Глава 1

Ректор мерил шагами кабинет. Поступь его была совершенно бесшумной благодаря то ли многолетней боевой практике, то ли расовым особенностям, то ли лежащему на полу Арвийскому ковру. Красный, с коротким ворсом, он был сплетён из шёлковых нитей и украшен чёрными узорами, от которых ощутимо веяло защитной магией демонов. Уже пять лет я изучала эти плетения Силы, но никак не могла распутать тонкое кружево из магических нитей всех оттенков чёрного. Последние я не различала, а потому едва ли понимала, какие функции несёт кружево. Кроме, разве что, защиты от грязи и уничтожения сего творения безызвестного мастера, но эти особенности ковра были выявлены опытным путём.

— Вы меня вообще слушаете, адептка?! — завопил прямо в ухо оборотень, сверкая жёлто-зелёными глазами с пульсирующими кружочками зрачков. Я максимально втянула голову в плечи, стараясь стать меньше и незаметнее. Ну, или беззащитнее, быть может, ректор усовестится и перестанет проверять мои ушные перепонки на прочность. Для убедительности закусила подрагивающую губу и подняла полные слёз и мольбы глаза.

На первых курсах это работало безоговорочно, но сейчас я была выпускницей. Выпускницей, которая достаточно часто появлялась и в кабинете ректора, и в деканате, чтобы все преподаватели, включая главу Университета Истинного Зла имени Его Темнейшества Рузвельта Третьего, раскусили все мои грязные приёмы.

Ректор, не дождавшись от меня ответа, вернулся к исполнению миссии, на которую опрометчиво подписался пять лет назад. Миссия эта носила кодовое название «Перевоспитать адептку Наяду Римо» и, кажется, была невыполнимой.

— Как вы вообще попали в библиотеку ночью, да ещё и в закрытую часть? — не унимался разъярённый случившимся оборотень, сжимая в кулаки руки, которые явно желали оказаться на хрупкой шейке адептки шестого курса факультета некромантии. И хотя шейка была не такой уж хрупкой, а адептка действительно заслужила наказание, это ни в коем случае не уменьшало моего возмущения тем, как плохо сейчас контролировал себя ректор. И это притом, что до полнолуния ещё полмесяца.

Будто в подтверждение моих мыслей из стены выплыло приведение, озадаченно посмотрело на меня, на взбешённого ректора, проследило, как стремительно меняются ипостаси мужчины, и с тщательно скрываемым восхищением констатировало:

— Довела.

А после, провожаемое злым взглядом жёлто-зелёных глаз, чинно удалилось сквозь стену, ведущую в приёмную, хотя изначально брало курс на коридор. Видимо, приведение решило удовлетворить любопытство секретарши, безуспешно пытающейся подслушать ректорский монолог, и собственное желание поделиться свежей сплетней.

Несколько секунд оборотень сверлил взглядом бордовую стену, и я понадеялась, что меня скоро отпустят, но мужчина, видимо, не желал сдаваться и всё лелеял надежду увидеть меня в амплуа прилежной ученицы. Я мысленно пожелала ему удачи и вновь перестроилась на магическое зрение, чтобы продолжить изучение волшебного ковра, но тут услышала требовательное:

— Как, Римо, как вы попали в библиотеку?

Голос Рината ар Грэма стал вкрадчивым, а значит, шутки кончились. Тяжело вздохнула, собираясь с силами и оттягивая начало серьёзного разговора. Помолчала, рассматривая мыски ботиночек, заляпанные в могильной грязи. Снова вздохнула. Поёрзала в кресле, устраиваясь удобнее. Залпом осушила стакан воды, который ректор наполнил для себя около получаса назад, но не выпил, увлекшись гневной тирадой. Поймала на себе тяжёлый взгляд оборотня, в последний раз вздохнула, понимая, что молчание затянулось, и соизволила ответить:

— Это было несложно, магистр Грэм. Я пришла в библиотеку днём, после занятий, спряталась за последним стеллажом. В этот угол не попадает свет из окон, он не просматривается от двери, и миссис Трессо не проверяет его перед закрытием библиотеки. Оставалось только дождаться темноты и домовых, которые убирают запретную библиотеку каждую пятницу. Вы ведь сами запретили им перемещаться сразу в комнату, поэтому ходят они, как и полагается, через дверь. Духи не чувствуют привычную нам с вами магию, поэтому скрыться от их глаз не составило труда, как и проникнуть в библиотеку, дождаться ухода домовых и найти нужное мне заклинание.

— Нет такого заклинания, которое поднимает всех мёртвых в радиусе пяти лиг, — мрачно заметил магистр.

— Но есть то, что поднимает одного дракона. Которого, к сожалению, в этих пяти лигах не оказалось. Видимо, источники нагло врут, — вздохнула я, не скрывая собственного огорчения.

— Вообще-то, вам не хватило пяти метров, чтобы поднять ящера. Пройди вы чуть дальше, заклинание бы сработало правильно. Но вы неточно определили место, адептка, и заклинание рассеялось, призвав тысячи трупов. Теперь я понимаю, что они были подняты раньше, но это только усугубляет ваш проступок. Среди умертвий были даже несколько личей, Римо. Вы представляете, насколько они опасны? — всё так же вкрадчиво, даже почти ласково вопрошал оборотень, но я знала, что именно так проявляется крайняя степень его ярости, а потому никак не могла унять внутреннюю дрожь. Мысль о том, что я была так близка к цели, не давала покоя, обжигая щёки краской стыда. Медленно приходило осознание. А ректор, между тем, продолжал: — Тысячи зомби, адептка. А за ними пришла нечисть. Вы подвергли опасности себя и всех живых существ на территории университета и близлежащих поселений.

Ректор сделал паузу, дабы я осознала все масштабы собственной «шалости». Я осознала и впечатлилась, о чём явно давали понять мертвенная бледность и широко распахнутые глаза. Теперь мне стало действительно страшно. Нет, за студентов и преподавателей я не боялась ни во время наплыва тварей, ни сейчас, но о людях в соседних городах и деревнях подумала только после слов оборотня. Теперь я ясно понимала, какое наказание мне грозит, и была абсолютно с ним согласна. Оставалось дождаться разрешения и убежать в общежитие, чтобы собрать вещи и покинуть Университет Зла.

— Кто-нибудь пострадал? — хрипло поинтересовалась я, сминая ткань угольно-чёрной мантии. Руки, до этого лишь мелко подрагивавшие, теперь меня едва слушались. Перед глазами стояли толпы мертвяков, идущих в сторону деревень, населяемых, в основном, беззащитными людьми. О том, что было бы дальше, думать не хотелось.

— Нет. К счастью, наши студенты и преподаватели оказались достаточно проворны и внимательны, чтобы не упустить ни одну нежить или нечисть. Да и ваш курс работал оперативно. И хотя вы, адептка, снова применили запретную магию, факт остаётся фактом — вы обрекли университет, и вы же его спасли. Именно поэтому я смягчу наказание и позволю вам продолжить обучение.

Я не поверила своим ушам.

— Вы не можете быть столь снисходительны ко мне.

— Снисходителен? Нет, адептка. С этого дня вы снова переводитесь на первый курс. Я вижу пробелы в ваших знаниях по технике безопасности, а так же полное отсутствие инстинкта самосохранения. Надеюсь, лекции магистра Кельски напомнят вам о том, что такое благоразумие. Сегодня же я отправлюсь в министерство, чтобы согласовать изменения в учебной программе. Впредь теория магической безопасности будет преподаваться на факультете некромантии вплоть до шестого курса. Так же я позабочусь и о практике по данному предмету.

Я снова не могла поверить ушам. Лекции Кельски от и до состояли из иллюстрированных страшилок. Печальные истории магов-недоучек были реальными примерами того, к чему приводит бесстрашие и отсутствие мозгов, а жуткие иллюзии дополняли общую картину. Обычно и первый, и второй курсы ходят на лекции Кельски с пустыми желудками, а после теория магической безопасности не преподаётся. Кажется, я только что крупно подставила весь факультет. Даже представлять не хочу, что со мной сделают друзья-товарищи. А уж когда они поймут, что впереди ещё и практика с Кельски предстоит…

— А может, я всё-таки вещи соберу? — робко пискнула, не желая становиться подопытной для целого факультета некромантов. Эти ведь убьют, поднимут и снова убьют. А уж зная фантазию и изобретательность коллег, я была уверена, что спокойная загробная жизнь мне не светит.

— Это было бы слишком мягким наказанием для вас, Римо. Кроме занятий у Кельски вас ожидают подопечные из Светлых земель.

Кажется, наши с ушами доверительные отношения окончательно разрушены. Светлые в Университете Истинного Зла?!

— Именно так, — кивнул ректор в ответ на мой, видимо, вовсе не мысленный вопль, — кроме того, вы станете куратором их группы. Преподавателям и так работы хватает, поэтому вы, как старший товарищ и уроженка Тёмных земель, поможете своим подопечным освоиться и влиться в коллектив.

Влиться. В коллектив. Светлым. В коллектив. Влиться. Светлым.

Пока я оторопело повторяла эти слова, ректор с притворным сочувствием сжал мою руку, а после, довольный произведённым эффектом, присел на краешек собственного стола и стал внимательно за мной наблюдать.

Из сомнамбулического состояния меня вывел грохот за дверью, сменившийся шипением и приглушённой руганью. Очень витиеватой, между прочим, руганью. Такой самозабвенный мат доводится услышать не каждый день, особенно от милой и нежной на вид секретарши ректора.

В комнату снова вплыло приведение. Бросило на меня полный сострадания взгляд и столь же чинно, как в прошлый раз, удалилось. Действо сопровождалось непрекращающимися, далёкими от цензурных, высказываниями секретарши. Нежный, словно перелив колокольчиков, голос златокудрой Элизы никак не сочетался с её речами, но слышался отчётливо. Видимо, полог тишины не пропускал звуки изнутри, а вот с обратной стороны такого эффекта не давал. И не защищал от проникновения неживой материи, чем бессовестно пользовался давно почивший дворецкий, передавая всё услышанное любопытной девушке с такой, оказывается, хрупкой душевной конструкцией и изрядным запасом матерных слов.

Будто в подтверждение моих мыслей, из-за двери раздался звон стекла и какое-то бульканье. После секундная пауза в потоке ругани и шумное «ха», никак не вяжущееся с образом милого голубоглазого создания.

Я молча встала с кресла, не обращая внимания на вскинувшего брови ректора, вышла в приёмную. Всё так же молча взяла из рук Элизы стакан, повертела в руках, подумала и решительно отставила в сторону. Схватила бутыль с тёмно-коричневого цвета жидкостью и сделала большой глоток, чувствуя, как обжигается горло и пищевод. Поставила бутыль на место, повторила протяжное «ха» и, кинув на секретаршу тоскливый взгляд, вернулась в кабинет оборотня.

Тот одарил меня осуждающим взглядом, который я, погружённая в нерадостные думы, даже не заметила.

— А что будет, если Светлые не вольются в коллектив?

— Мне свернут голову, — сокрушённо признался оборотень, задумчиво поглядывая на дверь. Может, ему раздающееся бульканье тоже кажется соблазнительным? — Наш король считает, что пора прекратить вражду со Светлыми землями. Вчера был подписан договор. Через несколько дней прибудет делегация из сотни адептов и восьми преподавателей. Всех адептов рассортируют на факультеты и оставят под присмотром Светлых, но за некромантами присмотреть некому.

— Светлые некроманты? — недоверчиво переспросила я.

— У магии нет цвета, Римо, — устало откинулся на спинку стула оборотень, потёр виски, и я вдруг отчётливо поняла, что он не спал всю ночь, скорее всего решая все проблемы с переводом Светлых. — Эльфы, друиды, феи и прочие расы просто не любят работать с неживой материей, но это вовсе не значит, что им это недоступно. И да, из любого правила находятся исключения. Иногда Светлые сами выбирают некромантию, а иногда некромантия выбирает их, — пояснил оборотень, ещё больше запутав меня. Поймал мой непонимающий взгляд и снова заговорил. — Бывает так, что магия существа способна преобразовываться только в одном направлении. Такие люди и нелюди никогда не смогут стать магами-универсалами. Среди твоих подопечных большая часть будет как раз из этой категории. До сих пор их не обучали, отсеивали при наборе — в Академии Светлых Искусств не учат некромантии. Теперь у ребят появился шанс, а твоя задача помочь им. Уверен, не только студенты не обрадуются решению короля, но и преподаватели воспротивятся. Я с этим рано или поздно разберусь, но пока тебе, скорее всего, придётся быть и за учителя, и за няньку, и за телохранителя. Очень надеюсь, что ты справишься.

Мы с ректором одновременно вздохнули. Он — устало, я — тоскливо. Как-то жалко было и себя, и оборотня, которому с лёгкой руки правителя достался нехилый геморрой, и даже Светлых. Заранее.

Я встала, попрощалась с ректором и понуро вышла в приёмную. Определённо, чудесное начало учебного года. Сначала нашествие мертвяков, устроенное мной любимой, а теперь снова первый курс, да ещё и Светлые в придачу.

В приёмной меня ожидала изрядно помятая Элиза. Взгляд её был затуманен и блуждал по комнате, а губы что-то безостановочно шептали. Наверное, всё ещё ругань.

— Разве ж можно с шестого курса обратно на первый? Ты ведь выпускница! — уже более осмысленно посмотрела на меня секретарь. Подбородок её подозрительно дрожал, а глаза блестели. Я отстранённо наблюдала за расстроенной девушкой и с удивлением понимала, что сама плакать почему-то не хочу. Где-то глубоко внутри, под толстым слоем обречённости зарождался огонёк предвкушения. Я, как истинный экспериментатор, хотела узнать, как будут дальше развиваться события. Только вот со стороны наблюдать за катастрофой определённо безопаснее, а я угодила в самый эпицентр…

Всхлип. Ещё один. Не Элизы, нет, мои.

Посмотрела в окно на полупрозрачное отражение растрёпанной девушки с дорожками слёз на щеках, и упрямо сжала губы. Грозно сдвинула брови и с мрачной решимостью схватила ту самую бутыль с огненной жидкостью. Если жалеть себя, то только в хорошей компании. Любовно прижала к себе посудину, погладила ребристые бока и двинулась в свою комнату — нужно было помянуть собственные мечты и планы, относительно спокойную жизнь и нервы. Заранее. А возможно и себя, и Светлых.

На вялое сопротивление Элизы даже не обратила внимания, только ускорила шаг, чтобы поскорее вынести объект спора из зоны досягаемости секретаря. Та даже не подумала меня больше останавливать. Видимо, решила, что мне сейчас деликатес под названием «напицца» нужен больше.

В комнате меня ждала взволнованная Трис, вскочившая с кровати при моём появлении. Подруга оглядела меня с ног до головы, отметила опущенную голову, непривычную для меня бледность, отдающую в синеву, лохмы, в которые превратилась некогда аккуратная коса, наконец, бутылку, о содержимом которой догадаться совсем не трудно.

— Всё так плохо? — раздался тихий шёпот.

Я только протяжно вздохнула и, кинув хмурый взгляд на грязные ботинки, бесстыдно прошлась по белоснежному ковру. Хотелось не просто затоптать его, а уничтожать всё вокруг, но вряд ли завхоз простит мне это. Гнев горгула, в подчинении которого находились мантикоры, вызывать не хотелось. Потому я устало опустилась на кровать и махнула рукой, очищая и ковёр, и свои ботинки от земли.

— Яд, что случилось? — всё больше беспокоилась подруга, рассматривая меня.

— Писец случился, Трис. Большой и жирный.

Я пересказала соседке по комнате всё, о чём говорила с ректором. По мере моего рассказа девушка то краснела, то бледнела, то хваталась за сердце, то грозилась убить кого-то неизвестного. В завершение, молча откупорила бутыль и, не морщась, хлебнула. А потом ещё и ещё. Пришлось силой отбирать собственное лекарство, напоминая, что пострадавшая сторона тут я. Трис в ответ только скептично хмыкнула, но вернула мне огненную воду, а сама умчалась в неизвестность.

Я ещё немного посидела на кровати, соскабливая этикетку с бутылки. Руки постоянно просили для себя занятия, выдавая моё нервное напряжение, но я, не замечая этого, думала. Подумать было о чём. Например, как помочь Светлым остаться в живых до конца обучения. О попытках подружить эльфят и феечек с демонами, оборотнями и вампирами я даже не думала. Программу минимум бы выполнить.

Почему же Светлые и Тёмные так друг друга ненавидят? Над этим до сих пор бьются историки. Бытует мнение, что когда-то земли не делились по «цвету», и расы жили в мире. Но нашёлся кто-то «умный» и заявил, что все клыкастые, хвостатые, рогатые и те, кто тесно связан со смертью — недостойные. Так вампиры, оборотни, василиски, горгулы и прочие расы стали называться Тёмными и заняли одну часть материка. Самую крупную, потому что Светлых оказалось не так много. Тёмных рас насчитывается в разы больше, но все мы живём без дележа на страны. Города есть, в городах градоправители, есть даже секторы, в которых привыкли размещаться те или иные расы, есть и смотрители за этими секторами, но правитель у Тёмных земель один. Помогает ему властвовать сенат, в который входят приближённые к королю.

У Светлых тоже один монарх на все земли, но это, пожалуй, всё, что я знаю об устройстве власти — их территория до сих пор была закрыта. Тёмные короли не раз предлагали перемирие, но Светлые решительно отказывались, медленно загибаясь. Наша территория обширнее, с множеством климатических зон, огромным разнообразием флоры и фауны. Мы-то жили и ещё проживём, но земли Светлых стремительно истощались, это было ясно любому дураку. Рано или поздно эльфам и прочим пришлось бы унижаться и просить помощи Тёмных, но их новый король, видимо, оказался умнее своих предшественников. Не стал тянуть до полного саморазрушения королевства и принялся налаживать связи уже сейчас. Уверена, Светлым есть, что предложить для торговли, а потому наше сотрудничество будет выгодным для всех сторон. Осталось только объяснить это адептам…

Да и если объясню, это не повод вдруг воспылать любовью к братьям нашим меньшим (под «меньшим», я, конечно же, подразумевала территории Светлых земель).

От двери послышался шорох. Обернулась и узрела кошачью мордочку — наверное, зверёк пришёл с факультета ведьм. Чёрная густая шёрстка кошки лоснилась, а серо-голубые глаза сверкали в полумраке комнаты. Я и не заметила, как успело стемнеть. Кошка изучающе поглядела на меня, а после изящно подошла и чуть тронула мягкой лапкой мою ногу. Подумала и решила погладить моё колено, пока я оторопело наблюдала за действиями зверька и с истерическим хихиканьем осознавала, что меня жалеет животное.

— Вероника, отойди от девушки. Когда ты уже избавишься от привычки заходить в незнакомые комнаты? — раздался от двери усталый голос. Я медленно обернулась, чтобы узреть хозяина такого приятного баритона, и обомлела. На моём пороге стоял самый настоящий эльф! Высокий, красивый и… высокомерный. Последний факт совершенно портил всё очарование блондина.

— Разве… — начала я, но вдруг запнулась, стоило эльфу поднять на меня обрамлённые золотистыми густыми ресницами фиолетовые глаза. Невольно задержала дыхание в восхищении, но быстро пришла в себя, разглядев в эльфячьих зенках изрядную толику презрения, смешанную с отвращением. — Разве вы не должны были прибыть через несколько дней?

Эльф несколько секунд просто рассматривал меня, привалившись к косяку и как бы решая, достойна ли я ответа. Я, так же, не стесняясь, рассматривала незваного гостя. Длиннющие волосы пшеничного цвета были собраны в тугую косу и сверкали золотом в свете ламп. Высокая фигура, затянутая в бархатный камзол насыщенного зелёного цвета, отличалась непривычной утончённостью. Длинные изящные пальцы, украшенные перстнями, тонкая шея, узкие плечи, пухлые губы и большие выразительные глаза, всё это было таким… женственным. Я невольно поморщилась, а эльф, несомненно, заметивший мою реакцию, вскинул явно выщипанную бровь.

Я сделала вид, что не заметила вопроса в этом жесте и глазах, сложила руки на коленях, словно примерная магичка, и выжидательно посмотрела на Светлого. Тот было открыл рот, но тут в комнату влетела Трис. Подруга, тяжело дыша и делая большие глаза, запоздало оповестила:

— Там эльф порталом припёрся! Видать, на разведку.

Выпалив это, соседка по комнате, довольная собой, прошлась до стола и снова хлебнула огненной водички. В ответ на шиканье и попытки отобрать бутыль она только махнула рукой, а моё невесёлое «пьянь» решила проигнорировать. Шумно выдохнув и, наконец, поставив бутыль на стол, подруга обернулась.

— Ох, какая красавица! — восхищённо прошептала Трис. На секунду мы с эльфом выпали из реальности. Но секунда прошла, и Светлый вдруг сделал шаг к некромантке. Один, другой. Когда между ними оставался лишь метр, я пришла на помощь подруге, не придумав ничего лучше, чем сунуть под нос блондина бутыль. Ну не магией же мне посла бить?! А с кулаками лезть, как подсказывает интуиция, к эльфу чревато. Да и жалко такую красоту портить.

Мои размышления прервал эльф, решительно отнявший у меня огненную воду. Понюхал, поморщился, кинул недобрый взгляд на Трис, сделал глоток и… ушёл. Вот просто взял и ушёл. И бутыль унёс. Сволочь.

Я решительно потопала за Светлым, собираясь, если не отнять бутыль, так хоть отомстить за неё. Эльф мои шаги слышал (я видела, как подрагивали кончики его ушей в такт моему топоту), но даже не остановился. То ли гордый, то ли бессмертный. Хотя, одно другое не исключает.

Так мы дошли до общежития преподавателей, поздоровались со всеми, кого встретили, и стали подниматься на последние этажи. Там, я знала, никто не жил. Мало приятного в том, чтобы каждый день по нескольку раз подниматься на десять этажей, так что все комнаты там и выше пустовали. Видимо, ректор решил не ломать голову над заселением гостей.

— Н-да, любви к Светлым у него точно не прибавилось… — задумчиво протянула я, тяжело дыша. И хотя сама бы на месте ректора поступила так же, если не хуже, сейчас меня это вовсе не успокаивало.

Примерно на шестом этаже я уже тащилась, вцепившись в камзол эльфа. Последний недовольно поджимал губы, но терпеливо ждал, когда я сделаю следующий шаг. А что ему ещё оставалось делать, если я вцепилась в него, как в родного? Руки Светлого были заняты моей (!) бутылкой, поэтому помешать мне делать своё грязное дело (растягивать и мять несчастную одёжку) никто не мог.

— Я думал, в Университете Истинного Зла следят за физической подготовкой адептов. Вы ведь иначе не выживите среди нежити и нечисти, — впервые нарушил тишину эльф, скептически осматривая едва стоящую на ногах меня. Два тяжёлых вздоха раздались одновременно, и Светлый одной рукой схватил меня поперёк талии и ускорил шаг.

Я болталась в горизонтальном положении и размышляла о том, какой обманчивой бывает внешность. Мужчина выглядел так, будто никогда не поднимал что-то тяжелее пилочки для маникюра, но при этом нёс меня вверх по лестнице и даже не потел.

Остановились мы перед добротной дубовой дверью, обитой железом. Эльф что-то прошептал на своём родном языке и шагнул в светлую чистую комнату. Вся мебель и текстиль здесь были насыщенных древесных и зелёных оттенков, под потолком летали пузатые светлячки, которые могли светиться в любое время суток по воле хозяина. Уютно и по-эльфийски.

Светлый поставил меня на ноги и подтолкнул к мягкому диванчику, перед которым стоял низенький столик, поставил на него бутылку и извлёк откуда-то два резных стакана. Ко мне на колени тут же прыгнула Вероника, следовавшая за нами всю дорогу. Умная кошечка внимательно наблюдала за действиями хозяина и тихонько мурлыкала, пока я в задумчивости перебирала мягкую шёрстку.

— Наяда Римо, — представилась я, наблюдая за тем, как насыщенного цвета жидкость наполняет один из стаканов.

— Мирридиэль Аристон. И да, в какой-то степени ваша подруга права, я здесь, чтобы ознакомиться с университетом и уладить кое-какие дела с ректором. Я должен знать, что ждёт моих студентов.

— Их ждёт ад, поверьте. И меня… — который уже по счёту раз тяжело вздохнула. — Особенно меня и мою группу.

— Вы та самая девушка, что будет курировать некромантов? — проницательно покосился на меня эльф. Уши его напряжённо замерли, а в глазах читалось любопытство.

— К сожалению, да, — кивнула я, залпом опрокидывая стакан огненной воды. — А вы кого будете курировать?

— Никого. Я ректор Академии Светлых Искусств, через несколько дней мне придётся вернуться туда.

Краем сознания отметила, что пью с чьим-то ректором. Более того, фамилия Аристон казалась знакомой, и я усиленно напрягала память. Лучше бы мне этого не делать.

— Архимагистр? — уточнила я вмиг севшим голосом и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Сегодня я слишком много бледнею, вздыхаю и пью. Если так продолжится и дальше, я превращусь в невротичку с алкогольной зависимостью. Дайте боги сил пережить этот год…

— Я и не думал, что моё имя знают на Тёмных землях, — удивлённо вскинул золотистые брови сильнейший маг Светлых земель, а я быстро поставила на столик пустой стакан и опустила голову, пряча теперь уже горящее от стыда лицо. Хотелось сбежать, забиться в норку и не вылезать, пока один из древнейших эльфов не покинет стены моей родной альма-матер.

— Полно вам, я не кусаюсь, — улыбнулся архимагистр, отсалютовал мне стаканом и так же залпом выпил содержимое. Сейчас этот Светлый вовсе не казался ни древним, ни надменным. Если его подопечные окажутся такими же, возможно, ещё не всё потеряно.

 

Глава 2

— Рота подъём! — вопили у меня над ухом, пытаясь стянуть одеяло, отчего то нещадно трещало. — Ядка, вставай! Вставай, кому говорю! Там та-а-акие краса-а-авчики приехали!

— Красавчики? — подняла голову я, услышав волшебное слово. Подруга в ответ часто-часто закивала.

— И все твои, Яд! — выдохнула с восхищением и завистью. — Я узнала, среди некромантов нет ни одной девушки.

Услышав это, я едва не подскочила, чтобы начать сборы и предстать перед новенькими во всей своей красе. Хорошо, что вовремя вспомнила, о ком мы говорим.

— Да эти Светлые сами как девушки, — буркнула я и завалилась обратно на кровать.

— Только чистокровные, — с улыбкой протянула подруга, — думаешь, среди чистокровных будут некроманты? У всех твоих подопечных в предках затесались Тёмные, а ты сама знаешь, как сильна наша кровь даже через семь поколений.

— Особенно через семь поколений, — отметила я, понимая, к чему клонит соседка. Вдохновение, пришедшее было минуту назад, снова робко шевельнулось, но я только мысленно пригрозила ему и решила поспать ещё полчаса. Что в мешке из-под картошки, что при полном параде, я для Светлых останусь чем-то вроде таракана. Маленьким, грязным, что-то отчаянно пищащим неизбежным злом.

Увы, мечты о сне были бессовестно разрушены ректором.

— Адептка Наяда Римо, немедленно зайдите ко мне в кабинет, — раздался знакомый голос прямо у меня в голове. Ректор, кажется, был не в духе.

Меня с кровати как ветром сдуло. Метнулась в ванную, даже не разлепляя глаза, и выскочила обратно в комнату с щёткой в зубах. Трис уже ждала с растянутой на руках некромантской мантией, в которую и укутала пытающуюся досмотреть сон меня. Порадовалась тому, что чёрный балахон скрывал всё вплоть до пят — можно было не переодевать пижаму и сократить время сборов до нескольких минут. Идеальное свойство для любителей поспать. Вернувшись в ванную, выплюнула щётку, щедро побрызгала себе в лицо ледяной водой, немного нервно пригладила спутанные после сна волосы и побежала в главный корпус.

Неслась я всё ещё с закрытыми глазами, а потому сбивала всех, кто не успел убраться с дороги. По пути нейтрализовала несколько проклятий и отбила пущенный кем-то добрым фаербол. Благо, спустя пять лет тренировок это выходило автоматически, не нарушая внутреннего покоя.

Ворвалась в приёмную я без стука, кожей почувствовала взволнованный взгляд Элизы и, не останавливаясь, пинком открыла дверь кабинета. Руки были заняты приглаживанием гнезда, в которое снова превратились мои волосы после бега.

Тишина, которая наступила при моём появлении, напрягала. Я интуитивно выделила из собравшейся здесь толпы ректора и хрипло прокаркала:

— Вызывали?

Бьюсь об заклад, сейчас я выглядела не лучше нашего учебного материала, некогда преспокойно лежащего в своих могилках.

— Доброго утра, адептка, — поздоровался опешивший ректор, на что я неопределённо хмыкнула. С этой минуты утро и добро для меня несовместимы, на что красноречиво намекали ярко-жёлтые и светло-зелёные ауры собравшихся. Светлые, чтоб их упырь пожевал и выплюнул.

— И это будет нашим куратором? — с нескрываемым отвращением протянул кто-то напротив меня, выделив интонацией второе слово. Я так и представила себе жеманного юношу, скорчившего презрительную гримасу и поняла: прежде чем защищать эльфят от моих коллег, мне самой нужно избавиться от желания «забыть» Светлых на практике где-нибудь в Зловонных топях. Какое потом будет подспорье для экспериментов! У меня ещё никогда не было Светлого зомби.

— И это будет моим подопечным? — повторила я интонации и даже разлепила глаза, чтобы смерить взглядом Светлого. Тот оказался не эльфом, а феем. Я плотоядно улыбнулась, предвкушая собственные издевательства над белобрысым чучелом. Обвела взглядом притихших некромантов, отмечая их внешнее однообразие и почему-то пожаловалась ректору: — А Трис обещала мне красавчиков. Обманщица.

Оборотень закашлялся, выпучив на меня зелёные глаза с золотистыми крапинками. Весь его вид выражал недовольство, но я знала, что за кашлем магистр Грэм маскирует смех. Светлые, однако, этого не понимали и смотрели на меня с откровенным превосходством, как бы намекая, что даже мой ректор на их стороне. Наивные.

Позади раздались приглушённые всхлипы, и в дверь стукнули чем-то тяжёлым, но мягким. Снова всхлип и стук. И ещё раз. И снова. Я, не выдержав, распахнула дверь, в которую тут же ввалился покрасневший Мирридиэль. Золотистые волосы архимагистра были заплетены в почему-то изжёванную косу, а всё тело била мелкая дрожь. Упав в мои радушно распахнутые объятия, эльф не выдержал и захохотал в голос. Уткнулся лбом мне в плечо и не мог остановиться. Изредка постанывал, держась за живот, но продолжал смеяться, не обращая внимания на собственных подопечных, которые сейчас возмущённо сопели, кидая на меня красноречивые взгляды. В конце концов парни повернулись к магистру Грэму, молчаливо призывая того к действию.

В ответ оборотень снова закашлялся, покрывшись красными пятнами, а Светлые, наконец, всё поняли. Десяток обиженных взглядов скрестился сначала на одном ректоре, потом на другом, а сопение всё усиливалось.

В какой-то момент мне стало действительно страшно за собственное здоровье. Эти Светлые тут такой ветер подняли, что мои почки были на грани истерики. Пришлось брать всё в свои руки.

— Так что вы хотели мне сказать, магистр? — поинтересовалась я, напоминая о том, что мы здесь собрались не приступы кашля изображать и не ёжиков из себя строить. Быстрый взгляд в сторону будущих подопечных, которые всё ещё усиленно пыхтели. Оставалось только порадоваться, что эльфы и феи не болеют простудой. Было бы не очень приятно наблюдать, как сопящие Светлые раскидывают во все стороны своими…

— Адепты, позвольте представить вам вашего куратора, — от голоса ректора я невольно вздрогнула. Пока размышляла о «возвышенном», успела забыть, где и с какой целью нахожусь, — это адептка Наяда Римо. Со всеми вопросами и проблемами обращайтесь к ней. На ближайший год эта девушка станет вам и другом, и сестрой, и учителем. — «И нянькой», — мысленно добавила я. — Надеюсь, вы найдёте общий язык. — Лицо оборотня осветила такая добрая и радостная улыбка, что я поняла — не верит. Ни единому своему слову не верит. — А вы, Римо, узнаете имена своих подопечных позже. Пока возьмите на себя ответственность и расселите наших гостей так, как посчитаете нужным. Заведующий хозяйством не будет вам препятствовать. Надеюсь, вы успеете решить все бытовые вопросы до начала лекций. Расписание висит у деканата.

На этом «торжественная» часть закончилась. Ректор пригласил присесть архимагистра Аристона, а на нас со Светлыми больше не обращал внимания.

— Что ж, тогда, первый пошёл, — кивнула я подопечным на дверь, а сама мысленно уточнила: «Первый круг ада».

Эльфы, недовольно поджав губы, потопали на выход.

Я осторожно прикрыла за собой дверь и посмотрела на блондинистую толпу. На второй взгляд парни, всё же, немного отличались. Телосложением, формой ушей, цветом глаз. На общем фоне выделялся фей, сверкающий платиновой шевелюрой и тёмно-вишнёвого цвета глазами. Видимо, то самое седьмое колено, иначе демоническая кровь не проявлялась бы так ярко. К сожалению, больше в парне не было ничего примечательного. Даже крылья и те были крохотными и прозрачными, как у всех фей, а потому едва были видны и не вызывали особого интереса.

— Ну, зайчики, так уж и быть, по доброте душевной устрою вам краткую экскурсию по университету и ликбез. — Обогнула я толпу оскорблённых неуважительным отношением Светлых и, заметив отсутствие движения за спиной, обернулась. — Первое правило, мальчики: слушайтесь меня. Иначе вам в этом заведении не выжить. Да, я не рада вашей компании, как и вы моей, но мы все понимаем, что у нас нет выбора. Именно поэтому давайте пропустим ту часть, где вы активно проявляете строптивость, и перейдём к мирному сотрудничеству. И помните, мальчики, мне ничего не стоит использовать магию подчинения. Вы и моргнуть не успеете, а уже будете стоять по парам, держаться за ручки и послушно следовать за мной. Пока я даю вам шанс проявить благоразумие.

Правило второе, хорошие мои, не разделяйтесь. Никогда. Так вас труднее будет зажать в тёмном углу и свернуть ваши изящные шейки. Держитесь друг за друга горой и перемещайтесь по коридорам стадом. Я, конечно, прикрою того, кто решится проявить индивидуальность, но я не всесильна. И терпение у меня далеко от бесконечного, могу и «не заметить», как вас убьют. Поверьте, уж всем факультетом мы сделаем так, чтобы даже ректор не узнал в вас зомби.

Правило третье: не нарывайтесь. Сейчас вы все — желторотые птенчики, которые понятия не имеют, что делать с собственным даром. Сами должны понимать, вы слабейшее звено среди всех Светлых. Если ваши сородичи обучены и могут за себя постоять, для вас лучшим качеством на протяжении года будет умение держать язык за зубами. Не сумеете… — я сделала многозначительную паузу, смерила напряжённых эльфов взглядом и закончила, небрежно пожав плечами: — Надеюсь, вы быстро бегаете.

Конечно, я блефовала. Почти вся женская часть факультета уже заранее была влюблена в экзотичных парней и уж точно не дала бы их в обиду, но лучше будет, если эльфы не почувствуют свою защищённость и безнаказанность. У оборотней и вампиров с выскочками один разговор.

Мы уже подходили к деканату, когда впервые встретили адептов. Я быстро накинула на эльфов щит, который мог обезопасить, в первую очередь, от заклинаний подавления воли и любовных чар. Оказалось, сделала я это не зря. Буквально через пару метров щит замерцал от соприкосновения с чужой магией. Судя по розовым искрам, это были те самые любовные чары.

Дальше стало хуже. Прямо возле дверей деканата дежурили некроманты. Здесь были все до одной девчонки с факультета и даже несколько парней, активно строящих глазки моим зайчикам. Щит уже не просто мерцал, а прогибался под натиском чужих заклинаний, ещё немного, и его оболочка бы лопнула. К счастью, рядом вовремя оказалась Трис, усилившая защиту. Подруга быстро сунула мне расписание занятий для первого курса и, даже не заметив мой благодарный взгляд, кокетливо хлопнула ресничками, смотря мне за плечо.

Больше медлить было нельзя, уж слишком плотоядными стали взгляды вокруг, и я быстро развернулась на каблуках, схватила за рукава первых попавшихся эльфов и рванула в сторону мужского общежития. Вслед понеслись разочарованные вопли. Несколько самых бойких адепток и адептов кинулись преградить мне дорогу, но были беспощадно сметены волной чистой энергии. Я так бездарно тратить силу бы не стала, а потому даже не сомневалась, что постарался кто-то из эльфов. Судя по тому, с какой гордостью в этот момент косился на меня парень, рукав которого я держала в правой руке, резерв сейчас попытался опустошить он. Вот ведь… неуч.

— Как звать? — На бегу вопросила я, хмуро осматривая Светлого. Тот, заметив моё настроение, как-то разом погрустнел и больше не выпячивал горделиво грудь.

— Людус, — ответил расстроенный тем, что его старания не оценили, эльф.

— Будем знакомы, — кивнула я, решив не заверять лицемерно в том, что знакомство для меня приятно. — В следующий раз, Людус, постарайся не тратить резерв так неосторожно.

Эльф ответил мне недоумённым взглядом, но объяснять причину своего недовольства на бегу я не стала. В боку уже начинало колоть.

Двери общежития я снова открыла пинком, втащила внутрь эльфов и обернулась, чтобы пересчитать их. Не хватало одного ушастика и фея. Рыку, который я издала, позавидовал бы местный цербер по кличке Кузя. Последний, кстати, сейчас валялся под столом коменданта на пузе и пытался закрыть уши на всех трёх головах передними лапами.

Я выругалась, закатала рукава мантии и ринулась спасать двух идиотов. Которые, к слову, наслаждались обществом магичек в паре десятков метров от меня и даже не подозревали, что две из них прямо сейчас оплетают ноги эльфов магией, обездвиживая парней. Ещё четыре девушки гипнотизировали несчастных, пятая слой за слоем снимала родовую защиту, а шестая спешно пыталась провести брачный обряд. Кажется, мужьями она собиралась сделать обоих эльфов.

Прищурившись, перевела зрение на магическое и захихикала — как я и думала, некромантка планировала женить эльфов друг на друге, а не на себе. В последнее время стала слишком популярна идея однополых отношений.

— Может, ну их? — Спросила саму себя вслух. — Я ведь предупреждала.

— А разве с ними делают что-то плохое? — раздалось неуверенное из-за моей спины.

— Нет, — ответила я и добавила после паузы, — если родители этих двоих не против, чтобы их чадо привело в дом не жену, а мужа.

Эльф позади охнул и поспешил на выручку товарищам. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за чересчур деятельным Светлым. Краем сознания довольно отметила, что все остальные ушастики послушно двинулись за нами.

— Привет, красавицы, — улыбнулась я студенткам. Лица их были мне незнакомы, а магические плетения грубыми, так что я не сомневалась, что девушки только поступили в Университет Истинного Зла.

— Отвянь, — отмахнулась одна из девушек. Рыжеволосая магичка с премилыми веснушками и весьма аппетитными формами, которая строила глазки фею. Последний расплылся в улыбке и закивал, поддерживая предложение некромантки.

— Ай, не хорошо так старшим товарищам отвечать, — поцокала я языком. — Уважение, красавица — первое, чему ты должна научиться, чтобы сохранить свои нервы и кости целыми.

В моём голосе скользнули угрожающие нотки, которые заставили отвернуться от объектов обожания всех девушек. Кроме одной. Та чертила на земле знак призыва богини Хельги и повторяла себе под нос слова брачного обряда. Я только подивилась тому, как увлечённо и умело действовала девушка.

— Да какой из тебя старший товарищ? — Сморщила аккуратный носик некромантка, до этого гипнотизировавшая эльфа. — Ты ж первокурсница.

— Сгинь, поганка бледная, пока я в хорошем настроении, — подала голос третья.

Ей я улыбнулась одной из самых светлых своих улыбок и без слов отправила в полёт первое проклятье. То подействовало незамедлительно, и некромантка стала лысеть на глазах, сама того не замечая. Остальные девушки, заметив эффект простейшего проклятья, отчаянно завизжали. Но визг быстро перерос в кукареканье, и опешившие некромантки, покрывшись краской стыда и злости, просто сбежали. Лысая перед уходом пообещала устроить мне ад на земле и едва не захлебнулась собственным ядом, услышав от меня пожелание удачи.

— И это, девочки, я сделала в хорошем настроение, — проговорила тихо, зная, что меня всё равно услышат, — так что искренне не советую вам его портить.

Подняла взгляд на приходящих в себя фея и эльфа. Последний выделялся слишком длинными даже для своей расы ушами, которые сейчас чуть подрагивали и стремительно краснели. Не была б так зла, обязательно умилилась.

Фей же вёл себя так, словно я только что не спасла его явно высокородный зад от изнасилования и последующих за ним нежелательных феечек-полукровок, а как минимум убила родную бабулю. Тёмно-вишнёвые глаза яростно сверкали из-под платиновой чёлки, ладони с тонкими наманикюренными пальцами были сжаты в кулаки. Такая неблагодарность задела, и я даже подумывала о том, чтобы не останавливать последнюю оставшуюся некромантку, которая уже призывала богиню любви.

— Что ты сделала с этими девушками? — всё те же нерешительные интонации и лёгкое прикосновение к плечу. Даже не оборачиваясь, поняла, что вопрос задал тот самый эльф, бросившийся спасать сородичей.

— Всего лишь пара простейших проклятий. Изучаются они на втором курсе и действуют в течение двух дней. Ничего страшного с девочками не случилось. Походят, подумают над своим поведением, может, перестанут дерзить взрослым.

Светлые понятливо покивали и переместили взгляды с меня на некромантку.

— …дабы соединить нити судьбы в одну, заставить два сердца биться в ритм, сплести души и связать жизни. И пусть одна лишь смерть разлучит этих юношей, — шептала темноволосая девушка, сложив руки в молитвенном жесте и чуть раскачиваясь, — этих юных влюблённых, — я с интересом наблюдала за незнакомкой, а потому пропустила момент, когда та на секунду замолчала и полоснула по ладоням Светлых невесть откуда взявшимся ритуальным кинжалом. — Да услышат меня небеса! Взываю к тебе, Хельга!

Несколько мучительно долгих мгновений ничего не происходила. Я уже решила сгрести в охапку блондинов и унести ноги подальше от странной некромантки, но тут раздался гром. Я вздрогнула и потянулась к фею в попытке отодвинуть его подальше от эльфа. Только так можно было спасти несчастных от брачных уз. Рядом уже расползалась темнота портала, когда в землю рядом со мной ударила молния, заставившая испуганно отскочить. Из портала, который я открывала, чтобы отправить одного из будущих супругов в Пустыню Вечной Скорби, вышла обнажённая женщина с лисьей мордочкой и пушистым рыжим хвостом.

— Ты звала меня, дитя? — пропела Хельга, не открывая рта.

— Нет! — опередила я некромантку и развела руками. — Ошибочка вышла.

Женщина подняла на меня задумчивый взгляд, втянула воздух носом и склонила голову на бок.

— Ты хочешь сказать, что свадьбы не будет? Что я зря пришла сюда, дабы лично связать две судьбы? И здесь нет никаких любящих сердец? — с каждым словом голос богини становился всё более тихим, а в интонациях сквозила неприкрытая угроза.

Я нервно сглотнула. Вызывать гнев богини совсем не хотелось, но и за свадьбу двух подопечных в первый же день меня по головке не погладят. Кто страшнее: богиня или ректор? Конечно же, богиня. Решено. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и, зажмурившись… кивнула. Логика? Какая логика?

— Что ж, тогда, думаю, мне стоит уйти, — протянула Хельга с лёгким поклоном. Я, приоткрыв один глаз, заметила скользнувшую по губам женщины странную улыбку. Запястье обожгло, и я, отвлекшись на расползающиеся по руке руны, осознавала весь ужас произошедшего уже без присутствия богини.

Я только что вышла замуж. За Светлого. И брак заключила сама богиня. Его не расторгнуть! А я ведь ещё такая молодая и красивая…

— Охренеть, — раздалось тихое откуда-то снизу. Я опустила взгляд и заметила на запястье темноволосой некромантки мерцающие белым сиянием узоры. Такие же были на руке эльфа, а мои и фея мягко светились чистым голубым.

Девушка подняла на меня потрясённый взгляд, и мы дружно рванули в разные стороны. И всё бы хорошо, если бы за мной не бежала толпа из Светлых. Тоскливо оглянулась на всё удаляющуюся спину виновницы произошедшего и резко затормозила, за что получила весомый тычок в спину и несколько нецензурных эпитетов.

— Рукав опусти, балбес ушастый, — бросила я эльфу. Фей уже догадался о том, что произошло, а потому наглухо застегнул рукава рубашки и даже надел поверх широченные золотые браслеты. Дар речи к нему ещё не вернулся, чем я и поспешила воспользоваться, отвлекая Светлых на бытовые проблемы.

На полноценное обустройство уже не было времени, а потому я просто показала эльфам их комнаты, наказала Кузе присматривать за не разобранными чемоданами, которые сейчас были свалены в углу коридора, и припустила бегом в сторону библиотеки. По дороге размахивала руками, указывая подопечным направления, в которых находились столовая, учебные полигоны, теплицы с редкими растениями и прочие помещения.

Под конец экскурсии я уже не бежала, а быстро шла, держась за бок, в котором кололо, и жадно втягивала воздух сквозь зубы. Стоило порадоваться, что в коридорах никого не было, как закончилась первая пара и студенты повалили из кабинетов. Второе дыхание открылось за несколько секунд, и в подвал, в котором находилась библиотека, я уже не бежала, а летела. Эльфы, сообразившие, что от куратора лучше не отрываться, не отставали.

Получили учебники мы так же быстро, как ворвались в библиотеку. То ли дело в наших зверских лицах, то ли в плотоядных улыбочках следующих за нами адепток, то ли миссис Трессо просто хотела поскорее избавиться от общества Светлых, не знаю, но буквально через несколько минут мы уже дружно пробивали путь сквозь толпу оголодавших по мужскому теплу студенток. Хотя чем дольше я на них смотрела, тем больше убеждалась, что эльфы нужны были им скорее для опытов, чем для этого самого тепла.

Светлые, кажется, тоже это понимали, потому как теперь никто не пытался оказать знаки внимания визжащим девушкам, наоборот, парни шарахались от очередной тянущей руки некромантки, как от прокажённой. Щит всё так же прогибался под ударами магии, а эльфята, отчаянно стараясь выжить, уже не гнушались раскидывать обезумевших адепток волнами чистой энергии. И куда подевалось их хвалёное благородство? Видимо, было бессовестно убито любовью к жизни.

— Ну что, зайчики, кто-нибудь ещё хочет пофлиртовать с некромантками? — хохотнула я, перемежая слова с жадными вдохами, когда мы вбежали в пустую аудиторию. Топот позади не оставлял сомнений в том, что погоню юные маньячки не прекратили, но у нас было несколько минут, чтобы подготовиться к атаке.

Окинула взглядом растрёпанных Светлых, растерявших изрядную долю своей надменности, и с неудовольствием отметила полупустые резервы. А ведь впереди ещё целый день. Вот к чему приводит использование чистой энергии. Силу всплесков невозможно контролировать, и ненаправленная магия быстро рассеивается, выпивая резерв.

Надо будет над этим поработать.

— Ну что, мои ушастые друзья, познакомимся? Боюсь, если дальше так пойдёт, — кивнула я в сторону открытой двери, намекая на несущихся по коридору адепток, — иного шанса может и не представиться.

Светлые переглянулись и дружно кивнули.

— Эрос, — протянул руку тот самый эльф, которому не повезло жениться этим утром. Я подавилась вдохом и закашлялась, выпучив глаза на Светлого, стоящего сейчас в недоумении. — Что не так?

— На наших землях это слово имеет довольно… специфичное значение. Что-то вроде страсти, стремления полностью обладать возлюбленным в физическом плане.

— Да, у нас это то же самое, — кивнул эльф, кажется, совсем не смущённый данный фактом. По крайней мере, его чудесные остренькие ушки, торчащие из золотого водопада волос почти горизонтально, не были нежно-розового оттенка, как после инцидента с неудачливыми соблазнительницами.

— Я Сторге, — робко выглянула из-за спины Людуса абсолютная его копия. Эльф светло улыбнулся мне и юркнул обратно в своё укрытие, скрываясь от моего жадного взгляда за широкой фигурой близнеца. Тьма, ну разве не прелесть? Надо повесить на него как можно больше защиты, а то девчонки быстро на сувениры растащат. Заживо.

— Роланд, — склонился в полупоклоне самый высокий из эльфов. Он, кстати, меньше всех напоминал женщину. Ещё и манеры хорошие. Надо будет его с Трис познакомить.

— Грегор, — представился Светлый с глазами цвета моря в шторм. Я, глядя на такую красоту, на несколько секунд потеряла дар речи и пожалела, что не встала раньше и не привела себя в порядок. И плевать на дурацкую утончённость и излишнюю манерность. Заверните мне, я беру. Можно частями, будет мне лего.

— Криштиан, — кивнул самый неприметный из эльфов, сверкнув аккуратными белыми клычками. Тут, видимо, вампир наследил, притом не так давно. Либо дедушка, либо отец.

— Терек, — махнул рукой мой подопечный. На первый взгляд в нём не было ничего необычного, но волосы парня немного отливали синим, и из-под сбившегося во время бега шёлкового шарфика выглядывали полупрозрачные чешуйки. Русал… Русал и эльфийка. Один вопрос: каким образом? До сих пор русалов-полукровок не появлялось. Защите этого Светлого тоже нужно уделить больше внимания, иначе от жаждущих знаний адепток не спастись. Уж слишком велик соблазн изучить этого во всех смыслах экзотичного юношу.

— Киесарэль, — это был парень с крохотными рожками. Одет он был в длинные широкие штаны, больше похожие на юбку. Такие носили все сатиры, чтобы спрятать хвост и копытца. Что странно, Светлый носил имя чистокровного эльфа. Любопытненько.

— Нэль-он, — назвался последний из эльфов. Этот выделялся на общем фоне только бледностью, которая могла быть связана как с плохим самочувствием, так и с расовыми особенностями.

— Данталион, — представился, наконец, фей. Руки его были сложены на груди, а взгляд красноречиво говорил обо всём, что Светлый думал по поводу моей нескромной персоны. И почему только богиня выбрала его мне в мужья? Лучше б с Эросом мою судьбу связала. И ведь даже не убьёшь этого хмыря, наши жизни связаны. Да уж, умеет та девчонка обряды выбирать. — И что нам теперь с этим делать? — Вопросил новоявленный супруг, указывая на своё запястье. Как мысли читает, ей богу.

— Пятнадцать лет бороться с влечением, — пожала плечами я, тайно радуясь, что обряд, хоть и являлся Истинным, был заключён без клятв и соглашения сторон, — если брак не будет консуммирован на протяжении этих лет, браслеты спадут. То же самое произойдёт, если кто-то из нас действительно полюбит и докажет искренность своих чувств богине.

— Влечение? — вычленил фей самое важное для себя.

— Это, — подняла я руку, позволяя упасть рукаву мантии, — что-то вроде артефакта под кожей. Часть символов призвана укрепить связь супругов, так что да, без взаимного влечения нам не обойтись. К счастью, нам нужно будет пережить только этот год — вернёшься в Светлые земли, и связь ослабнет.

Я внимательно посмотрела на Эроса, давая понять, что всё сказанное мной касается и его тоже. Эльф в ответ кивнул. Одновременно с этим раздался звонок, оповещающий о начале пары, и толпа адепток, только подбежавших к дверям аудитории, разочарованно выдохнула.

Расстроенные студентки разошлись по кабинетам. Остались только около двадцати девушек, которые скромно опустили головы и прошли за парты. Будто и не они вовсе только что преследовали нас.

Следом за девушками вошла мужская часть потока. Кто-то заинтересованно косился на меня, кто-то равнодушно, кто-то с удивлением или отвращением, но в одном парни были единодушны — в желании разделить Светлых на атомы. На месте эльфов я бы уже писала завещание.

— Ну, чего столпились? Рассаживаемся, — вместо приветствия небрежно обронил вошедший следом за адептами преподаватель. Молодой ведьмак был мне незнаком, а потому я не сводила с него настороженно-заинтересованного взгляда. Было любопытно, насколько строгим окажется мужчина, и смогу ли я иногда просыпать на его пары.

Такое пристальное внимание не осталось незамеченным, но преподаватель расценил его по-своему:

— Что, нравлюсь?

— Вы очень сексуальны, — недолго думая, призналась я, и потопала на любимое ещё с первого курса место у окна. Эльфята двинулись следом, словно приклеенные, вызвав у парней снисходительные улыбки, а то и откровенный смех. Который, впрочем, быстро прервался несколькими смачными подзатыльниками.

«Так держать, девчонки!» — подумала я, опускаясь на скамью.

 

Глава 3

— Таким образом, мы с вами получим простейшее заклинание для поднятия зомби. Напоминаю, что… — глубокий бархатный голос преподавателя действовал не хуже снотворного. — Адептка Римо, что я должен вам напомнить?

— Что данное заклинание только поднимет зомби, но не позволит его контролировать, — ответила я автоматически, не разлепляя глаз. Сказывалось внезапное пробуждение и напряжение последних шестидесяти минут. Да и голос, опять же. Вот бы ведьмак мне сказки на ночь рассказывал…

— Если я и буду рассказывать вам сказки, Римо, то только те, после которых вам обязательно приснятся кошмары, — ответил на мои мысли преподаватель по основам некромантии.

— Если вы будете рядом, магистр, то сниться мне будут исключительно эротические сны, — подумала я, кажется, снова вслух. Адепты, прислушивавшиеся к нашему с преподавателем диалогу, захихикали.

— Римо, а вы хотя бы понимаете, с кем сейчас говорите? — раздалось вкрадчивое уточнение прямо надо мной. Я отлепила лицо от парты, пальцами подняла непослушные веки и смерила ведьмака изучающим взглядом. Подумав, кивнула и, снова устраивая голову на парте, ответила:

— С мужчиной моей мечты.

В аудитории наступила мёртвая тишина. Прекратились даже шепотки первокурсниц и шорох бумаги.

— Я смотрю, вам совсем не интересна моя лекция.

— Просто пытаюсь посмотреть эротические сны, пока вы рядом. Не отходите, пожалуйста, далеко.

В аудитории стало ещё тише, хотя, казалось бы, куда больше. Наверное, мухи упали в обморок от моей честности. Она, кстати, была явлением для меня редким, а потому странным. В последний раз, когда я отвечала честно, на мне использовали дурман.

Дурман? Чёрт!

Короткая мысль обожгла сознание, заставив подскочить. Первый признак отравления дурманом — сонливость. Сразу после этого тянет на откровения. Ещё немного, и я стану выполнять всё, что мне прикажут, а после — смерть. Безболезненная, но необратимая.

— Неужели вы снизошли до нашего скромного общества, адептка? — с саркастичной улыбкой протянул преподаватель. Я, даже не удостоив его взглядом, вскочила с места и рванула в лаборантскую. Чуть шевельнула пальцами, приподнимая щит на двери. Плетения не разорвутся, но барьер поднимется, как ткань, пропустит меня и опустится следом. Больших магических затрат это не требует, но концентрация должна была быть отменной. В любой другой момент я вряд ли бы справилась, однако сейчас мой организм медленно умирал. Чего только не сделаешь, зная, что вот-вот превратишься в живого зомби, а потом действительно откинешь копыта. А ведь в аудитории сидела не я одна…

Последняя мысль заставила меня ускориться. Возможно, прямо сейчас кому-то нужна моя помощь, но никто этого не понимает. Страх подгонял, руки всё быстрее перебирали колбы и пузырёчки, стоящие на полках. Нужное зелье, по закону подлости, стояло в самой глубине шкафа. Но главное то, что я его нашла!

