Всё тело окутала тяжёлая усталость. Кожа на животе неприятно дёргала. Я лежала на чём-то твёрдом и холодном, какая-то железяка тыкала в бок. Было темно, и ничего не видно, веял холодный противный ветер. Так, стоп! Ветер.
Я быстро открыла глаза и огляделась. Я лежала на огромной куче металлолома, мёртвых мутантов и другого мусора. Эта была помойка. Я схватилась рукой, за голову, и крепко сжала ту. Я проиграла.
На эту помойку сносили ненужный хлам: мертвых мутантов, металлолом мусор, остатки еды и другой хлам. До меня дошла отвратительная мысль. Меня кинули. Меня использовали, ради зрелища, а потом просто вышвырнули. И теперь контракт, который я подписала, можно было просто выкинуть.
«Чёрт, чёрт, как же глупо было надеяться, что мне заплатят деньги, и я с чистой совестью попаду в круг элиты выживших!» вот такие мысли царили в моей голове. Я попыталась встать, но зашипела от боли в животе.
Как только я посмотрела на живот, то ужаснулась. Живот располосовала огромная кровавая рана, из которой торчало что-то чёрное. Как только я попыталась встать, то струя крови полилась из раны. Я быстро легла и начала часто дышать. Рана была неглубокой, но до сих пор не закрытая. Я снова вспомнила всех тварей и мутантов, которых убила. Сама рана не закроется, потому что оттуда торчал коготь.
Я не поднимаясь, осмотрелась вокруг, взглядом я искала своё оружие. Его как я ожидала, не было. «Ну, они ведь не настолько не разумны, чтобы оставлять оружие профессиональной убийце, которую они кинули». Я вспомнила про своё единственное наследственное богатство. В кожаных ножнах под одеждой был нож. Его мне отдала мать, когда умирала, и с тех пор нож являлся моей семьей, другом и братом. У него было своё имя, я называла его Ворон.
Охотничий нож, клинок из дамасской стали, твёрдый и упругий. Длина клинка 138 миллиметров, ширина 31. Дорогая рукоять: чёрный граб, стабилизированная карельская берёза (коричневая). Нож отлично держался в руке, был очень удобным. Его я берегла как зеницу ока, а теперь из-за этой ситуации могла лишиться его.
Вдруг краем уха я уловила звуки движения. Я напряглась и медленно достала нож и сильней закрыла рукой кровоточащую рану. Я прекрасно понимала, что если сюда выскочит скорпион-броненосец, или ещё какая-нибудь тварь, то своим ножом я смогу только горло себе перерезать. Но почему-то так было спокойней.
Кусты напротив меня зашевелились, и я уже чуть с ума не сошла от напряжения. Из высоких кустов вышла чёрная фигура высотой с человека. В мыслях промелькнула догадка, что это, может быть, телепат-мутант. Такая тварь излучает микроволны, которые действуют на человека, взрывая его мозг. От таких тварей нет спасения. От страха я чуть не закричала.
Но ко мне приблизился человек. Я спокойно вздохнула, хотя понимала, что расслабляться было рано. Я узнала его. Невысокий парень в мантии, которого я видела утром рядом с Хэнком. Он медленно снял капюшон.
Тёмные взъерошенные волосы, молодое лицо, тёмные глаза. Парень был молод и напуган. Я поняла, он был священником. После того дня, среди выживших возросло число священников и верующих. Они считали, что, боги спасут наш мир. Парень был одним из них, на нём была чёрная мантия и серебряный крест.
— Не бойся. Я Макс Нерисс, священник. Тебя ведь выкинули наёмники, да?
«Нет, ну он это специально напоминает о моей глупости?», но вслух я этого не сказала.
— Если ты сделаешь ещё шаг, я тебе глотку перережу. Я, Женя, убийца мутантов, — показывая остриё ножа сказала я.
— Ты ранена? — вглядываясь в мою окровавленную руку сказал он. — Я могу тебе помочь. Здесь недалеко я нашёл место для ночёвки, могу отнести тебя туда. Ну если ты не хочешь дождаться мутантов?
