— Итак, мы слушаем, — сказала Низа Клейн, старшая жрица Расты. — Кто будет говорить первым?

— Я, — ответила Лара Уиллис, старшая жрица Луни, — Лунный храм обвиняет сэра Джая эр Нурани, жреца Храма Героев, здесь присутствующего, в преднамеренном убийстве оборотня-волколака Крома Вульферсона и в покушении на убийство младшей жрицы Лунного храма Миневры Шерстошейки.

— Что скажет сэр Джай? — поинтересовалась Низа Клейн.

Джай половину из своих тридцати лет жизни отдал служению Нурану, богу Героев, но на жреческих советах ему доводилось бывать нечасто — сэр Ланс, оруженосец Нурана, оберегал любимого ученика от «этой говорильни» как мог, мужественно посещая все заседания, традиционно проходящие в Храме Плодородия.

— Да, — заговорил Джай хрипло, — я признаю. Я преднамеренно убил этого самого Вульферсона, или как там его звали, и пытался убить Миневру. Миневру — непреднамеренно.

В просторном зале совета стало так тихо, что пролети здесь комар — его услышали бы даже те, чей слух не был приспособлен для такого рода упражнений. Даже жрец Недоперепила, Петр Ович, мучившийся с похмелья, перестал икать и уставился на рыцаря Нурана мутным взглядом.

— Ну так мы слушаем твои оправдания, рыцарь, — сказал после паузы Патрик Клейн, муж Низы и старший жрец Храма Солнца. — Мы тебя внимательно слушаем.

— А я уже все сказал, — чеканя каждое слово, произнес Джай. — Не собираюсь оправдываться. Я сделал то, что сделал. То, что должно было сделать. Вульферсон был убийцей и людоедом, из его последних подвигов — двое подростков из Утицы. Я два дня его выслеживал. Выследил — убил. Что касается, Миневры, то, во-первых, я не узнал ее в зверооблике, а во-вторых, она первая на меня напала.

Снова в зале повисло молчание. На этот раз его нарушил Карел Роад, жрец Храма Дорог. Его волосы и борода, когда-то огненно-рыжие, теперь были в значительной степени тронуты сединой, отчего казались выцветшими — жрец Малина уступал возрастом только Арнике и сэру Лансу и давно уже перешагнул вековой барьер, но что касается остроты и изворотливости ума — то тут он готов был дать фору любому из собравшихся.

— Скажи, сэр Джай, а у тебя есть какие-то доказательства того, что убийца из Утицы — именно Вульферсон?

— А и не надо никаких доказательств, — убежденно произнес Джай. — Я шел по его следу от растерзанных тел, и след этот привел к нему. У меня нет никаких сомнений…

— Не продолжай, — поднял руку Карел Роад. — Мы уже поняли, что доказательств его вины у тебя нет никаких.

Арника, старшая жрица Луни, молча сидящая на своем месте, бросила быстрый взгляд на Карела и чуть заметно кивнула.

— Я даже больше скажу: у сэра Джая нет никаких доказательств и того, что убийство в Утице совершил именно оборотень, — заговорила она. — Да, я слышала, что тела были растерзаны и объедены, но это еще ничего не значит. Это мог быть какой-нибудь зверь или какое-нибудь дикое чудище или даже человек, который хотел, чтобы подумали на оборотня. Что касается сэра Джая, то я давно за ним наблюдаю, и хочу сказать: он предвзят по отношению к оборотням. И к вампирам тоже, к слову сказать. Да-да, не надо на меня так смотреть. Вы знаете, что он только за последние десять лет истребил четырнадцать оборотней и шесть вампиров?

— Причем оснований у него было не больше, чем в этот раз, — поддержала старшую товарку Лара Уиллис. — Это возмутительно! Можно подумать, что оборотни только и делают, что убивают и жрут людей!

— Что я слышу? — возмутился сэр Ланс эр Нурани. — Моего ученика обвиняют в том, что он слишком хорошо делает свою работу? Да вы с ума сошли, что ли? Или для вас секрет, что оборотни — хищники по своей природе, а вампиры пьют кровь? Или своими обвинениями вы хотите отвлечь совет от собственного халатного отношения к этому вопросу? От того, что вы совершено не следите за своими оборотнями, и они творят, что им на ум взбредет или что там у них вместо ума? Неужели вы думаете, мы не знаем, что Арника только и делает, что спит головой книзу, Лара только и грезит о своей археологии, а что касается вашей третьей, то она попросту сопливая девчонка? Плюнули на свою паству, а когда они начинают звереть, и после получают свое, обвиняете нас в том, что мы не даем им разгуляться?

