен и, вероятнее всего, связанные с бытом тех, кого мы зовем амазонками.

И что — все, с ними покончено? Как бы не так. Старинное правило французов — в любом деле ищи женщину, сработало не так давно на юге нашей страны. Впрочем, «ищи» — не совсем верно. Она сама нашлась.

VI

Произошло это в 1983 году на Таманском полуострове. Да, именно в том самом, наиболее подходящем месте — на стыке Азовского и Черного морей. Когда-то тут стоял древнегреческий город Гермонасса, а ныне расположена станица Тамань. Здесь ведет раскопки Гермонасская археологическая экспедиция Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника.

Здесь же раскинулись земли совхоза «Юбилейный». Директор решил расширить площадь под виноградники. Внезапно плуг задел камень.

Удивленные появлением препятствия на поле механизаторы откопали находку — на мраморной плите, словно выходя из камня, стояла мужская фигура. Домысливая утраченные детали, в ней можно увидеть воина.

Выдвинутая вперед (и наполовину отбитая) левая рука явно когда-то держала щит, правая, опущенная к бедру, вероятно, была вооружена мечом.

(Более подробно обо всем см. очерк А. Тарунова в «Вокруг света», № 4, 1986.) Стало ясно — сделана уникальная находка. И очень хорошо, что значение ее поняли не только прибывшие позже историки, но в первую очередь тракторист А. Н. Завгородний и директор совхоза Л. И. Киселев.

Именно они позаботились о сохранности находки, а директор и прекратил работы на поле, и позвонил в Таманский краеведческий музей.

Сезон раскопок следующего года начался с того, что для работы в «Юбилейном» создали специальный отряд. По мнению начальника Гермонасской экспедиции А. К. Коровиной, это изображение воина входило в многофигурную композицию. Найти бы ее! Ведь рельеф создан греческим скульптором не позднее IV века до нашей эры. Ничего подобного в Тамани не находили ранее.

Ну а почему возникла мысль о композиции? Во-первых, воин должен был на кого-то нападать, с кем-то воевать. Весь его порыв направлялся против еще неизвестного нам врага. Во-вторых, известна практика создания многофигурных композиций, где действующие герои высечены на отдельных плитах, позже составляемых вместе.

Две недели группа студентов под руководством Е. А. Савостиной (вот и весь отряд!) работала на поле. Нашли вымостку, и по тому, как были уложены камни, Савостина догадалась, что это древняя дорога.

Первые плиты перевернули — ничего похожего на изображение.

Копали и дальше, пока не приехала Коровина. Она осмотрела расчищенную площадку и удивилась, почему не переворачивали все каменные плиты. Начали осмотр. И среди первых же камней нашли рельефные изображения, часть из них удалось сложить. Дадим слово автору очерка.

«В центре сложенного, как мозаика, рельефа сразу бросались в глаза две фигуры. Всадник, схватив за длинные волосы женщину-воина (так показалось с первого взгляда), занес над ее головой тяжелый меч. Отчаянно взмахнула воительница дротиком, но ничто не могло спасти ее от разящего удара. Чуть выше, над этими фигурами, другой меч пронзил чью-то грудь, безжизненно повисла рука… За переплетением тел, рук и ног, принадлежавших фигурам, оставшимся за пределами уцелевшего фрагмента, проступал силуэт лошади, на шее которой странно смотрелись перевернутые головы без туловища».

Вот такая находка. И, хотя земля Тамани порадовала археологов еще одним открытием — плитой с изображением двух воинов («отца и сына»), все же осмелюсь утверждать, что этот рельеф имеет особое значение.

Тому есть ряд причин.

Начнем с материала. Воины — «боец» и «отец и сын» рублены скульптором из мрамора. Сразу видно работу греческого мастера — объемные фигуры, классические позы. Словом, прекрасные изображения, но они могли быть сделаны не обязательно на Тамани — и в самой материковой Греции, и на любом из островов, и в малоазиатской части. И вовсе не должны были устанавливаться на месте изготовления — на судах (а море рядом) можно привести хоть откуда. Только тщательный анализ мрамора может показать, где брали камень, но не где его обрабатывали.

Другое дело — рельеф с изображением битвы. Материалом здесь послужил не мрамор, а известняк, местный камень. Ясно, что его не увозили для обработки за три моря, чтобы потом вернуть на Тамань. Есть еще доказательство «туземности» работы, и причем очень веское. Это манера скульптора. Очень во многом она похожа на греческую, во многом, но не во всем.

Непохожесть вот в чем. Изображения не каноничны, жесты свободнее. Фигуры несколько более плоские, не так рельефно выделены из основы. Может показаться, что вообще весь рисунок относительно примитивнее (и экспрессивнее!), что не должно нас удивлять. Ведь уже говорилось о местном материале рельефа, так почему нельзя подумать о том, что и мастер был местным? Являясь, вероятнее всего, греком и работая в классической манере, он все же не был так искусен, как материковые мастера, и этот понимаемый им недостаток компенсировал (может быть, и неумышленно) живостью изображаемого…

Теперь о самом изображении. Его две центральные фигуры — воин и воительница. Воин одной рукой ухватил женщину за волосы, в другой у него тяжелый меч. А что за оружие у воительницы? Дротик. Помните, у Геродота: «Мы… мечем дротики»?

Возле сражающихся конь. На нем две перевернутые головы без туловища. Есть предположение, что рельеф был раскрашен и на коне рисовались ремни, которыми и крепились головы. Что это за странные трофеи? Снова вспомним древних историков, а точнее — сообщение Гиппократа о том, что амазонки не вступали в брак, пока не убивали трех врагов.

Судя по сохранившимся фрагментам, здесь не просто поединок, а центральная часть битвы. Какой — это предстоит еще выяснить, если будут найдены недостающие части композиции. Но уже сейчас ясно — битвы с амазонками. А если учесть, что, по мнению специалистов, обе фигуры одеты в боспорское платье, то понятно, что это не миф, а художественное отражение какого-то местного события.

Какого? Вероятнее всего, столкновения между греками-пришельцами и амазонками, коренными жительницами этих мест. Исходя из платья — греки уже жили здесь. Так что это не первая фаза контактов, когда греки только высадились с кораблей. Битва произошла после того, как греческие города вошли в состав Боспорского государства. Это V век до новой эры. А историки датировали рельефы временем не позже IV века. Итак, время — первое столетие существования Боспорского государства, когда уже стабилизировались связи городов, возник общий бытовой комплекс (платье!). Но и когда еще греческое влияние не проникло глубоко в среду местных (туземных!) жителей.

