– Ну что же, мы неплохо поработали сегодня, – сказал Квентин, когда они с Эриком вышли из здания тюрьмы.

Милорд Алеф, как обладающий магическими способностями арестант, требовал сопровождения мага-стража для отправки в тюрьму, потому именно Эрику досталась честь отконвоировать его в заключение. Квентин поехал с ними, отпустив прочих своих подчиненных. Теперь, после того как милорд Алеф был передан тюремным стражам с рук на руки и заперт в надежной камере, они шли пешком – какое-то время им было по пути.

– Вернее сказать, сегодня неплохо поработали все, кроме меня, – сказал Эрик. – Илис нашел бутылку, Вэнди сделала экспертизу, ты и Селена – блестяще провели допрос. Один я был бесполезен.

– Ты? С чего ты взял? – удивился Квентин.

– Ну а что я делал? Ничего. Просто следил за тем, чтобы преступник не убежал. Для такой работы не потребовалось никаких талантов, кроме магического. Я сидел и слушал, не более того. А вот как ты ловко раскрутил милорда – это любо-дорого. Мне еще учиться и учиться.

– Ну что же… выучишься, – отмахнулся Квентин. – Тем более что вовсе не «любо-дорого». Где подсвечники мы так и не узнали.

– Узнаем, – сказал Эрик. – Алеф посидит в тюрьме, подумает, и, может быть, перестанет отпираться, когда поймет, что в этом больше нет никакого смысла.

– Не уверен, – сказал Квентин.

– Как-то ты уж совсем пессимистично это сказал, – заметил Эрик.

– Реалистично. То, что он не сказал нам, где подсвечники, может означать, что он действительно не причастен к их краже. Это значит, что мы пошли по ложному следу и зря потеряли день. А тем временем настоящий вор смеется над нашим промахом. Как тебе такая мысль?

– Ты думаешь, что он непричастен? – спросил Эрик с сомнением в голосе.

– В пользу его непричастности говорит то, что он пытался убить кузена. Зачем ему было это делать, если подсвечники были у него в руках? Все что ему надо было – это чтобы у лорда Товуэлла не появился наследник, нет подсвечников – нет наследника. Он же пошел на убийство. Убийство родственника для эльфа – это очень, очень серьезно.

– Если следовать твоей логике, то ему вообще не стоило заморачиваться с убийством, – заметил Эрик. – Кто бы не украл подсвечники, их нет, а как ты сказал, нет подсвечников – нет наследника. И потом, он же сам сказал, что пошел на убийство, потому что понял, что лорд любым способом обзаведется наследником. Химеру закажет...

– Если подсвечники не были переплавлены, мы их найдем, рано или поздно, – усмехнулся Квентин. – Думаю, милорду Алефу хватило ума, чтобы это понять. Что касается химеры – тут есть один момент. По сути, еще ни разу химеризированный эльф не претендовал на старшинство в высоком эльфийском роду. Случаев химеризации эльфов вообще по пальцам одной руки посчитать можно, так что прецедента еще не случалось. До сегодняшнего дня самым спорным случаем был я сам.

– Я-то думал, ты сейчас про Лучию Лавадера скажешь, – слегка удивился Эрик. – Ты-то каким боком к химерам относишься? Химера – это искусственно созданный организм с генетическим кодом, измененным с целью задания свойств, нетипичных для базового биологического вида. Или видов.

– Я гляжу, учили тебя неплохо, – одобрительно кивнул Квентин. – Определение прямо от зубов отскакивает. Убери в нем слово «искусственно» – и оно вполне подойдет ко мне. Лучия – девочка, она в любом случае главой рода стать не сможет. Есть, конечно, гипотетическая вероятность, что ее дети или внуки будут претендовать на главенство в каком-нибудь роду, но про это говорить рано. А вот я – второй в очереди наследования у Эоринов. После отца. Ты слышал, как меня тот же Алеф пытался унизить своими намеками насчет моей недостаточной эльфячести? Отчего-то некоторые остроухие думают, что меня должен задевать тот факт, что моя мама – человек. Ха! Но, тем не менее, никто всерьез мои эльфийские права не оспаривает по трем причинам: меня признали эльфом глава рода Эоринов и мой отец – раз, я вряд ли доживу до момента, когда возникнет вопрос о наследстве – два, в прошлом эльфиниты-полукровки уже признавались эльфами – три. Впрочем, никто из них главой рода никогда не становился, речь шла в лучшем случае об их внуках, так что вопрос остается открытым. Угадай, какой род больше всего печется о чистоте эльфийской крови?

– Какой?

– Эралли, – ответил Квентин. – Они даже лорда Раллу изгнали из рода, когда он вампиром стал.

– Даже так? – удивился Эрик. – Не знал.

– Ну, на самом деле, это была его инициатива, – сказал Квентин. – Он решил, что в его новом положении оставаться главой рода невместно, так что он сам себя изгнал. Но в каждой шутке есть доля шутки: большой вопрос, захотела бы леди Рафалиэль Эралли видеть мужем Розариэль эльфа-химеру. Так что, получается, милорд Алеф опасался именно того, что подсвечники найдутся, чтобы он ни говорил по этому поводу. А это значит...

– Что они их не крал, – продолжил Эрик мысль шефа. – Если бы украл он, то переплавил бы их, и дело с концом. Логично. А, может быть, все-таки украл и переплавил?

– Тогда он не стал бы этого скрывать, – сказал Квентин. – Эльфы чтут Расту, никто не одобрил бы подобного вандализма, но на фоне покушения на убийство кузена и своего лорда, а кроме того, уничтожения эмбриона, это преступление особо не смотрится.