Парень был прав. Ночь наиболее опасна, потому что многие мутанты выходят на охоту именно ночью. И чаще всего они ходят сюда на помойку, чтобы полакомиться остатками пищи и мёртвыми убийцами. Мне ничего не оставалось, как согласиться со священником. Я убрала нож.
Макс подошёл ко мне, и посмотрел на руку.
— Если ты уберёшь руку, то я смогу увидеть рану, — опускаясь напротив меня сказал священник.
— Если попробуешь, что-нибудь сделать не так, я убью тебя, — убирая руку сказала я.
Парень подошёл ближе и внимательно стал рассматривать рану. После пяти минут внимательного вглядывания в царапину на моём животе он сказал:
— Рана не глубокая, но из-за когтя торчащего в ней она не сможет затянуться, и ты можешь потерять много крови.
— Очень захватывающе, — съязвила я и попыталась встать, но резкая боль остановила меня.
— Не смей двигаться! При каждом движении коготь заходит всё глубже.
— Но как же я тогда пойду? — снов, положив руку на рану, спросила я.
— Мне придётся тебя нести, — неуверенно, с ноткой страха, сказал Макс.
Я была с ним не согласна, но выбора не было. Либо он меня несёт, либо я остаюсь здесь, и умираю от потери крови или становлюсь ужином мутантов. Так что выбор у меня был один.
Я уже хотела согласиться, как из кустов вылетела огромная стая летучих мышей с красными глазами. Это были кровососы. Эти твари по ночам высасывали кровь живых существ. Этих мутантов легко убить, но обычно они атакуют стаей, и поэтому являются опасными.
И вот такая стая сейчас двигалась на нас. Я быстро кивнула Максу, и тот, подхватив меня на руки, быстро побежал в глубь леса. Мыши почти сразу отстали. Парень бежал быстро, аккуратно перепрыгивая кочки и корни деревьев. Моя рана сильно ныла, а кровь текла по руке. Я иногда оглядывалась назад, всматриваясь, нет ли за нами погони. Её не было до конца нашего недолгого пути.
Мы остановились посреди поляны. В самой середине была выкопана землянка. Неглубокая, и небрежная. Сверху она была выстелена лапником.
— Добро пожаловать в моё временное жилище, — сказал Макс, спускаясь в «убежище».
Здесь было темно и почти ничего не видно. Макс опустил меня на лапник, а сам сел где-то недалеко. Через пару минут я увидела искры, а затем огонь. Тёплые всполохи огня были яркими и освещали всю землянку. Макс положил на огонь свой клинок. И поставил какую-то посудину с водой.
Я посмотрела на красную от крови руку и медленно приподняла её. Коготь почти не сдвинулся, но крови вышло достаточно. Я опустила голову и вздохнула.
— Надо промыть рану, прежде чем вытащить коготь, — сказал парень, убирая мою руку.
Холодная струя быстро смыла кровь. И теперь чёрный как смоль коготь сильно выделялся.
— Мне придётся вытащить коготь и прижечь рану…
— Заткнись! Или ты хочешь, что бы я с ума сошла? Молча бери и делай, — закричала я. Мои слова его ничуть не расстроили, наоборот, он быстро встал и пошёл к одной из сумок.
Через пару минут он сидел передо мной с длинным и узким ножом. Моя фантазия уж слишком разыгралась, но оказалась, что я даже половины всего, что случится не представила.
Коготь закруглялся на конце, и поэтому вытаскивать его было сложно. Я старалась не кричать, но это получалось плохо. Когда Макс вытащил коготь, я сильно удивилась, как тот мог поместиться в моём теле. И когда я уже почти расслабилась, он принёс раскалённый до красна клинок.
Кровь шипела и пенилась, а я выгибалась от боли. Парню было сложно, я это видела. Он крепко придавил меня рукой. Всё длилось так долго, но всё же закончилось. Пару минут я просто лежала ничего не делая, просто смотрела в потолок из лапника.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как человек, которому только, что прижгли рану, — бросив злой взгляд на парня, сказала я.
— Чувство юмора есть, это нормально. Тебе пока не стоит ни есть, ни пить, поэтому поспи.
С его предложением я была согласна, ни есть, ни пить мне не хотелось. Я прикрыла глаза и почти сразу провалилась в сон. Глубокий и тёмный.