Издав радостный вопль, я схватила один из пузырьков и сделала щедрый глоток. Слабость отступила мгновенно, отчего слегка закружилась голова, но времени на то, чтобы прийти в себя, у меня не было. Поманила пальцем все остальные флаконы с зельем из полыни и мандрагоры и выскочила в аудиторию. Возмущённый взгляд преподавателя снова проигнорировала, коротко скомандовав:

— Встать.

С мест тут же поднялись все адепты, сидящие за первыми партами. Взгляд каждого был затуманен. Внимательно осмотрела всех студентов, сидящих дальше. Каждый второй зевал, а остальные уже хихикали и перешёптывались, делясь своими секретами.

— Да пожри Тьма того упыря, который сюда эту гадость принёс! — рыкнула я, силой воли срывая крышки со всех флаконов разом и понимая, что зелья не хватит на всех, даже если его распылить. — Пить, — ещё одна команда, и ребята с первых парт уже тянутся к флаконам. На следующие четыре ряда, на которых сидели делящиеся тайнами первокурсники, я распылила остатки. Подняла взгляд на оставшиеся шесть рядов, где адепты только начинали зевать в кулак, и решила действовать по старинке.

Раз — под потолком сгущаются тучи, два — раздаются первые раскаты грома, три — ледяные капли сплошной стеной хлынули на последние ряды, не задевая впереди сидящих. Адепты, внезапно получившие изрядную порцию холодного душа, разом подскочили, скинув вуаль сонливости. Я довольно улыбнулась, наблюдая за тем, как мокрые некроманты скачут вниз по лестнице с таким рвением, что любой горный козёл обзавидовался бы.

Сил на то, чтобы усмирить локальную бурю, уже не было, и я просительно взглянула на хмурившегося преподавателя. Тот, поняв намёк, кивнул и вскинул руку. Ещё три секунды, и от ливня остались только лужицы на полу, да и те стремительно высыхали.

— Вы нашли источник? — снова обернулся ко мне обеспокоенный ведьмак, уже сообразивший, что к чему.

Я в ответ покачала головой и устало привалилась к кафедре. Ей уже не пользовались лет двадцать, а потому я искренне не понимала, почему эта рухлядь занимает место в аудитории. Теперь же любовно погладила обшарпанную поверхность и решила, что кафедра вполне может быть полезной. Для магичек, которые не могут стоять на ногах.

— Яд распространялся отсюда, — обвела я рукой площадь перед партами. — Возможно, веник сунули в ваш стол. Ведьмаки ведь не чувствуют дурман.

— Мой стол под защитой.

— Угу, и лаборантская тоже, — кивнула я с хитрой улыбкой, намекая на то, что я-то в защищённую от любопытных студентов комнату попала, и сползла на пол. Адепты, всё ещё не понимающие, что сейчас произошло, напряжённо молчали.

— Как думаете, кого хотели отравить?

— Нас, — вмешался в диалог третий голос. Данталион сидел, сцепив пальцы в замок и зло сощурив почти чёрные, с вишнёвым отливом глаза. Увидев, что мы с ведьмаком молчаливо ждём продолжения, фей неохотно признался: — для Светлых дурман гораздо опаснее. Даже в малых дозах это сильнейший наркотик, а здесь было явно покушение на убийство.

— И почему же вы всё ещё дышите? — поднял тёмную бровь мужчина моей мечты.

Фей молча достал из-под форменной мантии медальон на золотой цепочке.

— Какая любопытная вещица… — протянул четвёртый голос. Женский. Подняла взгляд и узнала в говорившей некромантке утреннюю знакомую. — Этот артефакт будет посильнее даже Абсолютной защиты. Сколько же человек погибло при его создании? — спросила девушка, ни к кому не обращаясь, и посмотрела на эльфов. — У вас такие же?

Ушастые слаженно кивнули, а некромантка всё так же с интересом рассматривала медальон.

— Ни сорвать, ни продать, ни подарить. Кроме магической и физической защиты, усиливает регенерацию, восстанавливает резерв, накапливает магию и маскирует ауру, — с каждым словом девушки мои глаза расширялись. Столько всего для обычных некромантов? Как же сильно, однако, Светлые пекутся о своих детках. Или не Светлые?

И до меня дошло. Защита. От магических и даже физических ударов. Какого демона я тратила на этих бледнолицых свой резерв?! Знала бы сразу, не сидела б сейчас выжатая, словно лимон. Гр-р-р-р…

— Эй, остроухие, — окликнула я подопечных, даже не пытаясь быть хоть сколько-нибудь вежливой, — ну-ка метнулись и помогли вашей няньке встать. А в идеале ещё и пополнить резерв. Я столько сил на вас, морды неблагодарные, потратила, а вы даже не остановили меня!

— Извини, — подошёл ко мне Эрос, и я была аккуратно поставлена на ноги, — мы не видим твою магию.

— Странные вы, ребята, — хмыкнула темноволосая некромантка.

— Мы можем сказать то же самое о вас, — улыбнулся Людус, рядом с которым застенчиво жался Сторге. Боги, ну как природа создала эту прелесть?!

— Кстати, а что такое Абсолютная защита? — поинтересовался Криштиан.

— Обряд, при котором роженица добровольно отдаёт своему ребёнку собственную жизнь. Детей, чьи матери пожертвовали собой, Смерть лично бережёт и не уводит в Загробный мир до самой старости.

— А как быть с бессмертными?

— У них не стареет тело, но стареет душа. Рано или поздно даже вечные устают жить, — пояснил невесть откуда взявшийся преподаватель по основам некромантии, напугав лично меня до икоты. Хотя гораздо больше я испугалась, когда узрела рядом с ведьмаком своего декана.

— Вы, Римо, прямо магнит для неприятностей, — мрачно произнёс дроу, изучая меня недобрым взглядом. Острые уши были плотно прижаты к голове, а верхняя губа обнажала клыки. В таком виде магистр Крон больше напоминал собаку-ищейку, чем уважаемого лорда и талантливого офицера-стратега.

Несмотря на все заслуги, этот мужчина никогда мне не нравился. Всех во всём подозревающий злобный тип с оставшейся после войны паранойей. Последняя, к слову, то и дело неожиданно обострялась. Доходило до смешного: декан однажды снял с адепта мантию, решив, что тот пытается пронести что-то запрещённое уставом. Бедный парень тогда просто пытался прикрыть невидимую остальным, но оттого не ставшую комфортной наготу. Друзья подшутили над юношей, стащив из ванной все вещи. Так бедняга и разгуливал в одной мантии, пока декан и её не отобрал.

— Ну, Римо, признавайся, это ведь ты подложила дурман в стол профессора? — прошипел дроу. — Не пытайся меня обмануть, я прекрасно знаю о твоих талантах.

— Вы правда думаете, что я собиралась отравить всю аудиторию, включая саму себя? Да даже если так, на кой ляд мне всех спасать? Прикопали бы нас в братской могиле, и дело с концом. Но нет, мне вдруг приспичило потратить целый пучок дурмана, который, если вы помните, стоит не один золотой, а потом опустошить все флаконы с зельем из редкого корня мандрагоры! Это же так логично, — фыркнула я, оскорблённая подозрениями.

Ректор уже сделал из меня козу отпущения, не позволю, чтобы кто-то ещё относился ко мне таким образом.

— Ну-ну, Наяда, не горячитесь, — положил мне на плечо горячую ладонь ведьмак, легонько сжал и не убирал руку до тех пор, пока я не разжала кулаки. — Кстати, вы были правы — трава лежала у меня в столе. Не знаете, кто мог её подкинуть?

— Старшекурсник. И не просто старшекурсник, а выпускник из группы Н2 или Н4. Только мы умеем отодвигать щиты, не нарушая плетения. Но не факт, что кто-то из некромантов не поделился знаниями со своим другом. Так что под подозрение подпадает весь университет. По крайней мере, старшекурсники, а так же талантливые маги помладше. Правда, наблюдение я начала бы с названных двух групп. Сами знаете, некроманты не любят болтать о собственных преимуществах.

Профессор задумчиво покивал и выжидательно посмотрел на декана, который уже осматривал столпившихся наверху адептов. Внимания дроу на нас не обращал.

— Кто мог войти в аудиторию? — не выдержав затянувшейся паузы, уточнил у меня ведьмак.

— Кто угодно, она была открыта. Отпечатков ауры у стола нет?

— Ни единого. Будто и не было там никого, а траву ветром надуло.

Выходит, наш преступник умеет хорошо подчищать следы. Слишком хорошо для обычного студента.

— Слушайте, я ведь заглядывал в стол. Мне кажется, там ничего не было.

…А ещё умеет быть невидимым. Если только профессор ничего не путает. Невидимость и отсутствие ауры. Было в этом что-то знакомое, вот только что?

— Есть мысли? — взглянул на меня магистр… а ведь я до сих пор не знаю его имени.

— Ни единой, — честно соврала я, наконец, поняв, что меня так беспокоило. Прежде чем разбрасываться необоснованными обвинениями, стоило проверить всё самостоятельно. Будет очень неудобно, если я подставлю кого-то невиновного и собью всех с настоящего следа. Несостоявшегося убийцу нужно было найти как можно быстрее — кто знает, что он придумает в следующий раз. — Кстати! Кто-нибудь из наших может знать, что Светлые подвержены влиянию дурмана в разы больше, чем мы?

— Вряд ли, я сам об этом впервые слышу, — покачал головой ведьмак.

— А кто-то из Светлых мог пойти на подоб…

Остаток фразы потонул в раздавшемся неизвестно откуда грохоте и визге перепуганных адептов. И чего ректор таких нежных-то понабрал? А ведь позже им придётся пережить множество моментов, гораздо худших, чем неожиданные звуки. Хотя надо признать, грохнуло знатно, у меня даже уши заложило.

— В портал, быстро! — толкнул меня кто-то, когда с потолка посыпалась крошка. Я, не раздумывая, шагнула в темноту. Обернулась, ожидая, когда открывший портал маг укажет пункт прибытия, но не обнаружила за спиной никого. Только непроглядная мгла подпространства.

Липкий страх заморозил желудок и лёгкие. Если сейчас никто в аудитории не откроет другой портал, мне грозит вечность в небытие — только темнота и всё более частые потери сознания. И, в конце концов, я растворюсь в магическом источнике. Не будет ни моего имени, ни тела, ни капельки магии. Я даже не умру, просто стану частью этой темноты.

Слёзы подступили к глазам. За что? За то, что не захотела умирать и смотреть, как умирают другие? Или за то, что я могу спутать все планы? Неужели меня так испугались? Почему?

«Не вздумай плакать, девочка моя. Единственный человек, который никогда не бросит тебя в беде и протянет руку помощи — это ты сама. Будешь жалеть себя, проявишь слабость, и тебя сожрут» — зазвучали в голове слова отца.

Папа… Как он там? Мы не виделись уже год, с тех пор, как он уехал исполнять очередную дипломатическую миссию. Последний раз он написал месяц назад из деревушки, стоявшей на самой границе со Светлыми землями. Быть может, сейчас отец налаживает контакты с эльфами да друидами, а может… Нет, нельзя об этом думать. Уж с этим саламандром точно ничего не станется, лучше сейчас волноваться о себе. Да, никто и никогда ещё не сбегал из Ничто, но надо же когда-то разрушать каноны. Или я не Наяда Римо.

Интересно, сколько времени прошло там, в реальности? Час, день или год? И если год, то что сейчас творится с папой?

Стоило так подумать, и подпространство разрезала вспышка света. Слёзы мгновенно брызнули из глаз, заводили хоровод цветные точки, но я упрямо пыталась увидеть лицо того, кто сейчас тянул меня за руку. Все звуки доносились, будто из-под воды, я не понимала ни слова из того, что говорил неожиданный спаситель.

Было страшно идти в неизвестность, но ещё страшнее оставаться в Ничто. Если на поверхности меня убьют, то хотя бы в Загробный мир я попаду. Это ведь намного лучше, чем день за днём терять саму себя. Лучше, чем забыть собственное имя.

— Яда! Ядочка, слава богу! — первое, что я услышала, ступив на каменный пол аудитории. Как же чудесно осознавать, что под твоими ногами находится что-то твёрдое и нерушимое! Там, в подпространстве я и не понимала, что нахожусь в невесомости.

Смазанное движение где-то сбоку, и вот на моём плече уже плачет девушка. Пепельные волосы её стянуты в небрежный хвост и торчат в разные стороны, чёрный балахон измят и испачкан в грязи.

Лицо девушки я не видела, но запах её был знаком. Втянула носом воздух. Сладко.

Перед глазами, словно в калейдоскопе, пронеслись одна за другой сцены из воспоминаний. Вот я неуверенно толкаю дверь университета. Позади остались вступительные экзамены, результат которых я узнаю через несколько часов. Коридор пуст, только симпатичная темноволосая девушка с доброй улыбкой машет мне от окна. Интерьер расплывается.

Теперь мы с этой девушкой дружно хохочем, закидывая своего однокурсника липкой и гадкой на вкус кашей. Рядом с тряпками бегают рассерженные домовые, но нам всё равно. Почему-то я знаю, что после нас заставят дежурить в столовой всю неделю.

Я нервно расхаживаю у двери и, как только та открывается, бросаюсь к мужчине в мантии лекаря. Облегчённо выдыхаю, узнав, что с подругой всё в порядке. Позже Трис долго будет плакать и говорить, что лучше бы умерла там, чем ходила абсолютно седой в свои неполные двадцать лет. Трис…

— Всё хорошо, мелкая, не плачь. Я тут, всё теперь хорошо, — улыбнулась, гладя подругу по волосам.

— Хорошо?! Ты неделю пробыла в подпространстве! Ничто уже начало влиять на тебя. Если бы не твой… — быстрый взгляд мне за спину, — то ты бы просто растворилась, и никто никогда тебя не нашёл! — некромантка сжала кулачки, сдув упавшую на глаза спутанную прядь. Я завистливо вздохнула. Даже такая, не выспавшаяся и в грязи, Трис была очень красива. — Ты чего меня рассматриваешь, как будто в первый раз видишь?

— Просто думала о том, как надо мной посмеялась природа, — пожала я плечами, наконец, заметив столпившихся рядом эльфов, профессора по основам некромантии и знакомую некромантку, имени которой я всё ещё не знала. За спиной стоял фей. Не знаю, как я это чувствовала, но чувствовала. Я даже знала, что Светлый не спал с самого моего исчезновения и ел едва ли пару раз за всю неделю.

— Как вы себя чувствуете? — подал голос ведьмак.

— Почти живой, — прислушалась я к самой себе, — но очень усталой.

— Вы никого не забыли? Назовите по именам всех, кто здесь есть.

Я, пожав плечами, послушно начала:

— Наяда, Белатрис, Данталион, Эрос, Людус, Сторге, Роланд, Криштиан, Терек, Грегор… — заметила, как расслабился профессор, и, гаденько про себя улыбнувшись, закончила: — Форель и Бульон.

— Чего?! — разом воскликнули Киесарэль и Нэль-он. Я, непонимающе взглянув на них, похлопала ресничками. Мол, а что не так?

— Расслабьтесь, она смеётся, — махом руки дал парням команду «отбой» фей, вызвав у меня недовольное сопение. Эльфы расслабленно сгорбили спины и устало улыбнулись. Сейчас было особенно заметно, как все вымотались, и мне даже стало немного стыдно за своё поведение.

— Меня зовут Леон ар Тримал, а ваша сокурсница откликается на имя Лери, — снова взял право голоса профессор и, не дожидаясь моей реакции, закончил: — Теперь, раз все мы познакомились и поняли, что вы в порядке, давайте дружно разойдёмся по общежитиям. Белатрис, проследите, чтобы ваша подруга дошла до собственной кровати, не вляпавшись по дороге в очередную историю, — донеслось уже из-за двери. Эльфы и обе некромантки потянулись на выход. Я, было, двинулась следом, как была остановлена Данталионом.

Пискнуть не успела, как оказалась прижата к по-мужски твёрдой груди. В нос ударил запах пота и горелой плоти, почему-то смешанный с ароматом фиалок. Никогда не любила цветы, но сейчас почему-то наслаждалась. Тело фея было горячим, и я млела в крепких объятиях. Сейчас Светлый совсем не казался женственным, более того, от моего подопечного исходили почти физически ощутимые мужественность и сила. От ощущений кружилась голова.

— Я чуть с ума не сошёл, когда перестал тебя чувствовать, — выдохнул мне в волосы фей спустя несколько минут, всё так же прижимая меня к себе. — Эта чёртова связь сделала меня рабом эмоций, которые даже не принадлежат мне в действительности, — голос парня звучал зло, но объятия оставались бережными, — а час назад моё запястье начало жечь. Чем дальше, тем больше. Не знаю как, но я понял, где тебя искать.

Меня на секунду отпустили, чтобы тут же притянуть снова и накрыть мои губы коротким, жёстким, но таким пьянящим поцелуем. Отстраниться парню не позволила уже я. Схватила его за платиновую косу и потянула, заставляя опуститься ниже. Прикусила зубами мочку уха, наслаждаясь глухим стоном парня, провела губами по его щеке и скользнула языком по приоткрытым губам. Тут же мои собственные были захвачены в плен. Голова кружилась, а сердце гулко билось в груди.

— Наяда… Яда… мой пьянящий яд… — прошептал Данталион, покрывая мою шею поцелуями. Руки парня нежно скользили по моим ногам, поднимая мантию. Я, прикрыв глаза, с нетерпением ждала, когда этот балахон полетит на пол, а мужские руки скользнут под мою пижаму и коснутся разгорячённой кожи… Стоп. Пижама!

Последняя мысль отрезвила, заставила резко распахнуть глаза и понять, что я сижу на парте, обняв ногами и руками едва знакомого парня. И пусть он является моим мужем, все чувства, что я сейчас испытывала, это всё… неестественно. Так не должно быть.

Последнее, судя по всему, я произнесла вслух, так как Данталион замер. Какое-то время парень приходил в себя, а потом вдруг отскочил, словно от прокажённой. Посмотрел на моё лицо, на оголённые по колено ноги и презрительно скривился. На лице крупными буквами было написано: «И ЭТО я только что целовал? Да лучше возьму в жёны жабу». Светлый, зло сплюнув на пол, сунул в карманы руки и пошёл к двери. На ходу кинул:

— Держись от меня подальше.

Я же осталась сидеть на парте и смотреть прямо перед собой. В душе царил хаос. Неудовлетворённое либидо требовало удовлетворения, а в сердце поселилась жгучая обида. Мир как-то разом потерял краски.

Посидев так какое-то время, спрыгнула с парты и пошла в общежитие. Невесело подумала о том, что было бы, окажись под моей мантией не пижама, а короткая классическая юбка, которую я нежно любила и часто носила с чёрными чулками.

«По крайней мере, либидо бы сейчас не требовало кинуться на первого встречного мужика» — хохотнула мысленно и немного истерично.

— Сколько можно где-то шляться, Ядка! Твой муж уже давным-давно вышел, какого демона ты столько времени провела в корпусе?! — накинулась на меня Трис, как оказалось, всё это время ожидавшая моего появления у главного входа. — Что-то случилось? — быстро смекнула подруга, заметив мой понурый вид.

— Не муж он мне, Трис. Нет, конечно, на нас надеты брачные браслеты, но… Лучше б мне раствориться в Ничто, чем терпеть присутствие этого урода, — честно призналась я в том, о чём даже думать себе запрещала, — а ведь меня ещё и влечёт к нему! Знаешь, он… — я спешно замолчала, выравнивая дыхание, и закончила уже практически бесстрастно, — он смотрит на меня, как на таракана. Я настолько некрасива?

Как ни старалась, голос дрогнул, выдавая моё состояние.

— Не неси чепухи. Лучше расскажи всё по-порядку, а то я ни упыря не поняла.

Я вздохнула и начала неприятный рассказ. Выкладывала всё без утайки, зная, что уж Трис меня не осудит и не осмеёт. Как всегда, подруга выражала целую бурю эмоций, проклинала «фею недоделанную» и «демона треклятого, чтоб его упыри всемером…». Последнюю фразу девушка так и не закончила — отвлеклась, чтобы поинтересоваться моим самочувствием. Потом ещё долго ходила и показывала кулаки всем встречным адептам и даже профессорам со словами:

— Чтоб ни одну девчонку в своей жизни не обидел! Разобьёшь кому-то сердце — узнаю и всю силушку богатырскую тебе продемонстрирую. Ты не смотри, что мелкая, отгрызу всё, до чего дотянусь!

Смотря на миниатюрную всклокоченную некромантку, усиленно строящую грозные рожицы, я не заметила, как начала смеяться. Трис всегда умела поднимать настроение. Находиться рядом с ней легко и приятно.

— Идём уже в комнату, богатырь ты мой карманный, — рассмеялась я, когда Трис показала некультурный знак опешившему профессору с факультета стихийной магии. Могу поспорить, сухонький старичок с бородой, стелющейся по земле, и так не слишком стремился разбивать хрупкие девчоночьи сердца, а после таких угроз и вовсе, кажется, получил фобию на оставшиеся годы.

— Ты обязательно должна ему отомстить, слышишь? Покажи ему, где русалки спариваются!

— Раки зимуют, — поправила я, скосив глаза на залившуюся краской подругу.

— Надеюсь, этого никто не слышал, — шепнула девушка, подозрительно осматривая кусты.

— Так меня уже ни кем тут не считают? — улыбнулась, ловя возмущённый взгляд некромантки.

— Не передёргивай. Кстати, о русалках. Как вообще могла получиться пара из рыбоподобной нечисти и эльфа? — состроила озадаченную мордочку Трис, по привычке сдувая с лица седую прядь. Подруга явно намекала на Терека.

— Я думаю, тут без магии не обошлось.

— Ну ясен ёжик, не естественным же путём они это делали! А даже если бы и естественным… Ты представь, это же почти рыба… Ох, нет, не представляй! — быстро забрала свои слова назад девушка, видимо, допустившая эту роковую ошибку. Надеюсь, видение не будет её преследовать.

— Думаю, проще будет спросить у самого Светлого.

— Технически он не Светлый. Наша кровь намного сильнее, поэтому он в большей степени русал, чем эльф, — поправила меня Трис.

— Заучка, — фыркнула я, уворачиваясь от заслуженного тычка в бок.

Так, дурачась и смеясь, мы и зашли в общежитие. Кивнули коменданту, уже закрывающему двери, и потопали в комнату. Трис жадно расспрашивала меня про Ничто, а я только пожимала плечами. Ничто ведь на то и Ничто, что там ничего нет.

Когда подруга поняла, что вразумительных ответов не дождётся, принялась рассказывать о произошедших во время моего отсутствия событиях. Было странно осознавать, что прошла целая неделя.

Учитывая то, что Светлые прибыли намного позже начала учебного года, у них практически не оставалось времени на подготовку к первой сессии. Её результаты не будут учитываться дальше, это просто способ проверить обучаемость первокурсников, но по итогам экзаменов преподаватели поймут, с кого нужно требовать больше, а на кого лучше плюнуть и дождаться, когда адепт вылетит с университета. А ведь я должна помогать своим ушастикам… Эх, плакала моя спокойная жизнь.

Проговорили мы с Трис до самого утра, совершенно не беспокоясь о времени. Впереди был единственный выходной день и традиционный поход в библиотеку. Да, такое вот у нас с Трис развлечение. Кто-то, чтобы отдохнуть, выбирается в город, ходит по магазинам, а мы зарываемся в книги.

«Через год уже никто не сможет составить мне компанию» — подумала грустно, проваливаясь в тревожный сон.

 

Глава 4

Кровь заливала всё вокруг. От вечнозелёного леса, который до сих пор считался бессмертным, осталась только куча золы. Не было слышно ни звука. Птицы, певшие среди крон и кустов ещё этим утром, давно покинули поле боя. Солнце садилось, освещая поляну, которая выглядела сейчас особенно зловеще и одновременно завораживающе. Кровь отливала золотом в лучах заката, противно хлюпала, принимая в склизкие объятия босые ступни. Пахло гарью и смертью. Да, запах последней я узнаю из тысячи.

Эмоций не было. Ни когда я увидела платиновый шёлк волос и застывшие глаза цвета спелой вишни, ни когда наступила на руку с полупрозрачными чешуйками, сжимающую знакомый медальон. Даже обугленная чёрная мантия и седые пряди изуродованной девушки меня не тронули, как не тронул вид окровавленного темноволосого мужчины с бесцветной радужкой. Было всего лишь странно видеть тех, с кем смеялась ещё несколько месяцев назад, мёртвыми.

— Кларисса… — прохрипел, закашлявшись, мужчина с горящими огнём глазами и волосами цвета вороного крыла. Я не обратила на него внимания, прошла мимо. — Кларисса, нет, не уходи! Борись…

«Борись, девочка моя. Сдашься — умрёшь, победишь — будешь жить. Не будешь бороться — не победишь. Слышишь? Борись» — возникли в голове чужие слова. Что-то глубоко внутри, похожее на горечь, робко шевельнулось, но тут же затихло. Чувства — это помеха. Они мне не нужны.

«Жизнь без чувств — это ад, чертёнок. Люди, отказавшиеся от эмоций, уже мертвы. Они отказались от человечности, от самих себя. Они потеряны. Не повторяй их ошибок, девочка. Убегать от боли неправильно. Боль — это то, что делает тебя человеком. Не радость, не восторг. Эти эмоции слишком кратковременны. Боль и любовь, малышка, это всё, что остаётся вечным».

Любовь? Он правда в это верит? Злая усмешка скользнула по губам. Разве может быть вечным то, что так легко подделать? Быстрый взгляд на запястье, туда, где несколько часов назад горели белым древние руны.

— Ты пришла, дитя, — проскрипел знакомый голос. Смерть обернулась, сверкнула красными огнями в чёрных провалах глаз и ощерила беззубый рот. — Очень вовремя. Не поможешь старушке? Тут слишком много работы для меня одной, — обвела она поляну костлявой рукой.

— Почему бы тебе не позвать жнецов?

— Ты — мой жнец, девочка. Единственный, — снова улыбнулась Смерть. Сейчас она вовсе не выглядела страшной, как при нашей первой встрече. — Те, кого ты видела раньше, не собирают души, а лишь провожают их. Эти существа так и называются Проводниками. Только вот люди почему-то называют их иначе. Глупые, уже забыли все легенды.

— И давно я стала жнецом? — спросила равнодушно. Ленивая беседа с царицей Загробного мира по-прежнему не вызывала эмоций.

— Примерно вечность назад, — кивнула с серьёзным видом Смерть, — ты была им ещё до сотворения этого мира. А потом вдруг исчезла на несколько тысячелетий. Я до сих пор не знаю, где ты была.

— Я ничего не помню.

— Вспомнишь, — заверила меня Смерть. Костлявые пальцы, оказавшиеся ледяными, коснулись моего лба, и перед глазами замелькали картины. Сотворение мира, Тысячелетняя война, в которой были истреблены почти все расы, разделение земель. Лица и события мелькали одно за другим, но было в них кое-что общее — приторный запах смерти, солёный вкус слёз и крови, горечь страха и отчаяния, жгучая ненависть, щедро приправленная болью. Победы, поражения, предательства. Я видела их так много раз, что невозможно сосчитать. Последнее видение, — эльф с глазами цвета молодой листвы и длинными даже для его расы, торчащими почти горизонтально ушами, — исчезло, сменившись темнотой. По щеке скатилось что-то горячее, оставив за собой влажный след.

— Теперь ты понимаешь?

Я понимала…

* * *

— Да сколько можно, Римо?! Ты так всё на свете проспишь! Там, между прочим, второй королевский советник с архимагистром приехали! — вопила Трис, избивая меня подушкой. — И глава Службы безопасности здесь.

Я с трудом разлепила глаза, с интересом прислушиваясь к словам подруги.

— В честь чего такие важные шишки посетили нашу скромную альма-матер?

— Так ведь покушались на жизни Светлых. Королю это, естественно, не понравилось, вот и прислал своих псов разобраться со всем. Советник и архимагистр будут вести расследование, а начальник СБ, как и положено, займётся безопасностью наших зайчиков. А заодно и всего университета.

— И всё равно странно это. Чтобы три самых известных во всех землях личности пожаловали к нам сами, а не прислали подчинённых… Видимо, королю действительно важен мир со Светлыми. Какие же цели он преследует?

— Не знаю, Яд, — серьёзно покачала головой подруга, — но думаю, нам не стоит в это лезть. Пусть политикой занимаются другие, нас это не должно касаться. Сейчас наши проблемы — это подготовка к экзаменам и Зимнему балу. До сессии остался месяц, я помогу тебе натаскать ушастых. А пока собирайся скорее, тебя должны пригласить для дачи показаний, как одного из главных свидетелей.

Я послушно встала и пошла в ванную, размышляя о своём. Если мои догадки верны, то подбросить в стол профессора дурман могли только домовые. Духи перемещаются за Гранью, но могут влиять на внешний мир. Иначе просто невозможно объяснить невидимость преступника и отсутствие каких-либо следов. Если только сам профессор не принёс опасную траву. Но он связан клятвой и не может причинить вред студенту, а уж тем более убить весь поток. А даже если бы и мог, это в любом случае раскрылось, ведь ведьмак первый попадает под подозрение. Не удивлюсь, если на нём используют сыворотку правды или считают воспоминания. И удивлюсь, если сам ведьмак этого не понимает.

— Студентка Наяда Римо, вас вызывают для дачи показаний. Пожалуйста, пройдите в аудиторию номер 213 в течение десяти минут.

Надо же, как оперативно они работают. Хорошо, что Трис меня разбудила, а то скакать бы мне сейчас по комнате и в панике искать одежду.

Выйдя из ванной, я прошла к шкафу и зависла перед открытыми дверцами, раздумывая, что надеть. Вспомнился вчерашний вечер и посягательства Данталиона на мою честь (любезно предоставленную на блюдечке, но это мелочи). Руки сами потянулись за длиннющим тёмно-синим платьем, наглухо застёгивающимся под подбородком. Подумав ещё немного, надела плотные шерстяные чулки и любимые чёрные ботиночки вместо привычных туфель — вдруг бегать придётся? Удобнее было бы в штанах, но среди Светлых это считается слишком вызывающим, а мне совсем не хотелось привлекать внимание одного блондина.

Волосы заплетала в косу уже по дороге.

— Добрый день. Я могу войти? — спросила, вежливо кивнув советнику короля. По правилам этикета мне надлежало присесть хотя бы в книксене, опустив глаза в пол, но когда магичек, а особенно некроманток волновал этикет? Тем более, мы не при дворе, а в стенах моей родной альма-матер.

— Конечно, Римо. Проходите, присаживайтесь, — кивнул светловолосый демон, не поднимая взгляда от каких-то бумаг. Я осмотрелась в поисках стула, но ничего подобного не обнаружила — как ни странно, аудитория была абсолютно пуста. Ни одной парты или скамьи, только преподавательский стол, за которым сидел по-прежнему не обращающий на меня внимания советник.

Так прошла минута, вторая, третья. В душе медленно поднимался бунт, толкая на необдуманные поступки. Раздражение всё росло, и на пятой минуте я плюнула на все приличия и решила принять предложение лорда ди Фронга. Стремительно преодолела разделяющее нас расстояние и да, присела. Прямо на колени советника. Да ещё и руки на груди сложила, показывая, что уходить не собираюсь, когда демон, наконец, оторвался от документа и одарил меня возмущённым взглядом.

— Я предлагал присесть на пол.

— Леди не пристало сидеть на полу.

— А на коленях незнакомого мужчины леди сидеть пристало? — спросил советник, иронично приподняв бровь. Уделал. Но я буду не я, если признаю поражение.

— А вы думаете, я предпочту застуженные после сидения на каменном полу почки удобным и теплым коленям? Спасибо, мне моё здоровье дороже. Нет, конечно, неприятно сидеть здесь, — я поёрзала, — но ведь разумнее выбрать меньшее зло.

— Неприятно? — с непонятной интонацией переспросил советник. В ответ я кивнула:

— Будь вы чуть более привлекательным, сидела бы с большим удовольствием.

Сказала и, только заметив потемневший взгляд мужчины, поняла, что что-то не так.

— Заклинание правды, да?

— Точно.

— Я не хотела вас обидеть.

— Верю.

И снова эта странная интонация. Не верит.

— Может, перейдём к делу? — предложила робко, чувствуя себя препарируемой лягушкой под тяжёлым взглядом демона. Хотелось плюхнуться на пузо и уползти под стол, но гордость не позволяла.

— Хорошо. Расскажите, что произошло неделю назад в аудитории 158. В мельчайших подробностях. Особенно интересно мне будет узнать, как вы догадались о дурмане и преодолели защиту на двери в лаборантскую.

«Ну и зачем мне сейчас воздух сотрясать, если ты и так всё знаешь» — подумала, заблаговременно прикусив язык. Только так можно было оставить мысли невысказанными.

Заклинание правды отличалось от действия сыворотки и было схоже с эффектом, производимым дурманом (исключая возможность летального исхода, конечно). Заклинание правды существовало только одно и в народе называлось «Длинным языком». Научное название отличалось, но не передавало истины. «Длинный язык» заставлял человека говорить всё, о чём тот думал, и являлся средним уровнем ментальной магии, поэтому не каждый был способен использовать его. Сыворотка правды, напротив, заставляла честно отвечать только на заданные вопросы, а потому была не столь эффективна, ведь оставался шанс избежать чёткого ответа и озвучить только часть правды.

— Я узнала дурман, потому что ранее испытывала на себе его эффект. Мой отец, малоизвестный дипломат, хочет, чтобы я пошла по его стопам, и для этого тренирует. В том числе помогает выработать иммунитет к ядам. А с защитой разобраться было несложно, уверена, вы тоже умеете отодвигать щиты, не разрушая их.

— Умею, но где вы раздобыли эти знания? Тоже отец научил? — задал следующие вопросы демон. Он больше не возмущался моим вторжением в его личное пространство и, сцепив пальцы в замок, внимательно слушал меня.

— Не отец, а тайная библиотека, — призналась я, покрываясь краской стыда. Если ректор спустил мне с рук проникновение в зону с запретными книгами, то подумать о реакции второго советника короля было страшно.

— Вам, мисс, закон не писан, да? — хмыкнул демон, вызвав внутреннюю дрожь. — Ладно, в любом случае, внутренние дела Университета Зла меня не касаются, если они не связаны с делегацией Светлых. Вы можете сказать мне что-нибудь ещё?

— Зависит от того, что вы уже знаете, — пожала я плечами и беспардонно отобрала у демона лист, исписанный неровным, но красивым почерком. Пробежала глазами по записям то ли профессора Тримала, то ли самого советника, который почему-то сейчас терпеливо ждал, когда я дочитаю. — Нет, мне больше нечего добавить.

Слезла с насиженного места, расправила складки на платье, снова коротко кивнула и потопала к двери. Спиной я чувствовала внимательный взгляд демона, но старалась не оборачиваться. Слишком наглым было моё поведение, боюсь, если встречусь взглядом с мужчиной, не смогу избежать наказания.

Как ни старалась я не привлекать внимания, не получилось. Да, это было не внимание фея, но радости от этого я не испытывала. Кто знает, что хуже и чем придётся расплатиться за сегодняшнюю выходку.

— Быстро ты, — удивилась Трис, когда я вернулась в комнату. — Значит, идём в библиотеку? Мальчиков с собой возьмём?

При упоминании о Светлых я скривилась, но кивнула. Как бы мне ни хотелось избегать встреч с феем, пора было уже взяться за обучение подопечных.

Светлых мы нашли в их комнатах, и через пятнадцать минут уже дружно шагали в сторону города.

Университет находился посреди огромного пустыря, за которым возвышался Мёртвый лес. Он так назывался, потому что на его месте был центр военных действий во время Тысячелетней войны. В длительность последней верилось с трудом, но лес действительно был полон трупов. Деревья буквально росли на костях, и все об этом знали. Простые жители опасались зловещего места, а университету такое расположение было только на руку: и некромантам практика, и боевикам, и хорошее подспорье для запугивания первокурсников, да ещё и травы редкие растут. Чем не рай для мага?

— Идея! — вдруг воскликнула Трис, до этого в задумчивости рассматривающая окрестности. — Давайте сегодня устроим вечер знакомств.

— Вечер знакомств?

— Да, мы такие на первом курсе проводили, чтобы группы сплотились. Выбирались с двумя кураторами в лес, разводили костёр, травили байки, распевали песни, играли в «Правду или вызов». Иногда дружно готовили гадости преподавателям.

— Завтра учёба, Трис, — напомнила я, не вдохновившись перспективой провести ещё и вечер в обществе Данталиона.

— Мы не будем засиживаться допоздна, — распалялась подруга, в глазах которой уже горели решимость и предвкушение, — позовём Лери и профессора Тримала. Он, кажется, неплохой человек, да и достаточно молод.

— Звучит интересно, — улыбнулся Эрос. Эльфы дружно его поддержали, а на фея я старалась не смотреть. Достаточно было того, что связь передавала мне раздражение Светлого.

— Кстати, Наяда, я и не думал, что ты носишь такие платья, — вдруг весело обратился ко мне Терек.

— Не ношу, — коротко ответила я, надеясь, что русал от меня отвяжется.

Настроения для разговоров не было. В голове всё ещё крутились мысли о моём поведении с советником. Дезо ди Фронг славился своим нетерпением и безжалостностью. Ледяные демоны были расой мало изученной, а потому я с трудом представляла, чего можно ожидать от советника. Ох уж эта моя привычка думать не тем местом, а потом сожалеть.

— Тогда чего сегодня в этот балахон залезла? — не понимал намёков Светлый.

— Ну, а вдруг насильника встречу? Он пока меня из платья вынимать будет, сам пальцы о пуговицы переломает и ладони в кровь о шерстяные чулки сотрёт. Такой вот необычный у меня способ самозащиты, — мрачно пошутила я. Терек понятливо хмыкнул и отстал, а сзади послышался смех.

— Насильник? Да кто на тебя взглянет, Римо, — хохотал фей, пока я огладывалась в поисках чего-нибудь тяжёлого. Не найдя ничего подходящего, просто остановилась, обернулась, прицелилась и… и вот уже взбешённый фей, брезгливо морщась, вытирает лицо. Рядом хихикают Криштиан, Киесарэль и Людус, остальные изумлённо смотрят на злющего Светлого и спокойную меня.

— Ну, что скажет моя злая фея? — протянула издевательски, наблюдая, как тело эльфа частично покрывается кроваво-красной чешуёй. Вместе с платиновыми волосами, появившимся невесть откуда хвостом и вмиг увеличившимися огненными крыльями это выглядело потрясающе. Хоть портрет рисуй. Но всё впечатление портило перекошенное от ярости лицо с выступающими нижними клыками.

«Фея» до диалога не снизошла, широкими шагами преодолела разделяющее нас расстояние и крепко схватила меня за горло. Я даже не пискнула, ощутив на шее сильные пальцы — слишком хорошо знала, что фей (хотя теперь, наверное, скорее демон) меня не убьёт.

— Смотрю, самообладание у тебя, дорогой, ни к чёрту, — прохрипела я, насмешливо улыбаясь. — Как и воспитание. Тебя что, в темнице всю жизнь держали и не объяснили, что обижать девушек не хорошо?

При упоминании о темнице демон вздрогнул и сжал пальцы крепче, а эльфы позади настороженно переглянулись. Как интересно…

— Поверь, девушек я не трогаю, — оскалился крылатый, недвусмысленно намекая, что видит во мне кого угодно, но только не представительницу противоположного пола. — И в темнице, по-моему, держали тебя, а чувство самосохранения не привили. Я с удовольствием над этим поработаю.

— Удачи, — как могла, кивнула я, стараясь не замечать плывущих перед глазами чёрных точек, и опустила взгляд. — Какой очаровательный у тебя хвостик, кисточка просто загляденье.

Стоило это сказать, как меня отпустили. Хотя, скорее, фей отшвырнул меня прямо в сторону столпившихся Светлых, брезгливо вытер руку о штаны и пошёл дальше, не меняя ипостась. Я же, прислонившись к кому-то спиной, жадно хватала ртом воздух. Краем глаза заметив, что Данталион потирает шею, не могла не позлорадствовать. Вот так-то, милый! Причиняешь боль мне — получаешь сам.

— Зря ты так с Данте, — покачал головой придерживающий меня Грегор.

— По-твоему, лучше терпеть его оскорбления? Я не железная, у меня есть чувства. Чувства, которые он безжалостно топчет. Ты действительно думаешь, что я буду молча сносить презрение и откровенное неуважение?

— А ты не думаешь, что вы в равных условиях? — спросил Грегор тише, склонившись прямо к моему уху. Видимо, не хотел, чтобы оставшиеся рядом с нами эльфы слышали его слова. Большая часть Светлых уже ускакала отдирать от фея разъярённую Трис, которая сейчас отчаянно шипела, царапалась и пыталась оставить моего мужа лысым. Вот ведь кошка.

— Он начал первым, — упрямо качнула я головой, — а ещё заведомо сильнее меня. Несмотря ни на что, я обычная человеческая девушка.

— Для обычной человеческой девушки ты слишком неосторожна. Да, ты права, сейчас Данте не может сделать тебе ничего плохого, но подумай, что будет через пятнадцать лет. И кстати, с твоим умением нарываться на неприятности, не факт, что тебя не убьёт кто-то раньше.

Я вздохнула, мысленно соглашаясь с эльфом, отстранилась от парня и поплелась следом за всеми. Настроение окончательно закрепилось на уровне канализации, и идея провести вечер знакомств теперь казалась ещё более глупой. Нет, я бы с удовольствием поучаствовала, не будь там фея.

Фей… Надеюсь, я переживу этот год. Грегор прав, моё поведение не лезет ни в какие ворота. Боюсь, рано или поздно меня действительно вздёрнут на дыбе только за мой острый язык. И ведь будут правы…

Остаток дня мы провели за изучением магии. Светлые оказались прилежными учениками и послушно записывали всю информацию. Даже фей, вернувший свой привычный вид, не пытался возмущаться и вообще вёл себя на удивление спокойно.

Как и ожидалось, семеро из десяти Светлых не могли пользоваться никакой другой магией, кроме некромантии. Универсалами были только Данталион, Грегор и, как ни странно, Сторге (у близнецов обычно магия схожа, но возможности Людуса были ограниченны). Последний уже увереннее чувствовал себя в нашем с Трис присутствии и не жался к брату.

Ближе к вечеру ребята были измотаны беспрерывными тренировками. И хотя резерв у них был, благодаря артефактам, по сути, бесконечным, для магов, привыкших использовать сырую силу, оказалось очень не просто плести заклинания. А ведь мы с Трис выбрали самые простые, которые изучаются ещё в начальной школе.

— Ну, сейчас зайдём в лавку, наберём еды и пойдём в лес? — спросила Трис, когда мы уже выходили из центральной библиотеки. Эльфы по-прежнему поддерживали идею девушки, и даже я поймала себя на том, что совсем не прочь весело провести вечер. Тем более Данталион, кажется, выбрал тактику холодного мира. Может быть, мы сумеем обойтись без выяснения отношений.

— Я пас, — подал голос сам фей, — повеселитесь без меня, — и направился в сторону университета. Что ж, надеюсь, он не нарвётся на умертвие или, того хуже, студенток.

— Передай Лери и профессору, что мы будем у озера, — крикнула вслед парню Трис. А я в первый раз подумала о том, что мы ведём себя крайне безответственно, учитывая недавнее покушение. Я вовсе не была самоуверенна и прекрасно осознавала, что с серьёзным противником нам вряд ли справиться. Да, на эльфах была защита, но… Уверена, при большом желании и её можно обойти. А уж мы с Трис, хоть и были лучшими на факультете, не отличались особыми талантами или впечатляющим магическим резервом.

Стоило об этом подумать, как в душе поселилось тревожное предчувствие. К счастью, интуиция частенько меня подводит, так что бояться наверняка было нечего. Но, как ни успокаивала я себя, где-то внутри всё крепло осознание того, что произойдёт нечто из ряда вон. Может, не сегодня, но в ближайшее время точно.

— Эй, чего застыла? Идём скорее, у нас не так много времени до закрытия общежитий, — окликнул меня кто-то из эльфов. Я кивнула и решила отбросить все тревоги и страхи. Будь что будет.

К счастью, вечер тоже прошёл без происшествий. Мы с ребятами подшучивали друг над другом, ели фрукты и жарили на костре мясо. Когда пришли Лери и профессор, настало время историй. Светлые рассказывали о жизни на их землях. Как оказалось, они действительно истощались: тысячелетние леса по непонятным причинам умирали, животные уходили как можно дальше от поселений, а в народе то и дело вспыхивали бунты. Последнее восстание, которое произошло несколько месяцев назад, заставило Его Светлое Величество предложить мир Тёмным.

Профессор по секрету рассказал, что практика теперь будет не с третьего, а с первого курса. И в этом году она пройдёт не в Зловонных топях, не в Вечных песках и даже не в Долине Смерти, а на Светлых землях. Эльфы, услышав такую новость, воодушевились, а мы с Трис призадумались. Раз уж у Светлых не всё так гладко, как бы нам не попасть в очередной бунт, а тем более не спровоцировать его. До сих пор не все Светлые смирились с мыслью о том, что мы их союзники, а потому вспышки гнева у населения вполне вероятны. Остаётся только надеяться на то, что к лету общая картина изменится. Верилось в это мало, но ведь надежда умирает последней.

— Ну что, как насчёт игры в «Правду-вызов»? — подал голос профессор, потирая замёрзшие руки.

Сейчас ведьмак выглядел не на много старше нас: вьющиеся тёмные волосы до плеч были стянуты в небрежный хвост, рубаха навыпуск с завязками на груди сбилась на сторону, обнажая мускулы у основания шеи и изгиб ключицы, свободные штаны магистр заправил в мягкие кожаные сапоги. Тёплые карие глаза сияли в свете костра, а на смуглой коже завораживающе танцевали тени. Не хватало только гитары в руках и ненавязчивой чувственной музыки. Боги, ну разве можно быть настолько привлекательным?!

Полустон-полувздох вырвался из моей груди, когда я откидывалась на колени Трис, чтобы перевести взгляд с такого недоступного ведьмака на ещё более недоступные звёзды. Сейчас я чётко осознавала, что успела влюбиться в собственного профессора. И ещё чётче — что он никогда не ответит мне взаимностью.

Было очень странно понимать, что в груди всё сжимается при взгляде на едва знакомого мужчину. Пусть он был красив, умён, добр, пусть от него веяло мужественностью, надёжностью, пусть при виде его улыбки хотелось улыбнуться в ответ, а глаза цвета горького шоколада притягивали и зачаровывали. Это всё не повод для того, чтобы влюбиться с первого взгляда! Хотя кого я пытаюсь обмануть…

Пока я предавалась душевным терзаниям и корила себя за внезапно проснувшуюся любвеобильность, ребята начали играть. Первой выбрала вызов Трис, которую хитрый Криштиан заставил дожаривать мясо. Следующим признался в тайне собственного происхождения Терек.

Как оказалось, история эта довольно банальна, хоть и не в меру романтична. Эльф, очарованный русалкой, нашёл способ изменить её природу. И ходит теперь по земле девушка прекрасная, а стоит ей коснуться воды, как вместо ног стройных появляется чудесный искрящийся хвост.

Восторг, с каким Терек рассказывал о любви своих родителей, умилял, и я на время отвлеклась от мыслей о мужчине своей мечты, представив такую необычную пару. Интересно, как эльф сумел переступить через собственные принципы и связаться с Тёмной? Хотя, как говорит отец, любовь всесильна, если в это верить.

Гораздо больше меня волновал другой вопрос: как Светлый и Тёмная встретились? Граница до сих пор была закрыта, а значит, отец моего подопечного никак не мог познакомиться со своей возлюбленной. Либо я чего-то не знаю о приграничных землях, либо русал врёт.

— Яд, правда или вызов? — повернулся ко мне Терек, кусая сочное яблоко.

— Вызов.

— Отлично, — расплылся в довольной улыбке русал, — тогда ответь на пять моих вопросов.

«У него в родственниках рыбы или лисицы?» — подумала я, а вслух ответила, махнув рукой:

— Валяй.

— Кто ты такая? — спросил, смотря прямо мне в глаза, а заметив мой недоумённый взгляд, пояснил: — Ты много знаешь, устойчива к гипнозу и маскируешь свою ауру. Ах да, ещё мы не видим твою магию. Только твою.

— Я обычный человек. Наполовину саламандра, но ни особых отношений с огнём, ни регенерации, ни второй ипостаси не имею. Дочь малоизвестного дипломата, который не скупится на мою защиту. Мать никогда не видела, она умерла при родах. И нет, ауру я не маскирую. Возможно, это особенности дара, но и то вряд ли. Тёмные прекрасно видят и мою магию, и ауру, так что, думаю, дело не во мне.

— Хорошо, — кивнул Терек, нахмурив брови. Было видно, что ответ его не устроил, но больше мне сказать было нечего. — А что ты скажешь о Данталионе?

— Несдержанный, агрессивный, высокомерный. Мозги на месте, хоть этот Светлый и не часто ими пользуется.

Эльфы заулыбались, кажется, соглашаясь с моими словами. Один только Сторге зачарованно смотрел на костёр и вряд ли прислушивался к разговору. Зато профессор Тримал, не меняя расслабленной позы, будто даже перестал дышать, внимательно вслушиваясь в диалог и переводя изучающий взгляд со Светлого на меня.

— Ты владеешь оружием? — продолжал расспросы Терек. Его интерес к моим умениям удивлял, но я решила не думать о причинах столь странного вопроса. Ответила честно:

— На уровне любителя, — подумала, улыбнулась и добавила: — бегаю я лучше, чем дерусь.

— А что ты думаешь о покушении на нас?

— Я уже озвучивала всё, что думаю. Кроме того, уверена, это только начало. Поэтому нужно держать ухо востро и держаться вместе.

— Отлично. Последний вопрос: что произошло сегодня утром? После разговора с советником короля ты была какой-то… — эльф замолчал, подбирая нужное слово, — потерянной.

— Я беспокоилась о том, как он отреагирует на мою выходку, — честно ответила и добавила, стоило русалу раскрыть рот: — Это был последний вопрос, Терек. Больше я тебе ничего не скажу.

На поляне воцарилась тишина. Все были заинтригованы моими словами, даже Сторге оторвал взгляд от огненных языков, давая понять, что к разговору он прислушивался. Уверена, в следующий раз меня заставят рассказать всё в подробностях, поэтому нужно как можно скорее перевести внимание на эльфов.

— Терек, правда или вызов? — спросила я мягко, но почувствовала, как Трис напряглась. О да, кому как не ей знать, что такие мои интонации не предвещают ничего хорошего.

— Правда, — сделал выбор Светлый, видимо, опасаясь, что я тоже решу задать ему кучу вопросов.

— Откуда ты знаешь, что я устойчива к гипнозу? — озвучила я свои мысли. И снова на поляне воцарилась тишина. Эльфы испуганно переглянулись, Трис напряглась ещё больше, а Лери и профессор с интересом ждали развития событий.

— Нэль-он тебя проверял, — шумно вздохнув, признался эльф. А я поняла, что именно тревожило меня до сих пор. Тогда, в кабинете ректора, я почувствовала резкую головную боль перед тем, как пришёл Мирридиэль. Неприятное ощущение быстро прошло, и я о нём забыла, но сейчас точно знала, чего хотел от меня Светлый. Подчинения.

Перевела задумчивый взгляд на Нэль-она, который тоже внимательно изучал меня. Василиск, значит… надо же, как интересно. А история-то становится всё запутаннее и запутаннее. Зачем Светлые прислали этих парней? И почему они так жаждут подчинения? И ещё… на одной ли мне они использовали этот трюк?

Вопросы, вопросы. Что ж, будем надеяться, ответы тоже не заставят себя долго ждать. Одно ясно точно: доверять светлым — плохая идея.

— Ладно, так уж и быть, прощу, — вздохнула я, натягивая на лицо самую искреннюю из улыбок. — Но надеюсь, что это было в первый и последний раз!

Светлые дружно выдохнули и рассмеялись. Теперь я точно знала, что смех фальшивый. Вот только какую игру они ведут? И кто уже стал их пешками?

 

Глава 5

— Что у вас происходит, третий, расскажи всё в подробностях, — прошелестели кусты рядом с советником Его Светлого Величества.

— Всё идёт по плану, поводов для беспокойства нет, — ответил светловолосый мужчина, поправляя рукав мантии. В который раз поморщился, разглядев чёрный цвет собственного одеяния. У этих тёмных выродков совершенно нет ни вкуса, ни фантазии.

— До меня дошли совсем другие слухи, — голос первого советника звучал глухо и раздражённо. Третий прекрасно понимал своего коллегу — Тёмные принесли много проблем и отменно потрепали нервы всем, до кого успели дотянуться. Но это ненадолго… — Расскажи мне об этой девчонке, которая курирует вашу группу. Римо, кажется?

— Да уж, та ещё заноза. Вечно суёт свой длиннющий нос, куда не следует. Но и она не доставит нам проблем. За месяц мы успели воздействовать почти на всех адептов, включая её лучшую подругу. Даже если девчонка обо всём догадается, ей это не поможет.

— Судя по тому, что мне удалось узнать, персонаж она занятный, так что не спускайте с девчонки глаз. Её отцом я займусь сам.

— Разве он не простой дипломат? В его биографии нет ничего выдающегося, я проверял.

— Плохой из тебя ищейка, третий. Этот саламандр ещё двадцать лет назад был известен как генерал-майор Тёмной армии. В народе его называли Ящер, — третий советник на мгновение замер, не веря в услышанное, — а его жена была начальницей Тайной Разведки. Как думаешь, их дочь действительно так проста, как кажется?

Светлые замолчали на несколько минут. Третий советник сидел, сгорбившись, и на лице его отчётливо читалась ярость. Целый месяц он провёл рядом с дочерью человека, который убил всю его семью.

— Будьте уверены, я прослежу за этой Тёмной.

— Смотрю, ты знаком с Ящером, — понимающе усмехнулся первый советник. — Думаю, ты можешь убить и его самого, и его дочь. Только сделай всё так, чтобы тебя никто не заподозрил.

— Да, лорд, — поднялся со скамьи и тут же склонился в поклоне Светлый, — уж поверьте, я сделаю всё, что в моих силах, — угроза, скользнувшая в голосе мужчины, заставила вздрогнуть первого советника.

«А ведь мальчишка вырос…» — подумал он, наблюдая за удаляющимся учеником глазами бесплотного духа. — «Но дела не ждут, пора мне вернуться в своё тело».

* * *

Месяц до экзаменов прошёл относительно спокойно. Светлые всё так же грызли гранит науки, все остальные студенты привыкли к компании эльфов, покушения не повторялись, а расследование зашло в тупик.

— Тебе не кажется всё это странным? — спросила я у Трис, активно уплетающей обед. Подруга, каким-то образом поняв меня, согласно кивнула.

— Похоже на затишье перед бурей.

Нас обеих уже не первый день мучило странное предчувствие. Что-то должно произойти. Либо во время сессии, либо на Зимнем балу…

— Чёрт, почему у меня нет дара предвиденья?! — воскликнула я, кладя голову на стол, чтобы тут же подскочить. — Точно! Предвиденье, Трис! Нам нужно срочно выловить какую-нибудь сговорчивую предсказательницу.

Подруга улыбнулась, глядя на воодушевлённую меня, и кивнула. У нас наконец-то появился шанс избавиться от сидящего уже в печёнке предчувствия опасности. Птицы за окном разом стали петь громче, и солнышко будто засветило в разы сильнее. Меня впервые за последнее время посетила мысль о том, что жизнь не так плоха, а в душе медленно расправляла крылья уверенность в завтрашнем дне.