Можно только догадываться, что заставило амазонок выступить против греков-боспорцев. Притеснения со стороны пришельцев, спор из-за земли под строения или пастбища? Или, может быть, воинственной амазонке просто не терпелось выйти замуж? Двух врагов она уже убила (вот откуда головы), а третий (на рельефе) готов сразить ее саму.

Становится понятным причина создания рельефа. Если в мифах борьба с амазонками являлась уделом героев, то почему это не должно было быть и в жизни? Воин, победивший в таком бою, удостаивался, вероятнее всего, особой чести. Ему сооружали храм героя — героон (или в любом случае хоронили в особой могиле).

Как они должны выглядеть, мы знаем. В качестве модели для сравнения можно взять группу могил в нынешнем греческом селении Вергина. В древности здесь размещалась столица Македонии — город Эги.

Могилы необычны (в нашем понимании). Это здания с полуколоннами по фасаду, над которым размещался фриз, украшенный росписями.

По традиции эту могилу тут же засыпали, возведя курган, но храм-героон стоял открыто. И в нем, несомненно, были изображения, напоминающие причину возведения храма. Могилы македонских царей украшены росписями, но это уникальные работы, которые не могли быть выполнены больше нигде — предполагается, что роспись фриза одной из могил принадлежит кисти знаменитейшего художника Никомаха. Но не мог же он выполнять заказы всех городов…

Вполне можно допустить, что в Боспорском государстве, сооружая могилу или скорее всего героон, использовали местную возможность — рельеф. И из местного материала — известняка. Почему скорее всего героон? Да потому, что именно это здание могло совместить и местный рельеф, и привозную мраморную многофигурную композицию. Хотя могло быть и так — предприимчивый боспорец, уложивший столь ценные для нас (не только для археологов) плиты в основание здания, в покрытие дороги, брал их из нескольких источников. А ими могли быть развалины какого-то еще неизвестного нам города.

Главное все же вот что — впервые на территории, которую древние историки указывали в качестве места обитания амазонок в нашей стране, найдено изображение, позволяющее не только подтвердить эти сведения, но зрительно представить облик воительницы и датировать этот рельеф (не позже IV века до н. э.). Героини мифов, воинственные женщины Востока, воспетые рапсодами и описанные историками, прорвались сквозь разделяющие на века, словно специально отправив одну из своих подруг в наше время.

Наш рассказ о прекрасных воительницах подходит к концу. Легенды о них, возникшие задолго до нашей эры (помните, мы считали, отталкиваясь от даты Троянской войны, что об амазонках говорят где-то с 1280 года до н. э.), живут до наших дней. И не просто живут, а в той или иной степени воздействуют на нас.

Что нового мы можем ожидать от этих неугомонных наездниц? Думается, раскопки на Таманском полуострове все же раскроют нам тайну рельефов. Найдется могила, героон или храм, где укреплялись эти изображения. Греки часто устанавливали на всеобщее обозрение высеченные на камне тексты посвящений. Может быть, и здесь был текст, объяснявший, почему, кем и когда установлены эти рельефы?

Не исключено, что в этих же местах археологи найдут новые свидетельства контактов греков с амазонками. До 1983 года лишь могилы свидетельствовали о том, что женщины юга европейской части нашей страны носили оружие. Теперь появилось и изображение.

За чем очередь? За текстом. Вряд ли будет это папирус или пергамент, но очень вероятно, что камень, а может быть, и свинец. Историки знают случаи, когда до наших дней доходили тексты, написанные на свинцовых пластинах.

Важно вот что — легенды, героини которых жили в наших степях, вдруг получили реальное подтверждение. В Греции, в Италии не раз создавались скульптурные портреты амазонок. Но эти статуи были плодом фантазии художников. То, что найдено на Таманском полуострове, часть подлинной жизни, истории амазонок.

Это в нашей стране. А за рубежом? Могут быть обнаружены материальные следы воительниц в той части Турции, которая граничит с Кавказом, ведь амазонки упомянуты и на севере Малой Азии.

Интересен еще один след. По-прежнему о сообществах женщин говорят в Латинской Америке. Эти легенды переплетаются с легендами о белокурых и светлокожих индейцах, живущих где-то в северо-восточной части Бразилии. До сих пор там не исследованы территории, по величине равные иному европейскому государству.

Верил в эти легенды и полковник Фоссет, пропавший со старшим сыном в джунглях Мату-Гроссо. В книге «Неоконченное путешествие» (ее издал младший сын полковника, использовав его дневники) есть свидетельства существования «белых индейцев»…

Кто угадает поведение женщины? А ведь амазонки, вероятнее всего, были для многих из древних эталоном женского характера. Вот и гадай — откуда придут новые данные о воительницах? Правда, женщины любят тайны, но не всегда тщательно их хранят. Так что мы узнаем еще новое об амазонках, в этом сомнений нет.

 

Валерий Родиков

Я не верю, генерал Джонсон!

(фантастическая гипотеза)

 

Усадьба отставного генерала Брэгга. Бывший шеф разведки одного из сильных государств планеты Земля генерал Брэгг, купив участок земли с фруктовым садом и двухэтажным кирпичным домом, пожелал увидеть у себя в гостях генерала Джонсона, занявшего теперь его пост в столице.

Чудесный особняк хозяина со светлыми комнатами, его старенькая, хотя и с подозрительным взглядом, жена; их прислуга, состоящая из каких-то стареющих отставных солдат, и тайная система сигнализации, опутывающая усадьбу. Высокий старый лис Брэгг, шагая рядом по сельской тропинке с подтянутым, в гражданском костюме, молодым генералом Джонсоном, пригласил его в беседку на берегу реки, откуда открывался великолепный вид на холмистые поля и куда не мог пробраться незамеченным ни один лазутчик.

— Разведка — глаза и уши государства, — произнес высокий старый генерал улыбаясь. — Надеюсь, в вашей голове не поселился вирус сомнения в этой истине?

— Ну, что вы, генерал! Население стран резко возрастает, — закивал стройный генерал, стоя перед старым в ожидании, когда, тот пригласит его сесть на стул в беседке. — Идеи захвата чужих территорий будоражат не только людские толпы голодных, но и молодых дерзких политиков. Разведка, которую я имею честь возглавлять…

Брэгг поморщился и сел первым за столик, достал из заранее приготовленной ниши бутылку сухого вина, поставил два фужера.

