Данталион Иллин

В Ничто было темно и холодно. Наверное. На самом деле, здесь едва ли можно было почувствовать хоть что-то. Я брёл по пустоте и даже не знал, сдвинулся ли с места хоть на миллиметр. Ни запахов, ни звуков, ничего. И не было даже намёка на присутствие других людей.

Неужели я её не найду?

Самонадеянный дурак. Вошёл в подпространство, обрубил все потоки, чтобы никто из материального мира не смог открыть портал и вытащить меня отсюда. И что теперь? Бреду неизвестно куда и медленно растворяюсь.

Перед глазами проносились один за другим образы из прошлого. Они быстро и совершенно хаотично возникали, но так же мгновенно пропадали. Вот я стою в приёмной ректора Университета Истинного Зла, рассматривая сонную, растрёпанную и совершенно невоспитанную магичку с густой копной непослушных тёмных волос. Глаза её сверкают смехом, но я вижу, что под напускной беззаботностью скрывается холодный ум. А ещё я почему-то знаю, что чёрные, странно отливающие красным волосы, пахнут яблоками. Откуда я мог это знать?

Не успел как следует задуматься над этим, как образ сменился. Теперь передо мной стояла высокая изящная фея с тёплой улыбкой. Волосы её были аккуратно уложены в косу вокруг головы, острые ушки торчали в разные стороны и забавно шевелились, когда женщина смеялась. А случалось это часто. Так часто, что у чистокровной феи стали появляться лучики морщинок вокруг глаз, чего раньше никогда не случалось у женщин этой расы.

В следующее мгновение эта же женщина оказалась окровавлена и лежала на руках содрогающегося от рыданий огненного демона. Демона, который, я знал, очень скоро последует за своей женой, оставив единственного сына врагам.

На то, чтобы вспомнить имена этих мужчины и женщины, мне снова не хватило времени, потому что перед внутренним зрением вновь предстала та самая растрёпанная брюнетка с большими бледно-голубыми глазами, которые, вопреки обычаю, вовсе не казались холодными. Губы девушки были припухшими после поцелуя, чёрная мантия задралась до колен, обнажая стройные ноги, бархатная кожа которых не могла не сводить с ума. Если бы я только ещё хоть раз увидел эти ноги, то покрыл бы поцелуями каждый сантиметр. Только бы увидеть…

Кого?

Куда я иду? Зачем?

Может, оставить эту затею? Ведь тут так хорошо и спокойно. А если закрыть глаза, то станет ещё лучше…

* * *

Вышла из портала я в лесу за университетом. На то, чтобы переместиться дальше, не было сил. Последние крохи энергии ушли на защитный полог и разведение костра. Еды у меня с собой не было, но я не огорчалась. Всё, чего я хотела — это крепкий сон. Уже завтра мне предстоит долгая дорога вдоль тракта до ближайшего города, поэтому стоит набраться сил.

Здорово, что университет расположен так близко к Мёртвому лесу, ведь он тянется до самой границы со Светлыми землями. Если внимательно следить за направлением, можно без проблем добраться до горного хребта (именно он служит естественной границей между землями), если, конечно, меня не сожрут раньше.

Всё-таки, Мёртвый лес действительно опасен, а все слухи о нём появились не просто так. Каждая травинка здесь пропитана родной для меня энергией смерти, и прямо сейчас в миле от моего места стоянки бродит дюжина оголодавших зомби. Весь лес кишит этими удачными и не очень магическими экспериментами. Так что, если не повезёт, мне придётся петлять по трактам, спасая свой нежный, не привыкший быть главным блюдом на столе, филей. Тогда доберусь до границы я в лучшем случае через месяц, и нет никакой уверенности в том, что к тому времени Светлые не развяжут военные действия.

Всё-таки, ребята действуют оперативно, и у них определённо есть чёткая стратегия, которая вряд ли была разработана за две минуты. Если наши «горячо любимые» соседи достигнут своих целей раньше, чем я доберусь до их земель, весь мой план полетит коту под хвост. Как ни прискорбно это осознавать, но прямо сейчас, не зная ничего о противнике, я полагаюсь лишь на удачу, с которой не дружу с самого детства.