– А хорошая была версия, – сказал Эрик. – Такая стройная. Значит…

Договорить он не успел – перед ними появилась почтовая фея, вылетевшая прямо из стены дома, мимо которого они проходили.

– Послание для Эрика Рока, – сообщила она, протянув молодому магу небольшой запечатанный конверт. – Велено ждать ответа.

Эрик принял конверт, вскрыл его и выругался на смеси тыпонского и тропиканского.

– Плохие новости? – полюбопытствовал Квентин.

– Да, – ответил Эрик, озираясь по сторонам и комкая письмо в кулаке, – у мастера Пиритмотыги подгорела вся его выпечка. Фьюарин, передай ему, что я скоро буду.

Письмо вспыхнуло и за несколько секунд превратилось в белесый пепел, который Эрик тут же развеял по ветру.

– Кто такой мастер Пиритмотыга и какое отношение имеешь ты к его проблемам с выпечкой? – поинтересовался Квентин.

– У него своя хлебопекарня, я ему на печь наговор для регулирования температуры вешал, – ответил Эрик, взмахом руки останавливая проезжающего мимо извозчика. – Судя по всему, что-то нарушило работу наговора. Побегу разбираться…

– А, ну удачи, – сказал Квентин, протянув Эрику руку для рукопожатья. – Завтра только не опаздывай. Чувствую, опять по храмам идти придется.

 

***

– К вам Эрик Рок, старший констебль Стражи, – доложила Неша. – Один. Примете?

Неша выглядела лет на сорок или чуть больше, ее темные волосы были собраны в аккуратный пучок, осанка была прямой, а голос низким и грудным. Выдающейся внешностью боги Нешу обошли; ее можно было назвать симпатичной или приятной, но и только – ее лицо было какое-то очень обычное, незапоминающееся, такое бывает у торговок зеленью или, к примеру, конфетами. Впрочем, Сильвио Амарант, которому она служила с тех самых пор, как он освободил ее из плена Островных пиратов, ценил ее отнюдь не за внешние данные, а за исполнительность, умение держать язык за зубами и исключительную преданность.

– Проси, – ответил он, откладывая в сторону толстую тетрадь и ручку с железным пером.

Эрик, видимо, стоял у дверей, потому что вошел в кабинет всего парой секунд спустя после того, как экономка его покинула.

– О, мой юный друг, – Амарант поднялся со своего места и с улыбкой развел руки, будто бы собираясь обнять вошедшего. – Рад вас видеть! Вы все-таки решили навестить меня? Рад, очень рад… Что же вы стоите? Присаживайтесь в это кресло, у камина, сейчас Неша сварит нам кофе… Неша!

Эрик на теплое приветствие хозяина отвечать не торопился. Сделав от дверей два шага, он остановился и принялся смотреть на Амаранта так, будто бы увидел его впервые, и ему понадобилось запомнить каждую морщинку на обветренном загорелом лице старого моряка.

– Вы же не откажитесь от чашечки кофе? – уточнил Амарант. – Или, может быть, что-нибудь покрепче, а? У меня есть замечательный ром, мне его привезли с Конфетуги, вы такой нигде больше не попробуете.

Эрик ответил не сразу.

– Не откажусь, – сказал он, чуть усмехнувшись, и тут же уточнил: – От кофе не откажусь.

Неша кивнула и снова вышла из кабинета.

– Ну что же вы? – спросил Амарант, указывая рукой на кресло и выходя из-за письменного стола. – Так и будете стоять и сверлить меня взглядом?

Эрик снова усмехнулся, пожал плечами и сел. Амарант расположился в кресле напротив. Приветливая вежливая улыбка не сходила с его лица, а Эрик продолжал рассматривать его, не торопясь начинать разговор.

– Вы, я вижу, хотите курить? – снова нарушил молчание Амарант – Вы все еще предпочитаете сигареты? «Черный закат», если память мне изменяет? Не стесняйтесь, прошу…

Эрик выудил из кармана сигарету и прикурил ее от пальца.

– Я пришел задать вам один вопрос, господин Амарант: что вам надо от меня? – заговорил он.

На этот раз пришла очередь Амаранта рассматривать своего гостя. Делая это, он принялся набивать трубку, которую вместе с кисетом взял с невысокого столика, стоявшего между креслами.

– Что вы хотите сказать вашим вопросом, Эрик? – спросил он, утрамбовывая табак большим пальцем правой руки.

– Вы считаете меня глупцом? – поинтересовался Эрик.

– Вот уж странный вопрос… нет, конечно. Вы, насколько я успел заметить, обладаете весьма незаурядным умом. Скажу откровенно, не будь этого обстоятельства, мы с вами сейчас вряд ли бы разговаривали.

– Тогда не будем ходить вокруг да около, – сказал Эрик. – Я, может быть, и не слишком умен, но когда в один день пекарь решает засыпать в свою печь вместо древесного угля кокс, а хозяин ресторации вместо дров начинает топить духовку углем – это кого угодно наведет на размышления. Вы не боитесь?

– Кого? – не понял Амарант.

– Молодых психически неустойчивых магов, – ответил Эрик. – К примеру, в моей семье не столь уж давно был прискорбный случай, вы слышали? Наверняка слышали.

– Про вашу сестру? Конечно, слышал, – не стал запираться Амарант. – А вы что же это, так мне угрожаете?

– Реально интересно, – ответил Эрик, проигнорировав вопрос Амаранта. – Ведь мы, маги, такие… неустойчивые. Откуда вам знать, что я не психану и не выкину чего-нибудь, как моя сестра?

