Следующие два дня были для меня мрачными. Я узнал столько всего, я раскрыл великий заговор, как и предсказывал Элиас. И все это, как ни странно, с помощью философии. Я знал, кто убил моего отца, почему и каким образом. Но Рочестер был неуловим. Он с самого начала знал, что переходить дорогу «Компании южных морей» — опасное занятие, и принял все меры к тому, чтобы враг никогда не нашел его.

Я исчерпал все возможности, но не смог даже, пошатнуть замка, который Мартин Рочестер воздвиг для своей защиты. Я было подумал снова приняться за его троих подручных, но убедил себя, что этого делать не стоит. Рочестер так тщательно прятался, что вряд ли раскрыл бы свое настоящее имя наемным убийцам, которые могли продать его при первой же возможности. Более того, громилы Рочестера были осведомлены о том, что я знаю, кто они, и скорее всего скрылись из города, по крайней мере на ближайшие несколько недель.

Мне требовалось поговорить с Элиасом, но он был занят последними приготовлениями к постановке своей пьесы. Он должен был срочно переписать несколько сцен, но уверил меня, что Рочестер никуда не денется. После премьеры я мог всецело рассчитывать на его помощь.

Не зная, как скоротать время, я просиживал все дни в кофейне «У Джонатана», пил слишком много кофе и надеялся, что мне удастся услышать что-нибудь интересное. Сарменто больше не попадался мне на глаза, а дядя случайно упомянул, что обеспокоен тем, что клерк уже третий день не показывается в пакгаузе. Я посчитал не своим делом сообщать ему то, что мне стало известно.

Мы с Мириам полностью отдалились друг от друга после нашего короткого поцелуя. Ее попытка тогда, в коридоре, наладить отношения была смелой, но жест доброй воли, даже такой искренний, не мог покончить с неловкостью, которую мы испытывали при встрече друг с другом.

Днем перед премьерой элиасовской пьесы мы сидели в гостиной дяди. После той встречи на постоялом дворе мы впервые остались наедине, и я обнаружил, что могу выносить ее присутствие, лишь постаравшись полностью выбросить из памяти тот инцидент. Она, напротив, чувствовала себя спокойно, углубившись в роман под названием «Чрезмерная любовь». Я листал сочинения о Банке Англии и финансовых компаниях и другие брошюры, которые попадались под руку, украдкой бросая на нее взгляды. Я почти ничего не понимал из прочитанного, И занятие это было бесполезным. Я надеялся найти какое-нибудь упоминание о Рочестере, но знал, что не найду ничего.

Я смотрел, как Мириам читает, изучал удовольствие на ее лице, когда ее глаза скользили по строчкам этого глупого романа.

— Мириам, — сказал я, прервав молчание, — вы действительно решили не выходить за меня замуж?

Она подняла голову, посмотрев на меня со страхом, но, вероятно, увидела что-то забавное в моем лице и не могла не рассмеяться. Она смеялась не надо мной, а над абсурдностью того, что между нами произошло. Она смеялась так заразительно, что я тоже засмеялся. И так мы смеялись вместе, заражая друг друга, пока у нас не заболели животы.

— Вы нелепо прямолинейны, — наконец сказала она, задыхаясь от смеха.

— Думаю, это правда, — согласился я, отсмеявшись. — Поэтому буду с вами прям, — сказал я серьезно. — Какие теперь у вас планы? Что вы собираетесь делать со своими деньгами?

Она зарделась, словно ей было неловко говорить о деньгах. Возможно, только об этих деньгах.

— Мне нужно найти кого-нибудь, кто бы помог мне, кого-то, кому я могла бы доверять. Наверное, я их вложу во что-нибудь. Если сделать все правильно, я смогу получать с них пять процентов, а на эти деньги, да с моим вдовьим наследством в придачу, сумею-найти какое-нибудь приличное жилье.

Я почувствовал разочарование и стыд. Я был разочарован, что Мириам переедет в свое жилье и станет независимой. Пока она подчинялась дяде, мне казалось, что добиться ее легче. Теперь она окажется действительно выше меня. Мне стало стыдно от своего эгоизма.

Я приготовился произнести речь, хотя не знал, что сказать, — и до сих пор не знаю, — но судьбе это не было угодно. Открылась дверь, и в комнату вошел Исаак с карточкой на серебряном подносе.

— К вам посетитель, мистер Уивер, — объявил Исаак. — Дама.

Я посмотрел на карточку — на ней красивым шрифтом было напечатано: «Сара Деккер».

— Она сказала о цели своего визита?

— Мне показалось, она хочет нанять вас, — ответил Исаак.

Браться за новое дело мне не хотелось, но расследование ввело меня в огромные расходы, и я подумал, что не мешало бы немного подзаработать. Вдобавок я уже где-то слышал имя Сары Деккер. Я не мог вспомнить, где именно я его слышал, но был уверен, что кто-то упоминал его совсем недавно,

Мириам извинилась и вышла, а Исаак ввел посетительницу. Я обрадовался, что не отказался ее принять, поскольку она была необычайно хороша собой. У нее были блестящие золотистые волосы, красивые брови и круглое личико с правильными чертами. На ней было платье цвета слоновой кости с синей нижней юбкой и такого же цвета капор. Она обладала благородными манерами, но было видно, что чувствовала она себя неловко, нанося визит такому, как я, господину и в таком районе, как Дьюкс-Плейс. Я предложил ей сесть и спросил, не желает ли она выпить чего-либо. Она отказалась.