— Наш главный противник — государство Зет? — Брэгг прищурил один глаз. — В борьбе разведок мы ловко их обводили, верно, Джонсон? Надеюсь, вы изучаете наш опыт?… Я первым предложил использовать для агентурной разведки спутниковую связь. Теперь наши агенты в любой момент могут снестись через спутник с центром, передать экстренную информацию. Никогда в истории наше Государство не чувствовало себя столь осведомленным, как ныне… А сколько было противников внутри нашего ведомства! Финансировать или не финансировать программу РАСЕП… Ах, ах, система будет работать с ошибками! Велика вероятность ложного срабатывания! Мы, Джонсон, глядели с опережением на двадцать лет! Глаза и уши нашего государства становились с каждым годом более зоркими и чуткими. Кажется, Джонсон, у вас в штате мало спецов с опережающей фантазией? Или я ошибаюсь?

Едва прикоснувшись губами к стакану с вином, Джонсон почтительно кивнул своему предшественнику:

— Да, мы ищем людей с широкомасштабными идеями…

Брэгг вскинул седую голову, радостно улыбнулся и заговорил ностальгическим голосом:

— Я изучал методы русской разведки… Агенты Берии были очень наглыми и смелыми ребятами. Мы недооценили Сталина, хитрый азиат не жалел своих лазутчиков, бывало, они гибли, но… Секреты атомной бомбы выкрали… Вот тогда я собрал группу мозговой атаки. Наша задача, Джонсон, закатывать в чужие правящие элиты своих людей… Мы решили выращивать там кадры иностранных политиков, поддерживать их деньгами и славой, идеями и премиями, мы имеем…

— Об этом, господин генерал, непозволительно рассуждать даже в поле, возле деревянных столбиков вашей беседки, — строго заметил Джонсон. — Наша беседа носит частный характер, и я бы не хотел, чтобы мы с вами…

Генерал Брэгг резко вскочил с места, но, почувствовав боль в пояснице, медленно опустился на стул.

— Вы что же, генерал Джонсон, и мне не доверяете?

— Но есть же пределы секретности, — попробовал возразить Джонсон.

— Черт побери, пределы! Я вам передал мое ведомство, а не вы мне!.. Вы изучаете мою тридцатипятилетнюю работу, а не я вашу… Простите, я понимаю, что вы мой гость… Но, право, оскорбительно видеть такое недоверие там, где вы… где я знаю не меньше вас!..

Джонсон вежливо кивнул хозяину беседки, опять пригубил вино из фужера, но пить не стал, внимательно осматривал живописные окрестности.

— Мы приняли вашу идею — готовить своих людей для всех иерархий тех государств, которые являются нашими потенциальными противниками. Мы открываем кредиты друзьям-политикам, мы хорошо оплачиваем своих фаворитов…

Морщинистое лицо старого генерала Брэгга расплылось в приятной улыбке, он налил себе полный фужер вина и выпил.

— Спасибо, генерал Джонсон!.. А то мне показалось, что вы ни во что не ставите наш опыт… Помните, как мы завербовали одного русского инженера… Как его фамилия? Кажется, Федосеев… Он был в Штатах накануне войны в командировке… Хе-хе… Мы дарили ему идеи, он стал руководителем отделения крупной электронной фирмы в Подмосковье… Узнали от него секреты особой важности: данные о частотах военного времени, на которых будут работать радары, системы связи и прочая электронная аппаратура. Ему там хотели дать Героя… Он попросился к нам на отдых, дело шло к пенсии, а мы думали — пусть отдохнет, заслужил. Агент сумел выбить командировку в Париж на авиасалон в ЛеБурже. Правда, там высказывали сомнения по его кандидатуре, что-то их настораживало, однако за него поручился сам министр… В Париже Федосеев удрал. Хе-хе… Тогда наградили меня, генерала Брэгга… Впрочем, в ту пору я был еще полковником… Красные вынуждены были переходить на новые частоты, ввели специальные «антифедосеевские» литеры, а это перевод на новый вакуум — миллиардные затраты. Убытки можно сравнить с засухой, поразившей целый регион…

Джонсон слушал коллегу молча, не перебивая. Он понимал, что старому генералу хочется побахвалиться, а возможностей пооткровенничать нет, так что пусть изливает свою душу.

— А что, Джонсон, атомный взрыв в Чернобыле действительно ваших рук дело? — вдруг ядовито усмехнулся Брэгг. — Ловко сработано! Центр многолюдья, Украина, Белоруссия и Россия — все рядом… Средоточие славянского генофонда. Вы коварно придумали!

Джонсон поднял глаза на генерала и покачал головой:

— Нет, господин генерал, — даже помахал рукой в воздухе. — Это обычная авария…

Брэгг хитро засмеялся:

— В такую версию я не поверю! Ты скрытен, Джонсон, не доверяешь своему бывшему шефу. Если это даже не намеренно, то все равно дестабилизирует их экономику, а так бы они еще долго тянули на старых запасах… Неужели вам удалось навязать им этот эксперимент?

Джонсон резко встал и прошелся вокруг беседки, недоуменно разводя руками, показывая жестами, что бывший шеф разведки слишком преувеличивает ловкость тайного ведомства.

— Я тебе, Джонсон, не верю! — почти закричал генерал Брэгг. — Никакая атомная станция сама по себе не вольна взорваться без подталкивания… Есть защита от дураков! Я читал отчет. Оператор отключил защиту. Немыслимое! Вынул все регулирующие стержни… Вам хотелось повышения по должности… Не терпелось проявить себя?…

— Это что? Обвинение? — сердито обернулся Джонсон. — За тем вы и пригласили меня в гости?