– Кажется, вы, как раз-таки, психанули, – ответил Амарант. – Иначе для чего бы вы пришли сюда? Боюсь ли я того, что кто-то, например вы, попытаетесь меня убить? Знаете, Эрик... я прожил непростую жизнь; не хочу сказать, что всякого рода опасности подстерегали меня ежечасно и на каждом шагу, но я в разных ситуациях побывал и не слишком беспокоюсь о том, что моя жизнь может внезапно оборваться. Я вполне допускаю, что захоти вы меня убить, это вам удастся. Но я не верю, что вы можете психануть настолько, чтобы прийти в дом к человеку и убить его только потому, что кто-то начал топить свою печь не углем, а коксом. О, а вот и кофе! Сахар, сливки?

– Один кусочек, сливок не надо, – сказал Эрик.

Пока служанка устраивала на столике кофейный прибор и разливала ароматный напиток по маленьким чашечкам, Эрик и Амарант молчали, посматривая друг на друга. Когда Неша, закончив, ушла, Амарант не стал торопить продолжение беседы, а вместо этого сначала попробовал кофе, и, вполне удовлетворенный пробой, принялся раскуривать свою трубку от спиртовой зажигалки.

– Так все-таки, что вам от меня надо, господин Амарант? – поинтересовался Эрик, отпив кофе из своей чашки. – Или вы станете утверждать, что к моим неприятностям никакого отношения не имеете?

– Я вас не очень понимаю, если честно, Эрик, – ответил Амарант. – О каких неприятностях вы ведете речь? Кто-то вместо дров стал топить углем? Уж не думаете ли вы, что я дал ему такой совет? С какой же это стати, а?

– В обоих случаях мне предъявили претензии. Будто установленные мною наговоры для регулирования температуры не сработали.

– Это несправедливые обвинения? – поинтересовался Амарант.

– Отчасти справедливые, – признался Эрик. – Наговоры были рассчитаны под определенный тип топлива. То, что кто-то решит его поменять, я не учел.

– Предусмотреть всего невозможно, – кивнул Амарант. – И вы, приняв две похожие претензии в один вечер, решили, что это не совпадение, а чья-то злая воля? Моя злая воля, если говорить точнее, я верно вас понял?

– А это не так?

– Эрик, я желаю вам только добра.

– То есть, вы хотите сказать, что это не вы?

– Эрик, я не собираюсь оправдываться, что-то вам доказывать или признаваться в том, что я заставил кого-то подложить вам свинью. Во-первых, это глупо. Во-вторых, насколько я вижу, в сложившемся положении вам это не поможет. Как я понимаю, вам выставили счет за ненадлежаще оказанные услуги?

– И за понесенный ущерб, пригрозив, что подадут на меня в суд. Вряд ли в суде у них бы что-то вышло, но…

– Огласка, – кивнул Амарант. – Репутация. И сколько вы заплатили?

– В общей сложности, сто тридцать грифонов, – ответил Эрик, вздохнув.

– Не столь уж и крупная сумма, – сказал Амарант.

– На моей чековой книжке есть небольшой овердрафт, я в него сегодня влез, – сказал Эрик. – Еще один подобный случай, и платить мне будет уже нечем.

– Вам негде достать деньги? Если желаете, я могу…

– Проблема не в этом. Деньги – это только деньги. Я совершенно не хочу, чтобы завтра со мной случилась еще одна такая история.

– Я это понимаю, – кивнул Амарант.

– И мне отчего-то кажется, что подобная история очень даже может со мной завтра случиться, если я не смогу с вами договориться.

– Договориться со мной, Эрик? О чем же?

– Вот с этим вопросом я к вам и пришел, – ответил Эрик, сжигая свой окурок и ссыпая пепел от него в пепельницу, что стояла перед ним на столике. – Еще раз спрашиваю: что вам от меня надо?

В комнате повисло молчание. Амарант задумчиво посасывал трубку, Эрик выжидающе смотрел на него.

– Ну, хорошо. Предположим, ваши подозрения имеют под собой основу, – сказал, наконец, Амарант. – Предположим. Тогда позвольте вопрос, Эрик: а на что вы готовы пойти ради того, чтобы с вами более не случалось подобных неприятностей?

– Я в любом случае не буду работать на вас, господин Амарант, – ответил Эрик.

– Сильвио, – поправил Амарант Эрика, – для вас – Сильвио. Мы же договаривались... продолжайте, я вас внимательно слушаю!

– Если вы собираетесь сделать из меня своего подручного, то Малин с ним, с дополнительным заработком. Я лучше останусь на одном жаловании младшего следователя, чем стану на вас работать.

Амарант негромко рассмеялся.

– Ох, Эрик, вы несправедливы ко мне, и, кажется, я знаю, в чем причина вашей предвзятости. Признавайтесь, вы наслушались обо мне всяких слухов, и навоображали про меня невесть что? Вы что же, тоже считаете, что Коллекционер – это я? Серьезно? Ох, Эрик, Эрик… Да будь я тем, кем вы меня числите, стал бы я действовать подобным образом? Захоти я заполучить вас, нашлись бы другие методы. Более действенные. Вот, к примеру… к примеру, Эрик, только к примеру! У вас, кажется, есть девушка? Тоже страж… О, я вижу, вам не нравится мой пример… молчу-молчу, не смотрите на меня так…

– Я очень надеюсь, что вы действительно это только в качестве отвлеченного примера привели, – сказал Эрик сухо. – Не надо таких примеров. А что, вы хотите сказать, что слухи врут, и вы не имеете никакого отношения к преступному миру?

Амарант поморщился.