— Меня привело к вам трудное дело, — сказала она. — Долгое время я думала, что ничто не может улучшить мое положение, но, когда мне вас рекомендовали, мистер Уивер, я подумала, что вы моя последняя надежда.

Я поклонился:

— Если я могу вам чем-то помочь, сочту за большую честь служить вам.

Она улыбнулась, и я почувствовал, что ради такой улыбки готов служить ей всем, чем только мог.

— Мне неловко говорить об этом, сэр. Я надеюсь, у вас хватит терпения выслушать меня.

Мне вскоре было нужно отправляться в театр, но я сказал ей, что она может не спешить.

— Дело касается сэра Оуэна Нетлтона. Полагаю, вы его знаете.

Я кивнул:

— Да, я должен с ним встретиться в театре сегодня вечером.

— Вы считаете его человеком чести?

Это был деликатный вопрос, и на него следовало отвечать осторожно.

— Я считаю сэра Оуэна джентльменом, — сказал я.

— Вы выполняли поручение для него, правда? Он упоминал вам мое имя?

Теперь я вспомнил, откуда мне было знакомо ее имя. Сэр Оуэн говорил, что собирается жениться на Саре Деккер.

— Сэр Оуэн говорил о вас в самых лестных словах, — сказал я. — Могу я поинтересоваться, почему вы спрашиваете?

Она покачала головой.

— Боюсь, я не смогу объяснить, — сказала она. — Я надеялась, что вы сможете с ним поговорить и убедить его объясниться. Не знаю даже, что еще можно предпринять. Я говорила с юристом, но никакого преступления сэр Оуэн не совершил. Мой брат сказал, что вызовет его на дуэль, но я знаю, что сэр Оуэн лучше владеет шпагой, чем мой брат, и я не вынесу, если с братом что-нибудь случится из-за меня.

— Мадам, — сказал я, — вы должны мне объяснить, в чем именно ваша проблема. Вы и сэр Оуэн порвали отношения?

— В том-то все и дело, — сказала мисс Деккер, — что между нами не было ничего, что можно порвать. Я встречала его несколько раз в обществе, беседовала с ним, но мы едва знакомы. Однако он говорит направо и налево, будто мы собираемся пожениться. Я не понимаю, для чего он это делает. Все, кто знаком с ним, считают, что он вполне здрав во всех других отношениях.

— Он наносил вам визиты? Пытался увидеться с вами в свете?

— Нет. Он только публично говорит о нашей помолвке.

Я искренне сожалел, что мисс Деккер отказалась от угощения, поскольку сам остро нуждался в подкреплении сил.

— Ничего не понимаю, — сказал я, — он говорил мне о вас в самых лестных словах. У меня не было никаких сомнений, что ваша с ним помолвка дело решенное. Более того, он даже поделился своим опасением, что помолвка может показать его в невыгодном свете, поскольку его жена скончалась совсем недавно. Может быть, эта его фантазия насчет женитьбы на вас… не вызвана ли она горем недавней утраты?

— Но сэр Оуэн никогда не был женат. Он говорит об усопшей жене, и никто не знает, как реагировать, ведь у сэра Оуэна не было никакой жены.

— Вот так-так! — воскликнул я. «Что же я тогда искал для него?» — чуть было не сказал я вслух. — Для чего сэру Оуэну рассказывать подобные небылицы? У вас есть какие-нибудь соображения?

Мисс Деккер покачала головой:

— Вы должны понять, мистер Уивер, что я не знаю и уже не хочу ничего знать. Его ложь наносит вред моей репутации. Она отпугивает джентльменов, которых мой отец считает достойными поклонниками. Но он отказывается что-либо предпринять, а мой брат не видит другого выхода, кроме применения силы. Я надеялась, что более холодная женская голова могла бы найти какое-то иное решение, например обратиться к посреднику наподобие вас. Только бы это прекратилось. Мне не пристала связь с таким человеком, как сэр Оуэн, он ведь не более чем обычный биржевой маклер.

— Не более чем что? — вскочил я со стула. Мисс Деккер в страхе отпрянула.

Я опустился на место.

— Я не хотел напугать вас, но я никогда не слышал, как бы это сказать… я не знал, что сэр Оуэн имеет дело с фондами.

Она кивнула:

— Он этого не афиширует, опасаясь, что это может повредить его репутации, но все знают. Мне кажется, я слышала, что, когда он занимается брокерскими операциями, он пользуется фальшивым именем, как будто это может защитить его репутацию от позора маклерства.

Я затаил дыхание:

— Какое имя он использует?

— Не знаю, — сказала она, — но надеюсь, вы понимаете, что я не хочу иметь ничего общего с этим человеком. Вы можете мне помочь?

Я позвонил в колокольчик и, встав, принялся ходить по комнате взад-вперед.

— Я помогу вам, мадам. Уверяю вас в этом. Вошел Исаак, и я попросил его подать мне плащ, так как я собирался уходить тотчас.

Мисс Деккер была в растерянности. Она достала веер и начала нервно обмахиваться.

— Я обидела вас чем-то, мистер Уивер?

— Мадам, не обращайте внимания на мое возбуждение. Вы сообщили мне очень важные сведения, касающиеся одного дела, которым я занимаюсь.

— Ничего не понимаю, — пролепетала она. — Так вы поговорите с сэром Оуэном?

— Обязательно. — (Вошел Исаак и помог мне надеть плащ.) — Я сделаю так, что он никогда больше не будет упоминать вашего имени. Даю вам слово.

Я попросил Исаака проводить мисс Деккер, а сам направился в театр, куда, как я знал, должен был отправиться и сэр Оуэн в поисках вечернего развлечения.