Дерок

Медленно туман в голове рассеивался, и я мог трезво размышлять. Ника! Она действительно была здесь, со мной. Я не мог поверить в свое счастье. Ведь буквально сутки назад думал, что она для меня потерянна навсегда. Мне на миг показалось, что это лишь сон и стоит проснуться, как я вновь окажусь в пустой кровати. Посильнее прижав ее хрупкое тело к груди, услышал писк. Нервно сглотнув, отстранил Нику от себя, но поставить на пол не решился. Я ощущал тепло, манящий запах. И было мало этого. Я хотел ее всю, целиком! Прямо сейчас! Плевать на всех вокруг. В голове вновь пронеслись ее слова: «Я люблю тебя». Внутри что-то взорвалось в тот момент, когда она произнесла их. Дышать стало тяжело. Тогда я не мог в это поверить, не после всего того, что наговорил ей.

Но теперь, после жаркого поцелуя, и когда она так доверчиво прижималась ко мне, я готов вознестись к небесам. Но что-то мешало мне. По-прежнему в голове царил небольшой хаос из мыслей, и я не мог полноценно задуматься над тем, почему я просто не могу отнести мою женщину наверх и любить ее до тех пор, пока она не будет умолять прекратить эту пытку.

Хитро улыбнувшись своим планам, сделал шаг. Из-за спины вновь раздалось покашливание. Тихо рыкнув, не выпуская мою женщину из рук, повернулся.

На меня сейчас смотрели озорные черные глаза брата. На губах сияла ехидная усмешка, которую мне хотелось стереть. Но я понимал, что он рад за меня.

— Чего тебе? — недовольно пробурчал, опуская голову к лицу Ники и вдыхая ее аромат.

По телу расплылось тепло от осознания, что больше она не уйдет. Но кое-что до сих пор волновало меня.

— Да мне ничего, ты, похоже, даже не заметил, что у тебя гости? — многозначительно высказал он, я выгнул бровь.

Стоило лишь повернуть голову левее, как я увидел еще троих. У Эви на глазах были слезы, и сейчас моя мать пыталась ее успокоить. Так же она держала на руках Тэннора, который пытался тянуться к нам с Никой. Хмыкнув, перевел взгляд на рядом стоящего с ней мужчину. Я уже видел его однажды. Он устремил на меня тяжелый взгляд. Выдержав его, улыбнулся. Мне не к чему были конфликты. Сейчас настало время решить все раз и навсегда. И теперь я надеялся, что мне в этом ничего не помешает. Альфа заметно расслабился, видимо не найдя в моих действиях агрессии.

— Ну, коль больше мы здесь не нужны, — сказал он и, взяв Тамару под руку, собирался уходить.

— Не так быстро! — строго произнес, отчего Альфа непонимающе посмотрел на меня.

— Что еще? — в его тоне были угрожающие нотки. — Мы итак здесь задержались слишком долго! Отдай ребенка и пошли!

— Блейк, перестань! — упрекнула его Тамара.

Я неотрывно следил за ее теплой улыбкой. Отчаянно вдруг захотелось подойти к ней, обнять… Тяжело вздохнув, лишь продолжил наблюдать. Мог ли я сейчас вот так на все плюнуть и раскрыть для нее свое сердце? Мне было тяжело, но зверь продолжал твердить, что нам двоим это необходимо. Я ощутил нежные прикосновения теплых рук Ники на груди, где неистово стучало сердце. И разрывался между двух огней. Никак не мог выпустить любимую из рук, но мне не терпелось, наконец, поговорить с женщиной, которая когда-то означала для меня многое. Еще тогда, ребенком, я не знал ее, не видел, как выглядит, но точно помню, что не раз ее образ приходил ко мне во снах.

Она плакала и просила прощения. Тогда я не понимал смысл этих снов, но сейчас, кажется, истина доходила до меня.

— Ну же, иди к ней, — прошептала на ухо Ника, тело мигом отреагировало на ее горячее дыхание.

Мурашки проползли по спине, а в штанах стало немного тесно. Пытаясь отодвинуть пошлые мысли подальше, сконцентрировался на ее просьбе. Нахмурившись, отрицательно помотал головой. Я не собирался ее выпускать! А вдруг это сон, и стоит ее поставить, как она испарится? Нет, я не мог так рисковать. Или, не дай Бог, пока я потеряю бдительность, кто-то захочет причинить ей вред?

— Ну что ты вцепился в меня? — осуждающе прошипела Ника, я усмехнулся. — А ну выпусти, сейчас же! — и ударила своим крошечным кулачком мне в плечо.

