И вновь я стою на месте преступления. Очень странного преступления, чего и следовало ожидать. В наполненной ванне сидел обгоревший, покрытый сажей мужчина. Установить его личность и даже расу я не смогла, но это и не моя работа. Моя работа — это выяснить, почему же Светлый сгорел, сидя в воде.

— Есть мысли? — подошёл Лизар, который до этого обсуждал что-то со своими подчинёнными.

— Есть одна, — призналась я и озвучила: — Как так получается, что ты оказываешься на каждом месте преступления?

— Так я глава дневного патруля, мне положено появляться на местах убийства, — пожал плечами полукровка, внимательно рассматривая жертву.

— Глава патруля? Я думала, ты простой начальник отряда, — поделилась, тут же стыдливо отвернувшись. Мы ведь уже месяц общаемся с полуэльфом, а я так и не удосужилась узнать его звание.

— А о трупе ты ничего не думаешь?

— Думаю, что его прокляли. Очень похоже на «Воздаяние», оно сжигает тело проклятого, если тот совершил грех. Чем ужаснее поступок жертвы, тем больше повреждений причиняет ей огонь. Как видишь, наш красавец мёртв, на нём наверняка был грех убийства. Тело должно было сгореть либо полностью, либо так, чтобы даже семья не смогла установить личность, но помешала вода. Действие проклятия незакончено, а потому, стоит вытащить труп из ванны, он вновь вспыхнет.

— Понял. Ленос! — позвал Лизар своего подчинённого, а когда эльф подошёл, приказал: — Снимите отпечаток ауры и проверьте в реестре. Труп никому не трогать, осматривайте прямо в ванне. — Патрульные смотрели на своего главу с явным недоумением, но полуэльф не обратил на это никакого внимания. Обнял меня за плечи и шагнул в услужливо раскрывшийся портал.

Уже в моей гостиной, где, как ни странно, всё ещё витал аромат давно холодного горячего шоколада и остывших, но по-прежнему соблазнительных румяных булочек, Лизар по-хозяйски усадил меня в кресло. На диване, удивлённо поглядывая на нас, устроились Мирридиэль, Герхем и Паул. Последний, быстро сообразив, что намечается серьёзный разговор, вышел из комнаты.

— Доброго утра, лорд Аристон, — вежливо поздоровался Лизар, не поклонившись. — Если вы не против, я перейду сразу к делу, — архимагистр напрягся, подался вперёд, сцепив в замок руки. — В городе новый труп. Вновь выпускник Академии Светлых Искусств.

— Того же выпуска, что и предыдущие жертвы? — хмуро поинтересовался Мирридиэль и сжал челюсть так, что выступили желваки. Видимо, ректор уже знал ответ на свой вопрос.

— Да. Вы не знаете, чем они могут быть связаны? Кроме того, что были однокурсниками.

— Я даже не знаю, кто стал третьей жертвой, — резко ответил архимагистр, не отрывая взгляда от напряжённых пальцев.

— Да бросьте, лорд, вы уже давно догадались обо всём! Так помогите же расследованию, пока не произошло новое убийство, — прошипел, не хуже змеи, Лизар. Было странно видеть полуэльфа таким разъярённым. Раньше патрульный ни разу не вёл себя так фамильярно в обществе старших по статусу.

— Вы правы, патрульный, — Мирридиэль прикрыл глаза, потёр ладонями лицо, вздохнул и начал рассказывать. — Леди Гроули уже поняла, что причиной убийства первого эльфа была его дипломная работа. Кто-то либо пытался скрыть информацию, либо просто мстил. У Эллея Горса были трое помощников: человеческая девушка, оборотень-полукровка и друид. Остался в живых только последний, его дом находится на Кленовой улице. Он единственный с красной крышей, не ошибётесь.

Мирридиэль замолчал. Полуэльф ещё какое-то время то ли ждал продолжения, то ли обдумывал сказанное, потом кивнул архимагистра и, не прощаясь, исчез. А я, наконец, потянулась за чашкой из тонкого эльфийского фарфора, полной ароматного шоколада. Не успели мои пальцы коснуться изящной тонкой ручки, как чашку бессовестно отобрал ректор и, с хитрой улыбочкой глядя на меня, поднёс к губам. Подул. Возвращали мне хрупкое изделие, когда над ним уже клубился пар.

Я благодарно взглянула на друга и с наслаждением сделала первый глоток, чувствуя, как сладкое тепло растекается по горлу. Изумительно!