Старый генерал медленно, боясь прострелов, поднялся со стула и вышел из беседки. Он неторопливо приблизился к ожидавшему его на тропинке молодому товарищу и заговорщическим тоном продолжал:

— До тех пор пока существуют государства, имеющие мощные атомные потенциалы, мы не можем упускать случая ослаблять их… В мире должно быть только одно сильное государство. Это государство Икс… Это наше Государство Икс… Недавно я беседовал с группой молодых специалистов из компьютерного института. Дерзкие головы обратились ко мне, чтобы я помог финансировать их проекты… Компьютерный век изменит всю логику тайной войны между враждующими государствами… Раньше королями были пропаганда и контрпропаганда. Это дымовая завеса для компьютерной войны разведок и диверсионных актов… В мире немало стран, не имеющих мощных самостоятельных научно-исследовательских потенциалов в компьютеризации производства и вооружения… Систем управления и связи… Сейчас началась торговля электронными элементами и микропроцессорами, наша электронная промышленность поставляет за рубеж в сотни стран миллионы компьютеров разных марок, мы можем…

— Что можем? — заглядывая в глаза старому ястребу, быстро спросил Джонсон. — Проталкивать во все сферы промышленности, на атомные станции и на телефонные центры, в банки, в архивы, в военную и гражданскую авиацию, в системы управления армии и флота, нефтеснабжения, в роботы и станки, в спутники, всюду? Наши микросхемы, которые или будут заражены вирусом, или снабжены элементами, изменяющими логику их работы по нашему сигналу… Так? Но это же может стать катастрофой и для нас, господин генерал?

— Я пригласил тебя, генерал Джонсон, обсудить эту страшную, но очень увлекательную проблему здесь, вдали от глаза и слуха… Нас не слышат пока даже птицы и черви, но идея родилась, ее уже ничем не убить… Итак, что вам, генерал, известно о группе молодых теоретиков из центра разработки компьютеров в вышеназванном мною институте?

— Талантливые авантюристы, они предложили электронную технологию изготовления вставок в чипы. В микросхему добавляется еще один слой со сверхвысокочастотным приемником. Элементы радиоприемника столь замаскированы на фоне основного рисунка, что их невозможно обнаружить. В час «Ч» через спутник ретранслируется мощный условный сигнал, который принимается радиоприемником-невидимкой, встроенным в микросхему… Сигнал запускает «электронную мину»: вирус или невинный логический переключатель — и вся электроника страны, в которую мы продали микросхемы, парализована… Замирают поезда, взрываются нефтепроводы, теряют ориентиры самолеты, погружаются во мрак города…

Тут моя фантазия писателя иссякла. Вынужден перейти на язык, которым пишут популяризаторы в разных странах мира. Расскажу то, что уже витает во множестве открытых зарубежных и советских журналов… Компьютерная война… Ужасная и непредсказуемая по последствиям! И старый, и новый генерал выдуманной мною Компьютерной Державы отлично знают, что компьютер — изобретение нашего интеллекта! — служит. вроде бы на благо все увеличивающемуся человечеству. Но он, как и атомная энергия или как химическая промышленность, может обслуживать и авантюристов… Он — слепое орудие и оружие… Какие же потенциальные беды ждать от джинна, выпущенного с целью разрушения?

Компьютер — аппарат, он работает по заданной ему программе. Программы задают программисты. Чем сложнее компьютер, тем больше его возможности. Один служит станку, заставляя его точить детали. Другой управляет целым цехом станков. Третий используется как автопилот в самолете. Четвертый помогает капитану морского судна как электронный навигатор… Компьютер-экзаменатор. Компьютер-шахматист.

Компьютер — хранитель информации библиотеки. Он корректирует в небе полет ракеты, наводит ее на цель… А что, если? Если какая-то фирма начнет выпускать компьютерные схемы, имеющие скрытые программы, заложенные их хозяевами-производителями для своих тайных целей?…

О компьютерных вирусах заговорили сравнительно недавно — в начале 1987 года. В информационную компьютерную систему министерства финансов США, а также в компьютеры «Бэнк оф Америка» проникла неизвестная программа. Она, словно раковая клетка, многократно воспроизводила самое себя и уничтожала информацию, записанную в памяти ЭВМ.

Вирусы переходили с одной ЭВМ на другую. Если «заражалась» головная ЭВМ, то такая же участь постигала и периферийные машины. Из одной сети ЭВМ вирус «перепрыгивает» в информационную сеть другого ведомства и даже, перебравшись по линиям связи через океан… Так из компьютерной сети министерства финансов США вирусы перебрались в самую закрытую сеть — в министерства обороны, а затем по каналам связи — в Западную Европу.

Паника в вычислительных центрах! Запаниковали! Стали разбираться.

Вирус — это рукотворная небольшая программа. Без ведома хозяина ЭВМ вирус, попав в машину, размножает свой код и присоединяет его к другим программам. Зараженная программа заражает другие.

Инкубационный период может длиться очень долго в зависимости от вида вируса. Программист-вирусник может назначить дату «проявления болезни».

Вот этот феномен и представляет огромную потенциальную опасность для всех ЭВМ!

Американские журналисты уже сообщили о некоем виновнике компьютерного переполоха. Им оказался высококвалифицированный системный программист, жестоко отомстивший своему высокому руководству за незаконное увольнение его с работы. Но официальные лица в министерстве финансов решили промолчать, и дальше газетной шумихи дело тогда не пошло. Однако научный мир был озадачен…

Невольным теоретиком «вирусной войны» ЭВМ был знаменитый американский математик Джон фон Нейман, один из создателей первых ЭВМ. В 1949 году вышла его пионерская работа «Теория и организация сложных автоматов». Разумеется, он не рассматривал возможность устраивать «мелкие пакости» в виде уничтожения чужих программ. Джона фон Неймана интересовали чисто теоретические вопросы физического размножения компьютеров. Ученый предсказал, что сложный автомат должен обладать способностью к самовоспроизведению…

Ученый умер в 1957 году сравнительно молодым, в возрасте 54 лет.

В начале 60-х годов три молодых программиста — сотрудники фирмы «Белл Лэборэториз» Даглас Макилрой, Виктор Высоцкий и Роберт Моррис — пришли к интересному выводу, который следовал из теоретических измышлений фон Неймана: хранящиеся в памяти компьютера программы при определенных условиях могут «поедать» друг друга. Почему бы не сыграть в войну на компьютере? Тем более что ночью он практически не загружен. И молодые люди придумали игру, в основу которой положили обнаруженное ими «программоедское» свойство компьютерной памяти! Ночами лабораторный компьютер превращался в поле битвы. Враждующие армии специально разработанных программ, борясь за жизненное пространство — за память ЭВМ, по всем правилам военного искусства с остервенением уничтожали друг друга. Победителем становился тот, чья армия сумела стереть все программы противника или парализовать, изменив их код. Программы-убийцы послужили прототипом современных вирусов.

Распространению вирусов способствовали доклады на научных конференциях, конгрессах, публикации в научно-популярных и специальных журналах. Так ученые выпустили джинна из бутылки, и появились преступления.

