Легко ли стать принцессой (СИ)

Листова Татьяна

"Банально-небанальная" история, про "попаданца" в другой мир - в чем-то похожий, и в чем-то совершенно непохожий на Землю. При этом присутствует смена пола, поэтому выраженным брутальным мужчинам не рекомендую... Не надо критики, просто - не читайте. Герой - самый обычный парень, который попадает в совершенно необычные обстоятельства. Весь смысл - в названии... Легко ли не только стать, но и остаться настоящей принцессой - когда на голову скопом сыпятся глобальные проблемы и катастрофы? Выбор есть у каждого, и мы его делаем каждый день. Мы все, как и Сергей - можем изменить этот мир...

Annotation

"Банально-небанальная" история, про "попаданца" в другой мир — в чем-то похожий, и в чем-то совершенно непохожий на Землю. При этом присутствует смена пола, поэтому выраженным брутальным мужчинам не рекомендую… Не надо критики, просто — не читайте. Герой — самый обычный парень, который попадает в совершенно необычные обстоятельства. Весь смысл — в названии… Легко ли не только стать, но и остаться настоящей принцессой — когда на голову скопом сыпятся глобальные проблемы и катастрофы? Выбор есть у каждого, и мы его делаем каждый день. Мы все, как и Сергей — можем изменить этот мир… Закончено.

Таня Листова

Часть первая

Часть вторая

Эпилог

Таня Листова

Легко ли стать принцессой…

Часть первая

Архун

Этот день не задался сразу. С самого утра. За окном — мелкая нудная морось, дочка хнычет — мама одевает как в зимнюю стужу, — сама мама не хочет слышать и естественно нервничает. Вдобавок ночью подморозило, и пришлось долго отскребать лобовое стекло старенького 'Пежо' от злой наледи. Вдобавок кто-то из супер-ответственных закрыл ворота стоянки на замок, и пришлось возвращаться домой за ключом. Вдобавок начальника вздернули на ковре у еще большего начальника — и на планерке он размашисто стучал кулаком по столу, подробно разъясняя принципы 'На работе — работать!' всему отделу…

Обычная жизнь. Серая, скучная, как исписанный листок тетради. Синими школьными чернилами. Утро-день-вечер, вечер-ночь-утро. Аванс, зарплата, супермаркет. Рынок, воскресный огород на тещиной даче, вечерний компьютер. Сергей даже не пытался дождаться вечера — вечер все равно не обещал никаких перемен…

— Наша дочь скатилась чуть ли не по всем предметам! — полыхающие глаза жены встречали прямо на пороге.

— А я ведь просила тебя, сто раз — проверь уроки!

Сергей вздыхал, и начинал раздеваться.

— Вот оно: не надо, дай ребенку пространства, пусть привыкает к ответственности…

Вообще-то он любил свою семью. Хотя с женой они были полными противоположностями. И не в характерах, где эдакое разночертие дополняет друг друга. А в том, что объединяет эти самые характеры. Интересы, убеждения, мировоззрение, кредо. Взгляд на жизнь… Светка легко заводилась. Быстро остывала. И никогда не сдерживала в себе то, в чем обвиняла весь мир. А мир — был трудным, непробиваемым, и злопамятным. Чтобы жить, надо много работать, чтобы работать — надо много учиться. К неприятностям лучше готовиться загодя. Опасности — на каждом углу. Никогда не верь соседям и коллегам на работе, ибо не знаешь — что на уме. Работа — дерьмо, высасывает все жилы. Клиенты и начальники — враги по определению, каждый думает только о себе. Никто ничего не сделает просто из доброты… Знакомо?

Впрочем — мир отвечал ей тем же.

— Тебя…

Он иногда удивлялся — как они жили вместе? Наверное, из-за того, что Светка все-таки в душе была добрей, чем казалась на первый взгляд. Всегда мирилась первой. Она просто — не верила в доброту других людей. Просто — не верила этому миру…

— Тебя! — он не сразу понял, что она протягивает ему телефонную трубку. — И ботинки сними, сколько воды натекло…

— Кто?

— Дед Пихто! — сунула трубку в руки и убежала на кухню.

И еще — она была просто красавицей, его жена.

— Да? — Сергей отбросил навязчивые мысли и прислонил аппарат к уху. — Внимательно.

— Золотоша Сергей Дмитриевич? — незнакомый голос отдавался непонятным эхом. — Отец — Вячеслав Павлович, бабушка — Ольга Константиновна?

— Да… — удивленно протянул Сергей, — простите… С кем имею честь?

— Прадедушка — Григорий Леонидович, пра-пра-дед — Святослав Романович? — не хотело реагировать эхо.

— Не знаю… — начал раздражаться Сергей. — Кто вы?

Телефонная трубка ответила ровными монотонными гудками. Он некоторое время еще держал у уха, как будто сквозь гудки мог донестись ответ, потом плюнул и выключил.

На полу действительно натекла целая лужа…

— Кто это был? — крикнула с кухни Светка.

— Черт его знает, — он снял ботинки и скрылся в ванной. — Гоблин невежливый…

Вечер вступал в свою колею. Ужин, воспитательный регламент для дочери, компьютер. Жена жалуется на цены по телефону маме — родственная душа, а Сергей фантазер, далек от реальности, не видит дальше своего носа — а реальность за носом такова, что впору заказывать гроб у гробовщиков…

Все как обычно. И не как обычно. Какая-то тяжесть на сердце, как будто глупый телефонный звонок поднял давно устоявшуюся муть. Бабушка — Ольга Константиновна. Прадедушка — Григорий Леонидович… Как звали прадеда?

Кажется, покойная бабушка сказывала — действительно Гришкой… Пра-пра-пра — так далеко познания семейного древа не простирались.

Сергей раскрыл тумбочку и вывалил старые семейные фотографии. Вот она — коричневая, расплывчатая… Кто-то из пра-пра-пра — в военной гимнастерке, еще до войны. Лихие усы, вихрастый чуб, задорные глаза. Надо бы отсканировать, да в комп — все нет времени. Надпись с другой стороны: 'Золотоша С. Р. 1922 г'.С. Р. — Святослав Романович? А я и не знал…

Тогда откуда знают они? Что это вообще было?

'Да что угодно, — тут же поднимается привычный к скептике разум. — Статистическая проверка, к примеру. Делают где-нить в инете семейные древа. Или ревизируют архивы. Или письмо тебя ищет. Старое, желтое, с фронта — от пра-пра-пра… Что угодно!' Разум уверен, разум знает все. Разум найдет логическое объяснение всему, что происходит в мире. Это только душа не любит логику…

Телевизор мельтешил кадрами — джунгли и пальмы, солдаты в камуфляже с закатанными рукавами, дощатые трущобы бедняков — дети копошатся в мусоре, дворцы с бассейнами — загорелые красотки нежатся под зонтиками. Диктор убедительно объясняет: 'Камерун, Лаос, Гватемала, Кипр…'

Это мир. Он логичен?

'Чушь! — в очередной раз отбрасывает мысли в сторону. — Причем здесь мир?'

Твоя работа завтра. Твой балансовый отчет. Жена на кухне. Дочка делает уроки. Надо купить зимние шины для 'Пежо', а денег нет… Это — логично. Таков мир. Таков?

Неожиданный звонок в дверь прервал философские изыскания несогласной с разумом души.

— Сережа, открой!

Ничто в мире не остановит Светкины телефонные сетования.

Сергей прошел в прихожую и щелкнул замком — он никогда не заглядывал в глазок. Как-то не сочетается с мужским характером. Смелого, уверенного, твердого, бесстрашного… Зря. Снаружи нарисовались несколько крепких мужских фигур — он попытался захлопнуть дверь, но не успел… Сильный удар заставил отлететь уверенный бесстрашный характер к стене — затылок вдребезги разнес зеркало, и на глаза навалилась темнота. Истерично закричала Светка, по прихожей звучно загрохотал тяжелый топот…

— Это он?

На лицо ощутимо брызнули водой. Разум плавал в красной вопящей мути, и не хотел выбираться наружу. Волны раз за разом накатывались, покрывая с головой и оставляя боль в затылке. Но зато не было света. И того, что заставляло содрогаться память…

— Что-то не производит впечатления.

Мерзкий, дребезжащий, противный голос. Он наверняка принадлежал толстой холодной жабе, с головы до ног покрытой бородавками. Обожающей комаров и мух…

— Составляющие совпадают на 60 процентов, больше не сможет дать никто, — ответил кто-то более молодой. — Проверили все возможности, на Эпсилоне тоже…

Цыпленок. Желторотый цыпленок, выпячивающий грудь. Пробующий петушить хвостик…

— Ладно… Приведите в норму. Сейчас он напоминает мокрую медузу.

Сергей с трудом разлепил глаза. Просторное помещение, вокруг — толпа людей. Постарался сфокусировать зрение — рядом на корточках молодой военный, в непонятном мундире, за ним… Бывают же у подсознания верные сравнения — обрюзгший силуэт, толстое лицо в складках, скользкое и гладкое, как у женщины. Маленькие водянистые глаза. Неприятнейшее лицо, и кажется — предмет подобострастия всех остальных…

— Где я?

— Очнулся? — жабоподобный расплылся в улыбке, и тоже присел на корточки — тугой живот сразу закрыл полмира. — Вот и ладушки! Ты у меня в гостях, родненький, — любишь гости? Привыкай, что тут поделаешь, придется к многому привыкать… Будешь паинькой, да?

Сергей напрягся и плюнул ему в лицо — сильный удар тут же откинул голову назад. Все мгновенно пришли в движение — руки прижали к полу, на рот легло мокрое полотенце. Не обращение как к малышу вызвало реакцию — разум заметно притупился на эмоции. А память и боль. Разбитое зеркало и истеричный крик жены…Толстяк отшатнулся, как от пощечины, лицо сразу приобрело брезгливое выражение: — Не хочешь по-хорошему?

Кто-то подал платок, он долго и тщательно вытирал лицо. Потом сверкнул глазами на остальных:

— Ублюдок должен стоять на задних лапках и просить у меня косточку! Еще вчера. У вас нет лишнего времени. Вперед.

Молодой вытянулся:

— Будет исполнено, Ваше величество…

Ваше величество? Король? Настоящий?

Бред… Плевать. Сергей снова потерял сознание.

Но до того, как заново окунуться в красную бурлящую муть — успел выхватить один необычный взгляд… Необычный, потому как резко контрастировал с всеобщим фоном злобы и равнодушия. Пожилой седой военный у стены улыбнулся, и в глазах плескалось одобрение…

Бред. Бред сивой кобылы… Пурпурная мгла наваливалась волнами, пытаясь задавить и размазать на чистом песке — потом отступала, откатывалась назад с звонким плеском, и разрешала минутную передышку…

'Ты фантазер, Сережа, — голубые Светкины глаза светились на фоне дворцов и королевских замков. — Как Иванушка-дурачок. Всегда витал в облаках, всегда грезил о каких-то душах, всегда думал о людях слишком высоко… Реальность другая, милый. В реальности — нет Зой Космодемьянских и Александров Матросовых. В реальности — каждый за себя…'

'Я не хочу такую реальность, — упирался Сергей. — Я хочу верить в людей, в их сердца…'

'Это просто красивые мечты, — грустно усмехалась Светка. — Ибо реальность покажет тебе свою суть. Внутреннюю часть себя настоящей…'

Голубые глаза растворялись, и высокие зубчатые башни дрожали в вечернем мареве заката.

'Светка, подожди…' — бесконечно звал Сергей, но снова накатывалась пурпурная боль, и снова голову захлестывали покрывала шокирующей безысходности…

А потом снова пробивались голоса. Чужие голоса…

'Больших параметров совпадения не сможет дать никто…' — объяснял молодой тенор. Память почему-то вспоминала желтого цыпленка. 'Плевать! — властный бас. Сергей готов побиться об заклад — генеральский глас позолоченного мундира. — Все чушь! Я что просил? ЭТО?' 'Больше ничего не было! — оправдывался молодой. — Проверили все возможные последовательности — на Эпсилоне тоже…' 'Свои головы лучше бы проверили! — рычал генеральский мундир, — параметры стойкости — не выше среднего! Я тебя зачем посылал, капитан?' 'Найти наследников Дома…' 'Наследников?! — не верил своим ушам пожилой. — Какой хрен нам просто наследники? Ты бы и бабу сюда притащил?' 'Мой генерал…' 'Нам нужен не просто наследник! Нам нужен властитель! Лидер! Волевой, твердый, жесткий! Которого не сломает ни один хваленый психиатр-живодер-инквизитор, которому можно помочь бежать! Который объединит ашеров, и поведет за собой! Ты не понимаешь?' 'Он плюнул в лицо королю…' 'Пару раз в жизни и баба плюнет в палача, — зло отмахивался золотой мундир. — Не стальной стержень, капитан, смотри психологическую карту…'

Затем снова накатывалась волна, закрывая горизонт пурпурно-кровавым светом…

В нос ударил резкий запах, Сергей резко открыл глаза — молоденькая девушка держала у носа флакончик. Инстинктивно сморщился и отстранил руку в сторону…

— Спасибо.

Говорил знакомый молодой военный. Сергей повел глазами по сторонам — уже другая комната, поменьше, — пара шкафов, вазы, цветы. Без окон, одна дверь. Он лежал на чем-то, напоминающем диван.

— Будем говорить, или опять плеваться?

Больше никого не было. Девушка быстро собрала сумочку и выскочила за дверь — молодой проводил ее взглядом.

— Где я? — Сергей постарался собрать мысли в кучу. — Что с моей семьей?

— Капитан Эрик Кох, — представился военный, взял стул и подставил к дивану. — С твоей семьей все в порядке — на Земле. Будешь паинькой — сможешь передать им гостинцев…

'На Земле?!!'

— Что это значит?

— Как лучше? — наклонился вперед капитан. — Правду, или то, что легче слышать?

— Правду…

— Хорошо… — кивнул головой военный. — Ты сейчас — никто. На самом деле — я… и генерал Арман, — единственные друзья. Тебя доставили сюда по приказу короля Дагона. Как единственного носителя гена ашеров… — он задумался, собираясь с мыслями.

— Зачем? — не выдержал Сергей.

Он не понял ровным счетом ничего. И хотел услышать хоть что-то — понятное уставшей голове.

— Ашеров в последние годы все труднее удерживать, все больше разногласий и беспорядков, все больше хаоса… — военный сморщился: — как тебе объяснить? — усиленно потер лоб. — Ашеры всегда были свободным и гордым народом, но… Тысячу лет назад прервалась Энтийская династия — с тех пор и покатилось. Погибла империя, и несгибаемый народ — разбросан по всей земле…

— Где я? — перебил его Сергей.

Похоже, он не умел внятно объяснять. Или что-то ему мешало.

— Этот мир называется Архун. Тысячу лет назад была война. Гоморра, еще остались обширные зоны энтропии. Эта земля восстанавливается. Строится заново…

Сергей не выдержал. Он никогда не был резким и боевым парнем, но последние события пробили натуральную брешь в психике. Вскочил с дивана и рванул к выходу — военный не успел сообразить. Распахнул дверь и остановился… Длинный просторный коридор, вьются пылинки в солнечных отблесках — всю противоположную стену занимало громадное окно… Сердце стукнуло раз, другой, и остановилось.

Три солнца переливались яркими, но не слепящими шарами, белоснежные вершины гор подпирали пронзительную синь, по бездонному небу бежали куцые облачка — прямо над головой. А внизу — в необъятной дали, — виднелась земля… Деревья, похожие на бархатное поле, и седые паутины дорог…

Он растеряно переводил глаза с солнц на землю — шутка?

— Восемь тысяч миль, — произнес за спиной Эрик Кох. — Это Альтанг, самый известный научно-исследовательский центр Архуна. Находится на вершине высочайшего пика этой части земли. Если прыгнуть — лететь больше десяти минут…

Сергей в ступоре продолжал смотреть в окно.

— Лучше вернись в комнату. Тебе нельзя бродить, где попало.

— Что происходит? — его начало трясти, как в лихорадке. Язык отказался слушаться, зубы отбивали незнакомый ритм…

— Спокойно! — капитан взял за руку, медленно завел обратно в комнату и закрыл дверь. — Дыши. Глубже. Еще…

— Что происходит?!! — начал задыхаться Сергей. Дрожь усиливалась с каждой минутой…

— Объяснил же — Альтанг, — Кох усадил его обратно на диван. — Не Земля…

— Бред!!!

— Как язык, на котором ты теперь говоришь?

Сергей не сразу понял. Но когда дошло — просто закрыл глаза и застонал… Наверное, удар грома в комнате произвел бы меньший эффект, но его сознание просто отказалось больше воспринимать информацию. Отказалось подкреплять ее чувствами. Просто констатировало, что мысли одновременно выскочили из головы. Внутри растет зияющая пустота, и колени становятся ватными… Они же разговаривают не на русском! Это какой-то незнакомый… и очень знакомый язык… Который он понимает почему-то в совершенстве. Что за слова, что за произношение? Откуда горло это может? Когда научилось? Боже, хватит…

— Скрытые возможности мозга, — устало подсказал капитан, как будто прочитав мысли. — Пока спал.

— Так можно выучить все что угодно? — попробовал связно мыслить Сергей.

— Если бы… Пока — вскрывать только то, что есть.

— В смысле? У меня уже был? Где-то в памяти?

— В подсознании, — закруглил научный опрос военный. — Если затронуть генетическую память. Тебе лучше отдохнуть, — он кивнул головой на диван. — Попробуй принять то, что услышал…

Сергей пытался справиться с паникой. Красные волны накатывали одна за другой, вызывая дрожь в руках, но он усилием воли отгонял подальше и пытался успокоиться. Не время. Еще не время. Все встанет на свои места…

Но суть не соглашалась. Суть возражала. У сути была масса возможностей возразить — достаточно оглянуться по сторонам. Суть хотела взять свое. Паниковать, кричать и содрогаться. Броситься в омут безнадежности и отчаяния. Суть была сто раз права.

'Чушь! — убеждал себя Сергей. — Полная чушь!'

'Давай, — немедленно откликалась суть. — Выйди еще раз в коридор, посмотри в окно!'

'Панорама, — выносил вердикт парень, — для дураков'.

'Конечно, — соглашалась суть. — Для целой кучи дураков, в непонятных мундирах! Собрали вместе, одели-обули! Построили дом на Эвересте, зажгли три солнца…'

'Все равно чушь, — не хотел соглашаться упрямый не верящий разум. — Какие миры? Инопланетяне? Зеленые человечки? Бред!'

'Когда-то самолеты считали бредом. И алхимию. И гипноз…'

'Гипноз! — возликовал не верящий разум. — Это все гипноз! Или я сплю!'

'Конечно! — снова соглашалась суть. — И эти ссадины на лице — не болят вовсе, просто кажутся…'

Сергей нахмурился и дотронулся до синяков — 'добрые самаритяне не в пример вежливо пригласили его в свой дом…'

'Все равно бред!'

'Что-что? — издевалась суть. — Это на каком языке? На русском звучит несколько по другому…'

Язык. Еще один плюс к изводящей мозг шокирующей сути вокруг…

'Зачем я вам? — вспоминал он свой разговор с капитаном. — Простой безобидный парень…'

'Не нам. Дагону'

'Это… — пробовал собрать мысли, — который король?'

'Король'.

'У ашеров?'

Капитан думал, потом опускался рядом на стул: 'Только у той части, которые живут во владениях Дорма. Это трудно объяснить. Нет больше империи, нет больше государства ашеров. И некогда большой народ — разбросан по странам и весям…'

'Такое случается, — соглашался Сергей. — Почему?'

'Много веков прошло, как умер последний представитель Энтийской крови…'

Сергей еще ничего не понимал. И еще не начал верить. Но ему хотелось добраться до сути, и он вступал в 'игру': 'То есть — у них нет своего короля. Вот проблема — выбрали бы нового!'

'Невозможно, — вздыхал военный. — Не у прямых потомков императорского дома. Только генетический наследник…'

'А причем здесь я? — не мог взять в толк Сергей. — Я вообще с Земли!'

'Тысячу лет назад император Аралорд, — пробовал объяснить капитан, — предвидел крах империи. И в трех мирах — трех молодых мирах вашей части вселенной, — был оставлен потомок. Который нес в своей крови ген императорского дома. Я не знаю, я не доктор — генетическая особенность очень сложна и запутанна, и проявляется далеко не у всех детей…'

'Так, — подводил итог парень. — Значит, я один из них? И кроме меня никого не нашли? Очень странно'.

'Ничего странного, — серьезнел молодой военный. — Это невозможно. У тебя просто более высокая вероятность, практически — как и у всех на вашей земле…'

'У всех? — удивлялся Сергей. — Тогда зачем все это?'

'Иногда достаточно веры, — еще больше мрачнел лейтенант. — По крайней мере, так рассуждает король Дагон. А он — мастер больших обманов'.

'Что он сделает со мной?'

'Не знаю. Ему надо успокоить ашеров. Политика. Показать: вот — ваш принц… От наследника с далекого мира. Которого должны слушать и внимать. Дружно успокоимся и продолжаем жить'.

'А я? — не хотел верить парень. — Кто-нибудь хочет спросить у меня? Я не собираюсь обманывать, и не хочу, чтобы внимали!'

'Ты сейчас ничего не значишь, — честно отвечал капитан. — Не думаю, что когда-нибудь позволят раскрыть рот. Или встать без команды. Дагон — очень жесткий человек'.

'Я не соглашусь!' — заводился Сергей. Несмотря на то, что еще минуту назад ни во что не верил.

'Кто будет спрашивать?' — риторически пожимал плечами военный.

Он закрывал рот. Действительно… Что он сейчас может?

Другие миры, короли, инопланетяне…

Бред. Он больше не хотел слушать. Он больше не хотел разбираться. Она вообще — ничего не хотел. Ее уставшая голова попросту не могла осознать то, что увидела и услышала. Ему надо время…'

'У тебя час, — говорил капитан и поднимался. — Это нелегко…'

Другом его назвать было трудно. Но по крайней мере — он был честен. Это Сергей определил, как 'молодой' — рядом с королем и остальными. По возрасту капитану было далеко за тридцать.

'Почему вы назвались другом? Почему откровенны?'

'Все просто, — оборачивался в дверях Эрик Кох. — Я ашер… Как и генерал Арман. Кто знает? — может ты действительно потомок наших императоров? Генерал в это верит…'

На фоне окна в коридоре не разглядеть выражения его лица. Но голос — тверд, спокоен и ровен…

Сергей стонал и закрывал глаза. Это идиотизм. Кто в здравом уме поверит в такое? Чужие миры…

Он что, реально в другом мире?

Какие-то короли, народы, интриги? Полная несуразица!

Глубокомысленный разум никогда не мог так просто успокоиться и признать суть. Но суть была не легкой дымкой — она обладала весом реальности. Три солнца, глубокая синь и головокружительная высота. Где на земле возможно такое? В Гималаях? Конечно, современные технологии могут воспроизвести все что угодно — глазам не поверишь…

Если бы не язык. Если бы вообще — не вся картина, больше подходящая к фантастическому боевику.

Слишком глупо и примитивно для обмана.

Не чушь.

Готовься.

Он по правде — никто. Самый обычный парень, без больших родственников и связей. С ним незачем вытворять такие спектакли — можно проще и экономичней.

Не спектакль.

Душа немедленно падала камнем вниз — неужели, правда? Неужели так и есть?

Все газеты в свое время пестрели спорами — НЛО, похищенные…

Интересно, как они летают — на тарелках, или через 'звездные врата'?

Другие миры? И все, как у нас? Короли, затравленные народы?

Интриги, обманы, бессовестность?

Вторая Земля?

Боже…

Ему не дали этот час. Жизнь начинала напоминать калейдоскоп — мелькавшие события не давали возможности осознания нового мира. Дверь распахнулась и комната быстро заполнилась народом — сердце беспокойно заколотилось, легким сразу стало не хвать воздуха. Где-то далеко у стены мелькнуло лицо знакомого капитана. Последним чинно ступил жабоподобный. Сергей не стал подниматься, просто опустил ноги на пол и с вызовом глянул в лицо королю.

Дагон остановился, маленькие колючие зрачки несколько раз обежали парня с головы до ног:

— Какие прогнозы, люди мои дорогие?

Один из 'гостей', высокий, в официальном глухом костюме — выступил вперед:

— Отдел аналитиков подвел итог… — он достал и перевернул пару листков в блокноте. — Слом сложившегося стереотипа поведения, генетического определения натуры, привитых в процессе воспитания качеств…

— Короче, — сморщился как от лимона король.

— Не выше средних пропорций! — сразу закруглился глухой сюртук. — Полгода дают вероятность 60 процентов. Для 90 — надо минимум два…

— Вы издеваетесь? — развернул к нему свое рыло Дагон.

— Ваше величество… — побледнел черный костюм. — Никто не может гарантировать срыв, если не будет проверенной стабилизации…

— Какой срыв?

— Могут возникнуть психологические обстоятельства… — залепетал сюртук. — Которые позволят его прежней натуре на время взять верх над страхом, вызвать эйфорию, бесшабашность… Разве только если лекарства…

— Никаких лекарств, — отрезал король. — Легко выявляются в организме, и легко определяются по внешним признакам. Вы что, не понимаете — какой уровень? Мне не нужны срывы, ни о каких непредусмотренных поведениях не может быть и речи! И разговор — о неделе, а не о годах! Не понимаете?

— Ваше величество… — глухой костюм начал покрываться пятнами.

— Тихо… — шепнуло мерзкое лицо в складках.

В комнате разом повисла мертвая тишина. Стук собственного сердца отдавался в ушах, как стон набатного колокола…

Сергей понял, о чем речь. Читал о таком в исторических книгах.

Как ломали людей… В древнем Риме рабов доводили до состояния полного ничтожества. Психически и физически.

Не прерываемым потоком страшной боли и унижения. Дыбы, кресты, цепи, ошейники, плети — их пытали, истязали, обрезали, насиловали. Чтобы разум потух под всеобъемлющим страхом. Даже простая мысль — немедленно вызывала чувство ужаса перед хозяином. Человек переставал быть человеком, и становился цепным псом…

И не смотря на всю нереальную фантасмагорию нового мира — вновь начали просыпаться чувства. В висках застучал настоящий страх…

— Измените ему пол, — спокойно сказал король.

— Ваше величество? — не понял высокий сюртук.

— Сделайте его девушкой, — зло усмехнулось лицо, похожее на жабу. — Пусть пресс-центр объявит в средствах массовой информации, что нашли наследницу, а не наследника. Чтобы угомонить ашеров — вполне достаточно. Я выдам его замуж за своего сына, — резкий дребезжащий смешок резанул уши. — Как знак доброй воли, сотрудничества и уважения… — заскорузлый смех начал набирать обороты. — Улих знает, как ставить баб на место…

В кабинете царила ошарашенная тишина.

Сергей растеряно переводил взгляд с Дагона на остальных… Это юмор такой? Шутка? Глаза выхватили побледневшее лицо капитана.

Не юмор…

— Нет… — сами сказали помертвевшие губы. — Нет! — выдавило сжавшееся горло. — Нет!!! — он вскочил и рванулся к выходу, но множество рук тут же скрутило и повалило на пол. — Нет…

Его спина выгибалась от спазмов, тело тряслось от рыданий, а из рта во все стороны летела пена: — нет…

— Да, — произнесло мерзкое мокрое эхо над головой. — Да, моя дорогая.

Он почувствовал укол в плечо, и вновь — в который раз за этот длинный несчастный день, — начал проваливаться в небытие. И также вновь — последнее, что успели запечатлеть глаза — белое как мел лицо капитана…

Сергей пришел в себя уже в другом месте. Сразу выгнулся дугой и захрипел, но тошнотворная слабость заставила повалиться обратно…

— Тише! — испуганно защебетала молоденькая девушка в синем халате, и придержала его рукой. — Вам нельзя волноваться!

'Нельзя волноваться?!!'

Он тут же снова попытался подняться, но сил — таких необходимых сейчас сил, — не было совершенно…

— Успокойтесь, прошу вас…

Тяжело вздымалась грудь, на лбу выступила испарина. Он попытался взять себя в руки, и осмотрелся по сторонам: просторный кабинет, что-то вроде врачебной процедурной — множество аппаратов и прозрачных шкафов, — медицина похожа во всех мирах… Специальный лежак в центре — он с головы до ног обмотан чем-то прозрачным и эластичным. Судорожно сглотнул:

— ЭТО уже было?

— Что? — не поняла девушка.

— Операция…

— Что вы! — улыбнулась она. — Зачем хирургия? У вас превосходное здоровье!

— А это… — он бессильно покрутил забинтованной рукой в воздухе, не зная как объяснить.

— Происходит на генетическом уровне. Изменение структурной составляющей ДНК, XY на XX хромосом — не требует оперативного вмешательства… Все делает матушка природа! Мы ей только немножко помогаем.

— Это можно остановить?

Девушка не ответила. Хлопнула дверь, в комнату заглянул представительный пожилой доктор:

— Уже пришли в себя? Как самочувствие? — не дожидаясь ответа, склонился над приборами в углу.

Сергей осторожно провел руками по своему телу. Сквозь эластику пропорции ощущались туго, но заметных изменений пока не чувствовалось…

— Не так сразу! — доктор оторвался от приборов и подошел к лежаку: — Минуточку! — довольно бесцеремонно раздвинул веко и склонился к самому лицу. — Прекрасно! — Выпрямился, сложил руки на груди и усмехнулся: — Вам повезло, молодой человек! Никаких генетических вмешательств в прошлом дали прочный запас энергии на клеточном уровне, высокий лимит жизненных сил. Конечно, будет немножко тошнить, немножко дискомфорта…

— Сколько? — выдавил из себя Сергей, с ненавистью глядя на жизнерадостность.

— Что сколько? — не понял доктор. — Сил? Шутите, да?

— Сколько у меня времени… — запнулся парень. — До того, как…

— Пару-тройку дней придется подождать, — врач похлопал по плечу и направился к выходу. — Но вы не расстраивайтесь, время пролетит незаметно.

Сергей бессильно откинулся на подушку и закрыл глаза. Это конец. Полный и абсолютный. Боже, дай мне лучше умереть…

Что теперь будет? Как я покажусь на глаза Светке и дочери?

Он был беспомощен и наивен. Разум еще не принял круглую неизбежность и перемены. Он еще надеялся увидеть жену и дочь…

А сознание просто перестало воспринимать информацию. Как компьютер в режиме простого фиксирования событий.

Он лежал и ни о чем не думал. Ибо любая мысль, побуждающая бег нейронов в голове — сразу становилась пугающей и безысходной…

Время бежало, час проходил за часом. Иногда в палате появлялись люди, иногда пропадали. Что-то говорили, что-то обсуждали, что-то спрашивали. О чем-то спорили, над чем-то смеялись или раздражались. Окружающая обстановка текла, как речка на спокойной и тихой равнине. И только потолок — пугающе белый потолок, — оставался прежним и неизменным…

К вечеру с него сняли бинты. Протерли тело какой-то мазью, одели в непонятную одежду и погрузили на каталку — он все еще был слаб и беспомощен.

Коридоры, повороты, лифт. На встречу попадались люди, с удивлением оглядывались на вооруженную охрану в форме.

Ему было все равно.

В нос ударил свежий воздух, над головой простерлась бездонная синь — он впервые оказался под открытым небом чужого мира.

Ему было все равно.

Каталку погрузили в темную машину — далекий сарказм немедленно ассоциировал с катафалком, — и за окном начали мелькать верхушки дубов. Или не дубов.

Ему было все равно.

Машина бежала мягко, без толчков и тряски. Новый мир, другие машины. Двигатель внутреннего сгорания?

Не имеет значения.

Через час за окнами замелькали верхушки домов — они въехали в город. Немного покружили по улицам и остановились. Распахнулись створки дверей и снова — свежий воздух и бездонная синь над головой.

Двор большого приземистого здания, деревья цветы, квадратные окна. Ступеньки, лестницы, в безбрежном небе мелькают росчерки птиц. Кому придет в голову, что не Земля? Если убрать три солнца над головой, и притушить слишком синюю синь…

Ему все равно.

Снова лифт, коридор, просторная комната с мягкой мебелью — аккуратно переместили на диван. И наконец-то оставили одного…

Новый потолок. Бежевый, с вкраплениями незаметных светильников. Ты станешь мне новым другом. У меня никогда не будет других друзей…

Ему не позволили долго изучать молчаливую понимающую душу — вновь хлопнула дверь, и в комнату вкатили столик с едой. Две молоденькие девушки (толстая жаба издевается) изящно взмахнули полотенцем — ровный ряд тарелок под колпаками, по воздуху поплыл густой аромат.

— Вам что-нибудь еще нужно, Ваше высочество?

Сергей не ответил.

Девушки зашуршали по комнате, мгновенно создавая домашний уют — расстеленная постель, откинутый уголок одеяла, придвинутый ближе столик с едой, приоткрытая дверь гардеробной, цветы на столе и у изголовья постели… В центре прямо в воздухе засветилось объемное голографическое изображение, замелькали какие-то пустыни и густые леса — негромкий голос принялся неторопливо что-то вещать.

Девушки осторожно прикрыли за собой дверь.

Сергей лежал и смотрел в потолок.

Это не его мир. Это больше не его жизнь. Это больше не он сам…

Он не знал, что будет дальше. И не хотел думать. Все минуты и часы теперь сбились в набухший ком, и потеряло значение время. Не имело веса ни утро, ни вечер. Ни восход, ни закат. Ни свет, ни темнота. Ни мгновение, ни вечность. Ничто не имело значения…

Нудно засаднило в затылке — протянул руку и взрыхлил слипшиеся волосы. Привычно скосил глаза — на пальцах видны разводы от пота…

Приподнял голову и оглядел комнату — три двери. Входная, гардеробная, и третья… Оказывается, мозг еще в состоянии выдавать логику.

Поднялся с дивана и выпрямился на ватных ногах — уже лучше. Сделал шаг, другой, пошатнулся — оперся о стол.

Открыл дверь — все правильно, душевая…

Зеркала, зеркала, зеркала — все стены в зеркалах. С разных сторон воззрилось множество Сергеев — уставших, синих Сергеев, с незнакомыми опухшими лицами… Напрягся, стянул через голову одежду и вновь выпрямился перед зеркалом. Это кажется? — или он уже немножко другой?

Это кажется? — лицо действительно мягче, нос меньше и подбородок женственней? Плечи уже и нежнее?

Так или нет — какая разница?

Он наклонилась над золотистой раковиной — из крана с готовностью брызнула вода. Технология…

Сколько времени необходимо на осознание? Сколько времени, чтобы привыкнуть? Чтобы более-менее успокоилось и улеглось?

Никогда не успокоится, и не уляжется…

Сунул голову под струю и замер — уловив что-то, похожее на наслаждение. Пускай это капля — но такая необходимая сейчас…

Потом тщательно вымыл лицо, уши, шею. Волосы… Вода как будто чувствовала настроение — становилась то теплей, то холодней. То била неудержимым фонтаном, то струилась спокойным ручейком. То пахла ароматным мылом, то чистотой горного ручейка. Как будто хотела помочь — унося все тревоги и опасения…

Технология. Не удивите.

Потом все тело. Плевать, что на полу необъятная лужа воды. Затем снова поднял лицо и взглянул на отражение. Показалось?

Как бы там ни было — это еще я. И постараюсь запомнить себя таким.

Волосы зашевелились — неизвестно откуда взявшийся ветерок начал ласково перебирать пряди. В воздухе запахло ароматами, зеркало в центре расплылось и увеличилось, давая возможность рассмотреть — как шероховатые поры радостно впитывают насыщенные в воздухе масла…

Технология. Не удивите.

Только сейчас разглядел за спиной душевую кабину. Можно было не плескаться у раковины… Плевать.

Открыл ближайший шкафчик — окинул взглядом расчески всевозможных форм и размеров, ряды разнокалиберных флаконов, и закрыл обратно. Не дождетесь.

Еще несколько минут наслаждался ароматным ветерком, потом вздохнул и вышел обратно.

В комнате ничего не изменилось — нетронутый столик с едой, постель, цветы, в центре — режут глаза объемные кадры незнакомого мира… Приоткрытая створка гардеробной.

Сергей отодвинул дверь, молча оглядел ряд шикарных платьев на плечиках, ровный ряд туфель на тонких каблуках — заскрежетал зубами и рухнул на диван…

Минуты опять сменялись минутами. Время снова превратилось в толстый ком, стремительно мчавшийся под уклон. А так хотелось остановить, задержать… и повернуть обратно.

Он никогда не клял судьбу. Терпеть не мог жаловаться на жизнь. Ненавидел сплетен и пересудов в курилках — мужики иногда мало отличались от женщин. Но то, что теперь навалилось и выбило оружие — не просто жизнь. Не просто судьба. Это было нечто такое — что даже разум не хотел понимать. Анализировать и принимать…

Издалека, из дальних закоулков сознания долетело: 'Надо продолжать жить'.

Как?

'Стоять, ходить, говорить…'

Как?

'…Продолжают увеличиваться в Бессарии, — донеслось от голограммы в центре. Сергей повернул голову, 'телевизор' переключился на канал новостей — прямо в воздухе проплывали дома, пустые улицы и перекрестки. — Закрыты сады, школы и учреждения, остановлены многие предприятия…' Появилась объемная фотография темноволосой красавицы с синими глазами: 'Выводы исследовательской группы Альтанга не опровергают принадлежность принцессы Элиты к Энтийской династии, — приятный голос не просто рассказывает, он убеждает: — Ведущие умы Содружества считают неоспоримым тот факт, что первый шаг к восстановлению Императорского Дома делают короля Дагона лидером на пути восстановления величия всех народов Архуна…'

В голову резко ударила кровь — в глазах потемнело…

Это про него?

Эта красавица с синими глазами — он сам?

Компьютерная обработка его будущей внешности?

Принцесса Элита? Так они его назвали?

Он наклонился — пронзительные синие глаза, соколиные росчерки бровей, манящие губы, нежный женственный подбородок, длинные темные волосы…

Боже… Прошу тебя — хватит…

'Конечно, при больших сроках циклы и последовательность генетического наследия приближается к критической границе, однако…'

Критической границе? Сергей сморщился — нет никакой границы! Как и самого гена! Все это большой обман, люди…

'…Причастность в более глубоком понимании неоспорима, — не согласился с ним диктор. — Его величество…'

В глубоком понимании? Они серьезно? Конечно, в глубоком понимании — все люди между собой братья! Уже чрез десяток поколений — родственники…

'…Король Дагон открыто заявил о своей готовности амнистировать зачинщиков беспорядков. Как знак доброй воли к принцессе Элите и самоотверженному народу…'

Принцессе Элите…

Кажется, у него еще остались эмоции. Кажется он даже может морщиться…

Как там сказали? 'В глубоком понимании?'

Он неожиданно понял, что ему надо делать. Он вдруг понял, как себя вести, как строить жизнь.

Как стоять, ходить и говорить…

Если посмотреть в глубину. В глубоком понимании.

Встал с дивана и провел рукой по изображению — голограмма послушно исчезла. Здесь все просто. Как и в жизни, если заглянуть в глубину…

Потом подошел к окну — на улице уже было темно. Косвенно. Ибо — переливались мириады ночного света, мириады всполохов и движущихся огней. Это город. Ночной город. Очень похожий на Землю.

Этот мир недалеко ушел в своей технической эволюции — это он уже понял.

Тут все одинаковое и похожее. Такие же улицы и дома. Дворцы и институты. Умывальники и телевизоры. Техника и машины. Деревья и сады. Горы и пустыни. Журналисты и политики. Дикторы и капитаны.

Интерьер и дизайн…

Это люди. А люди везде одинаковы. Они любят и ненавидят. Завидуют и терзают. Ярятся и добивают. Осуждают и помыкают. Властвуют и подчиняют. Издеваются и унижают…

А еще — сочувствуют и сострадают. Терпят и прощают. Защищают и помогают.

Это люди. Это жизнь. Эволюция и прогресс…

Неожиданно он осознал, четко и ясно — не сможет жить так, как указывают. Просто не сможет никогда.

Он не сможет стоять, ходить и говорить. И раскрывать рот, когда Его величество поднимает палец.

Никогда. В этом они просчитались.

Окинул цепким взглядом оконный проем — здесь существуют датчики? Жучки или камеры наблюдения?

Он попросту сбежит отсюда. В этот город, в эту страну. Никто не сможет этому помешать.

Здесь такой же мир, как на Земле. Здесь живут люди. А там, где люди — сможет жить и он.

Черт с ним, с полом — придется разбираться на ходу. Потом. Возможно — даже со временем вернуть обратно…

Ему плевать. Плевать на королей и принцев. На разногласия, беспорядки и политику. Плевать на амбиции и отсутствие опыта. И еще глубже — на крушение чаяний и надежд всех ублюдков…

Далеко за полночь отрыл входную дверь и выглянул в коридор — никого. Тишина. Тусклым отблеском отсвечивает пол и картины на стенах, издалека-далёка доносятся приглушенные звуки ночного города… Множество других дверей шевелиться не собирались.

Час 'быка'. С двух ночи до рассвета. Лучшее время — простые смертные видят десятый сон, дежурные и часовые начинают клевать носом. В этот период начинались все глобальные войны…

Сергей понятия не имел — сколько времени, и какой суточный круг в этом мире. Но его внутренние часы определили: 'Пора…'

Осторожно прикрыл дверь и приблизился к окну. Сосредоточенно оглядел раму и стекло — если это стекло. Нащупал круглую клавишу внизу — окно оглушительно щелкнуло и поехало в сторону, — он присел и сжался. Грохот сердца заглушил остальные звуки…

Тихо.

Не завыла сигнализация, не заискрило небо, не закричали люди… Верно сообразила логика — больше шансов в коридоре, чем в комнате…

Аккуратно выглянул в окно — прохладный ветерок охладил разгоряченное лицо. Ярко освещенный двор, квадрат глухого забора, ровный ряд машин, домик у ворот… Людей не видно.

Перегнулся через подоконник и осмотрел стену — высоко… Еле заметный выступ — ниже метрах в двух…

Плевать.

Перекинул ноги и повис — тело дрожало от слабости… Будь что будет. Отпустил руки и скользнул — ноги ударились о выступ, спина немедленно рванула назад. Непослушные пальцы успели нащупать неровность — с трудом выровнялся, и судорожно перевел дух…

Плевать.

Он не боялся упасть, ему все равно. Он боялся, что его обнаружат.

Оглянулся по сторонам и медленно двинулся по парапету вдоль здания…

Сергей точно знал — это единственный шанс.

Он сломлен, беспомощен и слаб — никто не ждет от него резвых шагов. Временно оставили в каком-то официальном, но совершенно обычном учреждении — не та степень охраны и контроля. Уже завтра определят, что ему легче и перевезут в королевский дворец — тогда о свободе придется только мечтать.

Шаг за шагом, прижимаясь к стене, добрался до угла — забор смутно маячил далеко внизу.

Плевать.

Медленно опустился на корточки, успокаивая дрожащие от слабости ноги — нащупал рукой парапет, вдохнул глубже — скользнул вниз и снова повис… Надо решаться. Долго не повисишь — слабые пальцы разжимаются сами…

Будь что будет. Плевать.

С силой оттолкнулся и прыгнул…

Непослушное тело описало правильную дугу и ударилось об ограждение. На этом правильность закончилась — он не предусмотрел ни силы удара, ни слабость своих рук… Мощный удар выбил воздух из легких, яркая вспышка ослепила глаза. Немощные руки еще елозили по гладкой стене, пытаясь удержаться — но тело, вдруг набравшее свинцовую тяжесть — грузно и неотвратимо потянуло вниз. Снова глухой удар — на этот раз о мостовую двора, — и мигающие вспышки в глазах…

Сергей обреченно закрыл глаза.

Снаружи захлопали двери, загрохотал конский топот:

— Что за черт?

— Сработала сигнализация на стене…

— Проверить периметр!

Бодрый лай черных гончих псов… Бог мой, позволь мне умереть…

— Господин лейтенант! — голос у самого уха. — Тут какой-то кретин…

Множество рук подхватило, подняло и поставило на ноги — он зашатался.

— Ты кто такой? — у самого лица круглые от удивления глаза. — Идиот?

Сергей поморщился и поднял голову — наверху стены переливались всполохи огней. Это не вспышки в глазах, это сигнализация… Которую он никак не мог предусмотреть…

— Боги, что за вид… — его отпустили, дружно разглядывая со всех сторон — он снова зашатался. — Крыша на месте?

Перемазанная одежда, похожая на пижаму, вызвала бодрый дружный юмор. 'Осточертели… — выругался кто-то в стороне. — В полицию, и телегу на два листа…'

— Ты кто? — лейтенант снова приблизил разъяренное лицо: — Клоун? Сыщик-нюхач, мать твою?

— Я… я плохо себя чувствую… — выдавил самое тупое, что было в мозгу.

'Какая разница? В перья, и на забор! Сразу угомонятся!'

— Иди сюда, — лейтенант грубо схватил за шиворот и потащил через двор — Сергей еле успевал перебирать ногами. Один из сопровождавших распахнул ворота, сторожевой пес развернул лицом и ткнул пальцем в грудь: — Слушай сюда… И передай остальным. Следующий олух резво сядет в тюрьму. Без шуток. И никакой клоунский вид не поможет… Принято?'

— Да… — Сергей боялся верить своим ушам…

— Нет здесь принцессы! — зло зашипел охранник в самое ухо, и не дожидаясь ответа развернул задом: — Нет! Понимаешь?

Сильный пинок заставил пролететь несколько метров и перекувыркнуться через голову.

Сзади оглушительно лязгнули закрывшиеся ворота…

Никогда в жизни подобный полет не вызвал бы такого облегчения в душе — Сергей резво вскочил и захромал прочь, стараясь не оглядываться назад…

Он многого не знал.

Не знал, что вездесущая пресса — представители четвертой власти в своей изворотливости схожи во всех мирах, — сумела выудить: ее новоявленное высочество — сейчас в этих местах. И все более-менее официальные здания в округе подвергались мелким, но болезненным нападкам — оставляя мигрень у администрации и местной охраны. Не знал, что недалекая зона энтропии вызывала дружный сбой всех систем навигации и спутникового контроля. Не знал, что главный эдитор был в отъезде — что давало лишний повод подопечным не брать в голову то, что не просилось. Не знал, что даже его сопровождающие — не имели понятия кого сопровождают…

Он многого не знал.

Ему не просто повезло — ему крупно повезло. Король был умен и осторожен — он опасался ашеров. И именно сама осторожность — перехитрила себя сама…

Он шел, стараясь ускорить шаг. Стараясь не смотреть по сторонам, ибо только одно заботило сейчас — быть как можно дальше. Дальше, глубже, незаметней. Исчезнуть, спрятаться, пропасть. Испариться, забиться, запылиться. Подальше от всех королей, всех напастей и исчадий этого мира…

Один квартал, другой, сквер, мостик через речку — лучше свернуть в сторону. Еще квартал. Наконец можно поднять голову и оглянуться вокруг… Дома, улицы, перекрестки. Похожие, и не похожие на земные. Фонари давали не слепящий, но яркий свет, здания — удивительные, но совершенно не странные. Двери, окна — все как у людей… Деревья, кусты. В основе — небольшие дома, пока не видно космических небоскребов и грандиозных сооружений — но возможно это только пока.

Как-то читал в литературе, что человечество возвращается и будет возвращаться к ретро-стилю — совершенно необратимо, — ибо гигантские жилые монолитные сооружения… Не дают домашнего уюта, умиротворенности и теплоты. Действительно — где приятно прогуляться тихим ясным вечером, посидеть в маленьком баре и выпить кофе? Душа просит старых аккуратных парижских улочек, мощеных мостовых, небольших витрин и уютных кафе — где тебя давно знают, и приветливо улыбаются…

Сергей грустно улыбнулся — кажется, он уже начинает мыслить. Даже вспоминать… Перед глазами немедленно возникла Светка и дочка — он вздохнул, и попробовал взять себя в руки. Осторожно. Несмотря на глубокую ночь — навстречу попадалось больше прохожих. Многие с удивлением оглядывались на странную шатающуюся фигуру, в еще более странной одежде…

Свернул в сторону — лучше быть в более глухой части города…

Он все шел и шел. Небольшой сквер, парк, странное сооружение, напоминающее памятник, снова речка и мост. Снова дома. Теперь — более большие, и уже не такие ухоженные. Больше заборов, больше мусора. Прохожих стало меньше…

Адреналин в голове снизился, напряжение спало, и тело почувствовало холод. Обхватил руками себя за плечи, и снова шел — лучше замерзнуть до смерти, чем позволить себя найти…

Он не хотел думать о том, что будет дальше, не хотел размышлять — где и как жить. Не хотел думать о еде или документах, или о том — как понять и влиться в этот мир. Пока ему было важно 'здесь и сейчас', а остальное… Неважно. Он уже — чувствовал себя лучше, чем пару часов назад — и достаточно. Задачи решаются по мере их поступления…

Он еще долго шел, похлопывая руками по плечам, пока вдруг внезапно не понял — все вокруг давно не так… И тогда — медленно остановился и оглянулся вокруг…

Дома. Мусор. Поваленные заборы… Окна отсвечивают отблесками редких фонарей. Ни души. Пробежался ветерок, наполнив воздух шелестом листвы редких деревьев — поднял и погнал по дороге разбросанные бумаги…

'Тут никого нет… — это был не анализ и размышления — а догадка, поднявшаяся изнутри. — тут никто не живет…'

Здесь не было людей… Только чернели мрачные провалы подъездов. И отсвечивали спрятанной тайной молчаливые окна…

Он перешагнул через поваленный забор и заглянул в ближайший вход — в темноте смутно виднеются ступеньки деревянной лестницы и мрачные квадраты квартир.

Противно скрипнуло под ногами старое дерево, он остановился на пороге и вперил глаза в темноту. В отсветах фонарей с улицы видны кучи мусора и тряпья, чернеют проемы других комнат… Развернулся и поднялся на второй этаж. Старая мебель, под ногами хрустит битое крошево, ломанные столы и стулья — вход в другую комнату преграждает перевернутый шкаф. И толстенный слой пыли…

Что здесь случилось?

Не интересно. В этом мире слишком много вопросов, и пока — ни одного ответа… Он нашел старую кровать, набрал охапку рваного белья и постарался согреться.

Столы ломились от еды, вино лилось рекой — в замке бушевало настоящее веселье. Звучный сочный хруст, хохот, бульканье, чавканье, стук кружек, хриплый гомон, пьяные тосты — старая проверенная дружина всегда знала, как дать волю сатанеющим от крови мозгам…

Князь женился. Голова, прославленный воин — отправивший к праотцам не один десяток толстых крепких врагов, — весь в боевых шрамах и синяках. Зверь. Признававший только предельно простые и доступные истины — меч и кулак. Земли держатся в кулаке, крестьяне держатся в кулаке, соседи держатся в кулаке — враги… враги не должны иметь голов. Дружина обожала своего князя.

'Тихо! — крепкий потный боров поднялся на толстых ногах, и обвел звереющим взглядом старых добрых друзей, многоголосый гомон начал стихать. — Его высочество… — он запнулся, ударил себя в грудь и звучно икнул. — Желают проверить в постели невесту…' Дружный сальный хохот потушил половину свечей в подсвечниках. Князь опрокинул в глотку огромную кружку, вытер бороду рукавом и с шумом отодвинул скамью…

А рядом, в соседней комнате, запертой на толстый замок — безуспешно пыталась вскрыть окно невеста. С замиранием прислушиваясь к шуму разгульного пиршества, грубого юмора и пошлых тостов. Стройная, в белом свадебном платье и длинной прозрачной фате — нервно рвала наглухо заклиненный запор… Она обернулась на звук шагов — и под легкой дымкой фаты он вдруг угадал свое лицо. Дикий крик заставил задрожать витражные окна — но потонул в азартном гвалте хмельного торжества…

— Эй! — кто-то крепко тряс плечо. — Хватит кричать…

Он открыл глаза и резво сел — на пол посыпался ворох рваного тряпья.

— С добрым утром! — с удовольствием засмеялись рядом. — Кошмары?

Сергей быстро огляделся — высокий небритый парень, глаза в хитрых щелочках, — больше никого нет. В комнату радостно заглядывает утреннее солнце, искрясь в многочисленных пылинках, и высвечивая во всей красе разломанную мебель и грязные ободранные стены. Правда, в дневном свете — уже не столь угнетающе…

Сергей помотал головой, прогоняя остатки сна — опустил ноги на пол и начал судорожно соображать — что говорить?

— Вот это я понимаю! — немедленно констатировал самопровозглашенный юморист. — Пижама, все как у людей! А где одежда? — не дождавшись ответа, кивнул головой: — Ясно. — потом задумчиво подпер подбородок рукой. — Слушай… А ты вообще — парень или девушка?

Сергей побледнел и вскочил. Резво завертел головой по сторонам и вылетел вон.

— Куда? — долетело вслед.

— В туалет… — небрежно через плечо, лихорадочно осматривая комнату за комнатой. Разодранные стены, битый кирпич, осколки стекла, кучи мешаного мусора и тряпья, остатки мебели… Должны же действительно здесь быть туалеты?

Наконец нашел такой, где среди прочей ржавой рухляди на стене висело треснутое зеркало. Вытер рукавом пыль и отступил на два шага назад. Вот черт…

Это было уже заметно. Глаза явно ярче, брови вытянулись и перегнулись, нос уменьшился, губы… Скулы исчезали, линия подбородка сузилась, стараясь спрятать мужскую волевую твердость. Даже волосы откровенно подросли… Провел дрожащей рукой по щеке — кожа ровная и гладкая, щетина больше не росла…

Отступил еще на шаг и медленно стянул рубаху через голову. Гниды…

Шея чувствительно тоньше, плечи заострились, на груди набухли два хорошо видимых холмика. Ниже — заметно проступила талия, даже чуть расширились бедра и начал проявляться изгиб…

Черт. Черт-черт-черт…

Из соседней комнаты донесся хруст шагов — он резво натянул рубаху обратно.

— Может, ты меня боишься? — крикнул новый знакомый за стеной. — Я не кусаюсь!

— Может, тебе сунуть в ухо? — ответил Сергей, появляясь в проеме. — Что бы сразу стало понятно… — и закашлялся, прочищая горло. Ибо голос тоже начал меняться…

— Да ладно… — примирительно улыбнулся парень. — Мне без разницы, честное слово. Меня зовут Орман, — протянутая дружеская рука тоже была понятна во всех мирах.

— Сергей…

Судьба помогала. Судьба не оставляла его одного. Новый знакомый был весел и общителен, и не грузил вопросами. Брошенные дома оказались не совсем брошенными — здесь иногда бывали люди. Нормальные люди, которые не лезут в душу, где личное пространство и нежелание говорить о себе — естественная норма поведения и табу. Брошенные, забытые и свободные люди…

Ему опять повезло. Хоть он и умудрялся ставить в тупик всезнающего и никогда не удивляющегося Ормана… 'Ты откуда? Илишвар или Бегой?' Сергей пожимал плечами. 'А одежда?' Он снова неопределенно хмыкал. 'Ладно… — чесал голову смешливый спасатель. — Будем искать…' За пару часов перерыли горы мусора на нескольких этажах — выколотили от пыли грязные брюки, толстую неопределенную куртку и более-менее крепкие ботинки. Сергей конечно во всем утонул, он и в прежней жизни не отличался ростом, к тому же ботинки заставили ощутить — ступни уменьшились тоже. Но все же — гораздо практичней 'пижамы'. 'Так… — не унывал новый знакомый, оглядывая его неказистый вид. — Для первой прозы сойдет. Еще бы постирать…' 'Здесь нет воды…' — оглядывался по сторонам Сергей. 'Нет, — соглашался парень, и тащил его за собой. — Здесь давно никто не живет…'

В соседнем доме в подвале оказался целый отряд таких, как Орман. 'Его зовут Сергей! — радостно объявлял всем новый друг, пропуская вперед. — Новенький, и похоже — тоже не в ладах с 'Гидрой'… - дружеский шлепок по плечу. — Прошу любить и жаловать!'

Их было человек десять-двенадцать, парней и девушек, мужчин и женщин — в центре горел костер, гоняя блики по незнакомым лицам. Ему улыбнулись, хлопнули по спине, пропустили в вкруг и сунули в руки миску с едой — только сейчас почувствовал, как дико и нереально голоден…

Он смотрел на этих людей. Обычные лица — в отсветах пламени уставшие и заросшие, потрепанные и немытые, — но совершенно обычно спокойные. Кто они, откуда? Почему не в теплых домах, не в теплых постелях, почему не читают газеты и не смотрят телевизор? Не обсуждают на кухне политику, не торопятся на работу, не провожают в школу детей? Мир многосложен и труднообъясним, как и Земля. И от проблем… не важно, откуда они приходят — от жизни, отношений, работы или брожения мозгов… неустройства мира, цивилизации, структуры, общества, правления… Не спасают даже самые круглые технологии.

'Что такое Гидра?' — тихо спросил у Ормана. 'Что-о? — тот чуть не выронил ложку и вытаращил глаза. — Ты серьезно?' 'Почему здесь никто не живет? — постарался перевести разговор в более спокойное русло. — Из-за чего ушли люди?' 'Энтропия… — вздохнул всегда веселый парень. — Гоморра рядом…' 'Гоморра?' Тот окончательно отставил миску в сторону и уставился на Сергея.

'Пойду пройдусь… — замешкался и поднялся Сергей. — Вы бываете в городе?' 'Знаешь… — Орман некоторое время смотрел на него, потом тоже встал: — давай-ка лучше я с тобой…'

Они медленно шли по городу. Среди старых заброшенных домов. Теперь, в свете дня и более спокойных мозгов он уже внимательнее рассматривал этот мир. Деревья, похожие на дубы, птицы, зелень, трава. Странные брошенные машины без колес, ржавые железные будки, поваленные столбы без проводов. Нагнулся и сорвал пучок травы — травинки рассыпались в пыль прямо в руке. Напоминает пырей, только нежнее и мягче…

Недалеко виднелась куча огромных пустых катушек-барабанов — значит, передача энергии по проводам здесь все-таки существует…

'Ты откуда? — не выдержал рядом Орман. — Какой у тебя был уровень СОС?' 'Что?' — не сразу услышал его Сергей. 'В какой категории ты был раньше? — не мог успокоиться новый знакомый. — Учился, воспитывался, работал? Слушай… — вдруг даже остановился от внезапной мысли. — А может ты ашер?'

'Заоблачной! — неожиданно для себя взорвался Сергей, ему дико надоели эти недоговорки-извороты. — Не знаю, понятно? — его понесло, он остановился и упер палец ему в грудь: — Тебе дело? Спустился с гор, вылез из джунглей, из глубины морей! Рос, воспитывался вдалеке от людей! И ни хрена не слышал про ваши Гидры-Гоморры, ваши СОСы — и прочую дребедень… — развернулся и быстро зашагал прочь.

'Да ладно… — Орман догнал и примирительно пошел рядом. — Чего обиделся?'

Сергей промолчал. Действительно — чего? Друг сегодня столько помог, можно сказать — вернул к жизни…

Небольшой мостик через ручей, запущенный парк и снова дома. На улицах уже были люди, из дворов доносились крики вездесущей ребятни, на скамейках — бабушки и мамы, со своими извечно архиважными разговорами, — жилые места. Сергей с удивлением вертел головой по сторонам — все так похоже, и так не похоже на Землю… Интересная одежда, вряд ли сильно отличающаяся от земной. Множество аппаратов непонятного назначения — прямо вдоль тротуаров. Сами тротуары — из чего-то упругого и пористого, напоминающего каучук…

'СОС — соответствие общественной системе, — тихо произнес рядом непривычно задумчивый Орман. — Что-то вроде стандартизации людей. Знает каждый ребенок…' 'Я не знаю, — также тихо ответил Сергей, и взглянул на нового друга: — а Гоморра? Что-то вроде зон радиации?' 'Радиации? — удивленно переспросил Орман и сосредоточенно нахмурился: — какой радиации? А-а, — вспомнил и усмехнулся: — ядерная физика! Нет… — тяжело вздохнул. — Энтропия…'

Сергей замолчал. Хватит на сегодня новостей. Разобраться бы с тем, что услышал. Гоморры, Гидры, СОСы, короли, уровни — голова идет кругом…

'Что-то странно вокруг… — остановился и оглянулся вокруг проснувшийся напарник. — Люди какие-то…' 'Какие?' — тоже оглянулся Сергей. 'Озабоченные… — он потянул его в сторону. — Пойдем. Что-то произошло. Надо найти видео…'

Они нашли то, что искали. Через квартал. Солидную толпу людей, собравшуюся прямо под висевшей в воздухе громадной голограммой. И Сергей понял, что лучше бы не искал…

'…только самыми строгими мерами, — серьезный представительный диктор в очках воплощал саму строгость. — Только так можно прекратить хаос и беспорядки, разгул преступности и террора. Площадь Лего Воя покажет всю непримиримость власти к тем, кто дискриминирует страну и нарушает покой мирных граждан…'

— Боги, что теперь будет? — прошептала рядом какая-то женщина.

— О чем это он? — спросил у товарища Сергей, ощущая как что-то сжимается внутри…

— Дагон отказался амнистировать арестованных Ашеров, — перевел официальную речь Орман. — Сегодня на Лего Воя приговор будет приведен в исполнение. Гоморра, он что — не думает головой?

— Но… Он ведь обещал, я сам вчера слышал… — отказывался верить Сергей.

— Обещал. Да передумал, — с сарказмом протянул товарищ. — Видимо что-то не поделил, с этой новой принцессой…

Как будто наковальня обрушилась сверху — кровь отлила из головы, и заставила побелеть лицо. Сергей медленно повернулся и побрел прочь…

Судьба просто пошутила, давая передышку — она любит шутки. Это был удар по нему, он прекрасно понял — сильный, коварный, подлый, в котором не было ни капли совести…

Судьба не любит легкость. Не любит радость. Не любит простоты…

Судьба любит тяжесть. Свинец, который не падает никогда.

'Почему так? — лицо само поднималось к далекому небу. — За что?'

Небо молчало. И только продолжали бежать легкие перистые облачка, и свободные птицы спорили с высотой и далью. Налетел легкий ветерок, наполнив воздух веселым щебетанием и запахом прелой листвы…

Это не закончится никогда. Не перестанет никогда. Злые удары слева и справа, как только расслабишься. Расслабишься, и поверишь в улучшение…

— Что с тобой? — догнал не на шутку перепуганный Орман.

— Я должен это увидеть… — тяжело обернулся к нему Сергей.

— Площадь Лего Воя? Зачем? — сделал безнадежную попытку новый друг. — Это опасно, мы вне системы!

— Прости, старик. Я не могу иначе…

'Лего Вой — историческая личность, один из далеких прародителей короля Дагона. Принято считать — именно он открыл эпоху возрождения страны после всеобщей разрухи. И именно он — ввел жесткую систему категорирования личности, — в те далекие времена подобные меры помогли остановить голод, разруху и хаос. Позже систему стали называть Гидрой…'

Тихий ненавязчивый голос Ормана вплетался в всеобщий шум большого города. Сергей задумчиво слушал, бросая по сторонам косые взгляды — это был уже совершенно другой город…

Небо закрывали многоуровневые развязки и магистрали, подвесные аллеи и парки, ярко освещенные развлекательные центры и супермаркеты. Огромными материками проплывали грандиозные комплексы — испещренные висячими скверами, детскими площадками и бассейнами, с густой паутиной воздушных мостиков и дорожек. На горизонте тянулись ввысь витиеватые башни каких-то космических целей, высоко в небе висели стратопланы погоды и контроля. Иногда проглядывали вызывающе красивые ретро-усадьбы более "респектабельных" семей — в тени старых деревьев, чопорных аллей и заросших прудов. По словам Ормана — под землей, — целые уровни заводов, институтов и различных центров… Тихими парижскими улочками здесь и не пахло.

Технология. Не удивите.

Очередной поворот качнул в сторону — он схватился за поручень. Они летели по линейке 'шаготопа' — движущейся пешеходной дорожке, — 'транспорт' простых смертных. В более скоростной нельзя — по словам все того же 'доктора' Ормана, — всевидящее око системы…

Система… Она везде. В каждом глазке банкомата, кофе-мата, пище-мата, медико-мата, уро-мата — любого из бесчисленных 'матов', расплодившихся по этой земле. В каждом кассовом аппарате, в каждом компьютере, паде и телефоне. В каждом дверном контроллере и датчике наблюдения, в каждой машине и каждом магазине. В каждом климатическом устройстве и любом эхо-сканере. В каждом приемном окошке любого сервиса — будь то столовая, театр, клуб, транспорт, клиника, бытовая служба, научный центр, промышленное предприятие или частная квартира…

Гидра. Везде. Она диктовала все. Что хорошо и что плохо, что правильно и что нет. Какие законы и правила введены в этот день и этот час. Когда нужно есть, спать или работать. Смотреть кино или играть в гольф. Слушать музыку или встречаться с девушкой…

Это правильно для страны. Это ставит на место каждый рабочий винтик и толкает вперед прогресс. Это позволяет механизму работать четко и слаженно, без поломок и сбоев. Это рационально и логично. Это двигает страну вперед…

Сергей понятия не имел — хорошо или плохо, правильно или нет. Он не хотел задумываться — что всё значит и что за подобным стоит. Только не сейчас — не то время и не то место…

Орман кивнул в сторону — они перемахнули на другую ленту, и он чуть не проехал носом — истязая руками поручень… Тяжело поднялась и опустилась грудь. Это уже ощущалось конкретно, это уже не просто так…

Ему вновь не хотелось задумываться — опять не время, — но сознание все равно отмечало факты. Их можно игнорировать, их можно не замечать, на них можно не обращать внимания — но они не уйдут. Не пропадут, не исчезнут, не испарятся…

Он натурально чувствовал слабость своих рук. Сначала списывал на общее недомогание, но недомогание проходило… а слабость оставалась. С какой-то непривычной легкостью. И заметным нарушением координации — куда-то вниз спустился центр баланса, — и плечи уже не были твердым и уверенным оплотом. Волосы лезли в глаза, и тонкая шея — колотилась в просторном вороте куртки, как в широкой проруби…

Скосил глаза и посмотрел на руку — узкая изящная ладошка с трудом охватывает широкие перила. Разомкнул пальцы, сжал ладонь в кулак и сделал резкое движение — Орман удивленно поднял брови. Сергей отвернулся в сторону — всё. Это было похоже на взмах прутиком в воздухе. Ибо удара больше не было. Основа хорошего удара — в движении плечом, — а вот плеча… Он сам себе казался теперь легкой мухой. Или слабеньким листиком, качающимся от ветерка…

И еще — он теперь чувствовал грудь. По-настоящему. Что-то ощутимо набухло под одеждой, поднималось и опускалось при вдохе, прыгало и колыхалось при движении, и упиралось в толстое сукно…

Сжал зубы — не сейчас. Потом. Не время…

Все должно было быть не так… Все должно быть простым и понятным. Обычная жизнь — пускай серая и скучная, — но теперь она казалась райским уголком в сумрачном сознании. Светлым периодом умирающей судьбы. Солнечным лучиком, освещающим прошлое. Сверкающей звездой, радующей память. Работа — друзья, коллеги, начальники… Семья — Светка, дочка, вечерние уроки, тещин огород…

Там не было злобы. Там не было ненависти. Там не было смерти…

Поднял голову и посмотрел в темнеющее вечернее небо — сколько еще ударов ждет впереди? Сколько гнилости, подлости и коварства приготовлены на резких поворотах судьбы? Сколько людей должно умереть, чтобы я смог жить так, как хочется?

'Я ведь ничего не просил, — сами опускались глаза. — Меня никто не спрашивал. Разве я кому-то что-то должен?'

Жизнь — не легкая прогулочная штука. Это гранитный валун. Который набирает вес, бухнет и тяжелеет прямо на глазах. Чтобы со всего размаха опуститься на плечи — пригнуть, и расплющить на твердой земле…

— Приехали…

Сергей встряхнулся — впереди приближался грандиозный полыхающий шар, высвечивающий высокое каменное изваяние — строгое лицо и карающий меч… Дорожная лента сделала последний поворот и вынесла на открытое пространство…

— Кажется, успели, — Орман спрыгнул на землю, Сергей следом.

Они потратили полдня, чтобы добраться сюда, и просто не имели права опоздать. Просторная площадь была вся запружена галдящим народом — в воздухе стоял нескончаемый гомон и гвалт. Впереди, у самого памятника и парадного входа в городской муниципалитет — виднелся помост…

— Его величество Лего Вой, — широким жестом закончил экскурсию Орман и задрал голову к огненному шару: — Звезда символизирует восход, возрождение и будущность… Что дальше?

— Ближе не получится? — Сергей не мог оторваться от помоста.

Друг нырнул в толпу и заработал локтями — Сергей постарался не отставать: 'Сколько народа…'

Вам это интересно, люди? Вы любите на такое смотреть? 'Хлеба и зрелищ'? — как на аренах Римских пантеонов?

Толпа галдела — среди всеобщего шума тонули отдельные слова и разговоры. Они пробились почти к самой цепи солдат у сооружения, когда наверху неожиданно потухла звезда. Гомон резко усилился…

Сразу вспыхнули прожектора, гоняя лучи по беспокойной толпе — пока не остановились, и не скрестились на возвышении у скульптуры. Ритмично загрохотал барабан — и в свете начали появляться люди… Сергей сжал зубы: 'Любите эффекты, сволочи…'

Их выводили по одному. Худых и изможденных. Они не дергались и не кричали, не просили о пощаде. Просто останавливались, и замораживали пустой взгляд поверх голов. Поверх толпы. Галдящей, беснующейся толпы… Тринадцать человек — чертова дюжина.

Измученных и уставших, но твердых на своих ногах. Казалось — они не потеряли надежду, они просто ее не ждали…

Затем чинно, как на параде — выдвинулся и развернулся взвод солдат, — грохнули о деревянный настил приклады старинных карабинов. На головы осужденных принялись по очереди натягивать мешки…

Сергей закрыл глаза: 'Торопитесь, подонки… '

Вот и все. Вот и конец… Это произошло — то, что больше невозможно будет забыть…

То, что навсегда останется в памяти и укоренится в душе. Смерть. Страшная, мрачная, жуткая в своей несправедливости и безысходности. Как будто он лично протягивает руку и нажимает на спусковой крючок…

'Я не виноват, — вопил в голове мечущийся писк дикого страха. — Я не просил, не хотел — меня не спрашивали… Я сам жертва! Дикая, несправедливая жертва — перевернули всю жизнь, всю судьбу, саму сущность моего 'Я'…'

'Сущность твоего 'Я' не переменит никто, — отвечал из глубины спокойный уверенный голос. — Можно изменить тело. Но никто никогда не изменит душу…'

'В чем дело? — вопил безудержный страх, — ты хочешь сказать — я виноват? Никто не посмеет обвинить меня!!!'

'Никто, — соглашался голос. — Кроме тебя. Тебя самого…'

Громким щелчком ударили по ушам клацнувшие затворы — Сергей еще сильнее сжал глаза: 'Зря я cюда приехал…'

Сердце в груди сжалось в единый неразличимый осколок льда — а звонкая бесконечная пауза рвала на лоскутки барабанные перепонки, — сейчас раздастся грохот конца…

Больше ничто не кричало в голове. Больше не было писка страха и голоса сердца. Ибо само сердце — теперь с огромной скоростью падало в глубину бездонной пропасти, — мигая тускнеющим огонькам далеко внизу, пока окончательно не пропало из вида. И только совесть — холодная молчаливая ледяная совесть, — заполняла мертвенным стеклом все внутренности и голову… Стягивая мерзлотой желудок и поясницу. Душу и позвоночник…

Он точно знал — это теперь останется с ним навечно. Исчезнувшее далеко внизу сердце, и леденящий безразличный холод. Мертвый равнодушный разум, и звенящая пугающей безвкусицей — пустота внутри…

Теперь это его жизнь. Если только это — можно назвать жизнью…

— Нет!!! — рванул к небу почти погасший голос души. — Нет!!! Остановитесь…

Голубая безраздельная арктика удивленно замерла… и далеко внизу, в необъятной глубине — вновь мигнуло почти пропавшее сердце…

— Остановитесь!!! — он рванул вперед, протискиваясь через людей — прямо к шеренге солдат…

Мерзлота прямо на глазах исчезала, уступая место душе — пускай сжавшейся и перепуганной, — но своей родной теплой душе, — и из далекого низа, из самых глубин преисподней — стремительно поднималось переливающееся огнями сердце…

— Стойте!!! — он выскочил из толпы и уткнулся в шеренгу солдат. — Не надо стрелять…

На помосте обернулся с поднятой рукой лейтенант, и шевельнулась шеренга бойцов с карабинами. Громкий гвалт толпы начал возбужденно стихать…

— Я здесь, — хрипло произнес Сергей. — Нет смысла в казни. Передайте королю…

Лейтенант вздернул брови, оглядывая его с головы до ног — но на всякий случай поднес руку к уху, делая запрос… Выслушал ответ и кивнул солдатам внизу — Сергея немедленно скрутили и заломили руки. Гомон толпы с каждой минутой становился тише…

'Вот и все. Вот и конец, — вновь засаднил встрепенувшийся после льда страх. — Набегалась пташка, напрыгалась…'

Он уже не слышал, как утихал беспокойный ропот толпы, не видел вытаращенные глаза Ормана. Он уже ничего не мог видеть…

Его провели мимо помоста и толкнули в широкий вход муниципалитета. И уже внутри, пытаясь осознать крах и конец, и выталкивая прочь громко вопящую панику… уши догнал резкий грохот одновременного залпа. И через паузу — мягкие шлепки падающих тел…

Колени подогнулись — он пошатнулся. И только крепко ухватившие псы удержали непослушное тело на ватных ногах…

Коридор, длинный нескончаемый коридор — он не видел дверей по бокам, не видел вытаращенных глаз расступающихся людей, не чувствовал мертвой хватки поддерживающих псов. Он ничего не видел — в ушах без остановок грохотал залп. И следом — мягкие шлепки падающих тел…

Просторное фойе, много людей по сторонам — все изумленно смотрят, — гулкая неправдоподобная тишина. Навстречу быстро приближается кто-то — незнакомый и молодой, с круглыми от бешенства глазами, — люди почтительно сдают назад…

— Тварь!! — Сильный удар в лицо — Сергея отбросило назад, и он повис на руках солдат. — Гнида…

Еще удар, и еще — руки отпустили, и он повалился на пол. Сильные размашистые удары ногой — в живот, и снова в лицо:

— Гадина… Только еще попробуешь вытворить подобное…

— Хватит, Улих, — знакомый дребезжащий голос толстой жабы. — Пока достаточно.

Что-то неприятно мокрое заливало глаза и рот. Сергей приподнялся на локте, сплюнул и вытер лицо — кровь… Много крови, весь пол… Поделом тебе, идиот…

— Уберите ее отсюда, — брезгливо отвернулся Дагон.

Его подхватили под руки и потащили прочь…

'Дурачок ты, Сережка, — вздыхала Светка, когда он останавливался и совал горсть монет бездомному нищему. — Они ходят сюда, как на работу. Многие — богаче тебя самого…'

'Ну и пусть, — упрямо отвечал Сергей. — Не мое дело. 'Просящему дай'? Пусть в делах совести разбираются там, наверху…'

'Странный ты у меня… — улыбалась она и целовала в щеку. — Как не от мира сего…'

Это казалось сном… Далеким, нереальным сном. Как будто происходило с кем-то другим — на экране, — а он только смотрел, удобно устроившись в кресле…

'Грандиозно! — восторженно вздыхала Светка после фильма, когда они первый раз посмотрели 'Аватар'. — Три 'Оскара'?

'Оскары — за эффекты, операторскую работу… — кривился Сергей. — Критики не увидели главное — смысл…'

'Ага… — соглашалась Светка. — Другие — тоже имеют право на большую любовь… Свою жизнь, и свои традиции…'

'В том, что мы сгубили свой собственный мир, — поправлял ее Сергей. — Самих себя. Свою душу. И беспредельные внутренние возможности… Мы даже не представляем, на что способен наш мир. И мы сами — если бы были вместе…'

'Фантазер, — смеялась она и щелкала по лбу. — Я не хочу жить на деревьях!'

Далекое и неправдоподобное прошлое — как сон. Который быстро исчезает из памяти. Каждое утро, буквально через пару минут — что снилось? Ага, забыл… Только пара глупых картинок…

Сергей сидел в углу комнаты, откинув голову назад. На окнах — толстые решетки, на двери — огромный запор. Лицо, руки, одежда в запекшейся крови — ему все равно. Он не чувствовал боли. Какой смысл во всем этом?

'Смысл? — округляла глаза Светка. — Сегодня родительское собрание! Забыл?'

'Да-да… — машинально отвечал Сергей, склоняясь над ноутбуком. — Нет, не…'

'Сейчас, — грозно нависала над головой жена. — В школе'.

'Помню…'

'Точно? — маленькая рука не верила, и закрывал крышку. — Ты даже не успеешь собраться!'

Маленькие теплые мелочи, наполняющие снизу доверху жизнь. Из них состоит все — каждый день, каждый час, каждая минута. Мы варимся в этом — прыгаем, бегаем, дышим… Чем теперь будут дышать его легкие? Чем теперь будут наполняться часы и минуты? Впрочем — он знает сам. Громким залпом, и мягким шлепаньем падающих тел…

Час проходил за часом — за окном начал сереть рассвет, а безвольное тело даже не изменило позы. Зачем? Плевать. Он теперь — просто щепка, несущаяся по волнам…

Утром лязгнула дверь — в комнату заглянуло несколько человек. Он даже не обратил внимания — мужчин или женщин…

— Ваше высочество? — сверху склонилось незнакомое лицо. — Готовы?

— Что? — сознание клубилось где-то глубоко внутри…

— Прошу вас, — гость посторонился и кивнул остальным. Его подхватили и потащили на выход…

Где он находится? Кажется, еще в городском муниципалитете…

Снаружи открывался широкий коридор с громадной дорожкой, за ним виднелся еще — он ничего не помнил. И не хотел запоминать.

Реальность снова превратилась в калейдоскоп. В быстро мелькавшие кадры незнакомой ленты. Которую достаточно просто смотреть со стороны — не стараясь вникнуть, понять и почувствовать…

Его привели в душевую и передали на руки двум девушкам — умелые руки быстро и умело обмыли, попеременно обдавая то густым хвойным паром, то журчащим водопадом воды. Здесь так принято? Без разницы… Он прятал стыд перед девушками, и не вздрагивал, чувствуя прикосновения к кровоподтекам мягких ладоней — хоть кожа и стала заметно чувствительней. Высушили знакомым насыщенным ветерком и снова одели в пижаму. Он так и не заставил себя взглянуть в зеркало…

Затем — массажный кабинет. Лечебный массаж несколько взбодрил уставшую после тяжелой ночи голову. Потом его усадили в кресло визажистов. Или стилистов. Или мастеров внешности — неважно, как они здесь назывались. И пара очень уважаемых мэтров принялись задумчиво разглядывать волосы и лицо. Затем облачились в халаты и приступили к работе…

Это длилось долго. Он понятия не имел, чем они занимались — перед креслом не было зеркала. Только ощущались прикосновения легких перышек по лицу, и летевших на пол обрезков волос…

Потом его одели…

Этот момент мозг запомнил — не мог не запомнить. Выхватил из череды мелькающих кадров. Очередная комната, кожаная мебель, и открытая створка гардеробной. Глаза самопроизвольно обрели чувства и голову заполнила паника — женское платье (наверняка страшно дорогое) под прозрачной пленкой, и пара туфель на тонком высоком каблуке.

'Это конец? — безмолвный вопль куда-то вверх. — Я не могу…'

Он мог. У него просто не было выхода.

Его одели. Навесили драгоценности и подвели к зеркалу — он стиснул зубы…

На него смотрела прекрасная девушка в темном элегантном платье — та самая синеглазая красавица с экрана телевизора. Прямо с обложки модного журнала. Никогда бы не поверил, что такое возможно. Темные волосы свободно падают на точеные плечи, на лбу сверкает крупными алмазами диадема. Гибкую шею охватывает ожерелье, платье изящно подчеркивает фигуру, оставляя открытыми руки и плечи. Туфли делают ноги невероятно длинными и стройными…

Он уже такой? Если нет — они умеют скрывать недостатки…

Рядом появился кто-то — черный, как смоль, с проницательными глазами, — принялся махать руками и что-то объяснять. Сергей не мог его понять. Или не хотел понимать.

'Это все сон. Дикий, нереальный, долгий сон…'

— Понятно? — внезапно закончил чернявый.

— Что? — попытался вернуться в реальность Сергей. И замолк, наконец четко уловив тембр своего голоса…

— Меня зовут Сатто Гелу, — вздохнул тот. — Ничего не говорите. Улыбайтесь, и всё. Ваша задача — делать умное лицо и молчать…

Сергей не ответил. Он понятия не имел, что его ждет за следующим углом…

Через минуту они оказалась перед большой взбудораженной толпой, и со всех сторон посыпались вопросы: 'Принцесса Энтийская?' — 'Народы Ашеров получат юридический статус?' — 'Планы на будущее?' — 'Ваше отношение к волнениям в Бессарии?' — 'Помолвка с принцем Улихом — правда или политический шаг?' — 'Будет ли подниматься вопрос Неверов?'…

Пресса, только не это… Отличается хоть чем-нибудь этот мир?

Люди лезли со всех сторон, пуча от желания глаза — только ряд гвардейцев в парадных мундирах сдерживал натиск. Сатто Гелу широко улыбнулся и поднял обе руки — он оказался специалистом по связям с общественностью. Беспокойный гомон начал стихать…

— Ее высочество перед всеми извиняется, — профессионально-доброжелательный тон, специалист был в своей стихии. — Вы должны понимать, сейчас довольно сложный период…

— Почему это не произошло раньше? — не выдержал кто-то в первых рядах. — Это цель королевской семьи Дорма или лидеров Архелая?