— Какие планы на день? — лениво поинтересовался эльф, откинувшись на спинку дивана и вытянув ноги. Вот такой, расслабленный, даже домашний, он мало походил на ректора Академии Светлых Искусств. И я была очень рада возможности видеть его таким.

Ответила я только через минуту, намазав булочку маслом и откусив приличный кусок. Говорила с набитым ртом, как позволяла делать себе только дома, хоть отец и смотрел при этом укоризненно.

— С тобой поговорить хотела.

— На тему? — эльф заинтересованно вскинул одну бровь, не изменив, впрочем, своей позы.

— Подумала, что некромантам нужно своё общежитие, — высказала я мысль, которая посетила меня ещё две недели назад. Эльф вновь вскинул бровь, но уже вопросительно, ожидая моих объяснений. — Понимаешь, некромантия подразумевает постоянную работу с неживой материей. Не только на практических занятиях, но и вне учебного времени. Сомневаюсь, что студенты других факультетов будут рады трупам в холодильном шкафу и разгуливающим по коридорам зомби.

Мирридиэль задумался.

— А нельзя ли как-то обойтись без трупов в холодильном шкафу?

— Можно, если ты организуешь на территории академии кладбище. В кратчайшие сроки, потому что скоро я начну давать простейшие заклинания поднятия нежити. Тогда зомби будут разгуливать не по общежитию, а по улице, трупы храниться в стазисе и…

— Хорошо, общежитие так общежитие, — перебил меня Мирридиэль, потирая руки. — С лабораториями в подвале, большой холодильной комнатой и заклинаниями чистоты.

— Без заклинаний, — поправила я друга, — пусть сами за собой убирают.

— Вредная Тёмная, — улыбнулся ректор и, подмигнув мне, танцующей походкой направился к двери. Я тоже решила не задерживаться в своей комнате и посетить любимую таверну.

В «Злой фее» было тихо — обычное дело для такого времени суток. Добдо, позёвывая в кулак, натирал свою стойку, в зале находилась только одна подавальщица, сейчас выравнивающая столы, три клиента неспешно завтракали.

— Светлого утра, леди Гроули, — заметив меня, поздоровался хозяин таверны и вновь зевнул.

— И тебе всего доброго, Добдо, — кивнула, подходя к стойке. — Меня никто не искал?

— Да как же, искали, леди, трижды ко мне какая-то женщина приходила. Красивая такая эльфийка, чистокровная, но лица не скрывала. Волосы, как солнце, глаза фиалковые, осанка гордая, женщина явно не из простых. Приходила, вас спрашивала и уходила, даже передать ничего не велела. Да вот же она! — воскликнул гном, смотря за мою спину. Я обернулась, в дверном проёме действительно стояла потрясающей красоты эльфийка и оглядывала цепким взглядом почти пустой зал. На нас с Добдо посмотрела в последнюю очередь. А когда посмотрела… В общем, я ещё никогда не чувствовала себя так гадко.

Всего один внимательный взгляд, а меня будто окатили ведром с помоями. Женщину явно не устроили ни моя небрежная коса, ни рубашка, заправленная в узкие брюки, ни отсутствие макияжа. Поза моя, больше подходящая мужчине, но никак не леди, эльфийке тоже по вкусу не пришлась, но я подавила в себе желание выпрямиться и смущённо опустить глаза. Вместо этого ответила прямым, чуть насмешливым взглядом.

— Подозреваю, что вы мисс Гроули, — стремительно преодолев расстояние от двери до стойки и проигнорировав присутствие Добдо, вопросила эльфийка. Её раскосые голубые, с фиолетовым отливом глаза, зло сверкающие из-под пушистых золотых ресниц, на мгновение зачаровали меня.

— Подозреваю, что понятия не имею, кто вы такая, — ответила лениво и повернулась к замершему гному. — Как твоя жена, как дочери? Я слышала, к одной недавно свататься приходили.

— Не игнорируй меня! — не визгливо, нет, холодно и властно приказала женщина, не сводя с меня злого взгляда.

— Не приказывайте мне, не фамильярничайте и не заставляйте терпеть вашу во всех смыслах неприятную компанию, — вежливо, даже ласково, попросила я женщину. Та в ответ скривилась, сощурила глаза и задала вопрос, который я никак не ожидала услышать:

— И что Мирридиэль в тебе нашёл?