– Какие шаблонные, какие избитые фразы. Фу. Отвечу вам как другу, Эрик. Правильнее будет сказать, что у меня есть всякие знакомства, в том числе и с людьми, которые не всегда чтут законы. Уверен, если у вас таковых знакомств сейчас и нет, то поработай вы в Страже хоть сколько-нибудь длительное время, они появятся и у вас. Люди несовершенны, Эрик, вы знаете об этом? Согласитесь, разумнее иногда прикрыть глаза на некоторые человеческие недостатки, чтобы взамен получить нечто более ценное, чем моральное удовлетворение от того, что вы кого-то отправите в камеру за какую-нибудь мелочь. Разумеется, я не виду речь о том, чтобы покрыть убийцу или о чем-то подобном. Вы меня понимаете?

Вместо ответа Эрик вытащил еще одну сигарету и раскурил ее.

– Скажу откровенно, я не вижу ничего особо дурного в том, что некоторые из моих приятелей провозят свои товары мимо таможни, – продолжил Амарант. – И империя, и город временами устанавливают такие пошлины и налоги, что, право слово, разбойники на большой дороге меньше отступного попросят. А что делать, к примеру, человеку, у которого десятилетиями налаживались связи с Катаем, а затем, в один прекрасный день, кто-то из имперских чиновников решил, что ввозить в империю специи больше нельзя?

– Про запрет на ввоз катайских специй я не слышал, – прищурился Эрик. – Вы ничего не путаете?

– Вы про него ничего не слышали, потому что его теперь нет, – сказал Амарант. – Его сняли сто сорок два года назад, задолго до вашего, да и до моего, рождения. А до того ввоз специй был разрешен только одному торговому дому. Но вы поручитесь за то, что завтра не возникнет подобного запрета? Я – нет.

Эрик только пожал плечами.

– Вернемся к моим знакомствам, – продолжил Амарант, не дождавшись со стороны своего собеседника никаких комментариев. – Как вы догадываетесь, люди, готовые приступать закон – это люди особенного толка. У них свой взгляд на жизнь, свои правила, они по самому своему складу ума отличаются от обывателей. А я, если вы помните, в первую очередь – журналист и писатель, меня такие люди очень интересуют – с ними общаться весьма интересно и занимательно. Я отношусь к ним без предубеждения; они, смею надеяться, отвечают мне некоторой толикой уважения. Может быть, не стану отрицать, мои слова имеют в их среде определенный вес, ну так и что?

– То есть вы хотите сказать, что с ворами, убийцами, скупщиками краденого, торговцами наркотиками и прочими вы дел не имеете? – спросил Эрик, нахмурившись.

– Не возьмусь это утверждать, – пожал плечами Амарант. – У меня, повторюсь, очень обширные знакомства. Но, если вы думаете что я, здесь, из своего кабинета, даю указания кого ограбить, кому продать дозу пыльцы, или, к примеру, кого встретить в глухом переулке – то у вас очень богатое воображение. А если вы думаете, что у этих людей вообще есть какая-то твердая иерархия, наподобие той, что существует в Страже или в армии – то вы очень наивный человек.

– А разве не так? – удивился Эрик.

– Нет, не так, – ответил Амарант. – Во всяком случае, в Ицкароне. Когда говорят, что Коллекционер возглавляет преступный мир, сильно грешат против истины. Он лишь имеет существенное влияние в той среде, огромное влияние, с которым теперь считаются все, но и только. Он вовсе не ответственен за каждое преступление в городе. Каждый сам за себя, Эрик, у каждого свое маленькое дело. Кто-то продает остроухим понюшку счастья, кто-то приторговывает краденым, кто-то зарабатывает себе на жизнь тем, что устраняет людей, мешающих кому-то спокойно спать, кто-то не гнушается остановить на улице прохожего и снять с него последние штаны. Есть и те, которые хватаются за любое дело, лишь бы оно давало возможность вкусно есть, сладко пить и мягко спать, нимало не заботясь о том, что нарушают какие-то законы. Среди этих людей есть очень интересные личности, но есть и такие, с кем никто не захочет иметь ничего общего. Смею думать, даже и Коллекционер. Но все, абсолютно все считаются с ним, кто бы чем не занимался.

– Почему? – спросил Эрик. – Откуда у этого человека такое влияние?

– Это очень просто: он знает всё про всех, он может уничтожить любого, а его уничтожить никто не может. О том, кто скрывается под этим именем, знают его немногие доверенные помощники, через которых он ведет свои дела, но они скорее умрут, чем выдадут его тайны.

– А вы, получается, если не сам Коллекционер, то один из его доверенных помощников? – спросил Эрик, снова избавляясь от окурка своим излюбленным способом.

– Вы же не ждете, что я вам отвечу? – улыбнулся Амарант. – И, кроме того, Эрик, ну скажите мне, какая вам разница?

– В каком смысле? – несколько опешил Эрик.

– Сейчас объясню. Только вначале позвольте еще один вопрос: вы мои книги читали?

– Да, конечно, – сказал Эрик. – Кажется, даже все.

– Вам понравилось?

– Да, – ответил Эрик. – У вас талант, когда читаешь – не оторваться.

– Вот видите. Предположим, что я – пират, контрабандист, разбойник, вор и убийца, а то и сам Коллекционер. Это мешает вам читать мои книги? Сдается мне, перелистывая страницы, вы вовсе не думаете о том, кто я, откуда я и насколько чисты мои руки. Для вас это перестает иметь значение. Верно? Смею надеяться, в эти моменты мысли, эмоции, чувства, которые я вложил в свои произведения, становятся, некоторым образом, и вашими, или, во всяком случае, находят у вас какой-то отклик. Не так?