— О целях Архелая спрашивайте у Архелая, — умело отвел в сторону Гелу. — На виду — искренняя забота всей сознательной общественности Архуна.

— Тем не менее…

— Пока без фактов, — закрыл тему чернявый. — Научно-исследовательский центр Альтанга провел все исследования, для подтверждения подлинности генома — это факт. Остальное — работа следственной комиссии. Но могу обнадежить, что Его величество предпримет все усилия…

— Что может ответить сама принцесса? — перебили из толпы.

— Ничего, — обескураживающе развел руками Гелу. — Ее высочество доставили в беспамятстве, и практически без сознательных воспоминаний. Ничего, существенно помогающего истине и правосудию…

— Тогда что произошло вчера? — новый крик из толпы. — На площади Лего Воя?

— А что произошло вчера? — изобразил искреннее недоумение специалист по связям. — Законный акт возмездия над преступниками! Конечно, Ее высочество не выдержала вида казни — женское сердце полно сострадания, вы должны понимать… Но спустя пару минут естественно вернулось к справедливости!

— Похоже — солдаты вчера считали по-другому… — не хотели успокаиваться в зале.

— Солдаты просто не разобрались, — широко улыбнулся чернявый. — За что Ее высочеству уже десятки раз принесли самые искренние извинения…

Сергей молча ждал, когда закончится весь этот балаган. Спина невыносимо зудела — он чувствовал себя дико и неуютно, в этом обтягивающем роскошном платье, на этих высоких каблуках…

Но этот день не хотел останавливаться. Лента фильма уже набрала обороты.

Они еще не раз встречались с разными представителями различных структур этого мира — структур, о которых не имел ни малейшего представления. Какие-то королевства, княжества, пределы, вотчины, корпорации, организации, содружества, сообщества — мир был сложен и невыносимо запутан. Чреда лиц — где-то любопытных и взволнованных, как у журналистов, где-то надменных или раздраженных, где-то — абсолютно равнодушных… Аристократия, политики, лидеры, руководители, начальники, вожди — военные, гражданские, женщины, мужчины — костюмы, сюртуки, платья, мундиры… Один раз мелькнули генерал и капитан — он отвернулся в сторону. Не мог заставить себя напрямую встретиться глазами с теми, кто помнил его прежним. И даже возлагали какие-то былые надежды…

Он полностью потерял представление об этом мире. Как и о времени. Манекен, истукан — вперивший пустые глаза в потолок. Они получили, что хотели… 'Улыбайся, скотина… — зло зашипел в ухо молодой Улих на одном из приемов. — Изобрази, что ты дико счастлива!' Он промолчал. Тупые вопросы не требуют ответов…

Ближе к вечеру его отвел в сторону лысый представительный вице-канцлер. 'Ты еще ничего не поняла, да? — ровный и спокойный голос, старинные очки смотрят куда-то в окно. — Не дошло?' Сергей тоже смотрел в окно — верхушки деревьев, свободные птицы в небе… 'Не хочешь отвечать? — очки развернулись к нему, блеклые глаза обежали с головы до ног. — Ладно. Тогда скажи, — в толстых линзах отражается какое-то нереальное спокойствие и равнодушие. — Тебя никогда не пропускала через себя рота солдат?' Сергей стиснул челюсть и побледнел. '…Здоровых, потных, тупых солдат, — продолжал вице-канцлер. — Которые полгода не видели баб? — немного помолчал, дожидаясь ответа, потом мягко похлопал по плечу: — не шути с королем, девочка. Он не понимает юмора…'

Сергей молча смотрел ему вслед. Ты друг или враг? Какая разница… Они получили его тело. Но никогда не получат душу…

День закончился также внезапно, как и начался — без четких границ и очертаний. Он вдруг обнаружил себя в пустой комнате — за сопровождавшими закрылась дверь, и он — наконец-то один…

Просторная комната до боли напоминала ту, откуда сбежал — постель, цветы, гардеробная, столик с едой… Он с облегчением скинул туфли, повалился на диван и закинул ноги на спинку. Это конец, или только начало?

Что дальше? Что готовит завтрашний день? Или ночь?

'Вице-канцлер шутил? — обреченный взгляд остановился на ногах, ровных и стройных, обтянутых тонкой паутиной капрона. — Пусть будет, что будет. Только одно… — глаза привычно взметнулись к потолку. — Дай силы выдержать. И остаться прежним…'

Он медленно поднялся и прошел в душевую — мрачно глянула красавица из зеркала, пряча затаенную боль. Он нагнулся ближе — ярко-синие выразительные глаза, пушистые ресницы, длинный изгиб бровей… матовая гладкая кожа, ослепительные зубы в призывно приоткрытом ротике… тонкий изящный подбородок, ровная шея… Как они умудрились? Откуда это возможно? Разве вмешательство в генетику… тем более в ДНК — основу любой жизни… не показало преступность мнить себя богами?

'Пошли бы вы… — не выдержала красавица в отражении и с силой треснула прямо в зеркало. — Сволочи! Гады, подонки, ублюдки…'

'Тихо-тихо-тихо, — Сергей закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Без истерик. Не дождетесь…'

С минуту постоял, приходя в себя, затем спокойно снял драгоценности. Нагнулся к раковине — вниз скатилась волна волос (придется привыкать), — и тщательно вымыл лицо и шею. Выпрямился — волосы снова упали на плечи, — и снова взглянул в отражение: 'Ладно, красавица… Мы выдержим, верно?'

Вернулся в комнату и раздвинул дверь гардеробной. Платья, платья, юбки, платья… Стопки женской одежды и белья — живодер Дагон хорошо знал свое дело. Хрен с ним — все удобней, чем в обтягивающем платье — снял короткую черную юбку и что-то, напоминающее гольф — и переоделся. Немного не рассчитал — мягкая ткань сразу обрисовала бесстыдно выпирающую грудь, — махнул рукой и снова упал на диван. И снова уставился в потолок…

Минуты сменяли минуты — жизнь течет своим чередом. Кто-то сейчас смотрит телевизор, готовит ужин, укладывает спать детей. Выбирает вечернее кино или отправляется на свидание с девушкой. Едет в транспорте или летит в самолете. Ругается с начальством или мирится с женой…

Издалека донесся хлесткий стук, как будто постучали указкой по столу — Сергей поднял голову и посмотрел на дверь, — послышалось? И только тогда осознал — что-то давно не так… Какой-то непонятный шум на этаже. Какие-то странные звуки — кто-то торопливо бегал по коридору, где-то хлопали двери, откуда-то доносились чуть различимые крики… Здесь это нормально?

Резко открывшаяся дверь не дала домыслить мысль — в комнату заглянуло двое верзил в полной боевой экипировке:

— Ваше высочество? — пластиковые шлемы, черные броне-костюмы, автоматы в руках. — Никуда не выходите, сидите тихо, хорошо?

Сергей похолодел. Дверь захлопнулась, и два раза провернулся дверной замок. Снаружи зашуршало — верзилы расположились по бокам дверей…

Сергей медленно опустил ноги на пол — колени автоматически испуганно прижались к друг дружке, — гладкие коленки, обтянутые тонким капроном… Это начинается? То, о чем предупреждал вице-канцлер? Мазохист Дагон хочет очередную сцену психического лома именно сегодня? Рота бойцов? Боже… — он почувствовал, как с таким трудом притянутое спокойствие стремительно покидает голову, и в виски ломится грубый примитивный ужас…

Снаружи донесся дробный топот множества ног, приглушенные крики и шумная возня — в дверь шумно ударилось что-то тяжелое, потом еще… Сергей побледнел. Толстое дерево с грохотом распахнулось и жалобно повисло на одной петле — в комнату вломилось несколько солдат — здоровых, потных, тупых…

— Ваше высочество? — с шумом перевел дух ближайший. — Бегите! Скорее, у нас нет времени…

До упора натянутая пружина вибрировала на самой высокой ноте, в груди все колотилось, руки не могли найти места…

— Прошу вас, — умоляюще моргнул другой. — Сюда уже спешит подкрепление…

Пружина со звоном сорвалась — Сергей вскочил и кинулся к гардеробу. Лихорадочно натянул на ноги маленькие сапоги с самым низким каблуком, схватил короткую кожаную куртку и кинулся за бойцами — насильники не умоляют. В коридоре перепрыгнул через валяющиеся тела давешних верзил и постарался не отстать от ребят…

По дороге, прыгая с этажа на этаж (лифты были отключены) нежданные бойцы-спасители немного высветили ситуацию — вчерашняя казнь подстегнула беспорядки в городских кварталах ашеров в столице — районах Бессарии. Улицы заполнены народом — на каждом перекрестке столкновения с полицией. К столице срочно выдвигались боевые регулярные соединения. Взбунтовалась часть охраны — среди военных муниципалитета, и даже королевской гвардии — много ашеров… В данный момент — выходы и часть здания в их руках. Но — ненадолго…

Сергей не знал, что сказать — не знал, что ответить… Лавина событий сыпалась, как снег на голову. Он ничего не понимал — причем здесь он? Генерал в прошлом не оставил за собой недоговорок… Еще пара коридоров, небольшой задний запасной выход — у стекла пара хмурых бойцов с оружием. Почтительно вскочили, дверь распахнулась — на лицах счастливые улыбки: 'Ваше высочество? Вы как? Берегите себя, ладно?'

Снова свежий ветер в лицо. Снова темное небо над головой. Сергей обернулся: 'Как вы сами, ребята?' Толпа здоровых, потных… друзей на крыльце — успокаивающе машут руками: 'Не беспокойтесь! Удачи…'

Сергей рванул в ближайший переулок. На повороте свернул, и дальше — все быстрее, стараясь максимально запутать следы…

Он многого не понимал, и многого не знал. Не знал, что его горькая вчерашняя попытка остановить казнь — не на шутку встряхнула ашерские кварталы. Не знал, что в этом мире от аристократии никто не ждал подобных шагов. Не знал, что избиение у всех на глазах их принцессы — было грубейшей ошибкой Улиха. Ашеры всегда были гордыми подданными древних императоров — и во всех странах считались самыми признанными и преданными воинами. Но лучше было не трогать то, в чем заключалась их честь…

Звонко стучат каблуки по мостовой. Снова звезды над головой. Все повторяется — время действительно имеет вид спирали. И никогда не знаешь — что ждет тебя завтра…

'Что теперь? — в первый раз улыбнулся Сергей, глядя на свое отражение в стекле афиш и реклам. — Снова в брошенные дома?' В первый раз настоящее облегчение освобождало голову, и придавало силы. В первый раз — скрученные внутренности отпускались и разжимались. В первый раз — грудь свободно делала полный вдох…

Разум знал, что не пойдет в брошенные дома. И даже не потому, что в таком виде стыдно показаться на глаза Орману — Орман поймет, да и… не удивится. А потому — что там будут искать прежде всего. Перетряхнут, перероют, перелопатят все места, где только возможно скрыться от системы — Дагон озвереет не на шутку…

Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Никогда не знаешь — что приготовил очередной перекресток судьбы…

Но — надо бежать из города. Надо бежать из страны…

'…Продолжаются ожесточенные столкновения, — ревущая толпа отжимается рядами полиции в броне-костюмах. В воздухе летят камни, в ход идут шоковые дубинки — позади бойцов медленно двигается бронетранспортер… — В королевском дворце четвертые сутки не прекращается заседание Высокого Совета, пытающегося урегулировать конфликт. Принцесса Энтийская, — изображение меняется, и Сергей неожиданно видит самого себя, на одном из вчерашних приемов — синеглазая красавица зачарованно смотрит куда-то вверх, — никак не прокомментировала возможность мирного решения юридических коллизий, мешавших противоположным сторонам сесть за стол переговоров…'

Он наклонил лицо и начал выбираться из толпы. 'Что им еще надо? — раздраженно гудел в стороне чей-то недовольный голос. — Не хотят как все? Слишком гордые? Слишком много тараканов в голове! — вот что я скажу…'

Мир как мир. Странный, похожий и не похожий — но на то он и мир…

Сергей медленно брел по дорожке парка. Утро вступало в свои права, гасли ночные огни, улицы заполнялись людьми. Магазины, клубы, кафе, бары — как Земля, — море бегающих огней и яркого света. Не гаснут, не останавливают свое притяжение с наступлением утра — просто меняются на дневные, — и также призывно распахивают двери…

Город, большой город. Но и ты имеешь свой край…

Он опустился на скамейку. На подлокотнике сразу щелкнуло реле, и призывно замигала картинка со стаканчиком. 'Не надо', - сказал Сергей, хотя прекрасно знал, что аппарат его не слышит. И жаль. Ибо кофе хотелось невыносимо…

Орман хорошо его просветил. Орман — все знал и умел…

В этом мире не было денег — в них не было смысла. Сканер мгновенно считывал информацию — достаточно приложить руку. Система тут же определяла и давала команду на выдачу, автоматически списывая со счета. Или не списывая, если… вот такое простенькое кофе. Или дешевый обед. Технология имела свои преимущества…

Сергей со вздохом поднялся и побрел дальше — в любом случае, — определяется личность. Здесь не нужны паспорта, или прочие невыносимые документы. И теперь — он совсем не уверен, что это хорошо…

'Девушка! Вы мне не поможете? — голова не сразу осознала, что это к нему. Потом обернулся — незнакомый парень, хитрый прищур. — Не могу найти четвертую центральную… Смотровую…'

'Нет', - отрубил Сергей и двинулся дальше, но парень догнал: 'Дико извиняюсь… Неужели позволите погибнуть? Молодая душа будет взывать из могилы, и сниться по ночам…' 'Слушайте, душа…' — начал злиться Сергей, но парень перебил: 'Вот смотрите, — над его рукой развернулась прозрачная голо-карта. — Здесь мы… — палец ткнул в точку в воздухе — карта мгновенно увеличилась, над рукой выросли дома. — А здесь четвертая, — дома свернулись в прежний вид — его лицо просительно вытянулось: — разве это сложно?'

Сергей застыл, разглядывая воздушную схему. Полная карта — всего города. Со всеми дорогами, районами и выездами… Черт, как он не подумал раньше?

'Где мы?' — он наклонился, вглядываясь в хитросплетения улиц, рука 'заблудшего' немедленно указала. 'И что? — выпрямился Сергей, оглядываясь по сторонам, чтобы сориентироваться на месте. — Нет навигатора?' 'Тут все не так! — почти искренне развел руками парень. — Перекопали-перестроили паразиты!' 'И что я должна сделать? — чертыхнулся про себя — наглец таки вытянул его на разговор. — Подсказать сторону?' 'Только одно, — умоляюще сложил руки 'наглец'. — Чашечка кофе… Одна-единственная! Рядом, в двух шагах! Клянусь и обязуюсь!'

Сергей чуть не расхохотался — однако… Бывшему брату — сильному роду человеческому, — не откажешь в напористости. Вот тебе и кофе — если примешь это с такой стороны…

'Только одна чашка', - 'снизошел' Сергей — парень клятвенно приложил руки к груди.

В небольшом кафе в этот час было совсем немного народа. Сергей с наслаждением потягивал кофе, посматривая в стороны — открытое небо, пышная зелень нависает прямо над столиками, настоящие официанты. Легкая незнакомая музыка, в глубине листвы перекликаются птицы, в углу журчит небольшой водопад… Уютно. Климат-контроллер поддерживает тепло, несмотря на открытый воздух. И кофе хороший…

'…Учебный центр на Смотровой… Штурманы — настоящие побратимы неба… В стратопланах высоко над землей — бескрайняя даль, и звезды над головой… — новый знакомый не умолкал не на секунду. Сергей его практически не слушал. — Прогресс идет вперед, и скоро Архун возможностями обучения не уступит ни Палгею, ни самой Деверре…'

Голос парня звучал фоном окружающему уюту. Сергей не хотел мешать его бурным полетам фантазии — ему было хорошо, и этого пока достаточно. Он выбрал, в какую сторону двигаться и пока наслаждался покоем. Спокойно, тихо. Негромкие разговоры немногих посетителей…

'…Чуть не попал в тюрьму, ург его забери. Съехала крыша, связался с ашерами, все потерял — а ведь был в пятой категории СОС… — Сергей заинтересовано оглянулся — две женщины за соседним столиком. — Работал на горно-прокатном за городом — люди оттуда бегут, опасно для жизни… могут принять даже без Гидры — вот и прятался полгода…'

За деревьями отчетливо хлопнули дверцы машины. Машины? Сергей слегка напрягся — за последние дни он стал подозрительным. Это парк, и здесь не было подъездных путей для автомобилей…

'…Ему платили на круглый счет, по коду, без скана — а жена всюду искала, куда только не обращалась…'

Через прозрачное стекло было видно, как в фойе заглянуло двое в форме и что-то спросили у девушки за стойкой — девушка утвердительно кивнула и покосилась в зал. Внутри стремительно набухало нехорошее предчувствие…

'…Меня никто не простит! — если я не возьму лит-номер у прекрасной незнакомки…'

Военные остановились на пороге и принялись внимательно изучать посетителей.

— Извини, — остановил нескончаемый монолог Сергей и поставил чашку на стол.

— Что? — не понял случайный знакомый. — Много говорю? Все порчу?

"Это никогда не закончится… — грустно сказала далекая мысль. — Пока живем…"

Он неторопливо отодвинул стул, подхватил со спинки куртку и — сверкнул ногами, перемахнув через ограждение, — прямо в густую зелень…

— Куда? — удивленно крикнул в спину парень.

— Стой!! — истошные вопли незнакомых людей.

С треском проломился через кусты подальше от машины — и набрал скорость, петляя между деревьями. Через тоненький капрон больно хлестали ветки, сзади доносились крики…

'…Нам заказаны разрядные заведения, — говорил Орман, — Слишком сильный видеоряд. Почти полная картина. Считывается информация с каждого видео-датчика, и при совпадении выше нормы — посылается запрос. Система направляет ближайший патруль для проверки…'

Бог мой — какой же я идиот. Орман сторонился даже центральных улиц…

Огромный монстр затормозил, шлифуя бетон своими невероятными колесами — в воздух поднялись целые клубы пыли. Сергей торопливо забрался по ступенькам наверх и потянул дверцу:

— Спасибо…

Плотный бородатый водитель усмехнулся:

— Далеко?

— До горно-прокатного завода…

Небольшая кабина сплошь завешана приборами — прямо самолет. Бородач переключил управление — мощно зарокотал двигатель, и широкое полотно дороги дернулось навстречу. Деревья за окном стремительно побежали назад — Сергей вздохнул и закрыл глаза…

Он долго выбирался из города. Где 'шаготопом', где пешком, где бегом. Сторонясь центральных улиц и проспектов. При малейшей подозрительности — низко опуская лицо. Потом невыносимо долго пробирался через окраины, стараясь не встречаться глазами с прохожими…Что дальше?

То, что ждало дальше — быстро приближалось навстречу. Неизвестность. Неопределенность. Непредсказуемость… Странный завод. Даже слово какое-то странное: 'горно-прокатный…' Какое-то производство? И что такое 'круглый счет'? Ладно, разберемся… Главное — возможность жизни без фиксации системой. Возможность скрыться, исчезнуть. Видимо, и в этом мире нашли пути обхода — прогресс никогда не стоит на месте… 'Мне бы только немного времени, — тихий вздох к самому себе. — Хоть немножко понять этот мир…'

— Работает кто-то из родных? — донесся сквозь шум вопрос.

— Ага… — осторожно ответил Сергей.

— Зря, — нахмурился водитель. — Загубят здоровье, гиблое место…

— А что там делают?

— Лидий чистят, — буркнул водитель. — Варят, и чистят…

Сергей на всякий случай не стал переспрашивать, но словоохотливый бородач пояснил сам:

— Сверхпроводник. Без него, — он постучал по приборной панели, — ни одна начинка не обходится. Раньше добывали недалеко, на юге — слышала про рудники? Потом забросили. Теперь возят издалека…

— Почему вручную? — попытался показать грамотность Сергей.

— Гоморра вплотную. Вся электрика стоит…

Сергей промолчал.

Назад уносились деревья, изредка попадались отдельные дома. Иногда блестели огнями встречные машины, в основном — такие же громадные самосвалы. Сказалась бессонная ночь — монотонное гудение двигателя начало быстро клонить в сон…

— Приехали!

Сергей встрепенулся, протирая глаза — вечер, высокие деревья по бокам, сплошной лес. Впереди проглядывают какие-то строения и дома…

— Уже? — улыбнулся бородачу и потянул за ручку двери: — спасибо, очень выручили!

Дверь не поддавалась.

— Не так быстро, красавица, — усмехнулся плотный водитель. — А расплата?

— У меня ничего нет… — не понял Сергей.

Небольшая пауза, поднимается в удивлении бровь… Кровь ударила прямо в виски, мозги пробило дубиной — мать твою, ядрена феня… Он побелел, руки сжались в кулачки, глаза непроизвольно покосились на ширинку… Крепкий бородач запрокинул голову и звучно расхохотался — Сергей стиснул зубы. Помечтай, урод…

— Принято! — ударил по подлокотнику прослезившийся водитель и щелкнул дверью: — Иди уже… Видела бы свое лицо…

Сергей захлопнул за собой дверцу и спрыгнул на землю — идиот… Сунул руки в карманы куртки и быстро зашагал к домам — огромный монстр сзади снова тронулся в путь. 'Почему идиот? — усмехнулась внутри мужская натура. — Может, просто веселый?'

Не просто быть в этой вселенной девчонкой — ох как не просто…

У домов остановил первого же попавшегося встречного:

— Не подскажите, где здесь принимают на работу?

Неопределенного возраста мужичок махнул дальше по улице, Сергей неторопливо пошел по дорожке, пытаясь справиться с поднимавшимся волнением. Мужичок обернулся и оценивающе глянул вслед: 'М-м-да… Куда катится мир?'

— Кем? Какая у вас специальность? — высокий худой представитель местного 'отдела кадров' удивленно разглядывал Сергея. Две женщины за соседним столом усиленно зашушукались между собой…

— Никакой… — он развел руками. — Абсолютно любую — где без образования…

'Блин! Не может же этот мир существовать без таких?'

— Разберемся, — закруглил опрос начальник и пододвинул сканер: — приложитесь.

— Простите, — Сергей спрятал руки за спину. — А без этого… никак?

— Что-о? — высокий опешил и оглянулся на женщин — те аж задержали дыхание от любопытства…

— Ну… — замялся Сергей.

Он уже начал проклинать все на свете — поездку, и всю эту землю, со всеми ее потрохами…

Начальник уничтожающе смерил свой говорливый штат, вылез из-за стола и кивнул за собой Сергею. В коридоре зло зашипел: 'Позвать охрану?!! Ты откуда взялась такая? Хочешь посадить в тюрьму? Не знаешь, чем грозит? Урги тебя забери!'

— Простите… — он начал выкручиваться, лихорадочно соображая на ходу: — я сейчас уйду — не беспокойтесь… поссорилась с родными — они наверняка объявят поиск… забудьте — просто забудьте…

В голове болталось только одно: 'Позовет охрану, или отпустит?'

— Пойдешь на выборку, — остановил его пламенную речь 'кадровик'. — И смотри мне! — строго погрозил пальцем: — чтобы, как пчелка! Тебе повезло, что у нас так не хватает людей…

— Клянусь… — облегченно выдохнул Сергей.

Нудный противный зуд, бесконечный конвейер, мелкопористая сетка вибрирует — слой минерала дрожит и проворачивается в самом себе…

Сергей нахмурился и откинул со лба волосы — не зевай. Вкрапления сланца, слюды, кварца, графита — ерунда, — не пропустить мелкие, еле заметные искорки лидия. Определить, отобрать, зачистить, замерить — и на другую ленту. Эта штука в чистом весе круче золота. И ни один спектр-анализатор не справляется с подобным лучше человека…

Черная пыль забивает нос и хрустит на зубах, несмотря на респиратор и отсос. Пальцы под силиконом потрескались и набухли — Сергей в миллионный раз проклял свои слабенькие плечи и тонкие руки. В цехе пара десятков человек — совершенно разных людей, мужчин и женщин, молодых и постарше — противный зуд давит на уши. Дальше — очистка, где кислотами вываривалась слюда, вытравливался графит и прочий лишний нанос. Потом выплавка и сплавка, при необозримой температуре. Большой комплекс — но совсем немного людей, по земным меркам. Хотя — он еще плохо знал другие здания и отделения…

'Все нормально?' — за спиной снова оказался Глох.

'Было, — буркнул в ответ Сергей. — Пока ты не пришел…'

Глох был помощником начальника — что-то вроде бригадира. Или мастера смены. Долговязый верзила с вздернутым носом. Глухо убежденный, что вся прекрасная половина человечества сходит по нему с ума. Возможно, так оно и было — Сергей нередко удивлялся затаенным взглядам других девчонок, — что-то внутри начало угадывать подобные тонкости. Но лично его это невероятно раздражало.

Курносый бригадир положил на него взгляд с первого дня. И с самого первого дня никак не хотел принять простейшую истину — стоп. Не твой вариант. Полный разворот — ничего не получится, вне зоны притяжения. Но верзила никогда не слышал про 'полный разворот' — и ни один день не обходился без его назойливого внимания.

Сергей изо всех сил старался не привлекать к себе внимания — даже обедал в просторном рабочем комбинезоне. Немытые волосы собраны в конский хвост, голова втянута в плечи, на лице — следы от грязных перчаток. Все вечера не выходил из своей комнаты, больше из-за усталости.

В первый вечер новые 'соратники по труду' пригласили его в местный 'клуб-бар', но он даже не хотел думать — короткая юбка, внимание ребят, сальные шутки… Когда-то он сам был таким. Тысячу лет назад.

Все отстали. Глох не отстал. Через пару дней в пьяном угаре занял позицию возле дверей комнаты, и полчаса изводил тупыми намеками, пытаясь прорваться внутрь. Идиотизм прекратила Олла — открыла дверь и сверкнула глазами, — кретин сразу ретировался. Оллу побаивались…

Олла — вообще странная девушка. Соседка по комнате. Первое время Сергей опасался женских новшеств в своих буднях — болтовни о парнях, нарядах и невыносимых стервах, открытого нижнего белья, платьев и тряпок. Но все оказалось проще. Олла была на удивление замкнутой и неразговорчивой, и весь вечер не вылезала из своего компьютера — над ее постелью вечно мелькали какие-то картинки и тексты. Олла крутилась в каких-то далеких кругах, и меркантильность мелкого мира ее не интересовала. Ее вообще мало что интересовало. Какие-то организации, общества, сообщества — борцы за справедливость и несправедливость, с властью и анархией, какие-то протесты — что-то совершенно далекое для местных условий и серого быта.

Сергей и не пытался понять — у него с избытком своих непониманий. Его соседку уважают? — он только 'за'. Пускай у нее странные связи, и еще более странные знакомые. Но даже со всеми своим странностями она вряд ли когда доберется до высот странностей Сергея…

Или не высот. А глубины низа.

Однажды она полностью уничтожила даже крохотные ростки самооценки Сергея. Просто вырвала с корнями и выбросила в мусор. Со всей свойственной прямотой… Он просто спросил ее об ашерах. И о принцессе Элите. Со своими обществами и протестами она должна была разбираться лучше всех. Она и разбиралась…

Не моргнув глазом, популярно объяснила — нет никакой Элиты. Нет! Он остолбенел: 'Но в новостях…'

Новости — для тупой серой массы, такой как Сергей. Которые верят всей болтовне, падающей на головы — да еще радостно раскрывают рты, дабы заглотить побольше. Любой мыслящий человек — тем более ашеры, — знают: 'Чушь!'. Это не принцесса. Это выскочка. Подстава короля Дагона. Пускай даже ее и притащили с далекого мира…

Сергей раскрыл рот. А она спокойно, как маленькому, объяснила на пальцах: все что он видел и слышал — пропаганда королевской семьи. Принцессы не привозятся издалека. И не насаживаются насильно, без участия всех заинтересованных сторон. Конечно, можно попробовать — но народ не примет. Не признает. Как и не признают ашеры.

'Раскрой глаза, — обводила комнату пальцем Олла. — Какие первые шаги этой новоявленной 'принцессы'? Что она сделала, чего добилась? Чего потребовала? Попробовала разобраться в причинах беспорядков в Бессарии? Встретилась с лидерами Архелая? — долгая многозначительная пауза. — Нет. Она готовится к свадьбе с принцем Улихом…

Сергей ошарашенно хлопал глазами. Потом молча улегся и закрыл глаза.

'Разве тебе не все равно? — зло усмехался в голове безразличный разум. — Разве не ты сам к этому стремился? Исчезнуть, затеряться — и гори гарью все, что связано с королями?'

'Это несправедливо, — тихо вздыхала душа. — А солдаты в муниципалитете?

'Глупая вспышка десятка бойцов… — цинично кривился разум. — Они брали городскую управу. Тебя выпустили заодно. Да ты и сам это знаешь…'

Он даже представлять себя не хотел в роли принцессы. Но что-то внутри неприятно засаднило, затронув какую-то струнку души…

Две недели. Две недели прошло с того времени, как он хлопнул дверцей машины. И за все это время — только усталость и опухшие пальцы. 'На сегодня все, — бурно-веселый голос сзади. — Составишь компанию в душ?' Забыл. И еще — переросток-дубина Глох…

Сергей стянул с рук перчатки и вытер пот. Еще один длинный бестолковый день. Еще одна длинная пауза в мозгах. Еще одна могучая брешь в понимании. Еще один стопор на пути к будущему…

'Слушай, давай поговорим, — снова привязался верзила на улице. — Я ведь хочу по-хорошему…'

Этот день грозился испортиться окончательно.

'А может быть и по-плохому?' — удивился Сергей.

'Подожди, — он придержал рукой. — Одну минуту…'

Сергей сбросил руку и резко повернулся: 'Не понимаешь, да? Не доходит?'

Глох его крупно раздражал. И не потому, что идиот. А потому — что заставлял чувствовать себя девчонкой, к которой пристает парень…

'Как знаешь…' — процедил сквозь зубы 'бригадир' и отстал.

Люди расходились по своим домам. Или общежитиям — кому как легче. Цивилизация присутствовала в минимальном объеме — пара десятков деревянных домиков. Комнаты, с некоторыми удобствами. Голо-проектор в вестибюле, доставка на кухне, над крышей крутится антенна широкополосной связи. Пара побочных заведений, но зато — площадка для вертолетов и лайдеров. У рабочих могут быть свои лайдеры?

Может, потому и люди мрачные. Задавленные сами в себе. Народ работает, ест, ходит, разговаривает… Отвечает на вопросы, кивает головой, может даже напиться и буянить до утра — если не проснется охрана. Может затребовать прибавки или послать к черту начальника. Но — бездушно как-то, без вдохновенья. Он никогда не видел самого простого сочувствия…

Почему внутри такая уверенность, что так не только здесь? Что также было и в городе?

В этом мире вряд ли уступали место старушкам в транспорте — если существует такой транспорт. Или место в лодке у тонущего корабля. Или 'последний кусок — и тот пополам…' Он ни разу не видел разговоров по душам, или сострадающих лиц. Ни разу не видел, чтобы кто-то попытался хоть элементарно понять другого…

'А Орман? — вспомнился старый знакомый. — Капитан? Бойцы-ашеры?'

'Точно, — обрубил самого себя. — Ты тут без году неделя. А уже берешься судить'.

Глупости. На Земле — тоже много разных людей.

'…Введены боевые подразделения регулярных войск, — в холле домика собрались чуть ли не все — проектор показывал новости. Сергей тоже задержался — к горлу подступил непонятный комок. — Под контроль взяты перекрестки и административные здания, школы и детские сады, в районе введен комендантский час, — перед глазами проплывали пустые улицы, редкие прохожие торопливо скрываются в подъездах. Прямо по мостовой ползет тяжелый приплюснутый танк… — нашему корреспонденту удалось взять интервью у Дона Эгаду, лидера организации, широко известной как 'Архелай', - танк и улицы исчезают, и в воздухе появляется фигура властного мужчины с короткой седой бородой: — Это временные меры, танки не будут стоять на наших улицах вечно. Ашеры не уступят — это вне коренного наследия нашего народа, — жесткий голос, твердый взгляд. Молодая девушка-корреспондент понимающе кивает головой: — Как на введение подобных санкций отреагировала принцесса Элита Энтийская? — седой мужчина хмурится: — Какая Элита Энтийская? — и резко отвечает на собственный вопрос: — У нас нет никаких принцесс. Ашеры не признают, и никогда не признают вождей, навязанных нам властью. Вождей, которые никогда не слышали ни про наши традиции, ни про нас самих…'

Сергей повернулся и встретился глазами с Оллой — та криво усмехнулась: 'Что я говорила?' Он опустил голову и завернул в коридор…

'Тебя еще трогает? — чуть слышный всплеск в глубине. — Тебе это надо? Ты еще не смирился?'

'Не надо… — такой же тихий ответ самому себе. — Смирился. Уже не трогает…'

Закрыл за собой дверь комнаты и остановился. Потом оглянулся вокруг — боже, как все уныло. Пасмурно и тоскливо…

Сегодня он физически не сможет лежать и смотреть в потолок. Физически — переносить утверждающий взгляд Оллы. Ему физически — нужна хоть какая-то передышка, — глоток свежего воздуха…

Сергей шагнул в душ. Скинул рабочий комбинезон и встал под твердые струи — душ немножко освежил и взбодрил. Потом распахнул створки шкафа и снял свою старую одежду — у него еще не было другой…

Сегодня он cходит в лес. К деревьям. К свежему воздуху. Соберет разбросанные мысли, и наметит хоть какой-то план на будущее. Хватит стонать и хныкать — он знал, что так будет. Он сам к этому стремился. Чтобы — про него забыли, не думали, не искали — жить своей жизнью. Разве не это происходит? И не вина вселенной — что результат его не устроил…

За пределами не позволяют рабочие комбинезоны, но лучше смириться с юбкой и тонким капроном — чем снова остаться в комнате…

Застегнул куртку и открыл дверь…

— Стоять!!! — дикий крик в холле. — На пол — быстро! Проверка…

Что-то громыхнуло у входа, и сразу громкий топот ног — Сергей резко закрыл дверь. Кровь отлила от лица — бог мой… Это когда-нибудь кончится?

Какая к черту проверка?!!

Снаружи по коридору застучали шаги, начали хлопать двери. Он кинулся к окну — во дворе гоняли разноцветные блики полицейские автомобили, бегали люди в форме. Судорожно перевел дух и бросился в душевую — наверху совсем маленькое окошко, выходило в простенок к забору…

Подтянулся на цыпочках и распахнул, потом подпрыгнул и высунулся наружу — пока никого. Тяжело перевалился и упал в траву. Все еще тишина. Подкрался к углу и осторожно выглянул…

Люди лежат лицом в землю, руки на затылках. Куча военных с оружием: 'Внимание… Сейчас каждый приложится к сканеру — по очереди…' Отовсюду доносятся крики и хлопки дверей, мелькают фигуры в форме, сверкают полицейские машины. К лежащим нагибается старший: 'Меня интересует девушка, с темными волосами и яркими глазами… Кто первый?' Радостный гул голосов в ответ…

Сергей отпрянул назад: 'Ну, спасибо ребята…'

Смерил глазами забор, снова подпрыгнул и подтянулся — стволы деревьев, чаща совсем близко, — никого не видно. Перевалился и опять упал в траву. Сразу вскочил и бросился к деревьям — лес расступился, принимая в свое лоно вечного беженца…

Сзади донесся шум автомобилей, захлопали дверцы — вдоль забора начали выставлять оцепление. Поздно. Сергей ломился сквозь лес. Он не думал о том, что ему повезло — он клял на свете все, что окружало в этом мире…

Он шел через лес, сам не зная куда. Ямы и овраги, густые кусты — и снова бесконечный лес… 'Кто? — глупый вопрос ни к кому. — Неужели Глох?' Нет, слишком быстро. Да и — какая теперь разница…

Почему так? Где жизнь? В ней есть хоть капля справедливости? Будет ли когда-нибудь покой?

Лес молчал. Спокойный и уверенный, как будто хранил в своих недрах вековую мудрость. Неторопливо расступаясь, и пропуская все дальше в глубь…

Через несколько часов начало темнеть. Все чернее становились деревья, и все слабее проглядывало небо над головой. А потом — сгустилась темень, и ничего не стало видно вообще. Он прислонился к толстому шершавому стволу и опустился на корточки. Все. Конец. Только не замерзнуть — ему даже нечем развести в темноте огонь…

Налетел ветерок, наполнив воздух шумом листвы и треском старых деревьев — где-то далеко пронзительно закричала ночная птица. И тогда, когда вокруг сомкнулась полная темень — во мраке замигал огонек. Маленький, мерцающий, совсем слабый. Как отблеск далекого воспоминания…

Сергей глубоко вздохнул и выпрямился. Там должны быть люди. Не могут на этой земле быть только враги…

Он шел почти час, продираясь сквозь подлесок и натыкаясь на деревья, спотыкаясь о корни и падая в невидимые канавы — огонек мерцал, вселяя надежду, как маячок для заблудившихся кораблей. Мигал, и тихонько звал…

Через час он вышел к глухому забору — с той стороны надрывалась собака. Нащупал в темноте калитку и обессиленно постучал. Через минуту хлопнула дверь, и кто-то хрипло цыкнул на разбушевавшегося пса…

В этом мире тоже есть собаки.

'Мы не можем, — спустя пару минут отрезал высокий плечистый хозяин, с кучерявой бородой. — Мы не принимаем незнакомых людей. Тем более — ночью…'

'Мне только до утра, — устало попросил Сергей. — На улице ночью холодно…'

'Нет. Прости'.

'Да ладно, черствый пень, — встряла моложавая хозяйка с добрыми глазами. — Девочка совсем замерзла, неужели выгонишь в лес? Иди сюда — у нас отличное место на сеновале, — как в старые добрые времена. Бабушка никогда не рассказывала?'

И в этом мире жили нормальные люди. Его накормили и обогрели. И уложили спать в соседней пристройке — на теплом душистом сене…

Он лежал и смотрел в темноту. Лесная ферма, как он понял из небольшого разговора за столом — красное дерево, что-то вроде 'мебели ручной работы'. Немножко доброты, немножко уюта — и ему уже хорошо… Как быстро привыкает человек к невзгодам. И как сильно начинает ценить маленькие крохи счастья…

Крики и шум за стеной — Сергей резко открыл глаза. Утро, через щели пробивается свет. Скинул одеяло и заглянул в щель — лакированный бок полицейской машины, пара блюстителей порядка небрежно облокотились о дверцу. Он стиснул зубы и застонал…

Потом резво спустился по шуршащему сену и выглянул в заднюю дверь — еще пара верзил в форме, стоят спиной. Осторожно присел и юркнул в высокую траву…

Громко хлопнула дверь — на крыльцо вытащили хозяина. Толстый лейтенант прижал горло бородача к стене: 'Ты ночью заказал теплую одежду, для девушки… Зачем?' Высокий фермер не шелохнулся: 'У меня дочь в городе'. 'Хватит! — повысил голос толстяк. — Систему не обманешь, ты много лет не общаешься с дочерью! Зачем?' Хозяин скривился и плюнул ему в лицо: 'Тебя ждал, девочка…' Его повалили на пол…

Сергей быстро пополз, совсем не по девичьи, стараясь не поднимать голову над травой — дальше, к стене леса за домом…

Среди деревьев вскочил и бросился вглубь, в спасительное чрево зелени. Снова бьют ветки по ногам, снова кусты и колючие елки. Снова — преследуемый зверь, снова совершенно один…

Заглохло внутри сердце. Остановились мысли, стопором встала душа. Лес, лес, лес, деревья, подлесок — перепрыгнуть поваленный ствол, перескочить канаву… Дикий преследуемый зверь. Гвалт охотников за спиной, храп лошадей, лай гончих псов… Это никогда не закончится. Лучше сразу — лечь на землю и умереть… Больно хлестнула по лицу ветка, в волосах запутались листья и иглы. Беглый истерзанный зверь…

Через час поднялся на высокий косогор и оглянулся назад. Над лесом поднимались высокие клубы дыма — горела ферма. Он закрыл глаза, поднял лицо к небу и застонал, как настоящий раненный зверь…

'Ты терзаешь этот мир. Тебе здесь нет места. Ты никому не нужен — тебя давно никто не ждет…'

Пустые улицы, опущенные жалюзи, одиночные прохожие не поднимают лиц, ветер метет по дороге пачки каких-то листков. Откуда-то издалека долетают сухие хлопки выстрелов…

Сергей поднял воротник куртки и опустил голову. Бессария. Он таки сюда добрался…

Два дня. Два полных дня понадобилось для того, что другие проделывают за несколько часов. Он больше не останавливал на дороге машины — шел пешком, прячась за деревьями. Пару раз попадался патруль, много раз проносились лакированные полицейские автомобили, один раз над головой пролетел вертолет. Переночевал в стоге прелой соломы, напился из лесного ручья, и продолжал идти…

Бессария. Место, где он никому не нужен. И его никто не ждет…

Сергей перебежал перекресток и нырнул в переулок. На каждой крупной развилке — танк, с мрачно наведенным вдоль улицы стволом, патрули вооруженных военных — в защитных костюмах матово отражаются дома и брусчатка мостовой.

Поздний вечер. Тихо. Пусто и хмуро… Еще пара кварталов, и он постучится в какой-нибудь дом. Ему больше некуда было идти. Ему больше некого было просить.

Узник. Изгнанник. Беглец…

Он ничего не хотел и ничего не ждал. Просто верил, что здесь не станут травить. Возможно, выслушают, и возможно — научат жить. А возможно — даже позволят остаться…

Он не просил многого. Самую обычную человеческую жизнь. Ведь все-таки и в нем — есть частичка ашерской крови…

Через две улицы Сергей поднялся по ступенькам и постучался в первую же дверь. Тишина. Немного подождал, и отправился к следующей. Потом к зданию побольше…

Тускло отблескивали окна, быстро темнело небо, на улицах начинали зажигаться фонари. Неожиданно скрипнула и приоткрылась очередная дверь — Сергей заглянул внутрь:

— Тут есть кто-нибудь?

Никакого ответа, из темноты веет тишиной и неизвестностью…

— Ты кого ищешь?

Сергей вздрогнул и обернулся — седая как лунь старушка выглядывала из соседней квартиры:

— Здесь никого нет.

— Нет? — Сергей обессилено прислонился к стене: — А где все?

— Что тебе надо? — подозрительно покосилась старушка.

— Приехала к родственникам, — как можно искренней ответил Сергей. — Выше по улице. Там тоже никто не отвечает…

— Ты опоздала, — вздохнула древняя лунь. — Ушли все. Давно еще…

— Куда? — опешил Сергей.

Старушка поманила пальцем — он нагнулся.

— Слышала про заброшенные рудники? — тихий, еле слышный шепот. — Там и ищи…

Дверь мягко защелкнулась. Сергей ошарашено смотрел вслед — одна мысль налетала на другую… Потом зашел в пустое жилье и защелкнул замок. Заглянул в комнаты — пустые шкафы, разбросанные тряпки… Они торопились.

В изнеможении рухнул в кресло — ушли.

Вот почему пусты улицы. Они не отступили. Не смирились. Просто ушли…

За окном смеркалось, все труднее различались мебель и стены. Сергей еще долго сидел, нахмурившись в стену — в голове проносились последние дни. Бесконечная гонка — Орман, город, казнь… Улих, король, стал девчонкой, приемы… Бойцы-ашеры, свобода, город, дорога… Завод, работа, побег… Лес, приветливая ферма, снова побег, снова лес и лес… Бессария… Он как будто двигался по замкнутому кругу. Кругу, из которого не было выхода. Бесконечная гонка, бесконечная погоня. И снова — тупик…

Из круга может быть выход?

Он устало поднялся и прошел в душевую — из-под крана брызнула вода. Уже плюс. Прикрыл дверь, зажег слабый свет и тщательно вымылся. Впервые за последние дни расчесал свои спутанные волосы. Потом также тщательно вычистил одежду. И упал на постель — вымотанные тело и мозг наотрез отказались слушаться…

Частый стук указкой по столу, потом еще, и вдруг — резкий грохот… Сергей открыл глаза и подскочил на постели — утро. С улицы доносились трели очередей и одиночные разрывы — он осторожно выглянул в окно…

Пустая мостовая, раннее утро, ничто не привлекает внимание — звуки боя долетали из-за домов. Бессария…

В свете дня быстро пробежался по гардеробу в поисках более удобной одежды — ничего. Пара халатов, и ненужные тряпки на полу. Пустой холодильник и ничего похожего на еду в шкафах… На мгновение замер и прислушался — перестрелка прекратилась. И вдруг рвануло так, что жалобно зазвенели окна — Сергей опять бросился к окну. Снова взрыв, и снова стонут стекла…

По улице двигалась цепь солдат, за ними тяжело лязгал широкими гусеницами танк. Крайний швырнул что-то в окно верхнего этажа — оглушительный взрыв, языки пламени плюют наружу остатки окон…

Сергей отпрянул назад, подхватил куртку и кинулся к выходу. На лестнице задержался и забарабанил в дверь соседней квартиры. С улицы долетел новый грохот — он навалился на старое дерево, — замок треснул…

Белая как лунь старушка неподвижно лежала на постели. Устремив стеклянный взор куда-то далеко за потолок… Она знала, что ей нельзя уходить с остальными.

Сергей прикрыл старые повидавшие глаза: 'Покойся с миром…' — новый разрыв резанул уши совсем рядом. Он бросился в противоположную комнату — распахнул окно и выпрыгнул во двор с другой стороны дома…

Кровь и обессиленное тело. Высокое небо над головой — он когда-то так хотел видеть это свободное небо…

Это не свободное небо. Это небо тюрьмы. Пыточной камеры. Потолок инквизиции, преследующей еретиков-отступников для своих костров. У него больше нет сил на отпор. На сопротивление. Нет сил жить — его не принимает этот мир…

Сергей прислонился к ветхой деревянной будке — ноги дрожали от слабости. Высокий темный свод, поддерживаемый балками — внутрь убегают рельсы узкоколейки. Снова позади длинный путь, позади уставший город, изможденная степь и перелески. Отчаянный голод и осторожные расспросы прохожих…

Он нашел эти заброшенные рудники. Ему уже было все равно, что ждет впереди. Расплата, изгнание или конец…

Голова не думает — она устала думать. Устала взывать к миру или просить о помощи. Голова напоминала гигантский трюм корабля, до самого верха забитого прелой ватой. Там больше не было места мыслям. Не было места чувствам. Утихло сердце, молчала душа. Оставила надежда и вера… Только крайняя бесконечная усталость…

Заброшенные пустые здания — в голых цехах гуляет ветер, — крошево мусора и битого кирпича. Обрывки проводов и перевернутые тележки вагончиков. В самом конце — чернеют громадные входы в рудник…

Еще немного, и его окончательно оставят силы. Сергей оторвался от будки и двинулся внутрь — сгустилась темнота, в лицо повеяло сырым сквозняком…

Все дальше, все темнее. Ноги натыкаются на шпалы, по бокам смутно виднеются боковые проходы. Плечо задевает старые опоры — на волосы сыпется песок…

Он заглянул в один проход, потом в другой — эхо гулко отозвалось шарканьем шагов. Потом опустился на корточки, обхватил голову руками и застонал…

Бесполезно. Не выход. Он попросту заблудится в темноте, и не найдет дороги обратно… Это огромная многоэтажная сеть — тут спрятался чуть ли не город…

Некоторое время сидел, покачиваясь, потом медленно побрел обратно — надо еще найти место для ночлега…

— Ты с лагеря?

Сергей вздрогнул, как ошпаренный — глаза отчаянно захлопали, привыкая к свету. У входа несколько незнакомых, мужчин и женщин — удивленные лица не сводят с него глаз…

— Не бойся, — пожилой мужичок с небритой щетиной сделал шаг. — Мы свои… Проводишь нас?

Женщина с уставшим лицом, высокий хмурый парень, два мальчугана с любопытными глазками и молодая девушка. Скорее всего — семья.

— Простите, — с облегчением выдохнул Сергей. — Сама ищу. Там темно…

Все замерли, разглядывая Сергея.

— Без очков? — вздернул брови мужичок, видимо глава семейства. — И как себе это представляла? И где твои вещи?

— Простите… — развел руками Сергей, призывая остатки сил. — Не знаю. Я сирота. Приехала к родственникам — а там пусто…

— Да ладно тебе, прокурор, — оборвала женщина главу, по-видимому, супруга. — Чего пристал? Ирван, у тебя были лишние?

Высокий парень кивнул, и начал рыться в сумке…

Судьба не окончательно отвернулась в сторону. Иногда, неизвестно по каким побуждениям — в самом конце может дать маленький вздох…

Это действительно была семья, семья ашеров. И они тоже искали остальных. Сергею сунули очки с темным стеклом, и предложили идти вместе. Это можно смело назвать удачей, если бы не отчаявшийся уставший мозг. И не полная неизвестность впереди…

Очки оказались маленьким, но очень продвинутым прибором ночного видения — местная технология. Не важно, по какому принципу они работали — важно, что стало видно, как днем. Старые, брошенные, полные пыли и ржавого оборудования, проходы…

У небритого главы оказалась схема, нарисованная от руки — он часто останавливался и сверялся, вместе со всеми внимательно осматривая стены. Еще через час Сергей окончательно выдохся…

'Привал!' — объявил мужичок, в очередной раз оглянувшись на еле плетущуюся странную девушку. Им было не чуждо сострадание. Все расселись на рельсах, и достали еду. Сергей был голоден, сильно голоден. Ему подсовывали еще и еще — а он все не мог остановиться…

'Откуда ты? — спросила хозяйка, с сочувствием глядя на голод и усталость. — Одета, как на прогулку, без вещей…' 'Приехала с юга, — он опустил лицо. — А там танки. И солдаты взрывают дома…' Все замолчали. Дали отдохнуть еще полчаса и снова двинулись в путь…

'Привет! — симпатичная девушка отстала от остальных и дружелюбно пошла рядом. — Меня звать Радой! А тебя?' 'Элит… — вовремя спохватился и улыбнулся в ответ: — Элла…'

Она тоже оказалась сиротой. Дядя Еши и тетя Айтт, вместе с сыновьями, были родственниками, приютившими после гибели близких. Серьезного парня звали Ирваном, мальчуганов-близнецов — Люка и Жука. Они все очень замечательные…

Сергей молча слушал, мысленно попросив прощенья. Ему нечего было сказать. Он очень не хотел расспросов — любая оплошность могла вызвать подозрение у этих добрых и отзывчивых людей…

'Тихо!' — неожиданно замер небритый Еши. Все разом остановились и притихли. Где-то капала вода, где-то стонало на сквозняке ржавое железо, где-то сыпался песок… 'Сюда…' — кинулся в боковой проход, все за ним. Потом в следующий — семья перешла на бег. Парень на ходу щелкнул затвором — у них оказалось оружие…

Сергей понятия не имел, что он учуял. Но остальные ему верили, не мог сомневаться и он. И это было правильно…

За очередным поворотом в глаза резко ударил свет прожектора:

— Всем стоять!!!

Хозяин выругался, все бросились назад — старший сын пустил длинную очередь, — свет погас, грохот заложил уши. Все летели без ног, сзади доносились крики погони…

Очередной поворот и тупик — проход закрыт перевернутыми тележками. 'Как можете, быстро!!' — все принялись искать щель, Еши с сыном заняли оборону у поворота — воздух снова взорвал грохот очередей.

Кто-то умудрился протиснуться у самой стены — стали за руки тянуть остальных. Последними скользнули стрелки — и снова бег…

Сердце колотилось в груди — он не знал, откуда взялись силы. Это война…

После очередного поворота вылетели прямо на солдат — уши застонали от грохота выстрелов. Сергей только успел отпрянуть к стене и зажмуриться…

Все стихло, резкий запах пороха… 'Неужели все? — спросил Еши. — Дальше, быстро!'

Это была не просто семья. Это были воины. И они умели драться…

Сергей бросился за остальными, но вдруг споткнулся и чуть не кувыркнулся вперед. Удивленно оглянулся — труп… Солдат. Потухший взгляд смотрит куда-то вверх…

Мир полон смерти. Полон стеклянных взглядов, разрывов и крови. Это мир… Кто-то живет далеко от этого. Кто-то — варится каждый день. К этому можно привыкнуть?

'Быстрей!' — крикнул хмурый Ирван.

Сергей нагнулся и подобрал оружие. И рванул за семьей…

Они бежали и бежали, женщина тянула за ручки близнецов — мальчуганы хлопали испуганными глазками, но успевали переставлять ножки. 'Надо скинуть со следа, — вполголоса ругнулся небритый хозяин. — В сторону…' У очередного поворота задержались и отдышались. 'Дай…' — протянул руку к оружию в руках Ирван. Сергей помотал головой и только крепче сжал холодную сталь. 'Не бойся, — усмехнулся парень. — Умеешь пользоваться?' Сергей протянул — тот ловко щелкнул затвором, проверил магазин и вернул обратно: 'Осторожней, у него сильная отдача. Это хорошее оружие, старое и добротное…'

Все снова перешли на бег. Сергей закинул автомат за плечо — он уже сам догадался. Старое, чуть ли не земное оружие — не такое, как у полиции или военных в городе. В этих шахтах плохо работает электроника…

Судьба не закончила жестокую проверку, бешеный круг не спустил обороты — сзади замелькали лучи фонарей и начала нарастать погоня…

'Не останавливаться! — выплюнул небритый хозяин, и вместе с сыном засел за балками. — Мы задержим…' Воздух снова задрожал от грохота — фонари заплясали по стенам, вместе с ответным рикошетом пуль…

Сергей сдернул с плеча автомат и присел за очередным столбом. В клубах пыли и порохового дыма мелькали смутные фигуры. Плавный спуск — нежное плечо саданула отдача, автомат заплясал в тонких руках — но в сторону размытых фигур полыхало пламя…

Он не знал, сколько это продолжалось — уши заложило от грохота и воя, время замедлило свой бег. Пока что-то с силой не ударило в грудь — и его не швырнуло назад… 'Наконец-то, — с облегчением сказал обессиленный разум. — Конец. Я все равно никому в этом мире не нужен…'

Кто-то схватил под мышки и потащил назад — сквозь тонкий капрон ощущалась каждая шпала… 'Прекрати, слышишь? — задышало в лицо теплое дыханье Рады. — Никогда не смей так говорить!!!' Его куда-то затащили, прислонили к стене и быстро осмотрели грудь и плечо — из-за угла продолжали грохотать звуки очередей. 'Не смей, поняла?! — перед лицом оказались полные боли глаза девушки. — Ты мне нужна! Обещаю, — она порывисто обняла Сергея. — Через все, что мы проходим… Я никогда тебя не брошу, слышишь?! Никогда! Сестра! Я всегда буду рядом — всегда…'

Она даже не представляла, эта молодая девушка — суть того, что произошло. Целебный бальзам пролился на изможденную рану — Сергей заплакал бы, если бы мог. Но он только разлепил губы и прошептал, глядя в эти понимающие глаза: 'И я… обещаю…'

'Так, девчонки! — рядом появились Еши и Ирван, запыхавшиеся, в пятнах крови. — Потом будете обниматься. Нет времени — мы должны оторваться…' Сергей потрогал плечо — просто царапина, снова повезло. Все поднялись… 'Стоп!' — вдруг поднял палец вверх небритый хозяин и замер. Все прислушались — за углом в бешенном темпе вспыхнула перестрелка, грохот очередей, потом донеслись глухие разрывы… Еши замолчал и округлил глаза, Ирван удивленно нахмурился: 'Кто это?'

Перестрелка стихла также неожиданно, как и началась.

'Есть кто живой?!!' — долетело издалека. Хозяин высунулся в проход: 'Вы кто?' 'Свои…'

Через пару минут их окружила группа вооруженных людей, старший удивленно окинул глазами семью: 'Дали вы копоти, ребята…' 'Вас не дождались, — недовольно буркнул в ответ Еши. — Спите без просыпу…' Бывалые лица дружно усмехнулись, старший махнул головой за собой…

Неужели все? Сергей никак не мог унять дрожь в коленях, тяжелое предчувствие не хотело разжимать железные руки… Теперь они шли большим отрядом — быстро, не задерживаясь на поворотах. В боковом рукаве спустились по бетонным ступеням вниз — и снова бесконечные штольни и развилки. Снова старые балки, песок за шиворот и засыпанные рельсы узкоколейки. Возбуждение прошло, его откровенно шатало, и только добрые крепкие руки Рады еще держали на слабых ногах… 'Держись, милая, — подбадривающий шепот в ухо. — Еще немного, ладно? Там я тебя накормлю, и ты отдохнешь… Выбросишь все прошлое, все невзгоды…' Сергей ей был не просто благодарен. Гораздо выше. И казалось — она это чувствовала, тепло улыбалась в ответ, как будто понимая — в этом мире невозможно жить без близких людей. 'Устали девчонки…' — вздохнул за спиной кто-то из отряда…

Они мотались еще часа два, по этим бесконечным лабиринтам. Потом прошли через кордон защиты — им кивнули и спокойно проводили взглядами, — сюда нередко приходили новые люди. Еще пара поворотов, еще одна группа охраны, и наконец — глухой штрек и широкая платформа лифта. Отряд сопровожденья на прощанье махнул рукой — у них свои задачи наверху. Старый Еши с облегчением дернул рукоятку, платформа дернулась, и поехала вниз…

Стены, стены, изломанные, в трещинах поблескивают вкрапления кварца и слюды. Потом неожиданно исчезают стены, все дружно снимают очки и замирают в изумлении…

Огромная, просто необъятная пещера — внизу сплошная сеть светильников, разбегается великое поле палаток, и чуть ли не муравейник людей… 'Здесь хотели построить завод, — принял позу знатока Ирван. — Несколько сотен лет назад. Не построили. И забыли… Наши нашли. И не доложили властям…' Сергей все сильнее пытался сдержать волнение — к горлу тошнотой подкатывалось предчувствие. Вот и конец. Что будет дальше? Может… судьба наконец отстанет — и он сможет просто жить…

Ровные ряды палаток приблизились — к лифту подбежали люди, — многие ждали своих друзей и близких… 'Еши, старый ург! — радостно закричал кто-то издали. — Неужели решился? Всей семьей!' 'Оттяни рот от ушей, — оскалился в ответ небритый глава семейства. — Пожалеете еще, что пришел — наведу порядок…' Приветливый шум заглушил ответные шутки — платформа стукнулась и остановилась.

Двое военных раскрыли дверцу: 'Сначала к столам, для регистрации. Простая формальность — пара минут…'

Сергей сглотнул комок — у стены стояло несколько столов, с кучей пожелтевших журналов. Десяток военных в форме — правда, приветливо улыбаются… 'Закругляйся, Еши, — голоса из толпы. — Айтт! Моя каждый день о тебе спрашивает…' Хозяйка улыбнулась в ответ и направилась к столам — все потянулись за ней…

Регистрация. Имя, фамилия, год рождения, место постоянного проживания. И самое главное — род. Кто? Ашер. Понятно. Быстрая проверка… Здесь не было системы. Проверяли старыми испытанными способами. Капитан в форме быстро помечал в журнале… Сергей был ни жив, ни мертв.

Семья Еши быстро прошла формальности — ее прекрасно знали в городе. 'Имя? — на Сергея вопросительно воззрился капитан, с поднятой ручкой. — Фамилия? Род?' Сергей сглотнул сухую слюну: 'Элла… Кух. Ашер…' Капитан быстро строчил, потом поднял голову: 'Где жили раньше? Улица, дом? Кто может подтвердить?'

Сергей постарался взять себя в руки: 'Я приехала с юга… К друзьям родителей — я с ними не знакома. Никого не было, все ушли… Соседка подсказала, что в рудники…' Капитан кивнул головой: 'Хорошо-хорошо… На какой улице жили друзья? — мы сейчас их найдем… И кто из соседей указал?'

Сергей молчал, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Капитан выжидательно смотрел, держа ручку в руке. Пауза начала нарастать…

'Бог мой, Элла… — не выдержал за спиной Еши. — Да ответь ты ему…'

Сергей молчал. Сердце стучало в виски, заглушая все остальные звуки. Капитан медленно положил ручку…

'Элла! — подскочила и схватила его за руку Рада. — Господин капитан… Она своя! Она стреляла по врагам — посмотрите, ее ранили…' 'Поверьте — испуганная Айтт встала рядом, и следом Еши с Ирваном, и даже протиснулись маленькие Люка и Жука. — Мы готовы поручиться…'

'Хорошо-хорошо, — кивнул головой капитан и поднялся со стула, не спуская с Сергея глаз. — Только пусть ответит — кто она? И откуда?'

'Давай, Элла…' — чуть не заплакала рядом Рада.

Сергей отвернулся в сторону — в толпе встречающих стояла мертвая тишина. На него умоляюще смотрела вся семья, капитан, военные, и целая куча посторонних людей… У него просто не было выхода. Он смертельно устал. Можете убить сразу…

Пропади все пропадом. Это конец.

'Я та… — тихо ответил он. — С которой все началось… Мне помогли сбежать от короля ваши солдаты. Я ашер… — он опустил лицо и как заклинание добавил: — Ашер, слышите?'

Капитан замер. Все замерли. Казалось — замер весь лагерь, страна, планета…

У капитана медленно сошла краска с лица:

'Принцесса?!! — хриплый голос оборвался, он выпрямился: — Ваше высочество, это вы?!! Одну минуту', - сорвался с места и кинулся куда-то — за спины своих бойцов.

Сергей опустил лицо вниз. Он не видел, как побледнели Еши и Айтт, Рада и Ирван. Не видел, как открылись рты и у всех, кто был рядом. Только негромкий шум большого лагеря — казался далеким морским прибоем, за многие тысячи миль… Пауза натянулась, как звонкая струна — замершая на самой высокой ноте…

'Пропустите!' — назад проскочил капитан, вместе с двумя старшими полковниками. Ближайший, увидев Сергея — остолбенел и округлил глаза: 'Ваше высочество, вы здесь? Никуда не уехали, не ушли?'

'Мне некуда идти…' — удивленно поднял голову Сергей. И тогда он понял. Все и сразу. Без слов. Сердце рвануло с места в карьер — но уже совершенно по другому поводу…

'Пожалуйста, прошу Вас, — полковник громко сглотнул и неловко поклонился, приглашая к палаткам. — Бог мой, не могу поверить… Наши сойдут с ума…'

'Принцесса…' — выдохнула встречающая толпа, аккуратно сдавая по сторонам. Натянутая до предела струна сорвалась, со звонким мелодичным звоном — во все стороны, перелетая от палатки к палатке — прошли круги волн приглушенного восторга: 'Здесь наша принцесса… Сама пришла…'

Весь лагерь пришел в движение — отовсюду бежали люди: 'Принцесса? Здесь? Прямо сейчас?' Волна шла дальше и дальше, мягкими толчками отражаясь от стен, заставляя трепетать душу и поднимать на ноги все, что только могло иметь ноги…

Сергей медленно шел, по длинному бесконечному коридору среди людей. Остались сзади белые как мел Еши. Осталась бледная, бесконечно усталая Рада, не сводя со спины изумленных горьких глаз. Остался капитан у стола — никто не посмотрел на рассыпавшиеся по полу журналы…

Сергей шел, по длинному коридору, сквозь необозримую толпу людей, сквозь притихшие от восторга лица. И только шепот, теплый уютный шепот — ни на миг не оставлял вздрагивающее сердце: 'Наша принцесса… Сама нашла… Не бросила, не уехала, не ушла… Пришла…'

Весь остаток дня Еши отбивались от внимания всего лагеря, вокруг палатки не убывала толпа: 'Слушайте, а какая она? Добрая? — да ладно, ну серьезно…' Айтт переводила дух, и в сотый раз объясняла: 'Добрая, хорошая… простая… как мы с вами!' Толпа зачаровано вздыхала: 'Как мы…' 'Народ, у вас работы нет? — пробовал взывать к совести Еши, затаскивая вещи внутрь: — я сейчас быстро найду!' Народ был стоек, храбр и непробиваем. Хозяин в сердцах махал рукой: 'Идите лучше к Раде — они больше всех общались…' Супруга резко двигала в бок — он запинался и замолкал…

Рада не выходила из палатки. Тихо лежала, отвернувшись к стене — тонкий пальчик выводил на брезенте замысловатые узоры. Она не видела своих узоров: 'Я всегда буду рядом, всегда…' Дрожат в ответ пушистые ресницы, защищая от отчаяния блестящие глаза: — 'И я обещаю…' Глаза, в одночасье ставшие такими близкими и дорогими… Неожиданно вспыхнули ярче звезд и улетели ввысь. Даже не оглянувшись назад, не махнув на прощанье рукой… Навсегда. На свое законное место — на небо…

Разве прощанье бы что-нибудь изменило? — стало бы только горче. Все правильно. Она не теряла близкую подругу — ее просто не было… Это все ее голова — глупая, наивная, как всегда… вообразила себе, придумала, намутила. Все правильно. Все справедливо. Но она больше не верила, что когда-нибудь… сможет вот так подарить свою душу…

А Сергей в это время спал. Полностью отключившись от всего, что имело значение в этом мире…

Его привели в какую-то комнату и усадили на диван. Полковник (кажется, звали Локх), краснея и скрупулезно подбирая слова (Гоморра!! — сорвется еще что солдатское, упаси боже!!) — попросил пару минут подождать, — рядом уже готовят зал, ужин и воду для ванны… Сергею не надо было ни ужина, ни ванны — он страшно хотел остаться один. Его сознание вывернулось, перекрутилось, вылетело и вернулось — и никак не могло найти свою колею. Он просто не мог это вместить — неожиданную многотысячную встречу…

Ему нужно время. Срочно. Много времени. Чтобы хоть немного успокоиться и понять… Но как только щелкнула дверь — голова сама опустилась на диван. Выпотрошенное тело сейчас не хотело ничего понимать.

Он уже не слышал, как под голову, отчаянно стараясь не потревожить — просунули подушку и накрыли одеялом. Как в соседнюю комнату, осторожно переступая порог, бойцы стаскивали самую мягкую мебель, шкафы, столы и книги. Как бегом носили ведрами горячую воду. Как вполголоса переругались между собой повара — доказывая какое из блюд ему понравится больше. Как девушки со всего лагеря приносили свою самую лучшую одежду…

Он уже ничего не слышал. И только рука — тонкая изящная рука, — нервно вздрагивала во сне. Как будто продолжала жать на спусковой крючок…

Его впервые никто не разбудил. Ни чужие крики, ни звуки стрельбы, ни ненавистные лица, ни звонок таймера на завод… Он впервые проснулся сам. Тут же вспомнил и сел на диване. Боже-боже…

В дверь осторожно постучали:

— Ваше высочество? Можно?

Сергей быстро поправил юбку и пригладил волосы:

— Конечно… — 'Они что, прислушивались за дверью?'

Появился улыбающийся Локх:

— Все приготовлено… Простите за убогость — вы привыкли к другому…

'Привык к другому? — удивился Сергей, вставая за полковником. — Что они про меня знают?'

Это была большая, просто огромная комната. Вся упакована мягкой мебелью, высокие шкафы делили на несколько отдельных зон, стеллажи с книгами, уютные торшеры и столики, стены завешаны мягким драпом, на полу — толстые пушистые ковры… Как можно так облагородить скальный зал, в условиях полевого лагеря?

— Спасибо, — смутился он. — Я не понимаю, честно…

— Ваше высочество, — покраснел от чувств полковник. — Да что угодно, лишь бы… — он запнулся и махнул рукой: — Забудьте. Все понятно и так…

— Не понятно, — не выдержал Сергей. Мозги были выбиты из колеи, и он пытался хоть что-то вернуть на место. — Дон Эгаду, 'Архелай'…

— Дон Эгаду — не 'Архелай', - мягко перебил Локх. — Дон Эгаду — марионетка короля Дагона. Генерал Арман — 'Архелай'. Я — 'Архелай'. Капитан гвардии Кох — 'Архелай'. Ну, и еще ряд сановников, в разных странах…

'Так, — вникал в суть Сергей. — Меня обвинили, что я подстава. А в действительности — само обвинение было подставой… Зачем? Я никогда не разберусь в политике… — и вдруг он понял: — Бог мой… Король открыто признал, что меня потерял…'

Это была трезвая и осознанная мысль. И она вызвала радостный трепет:

— Что такое 'Архелай'? Глупо, да?

— Что угодно, Ваше высочество, — воздел обе ладони полковник. — 'Архелай' — старая организация… Ратующая за восстановление Архелая — древней столицы бывшей империи. Метафора, прообраз. Возвращение к нашим старым традициям, установлениям, вере…

— Я так много не знаю, — вздохнул Сергей, совсем как девушка.

— Всегда к вашим услугам! — широко улыбнулся полковник и тут же снова пошел пятнами: — Ваше высочество… Вы даже не представляете — то, что вы пришли… Арман, и остальные — ушам не поверили…

— Куда я могла пойти? — воспоминания неприятно отозвались внутри. И ему совсем не хотелось думать об Армане. И о капитане…

— Мы понимаем, — приложил руки к груди старый полковник. — Но… Вас искали повсюду… Мы, король, другие… Отправили людей в районы ашеров по всему побережью, запросы в официальные представительства Илишвара, Загоры, Веллии… на случай политической защиты нейтральных соседей. Элита Энтийская могла быть где угодно. Но в лагере беженцев…

Сергей молчал. 'Как мало они знают о мне… И как я мало — о них…'

— Простите, Ваше высочество, — Локх опомнился и заспешил на выход. — Располагайтесь, я рядом — только позовите!

— Одну минуту, — попросил Сергей — тот с готовностью остановился. — Вместе со мной пришла девушка, из замечательной семьи Еши… — полковник согласно кивнул. — Можно попросить ее зайти?

— Будет исполнено!

Дверь осторожно закрылась. 'Будет исполнено…' — усмехнулся Сергей. Мог он представить такое? Прошелся по залу — мягко, уютно, тепло… Много книг на полках — возможность изучения этого мира. В самом конце обнаружилась большая ванная, полная горячей воды. Здорово! Не раздумывая разделся и запрыгнул — тело просто мечтало смыть тоннельную пыль и усталость…

'Рада Еши здесь?' — серьезный официальный голос за пологом. Рада даже не повернула головы. Она так и не смогла заснуть, несмотря на усталость… 'Нет! — донеслось недовольное ворчанье Айтт. — Вы когда-нибудь отстанете, честно?' 'Ее высочество, госпожа принцесса зовет…' Девушка резко подскочила — послышалось? 'Радушка!' — взволнованный голос Айтт. 'Я здесь!! — она подпрыгнула и как ошпаренная кинулась к выходу: — Здесь!!!'

Сергей вылез из ванны и вытерся огромным мохнатым полотенцем — мягкая ткань прошлась по груди и бедрам. Вздохнул, обернулся к зеркалу, и впервые за все время посмотрел на себя без одежды. Девчонка. До упора. До малейших клеточек… Стройная, и даже изящная. Высокая полная грудь, прямые плечи, осиная талия, идеально-округлая линия бедер, длинные восхитительные ноги — так и хочется погладить рукой…

Тьфу ты. Он отвернулся. И что делать дальше? С этой талией, грудью, ногами? Как будто специально предназначенными для вожделения тех — кем когда-то являлся сам?

В дверь постучали:

— Ваше высочество?

— Одну минуту, — Сергей распахнул ближайший шкаф, само собой обнаружил пару пушистых белых халатов — надо начинать привыкать…

— Здесь Рада Еши, вы вызывали…

— Да? — обрадовался Сергей. — Конечно!

Подруга появилась на пороге — испуганно-счастливая, с блестящими глазами: 'Ваше высочество?' Смутилась, и начала осторожно озираться вокруг…

— Радик! — Сергей быстро влез в халат и затянул на талии пояс. — Помнишь, ты обещала меня не бросить? Никогда-никогда?

— Ваше высочество… — чуть не заплакала девушка.

— Я без тебя не справлюсь, честно, — серьезно сказал Сергей, появляясь из-за шкафов. — Ты мне нужна, очень нужна…

— Правда? — засверкала глазками подруга.

— Нет, — ответил Сергей. — Гораздо глубже. Вообще. Рядом…

— Ваше высочество… — побелела как мел Рада. — Я не могу…

Он замер.

— Ваше высочество… — чуть не расплакалась девушка. — Я не имею права… Фрейлина — слишком высокая честь — только для самых благородных, самых титульных дам…

Сергей облегченно вздохнул, и порывисто обнял подругу:

— Ты для меня самая благородная, и самая титульная, Радик…

Жизнь начала стремительно набирать обороты. Замечательная подруга оказалась подарком, подаренным свыше — с безупречным вкусом, глубоким пониманием, интуицией и трезвым отношением к реальности вокруг. Сергей не мог даже вообразить — чтобы он без нее делал…

Она быстро и легко помогла одеться — 'Ничего страшного, Ваше высочество — мы в походных условиях, — можно брюки…' Мягко и ненавязчиво объяснила, что Сергей — принцесса! А принцессы — эталон моды и женственности, в любых условиях. Тонкий гольф, облегающие брюки, изящные сапожки подчеркнули фигуру. Элегантный блейзер придал официальности и статуса. Длинные волосы мгновенно уложились в красивую прическу, выделив плечи и шею. Драгоценности? Обязательно, Ваше высочество! Пара дорогих сережек, тонкое колье на гольф, плетеный браслетик и пару колец…

С ней было до умопомрачения просто — не требовалось ничего объяснять: 'Я с другого мира, прости подружка — у нас все не так…' Совершенно достаточно для того, кто не спускает влюбленных глаз. Единственное, в чем так и не смог убедить Сергей — прекратить 'выкать и высочествовать'. 'Ваше высочество… — снова чуть не плакала Рада. — Я не могу… Меня народ растерзает! Во всех странах и континентах…' Сергей махнул рукой.

Экспозиция по миру — в шахтах не работало голо-видео, но солдаты где-то умудрились достать старый проектор, с кучей пленок. Книги и фильмы значительно быстрее помогали уяснять суть окружающего мира…

Тысячу лет назад была война. Большая, космическая война. С кем? С ургами… С кем-кем?!! Ургами… Период тьмы. Черные как смоль люди прилетели от десяти тысяч темных солнц. Другой спектр излучения — потому кожа у них была черной… Урги — раса воинов. Психологических телепатов, духов и мистики. Ими до сих пор пугают маленьких детей…

Кто победил? Никто не победил. Урги ушли на другую, более холодную часть Архуна… Ушли?! Они еще здесь?!! Если 'здесь' — это другая сторона планеты, то здесь. Тысячу лет никто не знает, что там — с той стороны. И тысячу лет они не знают, что у нас…

А спутники? Наблюдение? Сплошная завеса газовых облаков — смесь углерода, гелия, серы, и еще сотни вредных элементов. Остались после ударов из космоса — и сгустились на более холодной стороне. На Архуне много следов той масштабной войны — Гоморра, и еще целая куча зон, где не могут быть люди…

На этой земле долгое время никто не жил. Люди ушли на Деверру, Палгей, Адерон… ближайшие спутники нашего солнца. Там вся технология, достижения и цивилизация. Сюда начали возвращаться только несколько сотен лет назад — старые королевские дома, вместе со своими людьми… Этот мир еще не получил своего развития. Этот мир еще пахнет стариной и ржавым железом. Прошлыми технологиями и жизнью…

Сергей просил минутку, падал на диван и закрывал глаза. С ума сойти… Петля эволюции. Встретились два врага, подрались… и разошлись по углам. Это нормально? Любой кретин крикнет: 'Люди, бой не закончен…'

'Может, хватит? — жалобно просил он. — Голова трещит…' — Рада смеялась и послушно закрывала книги. Вечером попробовали вместе пройтись по лагерю, но со всех сторон тут же начал собираться народ — пришлось ретироваться назад. Совсем поздно Сергей отправил счастливую до небес подругу домой — чтобы не обижать Еши. С огромными приветами и клятвами 'не забыть' и 'навестить' стариков. Сверкающая Рада серьезно подозревала, что Еши слишком расчувствуются…

На следующий день девушка примчалась ни свет, ни заря — Сергей еще и не планировал просыпаться. Умудрилась без шума вычистить весь зал, вместе с коврами, и разложить приготовленный поварами завтрак. Она была настоящей находкой — вдруг неожиданно подаренный друг…

'Что такое Гоморра?' Обширные участки, где властвуют перетекающие зоны энтропии. Что такое энтропия? Рада никогда не уставала, и начинала подробно объяснить: 'Любое вещество, любая материя, любая структура — стремится к упорядочиванию… Обязательное свойство любой структуры — образование связей. Нормальный, естественный природный процесс. Будь то молекулы, клетки, организмы, минералы — любая живая и неживая материя. Вот… Энтропия, это анти-упорядочивание. Анти-связи. Стремление к разрушению и хаосу… Все рассыпается в пух и прах. Даже ионы теряют свой положительный заряд — поэтому рядом плохо работает электричество. Там невозможна жизнь, невозможно существование хоть чего-то цельного…'

'Понятно… — совсем по-мальчишески чесал голову Сергей. — И что, никто никогда не пытался?' 'Как? — удивлялась подруга. — Исчезает в прах любая органика, любая материя!' 'Ну, — пожимал плечами Сергей. — Люди — странный народ…' 'Очень интересно, Ваше высочество! — торжествующе поднимала палец Рада. — Что именно вы спросили!' Она вскакивала и начинала рыться в книгах. 'Вот! — находила нужную, и быстро листала страницы. — Тысячу лет назад известный император Аралорд — прошел через Гоморру. И даже провел с собой людей — две сотни соратников… Ваш предок!' 'Занимательно…' — усмехался Сергей. 'Никто не знает, как он это сделал, — задумчиво продолжала девушка, пробегая страницы. — Думаете, не пробовали? Всегда в жизни будут и отчаянные смельчаки, и отчаянные глупцы… Пробовали, не раз. Моментальная смерть и пыль…'

Научный диспут прервал настойчивый стук в дверь:

— Ваше высочество? Капитан Эрик Кох, очень срочно…

Сергей резко побледнел — Рада не на шутку перепугалась, но истолковала по-своему: 'Капитан королевской гвардии? Он тоже с нами?'

— Радик… — хрипло попросил он. — Оставишь нас?

Понятливую подругу даже не надо было просить — она сразу выскочила за дверь, кивнув за порогом: 'Проходите, вас ждут…'

— Ваше высочество, — на пороге возник старый знакомый. — Простите, что неожиданно… Очень срочно…

Он прекрасно помнил Сергея прежним. Хороший повод — был нормальным парнем, стал девчонкой… Серьезное лицо, но веселые глаза. Он над ним смеется?

— Вы смеетесь да? — не выдержал Сергей. — Это смешно?

— Ваше высочество… — начал Кох.

— Не надо! — перебил Сергей. — Хорошо? Не надо!!! Я не просил того, что сделали, — он сорвался, его понесло: — Да, я не твердая кость, я знаю!!! Не смог противиться, не разбил голову, не сорвал с себя бабское платье, чтобы послать всех на…

— Заткнись!!! — вдруг рявкнул прямо в лицо капитан — Сергей от неожиданности закрыл рот.

— Последний раз с тобой так говорю, ясно?!! — Кох глубоко вздохнул, и вытер беретом пот. — Последний! — он выставил вперед руку. — Ты сбежал от придурка Дагона, — пальцы на ладони начали загибаться один за другим. — Ты пожертвовал собой, из-за наших на площади!!! Снова сбежал! Тебя никто не смог найти!!! — ты бегал и выживал!! И ты — пришел сюда… — он взглянул Сергею прямо в лицо. — Как я могу над тобой смеяться?!!

Сергей молчал. Капитан снова сделал глубокий вдох:

— Слушай, старик — я тебе сочувствую, честно… — тихо проговорил он. — Но всем будет легче, если ты просто примешь свою новую сущность, понимаешь? Примешь, и всё… Ты нужен людям. Очень…

— Спасибо, — искренне сказал Сергей. — Тоже честно.

Капитан улыбнулся. В его глазах уже не пугала смешинка:

— А ты классно выглядишь! Даже завидно…

— Дать в лоб? — спросил Сергей. — Я мигом!

— Все! — Кох закрыл глаза, и в третий раз сделал глубокий вдох. — Панибратство закончилось. Больше не повторится. Ваше высочество…

— А король Дагон? — перебил его Сергей. — Если он откроет правду?

— Очень сомневаюсь, — усмехнулся военный. — Себе подписывать приговор? Он не дурак… — тут же посерьезнел: — Ваше высочество, очень большая просьба. Генерала Армана — всех…

— Не тяни…

— Сегодня вечером надо встретиться с прессой. Здесь, в тоннелях. Тихо. Никто в мире не верит, что вы с нами…

— Что я скажу? — Сергей снова почувствовал, как начинает ныть в животе.

— Ничего говорить не надо! — уговаривал капитан. — Полковник Локх все скажет сам! Достаточно — чтобы просто увидели…

— Как это знакомо… — проворчал Сергей.

— Я помню… — улыбнулся Кох. — Только теперь все по-другому, верно?

'Это точно, — он знал и сам. — Теперь все по-другому — совесть не простит сама…'

— Ладно, — вздохнул Сергей. — Надо, так надо.

'Вот только…. Почему так ноет внутри? Как будто опять предчувствует топь…'

— Что есть такое, что я не знаю? В причинах конфликта?

Они быстро шли — снова тоннели, ветхие опоры и ржавые рельсы. Снова бетонные ступени, темные повороты и гулкое эхо шагов. Группа бойцов прикрытия, полковник Локх, еще один старший офицер, Сергей и Рада — она наотрез отказалась оставить его одного, с этими варварами-журналистами. Фонари не брали, пользовались более удобными очками.