— Судентка Римо, пройдите в кабинет ректора, — зазвучал голос Элизы в голове, возвращая с небес на землю.

— Что ему опять от тебя нужно? Уже третий раз за месяц вызывает, это не к добру, — нахмурилась Трис, провожая меня взглядом, пока я нехотя плелась вон из столовой. Желудок протестующе забулькал, напоминая, что к обеду я так и не притронулась, полностью погрузившись в размышления. Надо будет стребовать с ректора компенсацию.

По дороге в главный корпус я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды проходящих мимо адептов. Девушки тихонько хихикали, парни оборачивались, пытаясь рассмотреть меня со всех сторон. Такое откровенное внимание настораживало.

В приёмной директора меня встретила Элиза, во взгляде которой читалась зависть. Вот это уже не настораживало, а пугало. Что же такое случилось, что впечатлилась даже привыкшая ко всему…

Не успев закончить мысль, я толкнула дверь кабинета и замерла.

Высокий, под два метра, мужчина с длинными алыми волосами, сияющими жёлтыми глазами и тонким шрамом на щеке, улыбался мне самой тёплой из всех возможных улыбок. При виде такой красоты, я привычно задохнулась от восхищения, а потом бросилась на шею мужчине с криком:

— Папка!

Сильные руки подхватили меня и прижали к широкой мускулистой груди, горячие губы легли на лоб.

— Привет, детка, — ласково поприветствовал отец, неправильно выговаривая букву «р». Элиза за дверью протяжно вздохнула. Да-а, как я её понимаю! Таким мужчинам даже картавость можно простить, особенно учитывая, что сейчас глубокий командирский голос саламандра был похож на мурлыканье. Я даже голову отца ощупала, пытаясь найти кошачьи уши. — Магистр Грэм, надеюсь, мы договорились.

Отец чуть склонил голову, пытаясь быть вежливым, а оборотень устало махнул рукой, недвусмысленно указывая на дверь. Мы намёк поняли и ушли. Точнее, папа шёл, а я сидела на его руке, обнимая мощную шею.

— До свидания, Элиза, — улыбнулся папа секретарше, а я беззвучно похихикала, когда та снова вздохнула, чуть не заливая слюной собственный рабочий стол.

В коридоре нас с отцом встретили точно такие же вздохи, и я уткнулась лицом в ключицу мужчины, сотрясаясь всем телом от смеха. И адептки, и преподаватели вытягивались по струнке при виде саламандра, отчего сильно смахивали на гончих псов. Особенно деятельные пытались упасть в обморок на руки к моему отцу, но я, злобно хихикая, отправляла их обниматься со стеной. Не видят что ли? Заняты у папы руки!

Я счастливо вздохнула, прижавшись к горячему телу отца и чувствуя знакомый с детства запах.

— Ты всё ещё не бросил курить, — недовольно заметила я, поднимая на смущённого отца осуждающий взгляд.

— Я стараюсь, но сама понимаешь, работа нервная.

Я понимала. Понимала и то, что причина не в работе, и то, что курение — это единственное, что помогает отцу держать себя в руках. Да и от многолетних привычек так легко не избавляются.

— Не бросишь курить до рождения внуков — не пущу в свой дом, — привычно пригрозила я, снова устраивая голову на плече отца. В такие моменты я чувствовала себя маленькой, защищённой и… нужной. Папа был моей семьёй и моим кумиром. С самых пелёнок я восхищалась этим мужчиной и немного завидовала своей матери. Эту женщину, как ни крути, Ящер любил больше всего на свете. Нет, уверена, папа и меня так любит, но печаль, с какой он смотрит на меня, ранит до сих пор.

— Как можно быть такой жестокой, Яда? — притворно вздохнул мужчина. — И с кем? С родным отцом! Определённо, у тебя нет сердца.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Сейчас мне было плевать на все возможные опасности и чужие тайны. Папа рядом, он живой, а остальное совсем не важно. Облегчение, которое я испытывала каждый раз, видя отца живым и здоровым, расцвело теплом в груди. На глаза набежали невольные слёзы, которые я скрыла, зарывшись лицом в алые пряди. Папа рядом.

— Ну чего ты так вздыхаешь? Посмотри-ка, совсем раскисла. Забыла, чему я тебя учил? — возмутился отец, который сам отчего-то часто моргал.

— Что, соринка? — понятливо хмыкнула я.

— Точно, догадливая моя, — кивнул отец с серьёзным видом, и я снова захихикала. Прямо сейчас хотелось спеть что-нибудь похабное, но очень весёлое. А когда мне что-то очень хочется, я это делаю.

Стоило набрать в лёгкие побольше воздуха, как из-за поворота показалась знакомая светловолосая фигура. Фей, заметивший сидящую на руках у отца меня, резко затормозил и зло сощурил глаза.

Он что, решил снова поссориться? Демоны, ну почему сейчас?!

— Кто это? — спросил отец, тоже заметивший стоящего поодаль парня. Услышав вопрос, я замерла и внутренне сжалась. Решила сделать вид, что ничего не слышала, но смутилась под требовательным взглядом саламандра. Зажмурилась, готовясь к худшему, и выдохнула:

— Мой муж.

И грянул гром. Хотя нет, конечно, это был рык моего отца. Меня быстро поставили на пол и спрятали за широченную спину, полностью закрывая обзор.

— Кто ты такой и как посмел тронуть мою дочь? — без предисловий начал папа, попутно закатывая рукава. Кажется, сейчас будет жарко, притом в буквальном смысле — саламандр раскалился так, что рубашка на нём начала тлеть.

— Наш брак — случайность, — сложил руки на груди Светлый и подписал себе смертный приговор, добавив: — Не нужна мне эта девчонка. А вот кто ты такой?

— Отец этой девчонки, — мрачно оповестил папа, сверля фея тяжёлым взглядом. Ещё немного, и Ящер порвал бы моего мужа на кучу маленьких Данталионов, а потому я поспешила вмешаться.

— Эй, старик, — подёргала я за рукав отца, а когда тот оглянулся, услышав ненавистное обращение, продолжила: — этого парня нельзя убивать, — закатала рукав мантии, демонстрируя брачный браслет. Саламандр, быстро сообразив, какие последствия могут быть после смерти Светлого, разочарованно вздохнул и некультурно сплюнул на пол. Огнём сплюнул, да. И тут же потушил ботинком.

Я ошеломлённо наблюдала за действиями мужчины. Ещё никогда он не приходил в такую ярость, чтобы вся жидкость в организме превратилась в чистый огонь. Ох, чую, мне влетит. И если интуиция, предчувствуя опасность, могла ошибаться, мой филей, предчувствуя порку, никогда не лгал. Такой вот у меня радар, да. А как иначе выжить с моим-то характером? Только подобные таланты и спасают.

— Идём, Наяда, нас ждёт серьёзный разговор, — потянул меня отец в сторону лестницы. Сейчас мужчина был предельно собран, что говорило о непростой ситуации. Вряд ли темой разговора станет моё внезапное замужество — саламандр теперь был скорее военным, чем отцом. Возможно, он знает о том, что творится в стенах университета и во всей стране в целом.

Дорогу до общежития отец нашёл безошибочно. Когда дверь нашей с Трис комнаты захлопнулась, отец накинул полог тишины и присел на мою кровать, напряжённо о чём-то размышляя.

Я торопить его не стала, придвинула к кровати стул и села напротив саламандра. Ждать начала разговора долго не пришлось.

— О том, как ты связалась со Светлым, я спрашивать не буду. Лучше скажи мне, что ты думаешь о своих подопечных.

Видимо, я была права, когда решила, что речь пойдёт об ушастых.

— Скользкие. Они приехали сюда явно не просто так, но я не знаю, какая у них цель. Один из них василиск, и он пытался меня подчинить. Вполне возможно, прямо сейчас он зачаровал уже весь университет, — ответила я честно. — А ещё я думаю, что случай с дурманом они организовали самостоятельно. Доказательств нет, но вряд ли кто-то из Тёмных знает о чувствительности эльфов к этой траве, а их соотечественникам точно известно, что у ребят сильнейшие защитные артефакты. Значит, дурман был использован не против Светлых, а против нас. Возможно, это способ подчинить тех, кто устойчив к ментальному вмешательству.

— Верно, — кивнул отец, — было ли ещё что-то интересное?

— Меня заперли в подпространстве. Я не знаю, кто это был. Голос его до сих пор помню, но это точно не кто-то из некромантов.

— Либо ты просто спутала планы Светлых, либо есть ещё какая-то причина для твоего устранения… К сожалению, пока я не могу сказать тебе точно. Но расскажу о другом. Судя по тому, что я успел узнать в Светлых землях, наши «воплощения добродетели» планируют захватить Тёмных. Но Его Величество не дурак, войну развязывать не стал, а решил сначала пополнить свою армию нашими магами. Для этого сюда и прислали василиска. Не знаю, какая роль у остальных полукровок, но они тоже здесь явно неспроста. Я навёл справки, оказалось, каждый из них давно перешагнул порог совершеннолетия и успешно служит на благо своим землям. В группе есть и шпионы, и дипломаты, и воины, и учёные. Лекарь тоже присутствует. Но все они эльфы, а вот что здесь делает фей, мы пока не знаем.

— Мы? — уцепилась я за самое интересное.

— Не ты одна не поддалась чарам василиска, — пояснил отец. — Около пятнадцати человек сейчас занимается расследованием. Среди них, кстати, король, советники и твой профессор по основам некромантии. Он мне и рассказал о том, что в университете василиск, собственно, поэтому я и примчался.

— Магистр Тримал один из вас? — вскинула я голову. Сердце ухнуло в пятки при мысли о том, что профессор подвергает свою жизнь опасности.

— Нас, — поправил меня отец, — с этого дня ты тоже с нами. Будь в стране чуть больше людей с иммунитетом и достаточной защитой, я бы ни за что не ввязал тебя в это дело. Однако король чётко дал понять, что мне не удастся спрятать тебя под землёй до окончания войны. — Мужчина вздохнул и устало потёр глаза. — Радует только то, что я успел тебя научить кое-чему. И то, что в тебе проснулся дар.

— Дар?

— Ты ведь должна была слышать о Тенях. Сейчас это просто лучшие шпионы, а ещё двадцать лет назад так называлась одна из рас. Тени могли менять свой облик, никто не видел их магию и ауры, они не поддавались гипнозу. У чистокровных кроме этого были острый слух и возможность стать невидимым. В общем, прирождённые шпионы. Твоя мать была начальницей Тайной Разведки и одной из лучших Теней. Судя по всему, её способности передались тебе.

«Ты много знаешь, устойчива к гипнозу и маскируешь ауру. Ах да, ещё мы не видим твою магию. Только твою» — зазвучали в голове слова Терека.

«— Отпечатков ауры у стола нет?

— Ни единого. Будто и не было там никого, а траву ветром надуло» — тут же любезно подкинула память наш с магистром Трималом диалог.

— И каковы же наши дальнейшие действия? — задала я волнующий вопрос, лелея надежду проводить как можно больше времени рядом с профессором. К моей безграничной радости, надежда оправдалась.

— После Зимнего бала ты поедешь со мной, Трималом и ещё несколькими Тёмными в Светлые земли. К тому времени тебе стоит овладеть основными навыками Тени. В этом тебе поможет твоя тётя. А пока не лезь на рожон и сиди тише воды, не хватало ещё, чтобы Светлые что-то заподозрили.

— Пап, за кого ты меня принимаешь? — притворно обиделась я, за что была «наказана» тихим смехом и крепкими объятьями.

— Ну что, детка, не хочешь прогулять оставшиеся пары?

— Ты ещё спрашиваешь!

Остаток дня прошёл в мире и спокойствии. Мы с отцом сходили в театр, поиграли в снежки, а после он и вовсе затащил меня в торговый ряд, чтобы купить платье для бала. Я упиралась, как могла, но мои попытки вырваться из цепких мужских рук были безуспешны. Под предлогом «ты же девушка, Яда, ты должна следить за собой, и я хочу, чтобы моя дочь была самой красивой на празднике» меня силком затащили в магазин одежды, в ювелирную лавку, даже в салон красоты. А вот зализать нанесённые такими пытками раны в библиотеке мне не позволили. Зато накормили сладостями, что было не многим хуже.

Разговоров о приближающейся войне больше не было, но папа охотно рассказывал о своих приключениях за границей. Оказалось, Ящер побывал не только в Светлых землях, но и у троллей, и у гномов, и даже под водой у русалок. О последних он рассказывал особенно долго, но саламандр не восхищался ни их красотой, ни чудесными голосами, ни подводными пейзажами. Всё это меркло на фоне нескольких тысяч хвостатых нимфоманок, которые так и норовили соблазнить желтоглазого красавца. О том, что обычно происходит после соблазнения, знал каждый ребёнок. И нет, не то, о чём пишут в дешёвых бульварных романах, которые воспитанницы пансионов украдкой читают по ночам. Русалки обычно съедают своих жертв. Нет ничего удивительного в том, что папа был против повышенного внимания.

На мой хохот отец хмурился и утверждал, что я совершенно его не люблю, демонстрируя якобы поседевшие после нескольких недель под водой волоски. Я в ответ только ещё громче хохотала, хватаясь за живот.

Когда солнце скрылось за горизонтом, отец потянул меня в сторону седьмого квартала. Там должно было пройти знакомство с той самой «тётей, которая поможет». Женщина, которой меня собирались представить, была хозяйкой таверны среднего класса. Возле её дверей мы сейчас с отцом и стояли.

— Какие люди к нам пожаловали! — воскликнул кто-то из глубины зала, едва отец переступил порог. — Сам Александр Дриг! А это кто с тобой, братец?

Папа, благоразумно решив не кричать от двери, двинулся к видневшейся стойке. За ней стояла высокая дородная женщина с сияющей улыбкой. Несмотря на полноту, хозяйка таверны была очень красива и, судя по всему, прекрасно об этом знала.

— Познакомься с моей дочерью, Дженна, — светло улыбнулся саламандр, приобняв меня за плечи, — её зовут Наяда.

Женщина замерла, рассматривая меня. Лицо её было бесстрастно, но я видела, как на доли секунды ярко-голубые глаза расширились, и в них мелькнула печаль. Давно привыкла видеть такие метаморфозы у отца, и лишь поэтому успела заметить смену выражений. Надо признать, с самообладанием у Дженны дела обстояли лучше, чем у Ящера.

— Будем знакомы, — кивнула я, с интересом рассматривая собственную тётю. В том, что она была сестрой моей матери, я не сомневалась ни на мгновение. Достаточно было взглянуть на нас обеих, чтобы заметить схожий цвет глаз и черты лица. Дженна отличалась лишь более объёмной, но очень женственной фигурой, светлыми локонами и мягким подбородком.

— Рада познакомиться с тобой, девочка, — ответила Дженна, мягко улыбнувшись, и повернулась к отцу. — Вряд ли вы пришли бы просто так. Что от меня требуется?

— Обучить ещё одну Тень, — указал на меня саламандр.

— Я этим больше не занимаюсь, — теперь голос хозяйки таверны звучал жёстко и зло, губы были сжаты в тонкую полоску.

— На кону жизни миллионов людей, Дженна, сейчас не имеют значения твои желания и нежелания.

Женщина, услышав это, закрыла лицо руками и замолчала на несколько минут. Когда она выпрямилась, от мягкости в её взгляде не осталось и следа. Я уже видела такие глаза у тех, кто прошёл через войну. Глаза убийцы.

— Что ж, тогда ей стоит знать, чем грозит вмешательство в политические игры, — криво усмехнулась Дженна и поманила меня за собой. Закрыв дверь подсобки прямо перед носом моего отца, женщина задрала подол платья, демонстрируя отсутствие одной ноги. Вместо ступни и голени торчал железный штырь, а бедро было покрыто шрамами и ожогами, которые красовались и на второй ноге, и, кажется, покрывали всё тело тёти. — Это меньшее наказание, которое ты получишь, если тебя раскроют. В каждых землях есть люди, которые мастерски демонстрируют все прелести ада при жизни, а Светлые в этом особенно преуспели. Им ничего не стоит заставить шпиона говорить. Именно поэтому Тени выбирают быстрое и безболезненное самоубийство.

— Но не ты.

— Мне просто не оставили возможности, — тётя немного помолчала. — Ну что, ты всё ещё хочешь начать обучение?

— Я бы с радостью сбежала, — призналась тихо, чтобы отец не слышал, — но мне тоже не оставили возможности.

Тётя кинула на меня странный взгляд, но не успела я спросить о его значении, как была прижата к выдающейся груди, а потом выставлена за дверь. Очнулась я, только услышав скрежет ключа за спиной, который скоро сменился приглушёнными всхлипами.

— Что она тебе говорила? — тут же подскочил ко мне отец, обеспокоенно заглядывая в глаза. Я в ответ беспечно махнула рукой:

— Да так, о радостях шпионской жизни рассказывала, — улыбнулась и подхватила отца под руку, не давая тому возможности раскрыть рта, — теперь давай-ка вернёмся в университет. Ещё немного, и мне придётся ночевать возле входа в общежитие.

Конечно, я лгала. Спать на крыльце? Да я лучше зайду в постоянно открытое преподавательское общежитие и поскребусь в дверь магистра Тримала. Вряд ли он откажет продрогшей юной девушке в ночлеге.

Я задумчиво скосила глаза в сторону шагающего рядом саламандра. Может, и впрямь ещё погулять? Идея провести ночь в комнате профессора казалась такой заманчивой… Но я быстро отмела её, понимая, что это пытка в чистом виде. Достаточно того, что мне уже месяц снится профессор. Думаю, только слепой не заметил моих голодных взглядов, обращённых на ведьмака, не стоит давать новый повод для сплетен. И для собственных слёз.

— Слушай, пап, — осторожно позвала я, а когда Ящер обернулся, спросила, — почему ты никогда не говорил о Дженне?

Отец опустил голову, закрыл глаза, вздохнул. Я знала, что вопрос ему не понравится, но не могла не задавать его. Для того чтобы скрывать меня от моей же семьи, нужна веская причина, и я имела право её знать.

— После смерти твоей матери, — отец болезненно поморщился, помолчал какое-то время, — я не мог смотреть в глаза её семье. Особенно Дженне, ведь они с Тимьяной близнецы. Слишком больно было видеть лицо своей возлюбленной даже несколько раз в год, на семейных праздниках. Я оборвал все связи, решив воспитывать тебя самостоятельно. Твоя бабушка помогала мне, не поддерживала моё желание избегать встречи с родом Римо, но не вмешивалась, — папа вновь замолчал, а после добавил тихо: — Прости за это.

Я в ответ сжала его ладонь в знак поддержки, и улыбнулась в ответ на благодарный взгляд. Мне не нравилась изоляция от семьи, но осуждать отца я не желала. Боль от потери близкого человека часто толкает на странные поступки, я это прекрасно понимала, и не считала себя вправе осуждать отца.

Как ни ускоряли мы с отцом шаг, всё равно я не успела до закрытия дверей. Несколько минут мои кулаки бились о деревянную поверхность, но с той стороны не раздалось ни звука. Будто на зло, скоро заморосил дождик, быстро сменившийся ливнем. Я к этому времени отбила о дверь не только кулаки, но и пятки, а запас матерных слов иссяк.

— Что же мне делать? — прижалась я лбом к прохладному дереву. Догонять отца и идти вместе с ним в гостиницу было уже бессмысленно — саламандр повернул в обратную от университетских ворот сторону, едва я скрылась из виду.

— Римо? — раздался позади до боли знакомый голос. Вот только его сейчас не хватало! — Вам что, больше некуда пойти?

Я медленно повернулась и встретилась взглядом с тёплыми карими глазами.

— Здравствуйте, магистр Тримал. Да, некуда.

«Пожалуйста, не зови к себе. Не зови, не зови, не зови…» — мгновенно взмолился разум.

«Зови» — коротко бухнуло в груди сердце, пока либидо пыталось сбежать. Да, мы оба прекрасно знали, что профессор нам не светит, хотя и очень хочется.

— Ты посмотри-ка, совсем замёрзла! — вдруг перешёл на «ты» магистр. — Идём скорее, сегодня переночуешь у меня.

И всё. Такая простая фраза, а моя жизнь разрушена. Хотелось сбежать на край света, лишь бы сохранить остатки самообладания, но я шла за профессором, словно верный пёс, и не слышала ничего, кроме биения собственного сердца.

— Иди сразу в ванную, набери воду, а я пока найду тебе полотенца и одежду, — не глядя на меня, бросил магистр, как только мы переступили порог чистой, уютной, но совершенно безликой комнаты. Создавалось впечатление, будто в ней никто не жил: не было ни памятных магических снимков, ни книг на полках, ни бумаг на рабочем столе. Только чёрная профессорская мантия, аккуратно висящая на дверце шкафа.

Ванная тоже оказалась пуста. Одна лишь зубная щётка лежала на раковине, да стоял на полочке горшочек с душистой смесью, которая неплохо заменяла и мыло, и шампунь.

В ванне я отмокала около часа, боясь выйти в комнату. Прямо сейчас в голову лезли сплошные пошлости, количество которых только увеличилось, стоило мне надеть мужскую рубашку, едва прикрывающую всё необходимое, и вдохнуть едва уловимый аромат винограда. Мысль о том, что я мылась в ванне профессора мылом профессора и собираюсь спать в его кровати в рубашке, тоже принадлежащей профессору, странным образом грела душу.

Ещё раз кинула взгляд на обнажённые ноги, представила реакцию ведьмака и решительно открыла дверь… шкафчика, стоящего в углу. В нём обнаружился пушистый халат, который я тут же надела. Халат висел на моих плечах и волочился по полу, а рукава пришлось закатать едва ли не на половину, чтобы вытащить руки.

«Всяко лучше, чем ногами голыми сверкать» — подумала я, второй раз обматывая талию поясом. Отстранённо заметила, что у профессора габариты почти такие же, как у моего отца, разве что рост пониже. — «Ну, поехали!»

Я выскользнула в комнату, надеясь остаться незамеченной. Глупое желание, учитывая размеры предоставляемого университетом жилища — вряд ли здесь паук на стене может остаться незамеченным, что уж говорить обо мне.

— Уже закончила? Хорошо, тогда ешь и ложись спать, — поочерёдно кивнул магистр Тримал сначала на поднос, заставленный едой, а потом на уже расправленную кровать. Я сглотнула и в панике огляделась, подыскивая другое мало-мальски удобное место для сна. Да хоть на полу, только бы не рядом с профессором, я же с ума сойду!

— Что-то не так? — заметил мою растерянность ведьмак. Голос его звучал обеспокоенно, и я просто млела от осознания того, что беспокоится мужчина за меня любимую. Отрезвила только мысль о том, что так профессор будет беспокоиться о любом своём студенте. Преподавателем он был строгим и требовательным, но добрым, понимающим, отзывчивым…

— Пыталась понять, кто и где будет спать, — призналась я. Врать профессору совсем не хотелось, а потому я краснела, но говорила правду.

— На кровати, конечно. И это не обсуждается, Римо. Поверь, нам двоим места хватит, и приставать я к тебе не буду.

«А вот я за себя не ручаюсь», — подумала про себя, но послушно проглотила поздний ужин. Вкус его я не чувствовала из-за всё нарастающего волнения. В голове пульсировало: «Я. Профессор. Кровать. Я. Профессор. Кровать». Матерь божья, дай мне сил пережить эту ночь!

Когда укладывалась спать, ведьмак уже проваливался в сон, чем я бесстыдно воспользовалась для удовлетворения собственного исключительно эстетического (к сожалению) голода. Мой взгляд скользил по тонким мужским губам, очерчивал ровный нос, скакал по пушистым чёрным ресницам и нежно ласкал натянутую на скулы смуглую кожу. Я лежала в одной кровати с совершенством и не имела права даже коснуться его. Да, это действительно была пытка.

Поддавшись неожиданному порыву, вытянула руку и пропустила сквозь пальцы чёрную вьющуюся прядь, положила ладонь на грудь профессора, чтобы почувствовать биение мужского сердца. И каково же было моё удивление, когда мои пальцы вместо сильных и равномерных ударов почувствовали учащённую пульсацию.

Стоило удивиться этому, как мою руку перехватили и крепко, но осторожно сжали.

— Не стоит меня дразнить, адептка. Ни взглядом, ни прикосновениями, — прошептал магистр Тримал хрипло, гипнотизируя меня своими притягательными глазами. Почти чёрные в полумраке, они завораживали и заставляли сердце выскакивать из груди.

Я едва дышала от переполняющих эмоций, когда профессор Тримал задержал взгляд на моих приоткрытых губах, а затем на обнажённом плече, с которого в неудобной позе соскользнули и халат, и рубашка. Сильные пальцы вычерчивали какие-то узоры на моём запястье, и я млела от нежных, совершенно не интимных, но таких волнующих прикосновений.

— Я и не думала, — шепнула тихо, с трудом вспомнив, что сказал профессор, и широко раскрытыми глазами рассматривая лежащего рядом мужчину. Тот как-то странно хмыкнул и отпустил мою руку, отвернулся, прозрачно намекая на то, что нам обоим пора было спать.

Я послушно откинулась на подушки и непривычно быстро заснула. Завтра меня и моих подопечных ждёт первый экзамен.

 

Глава 6

— Ты бьёшь, как девчонка! Сильнее, Наяда, сильнее и быстрее! Или ты хочешь сдохнуть ещё до объявления войны?! — вопила учитель, не забывая атаковать меня. — Посмотри на себя, тебя вот-вот побьёт калека, думаешь, ты сможешь справиться с эльфами? Хватит считать ворон, дура!

Я отлетела на добрые десять метров, пребольно ударившись спиной о ствол раскидистого дуба. В голове шумело, один глаз заплыл, и тело не слушалось. А ведь тренировка только началась… И впереди меня ждали ещё две недели ада.

— С такой физической подготовкой тебе стоит заранее присмотреть местечко на кладбище и заказать у мастера гроб, — продолжала моральную порку Дженна. Если раньше её слова хоть сколько-нибудь меня задевали, то спустя первые семь дней мне уже было глубоко плевать. А как иначе, ведь за спиной раздаётся топот дюжины гончих, перед лицом то и дело пролетают арбалетные болты, и под ногами одна за другой обнаруживаются ловушки. Тут, знаете ли, просто-напросто нет времени размышлять о собственной никчёмности — выжить бы.

Надо мной от души издевались и даже не скрывали этого. Две недели я бегала то от гончих, то за ними, глотала столько ядов, сколько не употребляла за всю жизнь, изучала тонны информации о Светлых землях, терпела четырёхчасовые побои и, конечно же, пыталась овладеть искусством Тени.

— Ты можешь становиться совершенно другим человеком. Менять внешность, голос, даже ауру, не тратя резерв. Это не магия, а особенности твоего организма. Как оборотни меняют ипостаси, так ты способна менять маски, — сказала тётя на нашем первом занятии и тут же доказала свою правоту, за несколько минут став совершенно другим человеком. — Нам нужно проверить твои врождённые таланты. Они у каждой Тени свои. Если повезёт, ты сможешь слышать на большом расстоянии, видеть сквозь стены или ещё что-нибудь в этом духе.

К сожалению, не повезло. Сколько ни старалась Дженна, я только и могла, что менять внешность, да и то с трудом. Хоть кровь матери и проявила себя, Тенью я была посредственной. А потому к прочим тренировкам прибавились уроки от владельца известнейшего на Тёмных землях салона красоты.

К окончанию сессии я уже виртуозно владела кистями для макияжа, знала наизусть историю Светлых (это всё, что нашлось в королевской библиотеке) и бегала со скоростью света. Занятия рукопашным боем тоже принесли плоды — у меня улучшилась реакция, болевой порог вырос в разы, и я умела падать так, чтобы ничего не сломать. Собственно, на этом всё хорошее и заканчивалось, зато начинались утверждения Дженны о том, что у неё никогда не было ученика бездарнее меня. Их я, впрочем, уже привычно игнорировала.

Светлые успешно сдали экзамены, от которых я, к слову, была освобождена под предлогом «ты одна из моих лучших студентов, Наяда, нет нужды доказывать это снова» самим ректором. На деле же с ним договорился мой отец. Хотя это не совсем так — папа скорее поставил магистра Грэма перед фактом. Оборотню это не понравилось, но приказ, написанный лично Его Величеством, сунутый под ректорский нос, остудил пыл мужчины.

Профессор Тримал был по-прежнему непреступен. Более того, после ночи со мной (ах, какая волшебная двусмысленность), его озорные искры в глазах сменились вежливо-холодным выражением, которое было в первый день нашего знакомства.

К счастью, у меня не было времени, чтобы страдать по этому поводу. Трис и так почти стала своей среди лекарей и травников, пока бегала за очередной порцией лечебной мази, которой за две недели успела провонять вся наша комната. Я бы не пережила, если б к мерзкому горькому запаху и куче склянок на столе прибавилась валерьянка.

* * *

До Зимнего бала осталась неделя, и весь университет гудел в предвкушении. Праздник начала зимы и раньше был мероприятием долгожданным и зрелищным, а в этом году обещал и вовсе побить все рекорды — Светлые оказались большими талантами в устройстве балов.

— Народ! — влетела в актовый зал запыхавшаяся Трис и устало плюхнулась на ближайший стул. Представители всех курсов факультета некромантии, словно по команде, обернулись и на какое-то время отвлеклись от создания иллюзий.

— Тебе чего, Белка? — подал голос староста шестого курса и наш с Белатрис хороший друг.

— Яду… — прохрипела девушка, жадно ловя ртом воздух.

Тишина в зале стала гробовой. Только парень по кличке Змей, прозванный так за собственную принадлежность к одноимённой расе, молча надавил краем стакана на свой клык, а потом так же молча протянул несколько бурых капель Трис.

— Это что? — подняла изумлённый взгляд некромантка.

— Яд, — пожал плечами Змей. Трис понятливо покивала, протянула руку за стаканом и… молниеносно выплеснула содержимое в приоткрытый рот опешившего парня, приговаривая:

— Шутник чёртов, праотцов своими шуточками весели.

Было странно видеть обычно милую девушку в таком взвинченном состоянии, но видок её пугал даже меня, так что я не спешила навстречу подруге. Видно же, что что-то случилось — вдруг она по доброте душевной и меня решит ядом напоить, чтоб не мучилась.

— Этот яд на меня не действует, — признался в очевидном несчастный некромант.

— Что, правда? Вот так жалость, — якобы огорчённо протянула Трис, задумчиво рассматривая опустевший стакан. Подняла взгляд, будто в поисках другого способа казнить Змея, но заметила меня. — Наяда, беда! Там наши мальчики-зайчики с кем-то сцепились. По-моему, тому выскочке с боевого дорогу перешли.

— Ыыы, — многозначительно взвыла я, понимая, в какое… ситуацию вляпалась. Если Светлых не превратят в решето боевики, я сама это сделаю. И скажу, что так и было. И никто мне не возразит. Как ни крути, века вражды так просто не забудутся. Зато месяц перемирия можно стереть из памяти без проблем.

Негласного лидера всего боевого факультета знал каждый в университете. Рыжий оборотень-полукровка не стеснялся проявлять собственную силу по поводу и без, на протяжении пяти лет устраивал по нескольку дуэлей на неделе, но, несмотря на это, успешно учился и был первым парнем на деревне. До появления Светлых. Более того, рыжий задира был сыном финансового министра и активно использовал связи отца.

Оставалось только надеяться, что Трис ошиблась, и Светлые столкнулись лбами вовсе не с Динаром Вильером.

Однако толпа адепток, занявшая всё место в холле, говорила об обратном. Девушки с самых разных факультетов разделились на два лагеря: одни болели за Светлых, другие за своих соотечественников. Первых, к сожалению, было больше.

— Чего застряла? Там твоих ушастиков на шашлык сейчас пустят, — нетерпеливо подёргала меня за рукав подруга.

— Слушай, Трис, постарайся запомнить девчонок, которые болеют за Тёмных. В первую очередь обращай внимания на самых талантливых или родовитых.

— Зачем?

«Затем, что они могут быть полезны в будущей войне, раз ещё не поддались чарам василиска» — подумала я, но вслух, конечно же, не сказала. Только махнула рукой и растворилась в толпе прежде, чем Трис успела задать следующий вопрос.

Примерно через две минуты я, изрядно потоптанная и отчаянно матерящаяся, выползла к самому краю столпотворения. Здесь ровным кружком стояли парни с боевого факультета, защищая то ли любопытных адепток от летящих во все стороны заклинаний, то ли участников драки от девушек.

Последние прыгали за широкими спинами, пытаясь рассмотреть происходящее получше, а мне, стоящей на четвереньках и протиснувшей голову между чьих-то крепких ног, всё было прекрасно видно.

Магия Тёмных не действовала на ушастиков благодаря защитным артефактам, но и Светлые не могли ничего сделать боевикам ввиду собственной неопытности. К рукопашному бою пока ни одна из сторон не прибегла, однако всё стремительно к этому шло, а потому я в панике подыскивала способы разнять парней.

— Может, линейку им принести? — озвучила я первую мысль, похабно ухмыльнувшись.

— Зачем? — спросили сверху. Голос был мужским, и я предположила, что интересующимся был хозяин коленей, меж которых торчала моя не шибко умная головушка.

— Так ведь иначе спор не решат… — загадочно протянула я, оставляя парню возможность додумать всё самостоятельно. Сама же бросилась в самое пекло. Могу поспорить, со стороны я выглядела матерью-героиней, когда вылетела на поле боя и заслонила грудью своих блондинистых «детишек». Детишки, кстати, моей персоне не обрадовались, но кто их спрашивать-то собирался?

— Уйди с дороги, Римо! — рыкнул лидер боевиков, выпуская чёрные ятаганы когтей. Широкие, уже почти звериные ноздри яростно раздувались, а красные сейчас глаза метали молнии. — Или тебя эта ящерица тоже подчинила?

Опа-па, а вот и причина войны. Выходит, Вильер тоже не поддаётся чарам? И ребята, которые стоят вокруг, тоже. А ведь каждый из них был сыном очень влиятельного рода… Вот так удача!

— О чём ты говоришь, Вильер?! Что, корону отобрали, а ты отыграться решил? Или просто мимо слабых спокойно пройти не можешь, пытаешься самоутвердиться? Не пробовал сильного противника выбрать, а?! — с упоением вопила я. И пусть мы с рыжим почти союзники, разве можно отказывать себе в удовольствии надрать высокородные уши? Правда, после моих слов зубами заскрипел не только боевик, но и эльфы, недовольные ролью слабых. Как бы эти ребята не объединились против одной маленькой и беззащитной выскочки. Как-то совсем некстати вспомнились слова Дженны о месте на кладбище, и я повыше вскинула подбородок. Не помру, пока это самое место не куплю.

— Это ты-то сильный противник, зубрила? — хохотнул Динар, не отводя от меня тяжёлого взгляда. Всё внутри задрожало, но я не показывала вида. Прямо сейчас мне нужно было окончательно усыпить бдительность Светлых и отправить рыжика в медпункт. Там, как ни странно, самая надёжная защита от подслушивания, в самый раз для серьёзного разговора.

— Пальцем её тронешь — убью, — угрожающе прошипел кто-то рядом со мной. Обернулась и обалдела. Данталион снова был в своей боевой ипостаси, но на этот раз всё его тело пылало огнём. Хвост нервно хлестал по ногам, и я немного зависла, следя за той самой очаровательной кисточкой. — Ты чего делаешь, мелкая?

Неожиданный вопрос застал врасплох. Как оказалось, смотреть на кисточку мне было мало, а потому я уже с минуту теребила мягкую шёрстку, которая по-прежнему была покрыта огнём, и даже не обжигалась. Вокруг изумлённо притих народ. Девушки взирали на меня с затаённым благоговением, боевики с откровенным недоумением, эльфы с пониманием, а фей с… кажется, это называется вожделением. Я, если честно, не разбираюсь.

— Извините, отвлеклась. Так на чём мы остановились? — прокашлявшись, нарушила тишину я и выпустила хвост Данталиона из рук. Последние даже за спину спрятала. Может быть, со стороны это выглядело так, будто я стыдилась собственных действий, но на самом деле просто пыталась перебороть соблазн снова запустить пальцы в пушистую густую шерсть.

— На том, что я его убью, — любезно напомнил фей в обличье демона, всё ещё не сводящий с меня странного взгляда, от которого мурашки толпами маршировали по спине, а либидо напоминало о себе.

— Если я тебя трону, — добавил Вильер, тоже косящий на меня красные глаза. Эмоции в них прочитать было невозможно, и это пугало больше всего.

— А ты меня тронешь? — неуверенно спросила я, чтобы хоть что-то сказать и затушить вспыхнувшую, было, снова враждебность.

— Только если ты захочешь, — растянул в оскале губы оборотень, втягивая воздух носом. В этот момент я вспомнила о проснувшемся либидо и покраснела. Мне совсем не хотелось знать, чего там учуял боевик. Совсем. А вот под землю провалиться хотелось. Очень. — Да ладно, малышка, не смущайся так. Честное слово, я буду нежен, — продолжал парень. Рядом задрожал от ярости Данталион, а вот я нашла хороший повод отправить боевика в медпункт.

Не задумываясь особо о последствиях, я сделала шаг вперёд и отправила в недолгий полёт правую ногу. Бинго! И пусть этот приём запрещённый, он был единственным выходом. Даже если бы оборотень пропустил более честный удар от неожиданности, вряд ли бы мне удалось причинить боль парню. Теперь возьмусь-ка я за рыжие патлы и от души познакомлю корчащегося боевика с полом. И последний штрих — смачная пощёчина, от которой останутся пять глубоких царапин.

Красота!

— Если я когда-нибудь решу обидеть Наяду, просто убейте меня, ребят. Это будет гуманнее, — раздалось чьё-то тихое позади. Ответом ошеломлённому парню было молчаливое согласие.

— Упс, перестаралась, — виновато развела руками я, обращаясь к приятелям валяющегося сейчас без сознания Вильера, — отнесёте в медпункт?

— Отнесём, только отойди подальше, — попросил тот самый парень, между ног которого я сидела несколько минут назад. Сделал несколько шагов к своему лидеру, опасливо косясь на меня, и осторожно поднял рыжего. Я в ответ лучезарно улыбнулась и направилась обратно в актовый зал. Проблема решена. Осталось только навестить несчастного под предлогом раскаяния и втянуть того в политические игры. Какой, однако, сегодня хороший день!

— Ну, так кто у нас не поддался очарованию Светлых? — спросила я Трис по пути в актовый зал.

— Как ни странно, почти все студенты, чьи родители сидят высоко наверху. Ещё пара-другая талантливых магов. Я бы даже сказала, что они не просто таланты, а гении. Кстати, в основном в ментальной магии. И пятёрка ребят из небогатых семей. Три девушки и два парня. Не знаю, зачем тебе эта информация, но я составила полный список на всякий случай, — протянула мне сложенный вчетверо листок подруга.

— Трис, спасибо, выручила! Я уже говорила, как сильно люблю тебя? — благодарно улыбнулась девушке.

— Сегодня ещё не говорила, но можешь это исправить, — ответила некромантка немного рассеянно. — И всё-таки, Яда, что происходит в этом университете? Очевидно, что со Светлыми не всё так просто, но насколько? И в них ли одних проблема?

— Знаешь, Трис, ты даже слишком умная. Но я не хочу впутывать тебя в это. Обещаю, позже ты всё узнаешь, но сначала мне самой нужно разобраться.

— Значит, мне ты тоже не доверяешь… Что же, упырь его сожри, здесь творится?

Подруга погрузилась в свои мысли, а я в очередной раз подивилась её сообразительности. Всё-таки не зря воспитывалась известным дипломатом и бывшим верховным судьёй — нюх на интриги у Трис отменный, а докопаться до сути она способна на раз. Жаль, что девушка уже поддалась чарам Светлых в день их прибытия, у деканата, когда зачарованно смотрела на Нэль-она. Действительно жаль, нам бы не помешала её помощь.

* * *

Данталион Иллин

Яда уже давно скрылась за дверями актового зала, а я всё стоял, будто громом поражённый. Хвост подрагивал от напряжения и жаждал снова почувствовать тепло женских пальцев. Очень нежных женских пальцев.

Интересно, эта девчонка хоть поняла, что только что сделала? Мало мне было брачного браслета в эльфийской ипостаси, так чёртова магичка ещё и демона приручила. За минуту сделала то, что не удавалось никому на протяжении тридцати лет!

Хвост нетерпеливо хлестнул меня по ноге, заставляя пойти за малолетней укротительницей. Дух огня не желал покидать свою хозяйку надолго и сейчас рвался вперёд, обжигая меня моим же пламенем.

Перед глазами тут же встала эта взбалмошная брюнетка с васильковыми глазами и вздёрнутым носиком. Не красавица, не уродина, обычная. Но такая живая и хрупкая, тающая от моих прикосновений. А её тело… непривычно мягкое и податливое. Совсем не такое, как у эльфиек или фей. И те, и другие отличались худобой и немного угловатыми, хоть и изящными фигурами. Раньше и их тела могли свести меня с ума, а теперь я вижу в них лишь подобие женщины. Да что там, теперь для меня существует только одна женщина. И кто бы знал, с каким трудом я до сих пор сдерживаю себя. Сколько раз мне снился тот вечер в аудитории. Сколько раз я жалел, что ушёл тогда. Сколько раз, просыпаясь среди ночи, я порывался пойти в комнату к Наяде. И сколько раз успел сойти с ума от пьянящего яблочного аромата, пропитавшего нежную кожу и тёмный шёлк волос.

Я едва не убил боевика, когда тот посмел намекнуть Яде на близость. Стоит только представить, как вся нежность и страсть, на которую способна магичка, достаётся другому… Гр-р-р-р… Убью любого! Эта девушка будет моей и только. И плевать на то, что она Тёмная. Придёт время воевать, и я просто сгребу её в охапку и увезу далеко в нейтральные земли. Будем жить среди людей, кочевать и наслаждаться друг другом. А лет через пятнадцать она родит мне сына или дочь. И я буду только рад, если ребёнок пойдёт в маму.

— О чём задумался, Данте? — спросил друг, шаги которого я даже не услышал. Совсем расслабился. — Надеюсь, ты не собрался спутаться с Тёмным отребьем.

Отребье… Действительно, точно так же я думал о ней ещё полтора месяца назад.

— За кого ты меня держишь?

— Отлично. Тогда, думаю, ты с удовольствием устранишь девчонку. Убивать, конечно же, не требуется, ты ведь умрёшь вместе с ней. А вот повторить чью-то неудачную попытку и отправить Римо в Ничто… Кстати, мы ведь так и не поняли, кто это был. У тебя есть догадки?

Мысленно я уже множество раз уничтожил эльфа, посмевшего даже мысль об устранении Наяды допустить. Если бы он не был моим лучшим другом на протяжении стольких лет, то уже давно бы покоился под землёй.

— Ни одной. А за устранение, ты прав, я возьмусь с удовольствием.

* * *

День Зимнего бала, наконец, настал. Весь университет проспал до самого обеда, умаявшись прошлым вечером за подготовкой к празднику. Даже ректор, украшавший вчера окна морозными узорами, проснулся позже обычного, о чём не преминула сообщить сплетница Элиза.

Жизнь в стенах альма-матер сегодня кипела больше обычного. Смех звучал громче и заразительнее, еда казалась вкуснее, даже люди вокруг вдруг стали приятны. А всё из-за детского предвкушения чуда, которым болели все без исключения. Даже самые скептичные из скептиков заражались общим настроением, хоть и не показывали этого. Так было каждый год, и так будет ещё много лет. Наверное, мы и на войне будем ждать чуда — слишком уж привычным стало это чувство. Да и без него ведь праздник не праздник, и жизнь теряет краски.

Начало зимы… Очень странный праздник. У нас таких четыре на каждый сезон, но ни один не надоел. Каждый раз происходит что-то новое и интересное, а смена времён года восхищает, сколько бы раз ты не видел её прежде.

Погоду на Тёмных землях полностью контролируют маги, а потому нет ничего удивительного в том, что за окном сейчас не было и намёка на снег. Наоборот, солнышко грело, запутывало лучи в оранжевых кронах и танцевало бликами на глади прозрачных лужиц, которые удивляли всех приезжих своей чистотой. Этой ночью деревья скинут медные наряды и укутаются в белоснежные шубы, всё вокруг покроется бархатным инеем, и лужицы затянутся таким же чистым и прозрачным льдом. Это происходило год от года, и каждый раз выглядело волшебно.

— Ну, подруга, готова принимать подарки? — вместо приветствия спросила вошедшая в комнату Трис. Я приветливо улыбнулась соседке, отрываясь от созерцания природы, и спрыгнула с подоконника.

— Считаем до трёх, а потом открываем, — привычно оповестила я и поставила перед Белатрис заготовленную заранее коробку. Её мы с папой присмотрели ещё в тот день, когда ходили покупать мне платье, и когда мы с Дженной познакомились.

Одно мне было непонятно: на кой ляд меня мучили в салоне, если за полмесяца ногти успели раз десять обломаться, а на теле с завидным постоянством появлялись синяки и ссадины. Нет, мало было с Ящера одних сластей взять в виде компенсации, надо было ещё что-нибудь приятное стребовать.

— Три, — выдохнула Трис, нетерпеливо разрывая праздничную обёртку. В коробке лежал набор редчайших ингредиентов для зелий, который мы с отцом собирали ещё с моего выпуска из школы. Подруга, мечтавшая о подобном подарке со смерти своих родителей, задохнулась от восторга и подняла на меня глаза, полные счастливых слёз. Мне больше ничего и не надо было.

Свой подарок я разворачивала медленно, растягивая удовольствие. Ленточку за ленточкой, бантик за бантиком. Шелестящая праздничная бумага была аккуратно свёрнута и отложена в сторону, крышка небольшой коробочки приподнята.

— Бог ты мой… — прошептала я, не веря своим глазам. На мягкой подушечке, обитой дорогим чёрным бархатом, лежало неприметное серебряное колечко в виде изящной змейки, глотающей собственный хвост. И не было бы в этом кольце ничего удивительного, если б не печать на внутренней стороне, говорящая о том, что украшение создал лучший мастер-артефактор Тёмных земель. Представить стоимость этого кольца было страшно, однако вряд ли Эдвард Шторм взял с любимой внучки хоть медяк.

— Это кольцо сможет открыть портал, если ты попадёшь в Ничто. Ещё оно носит примерно те же функции, что и медальоны Светлых, но резерв восстанавливает медленно и магии поглощает не так много. Зато способно глушить действие брачных браслетов.

— Такое вообще возможно? — не поверила я своим ушам.

— А как, по-твоему, супруги изменяют? Надевают такие вот колечки и бегут налево, пока жена или муж не почуяли неладного.

— Меня не перестают удивлять твои познания.

Весь оставшийся день мы с Трис провели, смеясь и поедая пирожные вместе с Динаром Вильером. Оборотень после нашего разговора в медпункте как-то незаметно стал моим приятелем и оказался не таким уж плохим парнем. Мне даже было стыдно за то, что избила его. К счастью, это длилось недолго, я довольно быстро оправдала себя необходимостью приватной беседы с рыжиком.

— Ну-с, красавицы, когда вы порадуете меня стриптизом? — спросил Дин за час до начала бала, намекая на то, что неплохо бы начать сборы. Мы с Трис к шуткам парня уже успели привыкнуть, даже смирились, а потому подушками закидывать не стали. Вместо этого молча вытолкали оборотня за дверь. В конце концов, он прав — слишком мы засиделись.

Сборы не заняли много времени. Мы с Трис быстро облачились в свои платья: она — в нежно-бирюзовое, струящееся до самого пола нежным шёлком, я — в тяжёлое красное, облегающее мою фигуру, словно вторая кожа, расходящееся сзади от колен множеством юбок. Серебряные волосы подруга оставила лежать на плечах свободно, лишь закрепила заколкой в виде снежинки у правого виска. Я же собрала чёрные локоны в сложную, но строгую причёску, выпустив одну прядь сзади у самой шеи и ещё несколько уложив обманчиво небрежно. Макияжем и я, и Трис почти пренебрегли, лишь слегка подправив контур лица и накрасив губы. Она — нежно-розовым блеском, я — вызывающего, но богатого красного оттенка помадой.

Ещё пятнадцать минут мы с Трис бесцельно шатались по комнате, пытаясь привыкнуть к туфлям. Высокий каблук мы обе носили не часто, а упасть, наступив на собственное платье, или банально подвернуть ногу на лестнице совсем не хотелось.

— Дамы, вы готовы? — раздалось из-за двери после вежливого стука ровно в тот момент, когда я подумывала дать задний ход. Настроение перед праздниками у меня почему-то всегда стремительно снижало уровень. Утром — жажда действий и предвкушение, вечером — беспричинное желание не выходить из комнаты до конца жизни. До сих пор меня вытягивала из кокона только Трис, а теперь вот ещё Динар появился.

— Да-да, можешь войти, — откликнулась подруга, кидая последний придирчивый взгляд на своё отражение. Я только улыбнулась, видя такую серьёзность. Трис редко беспокоится о внешнем виде, так что пора было запасаться платками, валерьянкой и чем-нибудь калорийным — все влюблённости подруги заканчиваются разбитым сердцем, ненавистью к «этим козлам» и «одиночеством навеки».

Дверь осторожно приоткрылась, и тут же раздались два восхищённых мужских вздоха. Я удивлённо обернулась, — мы никого, кроме Динара, не ждали.

На пороге стоял оборотень, одетый в чёрный, расшитый золотом камзол. Рыжие кудри парня были собраны в низкий хвост и перевязаны чёрной же лентой. Рядом с боевиком возвышался мужчина в нежно-голубом, платиновые волосы которого струились по широким плечам, и лишь пряди, растущие на висках, были стянуты в хвост на затылке.

Широко распахнутые глаза цвета спелой вишни с неприкрытым восхищением рассматривали меня. По Трис фей лишь мазнул безразличным взглядом, зато меня разглядывал так, будто я только что сошла с небес. Это смущало неимоверно, но внутри зарождалось что-то тёплое, а живот стягивало в плотный комок. Если Данталион будет смотреть на меня так весь вечер, я плюну на всё и заставлю его консуммировать брак.

Трис с Дином, тихонько хихикая, ушли, а Данте всё не мог оторвать от меня взгляда. Наверное, прошла вечность, прежде чем он приветственно склонился и хрипло предложил:

— Станешь моей спутницей на этот вечер?

Я на мгновение растерялась, хоть и ждала этого вопроса. Перед глазами вдруг всплыло лицо профессора, его рука, сжимающая мои пальцы, мягкие волосы и запах винограда. Сердце тоскливо сжалось. Я бы всё отдала, лишь бы сейчас на моём пороге стоял магистр Тримал и улыбался пусть даже отстранённо-вежливой, но лучше привычной озорной улыбкой. Желание это было столь сильно, что мне и впрямь почудился запах винограда, витающий в комнате, но я дала себе мысленную пощёчину и шагнула к фею, протягивая ему руку для поцелуя.

Уже в коридоре парень приобнял меня за талию, сжал второй рукой мои пальчики и повёл туда, откуда раздавалось пение скрипок. По дороге Светлый шептал комплименты и вообще вёл себя странно. У меня даже возникли сомнения — а такой ли он невоспитанный моральный урод?

Додумать эту мысль я не успела, потому что буквально в нескольких метрах от моей комнаты, рядом с нишей, в глубине которой стояла большущая ваза с цветами, запах винограда усилился. Замерла, медленно повернула голову и, взволнованно кусая губы, уставилась прямо в темноту.

— Что-то увидела? — спросил фей, проследив за моим взглядом.

— Скорее почувствовала, — ответила честно.

— Что?

— Запах винограда и солнца.

— Ты любишь эти запахи? — продолжал расспросы Данталион, чему я даже удивиться не могла — так была занята попытками разглядеть что-нибудь в темноте ниши.

— Да, — ответила по-прежнему честно и почему-то добавила: — очень люблю. Они напоминают об одном человеке…

— Этот человек дорог тебе?

— Дороже всех, — призналась неожиданно. Часть меня была счастлива оттого, что профессор пришёл ко мне, другая часть не верила в то, что это возможно, а третья… третья всецело принадлежала человеку, держащему меня за талию. И я уже сомневалась в том, что все эти чувства возникли вопреки моей воле.

 

Глава 7

Актовый зал сейчас меньше всего напоминал самого себя: пространство внутри было увеличено вдвое с помощью магии, стены и пол украшали узоры изо льда и снег. Прямо с потолка, теряющегося в темноте, падали белоснежные хлопья.

Здесь уже собрался весь университет, большая часть адептов красовалась в бело-голубых и синих нарядах, так что я выделялась на общем фоне в своём вызывающе красном платье. Наверное, только ленивый не обернулся, чтобы смерить меня недоумённым взглядом.

— А, Римо, как всегда, растаптывает стереотипы и традиции. Тебе не надоело ещё, выскочка? — подошла ко мне бывшая сокурсница. Светловолосая девушка в облегающем белом платье могла бы походить на ангела, если бы не перекошенное злобой лицо.

— Как может надоесть то, что вызывает столь бурную реакцию? — улыбнулась я мягко, с наслаждением наблюдая, как милое девичье личико ещё больше искажается от с трудом сдерживаемой ярости. — И у меня к тебе похожий вопрос. Ещё не надоело следовать чужим правилам? В твоём возрасте пора бы научиться думать собственной головой.

— И это мне говорит человек, который подверг опасности себя и всех вокруг из собственной прихоти, — глухо ответила некромантка, заставив меня поморщиться. Ударила точно по больному.

Чувство вины за ошибку, которая могла стоить жизней многих людей, грызло изнутри уже два месяца. Пусть никто не пострадал, это меня не оправдывает. Алисия была права, и я ничего не могла ответить на её выпад.

Данталион, до сих пор внимательно наблюдавший за мной, крепче сжал мои пальцы. Лицо парня я не могла видеть, но зато мордочка бывшей сокурсницы находилась прямо перед глазами, и невозможно было не заметить, как гримаса ярости медленно сменяется удивлением, а потом страхом.

Снег под нашими ногами стремительно таял, и спине вдруг стало жарко. Вокруг витал запах гари, от которого трудно было дышать. Пожар?! Но почему люди вокруг так спокойны?

Я, шестым чувством ощущая неладное, медленно обернулась и охнула. Данталион стоял, объятый пламенем. Он не был в демоническом обличье, но я видела, как огненные язычки пробегают по его коже, вздутые вены пульсируют и сияют изнутри оранжевым светом, будто по ним течёт не кровь, а лава в чистом виде. Глаза фея скрывались под упавшими на лицо платиновыми прядями, и я была тому только рада — казалось, что, стоит мне их увидеть, и фей навсегда останется для меня монстром. Жутким и способным убивать. На секунду мне даже почудилось, будто руки Светлого действительно были по локоть в крови, но видение быстро рассеялось. В тот же момент и фей принял свой обычный вид.

— Прошу прощения за несдержанность, леди, я не хотел напугать вас, — короткий поклон, адресованный нам с Алисией, и вот уже мужская фигура с небольшими прозрачными крыльями быстрым шагом покидает зал. Вместе с ним исчез и запах гари.

— У этого парня точно не все дома, — тихо выдохнула бывшая сокурсница, стараясь унять дрожь, — я не думала, что его дух огня так отреагирует. Но самое удивительное в том, что Светлый подавил свою ярость. Всю жизнь считала, что полукровки не способны управлять Истинными.

Девушка выхватила у проходящего мимо студента бокал с чем-то явно спиртным и сделала жадный глоток. Выдохнула и протянула остатки жидкости, пахнущей виноградом мне. Я, не раздумывая, приняла бокал и залпом допила вино. Сейчас мы обе были слишком растерянны, чтобы вспоминать о ссоре.