– Пусть так, – подумав, согласился Эрик. – Но одно дело – читать ваши книги, другое дело – работать на вас.

– А кто вам предлагал работу? – пожал плечами Амарант. – Речи об этом не было. Я предлагал вам дружбу. Вам надо объяснять разницу?

– Я не слишком хорошо понимаю, что у вас скрывается под словом «дружба», так что лучше объясните.

Амарант глубоко затянулся своей трубкой и выпустил целую серию дымовых колец.

– Ну что же, если вы так желаете, – сказал он, улыбнувшись. – Работа – это когда вы что-то делаете и получаете за это деньги. Любить своего работодателя вы не обязаны, зато обязаны выполнять условия вашего трудового договора, то есть делать то, для чего вас наняли. Собственно, вы работаете в Страже, так что вам эта ситуация знакома. А дружба – это другое. Впрочем, для вас и тут не будет ничего нового. Дружба – она дружба и есть. Это неспешные беседы на самые разные темы, это правильно сваренный кофе, это крепкий табак, это приятно проведенное время… Это обмен мыслями, чувствами, впечатлениями. Да, это еще и обмен услугами, но обмен добровольный. Если вы захотите помочь мне в каком-то моем деле, и для вас это не составит особого труда, разве вы мне не поможете? Особенно, если такая помощь не нанесет вреда людям, которые имеют для вас значение и не затронет вашу совесть? Причем заметьте, Эрик, вы сами каждый раз оцениваете, стоит ли помогать, или лучше воздержаться. Захотите – хорошо, нет – нет. Я же, со своей стороны, тоже могу вам в чем-нибудь помочь. Вот взять хотя бы то, из-за чего вы пришли ко мне. Вы ведь потеряли некоторую сумму денег, достаточно чувствительную для вас?

– Да, – сказал Эрик, – но если вы собираетесь…

– Ну уж нет, денег я вам предлагать не стану, – рассмеялся Амарант. – Кому угодно, только не вам. Но у меня есть знакомства, в том числе и среди торговцев, которым я бы мог рекомендовать вас как мага, способного снизить их риски, связанные с огнем. То есть попросту свести вас. Заметьте, Эрик, даже если ответную услугу вы мне не окажете, это не беда – наградой мне послужит благодарность тех, кому я вас рекомендую. Разве это плохо? Разве это будет противоречить каким-то вашим понятиям?

Эрик как-то неуверенно покачал головой и закурил очередную сигарету. Амарант улыбнулся самыми краешками губ и, сделав глоток из своей чашки, продолжил:

– Вы, очевидно, беспокоитесь о том, что я буду выпытывать какие-нибудь ваши служебные тайны? Ну что сказать – буду! Обязательно буду! Я, среди всего прочего, – журналист, живу от сенсации до сенсации. Конечно, я буду пытаться узнать что-нибудь, что широкой общественности знать заказано. Но тут уж ваше дело следить за вашим языком, на то у вас и голова на плечах. Да и скажите по чести: все ли, что вам рассказывать запрещено, стоит так скрывать? Стража всегда предпочитает отмалчиваться о том, что делает, разве это хорошо?

– А что плохого? – спросил Эрик.

– А то, что замалчивание деятельности такой организации, как Стража, ни к чему хорошему не ведет. Я ничего не хочу сказать плохого про вас, ваших коллег или ваше начальство, но ведь я прекрасно помню те времена, когда стражи довольно часто выгораживали сильных мира сего, преступивших закон, пользуясь именно служебной тайной. Поспрашивайте на досуге своего сержанта, он эти времена застал, да и ваш лейтенант найдет что порассказать. Если вы сможете их разговорить, конечно.

Амарант отставил в сторону кофейную чашку и принялся выбивать свою трубку в большую оловянную пепельницу.

– Общественный контроль – это очень важный фактор, который не позволяет Страже снова скатиться в ту яму, из которой она когда-то выбралась. Но как общественность будет влиять на Стражу, если не будет знать, чем та занимается? Подумайте об этом на досуге, Эрик.

– Стража вовсе не скрывает, чем занимается, – возразил Эрик. – Конечно, когда идет расследование, в интересах следствия не раскрывать всех выявленных фактов, но после его завершения мы ничего не замалчиваем. Да и как бы мы это сделали, если дело уходит в суд, а в суде участвует куча народа, которого молчать не заставишь?

– Ой ли, Эрик? – рассмеялся Амарант. – Уж я-то знаю: далеко не все, что узнают следователи, становится достоянием общественности. Всякие сделки со следствием, официальные и не очень – они же сплошь и рядом, вы же понимаете. Не удивляйтесь, что я знаю вашу кухню; как я уже говорил, у меня достаточно друзей и знакомых повсюду, и в Управлении Стражи в том числе. Но, на самом деле, меня больше интересуют не всякие подобные тонкости, нет. Хотя, не спорю, некоторые моменты узнать было бы очень любопытно – никогда ни одному писателю не придумать таких историй, какие случаются сами по себе. Меня больше интересует ваше личное, ваше персональное восприятие происходящего, ваши эмоции, ваши мысли, ваши переживания. Вот что на самом деле ценно, а вовсе не ваши служебные секреты.

– То есть вам вовсе не нужен информатор? – спросил Эрик. – Вы в этом меня пытаетесь убедить?

– Отчего же… я никогда не отказываюсь от информации, – мотнул головой Амарант. – Но как информатор вы не очень ценны. Что? Не ожидали?

Эрик действительно выглядел удивленным.