Гном, внимательно наблюдающий за развитием событий, закашлялся. Подавальщица и все три клиента замерли, рассматривая меня округлившимися глазами, а я просто растерялась. Как-то совсем вылетел из головы факт помолвки с архимагистром. Между тем, эльфийка, не дождавшись от меня ответа, продолжала:

— Как он мог сделать тебе предложение? — сзади раздался грохот падающих столовых приборов, тарелок и, кажется, тела. — Тёмная страшила, которая знакома с ним всего месяц. Он даже выставил меня из своей… — эльфийка запнулась, и я без проблем догадалась, откуда пришлось выставлять Мирридиэлю эту девицу. Судя по тихим смешкам, поняли это и остальные присутствующие. Как бы не дошло до похабных улыбочек и недвусмысленных намёков, леди (хотя теперь я уже в этом сомневаюсь) к такому вряд ли привыкла. — Как он мог променять меня на это?! — вопросила женщина уже у ухмыляющегося гнома. Теперь в её голосе прорезались и визгливые нотки, но эльфийка быстро взяла себя в руки. — Я не знаю, каким зельем ты его опоила, но это кольцо точно не останется на твоём пальце, — быстрый взгляд на красно-зелёную змейку, — я тебе в этом клянусь.

Женщина резко повернулась на каблуках, отчего её золотые волосы взметнулись и едва не попали мне в глаза, — повезло, я успела отклониться. Раздался быстрый топот и оглушительный грохот входной двери. Все, включая меня, дружно вздрогнули.

— Леди Гроули, вы правда выходите замуж за лорда Аристона? — тихий, почти благоговейный шёпот, и я удивлённо перевожу взгляд на лежащую на полу подавальщицу. Человечка, не мигая, смотрела на артефакт рода Аристон и не могла поверить своим глазам. — По-настоящему?!

— Нет, — я не сдержала улыбки, — по-игрушечному.

Добдо добродушно хохотнул в бороду, сверкнул лукаво серыми глазами на подавальщицу и погрузился в изучение моего кольца. Хотя, едва ли оно принадлежит мне, скорее временно передано на хранение. Жаль, артефакт не скроешь магией, теперь, думаю, мне частенько придётся сталкиваться с девицами вроде той, что приходила. Интересно, скольких леди Мирридиэль выставил из своей спальни, оправдав это помолвкой со мной? Нет, беру свои слова назад, мне это ни капли не интересно. Пусть личная жизнь лорда Аристона останется личной жизнью лорда Аристона.

— Пойду я, Добдо, скоро начнутся занятия, — осторожно забрала свою руку у гнома, который увлёкся изучением кольца до такой степени, что уже несколько минут безуспешно пытался стянуть его с моего пальца, — до встречи.

— Всего доброго, леди Гроули.

После встречи с эльфийкой в душе остался неприятный осадок, от которого я поспешила избавиться, вдоволь поиздевавшись над своими студентами. Пожалуй, даже не откажу себе в удовольствии прокомментировать домашнюю работу.

Решив так, я предвкушающе улыбнулась и ускорила шаг, почти бегом направляясь в академию. Увидеть своих подопечных действительно не терпелось. Почему-то мне нравились эти ребята, я с удовольствием делилась своими знаниями с ними и искренне переживала за их отношения друг с другом и с другими факультетами. Это было неправильно в свете приближающейся войны, но на душе всё равно становилось светлее, как только я начинала думать о лекциях. Прошли два дня с нашего знакомства, а я уже любила каждого своего ученика.

По пустым ещё коридорам бежала, иногда совершенно по-детски начиная скользить. Для этого мои мягкие туфли без каблуков и их гладкая подошва подходили идеально. Я разбегалась, скользила по инерции, смеялась и снова разбегалась. Не обошлось и без нескольких падений, но они не мешали наслаждаться мне любимой ещё с мальства забавой.

Вот, в очередной раз набирая скорость, я услышала удивлённое:

— Леди Гроули?

Естественно, я упала! Взвизгнула, взмахнула руками и упала прямо на руки профессора Тримала. Он больше не пах виноградом, но я всё равно замерла, утонув в таинственно мерцающих глазах цвета горького шоколада.

— Леди, с вами всё хорошо? Почему вы не дышите? — обеспокоенно спросил ведьмак, всё ещё удерживая меня в полуметре от пола. Чёрные пряди висели надо мной шёлковыми змейками, касались лица и слегка щекотали шею.

— Да, я в порядке. Спасибо за помощь, профессор Тримал, — ответила вмиг севшим голосом и попыталась подняться. Не тут-то было. Раскатанные туфли раз за разом отказывали мне в возможности принять вертикальное положение, и я беспомощно барахталась, лёжа на руках мужчины своей мечты. Было стыдно, обидно, но я упрямо пыталась выпрямиться. В конце концов, ведьмак, которому, видимо, надоело наблюдать за моими потугами, с улыбкой поднял меня и даже придержал за талию, когда я вновь чуть не свалилась.