— Ничего, — клятвенно приложил руку к груди полковник. — Все началось с Гидры. Король Дагон ничего не хочет знать о нашем прошлом, законах, традициях, вере — нашем наследии и наших корнях… Поголовное включение в систему и полная перемена жизненных устоев. Это нас не только изменит — уничтожит…

— А вы? — поднял голову Сергей.

— Мы отказались, — поджал губы Локх. — В ответ предложили отпустить — на Архуне хватает необжитых мест, мы не боимся трудностей. Одновременно 'Архелай' обратился к мировой общественности, с просьбой признания. Король отказался — нас стали давить…

— А общественность?

— Что общественность… — тяжело вздохнул старый полковник. — Юридически — у нас нет статуса. Мы можем рассматриваться только как разрозненные группы общества, беженцы. Плохой пример для остальных. Конфликт нарастал. И тогда вспомнили про историю — в далеком прошлом император Аралорд оставил наследников, в далеких мирах… Кинулись искать, перепроверили все, что только можно… Король Дагон опередил всех…

Сергей задумчиво кивнул. 'Всегда все не так просто, как кажется…'

Через час они пришли. В низком, но просторном помещении собралась большая толпа, охотники за новостями в своей стихии — гвалт, гомон, споры, блестящие от азарта глаза, тьма записывающих устройств и полное отсутствие скромности. При появлении Сергея буйный всплеск заглушил все остальные звуки:

'Ваше высочество!!' — 'Вы поддерживаете терроризм ашеров?' — 'Свадьба с принцем Улихом на гране краха?' — 'Ответ на мирные инициативы Высокого Совета?' — 'Будет ли обращение к мировой общественности?' — 'Сочувствуете вооруженным конфликтам во всем мире, или только своего народа?' — 'Что можете сказать простым людям?' — 'Стол переговоров — окончательно откинутый вариант?'

— Внимание!! — полковник Локх поднял руки, призывая к тишине — гвалт стал медленно стихать. Бойцы-ашеры окружили Сергея плотным кольцом, за плечом накалялась Рада — готовая кинуться на любого, кто косо посмотрит, — а он почему-то успокоился…

— Не надо вопросов, — внушительно произнес полковник. — Ее высочество не планировала, и не готовилась отвечать — еще не время. Ей во многом надо разобраться. Мы сдержали свое слово — вы выполните свое. Никаких пресс-конференций, никаких интервью. Вы увидели, что хотели…

Зал буквально взорвался:

'Вас удерживают насильно?' — 'Архелай отказывается от диалога?' — 'Ответ пулями на мирные предложения?' — 'Ашеры убедили в своей правоте?' — 'Вам запретили говорить?' — 'Вы были в Бессарии?'

— Пойдемте, Ваше высочество, — полковник потянул Сергея к выходу. — Вполне достаточно…

— Минуту… — ответил Сергей и нахмурился. 'Не надо!!! — запретил осторожный разум. — Думаешь головой?!!' Он поднял лицо и сделал шаг вперед — как гром прокатился по залу, моментально сметая все звуки:

— Я была в Бессарии, — голос гулко отдался под сводами. Сердце громко застучало, готовясь выпрыгнуть из груди… — Там тогда гремели танки. Шли цепью солдаты и швыряли в окна гранаты…

'Ты больной?!!' — заметался в панике разум…

Мертвая тишина, журналисты боялись сделать вдох…

— Не знаю как у вас, — продолжал Сергей. — А в моем мире это называется: 'Тактика ведения боя с вероятным противником, в городских условиях'. Вы еще не поняли? — небольшая пауза, он открыто смотрит в лица. — Вот кто мы для короля Дагона — вероятный противник. Не люди, не мирное население, не свой народ… Разрушенные дома, пожары и танки. Боевые подразделения, открытый наступательный бой. Переговоры? Мирные предложения? Кто, где, когда? — ответьте искренне, не надо цитировать видео-пропаганду… Последний раз те, кто мог выслушать 'мирные предложения' — были открыто расстреляны на площади Лего Воя. Кстати, именно тогда — а не здесь, — меня задержали насильно…

Сергей сделал небольшую паузу — зал боялся шелохнуться.

'Кретин!!!!' — вопил в голове перепуганный разум.

— Ашеры не хотят войны, — тихо продолжал он. — Хоть они и лучшие воины. Ашеры — уходят от войны. От боев, крови и смерти мирных людей… Им не нужно доказывать правду видео-пропагандой. Ибо настоящая правда — не в словах. А в поступках людей…

'Ты сошел с ума!!! Абсолютно!!!'

Он говорил тихо. Но каждое слово эхом отражалось от стен, и возвращалось назад. Полковник, бойцы, Рада — вместе со всеми боялись потревожить воздух…

— Я готова ответить, — закончил Сергей. — Если это будет действительно взвешенный вопрос. Не навязанный пресс-центром королевского дворца. Или просто уйду.

'Опозоришься на весь свет!!!'

Зал молчал. Кажется, он вызвал уважение. Они так относятся ко всем принцессам, или только к нему?

'Улепетывай, умник!!! — пока не опомнились!!!'

— Ваши предложения, Ваше высочество? — долетел чей-то возглас, из задних рядов.

Сергей ненадолго задумался, пытаясь успокоить сердце. Потом снова взглянул на людей:

'Спятил?!! Окончательно?!!'

— Мудрость едина во всех мирах. И она говорит: 'Прости…' Простая до слез истина — 'прости'. Забудь. Оставь за спиной. Отпусти и не держи зла… Мы готовы простить и забыть. И вернуться домой… А король Дагон? Он готов? Готов смирить гордость и амбиции? Готов забыть свои условия?

Снова небольшая пауза.

'Смертный приговор — самому себе…'

— Я не хочу говорить о сути требований королевского двора… — удивительно, но голос еще не сорвался, хоть и все колотилось в груди. — Но истина — опять проста, для этого не надо знать тонкости. Поправьте меня, если ошибаюсь. Система была оправдана в эпоху Лего Воя. А сейчас? Народ ашеров тормозит развитие прогресса? Мешает общественным устоям? Подвергает пытке этику и мораль? — да перестаньте, даже не хочу заглядывать в статистику… Давайте взглянем со стороны: ашеры — во всех сферах развития общества — науки, производства и обороны. Ценятся, как умные, умелые, преданные и исполнительные люди. Почему? Спрашивали себя когда-нибудь? Потому как честь и наследие, переданные с поколениями — выше любой системы…

По толпе пробежался приглушенный шепот — кажется, Сергей задел больной вопрос…

— Если король не уступит… — снова кто-то с задних рядов. — Не уступят и ашеры? Снова замкнутый круг? Еще больше крови?

'Да что на меня нашло?!! Как я могу?!!'

— Король делает свой выбор, — ответил он. — Все обязаны уважать выбор — любой выбор. Мы — делаем свой. Но не к крови и замкнутому кругу. А возвращению к истокам…

Толпа опешила. Толпа выкатила глаза…

'Ты полный идиот — полный!!!'

— Я - Элита Энтийская, — неожиданно завершил Сергей. — И вокруг меня — народ. Вы слышали? Не разрозненные группы общества, не вооруженные банды… Народ! А каждый народ — имеет право на самоопределение.

Он выдохнул, развернулся и пошел на выход — сзади осталась тишина, и круглые глаза…

Он не знал, что только что задел самый важный момент, самый важный нюанс этого мира. Наличие королевской крови — определяло статус общества в этом мире. Именно наличие принцессы — юридически могло поставить ашеров в ранг народа, а не разрозненных групп… Он неожиданно первым заявил о сути, даже не имея представления.

Он мало что знал. И сейчас ничего не хотел знать — снова почему-то устал…

'Ты полный, круглый болван!!! — вынес окончательный вердикт мертвый от страха разум. — Что натворил?!! Кто просил?!! Кто дал право?!! Хоть что-нибудь знаешь об этом мире?!! Одна голословность!!!'

Все молчали — всю дорогу домой. Никто ничего не говорил, ни Локх, ни Рада, даже бойцы не перешептывались между собой. И только взгляды, постоянные взгляды — не отпускали его спину ни на один миг…

Дома снял сапожки, упал на диван и закинул ноги на спинку. 'Ужин?' — заволновалась подруга. — Я сейчас!' 'Не надо…' — устало попросил Сергей и закрыл глаза. Что сделано, то сделано… Что теперь будет?

Рада тихо уселась за стол, подперла щеку рукой, и стала на него смотреть…

Он открыто выступил. Открыто принял сторону. И даже говорил — за них… Даже не выяснив сущности, не узнав внутренних мотивов… Все в жизни совершенно не просто… Что он знает о традициях, о вере? Что он знает о наследии древних императоров? Что он вообще знает об ашерах? Он на самом деле знает, что они хотят? Он просто поддался собственной гордости — решил что имеет право… Принцесса, так тебя наперекосяк…

Он многого чего не знал. Не знал, что за стеной полковник Локх писал срочное письмо генералу Арману, и оно просто пестрело восклицательными знаками: '…Это невероятно!! Никто не мог представить!! Буквально в двух словах — вся картина, весь сыр-бор, — кто мы есть, как живем, и почему всё происходит!! — без подтекста, без смысловых фраз и демагогии!! — никто не мог даже возразить!! Точно и мудро — у нее свежее восприятие, свежий взгляд, она очень умна…'

Он не знал, что старый генерал, прослушав по диктофону речь — только застонал и опустил голову на руки: 'Бог мой, девочка, ну зачем? Это же услышат все… Мы еще не готовы, еще слишком рано…'

Старый воин знал то, что не видели все остальные. На следующий день, как только живые слова Сергея разошлись в эфире — все оставшиеся в столице ашеры буквально взорвались, вместе со всеми кланами в округе. Огненное колесо начало стремительно набирать обороты — это уже была война. Которая по своим, присущим только войне законам — не умеет миловать, прощать и ждать…

Крах наступил в середине следующего дня.

'Ваше высочество!!! — Локх не мог отдышаться — Срочно снимаемся и уходим…' Сергей вскочил из-за стола, вместе с Радой: 'Что случилось?' 'В тоннелях — 5-я регулярная армия… Пустят газ и дым…'

Спустя несколько минут лагерь напоминал взорванный улей. Еще через полчаса — люди начали спешно уходить, забирая с собой только необходимое. Бесконечный поток людей пропадал в боковых тоннелях — в воздухе дрожал сплошной стон, и плач маленьких детей…

Сергей только хлопал от отчаяния глазами — он не мог поверить…

'Ваше высочество!! — рядом снова появился полковник — в полной боевой экипировке. Куда-то испарились смущение и неловкость, в глазах сверкала холодная сталь. — Обстановка вышла из-под контроля… Простите, но вам надо увести людей к побережью…' 'Я?!! — ужаснулся Сергей. — Куда?!! Там же много офицеров…' 'Ваше высочество, очень вас прошу… — в твердом голосе скользнули умоляющие нотки. — Ссовершенно нет времени объяснять… Все мужчины уходят на прикрытие и защиту… Уведите стариков, женщин и детей! На берегу есть одинокая пристань, рядом с полосой Гоморры — там уже ждут танкеры и сухогрузы люеров… Переправьте людей. И главное!! — Ваше высочество… Спаситесь сами! Анна во всем поможет…'

Сергей растеряно хлопал глазами — совсем как девушка, — почва стремительно улетала из-под ног… Он испуганно оглянулся — сплошной поток людей, маленькие дети, приглушенные всхлипы… Из толпы выбегали мужчины, проверяли на ходу оружие — и тут же пропадали в боковых проходах… Над женщинами росли стоны и плач… Сзади — брошенные палатки, столы, сундуки, чемоданы, вещи — огромное поле разгромленного лагеря… 'Мы справимся', - сказала за спиной Рада. Сергей сокрушенно вздохнул…

'Ваше высочество! — рядом оказалась чернявая женщина, в военной форме. — Меня зовут Анна. Надо спешить — могут отрезать…'

Они нырнули в темноту тоннелей, к людям…

'Что за танкеры? — вполголоса спросил у женщины в форме. — И что за люеры?'

Она не удивилась: 'Свободная фракция, занимается доставкой, торговлей, и рейдами в глубину… Одним словом — бандиты. Пираты. Но свое слово держат…'

На этот раз тоннели были переполнены людьми — воздух забит шарканьем, хрипами и паникой… Сергей постарался взять себя в руки — 'Справимся… Даже Рада верит, а она — девчонка…' 'А ты — парень?!!' — засмеялся кто-то внутри. Сергей даже не стал слушать — в голове мысли важнее…

Через пару часов вышли на открытый воздух, он выбрался из толпы и остановился: 'Бог ты мой…' Сплошной поток людей спускался вниз, вливался на дорогу и исчезал за поворотом. 'Сколько же здесь людей?' 'Около девяти тысяч, — ответила женщина с черными глазами — видимо, он произнес вопрос вслух. — Только женщин и детей. Еще около шести присоединятся дальше — у развилки из города…'

Путь превратился в монотонный шаг, сквозь завесу пыли. Шаг, шаг, еще — бодрей, еще… 'Далеко?' 'Миль пятнадцать, не больше…' В воздухе — топот, кашель, приглушенные разговоры — кто-то спорит, кто-то отвечает, кто-то успокаивает детей… Беженцы… Бесконечный поток людей…

На развилке вливается еще один поток — людей на пыльной дороге становится больше, толпа уплотняется, многие идут по обочине — только женщины, старики и дети… Больше никто не хочет спорить, все молчат — дети начинают уставать, многих несут на руках…

Сзади гулко гремит — сплошной приглушенный гром. Изредка расчленяются на отдельные разрывы, и трещотки очередей… Мужчины обороняют отход. От боевых подразделений регулярной 5-й армии…

'Я должен быт там, — плывут неторопливые мысли в голове. — Держать в руках оружие. Защищать женщин и стариков…' 'Посмотри на себя, — немедленно откликается скрытый внутри бесенок. — Тоже мне, защитник… Теперь твое место среди девушек. Вытирать платком слезы, провожая мужчин в бой. Плести венки, и встречать после боя…'

Сверху пронзительно засвистело — все от неожиданности подняли головы… И вдруг — рвануло, страшный грохот ударил по ушам, взрывная волна швырнула людей на дорогу. И сразу — новый взрыв…

В воздухе завис беспорядочный крик…

'Бего-ом!!! — во весь голос закричала Анна. — Быстро-о!!!'

Люди стали вскакивать и подхватывать детей… Новый взрыв, и новый удар… Женщины опомнились и безумно рванули вперед, с детьми на руках — над головами усилился дикий крик…

Сергей замер, глаза расширились — какофония ужаса… Пир смерти… Бегство из преисподней… Бог мой, это же женщины и дети… 'Ваше высочество!!! — черноглазая схватила его за одну руку, Рада за другую, и дружно потащили вперед. — Быстрей…'

На дороге лежали трупы… И много крови… Люди в безумной панике летели вперед, не замечая ничего вокруг — шоковая истерика… Около убитой матери надрывался от крика маленький ребенок, испуганно тряся за руку — никак не мог понять — почему мама лежит и не встает…

Сергей вырвал ладони, нагнулся и подхватил ребенка — маленькое тельце доверчиво прижалось и обхватило за шею, вздрагивая от всхлипов… Где-то впереди рвануло еще — но первый шок начал проходить, — некоторые уже опускались к земле и поднимали раненных…

'Дайте мне', - протянула на бегу руки к ребенку Анна — Сергей кивнул вперед: 'Позже…' Сверху опять засвистело — голова невольно вжалась в плечи, — новый разрыв, — чуть в стороне… 'Бьют баллистикой — обернулась назад Анна. — Кто-то прорвался… если догонят — начнут прямой наводкой… — она оглянулась по сторонам и набрала в грудь больше воздуха: — Быстре-ей, наро-од, темпа-а!!!

Женщины летели, выбиваясь из последних сил — в пыли не смолкал крик, — горький панический ужас…

Взрывы прекратились. Зато сзади — начал отчетливо нарастать приглушенный рокот тяжелых моторов…

Ужас, зависший в воздухе — вдруг разросся и навалился на голову, казалось — теперь грохотало, стонало, плакало и разрывалось на части само небо… Сергей вылетел на открытое пространство и остановился, пытаясь отдышаться. И снова, в который раз — от безнадежности округляются глаза…

Синий бескрайний океан — и огромная толпа людей на берегу…

Целое море людей, перекатываются волны паники — в небе дрожит безысходность и отчаяние… Дальше высятся пики прибрежных скал, убегает узенькая стрелка пирса, и покачивается на волнах чья-то яхта. Чистый горизонт — никаких танкеров и барж…

За скалами — конец мира. Сплошная стена мутного дыма…

'Где корабли?' — сжал кулаки Сергей — голос предательски дрогнул…

Анна только яростно скрипнула зубами и обернулась назад — сзади неудержимо рокотали моторы. 'Где сухогрузы?!!' — рядом останавливались женщины, с детьми на руках — переводили дух, и всматривались в морскую даль… 'Где корабли?!!'

Сергей передал ребенка Анне и бросился вперед. 'Принцесса!!! — закричали люди, расступаясь по сторонам. — Ваше высочество, на яхте спрашивают вас!! Где баржи?!!' Сергей бежал вперед, не поднимая лица — он просто не мог смотреть… 'Мы все умрем?!! Нас расстреляют?!!' Море лиц, череда глаз — они так просят надежды… 'Принцесса с нами, — долетает из глубины толпы. — Наша принцесса с нами — все будет хорошо…'

Он выскочил на пристань — тупо и глупо, — как будто ближе к несуществующему спасению. Все та же пустота и даль… Только одинокая маленькая яхта — подпрыгивающая в сотне метрах от берега…

— Где?!! — завопил Сергей, снова бессильно сжимая свои маленькие кулачки. — Где все?!!

— Принцесса Элита?!! Мы можем забрать только принцессу!!! — долетел ответный крик. — Нет места!!! Приказ…

Над головой тонко засвистело — Сергей глухо застонал: 'Боже, опять…' Рвануло в море, подняв высокий столб брызг — толпа ухнула и отшатнулась… Нарастающий рокот за холмами давил на уши…

— Целят по судну, — ругнулась Анна, передавая кому-то ребенка. — Отрезают…

— Ваше высочество!!! — подались вперед люди из толпы. — Спасайтесь, не думайте!!! Вы очень нужны…

— Ваше высочество… — огромные слезы на щеках Рады. — С нами все будет в порядке!!!

— Вы обязаны!!! — красная от чувств Анна. — Так много можете сделать!

Снова свист над головой — еще один веер брызг, уже гораздо ближе, — по людскому морю прокатываются волны страха… 'Ваше высочество… — умоляющий плач Рады. — Пожалуйста…'

Сергей ничего на слышит… Тупо смотрит за горизонт — в голове вязкие, как кисель, мысли… Каждый имеет право на ошибку — народная мудрость? Разве это мудрость?

Он обернулся к людям — бледное, растерянное лицо:

— Люди… — голос дрожит, не хочет звучать ровно…

За холмами уже вздымается пыль — вой давит на уши. Новый грохот — взрыв поднимает мокрый песок на берегу, летят осколки, — толпа приходит в движение…

— В Гоморру, — сказал Сергей. — Лучше сгинуть, чем доставить подонкам радость…

Он в сердцах махнул рукой и бросился к скалам — к стене странного дыма. Не мог, и не хотел приказывать людям — каждый делает свой выбор конца…

'Гоморра, или танки короля?!!' — донесся обращенный к народу крик Анны…

Стена плотного дыма обступила со всех сторон — куда-то исчезли все звуки внешнего мира, запершило в горле и заскрипело на зубах… 'Прикройте нос, — голос Рады из-за спины — подруга была рядом, — не бросила… — Это пыль…' 'Или пепел' — добавила Анна — она тоже не отстала ни на шаг. Стало немного легче…

'Что будет дальше?' — спросил Сергей.

'Через пару шагов — то же под ногами. Если волна не расплющит раньше…'

Сергей опомнился и пошел осторожней, внимательно разглядывая мягкий песок. Десять шагов, двадцать, пятьдесят, сто… Нога проваливается по щиколотку, как в вату — никаких изменений…

Он утонул шагов через триста — ухнул вниз, как в воду, — и если бы не крепкие руки Рады и Анны… Сергей упал на колени — тело сотрясалось от кашля, горло и нос забиты пылью — девушки из всех сил пытаются помочь… 'Очень мелка — нельзя делать вдох…' Он поднял голову — ветер немного рассеял дым — вокруг тревожные лица, много лиц… Многие пошли следом…

Сергей поднялся и холодно уставился вперед.

Дым, или пыль — ветер поднимает с земли густые всполохи… 'Еще нет волны, — мрачно усмехается Анна, — нам везет…' 'Перетекающие зоны энтропии…' — вспоминает Сергей…

Показалось? Он внимательно вглядывается в дым — всполохи поднимаются неравномерно…

Внутри вдруг засаднило, еще ниже упало сердце — кровь прилила к вискам… 'Волна', - потеряно сказала Рада. Сергей завертел головой…

Спереди, сквозь стену дыма приближалось нечто… Волна. По-другому не описать то, что происходило с песком, воздухом, пылью — страшное в своей неотвратимости и бездушности, — как мясорубка, перемалывающая все на своем пути… Широкий горб поднимал и проглатывал все, что было — включая воздух и дым, — оставляя позади поле невесомой трухи… Сергей задержал дыхание, сзади донесся обреченный множественный гул…

Волна нырнула вглубь и растворилась — не добежав несколько метров до ног людей. 'Никогда не знала, как это выглядит…', - глухо сказала за спиной Рада.

Сердце вновь застучало, Сергей постарался взять себя в руки и опять вгляделся в дым. Было что-то такое — что-то отложилось в краешке глаза, — и если бы не волна…

Пыль с земли поднимается неравномерно… Если подождать и замереть — самым уголком можно заметить — ветерок поднимает неравномерно… Как будто в некоторых местах она слежалась…

Сергей обернулся назад. В дыму на него напряженно смотрят десятки лиц…

Он медленно двинулся вдоль зыбучей полосы, потом глубоко вздохнул и шагнул…

Нога утонула по щиколотку. Второй шаг, третий, четвертый…

Перетекающие зоны энтропии. Волна идет неравномерно — сейчас или через час. Здесь или там. Сегодня, или завтра. Или через неделю… Там, где достаточное время не было энтропии — материя вновь пытается создать связи. Упорядочиться. Уплотниться… До следующего горба бездушной мясорубки…

Сергей медленно шел — все силы, всю волю сжав в единый кулак сосредоточенности. Увидеть, не упустить… Порыв ветра — снова поднимается пыль… Прямым взором не заметить — только в уголках, совсем чуть-чуть, практически невидимо… Стоп, зыбь!! — надо направо… Теперь налево…. Еще идем… Снова идем… Чуть правее…

Стоп!!! Ухнуло сердце, как и в прошлый раз — будет волна… Он замер, сдерживая дыхание. Широкий горб мелькнул среди дыма и снова исчез. Сергей вытер пот — кажется, он чувствует ее приближение… Теперь путь раздваивается — лучше взять правее…

Он брел и брел, потерявшись в пространстве и времени. Все чувства, все ощущения, весь мозг и душа — стянуты в кулаке, только сосредоточенность. Увидеть, не пропустить, не упустить… Прямо — налево — прямо — направо — еще раз направо…

В какой-то момент — через часы или сутки, — остановился и вытер вспотевший лоб. Откинул за спину волосы, и обернулся назад…

Порыв ветра на миг отнес густые клубы в сторону — по пустыне змеилась необозримая густая цепь — исчезая концом в далекой мгле… Точно по следам, след в след повторяя его шаги…Сколько же за ним пошло людей? — боже, как же они верят в свою принцессу…

Бешенная кровь и взорванное сердце. Дикий огонь и ошалелые лица…

Ашеры обезумели. Прорвавшиеся танки, огонь по семьям и детям — полностью выбили почву из-под ног, — ашеры потеряли голову… Дикие, налитые кровью лица не смог остановить ни один барьер…

Центральные бригады пятой наступательной армии была размозжены в пух и прах — и беспорядочно отступали, бросая на поле технику и вооружение — их даже не пытались догонять…

Визжащие от дикой перегрузки танки вылетели к побережью — и сходу, не тратя времени на остановку и расчет цели, — расстреляли прорвавшиеся машины короля, — весь берег превратился в единый полыхающий пожар…

— Где?!! — вне себя заорал черный от копоти генерал Арман — спрыгнул на землю и оглядел море…

Зависшие остроносые 'Кондоры', бешено молотя воздух винтами — дали предупредительную очередь и погнали одинокую яхту к берегу…

— Не знаю!!! — упал к ногам белый как мел капитан. — Я ничего не знаю!!! Мне приказали лишь забрать принцессу — но она отказалась…

— Где все?!! — скрипнул зубами генерал и нагнулся: — где танкеры?!!

— Я не знаю!!! — поднял перепуганное лицо капитан. — Я ничего не знаю!!! Мне лишь приказали… Всех людей принцесса увела в Гоморру, полностью, — перед самым выходом этих…

— Гоморру?!! — ошалело выдохнул генерал и разогнулся, уставившись на стену дыма за скалами. — Издеваешься?

Все, кто был рядом — повернулись и побелели… Генерал с солдатами медленно вошли в дым, тупо разглядывая множество следов под ногами… Через пару сотен шагов следы оборвались…

— Бог мой, девочка, ну зачем? — старый воин упал на колени и уронил голову на песок… — Зачем же так?

Замер на самой высокой ноте — страшный не вырвавшийся крик…

Солдаты молчали, уставившись в мертвую зыбь песка. Сзади прибывали новые и новые машины — бойцы прыгали на землю, — переспрашивали своих, дико кричали и бросались следом…

Арман медленно встал с колен. Поднялась и опустилась грудь — сзади плотной толпой сгущался народ… Свой народ — боевые друзья и соратники… Повернулся и сузил глаза. Это были не глаза. Это было два бездонных чрева преисподней…

Дикое колесо не набирало обороты. Оно просто сорвалось с тормозов — в невыносимом ритме бешенства и повальной ярости. Напрочь затмив разум мужьям, сыновьям и братьям…

Вынырнувшие из облаков 'Кондоры' — без предупреждения, без единого слова, — прошили крупнокалиберной очередью два сухогруза с полосатыми знаками люеров, — оставили за спиной два столба дыма и пошли над водой — чуть ли не задевая поверхность острыми носами хищников…

Это было начало. Уже через пару часов гремело все побережье залива. Яркими факелами полыхали танкеры и баржи — не успевшие даже расчехлить орудия. Кострами прыгали в воду люди — вопли ярости неслись вслед черным теням, — вспарывающим носами воду вне сектора радаров… Множественные столбы черного дыма, как колонны храма всеобщего апокалипсиса — поднялись в разных сторонах горизонта…

Еще через пару часов — перед генералом положили карты рейдов с захваченных шкиперских бригов. Взметнулись к небу смертоносные снопы искр — к морским судам присоединились сухопутные лагеря, баржи в реках и протоках — дикая в своей неотвратимости месть никогда не слышала о границах и предельной черте…

— Идио-оты!!! — ревел, выпучивая глаза от ярости чернобородый Люеш, глава капитанов свободной фракции. — Кто-о?!!

— Медоза… — поник один из капитанов. — Получил деньги, от короля…

Черная борода бессильно рухнул в кресло. Схватил со стола платок и вытер мокрую шею:

— Я полагал — он просто туп… — устало проговорил, мрачно обойдя каждого взглядом. — Готовьтесь, если сунули в задницу кочергу… — он кивнул головой за окно: — завтра ашеры будут здесь…

Люй-Шах. Город на сваях. Центр рейдовых перевозок — столица свободных люеров. Высокие защитные башни по периметру, центр спутниковой связи, морская брандерная защита…

Противно задребезжали стекла — за окном заложила крутой вираж тройка быстрых 'Мелисс'… И тут же завибрировал, застучал воздух — от леса поднялась цепь хищных 'Кондоров' — гоняя винтами круги по воде…

— Готовность!!! — дико заорал Люеш, вскакивая с кресла — все ринулись к дверям…

Они оказались за окном не завтра. Они были уже сейчас…

Оглушительно рванули, далеко разбрасывая осколки — две крайние башни защиты. Деревянные крыши домов вспороли крупнокалиберные очереди — вверх поднялись ошметки досок и черепиц… Зашипели, оставляя длинный дымный хвост управляемые 'осы'…

Дикий, неправдоподобный в своем неистовстве бой накалился до немыслимых пределов — остальные башни успели поставить защиту, — перед 'Кондорами' поднялась плотная стена огня, реактивные боты заставили уйти за облака 'Мелисс'…

Но уже выли на предельной нагрузке двигатели — на берег вылетали танки, на полном ходу прорвавшиеся через болото, — выстраиваясь в тяжелый трехступенчатый ряд… Опустились длинные стволы, разбивая город на сектора…

Уже не город. Через несколько секунд это был сверкающе-полыхающий ад, в дикой какофонии безраздельного грохота и огня… Никто не спрашивал — сколько там жило людей. И были ли там невиновные…

— Я не виноват, Отто!!! — чернобородого швырнули к ногам генерала. — Я ничего не знал, клянусь!!!

Старый воин молча смотрел — в глазах плясали отблески пожара.

— Это Медоза — кретин, болван… — продолжал извиваться у ног бывший глава бывших капитанов. — Мне даже не доложили!! — он уронил голову на руки и зарыдал…

— Мне плевать, Люеш, — разомкнула уста холодная сталь. — Мне сейчас на все плевать… Из-за таких как ты — у нас больше нет будущего.

Седой воин повернулся и медленно побрел по берегу — на спине плясали отсветы пламени. Сзади донеслась короткая очередь — жалобы больше не повторились.

Свободная фракция свободных торговцев полностью прекратила свое существование. Выметена и вычищена — меньше, чем за сутки…

Старый воин медленно шел по песку — тяжелая, ссутулившаяся фигура… Сотрясали воздух винтами 'Кондоры' наверху, опустили к песку длинные стволы поникшие за спиной танки…

Его люди смотрели вслед.

Его люди ждали от него приказа… Его люди — хотели приказа, — потому что если остановиться… То придется вспомнить. А вспомнить — значит упасть на колени, и выпустить дикий загнанный вой…

Седой генерал больше не хотел приказывать. В его глазах не отражалось ничего — ни ярости, ни холодной ненависти, ни огня… Он отлично знал, что король Дагон усмехнется, услышав доклад — одним ударом, двух зайцев… Его даже не тронет гибель наступательной пятой… Он много чего знал…

Месть закончилась. Ушла, пропала, исчезла… Оставив в душе зияющую пустоту и тоску безысходности…

Рано утром три больших сухогруза приняли в себя оставшуюся технику и людей. И вспороли океанские волны — прокладывая курс на юг… Куда собирались и раньше. Куда и мечтали раньше — часто обсуждая с любимыми свой будущий дом. За Гоморру, на юг…

Никто не шатался по палубам, никто не смотрел за горизонт.

Это тоже было началом. Началом тоски. Началом стона. Изорванного в клочья сердца и гибельной памяти…

Ноги проваливались в податливую вату, вокруг дрожало марево. Сергей забыл про усталость, забыл про время — ничего больше не существовало в этом мире. Только он — и огромный вьющийся хвост людей. Его людей. У него больше нет прав на ошибки…

В туманной мгле нарисовался большой валун — принять правее. Еще один. Потом проступили контуры целой скалы — еще правее…

Он не сразу осознал несуразность. А когда до отрешенной головы дошло — обернулся назад: 'Камни?!!'

Рада чуть не ткнулась в спину — 'Ага…'

Покачал головой и двинулся дальше. Значит, за полосой сплошного дыма есть точки… Может даже целые площади — куда не добралась вездесущая рука энтропии…

Под ногами захрустело. Он опустился на корточки и зачерпнул пригоршню песка — тонкая струйка сбежала сквозь пальцы… Песок. Не пыль…

'Здесь должны быть места… — сказала за спиной Рада. — В народе ходят целые легенды. Про скрытые в сумраке города неверов…'

Через полчаса дым почти рассеялся, дышать стало значительно легче. Сергей огляделся — одинокие пальцы скал и песок под ногами. Дальше поднимается все тот же мохнатый дым…

Он обернулся: 'Привал…' Жизненно необходимо. Повалился на песок — рядом упали Рада и Анна.

Люди втягивались почти час. Длинная бесконечная цепь женщин, детей, и стариков — вливаясь в уставшее море, уплотняясь и расширяясь вокруг… Приглушенные разговоры, тихие вздохи, успокаивающий шепот мам… Гоморра. Странная, дикая и несуразная обстановка — Гоморра… Даже дети не плакали — только испуганно моргали маленькими глазками. Никто не спрашивал, никто не задавал вопросов. Гоморра — все понятно и так…

Они отправились умирать. Но все еще были живы…

'На сколько, Ваше высочество?' Народ поближе притих…

Он посмотрел наверх — небо сгустилось и потемнело: ' До утра…'

От людей донесся облегченный вздох…

— Кто такие неверы? — задумчиво спросил Сергей. — Слышала еще на пресс-конференции у короля…

Рада грустно вздохнула и задумалась.

— Предатели, — сказала с другой стороны Анна. — Изменники.

— Не так просто… — немедленно встрепенулась подруга. — Дети не могут отвечать за своих прародителей!

— А признать их вину? — тут же вынырнула из-за Сергея черноглазая. — Обратиться ко всем?

— Тише-тише, девчонки… — обхватил коленки руками Сергей. — Не так сразу…

'Чисто женская поза… — отметил уголок сознания. — Начинаем привыкать?'

— Это ашеры, — сказала Рада, стрельнув глазами на военный мундир. — Тысячу лет назад часть народа отказалась от войны. Не пришла на помощь. С тех пор — проклята в веках… Мы не хотим слышать о них — они о нас. Так и продолжается эта глухая вражда, сквозь столетия…

Анна только хмыкнула. Сергей откинул голову на камень, задумчиво разглядывая свои сдвинутые ноги. 'У каждого народа своя история… Свои традиции. Свои невзгоды и ошибки. Своя гордость и своя правда… Кто имеет право брать на себя суд?'

Вокруг быстро темнело. Но как это ни странно — не становилось холодней.

— Один из редких плюсов Гоморры, — тихо сказал подруга, как будто услышав мысли. — Не холодно.

— Просто закон сохранения! — немедленно отозвалась неугомонная Анна. — При распаде молекулярных связей выделяется много тепла…

— Спасибо! — буркнула с другой стороны девушка. — Никогда не слышала раньше!

Сергей улыбнулся — бог мой, девчонки… Как дома. А не в смертельной Гоморре…

С рассветом двинулись дальше. Народ поднимался, тормоша детей постарше, и подхватывая на руки сонных малышей — кажется, только дети этой ночью и спали.

В дыму снова началась зыбь. Снова полная сосредоточенность и отрешенность, снова потеря ориентации во времени. Только невероятно чудо оставляло их всех еще живыми. Чудо. Вид ветра с пылью, и чувство приближения волны. Позволяющее уводить в сторону и огибать. Большое чудо. Ибо тысячелетняя мясорубка еще ни разу не пересекла дорогу за спиной…

Все снова смешалось в голове. Шаг, еще шаг, следующий… Налево-направо-прямо… Иногда попадались небольшие пятачки песка — слишком мало для отдыха. В середине дня Сергей объявил остановку — люди осторожно опустились в пыль прямо под ноги…

К вечеру снова нашли обширный участок земли. Тут уже не было скал — зато свечками торчали древние стволы высохших деревьев. Он не рискнул вести дальше — объявил привал и ночлег…

Стало трудней. Удалось расколоть деревья и развести костры, но никто не брал в дорогу запасов еды и воды. Что было — экономили для детей…

Следующие дни смешались в серую вереницу. Навалилась усталость, все тяжелее напрягаться, невозможно концентрироваться… Свободные зоны попадались чаще…

'Ваше высочество… — насмерть перепуганный голос подруги — Как вы?'

'Что? — Сергей открыл глаза и осмотрелся — кажется, он потерял сознание…

'Ваше высочество, — склонилась незнакомая женщина — строгое лицо, но добрый внимательный взгляд. — Так больше нельзя!'

'Все в порядке', - Сергей поднялся. Надо дальше… Он только сейчас обратил внимание — насколько изможденные лица вокруг…

'Не в порядке, — отрезала женщина. — Простите, но вы на грани полного истощения!'

'Ерунда, — отмахнулся Сергей. — Вы же не врач…'

'Врач, — кивнула женщина. — Магистр медицины. Если не расслабитесь, то…'

'Все, — закруглил Сергей. — Я поняла. Двинулись…'

Все потянулись следом. Анна не выдержала: 'Ваше высочество!! Так нельзя!' 'Согласна!' — немедленно поддержала Рада. Удивительно, они умеют соглашаться?

Сергей не ответил. Он прекрасно знал, что у него не мужские силы. Как и то, что если до вечера не найдут воду… То завтра упадут остальные. И первыми — дети…

Они не нашли до вечера воду. Снова провели ночь, и снова двинулись в путь…

Изможденные, выдохшиеся до предела люди. Без еды, без воды. Больше не разговаривали между собой, больше не плакали дети — худые прозрачные тени. За спиной остался длинный след от брошенных вещей…

Сергей брел впереди. Энтропия по бокам, но дорог теперь больше. Иначе бы давно провалился. Или попал под волну…

Голова больше не думала. Губы потрескались, язык разбух как полено. Давно выброшен в пыль модный пиджак. Мысли ворочались, как густая каша, и зачем-то лезла в глаза собственная вздрагивающая грудь…

Слаб. Слабые руки, слабые ноги, слабое тело. На что ты теперь годен, Сергей? Сидеть дома и вышивать крестиком?

Повезло — очередная земля. Крепкие скалы, стволы сухих деревьев, нет пыли и дыма. 'Привал!' — он повалился у старой шершавой коры. Лучше умереть. Так бы и сделал, если бы за спиной не были люди… Рядом упали подруги.

'Будет долго… — тихо сказала Анна, глядя на бесконечную бредущую вереницу. — Многие отстали, несут на руках детей…' 'Умная? — огрызнулась Рада. — Твои предложения?' '

Сергей только слушал, глядя на высушенные ветви. Не окончательно — в самом верху зеленели отдельные листочки… 'Завтра многие не смогут встать…', - завершила Анна. Рада промолчала.

'Чем кололи деревья? — спросил Сергей, продолжая смотреть на маленькие зеленые ростки. — Для костров, на вторую ночь?'

Обе девушки одновременно посмотрели вверх…

Надежда придала сил. Истощенный народ чуть ли не по минутам менял друг друга, и яма углублялась прямо на глазах. Кухонные ножи, тесаки — все что было под руками. Корни дерева просто обязаны дотянуться до влажной среды…

Поздно ночью из глубины донесся облегченный крик — добрались до сырой почвы. Новая смена полезла вниз, сжимая в дрожащих руках факела…

Скоро наверх начали передавать тряпки, смоченные водой — огромное море людей пришло в движение, стараясь тесниться ближе. Вниз спустились следующие — яма продолжалась углубляться…

'Ваше высочество!! — на лицо Сергея легла мокрая тряпка. — Вода…' Он закрыл глаза от блаженства, из всех сил втягивая этот влажный воздух…

'На завтра останемся здесь, — он приподнялся. — Пусть люди цедят воду — как могут. И кто на ногах — осмотрят окрестности. Ящерицы, змеи — любая чушь. Мы не можем дать умереть детям…'

Это был вздох надежды. Светлый луч в беспросветной мгле смертельной Гоморры…

Люди пили целый день. Пропускали сквозь слой хлопка грязную воду — и доверху наполняли иссушенные тела. Появились силы — целые группы осматривали каждый камень в округе, не пропуская даже самую мелкую живность. Полог голодной смерти сметал любую брезгливость… Без разницы — что. Лишь бы поддержать остатки сил, и снова двинуться в путь. Водой наполняли все возможные бутыли и емкости — насквозь пропитывали одежду…

Под утро раздался дикий вопль — Сергей подскочил. 'Что случилось?!!' — рядом сели Рада и Анна. Снова вопль — колыхнулся в темноте проснувшийся народ, начал нарастать гомон ужаса. Сергей сломя голову бросился в ночь…

'Что?!!' В свете костра — белые испуганные лица. 'Там… — рыдает молодая женщина, кивая в мрак за камнями. — Что-то кошмарное… Оно дотронулось…'

Бог ты мой, девчонки… Сергей взял из костра полено и посветил в темноту…

Показалось? — некоторые сгустки темноты отшатнулись не сразу… Сергей сделал шаг, выставив факел — снова… Как будто часть темноты на долю секунд задержалась…

'Ваше высочество…' — сказала за спиной мертвая от страха Рада.

Гулко стучит сердце, кровь отдается в виски. Скрытая, враждебная чернота… Темная, как провал бездонной пропасти. Протягивающая свои незримые щупальца — затаившаяся, изготовившаяся… Чтобы втянуть и поглотить…

Он оглянулся — сзади уплотнялся народ, белые лица — костер высвечивает ужас в широко распахнутых глазах… Среди них нет мужчин.

Он пригнулся, нащупывая ногой опору… Колени подрагивают от напряжения… Или страха? Резко оттолкнулся и прыгнул вперед, прямо в черный мрак — широкий размах факелом брызнул целым снопом искр. Полыхающая ветка ударила что-то мягкое — дикий вой заложил уши… В свете мелькнула морда из кошмарного сна — белесая, покрытая мелкой шерстью, с черными провалами вместо глаз… Рядом растворились еще несколько призрачных теней… Народ сзади закричал от ужаса…

Сергей ждал, наклонив голову и выставив факел — сердце колотится, готово выпрыгнуть из груди. Еле слышный удаляющийся шорох… Он обернулся — белые как бумага лица, застывшие глаза…

'Девери… — первой выдохнула Рада. — Я думала, это сказка…'

'Что за хрень?!! — отвел подруг в сторону Сергей. Народ за спиной глухо клокотал — об отдыхе больше не было речи. 'Миф, легенда… — мертвые губы Рады. — Безглазые призраки ночи… Незримо пожирающие в темноте, выпивающие досуха…' Сергей оглянулся за камни. 'Успокойтесь… — взял за руки обоих подруг. — Какие еще у вас есть легенды? Какие сюрпризы могут ждать в будущем?'

'Боже, Ваше высочество… — чуть не заплакала Анна. — Сколько угодно… Это же сказки… Медузы зыбучих песков… уссаты, сумки… маленький призрак принцессы Ойвы… Сколько угодно — это же сказки!'

Сергей помолчал, ощупывая мглу за скалами. 'К рассвету, — он принял решение. — Соберите всех старших родов и семейств. Я буду говорить'.

'За нашей спиной — уже погибли трое взрослых и маленький ребенок… Еще одна женщина пропала без вести… — он опустил лицо и помолчал. Потом решительно поднял глаза: — Мы сделаем это, слышите?! — он вглядывался в эти лица — уставшие, потерявшие веру и надежду… — Мы сможем!! Я больше никому не позволю умереть в этой чертовой пустыне…'

Сведенные брови, убедительный голос — хотел бы он сам верить в это. Собравшиеся женщины и старики сами собой образовали большую толпу — внимательные лица неотрывно смотрят ему в глаза…

'Мы соберем все силы, шутки с кончиной кончились, — он снова обводит всех взглядом. — Сегодня каждая семья выделит самых крепких и выносливых девушек в распоряжение Анны, — он оглядывается на военную подругу: — Аня, всем в руки острые колья и факелы, — подруга кивает головой. — Постоянная охрана по бокам в движении, и сменные дежурства по ночам. Отдельная группа идет сзади, и помогает отстающим. Уважаемая Гоя… — строгая женщина-доктор поднимает лицо. — Вы собираете в свою группу всех врачей и медиков. За вами — раненные, больные и самые истощенные. Рада, — он оборачивается ко второй подруге. — На тебе — вода и провиант. Еще одна часть людей. Задача — поиск воды, дрова и охота, — девушка тоже кивает головой. Он снова обводит всех глазами: — Больше нет 'Я'. Теперь — только 'Мы'. Все помогают друг другу. По очереди несут маленьких детей. Передают по колонне все команды. Нет отстающих, нет слабых. Только — все вместе…'

Большой лагерь бурлил до середины дня. Распределялись девушки, женщины, старики покрепче и подростки постарше. Готовились колья и вязались из одежды сумки. Молодые мамы пускали слезы — подруги спорили об очереди взять на руки их маленьких малышей…

Когда солнце поднялось в зенит — снова двинулись в путь. Только теперь — впервые за все эти несчастные горькие дни, — несмотря на ночной ужас и страх… Вдруг в глазах показалась надежда.

Сергей не был лидером. Он знал это. Никогда не стремился командовать, или руководить людьми. Не желал числиться в передовиках, или вести за собой людей…

Но здесь присутствовало нечто совсем другое — он видел, он ощущал, он чувствовал… В небрежно брошенных словах, в мимолетных взглядах, в чуть слышном шепоте за спиной… Иногда не обязателен прямой ответ — достаточно интуитивного видения, внутреннего чувства, подсознательной глубины — он многое начинал слышать сердцем… Не мог дать твердый отчет — слишком многого не знал. Еще больше не понимал. Поэтому часто ошибался, и часто изводил себя совершенно не нужными укорами…

Никто не ждал от него лидерства. Никто вообще — не требовал от принцесс лидерства. Принцессы — это нечто совсем другое, — более воздушное, женственное и недосягаемое… Красивое и мечтательное, далекое и недоступное — как эталон, как всеобщее сокровище, как любимый талисман народа — ее слушаются, ей внимают, ею любуются…

Но эта женственность и недосягаемость, красота и мечта — вдруг спустилась на землю и встала рядом. Вместе со всеми. Схватила на руки ребенка — и побежала сквозь разрывы. Нашла дорогу в смертельной пустыне. Саданула пылающей веткой по морде деверя…

Все рядом — женщины, старики, — вся необозримая толпа людей… Его теперь не просто любили. Не просто обожали. Они его… Он просто дал им сил. Сил, которых так не хватало. Мужество и стойкость — одним своим присутствием. От него всюду — не могли оторвать глаз…

Сергей многое чувствовал в душе. Видел в глазах людей… Но не мог понять, дать себе простой ответ. Сопоставить и уловить смысл… У него много ошибок — никогда не был лидером… Часто терялся, не мог связать двух слов… малодушничал и опускал руки…

Почему этого никто не видит? Просто не замечают, и всё?

Сергей не был лидером. Но прирожденными лидерами оказались Анна и Рада.

С Анной вообще просто — она недаром носила звание майора в свои два с половинкой десятка лет. Ее люди уже на второй день показывали образец порядка и дисциплины, несмотря на истощение и усталость — четкая цепь девчонок с кольями вдоль колонны, замыкающая группа. Ночная охрана по периметру — она не знала отдыха, всю ночь проверяя посты. Девери пугали всех до смерти.

С Радой пришлось сложнее. Она дико смущалась, конфузилась и нервничала… Ночью тихо разревелась. Сергей проснулся и долго не мог добиться ответа. В конце концов, бросил попытки — ласково обнял и начал вытирать мокрые щеки… Подруга не выдержала нежности и раскололась — до Сергея не сразу дошло. А когда понял — глубоко выдохнул и закатил глаз: 'Бог ты мой… Как понять этих девчонок?'

Рада привыкла всю жизнь доказывать свое место. Она готова. Авторитет в кругу — правила бытия. Долгий и кропотливый труд — но таков путь, он длин и тернист. Она была простой девушкой…

Она готовилась к войне. Готовилась поставить себя на место, и перегрызть глотку любому, кто усомниться. Доказать право и заставить слушать людей…

А вдруг оказалось — войны не надо… Она настороженно вглядывалась в глаза, резко оборачивалась на любой шепот… Натыкалась только на внимание и готовность. Пару раз ловила за спиной: 'Леди Рада сказала… леди Рада приказала…' К вечеру донеслось: 'Давайте предложим госпоже Радарии…' — тогда до нее наконец дошло. Только тогда до ее недоверчивой головы достучалась истина…

Ее давно приняли. Еще до пустыни. Слово принцессы — закон. Ни у кого, кроме нее самой — не было ни сомнений, ни вопросов. Все давно смотрели, как на первую фрейлину — со всем причитающимся почетом и уважением. Более того — отзывчивая Рада всем гораздо больше импонировала, чем аристократично-гордые благородные дамы с титулами. Она просто не видела очевидных вещей…

Простая, искренняя в чувствах Рада не выдержала и разревелась — она не привыкла… Сергей улыбнулся, поглаживая подругу: 'Ну-ну, хорошая моя… Тебе это надо, привыкай…' Бог ты мой, Радушка… Если бы ты знала — насколько все диче у него самого…

С этой ночи у Рады все пошло на лад. Именно ее девчонки через пару дней наткнулись на степных гиен…

На подругу взвалилась самая тяжелая ноша — еда. Можно ловить быстроногих ящериц, вездесущих насекомых, какое-то время держаться на кактусах и пожухлой траве — у опустошенного тела нет выбора. Определенное время люди умудряются жить даже в безводной пустыне…

Не пятнадцать тысяч человек. Не многокилометровая колонна. Иссушенная временем, невзгодами и отчаянием.

Дикие волки — хищники, и смертельно опасны в стаях. Но для тысяч изможденных людей — оказались настоящим спасением. Девушки Рады гнали псов до очередной зыби. До очередной стены дыма и пыли. Загнанная в угол стая развернулась и ощетинилась — но на помощь уже подоспели женщины и старики Анны…

Плотный полукруг окружил несколько десятков голодных тварей — выставленные колья, горящие глаза. Стая ревела, металась и кидалась — по сторонам летела пена и шерсть. Не долго. Короткий азартный бой — жалобно выпустила вой последняя тварь… Пятачок земли, залитый кровью, трупами и свалявшейся шерстью…

Рада молча смотрела со стороны. Граница допустимого, предел выживаемости — и вот уже рядом не бывшие нежные девчонки. А смертельно опасные хищники. Страшен человек на пороге боли и отчаяния…

Девери не появлялись. Еще через день наткнулись на полусухое болото. Это была последняя крупная удача на пути сквозь зыбь и дым…

Снова песок и ветер. Пыль и волны энтропии. Снова солнце над головой, голод и жажда. Снова бредущие изможденные призраки за спиной… Очередная голая земля для ночлега…

'Ваше высочество? — в глазках подруги боль и отчаяние. — Жука умирает…' Кровь ударила в голову — Сергей отшатнулся, — бог ты мой… Айтт, добрая семья Еши… Как он мог забыть?

Через пять минут они были у Гои — куча изможденных людей, десяток раненных, несколько женщин делают перевязки… Гоя Дива никогда не грузила Сергея своими заботами — ее люди все делали сами. Сами искали траву и растения, сами резали бинты, кипятили воду. Еще в начале изъяли у народа любые намеки на лекарства — она никогда не жаловалась. Здесь витал дух не просто профессионализма, мастерства своего дела. Здесь присутствовала личность. За которую держатся все остальные…

Двое детей, отдельно от всех — один уже накрыт с головой. 'Ваше высочество! — навстречу кинулась бледная истрепанная Айтт. — Боже…' Сергей опустился на корточки — темное опухшее лицо, глаза в маленьких щелочках… 'Геккония, — рядом присела Гоя. — Маленькая, но страшно ядовитая… Последний раз, когда были на болоте… — она оглянулась на бледных взрослых. — Старшие выдержали. Детский иммунитет не справился…' 'Что делать?' — растеряно спросил Сергей. Доктор только покачала головой: 'Нужна вакцина… Простите, Ваше высочество…' Застонала, подняв лицо к небу, Айтт…

Сергей сел на песок, поднял и прижал к себе мальчика — детские пальчики пробежались по лицу, еле слышный шепот: 'Ты пришла, да?' 'Ага…' — такой же шепот в ответ. 'Ты моя сестра, как и Рада? Папа тогда в тоннелях сказал…' Боль стиснула сердце, в горле застрял комок: 'Ага… — в глазах навернулись слезы. — Твоя сестра, маленький мой…' 'Здорово… — улыбнулись потрескавшиеся в кровь губки. — Мне ведь не будет больно, правда?' 'Нет…'

Он готов был закричать. Заорать, затопать ногами, разбить в пух и прах все вокруг — а потом зарыдать… Но только закрыл глаза и поднял лицо к небу: 'Почему? Почему Жука? Почему те, кто близок?'

Небо молчало. Только бежали налитые свинцом облака…

Занемевшая от горя Айтт. Молчаливый братик Люка. Глотающая слезы Рада…

Притихший народ вокруг…

Он держал маленькое тело всю ночь. Попеременно с мамой и сестрой. Качался взад-вперед, и глотал соленые слезы… Кризис рвал и метал — лихорадка трясла, органы отказывали один за другим. Ему было плевать на мужественность, плевать на слезы, плевать на все… Скрытый бесенок внутри молчал. Под утро синие опухшие губки что-то прошептали на ушко маме — Айтт разрыдалась…

Маленький Жука умер у него на руках. Тихо прикрыв глаза и подарив всем счастливую улыбку на застывшем личике. Когда солнце позолотило вездесущие всполохи пыли…

Через час колонна двинулась в путь. Оставив позади два маленьких холмика… Сергей шел впереди. Заиндевевшее сердце больше не хотело реагировать ни на какую боль…

Палящее солнце над головой. Сухое тело — давно нет пота. Потрескавшиеся губы, сухие руки и лицо. Полупрозрачные призраки за спиной…

Колыхающаяся муть по сторонам. Длинная растянувшаяся цепь…

Это не воздух. Это кисель — легкие с хрипом втягивают тугую струю, и выплевывают черные сгустки… Нет мыслей. Нет эмоций. Только глухо-звенящая пустота… В груди перекатываются тяжелые шары…

Дикая пустыня. Темная мгла. Бездушный воздух. Пожирающая волна… Когда он видел волну последний раз? Не важно…

Сколько дней за спиной? Годы?

Снова зыбь… Они идут по краю озера зыби… Проглядывают белые камни… Или не камни? Какая разница…

Глухой шлепок… Или не шлепок?

Сзади снова испуганные крики — господи… Неужели еще могут испугаться? Сергей обернулся…

Из зыби в воздух взметнулись целые облака пыли — как разрывы невидимых гранат… Громкий шлепок — завесу пробивают новые плотные разрывы… Крики страха — вереница людей сдает в сторону, подальше от опасного места…

Громкий утробный звук — как будто на низких басах завибрировал больной желудок самого неба, — и сквозь мутную стену неожиданно проглядывает что-то огромное… Новые крики ужаса — люди шарахаются дальше…

Мелькнула гигантская шляпа невероятного гриба — в стороне взметнула новые сгустки пара вселенских щупалец… Снова низкий утробный звук — масса уходит в глубину, следом исчезают щупальца… Плотная стена пыли еще долго висит в воздухе…

'Боги… — шепчет сзади мертвая от ужаса Рада. — Медуза… Миф… Огро-омная…' Сергей смотрит вслед — завесы еще долго будут висеть над зыбью… Машет рукой и снова двигается в путь. Он уже давно перестал удивляться. Если сесть — люди не скоро поднимутся снова… Надо найти воду…

Они не нашли воду. Снова изможденная вереница медленно втягивается на место для ночлега, снова молчаливая потеря надежды. Сергей молча смотрит в иссушенные лица…

'Растянулись?' — спрашивает у Анны.

'Миль восемь… — подруга щурится вдоль цепи. — Мои девочки тоже устали…'

Рада молчит. Сергей обхватил колени руками и задумался…

Все? Это конец? Завтра половина лагеря не поднимется в путь… Он закрыл глаза.

Надежда и вера. Вот, что всех держало еще на ногах. Заставляло гнать из головы панику и переставлять ноги… Надежда… Исчезает надежда — исчезает человек… Первыми умирают дети. За ними — кто сильнее. Могучий организм требует много еды и воды…

У него нет надежды. Не блестит за горизонтом озеро чистой воды — не ждет гостеприимно накрытый стол. Он понятия не имеет — что за следующим горизонтом, что готовит очередной ночлег… Люди могут какое-то время держаться без еды. Но совершенно не могут — без воды…

'У нас нет другого выхода…' — глухо сказал Сергей.

'Что?' — Рада и Анна одновременно повернули головы…

Они собрали всех, кто мог держать в руках колья. Всех, кто еще стоял на ногах. Всех, кто не утратил остатки духа… Женщины связали из ремней и лоскутов длинную крепкую веревку. И большой отряд побрел назад — прямо по своим следам…

Озеро зыби было на месте. Только успокоились, улеглись мутные всполохи дыма. Тихая гладь — ничто не напоминало о бездонной пропасти и глубине. Затаившейся в недрах смертельной опасности для каждого, кто вздумает поставить ногу…

У них не было выбора. Даже собственная смерть больше не казалась страшным врагом. Ближе — как избавление от мук. Страшен человек, доведенный до отчаяния…

Пара женщин опустила в озеро колья, баламутя невесомую пыль…

Порождение кошмаров не заставило долго ждать — снова выхлопы беззвучных гранат, низкий утробных звук и летящие плотные облака…

Дикий нереальный бой. Это были не женщины. Дико метущиеся хищницы — с настоящим плотоядным огнем в глазах… Рев и плотное марево сплошного дыма…

Гигантский колокол не удалось захватить веревкой ни с первого, ни со второго раза — в воздух поднимаются новые сгустки мути, — почти полная мгла. Охотницы изворачиваются от толстых щупалец и изо всех сил метают колья…

Сергей только молча смотрит со стороны. Ничего не выйдет — глупая, бредовая затея. Только погубит девчонок.

И скоро начнут умирать остальные…

После него.

Он вздохнул, и шагнул в пыльную мглу. Схватил веревку в центре, разбежался и прыгнул к неистовой массе — прямо на огромный зонтик… Проехал по инерции и ухнул в песок с другой стороны, зацепив натянутый жгут прямо под шляпу… Утробный рев взорвал воздух, сотряслась мгла — в стороны выхлопнули целые объемные массы песка…

Сильнейший удар швырнул человека в воздух — кувыркнувшаяся фигура перелетела озеро за валуны и покатилась по косогору, сбивая мелкие камни. С размаха влетела в что-то мягкое, подняв целый веер брызг — и неподвижно затихла…

'Ваше высочество!!! — далеко, из-за тридевять земель доносится насмерть перепуганные крики. — Ваше высочество!!!'

Блаженство… Невероятное блаженство — как самое изысканное наслаждение… Можно просто лежать, и больше ни о чем не думать… Остаться здесь навсегда… Не надо больше идти, преодолевая усталость и голод. Не надо бояться, не надо чувствовать, не надо вспоминать… Дом. Рай. В котором лучше уснуть навсегда…

Больше нет Гоморры. Нет страха. Нет ужаса… Есть только сладкая истома и нега…

'Ваше высочество!!!' Зачем они кричат? Конец. Финиш. Окончание пути, предел всех мучений. Он нашел свой дом, свою пристань, свой причал…

'Ваше высочество!!!' — знакомые голоса, в безумной панике. Почему-то ассоциируются с сестрами… Почему? У него больше нет ни сестер, ни братьев. С ним — блаженная темнота…

'Царица небесная… Ваше высочество!!!' Отчего такой ужас в голосе, ребята? Ему наконец хорошо. Он столько этого ждал. Не надо страха. Не надо беспокойств и неудобств…

'Великие боги… Помогите!!!'

Сергей медленно поднял голову — вниз побежали прохладный струйки… Он некоторое время тупо смотрел на разбегающиеся внизу круги, потом поднялся и сел. И не веря своим глазам — оглянулся вокруг… Вода. Целое болото, с мутной тиной, ряской и густыми лезвиями осоки. Но над тиной, под самой поверхностью — прозрачная, искристая, и кристально чистая…

'Ваше высочество!!!' В голосах — нотки настоящего предельного ужаса…

Сергей поднял голову — высокий склон косогора, с длинной дорожкой от тела — сметающего все на своем пути… И вода. Понятно, почему рядом обитала медуза.

'Ваше высочество!!! — наверху на камнях появилась Рада. — Боже, живы?!!' Рядом тут же вырастают остальные: 'Ваше высочество!!! Боги, вода…'

Камни, камни, скалы — сплошные скалы… Снова длинный путь. Остановки на ночлег. Мохнатые стены дыма… В одну из ночей неожиданно снова появились девери — охрана Анны встретила во всеоружии. Почти мгновенно разрослась густая цепь — нахмуренные лица, изготовленные голья. В темноту полетели полыхающие головешки — недовольный вой, невнятный удаляющийся шорох… Сергей только усмехнулся — как быстро у людей исчезает страх. Надо только поставить его за предельную черту выживания…

Камни, камни, скалы — сплошные скалы. Длинный-предлинный путь. Без конца, без края. Снова измождение, снова без воды. Снова — иссохшие глаза и потрескавшиеся губы…

Клубящаяся пыль осталась за спиной. Глубокая расщелина и сплошные скалы…

Ночной вой давит на уши. 'Что это?' — испуганно прижимается маленький Люка. После смерти мальчика он попросил Айтт держаться рядом. Не мог представить — как теперь посмотрит в глаза обоим Еши. Если доведет судьба встретиться с храбрыми воинами…

'Все нормально, — погладил мальчика по волосам и поднялся, — я сейчас…'

Рада тут же оказалась рядом. Анна как всегда проверяла посты…

Сергей теперь каждый привал обходил лагерь. Хмурые, уставшие… но еще живые глаза вокруг… Вспыхивают в темноте улыбки — долгие протяжные взгляды вслед… Скалы — этой ночью нечем развести костры. Беспокойный в ночи народ, приглушенный гул голосов…

'Как?' — естественная остановка у Гои.

'Двое… — вздыхает доктор. — Старый Левин, и женщина… Сердце…'

Сергей молчал. Нагрузки и истощение… Как противостоять такому? Из темноты снова доносится вой — все вздрагивают и оглядываются.

Еще две могилы. Еще два холмика золотит утренний свет…

Плотная толпа людей. Никто ничего не говорит — все ясно без слов…

Сергей молча сидит на камнях. Еще одно несчастное утро безутешного дня… 'Вы справитесь… — негромкий проникновенный голос. — У вас нет другого выхода…'

Он поднимает голову — хрупкая пожилая женщина, строгое лицо. Но — очень проницательные глаза… 'Не знаю, — опускает голову Сергей. — Я уже ничего не знаю…'

'Я знаю, — мягко отвечает женщина. — Оглянитесь назад. Мы оставили за спиной около пятидесяти могил…' Сергей кивает головой. 'Если бы не вы… — продолжает спокойный голос. — Осталось бы пятнадцать тысяч. На берегу перед танками, или на первых метрах Гоморры…' Рядом появляется Анна. Но почему-то не вмешивается — только смотрит из-за спины. Сергей молчит, опустив голову вниз — длинные волосы закрывают лицо. 'Поверьте мне, — теплая рука похлопала по плечу. — Я знаю, о чем говорю…' Странная женщина улыбнулась и пошла к людям — Анна обернулась вслед…

Спасибо. Спасибо, добрый человек. Теплый, хоть и странный. Как будто читающий мысли… Видящий насквозь. Самую душу, самое нутро… Ему это было надо. Именно так — без 'высочеств', дружеским шлепком по плечу. Он очень устал ненавидеть себя…

'Послушайте ее, Ваше высочество, — сказала Анна. — Она знает, что говорит'.

'Кто она?' — поднял голову Сергей.

'Герцогиня фо-Арм' Супруга генерала Армана…

Длинное ущелье между скал. Сергей боялся думать, что будет дальше. Что будет — когда ущелье закончится, и перед ними встанут крутые скалы… Если пути не будет — значит… Он устал думать. Устал бояться. Устал жить. В который раз…

Это дикая пытка со смертью. Разношенная рулетка. Бешенные карты. Тупой парадиз… Он ничего не хотел.

Только тысячи людей за спиной держали на ногах это хрупкое тело. У него не было воли. Просто — стонала душа..

Ущелье закончилось. Камни раздвинулись. И все замерли, не в силах выдавить ни звука…

Замерла Рада и Анна. И еще куча людей, прибывающих с каждым шагом…

Это было невозможно. Невероятно. Недоступно. Немыслимо…

Густая зелень и дома. Деревья, высокая трава и множество зданий… Обвитых лианами и плющом — готических, высоких и странных, — но невероятных в своей первозданной древней красоте…

Перед ними лежал город. Большой город. Ни пыли, ни дыма, ни смога. Зелень, буйная трава и птицы… Взмах широкими крыльями — уши ловят тот самый ночной вой… Сзади с каждой минутой подходили новые люди — тут же останавливались и замирали. Все слова казались глупыми и пустыми. Как сон, как сказочное видение…

Далеко, на самом горизонте за домами — возвышалось высокое невероятное сооружение, обвитое спиралями дорог…

'Небесная царица, матушка земли… — наконец выдавила в ступоре Рада. — Это же…'

'Архелай, — хрипло подтвердила такая же мертвая Анна. — Столица империи. И дворец императоров…'

Недоступные в своей ширине ступени — Сергей проходит через гигантский вход, и оборачивается назад: 'Ну?'

Распахнутые на пол-лица рты одновременно выдыхают: 'Мы не можем, Ваше высочество…' Сергей нетерпеливо машет рукой — люди дружно поднимаются следом: 'Если принцесса допустила и пригласила…'

Дворец императоров. Центр некогда великой космической империи…

Широкая белая лестница убегает вверх — огромные коридоры по сторонам… Удивительные в своей величине и грандиозности… Люди кажутся муравьями, случайно попавшими во дворец исполинов. Лестницы, древние стены, огромные высокие окна… Это город. Город в городе… Необъятный зал — далеко, в самом конце виднеется величественное сооружение с высоким рядом ступеней… Потолок опускается стрелой к высокому креслу — подчеркивая чувство масштабности и величественности…

'Тронный зал…' — шепчет в благоговении Анна… Народ только хлопает распахнутыми во всю ширь ртами… Сергей сворачивает под высокие колонны — следующий зал, несколько меньше… Если меньшим можно назвать место — где свободно таращат глаза пятнадцать тысяч изумленных людей…

Высокие окна, исполинские колонны — на недоступной высоте потолка хлопают крыльями птицы… По периметру тянется глубокий пустой желоб, выложенный зеркальной керамикой — в отражении видны лица и круглые глаза…

Сергей оглядывается: 'Останемся здесь…' Анна вполголоса — боясь нарушить тишину благоговейности: 'Привал…' Люди опускаются на камень, не переставая хлопать ресницами…

Сергей сверачивает в боковой проход, потом еще один… Узкий коридор, вниз спиралью убегают ступени… Рада остановилась на пороге: 'Ваше высочество…' Сергей нетерпеливо оглядывается. 'Я не могу…' — красная от расстройства девушка. 'Ты со мной, Радик, не бойся…' 'Вы не понимаете… — она чуть не плачет. — Только наследники, королевская кровь… Спускаться в тайну…'

Сергей проклинает все предрассудки прошлого — бог мой, Радик, — не сейчас… Возвращается и обнимает подругу за плечи: 'Не волнуйся, солнышко… Ты ведь со мной, верно? Я разрешаю…' Девушка всхлипывает и осторожно движется следом…

Длинный виток спиральной лестницы — один, другой… Сзади донесся хрип и стук — Сергей резко оборачивается. Подруга хрипит на ступенях, двумя руками держась за горло — страшно выпучились красные глаза. 'Боже!!!' — он дико летит назад, с лету хватает под мышки и волочет обратно…

В коридоре она пришла в себя: 'Простите меня…' 'Бог мой, Радик, — он чуть не плакал, как девчонка. — Это ты меня прости…' Мрачно сощурился в глубь спиральной лестницы…

Лестница закончилась просторным залом с целой серией боковых коридоров. Сергей поднял факел повыше, разглядывая надписи и рисунки на стенах… В самом конце виднелись каменные изваяния и рычаги… 'Оли-фаг-ноор…' — первый древний иероглиф. Что-то, связанное с водяной пылью… Он почему-то знал. Не хотел задумываться — почему…

Толстое каменное колесо. Водяная пыль? Звучит обнадеживающе. Взялся за шершавую рукоятку двумя руками и потянул вниз — толстый камень со скрежетом сдвинулся с места…

За стеной гулко ударилось, потом еще и начал нарастать тихий шум… Сергей растерянно оглянулся… Шум нарастал — сдвинулись какие-то рычаги, ходуном заходило колесо… Сверху донесся гул — сильнее с каждой секундой… Он посмотрел на потолок и кинулся в темный коридор рядом — снова спиральная лестница наверх, только значительно уже. Он перепрыгивал через три ступени — гул нарастал… Длинная низкая комната, продольный желоб — через круглое отверстие в конце пробивается свет… Сергей нырнул в свет и выпрямился…

'Это принцесса!!!' Он на уровне второго этажа 'своего зала' — снизу на наго испуганно смотрит народ… Гул за спиной растет — люди опасливо сдают назад…

И вдруг — с разных сторон необъятного зала, — звонко грохочет вода… Люди кричат в изумлении и оглядываются… Целые водопады с веселым шумам падают в канал по периметру, наполняя доверху прозрачной целебной влагой — и в самом центре, прямо в центре необъятного зала… Раскрывает прекрасные лепестки неудержимый, невозможный по красоте фонтан…

Это не может быть правдой. Сказка, чудо, мечта…

Люди оборачиваются — в глазах слезы радости…

'Прошу!!' — он не удержался от эффектного жеста, и спрыгнул вниз — прямо в прозрачную воду канала… Как дикая веселая девчонка…

Дорога императоров. Широкая, просторная, мощеная булыжником… По бокам высятся гигантские изваяния древних богов…

Архелай… Невероятная столица империи… Никто никогда не забудет самого большого в жизни потрясения. Подарка, подаренного свыше. Мечты, унесшейся вдаль… Великого наследия, заглянувшего из глубины веков — и так глубоко сразившего величием и красотой… Это был их мир. Это была их жизнь. Воспетая в песнях девушек, утренним солнышком — в бесчисленных поколениях, вместе с молоком матерей и тихим шепотом бабушек…

Гигантский, как вселенная, мир. Большая, как космос, жизнь. Великая память прошлого и достойная надежда будущего… Невероятный подарок богов…

Дорога императоров. Гигантские изваяния по бокам…

Народ больше не боялся ничего. Ни ада, ни пыли. Ни деверей, ни медуз, ни самой преисподней…

Дорога императоров. Все дальше на юг…

Ночь. Стена памяти. Обелиск святых отцов…

Плотная толпа людей, трепыхающийся океан огоньков — по сумрачным лицам бегают бледные отсветы… Люди оставляют живой огонь у стены и тихо уступают место другим…

Необозримая каменная кладка, ветвистые гербы героев старших поколений. Сегодня — сплошное покрывало маленьких фотографий и записок… Смеющиеся, улыбающиеся, серьезные лица… Старики, женщины, дети…

Ночь памяти. Детские ручки отпускают воздушные шарики, с маленькими листочками внутри — в ночном небе растворяется множество слез… По речкам плывут плетенные девушками венки — длинные вереницы подрагивающих огоньков. С крошечными снимками в центре…

Ночь памяти. В разных концах большого мира. Не только для ашеров — для людей…

Множество маленьких фотографий и записок. Начинаются с изображения синеглазой девушки. С дорисованной от руки короной на голове…

Ночь памяти…

Ашеры валили лес. Рыли канал и строили дамбу….

Молча, сосредоточенно. Как будто в целом мире не существовало более важной задачи, требующей такой концентрации и скрупулезного внимания. Направленные взрывы выложили новое устье. Навесные тралы боевых машин утрамбовали дно — плотина подведет речку прямо к лагерю. На глазах росли бревенчатые домики и каркасы размашистых строений. Закладывалась основа для всего, что когда-то планировалось и проектировалось…

Инженеры изобразили схему простейшей гидротурбины — умельцы собрали вручную. В лесу появился свет. Ашеры умели работать. Вот только никто не знал — для чего? Никто не мог ответить на самый простой и невинный вопрос…

Арман гонял людей до изнеможения. Арман был вездесущ.

Вечером закрывался у себя, и до такого же изнеможения заливался алкоголем. Тонной мутного перегона, доводя до помрачения седую голову — чтобы упасть и забыться хриплым тяжелым сном. Он давно забыл про обычный сон. Ночи превратились в бесконечный, выворачивающий душу кошмар…

'Молчишь? — сиплый смех, как перекатывающиеся жернова. Мутный взгляд с ненавистью смотрит на громоздкий телеграфный аппарат в углу — скрытый циничный враг. — Тоже ненавидишь? Сволочь…'

Гоморра не позволяла сложные электронные схемы. Эфирную передачу энергии, или обширный плоскостной контур сети. Работало только простейшее — гидротурбины, мазут, кабельная проводка… Ненадежно и нестойко. Но так было задумано, с самого начала.

Полная невидимость от спутников и любых систем контроля. Невозможность применения сложных форм поиска и нападения с орбиты. Продвинутых технологий и централизованного управления масштабными операциями…

Впрочем, умельцы и здесь нашли выход. Эфирные поля для стабильной передачи невозможны, но кому-то пришла идея использовать сам процесс — слабенький и прерывистый фон. Появился простейший агрегат, переводящий несложный алгоритм коротких прерывистых сигналов в слова. Земная 'азбука Морзе'. И злейший враг старого генерала…

Телеграф молчал. Большой лагерь рос, превращаясь в настоящую крепость. Но все чаще и чаще срывались люди…

Надрывный визг — лебедка с натугой втягивает многотонный груз. Короткая пауза — огромная глыба раскачивается. Помогают успокоиться шестами. Затем снова летит вниз, с оглушительным грохотом вгоняя сваи все глубже в землю…

'Идиот?!! — старший срывается с места и тащит молодого парня в сторону. — Жить надоело?' 'Там перекосило…' 'Мозги перекосило!! — багровое лицо чуть не лопается от злости. — И вбило в задницу! Не слышал приказ?' Люди вокруг затихают, в глазах только вздох. 'Вот и вбей себе в задницу!' — тоже багровеет в ответ парень. — И все приказы заодно…' 'Молокосос…' — бледнеет старший. 'Тебе показать молокососа?!! — сжимает кулаки соперник и делает шаг. — Прямо сейчас?'

Мертвая тишина. Молчит начальник, молчит вокруг народ… 'Сын!! — сквозь толпу протискивается пожилой: — Сдурел? — да что с тобой такое…' 'Со мной?!! — не верит своим ушам парень, швыряет палку в сторону и оборачивается к людям. — Что с вами такое? — он кивает в сторону свай. — Мельница?!! Серьезно?!! — голос срывается в крик, его несет: — какая к черту мельница?!! Кому это надо?!! Вам?!! Зачем?!!' Народ молчит. Парень ждет ответа, тяжело дыша. Потом в сердцах разворачивается к выходу…

'Стоять…' — тихий спокойный приказ в спину. Резко вздрагивает и замирает толпа. Этот голос знают все. Не только в лагере — во всем Дорме. И далеко за пределами… Народ виновато опускает головы. Генерал медленно подходит, не спуская ледяных глаз — парень с вызовом поднимает лицо. Губы дрожат, он снова готов сорваться… 'Ко мне в кабинет, — холодно цедят зубы старого воина. — Живо'. Парень некоторое время смотрит — потом не выдерживает, опускает голову и медленно бредет к выходу…

Арман опускается на косогоре, устремляя вдаль мрачный взор — Гоморра… Дикая зыбь, скрытая пеленой дыма. Гоморра. Смертельный ненавистный враг…

Забравшая все без остатка. Счастье, семью и дом. И будущее…

Люди на пределе. Никто не знает твердый ответ — когда все сорвется. И полетит к чертям. Потому что пустая молчаливая боль — каждый день и час рвет внутренности каждого…

Аппарат в углу оживает, и строчит слова… Ночь памяти. Прокатывается по всем столицам большого Архуна, не только в районах ашеров. Целые толпы приносят огни к обелискам героев…

Районы ашеров молчат. И никто не знает — что в этом скрывается больше. Повального молчаливого сочувствия. Или тяжелого немого укора…

Элита Энтийская. Надежда на возрождение. Наследная принцесса великого прошлого. И пятнадцать тысяч самых близких на свете людей…

Люди еще работают. Доводят себя до изнеможения, до предельной черты. Потому что иначе ночью не забыться тяжелым сном…

Арман отводит сумеречный взор, поднимается и медленно бредет к себе…

Невозможно пережить. Невозможно переболеть. Невозможно забыть… Разорванное на клочки сердце не собрать вновь.

В комнате с дивана поднимается парень. Открытый взгляд, смелое лицо. Дрожащие губы… 'Как тебя звать?' Губы дрогнули: 'Ирван…' Генерал некоторое время смотрит ему в глаза, потом резким движением: 'Иди сюда, сынок, — прижимает парня к себе: — Я знаю, как тебе больно…' Молодой не выдерживает, из глаз рвутся слезы — плечи трясутся в безудержных спазмах рыданья. В старых глазах больше нет холода — только безраздельная тоска: 'Поплачь, сынок… Это не стыдно. Если бы боги знали…'

Ашеры были воинами. Каждый держал свою ношу внутри. Но разорванное сердце больше не может копить боль — самая бездонная чаша давно переполнена…

Никто не знал, когда грянет кризис. Пока — только твердость наследной кости, и еще железная воля Армана держала народ на ногах. Но сердце — больше не в силах сдерживать боль…

Кому это было теперь надо? Поселок, дамба, дорога, дома? Без женских улыбок, без смеха веселой детворы, без самых дорогих и близких… Душа замерзла. Ушла, растворилась. В песках. В глубокой зыби ненавистных песков…

Здесь не будет жизни. Не будет новых людей, не будет строиться город… Мир не примет изгоев. Телеграфный аппарат в углу молчит. Молчит 'Архелай', молчат все поселки ашеров…

'Здравствуй, мама…'

Маленький листок смазался и расплылся — Ирван поморгал глазами, прогоняя непрошенные слезы. '…Почему я тебя не вижу во снах?' Ручка зависла в воздухе, горький прищуренный взгляд улетел за горизонт…

Гоморра. Страшная, смертельная, ненавистная… Дымит густыми всполохами пыли. Завывает надсадным беспокойным ветром. Гоняет в глубине призрачные тени…

Сюда многие приходили по вечерам. Садились к соснам и устремляли избитый загнанный взгляд. Тихо молчали и тихо вспоминали… Давно забытый счастливый мир. Добрые улыбки матерей и жен. Хохот и вопли неугомонных детей. Радость и смех… Жизнь. Улетевшая как сон, как опавшие листья, как первые снежинки — растаявшие на теплой ладони. И оставившие лишь горькие капельки слез…

Писали письма или маленькие записки. И оставляли на мертвом сером песке. Они увидят. Они прочитают. Они поймут… Может даже придут и посидят рядом. Или скажут несколько ласковых слов — чуть различимых в шепоте ветра. Вытрут горькие слезы или тихо поплачут рядом…

'Почему я тебя не вижу, мама? Так хочется увидеть — в последний раз… — Ирван вздохнул и вновь поморгал глазами. — Вчера приходил Жука… Совсем как живой. Улыбался, и успокаивал… Говорил, что все хорошо… — он стиснул зубы, ручка дрожала в нетвердой руке. — Почему не приходишь ты? Люка? Рада? Отец молчит. С утра до вечера. Убивает себя работой до полной потери… — он сделал маленькую паузу, завершая последний стон уставшего сердца. — Позвольте увидеть вас всех… Пожалуйста — в последний раз… Мне ведь надо совсем немножко…'

Жизнь и смерть. Разве это не одно и тоже? Наверное — не одно. Ибо жизнь может наполнится более изощренной пыткой, чем смерть…

Ветер уносит белые листочки. Как ворох опавших листьев, исчезающий в смраде сумеречного дыма, и завывании неведомых призраков тьмы…

Негромкий протяжный звон.

Вечер. Группы охотников возвращаются с рейда, доверху груженные добычей. Необъятный лес полон зверей и птиц. Вспыхивают костры поваров…

Протяжный, как стон одинокого горна.

Замолкает стук топоров и визг плазменных резаков. Останавливаются машины, замедляются раскрутившиеся роторы… Группы охраны разбредаются по сторонам — для проверки отдаленных датчиков контроля периметра…

Жалобный, как вой раненной птицы.

Большой лагерь наполняется людьми — хлопают двери домиков и длинных бараков…

Белый листок подхватывается ветерком и несется по песку. Все дальше и дальше — как маленький белый мотылек… Парень молча смотрел вслед, пока невесомое пятнышко не растворилось вдали. Пусть земля защитит, накроет теплым покрывалом, и споет погребальную песню — всем, кто нам дорог…

Вздохнул и медленно побрел в лагерь. Наверху косогора в последний раз оглянулся…

Сквозь вечерние всполохи дыма пробивались еле различимые огни…

Мираж. Видение. Или шутки неведомой земли… Ирван остановился. Огни потихоньку становились заметнее — распадаясь на россыпи маленьких созвездий, и вытягиваясь в глубину…

— Эй! — крикнул часовому на вышке. — Посмотри сюда… Что это?

Солдат вздрогнул от неожиданности и обернулся. Потом округлил глаза и схватил бинокль — дрожащая рука вовсю закрутила колесико инфра-настройки…

— Это… — он наконец опустил бинокль и уставился на Ирвана. — Это люди…

— Не хочешь? Как хочешь…

Допотопный аппарат укоризненно блестит ровными рядами клавиш и букв. Старая рука доверху наливает стакан и осторожно ставит запотевшую бутылку на стол. Неторопливо поднимает и чокает о матовую поверхность извечного матерого оппонента:

— Твое здоровье. Живи дольше меня…

С улицы начал нарастать непонятный шум. Донеслись дикие выкрики, и множественный топот ног… Седой генерал выругался, поставил стакан на стол и выглянули из домика:

— Что за чушь?