– Сейчас объясню, – сказал Амарант, прочищая трубку длинным тонким ершиком, – предположим, что я – Коллекционер. Только предположим, Эрик, не более… Предположим, что я – глава преступной шайки. Я занимаюсь незаконными делами не просто так, а с определенной целью: я так зарабатываю. На контрабанде, на торговле наркотиками, на крышевании не вполне законного бизнеса, на скупке краденного. Это целая индустрия, понимаете, Эрик? Это скучная каждодневная работа, борьба за грифон насущный. Там все давно отлажено и размеренно. А чем занимаетесь вы, чем занимается отдел, в котором вы работаете?

– Сверхъестественными преступлениями, – ответил Эрик.

– Очень интересно, как не посмотри. Но какое отношение это имеет к тому бизнесу, что ведет Коллекционер? Ему нет дела до похищения подсвечников Расты, к примеру. Какой ему прок в подобных вещах? На таком много не заработаешь, согласитесь. То есть, говоря иначе, он попросту деловой человек, чья деятельность по нелепому стечению обстоятельств запрещена законом. Вы же имеете дело со случаями неординарными, которые к его бизнесу отношения никакого не имеют. Потому я и говорю, что ваши рассказы о работе могут быть интересны для журналиста и писателя, но для главаря организованной преступности – едва ли.

– Хм, – сказал Эрик. – Как-то мне не приходило в голову посмотреть с этой точки зрения.

– Я рад, что смог открыть для вас новый ракурс, – улыбнулся Амарант. – Еще кофе?

 

***

– Папа интересовался, когда мы к нему придем, – сказала Банни.

Фонари были потушены, ночь за окнами стрекотала цикадами, голова Банни лежала на плече Эрика. Не спали оба, несмотря на поздний час – он в который раз прокручивал в голове разговор с Амарантом, а что касается девушки, то ей просто нравилось лежать так рядом с Эриком, прижавшись боком к его боку и слушать его дыхание.

– Ты же утром к нему собиралась вчера, – напомнил Эрик. – Не пошла?

– Да нет, я у него была, – ответила Банни. – Просто... ты не считаешь, что было бы правильно ему сказать о том, что мы теперь живем вместе?

– А он не в курсе? – удивился Эрик. – Я думал, ты ему сразу сказала.

– Я-то сказала, а ты – нет, – ответила девушка. – Не понимаешь?

– Мммм, – сказал Эрик. – Кажется, понимаю. Действительно надо? Я, честно говоря, не очень представляю, как ему это говорить. Тем более что он уже все знает. Глупо как-то.

– Надо, – уверенно ответила Банни. – Давай завтра сходим, а? То есть уже сегодня. Вечером.

«Хорошенько подумайте о нашем разговоре, Эрик, и приходите завтра, к семи вечера. Если вы не придете – я пойму, что считать вас своим другом было не надо. И более свою дружбу навязывать вам не стану. Надеюсь, вы меня поняли?»

Сказано это было вполне добродушно, однако Эрик не сомневался: если не друг – значит враг.

– Обязательно завтра? В семь у меня встреча, я не могу ее отменить, – сказал Эрик. – Очень важная встреча.

– Важнее, чем встреча с папой? – спросила Банни.

«Вот прекрасная причина, чтобы не ходить. Осталось только определиться, куда именно не ходить».

До сего момента у Эрика с отцом Банни отношения были неплохими. Во всяком случае, Гест Стоклонг ничего не имел против Эрика, как такового, и даже против Эрика, играющего роль парня его дочери. Другое дело, что Эрик испытывал в его присутствии нечто, напоминающее робость. Собственно, ничего в этом удивительного не было, отец Банни был здоровенным детиной под два метра ростом, широкоплечим, с мускулами, которые позволяли ему без всяких видимых усилий гнуть голыми руками стальные подковы, а чугунные – попросту ломать. Разумеется, любой предпочтет с таким человеком оставаться в хороших отношениях. Временами Эрик опасался, что кузнец, который души не чаял в единственной дочери, вдруг решит, что молодой маг – не лучший для нее вариант, или, упаси боги, и вовсе сочтет, что Эрик может ее обидеть. Как поведет себя кузнец в подобной ситуации, и что в таком случае делать ему самому, Эрик представлял плохо, а потому и не торопился с визитом к родителю своей возлюбленной.

– Нет, – ответил Эрик. – Конечно, нет. Просто я договорился заранее, будет неудобно, если я не приду.

Банни в ответ только вздохнула.

– Можем попозже сходить, – сказал Эрик. – Думаю, к девяти часам я освобожусь. Поздновато для визита, конечно, да и тебе завтра в ночную смену. Или в другой день, послезавтра, например.

– Лучше завтра, – шепнула Банни, поудобнее устраиваясь у него на плече.

– Тогда завтра, – согласился Эрик. – Я как освобожусь, пришлю тебе почтовую фею. Ну, или если моя встреча не состоится…

– А она может не состояться? – сонно спросила Банни.

– Может, – шепнул Эрик в ответ и поцеловал девушку в висок, – может…

Банни уже спала, а Эрик все лежал без сна, и в голове у него крутилась одна единственная мысль: «Может».

 

***

– Сукин сын, – процедил лейтенант Свиклай.

– С этим очень сложно не согласиться, – кивнул капитан Андерсон.

– Совсем обнаглел, старый пират, – грохнул Свиклай кулаком по столу.

– И с этим сложно спорить, – еще раз кивнул капитан. – Генри, будь добр, если тебе нечего сказать по существу дела, то хотя бы не ломай мой стол.

Лейтенант поморщился, словно от зубной боли, встал из-за стола и отошел к окну.