В середине декабря 1989 года тысячи пользователей персональных компьютеров получили к Рождеству неожиданный подарок — посылку, содержавшую гибкий диск с пометкой «Информация о СПИДе». Среди британских получателей числились серьезные организации — министерства здравоохранения, фондовая биржа и знаменитая «Ролс Ройс».

Получатели бесплатного подарка вставили диск в компьютеры и, раскрыв рты, прочли на экране предложение: выслать 378 долларов в абонентский ящик 87–17–44 почтового ведомства Панамы за восстановление информации, содержавшейся в ЭВМ. «Подарочек» оказался с подвохом.

Зараженная вирусом программа, записанная на присланном диске, испортила всю информацию, хранившуюся в памяти компьютера.

Иногда заражение обнаруживалось не сразу. Пройдет месяц-другой, и пользователь видит, что у него на жестком диске — винчестере — пропала информация. Тогда зараженный компьютер сам подсказывал своему владельцу, что делать: установить присланную дискетку на другой компьютер и переписать ее на винчестер. Доверчивый владелец обычно следовал совету и убеждался, что вторично попался на удочку и себя не исцелил, и ближнего заразил.

Компьютеру заражались из-за порочных наклонностей своих владельцев. Например, приобретает пользователь персонального компьютера дискетку с интригующим названием «Секс», которая обещает ему порнографические развлечения. Пикантные картинки, а программа на дискетке, доставив покупателю мимолетное развлечение, заодно заразила компьютер!

Масштабы преступлений возрастают…

Промышленная ассоциация по компьютерным вирусам США только за 1988 год зафиксировала почти 90 тысяч вирусных атак на персональные компьютеры. Администратор одной из фирм заявил: «Лучший способ избежать проблем с вирусами — не болтать о том, что вы предпринимаете во избежание этих проблем».

Если сопоставить компьютер с живым организмом, а отдельные программы с клетками, то получим полную аналогию. Компьютерный вирус разрушает информацию, имеющуюся в коде программ. Заменяя небольшой фрагмент программы, вирус устанавливает контроль над компьютерной системой, что позволяет ему неограниченно размножать свой код.

Живые организмы много защищеннее, чем ЭВМ. Чтобы нарушить иммунитет живого организма, необходимо массовое нашествие вирусов, но для того чтобы вывести из строя компьютерную систему, достаточно всего лишь одного вируса.

Компьютерные вирусы многообразны. Их уже выявлено свыше сотни, и в перспективе проблема вирусов неисчерпаема. «До сих пор мы увидели лишь вершину айсберга. Находчивость компьютерных хулиганов ничем не ограничена» — так считает один из американских специалистов в области персональных компьютеров.

Многие машинные вирусы получили звучные интригующие названия: «троянский конь», «пятница 13-го», «часовая мина», «израильский вирус», «лехайский вирус», «пакистанский брайн-вирус», «вирус Аламеда», «вирус СПИД», «южноафриканский суперхакер»…

Коварством прославилась программа «часовая мина». Она запускает свой разрушительный программный код в заданный день, а до тех пор не проявляет себя. Пользователь даже не подозревает, что у него в компьютер попала «мина замедленного действия». И вдруг в день, замысленный злоумышленником, наступает потеря информации.

Обнаруженный в Зимбабве в компьютере местного отделения одной из транснациональных корпораций вирус «южноафриканский суперхакер» обладает интересной особенностью: после того как вирус разрушит компьютерные программы, он самоликвидируется. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить…

Уже возникла служба по компьютерной безопасности. Шантажисты угрожают фирмам «взорвать» вирусную мину, если им не выплатят крупную сумму денег.

Кроме вирусных «мин», есть еще «бомбы» из червей. Черви-программы — это что-то вроде глистов в живом организме. В отличие от вирусов «червяк» не заражает другие программы, но внедряет в них свою копию. Он не разрушает данных. Компьютерный глист высасывает ресурсы ЭВМ и использует их для своих целей.

В ноябре 1988 года червь-программа попала в одну из разветвленных компьютерных сетей США — «Интернет». Червяк достиг нужной ему системы и стал пожирать ее ресурсы для своего размножения. Червячное потомство распространялось столь быстро, что за считанные часы переполнило целый ряд информационных сетей. Червяки вывели из строя 6000 компьютеров в сотнях университетов, лабораторий, фирм, федеральных агентств. Часть червячного программного кода даже попала в сети электронной почты. Ежели фантазия автора червяка оказалась бы более изощренной, то инфекция могла бы произвести опустошение в компьютерных сетях по всей стране.

Промышленная ассоциация по компьютерным вирусам оценивает стоимость потерянного времени и людских ресурсов, а также сверхурочные затраты на удаление червяка из компьютеров, примерно в 100 миллионов долларов.

Злоумышленником оказался студент Корнеллского университета Роберт Моррис. Сын того Морриса, который еще 40 лет назад в лаборатории фирмы «Белл» играл со своими товарищами в игры, построенные по принципу компьютерного вируса. Ныне отец, будучи научным сотрудником Национального центра компьютерной безопасности, беспощадно борется с вирусами, а его сын Роберт Моррис стал автором новой страшной инфекции для ЭВМ.

Червяк — опаснейшая инфекция в информационных сетях. Эксперты считают, что «личинки» червяка Морриса до сих пор дремлют в отдельных узлах информационной сети. Эпидемия в любой момент может повториться. В США около тысячи человек знают исходный код программы Морриса. Можно ли поручиться за честность каждого из них…

Итак, миру угрожает электронный терроризм. И первым грозным предзнаменованием этого явления стал свеженький вирус под названием «Кит».

История появления «Кита» отдает детективом. По мнению ведущего специалиста Скотленд-Ярда по борьбе с вирусами, «Кит» появился на свет при финансовой поддержке террористических подпольных организаций… «Кит», пробившись в память компьютера, уничтожает ее… Это позволяет совершать грандиозные махинации в банках и на финансовых биржах.

Фантазии вирусных авторов не ограничиваются только уничтожением информации в ЭВМ. Злоумышленники «трудятся» над созданием вирусов, которые бы вызвали физическую поломку машин. Например, был замечен вирус, который заставил операционную систему обращаться к жесткому диску (винчестеру) с резонансной частотой блока его головок. (Вариант, когда солдаты, маршировавшие в ногу, разрушили мост.) В результате резонанса блок головок упал на вращающийся диск, диск заклинило, а его поверхность была повреждена.