Кроме поведения фея меня волновали собственные ощущения. Адепты, стоящие рядом, кажется, даже не заметили происходящего, но я чувствовала чужую магию. Уверена, именно от магии огня исходил тот удушающий запах чего-то горелого. И сейчас я явственно ощущала целый коктейль ароматов: морозная свежесть воды и воздуха, горечь иллюзий, что-то приторное, исходящее от каждой второй девушки в зале (кажется, это чары, увеличивающие привлекательность). Что это, неужели ещё одна особенность Тени? Если подумать, со мной и раньше бывало что-то подобное, но никогда ещё я не была настолько чувствительна к чужой магии.

От смеси запахов кружилась голова, становилось душно, на лбу уже выступила испарина, а к горлу медленно подкатывала тошнота. Мне нужно было срочно выйти на воздух, но стоило сделать пару шагов, как подол платья предательски скользнул под ступню.

— Демоны, Римо, что с тобой? — услышала я, прежде чем в нос ударил пьянящий запах винограда. — Выглядишь отвратительно. Сейчас я подниму тебя и вынесу на улицу, только не дерись. Мне совсем не хочется повторить судьбу Вильера.

Тут же сильные руки подхватили меня и понесли к выходу, а я сконцентрировалась на тонком аромате, исходящем от профессора, чтобы не чувствовать прочих запахов. Когда лицо обдало вечерней прохладой, я уже почти пришла в себя, а потому собиралась встать на собственные ноги. Близость профессора сильно волновала, и мне хотелось как можно скорее избавиться от этого чувства.

— Можете отпустить меня, я уже в порядке, — сказала тихо, но непреклонно. Профессору оставалось только послушно поставить меня на землю и аккуратно придержать за локоть, как только я начала падать. — Спасибо за помощь, магистр Тримал. Я у вас в долгу.

На профессора я старалась не смотреть, хоть мысль эта и казалась соблазнительной. Было страшно обернуться и вновь увидеть холодно-отстранённое выражение. Но ещё страшнее — ту самую озорную улыбку, по которой я так тосковала.

— Ты можешь отдать его прямо сейчас, подарив мне танец.

Я замерла, не веря своим ушам. Может, показалось? Да, точно показалось, профессор не мог этого попросить. Или мог?..

— Ну же, Наяда, разве я о многом прошу? — повторил ведьмак настойчивее, протягивая мне руку. Вряд ли у меня сейчас был выбор.

Крепкие пальцы обхватили мою ладонь, и я сама не заметила, как уткнулась носом в грудь профессора. Даже на каблуках я сильно проигрывала мужчине в росте, а ведь была достаточно высокой для девушки.

— Не трясись так, ничего я тебе не сделаю, — склонился к моему уху ведьмак. Он что, думает, будто я его боюсь? С чего бы это? — Наоборот, собираюсь защитить. Этим вечером тебе лучше находиться рядом со мной, Светлые явно что-то задумали. В большой толпе легко навести панику, а потом воспользоваться случаем и устранить неугодных. Ты неплохо справляешься с ролью дурочки, эльфята верят тебе. Но те, кто сидят наверху, не столь наивны и гораздо более осмотрительны, так что я уверен, сегодня тебя попытаются убить.

Горячее дыхание обжигало кожу, но от слов мужчины внутри становилось всё холоднее и холоднее. Как я и думала, никаких романтических чувств. И там, возле комнаты, он находился только для того, чтобы защищать меня. Похоже, нет ни шанса на то, что профессор ответит мне взаимностью. Что ж, тем лучше… Пора мне избавиться от этих чувств, пока не стало слишком поздно. На носу война, и я влезаю в слишком серьёзные игры, чтобы переживать о глупостях вроде «любит-не любит».

Ещё одна мысль не давала покоя — магистр был уверен в том, что меня собрались именно убить. Неужели не знает о моей связи с Данталионом? Отец ему не доверяет или просто не было возможности рассказать? Хотя это тоже не имеет значение. Есть другой способ меня устранить.

Как же вовремя я получила это чудесное колечко! Осталось вернуться в комнату и забрать его, а потом с чистой совестью «похоронить» Наяду Римо.

Губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке. Возможно, если просижу в Ничто достаточно времени, а потом надену кольцо, смогу и фея убедить в собственной кончине. И хотя мой план безумен, если всё получится, я смогу начать с чистого листа.

Интересно, какая из меня выйдет эльфийка?

— Чего ты улыбаешься? — настороженно спросил профессор, о котором я успела уже забыть. Оказалось, что мы уже давно кружимся в танце, и сейчас из открытых окон актового зала звучат завершающие аккорды. Отступить на шаг, опустить взгляд, присесть в реверансе. Танец окончен.

— Думала о том, что танцуйте вы хуже, чем ожидалось.

Наглая ложь.

— А разве ты не должна сейчас дрожать, испуганно прижиматься ко мне, просить о защите? — усмехнулся ведьмак, в глазах которого плясали чёртики. Я прямо посмотрела в карие глаза, пытаясь представить реакцию магистра на мою «смерть». Улыбнулась немного печально и ответила с запозданием:

— Чья я, по-вашему, дочь? Не пристало мне бояться смерти.

Мужчина замер, разглядывая меня, будто в первый раз. Интересно, кого он сейчас видел? Вряд ли свою безрассудную студентку, что так привыкла плеваться ядом и выставлять колючки, испытывать чужое терпение, на самом деле дрожа от страха. Прямо сейчас именно страха во мне и не было. Может быть, хоть на секунду, но магистр Тримал увидел во мне женщину? Жаль, что я это уже не узнаю…

Вдруг ощутимо потянуло холодом. Я опустила взгляд, наблюдая за тем, как что-то белое и искрящееся расползается по земле. Странная субстанция больше всего напоминала туман, но, едва скользнула под мои ноги, обратилась тонким слоем мягкого пушистого снега. Первый оранжевый лист спланировал на землю между мной и профессором, и тут же закружились вихрем остальные. Отрывались от потемневших веток, танцевали в воздухе, подхваченные порывами холодного ветра, и опускались на снег, чтобы тут же укрыться им.

Всё вокруг сейчас было опутано нитями магии, а оттого выглядело ещё волшебнее. Зелёные, белые, голубые, толстые яркие и тоненькие полупрозрачные, нити сплетались в причудливые узоры. Почему-то вспомнился Арвийский ковёр в кабинете ректора. Если на нём магия напоминало кружево, то сейчас вокруг скорее было что-то вроде сетки сосудов. Они пульсировали и переливались, расходились веточками капилляров и оплетали каждый сантиметр пространства.

— Красиво, — восхищённо выдохнули мы с ведьмаком одновременно. Надо же, я снова забыла о стоящем рядом мужчине.

— Думаю, пора мне вернуться в комнату. Не проводишь, Данте? — обратилась я к заснеженным кустам, что были поблизости.

Фей, ничуть не удивлённый тем, что я его обнаружила, вышел из темноты и протянул мне руку. Профессор попытался перехватить её, но был остановлен стеной пламени. Видимо, дух огня всё ещё бушевал внутри Светлого и искал повод, чтобы спустить пар. Я не стала его останавливать, с любопытством наблюдая за развитием событий. Всё равно никто из этих двоих не умрёт, пусть порезвятся.

Дух, будто ждал моего мысленного разрешения, начал менять тело хозяина. Светлый увеличивался в размерах, пока камзол на нём не лопнул и литые мускулы, покрытые красной чешуёй, не стали видны. Хвост плетью вился вокруг ног Данталиона, выдавая нервное напряжение. Пушистая кисточка превратилась в сгусток пламени, такие же покрывали когти демона и огромные крылья, похожие на крылья феникса. Здесь, в ночной темноте, на фоне белоснежной пустыни, Светлый выглядел ещё более устрашающе и… до странного красиво. Эта красота была острой, опасной, смертельной, словно лучший клинок, закалённый в сражениях и не раз познавший вкус вражеской крови.

Сейчас было очевидно различие между ведьмаком и демоном. Они были в разных весовых категориях, а потому я не стала смотреть за их боем.

— Ладно, мальчики, развлекайтесь, а мне на морозе стоять не улыбается, — бросила небрежно и потопала в общежитие. Теперь оставалось только добраться до комнаты, не попавшись в загребущие лапки эльфов, собрать всё необходимое… хотя, наверное, лучше взять только деньги, иначе Трис заметит пропажу вещей и не поверит в мою смерть.

Скрип снега заставил остановиться и прислушаться. За мной кто-то следовал. Я бесшумно прыгнула за кусты, сливаясь с тенью, и стала ждать.

— Уверена, я видела её! Больше никого в красном платье на празднике не было, — раздался в паре метров от меня голос Трис. Подруга была расстроена тем, что я пропала из виду. Стоило мне собраться и сделать первый шаг к свету, как раздался второй голос, на этот раз мужской.

— Тогда поищи её заклинанием, мне нужно срочно с ней поговорить. Это вопрос жизни и смерти.

Я замерла, задержав дыхание. Голос принадлежал тому человеку, который толкнул меня в портал два месяца назад! Соблазн взглянуть в лицо неизвестному был настолько велик, что мне пришлось впиться ногтями в собственное запястье. Боль отрезвила, и я решила не торопиться — ещё успею рассмотреть мужчину, когда намеренно подставлюсь под удар. А пока мне нужно добраться до комнаты.

Вдохнула поглубже и сосредоточилась, меняя ауру, чтобы поисковое заклинание Трис не сработало. Позже это можно будет объяснить действием кольца-артефакта.

Я бесшумно двинулась дальше. Если незнакомец и заметит какое-то движение, то в темноте ничего не увидит, а аура у меня сейчас была похожа на кошачью. Подумаешь, шастает тут среди ночи очередной пушистый бродяга, они не редкость в нашем университете — животные тянутся к некоторым видам магии.

До комнаты я добралась без проблем, быстро переоделась в чёрный спортивный костюм, который был моей пижамой в зимнее время. Эта одежда не вызовет подозрений у Трис, но очень удобна. С поиском подходящей обуви тоже проблем не возникло — спасибо папе за привычку выбирать домашнюю одежду, будто я собираюсь в ней тренироваться. И хотя прививалась эта привычка не очень приятно, — приходилось вставать посреди ночи и наворачивать круги по двору, — теперь моя любовь к удобной одежде вместо ночных рубашек оправдала себя.

Многочисленные заначки наскоро привязала к своему телу бинтами, чтобы они как можно меньше звенели. Этих денег мне должно хватить на покупку оружия и одежды. Попрыгала, проверяя, не отвалится ли чего. Последний раз расправила мешочки, чтобы они плотно прилегали к телу.

Осталось последнее — сделать копию кольца и оставить её на столике, чтобы убедить Трис, что я растворилась в Ничто. Последнее было самым сложным, ведь подруга была внучкой артефактора, который и сделал мне этот подарок, а потому легко отличила бы оригинал от подделки. Если бы только Трис не попала под чары василиска…

Я уже около десяти минут разглядывала серебряную змейку с сапфировыми глазами. Сделать с неё копию — не проблема, проблема — наложить на эту копию абсолютно идентичные оригинальным чары, что с моими знаниями было невозможно, ведь у каждого мага свой собственный стиль. Конечно, можно переложить магическое плетение с одного предмета на другой и оставить здесь оригинальное кольцо, утратившее свою силу (к счастью, это способно оправдаться моей смертью), но вряд ли у меня получится сделать это, не разрушив плетений. Одна ошибка, и я потеряю свой единственный шанс на спасение.

Мозг лихорадочно перебирал заклинания, которые я успела прочесть в запретном крыле библиотеки. Большинство из них касались некромантии, но были и другие. И все не те… Пойти в библиотеку прямо сейчас? Мне не удастся использовать старый план, ведь домовые теперь не ходят в закрытую часть через дверь, а перемещаются, как и положено духам, по тропам Изнанки. Заставить их взять меня с собой? Что я могу предложить духам?!

Стоп. Духи? У меня есть один знакомый дух!

— Данталион! — позвала громко, вцепившись в брачный браслет и посылая сигналы о помощи по связи. Когда почувствовала отголосок, облегчённо вздохнула, расправила плечи и заставила сердцебиение прийти в норму. Светлый не должен почувствовать моего волнения.

— Что случилось?! — вбежал в комнату парень, всё ещё находящийся в боевом обличье.

— Не одолжишь своего духа? — улыбнулась мило и пару раз хлопнула ресничками для верности.

— Что задумала? — мрачно спросил фей, сверля меня подозрительным взглядом. Честное слово, как будто я какую-то гадость задумала! Хотя, конечно, задумала. Но ему знать об этом не надо.

— Шалость, — улыбнулась ещё милее, кокетливо поправив локон. И плевать, что выгляжу сейчас, как пугало. Я воплощение женственности и красоты. Точка. — Подумываю смотаться на кухню, но ты сам знаешь, эти противные домовые прячут всю еду на Изнанке! — я обиженно надула губы, надеясь, что не слишком переигрываю. Только бы поверил…

— Не верю, — припечатал Светлый, отчего моё сердце ухнуло в пятки. — По-моему, ты просто хочешь спрятаться от опасности, — выдвинул свою версию Данталион. Неплохая, кстати, мысль, но вечно так бегать я не смогу. Всё-таки, «смерть» надёжнее.

— И когда ты успел меня так хорошо изучить? — протянула, скрывая иронию.

— Было время. Ладно, вижу, ты знаешь, что дух к тебе неравнодушен, иначе бы не стала подвергать себя такой опасности. Но он выведет тебя на Изнанку и вернётся, тропу выберешь сама, чтобы даже я не знал, где ты, — взял инициативу в свои руки Данталион, а я с серьёзным видом кивала, стараясь не сильно светиться от радости. Как же мне повезло с этим парнем! На такой удачный исход событий я даже не надеялась, думала, придётся либо посвящать его в детали своего плана, либо уговаривать духа оставить мой поход в библиотеку в тайне. — Всё поняла? — мой кивок. — Тогда вперёд.

Прямо на моих глазах фей возвращался в привычную форму, а всё пламя, что было в теле парня, собиралось на кончике хвоста. Один взмах, и сияющий оранжевым комок воплощённой энергии срывается с кисточки, садится на мою руку и принимает форму маленькой саламандры. Я осторожно погладила огненного духа по крошечной головке, отчего тот блаженно прищурил глаза.

— Эй, Наяда, я ведь тоже это чувствую, — с улыбкой напомнил Данталион, а когда я равнодушно пожала плечами, подошёл и склонился к моим губам. Поцелуй был мягким, нежным и прохладным. Я даже не успела отреагировать, как Светлый отстранился, погладил меня по щеке и выдохнул: — Будь осторожна.

В тот же миг мир вокруг изменился, из него исчезли все краски и звуки, а из-под моих ног разбежались в разные стороны тонкие линии. Видимо, это и есть те самые тропы.

— Спасибо, Данте, — вновь погладила я красную ящерку и, подумав, поцеловала её в лобик. Дух удивлённо вскинул голову, посмотрел на меня задумчиво и, махнув на прощание хвостиком, исчез. Я тоже не стала задерживаться — сейчас почти все домовые на празднике, риск встретить их здесь почти нулевой, но до окончания бала осталась всего пара часов, так что стоило поторопиться.

В поисках библиотеки долго блуждать не пришлось — тропы Изнанки были аналогичны обычным путям, лежащим через коридоры, и отличались лишь тем, что позволяли проходить сквозь материальные объекты. Мне повезло никого не встретить по дороге, но я старалась не терять бдительности и была максимально напряжена. К счастью, обострённые чувства не заметили неладного, и свой план я осуществила быстро и на удивление легко. Либо фортуна повернулась ко мне лицом, либо я снова вляпалась, но пока об этом не знаю.

Абсолютно всё шло, как по маслу. Книга с нужным заклинанием буквально свалилась мне на голову, — если бы я не была на Изнанке, давно валялась бы без сознания, — и на обратном пути мне снова никто не встретился. Выйти с Изнанки было просто — одна из троп вела в материальный мир, так что с этим проблем тоже не возникло.

— Яда! — неслась ко мне по коридору Трис. — Наконец-то я нашла тебя! Где ты была всё это время? Я заходила в комнату три минуты назад, она была пуста.

— Меморио, — вместо ответа закончила я заклинание. Заготовленное заранее плетение сорвалось с пальцев, укутывая подругу в плотный невидимый кокон. Шевельнула левой рукой, спуская тоже уже заготовленный полог тишины. Подошла к некромантке и склонилась к её уху, зарываясь лицом в пышные волосы, чтобы никто не смог прочесть по губам мои слова. — Слушай внимательно, Трис. Что-то ужасное творится не в университете, а в стране. Светлые планируют захватить наши земли, используя наших же людей. Для этого сюда приехал василиск, которого мы знаем под именем Нэль-он. Только что я защитила тебя от любого ментального воздействия, более того, ты будешь его чувствовать и понимать, чего от тебя хотят. Так ты сможешь подыгрывать им, не вызывая подозрений. Заклинание, которое я использовала, написано на зеркале, просто подыши на поверхность, чтобы увидеть. Список студентов, которые были на стороне Тёмных во время стычки эльфят и Вильера, лежит на письменном столе. Подозреваю, что все эти ребята защищены от чар василиска. Возьми список и иди к моему отцу, он расскажет тебе всё остальное. И да, Трис, со мной твой подарок, так что я не умру. Никто, кроме Ящера об этом не должен знать. Никто.

Я резко отстранилась от ошеломлённой подруги, развеяла полог и рванула по коридору. Трис умная и стойкая, она во всём разберётся, а мне не стоит терять времени. И хотя торопиться, в действительности, некуда, что-то внутри заставляло ускорять шаг. Возможно, это было нетерпение, а возможно — предчувствие беды.

— А вот и ты, красавица! Куда так спешишь, а? — раздался знакомый голос справа от меня, и я, едва подавив радостный вопль, резко затормозила, собирая лежащий в честь праздника белый ковёр и утягивая за собой эльфа. Лицо мужчины было мне, конечно, незнакомо, но я запомнила его в мельчайших деталях, прежде чем провалиться в воронку портала, появившуюся прямо в полу. Эльф едва успел вырвать свою руку из моего захвата, чтобы не угодить в Ничто следом за мной. Миг, и последний лучик света погас, оставляя меня наедине с пустотой подпространства.

Можете считать меня ненормальной, но каждая клеточка моего тела сейчас пела от счастья. Получилось!

Я расслабилась, переводя дыхание. Колени дрожали, но от избытка адреналина хотелось смеяться и танцевать. Всё удалось, мой план сработал. Теперь нужно изменить внешность, чтобы в городе меня не узнали. Сразу надевать личину эльфийки не стоит, без зеркала эта затея слишком рискованная, но обезобразить собственное лицо до неузнаваемости я могла и в полной темноте.

* * *

Данталион Иллин

Где она? Где она?! Где?! Не чувствую. Не чувствую!

— Где-е-е?! — прорычал я, врываясь в актовый зал. Дух огня бушевал, Сила выливалась наружу, но мне было плевать. — Где моя жена?! — ревел я, раскидывая людей в стороны, переворачивая и швыряя в стену столы, полные еды. Пелена ярости и страха застилала глаза. Пусть только эта девчонка найдётся, ой, как ей не поздоровится! Надену на неё ошейник и сделаю своей наложницей. Раз уж инстинкт самосохранения в ней воспитать настолько проблематично, то научу послушанию! Я куплю её, приручу или сломаю, неважно как, я привяжу её к себе и сохраню жизнь! Пусть только найдётся… пожалуйста, пусть она найдётся… — Р-р-р-римо!!!

— Наяда пропала? — спросил мужчина со смутно знакомым лицом, разом побледнев. Кулак, занесённый было в его сторону, остановился.

— Я не чувствую её. Не чувствую. Как тогда! — рычал я прямо в лицо мужчины, почему-то надеясь, что он поймёт меня.

— Что ты несёшь? Успокойся и объясни нормально, — потребовал магистр Тримал, которого я с трудом узнал из-за застилающей глаза красной пелены. Голос профессора звучал глухо, но уверенно и спокойно. Воплощённая стихия, бушевавшая внутри, мгновенно утихла, уступая лидерство разуму.

— А чего непонятного? Наяда в Ничто, — раздался от дверей третий голос. Обычно милая и забавная Трис стояла, прислонившись к косяку, и сосредоточенно смотрела прямо перед собой. Я знал, как близки они были с Ядой, а потому не мог поверить в такое хладнокровие. Взгляд, который подняла на меня девушка, не выражал эмоций, он был обжигающе ледяным. Будто передо мной стояла не Белатрис, а кто-то совершенно незнакомый и чужой. Это пугало. Но не удивляло, ведь мне приходилось видеть подобное раньше…

Двадцать лет назад, ещё до моего совершеннолетия, началась война. С точно таким выражением лица мой отец обнажал меч против собственных братьев, напавших на наш дом. Но Светлые смели тот город, стоявший на границе, сравняли его с землёй, убили всех мужчин вне зависимости от расы, а детей-полукровок вроде меня взяли в плен. Ту войну прозвали Большой охотой, потому что Светлые целенаправленно уничтожали василисков, Теней и многие другие расы.

Прямо сейчас история повторялась, и Трис, кажется, это понимала. Она расставила свои приоритеты, решив, что смерть… нет, пропажа лучшей подруги — это не главная проблема. Что ж, тогда я тоже готов принять решение. Двадцать лет я прожил в аду, у меня не было ни права выбора, ни надежды на счастье. Я живое оружие и игрушка, которую выбросят, едва она сломается. До сих пор даже я сам не мог представить иной жизни. Но всё изменилось, едва появилась она. И мне плевать, настоящие мои чувства или искусственно созданные чёртовым браслетом, я сохраню их, во что бы то ни стало. Жизнь без этой сумасбродной девчонки мне не нужна, ведь это и не жизнь вовсе!

Вспышка света озарила помещение, оповещая об открытии портала, и я решительно шагнул в Ничто. Нужно найти Наяду. И если я не смогу спасти её, так хоть растворимся в Источнике вместе.

На мгновение обернувшись, уже в закрывающемся проёме портала я увидел бегущую ко мне Трис. Лицо её было необычно бледно, глаза широко распахнуты, девушка тянула ко мне руки и, кажется, что-то кричала. Я не успел разобрать её слова.

 

Глава 8

Данталион Иллин

В Ничто было темно и холодно. Наверное. На самом деле, здесь едва ли можно было почувствовать хоть что-то. Я брёл по пустоте и даже не знал, сдвинулся ли с места хоть на миллиметр. Ни запахов, ни звуков, ничего. И не было даже намёка на присутствие других людей.

Неужели я её не найду?

Самонадеянный дурак. Вошёл в подпространство, обрубил все потоки, чтобы никто из материального мира не смог открыть портал и вытащить меня отсюда. И что теперь? Бреду неизвестно куда и медленно растворяюсь.

Перед глазами проносились один за другим образы из прошлого. Они быстро и совершенно хаотично возникали, но так же мгновенно пропадали. Вот я стою в приёмной ректора Университета Истинного Зла, рассматривая сонную, растрёпанную и совершенно невоспитанную магичку с густой копной непослушных тёмных волос. Глаза её сверкают смехом, но я вижу, что под напускной беззаботностью скрывается холодный ум. А ещё я почему-то знаю, что чёрные, странно отливающие красным волосы, пахнут яблоками. Откуда я мог это знать?

Не успел как следует задуматься над этим, как образ сменился. Теперь передо мной стояла высокая изящная фея с тёплой улыбкой. Волосы её были аккуратно уложены в косу вокруг головы, острые ушки торчали в разные стороны и забавно шевелились, когда женщина смеялась. А случалось это часто. Так часто, что у чистокровной феи стали появляться лучики морщинок вокруг глаз, чего раньше никогда не случалось у женщин этой расы.

В следующее мгновение эта же женщина оказалась окровавлена и лежала на руках содрогающегося от рыданий огненного демона. Демона, который, я знал, очень скоро последует за своей женой, оставив единственного сына врагам.

На то, чтобы вспомнить имена этих мужчины и женщины, мне снова не хватило времени, потому что перед внутренним зрением вновь предстала та самая растрёпанная брюнетка с большими бледно-голубыми глазами, которые, вопреки обычаю, вовсе не казались холодными. Губы девушки были припухшими после поцелуя, чёрная мантия задралась до колен, обнажая стройные ноги, бархатная кожа которых не могла не сводить с ума. Если бы я только ещё хоть раз увидел эти ноги, то покрыл бы поцелуями каждый сантиметр. Только бы увидеть…

Кого?

Куда я иду? Зачем?

Может, оставить эту затею? Ведь тут так хорошо и спокойно. А если закрыть глаза, то станет ещё лучше…

* * *

Вышла из портала я в лесу за университетом. На то, чтобы переместиться дальше, не было сил. Последние крохи энергии ушли на защитный полог и разведение костра. Еды у меня с собой не было, но я не огорчалась. Всё, чего я хотела — это крепкий сон. Уже завтра мне предстоит долгая дорога вдоль тракта до ближайшего города, поэтому стоит набраться сил.

Здорово, что университет расположен так близко к Мёртвому лесу, ведь он тянется до самой границы со Светлыми землями. Если внимательно следить за направлением, можно без проблем добраться до горного хребта (именно он служит естественной границей между землями), если, конечно, меня не сожрут раньше.

Всё-таки, Мёртвый лес действительно опасен, а все слухи о нём появились не просто так. Каждая травинка здесь пропитана родной для меня энергией смерти, и прямо сейчас в миле от моего места стоянки бродит дюжина оголодавших зомби. Весь лес кишит этими удачными и не очень магическими экспериментами. Так что, если не повезёт, мне придётся петлять по трактам, спасая свой нежный, не привыкший быть главным блюдом на столе, филей. Тогда доберусь до границы я в лучшем случае через месяц, и нет никакой уверенности в том, что к тому времени Светлые не развяжут военные действия.

Всё-таки, ребята действуют оперативно, и у них определённо есть чёткая стратегия, которая вряд ли была разработана за две минуты. Если наши «горячо любимые» соседи достигнут своих целей раньше, чем я доберусь до их земель, весь мой план полетит коту под хвост. Как ни прискорбно это осознавать, но прямо сейчас, не зная ничего о противнике, я полагаюсь лишь на удачу, с которой не дружу с самого детства.

Несмотря на усталость, сон не шёл. Я лежала на спине, подложив под голову руки, и рассматривала ночное небо, едва видневшееся в прорехах между заснеженными верхушками деревьев. Звёзд почти не было, и луна спряталась за облаками. Если бы не лежащий кругом снег и свет костра, едва ли я смогла бы разглядеть хоть что-то в темноте.

Ярко-оранжевые язычки пламени танцевали над поверхностью земли, не касаясь снежного покрывала и не оставляя следов. Когда я уйду отсюда, на горевший недавно костёр не останется и намёка. Единственное, что будет напоминать обо мне — это мои же следы, но и они оборвутся следующим утром. Сегодня моего запаса магии хватило лишь для того, чтобы применить заклинание невесомости на костре, но, когда резерв восстановится, я смогу ходить, не касаясь земли. Не знаю, отправят ли за мной поисковые отряды, или эльфы действительно уверены, что Наяда Римо сгинула в Ничто, но осторожности никогда не бывает много.

«Стоило на горизонте замаячить реальной опасности, и я уже думаю, как декан» — усмехнулась про себя. Странно, но вспомнив страдающего паранойей дроу сейчас, я не ощутила привычного раздражения. Странная грусть поселилась в душе при мысли о магистре Кроне и университете. Прошло не больше часа с тех пор, как я вынырнула из подпространства, но жизнь обычной студентки уже кажется такой далёкой и будто бы чужой. Интересно, смогу ли я когда-нибудь ещё раз стать Наядой Римо или всю оставшуюся жизнь так и буду менять маски?

Огонь весело шептал что-то и раскидывал искры, пригревая мне бок. Снег вокруг по-прежнему оставался нетронутым, даже жар костра на него не оказывал никакого влияния, и я радовалась тому, что дошла до самого выпускного курса. Будь я сейчас совсем юной магичкой, вряд ли бы нашла способ сбежать из университета и выжить. А будь выпускницей, не познакомилась бы со своими мальчиками-зайчиками и злобной феей, не впуталась в эту историю и оказалась совершенно не готова к войне. И пусть сейчас я выбрала нелёгкий путь, это лучше, чем покорно наблюдать за смертью близких и ждать своей очереди. Ещё хуже было бы погибнуть от рук старого товарища. Пока есть хоть маленький шанс избавить от такой участи себя саму и своих друзей, как бы трудно это ни было, я буду бороться.

Да… Красиво звучит, но каков на самом деле мой план? Попасть к Светлым, представиться дочерью без вести пропавших эльфов (спасибо папе за сентиментальность, без записей Ящера обо всех убитых им во время Большой охоты, вряд ли бы я вообще решилась прикинуться эльфийкой), отсидеть какое-то время под стражей, пройти ментальную проверку. С ней могут возникнуть проблемы, ведь магия Светлых всё-таки немного отличается от привычной мне. После проверки у меня две дороги: на эшафот или в армию, — всё будет зависеть от результатов ментального сканирования. О первом варианте я старалась не думать. Заранее готовиться к смерти — значит перестать бороться, а перестать бороться — значит проиграть.

Но, если попаду в армию, что буду делать? Смогу ли, переступив через себя, завоевать доверие высших чинов и забраться поближе к верхушке? Иного способа разрушить армию я не вижу, ведь, если начинать с низов и посеять смуту среди простых солдат, меня быстро вычислят. А если и не вычислят, командиры без труда подавят восстание. Поэтому сеять разлад нужно среди сильных мира.

Я зажмурилась и помотала головой, отгоняя страшные видения, возникшие перед глазами при мысли о том, что у меня ничего не получится. Взвалить на себя самостоятельно такую важную миссию и ринуться в гущу событий, не зная ничего ни о противнике, ни о союзнике — как минимум глупо. А ещё откровенно страшно… Одно неосторожное действие, маленькая оплошность, и я сама стану катализатором войны, первой же пав смертью храбрых идиотов.

Вдалеке раздался протяжный вой, от которого все волосы на теле встали дыбом. Атмосфера угнетала, и мысли становились всё мрачнее и мрачнее, а в каждой тени теперь виделись неведомые враги. Становилось ещё хуже, когда зомби и волкодлаки напоминали о себе. Уснуть в такой обстановке не представлялось возможным, и я даже подумывала встать и продолжить путь до ближайшего поселения, но внутренний голос не позволял поддаваться панике.

В какой-то момент тревога сменилась усталым равнодушием, и меня сморил сон.

А утро встретило меня красными лучами восходящего солнца, искрящимся снегом и вновь проснувшимся чувством тревоги. Последнее настораживало, но я быстро списала это на свою неуверенность в завтрашнем дне и переживания о сохранности моей драгоценной шкурки.

Проснулась я, несмотря на короткий отдых, чувствуя себя бодрее, чем обычно. Еды с собой не было, но в такую рань мой желудок обычно не подавал признаков голода, так что времени терять не стала и сразу двинула в сторону тракта, глубоко в душе благодаря отца и преподавателей за то, что сумели вдолбить в мою голову географические знания. Прямо сейчас перед мысленным взором вставала подробнейшая карта Тёмных земель, а солнце служило прекрасным ориентиром, помогая определить стороны света, так что заблудиться я не боялась.

Однако чем дольше я шла, тем ощутимее становилась вернувшаяся тревога. И причины тому были: замёрзший лес пугал гробовой тишиной. Птицы, как всегда бывает в Мёртвом лесу, не пели, деревья не шелестели, зомби по округе не шастали (это было особенно странно), ветра не было, и даже я сама не издавала ни звука — под ногами мягко пружинил плотный воздушный слой, так что мои ступни не касались липкого снега, и шаги были бесшумными.

— Кар-р-р! — зловеще раздалось над моей головой, и угольно-чёрный ворон спикировал вниз, разбившись о землю прямо передо мной, пока эхо разносило птичий вопль дальше по окрестностям.

Я испуганно замерла, рассматривая теперь уже мёртвое пернатое создание. Ещё никогда на моих глазах животные не кончали самоубийством, и вряд ли это вообще было нормальным, а потому я гулко сглотнула и обострила все чувства. Как физические, так и магические.

Тем временем птичка, торчащая из промёрзшей почвы кверху лапами, усиленно задёргалась, высвободилась из крепких объятий земли-матушки, встрепенулась, сверкнув зелёными огоньками глаз, и вихрем пронеслась возле моего виска, заставив отшатнуться.

— Надо же… Так крепко связана со смертью, а так боишься какого-то маленького зомби, — прошипела возникшая из ниоткуда фигура, от головы до пят скрытая под плащом. Свежеподнятый ворон вцепился когтями в радушно протянутый локоть незнакомца и раскрыл клюв в попытке огласить небольшой треугольник между древними соснами ещё одним протяжным «кар-р-р», но потерпел неудачу. Видимо, повредил связки при самоубийстве.

Но это меня волновало меньше всего. Гораздо более занимательной казалась тонкая долговязая фигура в тёмном, вокруг которой тёмными мошками витала магия смерти в чистом виде.

— Кто вы? — спросила напряжённо, борясь с желанием припустить рысью в противоположном от незнакомца направлении, хотя все инстинкты и кричали об опасности.

— А ты присмотрись внимательнее, девочка, да поройся в своей памяти. Я знаю, она у тебя очень хорошая, — шипяще-тягуче проговорил незнакомец, поглаживая костлявыми пальцами отливающие зелёным перья ворона.

Я, как и было сказано, присмотрелась. Хватило десяти секунд, чтобы понять, что за существо стоит передо мной, потому что воспоминания той страшной ошибки двухмесячной давности были ещё достаточно свежими. Как сейчас, перед глазами встала территория университета, кишащая всё прибывающей нежитью и нечистью. Некроманты, впервые за всё время моей учёбы, стоящие не против боевиков, а спина к спине с ними, вытирающие со лба капли пота сосредоточенные парни и девушки. Многие из них уже скинули университетские мантии, промокшие насквозь и мешающие передвигаться в толпе оголодавших тварей и защищающихся магов. Я, взволнованно кусая губы, черчу октограмму собственной кровью и молюсь, чтобы никто не пострадал по моей вине.

— Лич! — вдруг раздаётся вопль от западного крыла, но никто его не слышит, все слишком заняты магическими плетениями. Я единственная могу броситься на помощь боевику-третьекурснику, но вместо этого вскакиваю и несусь в обратном направлении. Туда, где должен находиться ректор.

— Римо?! Какого чёрта вы здесь делаете, марш к своим одногруппникам, здесь слишком опасно! — вопит оборотень, застывший на грани ипостасей. Ещё не зверь, но уже не человек.

— У западного крыла лич! — кричу изо всех сил, перекрывая гомон коллег. Не проходит и пары секунд, как ректор, больше ничего не спрашивая, срывается на бег в нужном направлении. Я облегчённо вздыхаю и бегу следом, заканчивать ритуал.

Спустя семь минут уже полностью начерченная и напитанная магией октограмма начинает пылать неестественным для магии смерти красным светом, а вся нежить в округе валится с ног, как подкошенная. Облегчённо вздыхаю, понимая, что осталась только немногочисленная нечисть, с которой студенты без труда справятся. Поднимаю глаза от трясущихся рук и…

— Лич… — обречённо прошептала, глядя на приближающуюся чёрную фигуру. Только тогда на мой шёпот тут же отозвался ректор, крикнув: «Римо, пригнись!» — а сейчас уже никто не мог мне помочь. Даже я сама, потому что резерв успел восстановиться за ночь лишь наполовину. Да и с полным я бы ничего не смогла противопоставить тёмному магу с высочайшим уровнем силы. Безумному, кровожадному и давно мёртвому магу.

— Верно, девочка, — довольно ощерилось существо, приблизившееся ко мне уже достаточно, чтобы я могла разглядеть его обезображенное лицо. — Кстати, спасибо, что меня пробудила, — вдруг слегка склонил голову лич и каркающе хохотнул, заметив, как я побледнела.

Быть убитой личем — это одно дело, а быть убитой собственноручно пробуждённым — совсем другое. Когда обычное приведение по зову чужой магии вдруг вспоминает собственное «я» и вновь обретает могущество, оно становится абсолютным слугой человека, что пробудил его память. А я уже говорила, что все личи при жизни были сильнейшими и, несомненно, очень гордыми тёмными магами? Так вот, ещё ни разу не было такого, чтобы свежеиспечённый лич покорно принимал роль чужого пса. А способ разорвать подобные узы, естественно, был один.

Умереть от руки пробуждённого тобой лича — это значит быть выпитым до последней капли и не иметь возможности попасть в Нижний мир. Блуждать по землям неупокоенным приведением ещё хуже, чем раствориться в Ничто.

Больше не раздумывая, я вскинула руку, выпуская давно отработанное заклинание и надеясь на эффект неожиданности. Зря. Магическое плетение даже не успело долететь до нежити, осыпалось искрами, оставляя проплешины в ровном слое снега.

— Ну что же ты, тенька, так жестока со мной, — грустно вздохнул лич, в провалах глаз которого лукаво блестела пара зелёных огоньков. — Я, может, с миром пришёл.

Я недоверчиво скривилась, но не стала запускать вторым заклинанием. Сделала вид, что готова выслушать нежить, но на самом деле просто не видела смысла тратить резерв на тщетные попытки навредить мёртвому магу. Так что, пока я выжидательно смотрела на своего оппонента, мозг лихорадочно подыскивал пути отступления.

Результаты были нерадостными.

— Я знаю, куда ты идёшь, тенька. Знаю, зачем. И я хочу попасть туда тоже, чтобы поквитаться с одним своим заклятым другом, — на последнем слове голос нежити дрогнул, и тонкие синие губы, покрытые рубцами, изогнулись в подобии печальной улыбки. — Но не буду скрывать, личи не могут передвигаться вне Тёмных земель без своего хозяина, поэтому мне нужна твоя помощь.

Зелёные огоньки внимательно прожигали меня и, как ни старался лич выглядеть бесстрастно, я видела его волнение. Сказать, что меня удивило подобное поведение нежити — это не сказать ничего. Я буквально потеряла дар речи, пауза затянулась, и лич заволновался ещё больше.

— Ты только подумай, тенька, твой собственный лич. Практически безграничная власть, абсолютная неуязвимость. Уверен, я смогу быть полезным тебе. Даже не сомневаюсь, что не раз вытащу твой симпатичный зад из переделок, — лич замолчал, позволяя мне обдумать сказанное. И я прекрасно понимала, что выбора-то у меня особо нет. Либо взять его с собой, либо умереть прямо сейчас.

— Какие гарантии, что я не умру после того, как исполню твоё желание? — спросила, на самом деле наглея. Если лич позволит мне совершить то, ради чего я, собственно, и направилась в Светлые земли, прежде чем убьёт, уже будет хорошо. Но надежда умирает последней, ведь так?

— Клятва Смерти подойдёт? — с затаённой надеждой прошелестела нежить, отчего у меня чуть глаза на лоб не полезли. Он действительно согласен на мои условия?! Что же там у него за «друг», ради которого умертвие высшего разряда буквально готово подчиняться малолетней смертной, да ещё и оставить её после этого в живых?

Я молча протянула руку вперёд, после чего лич так же без слов опустил сверху свои костлявые, мертвенно холодные пальцы.

— Клянусь своей и всеми поглощёнными мною душами, что сохраню жизнь этой девушки, если она приведёт меня к Мирридиэлю Аристону, — произнёс лич и, помолчав, добавил: — как только достигнет своих собственных целей.

— Клянусь своей душой, что приведу этого лича к Мирридиэлю Аристону, как только достигну собственных целей, — произнесла я в ответ и почувствовала боль в запястье. Там уже уютно расположился чёрный скалящийся череп — символ смерти, видимый только мне и тому, кто приносил клятву вместе со мной.

Клятва Смерти была тем же, что и клятва крови, но связывала не только живые существа. Нежить и магически одушевлённые предметы также могли принести клятву Смерти, что делало её универсальной, а оттого гораздо более удобной. Но и пугающей тоже. Кроме некромантов, пожалуй, вряд ли найдётся ещё кто-то, готовый связать себя той же клятвой, которой пользуются умертвия. Даже якобы просвещённые маги не могли до конца избавиться от суеверий, а потому на нас, некромантов, смотрели либо с благоговением и страхом, либо с ненавистью за то, что связались со Смертью.

— Ну что, перенести тебя в город? А то так ты нескоро доберёшься, ещё десять раз простынешь. Вы, смертные, до жути хрупкие. Еды купишь, одежды, заодно сосуд мне подберём, — предложил лич, врываясь в мои мысли. Зелёные огоньки смотрели внимательно, длинные когтистые пальцы по-прежнему перебирали перья мёртвого ворона.

Я же, решив, что слова лича вполне разумны, согласилась. В конце концов, почему бы и не поскакать нахаляву через порталы? Не мой ведь резерв тратиться будет.

* * *

«Яда! Яда! Ответь, Яда, скорее!» — вопили, кажется, прямо в моей голове. Я досадливо поморщилась, перевернулась на другой бок, плотнее укуталась в плащ, подбитый мехом, и постаралась не обращать внимания на странные крики.

«Р-р-римо!!!» — голос в голове всё набирал обороты, и у меня не было и шанса проигнорировать его. С трудом разлепила веки, села на постели, которой мне служил этой ночью стог сена. Всё тело чесалось и болело, в волосах запутались веточки и трава, а возможно и несколько насекомых. От последней мысли меня передёрнуло, и я дала себе клятву помыться при первой же возможности. Сейчас подошла бы даже ледяная прорубь.

«Чего орёшь?» — мысленно потянулась я к надоедливому голосу, растирая затёкшие конечности и зевая в кулак.

«Данталион отправился на твои поиски в Ничто» — сухо и по существу ответила… Трис? Только сейчас я узнала голос подруги, хотя иных вариантов и не могло быть — мы связаны кровью, посторонним людям в моё сознание не пробраться.

Девушка была взволнована и едва сдерживалась, чтобы не устроить мне лекции на чистом матерном языке, на котором, благодаря долгим прогулкам по местному порту, выражалась вполне профессионально.

Спустя ещё какое-то время до меня дошёл смысл сказанной фразы. Сон сняло, как рукой, я соскочила со стога и приготовилась действовать.

«Как давно?» — спросила, сдёргивая с пальца серебряное кольцо. Едва заметный до этого брачный браслет мгновенно полыхнул голубым, и запястье обожгло болью. Ответ Трис я не слышала, стараясь удержаться в сознании. От боли хотелось выть, вены на руке вздулись, но я продолжала концентрироваться на ощущениях, потому что где-то внутри плотный комок страха толкал меня в направлении границы со Светлыми землями.

Я находилась в паре миль от нужного места, в деревушке под названием Кхар, а потому мгновенно сорвалась на бег. Боль, всё ещё пульсирующая в запястье и висках, мешала нормально двигаться, но я упрямо сжимала зубы и ускоряла шаг. Ориентиром мне была едва заметная красная ниточка, тянущаяся от самой груди. И с каждой минутой эта нить всё тускнела.

— Герхем! Просыпайся, старый мертвяк, мне нужна твоя помощь! — возопила я, выскакивая в другую часть небольшой конюшни, где мирно пытался уничтожить всё вокруг мой собственный лич. К слову, теперь он был самым настоящим жеребцом, чем был бесконечно недоволен и не забывал об этом напоминать. Он рассчитывал на то, что я позволю ему вселиться в какого-нибудь человека, а потому уже тысячу и один раз пожалел, что так опрометчиво пообещал меня не убивать.

Однако сейчас, видя, в каком состоянии я пребываю, Герхем не стал заводить привычную песню, а молча опустился на одно колено, позволяя мне забраться на загривок, и, стоило мне занять достаточно устойчивое положение, сорвался в галоп, следуя моим указаниям.

Только бы успеть…

«Но зачем так торопиться? Растворится парнишка, и дело с концом. Мне же лучше — избавлюсь от дурацкой связи», — возникла в голове ужасная мысль. И хотя я понимала, что она была разумна, быстро отогнала все сомнения. Данталион не дал мне раствориться в Источнике, защищал меня перед Вильером, помог в день Зимнего бала и отправился на мои поиски, рискуя собственным «я». И плевать, что он на стороне Светлых, собирающихся развязать войну. Я ни за что его не брошу!

Доскакала до границы я в рекордные три минуты и облегчённо рухнула на землю, не дождавшись полной остановки Герхема и пропахав ещё несколько метров, когда увидела место, в котором исчезала красная нить. Нашла!

— Подожди ещё немного, Данте, всего несколько секунд, — шептала я, рисуя в воздухе руну портала. Тот послушно раскрылся, впуская меня в пустоту. Красная нить стала в разы ярче, намекая, что Светлый совсем близко, и я двинулась в указанном направлении. Передвигаться в невесомости было трудно. Если бы не уплотняющаяся постепенно нить, я бы даже не поняла, что сдвинулась с места.

— Данте! — воскликнула я, заметив фея, и забарахталась в пустоте ещё сильнее. Что-то в Светлом настораживало, но у меня не было времени думать об этом — тело парня уже мало походило на материальное. Это заставило меня ускориться ещё больше, и спустя пару минут я уже тянула за волосы, — только они не успели стать бесплотными, — своего мужа в новый портал.

Мы буквально вылетели из Ничто, и тело фея мгновенно приобрело привычную материальность. Слава богу, что из подпространства можно вырваться невредимым, пока организм растворился в Источнике не полностью. Но с разумом и душой всё было не так просто.

— Эй, Светлый, немедленно открой глаза и назови своё имя! — потребовала я обеспокоенно и для верности немного потрясла парня, валяющегося рядом на снегу. Фей глухо застонал и приоткрыл глаза, невидящим взглядом уставившись перед собой. Тем временем паника в моей душе всё набирала обороты. — Данте?!

Светлый, кажется, только сейчас заметивший меня, перевёл уже гораздо более осмысленный взгляд на моё лицо. Ни тени узнавания не мелькнуло в вишнёвых глазах, но это не удивляло — сейчас я выглядела, как настоящая эльфийка. Думаю, меня и родной отец не узнает при личной встрече.

Однако следующая фраза, которую с видимым трудом произнёс фей, заставила меня похолодеть. Сердце пропустило удар и ухнуло куда-то в желудок, дышать стало намного труднее, а в носу противно защипало. Со странной обречённостью я смотрела на блондина с таким необычным цветом глаз и не могла поверить в услышанное. Кажется, Светлому это не понравилось, и он повторил свой вопрос уже более требовательно:

— Кто такой Данте?

 

Глава 9

Мы стояли на самой вершине безымянной горы и смотрели на раскинувшиеся внизу леса. Каждый квадратный метр огромной, если не сравнивать с Тёмными землями, территории был покрыт зеленью или чистейшей водой. Живых существ отсюда не было видно, но это меня даже в какой-то степени радовало. Очень уж страшно был осознавать, что теперь шутки точно кончились, и я вхожу в новый, незнакомый и опасный мир. Мои колени тряслись не столько от усталости, сколько от страха, но вид природы, что открывался с границы, умиротворял. Если бы я увидела эльфов, стоящих внизу, или фей, поселившихся в нескольких милях, то вряд ли бы смогла сделать хоть шаг вперёд. Но сейчас можно было представить, что никакой опасности нет, что я просто прогуливаюсь по живописным местам Тёмных земель, и это помогало мне держать себя в руках. В конце концов, сбегать, поджав хвост, не имеет смысла. Меня в любом случае настигнет смерть — либо на войне, либо ещё раньше, от костлявых рук Герхема.

— Герри, радость моя, подойди и помоги мне, чтобы не оступилась, — протянула я сладко и тягуче, словно патока, отчего поморщились все. Особенно скривился «Герри», что на лошадиной морде выглядело весьма… оригинально.

— Тебе мужик этот на что под боком? Ты ему жизнь спасла, домой ведёшь, вот пусть и отрабатывает, — как всегда ворчливо отозвался мой «верный скакун» и смачно сплюнул себе под копыта. Я же перевела взгляд на застывшего памятником самому себе Данталиона.

— Ты помнишь это место? — спросила с затаённой надеждой, но ответ был, как обычно, отрицательный. Не ожидая следующих моих слов, Данте подхватил мою довольно лёгкую (спасибо тёте за тренировки) тушку и попытался расправить крылья, — естественно демонические, фейские-то его самого едва ли выдержат, — но был остановлен моим: — Даже не вздумай! Нас тогда на месте испепелят, даже разбираться не станут.

— Почему?

— Потому что когда они увидят твои крылья, на уши смотреть уж точно не станут и примут за чистокровного Тёмного.

— Почему?

— А ты многих Светлых видал, которые Истинного приручили? Даже я при первой нашей встрече тебя за Тёмного приняла, хоть и аура твоя говорит об обратном.

— Кто такие Истинные? — задал свой следующий вопрос Данте, с неподдельным интересом глядя на меня. Да, он забыл не только свою биографию. Да, я в свои неполные двадцать четыре года (что для мага было едва ли не младенчеством) уже обзавелась собственным двухметровым дитятей. Очень любознательным, надо сказать, дитятей. И да, естественно, ни капли правды я ему о себе не рассказала.

— Истинными называют очень-очень древних духов, которые были в этом мире с самого его сотворения. Обычно они живут себе на Изнанке, никого не трогают, ни с кем не контактируют. Все, кроме духов огня. Эти, как и положено их стихии, постоянно ищут приключений, а потому однажды связались со смертными. Одни источники говорят, что первым из этих смертных был человек, другие — что эльф, потому как раса демонов появилась ещё до раскола земель, но это не так уж и важно. Истинный стал хранителем смертного, взяв с того обещание прожить яркую и насыщенную событиями жизнь. После стали появляться другие люди и нелюди, спутниками которых стали духи огня. Все их сначала признавали за тех демонов, что живут в нижнем мире, так что название расы закрепилось. Теперь живут себе, размножаются, приручают духов. Те, у кого это не получается, обычно становятся изгоями и в конце концов сами отрекаются от рода, уходят и умирают где-нибудь на Огненной скале, принося себя в жертву богам и духам, — я немного помолчала, ожидая, пока Данте переварит информацию. — А не входят в силу обычно те демоны, в крови которых есть примесь Света. Даже крохотная капля. Поэтому за связь со Светлыми у них назначена казнь, а всех Тёмных партнёров тщательно проверяют на наличие примесей в крови. Одна маленькая ошибка, ребёнок от человека, чья бабка в пятидесятом колене имела связь со Светлым, и весь род обречён на гибель.

— В пятидесятом колене? Не слишком ли ты преувеличиваешь? — недоверчиво переспросил Данте.

— Ни капли не преувеличивает. Кровь-то, может, и абсолютно Тёмная у таких людей, но магия Света накладывает свой отпечаток навечно. Он всегда будет так же силён, как в том самом пятидесятом колене, — вмешался в разговор лич. — Именно поэтому у многих Тёмных под запретом связь со Светлыми. По крайней мере, до первого чистокровного ребёнка.

— А почему у демонов тогда казнь? Родили бы они одного Тёмного для продолжения рода, а потом жили в своё удовольствие со Светлым.

— Потому что демоны могут иметь только одного ребёнка, — теперь уже ответила я и, перехватив вопросительный взгляд блондина, пояснила: — Духи не бесконечны. Обычно новый ребёнок рождается только тогда, когда умирает другой демон. Это случается нечасто, а потому само рождение ребёнка — счастье для этой расы, а уж семей с двумя детьми не существует вовсе. Чего-то там Истинные намудрили с организмами своих подопечных, что все они способны иметь только одного ребёнка. Не важно, от демона, тролля или человека, ребёнок будет один.

— Ещё один важный момент: — вмешался Герхем, — ребёнок может появиться только от того существа, которое признает дух. То есть от истинной пары.

Я замерла, подняв ногу для того, чтобы спуститься на следующий камень. Про то, что духи выбирают пару для демонов, я ничего не знала.

— Герх, а ты случайно не знаешь, как понять, принял тебя дух или нет? — спросила я отчего-то вмиг севшим голосом. Ворох мыслей метался в голове, и я не могла понять, что же меня так беспокоит.

— Да всё просто. Если тебя огонь демона не обжигает, значит, дух твой, — пожал плечами лич. Вы когда-нибудь видели, как пожимает плечами конь? А я вот видела. Странное зрелище. — Ты чего так на этого Светлого вылупилась? Нин, Нинка, ты чего? С тобой всё хорошо? — встревожено взывала ко мне нежить, пока я потрясённо смотрела на Данталиона. Память услужливо подкинула воспоминания о той ссоре боевиков и моих мальчиков-зайчиков, во время которой я с таким упоением теребила пушистую кисточку на демоническом хвосте. Как-то сразу стало нехорошо, а потом ещё хуже.

— Нинэль, ты меня пугаешь, — кося на меня своими вишнёвыми глазами, произнёс Данте. Только после этого я, вздрогнув, очнулась и опустила-таки свою ногу на камень.

— Всё в порядке, извините, — ответила приглушённо и решила не развивать тему. Жаль, выкинуть неприятные мысли из головы не получилось так же легко. А всё почему? А потому что я своей лёгкой рукой, любящей щупать всё, что кажется мягким, лишила одного светловолосого демона возможности иметь детей. Потому что я никак не желала становиться матерью демонят.

С другой стороны, может, это и хорошо? Сомневаюсь, что дети Данте смогут так же, как и их отец, приручить духа. Этот Светлый стал исключением из правил, но в его потомстве я не была так уверена.

— Слушай, ушастый, а ты когда-нибудь задумывался о создании семьи? — спросила тихо, надеясь на отрицательный ответ.

— Я не помню, Нин, ничего не помню. Но сейчас, думаю, был бы совсем не против своего маленького демонёнка. Пусть даже он так и не сможет войти в силу. И да, я бы, правда, хотел встретить свою истинную пару. Уверен, эта женщина прекрасна, — улыбнулся Данталион так мечтательно и тепло, что у меня сжалось сердце. Пришлось быстро отворачиваться, чтобы скрыть блестящие от слёз глаза. — А ты хотела бы создать семью?

— Не знаю. Может, если встречу того единственного, — не смогла удержаться от болезненной полуулыбки, — захочу от него детей, но пока об этом не думаю, — ответила предельно честно, мысленно добавив: «Прежде всего, мне нужно выжить».

Больше до самого подножья горы мы не разговаривали. Я была слишком погружена в свои нерадостные думы, Данте рассматривал окрестности, а лич внимательно наблюдал за нами двумя. Я говорила, что этот мертвяк очень догадлив? Видимо, он что-то понял, пока я таращилась на демона.

Едва мои ноги коснулись густой ярко-зелёной травы, что сильно контрастировала со слоем снега, лежащим по ту сторону горы и на её вершине, моё тело сковали магические цепи. То же самое стало и с моими спутниками. Не прошло и минуты, как из портала высыпался целый отряд пограничников, одетых в коричнево-зелёную форму, похожую на охотничий костюм.

Четыре эльфа и один друид, все, как один, подтянутые и загорелые. Если б не опасность, исходящая от них, засмотрелась бы. Всё-таки, армия даже из женоподобных эльфов способна сделать мужчин. Правда, всё равно эти ребята казались мне, привыкшей к компании ходячих гор мускул, излишне утончёнными.

— Кто вы и с какой целью пересекли границу территорий? — разрушил, наконец, тишину, один из эльфов. Он выделялся на общем фоне только чуть более тёмной кожей. Видимо, этот эльф намного опытнее своих товарищей и служит пограничником гораздо дольше.

— Моё имя Нинэль Гроули, я дочь Элен и Габриэля Гроули, погибших во время Большой охоты от рук Ящера. Я просто исполнила свою мечту, вернувшись на родину, — громко и чётко ответила, уверенно глядя в глаза командиру отряда.

— Я Данталион Иллин. Не помню о себе ничего, но был приведён сюда этой эльфийкой, утверждающей, что здесь моя родина.