Несмотря на усталость, сон не шёл. Я лежала на спине, подложив под голову руки, и рассматривала ночное небо, едва видневшееся в прорехах между заснеженными верхушками деревьев. Звёзд почти не было, и луна спряталась за облаками. Если бы не лежащий кругом снег и свет костра, едва ли я смогла бы разглядеть хоть что-то в темноте.

Ярко-оранжевые язычки пламени танцевали над поверхностью земли, не касаясь снежного покрывала и не оставляя следов. Когда я уйду отсюда, на горевший недавно костёр не останется и намёка. Единственное, что будет напоминать обо мне — это мои же следы, но и они оборвутся следующим утром. Сегодня моего запаса магии хватило лишь для того, чтобы применить заклинание невесомости на костре, но, когда резерв восстановится, я смогу ходить, не касаясь земли. Не знаю, отправят ли за мной поисковые отряды, или эльфы действительно уверены, что Наяда Римо сгинула в Ничто, но осторожности никогда не бывает много.

«Стоило на горизонте замаячить реальной опасности, и я уже думаю, как декан» — усмехнулась про себя. Странно, но вспомнив страдающего паранойей дроу сейчас, я не ощутила привычного раздражения. Странная грусть поселилась в душе при мысли о магистре Кроне и университете. Прошло не больше часа с тех пор, как я вынырнула из подпространства, но жизнь обычной студентки уже кажется такой далёкой и будто бы чужой. Интересно, смогу ли я когда-нибудь ещё раз стать Наядой Римо или всю оставшуюся жизнь так и буду менять маски?

Огонь весело шептал что-то и раскидывал искры, пригревая мне бок. Снег вокруг по-прежнему оставался нетронутым, даже жар костра на него не оказывал никакого влияния, и я радовалась тому, что дошла до самого выпускного курса. Будь я сейчас совсем юной магичкой, вряд ли бы нашла способ сбежать из университета и выжить. А будь выпускницей, не познакомилась бы со своими мальчиками-зайчиками и злобной феей, не впуталась в эту историю и оказалась совершенно не готова к войне. И пусть сейчас я выбрала нелёгкий путь, это лучше, чем покорно наблюдать за смертью близких и ждать своей очереди. Ещё хуже было бы погибнуть от рук старого товарища. Пока есть хоть маленький шанс избавить от такой участи себя саму и своих друзей, как бы трудно это ни было, я буду бороться.

Да… Красиво звучит, но каков на самом деле мой план? Попасть к Светлым, представиться дочерью без вести пропавших эльфов (спасибо папе за сентиментальность, без записей Ящера обо всех убитых им во время Большой охоты, вряд ли бы я вообще решилась прикинуться эльфийкой), отсидеть какое-то время под стражей, пройти ментальную проверку. С ней могут возникнуть проблемы, ведь магия Светлых всё-таки немного отличается от привычной мне. После проверки у меня две дороги: на эшафот или в армию, — всё будет зависеть от результатов ментального сканирования. О первом варианте я старалась не думать. Заранее готовиться к смерти — значит перестать бороться, а перестать бороться — значит проиграть.

Но, если попаду в армию, что буду делать? Смогу ли, переступив через себя, завоевать доверие высших чинов и забраться поближе к верхушке? Иного способа разрушить армию я не вижу, ведь, если начинать с низов и посеять смуту среди простых солдат, меня быстро вычислят. А если и не вычислят, командиры без труда подавят восстание. Поэтому сеять разлад нужно среди сильных мира.

Я зажмурилась и помотала головой, отгоняя страшные видения, возникшие перед глазами при мысли о том, что у меня ничего не получится. Взвалить на себя самостоятельно такую важную миссию и ринуться в гущу событий, не зная ничего ни о противнике, ни о союзнике — как минимум глупо. А ещё откровенно страшно… Одно неосторожное действие, маленькая оплошность, и я сама стану катализатором войны, первой же пав смертью храбрых идиотов.

Вдалеке раздался протяжный вой, от которого все волосы на теле встали дыбом. Атмосфера угнетала, и мысли становились всё мрачнее и мрачнее, а в каждой тени теперь виделись неведомые враги. Становилось ещё хуже, когда зомби и волкодлаки напоминали о себе. Уснуть в такой обстановке не представлялось возможным, и я даже подумывала встать и продолжить путь до ближайшего поселения, но внутренний голос не позволял поддаваться панике.