Арника осталась совершенно спокойной, а вот Лара Уиллис явно собиралась ответить старому рыцарю, но ее опередил жрец Малина.

— Полегче, сэр Ланс, — сказал он. — Не думаю, что нам всем стоит обвинять друг друга в том, что мы плохо выполняем, как вы выразились, свою работу. Мы собрались здесь совершенно не для того, чтобы заниматься этим. Низа собрала нас для того, чтобы мы рассмотрели конкретный случай по конкретной жалобе, опираясь на конкретные факты. А они таковы…

— А они таковы, что Вульферсон действительно был убийцей, — перебил Карела жрец Идры. — Я попросил Генриха осмотреть тело как следует и доложить нам о результатах. Генрих, будь добр расскажи нам, что ты обнаружил.

Генрих эр Ариди, старший жрец Храма Войны перестал перемигиваться с Анной Кусто, старшей жрицей Гламуры, кашлянул в кулак, поднялся со своего места и сказал:

— Я обнаружил под когтями Вульферсона кровь. Засохшую кровь.

— Какая невидаль, — не сдержалась Арника. — А что вы там думали обнаружить? Морковный сок?

— Человеческую кровь, — продолжил эр Ариди, проигнорировав замечание жрицы. — Конечно, я отдал образцы в Главную алхимическую лабораторию. Их вердикт таков: это кровь шести различных людей, в том числе — тех двоих из Утицы. Сударь Роад, вы хотели факты? Получите и распишитесь. Думаю, даже вы не сможете извернуть их так, чтобы выставить Вульферсона невинной жертвой.

Карел Роад чуть улыбнулся и покачал головой, будто бы говоря «плохо ж вы меня знаете», но спорить не стал.

— Кроме того, по поручению Патрика я посетил Миневру в клинике. Рана, полученная ею, весьма тяжела, но доктор Ицк полон оптимизма на счет здоровья девочки и позволили мне переговорить с ней. Она не отрицает, что первая напала на сэра Джая, желая защитить Вульферсона.

— А чего это ты вдруг стал поручения жрецам раздавать? — прищурившись, поинтересовалась Низа Клейн у мужа.

Под ее взглядом Патрик сначала покраснел, а затем побледнел.

— Сестрица, ну что ты снова начинаешь? — заступилась за него Кира Ульрих, старшая жрица Храма Моря, которая действительно приходилась Низе родной сестрой. — Генрих попросту неправильно выразился. Он хотел сказать, не «по поручению», а «по просьбе». Ведь так, Генрих?

— Да-да, — закивал эр Ариди поспешно. — Вы же знаете: я человек военный, и слабо разбираюсь во всех этих тонкостях. У нас, в армии, нет просьб — только приказы…

— Благодарю, сестрица, без тебя бы я никак не разобралась, — сказала Низа с подчеркнутой сердечностью, — а ты, сэр Генрих, будь добр, не забывай в следующий раз, что ты не в армии. Сэр Ланс, вы что-то хотели сказать?

— Я хотел спросить: а как вообще Миневра оказалась в том дровяном сарае?

Лара и Арника переглянулись и одинаково поджали губы.

— О, я задавал ей и этот вопрос, — ответил Генрих. — Она по поручению Арники несла Вульферсону зелье Лунного Покоя.

— Ах, вот как? — усмехнулся Джай. — То есть получается, в Лунном храме прекрасно знали, что Вульферсон — убийца, и пытались решить проблему по-своему.

— Во всяком случае, никто не может нас обвинить в том, что мы пустили ситуацию на самотек, — сказала Арника.

— Мы имеем на это право! — заявила Лара. — Каждый оборотень может просить защиты у Повелительницы Чудовищ. Зелье, не опоздай с ним Миневра, успокоило бы беднягу Крома и сделало бы его неопасным. Он никогда ни на кого не напал бы вновь!

— Ну конечно, — с ядовитой иронией в голосе произнес Джай. — Зелье моментально превратило бы волка в ягненка. Вернуло бы обществу полноценного члена, жертву обстоятельств. Чего ж еще желать?

