Было холодно и сыро. Облака прятали звезды, с неба накрапывало. Не будь фонарей, улицы совсем утонули бы в ночной темноте. Увы, возле Лунного храма город на освещение не поскупился, а сегодня будет светло до самого утра: новогодняя ночь — ночь праздничная, никому и в голову не придет потушить огни. Конечно, в темноте было бы проще скрыться, впрочем, надолго оставаться на Лунной дорожке он и не собирался. Поудобнее перехватив свою ношу, он спешно зашагал в направлении эльфийского квартала, то есть в сторону, прямо противоположную той, куда ему, казалось бы, следовало поспешить.

Он прекрасно знал, что с высоты птичьего полета его было замечательно видно. В иную ночь, он, спешащий прочь от Лунного храма, обязательно привлек бы к себе внимание. Но как раз сегодня этого можно не опасаться — первое весеннее новолуние выгнало эльфов и людей из скучных домов на улицы и площади. То и дело навстречу попадались разгоряченные гуляки, отовсюду слышалась лира и флейта, где-то танцевали и смеялись. Шансы уйти незамеченным были просто шикарные — вряд ли его преследовательница сразу догадается, куда он подевался.

О, а вот и она, легка на помине: со стороны Лунного храма послышался вой — волколаки и другие обитатели Звериных покоев провожали свою Хозяйку. Сразу захотелось сорваться с места и побежать без оглядки, но он сдержался. Она, конечно, все равно найдет его, но облегчать ей задачу, привлекая к себе внимание, он не собирался. Захоти он скрыться так, чтобы она не нашла его, правильнее было бы сейчас присоединиться к какой-нибудь группе гуляющих эльфов и затеряться среди них, но тогда погоня и вовсе прекратится, едва начавшись, а этого делать никак нельзя. Если он перестарается, и она не сможет отыскать его сама, придется, и вовсе, помочь ей. Закончится это тем, что лунные жрицы с ним полгода разговаривать не будут. Арника — та точно не будет. Ни к чему это.

Он плотнее укутался в плащ и свернул на боковую улицу, держась в тени зданий. На небо старался не смотреть: если сегодня на охоту выйдет ипостась оборотня, то опасность придет не оттуда, а если на охоту отправилась ипостась вампира, то у него все равно не слишком много шансов увидеть ее раньше, чем она его.

Ему удалось пройти треть пути — своеобразный рекорд, — прежде чем хлопанье кожистых крыльев предупредило его о том, что она близко. Ну что же, теперь начиналось самое интересное. Без этого праздник — не праздник.

— Вот ты где, ворюга! — услышал он знакомый женский голос. Фраза вошла в традицию, ничего личного. — А ну верни, что украл!

Фигура, словно сотканная из тумана и лунного света, хотя луны, конечно, на небе не было, и быть никак не могло, приземлилась перед ним шагах в пяти, перегораживая дорогу. Ну что же… пора.

— Сначала догони! — крикнул он в ответ и, развернувшись, бросился прочь со всех ног. Свою ношу — картонную коробку, в каких шляпники упаковывают товар, — он прижимал к груди, стараясь не помять содержимого.

Разумеется, она за ним не побежала. Хлопнули кожистые крылья, легкий ветерок пронесся над головой. Именно этого момента он и ждал. Резко затормозив, он снова развернулся и побежал обратно, на ходу выпуская крылья. Еще мгновение, и он взлетел, но высоту набирать не стал — сейчас это было не только не нужно, но и опасно: его преследовательница славится своей быстротой, а у него, конечно, есть небольшое преимущество в скорости, но оно не столь значительно, чтобы уповать только на него. Те несколько метров, что он выгадал на земле своим маневром в качестве форы, потерять было легче легкого, поскольку она уже была выше. Кроме того, если не брать во внимание мифологическую составляющую, в качестве летуна он был далеко не столь опытен, как она, и стыдиться тут было совершенно нечего. Зато в маневренности он выигрывал с большим отрывом, и тут уж стыдиться не стоило ей.

Конечно, она попыталась атаковать сверху, как он и ожидал. Он намеренно несколько сбросил скорость, чтобы приблизить этот момент. Почувствовав движение воздуха за спиной, резко замер и она, конечно, пролетела мимо — на крыльях летучей мыши инерцию так быстро не погасишь. Он рванул почти вертикально вверх, стараясь теперь оказаться как можно выше. Она последовала за ним, и снова кожистые крылья проиграли его крыльям. Впрочем, увлекаться не стоило: на горизонтали она мало уступала ему, да и сколько не поднимайся, снижаться все равно рано или поздно придется, и тут у нее будет прекрасная возможность для перехвата. Конечно, если он ей позволит.