Вирусная зараза докатилась и до нашей страны. Заражение компьютеров было отмечено после завершения работы Международного компьютерного лагеря для детей и школьников в Переславле-Залесском. Видно, кто-то из зарубежных «гостей» привез в страну игровую программу, зараженную вирусом, а потом наши участники разнесли вирусы по своим машинам, клубам, организациям…

Главным путем проникновения вирусов в персональные компьютеры стали зараженные дискеты. Известны случаи, когда вирус попадал на диски в процессе штамповки.

Нашествие вирусов вызвало появление обширных средств защиты, всяких разных паролей, антивирусных программ… Ну и, конечно, по аналогии с биологической инфекцией надо соблюдать правила компьютерной гигиены: не вступать в контакт с незнакомыми дискетами, с теми, что были в чужом употреблении и т. д. И все-таки абсолютной защиты от компьютерных инфекций нет.

Преступления совершаются не компьютерами, а людьми. Главное — не дать мошеннику проникнуть в вычислительную сеть. «Но где найти персонал, в котором можно быть уверенным?» — сокрушаются американские администраторы. Профессия программиста стала массовой. Каждому в душу не заглянешь. Попадаются среди них безответственные шутники, авантюристы, жаждущие быстрого обогащения, люди с террористическими наклонностями. Но самое страшное, если на компьютерные вирусы возложили свои агрессивные надежды крупные военные организации, тайные институты и фирмы…

Уж на что проверены сотрудники сверхсекретной Лос-Аламосской лаборатории, в недрах которой родилась американская атомная бомба, да и те порастащили блоки компьютеров на сумму в несколько сот тысяч долларов…

А теперь представьте себе, что будет, если заведется злоумышленник, составляющий боевые алгоритмы для систем противоракетной обороны. Программы там очень сложные и объемные, ведь ЭВМ должны выделить в условиях помех среди тысяч ложных целей летящие со смертельной начинкой ракеты. Коллективный программист-диверсант способен заложить «мину», которая выведет из строя или существенно ослабит даже противоракетную оборону… Это гипотеза, но она не на голом месте…

Вспомним научно-фантастический роман Александра Беляева «Властелин мира», написанный им еще в 1926 году, и другую фантастику той поры — «Машину ужасов» В. Орловского (1925 г.), «Радиомозг» С. Беляева (1928 г.), «Хозяйство доктора Гальванеску» Ю. Смолича (1929 г.), «Генератор чудес» Ю. Долгушина (1940 г.), в которых организм человека наделялся свойством радиоприемного устройства. С помощью радиоволн фантасты контролировали поведение людей. Некоторые зарубежные ученые всерьез обеспокоены угрозой контроля и управления психической деятельностью человека с помощью радиоволн.

О своих опытах рассказал американский ученый Дельдаго летом 1966 года в Москве на Международном психологическом конгрессе. С помощью вживленных в мозг обезьян крошечных радиоприемников Дельдаго управлял поведением животных. На кинокадрах фильма, которым сопровождался доклад, обезьяны мирно сидят в клетке. Невидимый сигнал — и они с ожесточением бросаются друг на друга. Новый сигнал — и животные опять спокойны. По своему выбору экспериментатор менял вожаков стаи. Превращал «гордеца-предводителя» в униженного труса…

Тайно с помощью радиоволн влиять на работу всех видов электронных мозгов — задача технически более простая. Взять хотя бы для примера роботов. Уже мелькали сообщения, что в результате электрических наводок в электронных мозгах промышленных роботов они выходили из-под контроля и даже убивали обслуживающий персонал или разрушали. продукцию и оборудование. Представьте себе, если в результате козней конкурентов в роботах будут установлены «зараженные» микросхемы. В один прекрасный день новехонький автоматизированный завод может быть разрушен взбесившимися по команде роботами. Это равносильно пожару или аварии.

В США появились сообщения, будто компьютеры, изготовленные в Гонконге и Сингапуре, совместимые с американскими ЭВМ и поступившие на американский рынок, оснащены микросхемами памяти, уже зараженными вирусами. «Даже в кошмарном сне трудно представить себе более ужасное» — так расценил это известие представитель одной американской компании. Правда, новость подтверждения не получила. Скорее всего слух был пущен кем-либо из конкурентов. А вот сообщение посвежее. В конце 90-го года в Москве собрался форум по защите компьютерной информации. Современные технические средства позволяют снабжать импортируемые ЭВМ вставками, содержащими микропередатчики, которые «выстреливают» информацию по мере ее накопления на спутник. Так что важнейшие данные государства могут оказаться под контролем другой державы.

Военный конфликт в Персидском заливе сделал явными некоторые тайны. В прессе промелькнуло сообщение о том, что электронное оборудование военного назначения, которое без микроЭВМ не обходится, проданное Францией Ираку, снабжено электронной блокировкой, которое выводится из строя по сигналу.

По данным генерал-лейтенанта Н. Брусницина обнаружены шпионские приспособления — «закладки» и в компьютерах, приобретенных некоторыми нашими НИИ и промышленными предприятиями. Один из видов «закладок» предназначен для физического вывода ЭВМ из строя, например, путем электрического пробоя схемы или выпадения отдельных ее элементов. Такого рода «закладкой» была снабжена ЭВМ, купленная в ФРГ для нашего обувного предприятия.

«Практически ведется скрытая война, рассчитанная на разрушение нашего национального информационного ресурса, недопущения его накопления на современном уровне и нанесения миллиардных убытков в случае удачных операций проникновения в АСУ. Тем более, что в Советском Союзе до сих пор нет законов об ответственности за съем или разрушение информации в электронно-вычислительных машинах и подобные действия могут сходить безнаказанно.

В этой связи сенатор Борен утверждает, что разведывательная деятельность против СССР не прекращается, а только будет сильно отличаться от того, что было до сих пор» («Русский вестник», № 7, 1991).

Тайная компьютерная война началась. Желая мира, готовься предотвратить пожар.

 

Виктор Ягодинский

Верить ли предчувствиям?

 

1. Эффект Кашпировского

Речь пойдет о так называемой телепатии, или, выражаясь проще, о возможности передачи мысли на расстояние, а следовательно, и о биосвязи и т. п.

Чаще всего такая передача наблюдается, когда человек находится в состоянии сильных переживаний, особенно в обстановке смертельной опасности.

Коллективное чувство восприятия опасности очень сильно развито у многих стадных животных, живущих под угрозой нападения хищников.