Вот так вот, да? На меня всё свалил, гад. Ну и ладушки, тем лучше. Это значит, что эльфики будут разговаривать исключительно со мной, а я смогу плести всё, что угодно, не опасаясь того, что наши с Данте показания разойдутся.

— Пожалуйста, пройдите с нами до ближайшего города. Мы должны проверить правдивость ваших слов, — вполне себе вежливо предложил командир отряда, как бы между прочим положив рабочую руку на рукоять клинка, торчащего из ножен на поясе. Дождавшись трёх дружных кивков (Герхем, кажется, забыл, что он конь), эльф продолжил. — Заранее прошу прощения за все доставленные неудобства.

Сразу после этих слов путы, сковывающие ноги, спали, но руки по-прежнему остались без движения. Нас с Данте вполне профессионально взяли в круг, — хотя тут, пожалуй, скорее квадрат, — четыре эльфа, а друид накинул воздушное лассо на шею Герхема. Так, под конвоем, в полном молчании, мы прошли через несколько порталов, пока не оказались у деревянных, не уступающих по прочности металлическим, ворот. За ними тянулась длинная широкая улица, покрытая зелёным травяным ковром. По обе стороны этой улицы стояли невысокие, но каменные здания с решётками на окнах. О назначении этих крохотных домиков гадать не пришлось, потому что как раз в один из них меня и завели, тут же заперев и пообещав обед через два часа. Данте отправили в здание поблизости, а Герхема утянули на конюшню.

Я тоскливо оглядела предоставленные мне апартаменты. Каменный пол, каменные стены, каменный потолок, каменный стол, каменная скамья и даже каменная кровать. К счастью, накрытая плотным слоем мягкой соломы. Свежей, между прочим, не то, что в наших темницах, где сено брошено прямо на полу и гниёт там годами вместе с трупами тараканов, крыс и порой даже заключённых. От воспоминаний о единственной экскурсии в городские темницы меня передёрнуло. И что, что я некромантка? Нам нравится процесс колдовства и возможность управления неживой материей, а не вид разлагающегося мяса.

Я устало опустилась на узенькую кровать, прислонившись спиной к холодному камню. В голове было неожиданно пусто, хотелось просто свернуться калачиком и почувствовать папино надёжное тепло. Но Наяды Римо больше не существует, а у Нинэль Гроули оба родителя мертвы. Как, в общем-то, и сама эльфийка, под личиной которой я сейчас прячусь. Сейчас мне не было страшно. Как всегда бывает со мной в самые ответственные моменты, волнение сменилось отрешённостью, и разум перестал поддаваться эмоциям.

Всё, что мне оставалось — это ждать. Вечера, следующего дня или наступления нового месяца. Ровно столько, сколько потребуется для подтверждения моей личности. Это была самая лёгкая часть моего плана, так что я была абсолютно уверена в ней. Впереди меня ждало кое-что намного более сложное, чем игра в эльфийку-потеряшку.

Прошёл месяц с тех пор, как я покинула Университет Зла. Мы бы добрались до границы Светлых земель намного быстрее, если бы не компания Данталиона. Демона удалось убедить в том, что говорящий конь — результат магического эксперимента, но магией лич уже пользоваться не мог. Обычное животное на это не способно, а необычное не пустили бы сюда. Так что пришлось нам всем забираться на гору ножками. А гора эта, между прочим, со стороны Тёмных земель находится практически под прямым углом к земле. Это Светлые сделали её покатой, да ещё и в виде ступеней, что было очень удобно для подъёмов и спусков, а нам пришлось три недели карабкаться на вершину по отвесной поверхности с минимумом неровностей.

Даже не знаю, Светлые это придумали, чтобы Тёмные не могли до них добраться, или наоборот. Что подъём, что спуск по той стороне горы равносилен самоубийству. И хотя расщелина в хребте была, она находилась далеко на западе, и охраны там раз в десять больше, чем на выбранном мной участке. Да и бьёт эта охрана на поражение без суда и следствия, если не получала королевского приказа впустить тех или иных лиц.

За всё время подъёма на гору Трис связывалась со мной четыре раза, чтобы поделиться информацией. Как оказалось, сразу после моего исчезновения, отец, ректор и магистр Тримал начали действовать. Для начала собрали всех адептов, защищённых от ментального вторжения, и ввели в курс дела, а потом принялись тихо и незаметно избавлять от чар василиска всех остальных магов. Заклинание, найденное мной в тайной библиотеке, оказалось очень кстати. Правда, не я одна догадалась его использовать. Архимагистр Фронг искал книгу, которая по счастливой случайности свалилась мне на голову, с самого своего прибытия в университет. Остаётся только гадать, действительно ли это было случайностью, или кто-то очень не хочет помогать ледяному демону, но готов помочь мне.

На сегодняшний день в Университете Истинного Зла больше нет людей, поддающихся ментальной магии. То же самое магистры проделывают со всеми выпускниками и вообще одарёнными существами. Процесс этот идёт очень медленно, потому что требует конспирации, но с каждым днём магов, готовых к боевым действиям, становится всё больше. Было бы здорово так же защитить и простое население, но незаметно для них самих это сделать не получится, а весть о предстоящей войне посеет панику. Да и нет никакой гарантии, что какой-нибудь торговец на эмоциях не сболтнёт лишнего Светлым, разрушив все наши планы. Как ни крути, а маги гораздо больше подготовлены к экстренным ситуациям. И физически, и морально. Нас всех с первого курса учат держать язык за зубами. Не преподаватели, нет, а старшие товарищи. Болтунов у нас в университете не любили и не раз демонстрировали это.

«Яда, ты тут?» — постучался в моё сознание знакомых женский голос. Ну вот, вспомнишь солнце, вот и лучик.

«Привет, Трис, есть новости?»

«Сегодня было тайное собрание Ковена. Архимагистр с Верховной ведьмой впервые пришли к компромиссу, и скоро мы с Академией Ведьмовства обменяемся учениками. Туда отправят группу опытных боевиков для защиты ведьмочек, а сюда воспитанниц академии. Будем делиться знаниями, а то девочки простейший фаербол сотворить не способны, физическая подготовка никакая, а наши ребята, за исключением лекарей и травников, едва ли смогут в полевых условиях вылечить себя и своих товарищей, при этом не тратя резерв. Твой отец с десятком сильных магов отправился в Светлые земли, чтобы продолжить свою якобы дипломатическую миссию. С ними профессор Тримал…» — оповестила меня подруга, споткнувшись на последней фразе, и тут же окутала меня тёплой волной беспокойства и поддержки.

«Я в порядке, Трис, не волнуйся» — честно соврала, делая глубокий вдох, чтобы успокоить ускорившееся при упоминании о ведьмаке сердце. Как бы я ни пыталась убедить себя и Трис в собственном безразличии, в груди по-прежнему всё сжималось при мысли о магистре Тримале.

«Яд… Дин познакомил меня со своими родителями. Его отец оказался таким приятным оборотнем! Мать была со мной строга, но они оба дали своё благословение. Я помолвлена, Яда! Мы сыграем свадьбу сразу после окончания университета. Надеюсь, ты тогда вернёшься к нам».

Я в ответ смогла только выдавить улыбку и попрощаться. Настроение было неопределённым. С одной стороны, я была рада, что пока всё идёт хорошо, но с другой… Отчего-то хотелось плакать. Наверное, впервые я по-настоящему завидовала своей лучшей подруге. Счастливая, влюблённая и защищённая. Но не мне жаловаться на мой же выбор, а потому я поскорее отмела мысли о грустном и завалилась спать. Больше делать в этой крохотной камере всё равно нечего.

Разбудил меня скрип двери и чьи-то мягкие шаги.

— Хорошо, что вы проснулись, мисс Гроули. Пожалуйста, пообедайте и пройдите со мной для ментальной проверки, — проговорил эльф с подносом в руках. Кожа мужчины была только-только тронута загаром, а потому я сразу сделала вывод о том, что служит Светлый не больше десятка лет. Либо всё предыдущее время занимался исключительно бумажной работой.

Как я поняла, обед мне принесли тот же, что и пограничникам: успевший немного остыть наваристый суп, пара котлет с гарниром из чего-то, по виду сильно смахивающего на водоросли и несколько ломтей хлеба. Вполне недурственно, учитывая, что в Тёмных землях солдат кормили серого цвета склизкой кашей и мясом, приготовленным на пару без добавления соли и специй. Офицеры могли позволить себе и что-нибудь более вкусное, но обычно обедали вместе со своими подчинёнными. Когда-то и я составляла им компанию.

Тогда мой отец был ещё простым капралом, а я не дотягивалась до стола без табуретки и не знала ужаса войны. С тех пор двадцать лет прошло, а вкус странной каши всё не забывается. У кого-то с детством ассоциируются любимые игрушки, сказки по вечерам или запах подогретого молока, а у меня вот армейский обед, надрывные крики женщин и смертельные заклинания, летающие на каждом шагу.

К горлу подступил комок, мешающий глотать еду, и я отложила ложку в сторону, так и не расправившись с котлетами.

— Вы закончили? — мгновенно отреагировал стоящий всё это время рядом эльф, заставив меня вздрогнуть. Совсем забыла о его присутствии, а ведь обещала себе быть осторожней.

Через четыре минуты я уже входила в небольшой каменный домик, отличающийся от того, в котором держали меня, только большими размерами и отсутствием решёток на окнах. Посреди просторной комнаты стояли стол и два стула. Один из них явно предназначался мне, а второй был занят светловолосым эльфом с практически чёрной кожей. Если бы не ярко-зелёная радужка глаз, свойственная только Светлым эльфам, приняла бы мага (а это был именно он) за дроу. Сколько же лет этот мужчина является пограничником? Наверное, не меньше полутора веков, иначе загар был бы гораздо светлее.

— Добрый день, мисс Гроули, присаживайтесь, — величественно кивнул в сторону свободного стула эльф, при этом даже не думая помочь даме. Мой сопровождающий тоже остался стоять на месте, так что пришлось обслуживать себя самой. В конце концов, я выросла вне Светлых земель, могу себе позволить отодвигать стул самостоятельно. А вот будь на моём месте эльфийка и по крови, и по воспитанию, она бы так и не села, пока кто-нибудь из мужчин не вспомнил об этикете. Неудобно быть эльфийкой.

Как ни старалась я опускать свой зад максимально изящно, всё равно в итоге плюхнулась на стул, будто последняя деревенщина. Или мужчина, в компании которых я провела всё своё детство. От них и нахваталась некоторых привычек, большую часть которых с трудом, но всё-таки выбила Дженна.

— Итак, не будем долго тянуть. Дайте мне, пожалуйста, свою руку, — попросил темнокожий эльф, так и не представившись. Я, в общем-то, и не шибко желала забивать свою голову именами тех, кого вряд ли ещё когда-нибудь встречу, но столь грубое нарушение этикета вызвало недовольство даже у меня. Впрочем, демонстрировать это я не спешила. Когда мои пальцы послушно коснулись ладони мага, тот продолжил: — Закройте глаза и попытайтесь ни о чём не думать. Отвечайте на мои вопросы честно, потому что лгать бессмысленно, я всё равно узнаю.

Дождавшись моего кивка, эльф прочёл заклинание правды и задал первый вопрос:

— Как вас зовут?

Только сейчас я заметила, какой глубокий у мужчины голос. Он обволакивал, заставляя довериться, и я на секунду замешкалась, чуть не назвав своё настоящее имя. Пауза не осталась незамеченной, и мои пальцы сжали сильнее, напоминая о необходимости ответить.

— Нинэль Гроули, — мой собственный голос немного дрожал, но я знала, что эльф мне поверил. Это потому, что Светлые, одной из которых я сейчас была, не способны ментально противостоять кому-либо без дополнительной помощи в виде амулетов. Последние с меня сняли ещё при входе в город, так что сейчас на мне не было ни одного магического предмета. И оружия тоже не было. И сумка со всеми вещами тоже лежала сейчас под замком в компании прочего хлама, мне принадлежащего.

А тем временем эльф со странным цветом кожи продолжал допрос:

— Откуда вы пришли?

Ответ, в общем-то, был очевидным, я ведь через границу перебиралась, но пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от колкостей.

— Из Тёмных земель.

— Зачем вы сюда пришли?

— Чтобы сражаться вместе со своими братьями и сёстрами, — ответила я предельно честно. Разница была лишь в том, что братьями и сёстрами я считала вовсе не Светлых, но это ведь такие мелочи.

— Откуда вы узнали о предстоящей войне? — задал новый вопрос маг, голос которого стал заметно напряжённее.

— Я услышала разговор эльфов, прибывших в Университет Истинного Зла.

— Вы обучались в Университете Истинного Зла?

— Нет, я получила домашнее образование.

— Тогда где вы услышали разговор этих эльфов? — теперь интонации стали нетерпеливыми, в них скользило раздражение.

— В городе.

— Вы владеете магией? Если да, то какой и кто вас обучал?

— Я владею только некромантией. Меня обучал старый маг, к которому я ещё ребёнком попала после смерти своих родителей.

— Хорошо, мисс Гроули, последний вопрос. Как вы относитесь к Тёмным?

А вот этого вопроса я ждала и преотлично знала, что на него есть только один верный ответ.

— Ненавижу. Каждый из них достоин смерти.

В воздухе повисла недолгая пауза, после которой меня попросили открыть глаза. Теперь эльф смотрел на меня гораздо более дружелюбно, но вместе с тем было заметно, что мысли его где-то далеко. Одарив меня быстрой улыбкой, маг поднялся со своего стула и, не прощаясь, широкими шагами покинул помещение.

Я проводила его взглядом, прекрасно зная, что темнокожий эльф помчался докладывать о результатах проверки своему начальству, и вернулась в свою каменную коробку в той же компании, в которой её покидала. Правда, теперь в воздухе не витало такое напряжение, и молодой эльф даже любезно придержал передо мной деревянную, обитую железом дверь, а позже принёс мне подушку.

Какая, однако, действенная фраза: «Я ненавижу всех Тёмных».

Не прошло и часа, как в мою дверь уверенно постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.

— Добрый день, мисс Гроули, — поприветствовал меня знакомый голос. Я удивлённо распахнула глаза и резко перешла из лежачего положения в сидячее. Возле стены, сложив руки на груди и вежливо улыбаясь, стоял эльф в белой мантии, с длинными золотистыми волосами и фиолетовыми радужками глаз. Архимагистр Светлых земель собственной персоной. Мирридиэль Аристон.

— Добрый, — отозвалась я, внимательно рассматривая мужчину. С последней нашей встречи он ни капли не изменился, разве что теперь выглядел чуть более серьёзно.

— Меня зовут Мирридиэль Аристон, я ректор Академии Светлых Искусств, и я предлагаю вам должность преподавателя.

— Преподавателя чего? — уточнила я автоматически, тогда как мысли мои блуждали где-то далеко. Сказать, что я была в шоке от услышанного — не сказать ничего.

— Некромантии, конечно же, — сверкнул широкой улыбкой эльф. А ведь я думала, что удивляться уже нечему…

 

Глава 10

— С каких пор в Академии Светлых Искусств преподают некромантию? — удивлённо вскинула брови я, лихорадочно обдумывая, как потактичнее отказать эльфу.

Зато мой визави, кажется, был полностью уверен в моём согласии. Стоял расслабленно, привалившись плечом к стене и чуть сгорбившись, чтобы не подпирать макушкой потолок.

— С начала нового семестра, я надеюсь, — с очередной обезоруживающей улыбкой ответил мужчина. Только фиолетовые глаза его оставались холодными и внимательно следили за мной.

«Не вздумай отказывать. Он тебя тут же в предатели зачислит и казнит на месте. Как думаешь, что лучше: сидеть в Академии, рядом с архимагистром, заслужить доверие и стать уважаемой в магических кругах эльфийкой, на которую едва ли падёт подозрение в случае восстания или смерти того же архимагистра…» — Герхем сделал многозначительную паузу, — «…или помереть здесь и сейчас?»

«Второе, конечно же. Только я не поняла, с чего ему меня предателем объявлять?»

«С того, что твой отказ будет практически равносилен измене. Твоего желания пойти в армию, где ты едва ли будешь незаменима, мало, чтобы воротить нос от места преподавателя, на котором ты уж точно окажешься гораздо полезнее для Светлых. И раз уж ты так рьяно пытаешься доказать свою верность, то лучше бы тебе выбрать тот вариант, где ты действительно сможешь оказать какую-то помощь своей «родине». К тому же, власть в королевстве составляют вовсе не военные, а маги. Маги, в обществе которых ты будешь постоянно находиться и у которых масса привилегий, включая доступ ко двору. Ну, Нинэль, поняла, что для тебя выгоднее?» — терпеливо, словно маленькому ребёнку, пояснил лич. И хотя он во всём был прав… нет, не хотя, а именно поэтому мертвяк раздражал меня неимоверно. Когда ж такое было, чтобы меня жизни нежить учила? Да не просто нежить, а конь! И вообще, какого упыря он ко мне в голову залез? Гр-р-р-р.

— И какие условия вы предлагаете? — Мрачно спросила всё ещё раздражённая я, пока где-то в глубине сознания то громко ржал, то так же громко возмущался лич. И зачем я только его с собой взяла? Спутника бесполезнее не сыскать.

Хотя, конечно, как раз причина того, что я давно смирилась с компанией Герхема, очевидна. Жить хотелось.

— Магическую и юридическую защиту, пятиразовое питание, отдельно стоящий дом в любом участке города, доступ практически ко всем архивам и библиотекам, высокое жалование, возможность входа на территорию королевского дворца и все проходящие в нём мероприятия, а также содействие в любых проектах, — с готовностью перечислил архимагистр. Мне понравились все пункты, кроме первого. Обычно в магическую защиту вплетаются заклинания, следящие за местоположением, настроением, магическим фоном жертвы этой самой «защиты». Частенько даже плетения, позволяющие подслушивать и подсматривать за объектом. Надо ли говорить, что такая защита мало кого радует.

— С магической защитой могут выйти трудности. Мой наставник очень любил экспериментировать, так что сейчас любая магия, кроме боевой, на меня либо не действует, либо сильно искажается. Кроме того, моя собственная магия никому не видна, так что мне будет довольно трудно обучать студентов, — почти честно призналась я и внутренне похолодела, когда Мирридиэль кинул на меня странный, откровенно изучающий взгляд, а после замолчал, напряжённо о чём-то размышляя.

— С обучением проблем не будет. Вы ведь сможете подать теорию и проследить за практикой, а большего от вас и не требуется, — махнул рукой ректор Академии Светлых Искусств. — А вот без магической защиты я вас оставить не могу, учитывая, что вы сами её себе обеспечить не в силах.

— Я не в силах, а вот мои артефакты очень даже, — ответила, чуть подавшись вперёд и переполнившись радостным предвкушением. Надеюсь, эльф клюнет.

— Могу я на них позже посмотреть? — попросил мужчина, а я едва сдержала довольную улыбку. Как же хорошо всё складывается!

— Конечно, — кивнула я. Большего архимагистру не требовалось, и он стремительно покинул предоставленные мне «апартаменты». Выглядел он при этом донельзя воодушевлённым, а развевающаяся белоснежная мантия с золотыми узорами придавала образу лёгкости и воздушности вместо ожидаемой строгости. В общем, вошёл ко мне уверенный в себе серьёзный мужчина, а вышла фея. Или скорее выпорхнула?

Не прошло и трёх минут, как тяжёлая деревянная дверь снова скрипнула, впуская того самого молоденького эльфа, который до сих пор был мне и подавальщицей, и провожатым, и заботливой мамочкой (это я на принесённую подушку намекаю, да).

— Леди Гроули, пожалуйста, идёмте со мной. Мы должны вернуть ваши вещи и проводить до зала перемещений, — отчитался о цели своего прибытия мужчина, после чего поклонился и замер. Вот это было чем-то новеньким. Да ещё и леди меня обозвал, прямо сюрприз за сюрпризом.

— Вы можете выпрямиться, — великодушно разрешила я, сообразив, что эльф так и останется стоять, согнувшись параллельно полу, если я чего-нибудь не предприму. Правда, в ответ на мою реплику мужчина недовольно дёрнул ухом, но, видимо, решил простить мне незнание местного этикета. Интересно, что я сделала не так?

«Нужно было просто дать ему понять, что ты внимательно всё выслушала и готова пойти с ним. Разрешать будешь прислуге, а не военному. Магам тем более ничего подобного не говори, даже своим ученикам, эти примут за оскорбление и не посмотрят, что ты в Светлые земли только вчера прибыла. Вообще, советую до начала семестра тебе изучить этикет, законы и набросать учебную программу» — снова дал о себе знать лич.

Нужно будет позже поискать способ избавиться от его компании хотя бы в моей голове.

«Не с твоим уровнем», — поспешил «обрадовать» меня Герхем.

Я на этот выпад решила не отвечать, молчаливо признавая правоту нежити. Так же молчаливо дотопала до ожидающего эльфа, потом до очередного каменного домика с аркой стационарного портала в центре крохотной комнатки (именно она, как я поняла, носила гордое название зала перемещений), а дальше меня передали с рук на руки ректору Академии Светлых Искусств. И делали это с таким лицом, что мне было страшно поворачиваться спиной к эльфёнку, дабы не получить ускоряющего пинка. Так и прошла мимо него бочком, внимательно следя за обеими ногами, затянутыми в форменные кожаные сапоги. Подумала ещё, какое амбре должно витать в воздухе после того, как эльф стягивает обувь, ибо на Светлых землях всегда было лето.

— Вот ваши вещи, леди Гроули, — с лёгким поклоном протянул мне сумку, оружие и ненужный уже меховой плащ друид из того отряда, что привёл нас с Данте и Герхемом сюда. Кстати, о птичках.

— Где моё будущее жаркое? — вопросила, грозно сдвинув брови. Настроения быть милой и вежливой совсем не было, а вот настроение действительно пустить одного вреднющего лича на котлеты не покидало меня уже почти месяц.

— Ваш конь не подготовлен к переходам через портал, — терпеливо пояснил эльфёнок, ещё не успевший покинуть мою во всех смыслах неприятную компанию, пока друид сверлил меня раздражённым взглядом.

— Да какая разница? Говорю же, это мой будущий обед.

— Прошу, леди, не тяните время, — вмешался Мирридиэль, положив неожиданно тяжёлую ладонь на моё плечо. — Если вы так хотите, я попрошу своего повара сделать для вас жаркое из конины, как только мы перенесёмся в Шеллин.

Голос эльфа звучал умиротворяюще, проникал в самую душу, и я почти сдалась, поддавшись чарующим интонациям, как в голове раздался невнятный бубнёж лича. Прислушиваться к нему я не стала, но капризно топнула ногой и непреклонно заявила:

— Я хочу жаркое из говорящего коня! Я его специально, между прочим, растила, эксперименты ставила, кормила. А теперь должна оставить здесь, в чужой конюшне? Да ни за что!

Ещё где-то с минуту мы с архимагистром вели отчаянное сражение взглядами, и я уж было хотела сменить линию поведения, как ректор сдался.

— Приведите коня. И пожалуйста, поскорее.

Эльфёнок тут же ускакал выполнять поручение, а сам архимагистр вновь повернулся ко мне.

— Что ж, не будем терять время, леди Гроули. Этого уважаемого военного, — ректор изящно отвёл руку в сторону друида, — зовут Паул Грин. С этого дня он ваш верный помощник в адаптации к жизни в Светлых землях, а также охрана и, я надеюсь, верный друг.

Я немного подзависла, переваривая информацию. Посмотрела на друида. Тот на меня. У мужчины взгляд был не менее потрясённый, что даже немного порадовало — не одна я тут такая вся в шоке. О том, что «помощник, охранник и верный друг» будет за мной следить и регулярно делать доносы, я не сомневалась, так что новому знакомству была ничуть не рада. И в этом, судя по взгляду пограничника, мы вновь были солидарны. Однако возмущаться ни он, ни я не имели права.

— Всё веселее и веселее, — прокомментировал от двери знакомый до тошноты голос.

— И тебе доброго дня, Герри, — тут же поприветствовала я своего скакуна и широко улыбнулась, поймав испепеляющий взгляд лича.

— Виделись, — мрачно отозвался он и процокал копытами по каменному полу, даже не удостоив вниманием прочих присутствующих.

Зато присутствующие отчего-то глаз с лича не сводили. Мирридиэль даже забыл о том, что мы спешим, жадно рассматривая серого жеребца средних размеров. Чего он там хотел увидеть, я так и не поняла, но Герхем такому вниманию не обрадовался и отошёл подальше от архимагистра, будто между прочим отодвигаясь за мою спину. А я, как бы, не таких размеров, за которыми мог бы спрятаться конь, так что от изучающих взглядов тактическое отступление моего скакуна не спасло. Пришлось покашлять, чтобы вернуть эльфа и друида в реальность.

— Ну, и чего мы стоим? — первым отмер ректор, почему-то укоризненно глядя на меня. — Ну-ка, построились по парам и потопали в портал!

И таким это тоном было сказано, что я тут же встала позади друида. Герхем, естественно, двинулся за мной, так что с парой определилась быстро и просто выжидательно посмотрела на Светлых. Те посмотрели друг на друга, досадливо поморщились и… даже с мест не сдвинулись. Обидно. Я хотела им предложить ещё и за ручки взяться, как в детском саду. Или, может, у них тут нет детских садов?

«Есть, только называются по-другому. И да, в них тоже строятся по парам и берутся за руки. Правда, у них правило: в пару встают мальчик и девочка, — так что в группы обычно набирают одинаковое количество и тех, и других, но бывает иногда, что в пару приходится вставать двум мальчикам. Не знаю, как сейчас, но раньше ребята даже частенько дрались, определяя, кто из них будет за девочку».

Я вновь посмотрела на мужчин. Паул стоял, сложив руки на груди и демонстративно отвернувшись от ректора, а архимагистр усиленно делал вид, что занят чем-то серьёзным и избегал моего внимательного взгляда. Не удержавшись, хихикнула. Вроде взрослые мужчины, наверняка раза в три меня старше, а такие дети!

Моё веселье не осталось незамеченным, но ни возмутиться, ни вопросы задать, мужчины не успели, — руны на арке портала загорелись синим. Пора было идти.

— Добро пожаловать в Академию Светлых Искусств, — проговорил Мирридиэль, склонившись к моему уху, едва мы вышли из подпространства в ещё один зал перемещений. Этот своё звание оправдывал, поражая масштабами и убранством. В зале были десятки, если не сотни различных арок. Все, кроме той, из которой вышли мы, были неактивны. Скорее всего, их усыпили лишь на время каникул. — Не стойте, леди, вы ещё успеете всё здесь осмотреть. Сейчас нам нужно составить трудовой договор, а после я должен буду вас покинуть. Но вы с Паулом сможете прогуляться и по академии, и по городу.

— Трудовой договор? — вычленила я из речи ректора самое важное для себя. Раньше мне такого сочетания слышать не доводилось.

— Это документ, в котором прописаны ваши и мои обязанности, условия вашей работы, месячная плата. Мы его составим, подпишем и передадим юристу на хранение, — объяснил архимагистр, широко шагая по коридору. Я едва поспевала за ним, хоть и старалась не крутить головой по сторонам. В какой-то момент закралось подозрение, что ноги у ректора таки от ушей, но я вспомнила мужчину в зелёном камзоле, стоящего посреди моей комнаты в Университете Истинного Зла, и столь несуразное предположение развеялось.

Ноги у архимагистра хоть и были длинными… и сильными, и стройными тоже были… ах, какие у него были ноги… Но росли они из положенного места. Которое, к слову, тоже было очень даже ничего. Я, пока поднимались по лестнице преподавательского общежития Университета Зла, изучила это чудо света в мельчайших подробностях. И что, что в боку кололо, ноги еле передвигались, и вообще я была на грани обморока? Архимагистр одним своим… видом помогал мне открыть сначала второе, потом десятое, а после и сорок третье дыхание. Волшебный у архимагистра вид.

«Знаешь, Нин, я бы на твоём месте руку-то опустил…» — вмешался в мои не слишком цензурные фантазии встревоженный лич. Кстати, странно, что его ещё никто не отвёл на конюшню. — «Нин, Ни-ина-а, опусти руку. Опусти, кому говорю!»

Я удивлённо посмотрела на встревоженного Герхема, но тот не сводил взгляда с… да с чуда света и не сводил. Старый мёртвый извращенец.

— Что вы делаете, мисс Гроули? — раздался надо мной глухой вопрос. Интонацию я так разобрать и не смогла — то ли злость, то ли удивление, то ли смех. А может, всё вместе.

Подняла непонимающий взгляд на ректора, который почему-то тоже смотрел на чудо. Сначала вполне себе кажущийся нормальным конь, потом хозяин чуда стал им любоваться. Даже друид, вон, таращится. Может, мне тоже посмотреть?

Посмотрела.

— Ничего, — отдёрнула руку, спрятав её за спину. Мол, ничего не знаю, ничего не делала. И вообще я однорукая, а во второй руке сумка, так что я никак не могла стоять и наглым образом лапать собственного работодателя. Нет-нет-нет, им всем приснилось. И вовсе мне не стыдно, и щёки горят от жары, и глаз от пола не поднимаю, потому что рисунок на дереве очень красивый. Но на меня всё ещё смотрели все три нелюдя, так что пришлось лихорадочно придумывать себе оправдания. — Я просто… просто… просто решила пощупать вашу… мантию. У неё ткань, знаете, очень интересная, — и снова потянулась к «ткани». Помяла, погладила, порассматривала необычное переплетение белоснежных нитей. А ведь, правда, очень необычная ткань! Плотная и крепкая, но при этом легче воздуха. И сплетена не так, как делают у нас в Тёмных землях. Там ниточки кладут, как сетку, а здесь ткань походит на косу из тысячи тончайших нитей. Нет, скорее, на тысячу кос, сплетённых между собой.

Я снова пощупала ткань, пытаясь вспомнить зелёный камзол архимагистра, который несколько месяцев назад беспощадно мяла и растягивала. Сравнить ткани по памяти не получилось, так что пришлось идти к друиду. Его форму тоже помяла, потянула, погладила, даже понюхала. Думала ещё попробовать на вкус, но взгляд Светлого и так мне ничего хорошего не предвещал, а я не самоубийца.

«Твоё поведение раз за разом твердит об обратном», — снова влез в мои мысли вреднющий конь. И вновь я молчаливо признала его правоту. Каким бы вредным лич ни был, он частенько говорил верные вещи.

— Ладно, с этим разберёмся позже, а сейчас прошу ускорить всех шаг, — последний раз смерив меня странным взглядом, перевёл тему архимагистр и первый же исполнил свою просьбу. Мне, Герхему и Паулу оставалось только поспешить за ним.

Не прошло и минуты, как мы стояли перед неожиданно простенькой деревянной дверью ректорского кабинета. Не знаю, что именно я ожидала увидеть, но точно не обычный кусок дуба с ничем не украшенной металлической ручкой. Точно такие же двери располагались вдоль стен по всему коридору, и на них даже не было отличительных знаков.

Бедные студенты. Вот так захочешь с кем-нибудь в пустой аудитории уединиться, а тут на тебе, ректорский кабинет. И хорошо, если на двери никаких охранок нет, а если есть? Вышел в уборную, вернулся, нужную дверь случайно прошагал, открыл ненужную, и вот уже от тебя только кучка пепла на полу.

«Если ты не видишь отличительных знаков, это не значит, что их нет», — глубокомысленно изрёк мой верный скакун. Не верить ему у меня причин не было, давно уже поняла, что со Светлыми землями этот мертвяк знаком не понаслышке.

Заключение договора оказалось делом долгим и скучным. Я практически всё время просидела без дела, пока ректор и ожидавший в кабинете юрист (какое, однако, интересное слово… я о такой специальности раньше даже не слышала, потому что никаких договоров в Тёмных землях сроду не было, а были клятвы временные и вечные, которые сами следили за выполнением условий, а условия самостоятельно обсуждали те, кто клятву приносил) составляли договор и изредка спрашивали моё мнение. Я соглашалась со всеми пунктами, потому что откровенно в них не разбиралась и очень хотела покинуть душный кабинет. Наконец, ректор попросил меня оставить свои амулеты и артефакты, потому что «Паул вас защитит», и отпустил на все четыре стороны.

Стоило выйти из кабинета, как дышать стало в разы легче, и даже настроение немного улучшилось. Ещё бы, ведь меня ждало долгое и изматывающее путешествие по столице Светлых земель! И оно будет долгим и изматывающим не только для меня, но и для Паула, и даже для Герхема, которому придётся меня катать. Эх, красота! Стоит понять, что кому-то хуже, чем тебе, и сразу жить становится приятно.

— Для начала, Паул, почему бы нам не перекусить? Лично у меня от всех этих хлопот с договором аппетит разыгрался просто зверский! — весело сообщила я и широко улыбнулась мужчине. Тот заметно напрягся, предчувствуя неприятности. Очень сообразительный мне достался помощник, охранник и верный друг, да.

Ближайшее кафе (а именно так в Светлых землях называли небольшие харчевни) располагалось прямо возле ворот Академии Светлых Искусств. Его мы обнаружили исключительно по аппетитному аромату, потому что, как оказалось, в нашей разношёрстной компании столицу не знал никто. Точнее, Герхем знал, но такую, какой она была во времена его молодости, а кафе, в которое нас привёл дружный зов желудков, открылось относительно недавно, всего тридцать лет назад. Об этом мне и друиду с готовностью сообщила шустрая подавальщица, споро расставляя на столе тарелки с первым, вторым и десертом. Я таки заказала себе жаркое, пожаловавшись Паулу на то, что мясо коня в него не добавляют, чем сильно озадачила дриаду, принимающую у нас заказ. Друид же отреагировал на это спокойно, лишь на секунду задержав сочувственный взгляд на стоящем за кафе и уплетающем что-то вкусное Герхеме.

После плотного ужина, я цапнула вновь напрягшегося друида за руку и попросила его показать мне кладбище. В планах было немного попугать мужчину в классическом некромантском стиле. Но что же я услышала в ответ?

— Как это нет кладбища?! — воскликнула я, возмущённо уставившись на Паула. Будто это он виноват в том, что уже как четыре тысячи лет у Светлых принято умерших сжигать на ритуальных кострах и распылять на ритуальных же лесных полянах. — А на чём мои студенты будут практиковаться? Мне нужны трупы, Паул! Мне нужно очень много трупов самой разной расовой, гендерной принадлежности и свежести!

— Тебе стоит обратиться с этим к лорду Аристону, — был мне сдержанный ответ. Одно радовало — взглядом друид уже раз десять меня убить попытался. Глядишь, когда-нибудь смогу его из себя вывести.

«А оно тебе зачем?»

Как зачем? Повеселиться, конечно!

«Вот ты… Тёмная!»

И я даже горжусь этим.

Я видела, что лич хотел что-то ответить, но вдруг отвлёкся на разговор двух прохожих. Выражение морды у него при этом было такое, что мне тоже захотелось послушать, о чём говорят эльфы.

— Захожу я вчера в спальню, и тут стук в окно. Открываю, а там почтовый голубь. Записку мне отдал и улетел.

— А что в записке? — интересуется высокий даже для своей расы эльф.

— А в записке сказано, что мой жених мне изменяет. И знаешь, что?

— Что?

— Я вот теперь всё думаю, откуда у меня жених, как долго мы вместе и что же сказать жене… — сокрушённо признался второй эльф, тряхнув золотистой косой, и тут же расхохотался. Смех его был так заразителен, что я тоже заулыбалась и тут же смутилась, когда оба мужчины мне задорно подмигнули.

Я физически чувствовала, как заалели мои щёки и уши, но быстро себя одёрнула. Кто тут Тёмная? Я тут Тёмная! И нечего мне смущаться.

Решив так, потопала обратно в Академию Светлых Икусств, дабы высказать ректору все свои претензии. Заодно надо бы взять подробную карту города. Шеллин был очень большим, а заблудиться, когда до наступления ночи осталось несколько часов, мне не хотелось.

До уже знакомой двери добралась в момент и на секунду застыла, изучая пылающую голубым эмблему академии — кельтона. Это животное походило на большого орла с лошадиным, покрытым перьями телом, и служило местным средством передвижения. В Светлых землях было много гор, которые обычному коню преодолеть очень сложно, поэтому эльфы предпочитали летать на кельтонах. У фей, дриад и прочих рас были свои ездовые, о которых я ничего не знала.

— Лорд Аристон, вы здесь? — спросила я и даже вежливо постучала, подавив желание открыть дверь с пинка — не надо мне сейчас с начальством отношения портить.

— Да, леди Гроули, входите, — отозвался архимагистр как-то устало. Я осторожно толкнула дверь и узрела эльфа, сидящего прямо на полу, прислонившись спиной к рабочему столу. Вид у него был не самый презентабельный: всего за час мужчина стал заметно бледнее, под его глазами залегли тени, щёки впали, и взгляд стал измученным. — Какие качественные у вас артефакты, мисс. Хотел бы я познакомиться с мастером, их создавшим. Особенно вот это колечко с сапфирами, в него мне не получилось вплести ни следящее заклинание, ни защиту. Удивительно!

— Это кольцо от лучшего артефактора Тёмных земель, — решила я тоже быть честной.

— Хм… вы не удивлены тем, что я попытался вмешаться в плетение амулетов, — констатировал задумчиво эльф скорее для себя, — выходит, не так просты, как хотите казаться.

— Вы тоже, — улыбнулась я. Честность и ещё раз честность, иначе хороших отношений с архимагистром мне не видать.

— Действительно, — улыбнулся в ответ Мирридиэль. — Так зачем вы вернулись?

Эльф даже не думал подниматься с пола, так что, чтобы не смотреть на него свысока, я плюхнулась напротив, скрестив ноги, как это обычно делал мой отец. Возмущаться и требовать мне больше не хотелось — остыла, когда увидела архимагистра в таком виде. Пусть я и Тёмная, совесть у меня есть.

— Узнала, что в городе нет кладбища, — без предисловий сказала я, оставляя возможность эльфу додумать всё самостоятельно.

— Я найду вам трупы, не волнуйтесь. Без практики ваши ученики не останутся, — проявил чудеса смекалки мужчина. — Что-нибудь ещё?

— Да, — согласилась я неожиданно даже для себя самой, — можно мне комнату в женском общежитии? Не хочу жить в городе, это неудобно. А так, если среди моих учениц будут девушки, смогу за ними приглядывать и вне учебного корпуса.

— Отличная мысль, — кивнул ректор и нарисовал в воздухе знак вызова. Тут же в кабинете замерцал воздух, и рядом с друидом материализовался домовой. Эти духи служили как Тёмным, так и Светлым. — Эгор, пожалуйста, приготовьте для леди Гроули апартаменты в женском общежитии, — и, когда домовой вновь исчез, чтобы исполнить приказ, эльф обратился уже ко мне. — Вот ваши амулеты и артефакты. Если возникнут бытовые вопросы, обращайтесь к Эгору, руну вызова вы видели. Доброго вечера.

И нас с друидом буквально выставили за дверь, где терпеливо дожидался Герхем, не пожелавший вновь общаться со своим врагом.

Не успела я прийти в себя, как воздух заискрился вновь, и знакомый уже домовой, вежливо поклонившись, попросил пройти с ним в общежитие. Я и пошла. Друид и лич пошли следом, а Эгор даже ни разу не обратил на это внимание. Ни когда мы подходили к общежитию, ни когда проходили мимо оторопевшей вахтёрши, ни когда осматривали предоставленные мне апартаменты, ни когда обнаруживали в них две спальни. Домовой вообще вёл себя так, будто мужчины и кони в женском общежитии — дело привычное.

— Доброго вам и вашим спутникам вечера, леди, — поклонился на прощание Эгор и, не успела я раскрыть рта, растворился в воздухе.

— Стоять! — завопила я, прекрасно зная, что домовому с Изнанки меня и видно, и слышно. — Я что, должна жить с этими двумя?!

— Мы что, должны жить с ней?! — в один голос со мной возмутились и Паул, и Герхем, впервые оказавшись солидарны друг с другом. Мне даже стало немного обидно, но цель у нас была одна — заставить духа дать нам отдельные комнаты, так что пришлось проглотить своё недовольство. Однако, сколько мы ни пытались воззвать к совести домового, ответом неизменно была тишина.

Дожила… Меня игнорирует дух, и жить мне теперь предстоит с двумя мужиками. И пусть у одного своя спальня, а другой давно мёртв и вообще конь, это был верх неприличия даже для меня, Тёмной!

А, упырь с ними со всеми, пойду-ка я лучше спать. Завтра начну штудировать законы, этикет и готовиться к началу семестра. Заодно пробегусь по магазинам и потрачу мешочек золотых, который выдал мне ректор на карманные.

Но не успела я сделать и шага в сторону понравившейся спальни, как раздался отчаянный женский крик.

 

Глава 11

Даже не успев ничего сообразить, я рванула в ту сторону, откуда раздался крик. Звук доносился из города, но не был слишком далеко от академии. Скорее всего, кричали примерно там, где находилось знакомое мне кафе.

Топот ног и цоканье копыт звучали за моей спиной, перемежаясь с просьбами остановиться, ругательствами и даже проклятьями, но я не слушала. Слишком хорошо знала, что означает этот всё не стихающий крик. Как знала и то, что так кричать может только банши. И если её не остановить прямо сейчас, плохо будет всем.

Дороги я не замечала, людей и нелюдей на пути тоже. Возможно, даже кого-то сбила, судя по саднящему плечу, но было всё равно. Любому было бы всё равно, если бы он услышал крик только что вошедшей в силу вестницы смерти. Молодые банши, не умеющие обращаться со своим даром, крайне опасны, и я это знала. Знала, потому что видела уже однажды, как только что инициированная вестница сходила с ума, чувствуя каждую происходящую в данный момент смерть, и кричала. Кричала так, что вокруг рушились дома, дрожала земля и лопались перепонки у окружающих. Я видела, как она не могла остановиться, видела, как один за другим умирали от её крика люди, а она лишь кричала ещё громче, ощущая каждую новую смерть.

Как я и думала, кричали из того кафе, в котором мы с друидом и личем ужинали. В радиусе пятидесяти метров прямо на земле корчились от боли в чувствительных ушах эльфы и феи. Чуть ближе — люди и гномы. Всех их нужно было спасать, а потому я, прикрывая уши руками, пробежала мимо кафе, туда, где внутреннее чутьё ощущало городскую стражу. Друид бежал за мной, а Герхем, которому крики банши были нипочём, остался оттаскивать людей и нелюдей на безопасное от кафе расстояние — магией ему тоже пользоваться было нельзя.

Едва впереди замаячили мужские фигуры, затянутые в патрульную форму, я ускорила шаг. Судя по всему, на перекрёстке собрался почти весь отряд. Лица мужчин были напряжены, во взглядах читалась готовность действовать, но все почему-то стояли. То ли не знали, что делать, то ли ждали приказа. В любом случае, ждать вместе с ними я не собиралась, а потому, подбежав, без предисловий выпалила:

— Сколько среди вас магов?

Патрульные откликнулись сразу, даже не подумав игнорировать меня или пытаться поставить на место, что обязательно бы произошло в Тёмных землях. Что ни говори, а Светлые намного качественнее выполняют свою работу.

— Все, мисс, — взял слово эльф, в котором были явно видны и человеческие гены. Обычно таких не уважают и не позволяют добиться успеха, но то, что полукровка попал в городской патруль, да ещё и стал, судя по нашивке на груди, командиром отряда, говорит о многом.

— В кафе у ворот Академии Светлых Искусств вошла в силу банши. Судя по всему, там произошло убийство. Крик вестницы смерти обычно опасен примерно в радиусе пятидесяти метров. Я сама не могу использовать классическую магию, а потому предлагаю вам разойтись по периметру опасной зоны и одновременно поставить полог тишины, постепенно стягивая его в центр до тех пор, пока под пологом не останется только банши. Если нужно, я буду координировать ваши действия с какой-нибудь крыши, — выпалила я на одном дыхании и уже тише попросила, — пожалуйста, поспешите.

Эльфы согласились с моим планом моментально. Командир остался на месте, а весь остальной отряд разбежался по городу, образовывая кольцо.

— Усильте, пожалуйста, мой голос, — попросила я полукровку, чувствуя, как меня начинает охватывать нервная дрожь. Теперь, когда от меня уже ничего не зависело, ноги вдруг ослабели. Я села на корточки, уткнувшись лицом в колени, и попыталась дышать глубже, но страх всё не хотел отступать.

Патрульный, как я и просила, щёлкнул пальцами, используя на мне простейшее классическое заклинание «Рупор».

— С вами всё в порядке, мисс? — присел мужчина на корточки рядом со мной и обеспокоенно заглянул в глаза. Я в ответ вымученно улыбнулась и кивнула. Сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы эльф отвлекался на моё самочувствие — есть кое-что намного более важное, чем одна испуганная мисс. — Вам помочь забраться на крышу?

— Нет, спасибо, я сама справлюсь, — уверенно произнесла я, при этом совсем неуверенно поднимаясь. Голова немного кружилась, и стояла я не очень твёрдо, но упрямо мотнула головой в ответ на протянутую мужскую ладонь и направилась в сторону самого высокого здания в окрестностях. Его крыша была видна даже через три улицы.

Добралась я в кратчайшие сроки, хоть и пришлось потратить на это почти все свои силы. Земля то и дело норовила приблизиться ко мне, но я стойко ей сопротивлялась. В конце концов, мои ноги коснулись нагретых солнцем деревянных досок, которые выполняли функции крыши. В Тёмных землях материалом для этого обычно служил металл или камень, но мне не хватало сил на удивление. Да и нечему было удивляться — Светлые есть Светлые, у них всё строится из дерева и цветочков. Не считая, разве что, тех каменных домиков у границы.

Я осторожно приблизилась к краю крыши и взглянула вниз, на раскинувшийся город. Здание, служащее мне смотровой вышкой, располагалось в опасной зоне, и будь я эльфийкой, давно бы корчилась от боли, но мне повезло (впервые так считаю, если честно) иметь обычный человеческий слух. Зато эльфы из патруля, стоящие неровным кругом по всему кварталу, закрывали уши руками и наверняка болезненно кривились, так что я решила больше не тянуть время.

— Все меня хорошо слышат? — прочистив горло, спросила я и, дождавшись утвердительных кивков, продолжила. — Пожалуйста, приготовьте плетение, — снова утвердительные кивки, оповещающие о готовности патрульных. — На счёт три спускайте заклинания.

В следующую минуту вспышка света озарила квартал, и над улицами вырос огромный прозрачный купол, который медленно, но уверенно сужался, следуя моим указаниям. Эльфы действовали осторожно, стараясь не разрушить тонкое плетение резкими движениями, двигались в одном темпе, и я им помогала в этом, заодно находя слабые места в пологе.

Когда патрульные встретились у кафе и смогли координировать свои движения сами, я вновь обессилено опустилась на корточки, растирая лицо ладонями. Напряжение медленно сходило, и я всё больше чувствовала себя выжатой, словно лимон.

— Вот теперь с вами точно не всё в порядке, — констатировал командир, приземляясь на крышу рядом со мной. Подал руку, помогая мне встать, и обнял за плечи, удерживая меня в вертикальном положении. С улыбкой представился. — Лизар.

— Нинэль.

— Спасибо за помощь, Нинэль, — чуть склонил голову в знак благодарности полуэльф, а я в ответ не смогла даже улыбнуться. — Ну, мисс, куда вас отнести?

— В то кафе. Мне нужно поговорить с банши, и я хочу осмотреть труп.

— Это место опечатано, мисс, вам туда нельзя, — покачал головой командир патрульного отряда.

— Вы у меня в долгу, забыли? Так верните этот долг прямо сейчас, позвольте мне осмотреть место преступления, — устало попросила я, наблюдая, как мужчина недовольно поджимает губы.

— В этом кафе не было никакого преступления. Простой инфаркт.

— Простой инфаркт у эльфа? — скривилась я скептично. — Поверьте, Лизар, я узнаю запах неестественной смерти из тысячи, — удивлённый взгляд, и я поясняю: — Моя специальность некромантия.

Взгляд эльфа становится оценивающе-задумчивым, но я уже знаю, что выиграла спор. Специалистов-некромантов в Светлых землях не имелось, и у меня была возможность помочь следствию. Эльф не мог этого не понимать.

Как и ожидалось, мужчина сделал правильный выбор и, крепче прижав меня к себе, шагнул прямо с крыши вниз. Сразу видно — воздушник, так уверенно левитировать способны только они. Мне же, давно привыкшей использовать эту магию, было по-прежнему страшно смотреть вниз. На третьем курсе так все факультеты, кроме магов воздуха, возвращались с занятий по левитации кто бледный, кто зелёный, кто почти синий. Преподаватели и старшие товарищи только веселились, глядя на это, но теперь, на шестом курсе, веселятся уже мои одногруппники. Жаль, что без меня…

— Иду на посадку! — предупредил Лизар то ли меня, то ли народ, столпившийся внизу, и я вдруг почувствовала, что стремительно лечу вниз. Испуганный визг застрял в горле, и я могла лишь хватать ртом воздух, до боли в пальцах вцепившись в несчастного патрульного. А патрульный, в свою очередь, громко хохотал, наблюдая за моей реакцией! Вот как я сейчас встану на твёрдую землю, как выскажу ему всё, что думаю… если только мы в лепёшку раньше не разобьёмся.

Чем ближе была земля, тем сильнее становилась моя хватка и тем меньше желание открыть глаза. Не знаю, сколько мы падали, в какой-то момент я даже подумала, что уже яркой лужицей растеклась по земле, но тут почувствовала, как тёплые мужские пальцы успокаивающе гладят меня по голове.

— Тише, тише, Нинэль. Прости, я не хотел тебя пугать, — шептал мне на ухо полуэльф. Живой полуэльф. И я, значит, тоже живая.

— Ты что творишь, ирод? — просипела, прожигая яростным взглядом виновато опустившего голову эльфа. Был бы голос и силы, закатила бы скандал и покидалась чем-нибудь тяжёлым, но сейчас просто высвободилась из мужского захвата, кое-как разжав свои собственные пальцы, и осмотрелась. Вокруг было всё ещё много пострадавших, но их уже подхватывали на носилки лекари, которым активно помогали Паул и Герхем. Что ж, хоть об этом можно не волноваться.

Я без слов обошла командира, чуть пошатываясь, добрела до знакомого кафе и у самых дверей увидела всё ещё кричащую банши. Девушка сидела на коленях, запустив руки в волосы, и вопила так, что пол под ней ходил ходуном. Я вздохнула и решила помочь сначала ей, а потом уже заняться трупом.

— Привет, — поздоровалась я, садясь рядом с бьющейся в истерике подавальщицей. Та не обратила на меня никакого внимания, но сдаваться было рано. Я осторожно взяла в руки маленькую женскую ладонь и стала успокаивающе поглаживать. — Тише, красавица, смерть не так страшна, как ты думаешь. Взгляни на меня, я видела так много погибших, что и не счесть. Да, им было больно, ты это и сама сейчас чувствуешь. И страх, который испытываешь ты сейчас, они испытывали тоже. Но прислушайся, красавица, смерть приносит с собой покой. Смерть не страшна, милая, страшны те, кто убивает, а смерти бояться не надо. Смерть забирает с собой и боль, и страх, она приносит свободу. Не нужно бояться, не нужно, — как заведённая повторяла я. И наградой мне был становящийся всё более осмысленным взгляд девушки. — Ты ведь понимаешь меня, да, чувствуешь? Каждый из них теперь спокоен.

Банши, по щекам которой всё ещё бежали слёзы, робко кивнула и попыталась что-то сказать. Голос её затерялся в пределах полога, и я обернулась на стоящего поодаль Лизара. Тот понятливо кивнул и нейтрализовал заклинание.

— Спасибо, — мелко дрожа, повторила свои слова девушка, чью руку я всё ещё крепко сжимала в ладонях, — спасибо вам большое.

— Не за что, красавица, — улыбнулась я и обратилась к стоящей в дверном проёме второй подавальщице — дриаде, которая обслуживала полтора часа назад меня и друида. — Принесите ей, пожалуйста, любой тёплый напиток, можно даже с добавлением алкоголя, если не жалко. Когда девушка успокоится, отведите её домой и побудьте рядом или передайте с рук на руки близким. Ей сегодня не стоит оставаться в одиночестве ночью, наверняка будут мучить кошмары. И сегодня, и ближайшую неделю. Возможно, дольше, но это будет зависеть от того, насколько крепкой окажется девочка. Если не сможет уснуть самостоятельно, поможет любое успокаивающее зелье или даже витаминная настойка с усыпляющим эффектом, — дриада кивнула и убежала на каким-то чудом уцелевшую кухню, а я вновь повернулась к банши. — Как тебя зовут?

Вздрогнув, девушка подняла на меня полные слёз глаза. Не знаю, какого цвета они были раньше, но теперь пугали и одновременно завораживали своей бездонной чернотой. Радужка полностью слилась со зрачком, как и положено всем вестницам.

— Ивана, — дрожащим голосом назвала своё имя девушка, и я в ответ ободряюще улыбнулась ей.

— Очень красивое имя, Ивана. Меня зовут Нинэль Гроули, я буду преподавать некромантию в Академии Светлых Искусств со следующего семестра. Возникнут проблемы или просто не с кем будет провести время — обратись к привратникам, они пропустят тебя ко мне. А если ты владеешь магией, то можешь даже поступить на мой факультет. Из вестницы смерти выйдет отличная некромантка!

В последний раз потрепала потерянную банши по растрёпанным, стремительно темнеющим волосам, и передала её под крыло подоспевшей дриады. Подавальщица держала в руках кружку с чем-то горячим, от чего ощутимо тянуло успокаивающими каплями. Теперь можно было ни о чём не беспокоиться и приступать к осмотру трупа.

— Что скажешь? — едва я подошла к жертве преступления, спросил Лизар. Попросив подождать немного, я присела возле трупа. С ужасом узнала в погибшем того эльфа, который, весело смеясь, рассказывал о нелепой записке своему другу. И кому же перешёл дорогу этот жизнерадостный мужчина? На душе стало как-то горько.

— Отравление зельем с добавлением яда горной мантикоры, — констатировала я. — Зелье это длительного действия, так что преступника среди тех, с кем общался эльф в ближайшие три дня, можно не искать. В крови яда уже наверняка не обнаружишь, он вызывает инфаркт в последние минуты своего действия, всё остальное время медленно разрушая организм. Через пару часов начнётся стремительный процесс разложения, и в полночь от трупа ничего не останется. Совсем ничего.

— Хороший способ замести все следы. Если бы эльф не появился на людях, никто так бы и не узнал о его смерти, — прищурив глаза, сделал свои выводы командир патрульного отряда. Я согласно кивнула и попросила его достать ручку и листочек. — Ты знаешь что-то об этом мужчине? — вновь проявил свою сообразительность полуэльф.

— Слышала, как он рассказывал своему другу одну любопытную историю.

Через пару минут, когда я закончила свой рассказ, командир озадаченно почесал затылок и озвучил очевидное:

— Но записка была передана вчера, а отравили эльфа, как ты говоришь, намного раньше.

— Так и есть, но лучше внеси эти показания в дело. Важной может быть любая мелочь.

— И то верно, — согласился полуэльф и, вежливо попрощавшись, отправился к товарищам. Я тоже не стала задерживаться, решив поискать своих спутников.

Когда вышла из кафе, солнце уже почти село, отчего всё вокруг погрузилось в сумрак. Вдалеке, один за другим, зажигались магические светляки, которые позволили мне разглядеть две хрупкие женские фигурки — дриада, как и обещала, провожала свою напарницу.