– Итак, подведем итог, – сказал капитан. – По сути, произошло следующее: старшему констеблю Року, если отбросить всю словесную шелуху, было сделано предложение работать на одного из главарей местного преступного сообщества. На случай, если Рок вздумает отказаться, ему наглядно продемонстрировали, какие могут быть последствия у его отказа... так, Рок?

– Да, сэр, – ответил Эрик.

– Так себе угроза, должен заметить, – фыркнул от окна лейтенант. – Подумаешь, лишить возможности халтурить...

– Прошу прощения, лейтенант, но вы не правы, – подал голос сержант Уиллис. – Дело не только в деньгах. По сути, Амарант пообещал лишить Эрика возможности работать по специальности, испортить его репутацию. Верно, Эрик?

– Да, сэр, – сказал Эрик. – Хотя, если позволите, деньги тоже терять было не слишком приятно – я их не на улице нашел и даже не по наследству получил, а заработал. И, откровенно сказать, как-то не так я себе свое будущее представлял.

– Хочется жить на широкую ногу, верно? – спросил, слегка усмехнувшись, лейтенант.

– Не совсем то, сэр, – ответил Эрик. – Я – маг. Мои потребности несколько иные, чем у простого стража. Взять хотя бы мундир, что сейчас на мне. Это не тот мундир, что мне выдали здесь, сэр. Этот мне шили на заказ, из специальной огнеупорной ткани. Он вышел мне в сорок пять грифонов, сэр, то есть в три моих недельных жалования. Обувь, рубашка – это еще столько же. Это все я из своего кармана оплатил. Дорого, но ведь если я во время драки буду думать о том, как бы не попортить мундир собственным заклинанием, то какой с меня будет толк как с мага и как со стража? Ну и потом, как не крути, выпускнику МКИ действительно полагается жить… ну не на широкую ногу, но хотя бы… э… прилично…

– То есть на зарплату ты не проживешь, – кивнул лейтенант с каменным выражением на лице. – Получается, ты у нас вообще за идею работаешь, да, старший констебль?

– Именно, что за идею, – сказал Эрик. – На зарплату я смогу прожить, сэр. Просто придется ходить в лохмотьях, и надо мной смеяться будут, а так – проживу.

– В любом случае, существа дела это не меняет, – сказал капитан. – Ты их заинтересовал, Рок, так что нет никаких гарантий, что они ограничатся тем, что просто оставят тебя без средств к существованию или без магической практики.

– Думаете, сэр? – спросил Эрик, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

– Если честно – не знаю. Они давненько такого себе не позволяли. Во всяком случае, мы о таком не слышали. Что, кстати, может означать, что другие просто молчком согласились.

– Исключать подобное никак нельзя, – буркнул лейтенант.

– Очень может быть, что они решат пойти с тобой на принцип. И очень плохо, что у нас ничего против Амаранта нет. Ваш разговор никто не слышал, с твоим рассказом идти в суд – гиблое дело. У него прекрасные адвокаты, даже и пробовать не стоит.

– Это я понимаю, сэр, – кивнул Эрик. – Я, когда сержанту рассказывал про это, боялся, что он мне не поверит. Ведь Амарант мне ничего такого прямо не сказал. Ничего угрожающего он мне не говорил, ни в чем таком не признавался. Просто… поговорили.

– А то я не знаю, кто такой Амарант, – сказал сержант. – Вообще, конечно, ситуация неприятная… по себе знаю.

– Чего ты там болтаешь, Квентин? – заинтересовался лейтенант. – Чего ты там по себе знаешь?

– Я вам не рассказывал, сэр, – поморщился сержант, – сам справился. Но тогда и случай попроще был.

– Надо решать, что с этим делать, – сказал капитан. – Придать этот случай огласке – значит подставить Рока. Шума будет много, а пользы – никакой.

– Но ведь и соглашаться ему нельзя, – сказал лейтенант.

– А может быть, я просто сделаю вид, что соглашусь? – спросил Эрик со слабым энтузиазмом. – Буду снабжать их дезинформацией, вотрусь в доверие, а потом выведу Амаранта на чистую воду!

Первым начал смеяться лейтенант, секундой позже к нему присоединился сержант, капитан же вначале пытался сохранить выражение серьезности на своем лице, но и он не смог удержаться от улыбки. Эрик крутил головой, переводя взгляд с одной начальственной персоны на другую и, вместо того чтобы поддержать общее веселье, только хмурился.

– А что я такого сказал? – не выдержал он, устав переводить взгляд с одной веселящейся начальственной персоны на другую.

– Не обижайся, Рок, но ты не представляешь, о чем говоришь, – взяв себя в руки, ответил Свиклай. – Это же надо… дезинформацией он их собрался снабжать!

– Расколет он тебя в два счета, – пояснил сержант.

– В самом деле, – согласился капитан. – Все, что ты ему скажешь, будет проверяться очень тщательно. Каждое слово. Соври ему – и все. Потерей клиентуры не отделаешься.

– А что же делать тогда? – спросил Эрик.

– Ну, пожалуй, мы поступим, как ты предложил, – ответил капитан. – Ты скажешь ему, что согласен и будешь втираться ему в доверие. Вот только говорить ему будешь чистую правду. Наичестнейшую!

– А как же тайна следствия и все такое? – опешил Эрик.

– Ну, конечно, ты не станешь ему все рассказывать, – ответил капитан. – Ведь он же сам тебе сказал, что это ты будешь выбирать, что говорить. Вот и будешь рассказывать то, что не повредит Страже.

– Да и потом, ну что ты такое можешь ему сейчас выдать? Расписание патрулей? График выдачи канцтоваров? – сказал лейтенант. – Чин твой невелик, ты у нас и месяца не отработал, кто тебе чего доверит секретного?