В какой-то момент тревога сменилась усталым равнодушием, и меня сморил сон.

А утро встретило меня красными лучами восходящего солнца, искрящимся снегом и вновь проснувшимся чувством тревоги. Последнее настораживало, но я быстро списала это на свою неуверенность в завтрашнем дне и переживания о сохранности моей драгоценной шкурки.

Проснулась я, несмотря на короткий отдых, чувствуя себя бодрее, чем обычно. Еды с собой не было, но в такую рань мой желудок обычно не подавал признаков голода, так что времени терять не стала и сразу двинула в сторону тракта, глубоко в душе благодаря отца и преподавателей за то, что сумели вдолбить в мою голову географические знания. Прямо сейчас перед мысленным взором вставала подробнейшая карта Тёмных земель, а солнце служило прекрасным ориентиром, помогая определить стороны света, так что заблудиться я не боялась.

Однако чем дольше я шла, тем ощутимее становилась вернувшаяся тревога. И причины тому были: замёрзший лес пугал гробовой тишиной. Птицы, как всегда бывает в Мёртвом лесу, не пели, деревья не шелестели, зомби по округе не шастали (это было особенно странно), ветра не было, и даже я сама не издавала ни звука — под ногами мягко пружинил плотный воздушный слой, так что мои ступни не касались липкого снега, и шаги были бесшумными.

— Кар-р-р! — зловеще раздалось над моей головой, и угольно-чёрный ворон спикировал вниз, разбившись о землю прямо передо мной, пока эхо разносило птичий вопль дальше по окрестностям.

Я испуганно замерла, рассматривая теперь уже мёртвое пернатое создание. Ещё никогда на моих глазах животные не кончали самоубийством, и вряд ли это вообще было нормальным, а потому я гулко сглотнула и обострила все чувства. Как физические, так и магические.

Тем временем птичка, торчащая из промёрзшей почвы кверху лапами, усиленно задёргалась, высвободилась из крепких объятий земли-матушки, встрепенулась, сверкнув зелёными огоньками глаз, и вихрем пронеслась возле моего виска, заставив отшатнуться.

— Надо же… Так крепко связана со смертью, а так боишься какого-то маленького зомби, — прошипела возникшая из ниоткуда фигура, от головы до пят скрытая под плащом. Свежеподнятый ворон вцепился когтями в радушно протянутый локоть незнакомца и раскрыл клюв в попытке огласить небольшой треугольник между древними соснами ещё одним протяжным «кар-р-р», но потерпел неудачу. Видимо, повредил связки при самоубийстве.

Но это меня волновало меньше всего. Гораздо более занимательной казалась тонкая долговязая фигура в тёмном, вокруг которой тёмными мошками витала магия смерти в чистом виде.

— Кто вы? — спросила напряжённо, борясь с желанием припустить рысью в противоположном от незнакомца направлении, хотя все инстинкты и кричали об опасности.

— А ты присмотрись внимательнее, девочка, да поройся в своей памяти. Я знаю, она у тебя очень хорошая, — шипяще-тягуче проговорил незнакомец, поглаживая костлявыми пальцами отливающие зелёным перья ворона.

Я, как и было сказано, присмотрелась. Хватило десяти секунд, чтобы понять, что за существо стоит передо мной, потому что воспоминания той страшной ошибки двухмесячной давности были ещё достаточно свежими. Как сейчас, перед глазами встала территория университета, кишащая всё прибывающей нежитью и нечистью. Некроманты, впервые за всё время моей учёбы, стоящие не против боевиков, а спина к спине с ними, вытирающие со лба капли пота сосредоточенные парни и девушки. Многие из них уже скинули университетские мантии, промокшие насквозь и мешающие передвигаться в толпе оголодавших тварей и защищающихся магов. Я, взволнованно кусая губы, черчу октограмму собственной кровью и молюсь, чтобы никто не пострадал по моей вине.

— Лич! — вдруг раздаётся вопль от западного крыла, но никто его не слышит, все слишком заняты магическими плетениями. Я единственная могу броситься на помощь боевику-третьекурснику, но вместо этого вскакиваю и несусь в обратном направлении. Туда, где должен находиться ректор.