Весь лагерь в движении — всюду бегут люди…

— Господин генерал! — рядом вырос старший офицер, с трудом справляясь с дыханием. — Из Гоморры выходят люди…

Стальные глаза молча смотрят ему в лицо…

Плотная толпа на берегу растет и ширится с каждой секундой. Седой генерал расталкивает народ, останавливается и всматривается в вечерний сумрак. Длинная вытянутая россыпь огней теряется концом в мутном дыму… С громким шипением вспороли небо десятки осветительных ракет — над полем повисли полыхающие солнца, осветив пустыню ярче яркого дня… Черная необозримая колонна, в россыпи мерцающих огоньков…

— Что это? — почти стон со всех сторон.

— Ну?!! — генерал оборачивается к часовому на вышке…

Тот отнимает бинокль от глаз:

— Это… — его голос хрипит. — Это женщины и дети…

Мертвая тишина. У всего народа одновременно бледнеют лица. Сердце делает первый стук, второй…

Дорога императоров.

Остались позади, растворились в дыму изваяния старых богов, но сама дорога не прервалась. Ноги чувствовали древние плиты, припорошенные вездесущей пылью и песком… Дыма и смога стало значительно меньше…

Сергей не хотел останавливаться. Пока под ногами твердый камень — нет энтропии и зыбучих песков. Народ запалил факелы — против деверей и гиен. Они будут идти — столько, сколько нужно. Только бы…

Небо неожиданно вспороли яркие вспышки — он споткнулся и чуть не упал. С тонким воем повисли над головами яркие солнца — высветив все поле до мельчайшей дюны… Колонна резко остановилась.

Видение. После Архелая — все видение…

Мираж…

Широкая, во весь видимый горизонт — линия холмов впереди… Буйная растительность и лес… Длинная полоса людей наверху, и множество черных точек ниже…

Все замерли. Остановилось сердце, замерла душа. Замерла пустыня. Замерли горы, пески, медузы…

Не может быть. Просто — не может быть… Это еще не конец…

Горе не заканчивается так быстро и просто…

Анна оторвалась от ракет и холмов и обернулась к Сергею:

— Или что-то с глазами, — она сама не верит своим словам. — Или на холмах — наши…

Длинная пауза.

— Что? — глупо спросил Сергей…

Два мира сорвалось с места. Два полных, гигантских мира — всеобъемлющих в своей широте и глобальности…

Два мира сорвалось с места и рванули навстречу друг-другу — боясь поверить, боясь произнести слово… Боясь пустить в сердце надежду, боясь краха разочарования, страха потерять остатки сил и разума…

Никого не пугал песок под ногами и дым в стороне. Никого не пугала пустыня и все ужасы самого ада… Пугала только надежда — взорвавшаяся, сметающая все на своем пути надежда — поглотившая целиком, без остатка, без маленькой крупиночки твердой мысли…

Бурей ворвалась и разметала — с дикой скоростью гоня навстречу два полных глобальных мира… Никто не слышал скрипа песка, не чувствовал лета ног — только буйный ветер в ушах, — и страшная, сотрясающая до основания, — надежда…

Два мира столкнулись на середине. И взорвались — пошатнув основание неба, и самого мирозданья…

Седой генерал медленно шел, не веря своим глазам…

Вокруг дрожал, ревел, и грохотал сам воздух… Полная неразбериха, фонтаны пыли, крики и слезы… Люди находили друг друга, со слезами бросались на шею и падали прямо в песок — поднимая все новые и новые фонтаны… Кричали дети, ревели матери и жены, плакали мужчины…

— Где?!! — он остановил одну из женщин, всматриваясь ей в глаза…

Глубокие, полные чувств глаза поняли сразу:

— Здесь… С нами…

Седой воин шел дальше, вглядываясь в мутные стены пыли, и мелькающие вокруг лица…

— Отто!!! — приглушенный зов за спиной.

Виски заломило — он развернулся и подхватил на руки жену, — весь мир остановился на миг…

— Как?!! — никак не мог поверить упертый разум. Хоть и держал в объятиях то, что доказывало несостоятельность любого разума…

— Принцесса провела… — наконец оторвалась хрупкая женщина. — Провела и спасла… всех…

Он молчал, разглядывая это знакомое до самых мелких морщинок лицо… Знакомые до самой глубины глаза… И все еще не мог поверить…

— Иди, — подтолкнула его та, кто знала и понимала лучше всех. — Иди и найди ее. Не беспокойся за меня…

Седой воин отпустил и поцеловал жену. Еще раз прижал. И быстро зашагал дальше, всматриваясь в кипящий от криков воздух, взрывающийся маревом, и какофонией мечущихся теней…

Сергей тоже медленно шел. Среди падающих в песок людей, влетающей пыли, вопящих детей и матерей… Плачущих мужей и ревущих в полный голос жен… Летающих парней и девчонок… Растерянно оглядываясь по сторонам, и глотая соленые слезы. Его разум тоже не мог поверить…

Неужели все? Конец? Сладкое, недоступное даже в мечтах слово 'конец'… Конец длинного изматывающего пути… Дикой усталости и смерти… Помрачающего голода и жажды… Остающимся за спиной холмикам могил…

Конец?!! Боже…

Он опустился на песок, продолжая оглядываться вокруг. И глотая счастливые соленые слезы… Сегодня можно плакать. Все мужчины вокруг в слезах…

Конец?!! Это не сон?!! Не игры голодного разума?!!

Сквозь стены визга, дыма и беснующихся теней шел крепкий седой воин, шаря внимательными глазами по сторонам. Увидел Сергея и остановился…

Генерал Арман. Сергей узнал сразу. Память услужливо напомнила забытые картинки: 'Я что просил? — ЭТО?…Ты бы и бабу сюда притащил?' Он напрягся. Незаметно смахнул слезы и медленно встал. Если бы остался парнем — с вызовом поднял бы лицо…

Арман — слишком большая личность.

Он старался из всех сил. Делал что мог. Но все равно — раньше был парнем. А теперь — девчонка…

Старый генерал подошел. Поднял нетвердой рукой подбородок, чтобы увидеть глаза… Сергей держался изо всех сил. И вдруг — седой воин обнял так, что хрустнули кости: 'Бог мой, девочка… Я просто не знаю, что сказать…'

Сергей потерялся окончательно.

И закрыл глаза. Чтобы не видеть совсем несопостовимое. Генерал Арман — оказывается тоже может плакать…

Глубокая ночь.

Райпер пискнул и выдал на экране группу знаков. Ожил встроенный шифровальщик — пополз тонкий листок текста…

Дежурный открыл глаза, и потянулся прямо в кресле. Зевнул, и вытянул листок. Прочитал, побледнел и вскочил с кресла. Еще раз перечитал, потом еще…

Нагнулся к райперу и забарабанил по клавиатуре пальцами: 'Это шутка? Прошу подтверждения предыдущему сообщению…'

Ответ не заставил долго ждать: 'Вы что, все сговорились? Всем сразу — подтверждаю'.

Дежурный сломя голову вылетел из комнаты — жалобно скрипнула распахнутая настежь дверь…

На столе остался белый листок бумаги, всего лишь с парой строк: '…числа….времени принцесса Элита Энтийская вывела людей из зоны энтропии. 15 тысяч человек, почти в полном составе…"

Можно было не добавлять, что за спиной люди оставили более 700 миль зыбучих песков.

И еще… Раз и навсегда была доказана потомственность Аралорда. Самым циничным скептикам…

Это как сон…

Никто не спал в эту сумасшедшую ночь. Всюду полыхали костры, всюду раздавался смех и визг детворы. Всюду оживленные разговоры, буйные споры и частые слезы… Мутный перегон лился рекой. Но никто не пьянел в эту ночь.

Жизнь вернулась на землю. Фея взмахнула прозрачным крылом, глубоко вдохнула — и до отказа наполнила жизнью умирающий город. Настоящей, реальной земной жизнью. Вздохи, споры, воспоминанья, фантазии и мечты…

Агрегат в кабинете генерала не умолкал ни на минуту. Со всех концов беспрерывно шли буйные поздравления, предложения и анализ перспектив. Арман давно бросил читать — завтра разберутся секретари…

Сергею определили самый большой и просторный дом. Сцена в подземелье повторилась — за полчаса загрузили самой лучшей мебелью и вещами. Он на свою голову поинтересовался у бойцов: 'Где-нибудь можно помыться?' Тело просто молило смыть въевшуюся пыль пустыни…

С места сорвалось чуть ли не пол-лагеря. И за несколько минут залили горячей водой не только огромную кадку в соседней комнате — почти весь дом. Как сон. Как нереальная, неправдоподобная сказка…

Но и сказка имеет свои побочные эффекты. Утром Сергею предложили одеться…

Сначала Рада. Сергей до хрипоты доказывал — 'условия полевого лагеря — лес, и прочая…' Рада была неумолима. Как только она умудрялась совмещать любовь, уважение и бетонную неуступчивость?

Подруга вызвала на помощь целую когорту женщин, во главе с супругой генерала. Оказывается, вместе с ним через пустыню шло немало благородных дам. Получилось масштабное наступление по всему фронту: 'Ваше высочество, на вас ровняются все! Вы показатель жизни — всего, что представляем сейчас! Кем являемся, как думаем, чем дышим! Пожалуйста, дайте людям радость, тихий вздох счастья…'

Сергей в сердцах махнул рукой и сдался. Он всегда проигрывал в спорах с женщинами. Его нарядили в элегантное платье. Красиво заплели волосы. Навесили драгоценности…

Снова — тоненький капрон и туфли на высоком каблуке. Снова — подчеркнутое изящество, миниатюрная талия и плавный овал фигуры. Снова — вызывающая женственность в зеркале…

Все замирают в восхищении. Сергей — в угрюмом молчании.

Когда дамы исчезли за дверью — он уселся за стол и отвернулся от Рады. Обиделся. В одну из терзающих ночей в пустыне, когда казалось — никто больше не увидит утра… Он все рассказал девушке. Это оказалось легко. Подруга внимательно слушала и всю ночь переживала рядом. Но… Кажется — так ничего и не поняла.

Рада сидела и не спускала влюбленных глаз. На нее просто невозможно обижаться…

Негромкий стук в дверь: 'Ваше высочество? Все готово…'

Что готово?

Он удивленно повернулся к девушке: 'Что готово?'

Воздух снова дрожит — на этот раз от приветственного рева…

На огромном расчищенном поле — весь народ. Четкие квадраты военных коробок, стройные когорты и минипулы. Ровные ряды женщин и детей. В центре поля — группа старших офицеров и генерал Арман. Содрогаются небеса — пространство почти вибрирует…

Сергей идет к центру, все больше краснея и вжимая голову в плечи… Он не привык… Не привык быть в центре, не привык к такому вниманию…

Группа военных кланяется и расступается — он останавливается перед народом. По ровным рядам людей пробегает быстро наступающая тишина…

Он должен что-то сказать. Все ждут с замиранием…

'Я не буду много говорить… — со всех сторон полетело перекликающееся эхо, встроенные микрофоны разносят волнующийся голос. — Потому что… все понятно и так. За нашими спинами — путь… Тяжелый, смертельный путь… И память… Память о тех, кто не может встать рядом… — в рядах полная тишина. Можно за милю услышать писк комара. — Все понятно и так. Каждому. Но… — он вдохнул поглубже — слова сами шли на ум. — Впереди — тоже путь. Больше нет смысла думать и метаться по сторонам — дорога ясна, как день. Без поворотов и перекрестков. Дорога к переменам. К возрождению. К собственному миру. Где больше никто не укажет — как жить, и что делать. Как и завещано истоком — все определит совесть… — народ внимает. Народ не дышит. Не отрывает глаз. Сергей снова делает глубокий вдох. — К Архелаю! И великой Энтии…'

Всего лишь пара слов.

Небо снова содрогается от рева — у Сергея закладывает уши. Старшие офицеры рядом восторженно улыбаются… И тогда он неожиданно, по наитию, в внезапном порыве — низко кланяется всем, по древнему славянском обычаю: 'Спасибо Вам — мои братья и сестры…'

Сергей задумчиво сидит на траве, обхватив колени руками. В платье — самая удобная поза…

Гоморра. По-прежнему метет мутным дымом. Завывает ветром и смутными шорохами в глубине. Сюда по-прежнему приходят люди. Правда, заметив принцессу — вежливо держатся на расстоянии…

Не все. Чуть слышный шорох — сзади шею обхватывают маленькие ручки: 'Привет!' 'Люка!' — шипит за спиной сердитая Рада. 'Люка!!!' — испуганный голос Айт в стороне…

Сергей улыбается, хватает мальчика и тащит себе на колени: 'Привет…' Сердце сжимается — вспоминается опухшее личико Жуки…

'Как ты?' 'Здорово! — мальчик захлебывается от восторга. — Вообще… Папа подарил дротт! Настоящий, спортивный! С тетивой и ноо-прицелом! Ирван обещал научить стрелять… Хочешь с нами?' 'Люка!!!' — изо всех сил шепчет перепуганная Айтт…

'Привет!' — Сергей улыбается, снимает мальчика с колен и поднимается. И тут же замолкает — рядом с мамой Ирван… Неловкая пауза — Сергей глупо молчит. Парень начинает бледнеть: 'Ваше высочество… Я что-то сделал не так?'

Сергей не выдерживает: 'Простите… За Жуку…'

Парень приходит в себя: 'Ваше высочество… Спасибо — за Жуку'.

Сергей тяжело вздыхает и гладит по головке маленького братика. Айтт прячет слезы…

Позже, дома — Рада рассказывает о последних словах мальчика. У Сергея больно щемит сердце… 'Мама, почему ты плачешь? Я на руках у сестры… А она — сама принцесса! На небе все умрут от зависти…'

Детская непосредственность и святая доброта… Не видит боль несправедливости — только хорошее…

Снова осторожный стук в дверь: 'Ваше высочество! Все готово, вас ждут!'

Сергей удивленно оборачивается: 'Опять?!! Что готово?'

Гневно разворачивается к Раде, уперев руки в бока: 'Что готово?!! Сколько можно…'

Рада только пожимает плечами и молча улыбается. Не отводя бессовестных глаз. До него не сразу доходит — нахальная бестия им натурально любуется! Сверкающие в гневе глаза, руки на бедрах, вздымается и опускается грудь…

Выдохнул, крякнул в сердцах, сжал кулачки и застучал каблуками к двери — вот заразы! Рада сзади аж взвыла от восторга — Сергей только закатил глаза… Злодеи все чаще и чаще вынуждали чувствовать себя настоящей девчонкой…

У соседнего домика ждал генерал Арман: 'Элита, девочка… Просмотри и подпиши, как будет время'. От единственного человека не коробило этим — 'девочка'. Арман вообще — легендарный человек. Прямой, как тяжелый танк. У него не могло быть двусмысленностей в принципе… Сергей настороженно принял стопку бумаг: 'Для этого звали?' 'Совет! — назидательно поднял палец старый воин. — А это — приказы, где нужна резолюция…' 'Какой Совет?' 'Старший…' — как будто этим все разъяснилось…

Сергей перевернул несколько листков: 'Зачем я? Неужели нельзя без?' Седой воин покачал головой: 'Некоторые вещи могут делать только лица королевской крови. К примеру, — он кивнул на стопку бумаг в руке Сергея. — Присуждать офицерские звания… '

Сергей откровенно смутился. 'Послушайте… — набрался духа, вспомнив давнюю мысль. — Вы не рассматривали старшего Еши? На мой взгляд…' 'Я знаю, — устало произнес старый генерал. — Хороший ашер, хотел поставить комендантом… К тому же — отец первой фрейлины'. Сергей быстро поднял лицо — смеется? Старый воин и не думал: 'Давай, если уговоришь… Лучше пойдем'. 'Одну минуту, — остановил упрямый характер. — Нельзя избавить от неожиданностей? Предупреждать заранее? О всех мероприятиях?'

Бывалый воин хитро прищурился: 'Не будет никаких неожиданностей, если начнешь участвовать в планировании…'

Открыл дверь и гаркнул внутрь: 'Господа!!!' Сергей только качнул головой — кто-нибудь может победить старого воина? — и шагнул за порог… Два ряда старших офицеров вытянулись как на параде, вокруг длинного стола. Стараясь не краснеть, прошел вдоль и опустился на высокий стул во главе — полковник Локх галантно придержал спинку. Военные продолжали таращить глаза…

'Садитесь!' — догадался Сергей, и смутился еще больше. Сразу задвигались стулья…

Старший Совет… Быстро вошел в привычную колею — проводился не первый, и не последний раз. Правда… заметно, что сегодня — не совсем привычная колея. Напряжен не только он. Офицеры тщательно подбирают слова, краснеют, потеют и теряются. Естественно — кроме генерала. Но Армана — вряд ли смутит и сам король. На стенах — карты, красочные схемы и яркие эскизы. У стенда изо всех сил что-то объясняет плотный полковник…

Сергей сидел, как напряженная статуя. И никак не мог сосредоточиться. Его выбивала не только череда высоких армейских чинов. И даже не стул во главе. А то, что он один среди всех — ярко выделяющаяся девушка…

Элегантное платье, колье, драгоценности, ноги в тонком капроне, изящные туфли… Среди сплошных строгих военных мундиров. Среди подчеркнутой мужественности. Ноги под столом сведены вместе, пальцы в кольцах, лак на ногтях стиснутых ладоней… Черт бы побрал этих женщин…

Он осторожно выдохнул, и чтобы хоть немного выглядеть по-деловому — начал просматривать бумаги. Приказы, распоряжения… Череда снимков, мужские лица. Серьезные, сосредоточенные… Махнул рукой — кто лучше ашеров знает ашеров? Взял ручку и начал подписывать…

Как ни странно — дело помогло успокоиться. Немного взять себя в руки. Потом отодвинул бумаги в сторону, и постарался вникнуть в суть…

Суть понятна сразу. Детали — страшнее китайской грамоты, — но суть ясна. Благоустройство и развитие города… Арман уже гоняет у карты одного из офицеров: 'Ди-тротил? Снова? Вы что-нибудь можете без взрывов? Где возьмешь? Есть запас? Считай — уже нет. Какой расчет? Серьезно? Что ты собираешься взрывать — город?'

Развитие и устройство. Дамба почти готова, заканчивают канал. Закладываются основы для всех важнейших структур — здание медицинского центра, лесопилка, завод по переработке торфа, плазма-кузница, плавильный цех… Люди хотят хорошее будущее… И люди — больше не отрезаны от мира…

Он снова не выдержал. Как всегда. Скрытый бесенок — всегда вытворит что-то эдакое… 'Прошу прощенья!' Полковник у карты сразу замолк, все моментально повернулись. Даже генерал удивленно приподнял бровь…

'Может, я что-то не знаю, — прокашлялся Сергей, кляня себя на чем свет стоит. — Не понимаю. Своей женской логикой… (неплохо, когда есть на что свернуть) Но ответьте… — он сделал паузу, заинтересовавшись на всякий случай потолком. — Почему никто не рассматривает Архелай?'

В комнате повисла тишина.

'Архелай?' — переспросил генерал. 'Архела-ай…' — повторили за ним остальные…

Ясно. Они просто про это не думали. Им просто — не приходило в голову… Конечно, все слышали от близких про найденную древнюю столицу… Но никто за эту ночь не подумал в таком ключе…

Тишина чуть ли не со скрипом закрутила свои жернова. Шестеренки бухли и набирали обороты. Но было видно, по засверкавшим глазам — эта мысль всем не просто пришлась по душе. Она разметала и выкинула прочь все остальные… Архелай. Великий город. Практически не разрушенный. Защищенный всесильной Гоморрой. И возвращение к Архелаю — начать с самого Архелая…

'Подумайте, — сказал Сергей поднимаясь. Сегодня Совет явно затянется надолго. — Обсудите группу разведки. Думаю — это уже вопросы мужчин…'

Все-таки есть и в женской сути свои преимущества. Можно официально слинять с Совета…

'Господа!!!' — все подпрыгнули из-за стола. Сергей мило улыбнулся на прощанье и вышел за дверь.

Через два дня вернулась группа разведки.

Сергей улыбался, слушая восторженный подробный доклад — каменная кладка в прекрасном состоянии, почва, зелень, мелкие животные… Судя по всему — под городом сохранились объемные запасы воды. Здания…. Дома… Дворец… тут доклад перешел на сплошные прилагательные.

Он улыбался, с тревогой ощущая беспокойство внутри. Странное… Растущее с каждым днем. Он не мог сказать — в чем причина.

Все вокруг… Лагерь… Его люди, его народ… Архелай…

Были слишком замечательными. Слишком хороши для него. Слишком много почтения, уважения и любви…

Он не достоин. Слишком мало сделал. Не заслужил…

Странный, непонятный зов… Как голос просыпающейся совести…

Или зов только начатого — и далекого до завершения дела…

'Нет!!! — орал Арман, чуть ли не брызгая пеной. — Даже не обсуждается!!!'

Рада ревела в три ручья…

Сергей вышел за порог, откровенно хлопнув дверью. Охрана по бокам вытянулась и срочно заинтересовалась облаками. Он нахмурился, и зашагал по дорожке…

Гоморра… Дым и пыль.

Сергей опустился на траву, обхватив колени руками. Становилось привычкой…

Скажи мне, чрево преисподней… Кошмар ада. Голод и жажда… Страшный экзамен — вывернувший нутро, и перевернувший суть… Я идиот? Тупой кретин? Веду себя как глупая и взбалмошная девчонка?

Колышущаяся муть молчала… Молчала душа, молчало сердце. Молчало небо…

Тяжелый вздох — рядом опустился седой генерал.

'Хватит! — не выдержал Сергей. — Понятно, да? Хватит за меня решать! За меня слишком много чего решили…' — кивнул на обтянутые тонким капроном ноги.

'Куда? К кому?' — тихо спросил генерал, не отрываясь от дали песков.

'Вы не поймете…' — отвернулся Сергей.

'А ты рискни!'

Он глубоко вдохнул:

'К неверам…'

Тишина. Даже удивительно. Ожидал что угодно — взрыва, нового крика, шума…

'Я знаю, — вдруг грустно сказал старый воин. — Тоже думал…'

'Серьезно?' — повернулся Сергей.

'Серьезно… — ответил Арман. — Не время для глупых споров. Время — для мудрости…'

Он воодушевился:

'Тогда вы должны понимать!'

'Не так! — отрезал генерал. — Можно договориться о встрече, вызвать представителей…'

'Не получится, — отвернулся в сторону. — Вы не понимаете… Мне надо их понять. Суть. Смысл. Глубину. В чем причина? Вражда — не одну сотню лет… Для этого — надо жить среди них…'

'Ладно! — вдруг сдался старый солдат. — Хочешь пожить? Живи! Охрана будет совсем незаметной…'

'Конечно, будто не знаю, — усмехнулся Сергей. — Займут целый квартал. Нет, — покачал головой. — Никакой охраны. Я одна. Вы все равно не понимаете…'

'Что тут можно понять?!!' — начал снова расходится Арман.

'Я буду одна, — отрезал Сергей. — Любой, кто будет дышать за спиной… Все испортит. Я буду одна. Не подлежит обсуждению…'

Седой генерал скрежетнул зубами и отвернулся.

Сергей ступил на перрон и огляделся. Длинная выгнутая труба монорельса убегала вдаль и исчезала за поворотом… Экспресс-путь — самый простой, если не хочешь привлекать к себе внимание. Поправил сумку на плече, и вразвалку двинулся вдоль перрона…

Сегодня он был парнем. До сих пор не мог поверить в это. Старые привычки, забытая свобода, разгруженная голова, отсутствие постоянного контроля за словами…

Его предложение получило одобрение Армана — если недовольство и укоры можно назвать одобрением. Генерал бушевал. Воспринимал все с резкой критикой и неприязнью — но на идею только вздохнул и махнул рукой…

Умельцы сделали по размеру мягкий силиконовый жилет, скрывающий особенности женской фигуры. Умелые визажисты наклеили щетину и 'сгустили брови'. Обрезали слишком длинные волосы. Жидкие линзы притупили цвет глаз. Толстый ворот спрятал тонкую шею. Две таблетки реклина придали лицу грубую шероховатость, а шарики ларингафона в горле — понизили голос..

Маленький металлический жетон дозволял приобретать и покупать — если не шевелить глубину системы, и не касаться сканеров биополя. Статус 'категория под защитой' — доступ, 'круглый счет' и закрытие личности для широкого круга. Ашеры работали во многих оперативных службах Архуна…

Измененная внешность могла обмануть видеоряд. Если не лезть на рожон. Осторожность, и еще осторожность — Арман долго держал за плечи и смотрел в глаза, прежде чем отпустить. Сергей тоже молчал, не зная, что сказать. Он и сам не понимал — почему часто ведет себя так, а не иначе…

Взрыв хохота — мимо катила веселая группа парней и девчонок. Он отвернулся. К этому не привыкнешь. Скрываемое двойное положение всегда заставит оборачиваться на любой смешок…

Перрон наполнялся народом. Стеклянная предохранительная перегородка отделяла высокую площадку от скоростного пути. Совсем небольшой городок, не запомнил название — ближайший с линией экспресса…

Последний парень обернулся:

— Сергей?!!

Кровь отлила от лица. В голове — ни одной разумной мысли…

— Сергей, ты?

Силуэт в углу глаза сделал шаг, пытаясь разглядеть лицо… Ватага друзей остановилась. Что происходит?

Он повернулся. Не может быть…

— Орман?

— Не могу поверить, — друг сделал шаг и сжал в объятиях. — Это возможно? — обернулся к товарищам: — ребята… Лён…

— Тот самый? — от толпы отделился парень старше остальных. — Из-за которого тебя откачивали? Привет…

Сергей пожал руку. Недоверчивое лицо, куча морщинок в углах привыкших к прищуру глаз… Сергей его помнил — подвал, костер, уставшие лица… Подошли остальные. Он хотел провалиться сквозь землю. Но Орман искренне радовался, не разжимая его плеч:

— Куда?

— В Айрассу…

— По пути!

Засвистели тормоза — за стеклянной перегородкой замелькали вагоны. Люди на перроне похватали сумки, Сергей подобрался — первый раз путешествовал в местном поезде с комфортом…

Просторный вагон явно давал фору земным аналогам. Отдельные зоны, мягкие диваны, столы. Автоматическая доставка. Сплошное окно во всю длину… Это самый простой вид транспорта?

Друзья Ормана сразу захватили самый большой сектор в конце, подняли и затемнили прозрачное стекло. Он собирался войти следом, но старший придержал:

— Минуту…

Сергей остановился, поправляя на плече сумку…

— Ты где был? — парень оперся рукой о стену.

— Это важно? — изобразил недовольство Сергей. Ему дело?

— Да нет… Если не считать, что Орман чуть не отдал концы богу. Кинулся за тобой следом — там, на площади. Чтобы всем объяснить про чудовищную ошибку… Его задержали. И били два дня. Мы потом думали, что не откачаем… Он — рад тебя видеть. А ты — что-то не похоже… — старший оторвался от стены и шагнул внутрь, хлопнув Сергея по плечу: — Но это ведь не важно, верно?

Сергей молча смотрел ему вслед…

Жизнь. Постоянный экзамен. На совесть… Как прожить в этом мире, чтобы не сделать боль? Чтобы не подставить под удар всех, кто рядом?

Он оперся о поручень у окна — снаружи мелькали перелески и невысокие холмы. Придорожные столбики сливались в сплошную ленту…

Чтобы открыто и свободно взглянуть в глаза всем, кто к тебе добр? Без чувства вины от бесконечных ошибок? 'Чтобы не делать ошибок… — сказало что-то внутри. — Надо вообще ничего не делать…' Верно. Тогда откуда горечь?

— Сергей, — выглянул Орман. — Ты чего?

— Уже…

Их было пятеро. Трое парней и две девушки. Лён — старший, и явная голова компании. Еще был невысокий смуглый Шио — 'мастер-хаккер-кибер-асс', - по характеристике всегда смешливого Ормана. И Йона и Хив — симпатичные девчонки-подружки, — зацепили где-то по дороге. Все дружно куда-то ехали…

— Прошу прощенья! — старший постучал по бокалу — на столе уже появились пара бутылок и закуска. — Предлагаю за встречу… За Сергея — доброго старого друга Ормана…

Все воздели бокалы. Сергей никак не мог отделаться от скептического взгляда Лёна…

Веселая попойка началась. Тост за тостом, веселый смех, шум и гам — в общей круговерти легче молчать и не выделяться. Говорили о чем угодно — он по прежнему многого не понимал… И не сильно напрягался, чтобы понять. Просто откинулся на спинку дивана, улыбался и слушал…

Чувство внутренней свободы и раскрепощения. Давно забытое чувство. Конечно, где-то на задворках сознания вертелся страх — вдруг раскроется? К такому придется привыкнуть, ибо — девчонка, и все сверху — камуфляж… Раскрыться может как угодно. Для страха достаточно даже теории…

И все же. Несмотря на страхи — забытое чувство раскрепощения…

— …Око вездесущего бога… Не спрятаться, не затаиться, не жить… — за столом набирал обороты циничный смех. — Но нам это нравится! Нам это по душе! Свобода выбора? Чушь! Личный выбор — жуть и смерть… Что может понимать в таких материях простой смертный? Вот бог — это да… Гидра! Чтобы мы делали без нашего бога? Кем были, кем стали? Как ели, пили, раздевались? Ходили в туалет и трахали баб… пардон, дамы! — любили девушек?

Дружный смех за столом…

Сергей незаметно поднялся и вышел за порог. Облокотился о поручень и уставился в окно… Мелькают деревья, кусты и рощи. Ни домов, ни жилья…

Две половины рода человеческого. Как это все-таки… Взять, и оказаться в другом лагере. Вдруг увидеть мир с противоположной стороны… Когда-то он хохотал над пошлыми анекдотами. Сможет ли хохотать теперь?

— Ты чего? — рядом облокотился Орман.

— Весело… — усмехнулся Сергей, и махнул головой в окно: — я подышать…

— А-а… — протянул старый друг и замолчал.

Мелькают поля… Как это возможно? Какая степень вероятности, что в маленьком городке, на самом краю Дорма — он вдруг встретит Ормана?

'Один на миллион, — усмехнулся внутренний голос. — Как и то, что прошли Гоморру. Да еще вышли в лоб к своим…'

— Что произошло тогда на площади?

До Сергея не сразу долетел вопрос.

— Знаешь, что говорили в народе? — продолжал давний друг. — Что вообще — на площади была Элита Энтийская…

— Серьезно? — он не шелохнулся. Но пальцы, сжимавшие поручень, побелели… — Я что, похож на принцессу?

— Не очень… — усмехнулся Орман. — И все-таки. Что?

— Глупость. Не хочу вспоминать. А ты? — попытался перевести разговор. — Все веселишься? Всю жизнь не просмеешься, старик…

Орман замолчал. Сергей тоже. Поезд делал плавный полукруг — перелески исчезли, горизонт расширился — вдали засеребрилась бескрайняя гладь воды… Море. Навсегда останется в памяти — что они видели в снах всего лишь пару недель назад…

— Одна девочка получила 'ноль' на уроке… — тихо проговорил Орман. — Знаешь почему? Она написала домашнее задание в стихах…

— Ух ты, — усмехнулся Сергей. — Почему 'ноль'?

— За отсутствие логики. Учитель объяснил нерадивой ученице, что эпитеты 'тихий шепот звезд…', 'песни вечернего неба…' и 'безграничные грани…' — игры больного разума, помраченного рассудка… Потому как понятия несуразны и несопоставимы. Как могут шептать звезды или петь небо? Откуда такой бред воображения? Фантазия должна соответствовать нормам и здравому смыслу. И не нарушать общественную этику и мораль… Хороший учитель.

— Серьезно?

— Ты удивлен? — сузил глаза старый друг. — Так ведь это норма. Случай в Геосской начальной школе — не норма. А остальное… — он немного помолчал. — Гидра губит человечество, Сергей… Ты это видишь. Мы видим. Но все меньше и меньше людей — которые могут видеть…

Что он мог ответить? Что плохо знает систему? Плохо знает общество, развитие и влияние? Что невозможно просто взять, и всё изменить? Одному богу известно, что случается после таких изменений…

Или что ему сейчас не до Гидры? Задачи важнее?

— Пошли с нами, — сказал Орман. — Ты такой, как мы.

— Зачем? — вдруг неожиданно разозлился Сергей. — Прятаться и скрываться? Весело пить и снимать девчонок? А дальше что? — он вздернул лицо, — Что? Всю жизнь не пропьешь, не протрахаешься, не просидишь по подвалам… — сделал паузу и закончил: — Прости, но вы как беззаботная шпана, дружище. Без 'завтра', без определенности…

Орман вспыхнул и отвернулся. Постоял-помолчал, затем вернулся к своим… Сергей остался у окна. Чувствуя на своей спине презрительный взгляд старшего Лёна…

Кто его тянет за язык?

Слева освободилось соседнее 'купе' — он задвинул дверь, упал на мягкий диван и уставился за стекло. Прости, друг Орман — честное слово… Переборщил. Просто — немного того…

Скоро Айрасса. За ней в 40 милях — Бегой… Город неверов.

— Скучаешь один?

Рядом опустилась Йона, одна из симпатичных девчонок-подружек… Сергей улыбнулся — хватит на сегодня ссор:

— Просто думаю…

— Не расскажешь?

Что-то не так. Слишком близко… Глубокие глаза отсвечивают мелькающими бликами за окном… Тонкий пальчик провел по щетине на щеке:

— Ты красивый…

Он напрягся. Елки-елки… Только этого сейчас не хватало… 'Почему? — тут же расхохотался голосок в голове. — Сам кричал, что мужик! Давай — разложи кралю…'

— Только почему-то очень грустный, — еще ближе придвинулась девушка. — Хочешь помогу расслабиться? Это помогает…

Тонкая рука скользнула между его ног…

— Нет!!! — он подпрыгнул как ошпаренный и вылетел из 'купе'. У окна в проходе остановился, и тяжело задышал…

Следом вылетела Йона, и не глядя ни на кого — скрылась в конце коридора. Смех в зоне друзей утих…

Через полчаса за окном замелькали высотные здания и многоэтажные дороги — конец пути… 'Лучше не с нами, — остановил его в проходе Орман. — Выходи после…' 'Орман…' — хотел объясниться Сергей, но бывший друг отмахнулся: 'Все нормально, не бери в голову. Только… — он пожал плечами: — зачем обидел Йону? Она просто хотела помочь…' Сергей сконфузился. Как объяснить? 'Бывай!' — легкий шлепок по плечу. Веселая компания вяло махнула на прощанье рукой…

Так часто бывает в жизни. Теплая встреча и холодное прощанье…

Он закинул сумку на плечо, вышел в толпе и медленно побрел к лестнице. Здание вокзала на ажурных опорах закрывало небо над головой — вверх поднималась целая паутина эскалаторов…

Орман. Первый человек в этом мире, кто открыто помог и поддержал. Самый первый друг. Бросился следом, чтобы помочь — человеку, которого знал один день…

Кто он такой, чтобы судить? Кто он такой, чтобы резать правду-матку в глаза? Учитель? И кто сказал, что прав?

Как часто мы произносим слова, о которых жалеем потом… Как часто наши спины сверлит презрительный взгляд лидеров… Которые каким-то своим, чисто лидерским нюхом — безошибочно распознают нутро…

Скептический презрительный взгляд. Прямо в спину…

Даже сейчас…

Он обернулся — один из пассажиров вагона указывал в его сторону, что-то объясняя двум дородным полицейским… Шагнул на бегущую дорожку и полетел вверх — сердце замерло в предчувствии беды. Что было не так?

Всего лишь два самостоятельных шага по этому миру… Может, показалось?

Не показалось.

Наверху уже ждали двое стражей порядка:

— Простите. Вам придется пройти…

Сердце со свистом ухнуло вниз…

— В чем дело? Я что-то нарушил?

— Все объяснят.

Длинный, просто огромный зал вокзала, с прозрачным куполом. Он так и не смог его увидеть — мундиры потянули по соседней дорожке обратно…

Люди оборачивались вслед. В голове стучала кровь. И только прозрачное небо над головой манило глубокой синевой и свободой…

Просторное помещение с низким потолком, разделенное стеклянными перегородками. Много сегодня стекла… В центре — широкий стол. Один из мундиров раскладывает несколько снимков:

— Узнаете кого-нибудь?

Сергей наклонился к столу.

Лён. Орман. Шио. Еще пара незнакомых… Стерео-фото, четкие как день.

— Никого.

— А если внимательнее?

— Не-а… — он засунул руки в карманы и выпрямился: — а кто это?

— Ваши друзья… — полицейский оперся о стол: — с которыми вы пили всю дорогу.

— Серьезно? — удивился Сергей и почесал голову. — Хрен его знает, с кем пьешь… Ни черта не помню лиц…

— Правда? — страж порядка не отрывался от лица. — А свидетели утверждают, что прямо друзья…

— Да вы что… — расхохотался Сергей. — Друзья? Да у меня все друзья — кто наливает…

— Ладно, — выпрямился мундир. — Разберемся. Придется задержаться, господин… как вас?

— Лох, — с готовностью кивнул Сергей. — Супер Лох, к вашим услугам. Э-э… Зачем задержки, господин офицер?

Он изо всех сил пытался взять себя в руки. В душе еще теплился огонек надежды… Бывали же случаи…

— Хорошо… — полицейский достал из-под стола и придвинул небольшой прибор. — Приложите руку, как-вас-там…

Сергей похолодел. Шутки кончились… Гулко застучало внутри… Сделал вид, что снова разглядывает снимки:

— Почему их разыскивают? Что-то натворили?

— Многоцелевая кибер-атака… — страж порядка некоторое время разглядывал тупое лицо Сергея, потом удивился: — вы что, не смотрите видео?

Сергей молчал. И совершенно не притворялся.

— Совершенно верно, молодой человек, — истолковал его молчание по-своему мундир. — Далеко не шутки. Террористическая группа, которая много лет устраивает многоплановый сбой системы в разных местах побережья… Приложите руку.

Сергей не слышал. Кровь стучала в висках — веселое лицо Ормана, презрительное — Лёна… 'Прости, но вы как беззаботная шпана, дружище. Без 'завтра', без определенности…' Какое он право имел судить? Какое?!! Вот почему Орман попросил не выходить вместе с ними…

Хлопнула дверь, в комнату заглянул второй:

— Не хочет говорить?

— Скажет, куда денется… — полицейский наклонился и неожиданно рявкнул ему прямо в лицо: — руку, говорю!!!

Сергей вздрогнул. И автоматически спрятал ладони за спину…

— Так, это уже интересно…

Битва продолжалась постыдно короткое время — его почти без усилий положили на стол и прислонили сканер…

— Мать твою… Что это?

Сергей медленно сполз со стола и выпрямился…

Оба стража тупо разглядывали объемную голограмму — золотая корона, на фоне красной черты…

— Степень важности королевского дворца?!!

Его швырнули в одну из комнат за стеклянной перегородкой. Оба мундира начали немедленно дозваниваться куда-то наверх…

Сергей прислонил голову к стене и закрыл глаза…

Вот и все. Вот и конец…

Идиот. Кретин. Суть ему подавай… Глубину…

Генерал Арман предупреждал с самого начала…

Минуты меняли минуты. К обоим полицейским присоединился третий — постоянно хлопала дверь, кто-то входил, кто-то выходил, — работа продолжалась. В своем регламенте. Небольшой привокзальный отдел правопорядка. Так глупо…

'Что? Ждать? — громко донеслось из-за стекла. — Всем охранять?'

Кажется, дозвонились… Получили приказ… Тронулся метроном…

Сколько пройдет времени, когда за ним приедут? И что ждет дальше?

Сердце холодно молчало. Голова не хотела даже задумываться…

'Ты не понимаешь…' — кричал генерал Арман… Ты трижды прав, старый воин. Я ни черта не понимаю, во взрослых играх… Зачем ты послушал меня? Зачем? Я идиот. Ребенок, мальчишка… девчонка… Послал бы тайно несколько взрослых, следом… Зачем послушал меня? Зачем воспринял серьезно? Все ваша древняя честь…

Вздохнул и горько усмехнулся. Приехали. Он уже истерит как настоящая женщина… Ищет виноватых…

'Да ладно тебе… Я с ума схожу от мужчин в форме… Мундиры, эполеты, погоны… Красота, стойкость, мужественность… Внизу тоже все такое мужественное?'

За стеклом жизнь продолжалась… Жизнь, или полицейская работа…

Сергей повернул голову — две стройные красотки с длинными волосами обхаживали обоих полицейских… Он снова откинул голову и закрыл глаза…

Что будет дальше? Что сделает с ним Дагон?

Сергей даже застонал… Бог мой… Не важно — что будет с ним. Важно — что он сам, лично… дал в руки королю власть над ашерами. Большую власть…

'…бо-оже мой… Я чувствую настоящую твердость… Это же настоящее оружие… тяжелая сталь в штанах…'

Он сможет диктовать любые условия… Любые правила… Ашеры на все пойдут, примут всё — лишь бы не причинить вреда ему… Бог мой… Трижды мальчишка… или девчонка — без разницы… Кто тебя допустил до взрослой жизни?

— Стоять!!! Не шевелись… Лишу твоей гордости, олух…

Сергей подскочил. За стеклом обе девчонки держали под прицелом обоих стражей…

— Лён!!!

Дверь с грохотом распахнулась — в комнату кубарем кувыркнулся третий, и растянулся на полу… Следом ворвался Лён, Орман… Сергей не верил своим глазам. Сердце с места сорвалось в галоп…

— Шио, время!!!

Смуглый парень подскочил к компьютеру и забарабанил по клавишам…

Замок на стеклянной двери щелкнул — Орман распахнул дверь:

— Сергей — живо…

Его не надо было приглашать дважды — пулей вылетел из камеры, чуть не сбив старого друга. Лён кивнул головой в сторону выхода…

— Лён… — крикнул от компьютера Шио. — Тут какая-то чушь…

— Не время, — отрезал старший. — Всем — на улицу…

Йона и Хив уже заканчивали бинтовать скотчем полицейских…

Небольшой коридор, еще одна стеклянная дверь…

На улице за углом — небольшая машина. 'Быстрей!' — старший прыгнул на место водителя и сходу передернул рычаг запуска… Вокруг захлопали дверцы — Сергея сжали в центре. Он все никак не мог отдышаться и поверить…

Невероятная скорость и мастерство. Беззаботная шпана оказались не просто профессионалами — он чувствовал себя мальчишкой среди взрослых… Даже девчонки запросто дали ему фору…

'Что за черт?' — Лён пытается успокоиться. Секунда, вторая… Двигатель молчит…

'Я же говорю — чушь!!! — кричит Шио, тыкая в монитор карманного компьютера. — Тут вокруг — полная аномалия…'

'На выход!!!' — вне себя ревет Лён…

Все снова выпрыгивают наружу и бегом перелетают дорогу — визжит тормозами какая-то машина…

'Смотри…' — сиплый голос смуглого…

Ну углу переулка все оборачиваются… Сергей ничего не может понять — на них удивленно пятлятся прохожие, — надо бежать…

'Выше…'

Тогда он увидел. Высоко в небе непонятное марево… Прозрачное, чуть заметное… Уплотняется и сгущается… Опускается ниже…

Яркая вспышка и страшный грохот — все падают на мостовую… Еще грохот… Сергей закрывает руками голову… Свистит ветер, на спину летят осколки, волосы припорашивает пылью… Уши ничего не слышат… Откуда-то издалека доносится шум и чьи-то крики…

Его тащат за руки, он поднимается и снова падает… Орман что-то кричит, девчонки белые как мел, с круглыми глазами, Шио смотрит куда-то назад…

Сергей оборачивается… Отдела правопорядка больше нет… Всего здания, где на первом этаже был отдел — больше нет… Огромное облако дыма и пыли, дорога завалена битым кирпичом и мусором… Трупы людей и перевернутые машины… Откуда-то издалека доносятся дикие крики и вой сирен…

Его тащат за руки дальше в проулок… Все дальше и дальше… Лён что-то кричит, показывая вперед… Сергей бежит, как пьяный, на заплетающихся ногах…

— Мать твою, что это было?!! — вне себя кричит Орман…

Они на берегу небольшой речки, под обрывом… Уставшие и запыхавшиеся… В городе настоящий бедлам — толпы испуганных людей, воют сирены, над крышами вертолеты…

Сергей заторможено смотрит на воду…

— Тихо-тихо-тихо… — Лён спокойнее всех. — Давайте возьмем себя в руки… Я не знаю, почему рванул дом… Не важно. Главное — успели… — он переводит глаза на Сергея: — как ты?

— Ребята… — голос срывается, он ничего не может с этим поделать. — Простите меня дурака, ладно?

— Вот… — удовлетворенно бурчит старший. — Хоть что-то услышал от тебя толковое…

Все молчат. Девчонки молчат. Испуганно притихли в стороне. У Сергея — ни одной связной мысли в голове…

— Кто-то рванул дом, — сказал Орман.

— Или рванулся сам, — закончил за него старший. — Мы не знаем… Газ, энтропия, электричество, поле…

Все снова молчат. Несколько этажей, превратившихся в пыль прямо на глазах — кого угодно выбьют из колеи… Девушки наконец вышли из ступора — всхлипнули, по глазам покатились слезы… Обстановка тихонько разряжалась… Сергей тяжело дышал, глядя на воду. И не хотел ни о чем задумываться…

Только судьба не любила тайн.

— Я вам скажу, что это было, — вдруг сказал Шио, наконец оторвавшись от своего мини-компа. — Если захотите это услышать…

Вокруг повисла тишина…

— Дом не сам взорвался. Это гео-удар. 'Геополюс'…

— Что? — повернулся старший.

— То, что слышал, — смуглый спрятал в карман свой айпад. — Я тебе всю дорогу твердил — чушь…

— Ты думаешь головой? — скептично поджал губы Лён. — 'Геополюс' — это…

— Все правильно, — кивнул головой маленький хакер. — Удар с орбиты. Не случайный взрыв, и не теракт. Это — королевский Дом, мать вашу…

— Зачем?!! — чуть не закричал Орман.

Йона и Шив испуганно переводили глаза с одного на другого…

Лён обернулся к Сергею…

— Я не знаю, — ответил Сергей, не отрываясь от воды. — Не знаю…

Сергей молча брел по берегу, глядя под ноги… Несколько этажей — разлетевшихся прямо на глазах… Он видел смерть. Видел кровь. Готовил к такому тысячи людей… Его уже трудно удивить…

Когда из-за него перестанут погибать люди? 'Не из-за тебя, — что-то пробует успокоить внутри. — Не ты нажимал курок…' И это верно. Но боли все равно не меньше… Бог мой — когда это все закончится?

Почему? Почему-почему-почему-почему?

Дагон — политик… Жестокий, своенравный… Его ненависть не заканчивается простым взрывом… Он никогда не упустит возможность получить выгоду. И погладить самолюбие долгими издевательствами и пытками…

Почему я ему больше не нужен?!!

— Пришли, — сказал сзади Лён. — Ты точно решил, Сергей?

Он остановился и повернулся… Все пятеро смотрели на него. Старший Лён, Орман, Шио… Девчонки-подружки, которых ребята просто зацепили где-то по дороге… И оказавшиеся такими смелыми, отчаянными и замечательными…

Тропинка вдоль реки раздваивалась. Наверх, к домам города убегали потертые ступеньки…

— Простите, ладно? Я вам по гроб жизни обязан…

— Ты ничем не обязан, — успокоил старший. — Из-за нас попал. Из-за нас вышел… Все в балансе. Ты точно решил?

— У меня нет выбора.

— Ладно… Скажешь что напоследок?

Все снова смотрят на него… Все пятеро.

— Только одно… — Сергей знал с самого начала, что это скажет. — Если когда-нибудь прижмет… Или надоест… Найдите ашеров. Или генерала Армана, или капитана Коха… И скажите одно слово. Одно единственное. Мое имя… Оно им все скажет…

— Я так и знал, — усмехнулся Орман. — Ашер… Хитрец…

— Генерал Арман? — удивленно переспросил Шио. — Просто знакомый?

Все улыбнулись. Повеяло дружеской теплотой…

— Может, сразу? — на всякий случай спросил Сергей, хоть и заранее знал ответ. — Ваши цели схожи…

— Не совсем, — покачал головой Лён. — Ашеры — хотят наладить свою жизнь. А мы — жизнь всех людей, — он улыбнулся: — только идеи и мощности у нас — обратно пропорциональны…

Пять фигур на берегу реки. Поднятые на прощанье руки…

Еще через полчаса он понял всё. Одновременно и сразу.

Полностью. В миллионный раз почва выскочила из-под ног, и навалилась слабость на руки и плечи…

Небольшая кривая улочка на окраине вывела на площадь видео-афишы. Он остановился — как от удара молотом по затылку…

'…Историческое наследие позволит построить жизнь заново! И в ней — твердый дух отцов и матерей… И крепких в своей вере сыновей и дочерей…'

Вечерние новости. Большая толпа молча слушает и внимает…

'Мы больше не позволим пустить ростки коварства и преступлений. Наша твердость послужит настоящим примером для всех следующих поколений! Мы говорим 'нет' предательству. Мы говорим 'нет' измене. Мы говорим 'да' — справедливому возмездию. Пусть Бегой послужит примером для всех, кто отступает от самих основ…'

Он еще не верил. Как не верил тысячи раз раньше…

В свете лучей голо-изображения — он сам. Яркие синие глаза, темные волосы, прекрасное в своей решительности лицо…

Принцесса Элита Энтийская. Из дворца короля Дагона…

Небо снова наполнилось тяжестью, и стремительно опрокинулось на голову… Где-то в уголках сознания терялись странные, как будто ничего не занчущие слова: Элита Энтийская открыто призывает к возмездию против неверов…

У вселенной теперь только один выход — убить его самого…

Он слаб… Не крепок, не силен… Он — простой человек…

Бороться? Противостоять? Кто нибудь может противостоять подлости и коварству? Лицемерию и лжи? Большой, глобальной политике…

Конец. Бесповоротный. Растоптан и уничтожен. Ашеры — растоптаны и уничтожены…

Сергей сидел на лавке, низко опустив голову. Вялые мысли в голове, безвольные руки…

Есть предел человеческой низости? Нет, это даже гениально… Брата столкнуть с братом, воина с воином. Одним ударом — всех зайцев…

За что ты так ненавидишь людей, король Дагон?

Утро… Снова люди на улицах — бодрые разговоры и смех… Никому нет дела до каких-то войн, или чьих-то устремлений. Просто — свежее утро…

Он просидел всю ночь. Не чувствуя ни холода, ни озноба. Под ногами — горка стаканчиков из-под кофе…

Кто он такой? Зачем полез туда, где ему нет места? Зачем взбираться в вышину — где живут только те, кто крепче, тверже и дальновиднее всех? Зачем…

Утро. Он нехотя поднялся, разминая затекшие кости — и побрел по дорожке…

Что дальше?

'Назад!' — зеленый мундир тычет в сторону светящимся жезлом. Перекресток закрыт военным патрулем. По дороге проносятся большие машины — бесконечная вереница, отсвечивающая боевой зеленью и расчехленными стволами орудий…

'Что теперь будет? — вздыхает рядом пожилая женщина. — Зачем?'

'Перекрывают проход к городу, — пояснил мужской голос, явно из бывших военных. — Говорят — утром на севере снялась четвертая егерская бригада… Она почти сплошь — из ашеров…'

Сергей повернулся и побрел в сторону. Военное безумие набирает обороты…

Что ты делаешь, мир? Что творишь, почему безумствуешь?

Ты глух и слеп? Не видишь справедливости? Не видишь отчаяния?

Медленно бредущая одинокая фигура… Кинутая, забытая, одинокая…

Народ спешит по своим делам. Жизнь идет своим ходом… Но у всех на устах — одна и та же тема: 'Слышал?' — 'Слышал…' — 'Видел?' — 'Видел…'

'Зачем?' 'Кто поймет этих ашеров…' 'Кто прав?' 'Наверное — принцесса… Я ей больше верю… Людей через Гоморру провела…'

Вот так. Провела через Гоморру…

Сергей остановился, уставившись на свое отражение в витрине магазина. Что он здесь делает? Почему? Почему он вообще — еще здесь?

Затылок неожиданно засаднило — он даже отступил на шаг…

'А где?' — голосок извечного скептика.

Он стоял, и смотрел на свое отражение. Потом повернулся, и со всех ног рванул по улице…

Там, где и должен быть. С людьми. Как всегда…

'Зачем?!! Тебе никто не поверит!!!'

Лучше так — чем вообще никак. Хныкать и стонать, как девчонка…

Глаза снова заметили отражение в стекле — летящая изо всех сил фигура… На ходу завернул в чей-то двор — торопливо сорвал куртку, свитер… Жалобно скрипнул далеко заброшенный силиконовый жилет. Следом полетела клейкая щитина и шарики ларингофона…

Снова бег со всех ног… Броская витрина небольшого магазинчика… Хлопнула за спиной дверь — первое же попавшееся платье, туфли, пальто… Продавцы удивленно смотрят вслед — странная девушка преобразилась прямо на глазах, оставив в мусорном баке ворох непонятной одежды…

Молодой парень распахнул дверцу: 'Куда, красавица?' 'В Бегой…' 'Только не туда, — покачал головой. — Там сейчас непонятно что…' 'Плачу вдвое… нет — втрое, — умоляюще нагнулся Сергей. — Вчетверо…' 'Ладно, — сдался водитель и усмехнулся. — Как откажешь такой девушке?'

За окном замелькали дома… Окраина быстро осталась позади, и по бокам потянулся высокий лес…

'Кто там? Родственники? Друзья? — повернул голову парень. — Муж?'

'Родственники и друзья…' — ответил Сергей.

Сплошной густой лес. Все повторяется, правда? Судьба имеет вид спирали? Когда-то он скитался по таким дебрям — в кровь раздирая ладони…

'Зачем ей это? — риторически вздохнул парень. — Политика…'

'Кому?' — не понял Сергей.

'Принцессе…'

'А-а..'

Зачем? — извечный вопрос… Зачем это надо Дагону? Уничтожить ашеров? Зачем…

'А что если… — задумался Сергей. — Предположить, гипотетически… Принцесса придет, и все объяснит?'

'Как же, — усмехнулся водитель. — Придет… Но если гипотетически — я бы не советовал. Разорвут на месте. Не успеет раскрыть рта…'

Спасибо, мил человек… Успокоил, обнадежил…

Бегой?!!

— Бог мой…

Машина медленно остановилась. Сергей таращил глаза…

Пустые дома, распахнутые двери… Брошенные прямо на улице вещи…

— Что здесь произошло? — водитель хлопал глазами не меньше него.

— Спасибо, — Сергей сунул жетон в карман и открыл дверцу.

— Ты уверена? Тут же…

— Счастливо!

Пустая улица, небольшие домики по бокам… Прямо на мостовой — брошенные чемоданы, вещи, детские игрушки… Открытые настежь окна…

Он медленно шел, пораженно осматриваясь вокруг… Дорогу перегородила перевернутая повозка, по брусчатке разлетелись домашние вещи, сумки, тряпки… Распахнутые двери магазинов… Ни души…

Заглянул за стекло — перевернутые полки, рассыпавшиеся по полу продукты…

В конце улицы мелькнула какая-то фигура — он со всех ног бросился следом:

— Подождите!!!

Маленький седой старичок оглянулся и стал всматриваться, через толстые линзы допотопных очков…

— Подождите… — он летел со всех сил, кляня на чем свет тонкие каблуки. Платье трепетало по ногам, тяжело вздымалась грудь, — пожалуйста… — наконец догнал, остановился и оперся о колени: — Что произошло? Где все?

— Ушли… — покивал головой седой старичок и посмотрел в небо: — И ты беги, дочка… Еще можешь успеть…

Пустой город. Как это знакомо…

Он перевел дыхание и тоже задрал голову — откуда-то издалека рос непонятный гул… Синее прозрачное небо, далекие невесомые облака… И все более нарастающий гул. Он отступил на шаг назад…

Гул вдруг превратился в грохот — над головой прошли черные тени… Он обернулся — широкая цепь вертолетов, с хищно опущенными носами делала плавный полукруг над городом…

— Беги!!! — крикнул старичок, и опустился прямо на мостовую, тряся старенькой головой…

— Дедушка… — растеряно сказал Сергей.

— Беги, дочка… — по морщинистому лицу покатились слезы. — Я не пойду — здесь мой дом… Беги…

Бог мой. Да что же это такое… Будет когда-нибудь конец?

На краю города рвануло… Потом еще… И вдруг взрывы — сплелись в сплошной нарастающий грохот. К небу взметнулась широкая стена дыма…

— Беги…

Зрачки расширились… Ад… Какофония ужаса и смерти… Сплошная волна огня росла и приближалась прямо на глазах… Сергей развернулся и рванул по улице прочь…

Вой смерти за спиной… Каблуки и пальто мешали — он на бегу отшвырнул плотный драп и скинул туфли, — и что есть сил рванулся вперед… Ходуном ходила грудь — ноги не чувствовали мостовой, — только свист ветра в ушах, и растущая смерть за спиной… Приближающаяся с каждой секундой…

Завизжали тормоза — рядом распахнулась спасительная дверца:

— Быстрей!!!

Сергей с разбегу прыгнул внутрь — машины с места взяла дикий разгон…

— Спасибо…

— Потом, — знакомый водитель чуть ли не прижался к стеклу, изо всех сил выдавливая невозможные мощности маленькой машины…

Гонка со смертью. Игра с адом, с жерновами преисподней… Маленькая машина, летящая на предельной скорости — и нагоняющая волна огня за спиной… Визг тормозов — Сергея кидает к дверце, — резкий поворот…. Снова визг — в другую сторону… Он оборачивается — волна огня и дыма все ближе… Трещат и поднимаются крыши домов, взлетают фейерверки пламени, снопы искр… и густой черный дым… Пир адских богов…

Машину тряхнуло, потом еще — его швырнуло вперед, — успел прикрыть лицо руками… Судорожные пальцы вцепились в кресло впереди… По виску течет что-то липкое — потом…

Снова сильная встряска — и по бокам замелькали деревья…

Парень еще некоторое время гнал машину, потом перевел дух и медленно остановился… Сильно и глубоко вздохнул…

Сергей открыл дверцу, выбрался на слабых ногах и упал в траву… Некоторое время лежал, не в силах взять себя в руки… Ему казалось — после Гоморры он уже не способен на чувства…

— Как ты? — опустился рядом на корточки водитель.

— Нормально… — Сергей поднялся и сел на траве. Автоматически одернул платье. Оглянулся назад — за лесом поднималась сплошная стена дыма…

— Спасибо… Если бы не ты…

— Да ладно… — парень тоже смотрел на дым. — Что творится на свете…

Черные густые клубы изредка прорезают яркие языки пламени… Вселенский апокалипсис… Что же творится такое… Целый город… Как такое возможно?

— Поехали? — вздохнул водитель, хлопнул по коленям и встал. — Лучше не задерживаться.

— Ты езжай, — сказал Сергей, пошарил в кармане и протянул ему жетон: — возьми… Тут не надо имени… Спасибо…

— Ты уверена? — не мог взять в толк парень. — Там не осталось камня на камне…

— Я не могу иначе…

Молодой водитель некоторое время смотрел, потом взял жетон:

— Как знаешь… Может, увидимся…

— Счастливо…

Есть еще смелые люди на этом свете. Отчаянные и бесстрашные…

Машина посигналила напоследок и укатила за поворот. Сергей поднялся, стряхнул платье и уставился на лес. Привет, дорогой. Вот и свиделись вновь…

Деревья окружили со всех сторон — привычно сомкнулась крона над головой. Ногу сильно кольнуло, он цыкнул — черт… Сквозь капрон ощущалась каждая иголка, каждая шишка…

Он сам не знал, зачем остался. Просто — не мог уехать, и все…

Он медленно брел по лесу, осторожно переступая ветки — по широкой дуге приближаясь к городу. Пожар будет полыхать еще долго — но у него не было другой дороги…

Скоро деревья расступились, и появилось красное марево. Сергей молча уселся у дерева и обхватил колени руками. У него много-много времени…

Это не мир. Это порождение ада. Пыток и мук…

Боже, это когда-нибудь кончится? Он смертельно устал. От взрывов и огня. Бегства и смерти…

По щеке покатились слезы — это было нечестно. Несправедливо. Подло… Он всхлипнул. Нельзя противостоять тем, у которого нет ни капли совести и чести…

Солнце стояло над головой. Полная тишина — ни пения птиц, ни стрекота насекомых… Только жуткий треск гигантского пожара… И бесконечные часы горя…

— Эй!

Сергей вздрогнул и резко обернулся. В глубине между деревьями мелькнула пара мужских фигур. Он медленно встал…

— Так и будешь сидеть? Догоняй…

За мужчинами появились двое женщин… И мальчик… Сергей, осторожно ступая по колючим иглам, подошел ближе:

— Вы с города?

Высокий темноволосый военный отвернулся, прижимая ладонь к уху: 'Утес? Еще трое женщин и мальчик… — выслушал ответ: — принято'. Кивнул всем за собой:

— Не отставайте…

Все поняли. Сергей ничего не понял. Но благоразумно решил не пускать волну вопросами…

Через полчаса деревья расступились, и они вышли на большую поляну. Вернее — просеку… По которой катила огромная колонна людей… Простых обычных людей, жителей… Мужчины, женщины, юноши, девушки, старики, военные… Длинная цепь повозок, груженных домашними вещами и маленькими детьми… Где-то даже машут хвостами настоящие лошади… Огромный бесконечный поток народа исчезал за очередным поворотом — вдали за деревьями…

— Чего встали? Догоняйте…

Сергей поспешил пристроиться в хвост. Совершенно забыв про босые ноги…

Огромная колонна людей… Тихий говор, гулкий топот, скрип колес, пение птиц в листве, приглушенный визг детворы…

Сердце начало постепенно успокаиваться. Ужас пережитого потихоньку отступал…

Они успели уйти. Все вместе… Их предупредили — они успели…

Все действительно повторяется — как витки спирали… Снова огромная колонна — это уже было…

И не было. Ибо — нет вокруг дымной зыбучей Гоморры. И нет впереди принцессы…

Пыль под ногами, тихие разговоры, храп лошадей…

'Искала сына, — оправдывалась одна из женщин, опоздавших с Сергеем, — на рыбалку унесло, — материнская рука ласково взрыхлила волосы мальчугана, — весь в отца…' Подруга покивала головой: 'Мои не вернулись с Айрассы…'

Сергей молчал, глядя под ноги. Множество людей впереди трамбовали дорогу — ступать нетрудно. Как все выдерживает местный капрон? — совсем не рвется… Маленькие, совершенно далекие от тяжелой сути мысли…

'Откуда ты, солнышко?' — одна из женщин переключилась на него. Он вяло махнул рукой в ответ: 'Только приехала…', и снова уставился под ноги. Женщина сочувственно вздохнула: 'Святая мать земли — что творится такое…'

Это все уже было. Дорога, шаги, люди…

Вот только — густые кроны деревьев по бокам. И скрип повозок…

'Двадцать второй! — донесся искаженный микрофоном голос. Сергей оглянулся — в стороне пара военных с оружием. Чуть ниже погон — маленькие коробочки передатчиков. — Растянулись, как гусеница… Подтянись!'

Один из парней повернулся и набрал в грудь воздуха: 'Подтяни-ись!!!' Люди зашевелились бодрее…

Ого. Чувствуется организация.

'Утес, — другой искаженный голос. — У нас приступ… Женщина, астма…' Твердый ответ: 'Передавайте медикам… Грааль! Заберите женщину в середине…'

Бойцы поправили на плечах оружие.

Сергей задумчиво сощурился вперед. Это уже похоже не на хорошую организацию. Это больше похоже на подготовку…

Монотонные шаги, скрип колес. Приглушенный говор людей. В лесу нет ветра. Подол платья мягко щекочет ноги. Наверное, он никогда не привыкнет к женской одежде…

К вечеру объявили привал. Хвост колонны втянулся, когда вокруг уже полыхали костры. Люди снимали с повозок детей, и стягивали мешки. Собирались гурьбой вокруг костров…

Сергей осторожно прошелся вперед. Всюду народ, всюду приглушенный шум, шипенье плазмы резаков, треск сучьев, костры… Далеко за деревьями проглядывает целый город огней. Весь лагерь не охватишь взглядом. Сколько же здесь людей?

Он некоторое время бродил среди костров. Нормальные люди — пожилые и молодые, с бородой и без, мужчины и женщины, девушки и девочки, парни и мальчишки… Некоторые даже смеются и шутят… 'Потерялась? — кто-то проявляет сочувствие. — Ищешь своих?' Многие провожают взглядом…

Сергей вздохнул. Все вокруг знают друг друга. Каждая семья, каждый круг родственников или друзей — жгут свой костер… У него не хватит храбрости просто подойти и воткнуться в чей-то привычный круг. Все-таки парнем быть проще. Можно послать всех подальше и запалить свой личный огонь. Девушка — уже соберет вокруг себя удивленных, девушки всегда привлекают внимание…

Он забрел за деревья, опустился к стволу и обхватил колени руками. Что-то еще. Что-то еще мешало просто попросить людей. Какая-то сдерживающая пружина, или гибкий, неломающийся стержень… Не хотел признаваться самому себе — гордость принцессы…

Надо только переждать ночь. Есть пока не хочется.

Сергей откинул голову на ствол. Ничего… Он просто немножко посидит… Попозже, когда все закончат ужинать, и станет совсем холодно — подойдет к очагу. Скажет — в темноте трудно найти своих, позвольте до утра… Будет не так глупо…

Это было глупо. Он знал. Глупо — сидеть в стороне, когда вокруг море тепла. Глупо держаться в одиночестве — когда не можешь упрекнуть в холодности людей. Глупо — как бы не пытался оправдаться всезнающий разум…

Все гораздо проще. Он просто никак не мог осознать себя девчонкой, и еще комплексовал…

Закрыл глаза и попробовал заснуть.

Хруст ветки — Сергей резко открыл глаза. Темно. Среди деревьев в легких отсветах — маленький мальчик. Удивительно похожий на Жуку… Сергей улыбнулся и потянулся, разминая затекшие кости. Мальчик нахмурился, и побежал дальше… У огней оглянулся назад…

Гомона лагеря больше не слышно. Слабо потрескивают костры, вокруг множество фигур, накрытых одеялами. Некоторые подбрасывают дрова… Ночь. Сергей зябко поежился и поднялся, постукивая руками по замерзшим плечам. Немного размялся и попрыгал на месте, придерживая рукой грудь… Он никогда не привыкнет к этому. К бесстыдно выпирающей груди, к центру тяжести в районе бедер… Из-за чего приходилось бегать как девчонке… К легким плечам и воздушным рукам, похожим на прутики…

Снова опустился на землю и откинул голову. Как жить дальше? Он никогда не задумывался об этом… Как вообще — жить дальше девушкой? Сплошная череда бегства, смерти, разрывов, огня — не давали осознать полноты… Скосил глаза — платье, ноги в тонких колготках… Так теперь будет всегда? Это его жизнь? Девушкой?

'Глупый вопрос, — задребезжал саркастичным смешком бесенок внутри. — Конечно нет! Мужчиной!' Казалось — даже лес рассмеялся…

И что дальше? Внимание парней? Свидания… Замужество? Перед глазами возник он сам — в белом платье невесты, с прозрачной фатой… Жених поднимает фату и наклоняется к губам… 'Тпру…' — его даже передернуло — с силой потряс головой, изгоняя наваждение…

Бесенок вместе с лесом заходились от хохота… Никогда! — отрезал Сергей. 'Серьезно?' — еще больше заходился лес…

Сергей вздохнул. Как жить дальше? — извечный вопрос вселенной…

Сзади громко хрустнула ветка. 'Где?' — донесся чей-то женский голос. 'Здесь…' — перед ним снова появился мальчик… Сергей подскочил и выглянул из-за дерева.

'Привет! — удивленно смотрит светлая симпатичная женщина, выделяющаяся на фоне костров. — А я не поверила… Юкка убеждает — там девушка в лесу, одна…'

Сергей улыбнулся в ответ и махнул рукой — ерунда, не берите в голову…

'Почему одна? — не понимает мама мальчика. — Идем к огню, замерзнете… — она замолкает, оглядывая его с ног до головы. — Бог мой… У вас еще есть одежда? Почему босиком?'

Сергей смущенно замолчал. Потом вздохнул и развел руками: 'Слишком быстро бежала… От взрывов…'

'Так, — женщина решительно схватила за руку и потянула за собой. — Без разговоров…'

Замечательный мальчишка тут же зацепил другую руку…

Яркие языки пламени, треск огня. Сергей протягивает озябшие руки — как будто рай вернулся на землю… 'Держи!' — добрая женщина протягивает дымящуюся кружку чая…

Ночное небо. В свете костра — довольное лицо мальчика, удивительно похожего на Жуку… Спящий, закутанный в одеяла, народ… Горячий, сладкий, замечательный чай… Тепло разбегается по жилам и наполняет уставшее тело… Почти рай…

Женщина пропала в темноте — от повозки долетает шорох сумок и вещей… Сергей делает глоток, и зажмуривается от наслаждения… В свете появляется мама мальчика, внимательно рассматривает ворох одежды в руках… 'Держи!' — что-то протягивает ему, потом еще, и еще… Сергей дико смущается — бог мой… 'Моей старшей, — вздыхает добрая женщина. — Не вернулась из Рея. Теперь даже не знаю — увижу ли вновь…' 'Не надо! — вертит головой красный от смущения Сергей. — Спасибо! — зачем?' Его без объяснений увлекают в темноту…

У костра улыбается довольный на весь мир Юкка…

'Как тебя зовут?' — она помогает снять платье — грязное, порванное… 'Элит… — запинается, — Элла. Даже не знаю, как благодарить…' 'Меня — Хлоя… — сноровисто помогает переодеться замечательная мама. — Не надо благодарить, ладно?' В темноте улыбаются добрые глаза: 'Ты очень напоминаешь мою… Такая же стеснительная…'

Сергей выходит к огню, оглядывая себя… Не передать словами… Темные мягкие облегающие брюки, напоминающие лосины — совершенно не стесняют движений. Такие же мягкие сапожки с маленьким каблучком. Мягкий теплый гольф, небольшая куртка — что-то вроде замши, — в тон сапогам…

Мама с мальчиком цокают от восторга и улыбаются…

Сергей не знает, что сказать. Удобно и легко…

Конечно, в глубине души — если допустить возможность… Он бы выбрал что-нибудь более просторное и универсальное — не такое женско-красивое, подчеркивающее фигуру, грудь и стройные ножки…

Но раскатывать губу — уже откровенное хамство.

Сергей сидит у костра. Мягкая одежда, тепло огня. Горячий чай в руках… Жизнь снова улыбается… Ему ведь надо совсем не много…

Свободной рукой откидывает волосы за воротник. Непонятные волосы — растут как на дрожжах…

Лагерь тронулся с рассветом…

'Подъем, народ… дорога ждет…' — из бесчисленных маленьких репродукторов на плечах военных. Заспанный народ шевелился, поднимался, тушил костры — группами потянулся в лес…

Через полчаса уже скрипели телеги по лесной дороге.

Сергей теперь шел недалеко от повозки доброй замечательной Хлои — рядом крутился неугомонный Юкка. Еще один братик, совсем маленький — таращил глаза в повозке, старательно причмокивая соской… Остальных он пока не знал.

'Куда мы идем? — набрался храбрости Сергей, тут же извиняясь: — я ничего не знаю, только приехала — и взрывы…'

'Доновер… — понимающе кивнула Хлоя. — Загора. Далеко…'

'Мы готовились, да? Все так организованно…'

'Мы к многому готовились… — вздохнула добрая женщина. — Мало кто знает… Только все равно не успели'.

'Вы знаете?' — тут же заинтересовался Сергей.

Она оглянулась и поравнялась, понизив голос:

'Были беседы с Арманом, с 'Архелаем'… Многое сдвинулось с места… — чуть виновато пояснила: — муж — младший полковник, в руководстве похода… Вот только… Кто мог такое предположить?' — Хлоя резко замолчала.

Сергей тоже замолчал. Он уже почувствовал — вокруг никогда не произносилось имя принцессы. Никто не затевал разговоров, не обсуждал… Как запрещенная тема — молчаливое табу…

Они готовились. Их вовремя предупредили — есть еще добрые люди на этом свете. Они успели собрать только то, что успели…

Скрип колес, шорох ног, негромкий говор…

Громко всхрапнули лошади — повозка уперлась в переднюю… Колонна остановилась, люди беспокойно загомонили. Спереди донеслись какие-то крики и шум…

Сергей выбрался в сторону и вместе с многими двинулся выяснять… Снова шум и крики, потом звуки хлестких ударов…

За поворотом собралась целая толпа. Несколько мужчин орут друг на друга…

'…Больные ублюдки!!! Весь ваш Арьянов род — больные ублюдки!!! — красное бородатое лицо с ненавистью плюет слова в лицо сопернику. — Лжете!!! Захватываете чужое, нет совести!!! Это мое зерно, ясно?!!

'Потай, угомонись', - несколько человек попытались урезонить… 'Прочь!!! — из-за спины бородача подскочили еще двое мужчин. — Это правда!!! Арьяны — мразь и ворюги…'

Мужчины сжали кулаки и кинулись друг на друга — снова хлесткий удар. Толпа испуганно отшатнулась…

— Остановитесь!!!

Снова. Он всегда делал всё не так. Сам не знал почему. Что внутри такое? — не как у нормальных людей… Скрытая пружина — вдруг разжимается в самый неподходящий момент… Куда лезешь? Кто тебя просит? Тебе больше всех надо?! Идиот…

— Остановитесь!!! — он рванул вперед и расставил вытянутые руки между мужчинами. — Огонь на седой голове!!!

Мужчины на мгновение замерли… Не важно, что их задержало — хлесткая фраза, или красивая девушка, с пылающими глазами…

— Маленький старичок, в старинных очках!!! — он надрывно кричал: — взлетают крыши домов, бушует смертельный огонь — сжигая все на своем пути… — судорожно перевел дух, вглядываясь в глаза. Все вокруг на секунду притихло… — Вот что вы должны помнить, люди… — он опустил руки и оглянулся вокруг, всматриваясь в лица. — Вот что должно остаться в памяти. А не старые распри и ненависть… — он глубоко вздохнул, и совсем тихо добавил: — успокойтесь, ладно? Мы все теперь — братья… Разберетесь на привале — по-доброму…

Толпа молчала. Обе стороны тяжело дышали друг на друга. Напряжение висело в воздухе… Потом красное лицо в сердцах плюнуло — развернулось и зашагало прочь. Напряжение начало резко спадать, люди выпрямились…

Сергей некоторое время смотрел, как тихо гомоня разбредался народ — потом медленно пошел назад…

'Что там было?' — встретила испуганная Хлоя.

'Да так… — махнул рукой Сергей. — Старые споры…'

Защелкали поводья, загудели скрытые моторчики — колонна снова двинулась в путь…

'Как вы? — рядом появился высокий офицер, в черном мундире полковника. — Справляетесь?'

Сергей низко опустил лицо. Кажется, или знаком? Многие из старших офицеров были тогда на приемах в муниципалитете…

Он не боялся улиц. Никому не придет в голову провести аналогию — принцесса, прямо на дороге… К тому же мозг еще на уровне подсознания привычно выносит вердикт: на видео — не реальная картинка. Сознание автоматически поясняет — грим, режиссура, камеры, софиты… Но те, с кем встречаешься лично — много реальнее…

'Что тут было? Слышал — почти передрались…'

Он осторожно выбрался в сторону, и пошел вдоль обочины. Полный дурак. В глухом лесу, среди толпы — прячется…

Боишься — разорвут? Даже не станут слушать?

Бесконечная колонна людей…

'Привет! — рядом вдруг поравнялись две симпатичные девушки. — А мы все ищем — где идешь? Здорово ты угомонила людей…'

Сергей махнул рукой — пустяки… 'Меня зовут Тина, — улыбнулась светлая. — Ее — Лимм, — спутница приветливо помахала ладошкой. — А тебя?'

'Элла', - улыбнулся в ответ Сергей.

'Откуда?'

'Вчера приехала, — он заученно вздохнул. — Еще никого не узнала, и сразу…'

Подружки понимающе кивнули.

'Девчонки, примете? — их нагнали два парня в форме, с оружием за плечами. — Мы пушистые, честно!!'

'Вы так красиво шли, — привычно огрызнулась Тина. — Продолжайте в том же духе!'

Солдаты засмеялись: 'Я ей понравился, точно!' и обогнали дальше. Из динамика донеслось: 'Семнадцатый… у тебя люди шатаются по лесу…'

Почти привычная обстановка…

Жизнь улучшалась прямо на глазах. Две девушки-подружки оказались простыми и понимающими, обнаружив глубокие провалы в знаниях новичка — сразу начали вводить в исторический ракурс: 'Арьяны и Потаи — старые соперники… Началось еще тогда, когда один из них бросил жену с ребенком…'

Сергей улыбался и слушал. Старые истории — обычные как мир… У него уже появились подруги. Еще чуть-чуть — и появится парень… Чертыхнулся про себя — снова издевается? Почему обиженный? Не хочет подруг? А Рада? Анна?

Рада и Анна вспоминались как сестры. Гоморра быстро сближала людей…

Светлая Тина — энергичная и бойкая, с острым языком — палец в рот не клади. Лимм — более добрая и задумчивая…

Дупень. Судьба помогает — дает друзей. Ему хорошо. Хоть и чувствует себя рядом полной девчонкой… Но — заметно легче. Дорога глаже, время незаметней…

'Ты с кем?' — неожиданно спросила светлая Тина. Сергей оглянулся на Хлою — добрая женщина подмигнула в ответ, и поправила подушечку маленького сына. Черного мундира уже рядом не было…

Сложный вопрос. К кому присоединится лишний рот? Запас продуктов у всех наверняка не велик…

'Ни с кем? — верно истолковала его молчание Тина. — Тогда приходи к нам! Наши согласятся! Мы — чуть дальше впереди…'

'Спасибо', - невнятно сказал Сергей.

'Будем ждать!', - девчонки махнули на прощанье рукой, и побежали вперед — свои дела. Или не хотели быть слишком навязчивыми…

Не просто легче. А вообще — по другому.

Обедали на ходу. Смысл понятен — огромное количество людей бесконечно долго тормозят на привал, и еще дольше поднимаются в путь… Поэтому старались максимально больше пройти за день, чтобы ближе к вечеру разбить лагерь сразу на ночлег…

Несмотря на сопротивление — Хлоя сунула ему в руки хлеб и молоко. Сергей смутился, но был очень благодарен — от голода начинали слабеть ноги…

Когда он стал рохлей? Смущается, стесняется…

После обеда снова заскочили проведать подружки. Чем-то он им приглянулся…

К вечеру втянулись на привал. Снова запылали костры, снова шипенье резаков и стук топоров. Снова гомон необозримого лагеря…

Сквозь деревья проглядывало открытое пространство — он вышел на берег небольшой речушки, или ручейка. Люди наполняли фляги водой — ниже по течению полоскали белье. Откуда-то доносился веселый визг детворы…

Сергей уселся на траву, обхватил колени руками и уставился на воду. Еще один день… На пути в неизвестность…

Доновер. Загора. Загора — соседняя страна. Королевство. Меньшее чем Дорм. Сплошные леса. Доновер… Наверное — местечко… Загора готова принять столько людей? Чуть ли не целый народ? Готова пойти на конфликт с Дормом?

Ашеры ушли в свободные, ничейные земли. Куда идут ашеры-неверы?

— Элла! — сзади испуганный голос Хлои. Сергей обернулся — запыхавшаяся женщина чуть не плачет: — Юкка пропал… Не могу найти…

Сергей подскочил:

— Спокойно. Где был последний раз?

— Послала за водой. Но он… — она кивнула на ту сторону ручья, — все хотел на другой берег…

— Давно?

— Почти час…

Давно…

— Охране сказали?

— Говорят — найдется… — по щекам покатились слезы. — Мужа не найду — куда-то собрал наших мужчин…

— Будьте здесь, ладно? — успокаивающе сжал ее руки. — Ждите мужа…

Разбежался, перепрыгнул ручей и нырнул в густую листву…

— Юкка!!!

Сельва. Кусты, елки, спутанные деревца — Сергей продирался сквозь заросли, прикрывая лицо. Куда мог пойти маленький мальчик?

— Юкка!!!

Справа донеслось приглушенное рычание — в листьях мелькнула смутная тень. В груди похолодело. Он с удвоенной энергией рванул вперед, пробиваясь дальше и глубже…

— Юкка!!!

Снова рычанье. Сергей оглянулся — сплошные ветки. Подпрыгнул, нагнул тонкое дерево и выломал увесистый кол. И снова бросился на путанную колючую зелень — Юкка совсем маленький…

— Юкка!!!

Издалека донесся еле различимый крик. Кусты слились в мелькающий хоровод хлестких веток и шипов — он не разбирал дороги. Еще крик, вперемешку с рычанием. Сергей нагнул голову — теперь деревья не остановили бы, даже если стали стальными…

С хрустом выломился на открытое пространство и замер…

Неглубокий овраг. Внизу беснуется свирепая стая — рычание и шерсть по сторонам… Мальчик зацепился на самом верху противоположного склона — изо всех сил сжимая окровавленными ручками колючие побеги. Над маленькой головой — еще пара диких зверей…

Псы. Здоровые бешеные псы…

— Юкка!!!