Мой звонкий смех эхом прошелся по всей комнате. И уже через несколько секунд ему вторили еще четыре. Лишь Ника гневно сопела у меня на руках. Ну как? Как я мог выпустить ее? Все же мне пришлось поставить ее на пол, но тут же прижал крепче к себе, вновь боясь потерять ту хрупкую связь, которая образовалась между нами. Пока я наслаждался объятиями с любимой, Эви подошла к Вульфу. Обратив на него взгляд, и сам улыбнулся. Вроде у них отношения тоже начали налаживаться. Я был безумно рад, что брат обрел свое счастье.

— Может, соизволишь все же рассказать, почему мы не можем уйти? — Блейк нарушил тишину.

Он бросал на меня убийственные взгляды. Его ноздри раздувались и, могу поспорить, он собирался кинуться в бой с минуты на минуту.

— Я должен поговорить с матерью! — тоном, не терпящим отлагательств, произнес и ненадолго выпустил Нику из объятий.

Она шумно вдохнула воздух, после чего расслабилась. Я сделал шаг вперед, собираясь взять маму за руку, но Альфа преградил мне путь, дико зарычав.

— Нет! — взревел он так, что если бы я не выбил стекла днем ранее, они точно завибрировали бы.

— Да ну? — ехидно выпалил, выгнув бровь. — С чего это вдруг я не могу поговорить с собственной матерью? — уже более жестко добавил, метнув в него строгий взгляд.

Меня уже бесила подобная реакция. Я бы ни хотел с ним конфликтовать, но сейчас он сам откровенно провоцировал меня.

— Что-то ты особо не спешил с ней говорить до этого. Что же изменилось сейчас? — в тон мне ответил он, скрестив руки на груди. — Ты далеко не ушел от своего папаши! Такой же законченный эгоист! — продолжал он гневную тираду, от которой мои руки сжимались в кулаки. Они так и чесались, чтобы двинуть ему в морду.

Пока я сдерживался. Ради Ники, брата и матери. Но и мое терпение было не бездонным.

— Боже, что ты такое говоришь? — мама ахнула и вышла чуть вперед.

— Я говорю лишь то, что видел и знаю! — строго отчеканил он, вновь пряча ее за своей широкой спиной.

— Ты не прав! — она твердо стояла на своем. — Он — мой сын. И не важно, кто его воспитывал, и каким он вырос… От этого он не перестанет быть мне родным.

Ника подошла ко мне и приобняла за талию. Ощутив рядом ее тело, бушевавшая во мне злость начала потихоньку испаряться.

— Отец, какого черта? — вмешался Вульф. — Почему ты против их разговора? — недоумевал он.

— Я не против, — тяжело вздохнув, сдался Блейк. — Просто здесь я не намерен задерживаться. И если он хочет, пускай приезжает к нам!

— Нет, мы поговорим здесь и сейчас! — моему возмущению не было края.

Что он себе позволяет? Я двинулся на него, но Ника потянула меня за руку, останавливая.

— Не нужно, — она умоляюще взглянула на меня, когда я повернулся к ней.

— Короче! — воскликнул Альфа, — мы уходим.

И, развернувшись, выхватил из ее рук Тэннора и протянул Эви. Затем подхватил опешившую Тамару за руку, таща ее прочь из дома. Только Блейк собирался покинуть гостиную, как я услышал шаги. Втянув носом воздух, уловил запах отца. Дверь отворилась и на пороге возникла его фигура.

— Что здесь… — не успел он договорить, как тут же осекся и посмотрел на Тамару.

Его глаза расширились, а уголки губ опустились, из-за чего на лице застыла гримаса тоски и печали. Удивившись, хмыкнул и перевел взгляд на маму. Она испуганно тряслась, прячась за спиной Блейка. И если бы я не знал, каков мой отец на самом деле, эта ситуация могла показаться мне странной. Было жутко интересно, что предпримет теперь отец, и как поведет себя Альфа соседней стаи.

Ника крепче прижилась ко мне. Она и сама немного дрожала. Я взглянул на нее и, тепло улыбнувшись, поцеловал в лоб. Ника подняла на меня серые глаза, и я тут же утонул в них.

— Тома… — меня отвлек поникший голос отца.

Он сделал шаг вперед, но его остановил рык Блейка. Отец все понял и горько улыбнулся.

— Я уже понял, что теперь вы пара, — голос отца предательски дрожал, я больше не узнавал в нем прежнего Альфу. — Тома, мне безумно жаль за свое поведение. Знаю, что глупо сейчас об этом говорить, но…

— Нам не нужны твои извинения, — пророкотал Блейк, сильно сжимая руки.

От него исходила сильная агрессия, в то время, как отец был на удивление спокоен.

— Пусть договорит, — тихий и неуверенный голосок мамы заставил отца вздрогнуть.

Он тяжело сглотнул и на миг прикрыл глаза. Я неотрывно следил за ним, стараясь понять, что он чувствует.