Оно мгновенно передается всем животным в стаде, как только их вожак выразит малейшую тревогу.

Какова природа таких сигналов?

Известный советский энтомолог П. И. Мариковский, изучая поведение азиатских клещей хиаломма, обратил внимание на то, что они активно ищут свою жертву, если только она не была закрыта листами металла.

Похоже на то, что они улавливают какие-то излучения, испускаемые телом. Какие же? Ответа пока нет, но, как видно, по природе эти излучения родственны радиоволнам, для которых металлический лист служит отражающим экраном.

«У всех иксодовых клещей, — пишет П. И. Мариковский, — на лапках передних ног расположен давно описанный орган Галлера. Клещ, отыскивая добычу, взбирается на возвышение и, высоко приподняв передние ноги, поводит ими как радиолокатором. Стоит отрезать ему передние ноги, как он теряет способность отыскивать цель и прекращает преследование. Но одной передней ноги клещу вполне достаточно для ориентировки».

Кто не знает, что собаки, кошки и голуби способны находить свое жилье, даже если их увезти в закрытом ящике «за тридевять земель».

Животные возвращаются не в свой родной дом, а к своем)’ хозяину.

Известен случай, когда подросток заболел в тот день, когда ставился опыт с его голубем. Птицу увезли за сотню километров, а парня сразу же после этого поместили в городскую больницу. И голубь прилетел не домой, а к больнице, там быстро нашел окно палаты, где находился его маленький хозяин!

Писатель В. Мезенцев уже рассказывал, что американский психиатр Уиск обследовал женщину, которая… слышала радиоволны так же, как мы слышим звуковые колебания в воздухе. Внешне это выглядело так, как будто она слушала целый десяток радиоприемников, работающих одновременно на разных волнах.

Не поверив своему выводу, ученый проделал еще один опыт: сконструировал радиотехническое устройство, излучающее в пространство такие же радиоволны, и незаметно для своей подопытной включал это устройство. Та слышала голоса!

В октябре 1972 года Комитет по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР утвердил как научное открытие электромагнитную связь живых клеток друг с другом. Честь этого открытия принадлежит сибирским ученым В. П. Казначееву, С. П. Шурину и Л. П. Михайловой. Оказывается, клетки, изолированные друг от друга, могут «обмениваться» информацией.

Одну из камер заражают злокачественными вирусами. Они атакуют клетки, нарушая их жизнедеятельность. Одна за другой клетки гибнут.

И тут открылось нечто поразительное: клетки, выращенные в соседней камере, также стали погибать!

Феноменом биосвязи можно объяснить также и хорошо известные эффекты внушения Кашпировского, опыты по отгадыванию мыслей Мессинга, наконец, замечательные эксперименты В. Дурова.

Вот заметка о любопытной встрече В. Л. Дурова с группой писателей: «На пароходе из Одессы в Ялту ехала литературная компания, в том числе А. П. Чехов.

У Владимира Дурова чудеса показывала собака Запятайка. Чехов попросил Дурова внушить Запятайке, чтобы она сняла с него пенсне. Запятайка подошла к писателю, прыгнула на колени и осторожно, не разбив стекла, не царапнув оправой лица, сняла с Антона Павловича пенсне.

Чехов оживился и стал пробовать сам внушать Запятайке. И многие его внушения собака исполнила в точности».

А. Л. Чижевский вслед за Б. Б. Кажинским защищал идею о наличии в клетках и органах образований, тождественных элементам радиосхемы.

Действительно, те электрические процессы, которые сопровождают многочисленные функции организма — биотоки мозга, сердца и мышц, ионные изменения и т. д., — не могут не вызывать в них электрических колебаний различного характера. Когда они находятся в поле изменяющихся электрических потенциалов, в них возможны процессы, подобные тем, которые имеют место в радиопередаточных и приемных устройствах, — изменения емкости и индукции, а также генерация радиоволн.

Это тем более вероятно, что указанные процессы протекают с определенной периодичностью.

Вместе с тем сомнительно, чтобы радиосигналы могли послужить средством передачи мысленной информации. Против этой точки зрения свидетельствуют опыты, проведенные американскими учеными. Передача «телепатемы» на огромные расстояния и с больших глубин осуществлялась ими без дополнительных устройств, непосредственно от человека к человеку с подводной лодки, полностью закованной в сталь.

Наряду с этим в радиотехнике существуют различные фильтры, освобождающие полезный сигнал от помех даже более сильных, чем сам сигнал. В живом организме с течением веков не могли не возникнуть подобные естественные «фильтры», хотя неясно, как может быть передана информация на сотни и тысячи километров.

Вероятно, в нашей нервной системе процессы приема и усиления протекают на молекулярном уровне или даже на уровне клеток (условно отождествляем их с каскадами усиления); и учитывая огромное количество нервных элементов в головном мозгу (свыше 10 миллиардов), можно предположить, что идет усиление слабых первичных сигналов.

Бернард Бернардович Кажинский — инженер-электрик, кандидат физико-математических наук — был пионером научного исследования биорадиосвязи в нашей стране. В популярном научно-фантастическом романе Беляева «Властелин мира» Кажинский стал прототипом одного из его героев — Качинского. Идеи Кажинского о биорадиосвязи, а также ряд его соображений послужили основным научным материалом для этого произведения.

Сам Бернард Бернардович так рассказывает о случае, послужившем стимулом для изучения биорадиосвязи.

«Это произошло в августе 1919 г. в Тбилиси. Мой друг М., юноша девятнадцати лет, болел брюшным тифом.

Однажды, вернувшись ночью от больного к себе домой (жил я на расстоянии одного километра от квартиры М.), я лег спать. И вдруг среди глубокой ночной тишины мне совершенно явственно (я бы сказал, вполне вещественно) послышался нежный звук: подобный звону серебряной ложечки о тонкий стеклянный стакан.

На другой день я направился к больному. По дороге заметил, что чем ближе приближаюсь к дому М., тем больше меня охватывает смутное чувство тревоги.

С замирающим сердцем я вбежал в квартиру… Мой юный друг лежал мертвый…

Помогая переносить тело умершего, я случайно задел ночной столик у изголовья и вдруг услышал нежный серебристый звон — точно такой же, какой послышался мне во сне предыдущей ночью. Мною овладело чувство, которое и объяснить трудно.