Он зря это сделал. Ребенок обернулся, и кубарем покатился вниз — рычанье перешло в визг. Сергей сломя голову сорвался с места и прыгнул прямо в середину…

Бешеный рев — кол с размаху отшвырнул одну тварь, вторую, носок сапога выбил оскаленную пасть третьей. Успел прикрыть Юкку и выставить дубину — стая рвалась и металась, — полукруг злобы, пены и шерсти… Перехватил палку — с визгом отлетела в сторону следующая. Мальчик сзади судорожно вцепился в куртку…

— Юкка, — голос хрипит, Сергей не сводит глаз с дикого безумия. — Давай снова наверх, хорошо? Я не продержусь долго…

Мальчик мотает головой и прижимается крепче… Рычание у самых ног — сапог с треском вбивает клыки — злобное остервенение отлетает назад. Дубина лупит по хребту еще одну… Но твари все ближе и смелее…

Взведенная пружина, низко опущенное лицо, сжатые зубы — сгусток нервов и мышц. Нет девчонки, нет парня, нет времени — есть только он, и дикое неистовство перед глазами. Еще удар — следующий зверь визжит и трясет окровавленной мордой…

Сильный толчок сзади — зубастое порожденье прыгнуло со склона прямо на спину, — Сергей летит на землю, судорожно переворачивается и подминает мальчика под себя…

Конец.

Стук очередей доносится как из-за глухой стены — сливаясь в неразделимую лихорадку всего мира… Он закрывает глаза.

Через десяток секунд грохот разделяется на отдельные выстрелы, потом стихает — и на уши наваливается полная тишина…

— Живы?!!

— Юкка!!!

Сергей поднимает голову — рядом насмерть перепуганная Хлоя, в овраг прыгают бойцы…

Трупы псов. Все дно усеяно трупами. Некоторые дергаются и повизгивают…

— Юкка!!! — мать изо всех сил прижимает мальчика к груди и зажмуривается — по щекам текут крупные слезы…

Сергей переводит дух и поднимается…

'Палкой? — кто удивленно произносит за спиной. — Против волков?'

Он оборачивается — всюду восторженные лица солдат…

— Хлоя!!! Юкка!!! — навстречу сквозь кусты ломится еще куча людей, вместе с полковником в мундире…

— Уйди! — мать в истерике, прижимая мальчика к груди. — Где вы все были?!!

— Хлоя…

Сергей резво принял в сторону, чтобы не встретиться глазами — от греха подальше. К тому же — никогда не любил семейных сцен…

Снова на берегу речки. Он опустился на траву и вытер лоб. Однако… Насыщенный вечер. Всего второй день пути.

Сумасшедшие времена.

Глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Взведенные пружины помаленьку разжимались, адреналин спадал, но руки еще заметно тряслись. Не шутка — в ушах еще стоит дикое рычанье и визг…

Небо заметно темнело. Людей на берегу все меньше и меньше…

Где ночевать сегодня? Ему совсем не хотелось идти к Хлое — наверняка муж весь вечер не отойдет ни на шаг, и у всей семьи не скоро расслабятся нервы. И к тому же — терпеть не мог, когда слишком благодарят…

Сергей поднялся и медленно побрел вдоль речушки — он лучше уйдет подальше от всех. И разожжет свой маленький личный огонь. С падением адреналина проснулся жуткий голод — но не важно, он привык терпеть…

— Элла!

Вздрогнул и оглянулся — Тина и Лимм. Как он про них забыл? Возмущенью девчонок не было предела:

— Где пропала? Никак не можем найти…

Сергей вздохнул и развел руками — простите, замечталась…

— Ужинала?

Это был удар ниже пояса.

— Понятно, — его схватили за руки и потянули за собой. — Пойдем…

Большой костер, человек семь-восемь вокруг…

— Здравствуйте, — он покраснел. Приблудная овца, елки-палки…

Ему улыбнулись и дружно раздвинулись, пропуская внутрь. Тина сунула в руки миску…

'Еррой еще на дежурстве?' 'Не волнуйся, ему оставили…' Сергей с наслаждением переключился на тарелку, постукивая ложкой… 'Умело ты… — нарушил тишину самый старший, с небольшой кучерявой бородкой. — Остановила людей. Умеешь сказать слово…' Сергей махнул рукой — не берите в голову. 'Лапаль, — шепнула рядом Лимм. — отец Тины'. Все неспешно отдыхают, каждый думая о своем — кто-то подбрасывает дрова. Смуглая Лимм забрала пустую миску и утащила куда-то в темноту…

Спустя полчаса Сергей уже расслабился. Потрескивающий огонь, приятная сытость, дружелюбие… 'Заждались?' — в кругу света появился веселый парень в форме, прислонил к дереву автомат. Ему сразу протянули тарелку. Еррой — догадывается Сергей, — брат Тины. Парень о чем-то вдохновенно рассказывает — все внимательно слушают… Что-то про собак — у Сергея сразу пропала сонливость, он сосредоточился. Какая-то отчаянная девушка дралась против целой стаи волков, спасая заблудившегося мальчика…

Тихо вздохнул и вдруг наткнулся на внимательные глаза Тины: 'Ты где была? Когда мы тебя искали?' Он вяло отмахнулся, но с другой стороны приблизилась Лимм: 'Согласна! Как-то очень напоминает, одного героя…' 'Да вы что, девчонки! — изобразил возмущение Сергей. — На берегу! На воду смотрела — зуб даю…' Тина недоверчиво покачала головой…

— Всем привет!! Элла здесь? — в кругу света вдруг возникла Хлоя, вместе с маленьким Юккой. — Эллочка…

Сергей сконфузился и подскочил. За мамой Юкки виднелись лица еще пары мужчин… 'Я на всю жизнь у тебя в долгу… — плакала добрая Хлоя в темноте, изо всех сил обнимая Сергея. — Никогда не забуду…' Сергей как мог успокаивал — ничего, все нормально… Он абсолютно ничего не сделал…

Вот про это он не подумал. Добрая Хлоя никогда бы не оставила без благодарности… Только надеялся, что младший полковник Редх не видит в темноте лица…

'На берегу, да?' — невинно спросила Тина, когда он вернулся назад к костру. 'Зуб даешь?' — также кротко присоединилась Лимм. Все откровенно улыбались. Сергею ничего не оставалось, как вытащить из-за спины две увесистые бутылки старого выдержанного вина. Радостный гомон немедленно подтвердил — он попал в точку…

Через час слабый организм не выдержал — слишком много нервов забрал прошедший день. В самый разгар веселья голова упала на грудь, и сознание отключилось. Он уже не слышал, как обе замечательные подружки осторожно положили на мягкую подстилку и укрыли одеялом. Как возле костра все начали говорить вполголоса…

Снова дорога. Снова пыль под ногами. Снова деревья по сторонам…

Это единственное, что осталось прежним. Остальное — изменилось полностью. 'Представляешь? И полковник Доррог, мне прямо в лицо — проваливай, чтоб глаза не видели…' Веселый балагур Еррой травит очередную байку. Веселые подружки смеются — старый Лапаль укоризненно качает головой… Старший полковник Доррог — глава похода.

Сергей уже не один, вокруг — хорошие друзья. Добрые отличные люди. 'Двадцать седьмой, осторожно — переход вброд, — знакомый голос из передатчиков. — Народ, приготовиться!' Жизнь катилась своим чередом, и с каждым днем — все лучше…

Не лучше. Ближе к вечеру вдоль колонны торопливо пролетела повозка — Сергей успел заметить кровь и бинты. 'Что случилось?' Еррой угрюмо нахмурился: 'Уже не шутки…' Все понуро замолчали. Тина позже пояснила: 'Посыльным группам все хуже и хуже…' Сергей не сразу понял. А когда уяснил — замолчал со всеми. Старший полковник Доррог периодически направлял группы людей к ближайшим городкам или поселкам, для закупки предметов первой необходимости. Посыльных уже начали встречать пулями…

Жизнь не любит частых праздников. Хорошо не может быть во всем…

Вечером отправился проведать Хлою и Юкку. Добрая женщина приветливо замахала уже издали, бросила перебирать белье и спрыгнула с повозки — рядом нахохлился обиженный на весь мир Юкка. Мама больше не отпускает ни на шаг. 'Помочь?' 'Что ты, солнышко… — отмахнулась Хлоя. — Если бы не обормот, то вообще…' Обормот вышел из спячки и вонзил прямо в сердце умоляюще-погибающий взгляд… 'Постирать? — улыбнулся Сергей. — Давайте я, вместе с Юккой!'

Через пять минут Сергей с мальчиком опустили тазик на берегу небольшого озера. Женщины и девушки по всему берегу полоскали белье. Он теперь девушка — выглядит естественно, можно без зазрения совести помочь. Хорошо, что солдатские годы в прошлом научили многим хозяйским вещам…

Заплескалась вода — умелые руки со сноровкой принялись за дело…

Дело не в желании работать. Что-то было внутри такое — глухо болело и саднило… Раненные на повозке, колонна людей, брошенные дома. Чувство вины, тихая тоска… Трудно сидеть на месте, когда можно хоть чем-то помочь…

Юкка аккуратно складывал белье в стопку, стреляя хитрыми глазками в сторону леса. 'Даже не думай!' — погрозил пальцем Сергей, мальчик деланно громко вздохнул… Через полчаса все было закончено. Юкка выровнял стопку и Сергей подхватил тазик…

— Вот вы где! — спасибо, и здесь помогаете…

Младший полковник Редх, широко улыбаясь, принял из рук белье. Встретился в упор глазами и замер…

— Пожалуйста…

Сергей потрепал по голове мальчика, и быстрыми шагами направился прочь. Через полсотни шагов не выдержал и обернулся — муж Хлои тупо смотрел вслед, почесывая глупую голову…

Сергей расслабился и даже усмехнулся, представляя сколько бесенят надрываются от хохота в голове полковника: 'Что-что? — еще раз… Принцесса Элита Энтийская только что стирала твое белье?!!'

У костра что-то произошло. Все молчали, Тина виновато поглядывала в сторону Лимм — подруга за деревом тихо плакала… 'Что произошло? — Сергей настороженно присел рядом с Тиной. — Кто обидел?' Тина вяло махнула рукой и отвернулась. Сергей требовательно развернул ее лицо к себе…

Через пару минут он понял. Один из раненных в перестрелке вечером скончался от ран. Лимм не выдержала — и неожиданно нарушила молчаливое табу… Ее понесло. Все дальше и дальше — неизвестно в какие дебри занесло, — если бы грубо не оборвали, и не попросили заткнуться. Никто почему-то не хотел обсуждать принцессу…

Сергей подошел к девушке и ласково провел руками по волосам: 'Лимм…' Смуглянка отстранилась и всхлипнула. 'Лимм…' — он обнял и прижал девушку к себе — она неожиданно разрыдалась…

'Вы все не понимаете… Ты — даже внешне похожа на нее… Никто не хочет ничего понимать… — острые плечики вздрагивали у него на груди. — Что мы сделали ей плохого? За что?!! За что нас теперь ненавидит весь мир?!!' 'Лимончик, девочка… — сделал слабую попытку достучаться Сергей. — А вдруг… Не она виновата? Политика — очень грязная штука. Подчас не знаешь, где правда…' 'Ты не понимаешь, да? — подняла заплаканное лицо смуглянка. — Ничего не понимаешь?' Он пожал плечами. 'Мы считали ее своей… — тихо произнесла девушка. — Понимаешь? Своей принцессой тоже! Все! Бежала от танков, отказалась бросить людей — провела через пески… Мы верили ей!!! Ждали вестей!!! Думали — справедливая, все расставит по своим местам… Поэтому — никто не хочет говорить слух, понимаешь?' Сергей гладил девушку по волосам и мрачно молчал… 'Ты знаешь, кто мы? — сквозь слезы улыбнулась смуглянка. — Вместе с Тиной? Мы — из рода потомственных 'верхолаток'. Ближайших служанок императрицы… Не веришь? Слишком простые, не похожи? У нас это в крови — мы больше всех ей верили…' Сергей только вздохнул…

Лимм успокоилась. Через несколько минут вернулась к огню. Сергей уже не успокоился… Через полчаса увел обоих девушек за деревья и потребовал ответа — прямо в лоб, без иносказаний. В чем проблема неверов? В чем различие с остальными ашерами? Он больше не мог ходить вокруг да около…

'В послании отцов, — спокойно ответила Тина, слегка удивившись. — Ты не читала?' 'Коротко', - попросил ее Сергей. Тина с Лимм начали объяснять — долго и пространно, постоянно отвлекаясь на мистические легенды и философские подоплеки. То, что понял Сергей — запутало еще больше. Если убрать пену мистики, софистики и философских метафор — на виду оставалась одна фраза. Предельно четкая и понятная: 'Урги — не враги'. Отцы завещали тщательно чтить и беречь знания. Дети остались верны…

'Тысяча лет, — думал Сергей, глядя на огонь. — Тысячу лет назад была страшная война, почти уничтожившая планету. Кто для кого был врагом?' История уже не может рассудить — правда или ошибка отцов…

Вокруг костра повеселели. Никогда неунывающий Еррой достал гитару — и вечер сразу наполнился настроением, превращаясь в мелодичную лирику… Тонко звенели струны — тихие, печальные ноты наполняли чем-то возвышенным, грустным и красивым, как фея… Тонко и трепетно прикасались к самому глубокому и сокровенному, и не давая осознать — тут же растворялись в темноте. Как будто что-то очень трогательное появлялось в свете костра — хрупкое, нежное и печальное. Сама богиня звезд, покрывающая заботой, любовью и жертвенностью… Когда к тенору брата присоединились нежные голоса Тины и Лимм — вокруг костра начал собираться народ…

'Они не предатели, — думал Сергей, глядя в огонь. — Не изменники. Они — герои, не предавшие память отцов. Свято хранящие древний завет, наперекор времени и судьбе… Их не судить — их воспевать надо…'

Музыкант продолжал играть, не сводя с него глаз…

Снова дорога. Шорох шагов, шелест листвы, скрип повозок… Шепотом разговаривают взрослые, молчат передатчики, полная тишина в эфире. К обеду — должны пересечь границу Загоры…

Поравнялся Еррой — скосил глаза… 'Ты хороший парень, — тихо сказал ему Сергей — он всегда терпеть не мог непонятности. — И я дорожу дружбой с тобой, честно. Но ты должен понять… — он немного помолчал, собираясь с духом. — Ничего не выйдет. Понимаешь?' Парень вздохнул: 'Я знаю… — тоже помолчал. — Ты — не для простых людей…' Сергей удивленно вскинул брови, но брат Тины просто не мог пребывать в мудром состоянии слишком долго — тут же подмигнул: 'Но помечтать-то можно?' — улыбнулся и обогнал вперед…

Сергей покачал головой. Начинается, уже приходится отшивать парней…

Все-таки есть внутри девушек что-то такое. Девушки в подобном никогда не ошибаются. Теперь убедился воочию…

Блин, что этот горе-воин собирается представлять в мыслях? Что-то со мной?

'Скоро?'

Лимм вытянула голову вперед: 'Не знаю…' Колонна в тишине двигалась вперед — поскрипывали повозки, кто-то шепотом понукал лошадей. Напряжение взвинтило нервы. Даже дети притихли, осторожно поглядывая по сторонам. Сплошной лес остался позади — по бокам теперь поднимались высокие сопки. Колонна медленно втягивалась в узкую долину…

'Где Тина?' Смуглянка оглянулась и пожала плечами.

Загора. Какой-то десяток миль, и Дорм останется позади. Люди надеялись — вместе с проблемами и напастями…

'Думаешь, нас примут?'

'Где? — вполголоса усмехнулся Еррой. — В лесах? Спросим у местных зверей!'

Сергей промолчал. Он уже понял, Загора — не конечный пункт назначения. Сопки раздвинулись по сторонам и впереди снова проглядывал лес…

'Где Тина? — обернулся встревоженный Лапаль, рыская глазами среди людей. — Сказал же — будь рядом…'

Тревога здорово крутит нервы у всех…

Не напрасно. Смутная интуиция навинчивала нервы не зря. Судьба неожиданно ударила наотмашь по лицу. И взвинченные до предела нервы не разжались — а попросту сорвались…

Гром ударил среди ясного неба — и сразу со всех концов.

Резко вздрогнул воздух — над головами пронеслись черные тени вертолетов, — люди дико закричали. И сразу рвануло — один раз, другой… Застучал пулемет — в стороне взметнула фонтаны пыли крупнокалиберная очередь…

'Нет!!! — что есть силы закричал Сергей, и закрыл глаза: — Нет…' Нервы сорвались — тело затряслось в безудержных спазмах — бог мой… я больше не могу…

Люди бросились за кусты. Кто-то еще удерживал бешено храпящих лошадей, кто-то засел с оружием за повозками, женщины прикрывали детей…

Красная муть накатила на голову, вырвав с корнем все чувства — оставляя только пустоту отчаяния и безысходности… Взрывы со стрельбой утихли. В воздухе висел горький протяжный стон тысяч уставших людей…

'Внимание!! — ожили встроенные передатчики военных, тяжелый незнакомый голос. — Внимание, беженцы Бегоя. Двадцать минут на принятие решения. Немедленно повернуть назад, для распределения в резервацию. Командование — руки за голову, выйти вперед. Старший полковник Доррог — впереди всех'.

Хищные вертолеты завершили полукруг и выстроились цепью над сопкой — муторно дрожал воздух. Над людьми не утихал разрывающийся стон и плач…

'Нет!!! — слабые ноги подкосились, и Сергей опустился на траву, не в силах сдержать рвущийся крик: — Нет…' Это не правда. Не может быть правдой — нереальный кошмарный сон… Это не мир, это…

Храпели перепуганные лошади, кричали дети, плакали матери…

Завязанная в постоянном ужасе петля времени. Повторяющаяся снова и снова…

Через пару минут снова ожили передатчики: 'Братья мои и сестры… — уже знакомый до боли голос. — Мы много прошли вместе с вами…'

'Нет!!! — снова лопнули нервы, кровь ударила в голову — он вскочил и сорвался с места… 'Элла!!! — закричала в спину Лимм — и бросилась следом… Старый Лапаль проводил взглядом, и обреченно уронил голову на руки…

Сергей сломя голову летел вдоль колонны Прощальное слово полковника Доррога — пусть взрывается весь мир, он больше не в силах ничего выносить… '…Оставили за спинами не только пройденный путь. Не только погибших друзей. Но все страхи и слабости прошлой жизни…' Сергей летел вдоль бесчисленного количества повозок, лошадей, вещей, и людей — стариков, мужчин, женщин, детей… Он сам не знал, куда бежал — просто больше не мог… Просто космически устал от всего…

'…Мы теперь другие. Мы знаем наш путь. И никогда не забудем того, к чему шли…' Не надо, командир — прошу, не надо…

'Элла!!!' — во все горло ревела сзади Лимм…

Большая толпа — голова колонны. Сергей с разбегу ныряет и пробирается дальше, без устали расталкивая руками. Полковник Доррог перед народом говорит в микрофон — за спиной Редх и еще пара старших офицеров. Совершенно не похож на Армана — высокий, худой, с маленькой бородкой… Но такая же металлическая твердость в глазах: '…Вы теперь справитесь без меня. Вы не оставите то, что мы начали, вы дойдете до конца. И докажете принцессе, что наша память…'

— Чушь!!! — во весь голос закричал Сергей. Небо отразило крик и вернуло обратно…

Твердый голос запнулся на полуслове. Люди всколыхнулись, грозно загомонили, завертели шеями — ближайшие зло обернулись… Музыка предсмертной агонии. Тяжелая мелодия конца. Глава похода нахмурился, высматривая в толпе крикуна…

— Чушь, — с вызовом повторил Сергей.

У него не было другого выхода. Больше — не было.

Небо стучало грозным бушующим гимном. Нереальной, дикой какофонией звуков гибели целого мира. Доррог нашел его в толпе. Открылся и закрылся рот, расширились в непонимании глаза… Вместе со всеми за спиной. Редх быстро шепнул пару слов…

'Элла, — тянула за руку заплаканная Лимм. — Зачем?'

Люди хмуро повернулись назад — озлобленные, готовые сорваться в любой момент…

— Не надо доказывать, — сказал Сергей. — Я не отдавала приказ бомбить Бегой. Я здесь с самого начала…

Погребальная музыка…

Замерли слова в приоткрытых ртах… Помертвел гомонящий народ, помертвела подруга за спиной. Помертвело небо, даже вертолеты в воздухе перестали сокрушать винтами воздух… Казалось — даже потеряли значение враги…

Это что… такая нелепая шутка?

Тяжелый гимн бушевал в ушах, торжествуя победу над всем, что дорого…

Сергей глубоко вздохнул и двинулся вперед — люди торопливо расступались, не спуская неподвижных, как у изваяний, лиц. Полная тишина, никто не может выдавить ни звука. Немая пауза — он задержался перед полковником, выдержав взгляд. Плевать. Теперь на все плевать — он просто не может иначе. Протянул ладонь, взял микрофон из помертвевшей руки и прошел несколько шагов вперед…

Поле. Лес. Перед лесом — длинная цепь танков и боевых машин. Над сопкой — ряд вертолетов… Бескрайнее небо над головой, высоко в синеве — свободные в своем выборе птицы…

— Говорит Элита Энтийская, — слегка прокашлялся. — Я обращаюсь к командованию подразделений, перекрывших дорогу беженцам из Бегоя…

'Элита Энтийская…' — невероятное эхо из множества передатчиков — разбегаясь и переплетаясь между собой. Народ всколыхнулся: 'Что?!! Послышалось?!! Тебе тоже?!!'

Дикие, совершенно невозможные слова…

'Тихо!!!' Тихо-тихо-тихо… Это сердце так громко стучит?

'…Я обращаюсь к командованию подразделений…'

Он ничего не видел и не слышал. Не знал, что его голос остановил все движение. Невозможные слова заставили замереть чуть ли не вдох… 'Боги… что это?' Проглотили очередной всхлип женщины, притихли дети — казалось, даже лошади перестали храпеть и бить копытами… 'Это… это шутка, да?'

Люди задержали дыхание, военные не могли отвести глаз от своих передатчиков — как будто увидели первый раз…

— Что-о?!! — чужой ответ как будто специально озвучил общий стон. — Шутка? Не придумали ничего умнее?

— Я здесь, — спокойно сказал Сергей. — Наведите визоры машин и вертолетов…

Все вокруг потеряло в эту минуту значение. Светили на небе три солнца — как будто издеваясь перекрестием света и теней…

— Что-то есть, — усмехнулся искаженный голос. — Постарались!

— Вряд ли что-то, — ответил Сергей. — Даже король Дагон слишком долго искал двойника. Вы ведь знаете.

— Откуда я знаю, что…

Глупый, ничего не значащий спор. Разве такое бывает в действительности?

— Потому что я здесь, а не там, — перебил его Сергей, унимая волнение. — Как и в подземельях рудников… — он криво усмехнулся. — Где мы жили в палатках. И отправляли нужду в бездонные колодцы… — сжал в руке микрофон, слова сами ложились на язык: — Как на дороге… где женщины бежали сквозь осколки и пули, прижимая к груди детей… — голос был хрипл, но спокоен. — Как в песках проклятой пустыни… где язык разбухал, как полено, и не давал произносить слова… — он не видел ничего. И ему было даже плевать — как реагируют с той стороны микрофона. Тяжелый небесный гимн… — И чтобы не умереть от голода и жажды — копали глубокие ямы, ловили ядовитых гиен и жгучих песчаных медуз… Как в великом Архелае, — он глубоко вздохнул. — Где в великом зале, у подножия трона… — легкая улыбка тронула губы: — мы пеленали детей… — поднял лицо: — Я здесь, а не там… — он не думал. Не мысли сейчас занимали голову, а чувства… И чувства завершили, прямо в маленькую матовую коробочку в ладони: — Так где должна быть принцесса? Стрелять по своему народу? Или, — он вскинул голову: — рядом со своим народом?

Тишина. Полная тишина. Молчит микрофон в руке, молчит народ за спиной. Молча крутят воздух вертолеты… Он ждал…

Разум понимал. Даже его разум — далекий от военной службы и дворцовой рутины, — что творилось сейчас в головах руководства. Это было шуткой только для короля Дагона. Но не для четвертой егерской бригады — наполовину состоящей из ашеров…

Сергей не любил убеждать. Никогда бы не взялся за безнадежное дело. Но сейчас он не убеждал. Ему даже не было дела — верят с той стороны, или нет. Он просто констатировал истину. Даже не сознавая — что именно делает правду истиной…

Пауза затянулась. Рука вспотела, он снова поднял ладонь:

— Мы выходим, — он мрачно нахмурился: — И если в ком-то не осталось совести… то нажимая курок — пусть начинает с меня…

Опустил микрофон. Глубоко вздохнул, и оглянулся…

Толпа людей. Полковник Доррог, Редх, весь народ… Тишина. Кто-нибудь скажет хоть слово? Тугие белые лица… У него никогда не получались возвышенные речи…

Сказка. Безумный миф. Легенда. Но ведь и легенды рождались от были…

Он криво улыбнулся — чтобы не прозвучало пафосно:

— Ну как? Что выбираете? Пули, или резервацию?

Народ всколыхнулся. Загомонил, затрясся, завертелся, залихорадил — что-то появилось в потрясенных глазах… Глава похода вытер вспотевший лоб, офицеры дернулись с места…

Сергей снова повернулся и медленно двинулся через поле. Всё потом. Позже. Один шаг, второй, третий… Дрожь пробегает по ногам, грудь как будто чувствует полет пули… Еще шаг, еще… Пока нет ни единого хлопка…

Глянул через плечо — люди дружно дернулись следом. Отсюда не видно лиц…

Сплошной шорох шагов по траве. Длинная колонна людей. Долетел скрип колес, всхрапнули лошади… Спину не отпускают тысячи взглядов. Он не видел, как в паре десятках метров сзади дикая Тина выхватила Лимм из толпы: 'Это правда?!! Ее был голос?!!' Смуглянка со слезами кивнула… 'Где?!!' — ошалело выдохнула Тина. Подруга кивнула вперед…

Десятый, одиннадцатый… Напряжение давит в уши. Изготовившаяся цепь танков впереди, наведенные стволы. 'Кондоры' над головой… Громкий торопливый шорох слева и справа — догнали и примостились по бокам замечательные подруги. Сергей повел головой — Тина и Лимм с вызовом вздернули упрямые лица…

Тридцатый, сороковой… Танки все ближе. Уже можно различить людей в защитных костюмах. Гимн больше не звучал. Умолкло небо, стихли инструменты. Зачехлили трубы трубачи… Вспотевшие от напряжения ладони… Тина и Лимм мрачно наклоняют головы, стараясь прикрыть по бокам…

Длинная колонна людей — хвост еще где-то между сопок. И пригнувшаяся цепь машин… Тишина. Молчат передатчики, молчат люди… Совсем близко…

Когда осталось не больше ста шагов — техника не выдержала. Четвертая егерская сдалась. Взревели двигатели — и танки начали сдавать по сторонам, освобождая проход…

Шорох тысяч шагов. Копыт лошадей. Приглушенное дыханье за спиной… По бокам проплыли большие машины. Бойцы в защитных костюмах высыпали на броню, провожая Сергея глазами — автоматы смотрят в землю… Впереди солдат — невысокий плотный военный с залысиной. Командир бригады — наверняка с ним говорил через микрофон. Хмурый взгляд, сжатые губы…

Элита Энтийская? Не приказывала уничтожить потомков изменников, не признавших измены? Это возможно? Где скрыта правда, какой мозг может вместить?

Правда там — где истина. А истина там — где откликается сердце…

Чему ты поверишь, человек? Что хочет сказать твой разум?

Принцесса — среди людей. Потомки, не потомки — народ. Она спасает — не убивает. Потому как — Элита Энтийская…

Танки остались позади. Сергей отошел в сторону и встал на обочине — хотел убедиться, что через кордон пройдут все. Ничто не остановит далеко за спиной. Следом тут же выпрыгнули Тина и Лимм — заняли свои места по бокам. Торопливо выскочило несколько бойцов — расположились по сторонам, приняв наизготовку оружие…

Мимо проплывала длинная колонна людей… Мужчины тянули под уздцы лошадей, крутились широкие колеса повозок, урчали скрытыми двигателями авто-полозья… Нескончаемая череда лиц. Бесконечная вереница глаз — мужских, женских, детских…

Напряжение спадало. Наваливалась усталость. И поднялись из глубины чувства… Именно чувства в глазах людей. Множество чувств. Ошарашенность, непонимание, неверие проходило… Но оставалось потрясение.

Принцесса не заставляла покидать дома. Не травила другие народы. Она… оказалась среди них. Вместе…

Это не сказка? Не миф? Живая, настоящая… но как в сказке…

Мимо проходили люди. Останавливали глаза, толкали друг друга — вот она… И уже увидев — не отпускали, пока позволял путь. Проплыли заплаканные глаза Хлои, довольные — маленького Юкки. Покачал головой ошарашенный старый Лапаль, еле выдохнул непривычно серьезный Еррой. Большое множество разных людей…

Напряжение спало. По спине пробежали мурашки — он снова перед людьми. Автоматически поправил волосы, глянул на себя… Словил на чисто женском поведении — плюнул и поднял голову. Не время.

Мимо проплывали лица. Мимо проплывали чувства. Разные чувства, но одно — объединяло всех. Переплетенное слезами или потрясением, удивлением или недоверием, умилением или восторгом. То самое, которое не спутаешь ни с чем другим — трепетная, объемлющая любовь…

Он повернул лицо и нашел глазами коренастую фигуру командира бригады. Офицер тоже смотрел, вместе с остальными бойцами. Внимательно и прищурено. Встретился глазами — не выдержал, отвел в сторону…

Мимо проскрипела последняя повозка, прошли последние люди, последние неотрывные взгляды. Он еще раз оглянулся на офицера, и зашагал вслед за колонной. Вместе с подругами, и бойцами охраны…

'Ребята, это… — оглянулся на вооруженных солдат. — Чтобы я не сбежала?'

'Ваше высочество…' — сразу обиженно откликнулись двое или трое…

И на том спасибо… Тина и Лимм теперь скромно держались за спиной. Понятно. Сколько им надо времени, чтобы привыкнуть? — как когда-то Раде…

Сбоку дожидалась, пропуская мимо людей, группа старших офицеров вместе с полковником Доррогом. Сергея окружили со всех сторон: 'Ваше высочество… Как это возможно?' Он призвал на подмогу все терпение: 'На видео — подстава…' 'Это мы уже поняли, — кивнул головой глава похода. — Но вы?!!' 'Я спешила предупредить, — вздохнул Сергей. — Не успела. Пустой брошенный город, над головой вертолеты… Чуть успела сбежать…' Все дружно закачали пораженными головами… 'Почему ничего не сказали? — не удержался Доррог. — Мы же всю дорогу считали…' 'Поэтому и не сказала. Потому как всю дорогу считали…' За спиной всхлипнула Лимм. Сергей обернулся и подмигнул — солнышко, не про тебя…

'Куда дальше, — после паузы продолжал старший полковник. — До ближайшего города? Или…' Все притихли. Это был общий вопрос, вертевшийся на языках у всех… 'Или, — ответил Сергей. — С вами'. Невозможный вздох облегчения — ему по-настоящему не по себе. Глава похода не выдержал, и поднес микрофон: 'Внимание, наро-од… С нами!' Впереди завибрировали деревья — приглушенный гул множества людей, как низкий раскат предгрозового, но счастливого неба…

Теперь Сергей был готов провалиться сквозь землю. Блин, опять…

'Сейчас приготовят коляску, Ваше высочество…' Сергей даже поперхнулся от неожиданности: 'Что-о?' Полковник извинительно положил руку на грудь: 'Как скажете…'

Проницательно оценил краску на лице и быстро оглянулся на своих: 'Господа… Нет никаких дел?' Офицеры дружно ускорились вдоль колонны…

'Спасибо, Ваше высочество, — искренне сказал глава похода. — За все. Знаю, что вы не любите слова. Вот, — он протянул коробочку передатчика. — Я всегда на связи'. Угрожающе оглядел бойцов охраны и заторопился за своими помощниками…

На удивление умный и проницательный командир. Всему свое время — сейчас принцессе надо прийти в себя…

Сергей оглянулся на подруг — Тина и Лимм виновато опустили головы… 'Эй, — он притормозил и обхватил обеих девчонок за плечи. — В чем проблема?' 'Ваше высочество, — начала Тина. — Мы так по-простому с вами…' 'Если бы вы знали, — глубоко вздохнул Сергей. — Как я хотела бы, чтобы так сохранилось и прежде…' Подруги доверчиво улыбнулись…

Это все-таки судьба. Судьба всегда посылает ему в помощь самых замечательных людей…

Через пару часов объявили привал. Уже была территория Загоры — но такой же сплошной лес. На этот раз народ совершенно не спешил разбегаться по сторонам и разжигать костры — все смотрели на медленно втягивающийся хвост колонны…

Сергей снова обнаружил тихо гомонящее море. Подмявшее весь подлесок и пространство между деревьями. Безнадежно вздохнул — надо начинать привыкать… 'Только пару слов, — извинился полковник Доррог. — Люди хотят услышать хоть что-то…'

Сергей сделал еще несколько шагов и остановился перед людьми — быстро наступила тишина. Неплохо заиметь секретаря, хотя бы знать — что говорить.

Задумался, собираясь с мыслями…

— Мы прошли Гоморру, — пробежался по лицам. Полковник в стороне отчаянно жестикулировал — вскинул бровь, потом догадался. Вытащил из кармана микрофон — много людей, большинство не услышит. — Мы прошли Гоморру, — эхо из множества передатчиков. — Выдержали пески, голод и жажду. Деверей, гиен и медуз… Нужно ли говорит, что выдержим лес? — по толпе пробежался легкий смешок. Сергей сосредоточился — он знал, что хотят услышать люди. — Никто… — твердо сказал он. — Никто, люди… не имеет права вас судить. Ни принцесса Энтйская, ни кто-то еще. Ваша преданность — ваше право, дорогие мои… И не верьте, если кто-то скажет иначе, — он улыбнулся: — давайте теперь отдохнем, ладно?'

Народ дружно выдохнул что-то восторженное и теплое — трудно различимое в сплошном гуле. И дружно начал разбредаться по лесу, откровенно и радостно гомоня…

'Прошу, Ваше высочество, — пригласил глава похода. — Сюда…'

Пока втягивался хвост — ему уже приготовили место. В уединении, за колючими лапами елей — соорудили целый навес. Два костра по бокам, ложе, накрытое мягкими пушистыми шкурами. Сверху крыша из веток на опорных столбиках. В стороне — длинный стол. Даже места для Тины и Лимм…

Сергей растерянно оглянулся — быстро в карьер… Охрана сразу окружила елки.

'Совет до ужина, или после?'

Что-что? Так и думал. Что за жизнь?

'Давайте — во время', - ответил вздохнув. Он слышал, что ужин во время официальных Советов — знак особого расположения монашествующих особ.

Глава похода поклонился. Тина и Лимм начали придирчиво осматривать постель и стол — кажется, это действительно у них в крови…

Совет ничем не отличался от Армановских. Такие же вытянутые офицеры, такое же главенствующее место Сергея. Разве что у главы похода больше почтительности. Но Арман — это Арман, — его не изменит и сам господь.

Снова доклады старших офицеров. На дереве — большая карта маршрута. Сергей сузил глаза — линия через Загору, пограничный Доновер, — и дальше, в свободные леса. Почти как у ашеров. Только разные стороны…

Офицеры аккуратно стучали ложками, изо всех сил стараясь показать благородство и аристократичность. Основные блюда даже не тронуты — да что со всеми такое? Расслабьтесь, народ — без вас тошно… Снова — единственная девушка среди военных. Снова непривычное ощущение разницы полов, сжатые коленки и беспокойное поглаживание маленьких узких ладоней… 'Дорога только до Илихвуда, потом — чаща и устье Варн…' Младший полковник Редх водит указкой — Доррог следит, подперев голову руками…

Он не выдержал. Как всегда. Лучше уж смириться с неприкаянностью — все равно каждый раз проигрывает…

— Прошу прощенья, — нахлынуло дежавю — все повторяется. Как будто вернулся в свой первый совет. Запнулся на полуслове Редх, все одновременно развернулись к Сергею. Только взгляд у главы похода не такой скептичный, как у Армана… — Может, хватит ходить вокруг да около? А сразу решим главное? Уверена — у всех стоит в голове.

— Ваше высочество? — наклонился вперед Доррог.

Все напряглись…

— Я зову в Архелай, — сказал Сергей и сложил ладони на столе. — Давайте определимся сразу.

Все одновременно выдохнули и замолчали…

— Это не так просто… — глава похода даже покраснел от неожиданности. — Мы тысячу лет…

— Тогда может закончим? — спросил Сергей. — Эту тысячу никчемных лет?

Молчание. Далеко не тяжелое — очень хорошее молчание… Они ждали подобное. Возможно — сильно ждали. Просто — неожиданно… Ошалели от быстроты и простоты… Раз — и глобальный вопрос. Самой принцессой, лично. Без форумов, меморандумов, резолюций, мнений, обсуждений, споров, мелких сдвигов и решений… Без десятков тягучих лет. Одним взмахом соединиться с прошлым и перестать быть отшельниками. Стать едиными со всеми…

И еще — легендарная столица империи…

— Я понимаю, — сказал Сергей. — Надо время. Сколько?

Все молчат. Потом Редх не выдержал: 'Господин полковник… Сама принцесса сказала! Будем тянуть? Ведь все отлично знают, что хотят…' Все за столом смотрели на командира…

— Ладно, — принял решение глава похода. — Сразу так сразу… — он взглянул на Сергея: — я не верю, что это происходит, Ваше высочество…

Сергей сам не до конца понимал. Доррог вытащил и положил на середину стола передатчик: 'Внимание, народ… Мне нужны все. Все дела в сторону. Ответить по порядку…'

Побежал подробный отчет: 'Первый на связи… второй… третий… сорок четвертый… семидесятый…' Глава похода набрал воздуха, не отрываясь от Сергея:

— Ее высочество, госпожа принцесса… — небольшая пауза. — Зовет всех с собой в Архелай. Все знают, о чем речь. Когда будет готово решение каждого — ответ…

Мертвая тишина. Только перекликаются птицы в густых кронах. И вдруг — всколыхнулся весь лес, со всех сторон. Как будто проснулась и выдохнула сама земля. За деревьями поднялся гулкий гомон и шум…

Доррог отодвинул аппарат и откинулся на спинку лавки. Все молча уставились на передатчик… Сергей не верил своим глазам. Это возможно? Вот так? Без многодневных обсуждений и споров? Не верю…

Он не до конца знал ашеров. Не знал, что у этого народа — не было политиков…

Как часто мнение политиков расходится с мнением народа? Как часто в мире от лица страны произносятся речи — далекие от действительных желаний людей? Как часто кучки умеющих громче всех кричать — за нас продвигают решения? Как часто народы разъединяются, и расходятся по разные стороны границ? С экранов произносятся пламенные речи, правильные слова — независимость, суверенитет… Завешанные разумностью и грамотными объяснениями…

Сергей не выдержал и поднялся: 'Я пройдусь…' Офицеры дружно вскочили. Проводили слегка недоуменными взглядами…

Он шел по лесу, мягкие сапожки тихо ступали по шишкам и иглам. Дело не в том, что он не знал ответ. Дело в том, что он не хотел стоять над людьми. Даже если и присутствие — образное…

Он уже знал, что желают в душе неверы. Прекрасно понял. Нет лучшего способа, чем оказаться среди простых людей — почувствуешь самую суть. Нет никаких неверов. Есть ашеры. Послание далеких отцов — не меняют чести и веры…

Опустился на пригорке и обхватил колени руками. Арман знал с самого начала. Арман — на удивление мудр и прозорлив… Что делаешь сейчас, генерал? Искренне надеюсь — не поверил видео…

Через полчаса зашуршали шаги — рядом присел глава похода. Молча протянул передатчик: 'Ваше высочество, — чей-то волнующийся голос. — Позвольте один вопрос… Нас там примут?' Сергей грустно усмехнулся: 'Вас там ждут…'

'Тогда ответ — единогласный…'

Глава похода опустил аппарат и развел руками: 'Вот и все…'

Простое древнеславянское вече. Быстрый всеобщий ответ…

Он сидел, и смотрел на деревья, все еще не сознавая глубины того, что произошло. Перемена судьбы целого народа — и это сделал он сам. Лично. Разве может один человек решать такие вещи? У него есть право? Ни у кого нет права — только у Неба… Треснули сучья — осторожно подошли остальные офицеры. Остановись вокруг — не нарушают тишины, молча смотрят…

Сергей вздернул лицо — внимательные глаза… Точно. Ведь последнее слово — за ним. Сколько людей замерло сейчас в ожидании? Он снова поднес передатчик: 'Братья мои и сестры… — голос дрогнул. — С возрождением Энтии, дорогие мои!'

Снова задрожали вокруг деревья — низкий объемный гул…

Офицеры сорвались с места и начали обниматься…

'Узелок… — взял аппарат Доррог. — Я Утес… Всем по две бутылки…'

Гул деревьев перерос в рев…

Бог мой — как они ему верили…

Следующие дни слились в сплошную череду, и он совершенно не знал — правильно или нет. Сергей двигался в середине колонны, окруженный подругами и бойцами сопровождения. Все теперь сильно изменилось. Живой народ вокруг — с разных концов доносятся шутки и смех. Люди ожили, люди вздохнули, люди загомонили. Отпустили прошлое — впереди засверкало будущее. Без обособленности и оторванности, вместе с принцессой, вместе с общим кровным наследием. Один народ, одна вера, одни законы. Нет больше неверов — есть ашеры…

Ему каждый вечер сооружали шикарный навес, стараясь как можно лучше устроить и обуютить. Затем охрана начинала тормозить ходоков…

Уже через пару дней потянулись люди. С подарками. Каждая семья, каждый род почему-то решил, что обязательно должен что-то преподнести своей принцессе. Пока есть такая возможность, пока она рядом — не улетела на небо, к звездам, в высоту… Сергей вместе с Тиной и Лимм просто поражались искусно сшитой одежде, из тонкой выделанной кожи. Изысканный пошив и дизайн — даже через лупу не разглядеть швов. Тончайшие вышивки и узоры. Среди неверов — известные модельеры и мастерицы. Тонко чувствующие место и время — элегантные походные костюмы, использующие последние веяния моды и комфорта. И всегда (с кряхтением отмечал про себя Сергей) — только подчеркивающие все женские качества фигуры…

Как они умудрялись? — при свете костров…

Сапожники приносили изящные сапожки, оружейники дарили родовое оружие. Принцесса показала отвагу — воины оценили. Сергей с умилением разглядывал ножи, узкие палаши и тонкие мечи — его мужская часть любила оружие. Офицеры, страшно стесняясь и потея — подарили легкий короткоствольный автомат, с неисчислимым запасом маленьких электронных пуль, — последнее достижение конструкторской мысли. Вздохнули свободно только тогда, когда Сергей расцеловал полковника Редха. Он обожал оружие. Особенно вспоминая злобных псов и маленького Юкку…

Редх покраснел, как вареный рак. А Сергей обнаружил, что есть в мужском смущении своя внутренняя поэзия. А в женской сути — свой маленький бесенок…

Время действительно изменилось. Люди за день проходили все дальше и больше — круг вокруг Гомморы на Архелай длиннее. Поздно вечером Сергей сдавался на руки Тине и Лимм — подруги не желали слышать никаких отговорок. Грели воду, тщательно вымывали ему ноги… Сначала сопротивлялся — но оказалось легче провести народ через энтропию, чем убедить подруг. Так принято в этом мире. Девчонки постоянно грызлись между собой за очередность — он только закатывал глаза. Ему помогали умыться, потом расчесывали волосы, потом вымывали ноги, затем вычищали одежду и обувь. Затем готовили комплект на завтра — он лежал под пушистым одеялом и только мотал головой — согласен, не согласен… Утром заплетали волосы и помогали одеться. С удовольствием, тщательностью, и даже наслаждением. Наверное, что-то действительно у них в крови. Сергей давно сдался — все вокруг признавали их право, и даже полковник Доррог прислушивался…

Время изменилось. Девчонки шепчутся и удивленно ахают — Сергей настораживается: 'В чем дело? Секреты на бочку!' Оказывается — Хлое предлагают кучу денег за выстиранное Сергеем белье. И просто дикую сумму — за порванное платье… Он удивляется: 'Серьезно? И как?' 'Никак! — дружно улыбаются подруги. — Не продает!' Странный народ, эти люди….

'И зря! — тут же встревает от деревьев непробиваемый Еррой. Он каким-то образом умудрился оказаться в охране Сергея. Или с помощью девчонок, или, что вернее всего — глава похода хотел окружить принцессу наиболее близкими людьми. Наверняка уже не раз пожалел — брат Тины просто физически не мог находиться в скромно-почтительном состоянии больше пяти минут. — Можно заработать кучу денег! Ваше высочество — вы носите, я продаю…'

Тина и Лимм угрожающе зашипели, Сергей рассмеялся…

Время изменилось. Но не во всем в лучшую сторону. Один из вечеров хорошо высветил скрытые нюансы большого похода…

Сергей умывался, когда из-за елок вдруг донесся спор и шум — Тина застыла с кувшином: 'Что за черт?' 'Да поймите — не могу, — приглушенный голос солдата охраны. — Ее высочество уже готовится ко сну…' Сергей вытер лицо, перебросил полотенце через плечо и вышел за елки: 'Никка, что за вопрос?' 'Ваше высочество! — обрадовалась маленькая энергичная женщина, собравшая вокруг себя чуть ли не всех бойцов. — Я больше не могу! Вы должны это знать…' 'Та-ак, — согласился Сергей, вытер о полотенце руки и выставил на бедра. — Внимательно…'

Маленькая женщина оказалась Роей Эгибара — начальником медицинского отдела колонны. Тот самый позывной 'Грааль'. И у нее умирали раненные… 'Где?' — сразу опустил руки Сергей. Женщина тут же заспешила показывать дорогу…

'О чем я думаю?' — ругал себя по дороге, еле успевая за энергичным медиком. Всегда упускается самое главное… Подарки ему, блин, оружие… Сзади спешили подруги и сопровождение…

Медицинский сектор — немного в стороне от основного лагеря. Это был уже совершенно другой мир — как будто кто-то щелкнул переключателем фона. Гнет, молчание и стоны… Носилки на еловых лапах, кровь, бинты. Люди. Мрачные медики суетятся вокруг умирающих… 'У нас ничего нет! — чуть не плачет Роя. — Практически ничего! Ни лекарств, ни препаратов, ни стабилизаторов, ни тем более восстанавливающих систем! Последний выход был две недели назад! Эти пятеро, — она кивает на ряд носилок в стороне. — Не доживут до завтрашнего вечера. И я ничего не могу с этим поделать…' Она тяжело дышит…

Сергей опускается на корточки возле ближайших носилок. 'Ваше высочество, — с трудом разжимает сухие губы умирающий. — Вы пришли… Спасибо…' 'Тахоцея, рекулез, общее падение уровня… — продолжает за спиной доктор. — Организм не привычен к лесу, к долгой дороге, к активному окружению — нет иммунитета… Я уже не говорю об открытых ранах…' Тина и Лимм молчат. Охрана опустила головы и виновато держится в стороне. 'С каждым днем все больше и больше, — не может остановиться Роя. — Такими темпами — половина не дойдет до Архелая…'

'Роя!!! — не территорию вломился полковник Доррог. — Что ты творишь?!!' 'Я творю?!! — задохнулась от негодования маленькая женщина. — Ее высочество даже не знала!! Люди умирают — каждый день кладу сводки тебе на стол!!' 'Мы не можем, пойми…' — прижимает руки к груди начальник похода. 'А я могу?!!' — не хочет слушать начальница медиков…

До Сергея дошло. Он слышал — полковник раньше специально посылал людей в ближайшие по пути городки. Инкогнито. Но среди местного населения трудно не выделиться — последние разы их встретили выстрелами. Многих привезли назад трупами. Группы посылать перестали…

'Я не могу отправлять на смерть людей!! — разошелся начальник похода. — Последний раз половина не вернулась!!' 'А смотреть, как умирают — можешь?! — не меньше сердилась маленькая начальница. — Тогда ставь кресло и смотри — эти пятеро на подходе!!'

'Тише', - попросил Сергей. Оба начальника снизили пыл, сжигая друг друга взглядами. Сергей смотрел на больных и умирающих. Десятка три изможденных людей, пятеро совсем… Это слишком. Ратгард. Ближайший городок — он помнил по карте. Есть еще пара поселков, но наверняка без медицинских центров…

'Подготовьте к утру, — сказал Сергей. — Этих пятерых… Я пойду вместе с ними'. 'Что-о?!! — одновременно вытаращились Доррог и Эгибара. — Ваше высочество!!' Первый плюс налицо — он свел их вместе. 'Хватит!! — устало попросил Сергей. — Не надо повторять Армана, ладно? Пройденный этап. Лучше сразу перемотайте эту часть…' Полковник открыл и закрыл рот. Зло развернулся к доктору — Роя виновато отвела глаза в сторону…

Сергей двинулся обратно. Это было его решение. Возможно — как всегда глупое. Но он просто не мог по-другому, не в силах сидеть и смотреть — как умирают люди… 'Думаете иначе?' — обернулся к подругам.

'Не знаю, — первой ответила Тина. — Смотреть, как умирают — как-то тоже…' 'Мы не останемся завтра без вас, — предупредила Лимм. — Даже не думайте…'

Неожиданная поддержка подруг — как свежие силы…

Ветер трепет волосы — дорога улетает назад, по сторонам мелькают кусты и перелески. В открытом салоне легкого вездехода разместились все — пятеро раненных на носилках в центре, группа бойцов, полковник Редх, Роя и Сергей по бокам. Тину и Лимм, несмотря на бурные слезы — оставили в лагере. Носилки качались и вздрагивали от резких толчков…

'Внимание, — нахмурился командир, не отрываясь от навигатора. — Хутка. Приготовились…'

Впереди показались дома. Люди напряглись, бойцы положили на колени оружие… Вездеход повернул и плавно выскочил на улицу — по бокам побежали домики поселка. Утро, городок еще не проснулся — машину провожают взглядами отдельные прохожие. Два поворота, круглая площадь, длинное здание местной фабрики — несколько машин на обочинах, распахнул двери утренний магазин… Еще дома, пара кварталов — и снова гладь ровной дороги, городок остался за спиной. Все вздохнули и расслабили руки…

Опять деревья, перелески и квадраты полей. 'Может, тут не все так плохо?' — спросил один из бойцов. 'Не расслабляться, — нахмурился Редх. — В Дорме тоже сначала было спокойно…' Все замолчали. 'Здесь два клана ашеров, — добавил полковник, кивнув на навигатор. — Все связаны между собой'. 'Четвертая егерская не дураки, — встрял молодой лейтенант. — Объявят, что выполнили приказ. Нас не должны ждать'. 'Не высовываться, — повторил Редх. — Если можно провести жителей, — он кивнул на оставшийся за спиной городок, — не проведешь ашеров…' 'Я им объясню…' — начал с места Сергей. 'Ваше высочество, — вздохнул полковник. — Думаете, успеют выслушать?'

Сергей уставился за борт — ветер теребил челку. Они прорвутся. Должны прорваться… Он оглянулся на раненых — сухие изможденные лица, закрытые глаза. Уже не стонут, и не морщатся от толчков…

'Внимание', - объявил Редх. Все напряглись — второй городок. Больше Хутки — на улицах движение, гудят машины, дорожка шаготопа сбоку… 'Черт!' — кто-то вполголоса за спиной, Сергей вскинул лицо — у перекрестка полицейская машина, блюститель в мундире выставил жезл. 'Спокойно, — успокаивает Редх водителя. — Правее, остановись, не нервничай…' Полицейский не двигается, хоть и не спускает глаз — через перекресток проносится колонна военных машин. 'Спокойно… Нас не проверяют, просто ждем…' Длинная колонна продолжает поднимать пыль — полицейский постоянно поглядывает на вездеход… 'Черт! — снова кто-то. — Ашеры!' Все резко обернулись — у распахнутых дверей магазина несколько человек. Один оглянулся, как будто почувствовав взгляд… Все отвернулись. Прогудела последняя машина — перекресток освободился, полицейский нехотя уступил дорогу. 'Трогаемся, — успокаивает Редх. — Никуда не торопимся…'

Сергей посмотрел назад — полицейский облокотился на дверцу, прищурено провожает. Вездеход свернул в боковую улочку, потом в следующую. Через десять минут снова замелькали поля и перелески — все глубоко вздохнули и перевели дух…

Он положил подбородок на руки, снова разглядывая проносящиеся поля — как они определяют ашеров? Абсолютно обычные мужчины, ничем не отличаются от остальных…

'Если так сложно в маленьких городках… — тихо произнес солдат за спиной. — Что будет в Ратгарде?' Все подняли глаза на полковника. 'Спрятать оружие, — жестко приказал Редх. — Мы не будем воевать с мирными жителями'. Все промолчали, но послушно задвинули автоматы под сиденья…

Через полчаса на горизонте показался город — длинная россыпь зданий, мостов и башен. 'Направо на кольцевую, — вполголоса командовал полковник, глядя на навигатор. — Больница с краю…' Еще через пятнадцать минут вездеход въехал на просторный двор медицинского комплекса. Сразу определили подъездной вход срочной помощи и затормозили у дверей — навстречу выскочило несколько человек в синих халатах…

'Тахоцея — критическое состояние, — Роя уже спрыгнула и быстро рисовала ситуацию незнакомым медикам, бойцы снимали носилки. — Времени в обрез…' Солдаты быстро потащили раненных внутрь — врачи кинулись следом, покачивая головами. Старший задержался: 'Оформите у главного врача' — Роя кивнула. Двери закрылись, все перевели дух…

Сергей оглянулся — просторный двор, в десятке метрах парадный вход с кучей зевак. Еще большая куча — в окнах… Он спрыгнул на землю: 'Что дальше?' 'Будем надеяться, — ответила маленькая начальница: — успеют помочь, прежде чем выяснят…' Они не могли не привлечь внимание — странный вездеход, тяжелые больные. 'Хотя бы стабилизировали, — не могла успокоиться Роя. — Если бы у меня был хоть один восстановитель…'

Хлопнули двери — выглянул старший из синих халатов, вперил пристальные глаза: 'Что происходит?' Редх нахмурился, Роя ощетинилась: 'А что происходит?' 'Что с людьми? — повысил голос медик. — Как можно так довести? Откуда такие взялись?' 'Экспедиция, глубокий рейд, — принялся объяснять Редх. — Только вернулись…' 'Им не поможет система-восстановитель! — перебил халат, сверкнув глазами. — Надо подключать к цикло-трону! Всех! Понимаете, что это значит?' Роя закрыла рот. 'К главному врачу, — отрубил медик, и закрыл дверь: — экспедиция… чушь!' Навстречу высыпали бойцы, нерешительно затоптались на месте…

Маленькая женщина закрыла глаза и застонала. Все молчали. Сергей снова незаметно оглянулся — людей у главного хода стало больше, любопытных в окнах тоже… 'Я говорила Доррогу, сколько раз…' — чуть не плакала Роя. 'К главному, — решился полковник. — Оружие оставить…'

Парадный вход — толпа расступилась, пропуская странных людей. Просторный вестибюль, лифты — все свернули к лестнице. Последний этаж, длинный коридор сразу наполнился шагами — в конце широкая дверь. Навстречу вскакивают сразу два секретаря: 'Всем нельзя! Подождите, я доложу…' Редх распахивает следующую дверь — все дружно вваливаются за ним. Сергей оглянулся — оба секретаря не спускают испуганных глаз. Слишком топорно… Закрыл за собой дверь.

Невысокий доктор с залысиной выставил палец, слушая кого-то по аппарату: 'Да-да… Нет, ни в коем случае… Я разберусь, они уже здесь. Работай по протоколу'. Щелкнул кнопкой, откинулся на спинку и оглядел всех: 'Слушаю…' Кабинет заполнен незнакомыми, мрачно-устрашающий вид — он только криво усмехнулся. Привык…

Редх наклонился, уперев руки в стол: 'Нам нужна помощь'. Врач понимающе кивнул и придвинул аппарат видео-связи: 'Без проблем. Заявка будет решена в течении минуты…'

Сергей подпер стену позади всех — у стола разгорался спор. 'Миссия по протоколу нулевого сектора…' — доказывал полковник, но доктор был битым в спорах: 'Цикло-трон — вне любого протокола'. Напряжение повышалось прямо на глазах, он постарался взять себя в руки — ашеры пойдут на все… Он знал. Редх не причинит вреда людям — но захватить больницу может вполне. Еще ниже опустив неверов в глазах всей общественности…

Сергей откровенно не знал, что делать. Не мог ни ускорить, ни остановить процесс. Оба варианта — хуже некуда. 'Что вы хотите? — не выдержал у стола полковник. — Денег? Мы можем озолотить!' В кабинете повисла тишина…

Оба смотрели друг другу прямо в глаза. Редх выпрямился, пауза начала нарастать… 'Что я хочу? — наконец ответил врач, — правду'. 'Какую?' — холодно осведомился офицер. Никто уже не спорил — чушь стала бесполезной. Лысый доктор медленно встал, оперся о стол и осмотрел каждого: 'Откуда слухи? — маленькая пауза, — что с вами была Элита Энтийская?'

Гробовая тишина. Колом по голове. Сразу исчезли все вопросы и намеки — как будто кто-то щелкнул тумблером. Глаза всех заледенели, бойцы выпрямились… Бывалый доктор почувствовал, что перешел черту — встрепенулся: 'У меня жена — ашер… Дети…'

'От меня', - с места сказал Сергей — негромкие слова отчетливо прозвучали в просторном кабинете. Оторвался от стены и медленно подошел к столу — все расступились. 'От меня…'

Лысый доктор сначала ничего не понял. Глянул… Потом выпрямился и начал стремительно бледнеть…

Неужели всем так важна эта принцесса?

В течении минуты все было решено. Начальник всех собрал в ординатуре: 'Быстро! — анниляторы, полная диагностика! Не опозорьте, мать вашу…' Все добросовестно внимали, удивленно косясь на закрытую дверь в коридор. Через минуту уже кипела работа, под руководством энергичной Рои…

Ашеры заняли отдельный рукав коридора. Трое дежурили на улице у ворот. Все молча ждали, постукивая сапогами по полу — минуты сменялись минутами… Сергей сидел у окна, опустив голову на руки. Что происходит? Оказалось действительно неожиданно… Весть просочилась и начала распространяться? Как будут реагировать власти? Трудно предположить, что не узнают…

Из-за угла донесся шум — знакомый голос главного врача что-то доказывал охране. Сергей оторвался от рук: 'Ребята, зачем? — пропустите…' Появился смущенный доктор — рядом полная женщина и трое детишек. 'Ваше высочество… — женщина в диком смущении. — Мы это… Позвольте только…' Сергей улыбнулся, встал и обнял дородную жену врача. Потом опустился на колено и поцеловал детишек. Все заулыбались, женщина прослезилась: 'Боже… мне никто не поверит…' Маленький хороший штрих к общей картине вокруг — свежая струя, немного успокоившая напряженные нервы…

Через час все закончилось. Медики аккуратно погрузили носилки в вездеход, вместе с системами восстановления — раненные еще находились под наркозом. 'Спасибо! — искренне рассыпалась в благодарностях Роя, и забеспокоилась: — трудно объяснить подключение цикло-трона, да?' 'Разберемся, — успокаивающе машет вся группа синих халатов. — Удачи!' Все уже на местах. 'Принимайте! — главный врач с помощником подают вслед объемный ящик. — Для дороги!' Роя заглянула внутрь и задохнулась — упаковки лекарств, препаратов и восстанавливающих систем… Машина плавно тронулась — она изо всех сил машет руками. Синие халаты машут в ответ — вместе с множеством людей из окон…

Все молчат, каждый о своем — мимо снова мелькают деревья и перелески. 'Все оказалось не так уж и плохо', - замечает один из солдат. Раненные покачиваются на носилках, подключенные к мини-аппаратам. 'Не расслабляться, — хмурится Редх, поглядывая на навигатор. — Вздохнем, когда будем дома…'

Полковник оказался прав. Чутье военного не подвело, но в неожиданном ракурсе…

Следующий городок миновали без происшествий. Перекресток оказался свободен, жители проводили вездеход глазами, ашеры на улицах не попались. Выбрались за пределы и увеличили скорость — люди потихоньку начинали верить, что на этот раз все обошлось без тяжелых происшествий…

'Внимание', - тихий голос Редха. Все оглянулись — сзади нагоняла небольшая колонна. Передняя машина просигналила — все встрепенулись и приготовили оружие… 'Спокойно, — предупредил полковник. — Без суеты…' Передний автомобиль поравнялся — сильный внедорожный вездеход, значительно мощнее — из кабины машут руками. 'Готовность', - вполголоса объявляет Редх, вокруг клацают затворы, Сергей задерживает дыхание. Грузовой внедорожник обгоняет, перекрывает путь и тормозит. Машины останавливаются…

Незнакомый грузный мужчина идет к ним, с поднятой рукой — что-то кричит на ходу. 'Глуши', - короткая команда полковника — двигатель вздрагивает и замолкает. '…только увидеть… — долетают слова. — Извиняемся…'

'На изготовку', - командует Редх. Все мгновенно пришло в движение — у борта засело трое бойцов с автоматами, остальные метнулись наружу и распределились возле колес. 'Увидеть им… приглушенно шепчет один из солдат. — Сейчас увидите…' 'Пригните голову, Ваше высочество', - просит полковник.

'Нет! — машет снаружи руками незнакомец. — Мы не враги! — вы неправильно поняли…' 'Разберемся, — бурчит командир, перепрыгивает через борт и идет навстречу: — В чем дело? Проблемы?'

Хлопают дверцы остальных вездеходов, на землю спрыгивают остальные водители — бойцы белеют от напряжения… 'Мы знаем, что принцесса с вами… — доносится снаружи. — Только поклониться…' 'Знаете? — с сарказмом удивляется Редх. — Сорока на хвосте принесла?'

Сергей выпрямился и спрыгнул на землю следом: 'Хватит… — попросил и подошел ближе, — это не враги…' 'Понятно, не враги, — ворчит Редх. — Но наглецы отменные…'

Их человек пять. Смотрят на него, в глазах настоящий восторг. 'Ваше высочество!! — низко кланяется передний. — Клан ашеров, из Асмуса… Боже мой, это действительно видят наши глаза?'

Клан ашеров? Тот самый, который боялись? Редх побледнел, Сергей вздохнул с облегчением. 'Мы собрали, что успели! — вдруг объявляет старший, бежит к автомобилю и откидывает полог — в кузове ровные ряды ящиков и тюков… — Здесь одежда, провиант…' Остальные оборачиваются к остальным машинам: 'Там мясо, рыба, одеяла, палатки… очень было мало времени…' Редх не верит глазам: 'Это нам? Из Асмуса?' Все дружно кивают, с опаской поглядывая на Сергея — вдруг принцесса откажет? 'Да мы не вместим! — полковник приходит в себя. — Здесь же три грузовика!' 'С машинами, — объясняют братья по крови. — Берегите себя… Лесной клан Верра тоже просил кланяться…'

Редх открывает рот, вместе с бойцами — солдаты уже вылезли из-под колес. У Сергея снова сами собой выступили слезы, он шагнул и по очереди обнял добрых новых друзей: 'Спасибо вам, братья… Никогда не забуду…' Ашеры с облегчением вздыхают, и тут же бледнеют от такого проявления чувств принцессы…

Через пару минут они уже движутся колонной. Сзади остались пять счастливых фигурок, с поднятыми на прощанье руками… Дома их ждал весь поселок — с невероятными рассказами о встрече, и о том, как приняли дары…

В машине совсем другое настроение. Каждый думал о чем-то своем — личном, разном или схожем — по лицам блуждают недоверчивые улыбки… Больше всего опасались своих… Это оказалось самым главным для них, самым важным — впервые за тысячу лет ашеры повели себя как братья. Они до сих пор не могли этого вместить, осознать… Но три машины за спиной, как показательный дар — каждый раз напоминал об обратном. Трудно даже представить — что скажут в лагере. Редх только вздыхал и смотрел в небо. Будущее оказалось не за горами — протянуло руку уже сейчас…

Возвращенье было совершенно не таким, как отъезд. 'Стоять! — дорогу перекрыл патруль в защитной одежде. — Куда?' 'Глаза разуй, — поднялся с сиденья Редх. — Заснул? Не узнаешь своих?' 'А-а-а…' — только и протянул солдат, тупо провожая глазами урчащую мимо колонну вездеходов… 'Второй, вызывал? — долетел голос из передатчика. — Еще не вернулись?' 'Вернулись, — пришел в себя боец и почесал голову. — Но… вам лучше увидеть это самим…'

Через десять минут въехали на территорию лагеря. Народ сразу всколыхнулся, и заторопился встречать — не было ни одного равнодушного, кто бы не надеялся на хороший исход…

Народ молча проводил взглядами четыре груженных вездехода. Никто ничего не понял. Хлопнул дверцей невозмутимый Редх, бойцы начали сгружать раненных… 'Будете смотреть? — спокойно спросил у толпы лейтенант. — Или поможете?'

'Я правильно понял?' — поднялся с места Доррог, выслушав доклад. 'Правильно, — ответил Редх. — Все уже знали… Мы больше не одни — вот так, сразу. Больше не отшельники, не изгнанники. Перемены начались…'

Сергей смотрел в огонь, обхватив колени руками. Рядом суетились счастливые до небес Тина и Лимм, что-то весело щебеча…

Все правильно. Все нужно. Действия показывают верность поступков… Все идет своим хорошим и верным путем — это видно…

Тогда почему никак не может успокоиться душа? Почему все больше и больше растет внутри тревога? Откуда берется этот страх перемен?

'Потому что ты девчонка, — назидательно поучает скрытый бесенок внутри. — И до сих пор этого не принял. Пойми, девчонки — размазня. Вечно чего-то боятся, что-то мерещится… Смирись. Ты теперь такой. Или такая?' Серей поднял руку — узкая изящная ладошка, лак на ногтях… На плече заплетенная коса. Сережки в ушах. Маленькие сапожки на ногах… В этом проблема? В женской сущности? Появляется что-то смутное и неопределенное?

'Не в этом, — ответил сам себе. — Женщины просто лучше чувствуют приближающееся зло'. 'Есть! — возликовал бесенок. — Ты уже принял себя за женщину!' 'Балбес, — огрызнулся Сергей. — Душа не меняется от формы'. Взгляд упал на карту на дереве, оставшуюся висеть после вчерашнего Совета. Заштрихованная темная часть, занимающая чуть ли не половину планеты. Зона, где тысячу лет не ступала нога человека. Зона ургов… Внутри колыхнулось — вот откуда беспокойство и тревога. Не от людей. А от нелюдей… Вспомнилось мерзкое лицо короля Дагона — душа упала еще ниже. Который уже в курсе — что Сергей совсем не погиб…

За спиной весело щебетали девчонки. Вот она — нормальная девичья натура. Лучше радоваться тому, что имеешь сейчас. А не бояться каких-то смутных страхов впереди…

'…Он меня обнимает, и вдруг — целует… Девочки…' — 'А ты?' — 'Что я? Растаяла, как последняя курица — даже глаза закрыла…' — 'А дальше?' — 'Дальше? Опустил руки ниже…' — 'Стой! Ты же не собираешься это рассказывать?' — 'А чего тогда спрашиваешь?' Девчонки весело хохочут. Тина продолжает: 'Вот и я спрашиваю — что дальше? Отвечает — подождем до Архелая, ладно?'

Сергей улыбнулся. У Тины появился парень. Кто-то из военных. В счастливых глазах весело пляшут язычки костра…

А что ждет тебя, Сергей? Как ты планируешь построить свою жизнь? Вечная свободная принцесса? Или наконец примешь свою новую сущность?

Он нахмурился — что за мысли? Не хочется даже думать… Когда захочется? Всю жизнь не сможешь прятаться по углам… Градом летящие на голову события не давали возможности остановиться и подумать… Кто мешает думать сейчас?

Никто. Просто — не хочется.

'Ладно, — не успокаивался скрытый внутри бесенок. — Давай с самого начала. Тебе нравится быть красивой?'

Гм… От некоторых взглядов парней внутри что-то ощущалось, непривычное, и по спине пробегали мурашки…

'Стоп! — тормозил бесенок. — С этого места поподробнее. Тебе это нравилось?'

'Пошел ты! — огрызнулся Сергей. — Подробнее ему…'

Он прекрасно знал, в чем проблема. Хоть никогда не вытаскивал ее наружу. Он не мог доверять… Главная способность женщины — довериться мужчине. Отдать себя в его волю. И тело, и мысли, и душу… и даже будущее. Быть женщиной для него — красивой, желанной, слабой, нежной и беззащитной…

Он не мог даже помыслить, чтобы отдать себя кому-то. Все доверить, а самому остаться нежным и беззащитным. Тем более душу. Его никто никогда не сможет понять…

Он подхватил куртку: 'Немного пройдусь…' Тина с Лимм немедленно подскочили — подруги никогда не оставляли одного. Охрана ни за что не упустит из виду — но девчонки все равно были рядом. Или весело смеялись по бокам, или тихо шуршали сзади — просто удивительно чувствуя настроение… Сзади случалось все чаще и чаще — он с каждым днем все острее ощущал свое одиночество. Странное, тихое и печальное. Как невысказанная тоска, поднимающаяся откуда-то из глубины, и сжимающая сердце…

Подруги тоже чаще грустили, чувствуя его настроение, и стараясь не навязываться. А он совсем редко замечал, эту теплую чуткость…

Потянуло холодным ветром — Сергей поежился и накинул меховую куртку. Больше двух месяцев пути — далеко ушли на восток. Но дело не в северных милях — рядом горы Урггад. Тут всегда ветры и холод…

Встреча в Ратгарде была последней доброй помощью на пути. Спустя неделю Доррог отправил группу в еще один городок — вылазки уже не получилось. За вездеходом долго гналась полиция — успели скрыться в лесу. Над лесом пару раз пролетали вертолеты, но масштабного поиска власти не предприняли. Беженцы ускорились и через пару дней оставили Загору за спиной…

Все дальше на север и восток — ночи холоднее, люди зябко кутаются в одеяла. Потрескивают костры, прыгают блики по уставшим лицам — ему улыбаются и долго провожают глазами…

Роя всегда в своем медицинском шатре — какие-то очередные медицинские исследования. В последнее время она открыла повсеместную борьбу с вирусами — целые группы собирали в лесу специальные травы, ягоды и листья. Ее прогнозы не оправдались, несмотря на долгий поход — у людей начал потихоньку вырабатываться иммунитет, — она изо всех сил старалась укрепить и поддержать…

'Ваше высочество! — с энтузиазмом вскакивает и тянет Сергея к столу, — посмотрите, это точно поможет!' Сергей наклоняется к экрану — какие-то цветные пятна… 'Видите? — торжествует маленькая женщина. — Грибок исчезает! И все, — хватает со стола тонкий стебелек и торжествующе трясет в воздухе, — из-за зеленоглазки! Представляете?'

Сергей прекрасно представляет. Если конечно знать, что представлять… Но серьезно качает головой: 'Замечательно, Роя…'

Костер доброй Хлои — Редха как обычно нет. Хлоя начинает бурно суетиться, не зная куда усадить — Сергей выставляет в защиту ладони: 'Только кружку вашего замечательного чая, Хлоя!' Счастливая женщина тут же щедро готовит отвар — он никогда не забудет ту самую первую кружку — в первую ночь, после холодного ночного леса… Тина с Лимм немного веселеют — Сергей практически ничего не ел на ужин…

Командный пункт. Уже ночь — господа начальники никак не могут разойтись, сгрудились у стола над картой. 'Господа!' — увидели Сергея, дружно вытянулись. 'Все в порядке', - машет Сергей и подходит к столу. Вообще-то — именно сюда он и шел…

Урггад. Ледяной ветер. Пронизывающий насквозь, пробирающий до костей…

На карте — серая заштрихованная область. Обширная — до самого края… Красным пунктиром помечен путь — почти вплотную, самая близкая точка маршрута. Только несколько коричневых овалов гор отделяют красную линию от серой…

Горы Урггад. За цепью горных отрогов — зона, где тысячу лет не ступала нога человека. Зона врагов, из-за которых была уничтожена чуть ли не вся земля…

'Ли… — выпрямился Сергей. — Я должна это увидеть'.

Начальник похода ничего не переспросил, ничего не уточнил… Только поднял лицо к звездам и взвыл… Редх в сердцах рубанул рукой по ноге…

Они слишком хорошо его узнали.

Узкое ущелье, вокруг громоздятся белоснежные пики, руки мерзнут на пронизывающем ветру… Лошади испуганно бьют копытами и трясут головой — приходятся с силой тянуть по самому краю… 'Не пройдут! — кричит через ветер Редх, — надо оставлять…' Сергей кивает. Троих оставляют с лошадьми, остальные цепью двигаются дальше — вниз сыпется крошево и мелкие камни…

Урггад. Ущелье Гоэ-бес, 'голос деверя' — завывание ветра действительно напоминает вой безглазых ночных созданий. Узкая каменная тропа понижается…

Дно. Ветер стих — эхо шагов гулко отражается от каменных стен. Толстый слой пыли, следы многочисленных ящериц и грызунов… Сергей удивленно смотрит под ноги — неужели за сотни лет никто не пытался пройти? Дышит на пальцы — женские ладони мерзнут сильнее мужских… Или дело в крови? 'Ваше высочество…' — предупреждающий голос Редха. Сергей всматривается вперед — ущелье заканчивается…

Лысая равнина, с проплешинами снега — вдали ряд невысоких холмов, кучки голых деревьев. Солдаты окружают Сергея, ощетиниваются оружием — вперед ускоряется дозор. Снова ветер, Сергей поднимает глаза к небу — низкие тягучие облака как будто стелятся над землей… Редх клацает затвором, подносит автомат к глазам, внимательно смотрит на дисплейное окошко… Оборачивается к остальным: 'Электронное — в задний ряд. Пороховое — вперед…' 'Откуда здесь энтропия?' — удивленно вертит головой Сергей. Цельная земля, камни, холмы… 'В облаках, — смотрит вверх полковник. — Рассеянная… Подтвердилась научная гипотеза…'

Голые деревья прячут от ветра скрюченные ветки. Желтый редкий мох напоминает крашеные камни. Среди холмов выглядывают огромные валуны…

Дозор впереди поднимает руку. 'Внимание! — приказывает командир. — Рассредоточиться…' Часть людей разбежалась среди редких деревьев и валунов…

За холмами лежал поселок. Странный и пустой…

Люди долго рассматривают издали. Десяток небольших каменных строений, невысокий забор. Полуразвалившаяся церковь, или мечеть… Никакого движения. Ветер хлопает открытыми ставнями…

Двое бойцов осторожно приблизились, перемахнули через забор — исчезли из вида. Через пару минут показались, махнули рукой — порядок…

Сергей с остальными прошел через разрушенные ворота. Ни одного человека, вокруг — следы разгрома. Домашняя утварь на земле, брошенные вещи… Выломанные двери домов, выбитые окна… Заглянул в ближайший — небольшая комната, очаг у стены, осколки мебели, ворох старой меховой одежды… Кровь. Большие, просто огромные пятна крови на стенах…

'Господин полковник… — зовет один из дозорных. — Позади домов…'

Редх исчезает, Сергей медленно идет следом. 'Ваше высочество, — выныривает из-за угла полковник. — Лучше не надо…' Сергей хмурится и делает шаг…

Сгрудились вокруг молчаливые солдаты. Белые как снег лица…

Высокие кресты. Распятые пригвожденные люди. Тела обезображены страшными пытками… Мужчины, женщины, дети… Открытые в немом крике глазницы, черная кожа, страшный оскал зубов…

Он не выдерживает — бросается назад, тело сотрясают спазмы, на глазах выступают слезы…

Рядом появляется мрачный как смерть полковник. 'Это невозможно… — не может сдержаться Сергей, его продолжает трясти. — Разве это люди?' 'Лучше пойдемте… — тихо говорит Редх. — Мы увидели, что хотели…' Сергей больше не возражает…

Назад возвращались в полном молчании. Он больше не мог смотреть на мир вокруг…

Все можно понять, во все поверить… Он видел смерть, кровь и подлость… Гибель многих людей. Взрывающиеся города, уничтожающиеся народы…

Но не мог вместить изуверство. Изощренный садизм. Живодерство, извращенное наказание дикой болью…

'Вы это хотели увидеть?' — тихо спросил полковник. Плохо скрытый немой укор. Стоило столько идти — чтобы потом вспоминать в кошмарах…

Не то. Неверы — единственные, кто не считал ургов врагами.

Все подавлены.

'Кто такие урги? Откуда пришли?'

Дорога. Скрип повозок, храп лошадей, деревья, мох под ногами.

Больше нет холодного ветра, воздух заметно потеплел — Урггад давно за спиной, и чувствительный уклон к югу…

'От десяти тысяч солнц…' — говорит Тина. Сергей кивает — это я слышал… 'Раса воинов, — глухо добавляет Лимм. — Они презирают смерть и трусость. Воспевают дух неустрашимости и отваги…'

Сергей молчит, глядя под ноги. Это не дух отваги. Это дух адского изверга. Хуже зверей…

Он уже не успокоился. Не смог унять затаенную глухую боль. Не смог успокоить душу и сердце. Даже когда дозорный отряд наткнулся на встречающие патрули Армана…

Сильный шум и крики впереди. 'Ваше высочество, — голос Доррога из передатчика. — Вы срочно нужны…' Но ашеры не могли ждать — вдоль колонны уже летели двое верховых, на быстрых конях, — народ оглядывается вслед…

'Ваше высочество! — спрыгнули на ходу и бросились навстречу, — вы здесь!' Сергей опешил — Ирван. Не сдержался — бросился обниматься, девчонкам можно проявлять чувства: 'Откуда?' 'Арман послал встречать! — чуть не прыгает от радости парень. — Патрули дежурят по всему лесу!' Следом вдоль колонны бежит Доррог, Редх и третий встречающий…

'Убью, мать твою, — глава похода исходит от ярости, на столь нетерпеливых друзей: — а если бы пальнули?' 'Простите, господин полковник, — прижимает руку к груди Ирван. — Честное слово…'

Глухой лес, нет дорог — и надо же, такая встреча! У черта на куличках. До Архелая осталось совсем немного… 'Лоботрясы… — ворчит Доррог. — Распустил генерал… Знает, что идем? Готовит пушки?' 'Что вы, господин полковник, — обижается Ирван. — Вас ждут…' Парень оборачивается к лесу и машет руками. 'Что это?' — немедленно насторожились оба командира, вместе с людьми. 'Сейчас увидите… — улыбается брат Люки. — Минутку…'

Над самой высокой возвышенностью вспыхивает огонек, и над деревьями начинает расти столб дыма… 'Сигнальный огонь? — продолжает ворчать старый вояка. — Эка невидаль…' Парень усмехается, берет лошадь под уздцы и идет наверх — возбужденный встречей народ тянется следом…

Необъятный лес, до самого горизонта. Дым поднимается над деревьями как исполинский, подпирающий небо гриб… Через несколько миль появляется следующий гриб, потом следующий… И вдруг — сразу в разных сторонах вспыхивает множество огоньков — растут сразу десятки высоких столбов… Еще и еще — все больше и больше… Через десять минут весь неохватный лес вокруг — до самого горизонта, — как множество столбов света. Или невероятный, подпертый неисчислимыми колоннами небосвод…

Удивительное зрелище — куда ни кинь глаза… 'Сколько вас в лесу?' — удивляется Доррог. — И зачем поджигать всем?' 'В том случае, если с вами принцесса, — не скрывает радости Ирван. — Архелай должен знать, что все в порядке…'

Как будто торжественный салют встречи. Люди улыбаются — все понимают. Кроме самого Сергея… 'А где ей еще быть?' — пожимает плечами полковник. 'Ну…' — молодой парень скромно смотрит на Сергея. 'Понятно', - соглашается Доррог вместе с Редхом. 'Что? — обижается Сергей. — Что за вздохи?' Все срочно интересуются дымами. 'Неправда, — ворчит Сергей и отворачивается. — Преувеличиваете вы все…' Новый скромный вздох за спиной…

Дорога императоров. Гигантские статуи старых богов по бокам, вместе с встречающими людьми… Длинная вереница повозок — Арман отправил все, что могло ехать… Сергей как в старой сказке — верхом на белом коне. Поднимает руку — воздух дрожит от приветственного рева…

Он дико смущается. Еще хуже, чем в поле… Каждый раз все более пафосно — зачем? — он терпеть не может пафос… Внутри понимает — это надо людям… Люди хотят праздника, люди хотят торжества… Они прошли долгий путь, слишком многое пережили… Им нужен праздник. Им нужна целостность, основа всего…

Принцесса на белом коне. Сзади Тина и Лимм. Окружены всадниками в парадных мундирах. Воздух дрожит от криков…

Как им сказать, что все неправильно? Как объяснить, этим жаждущим радости глазам? Как сказать — внутри все сильнее чувство тревоги? Глобального контраста праздника, этим улыбающимся лицам? Что все это — как страшный сон, как предупреждение всем поколениям? — смотрите, как возводились страшные ошибки…

Центральные улицы столицы расчищены, обжиты и приведены в порядок. Сопровождение поворачивает к дворцу — высокие ажурные ворота, широкая аллея… Невероятные ступени — он вспоминает, как поднимался первый раз… Целая куча людей хватают под уздцы лошадей, помогают спешиться. Резкий вскрик — на шею бросается Рада, заливаясь слезами… Сергей ласково гладит девушку. Подруга опомнилась, густо покраснела и оторвалась — боже, с принцессой же так нельзя… 'Ваше высочество…' — пытается низко поклониться. Все улыбаются — искренняя радость встречи, сегодня никто не замечает ошибок. Анна тоже кланяется — он поднимает девушку и целует в щеки… Арман молча смотрит сзади — с генералом встретились еще у самой Гоморры…

Широкие ступени, необъятный вход. Вестибюль, в котором может летать вертолет. Ступени, по которым запросто поднимется когорта всадников… Сергея сопровождают в покои принцессы. Он уверен — его покои будут напоминать отдельный дворец… Сзади распахнули рты на пол-лица притихшие Тина и Лимм… Надо подружить девчонок с Радой и Анной. Прям настоящая принцесса — целая свита придворных дам…

Наступило время Архелая. Расчищались и восстанавливались здания, обрабатывались новые поля. Пришел первый торговый караван — на улицах открылись первые магазины…

Форт, построенный Арманом у самой Гоморры, превратился в своеобразный форпост перед дорогой императоров. Таможенный пункт и отдельный город, своеобразная ступенька на пути к древней столице. Там же остались все предприятия, которые по разным причинам не могли работать в пустыне…

Время восстановления. Работами и заботами загрузились все начальствующие головы — а у Сергея появилось свободное время. Принцессу старались не обременять бытовыми вопросами — он нахально этим пользовался, и с каждым днем все реже присутствовал на Советах. Все свободное время пропадал в необозримых подвалах дворца…

Древние стены, испещренные рунами и письменами. Он понимал их. Не читал как настольную книгу — но понимал чувствами. Каким-то необъяснимым ощущением. Часами рассматривал рисунки, подсвеченные мерцающим огнем факела — знаки войны, баталий, глобальной масштабной битвы…. Изображения людей. Белых, черных… Все было не так. Все было очень не так…

Подземелья необъятны — никто не знал границ и глубины. В бесчисленных проходах легко заблудиться — он очень осторожно исследовал новые рукава, оставляя множество меток. Темные коридоры и лестницы, обширные залы — огонь факела не может разогнать темноту, высвечивая только ближайшую стену или бездонный провал колодца.