— Вот теперь верю, что в порядке, — улыбнулся маг, едва убедился, что стою я теперь достаточно устойчиво.

— С-спасибо, — заикаясь от волнения, прошептала, не в силах оторвать взгляда от тёмно-карих глаз и чувствуя, что щёки начинают гореть. Последнее меня привычно разозлило, и заканчивала я фразу уже уверенно и зло. — А теперь уберите, пожалуйста, руки с моей талии.

Тримал, с губ которого мгновенно сползла улыбка, беспрекословно подчинился, отошёл от меня на два шага. Какое-то время мы молча и хмуро смотрели друг на друга, но потом ведьмак откровенно издевательски мне поклонился и прошёл мимо, едва не задев плечом. Это разозлило ещё больше.

Вот так, злая и обиженная я, в четыре широких шага догнала Тёмного, рывком повернула его к себе, притянула за рубашку и впилась в губы жёстким, каким-то мрачным поцелуем. Глаза мои, не отрываясь, смотрели в два потрясённых тёмных омута и расширились, едва мне ответили. Столь же яростно, будто не целуя, а продолжая диалог на повышенных тонах. Горячие руки скользнули по моей спине, властно прижали к мужскому телу, одна запуталась в волосах, оттягивая их и заставляя меня опустить голову ниже. В груди разгоралось пламя, что грозило спалить и меня, и Тримала, и всё вокруг, но я лишь с большей жадностью целовала такого недоступного, ненавистного, почему-то до сих пор волнующего Тёмного. Я выплёскивала всю злость и боль, что испытывала за время нашего знакомства, и профессор отвечал мне тем же.

Оторвались мы друг от друга, лишь когда прозвенел звонок. И я, и магистр тяжело дышали, всё ещё сражаясь взглядами. По губе мужчины текла струйка крови, которую я мгновенно слизала, за что тут же получила ещё один поцелуй. Короткий, но сводящий с ума.

— Никогда, никогда так больше не делайте, леди Гроули, — прорычал Тримал, проникновенно глядя на меня и всё ещё крепко сжимая мою талию.

— А то что? — кривлю губы насмешливо, едва удерживаясь на грани, чтобы вновь не утонуть в глазах мужчины.

— Узнаете, когда попробуете, — выдохнул магистр в мои губы. И так угрожающе это звучало, что мне сразу захотелось попробовать. Здесь и сейчас. Абсолютно всё. И я уже потянулась к лицу ведьмака, который и не думал отстраняться, но тут…

— Профессор Гроули, профессор Тримал, светлого утра! — хором поздоровались первые студенты, вышедшие из ближайшей аудитории. Я глухо застонала, пряча лицо на груди Тёмного. Разочарование, потрясение, злость и даже радость накатили одновременно. Да, мне до одури хотелось продолжения, но я была и рада тому, что нам помешали, потому что… потому что профессор, даже не подозревая об этом, уже разбивал моё сердце. Ещё раз переживать это, уже зная, что никакого эффекта любовное зелье на меня не производило, не хотелось.

Я устало подняла глаза, встретилась со взглядом Тримала и замерла. На лице ведьмака большими буквами было написано сожаление. Брови были напряжены, уголки губ скорбно опущены, а глаза просили у меня прощения. И вновь в моём сердце что-то умерло.

— Удачного дня, профессор Тримал, — вежливо и отстранённо попрощалась я, едва сумела совладать с собственным голосом. Отошла на шаг, по-мужски поклонилась (не книксен же мне в штанах делать) и, стараясь не смотреть на Тёмного, почти побежала по коридору. Туфли, слава богам, больше не мешали моему движению. Было бы невесело падать на глазах у всех студентов академии и мужчины, рядом с которым внутри всё дрожит и пылает.

Лекция прошла, словно в тумане. Я, практически не глядя, проверила домашнее задание адептов, объяснила им основные принципы некромантии и различия между живой и неживой материей, научила видеть и чувствовать энергетические и магические потоки. Некроманты внимали мне жадно, хоть и смотрели слегка сочувственно, старательно конспектировали и активно задавали вопросы по теме. Наверное, не будь я такой потерянной, порадовалась бы тому, с какой страстью студенты изучали новый материал. Это было действительно необычно, потому что на моём потоке в Университете Истинного Зла едва ли нашлось бы пять человек, которые учились бы так же увлечённо.