Площадь перед кафе уже была совершенно пустой. Всех пострадавших вылечили и распустили по домам, периметр опечатали, и внутри находились только я да двое патрульных. Ни Паула, ни Герхема видно не было. Стоило так подумать, как в сознание радостно ворвался голос лича:

«Тенька, тенька, а я тут информацию о нашей жертве раздобыл! Он, оказывается, очень любопытной личностью был. Биография идеальная, никаких проступков, сам верный семьянин и выдающийся студент Академии Светлых Искусств. Однако знаешь, что примечательно? Он очень увлекался генетикой и написал прелюбопытнейшую дипломную работу. Об оригинальное её название можно язык сломать, но суть в искусственном изменении генетического кода уже взрослого существа. Все материалы, кроме названия и описания работы, засекречены. Тебе не кажется это странным?»

«Думаешь, работой заинтересовались и стали проводить тайные исследования?»

«Либо так, либо просто посчитали информацию опасной и удалили её из свободного доступа».

«Если бы её посчитали опасной, то не только из свободного доступа бы удалили, а вообще стёрли все следы и заставили автора молчать», — резюмировала я. — «Но как нам поможет эта информация?»

«А ты подумай, тенька. Ведь исследования нужно как-то подтверждать, ставить эксперименты. А на ком ставить, тенька? Тебя не удивил тот факт, что слишком уж много молодых полукровок ты знаешь? А ведь аборигены уже очень давно не контактировали с Тёмными…»

«Не мне тебе объяснять, Герх, что кровь Тёмных так же сильна, как кровь Светлых. Появился один полукровка в роду — больше ни одного чистокровного не будет. И Тёмные, и Светлые способны безбоязненно заводить потомство только с нейтральными расами, чья кровь уже через два поколения станет совершенно незаметна. А то, что полукровок много, вовсе не удивительно. Мы ведь раньше территории не делили, друг друга не презирали, вот и получилось столько смесков».

«Думаешь?»

«Уверена, Герх, а ты просто увлёкся расследованием и теперь везде видишь тайны».

«Возможно», — не стал спорить со мной конь, одновременно выходя из-за угла ближайшего дома. Рядом с ним топал угрюмый Паул. — «Ещё вопрос, Нин. Что стала с той банши, о которой ты думала, пока бежала?»

«Её убили военные. Наши военные».

Лич, который был уже в паре шагов от меня, споткнулся. Тут же выпрямившись, он бросил на меня извиняющийся взгляд, но я в ответ только криво улыбнулась. У солдат тогда не было выбора: ни магии, ни времени, только оружие и представляющая угрозу для всех банши. Исход очевиден — лучше пожертвовать одной жизнью, чтобы сохранить множество других.

— Где были? — спросила я своих измученных спутников, стараясь отвлечься на звучание собственного голоса.

— Помогали лекарям переправить через портал тех, кто пострадал слишком сильно. В основном эльфов, которые оказались близко к кафе в момент инициации банши, — ответил за двоих Герхем. Паул же сверлил меня неприязненным взглядом. О причинах не лучшего расположения духа я спрашивать не стала — сама, когда устаю, срываюсь на всех подряд.

Когда вернулись в общежитие, никто уже не возмущался общими апартаментами. Все просто молча, не прощаясь, разошлись по комнатам: Паул ушёл в свою спальню, я — в свою, а Герхем вытянулся на полу в гостиной, прямо за диваном.

Снов я этой ночью не видела.

А поднявшись с постели следующим утром, приступила к исполнению своих планов, и начала с этикета. Последний, как оказалось, имел те же основы, что и в Тёмных землях, что было вполне объяснимо, но отличался большей строгостью.

Сразу после этикета я взялась за географию и политическое устройство. Собственно, отличий с привычной системой тоже было немного. Разве что Светлые земли не делились на области, а Сенат и Ковен были одним и тем же органом власти. Как и говорил раньше Герхем, в правительство входили только маги, большая часть из которых являлась эльфами. Они были на самых верхушках и законодательной, и исполнительной властей, и духовенства. Все Светлые земли принадлежали одной расе, оно и понятно — эльфы сильнее, многочисленнее прочих народов и живут дольше.

Герхем отвечал на мои вопросы, Паул по большей части изображал из себя статую, но иногда помогал тоже, и так незаметно пролетела неделя, другая, третья. Со дня на день должен был начаться учебный семестр, и я практически не поднимала головы от бумаги. Записывала свои знания, систематизировала, зачёркивала то, что могло принести проблемы Тёмным, вспоминала что-то ещё, снова записывала. К концу моих мучений использованной бумагой можно было топить печь, чтобы прогреть небольшой домик, целый месяц. Не используя дров вообще. У меня даже бесконечные (!) чернила в пере закончились, чего не случалось за все пять лет моего обучения в Университете Истинного Зла. И я, и все другие студенты свято верили в то, что перо у них первое и последнее на всю жизнь. Об этом же твердили объявления в газетах и на столбах возле учебных заведений, когда необычные предметы канцелярии только появились на рынке. И что теперь? Кругом обман!

— Леди Гроули, — с поклоном позвал меня Эгор, отчего я испуганно вскрикнула, дёрнулась и тут же печально всхлипнула, наблюдая, как по свежим записям расползается чёрная клякса. Чтоб всех Светлых с их обычными чернилами упыри сожрали!

— Я слушаю вас, — отозвалась сквозь зубы, стараясь не слишком сильно ненавидеть мир. Получалось, признаться, отвратительно. Возможно, всё дело в отсутствии у меня опыта в этот нелёгком деле постоянной вежливости и жизнерадостности. А ведь на Тёмных землях меня считали одной из самых сдержанных и воспитанных студенток!

— Архимагистр Аристон просит вас к себе, — склонился ещё ниже домовой и исчез.

Вот бы и мне так взять и исчезнуть из видимости всех живых и не очень. Но вместо этого я должна сейчас вставать, спешно стирать с пальцев остатки чернил, оправлять строгое чёрное платье и, стараясь не сильно пугать своим кровожадным видом вернувшихся с отдыха преподавателей и студентов, топать в главный корпус. На последний этаж. В новых туфлях.

Надо ли говорить, что дверь я открывала с пинка? Как-то в последнее время это стало привычным, потому что отношения у нас с Мирридиэлем были близки к приятельским. Трудно не стать приятелем с тем, с кем ежедневно споришь до хрипоты над очередным пунктом учебной программы, исследуешь городские бары и тёмной-тёмной ночью бессовестно грабишь холодильные шкафы.

Но теперь всё было не так, как обычно. Сначала я даже не понимала, что именно заставило меня остановиться с занесённой во время пинка ногой, но потом до моего носа дошёл тонкий виноградный аромат. Уже чувствуя большие неприятности, я перевела взгляд с сидящего за столом ректора на трёх Тёмных, взгляды которых скрестились на одной маленькой растрёпанной эльфийке с плохими манерами.

— Ой! — выдала я, медленно краснея. Тут же опустила ногу, вновь оправила платье, аккуратно прикрыла дверь и, не отрывая взгляда от мысков собственных туфель, мелкими шагами, положенными леди, приблизилась к ректорскому столу, где присела в вежливом книксене.

— Светлого дня, леди Гроули, — с улыбкой поприветствовал меня Мирридиэль и тут же указал рукой на Тёмных, — познакомьтесь со своими коллегами. Эти уважаемые послы согласились стать преподавателями в Академии Светлых Искусств.

— Э? — выдала я глубокомысленно, вновь забыв о приличиях.

— Вы сегодня так красноречивы, леди, — обворожительно улыбнулся мне эльф, в глазах которого плескался смех. Не было б свидетелей, запустила бы туфлей ему прямо в левый глаз. А чего он мне подмигивает? И в правый бы запустила, для симметрии. Но это всё сладкие мечты, а суровая реальность заключалась в том, что обе жмущие со всех сторон туфли находились на положенных местах, тогда как безнаказанный архимагистр представлял мне Тёмных. — Профессор Дриг будет преподавать травоведение, зельеварение и историю Тёмных земель.

Саламандр с такими знакомыми золотыми глазами, алыми волосами, собранными в низкий хвост и тонким шрамом, пересекающим щёку, склонил голову в знак приветствия.

— Профессор Ночная познакомит наших студентов с разнообразием рас, населяющих Тёмные земли, а также будет вести дополнительные занятия для тех, кто желает узнать больше о животном мире и искусстве наших новых товарищей.

Незнакомая женщина-оборотень с коротким ёжиком иссиня-чёрных волос помахала рукой, затянутой в перчатку.

— И последний ваш коллега, профессор Тримал, станет преподавать проклятья и физическую подготовку.

Ведьмак, на которого я до сих пор изо всех сил старалась не смотреть, склонился в поклоне. Тёмная прядь, до этого заправленная за ухо, упала на мужественное лицо, и я задержала дыхание, наблюдая за тем, как сильные смуглые пальцы возвращают непослушные волосы на место. Пришла в себя, когда перед глазами заплясали тёмные пятна.

— Теперь, господа, позвольте представить вам профессора некромантии, леди Нинэль Гроули, — следуя этикету, озвучил моё имя в последнюю очередь Мирридиэль. Я снова присела в книксене, а когда выпрямилась, на меня уже в упор смотрела пара жёлтых глаз. Кому, как не моему отцу, знать, что Нинэль Гроули давно мертва. К счастью, Ящер быстро сложил два плюс два и сверкнул широкой улыбкой.

Я тоже очень рада видеть тебя, папа. А о мужчине, что стоит по левую руку от тебя, я лучше думать не буду.

 

Глава 12

Выходила из ректорского кабинета я в преотвратном настроении. Нет, мне стало намного спокойнее от мысли, что отец рядом и может поддержать, но это спокойствие нарушал один небезызвестный ведьмак. Отчего-то профессор Тримал заинтересовался простой эльфийкой и теперь донимал её вопросами.

— Скажите, леди Гроули, кто вас обучал некромантии?

После этих слов на меня обернулись все: и отец, и женщина, идущая рядом с ним, и проходящий мимо завхоз, даже предыдущие ректоры академии, чьи живые портреты украшали стены коридора.

— Григорий Цельз, — назвала я имя знакомого магистра.

— Это ведь тот старик, которого казнили за эксперименты над людьми? — уточнил ведьмак, явно припомнив заголовки в газетах и на магических досках новостей, но тут же виновато замолчал, заметив перемену в моём лице.

— Да, это он, — ответила хрипло. Как я ни старалась, а воспоминания о безумном маге всё никак не хотели стираться. Ни о нём, ни о его лаборатории, ни о кровожадной химере, в которую старый некромант превратил девочку семи лет, дочь наших с отцом соседей.

— Неужели он… — потрясённо прошептала оборотень, глядя на меня округлившимися глазами.

— Лимит вопросов исчерпан, — холодно оборвала я женщину на середине фразы и ускорила шаг. Догнать меня никто не пытался, что очень радовало.

В свою комнату возвращаться мне совсем не хотелось, поэтому, выйдя из главного корпуса, я не стала сворачивать к общежитию, а направилась прямиком к воротам. Хотелось прогуляться и чего-нибудь выпить. Да, в последнее время я пристрастилась к местному вину. Лёгкое, но коварное, оно быстро пьянило и так же быстро выветривалось. То, что надо уставшему организму, чтобы расслабиться и не просыпаться с диким похмельем.

За прошедшие недели я неплохо изучила Шеллин, а особенно торговые улицы и кварталы развлечений. Сколько бы Светлые не кричали о своей духовной чистоте, а борделей, пьяниц на улицах и драк в тавернах у них хватало. Разве что выглядело это чуть более цивилизованно, но какой в этом толк, если суть та же?

Проходя мимо привратников, я привычно кинула взгляд на знакомое кафе. Ещё месяц назад красивое деревянное здание с цветочными узорами на окнах и крыльце, теперь темнело, покрываясь пылью и паутиной. Как ни старался хозяин заведения возродить свой бизнес, клиенты обходили стороной место, от которого ощутимо тянуло Тьмой. Светлые любое случившееся несчастье воспринимали как Тьму, и я даже не думала объяснять им разницу. Глупо это и бесполезно.

Узкая заросшая тропинка, по которой не каждый набирался смелости пройти, привела меня в любимую таверну. Любимой она стала, потому что очень походила на те, что обычно были в Тёмных землях. Шумная, не раз перетерпевшая скандалы и мордобой, она отличалась от остальных заведений города на редкость отвратительной едой, такого же уровня выпивкой и ощущением безграничной свободы. Вот и сейчас, толкнув сильно потрёпанную, жалобно скрипящую дверь, я машинально пригнулась, пропуская над головой деревянную кружку, и счастливо втянула носом запах кислого пива, подгоревшего мяса и табачного дыма. Поистине домашняя атмосфера!

Что меня радовало больше всего в «Злой фее», если не брать во внимание её название, так это полное отсутствие Светлых. Сюда приходили только нейтральные расы и полукровки, которые технически были очень даже Тёмными. Надо ли говорить, что, когда я впервые сюда пришла, вся таверна пребывала в глубочайшем шоке? Старый гном, господин Добдо, который был хозяином заведения, даже пытался спровадить меня, при этом не обидев. Ох, как он тогда краснел, потел, с трудом подбирал слова, дабы объяснить глупо хлопающей глазками мне, что в таких местах молодым эльфийкам делать нечего. Ровно до тех пор, пока кто-то из зала не предположил, что я та самая некромантка, о которой говорил весь город.

С той минуты уже никто не удивлялся моему присутствию, принимали, как родную, и даже иногда просили о магических услугах моего профиля. Одному гному нужно было дух прадеда вызвать, чтобы узнать, где клад закопан, полуорку, наоборот, взявшееся откуда-то приведение упокоить, а чистокровному человеку — любимую кошечку воскресить. Потом ко мне стали приходить их друзья, друзья их друзей, а позже даже Светлые, с головы до пят замотанные в плащи. Так что, ещё не начав преподавать, я уже имела стабильный доход, которого с лихвой хватало на все мои прихоти.

— О, леди Гроули, светлого дня! — поприветствовал меня Добдо, разнимающий двух клиентов.

— Светлого, хозяин, — отозвалась я, приближаясь к гному. Очень уж хотелось взглянуть на разошедшихся посреди дня мужчин. — Что, вечер ещё не наступил, а уже буяним? — вопросила, грозно сдвинув брови, у знакомого полуорка и, как ни странно, чистокровного эльфа. И если первый, увидев меня, стыдливо опустил голову, второй сверкал ярко-синими очами, явно желая продолжить драку.

— Он меня девкой назвал! — пробасил златокудрый ушастик, яростно раздувая ноздри. И я поняла, что разговариваю с ребёнком.

— Добдо, — укоризненно покачала я головой. Хозяин таверны только развёл руками, мол, не уследил. Сроду дети сюда не заглядывали, вот и забыл, что такое вообще возможно. Я понятливо покивала и перевела взгляд на поникшего полуорка. — А ты, Сэл, где вырос: в глухой степи или цивилизованном Светлом обществе? Как можно было спутать эльфа с эльфийкой, а потом ещё драться с ребёнком?!

— Да не дрался я, — вздохнул полуорк, — он на меня сам набросился, я только руки перед собой выставил и держал. А то, что спутал, в этом виноват. Спьяну не только эльфа с эльфийкой спутаешь, но и корову с женой.

Я, гном и эльфёнок, дружно переглянулись, явно представив описанную картину.

— С тобой и такое случалось? — почему-то шёпотом спросил ошарашенный и, кажется, совершенно бестактный эльф.

— Нет! — слишком поспешно ответил Дайсэл. Мы с эльфом вновь переглянулись, но дружно решили тему больше не поднимать. Добдо был с нами солидарен, а потому просто утопал за свою стойку, оставив хлопоты с ребёнком мне.

— Итак, малыш, чего ты забыл в этой таверне? — спросила эльфа, присаживаясь за ближайший стол.

— Я не ребёнок! — тут же вскинулся парень, и бас его в момент стал похож на скрежет гвоздя по стеклу.

Вот поэтому я ни разу не влюблялась в своих сверстников. Сначала они просто дураки, потом дураки с ломающимся голосом, потом дураками быть постепенно перестают. Но разве ж можно влюбиться в того, кто на твоих глазах писался в штаны, плакал над ушибленной коленкой, украдкой читал недетские газеты, взятые из папиных закромов, и активно потел, впервые приглашая девушку на танец? Для меня все парни, с которыми я училась, словно братья, а значит, в списки потенциальных женихов не попадают априори.

— Конечно, ты не ребёнок, — с готовностью кивнула я. — Так что тебе здесь нужно, не ребёнок?

Услышав насмешку в моём голосе, эльф насупился, но решил-таки снизойти до ответа. Именно снизойти, судя по выражению миловидного лица без зачатков мужественности. Я бы такого эльфа с девчонкой и трезвая перепутала, но признаваться в этом себе дороже.

— Я ищу леди Нинэль Гроули, — будто делая мне одолжение, ответствовала моя нежданная головная боль. То, что паренёк привнесёт в мою жизнь ещё больше неприятностей, почему-то не вызывало сомнений.

— Ты её нашёл. Теперь рассказывай всё, что хотел, и беги домой, — уже начиная раздражаться, предложила я и подозвала подавальщицу.

Среднего возраста дриада со следами демонической крови во внешности, торопливо приняла у меня заказ и побежала на кухню, а я лениво откинулась на спинку добротного деревянного стула и перевела взгляд на всё ещё стоящего рядом мальчика. Тот был явно смущён тем, что не узнал меня сразу, но это не помешала ему выпалить:

— Возьмите меня в ученики!

Все немногочисленные посетители, включая меня, замерли и уставились на покрасневшего эльфа.

— Я не беру учеников.

— Н-но… — эльфёнок замялся, — я смогу быть вам полезным, честно. Если хотите, я даже буду вам платить!

— Вот уж никогда с детей деньги не брала и начинать не собираюсь, — ответила слишком грубо, всё больше мрачнея. То, что паренёк теперь от меня не отвяжется, было очевидно.

— Я не ребёнок! Мне… — эльф замолчал, а потом склонился к моему уху и прошептал: — мне восемнадцать.

Н-да… Эльфик-то был совершеннолетний, но переходный возраст начался у него только сейчас, не удивительно, что он стыдился. Я раньше встречала только одну расу с такими особенностями.

— Вампир?

— Откуда вы узнали?! — всё так же шёпотом воскликнул эльф, округляя глаза. А ведь выглядит, как чистокровный Светлый…

— Всё ясно, — подвела для себя итог, придвигая только что принесённую миску со странного цвета кашей. — Прямо сейчас беги в Академию Светлых Искусств, покажи привратникам это, — я быстро написала сообщение на ладони парня пером, которое выудила из складок платья, — попросишь проводить тебя к ректору, а там уже умоляй его принять тебя на факультет некромантии. Набор давно закончен, но если будешь достаточно напористым, возможно, чего-нибудь добьёшься. Если нет, то уж извини, придёшь на следующий год, — на одном дыхании выпалила я, подталкивая мальчишку в сторону выхода. Эльфёнок этому был только рад и убежал, чуть не забыв со мной попрощаться. Счастливый такой… Зато каким несчастливым будет ректор, когда к нему пристанет это очаровательное создание! И поделом архимагистру.

Глубоко вздохнула и, довольная только что сделанной гадостью, приступила к еде. Настроение не портил даже странноватый вкус каши. Да и разве может портить настроение то, что напоминает о родной университетской столовой? Так что уплетала я сейчас за обе щёки (зуб даю, местный повар уже давно решил, что вкусно готовит), вполуха слушая громкие и не очень разговоры посетителей.

— Слыхал? — вопрошал у своего соседа мужчина с густой бородой и большими руками, явно привыкшими к тяжёлой работе. — Сивана же посадили!

— Правда? — отвечал сосед. — А мне жена его сказала, что он к брату уехал. Обманула?

— Да что ты, когда Лилька-то кого обманывала? Брат же его уже почитай седьмой год как сидит.

— А за что посадили? — вмешалась дородная женщина, сидевшая недалеко от собеседников.

— Сивана-то? Дык, помните, эльфа в кафе возле ворот академических убили? Вот он и убил.

«Шлёп!» — упала с моей ложки каша прямо на стол. Я когда-нибудь говорила вам, как ненавижу Светлых? Так вот, я их очень ненавижу! Всей душой! Это ж надо, мне сказал, что дело не раскрыто, следствие остановлено, а сам сделал виноватым несчастного работягу!

Сивана я знала, как знала и его жену. Чудеснейшая пара, потерявшая единственного ребёнка, обратилась ко мне две недели назад, чтобы попросить прощения у своего сына. Пытались мне тогда золотых отсыпать, хотя сами совсем не богаты, едва хватает средств на еду и необходимые обновки, а все остальные деньги уходят на оплату налогов на дом и собственное хозяйство.

Сиван работал в поле, но руки имел золотые. То игрушку из дерева выстругает незнакомой девочке, то шкаф холодильный починит, а то хлев за день построит. Да такой, что за полвека не развалится. И на тебе, убийца! Вот кто в такое, кроме морд чистокровных поверит?

«Тенька, тенька, тебя патрульный ищет. Чего ты там уже натворить успела?» — флегматично поинтересовался лич, как всегда беспардонно ворвавшись в мою голову.

«Где эта жертва нетрезвой акушерки?» — поинтересовалась я в свою очередь, стараясь не скрипеть зубами слишком громко.

«Я его в твою таверну отправил, жди».

И я ждала. Ждала, когда закончилась каша, ждала, когда ушли оба мужчины, чей занимательный диалог мне довелось услышать. Даже когда мимо на полной скорости пронёсся окрылённый эльфёнок, по пути успевший меня отблагодарить и наговорить кучу комплиментов. И когда с запада прилетела большая чёрная туча, которую тут же прогнали воздушники, я всё ещё терпеливо ждала.

В моей голове родилась уже тридцать одна идея мучительного убийства одного бессовестного полукровки, когда в дверном проёме, наконец, показалась знакомая фигура. Эльф, вопреки обычаю, не стал скрывать лицо, и этот факт меня уже настораживал.

— Нин, мне помощь твоя нужна, — без предисловий начал Лизар, широкими шагами преодолев разделяющее нас расстояние, — в городе ещё один труп. Очень странная смерть и нелепая записка на прикроватной тумбочке. Как та, что прислали первой жертве.

— Ты думаешь, эти смерти связаны? — напряглась я, но тут же растянула губы в ядовитой усмешке. — А разве вы не нашли убийцу?

— Что? — удивлённо вскинул брови полуэльф. Либо действительно не понимал, либо очень хорошо притворялся. — Мне никто о подобном не докладывал.

— Если это действительно так, то, я надеюсь, ты разберёшься со всем. А пока веди меня к трупу, посмотрим, действительно ли это происшествие связано с предыдущим убийством, — произнесла, уже поднявшись с места, и первая пошла к выходу.

Если Лизар действительно ничего не знает о Сиване, то скандала не заслужил. А если знает… то скандал можно будет устроить позже, сейчас время уж точно для этого не подходит.

Едва мы вышли из таверны, столкнулись с недовольным Паулом.

— Ты в курсе, что мне архимагистр Аристон голову свернёт, если ты пострадаешь? — сложив руки на груди, мрачно спросил друид. Ответа не дождался и то ли грубо попросил, то ли мягко приказал: — Не уходи без меня с территории академии.

Я отвечать ничего не стала, потому что, с какой радости мне лично связывать руки самой себе компанией Светлого? Если ему надо, пусть сам за мной и следит, а я как выходила в город без его ведома, так своим привычкам изменять и не собираюсь. Компания Паула была откровенно неприятной, поэтому друид не вызывал ни капли жалости или сочувствия.

Лизар, следуя моему примеру, мудро решил проигнорировать надоедливого Светлого и, любезно предоставив мне свой локоть, ускорил шаг.

Идти пришлось недалеко. Уже за вторым поворотом показался небольшой для города, ладно сколоченный домик, очень похожий на жилище доброй феи. Правда, вряд ли от сказочных домов так сильно несёт смертью. Очень необычной, надо сказать, смертью. Ещё за десять шагов от крыльца, я чувствовала всю неестественность произошедшего. Причём это было неестественно даже для неестественной смерти. Я бы сказала, неестественно в квадрате. С таким мне раньше сталкиваться не приходилось, а потому, подгоняемая любопытством, я оставила Лизара позади и первая порхнула на крыльцо. Входила в дом, задержав дыхание от предвкушения… И тут же выбежала.

— Что такое? — моментально оказался рядом со мной полуэльф. Я только замахала руками, осматривая окрестности на наличие кустов погуще — недавно съеденная каша просилась наружу. — Я думал, некроманты привыкли к виду трупов.

— Петух тоже думал, что купается, пока вода не закипела, — ответила я, с трудом сдерживая рвотные позывы. Но, решив, что с грубостью переборщила, пояснила патрульному: — К виду-то привыкли, а вот такое амбре любого снесёт.

— Но там же ничем не пахнет!

— Кому как…

Видя мои мучения, эльф тяжко вздохнул и провёл рукой от моего горла к животу. Внутри вдруг стало очень тепло, а когда тепло исчезло, от тошноты не осталось и следа.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась, но тут же посерьёзнела. — Помоги мне осмотреть дом. Я буду искать снаружи, а ты внутри. На подоконниках или мебели могут быть следы от птичьих когтей.

Эльф понятливо кивнул и без споров умчался выполнять мою просьбу, заодно подключив к этому делу весь свой отряд. На поиски улик много времени не ушло — почтовый голубь обронил перо прямо возле окна, и теперь мы точно знали, что обе случившиеся за последний месяц смерти связаны.

— Не хочешь снова попытаться осмотреть труп? — внёс предложение Лизар, удержав меня за руку, когда я уже собралась уходить. Обрадовавшийся было друид, вновь помрачнел и теперь сверлил ненавидящим взглядом полуэльфа. Если бы на меня так смотрели, я бы ещё долго тряслась от страха, но патрульный даже не почесался. Кремень, а не мужик.

— Вряд ли обглоданные человечьи останки скажут мне что-то новое. А вот собак этой старушки придётся убить, они теперь на всё живое будут бросаться. Такой уж эффект у зелья голода.

— Зелье голода? Ты уверена? Его же даже детям дают, чтобы те не капризничали и кашу ели. Оно ведь безобидное, — не поверил мне эльф.

— Любое зелье безобидное в определённых дозах.

— Но ведь не искупали же старушку в этом зелье, чтобы собак с ума свести!

— Нет, конечно, это бы не сработало. Зелье псы употребляли ежедневно, их голод всё время рос, и, в конце концов, несчастная человечка показалась своим горячо любимым питомцам деликатесом. Скорее всего, зелье в её духах, мыле или ещё чём-то, чем она пользовалась регулярно. Опроси родственников и знакомых, кому-то она должна была похвастаться подарком.

— У неё нет родственников, — невесело оповестил эльф и от души пнул крыльцо. — Ни родственников, ни друзей, никого близкого, кому она могла бы рассказать о подарке или чём-то более важном. Даже в город старушка не ходила и ни с кем не контактировала. Работала на дому с помощью магии, так же делала заказы на еду в тавернах, кафе и ресторанах. Всегда в разных, без какой-либо системы.

— Значит, её смерть, как и смерть того эльфа, тоже осталась бы незамеченной, — подвела итог, наблюдая за тем, как патрульный с чувством пинает трещащие доски. — Думаешь, она знала об угрозе её жизни, а потому боялась и попыталась избавиться от всех потенциальных источников опасности?

— Если так, то духи, мыло или ещё что-то там ей подарил человек, которому она доверяла, — подхватил мою мысль мужчина, даже перестав на время мучить дерево. Тут же подозвал своих подчинённых и отдал приказ: — Изучите все вещи женщины. Мы должны найти зацепку, которая поможет нам выяснить, с кем в последнее время контактировала жертва, — и уже мне, будто прочтя мои мысли, — не волнуйся, мы найдём настоящего преступника и докажем невиновность твоего знакомого.

Мужчина подбадривающе сжал мою руку, я в ответ выдавила благодарную улыбку, и мы разошлись.

До ворот академии мы с друидом дошли в полнейшем молчании. Я была погружена в размышления о том, что же могло связывать зрелого эльфа и пожилую человечку, Светлый же просто не был любителем задушевных бесед. А может, я просто не входила в число приятных для него собеседников.

Из состояния задумчивости меня вывел гомон нескольких десятков голосов, перемежающийся с неясными восклицаниями. Может, я бы этого и не заметила, если бы плотная толпа не стояла прямо возле входа на территорию Академии Светлых Искусств. По старинке опустилась на землю и поползла вперёд, протискиваясь между ногами, и поднялась, лишь когда оказалась достаточно близко к внутреннему краю импровизированного круга. Дёрнула ближайшего зеваку за рукав.

— Что здесь происходит?

— Госпожа Цветочная устроила очередной скандал, — оповестил меня фей, чуть склонившись к моему уху, и даже любезно пропустил вперёд, позволяя лучше всё рассмотреть. Сам Светлый ничего от этого не терял, так как был на порядок выше меня, а вот дёрнувшегося следом Паула оставил злобно пыхтеть позади, чем очень меня порадовал. Однако долго предаваться злорадству я не стала, направив всё своё внимание на будущих героинь всех разговоров и сплетен.

— Да вы только взгляните на эту дрянь! — верещала, как я поняла, та самая госпожа Цветочная, неприлично указывая пальцем на испуганно сжавшуюся и вздрагивающую при каждом слове феечку. — Я воспитывала её, как мать: кормила, одевала, дала образование, нашла жениха, а она?! — фея с волосами цвета закатного неба сделала драматическую паузу, окидывая взглядом собравшуюся толпу, и прошипела не хуже гремучей змеи: — С-свободной быть захотела! Из дому сбежала, в маги подалась! Да ещё в некроманты! Дура неблагодарная! Эгоистичная дрянь!

И вот тут моё терпение лопнуло, хотя я и наблюдала за ссорой меньше минуты. Проигнорировав вцепившегося в подол платья Паула, я решила стать третьей героиней и рванула в самый центр событий, туда, где стояли две феи. Стремительным шагом преодолев разделяющее нас расстояние, встала прямо перед Цветочной, спрятав за своей спиной тихонько всхлипывающую девушку. Не успела оторопевшая от такой наглости женщина раскрыть рта, как я перехватила инициативу и холодно заметила:

— Эгоизм, дорогая леди, — последнее слово произнесла с нескрываемой издёвкой, намекая фее на её во всех смыслах отвратительное поведение, — это не когда кто-то живёт так, как хочет, а когда этот кто-то заставляет жить так, как он хочет, других.

От моих слов «дорогая леди» окончательно потеряла дар речи. Стояла, ловила ртом воздух, таращила на меня свои огромные малиновые глаза. Я не стала дожидаться момента, когда леди надоест изображать из себя выброшенную на берег рыбу, смерила её презрительным взглядом и, схватив за тонкое запястье свою будущую подопечную, поспешила затеряться в толпе.

Когда мы с феечкой уже были на полпути к заветным дверям академии, брошенная у ворот женщина, наконец, отмерла, и мне вслед понеслось:

— Да кто ты вообще такая?! Да как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, страшила несчастная?! Лучше бы платье себе нормальное купила!

Я только досадливо поморщилась, слушая визгливые завывания. И как только можно иметь при такой шикарной внешности такой отвратительный голос? Честное слово, крики банши и то приятнее. Надеюсь, в толпе не очень много оглохших.

Уже у ступеней академии нас с феей догнал как всегда недовольный Паул.

— Знаете, мисс Гроули, — друид голосом подчеркнул вежливое обращение, явно насмехаясь, — я бы на вашем месте не вёл себя так дерзко перед леди, которая по статусу вас превосходит, — попытался было объяснить мне неразумной истину мира сего «помощник, охранник и верный друг». К сожалению, настроения выслушивать чужие нравоучения у меня не было.

— Когда будете на моём месте, именно так и поступите, — кивнула головой, копируя интонации Светлого, и ускорила шаг, заставляя феечку едва не бежать за мной.

К ректору мы врывались без стука. Нет, девушка-то наверняка бы постучалась, но шанса ей не представилось, потому что миниатюрный вихрь имени меня действовал прежде, чем успевал подумать. И вот теперь этот самый вихрь стоит, уронив челюсть, и рассматривает полуобнажённого эльфа, лениво потягивающего вино в лучах закатного солнца. Надо ли говорить, что выглядел наш ректор завораживающе ослепительно? Не надо, потому что это и так очевидно.

Кто-то смущённо пискнул и юркнул за мою спину, но я не обратила внимание. Да и что вообще может иметь значение, кроме мерно вздымающейся грудной клетки, крепкого пресса, рук, мышцы на которых словно были выточены из камня, золотого шёлка волос, чётко очерченных, чувственно приоткрытых губ, яркого фиолетового оттенка глаз, которые смотрели на меня отчего-то зло, ну да это неважно…

— Гроули! — резкий окрик заставил меня подпрыгнуть на месте, а феечка, прячущаяся за мной, вообще, наверное, упала в обморок.

— П-прошу прощения, архимагистр, — спешно опустила я голову, не собираясь, в прочем, уходить и краем глаза наблюдая за воплощением мужской красоты. Правда, в голову то и дело приходил профессор Тримал, габариты которого превосходили эльфийские в несколько раз, но это нисколько не умаляло привлекательности ректора.

— Говорите, что вам нужно, и выметайтесь, — сухо приказал Мирридиэль, грациозно поднимаясь с подоконника и натягивая знакомую мантию прямо на голое тело. — Кстати, если закапаете слюнями мой ковёр, оттирать будете сами.

— Не страшно, — махнула я рукой, но тут же исправилась, — то есть, не закапаю. Я к вам вообще новую студентку привела.

— Я вижу, — вздохнул мужчина устало. — Здравствуйте, мисс Звёздная. Вы, как я и писал, приняты в Академию Светлых Искусств. Сейчас вас проводят в вашу комнату и познакомят с соседкой. Занятия начнутся через два дня. Надеюсь, вы будете чувствовать себя комфортно в наших стенах, — выдал заученное ректор, даже не удостоив взглядом грустную фею. После такого я даже как-то забыла, что передо мной живое совершенство, и вновь возненавидела всех Светлых. Ни капли участия к жизни студентов!

— Идём отсюда, красавица, большего ты от этого чурбана всё равно не дождёшься, — развернула я в обратную сторону свою новую подопечную, слегка подталкивая в спину. — Но тебе повезло попасть под моё тёплое крыло. Устраивайся удобнее, нас ждёт целый год интересных открытий и приключений. Меня, кстати, зовут Нинэль Гроули, я буду вести основы некромантии и практические занятия.

— А я Динара Звёздная, очень рада познакомиться, — обернулась с улыбкой девушка, а я пообещала себе, что фея с этого дня будет улыбаться как можно чаще. Этой девочке теперь даже гнев мачехи (уверена, ею недавняя скандалистка и являлась) не будет страшен, уж я постараюсь.

 

Глава 13

В аудиторию, отведённую под мои занятия, я входила с затаённым волнением. Которое, впрочем, улетучилось, едва я взглянула на ещё более взволнованных студентов. Их оказалось намного больше, чем изначально рассчитывал Мирридиэль. Оказывается, и полукровок с некромантским даром, и даже чистокровных Светлых с необычными для их народа интересами, во всём королевстве хватало. В Шеллин съехались юные и не очень маги, жаждущие знаний и развития собственных способностей.

Как и задумывал ректор, набор на факультет некромантии вёлся среди населения всех возрастов, и единственным условием было достижение совершеннолетия. Так что теперь на фоне девушек и парней, которым едва исполнилось по восемнадцать, очень выделялись вполне себе зрелый гном, мать одной из дриад и сухонький старичок с явными человеческими корнями, имеющий магистерскую степень в трёх различных направлениях магии. Пожалуй, он единственный чувствовал себя за партой максимально уверенно. Или… нет, не единственный.

— Светлого дня, дорогие студенты, — с широкой улыбкой обвела я взглядом присутствующих, задержавшись на молодом чистокровном эльфе с серёжкой в ухе. Поза его была расслабленна, а взгляд, устремлённый на меня из-под полуопущенных ресниц, выражал вселенскую скуку. Следующей привлекла моё внимание девушка с тёмными, несвойственными даже для полукровок, волосами, которая держалась особняком ото всех, но при этом явно была уверена в себе. Третий студент, заинтересовавший меня, мирно посапывал, уронив голову на сложенные руки, так что разглядеть я смогла только светловолосую макушку. И последний, удостоившийся моего пристального взгляда, был человеком. Обычным таким человеком без каких-либо примесей, но держался он не хуже Тёмного лорда, всем своим видом выражая превосходство и пожирая меня взглядом, как кот на охоте. Занимательно… Но пауза слишком затянулась, так что я продолжила: — Рада видеть всех вас здесь, а так же поздравить с поступлением и началом вашей студенческой жизни.

Дальше последовала заученная речь, во время которой часть студентов постепенно расслаблялась, а другая, наоборот, дрожала всё больше. Одна только замеченная мною ранее четвёрка была по-прежнему безразлична ко всему. Один из них, кстати, уже откровенно храпел, чем портил всю торжественность момента и моё настроение. Не выдержав, я на цыпочках, стараясь не шуметь, подошла к Светлому.

— Знаете, сегодня утром я убила свою бабушку, — склонившись к очаровательному остренькому ушку, но достаточно громко, чтобы слышала вся аудитория, «призналась» я. — Да, представляете, просто взяла и убила. Распилила на кусочки, закопала в саду, а знаете почему? Не знаете? А узнать хотите? Ну, раз молчите, значит, хотите, — сделала выводы я, ласково улыбаясь сонному, с трудом разлепившему глаза эльфику, выдержала драматическую паузу, а потом ка-ак рявкнула: — Потому что она спала во время нашей беседы!

Жертва моего нездорового юмора от неожиданности даже свалилась со стула и прикрыла голову руками, будто защищаясь. Сон, кстати, сошёл на раз.

Я, довольная произведённым эффектом, мило улыбнулась эльфу:

— Поздравляю с поступлением, адепт, обещаю, что этот год станет для вас… — я плотоядно облизнулась, — незабываемым!

Парень на это лишь с самым несчастным видом вздохнул. Подождав ещё немного более интересной реакции, я плюнула на всё и вернулась к своему столу.

— Так на чём я остановилась?

— На том, что хотели нас чему-то научить, — моментально пришла мне на помощь Ивана, в непроницаемо-чёрных глазах которой читалось веселье. Я благодарно кивнула знакомой банши.

— Итак, адепты, урок первый! — торжественно оповестила притихших студентов и щёлкнула пальцами. Из лаборантской тут же вышли три зомби самого отвратительного вида, и одной из них была та самая недоеденная старушка, жертва последнего преступления. За неё я сражалась с патрульными яростно, но не очень долго — мало кому понравилось предложение присоединиться к человечке, а вот где ректор достал дюжину других трупов, так и осталось для меня секретом.

Стоило в аудитории появиться мертвякам, как раздался грохот отодвигаемых стульев, глухой стук от падения тел и не очень приятные звуки расставания с обедом. Ну вот, а Мирридиэль ещё не понимал, зачем мне не пачкающийся пол в аудитории!

— Не приходите на мои занятия с полным желудком до тех пор, пока не сможете переносить подобные виды без рвотных позывов. Нюхательные соли или другие средства с похожим эффектом также держите при себе. Они могут понадобиться если не вам, то вашим товарищам, — скосила я глаза на валяющихся без сознания первокурсников, в числе которых была Динара Звёздная. А вот знакомый мне напористый эльфёнок и банши сидели с бледными лицами, но держались молодцом.

Вновь оглядела аудиторию, ища глазами других крепких ребят. Их оказалось ровно тридцать, что меня очень порадовало. Когда я только поступила в Университет Истинного Зла, то на всём потоке нашлось только пятеро Тёмных, удержавших завтрак в себе. Как оказалось позже, мы все повидали нечто более ужасное, чем пятёрка зомби, ещё на войне. Хотя я всё ещё думаю, что оказалась в числе «крепких орешков» только потому, что не привыкла есть по утрам.

— Но профессор, — робко подала голос дриада, рядом с которой сидела её мама, — если ваши занятия будут после обеда, нам придётся голодать до самого вечера.

— Можете есть, если желаете испытывать на прочность заклинание чистоты, лежащее на предметах в этом помещении. Только я всё равно не вижу смысла в приёме пищи, с которой позже придётся расстаться. И кстати, вы всегда можете договориться с другими преподавателями, чтобы перенести мои занятия на утреннее время. До тех пор, пока каждый из вас не привыкнет к виду мёртвого тела, вы будете учиться всем потоком, не разбиваясь на группы, поэтому менять расписание будет достаточно легко.

— Но я не хочу разглядывать зомби с самого утра, а потом ещё и любоваться Тёмными рожами! — возмутился со своего места тот самый чистокровный человек, видимо, возомнив себя пупом земли.

— А я не хочу выслушивать претензии зарвавшегося мальчишки, — честно призналась, с самым флегматичным видом рассматривая наглеца. — Неужели вы не понимали, на какой факультет идёте? Не отвечайте, это риторический вопрос. Решение о расписании принимайте вместе со своими сокурсниками, это не моя головная боль. А если и договориться не сумеете, то двери Академии Светлых Искусств всегда готовы открыться для вас в обратную сторону.

Мой голос звучал в тишине аудитории набатом, и с каждым словом среди студентов становилось всё тише и тише, хотя, казалось бы, куда уж больше. Ещё несколько минут прошли в абсолютном молчании, но потом до моих ушей донёсся звук отодвигаемого стула. Потом ещё и ещё один. Студенты ровной колонной покидали аудиторию, стыдливо пряча глаза. Я не была ни удивлена, ни разочарована, потому что вот такие марши устраивали все некроманты-первокурсники каждый год. Почему-то очень многие не осознавали главного принципа магии Смерти — работы с неживой материей. Ежегодно в учебные заведения приходили сотни студентов, не готовых терпеть компанию живых мертвецов, но осознающих это лишь после столкновения с зомби. Собственно, именно поэтому преподаватели на протяжении многих веков знакомят новичков с нежитью в первый же день.

Когда за последним переоценившим себя или недооценившим некромантию студентом закрылась дверь, я повернулась к оставшимся. Удивлённо отметила то, что самый недовольный из адептов остался на месте, скользнула взглядом по другим Светлым. Среди них были обе дриады, гном, старик, все четверо заинтересовавших меня в первые минуты студентов (эльф больше не пытался уснуть и сидел, чуть не плача, то и дело бросая на дверь умоляющие взгляды, но почему-то оставался на месте), Динара, Ивана, эльфёнок и ещё сорок три незнакомых мне студента. Что ж, самое главное испытание они прошли, так что осталось всего ничего — год сложнейшей учёбы под присмотром вредной преподавательницы, практика в компании Тёмных из Университета Истинного Зла (мы ведь помним, что наши народы как бы «налаживают» отношения?) и курсовая, которую будет принимать всё та же вредная преподавательница. Эх, как бы я хотела оказаться на их месте!

«Что-то не наблюдал такой страсти, когда тебя переводили на первый курс» — ехидно хмыкнул Герхем. Я уже давно знала, что лич следил за мной с самой первой встречи во время нашествия зомби, а потому не удивилась его осведомлённости.

«Тогда перед носом не маячили тайны, заговоры и угроза войны».

«То есть, ты хотела бы стать такой же простой студенткой, не знающей, в какой опасности она находится?»

Глупый вопрос. И вместе с тем очень сложный. С одной стороны, предупреждён — значит, вооружён, но с другой… Нет хуже жизни, чем жизнь в постоянном страхе. Мне жаль перво- и второкурсников родного университета. Уверена, они теперь даже смеются не так, как раньше, и не могут окончательно расслабиться в окружении своих врагов. И как долго этим ребятам придётся жить в ожидании нападения, я не представляла. Пока не представляла, но обязательно докопаюсь до этой информации. А начну я прямо сегодня, на королевском балу, который будет проводиться в честь открытия нового факультета в Академии Светлых Искусств и прибытия послов из Тёмных земель.

— Что ж, друзья, теперь я действительно рада поздравить вас с началом учебного года! — с сияющей улыбкой взглянула я на осознавших свою участь студентов и отправила зомби восвояси. — Теперь мы с вами можем познакомиться.

* * *

Мирридиэль Аристон

— Ну, что скажешь об этой эльфиечке? — старый друг вальяжно расположился на краю моего стола, подвинув демоническим хвостом стопку листов с расписанием факультета некромантии. Взгляд Тёмного был устремлён в небольшой магический экран, на котором отражалось всё, что видело следящее заклинание: леди Гроули с тёплой улыбкой говорила что-то своим новым ученикам.

— А сам-то ты, что о ней думаешь? — ответил вопросом на вопрос, пренебрегая правилами приличия.

— А я думаю, что она очень интересная особа. Видишь, как держится? Сильная, жёсткая, властная, взгляд прямой. Была б Тёмной, не раздумывая замуж бы позвал, — признался демон со вздохом.

— Да, ты прав, она такая. Только слишком осторожная, будто что-то скрывает. Биография у неё необычная, звучит правдиво, придраться не к чему, но и доказательств никаких, кроме показаний менталиста. Характер у неё, ты не ошибся, как у истинной Тёмной, а аура и внешность эльфийские. Вроде бы всё открыто, всё на виду, но кажется мне эта женщина не такой уж простой.

— Девушка, — поправил демон.

— Что? — переспросил я, решив, что не расслышал.

— Девушка она, не женщина ещё. Не смотри на меня так, у демонов свои секреты.

— Ладно, это всё равно неважно, — махнул я рукой, стараясь поймать упущенную нить разговора. Но демон взял слово первым.

— Её осторожность вполне оправдана. Сначала родителей на глазах убили, потом безумный маг эксперименты ставил, жила на вражеской территории, теперь вроде как на родину перебралась, а всё равно королевство незнакомое, один упырь знает, чего от окружающих ожидать. Зашуганная наша девочка. Выросла, сильнее стала, а от привычки ожидать удара не избавилась.

Доводы демона были логичны, но интуиция всё продолжала твердить о подвохе. А может, мне просто очень хотелось, чтобы Нинэль оказалась Тёмной. Эльфийка мне действительно нравилась, я бы не отказался иметь такого друга, но, если она будет по другую сторону баррикад на войне, мне придётся от неё избавиться. Чёрт, и чего королю в мире не живётся? Хоть иди и революцию организовывай. Хм… а неплохая ведь мысль.

— А я всё жду, когда ты до этого додумаешься, — весело прищурил льдисто-голубые глаза второй советник Его Темнейшества в ответ на озвученную идею.

— Ди Фронг, только не говори, что уже давно начал двигаться в этом направлении.

— Хорошо, не буду, — покорно согласился старый друг. Слишком покорно.

— Вот ведь старый прохиндей! — укоризненно покачал головой я, надеясь достучаться до совести друга. Зря старался.

— И вовсе я не старый, а в самом расцвете лет. Между прочим, ещё два месяца назад у меня на коленях молоденькая адептка сидела!

— Угу, которая потом заявила о твоей непривлекательности. Слышал я, как ты после этого со своим отражением разговаривал, — хохотнул я, отчего демон обиженно насупился и спрыгнул со стола.

— Злой ты, ухожу от тебя!

— О нет, Дезо, нет, только не это, не покидай меня, прошу! — со слезами на глазах, я потянулся к опешившему другу, стараясь поймать его руку.

— Балагур, — флегматично прокомментировал демон, — как был балагуром, так им и остался. Но мне действительно пора идти. Увидимся на балу, познакомлю тебя с нашими товарищами.

Вспышка света, и демон исчез. Только снежинки немного покружились в воздухе и опали на ковёр, растаяв. Что ни говори, а эффектно появляться и исчезать Дезо ди Фронг любил с детства.

Как-то неожиданно накатила ностальгия по тем дням, когда я и мой друг, будучи ещё малолетними хулиганами, живущими в приграничных городках, встречались на вершине горного хребта. Я всегда завидовал демону, что так легко перемещался в пространстве, потому как сам поднимался по каменным ступеням пешком. Эх… хорошие были деньки, пока о нашем знакомстве не узнали родители.

* * *

Я стояла прямо перед огромным бело-золотым дворцом, построенным согласно лучшим эльфийским традициям, но мой взгляд был устремлён вовсе не на него.

— Ну, все в сборе? — спросила, осматривая толпу из пятидесяти трёх жмущихся друг к другу студентов. Пятьдесят четвёртый, магистр Долес, стоял рядом со мной и тремя Тёмными профессорами.

Причина необычного поведения Светлых была вовсе не в волнении перед балом, ведь примерно половина потока была из знатных семей и давно привыкла к подобным мероприятиям. Всё дело было в других адептах Академии Светлых Искусств. Как оказалось, далеко не все из них были рады появлению нового факультета, а многие так и вовсе настроены откровенно враждебно. Вот и сейчас вокруг собрались шепчущиеся боевики, лекари и стихийники, чьи насмешливые, ненавидящие и презрительные взгляды были направлены на моих учеников.

— Внимание, студенты, — подал голос мой отец, говоря максимально тихо, чтобы никто из злорадствующих студентов не услышал, но магией усилил голос только для тех, к кому обращался. — Ничего и никого не бойтесь, я и остальные профессоры не позволим причинить вам вред. Но, пожалуйста, присматривайте друг за другом тоже. Лучше всего было бы для вас разбиться на небольшие группки и проводить вечер вместе. Это хороший шанс познакомиться друг с другом, не потеряться в толпе и защититься от нападок старших товарищей.

Ответа ему было сразу два.

— Как будто это поможет, — скептично, даже как-то обречённо вымолвил эльф, любящий спать во время торжественных речей.

— Да какие они нам товарищи, — злобно вторил ему чистокровный человек.

Оба парня выразили общие мысли, притом не только студенты так думали. Преподаватели, судя по дружным вздохам, были абсолютно солидарны со своими подопечными.

— В любом случае, с этого дня вам нужно держаться друг за друга. Всегда и везде. Даже по коридорам лучше передвигаться минимум по двое, а лучше всем потоком или в две группы. Не спускайте друг с друга глаз, пока к вам не привыкнут или пока каждый не научится давать отпор. Парни, не лезьте в драки по пустякам. Уточняю, пустяки — это любые разговоры за вашей спиной. Силу применять только в случае угрозы лично вам или вашему товарищу, иначе наказание последует незамедлительно. А сейчас, мои дорогие будущие некроманты, гордо и уверенно топаем к дверям. Этот вечер будет трудным, но мы его переживём. А тот, кто не переживёт, будет остальным материалом для практики, — радостно закончила я, напугав студентов ещё больше. Пусть, главное, что теперь они точно не будут отбиваться от коллектива.

Студенты гуськом потянулись к входу во дворец. Колонну их возглавлял магистр Долес, как самый старший и опытный, а замыкать должны были мы с Тёмными.

— Профессор Гроули! — позвала меня тихо худенькая дриада-полукровка с большими карими глазами. — А вы правда убили свою бабушку?

И глазками своими детскими хлоп-хлоп. Я прям умилилась. Умилилась, ласково улыбнулась и ответила:

— И бабушку, и всех зомби, которых вы видели и ещё увидите.

Девчушка восторженно (мне точно не показалось?) охнула и юркнула обратно в неровный строй студентов-некромантов. Судя по раздавшимся оттуда потрясённым возгласам, информация о моих подвигах скоро разлетится по всему потоку, а потом, думаю, и по всей академии. Вот ведь, правда, нездоровое у меня чувство юмора. Хотя, оно такое у всех некромантов, издержки профессии.

Проводила косящихся на меня студентов озадаченным взглядом и встретилась с не менее озадаченными, только принадлежали они уже Тёмным. Один только папа хитро щурил золотые глаза и изо всех сил сдерживал смех. Женщина-оборотень (да-да, я уже забыла её имя, но как тут не забыть, если столько всего происходит в жизни) открыла рот, чтобы что-то у меня спросить, но не успела — подошёл «хвост» колонны, и я пристроилась к вдруг замолчавшим студенткам. Что удивительно, замолчали они не при виде меня, а раньше, когда проходили мимо ведьмака.

— Красавицы, а вы чего так на нашего профессора реагируете? — задала вопрос, ответ на который вверг меня в шок.

— Так от него же приворотом за версту несёт! — поделилась ценной информацией эльфийка, сморщив острый носик.

— Приворотом? — переспросила я, запнувшись о свою ногу, но не упав, благодаря помощи студенток.

— Вы ведь выросли на Тёмных землях, да? Там такого приворота нет? — поняла вторая девушка с зеленоватой кожей и небольшими, но всё же выпирающими нижними клыками. — Запах винограда от профессора Тримала чувствуете? Вот это запах любовного зелья. Оно слабенькое, на Светлых почти не действует, потому как иммунитет у нас, но Тёмные должны были на этого ведьмака вешаться, как кошки по весне. Возможно, не все, а только чувствительные к ароматам, но это сути не меняет.

— Действительно… — согласилась я, уже не слушая дальнейшие речи девушек. Теперь всё встало на свои места: и моя неожиданная влюблённость, и тот момент в спальне профессора, когда я воспользовалась его мылом, а ведьмак очень странно отреагировал на мою близость. Тогда в карих глазах явно читалось желание. Наверняка испугавшись этого, магистр стал общаться со мной отстранённо-вежливым тоном, без привычной открытости. Да, теперь я понимала это. Целых две неестественных влюблённости за несколько месяцев. Вот так «удача»! Осталось только получить ответ на очень важный вопрос…

Во дворце было не протолкнуться. Я едва видела собственных адептов из-за спин многочисленных гостей и с трудом протискивалась между затянутыми в дорогие ткани женщинами и мужчинами. Упырь их раздери, мы на балу или на базарной площади?! Радовало только то, что натирающие ноги туфли остались лежать в моей комнате, но очень огорчало то, что обтягивающее зелёное с чёрных кружевом платье уже изрядно потоптали все, кому не лень. А стоило тонкой ткани шлейфа жалобно треснуть, как вдруг рядом появился слишком довольный друид.

— Помочь? — спросил он, кидая поясняющий взгляд на толпу. И я бы согласилась, если бы не дрожащие от сдерживаемого смеха тонкие губы. Ненавижу этого Светлого!

— Сама справлюсь, — мрачно ответила я, чувствуя, как магия переполняет тело. Глаза мои всё ярче и ярче сияли зелёным потусторонним светом. Не таким, как у магов земли, а таким, какой бывает лишь у некромантов. — Молчать! — рявкнула, что есть сил, чем заставила испуганно присесть всех, кто был рядом. Стоило им оглянуться, как, увидев разъярённую меня, теперь уже стоящую в вихре чёрно-зелёных всполохов, подозрительно напоминающих кричащие и плачущие лица, гости испуганно шарахались в сторону. Проход стремительно освобождался, и я медленно шла вперёд, надеясь, что шлейф не оторвётся на полпути. Позади слышался топот Тёмных, впереди маячили мои студенты, и я почти дошла до них, как раздался стук двери на балконе и слишком громкий в воцарившейся тишине голос церемониймейстера:

— Его Светлое Величество, король Танаэль Террон!

«Вот так вот простенько и со вкусом. Надо бы в Тёмных землях тоже такую традицию завести, а то пока бедный бессменный лорд Блейн перечислял все титулы Его Темнейшества, у придворных и других гостей уставали и ноги, и спины, и шеи, склонённые перед королём» — подумала я, опускаясь в реверансе. Только вот шороха многочисленных юбок не последовало, и вообще на правителя никто не обратил внимания — все взгляды по-прежнему были направлены на меня, всё ещё окружённую магией. Ой, ду-ура!

Я быстро, не разгибая спины, призвала обратно свою силу. Только после этого присутствующие заметили спустившегося уже короля, который с неподдельным интересом изучал одну глупую эльфийку (не будем показывать пальцем), и склонились в приветственных поклонах и реверансах. Но Его Величество мало волновало это, он, будто не замечая своих подданных, шёл по образованному ими коридору, прямиком ко мне.

И что мне делать?! Уступить дорогу? Нельзя двигаться до разрешения короля. Остаться на месте? Нельзя преграждать королю дорогу! Что же там было написано в том неподъёмном сборнике правил этикета? Герхем!

«Стой и не двигайся, всё равно к тебе идёт. В крайнем случае, скажешь, мол, не местная».

«То есть ты тоже не знаешь?!»

«Я тебе не королевская библиотека».