Странные рисунки на стенах. Странные древние руны…

'Это чушь, — как-то поделился мыслями с Арманом. — Не лезет ни в какие ворота!' Генерал честно пытался слушать. 'Белые и черные фигуры людей… — возмущался Сергей. — Не сражались друг с другом! Они сражались вместе…' 'Правда?' — Арман изо всех сил изображал заинтересованность. Сергей махнул рукой…

'Интересно, — согласился вечером Доррог. — Но Ваше высочество — даже отцы не оставили подробностей. Пусть лучше займутся историки…'

У всех хватало своих забот. Арман, как глава Совета, был глубоко убежден — всё немедленно развалится, полетит к чертям и сгорит синим пламенем — стоит ему отвернуться в сторону. Первое время не доверял Доррогу — старший полковник занял второе место в Совете. Глава неверов ничего не доказывал — просто работал, не страшась открыто противостоять. Спустя пару недель уже обнаружилось, что Арман только ему и доверяет…

Все крутилось и вертелось. А Сергей никак не мог успокоиться — снять непонятную глухую тяжесть внутри. Пытался найти разгадку в древних рунах и письменах — но рисунки на стенах путали все больше…

'Может, хватит? — пытался взывать к совести генерал. — Подземелья — не место для девушек!' 'Что-о? — задыхался от негодования Сергей. — Кто это говорит про девушек?' 'Пойми, — уменьшал накал генерал. — Если вдруг что… никто даже не спустится, чтобы вытащить!' 'Если что и вдруг, — парировал возмущенный Сергей. — То только от старых закоснелых вояк!' Арман утробно хохотал — его не пробить и тяжелому танку. Единственный, с кем чувствовал себя молодой девчонкой — и почему-то не задевало. Арман — самый бесхитростный человек на свете. И еще — чувства генерала напоминали отцовские… 'Не забыла про Иарра? Подготовься'.

Про Иарра ему прожужжал мозги еще Доррог, вместе с Радой. Какой-то очень высокочтимый аристократ — древняя кровь. Его мнение уважают во всем Архуне, не только ашеры. Эдакий глубокий и благородный старец — князь, чуть ли не принц. Замки и земли где-то на юге. Поди разбери, этих высокочтимых голубокровых…

'Правда? — Рада единственная, кто могла заинтересоваться. — А с кем тогда?' 'Непонятно, — по-мальчишески чесал затылок Сергей. — С людьми…' 'То есть… — не понимала подруга, — люди воевали… с людьми?' Он пожимал плечами: 'Не могу полностью прочесть руны…'

'Ваше высочество, — встревала Тина. — Какие руны? — надо заказывать платье! Скоро прибудет лорд Иарр, с целой свитой…' Сергей закатывал глаза. 'Модельеры три раза ждали, — поддерживает Рада. 'И вы не выбрали себе парикмахера, — добавляет Лимм. — Все давно готовы к конкурсу…'

Время приближается. Ему уже давно делали прямые намеки, что давно пора перейти к изяществу и красоте. Бог мой, неужели девчонок больше ничего не интересует? Кроме платьев и причесок?

Он знал, что спорить бесполезно. Снова натравят полдворца. Еще одна причина сбежать в дворцовые подземелья — где точно никто не вынесет голову…

Длинный коридор. Высокие стрельчатые окна, мраморные статуи — на повороте щелкают каблуками двойка гвардейцев. Еще поворот — узкие ступени вниз… Это не дворец — целый город, не обжили и десятую часть. И одному богу известно — сколько этажей внизу…

Вчера он нашел настоящее озеро. Удивительное озеро горячей воды, исходящее паром, в огромной пещере. В мерцающем огне факела не видно края — только играет бликами черная зеркальная вода. 'Цио-лон' — гласила руна на стене. 'Бог мой… — в восторге закатила глаза Рада. — Серьезно? Это же знаменитое 'ложе царей'… Легенда!' А еще говорят — незачем бродить по подземельям…

Он сидел и смотрел на зеркальную гладь. Все хорошо… Все идет своим чередом. Правильно. Скоро приедет лорд Иарр, и признание статуса отдельного государства станет несомненным. Существуют все условия, основания, признания. 'Архелай' развернул широкомасштабную работу даже за пределами Архуна… Все верно.

Тогда что творится внутри? Откуда такая боль, такое ощущение беды?

Почему так глухо стучит сердце?

Спокойная, почти зеркальная вода… Горячая, но не обжигающая — как нагретая ванная. Поднимается пар — в неровном мерцании скользят причудливые привидения… Тишина, ничто не мешает мыслям…

Скоро он понял, почему падало сердце.

Почему болела душа.

Откуда ощущение беды.

Когда поднялся наверх…

На ступеньках ждали девчонки и офицеры. Дворец напоминал разбуженный муравейник. Ему что-то объясняли, ему говорили про стихии — а он никак не мог понять…

Какое цунами? О чем они?

Было такое понятие — в старые времена. Когда кочевники переходили леса и затапливали целые города…

Какие кочевники? Какие старые времена?

Появился Арман — собранный и жесткий. Немедленный сбор. В чем вопрос?

Урги перешли горы Урггад и затопили весь лес с этой стороны. Больше ста тысяч — в три раза больше всего населения Архелая вместе с женщинами и детьми. Воины, рожденные для войны — смертельный ужас всего Архуна. Это волна…

Сергей побледнел, чувствуя, как почва уходит из-под ног…

'Почему? — он не мог понять. — Их же не было столько лет…'

На военном совете разгорелся жестокий спор. Арман требовал немедленного увода женщин и детей — столица как ловушка, вокруг Гоморра. Многие — наоборот, надеялись на защиту пустыни. Свободно только направление дороги — полоса около двух миль шириной, и пару десятков длиной. К тому же — люди вряд ли добровольно покинут этот дом. Вопрос полного оставления Архелая даже не обсуждался…

Сергей никого не слышал. Молча смотрел в высокое небо за окном, и все не мог понять… Они спорят? Это же какая-то чушь, чудовищная шутка…

Голова — как набатный колокол. Гудящий звон разгоняет мысли. Извинился и покинул Совет — офицеры проводили понимающими взглядами…

Он не человек. Автоматическая кукла — смотрит на мир стеклянными глазами, и просто переставляет ноги. Понимание пришло, когда оказался перед зеркальной поверхностью озера. Голову просто скрутило, душа задохнулась — он дико взвыл и упал в воду…

Горячая вода не успокоила — ничто не могло успокоить низвергающуюся несправедливость небес. Он выл и колошматил воду, поднимая веер брызг и клубы пара… Потом обессиленно упал и уставился в низкий свод…

Он привык к несправедливости. Привык к необъяснимости…

Просто не мог вместить — почему? Зачем был нужен этот долгий путь? Для чего он привел сюда людей? Зачем нашли древний Архелай? Зачем это все небу — зачем?!!

Чтобы оставить огромное поле трупов…

Он смотрел в низкий свод пещеры. Огромное поле мертвых, каркают вороны, ветер поднимает пыль… Нет. Этого не должно случиться… Они могут уйти — могут построить все заново… Главное — люди… В людях — народ, в людях — страна, в людях — целостность и единство… Будущее и надежда…. В людях, в горячих сердцах…

Если есть народ — есть будущее. Ничто не потеряно, мы сможем…

Он выскочил из воды и рванул наверх, оставляя мокрые следы. Мелькают темные коридоры, низкие своды, бесконечные ступеньки лестниц…

'Ваше высочество!!! — дикий вопль сверху. — Вы живы!!!' Ирван. 'Что?' — внутри опять все захолонуло…

Парень опускается на ступеньки и плачет… Что?!! Сергей делает шаг в коридор — парень хватает за руку: 'Прошу, не надо…' Сергей вырывается и летит по коридору — поворот, еще один… Трупы солдат на полу… 'Ваше высочество! — к нему бросаются Рада и Тина. — Не надо!!!'

Он заходит внутрь зала Совета. Мертвые тела… Застывшие позы… Стол и пол залит кровью… Генерал Арман. Полковник Доррог. Полковник Локх. Полковник Редх. Все… До боли родные лица — друзья, отцы… Все…

Ноги скользят — целые лужи крови…

'Кто?' Ирван молча кивает на трупы солдат в коридоре. 'Как?!!' 'Я не знаю, — он вытирает глаза. — Не знаю…'

Сергей выходит и смотрит на тела — кто вы, зачем? В коридоре уже много людей — прибывают новые…

'Ваше высочество, что делать?'

'Уходить, — внутри тяжелые валуны, полное отсутствие чувств. — Вы должны выжить…' Люди молчат.

Он медленно бредет к себе… Кровь-кровь-кровь… Арман, Доррог, Локх, Редх… Это не сон?

Голова снова не может принять…

Зачем?!! Кому это надо?!!

Огромное поле зеленой травы и белых ромашек. Из земли выступает кровь — ярко-красная, разливающаяся по белым цветам… Безглазые блеклые морды в свете пылающей ветки — кто это, девери? Распятые обезображенные трупы на крестах… Урги, черные изуродованные лица…

Отрешенная память услужливо подкидывает картинки — далекие, совершенно не нужные… Кресты… Руны в подвале, рисунки…

Кресты, распятия… Осенение заломило в висках — снова подкосились ноги. Крестовое изуверство — в прошлом присуще людям… Так казнили древние люди — не урги…

Изувеченный поселок. Возможно не один…

Урги пришли не завоевывать. Урги пришли мстить. Это была подстава. Дагон…

Нудящая голова просто увидела мысль. Констатировала факт. Душа и сердце онемели. Далекое синее небо… Нет предела ничтожеству на этой земле. Нет границ, нет дна, нет правил… Дикая помешанная реальность больного мозга…

Рука ухватила поручень, нога сделала шаг — он снова побрел вперед. Какая разница? Какая вообще теперь разница? Арман, Доррог, Редх…

Закрыл дверь. Огромная комната — все старались, чтобы самая комфортная и уютная… Через высокие окна виден большой город. Красивые невероятные дома — каждый неповторим в своем стиле… Готическое устремление вверх — как символ зова неба и звезд… Круглые площади, ажурные мосты, прямые улицы… Дворец — как город над городом… Двигаются люди. Ручейки, потоки людей — как течение, аккуратно обтекающее здания и заворачивающее к дворцу…

Чушь…

Он рухнул на диван… Огромный шар боли распухал прямо на глазах — как звенящая рана, как кровоточивая язва, как лопающийся нарыв… Все больше и сильнее… Арман — волевой, справедливый… Доррог — понимающий и добрый… Локх — скромный и почтительный… Редх — бог мой… как перенесет добрая Хлоя… Больше никто не вздохнет, не пошутит.

Слез не было. Был дрожащий шар стона…

За дверью донеслись шаги, потом еще…

Люди. Зачем? Почему не уходят, пока есть время?

Никто больше не ответит — не улыбнется, не положит руку на плечо и не объяснит…

'Есть ты, — снова голос внутри. — Их принцесса. Ты должен сказать…'

Что я могу сказать? Дай совет…

'Я не знаю, — тихий ответ. — Это только твой выбор…'

Я ничего не могу сказать… Я просто… никогда не уйду.

Ему больше некуда идти. Пусть он не лидер, но он — принцесса…

Тихо поднялся и открыл один из шкафов. Легкая броня, изготовленная умельцами специально для условий Гоморры. Мечи и оружие…

'А люди? Думаешь, послушают?'

Должны послушать. Ибо только в людях — надежда на будущее. Нет людей — нет будущего…

'Ваше высочество!' — он не различает лиц. Закрывает дверь и идет по коридору. Широкая лестница — много людей, все расступаются… 'Ваше высочество! — молодой капитан. — С форта передали — урги объединились, быстро двигаются сюда…' Сергей смотрит ему в лицо, потом на огромный вход — как заводная кукла, просто переставляющая ноги. Свежий ветер в лицо — капитан непонимающе смотрит в спину… Перед ступенями встрепенулась большая толпа: 'Принцесса!'

Оглянулся — сзади Ирван, Рада, Тина, Лимм… Анна убита. Невдалеке виден старший Еши, Еррой… Несколько младших офицеров… Солдаты…

'Ваше высочество! — что делать?'

Умоляющие лица — все уже знают, вести расходятся быстро…

Он знает ответ — бежать. Сохранить нацию. Сохранить будущее. Возможность начать все заново. Ответ прост — лежит на поверхности. Прост, понятен и мудр…

Высокое небо над головой, три привычных солнца… Домашних и уютных. В толпе быстро наступает тишина…

Сердце сжимается — друзья и отцы уже не видят этих солнц. Анна не видит — а он все еще смотрит… Душа наполняется щемящей тоской, душат спазмы, брызгают слезы — отворачивается и моргает…

Лучше боль, чем пустота…

Люди перед ступенями. Родные… Они всегда были вместе, всегда шли за ним — верили, искали дом… Собрал волю в кулак — голос должен быть ровным, и глаза сухими… Он не знал, что скажет. Пусть все получится само собой…

Неожиданно зачерпнул из цветочного газона пригоршню земли. Спустился по ступенькам, поднял ладонь и разжал пальцы — ветер подхватил невесомый песок, дыхнув земляным дыханием перед людьми…

— Это ваша земля. Вы знаете, что должны делать.

Это сказал не мозг. Это сказало что-то внутри — проснувшееся и печальное, как ночь… Народ притих.

— Ваше высочество, — голос капитана сзади. Обернулся — молодой офицер не понимает: — нет командиров…

— Нет Армана, — ответил Сергей. — Нет Дррога. Командиры есть всегда, — сузил глаза, — кто следующий по званию?

Капитан оглянулся вокруг…

— Вперед, — сказал ему Сергей. — Твое время.

Повернулся и пошел вдоль людей к конюшням. Проклиная себя на чем свет…

— Внимание! — донесся крик за спиной. — Офицерам — по порядку доложить о готовности…

Низкий протяжный звук рога…

Мягко переступили копытами лошади — широкое море людей остановилось за пределами города. Фырканье лошадей, бряцанье оружия, приглушенный говор…

'Они не остановятся, — тихий голос Рады за спиной, — пойдут на запад… Судя по тому, как рассредоточились по всему лесу — знают все. О 'геополюсе', машинах, всех средствах…' Новый протяжный звук рога…

Как в старые времена. Нет самолетов, нет огня… Есть грудь и меч…

Бог мой, что происходит?

Над горизонтом поднимается высокая стена пыли — цунами… Сергей сжал поводья, всматриваясь в пыль. За спиной — весь город. Никто не остался в домах, даже женщины…

Черная полоса. Во всю ширину твердой земли по сторонам дороги императоров. Пришествие ада — увеличивается прямо на глазах…

Он оглянулся — море лиц, твердо сжатые зубы, хмурые глаза… Надеюсь, небо меня простит. Я не мудр — просто не смог иначе…

Поднял над головой клинок и тронул поводья:

— За Архелай…

— За Архелай! — вздохнуло людское море — встряхнулось, заклокотало…

'За Архелай…' — лошади набирали скорость, постепенно выстраиваясь в угол — все быстрее и быстрее…

'За Архелай!' За дом, за друзей, за родных. За наследство, за веру, за жизнь. За все, что осталось за спиной, и могло ждать в будущем. За душу и кровь. За то, что людей может сделать людьми…

'За Архелай!!!' — ветер свистит в ушах, дробный перестук копыт, вселенский азарт за спиной… Они не сдадутся — просто не могут. Не в силах иначе…

Огромный, заостряющийся на скаку клин… И на самой вершине — легкая всадница на белом коне — ветер колотит волосы за спиной… За Архелай…

Черная полоса приблизилась — опустились длинные пики навстречу…

'За Архелай…' Оба полюса столкнулись. Взорвался воздух — и всё потонуло в невыносимом гвалте кровавого боя…

Карусели, цветные всполохи, огни… Грудь сжимает боль, раскрывает, выворачивает наружу… Новые вереницы огней — все глубже и дальше… Что-то щекочет щеки…

Вдали появляется какая-то фигура, закутанная в странное одеяние — приближается неестественно белое лицо, распахиваются красные глаза…

'Ты кто? Смерть? — он не слышит своего голоса. Голоса нет, просто свистящие мысли… — Забери меня'. Красные глаза оглядывают снизу доверху — щерятся в страшном оскале зубы…

Новые всполохи огней. Почему нет тоннеля, и белого света в конце? Все говорят — тоннель, свет… Только мелькают пятна по сторонам…

Снова что-то щекочет щеки…

Издалека доносится хрип и клекот… Или карканье ворона… Или скрежет ржавого железа…

Он делает усилие и открывает глаза. Сумеречное ночное небо… Крик ворон… Волосы на ветру щекочут щеки… Что-то сдавливает грудь. Опускает глаза — белая гладкая шерсть… Его лошадь… С натугой выбирается, и поднимается на гнущихся ногах…

Неровный свет ночных лун высвечивает ад. Страшную карту конца мира. Всеобщего апокалипсиса. Ветер теребит мертвые волосы и одежду, пригоршнями метет пыль…

Куда не кинь — перемешанные трупы людей и лошадей. Темные, белые… Всюду запекшаяся кровь, доспехи, оружие, кожа… Груды тел, горы смерти и ужаса — сливаются с черной землей, до самого горизонта… Каркают вороны, ветер тонко гудит страшным печальным стоном…

Делает шаг — о что-то спотыкается… Вдалеке, смутно видимая в неясном свете — еще одна одинокая фигура…

Страшный кошмарный бред… Сергей смотрит раскрытыми от ужаса глазами — необъятное поле ада… Медленно бредет, спотыкаясь о трупы. Бог мой — позволь умереть…

Что-то течет по лицу — мокрое и липкое… Глухой зов смерти за спиной… Крутанулось ночное небо — он пошатнулся, и рухнул на землю. Дикий не вырвавшийся крик замер в запекших губах…

'Сережка!! — его трясут за плечи. — Ты чего кричишь?!' Он открывает глаза и моргает… До ужаса знакомое лицо… бог мой… Светка?

'Светка!!' — хватает за плечи и трясет изо всех сил. — Ты!!' 'Полоумный? — вырывается жена. — Зеркало мозги вышибло?' Он падает на подушку и зажмуривается… Тут же подпрыгивает и смотрит на руки — нормальные мужские руки… Быстро оглядывает себя — бог мой, все в порядке… 'Что с тобой? — пугается жена. — Ты это… как себя чувствуешь? Врачи сказали — только голова поболит…' Он быстро оглядывается — родная комната, стол, компьютер, дверь на кухню… 'Какие врачи?' 'Скорая… — поясняет жена. — Когда эти хулиганы вломились — ты затылком зеркало разбил… Я вызвала скорую…' Сергей трогает голову — на волосах повязка, затылок саднит…

"Светка… — он улыбается и откидывается на подушку. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть…' 'Если бы не знала, — она стучит пальцем по лбу. — Сказала бы — стукнулся головой. Так что — простительно…'

Он улыбается. Появляется дочка: 'Пап… Ты как, нормально? Уроки проверишь?' Мама хлопает по плечу: 'Лучше я. Папа сегодня не может…' Дочка тяжело вздыхает — мама в сотню раз дотошней папы…

Он закрывает глаза. Боже, как хорошо…

Дикий, не вырвавшийся крик…

Небо крутится над головой, он падает — жена подхватывает под руку: 'Да что с тобой?!' Сергей выпрямляется и оглядывается — дорожка парка, деревья, скамейки… Удивленные люди на скамейках… Обернулся к Светке: 'Что происходит? Почему здесь?' 'А где? — не понимает жена, и серьезно тревожится: — с тобой точно все в порядке?' 'Странно… — он снова оглянулся назад. — Очень…' 'Сергей!' — не на шутку пугается супруга. 'Что я здесь делаю? Как оказался?' 'Пойдем-ка домой, — она хватает его под руку и тащит по дорожке. — Это уже не шутки'.

Люди провожают странную пару. Может и не совсем странную — жена тащит нетвердого мужа домой — эка невидаль…

Дикий, не вырвавшийся крик…

'Что с вами?' — отдалено знакомые большие очки — где-то когда-то видел… Он потряс головой и оглянулся — школьный класс… Взрослые мужчины и женщины за партами, все смотрят. 'Вам плохо?' — полузнакомые очки смотрит с неприкрытым беспокойством…

'Извините', - Сергей встает из-за парты и выходит за дверь. Снова трясет головой, опирается о подоконник… Родительское собрание? Снег за окном… Почему снег? Только что была осень — парк и скамейки…

Что происходит? Дикий, не вырвавшийся крик…

Яркий луч света, прямо в глаза. Приблизилось внимательное лицо, в смешной зеленой шапочке, разглядывает зрачок… На заднем плане возникает заплаканное лицо Светки. 'Все в норме, — пожимает плечами врач, засовывая маленький фонарик в карман. — У неврологии вопросов нет. Мне кажется, — он поворачивается к жене. — Вам больше нужен психиатр'.

Что такое? Сергей оглядывается — приемный кабинет, он лежит на кушетке… Доктор пересаживается к столу и начинает строчить ручкой в журнале. Сергей удивленно смотрит на Светку… 'Снова, да? — из ее глаз брызгают слезы. — Опять?'

Дикий, почти вырвавшийся крик…

Длинные вереницы огней почти сливаются в сплошную линию… Мелькающие пятна света, белый вытянутый потолок… Его куда-то бегом везут, мельтешат лица в марлевых повязках. 'Разрыв мозговой ткани, обширное повреждение затылочной части, — запыхавшийся голос сзади. — Четвертая операционная, красный свет…' Люди в коридоре отскакивают по сторонам, прижимаются к стене, провожают глазами… Одно из лиц вдруг поворачивается, наклоняется и снимает повязку… Белое-пребелое лицо, красные глаза — черные зубы щерятся в ухмылке…

Дикий вырвавшийся крик.

'Защитная реакция, — чьи-то далекие голоса. — Ответ на окружающую враждебную действительность, причины могут быть совершенно различными. Пациент придумал фантастический мир — и в нем живет, ходит, дышит… Но сознание не может существовать в двух мирах одновременно — дисфункция, разлад, потеря ориентации…'

'Мы можем помочь?'

'Надо вывести из подсознания, в реальный мир. Пациент должен лично осознать… минутку…'

Всполох боли — дикий рванувший крик…

'Спокойно, не кричите… — снова чье-то лицо, уже без повязки. — Все в порядке…'

Сильная усталость и боль. Кажется — все тело представляет единый сгусток тупой боли…

'Вы помните свое имя? — Врач наклоняется, внимательно смотрит в глаза. — День, число, год?'

Слава богу. Я справлюсь… Ради жены и дочери… Он разжимает уставшие губы: 'Сергей…'

'Как? — не понимает врач. — Можно громче?'

Он напрягается: 'Сергей!' И замолкает, споткнувшись на звуке своего хриплого голоса… 'Странное имя', - пожимает плечами доктор, что-то быстро записывая в блокнот. Сергей медленно подносит руку к глазам… Маленькая узкая изящная ладошка…

Дикое кошмарное поле трупов, каркающие вороны, ветер треплет одежду и пыль… Реальность наваливается многотонным свинцовым грузом — давит и плющит на полу, невыносимая боль — тело выгибается дугой и дико кричит… Появляются еще люди — хватают за плечи и руки, стараются удержать на месте…

Дикий, вырванный из глотки крик…

'Все легли на поле боя, — рассказывает чей-то тихий голос. — Все сложили свои жизни — сорок с лишним тысяч человек…' 'А принцесса? — спрашивает другой голос. — Нашли?' 'Принцессу так и не нашли, — вздыхает первый. — Говорят — ее видели ночью, бредущей среди умерших… Или это был ее призрак…'

Он лежал и смотрел в потолок. Ничего не видя, и не слыша…

Длинная цепь изможденных людей, затерянная в песках Гоморры… По очереди копают яму, чтоб добраться до воды… Преданные глаза Рады… Дикая встреча на самом краю, заплаканный Арман… Ревущая от перегрузки маленькая машина — взлетающие позади крыши домов… Длинная колонна людей, скрип повозок, храп лошадей — улыбающаяся Хлоя протягивает кружку чая… Страшные вертолеты, полоса танков — люди за спиной… Упертые Тины и Лимм… Счастливые ашеры — грузовики, забитые дарами… Ночной костер, безнадежно воздевающий руки Доррог…

Он снова проживал свою жизнь — заново… Иногда возникали слова — чужие, далекие, не его… Просто возникали, чтобы повертеться перед глазами — как старая афиша давно видимого фильма…

Арман знал, что надо уходить. Арман верил в него…

Чтобы вывернуть внутренности — и продать душу дьяволу.

Это не ошибка. Не глупость. Это преступление…

Он ничего не видел и не слышал. Только белый потолок…

'Как они смогли победить стольких? — поражался голос. — Это ведь урги…' 'Никто не знает… — вздыхают в ответ. — Это ашеры, они всегда удивляли. Но… слишком дорого далась эта победа. Полной гибелью всего нового Архелая…'

Через пару дней он случайно обнаружил кем-то забытый нож. Следующие два дня его откачивали. И отмывали залитую кровью палату…

Его натурально сторонились. Врачи проверяли каждый день, и не прятали облегчения, если в порядке. Он не знал — сколько прошло дней и ночей, и где вообще находится…

Обычный Дом милосердия. Илишвар. Его привезли в числе немногих, оставшихся после битвы. Мир просто потрясла трагедия Архелая…

Еще через пару дней глухо попросил, чтобы отпустили. Долго не думали — с телом все в порядке, а голова… Никто не хотел связываться с помешанным суицидальным сознанием. Дали какую-то одежду и подвели к двери…

Он медленно брел по городу. Глаза не видели ни домов, ни дорог, ни деревьев…

Смеялась Рада, вздыхали Тина и Лимм, щурился грозный Арман… Шли тысячи и тысячи людей…

Поздно ночью наткнулся на группу угрожающего вида парней. Страшно оскалился — то, что достоин. Открыто предложил сделать с ним все, что взбредет в голову. Его радостно завели в какой-то дом — даже разделся…

Он хотел боли. Хотел унижения. Но небритые уличные бродяги в свете лампы наткнулись на пусто-мертвый взгляд и отшатнулись. Швырнули одежду и попросили убраться…

Он шел по ночному городу. Одинокая фигура. Он всегда должен быть один. Страшно тем, кто вздумает встать рядом…

Утро. Высокий мост, ажурные шпили, быстрый поток машин. Внизу — тягучие воды далекой реки…

Прозрачное синее небо. Три солнца над горизонтом…

Как счастливые улыбки девчонок. Сверкающие лица друзей… Последнее раннее утро… Я — страх этого мира. Кошмар, рожденный для потерь…

'Прекрати, слышишь? — дышит в лицо теплое дыханье Рады. — Никогда не смей так говорить!! Через все, что мы проходим… Я никогда тебя не брошу, слышишь? Никогда!!!'

'Ты не понимаешь, да? — заплаканное лицо смуглянки Лимм. — Мы считали ее своей… Мы верили ей!! Думали — справедливая, все расставит по своим местам…'

Простите ее, девчонки.

'Не будет никаких неожиданностей… — хитро улыбается Арман. — Если начнешь участвовать в планировании!'

'Вы даже не представляете, — покрывается пятнами полковник Локх. — То, что вы пришли…'

Простите, отцы-командиры. Если сможете.

Восторженный рев толпы на поле, в лесу, в столице…

Простите, люди.

Она больше никому не принесет горя. Проносятся мимо машины…

— Уша!!!

Кто-то хватает за плечи и оттаскивает назад — какая-то девчонка с дикими глазами, что-то вопит и машет руками… Рядом появляется незнакомый парень, еще люди…

Боже, оставьте меня в покое. Он закрывает глаза. У него что-то спрашивают — он ничего не слышит. Какой-то спор — как за далекой стеной… Его лицо освещает свет костра, и добрая Роя протягивает кружку с чаем… Улыбается Юкка, и Люка, и даже Жука… Он споткнулся — его потянули в сторону. Нагнули голову, посадили — снаружи хлопнула дверца машины…

Низкие ветви деревьев смотрят прямо в окно.

'Ты не понимаешь, — подруга тихая и печальная, как сама осень. — Каждый проходит свой путь, свою дорогу… Думаешь, могла бы что-то изменить?'

'Все, — Сергей проглотил комок в горле. — Я бы все изменил. Я бы убедил, увел людей…'

'А дальше? — усмехается с иронией Рада. — Ты знаешь, что дальше? Если что-то должно случиться — оно случится. Независимо от того — хотим или нет…'

'Это философия. Жизнь много проще. И подлее'.

За закрытой дверью не стихает приглушенный спор — странная девчонка, парень, отец…

'Жизнь такая, какую мы в силах потянуть. Все дается по силам…'

Неожиданно дверь резко распахивается — на пороге незнакомая женщина. Отчаянное лицо, сеточка морщинок вокруг глаз, проседь в волосах. Пристально вглядывается, потом осторожно проходит:

— Откуда ты, девочка? Где твоя семья?

Следом заглядывают остальные…

'Поговори с ними, — советует подруга. — Они хорошие люди'.

'Зачем? Все бессмысленно и пусто…'

Женщина настороженно оглянулась, пытаясь проследить за взглядом…

— Так постоянно, — грустно сказала девушка, оттащившая с моста. — Будто с кем-то говорит…

— А нас не слышит… — добавил парень.

Его весь день зачем-то расспрашивали… произносили разные фразы, слова — пробуя определить реакцию…

Внешний мир иногда приходил — маленьким шепотом веток за стеклом, приглушенными разговорами, или мягким щелканьем двери. В тарелках на столе, в печальном вздохе доброй матери, или грустных глазах молодой дочери. В аккуратной одежде на кресле, или любовно взбитой подушке. Чтобы потом вновь отступить, раствориться и исчезнуть — в длинных колоннах людей, и милях долгой дороги… Он заново переживал всю свою жизнь — каждый день и каждый час. Снова бежал, снова прятался. Снова падал от усталости, и снова страдал…

Поздно вечером приехал доктор — полный, с большим авторитетным чемоданом. Долго осматривал, задавал вопросы, качал головой, щелкал приборами, проверял анализы. В конце вынес вердикт: 'Глубокий психический шок…' Старший семейства только собирался вставить что-нибудь язвительное, но супруга одернула: 'Это лечится?' У всех на лицах немой вопрос. 'Очень непросто, — покачал головой врач, складывая свои многочисленные приборы. — Затронуты слишком глубокие слои. Даже гипоталамус и гипофиз… — он постучал пальцем по одному из приборов. — Я бы рекомендовал обратиться в специальный центр'. 'Вы же знаете…' — не выдержал маленький глава — 'Знаю, — перебил дородный доктор. — Но обязан предупредить'. Все молчали, врач щелкнул чемоданом и выпрямился. 'Что нам делать?' — снова спросила женщина-мать. 'Внимание, забота и уход, — кивнул на прощанье доктор. — Ваша дочь что-то пережила — что-то очень страшное… Если она не сможет с этим справиться, то…' Он пожал плечами и уехал. А странные непонятные люди — дружно воззрились на Сергея. На столе давно остыл нетронутый обед. Потом такой же нетронутый ужин…

Поздно вечером снова пришла девушка с моста. Тихо посидела рядом. Потом осторожно подняла, затащила в ванную комнату и умыла. Положила в постель и накрыла одеялом…

Странные люди. Край сознания отмечал странность, не вдаваясь в подробности. Ему было все равно. На следующий день заставили что-то съесть, чуть ли не силой впихивая ложкой. Через день — тоже…

Он слабел с каждым днем. Все реже поднимался с постели, все реже смотрел в окно… Ему незачем было вставать и смотреть — вся жизнь перед глазами. Бежит, страдает и плачет. Весь горький необъятный мир…

Однажды она пришла рано утром. Помогла одеться, вывела на улицу и усадила в машину. Красивую длинную машину с открытым верхом. Решительно сжала зубы и включила скорость…

Длинная дорога наверх, полоса асфальта серпантином поднимается в гору. Бескрайний лес, голубое небо… Краешек сознания отметил лес и небо — это отвечало вселенной внутри. Потом снова ушел в глубину.

Машина остановилась на самом верху. Девчонка долго смотрела на Сергея, в глазах плясали дикие огоньки. Потом резко вдавила педаль скорости…

Полотно дороги рвалось навстречу, по сторонам мелькали деревья, ветер хлестал лицо. Резкий вираж — бросает к двери. Все сильнее разгон, перегрузка вжимает в кресло, деревья превращаются в сплошной зеленый покров — девчонка что-то дико кричит, пригибаясь к рулю. Неожиданно деревья исчезают, распахивается открытое пространство — мост и горная речка впереди… Бешено взвывает двигатель, перегрузка вдавливает грудь — в последний момент отрешенное сознание выхватывает факт — моста нет… Разрушен. Огромный провал — и грохочущая далеко внизу вода…

Машина взвивается в воздух…

Все внутри ухнуло вниз — Сергей закрыл глаза….

Вот и конец. Ты этого ждал. Секундная невесомость, последний вздох этого мира. Плавный момент истины. В черноте возникло страшное, белое как снег лицо, красные кровяные глаза — щерятся в злой ухмылке черные зубы… Ты ждешь меня? Я тебе нужен? Рядом проявляется жабья морда Дагона — запрокидывает голову и начинает хохотать… Тварь. Не дождешься…

Резкий удар колесами с другой стороны — машина изо всех сил тормозит, на полной скорости разворачивается вокруг себя и замирает, подняв густое облако пыли…

Полная тишина. Глубокое дыхание девчонки, и пение птиц в кронах деревьев… Сергей натужно выдохнул и посмотрел на руку — пальцы чувствительно дрожали. Водительница обессиленно уронила голову на руль…

Через минуту донесся рев быстро приближающихся моторов — из леса на полном ходу вылетела машина, за ней вторая, — резко затормозили рядом… Хлопнули дверцы — воздух затрясся от дикого шума и криков… Хлесткий звук пощечины, потом еще и еще… 'Как ты могла?!!' Зашлась в истерике женщина с проседью, округлились от бешенства глаза отца, покраснело как у рака лицо брата, запнулась на полуслове вторая сестра… Ужас пережитого просто рвет воздух на части…

Водительница уже пришла в себя и отбивалась от всех, прикрывая голову руками… Сергей снова посмотрел на руку, потом на себя — короткое платье с поясом, коленки в тонком капроне, туфли на каблуке… Поднял лицо: 'Кто вы? — тело еще колотилось от пережитого, — зачем я вам нужен?' Раздирающий гвалт начал стихать, как будто выключили свет… 'Что?' — осторожно переспросила мать и предупреждающе оглянулась на остальных… Все притихли. Стало слышно, как в листве перекликались птицы. Дикая водительница опустила руки…

'Зачем я вам нужна?' — повторил Сергей.

Все дружно переглянулись. Глаза сумасшедшей бестии начали шириться от восторга…

Длинный навес, множество кузовов автомобилей — новых, старых… Маслянистые запчасти, разобранные двигатели, колеса… 'Семейное дело', - поясняет сумасшедшая Лея. Ее полное имя Влеянна — но здесь не любят полных имен. 'Раньше у нас была крупная мастерская, много рабочих — отца хорошо знают в своих кругах, большой мастер…' Сергей не спрашивает о проблемах — у каждого свои жизненные круги. 'Могли бы и сейчас, — добавляет Илл (Иллиона), вторая девушка. Она оказалась не сестрой, а невесткой — женой брата. — Если бы не приходилось столько переезжать…' Сергей снова ничего не спрашивает, только понимающе кивает. Если честно, его вообще ничего не интересовало. Он больше всего хотел остался один — но это уже откровенная наглость к добрым людям…

Большой дом, отдельно от поселка, почти в лесу. Мастерская машин…

Увидели на мосту — привели домой, обогрели, приютили… Зачем?

Немного позже он понял. Раньше у них была еще одна дочь. Или умерла, или погибла. Никто не хотел говорить о причинах — у каждого своя боль…

Сергей по-прежнему ничего не хотел. Ни есть, ни ходить, ни смотреть… Он бы опять замкнулся в себе — но тяжело огорчать людей, сделавших так много. А они, будто предчувствуя — старались не оставлять одного. Просто удивительная доброта и сострадание.

Он завис между небом и землей.

'Помоги им, — сказала Рада. — Им нужна твоя помощь'.

'Чем? — удивился Сергей. — Это они стараются помочь, а не я…'

Подруга грустно улыбнулась, и растворилась в вечернем сумраке леса за окном…

Вечерний семейный ужин. Стол ломится от еды — вполне могла бы поужинать рота бойцов…

'Смелее! — радостно шепчет Лея. — Я помогу согнать калории!'

'Не слушай, — нагибается с другой стороны Илл. — Поможет только в болтовне. Может, еще в моде. Невозможно затащить в мастерскую!'

'Неправда! — возмущается Лея. — Я прошлый раз чинила сцепление!'

'Ага, неделю назад, — соглашается невестка. — И мы все неделю переделывали…'

'Ну не мое это… — разводит руками сестра. — Зато я умею…'

'Бить машины! — подсказывает Илл. — Мастерски! В этом — профессионал…'

Лея хохочет. Наверное, она просто не умеет обижаться.

Добрая хозяйка подкладывает еще и еще. Как объяснить, что он не может есть?

Брат поглядывает сочувственно и улыбается, глава семейства (Лихва) не слышит — просматривает 'вечернюю газету', в воздухе мельтешит сводка новостей…

'И крутить головы парням', - добавляет Илл.

'Клевета!' — возмущается Лея.

'Что такое райгорн?' — вдруг спрашивает с той стороны стола маленький механик.

Девчонки переглядываются.

'Имеешь в виду Архелай?' — уточняет брат Леи.

Все удивленно чешут лбы — Сергей чувствует, как снова больно щемит в груди…

Лихва увеличивает звук: '…заинтересованность проявлением неоднозначного видения. Большая битва, в которой сложило жизни все население неожиданно обретенной древней столицы, привлекла внимание большого круга мировой общественности…'

'Простите', - он поднялся и вышел за дверь — все испуганно переглянулись… Снова шатаются стены и пол, снова трудно держаться на ногах — хватается за стену. Перехватывает дыхание…

'Элла! — выскочила следом Лея. — Что случилось?'

'Все нормально, — он наклоняется и откашливается. — Что-то попало в горло…'

Не может слышать про Архелай. Слишком свежо в памяти все, что отвергнуто и потеряно…

— Далеко?

— Почти пришли! — девушка перепрыгнула через камень, Сергей следом. Боги! — как неудобно прыгать в узкой юбке и туфлях на каблуке… Небольшой лесное озеро, со всех сторон сдавленное скалами. Лея вчера рассказала про свою маленькую тайну — случайно найденное место…

— Сюда! — она как стрекоза, ей совсем не мешали тонкие шпильки. Раз-два — голос уже звучит из-за скалы. Сергей повертел головой — всюду скалы, камни из-под воды… Как она умудряется? Прыгнул на следующий, потом дальше…

От озера виднелся темный провал грота — Лея уже махала изнутри. Сергей нагнул голову и полез следом…

Темнота, эхо шагов и дыхания. Пространство раздвинулось, он выпрямился… Подруга уже карабкается по проходу вверх — туда, где блестит слабый свет…

Просторная пещера, низкий свод — можно потрогать рукой. Два небольших естественных окошка дают умеренное свет — грубо сколоченная мебель, очаг…

— Говорят, в этих местах скрывалось сопротивление, во время бунта Авиллы', - подруга поджигает пару поленьев в очаге, взметнулся язычок пламени — дым потянулся к окошку. Сергей выглянул наружу — вершины деревьев, в паре милях виднеется крыша их дома…

— Нравится? — улыбнулась Лея. — Никто не знает! Я всегда прихожу, когда хочу остаться одна…

— Очень, — искренне говорит Сергей.

— Дарю! — показывает по сторонам девушка. — Это теперь твое.

— Что ты…

— У каждого должно быть место — где можешь побыть одна. И никто не потревожит…

Отсветы пламени гоняют причудливые блики по стенам. Небольшой стол, пара табуретов, лежанка, крытая толстой шкурой неведомого животного. Какие-то книги в нишах, пара кувшинов… На столе — портрет молодой девушки с синими глазами…

Сергей подходит ближе и берет изображение в руки. Сердце стукнуло и замерло, на снимке — он сам…

— Уша, — тихо сказала за спиной Лея. — В доме нет ее фотографий.

Сергей молчит, не веря своим глазам…

— Она была молодой дурочкой, — голос подруги дрожит. — Просто — молоденькой дурочкой… Ей предложили сыграть роль — а она сломя голову бросилась в омут… Хвасталась — классная роль, она будет настоящей принцессой! Ничего не понимала, что происходит…

Сперло дыхание, в горле застрял комок…

— Радовалась невероятной удаче… И сыграла свою роль, — голос оборвался, сестра всхлипнула. Никто не знал, что будет потом…

— Что было потом? — глухо спросил Сергей.

— Убили, — ответила девушка. — Растерзали, чуть ли не разорвали на месте. Когда выступила настоящая принцесса, ведя неверов через леса, — подошла и встала рядом, разглядывая снимок в руках Сергея. — Она понятия не имела, что делает… Просто — глупая маленькая дурочка…

Он медленно поставил изображение на стол. Лея всхлипнула, по щекам покатились слезы… Содом и Гоморра. Это невозможно. Это просто невозможно…

— Ты нас презираешь, да? — тихо спросила подруга.

— За что? — ошарашенно спросил Сергей.

Она кивнула на портрет на столе. Он ничего не понимал…

— Это, — махнула в сторону дома за окошком, — уже третье место, за последние три месяца. Как только какое-то дело заставит коснуться Гидры… Все сразу становится известным. Мы — семья той самой… Которая лже-принцесса, которая уничтожила город, которая… — она всхлипнула и отвернулась.

Бог мой — сколько же всего на этой земле…

— Успокойся, — обнял ее за плечи и вытер слезы со щек: — перестань, все хорошо…

— Ты очень похожа на нее, — сквозь всхлипы сказала Лея. — Я на мосту когда увидела — все захолонуло…

— Бывает…

— Мы любили ее, дурочку… Ты бы вряд ли согласилась, если бы тебя нашли агенты короля Дагона, правда? Она просто хотела побыть принцессой — хоть один единственный день…

Сергей молчал все дорогу домой. Лея тихо шла сбоку, поглядывая со стороны. Наверное, истолковывала молчание по-своему…

Невероятно, просто немыслимо…

Никогда нельзя спешить судить людей. Если заглянуть в глубину — причины могут оказаться совершенно неожиданными. Простая молодая девчонка… Конечно, глупая и взбалмошная — но она не заслужила того, что получила…

Жизнь — очень дикая штука. Странной иногда открывается стороной…

Листья шуршали под ногами. Большие желтые листья — поздняя осень…

'Ты сказала ей? Зачем?'

'Она бы все равно узнала!'

Все смотрели на Сергея. Они действительно ее любили. И очень хотели, чтобы та, которая удивительно похожа — осталась рядом… Очень странная девушка — со своей, очень глубокой болью…

— Если бы нас хоть кто-то выслушал, — сказал, будто оправдываясь, брат. — Но никому нет дела. Особенно — ашерам…

— Зачем? — спросил Сергей.

Поздний вечер, тепло потрескивает огонь в камине. Семья любила собираться вместе, в общем просторном холле. Тихо смотреть на пламя, осторожно потягивая старое выдержанное вино…

— Мы тоже любим принцессу, — вполголоса ответил парень. — Как и все… Никогда бы не сделали ничего плохого — просто не знали…

— Какая сейчас разница? — мрачно проговорил Сергей.

— Зря ты так, — вставил старший Лихва. — Многие уверены, что жива. Говорят — ее видели в первую ночь после боя…

Сергей закрыл глаза. Не надо. Прошу вас — не надо… Только не сейчас…

У народа свой образ принцессы. Большой образ — невероятно красивая, невероятно женственная — но сильная, с огромной душой… Способная поднять города и повести за собой народы. Как Жанна д´Арк…

Никому не могло прийти в голову — что она может просто сидеть рядом, и вместе со всеми цедить вино…

Зима. На юге не бывает снега — просто холод, ветер и дожди. Сергей активно помогал в мастерской — у него получалось. Не бог весть как, но шайбы и болты всегда знакомы мужской натуре — с подсказками Лихвы работа крутилась. Сам маленький механик мог собрать и разобрать что угодно с закрытыми глазами…

Иногда вместе с Леей ездил за покупками в город.

Огромный магазин, как целый город — подруга виновато хлопает ресницами и исчезает на час. Он уже привык, их маленький секрет — с кем-то встречается…

Сергей добросовестно ждет, бродя по гигантскому супермаркету — здесь есть на что посмотреть. На этот раз Лея появляется удивительно быстро, вместе с невысоким спутником — знакомит: 'Иштигор — хороший друг! Чтобы не скучала…' — и тут же испаряется…

Сергей готов ее убить — вот зараза! Парнишка приветливо улыбается: 'Не часто здесь бываете? Хотите, покажу?'

Он чувствует себя полной девчонкой, до кончиков пальцев. Скрежещет зубами, но от безвыходности разводит руками: 'Что еще делать?' Парнишка тут же берет инициативу в свои руки, хватает под руку и увлекает по проходу…

Это неожиданно оказалось интересно. Ишт знал об этом все. О всех отделах, товарах — начиная от салона машин до продуктовых рядов. С самой незаурядной точки зрения — работал в секторе доставки и знаком не понаслышке. 'Визо-шок! — большой странный агрегат. — Автоматический парикмахер-визажист! Сканирует внешность, сопоставляет с банком данных… Достаточно сунуть голову в нишу, — усмехается, — чтобы не узнать, что вылезет! Одна знакомая как-то попробовала, — наклоняется и переходит на шепот. — Не поверишь — получилось! Длинные блестящие локоны, и полный комплект отличной косметической работы. Потом обрезала и смывала всю ночь… Рассказать, что она туда сунула?'

Сергей смеется. 'Эгибиторы, триббиторы — все что угодно, только плати, — сладкая жизнь обеспечена. Сканируют, воспроизводят, трансформируют, помогают, улучшают… Внешность, здоровье, комфорт — что взбредет в голову…

Смешной. Когда потягивал кофе в уютном кафе — вспомнил кофе в первое утро пребывания девушкой… Как звали того парня с картой?

Все оказалось довольно забавным — час пролетел, не успел моргнуть глазом. Он не ожидал — но его не разозлили внимание и галантность. Никогда не думал, что откроет себя с этой стороны…

'Как тебе Ишт? — улыбалась несносная Лея по дороге домой. — Хороший, правда?' Сергей усмехнулся — без комплексов, ни грамма смущения! 'И не ашер, как Хром…' — добавила подруга. Ее воздыхатель — ашер? Он покачал головой — вот почему тайные встречи… 'Из Зивиллов — ашерский род, — вздохнула Лея. — У нас все шло хорошо до Уши…' 'Это же глупость, — не выдержал Сергей. — Они должны понимать!' Девушка вдавила скорость: 'Скажи это отцу…'

В следующий раз снова столкнулся с Иштом. А еще через неделю — парнишка уже специально ждал у входа… Наверное, ему это было надо. Такое ненавязчивое внимание. Чтобы добавить глоток свежего воздуха в саднящее сердце, отвлечь новыми чувствами от мрачных мыслей. Ишт тонко чувствовал состояние Сергея — и никогда не переступал черты. Именно это и помогло ему не быть отвергнутым снова и снова. Разговоры, болтание, кофе, непродолжительные прогулки. Через месяц он пригласил Сергея в кино — это уже походило на свидание…

'Давай! — будоражила его Лея. — Чего сидеть дома?' Сергей смотрел в зеркало — офигеть… Он серьезно размышляет о свидании с парнем? Как девушка? Немыслимо…

Но дома не сиделось. Закончилась зима, пришла весна — на улице все чаще выглядывало солнышко. Что-то просилось внутри — глоток свежего воздуха, вздоха, хоть небольшого облегчения… Хоть немного нового и хорошего — кроме дома и мастерской… И постоянной, не умолкающей памяти.

Он согласился — не веря себе. Лея и Илл помогли собраться. Посмотрел на себя в зеркало — по-прежнему не веря своим глазам… Короткое платье с поясом, стройные ножки, туфли на каблуке, волосы изящно спадают на плечо… Тонкая талия — так и тянет прижать покрепче… Просто дива. Мечта парня. Дожился…

Ишт ждал возле магазина, как и положено. Большой букет цветов — просто немыслимо… Он с цветами, под руку с парнем. Весеннее солнышко… Небольшая лужа воды — просто лужица, но… Не успел моргнуть, как подхватили крепкие руки — опустили уже на другой стороне, он только натужено выдохнул — блин… 'Вот так же делаются и дети', - пискнул в голове страшно довольный бесенок. Сергей даже не стал возражать — полная девчонка, что тут можно сказать?

Откровенно боялся кинотеатра. Темный зал — идеальное место для свиданий, особенно в задних рядах. Что делать, если вознамерится поцеловать? Но все оказалось значительно проще — кинотеатра в земном понимании не было. Были отдельные кабинки и полный эффект погружения в виртуальный мир, полное ощущение участия в событиях…

Сергей еще долго тряс головой после фильма, пытаясь освободиться от ощущений — Ишт удивленно поглядывал и улыбался… Невозможно, но они долго гуляли по вечерним улицам — заходили в бары по дороге, пили чай или кофе… Ощущение неловкости иногда подступало — он не привык, когда за ним ухаживали, не привык нравиться. Не привык так сильно ощущать девушкой, слабым полом, предметом воздыханий — противоположной стороной… Спутник не позволил себе лишнего, иначе это наверняка оказалось бы последним экспериментом в жизни Сергея. 'Удивительное кино…' 'Ничего удивительного, — пожимал плечами парнишка. — Просто кино… Вот Хром в Архелае видел райгорн! — совсем другое дело…'

Так всегда — 'Вначале было слово…' У Сергея мгновенно исчезли все ощущения — будто обрубили рукой.

Полная чушь… Он сидит в баре, как девчонка — наслаждается… Будто уже неважно, что всего несколько месяцев назад — за его спиной легло больше сорока тысяч человек. Доверившись ему без остатка…

Ишт почувствовал. Чувствительный парнишка — даже слишком. Сергей попросился домой — подскочил провожать…

Все чушь. Глупо и бессмысленно. Бесенок внутри молчал. Душа тоже молчала. Он не забыл — он не мог забыть…

'Иштигор! Старый дружище!' У стоянки — группа угрожающего вида парней. Здоровый верзила радостно стучит по плечу попутчика: 'Сколько не виделись? — обнимает и сообщает остальным: — Иштигор! Мой старый друг! Я ему очень обязан… — отечески похлопывает по затылку: — правда, Ишт?' Его 'кавалер' застыл и побледнел… 'Молчишь? Зачем? — не может понять счастливый верзила. — Мы ведь столько не виделись, правда? — объявляет остальным: — мы очень много не виделись! — заглядывает в лицо: — С самой школы, да?' Парень сухо сглотнул… 'А это… — верзила поворачивается к Сергею. — Твоя подружка, да? Ух ты! — отпускает 'старого друга' и подходит ближе. — Не верю глазам, Ишт! — у тебя такая девушка… а ты молчишь?' Остальные довольно оскалились, дружно разглядывая Сергея. Сердце заколотилось, натурально выдавая всю неприятную гамму женских чувств…

'Не надо, Факк…' — вдруг раскрывает рот 'кавалер'. 'Что? — удивленно оглядывается верзила. — Ты что-то сказал, да? Ишт! Неужели ты что-то сказал? Пожалуйста, — прижимает руку к груди, — повтори еще… Нет? Почему? Не любишь старого друга?' Парень сжимает зубы и молчит…

'Да не бойся, Ишт…' Верзила подходит вплотную, внимательно разглядывая с головы до ног — Сергей автоматически делает шаг назад и упирается спиной в машину. 'Ничего не будет твоей подружке, — обещает через плечо старому 'другу'. — Просто хочу посмотреть… Невероятно…' Тяжелый смрад прямо в лицо. Поднимается огромная рука и гладит по волосам — он отворачивается в сторону. Вот, что чувствуют в таких случаях женщины… Извращенную похоть самца, прерывистое возбужденное дыхание — и полную беспомощность… Широкая ладонь неожиданно сжимает тонкую шею: 'Тихо, красавица — не шевелись…' Вторая рука уже гладит ногу — поднимается по капрону выше… Сергей изо всех сил сжимает зубы — смотрит через плечо верзилы на Ишта, — 'кавалер' отвел глаза в сторону… Лапа отпускает ногу и начинает мять грудь: 'Ух, какие…' — по спине пробегает резкий озноб…

Девчонка — это вещь, предмет похоти и глума…

Конец. Он больше не выдерживает. Резко лупит коленкой в промежность, вырывается и что есть сил несется к домам… Сзади догоняет болезненный вой: 'Поймайте суку…' Множественный топот ног — Сергей прибавляет скорость… Подворотня, забор — срабатывает мальчишеский рефлекс, — уйти с зоны видимости. С налету перемахивает через ограждение и, пригнувшись, семенит вдоль — даже забыл про каблуки…

Получилось — шаги простучали мимо, — все-таки мальчишки в критических ситуациях умнее девчонок…

Поздно вечером приехал Ишт. Сергею совершенно не хотелось слушать, но парень настаивал… 'Что с тобой?' — удивилась Лея. Сергей вышел…

'Ничего бы не было — я знаю Факка, совсем не тот случай… Ведь разумней и проще — немножко потерпеть, правда? Максимум — пощупает… Факк, он… Лучше не иметь врагом — хуже будет…' Он много еще говорил. Сергей молча слушал…

Разумность. Как часто мы поступаем разумно? Где черта, когда разумность граничит с трусостью?

Он его понимал — сам был парнем. Сам не любил лезть напролом и махать красным флагом перед быком. Но также теперь понимал — что в таких случаях нужно девушкам… Даже не саму защиту — а желание. Стремление. Увидеть, что важна для него. Даже если мал и слаб — но изо всех сил рвется остановить… то девушка это оценит.

'Прости, Ишт…' — он ушел. Устал слушать. 'Кавалер' разочарованно проводил глазами… 'Что случилось?!! — за дверью дрожали от нетерпения Лея и Илл. Сергей вяло махнул рукой, но слишком плохо знал подруг — его подхватили под руки, затащили в комнату и потребовали немедленного ответа…

Он долго не сопротивлялся. 'Вот гад', - немедленно поддержали девчонки…

На следующий день парень приехал снова — Сергея даже не стали звать. Вышла Илл, и ледяным тоном попросила убраться подальше…

Обиженный на весь мир Ишт. Кажется, он так и не понял — что не так, почему никто не хочет понять разумности… Тонкая чувствующая душа…

Никогда не спеши судить. Как и в случае с Уша…

Спустя пару месяцев неожиданно наткнулся на Факка — прямо в магазине, когда поехали за продуктами вместе с Оггой, братом Леи. Верзила радостно оскалился, вместе с друзьями… 'Дальше что?' — Сергей не боялся. Время страха прошло, к тому же — большой многолюдный магазин… 'Ты молодец, — неожиданно миролюбиво выдал верзила. — Бросай мелкого — не твоего уровня…' Сергей промолчал — тебе дело? 'Проблемы?' — рядом мгновенно нарисовался брат. 'Это еще кто?' — не понял Факк. 'Твоя смерть, — резко шагнул вперед парень, сжав кулак. — Если резко не свалишь…' Верзила одобрительно подмигнул Сергею, и с друзьями двинулся прочь… 'Кто это?' — проводил глазами Огга. 'Да так… — махнул рукой Сергей. — Забудь…'

Никогда не спеши судить людей.

Конец весны. Все теплее на улицах. Длиннее дни и короче ночи…

Мастерская забита работой — не только сезон, люди почувствовали опытного мастера. Маленький Лихва не уставал утверждать — все из-за Сергея. Сергей принес счастье в их дом. С момента появления — ни одного переезда…

Сергей ожил. Он ничего не забыл — внутри нередко поднимался смрад. Но больше не было желания уйти… Покинуть этот мир. Придет время — и он поймет, как сможет заплатить. Лучше жить с расплатой, чем уходить без… Он готов заплатить сполна. Чем угодно. Лишь бы десятки тысяч людей, безвременно канувших на поле — не прокляли вслед…

Он старался как мог. Смеялся над Леей в мастерской, и над шутками за ужином. Или скромно улыбаться, случайно наткнувшись на затяжные поцелуи Огга и Илл…

Жизнь вертелась. Сводками новостей и шоу-программами по видео. Все чаще мелькало слово 'Архелай', все чаще произносились какие-то пафосные речи… Говорили о странных снах, видениях, мистике… Чем-то это трогало людей — чем? Он помнил только огромное поле смерти, и каркающих ворон…

Он просто ждал. Давно готов. Но по-прежнему не мог слышать о древней столице, и всем что с ней связано…

Лея с силой захлопнула дверцу машины и разрыдалась. 'Все? — тихо спросил Сергей, и провел ладонью по волосам подруги. — Окончательно?' Лея уткнулась ему в плечо…

Рассталась со своим Хромом. Не выдержали отношения давления предков…

'Когда вернулся из Архелая — стал совсем другим… — рыдала девушка. — Увидел райгорн…' Сергей оглянулся через заднее стекло — парень удалялся по дорожке…

Бог мой, сколько гадостей в этом мире… Внутри отдалось, он не выдержал — хлопнул дверцей и догнал: 'Ты!' Ашер удивленно обернулся… 'Большая ошибка, — сказал Сергей, глядя прямо в глаза. — Ты никогда себе не простишь'. Хром застыл: 'Уша? Ты жива?' 'Жива… — ответил Сергей. — В душе принцессы Элиты'. Развернулся и вернулся в машину — парень остался стоять, тараща глаза в спину… Так ничего и не понял.

'Зачем? — устало спросила Лея, когда плюхнулся на сиденье. — Что ты ему сказала?' 'Ничего… — он задумался. Когда девушка тронулась с места, спросил: — Что такое райгорн?' 'Архелай? — уточнила, потом пожала плечами: — Не знаю… Говорят — сон такой, видение… Каждую ночь. Последняя битва с ургами…' 'Видение?' — не понял Сергей. 'Говорят…'

Он откинулся на спинку. Говорят… Видение, мистика… Бред. Или не бред? Почему так колотится сердце? Бог мой — дай ответ…

Дома залез в память канала новостей. Набрал вопрос: 'Райгорн'. В воздухе замелькали дикторы… Добавил: 'Определение'. Побежали страницы справочников и статей… Выбрал пару наугад: 'Райгорн. Официальная наука не дает объяснения странному явлению, происходящему каждую ночь в древнем городе в период с полуночи до рассвета…' Следующий вариант: 'Райгорн. Видение самого большого боя в истории Архуна. В момент сезонного схождения лун…' — и так далее, и тому подобное. Еще заход: 'Райгорн. По мнению специалистов — выброс энергии в атмосферу, в день известного сражения превысил предельно допустимые нормы. Геосфера земли до сих пор хранит записанную информацию в плоскостях нейронных составляющих…'

Чушь. Пробежался по вариантам видеозаписей, добавил: 'Райгорн. Нетрадиционное объяснение'. Появилось изображение пожилой женщины: 'Иногда возможности человека превосходит все допустимые пределы, мы это называем сверх-возможностями. Как в день трагедии. Подобное никогда не проходит бесследно — все очень непросто в мире энергетических субстанций…' 'То есть, хотите сказать, — в поле зрения появляется ведущий. — То, что произошло в тот день… на энергетическом уровне, в сознании — продолжается до сих пор?' 'Совершенно верно, — кивает головой женщина. — Каждую ночь…'

Сергей выключил гиго-канал, откинулся на спинку и снова закрыл глаза…

В мире энергетических субстанций — слова-то какие… Что происходит в старом городе? Чем-то аукнулась та самая битва, тот бой… А он — продолжает жить. Есть, ходить, говорить. А ведь ничто не прошло, ничто не закончилось…

Душа стонала. Это невозможно оставить за спиной, невозможно не думать… Какая битва, какие сны?

Он должен это увидеть. Он обязан увидеть…

Всех — пусть во снах…

Он увидит, и задаст вопрос. И может — даже получит ответ…

Простите меня — мне так нужно ваше слово….

Оно всегда было рядом. Каждый день стучалось в закрытую дверь. А он не открывал, и не слышал…

Осознание подстегнуло энергию — подскочил и выглянул в окно — ночь. На минуту замер — как объяснить остальным? Не поверят, не поймут сумбура…

Бросился к шкафу — пусть ночь, даже хорошо. Не придется доказывать — все объяснит потом…

На улице на минуту задержался, окидывая глазами гостеприимный дом — ставший таким родным… Простите меня, дорогие… Я обязательно вернусь и расскажу — даю слово. Осторожно завел машину, выехал из-под навеса… Показалось, или в окне мелькнуло чье-то лицо?

Большой вокзал. Место до Ушвары, потом транспортом до Гея-Пахучий-Лог. Дальше лесом, говорят — там уже есть дорога…

Маленький привокзальный авто-буфет — он поставил стаканчик с кофе, засунул сумку и облокотился о столик… Рядом прошли двое парней — щелкнули языком, с удовольствием пробежавшись по обтянутому узкими брюками тазу — Сергей сразу выпрямился. Это когда-нибудь кончится?

О столешницу с силой хлопнул еще один стаканчик, брызнув каплями во все стороны — удивленно вскинул голову… Круглые от злости глаза Илл.

— Не ожидала? Привет! — энергично облокотилась. — И я не ожидала… Квиты!

— Илл… — опешил Сергей, но подруга резко остановила: — Не надо! Не хочу слушать! Глазам не поверила — как удираешь… Тихо, тайно, ночью… Не трогает — что подумают, когда проснутся? Не задевает? Какое нам дело… ерунда — что все любили, — подумаешь…

— Ты одна? — спросил Сергей, оглядывая зал.

— Не бойся, одна… — подругу просто разрывало от злости. — Хотела сначала проверить — правда или нет… Ума не приложу — как сказать остальным…

— Илл, солнышко, — он бы расплакался, если бы глаза давали слезы так же просто, как у всех других девчонок. — Я просто не могу иначе, поверь… Я вернусь — обещаю, клянусь…

— Куда? — глаза как у прокурора, готовы отмести любую ложь. — Вся внимание.

— В Архелай…

— Куда?!! - 'прокурористость' слетела как дым…

— Там погибла моя семья… — он говорил искренне. — Я должна это увидеть…

Это было настолько неожиданно, что она замолчала. Через минуту задумчиво спросила:

— А нормально нельзя? Объявить, рассказать, посоветоваться…

— Я вчера узнала, Илл — случайно… — он вложил в голос всю убедительность. — Не могу ждать. И скажи честно… — умоляюще вглядывается в глаза девушки. — Лихва бы согласились? Без отговорок? Это же Архелай — центр ашеров. А они — бегут от ашеров… Как убедить?

Подруга размышляла. Было видно — она хочет верить. Хочет верить, что у этой девушки тоже что-то отложилось в душе — как и у них самих…

— Ладно, — Илл приняла решение. — Хочешь увидеть — твое право. Но… — взглянула в глаза: — вместе со мной.

— Илл… — во второй раз опешил Сергей…

— Без разговоров, — подруга хлопнула ладонью по столешнице, завершая прения. — Я лично проведу тебя — и мы вместе вернемся обратно. Или так, или ты лжешь — выбирай…

Сергею незачем было выбирать:

— А Лихва? Остальные? Ладно, я — но когда не окажется и тебя…

— Я им позвоню с Ушвары. Думаю — поймут. Будут переживать, конечно… В любом случае лучше, чем тихо сбегать…

Судьба и сейчас не оставляла его одного. Всегда награждала друзьями — как будто поддерживая на незримой дороге…

Назад в Архелай. Как примет старый город? Как встретит? — блудного сына… или дочь — затерявшуюся в просторах собственного сознания…

Лесной форт, возведенный Арманом, было не узнать — Сергей только хлопал глазами и оглядывался… Целый город. Раздался, разросся — новые постройки, настоящие улицы… и множество людей. Кто, откуда? Потянул было Илл к дороге императоров — но путь вдруг перекрыла необозримая очередь, и пункт таможенного контроля…

Невероятно.

'Это будет долго…' — протянула подруга, с тоской рассматривая бесконечную гомонящую колонну. 'На сегодня даже не надейтесь, — подсказал словоохотливый мужичок неподалеку. — Мы с вчера…' 'Почему?' — удивился Сергей. Мужичок только пожал плечами: 'Проверяют…'

В глазах Илл паника: 'Слышала?' Сергей только беспомощно крутил головой… Кто? Зачем? 'Если меня проверят, — горячо шепчет Илл. — Убьют на месте. Я уже проходила…'

'Ладно, — он решился. — Пошли…'

Обогнули очередь, прошли между домами — деревья, кусты, пологий спуск вниз. Перед глазами открылась Гоморра — во всей красе… Единственная, которая не менялась ни в чем. Бескрайний горизонт, низкие тучи затянули небо — все тот же ветер, дым и пыль…

'Вот какая… — протянула подруга, хмуро всматриваясь. — Много слышала — никогда не видела…'

'Пошли…' — он шагнул вперед.

'Издеваешься?!! — встала стопором Илл. — Шутка, да?'

'Успокойся, — потянул за руку. — До мили с каждой стороны дороги императоров — нет энтропии…'

'Откуда ты знаешь?!'

'Забыла? Здесь же погибла моя семья…'

Она осторожно двинулась следом, испуганно смотря под ноги… 'Эй!!! — кто-то окликнул сзади, наверху косогора. — С ума сошли?!!' Сергей только досадливо отмахнулся…

Твердая земля. Припорошенная смогом и пылью. Через сотню шагов мутная дымная пелена скрыла из глаз. Странно, что не знают — должны же были хоронить людей…

Гоморра. Рана и стон — накатило дежавю. Когда-то он шел точно так же — и за спиной извивалась длинная цепь людей…

'Ты сумасшедшая, — вынесла вердикт Илл. — Знаешь это?'

'Знаю', - вздохнул Сергей.

Ветер отогнал в сторону тяжелый вздох…

Через пару часов нога на что-то наткнулась. Нагнулся — из песка выглядывала рукоять широкого топора. Началось…

'Это было здесь?' — притихла сбоку подруга.

'Здесь…'

Сухие глаза, каменное лицо. Это было здесь… Бескрайнее поле, нависшие тучи над головой, небольшие холмики песка. И все тот же дым и пыль… Почти ничто не напоминало о смерти более полторы сотни тысяч человек. Только изредка попадавшиеся осколки железа и лошадиной сбруи. Всё…

'За Архелай…' 'Архелай-Архелай-Архелай…'

Древний город. Разве ты этого стоишь? Разве было правильно? Он вздохнул — не надо нового спора, — устала душа…

Вездесущий песок, скрывающий все. Пройдет еще год — и никто не увидит остатков былого суда. Разве что память людей…

Каких людей? Те, кто могли помнить — остались лежать…

Илл притихла, испуганно поглядывая по сторонам. Казалось — сам воздух был пропитан криками, стонами и лязгом оружия. Сам воздух дрожал и помнил каждый последний вздох…

'Ты должна нас ненавидеть, — прошептала девушка. — Как все ашеры…'

'Вздор, — ответил Сергей. — Не начинай, ладно?'

Подруга кивнула головой…

Еще через пару часов показались дома. Затвердел песок под ногами, осталась позади пыль, исчезли мутные стены. И неожиданно нарисовались возделанные поля… Новое удивление. Жизнь не остановилась — не прекратилась, не исчезла с последним вздохом последнего воина.

Город. Илл затаила дыхание и воспрянула духом, с восторгом разглядывая невероятные древние строения — дома, повороты, улицы… Складывающиеся в один неповторимый архитектурный ансамбль, придавая законченность и совершенство твердому камню…

Сергей смотрел на людей. Занятых своими делами, проблемами, работой… Некоторые оглядывались — странно провожали глазами… Здесь живут люди. Много? Откуда? Это ведь не ашеры…

Ответ получил, когда приблизились к центральной части. Небольшой переулок — и они сразу оказались в гуще народа. Сергей удивленно завертел головой… Оживленная улица — навесы магазинов, лотки продавцов, гомонящая река людей…

'Даже не скажешь, что древний город, — подытожила Илл, подходя к ближайшему лотку. — Что продают?' Сергей вытянул шею — статуэтки воинов, пылезащитные очки, сумки, ручной инструмент, посуда… Разные мелочи. Жизненно необходимые в местах, где практически нет электричества. Взял с лотка широкие очки, повертел в руках… 'Сколько?'

Продавец смотрит. 'Какие здесь деньги?' — он потряс очками. Продавец, не отрываясь — глухо кричит в сторону: 'Ома…' Появляется невысокая женщина: 'Что желаете?' — тоже замирает и смотрит…

Рядом начали останавливаться люди. Илл испуганно оглянулась — еще чуть-чуть, и будет толпа… 'Вы? — наконец выдохнула Ома. — Вы вернулись?'

Откуда, блин… Сергей схватил подругу за руку и потянул из толпы. Большая многолюдная улица — много народа навстречу… Что-то было не так — что-то совсем не так… Многие таращили глаза — узнают… Как? Его никогда не узнавали на улицах!!

Он свернул в подворотню, потом еще… Несколько человек заглянули следом — заскочил по ступенькам в гостеприимно раскрытую дверь. Что-то вроде кафе, или ресторана — посетители за столиками… Поднимают лица и удивленно щурятся… Блин!

Чуть ли не бегом пересекает зал, таща девушку за собой — коридор, варочный цех — не сюда… Задняя дверь на улицу — сюда…

'Что происходит? — шепчет бледная Илл. — Что творится?!'

За ними выскакивает повар — тормозит на ходу… Останавливается пара прохожих… Сергей обнаруживает в руке пылезащитные очки — не успел положить на место. Срочно одевает на глаза и тащит Илл за собой…

'Что?! — чуть не плачет подруга. — Они знают про нас? Даже без таможни? Точно убьют…' 'Они путают меня с принцессой', - мрачно ответил Сергей. 'И все? — облегченно вздыхает Илл. — Давай просто объясним!'

Из переулка выглядывает повар и пара прохожих… Народ на соседней улице гудит, как растревоженный улей — многие оглядываются…

'Все не так просто. В разные стороны, Илл, — просит Сергей. — Чтобы успокоились…'

Он рванул по улице, подруга нырнула в переулок…

Через пару кварталов отдышался и пошел спокойней — черт знает что… Это бред — никогда не узнавали в толпе…

'Узнали, — сказало что-то внутри. — Ты сам хотел — ответить за все…'

'Я отвечу, — прошептал про себя. — После того, как увижу райгорн. Мне только спросить…'

Вечерело. Древняя столица нависала, давила на голову — как будто хотела что-то втолкнуть, заполнить и захватить… Низкое небо и тучи только усиливали незримый груз…

Очки прикрыли — никто уже не оглядывался. Но все равно опасался расспрашивать людей. Что дальше — время покажет… Внутри усиливалось чувство неотвратимости. Бесполезности усилий. Куда, зачем? — как будто все уже предрешено…

'Дочка!' — вдруг окликнул кто-то сзади. Оглянулся — пожилая бабушка что-то протягивает…

'В старый город? Пожалуйста, оставь там на ночь…' Доброе морщинистое лицо, умоляющие глаза. В руках — тарелка с едой и свечкой… Сергей машинально берет в руки — седая старушка кланяется…

Смотрит на тарелку в руке. Какой старый город? Оборачивается и щурится вдоль улицы…

Через полчаса догадка подтвердилось. Старый город — кварталы, ближайшие к дворцу. Там, где жили его ашеры…

Пустые здания, темные окна, тишина — ветер метет пыль с мостовой. Сюда почему-то не ходят… Ошибка — за поворотом обмахиваются хвостами две лошади. 'Вечер добрый! — кивают головами двое мужчин. — Тоже из отчаянных? Увидеть во всей полноте ощущений?' 'Ощущений? — переспрашивает Сергей. — Здесь не так, как везде?' 'Конечно, — кивает постарше. — Говорят — этот город еще продолжает жить…' 'Пока не увидел', - скептически пожимает плечами второй. 'Увидишь', - успокаивает первый…

'Простите', - он двинулся дальше по улице. Через пару шагов оглянулся — снимают с лошадей спальники… Туристы, мать вашу. Увидеть им, ощутить…

Конец. Над крышами вздымается громада дворца. Сергей задирает голову — низкие облака почти цепляют за вершину… У ажурных ворот — военные в форме.

Он остановился — все началось здесь. Море людей, умоляющие лица: 'Ваше высочество — что делать?' Если бы он только знал…

'Это ваша земля. Вы знаете, что должны делать…' Последний вздох этого мира. Последний крик отчаявшейся души. Последняя ошибка целого народа — избравшего предметом любви не того человека…

Я знаю, что вам сказать, дорогие мои. Я скажу только одно — 'простите…'

Вздохнул и зашел в первый попавшийся дом. В просторном холле поставил тарелку на пол. Присел, снял очки и зажег маленький огонек свечи. Облокотился о стену и приготовился ждать. В стрельчатом окошке виднелись низко бегущие облака…

— Ваше сиятельство, — в кабинет заглянул рослый капитан. — Проверили…

— Ну?

— Видело много людей… Все утверждают — она…

Князь Иарр смотрел в окно — высокие шпили, древние крыши… Он давно не из тех, кто верит в сказки и чудо. Но этот город — давно пошатнул все основы здравого смысла…

Она могла быть жива. А если так — не могла не вернуться…

— Ваше сиятельство… А вдруг…

— Что вдруг?

— Вернулась…

Он не верил в мифы — разве когда был мальчишкой… А разве она сама — не вела себя как мальчишка? Она ведь не думала о здравом смысле и последствиях — когда делала свои шаги…

Он принял решение:

— Перекрыть город, закрыть дорогу. Гвардию — на улицы. Проверить все гостиницы, постоялые дворы… Заглядывать в лицо каждой женщине, каждой девушке — каждой девочке, черт возьми…

Капитан просиял и скрылся за дверью…

Илл искала его до позднего вечера. Бродила в толпах народа и бесконечно оглядывалась… Город гудел: 'Говорят — видели…' — 'Не может быть!' — 'Жива?!' — 'Вернулась?!' — 'Никто не знает… Может, только глянуть — чем мы тут занимаемся, как живем…'

Она даже пару раз пыталась объяснить: 'Люди, это ошибка! Просто похожа — вы перепутали…' Но никто почему-то не слушал…

Илл искала Сергея до ночи — пока совсем не стемнело, и на улицах не зажглись фонари… Фонарщики подносили длинные пики — и вспыхивали огоньки. Почти как свечки в старые незапамятные времена…

Когда стало совсем поздно, постучалась в первую попавшуюся гостиницу на неприметной улочке. Сняла маленькую комнатку — и принялась вытирать слезы у окошка. Надо только дождаться утра — завтра большой день, все образуется…

Скрылись в темноте стены и камень — полная глухая ночь… Не проглядывали сквозь облака луны, не горели в старом городе фонари… Сергей откинул голову и закрыл глаза…

'Ты только представь, — блики костра на возбужденном лице Лимм. — Дети, мамы… Ты хочешь рисовать? — рисуй! Танцевать? — танцуй! Писать стихи? — пиши! Только то — что просит душа…' 'А если лежать и смотреть в потолок?' — встревала неугомонная Тина. 'Лежи! — не сдавалась Лимм. — Всю жизнь не пролежишь — пролежни выползут…' Тина смеется: 'А если дать по затылку подруге?' 'Дав… — чуть не попалась Лимм, тут же опомнилась: — Я тебе покажу затылок…' Девчонки хохочут. 'Все равно… — закатывает мечтательные глаза смуглянка. — Вы просто не знаете Гидру… Везло — до сего времени…'

Сколько их — таких вечеров… Память никогда не забудет… Ничто…

Страшный зал Совета. Тела вокруг стола. Арман, Доррог… Кровь-кровь-кровь… Ручейки, реки народа — стекающиеся ко дворцу… Огромная толпа людей — ворчит, клокочет, беспокоится… Распахиваются огромные двери — стремительно выходит девушка, волосы взлетают за плечами…

Сергей вдруг осознает — это уже не память… Это уже не его воспоминания — он уже что-то видит — совершенно посторонними глазами….

Толпа клокочет: 'Ваше высочество — что делать?' Она смотрит, синими глазами… Красивая, стройная, в серебристых доспехах — как Афина, богиня войны… С болью оглядывает людей… Набирает ладошкой пригоршню земли и медленно спускается по ступенькам… 'Это ваша земля… — ветер подхватывает невесомый песок, взметает легкой дымкой перед глазами… — Вы знаете, что должны делать…' Серьезное лицо, приспущенные ресницы — во всех подробностях, до мельчайшей клеточек, до самой незаметной морщинки… Пронзительная, полная боли синева — в которой тонут все самые страшные беды мира….

Трогается с места и набирает скорость неведомый ритм… Бой барабанов, зов военного горна… Крики людей, топот копыт, бряцанье оружие… Сильнее и сильнее — больше и больше…

Сергей резко открыл глаза. Темная комната, уснувший город… Но ритм не пропал, не исчез с остатками сна — продолжает набирать скорость в ушах неведомый зов… Все сильнее топот, все больше дыхание людей, все громче звук военной трубы…

Он подскочил и выглянул в окно. Мертвая улица, еле видимая в неясных отблесках далеких фонарей… И хрип лошадей, крики бегущих людей… Дикий ритм начинающегося боя — подхватывает, увлекает — зовет за собой…

Выбегает на улицу — всюду цокот, лязганье доспехов и оружия… Война — последний бой этого мира… Барабаны достигают конечной точки, апогея призыва — обрываются… В тишине звучит протяжный звук далекого горна… И все сразу срывается с места в карьер — быстрее и быстрее…

Сергей тоже срывается — несется по улице: 'Я с вами…' Бешенный ритм — все сильнее и быстрее… Неожиданно перед глазами вскидывает голову и храпит испуганная лошадь — он торопливо распутывает поводья… Выбегает заспанный 'турист', свет прямо в лицо: 'Ты что, воруешь?!!' Замолкает и испугано пятится назад: 'Вы?!! Прямо из сна?!!'

Он ничего не видит — прыгает и с места берет в галоп — вдоль по улице, только вперед… Дикая гонка, бешеная скачка — колотятся волосы за спиной, мелькают спящие улицы… Звук военного горна, топот копыт вокруг — прижимается к гриве — быстрее, еще быстрее… Он должен догнать…

Храп, хлест, и вой взвинченных нервов… 'За Архелай…' — доносится издалека впереди. 'За Архелай!!!' — подхватывают со всех сторон… Мелькнули сторожевые башни въездных ворот — огромное бесконечное поле… 'За Архелай…' — невероятная гонка с ветром. Неохватный азарт боя… Дыханье и топот со всех сторон…

Мелькает внизу песок и трава, проносятся мимо завесы дыма… Отчаянная фигурка, все ниже к шее коня — свист ветра в ушах, и необозримое поле брани… Все ближе и ближе….

Дробный топот остается за спиной — он догоняет самого себя — на самой вершине набравшего скорость клина… Еще ниже — ветер лупит в лицо, на зубах пыль — боль из груди — 'За Архелай…' Впереди всех… Первый на встречу с адом…

Это все было. Не слово разума, а яркое озарение — было. И закончилось… Огромным полем трупов и каркающим вороньем…

Галоп смерти. Атака раз поднятого, и уже никогда не останавливающегося сердца… Это не запись нейронов в пространстве гео-поля земли. Это души воинов — продолжающие побеждать каждый день — в бесконечном споре со смертью…

Это не закончится сотни и тысячи лет. Длинный бесконечный бой — дикий азарт, топот копыт, крики атаки…

Если не остановит он — не сможет остановить никто…

Набрал в грудь воздуха, выпрямился в седле и раскинул руки по сторонам: 'Стойте!!!'

Бешенная гонка, звон выхватываемых клинков…

'Стойте!!!'

