Понимание масштабов сталинских репрессий невозможно без сравнений. К этому вынуждает сама структура мифа, представляющая события в СССР 30—50-х годов в виде уникального зла, не имеющего аналогов в развитых странах.

Вопрос об уникальности явления становится, таким образом, одним из важнейших. При этом нужно понимать, что научная ценность таких сравнений стремится к нулю, область их применения – чистая идеология. Для получения результата, претендующего на научность, имеет смысл сравнивать сопоставимые сущности. В случае с репрессиями 30 – 50-х годов таким объектом мог бы стать лишь «другой СССР», прошедший тот же путь, но иными методами.

Впрочем, в нашем случае мы имеем дело с идеологической конструкцией, помимо нашей воли сформировавшей противопоставление и указавшей объекты для сравнения. Поэтому, с необходимыми оговорками, рассмотрим обоснованность утверждения об уникальности репрессивной политики Сталина на примере развитых стран.

Размах террора в отношении собственных граждан не может не отразиться на статистике, явление, не имеющее аналогов в новейшее время, должно дать всплеск числа заключенных, показательный на фоне других стран. В абсолютных цифрах подобные соотношения возможны лишь для стран с одинаковым числом населения (в идеале, конечно, следует учитывать множество факторов, от социального и национального состава населения до внутри– и внешнеполитических факторов). Соответственно, наиболее адекватным для нашего небольшого эксперимента является показатель относительного количества заключенных на 100 тысяч населения (ОКЗ).

Из работ В. Земскова мы знаем данные об общем числе заключенных ГУЛАГа по годам – с 1934-го по 1953-й. Из данных статистики следует исключить годы Великой Отечественной войны, так как репрессивная политика этого периода строилась по законам военного времени и не является типичной.

Наиболее показательными для нас будут 1934 год (510 307 заключенных, начало репрессий) и предвоенный пик 1939 года (1 672 438 заключенных, период «Большого террора»). Также для примера возьмем и пиковый 1950 год, в который был достигнут абсолютный максимум ГУЛАГа —

2 561 361 заключенных. Не забывая при этом, что существенный рост числа заключенных в послевоенный период был связан с войной и послевоенной разрухой (на естественный рост преступности наложилось и массовое поступление в лагеря коллаборационистов, сотрудничавших с фашистами в годы ВОВ).

Согласно БСЭ, население СССР составляло 194,1 млн. на 1 января 1940 года; 178,5 млн. на 1 января 1950-го. Данные переписи населения 1937 года недостоверны, нет и полных данных о численности населения более раннего периода – вплоть до 1913 года, когда население царской России составляло 159,2 млн. человек. Опираясь на существующие данные, можно с высокой точностью вычислить относительное количество заключенных на 100 тысяч населения для СССР 39-го и 51-го годов и с определенной погрешностью – для 1934-го:

1934 – 263 заключенных на 100 тысяч населения (используя данные 1940 года);

1939 – 862;

1950 – 1 416.

Российская правозащитная организация «Центр содействия реформе уголовного правосудия» приводит [8] такие данные по ОКЗ для современных (данные 2004 года) стран мира:

«США – 700, Белоруссия – 555, Казахстан – 520; Украина – 415, ЮАР – 400, Латвия – 350, Эстония – 330, Куба – 300,Литва – 260, Иран – 230, Азербайджан – 220, Польша – 210, Чили – 205».

Из приведенного сравнения видно, что пиковый 1939 год «Большого террора» лишь незначительно опережает по показателям ОКЗ современные США. На 1950 год Советский Союз вдвое опережает современные Соединенные Штаты, но ведь эта страна не пережила в минувшие 5 лет чудовищной войны на своей территории. Данные достаточно показательны. Кстати, для США 1940 года показатель ОКЗ действительно был в разы ниже советского и составлял всего 222, на уровне современного Ирана или Польши. Однако при взгляде на динамику числа заключенных [9] в США с 1910 года по 2000 год (см. график) можно, при желании, сделать вывод о том, что современные американские власти проводят репрессии, как минимум, сравнимые со сталинскими.