Ему вдруг повезло: поднявшись метров на семьдесят над крышами самых высоких — шестиэтажных — домов, он почувствовал встречный поток воздуха, достаточно свежий, чтобы сильно осложнить жизнь любому, чьи крылья не сотканы из тончайших волокон энергии. Здесь, на этой высоте, у него было шикарное преимущество, если, конечно, она сразу не поймет, в чем тут трюк. Он рванул вперед, щурясь от встречного ветра и ругая себя за то, что снова позабыл сделать себе что-нибудь вроде очков, чтобы защитить глаза. Впрочем, насколько он мог понять, у его соперницы были те же проблемы, так что это являлось скорее неудобством, чем реально на что-то влияло.

— Стой! Все равно догоню! — хотя встречный ветер и относил ее слова прочь, он хорошо слышал ее голос. Несколько срезав на подъеме, она оказалась на том же горизонте, что и он. Как он и надеялся. Замечательно! Она стала отставать от него, и теперь, чтобы выправить положение, ей придется либо уйти вниз, либо подняться выше, в более подходящий воздушный поток. В любом случае, это потребует времени, а время сейчас играло исключительно на него.

— Стой, ворюга!

В такие моменты Он всегда сочувствовал Ей. Если честно, Он довольно равнодушно относился к сладкому, а вот к Ней — очень даже наоборот. Временами Ему хотелось послушаться и остановиться, но Он всегда отгонял от себя это желание. В иные времена Она относилась к Нему с терпением, если не с симпатией, но в первое весеннее новолунье на Ее доброе отношение рассчитывать было глупо. А Он был кем угодно, но только не глупцом.

— Стой!!!

Никакого сочувствия в эти минуты он к ней не испытывал, хотя в иное время у них были не такие уж и плохие отношения. Конечно, она считала его молокососом, впрочем, как и всех вокруг, да и в общении была совсем не легка, но на советах они чаще бывали в союзниках, чем в оппонентах. Но то — на советах, иное дело — здесь. Здесь, догони она его, ему придется очень туго. Уж он-то знал. Еще слишком памятны времена, когда эта погоня была для нее чистым фарсом. Для нее, не для него! Ох, сколько тогда ему пришлось от нее перетерпеть! Чего только стоит то купание в Ицке, в ледяной, между прочим, воде, куда она его загнала на второй год! Традиция определяет лишь некоторые ключевые моменты этого развеселого мероприятия; купания в реке среди них не было, и она-то лучше всех это знала, однако, если сильно хочется, как себе отказать, как себя не порадовать?

Между прочим, за тот случай он ей так и не отомстил. Впрочем, сама ситуация, при которой она, несмотря на весь свой опыт и всю свою древнюю силу, никак не могла угнаться за ним, оскорбляла ее не хуже купания в ледяной воде. Давным-давно ему не надо уповать на ее милость, чтобы проникнуть в Лунный храм, не приходится под насмешливые взгляды и едкие шуточки упаковывать пирог в шляпную коробку, и уж, тем более, нет необходимости выпрашивать фору для того, чтобы его не настигли.

Кстати говоря, пора бы уже разворачиваться, иначе окажешься за городскими пределами, и она, чего доброго, посчитает, что выгнала его прочь из города. Этого только не хватало. Он обернулся, отыскивая ее в ночном небе взглядом. Ну вот, оторвался так, что ее даже не видно. Интересно, если он не видит ее отсюда, то кто вообще может разглядеть их? Для кого, на самом деле, разыгрывается в каждое первое весеннее новолуние этот дурацкий спектакль? Для Тех? Им-то что за удовольствие наблюдать за этой глупой погоней? Впрочем, он никогда не претендовал даже на то, чтобы полностью понять Его, а уж чего про остальных говорить?

Он начал набирать высоту, заодно отыскивая попутный воздушный поток побыстрее. Конечно, сейчас он серьезно снизил скорость, но ведь отрывался он от нее и для этого тоже, для того, чтобы позволить себе этот маневр. А вот и она: поднявшись немного выше, нащупала себе ветер в крылья и заплатила за это большим отставанием. Теперь увидела его и тоже спешно добирает высоту, стараясь перекрыть дорогу, но они оба понимают, что это дохлый номер. Вот, вот он — подходящий ветер! Вперед, да так быстро, как только возможно! Ей, сколько ни старайся, не успеть за ним, не угнаться, не поймать. Эта часть погони ему нравилась больше всего, она заставляла его почти примириться с необходимостью разыгрывать из года в год это представление. Скоро, скоро он окажется дома, а что до нее — ей придется возвращаться в Лунный храм ни с чем, да еще и на ночь глядя печь новый лунный пирог. Хотя, вероятно, пирог уже печется, ведь это он один, а у нее есть молодая наперсница, иногда гоняющаяся за ним вместо нее. Другой вопрос — доверит ли она своей младшей товарке такое ответственное дело, как выпекание лунного пирога?