— Римо?! Какого чёрта вы здесь делаете, марш к своим одногруппникам, здесь слишком опасно! — вопит оборотень, застывший на грани ипостасей. Ещё не зверь, но уже не человек.

— У западного крыла лич! — кричу изо всех сил, перекрывая гомон коллег. Не проходит и пары секунд, как ректор, больше ничего не спрашивая, срывается на бег в нужном направлении. Я облегчённо вздыхаю и бегу следом, заканчивать ритуал.

Спустя семь минут уже полностью начерченная и напитанная магией октограмма начинает пылать неестественным для магии смерти красным светом, а вся нежить в округе валится с ног, как подкошенная. Облегчённо вздыхаю, понимая, что осталась только немногочисленная нечисть, с которой студенты без труда справятся. Поднимаю глаза от трясущихся рук и…

— Лич… — обречённо прошептала, глядя на приближающуюся чёрную фигуру. Только тогда на мой шёпот тут же отозвался ректор, крикнув: «Римо, пригнись!» — а сейчас уже никто не мог мне помочь. Даже я сама, потому что резерв успел восстановиться за ночь лишь наполовину. Да и с полным я бы ничего не смогла противопоставить тёмному магу с высочайшим уровнем силы. Безумному, кровожадному и давно мёртвому магу.

— Верно, девочка, — довольно ощерилось существо, приблизившееся ко мне уже достаточно, чтобы я могла разглядеть его обезображенное лицо. — Кстати, спасибо, что меня пробудила, — вдруг слегка склонил голову лич и каркающе хохотнул, заметив, как я побледнела.

Быть убитой личем — это одно дело, а быть убитой собственноручно пробуждённым — совсем другое. Когда обычное приведение по зову чужой магии вдруг вспоминает собственное «я» и вновь обретает могущество, оно становится абсолютным слугой человека, что пробудил его память. А я уже говорила, что все личи при жизни были сильнейшими и, несомненно, очень гордыми тёмными магами? Так вот, ещё ни разу не было такого, чтобы свежеиспечённый лич покорно принимал роль чужого пса. А способ разорвать подобные узы, естественно, был один.

Умереть от руки пробуждённого тобой лича — это значит быть выпитым до последней капли и не иметь возможности попасть в Нижний мир. Блуждать по землям неупокоенным приведением ещё хуже, чем раствориться в Ничто.

Больше не раздумывая, я вскинула руку, выпуская давно отработанное заклинание и надеясь на эффект неожиданности. Зря. Магическое плетение даже не успело долететь до нежити, осыпалось искрами, оставляя проплешины в ровном слое снега.

— Ну что же ты, тенька, так жестока со мной, — грустно вздохнул лич, в провалах глаз которого лукаво блестела пара зелёных огоньков. — Я, может, с миром пришёл.

Я недоверчиво скривилась, но не стала запускать вторым заклинанием. Сделала вид, что готова выслушать нежить, но на самом деле просто не видела смысла тратить резерв на тщетные попытки навредить мёртвому магу. Так что, пока я выжидательно смотрела на своего оппонента, мозг лихорадочно подыскивал пути отступления.

Результаты были нерадостными.

— Я знаю, куда ты идёшь, тенька. Знаю, зачем. И я хочу попасть туда тоже, чтобы поквитаться с одним своим заклятым другом, — на последнем слове голос нежити дрогнул, и тонкие синие губы, покрытые рубцами, изогнулись в подобии печальной улыбки. — Но не буду скрывать, личи не могут передвигаться вне Тёмных земель без своего хозяина, поэтому мне нужна твоя помощь.

Зелёные огоньки внимательно прожигали меня и, как ни старался лич выглядеть бесстрастно, я видела его волнение. Сказать, что меня удивило подобное поведение нежити — это не сказать ничего. Я буквально потеряла дар речи, пауза затянулась, и лич заволновался ещё больше.

— Ты только подумай, тенька, твой собственный лич. Практически безграничная власть, абсолютная неуязвимость. Уверен, я смогу быть полезным тебе. Даже не сомневаюсь, что не раз вытащу твой симпатичный зад из переделок, — лич замолчал, позволяя мне обдумать сказанное. И я прекрасно понимала, что выбора-то у меня особо нет. Либо взять его с собой, либо умереть прямо сейчас.