Вкратце рассказав матери М. о случившемся, я попросил ее подробно передать все, что она могла заметить в минуты смерти сына. „Это было ровно в два часа ночи, — сказала мать М. — По предписанию врача в это время я подавала сыну лекарство, зачерпнув его из стакана ложечкой. Но когда я поднесла ложечку к его губам, то увидела, что блеск его глаз начал быстро тускнеть. Лекарства он не принял. Умер“.

Дрожащей рукой мать М. взяла ложечку и зачерпнула ею лекарство со дна стакана. Снова, уже в четвертый раз, я услышал все тот же внятно прозвучавший ночью в моих ушах серебристый звон!

Мне чуждо суеверие, а тут меня обдало холодом: я понял, что сегодня — вот здесь, у неостывшего еще тела моего товарища, совершается таинство приобщения человека к новой великой истине природы.

С тех пор я всю свою жизнь посвятил изучению этого явления.

В феврале 1922 года в Москве на Всероссийском съезде Ассоциации натуралистов, где слушалось мое сообщение по существу гипотезы „Мысль — электромагнитная волна“, я впервые познакомился с прибывшим из Калуги К. Э. Циолковским. Он проявлял очень живой интерес к гипотезе передачи мысленной информации на расстояние».

 

2. Неудачное жертвоприношение Цезаря

Гай Юлий Цезарь принадлежит к тем редким избранникам истории, чей образ не тускнеет от времени, чья слава переживает века.

Убийство Цезаря и предшествующие ему чудесные предзнаменования весьма драматично описаны рядом древних авторов.

Например, все они единодушно указывают на многочисленные явления и знаки, начиная от самых невинных, вроде вспышек света на небе, внезапного шума по ночам и вплоть до таких страшных признаков, как отсутствие сердца у жертвенного животного, или печально-трогательного рассказа о том, что накануне убийства в курию Помпея влетела птичка «королек» с лавровой веточкой в клюве, ее преследовала стая других птиц, которые ее здесь нагнали и растерзали.

Накануне рокового дня Цезарь обедал у Марка Эмилия Пепида, и когда случайно речь зашла о том, какой род смерти самый лучший, Цезарь — воскликнул: «Неожиданный!» Ночью, после того, как он уже вернулся домой и заснул в своей спальне, внезапно растворились все двери и окна. Разбуженный шумом и ярким светом Луны, Цезарь увидел, что его жена Калькурния рыдает во сне: ей привиделось, что мужа закалывают в ее объятиях и он истекает кровью. С наступлением дня она стала просить Цезаря не выходить из дома и отменить заседание сената или по крайней мере посредством жертвоприношений выяснить, насколько благоприятна обстановка. Видимо, и сам Цезарь начал колебаться, ибо он никогда раньше не замечал у Калькурнии склонности к суеверию и приметам.

По дороге в сенат Цезарь был преследуем все новыми предостережениями и предзнаменованиями.

Во-первых, ему встретился гадатель Спуринна, который предостерег его когда-то от опасности, угрожавшей в мартовские годы. «А ведь мартовские годы наступили», — сказал Цезарь шутливо, повстречав гадателя.

«Да, наступили, но еще не прошли», — спокойно ответил тот.

По дороге к Цезарю пытался обратиться какой-то раб, якобы осведомленный о заговоре. Но, оттесненный окружавшей Цезаря толпой, он не смог сообщить ему об этом. Он вошел в дом и заявил Калькурнии, что будет дожидаться возвращения Цезаря, так как хочет сообщить ему нечто чрезвычайно, важное.

Артемидор из Книза, гость Цезаря и знаток греческой литературы, также имевший достоверные сведения о заговоре, вручил Цезарю свиток, в котором было все изложено, что он знал о готовящемся покушении.

Заметив, что Цезарь все свитки, вручавшиеся ему по дороге, передает окружавшим его доверенным рабам, Артемидор якобы подошел к диктатору вплотную и сказал: «Прочитай это, Цезарь, сам, не показывая никому другому, и немедленно. Здесь написано об очень важном для тебя деле».

Тогда Цезарь взял в руки свиток, однако прочесть его так и не смог из-за множества просителей, хотя неоднократно пытался это сделать.

Существовал обычай, что консулы при входе в сенат совершают жертвоприношения.

И вот именно теперь жертвенное животное оказалось не имеющим сердца. Цезарь, пытаясь рассеять удручающее впечатление, произведенное на жреца таким мрачным предзнаменованием, смеясь, сказал, что подобное с ним уже случалось в Испании, во время войны с сыновьями Помпея. Жрец отвечал, что он и, тогда подвергался смертельной опасности, и сейчас же все показания еще более неблагоприятны. Цезарь приказал совершить новое жертвоприношение, но и оно оказалось неудачным.

Не считая более возможным задерживать открытие заседания, Цезарь вошел в курию и направился к своему месту…

 

3. Предчувствия Есенина

Нет на русской земле человека, не знакомого с трагической смертью С. Есенина.

Перед отъездом из Москвы в Ленинград он побывал у всех своих родных, навестил детей…

А. Р. Изряднова — первая подруга поэта — писала в своих воспоминаниях: «…Видела его незадолго до смерти. Пришел, говорит, проститься. На мой вопрос, что, почему, говорит: „Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверно, умру“».

Родился поэт 3 октября 1895 года, «покончил с собой» 28 декабря 1925 года.

Анализ показал, что в роковой день у Сергея Есенина был спад физиологических возможностей организма.

Илья Ильич Шнейдер в своей великолепной книге «Встречи с Есениным» (М., «Сов. Россия», 1965) описал еще одну трагическую смерть — смерть бывшей жены С. Есенина — Айседоры Дункан (27.5.1878–14.9.1927) (БСЭ, 1972, т. 8):

«…В тот сентябрьский вечер раскаленный асфальт жарко дышал впитанным за день солнцем. Айседора спустилась на улицу, где ее ожидала маленькая гоночная машина, шутила и, закинув за плечо конец красной шали с распластавшейся желтой птицей, прощально махнула рукой и, улыбаясь, произнесла последние в своей жизни слова:

— Впереди — смерть.

Несколько десятков секунд, несколько поворотов колес, несколько метров асфальта…

Красная шаль с распластавшейся птицей и голубыми китайскими астрами спустилась с плеча Айседоры, скользнула за борт машины, тихонько лизнула сухую вращавшуюся резину колеса. И вдруг, вмотавшись в колесо, грубо рванула Айседору за горло. И остановилась только вместе с мотором. Прибывший врач сказал: „Сделать ничего нельзя. Она была убита мгновенно“».