— Мне не понятна ваша ирония, сэр, — сказала Лара. — Знаете, что случилось с Кромом? На него напали, когда он шел ночью домой. Какие-то разбойники. Хотели убить и ограбить. Конечно, он защищался и перестарался. Убил грабителя. Любой суд оправдал бы его. А дальше — да, от запаха человеческой крови он потерял над собой контроль и взбесился. Увы, такова природа оборотней, они очень эмоциональны, и с ними может случиться такая беда. Такое может произойти с каждым из них, но разве они виноваты в этом? Зелье Лунного Покоя как раз и предназначено для подобных случаев. Крома еще можно было спасти, и если бы не вы…

— А остальных его жертв — их ему тоже надо было простить? — вспылил рыцарь. — Вы же слышали: он убил по крайней мере шесть человек. Не одного! Шесть! А может быть и больше — кто знает? Дикий зверь, хищник, людоед, детоубийца выпил бы ваше зелье и сразу бы стал невинней младенца?

— А смерть Крома вернула к жизни его жертв? — поинтересовалась Арника. — Месть — как это по-человечески!

— Будто бы в том, что мы люди, есть что-то плохое, — сказал сэр Ланс. — Вся проблема в том, что…

— А как по мне, так вся проблема в том, что рыцари Храма Героев не утруждают себя сбором доказательств виновности, перед тем как отправится на охоту, — заметил Карел Роад. Арника и Лара синхронно закивали. — И не желают учитывать всех обстоятельств дела. Всякое может быть. Человеческая жизнь священна, кто спорит, но и оборотни — тоже люди. В широком смысле этого слова, разумеется. Любой убийца имеет право, по крайней мере, на справедливый и беспристрастный суд. А так, как вы работаете — недалеко и до ошибки. Не перебивайте меня, сэр Ланс, я не закончил. Допустим, был бы только один инцидент, была бы только одна жертва — тот грабитель. Ведь легко представить ситуацию, что вы или ваш ученик, обнаружив на улице растерзанное человеческое тело, пошли бы по следу и, догнав оборотня, убили бы его. Верно? Верно. А потом, узнав все обстоятельства дела, все то, что нам рассказала Лара, разве вы бы сами не жалели о том, что сделали?

— Как легко вы делаете допущения, — невесело усмехнулся сэр Ланс.

— А почему нельзя было просто изловить того волколака и передать его в Лунный храм, чтобы ему дали зелье? — подала голос жрица Гламуры. — Отчего обязательно было его убивать? Никогда не поверю, что такой сильный мужчина, как сэр Джай не смог бы стреножить какого-то оборотня. Смогли бы, доблестный сэр?

От такой постановки вопроса нуранит несколько опешил.

— Да чего ради я должен был его стреножить и тащить в Лунный храм? — спросил он.

— Ну не знаю, — дернула оголенным плечом Анна Кусто, — из человеколюбия?

— Из милосердия, — сказала Низа Клейн. — Кажется, когда послушника-нуранита принимают в рыцари, он дает клятву служить людям, защищать их, быть храбрым, самоотверженным и милосердным, или я не права? Мне кажется, рыцарь Нурана должен быть первую очередь именно милосердным, а все остальное — уже вторично.

— Сударыня, о каком милосердии вы изволите говорить? — спросил Джай. — К кому? К убийцам? К чудовищам?

— Конечно, — ответила Низа. — Именно к чудовищам. Чтобы проявить милосердие к человеку, который случайно оступился — много ли надо? А вот проявить милосердие к человеку, который стал чудовищем, — сможет далеко не каждый. Подумайте об этом, доблестный сэр. Хорошенько подумайте. Иначе, истребляя чудовищ, вы в один прекрасный день сами станете сродни им.

Слова жрицы Расты явно смутили Джая, чтобы скрыть смущение он принялся разглаживать свои усы и коротко остриженную бороду, в которой, несмотря на молодость рыцаря, уже было полным-полно седых волос. Впрочем, цвет волос Джая от природы был пепельным, так что эта седина на общем фоне в глаза не бросалась.

— Браво, сестрица! — воскликнула Кира Ульрих. — В этот раз ты попала в точку! Браво!

— Мне кажется, было бы лучше, если бы в ситуациях, подобных этой, жрецы Храма Героев и Лунного храма полюбовно делились бы информацией и вместе работали над проблемой, — сказала Анна Кусто, вытаскивая из своей сумочки маленькое зеркальце и пудреницу.

— Ну уж нет, — фыркнул сэр Ланс. — Еще я с вампиркой не советовался!

— Мы же говорили, что рыцари Нурана предвзяты, — обнажила в улыбке свои клыки Арника.

— Это не значит, что мы неправы! — рубанул ладонью воздух Джай, который, кажется, успел справиться со своим смущением.

Низа Клейн вздохнула и покачала головой.

— Да вы всегда правы, — усмехнулась Лара Уиллис. — Вы — сама непогрешимость…

— А вы…

В зале совета закипал традиционный скандал.