— Какой-то он подавленный, — Ника приподнялась на носочки и прошептала мне на ухо свою догадку.

На миг потеряв бдительность, вновь прогнал пошлые мысли из головы и кивнул. Взгляд вновь привлекло поведение отца, когда он заметил Вульфа. Впервые за всю жизнь я видел слезы в его глазах. Это изумило меня настолько, что я стоял, как вкопанный, не зная, что делать и как поступить. В идеале я не должен был вмешиваться. Но поведение Блейка волновало меня. Отец был слишком уязвим и слишком спокоен, чтобы принять отпор в случае чего. А я не собирался позволять кому бы то ни было, причинять вред отцу. И пусть я знал, он непосредственно виноват в том, что я долгие годы не знал свою мать, но он растил меня, любил по-своему, и учил. В этом я был ему благодарен.

— До сих пор не могу понять, как так вышло… — пробормотал отец, неотрывно смотря на Вульфа.

Брат был спокоен и не подавал виду, что ему есть дело до слов Логана. Тем временем отец продолжил:

— Так вот, сначала я был рад, что ты сама ушла, хоть и порывался найти тебя и…

— Хватит! — заорал Блейк, схватив отца за горло.

Неожиданно Вульф бросился к ним и освободил Логана от захвата. Отец опустился на колени и жадно хватал ртом воздух.

— Почему он не защищался? — удивленно пробормотала Ника, закрывая рот рукой от ужаса.

Я слышал, как быстро билось ее сердечко. Как же мне хотелось успокоить Нику, укрыть от всей этой грязи… А ведь когда-то и я поступал с ней, как скотина. От осознания собственных поступков, внезапно вспомнился разговор с отцом. Еще до того, как Ника родила, он мне что-то говорил о том, что его желания уже расходились с желаниями зверя, и что он поздно понял об этом. Когда уже потерял… Тогда его голос уже был тоскливым. Он говорил о Тамаре. Теперь я мог понять, что сейчас ощущает отец, видя свою пару рядом с Блейком. Он не мог никак оправдать свои действия, поэтому просто решил не сопротивляться и позволить себя убить.

Сглотнув подступивший ком к горлу, посмотрел на отца. Его взгляд был пуст. Черт! Я явственно ощущал его боль. Казалось, что в сердце воткнули кол.

— Отец веди себя прилично! Мы вообще-то на чужой территории! — когда Блейк немного успокоился, Вульф начал его отчитывать.

— Ты что, защищаешь этого… — он всплеснул руками, следом тыкая пальцем на Логана. — Эту мразь? Теперь ты считаешь отцом его? Ну? — требовательно выспрашивал он. — Чего ты замолчал? — он тяжело дышал, пытаясь совладать со своим зверем, рвавшимся наружу.

— Нет! — громко воскликнул Вульф, отчего мой отец тяжело вздохнул. — Но это не повод убивать его! Тем более что он не проявлял и капли агрессии, — не уступал брат.

— Прекратите! — голос мамы, полный отчаяния заставил в комнате повиснуть тишине.

Она вышла чуть вперед так, чтобы видеть отца. На глазах появились слезы, которые быстро смела.

— Логан, я вижу, что ты раскаялся, но не нужно приносить себя в жертву! Что было, то прошло. Больше мне нет смысла винить тебя. Ты вырастил Дерока, и за это я хочу сказать тебе спасибо. Но так же ты должен понимать, что у меня не было другого выбора, как забрать одного из сыновей и скрываться с ним. Это было нелегко, но ты ничего не заподозрил и не кинулся меня искать. — Матери слова давались нелегко.

Отец неотрывно следил за ее губами, пока она говорила. Ника все время вздыхала и старалась сама не заплакать.

— Ну и почему ты сбежала? — все же решился я подать голос, когда все дошло до самого волнующего момента.

И только мама попыталась заговорить, как отец перебил ее.

— Я сам все расскажу.

Пожав плечами, я перевел заинтересованный взгляд на него и приготовился слушать.

— В свое время я был точной копией тебя, Дерок. Вел разгульную жизнь, все мне было нипочем. Мне нравилось брать девушек силой. Их страх пьянил меня. Когда я встретил Тому… — он замолчал, переводя дыхание. — В общем, с того момента жизнь изменилась. С ней я поступил так же, как и с остальными, попросту бросил и ушел. Но мой зверь каждый день порывался в город, искать ее. От этого я еще больше злился и продолжал наслаждаться жизнью, отодвигая его желания. Как-то раз я случайно наткнулся на нее и учуял запах щенка. — Отец улыбнулся, а я удивленно выгнул бровь. — Я тогда был сам не свой, и чуть было не убил ее… — его голос дрогнул.