А жаль…

— Светлого вечера, леди, вы можете выпрямить спину, — мягко поздоровался мой главный враг. Я быстро натянула самую подобострастную из улыбок и сделала, как сказал король, не отрывая, впрочем, взгляд от пола. Вряд ли вызывающее платье и недавнее магическое шоу сочетались с видом робкой овечки, но этикет есть этикет. — И смотреть на меня я вам тоже разрешаю.

Какая честь.

— Светлого вечера, Ваше Величество, — вновь склонилась я, но тут же выпрямилась и, пользуясь случаем, решила рассмотреть правителя Светлых Земель получше. Осмотр меня, признаюсь, не впечатлил. Мирридиэль в лучах заходящего солнца был куда как красивее, но внешность король имел точно незаурядную. Правда, тут половина населения выглядела незаурядно, к чему я успела привыкнуть и не испытывала никаких эмоций сейчас, хоть на моём лице и было написано большими буквами восхищение.

— Представить вас мне, увы, некому, а потому позвольте, я угадаю. Вы та самая таинственная эльфийка, преподающая некромантию в Академии Светлых Искусств? Нинэль Гроули, если мне не изменяет память?

— Ваша память великолепна, — выдохнула я, старательно краснея от пристального внимания самого короля. Последний, кстати, был явно доволен моей лестью.

— Что ж, Нинэль, — король слегка склонил на бок голову, оглядывая меня с макушки до пят и обратно, задержавшись на обтянутой зелёной тканью часто вздымающейся груди, — надеюсь, вы подарите мне танец чуть позже. А пока я хочу представить наших гостей из Тёмных земель.

Король приглашающим жестом указал трём магам на небольшую, свободную от Светлых, площадку перед лестницей, первый же прошёл туда, дождался Тёмных и начал их представлять уже разогнувшимся гостям.

Я в это время пыталась сдержать два желания: сбежать отсюда к упырям и отправить в сторону Его Величества пару смертельных заклинаний. И одним только Тёмным богам было известно, каких титанических усилий мне стоило побороть и свою ярость, и свою трусость.

К счастью, скоро зазвучала музыка, гости разбрелись по залу, и мне удалось затеряться в толпе. Танцевать, а тем более с королём, очень не хотелось, и я надеялась провести вечер в тени колонн, издали наблюдая за своими подопечными. Правда, оставалось ещё одно дельце, которое хотелось выполнить незамедлительно.

Профессор Тримал нашёлся в другом конце зала. Он стоял, лениво привалившись к стене, сложив руки на груди, и внимательно наблюдал за разбившимися на группы студентами. Весь такой высокий, широкоплечий, с мужественным смуглым лицом, чёрными, как смоль, волосами, стянутыми в низкий хвост. Белоснежный костюм сидел на магистре, как влитой, лишь подчёркивая южную красоту мужчины. Я даже на мгновение задержала дыхание от восхищения, но тут же одёрнула себя. Во-первых, реакция моя была вызвана действием приворота, а во-вторых… Мирридиэль, всё-таки, красивее.

— Скучаете, профессор? — с ядовитой (я ведь ненавижу Тёмных, верно?) улыбкой, обратилась к ведьмаку. Тот медленно моргнул и перевёл на меня удивлённый взгляд. Похоже, он даже не заметил моего появления.

— Вам что-то нужно?

— Да. Хочу у вас спросить, вы намеренно любовным зельем пользуетесь или по незнанию? — всё с той же ядовитой улыбочкой, задала я волнующий меня вопрос.

— Что? О чём вы говорите? — озадаченно нахмурился мужчина, и у меня будто камень свалился с души.

— Я о вашем мыле, шампуне или парфюме, который так пахнет виноградом.

— В нём любовное зелье? — быстро сообразил, что к чему, ведьмак. — Вы уверены?

— Так сказали мои ученики, — честно призналась я, пожав плечами, — не вижу причин им не верить.

— Спасибо, я понял, — напряжённо кивнул ведьмак. — Это всё?

— Да, — почти с сожалением выдохнула я и растворилась в темноте. То есть буквально, я же всё-таки Тень, хоть и нечасто об этом вспоминаю. Вот, этим вечером пришлось вспомнить, всё-таки не каждый день мне нужно избегать встреч с королём.

 

Глава 14

К моему превеликому сожалению, как бы я ни старалась скрыться от королевского взора, налаживать отношения надо было. В конце концов, один танец с мужчиной вполне недурственной внешности вовсе не смертелен. А то, что этот мужчина на меня как на грелку постельную смотрит, так это даже лучше — при необходимости и вход в его покои будет, и никаких подозрений не вызову. Подумаешь, очередная эльфийка, страстно желающая заслужить милость сильных мира сего. Надеюсь, я сумею придерживаться этой тактики и дальше. Как-то совсем не прельщала перспектива публичной казни за разбитый Его Величеству нос и заплывший глаз.

С тяжёлым вздохом отлепилась от колонны и вышла из такой спасительной тени. Поискала глазами в толпе благороднейший из благородных зад и, заметив-таки объект моей ненависти, с самым омерзительно-восторженным лицом направилась сквозь толпу к Танаэлю Террону.

— Леди Гроули, наконец-то, я боялся больше не увидеть вас этим вечером, — растянул губы в улыбке Его Величество при виде меня, но взгляд синих глаз оставался холодным и изучающим. Это пугало.

— Разве могла я не исполнить вашу просьбу? Как только поняла, что моим студентам ничего не угрожает, поспешила к вам, — ответила заискивающе я и кокетливо хлопнула ресницами. От собственного поведения тошнило, но приходилось успокаивать себя всё приближающимся окончанием вечера.

— Во дворце абсолютно безопасно, — нахмурился король, уязвлённый моими словами. Чёрт, надо было подумать, прежде чем говорить что-то подобное.

— Здесь нет внешних угроз, но здесь есть другие студенты Академии Светлых Искусств. Вы должны понимать, что далеко не все довольны созданием факультета некромантии, поэтому моё беспокойство оправдано, — как смогла, выкрутилась я, не сводя с короля влюблённого взгляда. Кажется, прикинуться совсем глупой у меня не получится, но хотя бы основной линии поведения буду придерживаться.

— Сразу видно, что вы выросли на Тёмных землях, — покачал головой король, смотря на меня как на дурочку. Не дуру, а именно дурочку. — Светлые никогда не причинят вред своим собратьям.

Угу, и поэтому здесь полукровок из бедных семей камнями обкидывают, а из богатых — просто ненавидят и строят козни. Я уже успела за прошедший месяц наслушаться разговоров и жертв откровенной дискриминации, и чистокровных Светлых, кривящих нос при появлении «грязной крови», как они называют смесков. Ко мне тоже так относятся, но не из-за расы, а из-за Тёмного воспитания и владения некромантией. Так что все мои подопечные, включая чистокровных, которые приобрели едва ли не статус отступников, были мишенью для многочисленных нападок, и я пообещала себе в первую очередь научить ребят защищаться и, конечно же, пугать. Смерти все боятся, и тех, кто с этой Смертью умеет договариваться, боятся тоже. Не Светлые, правда, но и их научим.

— Вы правы, Ваше Величество, жизнь в Тёмных землях привила мне чрезмерную осторожность. Надеюсь, я не обидела ею ни вас, ни кого-то ещё из народа Светлых земель, — покорно опустила я голову, признавая свою вину.

— Что вы, леди, наш народ намного терпимее относится к любым проявлениям индивидуальности, — вновь улыбнулся Его Величество, прожигая меня взглядом своих пугающе пустых глаз. — А теперь позвольте, наконец, пригласить вас на танец.

Я вмиг зарделась и, переполненная трепетом (читай, отвращением), вложила свои пальцы в мужскую ладонь. Руку мою тут же сжали, как в тисках, отчего по спине пробежал холодок, а меня саму притянули за талию так близко, что это было почти неприличным. И хотя по правилам этикета расстояние, разделяющее меня и короля, являлось приемлемым, оно было рассчитано на почти мальчишеские фигуры Светлых. К сожалению, моя грудь никак не желала подчиняться метаморфозам Тени, а потому сейчас касалась Его Величества при каждом моём вдохе. Естественно, сам Светлый прекрасно об этом знал и явно наслаждался, из-под ресниц разглядывая всё, что виднелось в вырезе платья.

«Первое правило общения с королём: никаких декольте. С этого дня буду носить исключительно закрытые платья» — сделала я пометку в уме.

— Ваше тело… очень отличается от эльфийского, — склонившись к моему уху, прокомментировал очевидное король. Голос его звучал чуть более хрипло, чем раньше, и по моему телу пробежала дрожь. От таких интонаций становилось откровенно страшно.

Не знаю, о чём подумал Его Величество, заметив мою реакцию, но губы его скользнули по моей шее, коснулись мочки уха, перебрались ближе к моим губам. Я стояла и не знала, что делать, с ужасом осознавая, что мы каким-то образом дотанцевали до колонн, где нас никто не увидит. В панике огляделась и, не заметив ни единой души, решила действовать сама. Ни о чём не думая, прижалась к мужчине и чуть прогнулась, повторяя его позу и открывая шею. Меня по-прежнему трясло, но король понимал это по-своему, а потому становился только настойчивее. А я терпела и с замиранием сердца считала минуты.

Когда горячие руки попытались поднять подол моего платья, а часы на главной башне пробили девять раз, я, наконец, отстранилась и, тяжело дыша, упёрлась руками в грудь короля. Тот удивлённо замер.

— Мне нужно идти, — выдохнула я в горячие влажные губы, — занятия завтра никто не отменял, а у моих студентов комендантский час.

Уверена, выглядела я сейчас очень несчастной, но говорила достаточно уверенно и непреклонно. Его Величество, внимательно меня выслушав, досадливо поморщился, но отстранился.

— Восхищён вашей ответственностью, леди, — произнёс мужчина, склоняясь к моей руке. Взгляд синих глаз вновь стал холодным. — Надеюсь, нам ещё выпадет шанс пообщаться.

— Надеюсь, — эхом прошелестела я, присела в реверансе и направилась разыскивать своих студентов, провожаемая внимательным взглядом пугающих глаз.

Но стоило вывернуть из-за колонны, как я столкнулась нос к носу с ведьмаком. Профессор Тримал оглядел меня с ног до головы, подмечая и растрёпанные волосы, и припухшие губы, и блестящие от сдерживаемой ярости глаза, и фиолетовый засос, видневшийся в вырезе платья. Под пристальным взглядом карих глаз мне вдруг захотелось плакать.

— Не ожидал я такого от вас, мисс Гроули, не ожидал… — презрительно скривив рот, покачал головой мужчина. И так горько стало от такой простой фразы. И пусть даже это было вызвано лишь приворотом, легче не становилось. Только ещё более горько, когда я поняла: он назвал меня мисс. Уже не леди.

Захотелось сесть, обнять колени, и разрыдаться в голос. Но я собралась с силами, расправила плечи, посмотрела на мага холодно и зло.

— Ваши ожидания — не мои проблемы, профессор.

Ведьмак замер, поражённый моим ответом, а я поправила причёску, прикрыла засос, обошла застывшего памятником самому себе мужчину и растворилась в толпе. Собирала своих адептов как-то автоматически, так же выводила их вместе с другими преподавателями с территории дворца, рассаживала по экипажам, ехала до академии в компании Тёмных и друида, даже не пытаясь прислушаться к их разговором. Только пару раз выныривала из состояния полнейшей обречённости, чтобы поймать обеспокоенный взгляд отца и злой — Паула. Оказывается, Светлый весь вечер пытался меня найти и не мог.

Как добралась до своей комнаты, не помню совершенно. Вроде меня по дороге отчитывал охранник и верный друг, в десятый раз заводя знакомую песню про архимагистра и открученную голову. Я не вникала в суть произнесённых предложений, вообще никак не реагировала, и даже захлопнула дверь спальни перед самым носом друида, не заметив этого.

А вот стоило мне остаться одной… Слёзы хлынули бесконечным потоком, прорвав плотину моей невозмутимости. Я плакала от бессилия, плакала от ярости, плакала от дурости и невыносимой горечи. Плакала, как никогда в жизни. Я лежала на полу, сотрясаясь от беззвучных рыданий, и вспоминала, вспоминала, вспоминала… Страх, который я испытала на войне, и тот, что заставлял дрожать ещё полчаса назад. И тот, что охватывал каждый раз, стоило отцу задержаться в командировке. И тот, который не покидал уже несколько месяцев — страх перед неизвестным, перед войной, страх за близких. В моей жизни его было так много, что хватило бы прокормить целый полк тьерров — мелкой нечисти, питающейся человеческими эмоциями. И чем больше я плакала, тем больше осознавала, насколько оказалась беззащитна. Словно муха, пришпиленная к столу иголкой, и я сама загнала себя в эту клетку. Самонадеянная дура, решившая, что способна на нечто большее, чем все остальные. У меня не было выбора? Выбор есть всегда. И выбор, и тысячи различных путей.

Слёзы всё не заканчивались, как и не выплеснутые когда-то эмоции. Я жалела себя и Данталиона за нашу неожиданную связь, корила судьбу за встречу с Трималом, вспомнила даже незаслуженный неуд по теории проклятий. События от действительно ужасных до откровенных пустяков всплывали в памяти одно за другим, заставляя меня выплёскивать всё то, что так отчаянно держала в себе многие годы. Я, наверное, пролежала на полу в парадном платье несколько часов, а истерика всё не утихала.

Даже когда скрипнула дверь и раздались торопливые шаги, я не нашла в себе сил успокоиться.

— Нинэль! — обеспокоенно воскликнул архимагистр, опускаясь рядом со мной на колени. Я ответила ему новым взрывом рыданий. Так всегда случалось, когда кто-то начинал меня жалеть. — Что случилось, маленькая?

Тихий голос вдруг вызвал неожиданную волну тепла в моей душе, а мужские пальцы ласково погладили меня по плечу. Я всхлипнула и притянула ноги к груди, обнимая их и утыкаясь лицом в колени. Эта привычка появилась у меня ещё в детстве, когда отец вот так же тихо звал меня по имени и осторожно перебирал волосы. А потом брал меня на руки, усаживал к себе на колени и гладил по спине, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Я успокаивалась и засыпала уже через несколько минут. Но сейчас рядом нет ни отца, ни Трис, ни других моих друзей. Только ректор академии, который по факту был моим врагом. И даже родного отца я должна была ненавидеть и избегать, ведь пока так и не сумела разобраться со следящим заклинанием, которое наверняка и привело сюда эльфа.

— Нинэль, ну что же ты, не надо так плакать, — прошептал, смотря на меня полными мольбы фиолетовыми глазами. Слишком красивыми, чтобы смотреть не утонуть в них. Я и утонула на мгновение, а потому едва расслышала тихое: — Иди сюда.

Мужские руки подхватили меня, будто пушинку, и прижали к широкой груди. Не такой широкой, как у моего отца или магистра Тримала, но достаточной, чтобы эльф походил на мужчину даже при всей своей женственности, свойственной, впрочем, каждому из ушастого народа. Тёплые пальцы гладили меня по спине, Мирридиэль раскачивался из стороны в сторону и шептал, убаюкивая, в моё ухо:

— Не плачь, маленькая, всё будет хорошо. Что бы ни произошло, это не конец света. Ты ведь сильная, смелая, ты со всем справишься, не надо так плакать.

— А мы не переходили на «ты», — сквозь подступающую дремоту напомнила я эльфу, который вдруг стал до неприличного фамильярным.

— Считай, что перешли, — отозвался с улыбкой Мирридиэль и погладил меня по волосам. А я сидела, вдыхала запах вишнёвки, почему-то исходящий от кожи мужчины, и мне было так спокойно. Уже проваливаясь в сон успела подумать, кто меня будет раздевать, похихикала, представив, как буду рефлекторно сражаться с посягнувшим на моё платье несчастным. Тренировки Дженны не прошли для меня даром, и мои рефлексы срабатывали даже во сне.

Ночью мне было почему-то жарко, тесно и постоянно мерещился запах вишни. А ещё спалось очень неспокойно, потому как в сон то и дело приходил Данте. Он был распят на большом лабораторном столе, которые частенько для работы с трупами использовали и некроманты, руки, ноги и торс его крепко держали ремни из пропитанной противомагическим зельем кожи. Фей был бледен в ярком белом, как в больницах, свете кристаллов.

— Нет, только не её! Не стирайте воспоминания, только не о ней! — отчаянно взмолился Светлый, едва к нему кто-то подошёл. Голос моего мужа был надломлен, на лице застыла гримаса боли. — Зачем вы возвращали мои воспоминания, если хотите вновь их отнять?!

— Не путай свою амнезию, Данталион, и то, что собираюсь сделать я. Сейчас ты по-прежнему знаешь о себе всё и помнишь о своём предназначении. Ты забудешь только об одной Тёмной. Давно мёртвой Тёмной, Данталион. И сколько бы ты ни просил, я сделаю это. Не сопротивляйся, иначе будет больнее.

Неясный силуэт приблизился к столу, бледные руки с длинными пальцами коснулись висков демона. Тот отчаянно вырывался, но был слишком ослаблен, чтобы разорвать ремни. Вдруг тело фея резко изогнулось, и из горла его вырвался болезненный крик.

— Нинэль, Нинэль, да проснись же! — доносился сквозь оглушительные вопли чей-то взволнованный голос. Стоило мне распахнуть глаза и резко сесть на постели, как надрывные крики прекратились. Только моё горло почему-то саднило, а щёки были влажными. И дышать было как-то сложно из-за сдавившего грудь предчувствия.

Растерянно оглянулась, обнаружив себя в собственной спальне, одетой во вчерашнее платье, а рядом, прямо на полу, сидели архимагистр и Герхем. Паул, сложив руки на груди, хмуро наблюдал за происходящим от двери.

Мирридиэль открыл, было, рот, чтобы озвучить свой вопрос, но я успела первой:

— Где Данталион? — говорить было трудно и больно, но меня это не останавливало. — Где он, где Данталион?

Я уже сжимала белоснежную ректорскую мантию и трясла архимагистра, стараясь добиться от него ответа на вопрос, который повторяла, не останавливаясь.

— Тише, Нинэль, успокойся, — успокаивающе положил эльф руки на мои ладони, одновременно пытаясь оторвать их от своей одежды, но я не унималась. Почему-то сейчас ответ мне нужен был, словно воздух.

— Пожалуйста, скажи, что он в безопасности! — чуть не плача, сменила я пластинку. — Скажи, что над ним не собираются ставить опыты, скажи, что он не в той чёртовой лаборатории!

Я сорвалась на крик, забыв о саднящем горле, и теперь умоляюще смотрела на эльфа. А Мирридиэль в ответ рассматривал меня. Удивлённо и задумчиво рассматривал, мне совсем не понравилось.

— Нинэль, а о какой лаборатории ты говоришь? — осторожно спросил маг, то ли пытаясь понять, как много я знаю, то ли… ай, упырь знает, какая ещё может быть причина, мне вообще не до этого.

Поняв, что долго так продолжаться не может, я отпустила несчастную ректорскую мантию, вскочила с кровати и, стремительно распахнув шкаф, попыталась взять себя в руки. Получалось плохо, но хотя бы голос перестал дрожать, и паника больше не владела разумом.

— Обычная лаборатория. Белый пол, серые каменные стены, холодный свет кристаллов, стол размерами под среднестатистического мужчину. Кожаные ремни пропитаны антимагическим зельем. Ни одного окна, вероятно, лаборатория подземная, — перечисляла я, надеясь, что страшные видения окажутся просто сном, а не результат действия нашей с Данталионом связи.

— Я ведь уже говорил тебе, Нин, Данталиона забрала его семья, — повторил в который раз Мирридиэль. А я поняла — врёт. Врёт, потому что откуда-то я знала, что родители Данте погибли от рук Светлых.

— У него нет семьи, — прошептала я вдруг севшим голосом.

— Что? Но я лично общался с дедушкой Данталиона. Думаешь, это был обман? — помрачнел ректор, а я вдруг поняла, что очень хочу ему доверять. Знает ли он об исследованиях убитого месяц назад эльфа? Что у архимагистра стоит спросить, а что рассказать?

Мозг лихорадочно перебирал варианты развития событий, а взгляд напряжённо застыл на отражении. В какой-то момент обернулась и взглядом попросила о помощи Герхема. Почему-то была уверена, что лич найдёт выход.

— Что ж, архимагистр, — проговорил мой конь, — вы можете остаться, обсудить с Нинэль всё, что её волнует, перед этим дав клятву неразглашения, а можете покинуть помещение прямо сейчас.

— Во что ты влезла, Гроули? — тут же посмотрел на меня эльф очень недобро, но остался сидеть на месте и даже молча закатал рукав мантии, принимая условия Герхема.

— Паул, тебе те же условия, — продолжал командовать лич. Друид в ответ на это пожал плечами и вышел из моей спальни. Я почему-то была этому только рада. — Поставьте полог тишины. Нет, лучше принесите клятву молчания.

Мы с ректором покорно кивнули и одновременно стали произносить слова одной из самых сильных клятв. Люди, принёсшие её, могли не бояться чужих ушей, потому что магический договор делал всё возможное, чтобы скрыть разговор от любопытных. Но не это было его главным преимуществом, а то, что и сами собеседники никому о своём диалоге рассказать не могли физически, не сняв, перед этим, клятву по обоюдному согласию.

Когда последнее слово, наполненное силой, упало в воздух, моё запястье вновь обожгло, и рядом с крошечным скалящимся черепом появилась золотистая руна солнца. Если учебники не врут, то такой знак появлялся лишь при договоре с истинным Светлым. То есть таким, как всегда расписывалось в любовных романах (от Светлых авторов, но почему-то регулярно появляющихся в университетской библиотеке). Странно было осознавать, что вот эта растрёпанная златовласка являлась воплощением добродетели.

— Правда, что ли? — вскинул брови, как и я, вглядывающийся в рисунок на своём запястье ректор. Мне стало любопытно, так что через несколько секунд мы уже рассматривали совершенно идентичные метки друг у друга.

— У меня воспитание Тёмной, характер соответствующий, так что ни о какой добродетели речи быть и не может, — тут же открестилась я под пристальным взглядом фиолетовых глаз.

— А ты в курсе, что такой знак означает абсолютное отсутствие ненависти? — как-то пугающе отстранённо спросил меня эльф, продолжая сверлить взглядом.

— Это ошибка, — вновь хмуро взглянула на запястье эльфа. И это действительно была ошибка! Потому что я ненавидела. Я до тёмных пятен в глазах ненавидела правителя Светлых земель!

«Клятвы так не думают», — встрял лич, демонстрируя свою переднюю ногу, на которой у самого копыта красовалась всё та же руна солнца, только чёрная. Я, глядя на это, заскрежетала зубами, а архимагистр, заметив мою реакцию и направление взгляда, настороженно прищурился.

— Клятвы не могут, ошибаться, Нинэль, — вновь поднял неприятную тему Светлый, но сделал свои выводы, — в тебе нет ненависти к Тёмным. Ты каким-то образом сумела обмануть магистра ментальной магии. Лучшего из лучших, Нинэль. Или не Нинэль?

Я замерла, кажется, забыв даже, как дышать. Герхем смотрел на меня потрясённо и уже явно раскаивался о своём решении, а я… я…

— Нинэль? — поднялся с пола обеспокоенный Мирридиэль. Тут же подошёл ко мне, обнял за плечи, успокаивающе поглаживая, потому как меня опять била дрожь. Паника, страх, ощущение своего бессилия и осознание глупости. Все эти эмоции навалились разом, хотя я и сопротивлялась. — Я не буду использовать эту информацию против тебя. Да вообще не буду, мы же связаны клятвой, помнишь? — шептал мне на ухо эльф, к груди которого я была почему-то прижата. Стояла, вдыхала запах вишни и успокаивалась. У этого Светлого что, особый талант? Так профессионально успокоить женщину не каждый может. Или просто большой опыт общения с истеричными особами.

— Давай ты не будешь задавать мне никаких вопросов, — попросила тихо, не спеша отстраняться от тёплого крепкого тела, — мы не для этого клятву приносили. Я признаю свою ложь о ненависти к Тёмным, но это всего лишь был способ выжить.

— Да, я это понял, — кивнул эльф, слегка стукнув подбородком по моей голове, тут же извинился и решил вернуться к тому, ради чего всё затевалось. — Что же ты хотела мне поведать?

— Ты помнишь эльфа, одного из твоих выпускников, который написал дипломную по генетике? — начала издалека. Говорить, не видя лица собеседника, было неудобно, но выбираться из кольца тёплых рук не хотелось. Рядом с эльфом было уютно, как с отцом, и я, очень соскучившаяся по подобным ощущениям, не хотела двигаться. Архимагистр медленно, но верно завоёвывал моё доверие, и я не могу сказать, что мне это не нравилось — иметь такого друга, как этот мужчина, хотела бы любая девушка.

— Быстро же ты докопалась до причины его убийства, — тяжело вздохнул Мирридиэль, пошевелив волосы на моей макушке. И после этого я вдруг поняла, что стою перед ним непричёсанная, неумытая, в измятом платье и с наверняка размазанным во время сна макияжем. На какую-то долю секунды стало стыдно, всё-таки, перед мужчиной стою. Но потом я вспомнила, что мужчина мне этот светит исключительно в качестве друга, а потому сразу расслабилась. — Значит, ты знаешь о проводимых опытах, да?

— Так они, всё же, проводились… — протянула я печально. Было очень жаль тех, кто попал в лаборатории Светлых.

Я уже видела химер. Разных, даже вполне разумных, плачущих и пытающихся перегрызть себе вены. Подвал безумного Цельза оказался забит клетками с экспериментами разной степени удачности. Та девочка, дочь соседей, она была провалом, потому что не сумела сохранить даже остатки разума.

Я прикрыла глаза, содрогнувшись от воспоминаний. Представить не могу, что кто-то делает то же самое на Светлых землях, получая при этом одобрение и поддержку сильных мира. Я ненавижу Светлых… не всех, но всё же.

Неясная мысль словно зудела далеко в сознании. Какой-то вопрос не молил, не просил, а требовал ответа. Очень важный вопрос. Внезапный образ, вставший перед глазами, и мои похолодевшие пальцы.

— А Терек… Терек Риальд был в списке подопытных? — молчание. — А Киесарэль Сонэ, а Нэль-он, Людус, Сторге? Данталион Иллин?

Тишина по-прежнему была ответом. А мне, вообще-то, и не нужно было ничего другого, я уже всё поняла. И архимагистр тоже понял, но своё:

— Так ты, всё же, ученица Университета Истинного Зла. Дай угадаю, та самая человеческая потеряшка, Наяда Римо?

И стоило эльфу это произнести, как я отшатнулась от него, будто от огня, и как-то рефлекторно призвала клинки. Между прочим, классической магией призвала. Хотя, это уже не имело значения, Мирридиэль прекрасно осознавал свою правоту. И останавливаться на уже сделанных выводах не спешил. Оглядел меня с ног до головы и констатировал:

— Тень. Уцелевшая во время Большой охоты в силу своего возраста и способностей отца Тень.

Я покрепче перехватила рукояти своего оружия и встала в боевую позу. С губ были готовы сорваться смертельные заклинания.

— Собираешься сражаться в этом? — насмешливо окинул взглядом моё обтягивающее, позволяющее сделать свободно только полшага платье, задержался на длинном шлейфе. Я его намёки проигнорировала. Конечно, собираюсь! Лучше так, чем просто быть казнённой на месте.

Эльф сделал ко мне плавный шаг, в глазах его плескался азарт охотника. Мне стало по-настоящему страшно и вновь захотелось плакать, но мозг уже перешёл в режим холодной рассудительности и быстро просчитывал способы ведения боя, возможные в довольно просторной, но всё же тесной для подобных целей спальне.

Не успел хищно улыбающийся Мирридиэль сделать второго шага по направлению ко мне, как с пола стремительно вскочил и метнулся серой тенью, прикрывая меня, лич. Кстати, тело коня осталось по-прежнему неподвижно, и нежить предстала перед своим врагом в истинном облике. Эльф остановился. Глянул изумлённо на Герхема, потом на бледную, но воинственно настроенную меня, громко сглотнул и…

— Чего смеёмся? Ты поделись, мы с Ядой, может, тоже хотим, — прошелестел лич, не мигающим взглядом смотря на веселящегося архимагистра. Я стояла, опешив, но не убирала оружие.

— Просто забавная картина. Мой главный враг, некогда бывший лучшим другом, кровожадный убийца, беспощадный, жестокий охотник закрывает собой маленькую, до смерти перепуганную псевдоэльфийку. От меня! Тебе ли не знать, что Тёмных я никогда не считал врагами, а уж молодой девушке, дочери уважаемого мной саламандра, вреда бы и вовсе никогда не причинил. — Мирридиэль замолчал, пристально глядя мне в глаза. — Правда, не причинил бы. Никогда в жизни, Яда, я не подниму на тебя руку. И властям сдавать не буду. Мы с тобой на одной стороне, маленькая, и это не изменится, клянусь своей жизнью.

Стоило эльфу произнести эти слова, как на его руке прямо под золотой руной солнца появилась ещё одна, но чёрная.

Клинки с грохотом выпали из ослабевших рук, и я медленно опустилась на колени. Руки, ноги, вообще всё тело тряслось, сердце билось раз в десять быстрее обычного. Слёз не было, всё-таки, я не привыкла к подобным проявлениям эмоций, а вчерашний вечер был исключением, но от осознания того, как быстро моя личность оказалась раскрыта, мутило. Паника, сдерживаемая во время разговора с эльфом, будто сорвавшийся с цепи пёс, вновь заняла всё место в сознании. Я сидела, обхватив колени, и понимала, какая же я, в действительности, дура. До странного везучая дура, на пути которой сначала встретился Данталион, потом лич, а теперь Светлый. Я до сих пор жива только благодаря им.

Но не успела я, как следует, предаться нарастающему, сковывающему в тисках душу ужасу, как голова взорвалась болью. Откуда-то я знала, что означает эта боль.

— Данталион! — отчаянный крик, и вновь вспышка боли, скрутившая всё тело. Запястье с чёрными до сих пор рунами брачного браслета вновь сияло голубым, а кожа плавилась под древними письменами. Ещё одна волна боли, от которой темнеет в глазах.

— Наяда! — слышу последнее, проваливаясь в бесконечную темноту.

 

Глава 15

Мирридиэль Аристон

Я появился в подземной лаборатории неожиданно для всех. Третий советник, сжимавший в ладонях голову полукровки, мгновенно отпрянул, все остальные присутствующие напряжённо замерли. Окинул быстрым взглядом собравшуюся толпу, отмечая новые лица, так же осмотрел залитое белым светом помещение. Стол, на котором лежал Иллин, не был единственным в лаборатории. Здесь стояли десятки таких же конструкций, и шесть из них занимали другие подопытные. Бледные, с посиневшими губами, они едва дышали из-за рваных ран, по руке одного из Светлых прямиком в глубокую чашу текла тоненькая струйка крови. А прямо передо мной корчился от боли молодой демон, странным образом связанный с Наядой Римо, и я знал, что там, в своей спальне, испытывала то же самое и сама девушка.

— Светлого утра, господа, — вежливо поздоровался я, тщательно скрывая охватившую ярость.

— Светлого, лорд Аристон, — отозвался за всех советник. — Что вас привело в нашу скромную лабораторию, архимагистр?

— Разве вы не помните, что на всех моих учениках, даже бывших, стоит защита? Она предупредила о грозящей одному из моих выпускников опасности, и вот я здесь, — мои слова про защиту были чистейшей правдой, хоть я и узнал об угрозе намного раньше от Наяды.

— Уверяю, нет повода для волнений, ваш выпускник в полной безопасности, — всё с той же вежливой улыбкой отвечает советник, но во взгляде его, словно змея, притаился гнев.

— Конечно, лорд Эллаэль, если не брать во внимание тот факт, что вы едва не поджарили его мозг, — как я ни старался держать себя в руках, слова звучали всё жёстче и жёстче. — Состояние остальных ваших экспериментов, как я вижу, тоже далеко от прописанного законом. Поэтому, лорд Эллаэль, властью данной мне королём, я арестовываю всех Светлых, которые находятся здесь и не прикованы к столам. За исключением вас, конечно, — я, досадуя на недостаточный для ареста советника статус, повернулся к группе по-прежнему напряжённых учёных. — В случае сопротивления, я казню вас на месте, без суда и следствия.

Светлые, услышав мои слова, напряглись ещё больше, а я лишь надеялся, что сопротивление мне окажут. Иначе Его Величество просто не позволит мне выиграть дело в суде, и все учёные окажутся безнаказанными.

Мне повезло. Совсем юный, неизвестно как попавший в команду исследователей эльф с отчаянным криком загнанного в угол зверя ринулся в мою сторону. Дело оставалось за малым.

* * *

Я очнулась на кровати, укутанная в мягкое пуховое одеяло и придавленная сверху незнакомым чёрным котом. Стоило удивиться наличию живности, как эта самая живность приоткрыла зелёный глаз и осведомилась:

— Пришла в себя? Нигде не болит? — интонации животного были шипящими и уже знакомыми.

— Герхем, — прохрипела, тут же закашлявшись, а потом призналась, — горло болит. Говорить трудно.

— Ты голос сорвала, — вздохнул лич, — я тебя сейчас подлечу, но полностью заживить не смогу, это нужно Мирридиэля ждать. До занятий ещё час, ты очень рано сегодня проснулась. Если хочешь, можешь провести лекции, но я бы на твоём месте остался сегодня в комнате, голос поберёг.

Всё это лич говорил, по-прежнему возлежа на моей груди и мешая свободно дышать.

— Слушай, Герх, ты где такого разожравшегося кота взял? — сипло спросила я, прожигая возмущённым взглядом совершенно не беспокоящуюся о моём комфорте нежить.

— Где взял, там уже нет, — тихонько фыркнув, ответил кот и коснулся моего горла мягкой лапкой.

Когда лечат Светлые, становится очень тепло и уютно. А вот после помощи лича мне было холодно и жутко, хоть и говорить действительно стало легче. Я уже не хрипела, но голос по-прежнему был ниже обычного.

— Спасибо, — поблагодарила тихо, с трудом поднимаясь.

Я всё ещё была одета в чёрно-зелёное, сильное помятое и потоптанное платье. С удовольствием сняв с себя неудобную одежду, я в одном белье подошла к шкафу.

— Ты в курсе, что я, вообще-то, мужчина? — внимательно наблюдая за мной, со смешком спросил Герхем.

Я озадаченно обернулась, смерила его взглядом.

— Да какой ты мужчина? Ты кот! Да ещё и мёртвый, — и отвернулась, тихонько посмеиваясь про себя над отражавшейся в зеркале кошачьей мордой с сильно округлившимися зелёными глазами.

— Да уж, тенька, так меня ещё никто не оскорблял, — почти по-человечески поджал губы кот и обиженно отвернулся, свернувшись клубочком и накрыв мордочку хвостом.

Я на это только улыбнулась, вынимая из шкафа чёрную рубашку и такие же брюки. Да, Светлые такое не носят, но мне совсем не хотелось снимать одно платье, чтобы тут же залезть в другое. Хватит с меня подолов, которые так легко задрать.

Стоило подумать об этом, как вспомнился вчерашний вечер и прикосновения короля. Властные, уверенные, бездушные. От отвращения передёрнуло.

Решив не думать больше об этом, я подхватила вещи и, насвистывая старую детскую песенку, прошла в ванную. Настроение, несмотря на недавние мысли о Его Величестве, было на высоте. Наверное, это потому, что теперь я точно знала — и Данте, и я в безопасности. Со мной рядом были отец и Мирридиэль, которому, как ни крути, я доверяла. А Данталион… я просто чувствовала, что его жизни больше ничто не угрожает. Помнит он меня или нет, он жив и даже почти здоров, а это главное.

Тёплые струи воды согревали почему-то продрогшее тело, снимали усталость. Я с удовольствием стояла, подставив лицо каплям, и чувствовала, что с губ не сходит улыбка. Выходить не хотелось, но необходимость присмотра за подопечными заставила меня с сожалением выключить воду и, ёжась от холода, завернуться в пушистое полотенце. Через пять минут я, полностью собранная, собирала влажные волосы в косу и чуть не подпрыгнула, едва в дверь постучали.

— Наяда, есть разговор, — раздался усталый голос Мирридиэля, и я поспешила выйти, чтобы узреть измученного эльфа с прилипшими ко лбу и вискам золотыми прядями, стоящего в неизменной белой мантии, сейчас почему-то окрашенной пятнами крови.

— Нинэль, — поправила его, приглашающим жестом указывая на кровать. Светлый проследил за моей рукой, скептично осмотрел измятую, ещё не заправленную постель. Помотал головой и легко отодвинул меня, проходя в ванную и на ходу стягивая сапоги, мантию, расстёгивая рубашку. Всё остальное эльф, заметивший мой немигающий взгляд, снимал уже за нежно-голубой шторой, которая прикрывала ванну. Заплескала вода.

— Данталион лежит в больничном крыле, там ему ничто не угрожает. Пока без сознания. Ему едва не расплавили мозг, так что я понятия не имею, в порядке ли будет демон. Кровь на мантии принадлежит исследователям, ставившим эксперименты. Они сопротивлялись при аресте, так что пришлось казнить их без разбирательств.

— Пришлось? — переспросила я, усаживаясь прямо на пол в самую неприличную для женщины позу — скрестив ноги перед собой. — Я не слышу в твоём голосе раскаяния, так что вряд ли тебе пришлось. Уверена, ты хотел наказать учёных, не доводя дело до суда, потому что знал, что их оправдают.

— Мне нравится твоя сообразительность, — подтвердил мои слова Мирридиэль. — Я давно догадывался о незаконных действиях, проводимых в лабораториях. Дело в том, что все подопытные дали своё согласие на эксперименты самостоятельно. У многих не было выбора, потому что они являлись детьми изменников и должны были либо умереть, либо помогать в исследованиях. Единственное условие, которое было поставлено учёным — это отсутствие жестокости. Догадываться о нарушении этого условия я начал ещё в первые месяцы научной работы, но у меня не было доказательств. Как бы неожиданно я ни появлялся в лабораториях, мне не удалось найти и следа пыток на телах подопытных. Ни вывиха, ни перелома, ни даже синяка. Ничего. Все были здоровы, но почему-то вздрагивали при приближении учёных, озирались затравленно и чуть не плакали, когда их вызывали на плановый осмотр. Странное поведение для тех, к кому не применяют жестокость, верно?

Эльф замолчал, растирая ладонями лицо. Я видела и напряжение, и сожаление, что он пытался скрыть, но что так явно читались в позе Светлого. Даже тень на шторке отчётливо передавала дрожь в сильных руках, закрывающих лицо, сгорбленную, будто под тяжёлым грузом, спину, вздрагивающие то и дело плечи.

— Я должен был найти доказательства раньше… — вдруг глухо прошептал Мирридиэль, не отрывая ладоней от лица. — Я мог был спасти столько жизней…

Сейчас, сидя на холодном полу, слушая надломленный, полный раскаяния шёпот, я сама чуть не плакала. Сердце сжималось при виде такого сильного, уверенного и надёжного мужчины, который то и дело сотрясался от беззвучных рыданий. Я не хотела видеть его таким. И он тоже не хотел этого, но пришёл ко мне и почему-то даже дал волю чувствам. Он доверял мне. И, видя слабость Светлого, я не испытывала привычного отвращения, которое появлялось каждый раз, стоило мне увидеть мужские слёзы. Сейчас мне искренне хотелось утешить своего… друга. Да, Мирридиэль действительно успел стать мне другом.

Я поднялась с пола и сделала два бесшумных шага вперёд, немного отодвинула штору. Я по-прежнему не видела Светлого, но нащупала его дрожащую ладонь, отняла от лица и крепко сжала. Подумай, переплела пальцы. Говорить ничего не хотелось, да и не знала я никаких утешительных слов, подходящих в этой ситуации. Я просто крепко сжимала постепенно перестающую дрожать ладонь и пыталась передать эльфу хотя бы часть своей поддержки. Рукав рубашки промок до нитки, но мне было плевать. В голове без устали крутилась единственная мысль: «Я рядом».

— А эльфийка бы на твоём месте смутилась, — вдруг со смешком поведал мне Мирридиэль. Я не стала ему говорить, что на самом деле очень смущена, а лишь сделала ещё полшага вперёд и сквозь штору уткнулась лбом в мужское плечо. Хотелось обнять эльфа, но вот этого я себе уже позволить не могла. Он же голый! Отец учил не прижиматься к голым мужчинам до свадьбы, даже через шторку.

— Всё, Светлый, лимит моей доброты исчерпан. Скоро занятия, а я ещё позавтракать не успела, — постояв рядом с другом несколько минут, оповестила я и осторожно отняла свою ладонь.

Мирридиэль вздохнул, но покорно отпустил меня. Я же спешно переодела рубашку и на всех порах понеслась в столовую. Этой ночью ограбить холодильный шкаф у меня не вышло, а потому сейчас я была готова съесть каждого проходящего мимо студента. Ну, кроме тех, кто презрительно морщил носы при моём появлении. Как-то не хотелось мне получить несварение.

Уже позавтракав и направляясь в свою аудиторию, я услышала знакомые голоса. Прислонилась к стене, с интересом вслушиваясь в разговор двух мужчин, одним из которых был профессор Тримал.

— Чтоб я ещё раз принял от тебя что-то! — разъярённо шипел ведьмак. Похоже, разговаривал он с тем, от кого получил мыло с любовным зельем.

— Да ладно, Леон, разве тебе не понравился эффект? Та девочка, Римо, глаз с тебя не сводила, да и не только она, — сквозь хохот ответил второй мужчина, в котором я с удивлением определила Тёмного советника.

— Ди Фронг, я тебя урою! Я едва сдержался той ночью, когда Римо воспользовалась моим мылом. Решил уже, что со мной что-то не так, а это оказался демонов приворот! — ведьмак уже рычал. А моё настроение с каждым его словом опускалось всё ниже и ниже. «Решил уже, что со мной что-то не так…» Действительно, какой же нормальный мужчина посмотрит на Наяду Римо.

«Тенька, не накручивай себя, он не это имел в виду. Твой обожаемый Тримал просто решил, что его организм стал жить своей жизнью, не считаясь с мнением и принципами своего хозяина. Так, Римо, я кому сказал, чтоб себя не накручивала?! Ох, женщины…» — поспешил вмешаться, пока я окончательно не испортила себе настроение, лич. И от его слов мне действительно стало легче, но собственное поведение не радовало. Ведь действительно, веду себя, как какая-то истеричка с уровнем самооценки в районе Нижних миров.

— Так зачем же сдерживался? На Тёмных землях отношения преподавателей и учеников не запрещены, — продолжал потешаться над профессором ледяной демон.

— Затем, что это нечестно по отношению к девочке. Меньше всего я хочу разбить сердце молодой студентке, — мрачно, но уже без рычащих и шипящих интонаций ответил Тримал. Следующую реплику ди Фронга я слушать не стала, поспешила на лекцию.

В аудитории было необычно шумно. Студенты активно знакомились, делились впечатлениями о прошедшем бале, обсуждали какое-то утреннее происшествие. Вот последнее меня заинтересовало, и я, игнорируя звонок, прошла между парт к оживлённой группе Светлых, тайно порадовалась тому, что чистокровные со своими товарищами общались на равных.

— О чём болтаем? — с улыбкой спросила, по-свойски положив руку на плечо любителю поспать. Студенты тут же замолчали, удивлённо рассматривая мой наряд. Пришлось поторопить их с ответом.

— К нам сегодня боевики с третьего курса пристали, — поделился гном, которому уже давно перевалило за пятьдесят. — Мы, как вы и велели, все вместе в общежитии собрались да и пошли к главному корпусу, девочек ждать. А девочек у входа в общежитие тоже ждали, только парни с боевого факультета. А Полус, будто почуял неладное, предложил наших красавиц встретить. Пришли, смотрим, а к ним уже боевики пристают. Девчонки-то дрожат стоят, одна Кара глазами сверкает да пытается парней спровадить, — рассказывал гном.

— А Полус и Кара — это кто?

— Да вот, кому вы на плечо руку положили, это Полус, а девушка та темноволосая, — мужчина обернулся на сидящую поодаль ото всех магичку, — это Кара. Хорошая девушка, да только держится почему-то отдельно ото всех. А видели б вы, как она девчоночек защищала! Встала вперёд всех, будто грудью закрывая, да боевиков раз на место поставила, два, на третий мы подошли. Там уже Игорий подключился, а за ним и мы все.

Гном замолчал. В молчании прошла минута, я всё ждала продолжения рассказа. Не выдержав, спросила:

— Кто такой Игорий и что было дальше?

— Помните паренька, которого вы вчера зарвавшимся назвали? Вот это Игорий, — быстро ответил гном на мой первый вопрос. Второй повис в воздухе, и мне это совсем не нравилось. А особенно не нравилось, как разом притихла и стала прятать глаза вся аудитория.

— Та-ак, — грозно протянула я, пристально разглядывая Игория, Кару и затылок Полуса. Никто даже не собирался мне отвечать. Решив действовать подло, с надеждой взглянула на магистра Долеса. Тот в ответ развёл руками и покачал головой, мол, ничего не видел, ничего не слышал, и вообще он куст. Последнее, кстати, мой… кхм… студент продемонстрировал наглядно, обзаведясь веточками и листвой. Пошелестел. Кинул возмущённый взгляд на развлекающегося эльфа с серёжкой в ухе. Того самого, с вечным скучающим выражением лица.

— Лорд Девено! — с укором воскликнул магистр, снимая с себя чары. Эльф, к которому обращался Долес, в ответ только развёл руками и перевёл взгляд без тени эмоций на меня.

— Они подрались. У каждого где-нибудь да есть синяк, девчонки над ними долго с мазями да пудрой колдовали, знали, что вы разозлитесь, — вдруг сдал всех этот, с серёжкой.

— А ты, значит, не дрался, да? — сделала я выводы.

— Я же не идиот, — усмехнулся Светлый, и это было первое его проявление эмоций.

— Действительно… — протянула я задумчиво. Как-то совсем не радовало меня его равнодушие. Даже Кара, сторонящаяся всех, попыталась отстоять честь факультета, а этот… Ох, наплачусь я с ним. Страшно представить, какой занозой может стать этот эльф для всего факультета. — Так, дети мои, — решительно направилась я к своему столу, — советую вам рассказать мне обо всём максимально подробно. Кто, как, почему. Будем учить вас защищаться и запугивать.

После моих слов студенты спешно расселись по своим местам, достали тетради и принялись делиться информацией. Я отвечала тем же. К концу второй лекции некроманты были потными, уставшими, но довольными. Видимо, уже представляли, как будут применять свои знания на практике. Мы изучили и отработали множество простых, но эффективных и эффектных заклинаний, которые значительно остудят пыл враждебно настроенных к моим подопечным студентов.

— Все всё запомнили? Демонстрации силы, неизвестной для Светлых, будет вполне достаточно для запугивания. В большинстве случаев хватит зелёного огня в глазах, плотоядной улыбочки и пары угрожающих фраз. Кстати, если вы и дальше будете ходить группами, то можно, развлечения ради, завести разговор на тему убийства, воскрешения и вообще полезности в качестве зомби рискнувшего оскорбить вас индивидуума. Пара профессиональных фраз, изучающий взгляд, небрежность в разговоре о смерти, и большинство недоброжелателей сдует, как ветром. Не забывайте об имидже, он так же может быть полезен, — давала ценные советы, с умилением наблюдая за старательно записывающими каждое моё слово адептами. Прозвенел звонок. — Хорошо, детки, принцип запугивания вы поняли. А домашним заданием для вас будут пять собственных вариантов демонстрации. Те, у кого совпадёт хотя бы один вариант, познакомятся с моими зомби ближе. Так что домашнее задание можете делать коллективно, но к завтрашнему дню у меня на столе должны лежать двести семьдесят оригинальных вариантов запугивания студентов всех мастей. А те, кто учтут характеры, привычки и прочие особенности магов разных направлений, будут освобождены от написания реферата.

Студенты впечатлились, переглянулись и дружно решили отправиться после занятий в библиотеку. Я только порадовалась тому, как быстро некроманты сплотились. Да оно и не удивительно, всё-таки, у них общий враг и общая же непростая судьба. Быть изгоями лишь из-за своего дара трудно, но я уверена, что спустя год Светлые станут намного сильнее, увереннее, а ещё у них будет целая куча товарищей, готовых прийти на помощь в любой момент. По крайней мере, я постараюсь, чтобы это было так.

— Серьёзно, Нинэль? — выйдя из портала, вопросил Мирридиэль. — Ты учишь своих студентов запугивать других, да ещё собираешься задать им реферат на эту тему? Это ведь даже в учебную программу не входит!

— Я учу их стоять за себя. Поверь, лучше так, чем ежедневные драки или бессилие перед нападками своих «товарищей», — произнесла я, скривившись на последнем слове.

— Ты пытаешься сделать из них Тёмных. Мне-то всё равно, а вот их семьи вряд ли будут рады.

— Они учатся работать со Смертью, Мирридиэль, они и есть Тёмные. Или ты забыл, кого именно эльфы, феи, друиды и дриады выставили с общих земель? Смерть, к сожалению, воспринимается вами, как Тьма. Разве ты сам не знаешь, что эти ребята уже потеряны даже для своих родителей? Они изгои, Мирридиэль. Всё, что им остаётся — это отрастить зубы и когти или бояться каждого шороха и регулярно терпеть побои в подворотнях, — ректор попытался мне возразить, но я довольно грубо его заткнула: — Только не надо уподобляться лорду Террону и заверять меня в благородстве Светлых.

Эльф, услышав это, сразу захлопнул челюсть. Посмотрел на меня хмуро.

— Хорошо, признаю, ты действительно права, — и сразу, без перехода. — Пообедаешь со мной? Заодно зайдём проведать Данталиона, он уже очнулся.

— Конечно, идём.

Вспыхнул свет, перенося нас в больничное крыло.

Стоя у нужной двери, я никак не решалась войти. Что сказать Данте? Признаться ли, что я его жена? Что делать, если он меня забыл? Эти и другие вопросы перемешались в голове, образовав полнейшую кашу. Мирридиэль не торопил меня, терпеливо ожидая, пока я не толкну белоснежную, как и всё здесь, дверь. А мне всё больше и больше хотелось позорно сбежать, а о состоянии Данте узнать у архимагистра или спросить у лекарей.

— Трусишка, — усмехнулся, наблюдая за моими метаниями, мой проницательный начальник и друг. — А сначала казалась такой смелой, я даже немного восхищался. На деле же оказалось, что ты маленькая беззащитная трусишка.

— Светлый, ты ведёшь себя так, будто у тебя запасная челюсть в кармане, — мрачно огрызнулась я. Эльф был прав, и меня это злило. Но ещё больше меня злило то, что я злилась на такой пустяк. И не пытайтесь найти в этом логику, лич уже определил все причины моего поведения разом. И это его «ох, женщины» злило меня сейчас не меньше моей нерешительности. Меня вообще всё злило! Даже вальяжная поза Мирридиэля и смешинки в фиолетовых глазах. Ладно, смешинки не злили, а радовали, но это не меняет моего плохого настроения.

— Не нервничай, наши учёные недавно доказали, что нервные клетки не восстанавливаются, — с улыбкой поделился информацией ректор.

— Помолчи. Зубы тоже, — вновь огрызнулась я, вызвав тихий смех друга. Сделала вдох поглубже и толкнула дверь.

В общей палате было по-прежнему светло, чисто и слишком… бело. От окружающей бесцветности рябило в глазах, и приходилось постоянно щуриться. Как-то не привыкли мои глаза к подобным местам, а потому спешно искали любое тёмное пятно. Нашли.

— Данте! — воскликнула я и рванула к лежащему на кровати, тёмному от многочисленных синяков и гематом, фею. Тот, едва услышав мой голос, распахнул глаза и попытался встать, но не тут-то было. Застонав, парень откинулся обратно на подушки и вновь закрыл глаза. Открыл, когда я подошла ближе и почему-то огорчённо протянул:

— А, это ты…

— Ты ждал кого-то другого? — спрашиваю, уже зная ответ, и осторожно присаживаюсь на соседнюю кровать. Рядом устраивается Мирридиэль. Очень близко, даже катаясь плечом моего плеча, и я поняла — поддерживает.

— Да, есть один человек, — слегка, стараясь не тревожить повреждённую голову, кивнул фей и вдруг тепло улыбнулся. Мечтательный взгляд вишнёвых глаз при этом блуждал по комнате, не задерживаясь на предметах. Светлый мыслями явно был далеко от больничной палаты. — Её зовут Наяда Римо.

Я вздрогнула, Мирридиэль успокаивающе сжал мои пальцы.

— Мне сказали, Наяда Римо растворилась в подпространстве, — осторожно сказал эльф, не сводя внимательного взгляда с Данталиона.

— Нет. Там, в лаборатории, мой брачный браслет вновь сиял. Наяда жива и находится в безопасности, я это отчётливо почувствовал, — фей сиял от счастья. — Не знаю, как она нашла способ выбраться из Ничто и как заблокировала брачные узы, но меня это и не волнует. Главное, Наяда в порядке, — Данте перевёл благодарный взгляд на Мирридиэля. — Спасибо, что вытащили меня. Если бы я её забыл… Спасибо. Я у вас в долгу, архимагистр.

— Я запомню, Иллин. Боюсь, тебе придётся вернуть долг очень скоро. А пока поспи, я зайду вечером, подлатаю твою голову. Сейчас нельзя вмешиваться, твой магический фон нестабилен, но завтра утром ты будешь почти здоров.

— Ещё раз спасибо за помощь, лорд Аристон. И тебе, Нинэль, спасибо за беспокойство. И не переживай, раз архимагистр так говорит, то я точно скоро встану на ноги, — фей вновь улыбнулся, но уже лично мне. А я вдруг поняла, что никогда раньше не видела такой его улыбки и что совсем не знаю своего мужа. Стало грустно.

Когда вышли из палаты, Мирридиэль всё ещё держал мою руку, даря своё тепло и успокаивая. Я была благодарна другу.

— Слушай, Светлый, по мне действительно было видно, что я волновалась?

— Да. У тебя очень выразительная мимика, когда ты ощущаешь себя в безопасности. Это очень мило, — подтвердил Мирридиэль. И для меня, Тёмной, это было худшим оскорблением. Начинаю понимать Герхема, которого я назвала котом. Надо будет извиниться.

Стоило так решить, и перед моим лицом появился букет лилий. Белых. На белых стеблях. Перевязанных белой лентой. В больничном крыле этот букет смотрелся максимально гармонично, но я схватила цветы, швырнула на пол и с огромным удовольствием по ним потопталась. Потому что бесит!

Тут же прямо из воздуха появилась записка, видимо, сопровождающая букет.

«Дорогая леди Гроули, пожалуйста, примите этот скромный подарок. Я проходил по цветочному рынку и, увидев эти белые, чистые, нежные и хрупкие лилии, сразу вспомнил о вас. Надеюсь, вы не откажете мне в возможности увидеть ваши прекрасные голубые глаза снова. Я пришлю за вами экипаж ровно в семь вечера. Лорд Танаэль Террон».

Я взвыла и вновь с наслаждением потопталась по ни в чём не повинным цветам.

 

Глава 16

Вот уже пятнадцать минут я ходила из стороны в сторону по своей гостиной и искала способ избежать встречи с королём. Вечер неумолимо приближался, а у меня до сих пор не появилось ни одной идеи, даже Герхем на мои просительные взгляды лишь грустно вздыхал и разводил лапками. Медленно, но верно, подступала паника.

— Не суетись, мелкая, я пытаюсь думать, — в который раз одёрнул меня Мирридиэль. Эльф сидел на диване, сцепив пальцы в замок и действительно напряжённо думал. Я присела рядом с ним, стараясь не мешать, но ноги тут же стали ритмично и как-то нервно постукивать по полу, а руки — теребить пуговицы на платье.