Звон боевого горна, нарастающий вой победы…

'Стойте!!! — он придерживает коня и замедляет ход… — Остановитесь, братья и сестры…' Ветер сорвал соленые слезы и унес за спину…

Единственный крик — который могли услышать те, кто больше не мог слышать…

Топот копыт замедляется, стихает вой за спиной, и азарт… Сознание перешагнуло черту реальности — здесь оно не думает — просто знает…

Сергей останавливает коня и разворачивается назад. Храпят лошади, переминаются копыта, бряцают доспехи… Замолкает на полу-звуке военный горн…

'Остановитесь…' Горькие слезы по щекам, большие соленые слезы…

Спрыгивает с коня и делает шаг: 'Все закончилось, родные мои… Конец…'

Самый краешек глаза что-то видит — неясные смутные тени… Как тогда — когда высматривалась пыль в песках… Неясные тени лошадей и воинов…

'Все закончилось… — он всхлипывает, глотая слезы: — Конец, дорогие… Мы победили…'

Что-то произошло. Что-то случилось. С воздухом, с дымной завесой… Слезы размазывают реальность: 'Возвращайтесь домой…' Судорожно вздрагивает грудь и рыданье плескает наружу: 'Простите меня, дорогие мои — за все…' Дым и пыль вокруг все яснее принимает очертание воинов на лошадях — огромного количества воинов…

Крупные слезы мешают видеть — вытирает ладонью глаза: 'Идите домой… Мы победили…' Всхрапывает чья-то лошадь, брякает чья-то сбруя…

И вдруг неожиданно — прямо над головой, сквозь облака — проглядывает первый луч восходящего солнца… Самый первый луч — высвечивая барханы, песок… и призрачное воинство… Другая реальность. Другое осознание действительности — человеческий мозг может все…

Доносится звук военного горна… Первый всадник вскидывает руку в воинском приветствии — и трогает лошадь… В луч солнца — наверх… Следующий, еще и еще… И вот уже по солнечной дороге тесными рядами уходят все — отдавая воинскую честь своей принцессе…

Душат слезы, он без сил опускается на землю — плечи дрожат от слабости… Кто-то ощутимо погладил волосы — он поднимает лицо… Колышется в утреннем свете призрачная Рада — у нее тоже на щеке слеза… И Анна, и Тина, и Лимм… Рада наклоняется и целует в щеку — он чувствует горячее дыхание… Следом подходят остальные… Слезы не останавливаются — он постоянно вытирает рукой… Подруги улыбаются, поднимают на прощанье ладошки — и исчезают в солнечном свете…

Тишина… Клубятся тучи над горизонтом — но ширится солнечное окно над головой…

Он всхлипнул и уткнулся в песок…

Это было? Или все бред воспаленного сознания…

Он не размышлял. Не думал. Душа успокоилась, отпустило сердце — как будто с плеч свалился огромный незримый груз… Всхлипнул последний раз и поднялся. Оглянулся вокруг — удивительно, но лошадь не убежала. Спокойно паслась неподалеку — выискивая среди песка стебельки пожухлой травы…

Все. Теперь он может предстать перед судом… Он готов дать ответ.

Он не знал — что от него ждали совершенно другой ответ…

Как и то, что только что остановил райгорн.

И еще — это видел весь город…

Илл долго всхлипывала, глядя в ночное окошко… Если бы только все вернуть назад… Никогда бы не отпустила — не отпустила, и все… Еще там, дома — на вокзале. Пусть бы собралась вся семья — приняли общее решение… Зачем последовала внутреннему порыву? Все из-за боли и жалости…

Бог мой, девочка — где ты? Может уже арестована, может уже в темнице… Может, даже пытают — а она… Боже, это же Элла — будет держаться до конца — ни за что не выдаст Лихву… Не надо, солнышко — не надо боли, — скажи им… Ты ни в чем не виновата — не надо брать на себя груз… Я уже завтра предупрежу — уедут, скроются, — не впервой… Сумбурные, мечущиеся мысли…

Она сама не заметила, как положила голову на руки и уснула… И увидела.

Как взгляд со стороны — с полным осознанием, и полным отчетом — но невозможностью хоть что-то изменить. Волнующийся народ — шум, гвалт… Распахиваются двери дворца — она. 'Ваше высочество! — что делать?'

Илл увидела. И не поверила своим глазам…

Все внутри сжалось, в единый маленький жгут — чушь, глупость, видение… Это же Элла — она прожила рядом почти год — крутила шурупы в мастерской, хохотала на взбалмошной Леей, ходила на свидания… Знакомое до мельчайшей морщинки лицо: 'Это ваша земля… Вы знаете, что должны делать…' Тысячи раз слышимый тембр…

Она ревела, прямо во сне, заливая подоконник слезами. А сознание со злорадным удовольствием подсовывало забытые 'мелочи' — глубокий психический шок, после знаменитого боя… 'Бог мой, Элла… Почему? Почему-почему… Почему ты ничего не сказала…' Он ревела, прямо во сне — всхлипывая, и глотая соленую боль… Тихая молчаливая девушка, ставшая сестрой… Подметавшая большим веником двор, учившаяся водить машину, тащившая огромные пакеты с магазина…

'За Архелай!!' Топот тысяч коней — сверкающие клинки, прижавшиеся к гривам воины, дикий азарт боя — огромный несущийся клин… И легкая всадница на белом коне — впереди всех, ветер колотит волосы за спиной… 'За Архелай!' — все быстрее и быстрее — сильнее и сильнее…

'Элла!! — кричала в отчаянии Илл. — Не надо!! — она пыталась проснуться, изо всех сил. — Пожалуйста, не надо…' Все ускоряющийся клин — на горизонте растет страшная полоса смерти из-за гор… 'Остановись, Элла — хватит, остановись…'

Она как будто услышала призыв… Что-то происходило — необычное, — что-то шло не так, как всегда… Изображение приблизилось, и внезапно Илл отдает отчет — впереди всех действительно Элла… Не та Элла — а эта, ее Элла, — без доспехов, в той самой светлой куртке… Что-то происходило — непонятное, неизвестное, — как будто изменился сам воздух — гремя печальными трубами самого Неба…

'Стойте!!! — принцесса раскидывает руки по сторонам и тормозит коня… — Остановитесь…' Трубы Неба звучат громче и протяжней — но это уже не гимн азарта и бесконечного боя, — а приглашающий предвестник конца…

'Бог мой, Эллочка…'

'Все кончилось, дорогие мои… — крупные слезы по щекам. — Мы победили… Возвращайтесь домой…'

Замерло небо. Вместе со всей пустыней и дымом…

Слепящее солнце над головой — все сильнее и сильнее. И уходящие на небо воины — торжественно вскидывающие руки возле принцессы… Глубокие, утверждающие право конца и начала — небесно-зовущие горны… 'Боже мой, Элла…'

Илл открыла глаза и подняла лицо. Утреннее небо за окном. Маленькая комнатка — темная и серая в расветном сумраке… Всхлипнула и вытерла слезы из глаз. И тут же залилась снова — уронила голову на руки, и затряслась в рыданиях…

Что-то произошло — только что, этой ночью… Что-то очень большое…

Захлопали в коридоре двери, донеслись голоса… Еще голоса за окном…

Она вытерла лицо и вышла за дверь. Непонимающие лица соседей: 'Что было? Принцесса? — она жива? — здесь?!' 'Кажется…. остановила райгорн…'

Илл вместе со всеми вышла на улицу — снаружи уже много людей, в первый рассветный час… 'Смотрите!!' — кто-то кричит, народ возбужденно клокочет — на юге, прямо над пустыней, — в облаках солнечное окно…

Народ дружно потянулся в ту сторону…

Илл шла по улицам вместе со всеми — никак не останавливаются слезы…

У въездных башен собралось уже много людей, все с умилением смотрели в небо — привычные тяжелые облака, давившие весь год, — расходились прямо на глазах… И солнышко, свежее утреннее солнышко — все больше и больше заливало игристым светом улицы и дома…

'Принцесса!!' — неожиданно выдохнула толпа, и все вокруг пришло в движение… Илл изо всех сил вытянула шею…

Это была Элла. Конь медленно переступал копытами, как будто боясь нарушить тишину, и сам вселенский покой. Народ затаил дыхание и раздался по сторонам, изумленно провожая поникшую фигуру. Ни выкриков, ни звука — все слова застревали в горле… Элита Энтийская, легенда всего Архуна — прямо перед глазами. Только что остановила само Небо…

Илл ревела и глотала слезы. Она не оглянулась, не почувствовала далекую печаль той — которая была рядом целый год… Галопом появились гвардейцы — немедленно окружили, оттеснили толпу — взяли курс на дворец…

Народ не хотел возвращаться в дома, дернулась следом — Илл вместе со всеми…

Солнышко, яркое солнышко — прямо в окно…

Сергей сидел на диване, обхватив колени руками — как в прежние времена. Его комната — ничего не изменилась. Все на местах до мельчайшей мелочи, вплоть до одежды в гардеробе и зубной щетки в душевой — удивительно… Они чтили память…

Солнце заливает веселыми лучами пол и стены, отблескивая радостными зайчиками на лакированной мебели. Новый день неизвестной жизни…

Он больше не страдал. Огромная память помнила все до мельчайших подробностей, только — хватит… Время выбора. Или жалоб и бесконечных стонов — или дальше. То что должно — случилось, и единственное, что не позволит скатиться в пучину отчаяния — шаги вперед…

Гвардейцы привели к дворцу — по дороге встретилась еще целая куча каких-то сановников. Этим городом управляли. Кто-то что-то говорил, кто-то даже спрашивал — он молчал… Не хотел отвечать — пусть принимают решение сами. Он не будет оправдываться, или смягчать вину. Если суд — беспристрастный. Если нет — какой смысл разговоров? Готов уехать прямо сейчас…

В дверь постучали:

— Ваше высочество?

Сергей повернул голову — довольно импозантный пожилой аристократ, седая бородка клинышком и седые виски. Благородно поклонился:

— Позволите?

Он спустил ноги на пол, но гость сразу остановил:

— Ни в коем случае! Почему-то был уверен — вы обязательно захотите подняться… Ваше высочество, вы — девушка, и вы — принцесса. Все встают перед вами…

Не проняло. Сергей молча смотрел.

— Князь Иарр, к вашим услугам. Позволите присесть?

Иарр? Тот самый? О котором истрепал уши Арман и Доррог? Пожал плечами — гость вычурно поклонился, и присел в кресло:

— Ваше высочество…

— Высочество осталось в поле, — тихо сказал Сергей. — Можете звать просто Элла.

— Понятно… — вздохнул аристократ, и грустно подытожил: — все еще хуже, чем я ожидал…

— Зачем я вам? — прямо спросил Сергей.

Иарр задумчиво смотрел, изящно поглаживая седой висок. Как будто с обложки модного журнала о дворянах…

— Если я должна дать ответ — скажите, — закруглил Сергей. — Я готова.

Он начинал ненавидеть импозантность и голубую кровь.

— Какой ответ?

— Ладно, понятно… — подытожил Сергей, вставая. — Я могу идти?

— Да сколько угодно! — неожиданно развел руками гость. — Кто может задержать принцессу?

Сергей пожал плечами, застегивая на ногах сапоги.

— Король Дагон очень обрадуется подарку. Гордость всей Энтии — теперь заснет спокойно…

Сергей машинально выпрямился:

— Причем здесь Дагон?

— А кто? — удивился Иарр. — Ты — не хочешь, я — тем более… Думаешь, у меня своих забот мало? Своих необработанных земель — не счесть…

Сергей даже опешил. Вся манерность и картинная мишура слетела как дым — совершенно простой человек…

— Это вы, да? — он кивнул в окно. — Все вы?

— Я… — ответил князь. — Потому что был уверен — правильно…

— Но… — не мог взять в толк Сергей. — Тогда зачем вам я?

— Потому что это, — он тоже кивнул в окно, — невозможно без тебя. Элита Энтийская и Архелай — одно целое.

— Когда я была прошлый раз — легло все население…

— Я знаю твою боль… Все ее знают. Но думают по-другому: ашеры — спасли много других городов.

— Я слышала. Какая разница? — пожал плечами Сергей. — Мой народ — остался в поле…

— Твой народ — по всей земле, — поправил князь.

Сергей нахмурился.

— Ты приходишь, ведешь за собой людей… — даже удивился старый аристократ. — Известных тем, что сохранили преданность наследию предков. А ты хоть знаешь, в чем заключается это наследие? Изучала книги, веру?

Он молчал.

— Это, — новый кивок в окно. — Один из примеров. Голос неба. Указание богов. Ты, — ничуть не стесняясь ткнул пальцем прямо в грудь, — уже сотню раз показала — кто избран на этой земле принцессой… Почему Энтийская, а? А не Ашерская?

Сергей снова молчит — никогда не брал в голову…

— Потому как Энтия — это империя, — сказал лорд Иарр. — А ашеры — просто народ, более всех сохранивший преданность… Понимаешь?

Сергей понимал. И знал — но никогда не придавал значения…

— В тот день на поле легло сорок пять тысяч человек — практически все население, — продолжал князь. — Сегодня, — следующий кивок в окно, — уже более двухсот тысяч. И каждый день идут люди. Ты не видела очереди на таможне?

В комнате зависла пауза…

— Это твой выбор, девочка, — подытожил старый лорд. — Я не буду давить. Но на самом деле — нет никакого выбора. Просто ты сама этого не знаешь…

Сергей все никак не мог осознать — взять в толк… Понять всю несуразность… Его привезли — сделали девчонкой. Это еще можно понять, считали — так будет легче контролировать… Но — постоянно, чуть ли не силой втыкать в руки власть…

Два разных полюса этого мира. Противоположных — как небо и земля, огонь и вода, мужчина и женщина…

— Что вы от меня хотите? — спросил наконец.

Князь не думал долго:

— Через неделю — годовщина Архелая. Большой праздник и очень большой прием… Не поверишь — чуть ли не все предупредили о приезде, — трансляция в эфир… — он чуть помолчал. — Это просто шоу. Глупость и ерунда. Если… — небольшая пауза, он смотрят прямо в глаза. — Если только прием осуществишь не ты. Сама Элита Энтийская. После — поступай как знаешь.

Сергей молчал.

— Я не буду торопить, — старый лорд развернулся к двери. — Позови, когда будешь готова…

Кто он такой? Элитный князь, древний род, голубая кровь — и настолько… Арман был такой же. Блин…

'А ты сам? — спросил внутри голос. — Ты сам какой? Какая твоя кровь?'

Он не знал, что на самом деле творилось в душе лорда Иарра. Гораздо больше — чем мог даже представить… Внезапное появление погибшей легенды и остановленный райгорн… Князь видел дальше, чем Сергей. И многое знал. К примеру, что принцесса — с самого начала не хотела быть принцессой…

Быстрый разговор. Снова перевернувший все с ног на голову и поставивший в тупик. Опять проторенная стезя. Снова распахнувшаяся дорога… Совсем не туда — куда хочет на самом деле…

'Куда ты хочешь на самом деле?' — 'Я хочу просто жить…' — 'А сможешь?'

— Одну минуту, — попросил Сергей. — Только одно…

Илл ждала целый день. Она сама не знала, что ждала — просто увидеть, хоть краешком глаза… Толпа бурлила у дворца, гвардейцы постоянно теснили назад. 'Вернулась…' — 'Невероятно…' — 'Что будет с нами? Разрешит остаться?' — 'Скажет — город ашеров, — валите прочь…' — 'Не скажет — она не такая…' Она прождала целый день. Что-то происходило за ажурной оградой — бегали гвардейцы, приезжали и уезжали какие-то вельможи, стучали копытами лошади, шуршали шинами гидро-кареты…

Даже она, всего второй день в городе — видела лихорадочную суету и взвинченность. Сознание понимало — конечно, — появилась сама Элита Энтийская… Другой краешек отмечал — не может быть… Элла — та самая… Не сопоставлял разум громкое имя рядом с печальной сестрой.

Она не хотела многого. Просто увидеть одним глазком. Просто улыбнуться издали, и может — махнуть ладошкой… Может — еще попросить прощенья… За Ушу, за все. Увидеть и попрощаться…

Элита Энтийская — мозг находился в прострации. Которая вела людей через пески Гоморры, через леса и танки… Народ бурлил и клокотал — у витиеватых ворот весь день не убывала толпа. 'Как она?' — бесконечные вопросы к страже. Гвардейцы только пожимали плечами — никто ничего не знал…

Когда солнце стало клониться к горизонту — поняла, что уже ничего не дождется. Время прошло. Теперь у принцессы — другие заботы. Осторожно выбралась из толпы и побрела домой: 'Дай тебе боги удачи, Эллочка…' На глаза навернулись слезы: 'Прости нас за все…' Было до боли жаль, что не смогла увидеть последний раз, махнуть ладонью, и… Она ведь могла простить. Могла простить — и больше никто никогда не преследовал бы Лихву…

У гостиницы обмахивались хвостами лошади королевской стражи. 'Простите, Иллиона Лихва? — молодой лейтенант взял под козырек. Сердце упало — грянул гром. Конец, узнали… — Вас ищут весь день! Ее высочество просит во дворец…' Тишина в груди… и вдруг всё сорвалось и заколотилось в сумасшедшем ритме: 'Боги, не забыла… — с одновременным испугом: — во дворец?!!'

Роскошная гидро-коляска, коронки на дверцах, четверка статных лошадей — гвардия по бокам… И она — как дура, — полные глаза слез… Лею бы сюда — Лея бы не ревела, — вытянула бы шею, как настоящая статс-дама… У ворот все тот же знакомый народ — на этот раз завороженно провожают взглядами: 'Ого…' Гвардия торопливо распахивает створки — длинная алея, громада дворца, парадный вход…

Илл потерялась. Широкие ступени, необъятный холл — щелкает шпорами стража… Голову сдавил страх — боже, что она здесь делает? Это же центр ашеров… И принцесса — это же Элита Энтийская… Страх стремительно вытесняет образ сестры, с которой ели за одним столом — и замещает грозной царицей…

'Иллиона Лихва? — у ступеней встречает высокий аристократ. — Князь Иарр, глава Совета Архелая. Мне бы с вами немного поговорить… — всматривается в ее заплаканные глаза, с грустью вздыхает: — да… видимо, не сейчас…' Илл теряется еще больше. Глава Совета приглашает рукой наверх по ступеням…

Огромный коридор, двойки стражи щелкают шпорами. Высокая дверь — ее уже ждут, один из гвардейцев распахивает…

'Наконец-то! — с дивана подскочила Элла. — Где тебя носит? — целый день не могут найти…' Илл не может пошевелиться. 'Илл… — она подходит ближе. — Прости меня, ладно? За все… Простишь?'

Вот так боги переворачивают землю. Кто у кого просит прощенья…

'Ты мне так сильно нужна…'

— Уруситские руны — их знает твое подсознание. А подсознание — лучше отвечает чувствами, — князь задирает факел выше. — Смотри, вот здесь… Видишь? Два кольца…

Сергей с замиранием разглядывает знаки на стенах.

Еще одна огромная удача — благородный Иарр тоже мог спускаться в подвалы. В нем присутствовала наследная кровь. 'Почему? — удивлялся Сергей. — Почему тогда вы не станете во главе всего — сами?' 'Вот и разберись с наследием ашеров, — усмехается князь. — Поймешь сама, и перестанешь задавать глупые вопросы. У многих из правящих королей — присутствует кровь императоров трона. Но не многие могут приставить приставку 'Энтийский'…

Сергей ничего не понимал, и только пожимал плечами. Но то, что в необъятных подземельях появился умный и знающий спутник — очень обрадовало.

— Дословно звучит так: 'Услышали голос небес — пришел ангел, и открыл дверь…' — Князь хмурится и шевелит губами, пытаясь разобрать руны, факел полыхает неровным пламенем…

— Ангел?

— Подожди… Ага. 'Открыл двери' — не дверь, а двери… — Иарр опустил факел и повернулся. — Все как в легенде. Две двери. Одна здесь — ты нашла горячее озеро. Вторая — с другой стороны…

— С другой стороны?

Он пожал плечами:

— Вероятно — где-то у ургов…

Сложно понять все… Если даже сам народ, слепо следуя традициям — забыл исток. Наследие древних императоров говорит о том, что мы — можем все… Что значит все? Как все? У предков тоже было немыслимое количество вопросов. Но они — могли общаться с Небом… Через какие-то странные двери…

— Только 'трое познавших истину и путь, и семеро воинов дороги' могли получить ответ, — сказал князь, рассматривая стены. — Изменить мир могут многие. Но увидеть голос небес — только святые дервиши…

— Сейчас есть такие?

Тихий тяжелый вздох…

Наверху ждала Илл, с перепуганными глазами — Сергей сразу отвел в сторону: 'Что случилось?' 'Я дозвонилась… За нами сразу выехали Огга и Лея — родители снарядили в помощь…' 'И где они?' Илл только пожала плечами. 'Лихве сказала?' 'Что ты, — даже испугалась подруга. — Что бы они решили, что я того? — крутанула пальцем у виска. — Нет, пусть уж лучше Лея…' 'Ладно, — улыбнулся Сергей. — Это же здорово! Дуй в Арманг — ищи обоих…'

Илл кивнула головой и кинулась по коридору.

Сергей задумчиво посмотрел в след… Это оказалось легче. Если бы еще не висел над головой этот грандиозный прием…

Илл легко адаптировалась к нему — сказался целый год вместе. Обязательно 'высочествовала' при посторонних, но наедине — быстро вернулись к привычным отношениям. Только любовь друг дружке выросла еще на голову — она за него разбилась бы в прах…

Арманг — городок-спутник столицы, основанный генералом. Естественно, получил название в честь основателя. Где-то там Огга и Лея. Выехали помочь приглядеть за ним… Чтобы у бедной девушке опять клином не зашлась голова — на месте, где погибла семья… Бог мой — сколько еще высоких душ на этой земле… А князь говорит — не осталось святых…

Судьба поддерживала — в который раз. Снова окружала друзьями, чтобы легче дышалось…

Илл бродила не один час, всматриваясь в толпу. Прошла весь деревянный городок вдоль и поперек. Два раза осмотрела всю очередь, от начала до конца… Пока наконец Лея не накинулась на нее сама: 'Илл!!!' Горячие объятия чуть не придушили на месте. 'А где Огга?' 'Пошел за водой… Нас не пустили…'

Через несколько минут появился Огга — долго обнимал и гладил по волосам… 'А где Элла?' 'Пошли!' — сразу потянула обоих за собой. 'Стой! Куда? — таможня, нас уже…' 'Все в порядке, пошли…' Лея с братом стали камнем: 'С ума сошла? Какой порядок?' Пришлось помахать бумагой перед носом: 'У меня разрешение!' 'Какое разрешение?' 'Главы Совета…' Лучше бы она этого не говорила.

'Кого?!!' Пришлось хватать за руки и попросту тащить за собой: 'По дороге, ладно? Просто доверьтесь, наконец…'

На таможне козырнули и открыли ворота — Огга и Лея беспомощно оглянулись… За воротами ждала четверка лошадей, мягкая коляска с золотыми коронками на дверцах. 'Что происходит?!!' Илл кивнула кучеру в форме — карета с места взяла немалый темп… Дорога императоров — величественные статуи по бокам. И длинная вереница идущих пешком людей…

'Ты разбогатела?!! Смогла подкупить?!'

'Вы только не волнуйтесь… — она умоляюще осмотрела обоих. — Ладно?!'

'Илл!!!'

'Вы слышали, что нашлась принцесса Элита?!'

'По видео только и говорят, — буркнул брат. — На пропуске ужесточили меры — поэтому и не прошла легенда…'

'Включите мозги, родные мои… — мягко улыбнулась девушка. — Мы приехали сюда с Эллой, так? — спутники молча смотрели. — И сразу нашлась принцесса. Ну?!!'

Оба продолжали смотреть…

'Наша Элла, ребята… вы не поверите, но… она — Элита Энтийская, понятно?' — она с облегчением откинулась на спинку.

Никакой реакции. Оба продолжают ждать.

'Ага, — наконец согласилась Лея. — А я — царица Деверры'.

'А я, — поддержал брат. — Ископаемый мамонт…'

Илл махнула рукой — прекрасно знала непробиваемый характер семьи. Пусть доходят сами — не хотят помощи? — не надо. С нее хватит.

'Илл…' — сказала Лея.

Илл мужественно молчала. Показался город — у въездных башен к ним присоединилась пара гвардейцев на конях… Сестра с братом вертели головами по всему кругу — у обоих раскрытые на пол-лица рты… Илл усмехнулась — вспомнила как сама разглядывала город, всего лишь несколько дней назад… Боги — сколько за это время изменилось…

Над домами высился величественный дворец — дорога ощутимо заворачивала к имперской резиденции. На каменных лицах гвардейцев — сама непроницаемость.

'Илл… — начала теряться Лея. — Куда ты везешь?'

Она даже не повернула головы. Плавный изгиб дороги — в конце показались ажурные ворота… Брат тоже заволновался — завертелся, бросая на сестру испуганно-умоляющие взгляды…

'Илл… — жалобно выдохнула Лея. — Пожалуйста…'

Она — сама стойкость и неприступность. В душе злорадно ухмыльнулся бесенок: 'Как раз в духе Леи — за все розыгрыши…'

Распахнулись высокие витиеватые ворота, охрана отдала честь — широкая подъездная аллея. Над головами уносится вверх громада самого знаменитого в мире здания…

'Илл…' — погибающе взвывает Лея.

'Илл…' — хрипло присоединяется брат.

Коляска подкатила к парадному входу — вниз по ступенькам сбежала прислуга в ливреях, распахнули дверцы…

'Не пойду!! — Лея уцепилась за сиденье, в глазах — отчаянная мольба ко всей вселенной. — Здесь подожду!!'

Огга молча смотрит на Илл. Сжимает зубы и выбирается из кареты… Следом вываливается белая как смерть Лея… 'Правда? — сквозь зубы спрашивает брат. — Элла?' Она кивнула. 'И как?' 'Бог мой, Огга… — вздохнула жена. — Неужели я бы тебя привела на эшафот?' 'Хуже!' — просипела за спиной Лея, и икнула на весь дворец…

Сергей обвел всех глазами…

Илл, Огга, Лея — почти вся семья… Бурные слезы встречи улеглись, ровно как и душевный разговор далеко за полночь. Теперь — сама серьезность. Внимательные целеустремленные лица. Чуть дальше — князь Иарр. К двери прислонился капитан королевской стражи…

— Мне нужна ваша помощь, — Сергей смотрит на всех и вываливает на стол ворох старых рисунков. — Ничто не должно выйти из стен этой комнаты…

Все скосили глаза на бумаги… Иарр понимающе улыбнулся — это был его совет. Сергей до сих пор страдал слишком большой доверчивостью.

— Вы единственные, кому я могу доверять. Работы много, но мы справимся… Это, — взял в руки один из рисунков. — Схематичное изображение алфавита, составленное археологами-специалистами. Остальное, — широкий жест над столом. — требует перевода…

Все только ждут команды. Он знал — они разобьются, но сделают так, как просит. Дадут отрезать язык — но никогда не выдадут. Для этого и существуют на земле — самые близкие люди…

Он чувствовал — стоит на верном пути. Все связано между собой — всё… История. Археология. Древняя вера предков. Урги. И таинственные врата — через которые общались с самим Богом…

Город лихорадило, как кипящий котел — большой прием. Не часто Архун видел столько высоких лиц одновременно, не часто история устраивала столь удивительные причины. Древняя мистическая столица. Когда разбежалась весть, что нашлась Элита Энтийская — ажиотаж достиг апогея…

'Что сие значит? — не мог взять в толк Сергей. — Разве не все равно, кто примет бал?' 'Ты издеваешься… — только удивлялся Иарр. — Тебе ведь поклонится вся элита Архуна…' Князь с первого дня понял, на каком языке лучше общаться с принцессой. Всеми забытый сленг: 'прямота-простота'. Сергей с первой встречи заставлял все глубже осознавать — насколько замусорен картинной мишурой мир…

'Поклонится? — все еще не понимал Сергей. — Вы еще скажите — подчинится…' 'Ну, до этого далеко… — мягко улыбался лорд. — Империи больше нет. Но отдать дань древней традиции — уже признание'.

Город лихорадило, как переполненный чан. Цены в гостиницах, постоялых дворах, корчмах и трактирах взвинтились до немыслимых высот. Очередь в Арманге уже измерялась милями…

'Зачем таможня?' — вопрошал Сергей. 'Ты же должна понимать, — терпеливо объяснял Иарр. — Кто в первую очередь бросился в найденный древний город. Авантюристы, расхитители, мародеры…' 'И как проверяют? Через Гидру?' 'В мире больше нет других баз данных…' — вздыхает князь. Кажется, он тоже не приветствует всеобщую повальную систему.

'Кто обещает быть?' 'Все с Архуна, — серьезнеет Иарр. — Представители многих королевских Домов с Деверры, Палгея, Адерона…' 'Как Аррус?' 'Молчат… — хмурится князь и машет рукой: — не бери в голову, надо время…'

Не все признают новоявленную принцессу. Не все так просто в этом мире, не всем достаточно условий — привезли девчонку, с далекого мира… Не сомневаются те, кто чтит истоки — сама земля сколько раз показала. Но в системе других миров давно ушли от истоков — более важны юридические основы…

А юридические нюансы — всегда спорны, в любом мире. Старый король Аррус считался самым близким представителем императорской крови — один из старейших Домов… Сергей ничего не имел против древних династий. К тому же, резиденция на Адероне — никакого отношения ни к нему, ни ко всему Архуну. Готов уступить сколько угодно — никогда не стремился в первые ряды. Но был слишком несведущ в большой политике — гордость королей не позволяет ни делить, ни признавать…

Большая политика, отношения Домов — невероятно сложны и запутаны. Было натурально жаль, ибо Аррус Адерона — действительно один из самых уважаемых. Прост, справедлив и нечванлив к своему народу…

Сергей не понимал — почему? Он никогда не стремился вперед, не пытался быть единственным. Он — даже не королева, всего один город… Кому мешает?

'Зачем это всё — признание, прием? Кому мы пытаемся что доказать?' 'Я не знаю, — иногда старый лорд сбивал с толку. — Если выходит само — не надо мешать…' Сергей все еще не понимал. 'Смотри, — пускался в объяснения князь. — Оглянись назад… Ашеры всегда жили по своим законам. Всех это устраивало, ничего не менялось. Потом вдруг король Дагон захотел изменить. Не важно почему — пусть останется на его совести. Решил подчинить системе — по крайней мере тех, которые жили в столице. Ашеры отказались. Генерал Арман не просто так посоветовал королю найти наследника, которого послушают — он видел дальше Дагона. Тебя привезли немногим больше года назад. Думаешь — рассчитывали на многое? Генерал просто хотел увести людей из Дорма, и начать жить по-своему…'

Сергей молчал — он знал это. Просто — никогда не смотрел со стороны.

'Всего лишь один год, — вздернул палец Иарр. — И изменилось все… Вообще. На тебя молится пол-Архуна!'

Сергей продолжал молчать.

'Такое впечатление, что мы просто винтики, колесики… чего-то большего. Арман, Доррог, я, ты, даже Дагон… Что-то сдвинулось и набирает ход — по замыслу самой Вселенной… Разве можно противостоять?'

'Мне кажется, — наконец сказал Сергей. — Что она просто хочет что-то сказать…'

'Вот и услышь, — согласился князь. — И передай людям…'

Город бурлил…

— Звала? — он закрыл дверь и нагнулся над столом.

— Смотри… — Лея подняла один из листков и стала водить пальцем: 'Осквернился голос, вопрошающий о зверином — но согласился ангел, — у каждого свой выбор. Но скроет горячая пучина — что должно лишь жизни…'

— Что это значит?

— Под дворцом были врата. Когда-то. Теперь — нет. На этом месте образовалось горячее озеро…

— Я знаю…

Сергей задумался, глядя в лица подруг… Бедные девчонки, стараются изо всех сил — нос не показывают из комнаты… Хватит. Следующие ответы — уже далеко отсюда…

— А где Огга?

Подруги переглянулись, и одновременно вздохнули…

У Огга впервые в жизни появилась проблема. Натуральный комплекс неполноценности. Он неожиданно взлетел высоко — как никогда не мог даже представить… Никогда не думал — помогая отцу крутить гайки в мастерской…

Они всегда неплохо зарабатывали, и никто не жаловался на бедность. Ровно — как и на недостаток женского внимания. Если с вниманием все понятно — появилась Илл, разом испарив все томные вздохи, то…

Единственное, в чем они не завышали планку — в общественном весе. Отец и мать — просты и добры, и любили все расставлять по своим местам, — не мечтай о недоступном. Не задирай голову — расшибешь затылок. Сто раз скажи 'дурак' — не обидишься, если назовет кто другой…

Вдруг в мгновение ока оказался на самом верху. Рядом с принцессой — почти брат. Настоящей, всамделишной… Да еще жутко знаменитой и почитаемой…

Ему везде мерещились взгляды. Уничижающие, презрительные… Не заслужил, не добился, не по праву рождения, не дорос — повезло… Постоянно оглядывался в коридорах — двойки стражи, каменные лица, ничего не выражают. Любой приглушенный разговор или шепот… Хорошо Лее и Илл — они девчонки… По праву пола могут быть слабыми, и ничего не добиваться…

Собрался и ушел вечером в город. Нашел корчму подальше, и заказал целый штабель вина. Прислушался к разговорам… Говорили о разном. Обсуждали вельмож, понаехавших в город. Цены, товары, работу — все что угодно, только не внезапных друзей. Хохотали, или даже пытались затеять пьяные драки…

Он уже изрядно набрался, когда в корчму заглянули гвардейцы. Все разговоры сразу снизились на полтона — гвардию уважали… То, что надо. Еще раз оглядел осоловевшими глазами зал — подошел на нетвердых ногах и бухнул на стол две громадные кружки: 'За здоровье принцессы! И олухов, что с ней рядом…'

Военные поморщились. 'Иди-ка, друг, домой, — посоветовал лейтенант. — Тебе явно хватит…' 'Ты меня плохо знаешь, — пьяная рука покровительственно похлопала его по плечу. — Как и тех идиотов, что не отходят от принцессы…'

Гвардия не любила лишние жесты и треп. Медленно поднялись, еле сдерживаясь… 'Дружок, — лейтенант ласково сгреб его за шиворот. — Тебе показать дорогу?' Сильный удар отбросил командира на стол — на пол полетели кружки с вином…

Все сразу закрутилось колесом. Взвинченные нервы разжались, заработали как шарниры — отдавая весь переизбыток энергии. Огга отскочил на середину зала — исчезла нетвердость ног, руки просто кипели. Сам не осознавал — в жизни не позволял… Просто оказался жизненно необходим выход эмоций — за весь последний год… Уша-Элла-Элита… Алкоголь катализировал процесс.

Гвардейцы сразу бросились в атаку. Крики, тяжелое дыхание, звуки ударов… Все посетители теснились к стенам и пробирались к выходу, хозяин и с официантками хватали со столов посуду…

Огга в очередной раз отлетел к стене — не успел вскочить, — на грудь навалился порядком уставший лейтенант: 'Ну что, идиот? Приплыл?' Парень разжал ладони, сдаваясь: 'Приплыл…' Его рывком подняли с пола: 'Еще?' Запыхавшиеся гвардейцы, красные лица, пара держится за животы… Почему-то не торопятся тащить в кутузку — чем-то понравился…

С грохотом хлопнула входная дверь: 'Огга!!!' Лея задержалась у входа, растерянно разглядывая опрокинутые столы, испуганного хозяина, гвардейцев и глубоко-соловьиные глаза брата… 'Ты это…' — лицо налилось краской, голос сорвался от гнева: 'Кретин, да? Идиот?!!' — подлетела и с размаху отвесила звонкую пощечину: 'С ума спятил?!! Подожди — придешь домой, — там тебе скажут…' Гвардейцы поморщились…

'Да ладно, дамочка, — даже вступился лейтенант. — Ну сдали нервы — бывает…' 'Бывает?!! — зашлась от чувств Лея. — Ты еще кто такой, черт возьми?!' Гвардеец кивком вопросил у Огги. 'Сестра…' — неловко ответил драчун, адреналин снизился — снова терялась опора… 'Ты такая!! — с облегчением восхитился командир. — А когда злишься — вообще…' Гвардейцы согласно подтвердили дружным гулом…

Лея задохнулась от возмущения — взвизгнула, схватила под руку нетвердого брата и потащила к двери — по недавним врагам пробежался погибающий взгляд… 'Эй, — не выдержали мужские сердца и стремительно кинулись на выручку: — куда? Мы не закончили!' Бедный Огга дружно отбит назад. 'Ах, так! — негодование Леи зашкалило за облака. — Ладно!! Мне есть кому рассказать — ироды…' С треском захлопнулась дверь. Вывалилась тарелка из рук испуганного трактирщика…

'Вина!!' — громко потребовала компания, снова с энтузиазмом рассаживаясь за столом…

Лея через десять минут вернулась обратно — когда торжественный гимн святых гвардейцев был спет два раза и компания дружно разучивала песню старых водителей… Конечно, никому не пожаловалась — не хватало еще грузить принцессу…

Энергично оперлась о стол: 'Можно присоединиться?' Лейтенант подозрительно оглядел пустые руки, гвардейцы даже заглянули за спину — не припрятано ли что? 'Так можно или нет?' 'Зачем?' — опасливо спросил недоверчивый лейтенант. 'Я тоже веселиться хочу! Как и он', - небрежный кивок в сторону брата… Ей придвинули кружку — Лея запрокинула голову, осушивая до дна… 'Что-то не так…' — задумчиво сказал многомудрый лейтенант. Девушка с треском хлопнула пустой кружкой и звучно вытерла губы: 'Еще!' 'Лея, — брат не спускал с нее глаз. — Ты что?' 'Веселюсь! — объявила сестра. — Как и ты! Думаешь — я не устала?'

Следующая кружка с таким же непрерываемым бульканьем опустилась в горло. Снова треск по столу: 'Еще!' У гвардии в глазах начал появляться восторг. Шумный выдох — хлопнула о стол третья кружка… 'Лея!!' — Огга пытался подняться, с беспокойством посматривая на новых друзей… Все не сводили глаз с сестры. 'Хватит!' Четвертая кружка уже хлопнула на бок… 'Милый, — тонкие пальчики взъерошили волосы лейтенанта. — Ты ведь проводишь даму, правда?'

'Все нормально, — обернулся к парню гвардеец. — Не бойся — своих не обидим… У тебя такая сестра…' 'Я знаю…' — разозлился Огга и тоже потянулся за кружкой…

— Что? — князь вышел за дверь и схватил за плечо капитана.

— Нигде нет, — развел руками начальник королевской стражи. — Все обыскали…

— Найти!! — зло зашипел лорд. — Пока не узнала принцесса!! Перерыть все город, мать твою…

— Ваше сиятельство, — побледнел капитан. — А если…

— Найди! — отрубил Иарр. — Поднимай всех — без шума… Перекрыть город, дорогу…

Капитан бросился по коридору. Старый лорд проводил взглядом — боги, только этого еще не хватало… Взял себя в руки, накинул на лицо невозмутимую маску и открыл дверь…

Через десять минут все было кончено. Гвардейцы грустно смотрели на двоих отключившихся за столом друзей. 'И что теперь? — спросил один из солдат. — Оставить здесь?' Лейтенант оглянулся на трактирщика — хозяин быстро отвел глаза в сторону… 'Нет… — гвардия никогда не бросала своих на поле боя. — Черт, где они живут? Глянь, может что в карманах?' Один из солдат достал сложенный листок, развернул, нахмурился: 'Гм… Разрешение на въезд. Ой, — он испуганно вздернул брови. — Подписано самим лордом Иарром…'

Сергей глубоко вздохнул, глядя на посапывающих на диване друзей. Огга храпел во весь голос — мощно, утробно, даже с некоторым наслаждением… Лея вторила более тонкой и высокой тональностью, с присвистом… Он оглянулся — семеро нетвердых гвардейцев изо всех сил пытались придать лицам трезвое выражение…

— Значит, повеселились, — заложил по-мужски руки за спину и прошелся вдоль строя. — Разгромили трактир, набили друг другу морды… — в платье и на каблуках это выглядело несколько комично, но он не брал в голову — с гвардией чувствовал себя в своей тарелке. — Выпили все вино…

— Ваше высочество… — жалобно выдохнул лейтенант.

У стены усмехнулся лорд Иарр. Капитан королевской стражи давно испепелил глазами своих подопечных…

— Значит, королевская гвардия, да? Честь и оплот Архелая?

Семеро красных лиц стараются дотянуться головами до потолка. Натужено моргают — чтобы хоть чуток светлее и пристойнее…

— Не страшно было тащить сюда?

Круглые глаза боятся выдохнуть…

— 'Гвардия не бросает своих на поле боя', да Чекка? — подал голос от двери капитан. — Будет вам поле боя, олени…

Сергей изо всех сил скрывает усмешку:

— Ладно, идите… оплот…

Даже хмель не помешал семерым фигурам испариться, практически не коснувшись пола. Облегченный вздох за дверью разжалобил бы каменные статуи…

Час расплаты. Момент истины. Дворец забит до отказа и бурлит, как растревоженный улей. Тысячи ручных пленочных камер — сотни колясок мгновенно летят в Арманг, чтобы передать в эфир…

Элита Архуна — каждый, кто всеми путями смог пробиться во дворец, — кипящий котел. На каждом шагу — гвардия в парадных мундирах, десятки тысяч разодетых в пух и прах дам, тысячи флагов на шпилях, тысячи колясок с коронами у парадного входа…

Содом и Гоморра. Время грома и самих небес…

— Готовы?

Сергей — это… совсем не Сергей. Сама Венера, Афродита — прекрасней любой жемчужины. Великолепнейшее платье со шлейфом, усыпанное драгоценностями — предмет кропотливой работы известнейших модельных домов, — подчеркивало и выделало все достоинства. Разрез приоткрывал изящные ножки, обрисованные тончайшим капроном и умопомрачительные туфли. Точеные руки и плечи, бриллиантовое колье, серьги, кольца, сложнейшая — но невероятная укладка волос, — на самом верху элегантная алмазная корона…

Сама богиня женственности и красоты спустилась на землю, и встала посреди просторного зала — Лея с Илл никак не могли насмотреться… Хотя сами фрейлины — в платьях и драгоценностях уступали лишь самую малость.

Сергей даже не открыл рот, он знал — это надо. Будет смотреть вся вселенная, и поэтому готовили — целые сутки…

В комнату вопросительно заглянул Иарр:

— Ваше высочество?

Сергей кивнул — мягко колыхнулись великолепные серьги:

— Вперед.

Иарр распахнул двери — двинулись… Сергей, Лея, Илл — он впереди, подруги чуть сзади и по бокам. В следующем зале за спиной пристроилась плеяда мужчин в парадных костюмах, вместе с лордом Иарром — Высший Совет Архелая…

Распахиваются гигантские двери — началось… Просторный колонный коридор — тысячи лиц, сплошная толпа людей у колонн… 'Ее высочество Элита, принцесса Энтийская!!!' — пропадает вдали возглас церемониймейстера. Торжественный звук множества горнов — низкий и волнующий…

Он идет, изящно наклоняя шею и рукой придерживая платье — все следом… Элегантная походка — он никогда не учился, — все всегда получалось само, стоило лишь отключить мозги… Когда не думаешь — все получается. Громкий шорох и шелест — народ склоняется в низком поклоне, дамы приседают в реверансах… Торжественный зов труб, тысячи и тысячи глаз…

'Ее высочество Элита, принцесса Энтийская' — следующий коридор, единый вздох — все снова опускаются вниз… Сергей слегка улыбается, увидев знакомые лица — он почему-то спокоен… Он катится по дороге. Туда, куда ведет судьба — зачем сопротивляться ветру? В сногсшибательном платье, туфлях и короне на голове… Принцесса… Никогда бы не представил такое. А если бы кто сказал — убил бы на месте. Принцесса — эталон женственности, предмет обожания, тихого вздоха миллионов мужчин…

Но он — спокоен. Зато Лея и Илл вовсю сверкают глазами — настоящие фрейлины. Успели акклиматизироваться во дворце, и в небывалом восторге — перед ними склоняется вся голубая кровь Архуна…

Широкие ступени — он спускается, придерживая рукой платье, — элегантно открываются безукоризненные ножки в сверкающих туфельках…

Громадный вход — необъятное пространство тронного зала. 'Ее высочество Элита, принцесса Энтийская…' — голос тонет в далеких просторах… Океан людей. Высшая аристократия, не только этого мира… Океан вздрагивает, колышется — и волной опадает вниз… Он не понимает торжественность момента — зато прекрасно осознают задохнувшиеся за спиной подруги, — им поклонились все королевские Дома… Опали вниз цари и принцессы….

Сергей спокоен — приветствует наклоном шеи — дальше, по дорожке к ступеням высокого трона. Тысячи и тысячи глаз… Удивленных, восторженных, испуганных, надменных, спокойных, внимательных, почтительных, оценивающих… Он спокоен — трое девушек быстро плывут через океан склонившихся волн. Кавалькада спутников уже стрелами расходится в разные стороны — к своим местам по протоколу…

Широкие ступени тронного возвышения, он поднимается наверх, снова изящно придерживая платье. На самом верху остановился и повернулся к залу. Илл и Лея расположились по бокам трона, положив руки на специальное возвышение. Позади — Огга, в шеренге важных офицеров Архелая. Отрастил короткую бороду — страшно мужественный, в парадном мундире гвардии…

Пауза — Сергей смотрит в зал. Торжественно-волнующая песнь воздушных горнов достигает предела и обрывается. Он аккуратно поправляет шлейф и опускается на трон — даже не замечая, — как красиво и женственно… Общий выдох и шорох — людские волны начинают подниматься…

В доме Лихвы собрались все — прямая трансляция в эфире… Торжественный выход наследницы в древней столице — в знаменитом тронном зале… Они ничем не отличались от остальных — любили все, связанное с новой принцессой. И внимали всему, что она говорила…

Не совсем прямая — с задержкой на час. Пока быстрые гонцы мчали в Арманг — где уже и крутили отснятые вручную пленки… Но людям, раскрывшим в предвкушении рты — вполне достаточно…

Все у видео. Все — это всего лишь мать и отец, и пятеро работников с мастерской. Дети… Может — и мелькнут их лица, если внимательнее вглядываться в толпы на улицах…

Закрытые двери, мелькают кадры народа в коридорах и залах. Проплыл тронный зал, с огромным возвышением и рядом военных в форме… 'Что-то с глазами', - пожаловался Лихва, когда убежало изображение трона и бородатого гвардейца в парадном мундире, среди ряда других офицеров. Мать цокнула языком…

Грянули горны — началось… 'Ее высочество…' Она — как сама небесная богиня, всего лишь на минутку спустившаяся на землю… 'Прости нас, — потекли непрошенные слезы по щекам. — Мы не хотели зла…' 'Все-таки похожа на Ушу…' — тихо констатировал Лихва. 'Больше — на Эллу…' — поправила мать…

Торжественная песнь множества труб — опускается в поклоне аристократия всего Архуна… Понижающая волна — склоняются в глубоком реверансе благородные дамы… Отдаляется камера — охватывая всю процессию, вместе с близкими фрейлинами…

'Мать вашу…' — ничего не понял Лихва, приподнимаясь с кресла…

'Какая-то чушь…' — не в силах сдержаться мать…

Невероятно ухоженные и причесанные, в сногсшибательных платьях — но все те же нахальные глаза Леи и Илл. Ошибиться может кто угодно — но только не родители… Сразу позади принцессы. Волнуются волнами склонившиеся головы…

Поражено поднимаются все пятеро помощников…

'Это… это что такое, а?'

Чтобы хоть немного представить — надо было знать. Жить рядом — крутить гайки, варить обед… Срочно собирать вещи и скрываться по дорогам. Таиться за замшелыми валунами и падать в лесу. Прятаться от бесновавшейся толпы или разнюхивающей полиции. Пробовать наладить жизнь и улыбаться простым шуткам. Листать глянцевые журналы, и приглушено вздыхать, рассматривая далеких больших людей…

Они никогда не просили от жизни много. Но всегда верили в справедливость возмездия…

'Боже, Эллочка, — мать поняла первой, всхлипнула — и тут же заревела. — Почему ты ничего не сказала?'

"Боги…' — одними губами прошептал отец…

Они стояли и смотрели — все вместе. Как остановились на возвышении все трое, как принцесса опустилась на трон. Как камера приблизила и запечатлела картину — будто специально врезавшуюся в память миллионов людей… Императорский трон, Элита Энтийская — царица мира… Две девушки по бокам, и парень сзади. Как охрана, поставленная оберегать самим Небом…

Они глотали слезы и никак не могли осознать — что только что видели их глаза… Никогда не пришло бы в голову — даже в самых дерзких мечтах…

Это не понять посторонним людям. Могут только те — кто жил рядом. Разводил огонь в лесу, или с терпеливой кротостью обживал новый дом…

Она всегда была рядом. Первая из всех принцесс. На милость которой даже боялись надеяться…

'Боги… Как может так все измениться?'

Бесконечный прием…

'Король Иббегой, Реград, — вполголоса комментирует Иарр. — Супруга королева Илисс, принц Рохор и дочь Аммун…' Сергей приветствует: 'Очень приятно, Ваше величество…' 'Взаимно — всегда рады принять, официальное приглашение в пресс-центре…' 'Безусловно…'

'Король Загоры Негород, с супругой, королевой Шиолай…' 'Очень приятно, Ваше величество…' Он вспоминает леса Загоры и больницу…

'Лорд Элиот, заводы Деверры — осторожно, Ваше высочество…' 'Очень приятно, господин лорд…' Худой господин, с настороженно-внимательными цепкими глазами — склоняется и целует руку…

Большой прием. Длинная очередь у ступеней трона. Лея каждый раз старательно протирает его руку платком…

Король Илишвара Уорд — тут же вспоминается Лихва, он оглядывается на девчонок… Все нормально — непроницаемые лица. Король Немидеи, Вахромы… Князь Ошманов, герцог Ничешски… Бесконечная чреда лиц…

'Ваше высочество, — резко шипит Иарр. — Готовность!!' Сергей опускает глаза — по ступеням поднимается Улих… Машинально вздрагивает. 'Вы просто ослепительны, Ваше высочество, — мокрая змея склоняется к руке, Сергей держится изо всех сил. — Никогда бы не подумал, что еще встретимся…' 'Вы много о чем не думали, — старается сохранить ровный голос. — Не правда ли, принц?' 'Ни в коем случае, — широкая улыбка открывает белоснежный ряд острых зубов. — Обо всем думаем. Просто вы еще не увидели перспектив…' Подонок. Сергей сдерживается, чуть ли не кусая губы — он не имеет права… Принцесса несет только мир… 'Вы еще многое увидите, Ваше высочество, — радостно-нахальные глаза ощупывают его шею и грудь — он чувствует отвращение. — Мою спальню, например…' 'Не забывайтесь, принц, — хмуро предупреждает Иарр. — Вы пока еще в гостях'. 'Спасибо, князь, — благодарит Сергей и смотрит в лицо, снившееся в кошмарах: — скажите, Улих… — небольшая пауза. — С кем воевали Дагоны тысячу лет назад?' Улыбка принца сразу фальшива, глаза — мертво-холодные… Он кланяется и спускается по ступеням — на середине оглядывается и пристально смотрит в лицо…

'Зачем?! — в бессильной ярости шепчет Иарр. — Нет выдержки?! Вы же его предупредили…' Подруги испуганно молчат. 'Простите, — сконфуженно оправдывается Сергей. — Ну не выдержала подонка, честное слово…' 'Ладно…' — князь сокрушенно машет…

Длинная череда лиц… Часа через три он выбился из сил, голова ощутимо отупела. 'Еще немного, — успокаивает старый лорд. — Можете не говорить, только кивайте — пошла мелкая верхушка…' Внизу осталась дворянская знать, разными путями пробившаяся во дворец… Почти в самом конце судьба подарили глоток отдыха, вдохнув смешливую струю в уставшие головы — он разглядел в очереди знакомое лицо…

'Лея, — вполголоса к подруге. — Мне кажется? — или тот парень кого-то напоминает?' 'Он самый, — вздрагивает Лея. — Даже не похудел'. 'Даже лыбится, зараза', - поддерживает с другой стороны Илл. Князь с интересом переводит взгляд с одной на другую: 'Значит, о Зивиллах ничего рассказывать не надо?' 'Не надо!' — хором соглашаются подруги.

'Ваше высочество!' — седой представительный гость целует руку, дама склоняется в глубоком реверансе — один из ашерских родов… Он всегда выделял ашеров, как сохранивших преданность. Конечно, если преданность не принималась слишком буквально…

Парень приложился последним. Еще раз поклонился… 'Мы ведь с вами знакомы, Хром?' — мягко улыбнулся на прощанье Сергей. 'Ваше высочество?!' — сама фигура приняла вопросительный знак… 'Через мою лучшую подругу! — он кивнул головой в сторону Леи. — Разве не помните?' Парень немедленно задрал глаза — и остолбенел. Краска сбежала с лица… Лея не выдержала, и очаровательно помахала ладошкой. Позади парня точно также остановились почитаемые Зивиллы… 'Я говорила, что ты никогда не простишь, — тихо напомнил Сергей. — Прощай, Хром…' Он все понял. Взглянул на Сергея, потом на Лею. Затем ссутулился и побрел вниз по ступеням…

Длинное представление подходило к концу. Но далек до конца начинающийся праздник. Одно успокаивало — совершенно не обязательно присутствовать, его главная роль выполнена…

Ему надо срочно проверить одну мысль, мелькнувшую после встречи с Улихом…

Наверху продолжался праздник — грандиозный прием… А он спускался с факелом по темным ступеням — придерживая рукой платье и звонко отстукивая каблучками по шероховатому камню…

— Боги, Элита, — стонал сзади князь. — Обязательно сейчас? Я не имею права так легко покидать всех…

— Мне надо несколько минут…

— Я знаю, — вдруг остановился Иарр, глубоко выдохнул и оперся о стену. — Хватит, нет смысла. Я все знаю…

— Что именно? — повернулся Сергей, подняв факел повыше. Лицо князя в отблесках выглядело осунувшимся и постаревшим…

— Боги, какая же ты красивая… — улыбнулся князь. — Не боишься вместе со мной? — тут больше никого нет…

— Хватит, — попросил Сергей. — Ближе к делу…

— Провела линию от небесного голоса через озеро, да? Получила точку с той стороны — в районе замерзшего моря… — он замолчал.

— Вы с самого начала знали… — начал Сергей.

— Потому что боялся, — тихо сказал лорд Иарр. — Что ты пойдешь к ургам.

Сергей замолчал. Исчезли все глупые слова — пропала значимость всех доводов и объяснений…

— Не надо, Элита, — закончил старый лорд. — Была бы моя воля… то ты бы меня все равно не убедила. Но тебя ведет не моя воля, и не твой разум…

Не надо, он уже слышал. Его ведет — воля богов…

Сто лет назад известный оракул Ошлу говорил: 'И поднимется черное море, и волны сомкнутся над тем, что вопреки жизни… Откроется истина с высоты, и голос бога умрет — чтобы возродить…' Говорят, он был черный как смоль — но борода бела как снег…

— Предсказатель, — не поверил Сергей. — Сто лет назад?

Князь грустно усмехнулся:

— На Архуне оракулы появляются с удивительной методичностью. За сто лет до Ошлу был Гамидий — самый известный в истории старец… Его пророчества и взбудоражили людей, в эпоху насаждения Гидры. Историки смеются, но в народе убеждены — он видел самого Аралорда…

— Тысячу лет назад?

— Тысячу лет назад. Многие вспомнили пророчество Ошлу, когда урги перешли горы. Только на этот раз 'волны не сомкнулись над тем, что вопреки жизни'…

— Очень интересно. Только как это поможет нам?

Князь наклонился и ткнул пальцем в карту:

— Замерзшее море. Называется Ледовым, но урги зовут — 'Чухрай-осы'. Что означает — 'Черное от крови'…

Сергей только пожал плечами.

— Это больше, чем самоубийство, Элита, — сказал князь, глядя ему в глаза. — Больше тысячи миль по земле ургов. Они знают о любом пришедшем извне.

Сергей только вздохнул.

— Зачем это, Ваше высочество? — подал голос капитан. — Все ведь идет своим чередом… Зачем?

— Не все, — он умоляюще сложил руки: — хватит, а? Пожалуйста…

Оба одновременно выпустили воздух…

— Никто не должен знать, — попросил Сергей. — Кроме вас, и тех, кто пойдет со мной.

— Кого возьмете? — угрюмо спросил капитан.

Сергей немного помолчал, раздумывая…

— Помните тех гвардейцев? — друзей Огги…

Знакомое 'Гоэ-бес'. Те же высокие скалы и пронизывающий ветер — но после ургов тропа широка и гладка. Земля 'Зерой…' Знакомая степь с проплешинами снега и холмы на горизонте…

Поселок так же безлюден — хлопают от ветра ставни и двери. Только убрали следы разгрома и похоронили умерших — за домами следы погребального костра. В местах изуверской подлости задерживаться не хотелось — отряд сразу углубился в незнакомые земли…

Степь, снег, вялые деревца и холмы. Пусто и хмуро — в завывании ветра как будто слышатся загробные голоса… Дозорный поднял руку — все повысили осторожность, лошади перешли на шаг… 'Следы, — гвардеец провел рукой по пожухлой траве. — Много…' 'Давно?' 'Не больше суток…' Лейтенанта не узнать — сама немногословность и сосредоточенность. Впрочем, как и остальных ребят — в гвардии не бывало по-другому…

Печальный клекот сверху — все задрали головы. Гордый размашистый силуэт в высоте… 'Орел, — нахмурился следопыт-дозорный. — Здоровый…' 'Отуга?' — прошептал один из солдат. 'Прекратить, — отрезал командир. — Просто птица'.

К вечеру разбили привал и разожгли костер, из специальных брикетов — хороший жар и без дыма. 'Что за Отуга?' — спросил Сергей у Чекка. 'Не берите в голову, Ваше высочество, — успокаивающе махнул рукой командир. — Просто легенда. Урги считают — в белых орлах, — их павшие воины…' Небольшой огонь — блики на серьезных лицах…

Маленький отряд, десять человек. Сергей, Лея, Огга и семеро гвардейцев. Он доверял им. Очень не хотел брать Лею — но подруга уговорила, практически заставила… Илл только плакала на прощанье — сознавала, что не выдержит суровый поход. Но с честью проводила Оггу. Конечно, Сергею значительно легче — когда рядом близкие люди. Если только их не терять…

На следующий день наткнулись на большой поселок. Долго разглядывали издали — спокойное умиротворение. Маленькие дети, женщины развешивают белье, старики загоняют скот, за пределы ускакали несколько всадников… 'В каком веке они живут? — тихо спросил Сергей. — Лошади, копья… Неужели совсем без технологий?' 'Нельзя недооценивать, Ваше высочество, — нахмурился лейтенант. — Мы ничего не знаем. Зато они — знают о нас очень много…' Отряд сделал огромный крюк, осторожно огибая поселок. С высоты снова долетел крик белого орла…

Холод и ветер. Они знали и готовились. Но пронизывающий холод забирался даже под толстые меховые куртки — зябли пальцы в рукавицах и покрывались инеем волосы. Пар от дыханья лошадей оседал замерзшими капельками на гривах лошадей и коленях людей…

Снова ночь у костра, снова завывания ветра в холмах и промерзшие спальники. Все пытаются укутать теплее Сергея, лейтенант — Лею… Сергей на вторые сутки перестал отказываться от помощи — он действительно мерз. Тоненькие пальцы немели от холода, и женское тело пробиралось до самых костей — ресницы в вечных разводах инея…

Все большей частью молчат, глядя в языки пламени, прислушиваясь к ветру и вою далеких зверей… 'Земля Зерой, — вполголоса говорит Ежж, один из солдат. Рассказывают — души умерших не покидают ее…' 'Спокойно, — останавливает командир. — Земля как земля. Без призраков — все в порядке…' С призраками или без — их постоянно не покидало гнетущее состояние, как предчувствие тяжелой беды…

Предчувствие не обмануло — на следующий день они нарвались на ургов, прямо в лоб. Четверо всадников вылетели из поворота, чуть не столкнувшись с командиром. Подняли коней на дыбы, пытаясь уйти — звуки выстрелов слились в один залп….

'Черт!' — в сердцах ругнулся лейтенант и спрыгнул на землю, вместе с остальными… Неподвижные тела… Черные лица — напомнили бы земных негров, если бы не прямые волосы и борода. Меховая одежда, сапоги, широкие шапки. Мечи, копья, арбалеты… Наверху снова закричал орел…

'Конец, командир, — бессильно сжал руку следопыт-дозорный. — Теперь хватятся. Надо уходить — сбивать со следа…'

'Черт-черт-черт…'

Они гнали весь остаток дня, максимально увеличив дозор. К вечеру обнаружили еще одно селение — снова длинный крюк в сторону. Ночевали, не разжигая огонь. Утром Сергей долго не чувствовал рук и ног…

К середине дня обнаружили за собой погоню. И снова с болью кричит гигантская птица… Широкий лог — внизу не замерзший ручей. 'По воде', - согласно кивает разведчику командир…

Копыта ломают хрупкую наледь, мелкие камни оскальзываются, холодные брызги оседают на одежде… Обмана не вышло — сзади отчетливо донесся топот и крики — они снова перешли на галоп… Очередной поворот — ручей скрывается под толстым льдом, вокруг заснеженные холмы. 'Вперед, — кричит Чекка. — Мы задержим…' Пара бойцов соскакивает на землю, перезаряжая на ходу оружие…

Сергей с Леей пришпоривают коней — некогда размышлять. Толстый лед, заснеженные бока скал — сзади доносится грохот выстрелов. Испуганные животные прибавляют ход — скалы раздвигаются, лед с треском ломается под копытами… Жалобно ржут падающие лошади — он вылетает из седла и скользит по склону…

Секунды растянулись в часы, и мгновения — в годы…

Высота. Он висит, уцепившись за что-то онемевшими пальцами — вниз с шумом изрыгается ручей… 'Лея!!' Чуть слышимый вздох под ногами… Судорожно оглядывается — почти пропасть, отвесная стена… Сверху — канонада выстрелов, — бой… Лея внизу — глаза полны страха…

'Держись, ладно? — я сейчас…' Лея не отвечает — ноги раскачиваются над высотой. Сергей перехватывает руку, дует на онемевшие пальцы и тянет вниз: 'Давай, солнышко — чуть-чуть…' Подруга делает усилие и хватает ладонь — неимоверная тяжесть навалилась свинцовым грузом на побелевшие пальцы…

'Я сейчас…' Он больше успокаивал ее, потому как видел — не сможет. Ничего не сможет — даже сантиметр…

Полные боли глаза Леи. 'Держись, милая — я только соберусь с силами…'

Два неподвижно замерших тела, две соединившиеся тонкие руки. Двое пар сросшихся глаз. Секунды, растянувшиеся в часы…

'Пожалуйста…' Где-то бежали поезда и летели самолеты. Плыли теплоходы и кружили по орбитам спутники. Космические штурманы прокладывали звездные дороги…

'Очень прошу…' Кто-то смотрел видео или собирался на работу. Кто-то обнимал жену или целовал мужа. Проверял домашнее задание у детей…

Мир остановился, замер на секунду. Перестали иметь значение любые важности. Только две пары неподвижных глаз, и мгновения — ставшие годами…

'Отпусти…'

'Нет…'

'Ты сорвешься…'

'Ну и пусть…'

'Прости, — прошептала одними губами Лея. — За все, ладно?'

'Не вздумай! — ответили немые глаза. — Ни в коем случае, Лея…'

'Прости…'

Она одним движением вырвала руку и ухнула вниз…

'Нет!!! — что есть силы закричал Сергей, бессильно сотрясаясь в спазмах, — нет…' И только слезы — горячие слезы, — обильно кропили заиндевевшие ладони…

Она еще дышала, когда гвардейцы подняли измочаленное о камни тело. Смотрела неподвижными глазами и силилась что-то сказать. Огга без конца разогревал холодные руки, Сергей глотал слезы, четверо гвардейцев старались не встречаться глазами с лейтенантом… Наверху горько кричал орел…

Лея. И двое из семерых гвардейцев — дорого дался этот бой… Девушку положили на самодельные салазки — переломанные кости не выдержат тряски верхом. И рванули вперед, оставив за спиной два мерзлых холмика — надеясь только на бога, и крики небесных птиц…

Небольшой одинокий хутор — во дворе от лая зашлась собака. Не было времени на проверку — сразу вломились внутрь…

Маленькая семья — старик-отец, мать и мальчуган — черные как смоль урги… Всех поставили в ряд в центре комнаты, девушку аккуратно опустили на постель. 'Сделайте что-нибудь, — лейтенант холодно смотрел на хозяйку. — От этого зависит ваша жизнь',

'Наша жизнь не зависит от тебя, воин, — спокойно ответил женщина. — Только от Одина и Рода…' Подошла, приподняла одеяло, покачала головой: 'Плохо, очень плохо…' 'Мы знаем, — скрежетнул зубами лейтенант. — Можно что-нибудь сделать?' 'Красная трава — много… Оставляй. Если будет воля Рода…' Чекка в бессилии обернулся к Сергею…

Сергей не думал много. Схватил за локоть офицера и выволок за дверь: 'Останешься, — остановил попытки возразить: — без разговоров, ясно? Она слишком дорога… нам обоим, — он положил ладонь на крепкое плечо. — Ты тот, кому я доверю…' Лейтенант молчал. Он был командир, и он… Все давно это знали. Еще с памятного вечера в корчме…

'Вы не выдадите, понятно?' — тихо сказал Сергей, глядя прямо в черные глаза хозяйки. 'Не надо слов, демон ночи, — спокойно ответила женщина. — Я знаю, кто ты. Ты царица тьмы, положившая тысячи моего народа. Но Ваххи — не мстят, если не зовет рог крови… Я сделаю что могу для твоей сестры'.

Это было неожиданно. Но не время для догадок и рассуждений…

'Она знает? — позже спросил Сергей Огга. — Откуда?' ' Урги…' — только вздохнул брат и оглянулся. Они постоянно оглядывались, пока слабенький огонек окошка не растворился в темноте…

Разведчики путали следы как могли — чтобы не вывести к отдельному хутору. И постарались как можно дальше уйти. Но через день пали две из оставшихся пятерых лошадей. Дальше пришлось идти пешком…

Пару раз попадалась накатанная дорога, один раз наткнулись на длинный караван. Долго рассматривали вереницу странных животных, груженных ящиками и тюками… 'Большая равнина, — Ежж внимательно разглядывал карту — сержант остался за командира. — В этих местах наверняка есть город…'

Сергей молчал — поле беды только начиналось. Никто ни единым словом не упрекнул за безнадежный поход в неизвестность. Но путь вперед еще открывался…

На равнине не спрятаться — пришлось вернуться в горы. Путь длиннее, зато надежней. Новая ошибка — к вечеру опять наткнулись на верховых. С этого момента началась длинная изнуряющая гонка от преследования…

Когда склоны стали крутыми и трудными — оставили лошадей. Одно успокаивало — преследователи тоже… Два дня постоянной гонки — к закату второго дня его тащили за руки. Еще пара часов — и пришлось бы нести на руках, — но они все-таки затерялись в бесчисленных ущельях. Снова над вершинами кричат белые птицы…

'Командир, нужно тепло… — просит солдат. 'Нельзя, — оглядывается Ежж. — Нас ищут'. 'Для принцессы, — умоляет воин. — Придумай — совсем замерзла, бедная…' Сергей не возражает — нет сил. Ноги одеревенели и давно потеряли чувствительность пальцы — горный морозный ветер пробирает до костей… Сержант пристально смотрит и начинает поиск…

Через час нашли узкую расселину и запалили огонь. Бойцы с грустью высыпали мешки — топлива почти нет. А дрова — только на равнине…

Пальцы ломило от боли — он совал посиневшие руки чуть ли не в пламя. 'Слаб-слаб-слаб… — твердило сознание. — Девчонка, елки-палки…' Но сделать ничего не мог — ноги натурально тряслись и ладони не слушались… 'На север, — сказал Ежж, рассматривая карту. — В горах не продержимся долго…'

С рассветом изнуренная шестерка снова тронулась в путь. К середине дня выбрались к равнине и залегли среди камней, внимательно оглядывая пустошь…

Прямая как нить дорога. Низкие облака. И ледяной ветер…

'Как стол, — вынес вердикт один из солдат. — Открыт всем ветрам и глазам',

'Что это на горизонте?' — спросил Ежж, разглядывая степь в бинокль. 'Дома… — ответил один из гвардейцев. — Еще один хутор? В поле?' 'Доберемся в темноте, — принял решение командир. — Переждем день, и дальше отправимся ночью…' Все промолчали — ни у кого не было других предложений.

Когда сгустилась темнота — двинулись в путь. Сергей даже рад — снова до бесчувствия окоченел в скалах. Через пару часов добрались до светящихся окон…

'Тихо!!' — гвардия ворвалась внутрь и взяла под прицел хозяев — черных как смоль. Тоже семья. Пожилая женщина, старик, молодая девушка, парень и ребенок — маленькая девочка… 'Никто не шевелится, — зло объявил сержант, рассматривая ургов. — Никто не пострадает'. 'Мы не хотим вам зла', - добавил Сергей. Женщина пронзительно взглянула…

Глоток тепла в череде ненастных дней. Жаркий очаг, запах еды… Девушка, посмотрев на мать, начала собирать на стол. Гвардейцы подозрительно переглянулись…

'Вы знаете, кто я?' — спросил Сергей у пожилой. Она не ответила. 'Вы ошибаетесь, — почему-то его это его трогало. — Я не демон ночи, и не желаю вам зла…' 'Ты можешь желать что угодно, царица, — нехотя ответила ургаянка. — Порядок вещей уже нарушен. Зов предков смолк — и Войо собирает мужей…'

Войо собирает мужей? 'Вот почему урги попадались не так часто', - тихо сказал сержант. 'Я могла бы остановить, — сказал Сергей. — Не все так просто в мире людей…' 'Поздно, — отрезала женщина. — Леггоны вышли из логова, и на пороге — новая тысяча лет…' Леггоны? Он только вздохнул…

Девушка приготовила ужин — гвардейцы недоверчиво смотрели на стол. Хозяйка оглянулась на солдат, открыла миску и кинула несколько кусочков в рот… 'Почему? — спросил Ежж. — Мы ведь враги'. 'Вы устали с дороги, — ответила черная мать. — Даже врагам необходима еда и отдых…'

Это было выше понимания обычных людей… Старик и парень молчали, девчушка стреляла из угла любопытными глазками… Они впервые за дорогу вкусно ели и грелись в тепле очага — Сергей задумчиво слушал завывания ветра в трубе… Сам не заметил, как голова упала на грудь и заснул…

Проснулся, когда уже было светло. Гвардия охраняла дом, хозяева все также молчали в углу — ничего не изменилось, только время. Снаружи снова донесся крик большого орла — урги встрепенулись… 'Что это?' — спросил у них Сергей. 'Отуга… — в глазах женщины впервые скользнул страх. — На вас смотрят духи воинов…' 'Зачем?' 'Ведомо лишь Одину… Уходите. Скоро здесь будут…'

'Она хочет нас выпроводить', - в сердцах рубанул рукой сержант.

'Почему помогаете?' — спросил у нее Сергей.

'Больше чести, — как всегда странно ответила черная мать. — Когда на тропе леггоны…'

Гвардейцы у окон переглянулись. Двое наблюдали за дорогой и полем снаружи…

'Ты ей веришь?' — спросил у Огга Сергей.

'Не знаю', - честно ответил брат. После падения сестры он не проронил ни слова…

Люди по природе недоверчивы. Ургаянка не солгала — через час появились всадники… Гвардейцы не стали ждать, когда сомкнется кольцо — оседлали хозяйских лошадей и попробовали оторваться. Небеса раскачивали медные колокола — тяжелый набатный звон закладывал уши…

'Все очень просто, — говорил очень разумный разум. — Не лезь туда, где не по силам… Тебе не раз говорили — но ты слишком упрям…' Небо гудело и качало колокола — на его глазах снова гибли люди… Которые не должны умирать… Воздух дрожал от выстрелов — в ответ свистели арбалетные стрелы… Упал один из друзей, потом еще…

Путь перегородила быстрая река — и у моста их ждали…

Сразу с обоих сторон… Ржали лошади, и дико кричал во все горло Ежж… Захрапел, и повалился на бок конь Сергея — арбалетный болт пронзил шею… Вылетел из седла в траву, с трудом поднялся… Внезапно подхватили сильные руки и перебросили через седло — не до гордости… 'Давай, родимая… — прошептал над головой Огга, что есть сил пришпоривая коня. — Прорвемся…' 'Проход для принцессы!! — не своим голосом закричал сержант. — Быстро!!!' Гвардейцы больше не защищались — направили весь огонь на мост, — как можно больше…

Они бы прорвались. Если бы не единожды раненная лошадь…

Застонал над головой смертельно раненный Огга, громко захрапел умирающий конь… Закрыл глаза в преддверии конца Сергей… Бедное животное споткнулось последний раз и повалилось на деревянный настил — силой инерции отправив девушку в воду…

Красный туман и боль — дикая боль…

'Лея, — метался в бреду разум. — Почему? Я всегда неправа, правда?'

Но подруга не показывалась, и не отвечала…

'Огга… Ты сможешь меня простить?'

Брат тоже не отвечал. Неожиданно появляется лицо древнего старика — ветер шевелит длинную бороду:

'Ты сама знаешь ответ, — незнакомые глаза, черная как ночь кожа, белая борода. — На все можно найти ответ внутри себя…'

'Кто ты? Демон?'

'И этот ответ ты знаешь…'

'Я ничего не знаю…'

'Так и есть. Пока не изменишь свое убеждение, и не заглянешь внутрь…'

'Куда внутрь?'

'Это долгая дорога домой…'

Черное лицо растворилось в красной мути, и с разных сторон подступают пурпурные облака… Долгая дорога в боль и стон… Потом донесся полузнакомый голос…

'…Сражался до конца — на пороге росла груда убитых воинов… Пока на теле не осталось ни одного живого места, и не подкосились от многих стрел ноги… И даже на коленях — еще продолжал стрелять и колоть… В доме за спиной — на постели умирала его вторая душа…'

Чекка? Лея?

Пурпурные облака налились кровью, в голову ударила вспышка боли — он закричал…

— Тише-тише… Успокойся…

Он стонет и выгибается — его крепко удерживают на месте… Черная женщина, старик, девушка… Он снова выгибается — свет из окошка режет глаза…

— Все, хватит…

Вдруг осознает — это уже не бред… Его действительно держат за руки и плечи. Осознание высветило реальность — постель в недавнем домике ургов, — знакомая комната и знакомая семья бывших заложников…

Он затих — руки сразу разжались и отпустили. Постарался успокоиться, тяжело дыша…

— Что с людьми? — голос был хриплым, но ровным.

— Забрали, — ответила женщина. — И мертвых, и почти мертвых…

— Кто-то жив?

— Жив? — нет… Я сказала — почти мертвы.

Сергей откинул голову и закрыл глаза. Ад продолжался. Звон набатных колоколов преисподней…

— Куда?

— Далеко. Город Айхот. Стан Ойво…

Он лежал, тяжело дыша — поднималась и опускалась грудь…

— Зачем? Зачем им мертвые?

Черная мать присела на край постели, вздохнула… Проглянула уставшая женщина — просто обычная мать, и совсем не ведьма…

— Через три дня — 'бой-кром'… Конец эры… Их трупы сожгут на костре воинов, — посмотрела в отчаянные глаза Сергея, снова вздохнула: — эх, люди… Вы совсем забыли исток — зачем живете в мире? Через три дня — ровно тысяча лет после последнего 'крома'…

Притупленный разум не хотел вникать. Но некоторые уголки сознания помнили — тысяча лет… Он не раз слышал — тысяча лет с последней войны… Император Аралорд…

— Зачем ты здесь, царица ночи? Что тебе понадобилась в земле Зерой?

Сергей поднял глаза — кто они, урги? Почему? Зачем вытащили его из воды? — всю семью целую ночь держали под прицелом… И если знают — кто он, — почему не прибьют сразу?

— Я шла в Ледовое море.

— 'Голос неба?' — она даже удивилась… — Зачем тебе 'Голос'? Это далекий путь…

Старик и девушка молчали на лавке у окна, парня и девочки видно не было. К чему теперь все? Весь поход выглядел смертельно глупым и безнадежным…

— Смотри вверх, царица, — вдруг сказала женщина. — На небо.

Сергей молчал — уставший от боли разум не хотел ничего воспринимать…

— Оно смертельно, — закончила ургаянка. — Ваххи не переживут еще одну тысячу лет…

Небо как всегда — затянуто низкими тяжелыми тучами…

Он медленно брел по равнине. В тяжелой меховой одежде, меховых сапогах и меховой шапке, закрывающей лицо — только узкие прорези для глаз. На макушке и груди — боевые металлические пластины ургов… Ему дали одежду, дали коня и еды…

Почему? Он не знал — и не хотел знать…

Но кое-что все-таки знал, только одно — не было выбора… Он должен добраться до Ледового моря, до странного 'Голоса неба'… За спиной умерли друзья. И трое — окончательно покинут мир к исходу дня… Лея, Огга, Чекка… На костре воинов — урги чтили смелость и отвагу…

Зачем думать? — голова не принимает мысли… Все уже давно мертвы… Ничто не может помочь смертельно искалеченным, на последнем выдохе смерти… Ничто. Если придет — ему страшно обрадуются, — царица ночи… Убьют с особой тщательностью и на таком же последнем выдохе положат рядом… У него только одна надежда — успеть к исходу третьего дня к 'Голосу неба'…

Зачем? К чему? Он не знал. И не хотел знать. Ибо узнав — окончательно потеряет веру в любой смысл…

К ночи выпустят последний дух друзья. К исходу третьего дня — Ледовое море… Весь поход теряет суть — все надежды и цели… Ничто на свете не имеет смысла…

Высоко над головой больно закричал белый орел. Сергей повалился в снег и зарыдал — горько и протяжно, как само тяжелое небо над головой…

Ойво знал, что нет смысла.

Больше ни в чем нет смысла.

Этим и отличался от брата — неверием. Брат верил — и верой вдохновлял сотни тысяч. С верой и сложил голову за горами — вместе с сотней тысяч… Правда, они узнали — на западе взошла черная звезда…

Гамид предупреждал, что отступление от пути заставит появиться предвестнику конца. Значит — они отступили от пути.

Генералы за длинным столом не понимали. Он — понимал. Больше нет смысла ни в чем. Больше нет будущего не только этого мира — жизни вообще…

Он собрал больше воинов, чем его брат. Зачем? — вопрошали генералы. На западе — черная звезда, — больше не будет побед. Его брат слишком поздно все понял. Люди больше не уважают исток — не боятся и ваххов… Звезда показала, как побеждать. И больше ничто не остановит мордохов…

Ойво много знал. Знал, что голос неба глух — и новая тысяча лет — эра конца… Ваххи не проживут новую тысячу лет.

— Десятеро белых, — Ухкай, его правая рука. — Что им было надо?

— Это первые, — подал голос с той стороны стола Иуш, один из генералов. Странно — он обычно молчит. — За ними придут другие. Мордохи разведывают пути…

— Тихо! — поднял руку Ойво.

Все замолчали…

Он вскочил и резко шагнул к двери — всегда быстр и непредсказуем. С грохотом распахнулись створки — на крыльце остановился и сощурился…

Море людей — волнуются черные волны лиц… Его народ, его воины… Он ненавидел роскошь, и его большой дом больше напоминал каземат, чем дворец шаха…

— Нет больше утренних песен… — толпа замирает, впитывая каждое слово. — Нет смеха стариков над колыбелями малышей… Мы рождаемся и умираем. Один сказал — не выполнили долг? — он оглядывает лица. — Один сказал — ушли от завета? Один сказал — выродились души? — небольшая пауза, все смотрят в глаза. — Один ничего не сказал! — в сердцах рубанул ладонью по ладони. — Один молчит — все дни бой-крома, сколько не зовут Гамид и Ошлу…

За спиной на крыльце появляются соратники-генералы…

— Мы обеднели, — продолжает Ойво. — Мы оскудели. Наши души не полны отваги — мы больше не слышим зова… Их души полны? — он оборачивается, указывая пальцем на три неподвижных тела, лежащих на широком крыльце. — Их души видел белый орел?

Люди молчат. Море замерших глаз на черных лицах…

— Покажет закат. Костер воинов — и птицы среди облаков… — снова небольшая пауза. — На западе взошла черная звезда. Гамид сказал — предвестник конца. Если воля Одина — значит так и есть. Закат покажет волю богов…

От троих лежащих донесся невнятный хрип…

— Что? — резко обернулся Ойво. — Он хочет что-то сказать? Он хочет что-то сказать… — подходит, опускается на колено и приклоняет голову, слушая невнятный хрип. Потом резко выпрямляется: — Чушь! Он сказал мне — чушь! Ойво говорит чушь? — наклоняется к раненому: — скажешь это Одину, незнакомый воин… Ты храбр — значит увидишь властителя Мира. Передашь — мы долго ждем ответ…

— Я передам, Ойво…

Далекий незнакомый возглас…

— Что? — он не поверил ушам. Кто-то выкрикнул из толпы? Нашелся кто-то — кто смог выкрикнуть прямо из толпы?