В комнате повисла гнетущая тишина. Лишь всхлипы Ники и Эви резали слух. Сын, все время покойно сидевший на руках Эви, теперь тоже расплакался. Ника немного успокоилась и, подойдя к подруге, забрала его.

— …Я бил лишь в живот, надеясь, что это поспособствует выкидышу, после чего ушел. Ее запах остался на мне, и когда я вернулся в стаю, отец потребовал, чтобы я немедленно привез ее. Проклиная всех на свете, вновь отправился за Тамарой. С тех пор все время срывался на ней. Иногда бил, иногда просто кричал… — отец опустил голову.

Я не верил своим ушам… Был готов ко всему, но это… Правда стала слишком жестокой. Ника дрожала рядом со мной, отчего Тэннор вновь стал плакать. Я забрал сына, крепче прижимая к себе, успокаивая своей силой. Когда он успокоился, отец продолжил:

— Я ненавидел ее так, что готов был убить. Каждую ночь приходил к ней в комнату и начинал душить. Но когда она открывала глаза и смотрела на меня пустым отрешенным взглядом, отступал. Зверь во мне рычал и требовал прекратить, но чем больше он пытался что-то донести до меня, тем больше мне хотелось ее смерти. Я не скрывал этого и каждый день говорил ей о том, что после того, как родит, я ее убью. Не раз говорил и том, что она испортила мне жизнь своим появлением.

Он снова замолчал. Я держался из последних сил, чтобы ни кинуться на него. В груди поднималась ярость за мать. Мне хотелось вцепиться в его горло, причинить адскую боль…

— В день родов я был в приподнятом настроении. Наконец, должно было свершиться то, чего долго ждал. Сидя дома, с нетерпением ожидал рождение ребенка. И вот через несколько часов мне сообщают, что Тамара сбежала. Конечно, сначала я порывался броситься по следу и, уже находясь в ипостаси ликана, без проблемно убить ее. Но услышав из коридора плач младенца, мигом забыл обо всем. Тогда я не знал, что вас было двое. До сих пор для меня загадка, как так вышло? Ведь я точно помню лишь одно сердцебиение, и запах был один… Но теперь, кажется, я понимаю. Вы оба пахните одинаково, а ваши сердца могли биться в унисон. Мне очень жаль, что все так вышло. Мне нет оправдания и сейчас я готов понести за свой поступок любое наказание, — после его слов я скривился и взглянул на Вульфа.

Он вторил мне и тоже брезгливо смотрел на Логана. Мне нужно было что-то говорить, но я не мог. Во мне кипела ярость вперемешку с болью. Я столько лет ставил его в пример, но сейчас вижу, что он поступал намного хуже. Мои поступки по сравнению с его казались мне детским лепетом.

— Мне нечего тебе сказать, Логан… — я специально не назвал его отцом. — Больше ты для меня никто.

Отец вздрогнул, как от пощечины, заглядывая мне в глаза. Кивнув, поднялся с пола и, бросив тоскливый взгляд на Тому с Вульфом, произнес:

— Я ухожу. Больше вы меня не увидите. Боль от моих поступков слишком сильна, и я не могу с ней справиться. Мне было бы легче, если бы меня убили. Но никто из вас этого не сделает, — он горько улыбнулся. — Прощайте!

И не успели мы сообразить, как он быстро покинул дом. В комнате воцарилась тишина. Каждый сейчас думал о своем. Я приобнял Нику, вдыхая ее запах, радуясь, что не совершил таких ошибок, как Логан. Язык все не поворачивался вновь назвать его отцом. Когда все немного пришли в себя, я отдал Тэннора Нике и приблизился к маме. Поколебавшись с минуту, плюнул на все и обнял ее. Она заплакала и крепче прижалась ко мне. Сердце затрепетало, а на душе стало легче, словно я сбросил сто килограмм груза. Ее тепло согревало меня, успокаивало. Было так хорошо, как после долгого путешествия вновь вернуться домой.

— Я рада, что ты снова есть в моей жизни! — она, всхлипывая, отстранилась.

— Я тоже! — улыбнувшись, ответил и вновь обнял.

После она рассказывала, как ей тяжело жилось первое время, как вздрагивала каждый раз, слыша посторонние звуки. Слушая ее, крепко стискивал зубы, чтобы ни кинуться искать Логана. Но быстро успокаивался. Он сам себя наказал. И быстрая смерть не для него. Так пролетел весь остаток дня. Когда они уехали, я поднялся в спальню и, раздевшись, лег рядом с Никой. Она сладко спала и даже не заметила, что теперь находится в моих объятиях. Вдохнув ее родной запах, тихо прошептал:

— Больше никому тебя не отдам!

Ника заворочалась, но не проснулась. Улыбнувшись, положил голову на подушку и сам уснул.