— Какие гарантии, что я не умру после того, как исполню твоё желание? — спросила, на самом деле наглея. Если лич позволит мне совершить то, ради чего я, собственно, и направилась в Светлые земли, прежде чем убьёт, уже будет хорошо. Но надежда умирает последней, ведь так?

— Клятва Смерти подойдёт? — с затаённой надеждой прошелестела нежить, отчего у меня чуть глаза на лоб не полезли. Он действительно согласен на мои условия?! Что же там у него за «друг», ради которого умертвие высшего разряда буквально готово подчиняться малолетней смертной, да ещё и оставить её после этого в живых?

Я молча протянула руку вперёд, после чего лич так же без слов опустил сверху свои костлявые, мертвенно холодные пальцы.

— Клянусь своей и всеми поглощёнными мною душами, что сохраню жизнь этой девушки, если она приведёт меня к Мирридиэлю Аристону, — произнёс лич и, помолчав, добавил: — как только достигнет своих собственных целей.

— Клянусь своей душой, что приведу этого лича к Мирридиэлю Аристону, как только достигну собственных целей, — произнесла я в ответ и почувствовала боль в запястье. Там уже уютно расположился чёрный скалящийся череп — символ смерти, видимый только мне и тому, кто приносил клятву вместе со мной.

Клятва Смерти была тем же, что и клятва крови, но связывала не только живые существа. Нежить и магически одушевлённые предметы также могли принести клятву Смерти, что делало её универсальной, а оттого гораздо более удобной. Но и пугающей тоже. Кроме некромантов, пожалуй, вряд ли найдётся ещё кто-то, готовый связать себя той же клятвой, которой пользуются умертвия. Даже якобы просвещённые маги не могли до конца избавиться от суеверий, а потому на нас, некромантов, смотрели либо с благоговением и страхом, либо с ненавистью за то, что связались со Смертью.

— Ну что, перенести тебя в город? А то так ты нескоро доберёшься, ещё десять раз простынешь. Вы, смертные, до жути хрупкие. Еды купишь, одежды, заодно сосуд мне подберём, — предложил лич, врываясь в мои мысли. Зелёные огоньки смотрели внимательно, длинные когтистые пальцы по-прежнему перебирали перья мёртвого ворона.

Я же, решив, что слова лича вполне разумны, согласилась. В конце концов, почему бы и не поскакать нахаляву через порталы? Не мой ведь резерв тратиться будет.

* * *

«Яда! Яда! Ответь, Яда, скорее!» — вопили, кажется, прямо в моей голове. Я досадливо поморщилась, перевернулась на другой бок, плотнее укуталась в плащ, подбитый мехом, и постаралась не обращать внимания на странные крики.

«Р-р-римо!!!» — голос в голове всё набирал обороты, и у меня не было и шанса проигнорировать его. С трудом разлепила веки, села на постели, которой мне служил этой ночью стог сена. Всё тело чесалось и болело, в волосах запутались веточки и трава, а возможно и несколько насекомых. От последней мысли меня передёрнуло, и я дала себе клятву помыться при первой же возможности. Сейчас подошла бы даже ледяная прорубь.

«Чего орёшь?» — мысленно потянулась я к надоедливому голосу, растирая затёкшие конечности и зевая в кулак.

«Данталион отправился на твои поиски в Ничто» — сухо и по существу ответила… Трис? Только сейчас я узнала голос подруги, хотя иных вариантов и не могло быть — мы связаны кровью, посторонним людям в моё сознание не пробраться.

Девушка была взволнована и едва сдерживалась, чтобы не устроить мне лекции на чистом матерном языке, на котором, благодаря долгим прогулкам по местному порту, выражалась вполне профессионально.

Спустя ещё какое-то время до меня дошёл смысл сказанной фразы. Сон сняло, как рукой, я соскочила со стога и приготовилась действовать.

«Как давно?» — спросила, сдёргивая с пальца серебряное кольцо. Едва заметный до этого брачный браслет мгновенно полыхнул голубым, и запястье обожгло болью. Ответ Трис я не слышала, стараясь удержаться в сознании. От боли хотелось выть, вены на руке вздулись, но я продолжала концентрироваться на ощущениях, потому что где-то внутри плотный комок страха толкал меня в направлении границы со Светлыми землями.