— Домашним заданием сегодня будет развитие чувствительности к магическим потокам. Потренируйтесь перестраивать зрение и различать разные виды магии, завтра у вас будет небольшой тест. Свободны, — закончила я занятие, спрыгнула с парты и проследила за тем, как студенты, что-то активно обсуждая, повалили в коридор. Последним выходил самый равнодушный эльф с серёжкой в ухе, который, видимо, так и не нашёл себе приятелей. Это было странно, потому что даже Кара уже сдержанно, но общалась с девочками.

— У вас что-то случилось? — задал неожиданно вопрос студент. Я даже подпрыгнула, уже забыв о его присутствии.

— По мне так заметно?

— Да, — тихо ответил эльф, — ваш взгляд сегодня был пустым. Вчера вы были намного более живой, профессор Гроули, и меня это беспокоит. Я не хочу видеть в вас своё отражение.

Не успела я ничего ответить, как эльф поклонился и вышел из аудитории, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я впервые подумала, что, может, вовсе не скука написана на его лице постоянно, а у апатии есть причины. Серьёзные причины, судя по всему.

Покидать огромный, пустой уже кабинет не хотелось. Я устало опустилась на свой стул, потёрла пальцами виски и принялась вновь перечитывать домашние работы адептов. Внимательно вчитываясь в исписанные листы, я изучала характеры студентов. Кто-то отличался кровожадностью и агрессивностью, кто-то был равнодушен к посторонним, а кто-то выделялся на общем фоне излишним милосердием. Я открывала для себя учеников с новой стороны, делала пометки в собственной тетради и вновь с интересом всматривалась в ровные, кривые, круглые, угловатые, крупные и крошечные буквы. Это было так увлекательно, что часы летели, оставаясь незамеченными.

Очнулась я, когда за окном уже были сумерки, и то лишь потому, что рядом появился Мирридиэль.

— Я есть хочу, — сообщил он, усаживаясь на край моего стола, — составишь компанию?

— Да, идём, — рассеянно кивнула я, всё ещё погруженная в мысли о своих студентах. Каждый оказался довольно любопытной личностью, и я желала узнать о них ещё больше — мой отец, уже будучи не военным, а дипломатом, учил меня искать к людям и нелюдям индивидуальный подход.

— Знаешь, а ведь ты учишь своих адептов с такой же страстью, с какой они учатся, — задумчиво прищурил фиолетовые глаза ректор. — Может, поэтому они и увлекаются так получением новых знаний?

— Не думаю, что это так, — возразила, любуясь каллиграфическим почерком некого Д. Териа. — Новые знания для них — это шаг к жизни, свободной от гонений или просто богатой, или… Да каждый здесь преследует свою цель. На факультет некромантии никто из Светлых просто так бы не поступил.

— Ты права, но я по-прежнему думаю, что твоя преданность делу передаётся и им. Ты любишь некромантию, а потому подаёшь материал интересно, и разжигаешь в ребятах те же чувства.

— Не некромантию, а магию в любых её проявлениях, — поправила друга и решительно отложила в сторону очередной лист с домашним заданием. — Мы так и будем болтать или, наконец, поужинаем?

Ответом мне был тихий смех и открывшийся портал. И эльф на него смотрел удивлённо, а значит…

— Сынок! — воскликнула вышедшая из портала эльфийка. Я назвала женщину, что видела утром, потрясающе красивой? Я беру свои слова назад. Вот теперь передо мной действительно стояло воплощение красоты, не только внешней, но и внутренней.

Рыжеватые, похожие на апельсиновую карамель волосы крупными мягкими локонами лежали на хрупких плечах и отливали золотом в магическом свете. Большие, немного раскосые фиолетовые глаза лучились теплом, а в уголках пухлых изящных губ притаилась улыбка. Женщина порхнула к Мирридиэлю и крепко обняла его за талию, потому как до шеи просто не дотягивалась. Выглядела она при этом невозможно счастливой.

— Здравствуй, мама, — улыбнулся архимагистр очень нежно, осторожно обнимая женщину за плечи. Так они стояли около двух минут, за которые я успела смутиться, почувствовать себя неловко и решительно подняться со стула, чтобы оставить родственников наедине. Не дали.

— Дочка! — всё так же радостно прозвучало за моей спиной, после чего меня развернули и тоже обняли. Хватка у леди Аристон совсем не соответствовала её облику и напоминала медвежьи тиски, так что уже через тридцать секунд я начала задыхаться.