– Вообще-то, Эрик – полноценный работник моего отдела, – заметил сержант. – Помните то дело, тропиканское? Ведь он тогда очень хорошо в нем себя проявил; по сути, это он и Селена его дожали, когда меня и Илиса отстранили. Да и сейчас он работает наравне со всеми. Допросы ведет, вчера подозреваемого полдня охранял…

– Первое время Эрик будет ломаться перед Амарантом, как невеста перед первой брачной ночью, – сказал капитан. – А после… будем думать, что ему можно будет сказать, а чего ему говорить не следует. Да и кто там знает, чем у тебя Рок реально занимается, и насколько ты ему доверяешь? Кстати, Эрик, обязательно как-нибудь пожалуйся, что у лейтенанта на тебя зуб, и он тебя велел держать на самой простой и черной работе. После этого Амарант особо не удивится, если ты ничего толком знать не будешь.

– А в это он поверит? – спросил Эрик.

– Поверит, – усмехнулся лейтенант. – Тем более, что это почти правда.

Эрик округлил глаза.

– Сэр???

– Ты мне до усрачки не понравился, когда первый раз пришел на практику, – пожал плечами лейтенант. – Да и сейчас, после того как я несколько переменил свое мнение о тебе, ты все равно вовсе не жопастенькая блондиночка с третьим размером груди, чтобы я на тебя запал. Просто я стараюсь, чтобы мое первое впечатление не мешало работе. И не надо на меня так смотреть, мне вон твой шеф тоже вначале не понравился, а он гораздо смазливей тебя был.

– Я и сейчас очень даже ничего, сэр, – заметил Квентин. – Хотя, конечно, тоже не жопастенькая блондиночка с третьим размером.

– Я бы сказал, что никто не жопастенькая блондиночка с третьим размером бюста, кроме жопастенькой блондинки с третьим размером, – заметил капитан. – Тебе все понятно, Рок?

– Так точно, сэр. Насчет жопастеньких блондинок понятно, сэр, – ответил Эрик. – Я только не пойму, какой ему тогда смысл будет со мной «дружить»?

– Ну, на этот вопрос я тебе отвечу, – сказал капитан. – Амарант прекрасно понимает, что с тебя сейчас будет немного толка. Действительно, работаешь недавно, должность у тебя невеликая, но ведь это – пока. Скажу откровенно, ты сейчас – единственный стоящий боевой маг у нас в штате, с головой дружишь, понятия у тебя правильные. Со временем ты имеешь все шансы подняться очень даже высоко. Если захочешь, конечно, и, если выдержишь службу. А к тому времени по его замыслу вы должны стать не разлей вода. Так что ты – его задел на будущее. Потом ты окупишься с лихвой. А пока тебя будут понемногу соблазнять и приручать…

– Приручать? – переспросил Эрик.

– Конечно. Амарант будет вести с тобой длинные пространные беседы, оказывать тебе всякие знаки внимания, услуги всякие, типа новой клиентуры, ну и так, по мелочи. И информацию может подкинуть в каком-нибудь деле, которое не будет его интересов касаться. Он же на своем месте очень много знает. Со временем ты станешь думать, что он – очень даже полезный человек, по-своему неплохой, и тебе захочется оказать ему ответную услугу. Понимаешь? На это весь его расчет.

– Главное, не забывай, на чьей ты стороне и держи ухо востро, – сказал лейтенант.

– Чтобы ухо востро держать, у меня сержант есть, – буркнул под нос Эрик. – Я понял, сэр. Постараюсь не забыть, сэр.

Квентин, который единственный разобрал первую часть фразы Эрика, покосился на него и покачал головой.

– Докладывать о контактах с Амарантом будешь своему сержанту, – сказал капитан. – Устно.

Лейтенант хотел было возразить, но капитан его остановил.

– Устно. В таком деле нам нельзя оставлять никаких документов. Мало ли кому они на глаза попадут. Надо понимать, что даже то, что мы тут это совещание устроили, может через полчаса стать им известно.

– Будем надеяться, что об этом они не узнают, – сказал сержант.

– Будем, – кивнул капитан. – Ладно, раз уж все решили… Рок, напиши на мое имя рапорт насчет стоимости твоего мундира, я рассмотрю, и, может быть, хотя бы частично мы тебе это дело возместим. Кстати говоря, ты, сержант и лейтенант по этому вопросу ко мне и приходили. Не жди, когда тебя спросят, сделай довольный вид, растрепи в отделе, что я обещал возместить стоимость обмундирования, подруге своей расскажи...

Эрик было улыбнулся, но тут же до него дошел смысл слов капитана, и его будто окатило ледяной водой.

– Сэр, – голос его слегка дрогнул, и Эрик закашлялся, стараясь скрыть эту дрожь. – Неужели вы думаете, что в отделе или Банни...

– Ничего я не думаю, – поморщился капитан. – Просто всем людям свойственно немного сплетничать. А некоторым – так и не немного даже. Даже стражам. Думаю, к вечеру все Управление будет в курсе насчет твоего мундира. Пусть это станет темой дня – нам это будет только на руку. Всем все понятно? Ну, тогда за работу! У вас же у всех есть дела, верно?

– Так точно, сэр, – ответили они в три голоса.

– Внимание! Внимание! Через три часа пятнадцать минут ожидается замещение, – донеслось вдруг с улицы. – Жителям, проживающим внутри Четвертого кольца, рекомендуется начать эвакуацию. Повторяю...

На столе у капитана зазвонил телефон.

– Ну, вот и поработали, – сказал сержант Уиллис.

– Сходил к тестю, – пробормотал Эрик. – Всюду сходил, везде успел…