При мысли о том, что сегодня у меня не будет предлога для побега от Его Величества, внутри всё холодело. И хотя я не была одной из тех юных девочек, начитавшихся любовных романов и считающих невинность бесценной, статус любовницы, а тем более любовницы своего врага меня ни разу не устраивал. А стоило вспомнить, какими жёсткими были прикосновения короля, как становилось по-настоящему страшно. Этот и не подумает останавливаться, если начнёт. И спасти меня никто не сможет, да и не попытается перейти дорогу своему правителю.

— Нин, — вдруг позвал Мирридиэль, и я с надеждой обернулась к нему. — Как насчёт того, чтобы выйти за меня замуж?

Я опешила. Нет, не так, я ОПЕШИЛА.

— Ч-чего?

— Понимаешь, мелкая, — видно было, что слова эльфу давались с трудом, — в Светлых землях не так много лордов, к невестам которых король не прикоснётся и пальцем.

— И ты один из них, — поняла я. Мысль показалась разумной, но всё было явно не так просто, иначе бы эльф предложил этот вариант сразу. Мирридиэль явно переступал через себя, предлагая мне помолвку. — Но в чём же проблема?

— Проблема в том… — друг запнулся. — В моей маме проблема. Она в любом случае узнает о помолвке, а вот о её фиктивности и слышать не захочет. Моя мать очень… напористая женщина, которая умеет слышать то, что хочет. Она уже два десятка лет пытается меня женить, несколько раз даже поила приворотными зельями. С тех пор, кстати, я не ем ничего, что она предлагает.

— Не думаю, что твоя мать так уж страшна, — улыбнулась я, расслабленно выдохнув. Всё складывалось так хорошо, что едва верилось.

— Боюсь, скоро ты изменишь своё мнение, — криво улыбнулся эльф, но выудил из воздуха небольшую коробочку, обтянутую нежно-голубым бархатом. Внутри оказалось тоненькое серебряное колечко в виде цветочного венка, украшенного россыпью сапфиров. Это кольцо было почти таким же, как моя змейка, и отличалось лишь формой.

— Красивое, — улыбнулась я, любовно поглаживая украшение, — это семейный артефакт?

— Да. Оно изменит форму и цвет, — предупредил Мирридиэль, осторожно надевая кольцо на мой палец. Тут же артефакт, будто живой, превратился в змею, зашипел, оплёл трижды палец, а сапфиры сменились крошечными рубинами и изумрудами, сложились зигзагами, имитируя узор на коже самой опасной змеи Тёмных земель — водной гристаллы. Эльф, глядя на это, удивлённо вскинул брови. — А я всегда думал, что артефакт способен принимать только безобидные формы.

— Может, он так себя повёл, потому что я Тёмная? — спросила, разглядывая новое украшение. Мне не нравилось сочетание рубинов, изумрудов и сапфиров, которые заменяли глаза у соседней змейки, так что пришлось стягивать подаренное Трис кольцо и надевать на правую руку.

— Я тоже об этом подумал, — согласился Мирридиэль и, кинув взгляд за окно, где начинало медленно темнеть, поторопил меня, — скорее переодевайся, за тобой приедут с минуты на минуту.

Я вздохнула. Помолвка с эльфом спасала меня от настойчивых попыток затащить в личные покои, но не от встречи с королём. А жаль…

На этот раз я выбрала менее вызывающее платье. Именно платье, потому что теперь, уверена, никто мой подол задрать не попытается. Чёрное, как и почти вся одежда в моём гардеробе, с воротником-стойкой, без единого намёка на декольте. Длинные рукава полностью скрывали руки до запястий, широкая, но не пышная юбка свободно лежала, не мешая движению. Уже разношенные туфли на невысоком устойчивом каблуке дополняли образ, как и тугая коса, тяжёлое ожерелье с агатами и алая помада на губах (не удержалась, отражение в зеркале показалось слишком чопорным).

Когда я царственно выплыла из спальни и в гостиную, все мужчины замерли. И Мирридиэль, и Герхем, и даже Паул, вернувшийся с вечерней тренировки. Друид первым и нарушил молчание.

— А не слишком ли вызывающе?

— На мой взгляд, это скорее слишком скромно, — возразил ему чёрный кот, с наглой ухмылкой наблюдая, как округляются глаза Светлого.

— А я думаю, в самый раз, — высказал своё мнение Мирридиэль и улыбнулся мне, — ты чудесно выглядишь.

Решив не слушать споривших Герхема и Паула, я подобрала юбки и направилась к двери. Остановилась, услышав:

— Куда ты своего говорящего коня дела?

Обернулась, увидела настороженный прищур зелёных глаз, растянула губы в широкой улыбке.

— Съела! Вот, решила теперь кошатину попробовать, — кивнула я в сторону возмущённого лича, подмигнула ему и вышла из комнаты.

Как я ни храбрилась перед всеми, колени, скрытые платьем, всё равно дрожали. К счастью, это не помешало мне вполне уверенно дошагать до кареты с королевскими вензелями на белоснежном пузатом боку, с помощью кучера забраться в обтянутый персиковым (счастье, что не белым) шёлком экипаж, доехать до одной из самых дорогих рестораций города и с помощью того же кучера с истинно царственным видом сойти на мощёную дорогу.

А вот сделать первый шаг к ступеням, украшенным великолепными золотыми узорами защитной магии, я не смогла. Просто стояла, хмуро вглядываясь в освещённый дверной проём, слушала волшебное женское пение и не находила в себе силы продолжить путь. Будто что-то держало меня, а после и вовсе заставляло сбежать. Я, на мгновение поддавшись панике, быстро обернулась и поняла, что кареты, на которой я приехала, давно нет рядом. И других экипажей, ещё несколько минут стоявших здесь, тоже не было. Стало жутко.

— Леди Гроули, — услышала я вкрадчивый шёпот прямо возле своего уха. Голос узнала без труда, как и губы, скользнувшие по моей щеке и вниз, к шее. — Очень рад, что вы приняли моё приглашение.

Как будто у меня был выбор…

— Светлого вечера, Ваше Величество, — промурлыкала я, чувственно прогибаясь, когда обжигающе холодная ладонь скользнула по моему позвоночнику вверх и легла на плечо. Король пробормотал что-то невнятное, прикусывая мочку моего уха.

Я слегка вздрогнула, вызвав тихий смешок, пошевеливший волосы на моей шее.

— Вы так легко поддаётесь ласкам, хоть и ведёте себя максимально сдержанно. Это делает вас такой очаровательно невинной, — хрипло оповестил лорд Террон, одним властным жестом заставляя меня повернуться к нему лицом. Повернулась, хоть и не желала встречаться взглядом с холодными синими глазами.

Тонкие губы растянулись в фальшивой улыбке, ледяные пальцы погладили меня по щеке, осторожно заправили выбившуюся прядь за ухо.

— Что ж, леди Гроули, идёмте, нас ждёт чудесный вечер и, уверен, не менее чудесная ночь, — король, не отрывая от меня взгляда, медленно поднёс к губам мою ладонь. Поцеловал, задержавшись дольше положенного, почти интимно, и у меня от злости вскипела кровь. — Вам очень идёт румянец, леди, вы действительно очаровательны.

Почему-то вспомнились слова Трис: «Знаешь, Наяда, что я поняла? Всегда можно определить, красива ли ты, по комплиментам мужчины. Если красива, то они так и скажут, а если на тролля походишь, то очаровательна». И хотя я знала, что по эльфийским меркам была очень даже посредственной, стало как-то неприятно. И вообще, внешность — моя больная тема с самого детства. Уж не знаю, почему, но этот комплекс оставался неизменным, сколько бы я ни взрослела.

С восторженным выражением на лице, я вложила свою руку в ладонь эльфа и позволила увести себя к входу в ресторацию. А стоило нам войти, как тут же рядом появился услужливый эльф (чистокровный, и тут весь персонал был таким, судя по тому, что я увидела) и проводил на второй этаж. Совершенно пустой второй этаж, где у окна стоял единственный круглый столик, накрытый белой скатертью. Посреди стола в изящной вазе стоял букет всё тех же белоснежный лилий со стеблями того же цвета, вокруг порхали крошечные золотистые бабочки.

Проворный эльф отодвинул для меня стул, дождался, пока я сяду. Король устраивался сам, заказ делал тоже самостоятельно, даже не спросив моих предпочтений. Такое поведение меня откровенно раздражало, но я не сказала ни слова. И не потому, что лорд Террон — это лорд Террон, а потому что у лорда Террона отменный вкус, да и знаком он с местной кухней намного лучше, чем я. Единственное, в чём я не стала уступать Его Величеству — это выбор вина.

— Расскажите мне о себе, леди Гроули, — попросил король, как только принявший заказ эльф ушёл. Я проследила за удаляющейся фигурой, перевела рассеянный взгляд на Его Величество и вдруг подумала, почему он, всё-таки, тратит на меня время? Вряд ли дело в размере моей груди. Король, готовящийся к войне, контролирующий своих шпионов и Тёмных послов, якобы налаживающий отношения с давними врагами, вряд ли стал бы тратить время на эльфийку, единственной примечательной чертой которой было нетипичное для расы тело.

— Боюсь, если я начну рассказывать свою биографию, вечер будет безнадёжно испорчен, — немного грустно улыбнулась, уходя от ответа.

— Хорошо, — на удивление просто согласился на смену темы Светлый, — тогда расскажите мне о Тёмных землях. Очень интересно узнать ваше мнение.

— Тёмные земли… — повторила я эхом, наконец, сообразив, чего хочет от меня Его Величество. Судя по всему, информации, регулярно получаемой от шпионов, королю недостаточно. Любопытненько, однако. — Мрачное и опасное место, в котором живут варвары. Видели бы вы, что творится в их тюрьмах! В университетах не возбраняются, а часто даже поощряются отношения между преподавателями и учениками, на работе — между начальником и подчинёнными. Любой вопрос решается грубой силой, умертвия часто разгуливают по улицам, и в некоторых секторах сохранился рабовладельческий строй, — честно перечислила я всё, что меня не радовало в Тёмных землях.

— Я слышал, у Тёмных своеобразные брачные традиции, — поддержал тему король, вопросительно глядя на меня.

— Да, у дроу, например, принято продавать своих дочерей другому роду, зачастую ещё до рождения, а инкубы получают своих женщин, вне зависимости от расы, в полное распоряжение на пятнадцать лет. Девушки лишаются всех прав и буквально становятся рабынями. И погибают, если за отведённый срок не родят хотя бы одного ребёнка. Зато у орков всё наоборот, там мужчина переходит в род невесты. Прав у него при этом становится больше, но абсолютно всё имущество, даже при разводе, остаётся у жены. А в случае её смерти, переходит к матери, сёстрам или другим родственникам женского пола.

— А дети? — заинтересованно подался вперёд король.

— С ними всё так же, как с имуществом. Нередко один орк за период своего взросления меняет семью несколько раз. Как известно, народ они воинственный, а потому погибают часто. Мужчины, в основном, поэтому и появилась традиция передачи имущества жёнам, но женщины тоже уходят в мир иной довольно рано, обычно от руки своего благоверного или его брата. Вот дети и растут сначала у своей бабушки, потом у тёти, и дальше по нарастающей.

— У орков принято бить женщин? — изумлённо переспросил король, вычленив из моей речи самое, по его мнению, интересное.

— И у них, и у людей, и у некоторых гномов, хоть те и стараются отходить от устаревших обычаев. Многие Тёмные и нейтральные расы воспитывают своих жён с помощью кулаков.

Лорд Террон хотел ещё что-то сказать, но тут подошёл подавальщик, выставляя на стол тарелки с чем-то мало похожим на еду и больше на произведение искусства. В какой-то момент я даже подумала, что вряд ли смогу притронуться к еде и испортить такую красоту, но желудок, разбуженный изумительными ароматами, напомнил, что мы не ели с утра. Даже обед с Мирридиэлем для меня ограничился чашкой горячего шоколада с добавлением успокоительных капель. Вот надо было лорду Террону прислать своё приглашение ровно в тот момент, когда мы с архимагистром собирались предаться чревоугодию! Что ни говори, а отравлял мне жизнь Его Величество вполне профессионально.

Я ела маленькими кусочками, тщательно прожёвывая и стараясь не подавиться под пристальным взглядом синих глаз. По-прежнему пугающих синих глаз. Его Величество позволил мне закончить трапезу, видимо, заметив голодный взгляд, и решил продолжить ленивую беседу, лишь когда я взяла в руки бокал с любимым эльфийским вином. Тем самым, лёгким и коварным. Не лучший вариант для подобной компании, но теперь было поздно просить что-то другое, так что я пила осторожно, маленькими глотками и постоянно прислушивалась к своему состоянию. Когда в груди стало как-то тепло, и голова немного закружилась, я решительно отставила бокал.

— Вы так быстро пьянеете, леди, — подметил изменения в моём поведении лорд Террон, — вот я и узнал ещё одну вашу очаровательную черту. Просто удивительно, какой юной и нежной вы являетесь, хоть и кажетесь зрелой опытной леди.

— Вино коварное, — извиняющийся шёпот вырвался раньше, чем я успела это осознать. Нахмурилась, понимая, что со мной явно что-то не так. Выпитое количество вина не должно было заставлять меня высказывать всё, что думаю. А значит…

— Понимаю, леди Гроули, — без тени эмоций во взгляде улыбнулся король, — знаете, мне бы, всё же, хотелось услышать вашу историю. И желательно максимально подробно.

Голос его звучал властно, и почему-то мне очень сильно захотелось подчиниться. С губ едва не сорвалось признание, которое стоило бы мне жизни, но спасла меня случайность и… и моя любовь к красивым мужчинам. Исключительно эстетическая любовь.

— Какие же красивые у вас губы… и нос… и глаза, они такие пустые, безжизненные, что при взгляде на вас мне хочется плакать… но они прекрасны, правда, — прошептала я, заворожено разглядывая Светлого, на лице которого впервые отразились эмоции. Изумление, смешанное с настороженностью. И лучше бы мне прикусить язык, но что-то, что подмешали в вино, было сильнее моей воли. — Надо же, вы способны испытывать эмоции.

— Леди, вы отошли от темы, — нахмурившись, напомнил мне лорд Террон.

— Это очень жестоко, Ваше Величество… жестоко заставлять меня вспоминать это… — я гулко сглотнула, — этот ужас… и выпытывать таким нечестным способом — тоже жестоко. Простите, дайте мне несколько минут, я успокоюсь и расскажу, — попросила тихо, чувствуя, что в горле встал ком. В глазах всё плыло от застилающих слёз, а перед внутренним взором всё мелькали и мелькали ужасающие картины, которые я старательно хоронила глубоко в памяти уже двадцать лет. Но потом я вспомнила о недолгом эффекте вина и начала свой рассказ.

Я описывала всё, что видела на войне, пока по щекам нескончаемым потоком текли слёзы. Описала и девочку-химеру, которую убил Ящер, а после уже сочиняла на ходу, чувствуя, как слабеет эффект зелья (подозреваю, что именно оно было в вине). Под конец моей долгой и крайне эмоциональной речи, за окном была непроглядная темень, разгоняемая лишь магическими фонарями. Все три платка, любезно предложенных мне внимательным подавальщиком, и один, полученный от короля, были насквозь мокрыми. Мой нос распух и был натёрт до красноты, глаза покраснели, а щёки пошли неровными пятнами.

Его Величество не сводил с меня странного взгляда.

— Что-то не так? — спросила с дрожью в голосе и громко шмыгнула носом. Совсем не так, как должна делать леди, но мне было глубоко плевать. Короля, внимательно наблюдающего за мной, тоже мало волновали мои манеры.

— Вы больше не смотрите на меня так, будто влюблены, — заметил Его Величество, прямо смотря мне в глаза. И казалось, будто что-то в его отношении ко мне изменилось, но это не пугало. А вот проницательность лорда меня напрягла.

— Вы… не могу сказать, что когда-то была влюблена в вас, лорд. Я восхищаюсь вами, как мудрым правителем. Наверное, в какой-то степени даже боготворю вас. И вы привлекаете меня, как мужчина, не буду скрывать, но я не влюблена, — попыталась выкрутиться, внимательно наблюдая за реакцией короля. Но тот вновь скрылся за маской абсолютного безразличия.

— Вы очень умны, леди Гроули. Умнее, чем кажетесь на первый взгляд, а потому я прошу прощения за своё… совсем не мудрое поведение на балу, — произнёс лорд Террон то, что я совсем не ожидала услышать. — Не смотрите на меня так, это раздражает. Да, мне жаль, что я не разглядел в вас личность при нашем знакомстве.

— Личность не разглядели, а вот источник информации о Тёмных землях увидели сразу, — усмехнулась я, почему-то решив быть честной с Его Величеством. Может, всё ещё действовало вино, а может, я интуитивно понимала, что это лучший выход. — Но я не имею ничего против. Помогать родине — это мой долг, так что, если возникнут вопросы, на которые не смогут дать ответ ваши шпионы, — тут король напряжённо прищурился, но я на это лишь улыбнулась, — обращайтесь.

— Вы действительно умны. Даже защитились от роли моей любовницы помолвкой, — проявил и свою сообразительность лорд Террон, с любопытством разглядывая красно-зелёную змейку. — Никогда не видел, чтобы Светлый артефакт принимал подобную форму.

— Думаю, всё дело в моём Тёмной воспитании. Как бы я ни ненавидела тех варваров, в обществе которых росла, в какой-то степени я тоже варвар. Окружающая среда очень сильно влияет на характер и мировоззрение, а потому я, хоть и признаю это с трудом, очень похожа на Тёмных. Уверена, артефакт это понял, и поэтому принял форму одной из опаснейших змей.

— Знаете, леди Гроули… — задумчиво начал лорд Террон, — вы действительно очень похожи на Тёмных. Но вы переняли лучшие их качества. Стойкость, смелость, хитрость, которая, хоть и не считается в Светлых землях доброй чертой, помогает выживать, а также гордость. Но ваша душа, леди, она истинно Светлая.

Я выдавила смущённую улыбку, опуская глаза, в которых сейчас сверкали молнии. Сравнить меня со Светлыми… большего оскорбления не придумать! Клянусь своей магией, я убью лорда Танаэля Террона!

— Что ж, леди Гроули, спасибо за чудесный вечер и часть ночи. Хотел бы я продолжить наш диалог, но у меня завтра важная встреча, у вас — лекции. Если хотите, могу отправить вас в академию порталом, — сделал неожиданно щедрое предложение Его Величество, и я не смогла отказаться от возможности избежать долгой тряски в экипаже.

Не успев даже попрощаться, я оказалась в собственной гостиной. Здесь на диване удобно расположился Герхем, даже не пошевелившийся при моём появлении. Я будить кота тоже не стала, сняла туфли и прошлёпала босиком до спальни, утопая по щиколотку в густом ворсе зелёного ковра. Проскользнула в незапертую дверь и, решив не включать свет, быстро скинула платье, распустила косу, магией смыла макияж. На то, чтобы принять душ, сил не нашлось, больше всего мне сейчас хотелось спать, так что я сразу направилась к кровати. С наслаждением упала на неё, потянулась, перевернулась на бок и… и каково же было моё удивление, когда рядом обнаружилось что-то твёрдое! И это твёрдое ещё дышало, а потом и вовсе начало хихикать, явно разглядев в темноте моё потрясённое выражение лица.

— Мирридиэль! — мой вопль разбудил, наверное, всю академию. А остроухий наглец в ответ только громко расхохотался, ритмично постукивая ладонью по кровати.

— Что не так, дорогая? — отсмеявшись, невинно поинтересовался эльф и, видимо, действительно отлично видя всё в темноте, вновь залился смехом. А я изо всех сил напрягала память, дабы восстановить весь список вариантов убийств, который когда-то составила для Лизара. Вспомнила и теперь мысленно отсортировывала самые жестокие. Впрочем, это не помешало мне прошипеть:

— Что ты делаешь в моей постели?!

— Действительно, что это я делаю в постели своей невесты? — обратился к кому-то невидимому Мирридиэль и гаденько так захихикал, кося на меня фиолетовым глазом. Впрочем, он быстро успокоился и стал серьёзным. — Тебя ждал, хотел убедиться, что ты в порядке. Не успел остановить тебя до того, как ты начала раздеваться, а потом и не захотел, — друг ухмыльнулся и опять хохотнул, разглядев моё немое возмущение. Немое, потому что я потеряла дар речи от такой наглости. — Не волнуйся, это шутка, я закрывал глаза.

Но это не меняет того факта, что эльф уже несколько раз смотрел на меня!

— Только на лицо, — будто прочитал мои мысли эльф.

— Ты тут так и собираешься лежать или свалишь в свою комнату? — устало уточнила я, роняя голову на подушки. На другое сил у меня уже не было, последние израсходовала на возмущение.

— А можно остаться? — с надеждой спросил эльф, и я поняла, что он тоже смертельно устал и не хочет быть в одиночестве. Было странно, что архимагистр, взрослый и опытный мужчина, так отчаянно искал тепла и почему-то доверял маленькой некромантке, которая ему, наверное, в правнучки годится, если считать по человеческим меркам.

— Можно, — милостиво согласилась я. В ту же минуту меня укутали в одеяло, подоткнув его так, что я самой себе напоминала гусеницу, как-то по-отечески поцеловали в макушку, обняли одной рукой.

Было немного жарко, и рука оказалась тяжёлой, но я не стала ничего говорить другу. Во-первых, мне и самой была приятна такая забота, в груди становилось тепло при мысли, что рядом со мной кто-то, кому я могу доверять. Во-вторых, Мирридиэлю была необходима эта близость, и, понимая это, я терпела и неудобную позу, и щекотное дыхание на шее, и сонное бормотание, от которого приходилось просыпаться несколько раз. Несмотря на все неудобство, спала я этой ночью с огромным удовольствием.

А утро встретило меня запахом горячего шоколада с каплями зелья, на этот раз не успокаивающего, а бодрящего, тихим мурлыканьем Герхема и светлой улыбкой эльфа. Не улыбнуться в ответ было невозможно.

— Вот это ты горазда храпеть, Тёмная, — хохотнул Мирридиэль, лукаво прищурив фиолетовые глаза, а я мгновенно расхотела улыбаться. Это от внимания друга не укрылось, и он вновь рассмеялся. Весело и как-то легко, так, что захотелось смеяться вместе с ним. И я сделала это с удовольствием. — Ладно, мелкая, за твой вечерний стриптиз можно и храп простить, — мечтательно прикрыл глаза эльф и тут же вполне заслуженно получил подушкой в лицо. Правда, с моих губ всё ещё не сходила улыбка.

— Чего буянишь с утра пораньше, тенька? — недовольно проворчал потревоженный моими движениями Герхем. И вот кто поверит, что он мужчина, а не кот? Как по мне, животное животным, только говорит.

— А чего он говорит, что я храплю? Да ещё и подсматривал, пока я вчера раздевалась! — обиженно и совершенно невежливо ткнула я пальцем в остроухое чудо, уже поедающее свежие булочки с горячим шоколадом. — Между прочим, спальня для завтраков не предназначена. Неси всё в гостиную, я сейчас оденусь, умоюсь и присоединюсь к тебе, — скомандовала я.

А что? Он, между прочим, этой ночью почти всю кровать собой занял!

Эльф вздохнул, но без возражений подхватил поднос с целой горой румяной, ещё горячей сдобы и двумя чашками шоколада, над которыми кружился пар. Герхем, недолго думая, соскочил с кровати и побежал вслед за Светлым, на ходу выпрашивая булочку. Я с улыбкой проследила за этим и сползла с кровати, потянулась.

За окном было раннее утро, хоть солнце и светило уже довольно ярко. Я танцующей походкой прошла по нагретому полу, полюбовалась в окно на только начавший просыпаться Шеллин, счастливо вздохнула. Странное дело — я шла сюда, в Светлые земли, с тяжёлым сердцем, страхом и какой-то обречённостью, но теперь чувствую себя в полной безопасности. Да и как не чувствовать, когда рядом со мной один из сильнейших магов, связанный со мной клятвой Смерти, отец и даже новый друг, который, к тому же, архимагистр. Его Величество, кажется, начал мне немного доверять, а студенты оказались очень старательными. Всё складывается так здорово, что становится ясно — скоро произойдёт что-то нехорошее. И чем больше времени пройдёт до нехорошего, тем опаснее оно будет.

Я вздохнула, возвращая себя с небес на землю. Последнее, что я себе могла позволить — это ощущение безопасности и неготовность к следующему удару судьбы. Удару, который обязательно наступит.

На душ у меня ушло не больше пяти минут, ещё пару заняло облачение в рубашку и брюки — уж очень мне понравился вчерашний наряд. Он был намного практичнее любого платья. В конце концов, из головы не выходил тот миг, когда я, обнажив клинки, стояла перед архимагистром. Тогда, если бы эльф решил напасть, у меня не было бы и шанса на выживание. Я обычный человек и физически уступаю любому эльфу, даже полукровке, а неудобное платье и вовсе не позволяло двигаться свободно, так что я не продержалась бы и нескольких минут против Мирридиэля.

Стоило выйти из ванной, как я поняла — меня здесь ждали. Эльф, но не чистокровный.

— Что-то случилось, Лизар? — спросила, даже не поздоровавшись, но патрульный этого и не заметил.

— Новый труп, Нин. И мне это уже совсем не нравится, — глухо отозвался мужчина, рассматривая свои сцепленные в замок пальцы.

Я понимала Светлого. Одно убийство ещё можно было назвать чем-то обычным, два немного напрягали, а вот третье превращало всё в систему. В Шеллине завёлся маньяк, действующий очень изощрённо и не оставляющий следов. Это было нонсенсом для Светлых земель и могло сильно взволновать народ. Нетрудно понять, что население тут же свяжет цепь смертей с Тёмными землями и начнутся бунты, связанные с налаживанием отношений. О предстоящей войне знала только армия, простое население лишь догадывалось, но то были единицы. Большая часть Светлых верила в мирный договор с их главными врагами и не была этому рада.

— Веди, ушастый, — вздохнула я, подходя ближе к патрульному. Тот уже давно имел доступ в мои комнаты в дневное время и нередко пользовался им, забегая рассказать последние новости.

Вспыхнул проход портала, и я шагнула в него под печальный вой желудка. Несчастный орган ожидал завтрака с самого моего пробуждения, и теперь осознал, как жестоко был обманут. Оставалось только печально вздохнуть, мысленно прощаясь с уже наверняка остывшими булочками. Надежды на то, что Мирридиэль и Герхем оставят мне хотя бы кусочек, не было.

 

Глава 17

И вновь я стою на месте преступления. Очень странного преступления, чего и следовало ожидать. В наполненной ванне сидел обгоревший, покрытый сажей мужчина. Установить его личность и даже расу я не смогла, но это и не моя работа. Моя работа — это выяснить, почему же Светлый сгорел, сидя в воде.

— Есть мысли? — подошёл Лизар, который до этого обсуждал что-то со своими подчинёнными.

— Есть одна, — призналась я и озвучила: — Как так получается, что ты оказываешься на каждом месте преступления?

— Так я глава дневного патруля, мне положено появляться на местах убийства, — пожал плечами полукровка, внимательно рассматривая жертву.

— Глава патруля? Я думала, ты простой начальник отряда, — поделилась, тут же стыдливо отвернувшись. Мы ведь уже месяц общаемся с полуэльфом, а я так и не удосужилась узнать его звание.

— А о трупе ты ничего не думаешь?

— Думаю, что его прокляли. Очень похоже на «Воздаяние», оно сжигает тело проклятого, если тот совершил грех. Чем ужаснее поступок жертвы, тем больше повреждений причиняет ей огонь. Как видишь, наш красавец мёртв, на нём наверняка был грех убийства. Тело должно было сгореть либо полностью, либо так, чтобы даже семья не смогла установить личность, но помешала вода. Действие проклятия незакончено, а потому, стоит вытащить труп из ванны, он вновь вспыхнет.

— Понял. Ленос! — позвал Лизар своего подчинённого, а когда эльф подошёл, приказал: — Снимите отпечаток ауры и проверьте в реестре. Труп никому не трогать, осматривайте прямо в ванне. — Патрульные смотрели на своего главу с явным недоумением, но полуэльф не обратил на это никакого внимания. Обнял меня за плечи и шагнул в услужливо раскрывшийся портал.

Уже в моей гостиной, где, как ни странно, всё ещё витал аромат давно холодного горячего шоколада и остывших, но по-прежнему соблазнительных румяных булочек, Лизар по-хозяйски усадил меня в кресло. На диване, удивлённо поглядывая на нас, устроились Мирридиэль, Герхем и Паул. Последний, быстро сообразив, что намечается серьёзный разговор, вышел из комнаты.

— Доброго утра, лорд Аристон, — вежливо поздоровался Лизар, не поклонившись. — Если вы не против, я перейду сразу к делу, — архимагистр напрягся, подался вперёд, сцепив в замок руки. — В городе новый труп. Вновь выпускник Академии Светлых Искусств.

— Того же выпуска, что и предыдущие жертвы? — хмуро поинтересовался Мирридиэль и сжал челюсть так, что выступили желваки. Видимо, ректор уже знал ответ на свой вопрос.

— Да. Вы не знаете, чем они могут быть связаны? Кроме того, что были однокурсниками.

— Я даже не знаю, кто стал третьей жертвой, — резко ответил архимагистр, не отрывая взгляда от напряжённых пальцев.

— Да бросьте, лорд, вы уже давно догадались обо всём! Так помогите же расследованию, пока не произошло новое убийство, — прошипел, не хуже змеи, Лизар. Было странно видеть полуэльфа таким разъярённым. Раньше патрульный ни разу не вёл себя так фамильярно в обществе старших по статусу.

— Вы правы, патрульный, — Мирридиэль прикрыл глаза, потёр ладонями лицо, вздохнул и начал рассказывать. — Леди Гроули уже поняла, что причиной убийства первого эльфа была его дипломная работа. Кто-то либо пытался скрыть информацию, либо просто мстил. У Эллея Горса были трое помощников: человеческая девушка, оборотень-полукровка и друид. Остался в живых только последний, его дом находится на Кленовой улице. Он единственный с красной крышей, не ошибётесь.

Мирридиэль замолчал. Полуэльф ещё какое-то время то ли ждал продолжения, то ли обдумывал сказанное, потом кивнул архимагистра и, не прощаясь, исчез. А я, наконец, потянулась за чашкой из тонкого эльфийского фарфора, полной ароматного шоколада. Не успели мои пальцы коснуться изящной тонкой ручки, как чашку бессовестно отобрал ректор и, с хитрой улыбочкой глядя на меня, поднёс к губам. Подул. Возвращали мне хрупкое изделие, когда над ним уже клубился пар.

Я благодарно взглянула на друга и с наслаждением сделала первый глоток, чувствуя, как сладкое тепло растекается по горлу. Изумительно!

— Какие планы на день? — лениво поинтересовался эльф, откинувшись на спинку дивана и вытянув ноги. Вот такой, расслабленный, даже домашний, он мало походил на ректора Академии Светлых Искусств. И я была очень рада возможности видеть его таким.

Ответила я только через минуту, намазав булочку маслом и откусив приличный кусок. Говорила с набитым ртом, как позволяла делать себе только дома, хоть отец и смотрел при этом укоризненно.

— С тобой поговорить хотела.

— На тему? — эльф заинтересованно вскинул одну бровь, не изменив, впрочем, своей позы.

— Подумала, что некромантам нужно своё общежитие, — высказала я мысль, которая посетила меня ещё две недели назад. Эльф вновь вскинул бровь, но уже вопросительно, ожидая моих объяснений. — Понимаешь, некромантия подразумевает постоянную работу с неживой материей. Не только на практических занятиях, но и вне учебного времени. Сомневаюсь, что студенты других факультетов будут рады трупам в холодильном шкафу и разгуливающим по коридорам зомби.

Мирридиэль задумался.

— А нельзя ли как-то обойтись без трупов в холодильном шкафу?

— Можно, если ты организуешь на территории академии кладбище. В кратчайшие сроки, потому что скоро я начну давать простейшие заклинания поднятия нежити. Тогда зомби будут разгуливать не по общежитию, а по улице, трупы храниться в стазисе и…

— Хорошо, общежитие так общежитие, — перебил меня Мирридиэль, потирая руки. — С лабораториями в подвале, большой холодильной комнатой и заклинаниями чистоты.

— Без заклинаний, — поправила я друга, — пусть сами за собой убирают.

— Вредная Тёмная, — улыбнулся ректор и, подмигнув мне, танцующей походкой направился к двери. Я тоже решила не задерживаться в своей комнате и посетить любимую таверну.

В «Злой фее» было тихо — обычное дело для такого времени суток. Добдо, позёвывая в кулак, натирал свою стойку, в зале находилась только одна подавальщица, сейчас выравнивающая столы, три клиента неспешно завтракали.

— Светлого утра, леди Гроули, — заметив меня, поздоровался хозяин таверны и вновь зевнул.

— И тебе всего доброго, Добдо, — кивнула, подходя к стойке. — Меня никто не искал?

— Да как же, искали, леди, трижды ко мне какая-то женщина приходила. Красивая такая эльфийка, чистокровная, но лица не скрывала. Волосы, как солнце, глаза фиалковые, осанка гордая, женщина явно не из простых. Приходила, вас спрашивала и уходила, даже передать ничего не велела. Да вот же она! — воскликнул гном, смотря за мою спину. Я обернулась, в дверном проёме действительно стояла потрясающей красоты эльфийка и оглядывала цепким взглядом почти пустой зал. На нас с Добдо посмотрела в последнюю очередь. А когда посмотрела… В общем, я ещё никогда не чувствовала себя так гадко.

Всего один внимательный взгляд, а меня будто окатили ведром с помоями. Женщину явно не устроили ни моя небрежная коса, ни рубашка, заправленная в узкие брюки, ни отсутствие макияжа. Поза моя, больше подходящая мужчине, но никак не леди, эльфийке тоже по вкусу не пришлась, но я подавила в себе желание выпрямиться и смущённо опустить глаза. Вместо этого ответила прямым, чуть насмешливым взглядом.

— Подозреваю, что вы мисс Гроули, — стремительно преодолев расстояние от двери до стойки и проигнорировав присутствие Добдо, вопросила эльфийка. Её раскосые голубые, с фиолетовым отливом глаза, зло сверкающие из-под пушистых золотых ресниц, на мгновение зачаровали меня.

— Подозреваю, что понятия не имею, кто вы такая, — ответила лениво и повернулась к замершему гному. — Как твоя жена, как дочери? Я слышала, к одной недавно свататься приходили.

— Не игнорируй меня! — не визгливо, нет, холодно и властно приказала женщина, не сводя с меня злого взгляда.

— Не приказывайте мне, не фамильярничайте и не заставляйте терпеть вашу во всех смыслах неприятную компанию, — вежливо, даже ласково, попросила я женщину. Та в ответ скривилась, сощурила глаза и задала вопрос, который я никак не ожидала услышать:

— И что Мирридиэль в тебе нашёл?

Гном, внимательно наблюдающий за развитием событий, закашлялся. Подавальщица и все три клиента замерли, рассматривая меня округлившимися глазами, а я просто растерялась. Как-то совсем вылетел из головы факт помолвки с архимагистром. Между тем, эльфийка, не дождавшись от меня ответа, продолжала:

— Как он мог сделать тебе предложение? — сзади раздался грохот падающих столовых приборов, тарелок и, кажется, тела. — Тёмная страшила, которая знакома с ним всего месяц. Он даже выставил меня из своей… — эльфийка запнулась, и я без проблем догадалась, откуда пришлось выставлять Мирридиэлю эту девицу. Судя по тихим смешкам, поняли это и остальные присутствующие. Как бы не дошло до похабных улыбочек и недвусмысленных намёков, леди (хотя теперь я уже в этом сомневаюсь) к такому вряд ли привыкла. — Как он мог променять меня на это?! — вопросила женщина уже у ухмыляющегося гнома. Теперь в её голосе прорезались и визгливые нотки, но эльфийка быстро взяла себя в руки. — Я не знаю, каким зельем ты его опоила, но это кольцо точно не останется на твоём пальце, — быстрый взгляд на красно-зелёную змейку, — я тебе в этом клянусь.

Женщина резко повернулась на каблуках, отчего её золотые волосы взметнулись и едва не попали мне в глаза, — повезло, я успела отклониться. Раздался быстрый топот и оглушительный грохот входной двери. Все, включая меня, дружно вздрогнули.

— Леди Гроули, вы правда выходите замуж за лорда Аристона? — тихий, почти благоговейный шёпот, и я удивлённо перевожу взгляд на лежащую на полу подавальщицу. Человечка, не мигая, смотрела на артефакт рода Аристон и не могла поверить своим глазам. — По-настоящему?!

— Нет, — я не сдержала улыбки, — по-игрушечному.

Добдо добродушно хохотнул в бороду, сверкнул лукаво серыми глазами на подавальщицу и погрузился в изучение моего кольца. Хотя, едва ли оно принадлежит мне, скорее временно передано на хранение. Жаль, артефакт не скроешь магией, теперь, думаю, мне частенько придётся сталкиваться с девицами вроде той, что приходила. Интересно, скольких леди Мирридиэль выставил из своей спальни, оправдав это помолвкой со мной? Нет, беру свои слова назад, мне это ни капли не интересно. Пусть личная жизнь лорда Аристона останется личной жизнью лорда Аристона.

— Пойду я, Добдо, скоро начнутся занятия, — осторожно забрала свою руку у гнома, который увлёкся изучением кольца до такой степени, что уже несколько минут безуспешно пытался стянуть его с моего пальца, — до встречи.

— Всего доброго, леди Гроули.

После встречи с эльфийкой в душе остался неприятный осадок, от которого я поспешила избавиться, вдоволь поиздевавшись над своими студентами. Пожалуй, даже не откажу себе в удовольствии прокомментировать домашнюю работу.

Решив так, я предвкушающе улыбнулась и ускорила шаг, почти бегом направляясь в академию. Увидеть своих подопечных действительно не терпелось. Почему-то мне нравились эти ребята, я с удовольствием делилась своими знаниями с ними и искренне переживала за их отношения друг с другом и с другими факультетами. Это было неправильно в свете приближающейся войны, но на душе всё равно становилось светлее, как только я начинала думать о лекциях. Прошли два дня с нашего знакомства, а я уже любила каждого своего ученика.

По пустым ещё коридорам бежала, иногда совершенно по-детски начиная скользить. Для этого мои мягкие туфли без каблуков и их гладкая подошва подходили идеально. Я разбегалась, скользила по инерции, смеялась и снова разбегалась. Не обошлось и без нескольких падений, но они не мешали наслаждаться мне любимой ещё с мальства забавой.

Вот, в очередной раз набирая скорость, я услышала удивлённое:

— Леди Гроули?

Естественно, я упала! Взвизгнула, взмахнула руками и упала прямо на руки профессора Тримала. Он больше не пах виноградом, но я всё равно замерла, утонув в таинственно мерцающих глазах цвета горького шоколада.

— Леди, с вами всё хорошо? Почему вы не дышите? — обеспокоенно спросил ведьмак, всё ещё удерживая меня в полуметре от пола. Чёрные пряди висели надо мной шёлковыми змейками, касались лица и слегка щекотали шею.

— Да, я в порядке. Спасибо за помощь, профессор Тримал, — ответила вмиг севшим голосом и попыталась подняться. Не тут-то было. Раскатанные туфли раз за разом отказывали мне в возможности принять вертикальное положение, и я беспомощно барахталась, лёжа на руках мужчины своей мечты. Было стыдно, обидно, но я упрямо пыталась выпрямиться. В конце концов, ведьмак, которому, видимо, надоело наблюдать за моими потугами, с улыбкой поднял меня и даже придержал за талию, когда я вновь чуть не свалилась.

— Вот теперь верю, что в порядке, — улыбнулся маг, едва убедился, что стою я теперь достаточно устойчиво.

— С-спасибо, — заикаясь от волнения, прошептала, не в силах оторвать взгляда от тёмно-карих глаз и чувствуя, что щёки начинают гореть. Последнее меня привычно разозлило, и заканчивала я фразу уже уверенно и зло. — А теперь уберите, пожалуйста, руки с моей талии.

Тримал, с губ которого мгновенно сползла улыбка, беспрекословно подчинился, отошёл от меня на два шага. Какое-то время мы молча и хмуро смотрели друг на друга, но потом ведьмак откровенно издевательски мне поклонился и прошёл мимо, едва не задев плечом. Это разозлило ещё больше.

Вот так, злая и обиженная я, в четыре широких шага догнала Тёмного, рывком повернула его к себе, притянула за рубашку и впилась в губы жёстким, каким-то мрачным поцелуем. Глаза мои, не отрываясь, смотрели в два потрясённых тёмных омута и расширились, едва мне ответили. Столь же яростно, будто не целуя, а продолжая диалог на повышенных тонах. Горячие руки скользнули по моей спине, властно прижали к мужскому телу, одна запуталась в волосах, оттягивая их и заставляя меня опустить голову ниже. В груди разгоралось пламя, что грозило спалить и меня, и Тримала, и всё вокруг, но я лишь с большей жадностью целовала такого недоступного, ненавистного, почему-то до сих пор волнующего Тёмного. Я выплёскивала всю злость и боль, что испытывала за время нашего знакомства, и профессор отвечал мне тем же.

Оторвались мы друг от друга, лишь когда прозвенел звонок. И я, и магистр тяжело дышали, всё ещё сражаясь взглядами. По губе мужчины текла струйка крови, которую я мгновенно слизала, за что тут же получила ещё один поцелуй. Короткий, но сводящий с ума.

— Никогда, никогда так больше не делайте, леди Гроули, — прорычал Тримал, проникновенно глядя на меня и всё ещё крепко сжимая мою талию.

— А то что? — кривлю губы насмешливо, едва удерживаясь на грани, чтобы вновь не утонуть в глазах мужчины.

— Узнаете, когда попробуете, — выдохнул магистр в мои губы. И так угрожающе это звучало, что мне сразу захотелось попробовать. Здесь и сейчас. Абсолютно всё. И я уже потянулась к лицу ведьмака, который и не думал отстраняться, но тут…

— Профессор Гроули, профессор Тримал, светлого утра! — хором поздоровались первые студенты, вышедшие из ближайшей аудитории. Я глухо застонала, пряча лицо на груди Тёмного. Разочарование, потрясение, злость и даже радость накатили одновременно. Да, мне до одури хотелось продолжения, но я была и рада тому, что нам помешали, потому что… потому что профессор, даже не подозревая об этом, уже разбивал моё сердце. Ещё раз переживать это, уже зная, что никакого эффекта любовное зелье на меня не производило, не хотелось.

Я устало подняла глаза, встретилась со взглядом Тримала и замерла. На лице ведьмака большими буквами было написано сожаление. Брови были напряжены, уголки губ скорбно опущены, а глаза просили у меня прощения. И вновь в моём сердце что-то умерло.

— Удачного дня, профессор Тримал, — вежливо и отстранённо попрощалась я, едва сумела совладать с собственным голосом. Отошла на шаг, по-мужски поклонилась (не книксен же мне в штанах делать) и, стараясь не смотреть на Тёмного, почти побежала по коридору. Туфли, слава богам, больше не мешали моему движению. Было бы невесело падать на глазах у всех студентов академии и мужчины, рядом с которым внутри всё дрожит и пылает.

Лекция прошла, словно в тумане. Я, практически не глядя, проверила домашнее задание адептов, объяснила им основные принципы некромантии и различия между живой и неживой материей, научила видеть и чувствовать энергетические и магические потоки. Некроманты внимали мне жадно, хоть и смотрели слегка сочувственно, старательно конспектировали и активно задавали вопросы по теме. Наверное, не будь я такой потерянной, порадовалась бы тому, с какой страстью студенты изучали новый материал. Это было действительно необычно, потому что на моём потоке в Университете Истинного Зла едва ли нашлось бы пять человек, которые учились бы так же увлечённо.

— Домашним заданием сегодня будет развитие чувствительности к магическим потокам. Потренируйтесь перестраивать зрение и различать разные виды магии, завтра у вас будет небольшой тест. Свободны, — закончила я занятие, спрыгнула с парты и проследила за тем, как студенты, что-то активно обсуждая, повалили в коридор. Последним выходил самый равнодушный эльф с серёжкой в ухе, который, видимо, так и не нашёл себе приятелей. Это было странно, потому что даже Кара уже сдержанно, но общалась с девочками.

— У вас что-то случилось? — задал неожиданно вопрос студент. Я даже подпрыгнула, уже забыв о его присутствии.

— По мне так заметно?

— Да, — тихо ответил эльф, — ваш взгляд сегодня был пустым. Вчера вы были намного более живой, профессор Гроули, и меня это беспокоит. Я не хочу видеть в вас своё отражение.

Не успела я ничего ответить, как эльф поклонился и вышел из аудитории, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я впервые подумала, что, может, вовсе не скука написана на его лице постоянно, а у апатии есть причины. Серьёзные причины, судя по всему.

Покидать огромный, пустой уже кабинет не хотелось. Я устало опустилась на свой стул, потёрла пальцами виски и принялась вновь перечитывать домашние работы адептов. Внимательно вчитываясь в исписанные листы, я изучала характеры студентов. Кто-то отличался кровожадностью и агрессивностью, кто-то был равнодушен к посторонним, а кто-то выделялся на общем фоне излишним милосердием. Я открывала для себя учеников с новой стороны, делала пометки в собственной тетради и вновь с интересом всматривалась в ровные, кривые, круглые, угловатые, крупные и крошечные буквы. Это было так увлекательно, что часы летели, оставаясь незамеченными.

Очнулась я, когда за окном уже были сумерки, и то лишь потому, что рядом появился Мирридиэль.

— Я есть хочу, — сообщил он, усаживаясь на край моего стола, — составишь компанию?

— Да, идём, — рассеянно кивнула я, всё ещё погруженная в мысли о своих студентах. Каждый оказался довольно любопытной личностью, и я желала узнать о них ещё больше — мой отец, уже будучи не военным, а дипломатом, учил меня искать к людям и нелюдям индивидуальный подход.

— Знаешь, а ведь ты учишь своих адептов с такой же страстью, с какой они учатся, — задумчиво прищурил фиолетовые глаза ректор. — Может, поэтому они и увлекаются так получением новых знаний?

— Не думаю, что это так, — возразила, любуясь каллиграфическим почерком некого Д. Териа. — Новые знания для них — это шаг к жизни, свободной от гонений или просто богатой, или… Да каждый здесь преследует свою цель. На факультет некромантии никто из Светлых просто так бы не поступил.

— Ты права, но я по-прежнему думаю, что твоя преданность делу передаётся и им. Ты любишь некромантию, а потому подаёшь материал интересно, и разжигаешь в ребятах те же чувства.

— Не некромантию, а магию в любых её проявлениях, — поправила друга и решительно отложила в сторону очередной лист с домашним заданием. — Мы так и будем болтать или, наконец, поужинаем?

Ответом мне был тихий смех и открывшийся портал. И эльф на него смотрел удивлённо, а значит…

— Сынок! — воскликнула вышедшая из портала эльфийка. Я назвала женщину, что видела утром, потрясающе красивой? Я беру свои слова назад. Вот теперь передо мной действительно стояло воплощение красоты, не только внешней, но и внутренней.

Рыжеватые, похожие на апельсиновую карамель волосы крупными мягкими локонами лежали на хрупких плечах и отливали золотом в магическом свете. Большие, немного раскосые фиолетовые глаза лучились теплом, а в уголках пухлых изящных губ притаилась улыбка. Женщина порхнула к Мирридиэлю и крепко обняла его за талию, потому как до шеи просто не дотягивалась. Выглядела она при этом невозможно счастливой.

— Здравствуй, мама, — улыбнулся архимагистр очень нежно, осторожно обнимая женщину за плечи. Так они стояли около двух минут, за которые я успела смутиться, почувствовать себя неловко и решительно подняться со стула, чтобы оставить родственников наедине. Не дали.

— Дочка! — всё так же радостно прозвучало за моей спиной, после чего меня развернули и тоже обняли. Хватка у леди Аристон совсем не соответствовала её облику и напоминала медвежьи тиски, так что уже через тридцать секунд я начала задыхаться.

— Мам, ты так убьёшь её раньше, чем успеешь познакомиться, — пришёл на помощь Мирридиэль, мягко, но настойчиво отдирая от меня эльфийку. Та отдираться никак не хотела, всё сильнее и сильнее стискивая меня и напоминая удава. Отпустили меня, лишь когда почувствовали, что я уже болтаюсь безвольной куклой. И стоило женщине сделать шаг назад, как я глубоко и жадно задышала, чуть не рухнув при этом на руки подоспевшего архимагистра.

— Ох, прости, милая, я перестаралась, — прошептала побледневшая леди Аристон с искренним раскаянием во взгляде. Только взгляд её спас от моего праведного гнева. Взгляд и моё физическое состояние.

— Я подумаю над вашим прощением, леди, — ответила хрипло, осторожно ощупывая рёбра на предмет переломов. Мирридиэль тут же остановил меня, положил ладони над моей грудью, и уже через секунду по моему телу разлилось тепло. Дышать и говорить стало намного легче, даже сорванный вчерашним утром голос восстановился.

— Зови меня мамой, — улыбнулась леди Аристон так ласково, а в глазах плескалось столько надежды, что пришлось отступить за спину Мирридиэля. А потому что иначе ведь под таким взглядом и мамой стану называть, и «да» у алтаря скажу. Меня это пугало даже больше, чем холодность Его Величество.

— Она не моя невеста, — решил всё сразу разъяснить архимагистр.

— Как же не невеста, если на её пальчике наш артефакт? — кажется, к подобным заявлениям леди была готова.

— Она моя фиктивная невеста, — изменил формулировку Мирридиэль.

— От фиктивной до настоящей полшажочка, сынок. Я же вижу, как крепко вы с этой милой девушкой связаны, — вновь парировала женщина, в глазах которой затанцевали золотистые всполохи, и я поняла, что она действительно ВИДИТ.

Видеть Истину — редкий дар, встречающийся у единиц. Этот дар очень похож на способности банши, но те слишком тесно связаны со Смертью. Видящие же могут быть любой расы, их ничто не ограничивает, не привязывает к определённому направлению. Это значит, что они видят и смерть, и рождение новой жизни, и иллюзорность объектов, и узы, что связывают окружающих, и истинную природу.

— Нинэль действительно мне дорога, мама, но она мой друг. И я не собираюсь ни на ком жениться ещё минимум два десятка лет, — сложив руки на груди, явно не в первый раз рассказал о своих планах матери Мирридиэль.

— Нет любви лучше, родной, чем любовь, в которую перерастает дружба. А в браке рано или поздно любые чувства перерастают в любовь, — продолжала настаивать на своём леди Аристон. И я, и воинственно настроенный архимагистр были с ней в корне не согласны, что и поспешили высказать. Не стоило мне подавать голоса, потому что эльфийка повернулась в мою сторону, улыбнулась широко и заявила: — Ты выйдешь за него замуж, Тёмная. Выйдешь, если не хочешь оказаться в тюрьме.

После этих слов, сказанных с всё тем же теплом в фиолетовых глазах, мне стало по-настоящему жутко. Архимагистр тоже напрягся, шагнул в сторону, полностью закрывая меня от взгляда своей матери. Лица эльфа я не видела, но вот спина его выражала абсолютную сосредоточенность и странную решимость. Поняла я, на что же решился ректор, когда услышала:

— Мам, давай вернёмся к этому разговору позже. Я сегодня с утра ничего не ел и как раз собирался поужинать. Через десять минут мне нужно быть на собрании Ковена, так что, пожалуйста, давай перенесём нашу встречу.

Да, архимагистр тоже умеет давить на слабости. Может, звучали его аргументы бредово, но оказались действенными. Леди Аристон, едва услышав, что её сын голоден, вздрогнула, взглянула на нас виновато и сказала, что вернётся через четыре дня. Вспышка света озарила аудиторию, и в следующий миг рыжеволосой эльфийки уже не было. Мы с Мирридиэлем облегчённо вздохнули.

— Ужинать? — спросил архимагистр, обернувшись ко мне.

— Вряд ли мне сейчас хоть кусок в горло влезет, — ответила честно и вымученно улыбнулась. Эльф понятливо вздохнул и шагнул в портал, больше не предлагая мне пойти с ним.

Я вновь осталась в пустой аудитории. Бросила тоскливый взгляд на стопку исписанных моими студентами листов и с тяжёлым сердцем поплелась в общежитие.

 

Эпилог

Я стояла у алтаря, украшенного белоснежными лилиями. Вокруг слышался возбуждённый гомон множества голосов, радостные восклицания, поздравления, чьи-то сдавленные рыдания. А мне было страшно.

— Готовы ли вы, Наяда Римо, выйти замуж за моего сына, лорда Мирридиэля Аристона? — вопрошала смутно знакомая рыжая эльфийка, улыбка которой больше напоминала оскал.

С губ уже готов был сорваться отрицательный ответ, но тут я узнала в усыпанном цветами алтаре не тот, что использовался на свадьбах, а тот, что нужен был для жертвоприношений. Слова застряли в горле, и я перевела испуганный взгляд на эльфийку, но на её месте точно так же скалился удав. Он покачивался на длинном толстом хвосте, одновременно скручивая его кольцами, и я почему-то чувствовала, как что-то всё крепче и крепче сжимает меня.

— Ты с-с-снаеш-шь, ш-што с-с тобой будетс-с, ес-сли откажеш-шьс-ся, — прошипела змея, не отрывая от меня своих фиолетовых, с золотыми всполохами глаз.

От ужаса всё тело трясло, по щекам бежали слёзы, которые почему-то стали проливаться всё чаще и чаще в последнее время. Раньше такого не происходило.

— Ну?! — требовательно воскликнула эльфийка, покачиваясь на змеином хвосте, который уже обвивал всё моё тело, готовый сжимать в своих тисках до тех пор, пока я не задохнусь.

— Д-да, — выдавила хрипло, на грани слышимости, но женщина победно улыбнулась и вновь стала обычной эльфийкой.

— Теперь надень на него кольцо и поцелуй, — потребовали от меня, и я послушно взяла дрожащими руками широкий золотой ободок без каких-либо украшений. Но надевать мне его было не на кого, рядом никто не стоял. Даже голоса в мгновение смолкли, а когда я испуганно оглянулась, то поняла, что осталась одна в окружении камней и скал.

— Э-эй, кто-нибудь! — прокричала на грани отчаяния, и мой голос разнёсся по каменной пустыне. Ответа не было. — Э-эй, помо… — договорить мне не позволил налетевший вдруг смерч, который подхватил меня, закрутил в своём непроглядно-чёрном нутре. Пыль забивала рот, нос, лезла в глаза, я не могла не вдохнуть, ни закричать. Даже увидеть, куда меня несёт смерч, возможности не было. Миг, и воздушная стихия успокаивается, а я стремительно лечу вниз…

Проснулась я в холодном поту и несколько минут лежала, не понимая, где нахожусь. Рядом заворочался потревоженный Мирридиэль.

— Плохой сон? — спросил он хриплым после сна голосом.

— Представляешь, я в нём вышла за тебя замуж, — честно призналась, сделав большие глаза. Эльф в ответ тихо, чтобы не разбудить спящего в гостиной Герхема, рассмеялся, притянул меня ближе.

— Действительно, отвратительный сон, — прошептал друг, вновь проваливаясь в дремоту. Сегодня он снова решил остаться у меня, и я была совсем не против. После встречи с леди Аристон мне была необходима поддержка, и эльф не бросил меня в одиночестве.

Я улыбнулась, слушая тихое сопение и ровный стук чужого сердца. Эти звуки умиротворяли, так что я удобнее устроилась под боком эльфа, вдохнула исходящий от него вишнёвый аромат и закрыла глаза. Больше кошмаров не снилось.