Восторг скорости охватил Его. Он даже почти забыл о том, что Она преследует Его и старается изо всех сил сократить расстояние между Ними. Ей сразу следовало смириться с пропажей и не затевать эту глупую погоню, ведь никто и никогда еще не смог догнать Его. Впрочем, отдать Ей должное: Она тоже удивительно хороша, и если и отстает от Него, то на самую малость. Впрочем, именно эта малость и делает погоню такой волнующей и интересной. Ну не думаете же вы, что Он так любит сладкое?

Ну вот, теперь, когда ветер помогал только ей, она плотно села ему на хвост, если так можно выразиться по отношению к тому, у кого хвоста нет. Теперь приближается самый главный, самый волнительный, самый рисковый момент. У нее остается один-единственный шанс, и эта погоня довела ее уже до состояния, когда она напрочь забыла о том, как именно должна заканчиваться древняя легенда, более похожая на сказку для маленьких эльфов. Если он допустит ошибку, она обязательно схватит его, и чем тогда окончится для него эта ночь — кто знает? Ничем хорошим — это точно. Вот, вот сейчас… Пора! Он резко рванул вниз, стараясь выжать из своих крыльев все, что можно. Она, конечно, сразу заметила это и, зная, куда именно он устремляется, бросилась следом, имея более удачный угол атаки. Теперь, в эти краткие секунды, их скорости сравнялись, а может быть, она летит даже быстрее его. Впрочем, не все так однозначно. Воздушный коридор, бывший ей когда-то попутным, едва не опрокинул ее, и не сложи она вовремя крылья, погоня была бы окончена досрочно. Но зато другой поток — тот, что когда-то так сильно мешал ей и позволил ему оторваться от нее, — сейчас добавил ей скорости.

О да! Эти последние минуты компенсировали ему все. В них состоял весь вкус погони. А ведь он вовсе не считал себя азартным. Воздушная стихия была для него столь же привычной, как и земля под ногами, так что и на радость от ощущения полета это возбужденное состояние нельзя было списать. Может быть, это Его эмоции так влияют? Неужели это от того, что Он в таком восторге?

Он приземлился, спрятал на бегу крылья и прошмыгнул в приоткрытую дверь Храма Дорог, которая тут же сама закрылась за ним. Несколько мгновений спустя в эту дверь заколотили. Шатаясь, добрел до ближайшей лавки и поставил на нее свою ношу. Хрипло дыша, попытался справиться с завязками мокрого плаща, и, не справившись, стащил его через голову. Оперся о спинку лавки, стараясь выровнять дыхание. В дверь продолжали колотить. Кажется, уже ногами. Вздохнул, накинул на коробку плащ, неторопливо побрел обратно к большой тяжелой двустворчатой двери. Легонько толкнул створки, и они послушно открылись.

Она стаяла на пороге, раскрасневшаяся от гнева. Кулаки сжаты, глаза горят двумя кровавыми огнями, волосы разлохмачены. Прекрасная и пугающая, даже ужасающая в своей красоте.

— Доброй ночи, Арника, — вежливо поздоровался он. — Зайдешь?

Ему показалось, что сейчас она бросится на него. Бросится, опрокинет, вопьется в шею острыми клыками. Древний храм пуст, как пусты и улицы вокруг него. Ему некому будет помочь, некому будет остановить ее.

— Я чайник поставлю, — продолжил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно миролюбивей, — посидим, чаю попьем. Ты промокла и устала. М?

Она поразительно быстро взяла себя в руки. Спрятала клыки за вежливой улыбкой, поправила волосы, одним неуловимым движением стряхнула с себя ночную влагу.

— Доброй ночи, Энжел, — поприветствовала она его. — Спасибо за приглашение, но не думаю, что это удачная идея. Ты на ногах едва стоишь, а мне, к тому же, надо будет заняться новым пирогом. Не забудь блюдо вернуть, оно дорогое. До свидания.

Она еще ни разу не согласилась зайти, сколько он ни приглашал ее. А вот Баст никогда не отказывалась. Они мило сидели, беседуя за чаем с лунным пирогом на отвлеченные темы, а потом, уже под утро, он отправлялся проводить ее или открывал ей портал. Но нет, Арнику чашкой чая не заманишь, а предложи прокинуть ей портал до Лунного храма — сделает вид, что не расслышала предложения. Развернулась, ушла.

— Чего в дверь-то стучала? — крикнул он в ночную темноту.

Ночная темнота, как водится, не ответила.