Я находилась в паре миль от нужного места, в деревушке под названием Кхар, а потому мгновенно сорвалась на бег. Боль, всё ещё пульсирующая в запястье и висках, мешала нормально двигаться, но я упрямо сжимала зубы и ускоряла шаг. Ориентиром мне была едва заметная красная ниточка, тянущаяся от самой груди. И с каждой минутой эта нить всё тускнела.

— Герхем! Просыпайся, старый мертвяк, мне нужна твоя помощь! — возопила я, выскакивая в другую часть небольшой конюшни, где мирно пытался уничтожить всё вокруг мой собственный лич. К слову, теперь он был самым настоящим жеребцом, чем был бесконечно недоволен и не забывал об этом напоминать. Он рассчитывал на то, что я позволю ему вселиться в какого-нибудь человека, а потому уже тысячу и один раз пожалел, что так опрометчиво пообещал меня не убивать.

Однако сейчас, видя, в каком состоянии я пребываю, Герхем не стал заводить привычную песню, а молча опустился на одно колено, позволяя мне забраться на загривок, и, стоило мне занять достаточно устойчивое положение, сорвался в галоп, следуя моим указаниям.

Только бы успеть…

«Но зачем так торопиться? Растворится парнишка, и дело с концом. Мне же лучше — избавлюсь от дурацкой связи», — возникла в голове ужасная мысль. И хотя я понимала, что она была разумна, быстро отогнала все сомнения. Данталион не дал мне раствориться в Источнике, защищал меня перед Вильером, помог в день Зимнего бала и отправился на мои поиски, рискуя собственным «я». И плевать, что он на стороне Светлых, собирающихся развязать войну. Я ни за что его не брошу!

Доскакала до границы я в рекордные три минуты и облегчённо рухнула на землю, не дождавшись полной остановки Герхема и пропахав ещё несколько метров, когда увидела место, в котором исчезала красная нить. Нашла!

— Подожди ещё немного, Данте, всего несколько секунд, — шептала я, рисуя в воздухе руну портала. Тот послушно раскрылся, впуская меня в пустоту. Красная нить стала в разы ярче, намекая, что Светлый совсем близко, и я двинулась в указанном направлении. Передвигаться в невесомости было трудно. Если бы не уплотняющаяся постепенно нить, я бы даже не поняла, что сдвинулась с места.

— Данте! — воскликнула я, заметив фея, и забарахталась в пустоте ещё сильнее. Что-то в Светлом настораживало, но у меня не было времени думать об этом — тело парня уже мало походило на материальное. Это заставило меня ускориться ещё больше, и спустя пару минут я уже тянула за волосы, — только они не успели стать бесплотными, — своего мужа в новый портал.

Мы буквально вылетели из Ничто, и тело фея мгновенно приобрело привычную материальность. Слава богу, что из подпространства можно вырваться невредимым, пока организм растворился в Источнике не полностью. Но с разумом и душой всё было не так просто.

— Эй, Светлый, немедленно открой глаза и назови своё имя! — потребовала я обеспокоенно и для верности немного потрясла парня, валяющегося рядом на снегу. Фей глухо застонал и приоткрыл глаза, невидящим взглядом уставившись перед собой. Тем временем паника в моей душе всё набирала обороты. — Данте?!

Светлый, кажется, только сейчас заметивший меня, перевёл уже гораздо более осмысленный взгляд на моё лицо. Ни тени узнавания не мелькнуло в вишнёвых глазах, но это не удивляло — сейчас я выглядела, как настоящая эльфийка. Думаю, меня и родной отец не узнает при личной встрече.

Однако следующая фраза, которую с видимым трудом произнёс фей, заставила меня похолодеть. Сердце пропустило удар и ухнуло куда-то в желудок, дышать стало намного труднее, а в носу противно защипало. Со странной обречённостью я смотрела на блондина с таким необычным цветом глаз и не могла поверить в услышанное. Кажется, Светлому это не понравилось, и он повторил свой вопрос уже более требовательно:

— Кто такой Данте?