— Мам, ты так убьёшь её раньше, чем успеешь познакомиться, — пришёл на помощь Мирридиэль, мягко, но настойчиво отдирая от меня эльфийку. Та отдираться никак не хотела, всё сильнее и сильнее стискивая меня и напоминая удава. Отпустили меня, лишь когда почувствовали, что я уже болтаюсь безвольной куклой. И стоило женщине сделать шаг назад, как я глубоко и жадно задышала, чуть не рухнув при этом на руки подоспевшего архимагистра.

— Ох, прости, милая, я перестаралась, — прошептала побледневшая леди Аристон с искренним раскаянием во взгляде. Только взгляд её спас от моего праведного гнева. Взгляд и моё физическое состояние.

— Я подумаю над вашим прощением, леди, — ответила хрипло, осторожно ощупывая рёбра на предмет переломов. Мирридиэль тут же остановил меня, положил ладони над моей грудью, и уже через секунду по моему телу разлилось тепло. Дышать и говорить стало намного легче, даже сорванный вчерашним утром голос восстановился.

— Зови меня мамой, — улыбнулась леди Аристон так ласково, а в глазах плескалось столько надежды, что пришлось отступить за спину Мирридиэля. А потому что иначе ведь под таким взглядом и мамой стану называть, и «да» у алтаря скажу. Меня это пугало даже больше, чем холодность Его Величество.

— Она не моя невеста, — решил всё сразу разъяснить архимагистр.

— Как же не невеста, если на её пальчике наш артефакт? — кажется, к подобным заявлениям леди была готова.

— Она моя фиктивная невеста, — изменил формулировку Мирридиэль.

— От фиктивной до настоящей полшажочка, сынок. Я же вижу, как крепко вы с этой милой девушкой связаны, — вновь парировала женщина, в глазах которой затанцевали золотистые всполохи, и я поняла, что она действительно ВИДИТ.

Видеть Истину — редкий дар, встречающийся у единиц. Этот дар очень похож на способности банши, но те слишком тесно связаны со Смертью. Видящие же могут быть любой расы, их ничто не ограничивает, не привязывает к определённому направлению. Это значит, что они видят и смерть, и рождение новой жизни, и иллюзорность объектов, и узы, что связывают окружающих, и истинную природу.

— Нинэль действительно мне дорога, мама, но она мой друг. И я не собираюсь ни на ком жениться ещё минимум два десятка лет, — сложив руки на груди, явно не в первый раз рассказал о своих планах матери Мирридиэль.

— Нет любви лучше, родной, чем любовь, в которую перерастает дружба. А в браке рано или поздно любые чувства перерастают в любовь, — продолжала настаивать на своём леди Аристон. И я, и воинственно настроенный архимагистр были с ней в корне не согласны, что и поспешили высказать. Не стоило мне подавать голоса, потому что эльфийка повернулась в мою сторону, улыбнулась широко и заявила: — Ты выйдешь за него замуж, Тёмная. Выйдешь, если не хочешь оказаться в тюрьме.

После этих слов, сказанных с всё тем же теплом в фиолетовых глазах, мне стало по-настоящему жутко. Архимагистр тоже напрягся, шагнул в сторону, полностью закрывая меня от взгляда своей матери. Лица эльфа я не видела, но вот спина его выражала абсолютную сосредоточенность и странную решимость. Поняла я, на что же решился ректор, когда услышала:

— Мам, давай вернёмся к этому разговору позже. Я сегодня с утра ничего не ел и как раз собирался поужинать. Через десять минут мне нужно быть на собрании Ковена, так что, пожалуйста, давай перенесём нашу встречу.

Да, архимагистр тоже умеет давить на слабости. Может, звучали его аргументы бредово, но оказались действенными. Леди Аристон, едва услышав, что её сын голоден, вздрогнула, взглянула на нас виновато и сказала, что вернётся через четыре дня. Вспышка света озарила аудиторию, и в следующий миг рыжеволосой эльфийки уже не было. Мы с Мирридиэлем облегчённо вздохнули.

— Ужинать? — спросил архимагистр, обернувшись ко мне.

— Вряд ли мне сейчас хоть кусок в горло влезет, — ответила честно и вымученно улыбнулась. Эльф понятливо вздохнул и шагнул в портал, больше не предлагая мне пойти с ним.

Я вновь осталась в пустой аудитории. Бросила тоскливый взгляд на стопку исписанных моими студентами листов и с тяжёлым сердцем поплелась в общежитие.