Толпа встрепенулась — начал нарастать непонятный шум… Народ отпрянул в стороны, как будто увидел духа древнего Вахха — Ойво шагнул и нахмурился… Кто-то приближался, сорвав с головы меховой ушбанур — толпа пропускала, тараща глаза…

Он не поверил глазам. Все генералы за спиной не поверили глазам — медленно подходила она… Предвестник заката — черная звезда. Совершенно одна…

Ваххи не ошибаются — они видят души в глазах, как внутренний свет. Поэтому их ненавидели мордохи… Одна. И в глазах — не ненависть, а боль…

Сергей устал делать выбор. Устал от разумности и доводов…

Просто устал. Он не бросит друзей — даже если у них только вздох. И истекают последние часы небесного 'Голоса'. Просто — не в силах. Потому как стонет и исходит кровью душа…

Он сдернул с головы меховую шапку с прорезями:

— Я передам, Ойво…

Толпа вдруг выдохнула и отпрянула — они что, боятся? Урги? Его? Слабую и беззащитную девушку? Реальность воспринималась с трудом…

— Я передам, Ойво, — сказал Сергей, поднимаясь по ступенькам.

На веранде лежали оставшиеся друзья, обложенные красным трилистником и толстыми шкурами, чтобы не умерли до заката. Он даже различил приоткрытые глаза Огга… Лея и Чекка — белее самой смерти…

Бесстрашный Ойво, собравший под началом сотни тысяч — круглит и без того круглые глаза:

— Ты?..

Он что, на самом деле похож на демона?

'Хуже, — шепнул голосок памяти. — Ты предвестник конца целого народа…'

Но первый страх уже позади, воины пришли в себя — прошелестела волна щелчков, и на него со всех сторон уставились арбалеты. Крепкие руки схватили с боков — он пробовал стряхнуть, но с его силами легче остановить трактор.

— Надо поговорить, Ойво, — воззвал к хану. — Только два вопроса…

— Мы поговорим, и ты ответишь. Но спрашивать будешь уже у Одина…

Его потащили, под горой распахнутых глаз — еще не опомнились…

'Она последняя, — голоса за спиной. — Считали, что утонула…' 'Все равно проверить — каждый холм, каждый куст…'

'Он захочет узнать… — убеждал сам себя. — Не может не захотеть…'

Его посадили в тесную комнату, с толстыми решетками. Вместо двери тоже решетка, и за ней два здоровенных урга — стараются не смотреть. Демон заберет души? Он горько усмехнулся.

Не прошло и получаса, как влетел Ойво — именно влетел, и резко затормозил у решетки. Он всегда такой? Сергей не стал подниматься — просто взглянул в черное лицо.

— Зачем ты пришла, царица? Что вам нужно в земле Зерой?

Один из тех редких случаев — когда полностью предвидишь события. Правда, для этого не надо семи пядей во лбу… Он взял себя в руки — момент истины. От этого разговора зависело очень многое.

— Мы не нападали на селения на границе, Ойво. Не все так просто в мире людей.

— Люди не знают — где правда и ложь. Я не верю людям, — он говорил быстро, не задумываясь, как будто заранее зная ответ. — Ты не ответила…

— Что было тысячу лет назад? — не отступал Сергей. — С кем воевали люди и ваххи? Почему все происходит в этом мире? Почему за тысячу лет не ушла энтропия?

— Много вопросов, царица, — черный вождь даже усмехнулся, и даже — просквозило какое-то сомнение… — Я не оракул. И — слишком поздно.

— Почему?

— Почему? — он даже рассердился. — Ты убила моего брата, много воинов. Ты победила. Ты казнила поселки — не ты… Какая разница? Больше нет страха у людей. Ты не знаешь — оракул знает. Закончилось время ожидания. Теперь — время конца… Будет экспансия на восток. Придет много твоего народа. Придут мордохи… Здесь много лидия, много железа, много нефти. Но даже без этого, — он вздернул палец вверх. — Облака и энтропия сгубили ваххов. Нет солнца, нет света — дети рождаются все меньше и слабее…

— Почему не вышли к солнцу? — удивился Сергей. — Там много места…

— Ваххов не переносят мордохи.

— Расскажи мне все, Ойво, — Сергей поднялся и шагнул к решетке. — Все…

— Уже сказал — я не верю людям, царица.

Сергей сжал кулачками прутья:

— Что мне сделать, чтобы ты поверил?

— Зачем? — быстрый кочевник даже удивился.

Сергей молчал, глядя ему в глаза. Нарастала пауза…

— Ты красива, как горный цветок. Но ваххи верят душе воина, — наконец сдался черный ург. — Победи белого орла. Ваххи верят тому, кто победит орла… Мы услышим твои слова до заката.

— Я сделаю все, — сказал Сергей. — Если ты поможешь моим друзьям.

Снова в глазах какое-то сомнение…

Резкий пронизывающий ветер со всех сторон. Кочевники спрыгнули с лошадей, Сергей следом — узкая каменная тропа убегает наверх. Ойво протянул длинный нож:

— Принесешь глаз… Мы будем смотреть.

Дальше он двинулся один. Горы, заснеженные пики — шквальный ветер готов сорвать одежду. Узенькая тропка делает последний разворот и выводит на небольшую площадку…

Свалявшиеся перья, много мелких костей и веток. В паре метрах выше, в расщелине скалы — гнездо… Он осматривается — ничего, что может помочь…

Сергей не знал, как это сделать. Не знал — зачем и почему. Он только знал, что должен — у него не было выбора. Плевать, что надо драться. Плевать, что истечет кровью. Плевать, что убьет гордую невинную птицу…

Он прошелся по площадке и задрал голову вверх. Огромное сооружение из веток, скрепленное белым пометом. Тишина — орла пока не видно… Скинул толстую куртку и шапку — ветер сразу пробрал до костей. Подпрыгнул, ухватился за выступ скалы и подтянулся… Перехватил руку, нащупал ногой опору — продвинулся дальше… Грудь откровенно мешает — неудобно быть девчонкой… Край гнезда. Вонь, и три белоснежных яйца… Почему они не попросили яйцо? Обязательно — глаз…

Сверху вдруг резанул уши вопль — от неожиданности разжал руки и свалился вниз. Тут же вскочил и выставил нож…

Огромная птица закрыла полнеба — размах крыльев не меньше четырех метров… Плавный круг над площадкой и опустилась на камень — воздух снова задрожал от горького крика…

Сергей сжался — началось… Шагнул, выставив нож. Невероятная хищница опустила голову и выставила загнутый клюв… Еще шаг, еще…

Ветер трепал волосы — но он не чувствовал ветра. Он никогда не дрался с орлами, но знал — живым останется только один. Все тело, весь мир скрутился в единый комок, в тугой жгут… Снова клекот бьет по ушам — орел еще ниже пригибает голову, хмурясь большим черным глазом… Зачем это все? Урги верят только душам воинов… Значит — он должен победить душу воина…

Последний шаг. До огромной хищницы — не больше метра, он чувствует запах… В любой момент настигнет удар клюва или когтей. Но птица лишь замерла — продолжая коситься из-под полуспущенных век… Широкие перьевые наросты, как хмурые брови…

'Я знаю. Я все знаю — мы одно творение… Одинаковы и безвинны… Прости, у меня нет выбора…' Черный глаз смотрит прямо в лицо. Достаточно рывка, чтобы насмерть разбить голову или лицо… Сергей сжимает во вспотевшей ладони нож — прости… Внезапно белый гигант взмахнул своими непостижимыми крыльями, чуть не задев лицо — сильный порыв ветра заставил отшатнуться… 'Ты чувствуешь, да? Ты тоже все знаешь?'

Орел сложил крылья и опустил голову вниз. Низко — как только возможно. Как будто подставляя гордую шею под топор палача… Сергей смотрел, и не мог сделать взмах — а черный глаз косил снизу: 'Давай — чего ждешь?'

Слишком невероятно. Гордый хищник не хотел боя… Не хотел драки. Уму непостижимо… Белый орел — не хочет войны… Он может дать фору совестью людям — у него есть душа. А урги? Урги — воины, и принимают только победы…

Все неверно. Так не должно быть. Можно победить в бою — но как победить того, кто уже победил?

Сергей спустился вниз и швырнул нож к ногам Ойво: 'Это не должно быть… Я могу драться, но не казнить… Он выше меня'.

Глава ургов нагнулся и подобрал нож. Оглянулся на спутников — свита кивнула в ответ, — затем снова взглянул на Сергея:

— Я готов выслушать тебя, царица…

Ветер стегал лицо, ургские лошади неслись во всю прыть — высокие торосы приблизились и заполнили весь горизонт. У ледовых скал вся кавалькада спешилась…

— Все, — генерал Иуш поправил у него меховой воротник и забрал повод. — Дальше сама…

— Что меня ждет?

— Леггоны на тропе — но это уже твой путь. Не бойся страха внутри себя…

Он плотнее подтянул пояс и ступил на лед. Темные тучи клубились над горизонтом — исход третьего дня. Урги молча смотрели вслед…

Ветер изморозью бил в лицо — но он не страшился ветра. Ему надо дойти. Белые глыбы обступили со всех сторон…

'Ледовое море? — удивился Ойво. — Голос неба? Зачем?' 'Ты мне скажи…' 'Тебе не скажет никто — разве что Гамид и Ошлу…'

Гамид и Ошлу… 'Он был черным как смоль — но борода бела как снег…'

Он чувствовал — ответ легок и прост. Нужно только увидеть и понять…

'Голос неба' уже рядом. Беззвучно зовет и машет белым крылом…

Ледяные торосы разрослись и обступили, когда внутренности скрутил дикий панический ужас… Сергей закричал не своим голосом и упал на лед, бессильно ломая ногти о гладкую поверхность — страх захватил полностью и целиком. Сквозь прозрачную толщь приблизилось белое лицо с красными глазами — ощерились в предвкушении гнилые черные зубы…

'Не бойся страха внутри себя…'

Древний белый старец. Он очень долго жил на этом свете — очень долго путь рождения не принимал заблудшего путника. Он был слишком стар, чтобы помнить. И слишком молод, чтобы осознавать…

Осознание — великий конец просветления. Осознание — соединение с миром и вселенной, со всеми тайнами бытия. Для него давно не было тайн бытия — но венец творения по-прежнему во мраке…

Он помнил этот мир, когда еще властвовал исток — и каждое рождение предвещало уроки и экзамен. Когда вселенная ждала, затаив дыхание — ибо каждый день сулил новые пласты мироздания. Вселенная давно ничего не ждет. Давно махнула рукой, ибо порог нового тысячелетия — предвещает совсем близкий конец…

Вчера еще была надежда. Были ученики, были возможности. Он верил, несмотря на ворчание Ошлу. Они еще могли пройти дорогу до конца, пока не открылись врата завершения…

Но пришла черная звезда и открыла врата. Показав всему миру конец и пересохший исток. Люди больше не боялись ваххов — и не помнили пути… Значит, суждено — вердикт Вселенной. Вселенная всегда сохраняет баланс — этот мир выполнил свое предназначение. Где-то в глубинах галактики откроет рождение новый мир…

Ошлу давно понял. Ошлу молод — но более прозорлив…

Тысячу лет никто не слышал Голоса неба, не видел Глаза ангела. Тысячу лет молчит Небо — ибо нет тех, кто может открыть врата…

Мир больше не рождает достойных. Мир выродился. Не надо кивать на мордохов — мордохи не суть для Вселенной. Просто нет способных понять Голос…

Древний старик медленно поднялся по каменным ступеням и открыл дверь. Зачем он пришел? Увидеть последний закат. Он не имеет права не прийти — небо не давало права…

Ошлу уже здесь — старая меховая шуба на месте. Тысячу лет не замкнулся до конца круг — тысячу лет не родился 'познавший истину и путь'…

Последний день старой эры — они отдадут дань. Не имеют права не отдать…

— Ты пришел?

Ворчун Ошлу уже готов — свисает расчесанная борода. Глупые вопросы не требуют ответа, но Ошлу любит глупые вопросы. Возможно, поэтому мудрее его. Гамид повесил шубу рядом и взял в руки посох — длинные ступени вниз…

Зал 'Глаза ангела' — как и тысячу лет назад. И всю тысячу лет — неподвижны кольца 'Голоса'…

Ошлу кряхтя раскрывает широкие створки железных дверей и удивленно останавливается — Гамид замирает рядом, — в зале колышется свет…

Ничто не может удивить древнего старца — крушение планет. Вспышки звезд и крах цивилизаций. Только — небывалые поступки людей…

Только — невероятные повороты судьбы…

Ровно горят факелы по кругу большого зала. И в самом центре, в центральном кольце — положила руки на постамент она…

Черная звезда. Предвестник конца. Единственная во всем мире — которая никак не могла стоять здесь — по любым законам истории. И единственная во всем мире — которая могла услышать Голос…

Как дикий, нереальный контраст. Звук набатных колоколов и горных труб. Крики орлов и хрипы умирающих…

Уставшие глаза, обветренная кожа, обожженные о холод руки. Кровь на губах и щеках, свисающие пакли волос… Она прошла весь путь. За спиной — тысячи погибших, — сила становления… Единственная, которая могла сказать. И единственная — которая совершенно не должна, попросту нереально не должна…

Боги, как плохо мы знаем людей. Как плохо видим чаяния простых душ…

Неведомы пути богов…

— С ней было семеро воинов, — тихо выдавил Ошлу. — И их всюду сопровождали орлы…

Семеро воинов пути — Ошлу снова зрит сокрытое…

В груди поднялось давно забытое волнение… У Ошлу тоже сперло дыхание…

Этот мир не брошен?

Он медленно прошел вперед и положил руки на первый постамент. У второго встал Ошлу… Подняли головы и посмотрели вверх — в высоте, в центре купола странного зала — изображен ангел… И точно в зрачке прекрасного глаза — сквозное отверстие отразило последний луч заходящего солнца…

Громко заскрежетал камень — кольцо вдруг сдвинулось с места, и начало вращение… Древний старец слышал, как отдалось в груди забытое сердце — боги… Ошлу протянул руки — они сжали ладони, и обернулись к ней… Она обхватила пальцы — тройка соединившихся в одно целое подняли лица и устремили взор в небо… Сдвинулись на полу остальные кольца — начали ускорять вращение в другую сторону, — быстрее и быстрее…

Они ничего не спросили и ничего не сказали. Два древних седых старца — бороды чуть ли не до пола. Он был очень рад — не хотел отвечать… Не хотел объяснять, почему исцарапаны в кровь пальцы, обморожено лицо и от слабости дрожат ноги… Как полз по льду, продвигаясь чуть ли не по сантиметрам — на каждом уступе крича от ужаса…

Леггоны — неизвестные твари, которые бьют страхом. Волной, исчадием кошмара — почти сжигающим внутренности…

И почему он решился встать в центр…

Круг вертелся все быстрее и быстрее — не отрывать взгляда от купола — чтобы не закружилась голова. Оба старца крепко держали за руки…

Купол тоже вертелся, и многочисленные узоры по сторонам сплелись в неразличимую странную дымку… Все сильнее и сильнее…

В какой-то момент отстраненное сознание вдруг понимает — это уже не мелькавшие узоры — а настоящая дымка… Которая подступает ближе и ближе, пока не охватывает целиком. И вот уже нет зала, нет купола, нет кольца под ногами — даже нет старцев… Только пальцы чувствуют крепкие горячие руки. Дым охватывает все больше, и вдруг — улетает вниз…

Быстрее и быстрее — внизу исчезают целые клубы, сливаются в неразделимый поток… Сознание подсказывает — не дым уносится вниз, а он устремляется вверх… Еще быстрее — облака вдруг растворяются под ногами, и их окружает необъятное небо… Он по прежнему никого не видит — только чувствует руки… Небо также куда-то проваливается, и над головой стремительно растут звезды… Звенит переливчатая трель небесной свирели — звезды ковром расстилаются под ногами, — одна превращается в яркое солнце…

Он в небесном сиянии, со всех сторон… Сияние постепенно растворяется, и вокруг проявляется невозможных размеров зал. Невероятны колонны, невероятна мозаика — глаз не может охватить весть трепет великой фантазии неизвестного художника. В самом центре, прямо в воздухе — спиной к ним неподвижная большая птица. Она приближается, ближе и ближе — вздрагивает и оборачивается — поднимаются в удивлении брови… Именно брови — потому что не птица… Лицо, которое можно увидеть только во сне — не может существовать в реальности. Свободная туники до пят — ангел… Настоящий…

'Невероятно, — произносят коралловые уста. — Вы все-таки смогли…'

Прекрасные глаза наполняются радостью — он чувствует, как открывается душа, и сердце трепещет от переполняющих чувств…

'Я не верил…'

'Разум не верил, — слегка улыбаются большие глаза. — А сердце знало всегда…'

'Вы меня слышите? И можете ответить?'

'Тебе не нужны ответы… Услышь чувства души, сложи мозаику…'

Чувства души? Разве бывают другие?

'Смелее, — подсказывает небесная голубизна. — Что сейчас больше хочет сердце, а не разум?'

Что хочет сердце? Боги, как разобрать…

'Помогите миру Зерой, — вздыхает. — Это не под силу людям…'

Светлое лицо озаряется и кланяется… Приближаются сияющие голубизной глаза… Еще ближе — глаз расширяется, занимая собой все видимое пространство…

И вдруг — распахивается земля… Снега, холмы, сухие деревца и скалы — земля ургов, с высоты птичьего полета… Пролетают заснеженные реки и озера, расщелины и низины… Взмахивают орлиные белые крылья… Неожиданно видение сдает назад, и он видит — это полет ангела… Прямо над миром. Видение отдаляется еще дальше, в поле зрения уже семеро невероятных созданий — широкий ряд над землей, — чуть видимый след позади…

Далеко внизу задирают головы вверх люди… Выбегают из домов, останавливают лошадей… Они что-то видят? Сергей оглядывается вверх — и радостно жмурится. Над головой, прямо на глазах расходятся тяжелые облака, и сквозь разрывы — проглядывает не видимое ранее солнце…

Полет ангелов над миром — невозможно поверить… Небесная трель свирели достигает наибольшей высоты…

— Бойрум… — Дверь без стука распахивается, Ойво удивленно поднимает голову — на пороге один из воинов охраны, часто моргает. — Командир, у нее получилось!!!

Хан резко подпрыгивает и несется к выходу — за порогом крики и шум, из домов выбегают люди… Высоко в небе — семь дымных полос, как реактивные следы, и следом… Невозможно поверить — никто не видел такого… Разбегаются в стороны привычные тяжелые облака, и за ними — проглядывает глубокое бездонное небо… И падают на землю лучи заходящего солнца…

Он воин, и не привык показывать эмоции. Люди вокруг кричат и машут руками…

Он молча стоит и смотрит в небо. Он и так знал, что был прав — белый орел не ошибается… Только не верил — что у нее получится…

Черная звезда — предвестник конца. Предвестник… Но не конца мира — вот чего не понял старый Гамид. Конца — старой эпохи, конца долгим несчастьям… Он чувствовал это — хоть и не отдавал отчет… Конца эре ожидания — вот он, ответ богов… Начало пути истока…

Его брат не понял — он понял. Ни одна смерть не проходит даром…

Начало миру и жизни… Ойво улыбается. И трясет головой — еще не хватало, чтобы кто-то увидел…

Сергей открыл глаза — вращение уже прекратилось, но старцы еще держали за руки. Держали, и улыбались…

— Получилось?

Два древних философа даже не пытались сохранить равнодушный многомудрый вид — подхватили посохи и чуть ли не бегом кинулись к ступеням…

Заснеженный лед ярко отсвечивает в лучах заходящего солнца. Глубокое просторное небо над головой — и только над горизонтом остатки старых облаков… Белобородые вздыхают и улыбаются…

Медленная дорога назад — старцы довольно ходко отстукивают своими посохами, — он еле успевает. Леггоны пока не чувствовались…

— Ты сделала это, черная звезда…

— Почему я? Вы тоже были рядом.

Гамид и Ошлу только усмехаются…

— У меня были вопросы, — тихо проговорил Сергей. — Только никто не дал ответ.

— Все ответы у тебя внутри…

— Слушайте — я даже устала! — он натурально разозлился, от всех заумных речей. — Все как будто сговорились — одно и то же!

— Смири свою суть, найди равновесие, — ответил Ошлу. — Слишком многое туманит глаза…

Сергей даже задержал дыхание… Суть?

— О чем это вы?

— О мужском и женском…

Он почувствовал, как участилось дыхание, и заливаются краской уши…

— Вы знаете, кем я была раньше?

Седой Гамид даже вздохнул:

— Мужчины… Женщины… Найди середину, царица. Не бойся понять…

— Трудно понять, — зло проговорил Сергей. — Когда насильно забирают естество…

— Нет никакого естества, — перебил Ошлу. — Нет, понятно?

— Ну знаете…

— Нет мужчин и женщин, — добавил древний Гамид. — Какого пола ангелы? Инь и янь — две половинки одного целого, царица. Вселенная не просто позволила соединиться в тебе единому. Отбрось разум — и пойми сердцем…

Он пока ничего не хотел понимать. Поэтому — обиженно отвернулся в сторону…

Логичные и чувственные. Решительные и понимающие. Твердые и уступчивые. Наказывающие и прощающие. Волевые и нежные. Сдержанные и переживающие. Терпеливые и сострадающие. Крепкие и мягкие. Забирающие и отдающие. И всегда любящие… Таковы боги.

Целостность — удел богов. Он не мог понять, потому что еще был сильно привязан к низменному людскому мнению…

Горы Урггад, 'Гоэ-бес'. Длинная кавалькада всадников приблизилась к узкой расщелине — Сергей плотнее запахнул меховой воротник. Почти дома — долгий путь, и долгое возвращение домой…

'Что надо открыть внутри себя, Ойво? Что такое исток?'

'Подвластно все, царица… Больше веры'.

'Что все? Разве лошади быстрее машин? Трилистник лучше медицины? Огонь жарче кондиционера? Память объемней компьютера?'

'Не нужны машины — кто может быть везде. Медицина — если не болеешь. Кондиционер — не знаешь холода. И компьютер — если ведаешь все… Так учили учителя'.

'Я ненавижу ваших учителей!'

Быстрый ург рассмеялся: 'Это были вы — люди…'

Скалы обступили со всех сторон — знакомые места… В ущелье их ждали, дозорный поднял руку — тропу перегородило несколько верховых. Генерал Иуш придержал лошадь, поравнявшись с Сергеем: 'Еще больше — среди камней. Это твои люди, царица?' Высокая фигура капитана королевской гвардии видна издалека — это его люди…

— Ваше высочество!!! — эхо отражает счастливые вопли, все скалы пришли в движение…

Возвращение далеко не лихое. Из всего сопровождения только трое, да и те на грани — солдаты бережно приняли носилки, хмуро косясь на черных врагов. 'Слава богу! — капитан не может скрыть радость, несмотря на потери: — лорд уже потерял голову…'

'Прощай, царица', - поднятые руки Иуша и спутников на прощанье.

'До встречи, генерал, — машет в ответ Сергей. — Передай Ойво — все в порядке, я помню'.

Гвардейцы проводили удивленными взглядами…

После доклада на Высшем Совете князь отвел Сергея в сторону: — Невероятно, даже непостижимо… Но скажи — какое имеет отношения к нам?

— Я не знаю, — задумчиво ответил Сергей. — Пока не знаю…

Жизнь вернулась в свою колею — для всех. Но не для Сергея — что-то больше не отпускало его, после встречи с небесами — ни на минуту. Как чувство последнего, и самого трудного шага… Равного по длине всем остальным. Когда нужна вся воля и крепость духа. Все понимание и осознание. Вся вера и боль… Он не знал — какой. Но должен был понять. У небес никогда не бывает легко…

Троих раненных перевезли в Арманг — для лечения необходима вся новейшая аппаратура. Медики обещали — будут в порядке. Сергей навещал каждый день, Илл находилась неотрывно…

Город после праздника тоже вернулся в обычное русло. Не совсем обычное — очереди на таможни не убывали, каждый день шли люди. Князь серьезно опасался, что придется ограничить разрешение — улицы не резиновые… Или расстраивать Арманг. Время сложных решений.

А Сергей искал ответы — душа не знала покоя. Во дворце, в ратуши, в храмах — каждый день. Но руны, рисунки, картины, мозаика — смотрели лишь мертвым узором старым письмен… 'Дело не в рисунках, — шептал внутренний голос. — Время действий'. Каких?

'Разберись'. Как? Каждый раз, когда он пытался понять свои дальнейшие шаги — перед глазами возникал Дагон. Или Улих… И сознание — что таких очень много. Им надо только немного времени — и время… работает не на него. Время работает на тех — у кого в руках сила. Опомниться и повернуть вспять. Что можно противопоставить силе? Только еще большую силу…

У него нет силы. Один город, пусть даже самый древний и знаменитый — не справится с планетой. Не справится с королевствами…

Пусть это — даже сам Архелай…

Лошадь неторопливо перебирает копытами, не нарушая медленных мыслей — что привлекает сюда людей? Нельзя поживиться — слабое электричество, почти без технологий… Почему приходят и остаются люди? Князь считает, что знает ответ: 'Загляни в статистику. Обычную полицейскую сводку'. 'И что? — не понимает Сергей, просматривая листки. — Драка, дебош, пьяное хулиганство… ссора, скандал…' 'Именно', - снисходительно усмехается Иарр. 'Мало?' 'Просмотри сводки больших городов, Элита, — терпеливо объясняет глава Совета. — Убийства, насилия, кражи со взломом, поножовщина, драки с увечьями — все в десятки раз больше…' Конечно, лорд более сведущ в большом управлении — с высоты опыта горизонты гораздо дальше.

Город воздействовал на людей. Райгон остановлен, но веяние чести и славы оставалось…

Лошадь медленно перебирает копытами. Люди сразу останавливаются, завидев принцессу — ноша известности. Возле дворцовых ворот неубывающая толпа зевак — гвардия сопровождения всегда настороже. 'Люди тебя любят', - улыбается лорд Иарр. 'Люди просто любят легенды…' — вздыхает Сергей…

— Ваше высочество!!! — неожиданно под лошадь бросилась девушка — упала на колени, — пожалуйста, смилостивитесь…

Гвардия мгновенно подхватила и потащила назад — незнакомка не сопротивлялась, только размазывала по щекам слезы: 'Ваше высочество…'

— Одну минуту… — что-то колыхнулось в памяти…

Солдаты замерли, держа девушку — толпа у ворот с интересом притихла. Он спрыгнул с коня и шагнул ближе — голос почему-то знаком… Только вспомнить… Гвардейцы сразу окружили и оттеснили толпу.

— Ваше высочество! — с надеждой всхлипнула и заторопилась незнакомка. — Пожалуйста, весь мир знает о вашей доброте — мы ни в чем не виноваты! Мы не совершали никаких преступлений в Архелае, это ошибка! Их посадили в Мотт — даже не захотели слушать… Если бы нас не пригласили — мы бы никогда…

— Йона?!! — он вдруг вспомнил.

Она проглотила всхлип и удивленно замолкла. Захлопали ресницы…

— Йона, — схватил за руку и потащил за собой — стражники тут же распахнули ворота. Толпа за спиной открыла рты. Девушка почти бежала, боясь пошевелить рукой… На аллее остановил и развернул:

— А где Хив? Ребята?

— Ваше высочество?! — она даже испугалась. — Вы все знаете, да? Про всех-всех? Недаром говорят в народе…

— Ерунда, что говорят в народе, — перебил Сергей и вздохнул… Как объяснить? Бог мой — стыдно-то как…

Вот и встретились. Орман, Лён… Здорово! — но…

Скосил глаза — элегантный плащ, платье, туфли, капрон… Диадема, ожерелье, серьги… Шея, грудь, талия, ноги… Красотка. Так он предстанет перед ребятами? Привет! — я тот парень, ваш друг…

— Их арестовали, — пользуясь случаям, начала молить девушка. — Сразу. Посадили в крепость Мотт. Хив там с утра — пытается передать передачу… Ваше высочество — пожалуйста… Один парень однажды сказал…

— Я знаю, — остановил ее Сергей. Оглянулся и махнул рукой старшему охраны — гвардеец сразу подскочил и вытянулся:

— В крепости Мотт — задержанные Лён, Орман, Шио… Полных имен не помню — терроризм против Гидры… Освободите и привезите, хорошо? Да! — на пропуске девушка, Хив, — захватите с собой…

Гвардеец кивнул и бросился к лошади, Сергей обернулся к Йоне — подруга боялась пошевелиться.

— Пойдем, Йона, — ласково обнял ее за плечи. — Расскажешь мне все…

Через полчаса их привезли. Осторожно постучали в дверь, и завели в кабинет — всех четверых. Пятой пристроилась Йона…

Сергей решил, что скажет все. Смирит мужскую гордость — ничего страшного, многие девчонки выдают себя за парней… И не сильно комплексуют, если вдруг раскрываются — ну девчонка, и что? Он знал, что врал сам себе… Ему трудней — потому как был парнем. И не играл, когда был с ребятами…

Только признаваться ни в чем не пришлось. Орман понял сразу — уставился в лицо, не отпуская ни на секунду, заставив покраснеть до кончиков ушей. Лён — секундой позже. Скривился как от зубной боли, обхватил руками голову: 'Боже мой — идиот…' Если бы рядом оказалась стена — точно бы стукнулся головой…

Сергей поднялся из-за стола…

— Можно было сказать, — укоризненно проговорил Орман.

— Прости, ладно? — попросил смущенный Сергей. — Мне так нравилось быть парнем…

'Идиот… Кретин… Квази-идиот…' — продолжал констатировать Лён.

Потом дошло до остальных. Шио засверкал радостно-счастливыми глазами: 'Ничего себе!', Йона — покраснела хуже самого Сергея. Наверное — вспомнила случай в вагоне…

Первый паралич прошел. Через минуту Лён выпрямился:

— И как нам заслужить прощение, Ваше высочество?

Сергей слишком многого не знал. Не знал всех мытарств и бегств… Не знал, как их обложили в Дорме, не знал — как долго и трудно пробирались сюда… Не знал, что Архелай — действительно остался последней надеждой. После последней 'шутки' Дагон больше не хотел шутить. Не знал, что арест заставил пошатнуться всем опорам…

Судьба любила делать неожиданные подарки тем, кто не сдавался до конца. Удивительным контрастом удивительных поворотов…

Сергей многого не знал. Но верил, что ничто в жизни не происходит просто так.

— Во-первых — давайте прекратим высочествовать…

— Очень интересно, — задумался лорд Иарр, смотря на карту. — В каких точках?

Шио с готовностью показал:

— Здесь, здесь и здесь. Но не более 30 — 40 минут. Потом срабатывают дублирующие реле и система стабилизируется…

'Мастер-хакер-кибер-асс' Шио умудрился вывести систему Гидры с подпрограммой 'Геополюса', в одном из городов Дорма — теперь их мощно преследовали по всему побережью. После памятного удара по полицейскому участку он сохранил данные на своем карманном 'айпаде' — и сумел расшифровать суть…

Известная группа Лёна недаром считалась опасной, и находилась в особом регламенте у всех сыскных служб побережья. Огненная смесь — ум, знания, талант, решительность — и идея…

Сергей смотрел на карту и чувствовал — в этом что-то есть. Один из ответов…

— Дагон умен, — задумчиво проговорил, глядя в схематические линии. — Он перестроит систему.

— Дагон тяжело болен, — ответил Лён. — Поговаривают — уже потихоньку подготавливают к коронации Улиха…

— Серьезно? — резко поднял лицо. — Болен?

Это было еще одной невероятной новостью.

Дагон. Вездесущий враг, преследующий даже во сне… Неужели и у дьявола бывает конец?

Вертолет мощно молотил винтами воздух, но в салоне — еле слышимый гул. Сергей задумчиво смотрел в иллюминатор — далеко внизу необъятным ковром простирался лес…

'Да ты издеваешься! — не сумел сдержаться лорд Иарр. — Так просто такие дела не делаются, Элита! Тебя даже слушать не станут!'

'Я все равно должна попробовать…'

'Хоть представляешь, что такое политика? Как ребенок, ей-богу… Политика — вотумы, меморандумы, ноты, резолюции… длинные встречи, столы переговоров… Не понимаешь? То, что предлагаешь — касается не только Архуна! Всего содружества — не знаешь, какое влияние у Дагона? На Палгее, даже на Деверре! Мокрого места не останется! — закатишься, не успев взойти…'

'Так вы сможете устроить встречу?'

Князь закатывал глаза и хватался за голову…

Бескрайний лес — как бесконечный ковер жизни. Существования. Которое не прерывается, даже если гибнут отдельные деревья, или целые участки…

Король Иббегой, архипелаг Реград. Невысокий, тщедушный, с умными глазами… Один из первых признал самостоятельность Армана и ашеров. Был известен, как чтивший законы предков и исток. И — самый сильный флот в пределах досягаемых морей…

Король Диах, королевство Вахрома. Толстый, даже обрюзгший, со смешливыми глазами. Каждый год лично принимал участие в весеннем празднике ночных огней. Его крестьяне не признавали новых продвинутых технологий генетических модификаций. Система Гидры в самом зачаточном состоянии. Вооруженные силы — умелое наземное формирование пехоты…

Это был шаг в неизвестность. Но время — всегда работало не на них…

— Ваше высочество? — в салон заглянул штурман. — Прибыли.

Вертолет мягко опустился на поляну, подняв винтами прошлогодние листья и хвою. Сергей спрыгнул в траву, придерживая рукой полы плаща — волосы трепетали за спиной… Рядом появился офицер в морском мундире Реград — наклонился, придерживая фуражку: 'Ваше высочество? Вас уже ждут…'

Сквозь ветви проглядывал небольшой деревянный домик. Сергей кивнул и двинулся следом, осторожно ступая по траве длинными тонкими каблучками…

Несколько военных — охраны минимум, никого посторонних, как и просил… Неофициальная встреча в режиме полной секретности. Они держали слово — выходит, уважали…

Скрипнула покосившаяся дверь избушки — небольшая комнатка, длинный стол у окна, заставленный тарелками и бутылками. Оба галантно привстали: 'Ваше высочество!' Мысли четкие и ясные, мгновенный анализ, как фон общей картины — они не обязаны подниматься. Прием в Архелае давно позади, и монархи — не встают… Значит, принимают за равного — ведут не как короли, а как джентльмены…

— Здравствуйте. Просим, — невысокий тщедушный Иббегой хлопнул по спинке третьего стула.

— Я поверил, — подчеркнул полный Диах. — Очень надеюсь, что оторвали не из-за пустяка…

— Угомонись, Виолл, — поморщился глава большого архипелага. — Ты всегда озабоченный. В кои-то веки можно приветствовать Элиту лицом к лицу…

Слава богу. Простой разговор, простая речь. Без вычурностей и нагромождений пустых фраз. Большие люди тоже не любят демагогию и многословность…

— Спасибо, Ваши величества, что уделили….

— Спокойно, Элита, — махнул рукой проницательный островитянин. — Оставим официальность для политиков.

Сергей бросил на лавку плащ, достал карту и опустился за стол, пригладив платье:

— Тогда позвольте перейти сразу к делу…

Он говорил долго, подробно объясняя смысл. Оба монарха слушали, не перебивая — так было принято. Дать возможность высказаться полностью…

Да, он прекрасно понимает — предложение невероятно по самой сути. Это война. Но он просит просто — подумать… Это редкий шанс. Единственный. Избавиться от того, кто делает политику на всем Архуне. Больше возможности не будет — момент истины…

Первое — король Дагон серьезно болен. Улих не коронован — в стане нет единоначалия.

Второе. Вся система содружества — не приняла решения по поводу Сергея. Ни 'да', ни 'нет', - нет единого мнения. Никто в данный момент не предпримет резких шагов — все выжидают.

Третье. Для наземной войны — Дорм ослаблен боями с ашерами, разбитой пятой и покинутой четвертой егерской. Конечно, еще силен — но объединение огня морского флота Реграда и наземного наступления Архелая и Вахромы… Никто не собирается вести полномасштабную войну. Необходимо лишь захватить дворец короля.

Четвертое. Самое главное. Есть возможность отрезать дворец короля от всех орбитальных станций. Включая 'геополюс'. Основная сила Дорма — в технике, и космической составляющей…

Пятое. Последнее. Не говорите решение сразу. Просто подумайте — единственный шанс. За всю историю. Могли бы одним ударом изменить на Архуне все…

Он закончил и откинулся на спинку стула.

— Невероятно, — выдохнул толстый Диах и вытер вспотевшее лицо платком. — Большей несуразицы я не слышал…

Маленький Иббегой только скептически усмехнулся.

— Не отвечайте сейчас, — попросил Сергей. — Подумайте. Я подожду за дверью…

— О чем, Элита? — вопросил глава островов. — О войне с Дормом? Вы издеваетесь? Если бы не доверял, то решил — записываете разговор, для своих целей…

— Я надеялась — вы как и я, хотите избавиться от влияния Дагона.

— Даже если и так, — вдруг сказал потеющий Диах. — Даже если предположить гипотетически… Твой план — полный провал.

— Почему?

— Вы еще очень молоды, — вздохнул худой Иббегой. — Оставьте войны мужчинам.

'Это уже интересно. Вступили в разговор — что-то да значит…'

— Тем не менее?

— Тем не менее, — пророкотал как из бочки Диах. — Ты не возьмешь Дорм так просто. Ты ничего не знаешь. Дорм — исчадие…

— Так, — поддакнул Сергей…

— Ты действительно молода, и многого не знаешь, — согласился глава архипелага. — Они включат энтропию, понятно? Они умеют, — он сокрушенно вздохнул. — Встанет вся техника, и все морские суда. Никто не возьмет крепость Дагг голыми руками.

— Я знаю, — вдруг сказал Сергей.

Оба монарха пожали плечами: 'Тогда к чему разговор?'

— Я знаю, — повторил Сергей. — Поэтому и пригласила вас. Мне надо — заставить Улиха включить энтропию… Остальное — сама.

— Ты не понимаешь, — добавил Иббегой. — Он не просто включит энтропию. Он натравит леггонов — есть такие существа… Все от страха будут улепетывать сломя голову… Это уже было — тысячу лет назад.

— И это знаю, — сказал Сергей.

— Тогда в чем дело? — прямо спросил полный Диах. — Что ты не договариваешь, принцесса?

— Мы не сможем взять Дорм, — согласился Сергей. — Никто не сможет взять Дорм. Если только, — небольшая пауза. — Не помогут те, кто возьмет любую крепость. И не боятся леггонов.

— Кто? — одновременный скептический возглас.

— Урги…

Полное молчание. Оба неотрывно смотрят ему в глаза — шутка?

— Не может быть, — не поверил Иббегой.

— Может, — ответил Сергей, поднимаясь. — Решение за вами. Один шанс за тысячу лет. Всё…

— Урги? — наконец выдавил король Вахромы. — Серьезно?

— Серьезно, — снова кивнул Сергей. — И не только… — поднял над столом ладонь: — Может, пришло время изменить все?

Разжал пальцы — на стол перед обоими медленно опустилось белое перо… Кристальной белизны — мягкая волна пробежалась по душе, вызывая трепет… Диах, не веря своим глазам, протянул руку и поднял воздушную полоску света…

Настоящее перо ангела.

Нет пророка в своем отечестве…

'Ты погибнешь, Элита, — проговорил лорд Иарр. — Это будет конец'.

'Не надо скептики, — попросил Сергей. — У нас хороший шанс. Мы можем выиграть — Архун победит…'

'Если Архун победит, — странно выразился князь. — Ты проиграешь…'

Ничто не вышло быстро и незаметно. Неприятности начались с самого начала…

В воздухе завязался ожесточенный бой, когда танкеры еще шли через залив. Один за другим вспыхнули два корабля — прорвавшиеся 'Кондоры' открыли шквальный огонь, не смотря на все сбои автоматической наводки Шио. Море огласилось первыми предсмертными криками…

Они не задержались. Ни на воде, ни на суше…

'Распределиться! — кричал в наушники генерал Йошах, пригибая голову от разрывов. — Отдельными колоннами марш…' Дикий грохот и свист… Сергей отрешенно смотрел наверх — небо походило на фейерверк апокалипсиса. Черными стрелами проносились 'Кондоры', высоко в облаках мелькали серебристые тени истребителей — среди вспыхивающих шаров воздушных разрывов…

Рвануло совсем рядом — он пригнул голову, — на волосы посыпалась земля. Недалеко закричали…

Война. Не честь, смелость и отвага — а разрывы, кровь и ужас…

Глубокие воронки и трупы… Крики раненных и стоны умирающих… Так просто. Собрались три монарха — выпили, поговорили…

Это он. На его совести эта кровь и трупы…

— Ваше высочество! — торопит сквозь канонаду командующий. — Нельзя задерживаться…

Рядом грохочет тяжелый танк. Сергей карабкается по броне — у него еще будет время на осознание…

Тяжелые машины колоннами разбегаются по полю — больше маневренности и меньше сосредоточенности для цели. Воздух дрожит — пока не от 'геополюса'… 'Стоять!! — вопль Йошаха в наушниках. — седьмая — вправо, восьмая — назад…' Впереди приближается шквал огня — сплошная стена разрывов, волна грохота и дыма. Ковровая бомбардировка — архунский аналог земного 'Града'.

Дорм быстр на подъем. 'Это не будет легко', - предупреждал Диах…

Шквал накрыл с головой — осколки стучали по броне, как молоты наковальни…

Люк распахивается — черное в саже лицо: 'Ваше высочество! Живы?' Сергей медленно разжимает сжавшееся тело и выбирается наружу — черные стены копоти, свечками полыхают машины…

'Но если решились, — так же подчеркивает Диах. — То назад пути нет'. Я согласен, Диах — пути нет… Над головой снова проносятся остроносые 'Кондоры'…

Его тащат из зоны чадящих пожаров. Нога споткнулось о обугленное тело, потом снова…

'Тридцать третий — выхожу на цель…'

Спокойный голос — он задержал дыхание. Есть… Есть!! Боги…

'Тридцать третий, — голос генерала в ответ. — Даю разрешение'.

Началось…

Начало всего — дайте боги помощи… Прорыв, принятие основного удара — во главе с принцессой и командующим… Маневр для тридцать третьего. Ударная группа вместе с Шио. Молодой Улих — не опытный Дагон…

Его тащат за руки — рядом с зоной поражения урчит двигателями еще одна колонна. Сергей запрыгивает на броню передней машины…

Воют на предельной нагрузке двигатели — 40 минут. Отсчет…

На месте командира — генерал Йошах. 'Что с остальными?' — наклоняется Сергей. 'Эскадра в беде, — вздыхает старый воин. — 'геополюс' потопил половину судов — Иббегой в ярости, запустил орбитальный комплекс над морем… Нарушение директивы. Диах прорывается через лес — там тоже воздушный бой…' 'Сейчас станет легче…' — с надеждой проговорил Сергей. 'Надеемся, — качнул головой командующий и усмехнулся: — хотел бы это увидеть…'

Шио вывел из строя систему — три фиксированные точки. Ударная группа открыла огонь прямо по королевскому дворцу…

Огромный высокий монолит Дагг. Королевская резиденция Дагона. Лес, поле, перелески — на горизонте дымит Гоморра…

Сверху ударило так, что заложило уши. Страшный грохот разметал машины, вдавив целую площадь земли и подняв в воздух пласты песка… Без перерыва — следующий, и следующий — как прыжки исполинского зверя…

Сорок минут закончились. 'Геополюс' бил один за другим — в нарушение всех конвенций и договоров. Улих действительно потерял голову. Искореженные машины, крики людей… Сергей спрыгнул с брони и откатился в сторону — рядом упал командующий…

Из леса вылетали танки — выстраивались по огромному кругу… 'Геополюс' рвал и метал, но остальные сразу открывали огонь прямой наводкой… В небе творился не меньший бедлам. Прорвались машины Диаха — завершили круг, пехотные подразделения распределились в лесу…

Шквальный огонь по монолиту Дагг. Они могли бы пробить защиту…

— Черт!!! — орал в наушники Йошах. — Задержать, ясно?!!

Командующий в сердцах сорвал ларингофон — нагнулся к Сергею:

— Прорвалась вторая наступательная Дагона… — тяжелое дыхание мешало говорить. — Сейчас будет очень туго…

Сергей снова закрыл глаза…

Учитель рассказывает про знаменитые сражения на уроке истории. Дети слушают, затаив дыхание — интересно… 'Кампанцы и Ганнибал с обеих сторон напали на римские укрепления. К воротам римского лагеря упорно пробивалась когорта испанцев, при поддержке трех слонов. Перед валом боевые слоны погибли — их огромные туши упали в ров, и послужили мостом для смельчаков… Когорта испанцев дошла до ворот и погибла на глазах у всех…'

Дети внимают. В умах отображаются отчаянные храбрецы — умные полководцы, грандиозные битвы, стратегии, тактики…

В жизни все по-другому. Стон раненных, хрип умирающих — залитая кровью земля. Осколки прошивают песок и трупы. Страшная сила поднимает в воздух многотонные машины, выворачивает с корнем деревья и сносит бетонные дома… Человек — хрупкое существо, не созданное для войны. Но именно он начинает все войны…

Ко второй наступательной Дагона присоединилась третья — они все-таки смогли. Бой у столицы превратился в критический накал неистовства, ожесточенную бойню — больше никто не мог вести огонь по дворцу…

Дрожь земли, вой осколков — уши закладывало от грохота…

Сергей сполз на дно воронки — еще не конец? Как можно разобраться в этой дикой какофонии повальной смерти?

'Восьмой — на фланг! — кричал в наушник генерал Йошах. — Шестой — стоять!! Не сметь, ни шагу!!' Низко пригнувшись в воронку спрыгнул Одда — один из старших офицеров… 'Что?' — повернулся Сергей. 'Вердикт был, — отдышался полковник, — но Улих плевал на все вердикты…' Сергей помолчал — Улиху действительно сейчас не до конвенций содружества… 'В данный момент наверху, — военный поморщился, кивнув головой в небо. — Протиснуться негде. Здесь все — наблюдают, мать их…' 'Общее мнение?' 'Было бы против нас, — снова поморщился Одда. — Но Улих повально бьет 'геополюсом' — пока молчат…'

'Ваше высочество, — генерал сорвал ларингофон. — Плохие новости'. 'Я уже поняла, — мрачно ответил Сергей. — Сколько еще сможем?' 'Максимум полчаса… или будет слишком поздно…'

Он откинул голову назад. Провал. Полный. Не смогли…

Не просчитали, не проверили, не пробили. Дорм оказался слишком…

'Что? — тихо переспросил, прижимая наушник Йошах. — Где?!!'

Сергей устало повернул голову…

Генерал медленно положил ларингофон, непонимающе глянул на Сергея и полез из воронки… 'В чем дело?!!' — выбрался следом Сергей. Командующий кивнул в сторону леса — над лесом разрастался огонь… Все сильнее и сильнее — один за другим вспучивались высокие грибы масштабных разрывов… Сергей нахмурился — подожди… Там же — центральные бригады наступательных Дагона…

Боги…

Не может быть…

'Кто?'

Йошах не верил сам себе:

'К нам пришли на помощь Илишвар и Загора…'

Умный учитель психологии обязательно спросит у детей в классе: 'Кому стоит доверять? На кого надеяться?' 'На близких друзей, — ответят умные дети. — На тех, кто достоин доверия!' 'Правильно, — согласится умный учитель. — А остальные?' 'Остальные — могу ударить в спину…' Умный учитель кивнет головой: 'Верно…'

Как далеко находится ум от мудрости? 'Не верно, — поднимет палец мудрый учитель. — Никогда не беритесь судить…' На очень много миль и лиг. Не суди тех, о ком ничего не знаешь…

Среди полыхающего лесного пожара вылетали танки, с круглыми знаками Илишвара — разворачивались на полном ходу… Над головой один за другим прошли цепи остроносых вертолетов, с цветастыми гербами Загоры…

Еще через полчаса — на морском горизонте показались прорвавшиеся корабли Реграда.

По монолиту Дагг стал нарастать шквальный огонь…

— Железобетонный монолит, — постучал по карте генерал Йошах. — Усиленный полем 'геополюса'. Бронебойные и фугасные долетают, как простые болванки. Надо время…

— Нет времени, — подчеркнул один из полковников. — Вся эта свора наверху кипит, как растревоженный улей…

— Что может пройти силовую защиту 'геополюса'? — Сергей задумчиво смотрел на карту. — Шио может попробовать еще раз — точки сейчас свободны…

— Не получится, — покачал головой командующий. — 'Геополюс' пробьет только 'геополюс'.

— Как? На территории Дорма — только…

— Орбитальных станций… Конвенция все равно уже неоднократно нарушена.

Он думал. Хоть и понимал, что думать нечего. Еще пару дней назад подобные масштабы и в голову не пришли — но сегодняшний день, — дикий день… Уже не мог позволить обычные мысли и прошлые страхи. Весь этот день — как нереальный сон…

— Соедините с королем Иббегоем.

Треск и шум. Чуть слышные голоса: 'Первый — запрашивает доступ…' 'Код красный — доступ разрешен…' 'Проверка кода…' 'Соединяю…'

'Да, — знакомый дребезжащий голос. — Элита?' 'Докк… — прокашлялся Сергей. — Нужна помощь'. 'Я знаю, — чуть слышный ответ. — Силовой 'гео'. Диах уже наверху — работает…' 'Как там наверху?' 'Лучше не спрашивай… Вся свора на орбите — припарковаться негде…' 'Аррус Адерона тоже там?' 'Вот старого Арруса как раз не видно…' Сергей помолчал. 'Ты там это… — тихий вздох на том конце. — Держись, ладно? Такое завернула… Со времен империи не видели. Мы все связаны, понимаешь? Если не дойдем до конца…' 'Конечно, — кивнул Сергей. — Я дойду до конца — будь уверен, Докк…'

Он положил наушник на стол. Все смотрели на него…

— Сейчас. Король Диах на орбите лично…

Обстрел Дагга продолжался еще минут пятнадцать — когда появилось оно… Задрожал, завибрировал воздух на низких тонах — в глубокой синеве неба расплылся смазанный контур… Как размытое марево, как нечеткий прозрачный силуэт…

Все задрали головы вверх. Оно опускалось ниже и ниже, потом дрожащее марево обрело плотность и высветилось во всей красе — орбитальная космическая станция, как отче наш…

Круглая, обтекаемая, удивительно похожая на прославленную фантастическую тарелку…

Невероятно, но конвенция нарушена уже не меньше миллиона раз.

Воздух дребезжал и рвал перепонки — все прикрыли уши руками…

И тогда это случилось. Глухо и сразу.

То, что предвидели с самого начала.

То, что боялись с самого начала.

И не особенно верили в лихое решение…

Щелкнул переключатель, и смолкли все звуки. Погасли огоньки передатчиков, стих шум в микрофоне. Заглохли двигатели машин. Вздрогнули вертолеты в воздухе — и провалились вниз…

Огромная космическая станция на глазах у всех со свистом вошла в штопор… По инерции пробороздила глубокую канаву через все поле и замерла у самой стены королевской резиденции…

Они знали с самого начала. И все равно — вздрогнули от неожиданности. Офицеры замерли, растеряно переводя глаза с друг на друга…

Первый пришел в себя Сергей:

— Началось… Генерал — у нас около семи часов, пока они остановят процесс… Сигнал пехоте Вахромы…

Замерла вся техника. Приборы и автоматы. Сергей выбрался из воронки и выпрямился, за ним выпрыгнул генерал. Огромное поле, почти на горизонте — высокий монолит Дагг. Как цельный брус камня — ни башен, ни выступов, ни флюгеров… Дагоны любили безопасность, а не красоту. Огромное поле — песок и мелкие перелески. Меловые пещеры, катакомбы старого заброшенного мелового рудника. Правее дымит Гоморра…

Где ты, Ойво? Ты не можешь подвести…

Не сейчас.

— Вперед, — обернулся к офицерам генерал Йохан. — Спешиться, и вперед!

Вверх взметнулись сигнальные ракеты.

Слева из леса показались бойцы короля Диаха — перестраиваясь на ходу в длинные цепи… Сзади — показались воины Архелая… Он знал — от кораблей спускают на воду весельные шлюпки Регарда…

Они будут биться. Должны…

Многие сложили головы в сегодняшнем аде. Многие уже не поднимутся. Многие смешали свою кровь с землей…

Но конец только тогда, когда распахнутся двери вершины Дагга.

— Вперед! Против всех сил зла!

Люди продолжали сыпать на поле и растягиваться в длинные цепи. Глухо застучали барабаны — засверкали на солнце клинки… Первая цепь, вторая, третья… пятая, седьмая…

Среди доспехов Архелая и песочных мундиров Вахромы показались цвета Илишвара и Загоры. Военные не любили лишние вопросы…

…Пятнадцатая… двадцатая…

Глухой бой барабанов — все поле в цепях людей. Как в старые древние времена… Где ты Ойво?

— До этого, — кивнул в поле генерал Йошах. — Я запрашивал… Со спутников никаких передвижений от Урггада зафиксировано не было. С самого утра…

— Спокойно, — закруглил Сергей. — Без паники, ладно?

Где ты, Ойво?

'Еще не понял? — усмехнулся бесенок в голове. — Не дошло? Самая изысканная месть! За брата. И смерть более ста тысяч. Ты плохо знаешь память кочевников…'

— Приготовиться…

Ржание лошадей — из леса высыпала его конница… Немногочисленная — не многим удалось пробиться через удары 'геополюса' и свистящие 'Кондоры'…

Бой барабанов…

— Думаете, ничего не приготовил? — задумчиво спросил кто-то из офицеров.

— Приготовил…

— Что?

Пронзительный визг диких птиц сверху — все задрали головы. Сверху металась стая невероятных созданий — огромных, черных, с перепончатыми крыльями летучих мышей…

— Это.

Началось. Где ты, Ойво? Он сжался, в ожидании…

Не заставило ждать — ужас рванул в голову, выбрасывая остатки разума — дикий страх парализовал мышцы и подкосил ноги… 'А-а-а…' — закричал кто-то рядом и рухнул на землю. 'Боги…' — хриплые стоны со всех сторон…

— Огонь!! — донесся голос генерала. — По тварям!!

'А-а…' — Сергей скреб пальцами песок, выдавливая слюну… Страшный зев ада распахивался перед глазами — разверстывая землю и выпуская наружу огонь… Кто-то из самых крепких наверху еще пытался сопротивляться — даже отдавать приказы и стрелять из арбалетов…

Что могут люди сделать против ада? Что могут слабые стрелы против бесов преисподней?

Белое лицо лезет из чрева земли — красные глаза и черные зубы…

'Не бойся страха внутри себя'

Где ты, генерал Иуш?

'Ты должен понять суть… Сложить мозаику чувств…' Боги — дайте вздохнуть…

Ужас сводил внутренности и выворачивал наизнанку…

Какую суть?

Кто ты, Ойво?

Он скрежетал зубами и скреб песок…

Ты предал, хан?

'Он не мог предать тебя, — вдруг произнесла внутри сама совесть. — Потому как не ушел от истока. Ты знаешь — просто не видишь от страха…'

'Тогда где он?!!'

'Подумай. Для этого у тебя разум… Урги — воины. Не надо их учить вести войну'.

Урги — воины… Они предвидели. Удары 'геополюса', танков и вертолетов…

Сергей изо всех сил сжал кулаки и поднялся, на дрожащих ногах…

Урги — воины. Настоящий воин знает, как преподнести неожиданность врагам…

Весь мир представлял страшное поле беды… Ровных рядов солдат больше не было. Кто-то валялся на земле, дико визжа и тараща глаза — кто-то сломя голову бежал назад… Море людей — во всеобщем хаосе…

Самые крепкие пытались отстреливаться из арбалетов — трясущимися неумелыми руками…

— Ваше высочество… — сипло выдохнул за спиной генерал. — Где урги?

Сергей судорожно оглянулся — храпели и ржали перепуганные лошади…

— Они здесь, — он скрипнул зубами. — Дайте сигнал!!

— Какой сигнал? — простонал командующий…

Сигнала не было. Должна была быть атака…

Сигнал-сигнал-сигнал…

Атаки уже не было…

Или будет?

Сергей снова сжал кулаки — страх отступал, освобождая место… Он не мог определить чувство, которое поднималось в душе. Твердость дойти до конца. Как и обещал Иббегою…

Оглянулся и бросился к ближайшей лошади — зверь испуганно отпрянул и затряс головой… Почти повис на шее, что бы хоть немного успокоить…

Потом запрыгнул. Бросил сумрачный взгляд вперед и пришпорил коня….

Мраки ада распахнули ворота. Щенячий восторг вселенной — буйный азарт цинизма… Гигантский монолит Дагг — и несущаяся одна единственная всадница…

Мощная атака Архуна. Объединенные силы пяти королевств…

Одна единственная девушка вылетела на поле и понеслась вперед, прямо по глубокой борозде от орбитального комплекса — как по специально выложенной дороге. Дико крича и вращая глазами…

— Прикрыть… — не своим голосом завопил за спиной генерал Йохан. Те, кто остался на ногах — вздернули арбалеты… Прикрывая единственного бойца мощного наступления…

'Я сделаю это, — хрипел в голове стон. — Я должен…'

На орбите — тысячи наблюдателей. Тысячи визоров фиксируют невероятную атаку съехавшего разума. Бешеного сердца. Лишенного рассудка. Тысячи глаз провожают последний рывок так и не понятой странной принцессы…

Огромный монолит чертовой крепости замер в ожидании. Не верит своим глазам…

Ты не знаешь — все снова повторяется. Бешеный галоп, звонкий меч в руке — и дикий азарт боя. Тысячи людей за спиной. Ты не знаешь — все имеет начало и конец…

Время растянулось. Даже леггоны удивились и закричали. Уставшие солдаты поднялись с земли — провожая последний рывок отчаянного сердца…

За Армана. За Раду, Тину, всех девчонок. За всех, кто больше не поднимется и не встанет рядом. За мир, за людей, за души…

Стук копыт под ногами и ветер в ушах. Мрачный куб растет прямо на глазах…

Он не понял, когда это произошло…

Шумный храп крепкого коня позади… На скаку оглянулся — за ним поднимались всадники… Как будто из-под земли… Из песка, из меловых пещер, из дымной Гоморры. Секунда, вторая, третья — прямо на глазах растет и ширится огромная конная армия за спиной…

— Йе-ех! — черные воины догоняют, выхватывая на скаку клинки…

Леггоны в небе слишком поздно поняли суть — умелые арбалетные болты сбили половину, пока остальные кинулись прочь…

'Йе-ех!' — наездники пригибаются и пришпоривают коней — его уже со всех сторон волной обгоняют азартные воины — больше и больше…

Это их бой. Они ждали его тысячу лет.

Ты еще смотришь, Дагг?

Дагг полыхает — к небу поднимаются густые клубы дыма…

В бесчисленных коридорах — схватки жарче огня. Само неистовство спустилось на землю — чтобы завершить долгое ожидание и гонку. Сергей не отстает — с клинком в руке взлетает по бесчисленным лестницам — ему нужен Дагон… Толстое брюхо и жабье лицо…

'Сделайте его девушкой, — хохочут мерзкие складки. — Улих умеет ставить баб на место…' 'Вы еще многое увидите, — холеное лицо принца-садиста. — Мою спальню например…'

Время ответа. Время посмотреть в глаза…

Месть не ответит. 'Ты знаешь, что увидишь — пустоту и мрак. Ты знаешь?' Я знаю…

Стоны, крики и звуки падающих тел. Треск поломанных дверей, опрокинутой мебели, вопли азарта и топот ног. Свист арбалетных болтов и звон клинков. Жаркий бой везде — но исход давно предрешен…

— Царица!! — с лестницы заглядывает черный ург. — Бойрум просит наверх…

Просторное помещение — черные ваххи расступаются. На постели — толстое обрюзгшее тело. Бледное отекшее лицо, закрытые глаза, чуть слышимое дыхание. Сергей молча смотрит…

Встретились. Не так он представлял эту встречу. Ничего внутри. Ни ненависти, ни злости — только жалость и сожаление… Ты подонок, монарх. Ты заслужил все, что получил…

— Сама? — спрашивает Ойво.

Он качнул головой, повернулся и вышел из комнаты…

За спиной свистнул меч и быстрый выдох…

Лестницы, коридоры, лестницы — дворец без конца и края. Урги смешались с людьми — воины королевств Архуна влетели следом за черными ваххами. Ваххи не путают — они видят души…

— Царица!! — снизу снова догоняют темные воины. — Нигде нет…

— Ищите, — хмурится Сергей. — Переверните верх дном весь этот чертов дом. Он здесь, я знаю…

Бежать принц не мог — скрылся. В одной из тайных скрытых комнат.

Самый верх. Просторный зал — черный инкрустированный стол, картины, гобелены… Кабинет принца. Рядом множество спален, выдержанных в разных тонах — не стал заглядывать внутрь. Наслышан, что творил изувер со своими девушками…

— Ваше высочество! — один из офицеров, в мундире Загоры. — Вас просят…

Он идет следом — еще один зал, более просторный. Открытая дверь наружу — широкая терраса. Выходит и вдыхает полной грудью свежий воздух — ветер ласково перебирает пряди за плечами…

Снизу гудит океан людей, как будто вздыхает сама земля… Сергей подошел к краю и изумленно окинул глазами простор… Все необъятное поле заполнено людьми — пестрит от множества лиц и мундиров… Меха темных ургов, песочные мундиры Вахромы, черные флота Реград, зеленые Загоры, темно-защитные Илишвара… Океан клокочет и перекатывается волнами… Прямо под ногами — мертвая тарелка орбитальной станции…

Его заметили снизу — шум стремительно нарастает. Воздух дрожит от приветствия и восторга… Сергей грустно усмехается — люди, не по адресу… Это сделали вы.

Шум стихает — пробегает волна быстрой тишины… Знакомо. Как и тысячу раз раньше — ждут от него речи…

Что он может сказать?

То, о чем шепчет душа. Если сложить мозаику древних рун и чувств…

Нет пророка в своем отечестве…

'Почему, князь?'

'Все великие мессии погибали, как только исполнили долг. Смерть как будто подчеркивает значимость слов…'

'Мессия? Да вы издеваетесь…'

Океан людских лиц. С высоты — как пестрый ковер, масштабом во весь мир…

— Они среди нас…

Стих весь шум — как будто затаила дыхание сама земля.

— Они как мы. Пришли тысячу лет назад, и растворились среди нас. Их преследовали ваххи — единственная раса, которая видит суть… Но люди не поняли ваххов, и приняли братьев. Они растворились, соединились и расплодились…

Мир слушал. Мир внимал и не перебивал…

— Их можно узнать. По дикой ненависти к людям… Ко всему, что пахнет душой. Ко всему — что отдает сердцем и чувствами… Они чаще политики. Президенты. Депутаты. Сенаторы… Стремятся руководить и навязать разумность. Больше всех кричат на форумах — с особой злобой издеваясь над всем, что хоть немного отдает добротой и нежностью… Громче всех кричат в конгрессах и думах, продвигая эволюцию по своему пути… Ваххи их назвали мордохами. В моем мире, в старые времена — просто и кратко, — нежитью… Что в переводе с древнеславянского — 'без души'…

Зачем? — немой крик народа, мира, самой земли…

Почему? — все люди внизу, воины на террасе за спиной…

'Остановись. Последний шаг…' Кто это говорит, разум? Разум тоже дан богом…

'И поднимется черное море, и волны сомкнутся над тем, что вопреки жизни… Откроется истина с высоты, и голос бога умрет — чтобы возродить…' — пророчество Ошлу больше ста лет назад.

Это происходит сейчас?

Мир не дышал. Мир смотрел. Почему? — выдох тысяч глаз. — За что ненависть? Зачем пришли?

— Потому что мы — боги… — сказал Сергей. Прямо в этот океан. Прямо в тысячи глаз… — Мы — единственная раса во вселенной, где Бог разделил себя на миллиарды частей — и соединился с каждым из нас. Подарив возможность творить. В этом — главное наследие предков. В этом — забытая вера и суть… Мы рождаемся и приходим в этот мир — каждый раз, снова и снова, со своей бессмертной душой. Для того, чтобы получить очередной урок и пройти путь до конца — к осознанию. Каждый — в свое время…

Тысячи неподвижных глаз, тысячи микрофонов…

— В свое время — каждого из нас ждет целый свой мир. Когда душа взрастет настолько высоко — что готова шагнуть за порог реальности. Мы боги — сейчас, в своем окружении. Вы можете делать свою жизнь уже сегодня. И мы Боги — целых миров в будущем. Вот чего не могли позволить мордохи… Сжигая ненавистью то, что никогда не имели сами…

Тихо вздохнул чадящий дворец. Замигали бесчисленные лампочки, загудели приборы… Истек час энтропии. 'Ваше высочество! — пришел в себя один из офицеров на террасе, с беспокойством оглядывая небо и необъятное поле под ногами. — Лучше уйти…'

Сергей вдыхал этот воздух. Наслаждаясь спокойным сердцем и стремительно разжимающимися тисками в голове… Душа трепетала — конец. Он все-таки дошел…

— Ваше высочество… — присоединились к просьбе остальные. — На орбите целая свора…

Но удар пришел не с орбиты. Удар пришел из-за спины. От скорченного лица, отупевшего от злобы и ненависти — скрытая комната в личном кабинете… Он почувствовал этот полет пули — будто снова секунды растянулись в минуты…

'…И голос бога умрет — чтобы возродить…'

Пророки гибли не для того, чтобы подчеркивать значимость. Они уходили, потому как готовы ступить выше…Вспышка яркого света и небесной синевы. Никогда больше не будет боли…

Легкое тело сорвалось с высоты и закружилось вниз, перед изумленным выдохом тысяч глаз. Перед онемевшим взором тысяч душ. Перед замершим непониманием океана людей…

Он почему-то не видел прожитую жизнь, не проносились кадры пройденных дней… Он сам не знал — что хотелось ему самому, что просилось тихим всплеском в душе… Перед глазами легким взмахом летела фата, трепетало белое платье невесты, нежно звучал свадебный марш — и заливалась радостным криком дети…

Часть вторая

Деверра

Зверь дышал. И видел…

Гигантский спрут, раскинувший щупальца по всем городам и мирам, знал… Утробно урчал, перекатывая в своих недрах миллиарды жидких сгустков — ворчал, содрогался и поглощал… И видел. Миллионами глаз. Наблюдал, с глухой ненавистью — целые волны ненависти пробегали по щупальцам, — он чувствовал…

Ты меня видишь. Ты знаешь, что я здесь…

Жар, как настоящий огонь. Мир пучится и взрывается, яркими вспышками пламени… Густой дым расползается и забирается в нос, слоем наждачной пыли першит в горле…

Сергей открыл глаза. Сознание с трудом возвращалось в реальность — дым, много дыма… В голове тупо гудели и ворочались неподъемные мысли — муть, смог самого мирозданья… Выхлоп чадящей вселенной… Туман неподвластного бытия… Облака разрушения и хаоса…

Трудно дышать — и в горле точно наждачная бумага…

Попробовал приподнять голову — тяжело, но с трудом удалось. Небольшое помещение, лежак — матовые стены и потолок… И дым… Сознание еще не способно задавать вопросы, не способно выдавать ответы, не способно на концентрацию — но способно осознавать опасность…

Он с трудом поднялся и спрыгнул на пол — пошатнулся, ухватился за лежак… Странная темная одежда, похожая на облегающий комбинезон. Сделал шаг, еще один — снова пошатнулся… Надавил на ручку двери — дверь поддалась, с глухим скрежетом… Странная дверь — железная, невероятной толщины… Узкий коридор — еще больше дыма, улетает назад, — сквозит… Еще шаг — чуть не падает, хватается за стену… В конце коридора — приоткрытая овальная дверь. Необыкновенной толщины. С трудом протискивается — узкое пространство, новая дверь… Или люк. Снаружи темнота, свежий воздух в лицо… Еще шаг — нога проваливается в пустоту, — секундный полет во мрак…

Мягкий удар о что-то рыхлое. Подносит к глазам руку — земля… Взрыхленная земля, по ладони прыгают яркие отсветы… Оглядывается назад — сверху нависает черная непонятная громада… На земле полыхают длинные полосы огня — как исполинские борозды от исполинского зверя…

С трудом поднимается, и бредет в темноту. Подальше от странной громадины, подальше от дыма и полыхающих борозд. Чувство опасности тащит вперед — все быстрее и быстрее. Как можно дальше от всех странностей этого мира…

Лицо во что-то врезается — в глазах мельтешат цветные огни. Нащупал ладонью — дерево… Шероховатая кора, колючие ветки… Чуть в сторону. Еще одно дерево… Глаза понемногу привыкают к темноте — лес… Хорошо. Дальше…

Он почти бежит, натыкаясь на деревья. Его гонит не чутье — его гонит сама вселенная… Быстрее. Еще немного — и может быть поздно…

— Пап… — просительно вытянула губки дочка. — Пожалуйста… Один час, ладно? Никогда такого не видела, честно…

Матовые огни 'Живой лагуны' — они специально сбежали, чтобы это увидеть. Сквозь прозрачную толщу воды виднелись остроносые крыши большого подводного города — башенки, мостики, виадуки, флюгера… Плавали дельфины, русалки и короли морей. Поверхность переливалась игрой водяных огней…

— Пап…

Еще час? Никак нельзя. Последний экспресс — через пятнадцать минут. К тому же — у них важная встреча. К тому же — будет ругаться дедушка…

— Ладно.

Старший сын издал вопль дикого племени камнеделов и ринулся по лестнице вниз — дочка не отставала ни на шаг. Арф сунул руки в карманы и начал спускаться следом…

Маленькая радость среди череды провальных дней. Если только Нивилла не подарит облегчения, или Аргонт…

Тридцать три несчастья. Одно — случайность. Два — неудача. Три — тенденция… Он с самого начала предполагал. Но все равно — необходимо время и полнота, чтобы понять масштаб…

На каменной набережной в этот час почти никого не было — ночь. Две фигурки свесились через бортик — в паре метрах ниже виднелась полоска песчаной косы и прозрачные волны… Он облокотился о парапет рядом. Красиво. Черепичные крыши сказочного города переливаются всеми цветами ночных фонарей, флаги реют в воде, как на ветру… Бородатые морские короли над мостовыми строго следят за порядком — русалки любят буянить и веселиться…

— Я слышал, — задумчиво говорит сын. — Если окунуть голову и крикнуть… морские короли исполнят любое желание!

— Да? — радостно удивилась дочка и осторожно покосилась на папу…

Следом выгнул брови сын…

— Не может быть, — не поверил своим ушам Арф. — Вы что, нарушители? Хулиганы? Хотите, чтобы нас схватила полиция и посадила в тюрьму? Обожаете нарушать правила?

Укоризненно покачал головой и глянул по сторонам:

— Только быстро…

Две фигурки мгновенно перемахнули через парапет и кинулись к светящейся воде. Забулькали выпускаемые пузыри — высунулись ужасно мокрые, но счастливые лица…

Нивилла все-таки должна принести удачу…

Сергей бежал по лесу — спотыкаясь, и продираясь сквозь колючие ветви. В полутьме сумрачно проглядывали темные стволы и черная земля. Темнота звала, темнота манила и укрывала… Высоко над головой проплыла длинная полоса огней — странное сооружение, в небе…

Потом устал — ноги дрожали от слабости… Оглянулся и присел к большому дереву, обхватив колени руками. Можно петлять всю ночь — бесконечно спотыкаться и падать… Бегать по кругу и никуда не прийти… Надо утро и свет. Откинул голову на ствол и закрыл глаза…

Война. Разрывы, танки, вертолеты. Дикая гонка на лошади, волны черных всадников за спиной… Взятие бастиона Дагг, мертвый Дагон. Бескрайний океан людей внизу, слова откровения… Полет с высоты. Это он помнил. Четко, во всей красе. Помнил тупой удар в спину — даже не оборачиваясь, — знал от кого… Гудит заработавшее электричество — молниеносно приближается засверкавшая огнями орбитальная станция внизу…

Значит, жив. Как можно выжить, после полета с такой высоты? Это не ад — нормальные деревья, лес… В голове еще смутно помнились какие-то картинки воспаленного бреда, жар, огонь… толстые двери, затянутый дымом коридор… Что происходит?

Снова бег и погоня. Снова уставший путник, пытающийся сбить со следа…

Ему только добраться до людей. Иарр наверняка поднял уже пол-Архуна…

Он ждал. Он очень хорошо научился бегать и ждать…

Через час начало светать. Посерели деревья, проглянули колючие лапы елей, мох, иглы и шишки под ногами… Лес. Задрал голову вверх — полоса ночных огней оказалась длинным сооружением, высоко в небе, на поддерживающих опорах. Очень похоже на дорогу…

Вздохнул, поднялся и зашагал среди деревьев. Вскоре показалась первая поддерживающая опора — длинная, толстая, металлическая… Какие-то щитки и устройства на поверхности. Покачал головой и двинулся дальше. Наткнулся на лесной ручей — с облегчением вымылся и почистил одежду. Что-то вроде темного комбинезона — откуда?

Следующая опора также не принесла ничего нового. Он хмурился и шел — должна же быть лестница наверх… Лестниц не было, все оказалось значительно проще — в каждом толстом столбе присутствовал лифт. У следующей колонны наткнулся на группу людей, поднимающихся наверх…

— Жулл, придержи! — оглянулся один из мужчин. — Тут еще девушка… Наверное — из поисковиков!

Створки остались открытыми, изнутри выглядывало несколько приветливых лиц — ждали… Сергей почти бегом запрыгнул внутрь, лифт качнулся и начал набирать скорость. 'Нашли?' — спросил мужчина, который просил придержать. 'Смотря что…' — уклончиво ответил Сергей. 'Подпространственный лайнер, который не дотянул до порта…' 'Не лайнер, а гипер-яхта', - поправила его какая-то женщина. 'Какая разница?' Все с любопытством ждали ответа. 'Простите, — развел руками Сергей. — Не в курсе… Я просто биолог — ставила датчик-анализатор в лесу…' 'А-а…' — Вся группа сразу потеряла интерес.

Двери расползлись по бокам, в лицо дыхнул свежий ветер — приехали. Он вышел вслед за остальными, оглядываясь по сторонам…

Это действительно оказалось дорогой. Объединенной дорогой — лента 'шаготопа', труба монорельса… Как и множество других дорог — в нескольких милях виднелось еще такое-же вытянутое сооружение над землей, дальше еще… Перегнулся через парапет — внизу простирался лес… Нетронутый, дикий, в своей первозданной красоте… Цивилизация. Строит свои технологичные сооружения, не затрагивая природу. Похвально.

Оглянулся назад и затаил дыхание… Весь горизонт, и все небо занимало что-то огромное и невероятное… Растянувшееся во все обозримые стороны, поблескивающее на солнце… Купол? Над городом? Космических размеров? Уму непостижимо… Боги, где он находится?

Засвистели тормоза, заклокотал воздух — замелькали выгоны скоростного экспресса. Стремительного, обтекаемого, изящного — прямо космический челнок… Зашипели раздвигаемые двери — народ потянулся внутрь, Сергей дернулся следом…

Овальный контур входа приглашающе отсвечивает мягким фиолетовым светом по периметру…

Зверь притих. Перестали шевелиться щупальца, перестали бегать волнообразные сгустки, стихло утробное урчание… Неподвижно смотрели глаза… Как длинное тягучее ожидание…

Он остановился и застыл… Мягкий фиолетовый свет продолжал приглашающе струиться из открытого входа. Острое чувство опасности — зверь изготовился и ждет… Секунда, вторая, третья… Двери с шелестом задвинулись — экспресс дернулся и начал набирать ход. Он еще некоторое время смотрел вслед — потом вздохнул, и повернулся к дорожке шаготопа. Пусть медленней — зато верней…

Мягкий фиолетовый свет… Откуда чувство?

Вселенский купол приблизился и раскинулся над головой, на дорожке появлялось все больше людей. Сергей с любопытством задрал голову — невероятно… Громадное сооружение отсвечивало солнечными зайчиками и переливалось радужными оттенками, как раздувшийся до галактической величины мыльный пузырь. В некоторых местах проглядывали чуть заметные линии стыков. Технократия выставляла напоказ свою мощь, будто напоминая — спокойнее, люди… Со мной вы всесильны.

Лента втягивалась внутрь, через широкий портал. Навстречу вынырнул еще один экспресс — мелькнул как мираж, и улетел за спину…

Сергей распахнул рот, оглядываясь по сторонам. Это было что-то… Хаотичное нагромождение строений продуманно — лишь первый взгляд выхватывал беспорядочность. Переплетение, гармонично перетекающих одно в другое, сплошные террасы и балконы, бесчисленные мостики, широкие проспекты на разной высоте, густые парки над головой, различные выступающие части… Это были не дома. Это больше напоминало одно гигантское здание, величиной с город. Дороги и перекрестки на разных уровнях, широкие бульвары, зелень — даже далеко вверху… Немыслимый замысел гения неведомых архитекторов…

Спрыгнул с дорожки и зашагал по первому же бульвару. Широкие стеклянные витрины, мягкий струящийся свет, мелькающие в воздухе кадры голо-видео и рекламы — более-менее привычно. Остановился возле первой же витрины с пресс-новостями, пробежался по заголовкам… 'Ответ на резолюцию Мигорры…' 'Оршола Гуш выступила с заявлением в конгрессе Охома Деверры…' 'Принятие единого мнения национального института экологии по миграции в Нивилле…' 'Туристический сезон на побережье Аргонта…' 'Сатуя Феник высказалась о седьмом фестивале деверрской киноиндустрии…'

Мигорра, Нивилла, Аргонт… Деверра? Деверра?!! Ошарашенно оглянулся и уставился на город за спиной. Одну минуту… Деверра?!!

Некоторое время бегал круглыми глазами по бульвару, потом снова развернулся к голо-афише и ткнул пальцем в политические новости. Ответ высветился в первых же заголовках: 'Власти Архуна отказываются комментировать события последних недель…' 'Крязь Иарр категорически высказался о направлении новой политики принцессы Элиты…' 'Слухи о трагедии на орбитальном медицинском центре…' Стоп. Последнее. 'Власти Архуна опровергли распространяющиеся слухи о нападении на Кассунский орбитальный медицинский центр, и похищении принцессы Элиты Энтийской. Как мы знаем, принцесса Элита находилась в коме в космическом центре новейших технологий, после известной победы объединенных королей над Дормом и падения с высоты королевской резиденции. Мнение выдающихся врачей содружества склонялось в пользу восстановления здоровья наследницы Энтийской династии. Вовремя заработавшее силовое поле упавшей орбитальной станции, смягчившее падение и удар — заставило мистиков самых различных уровней заговорить о покровительстве неких небесных сил…'

По широкому бульвару тек поток людей, его задевали и толкали. А он стоял и смотрел… Длинные борозды огня в ночи, нависавшая черная громада над головой… Дорого это далось, каким-то отчаянным выродкам… Зачем? 'Ты идиот? — с готовностью отозвался полузабытый бесенок в голове. — Оглянись назад… Это Деверра. Центр содружества. И центр мордохов. Уже забыл свою пламенную речь?'

Очередная просторная площадь, опоясанная многоуровневыми террасами и балконами. Открытое пространство до самого купола. На разной высоте пересекают дороги и магистрали, свисает зелень парков и садов… Купол потемнел — поздний вечер. И он откровенно устал…

Огни вечерних улиц и неоновые витрины. Множество эскалаторов — бегущие ступени приглашают вверх или вниз. Он бредет по тротуарам гигантского мегаполиса, меняя уровни и этажи — приглушенное сознание откровенно тупит. Деверра… Что дальше? Непроглядный мрак и темень. Нет никаких шансов… Как только его вычленит система…

— Красавица! Эй! Кажется, не слышит…

Он не сразу понял, что это ему. Оглянулся — узкая улочка, приглушенные огни ночного бара. Ухмыляется группа незнакомых парней, подходят ближе:

— Зачем спешить? Эта ночь не для спешки, эта ночь — для любви…

Он собрался двинуться дальше, но дорогу уже перегородили:

— Куда?

Ухмыляющиеся тупые лица, сальные глаза, перегар в лицо… Его обступили со всех сторон:

— Ты только посмотри… Комбинезон с каменных разработок! Ты с разработок, да? Почему умыться не дали? Начальство — сволочи, да? Может, отвернуть голову начальству? — взрыв смеха вокруг. — Зачем им голова? — если не видят таких красоток…

Сергей попробовал вырваться, но его сразу остановило несколько рук:

— Не торопись… Посмотри — какая ночь, какие шикарные парни…

Неприятный оборот… Он снова яростно ощутил себя слабой беззащитной девчонкой — похотливые глаза мылили лицо и грудь, вызывая тошноту…

— Эй, народ!

Руки неожиданно разжались. Отпустили и даже отстранились. Приблизился высокий полицейский в черной форме:

— Проблемы?

Волевое лицо, глаза… Он почему-то обратил внимание, память отразила — глаза… С какой-то затаенной болью… Почему? Почему он это видит? Никогда не обращал внимания на лица полиции…

— Все в порядке, — отозвался кто-то из парней. — Никаких проблем.

— Спасибо, — тут же поблагодарил Сергей, выбрался из толпы и ускорился прочь. Разговор с блюстителями закона еще более нежелателен, чем встреча с дебилами…

— Подожди…

Пришлось обернуться. Страж покачал головой:

— Может проводить? Тут ночью небезопасно…

— Спасибо, — повторил Сергей. — Не надо.

Он быстро удалялся. Толпа парней за спиной рассосалась, а странный полицейский продолжал смотреть в спину…

Гронт действительно смотрел в спину. Странная девушка в мятом комбинезоне чем-то привлекла внимание… Глазами. Красивыми глазами, в которых… Он сам не понимал — что. Как глаза ангела, которого показывала Алиса… Что-то такое, что вставало в один ряд со всеми непонятностями сегодняшнего дня…

Город гудел. Никто не знал, никто не видел и не ощущал — ничто не нарушало спокойного течения жизни. Все также работали тысячи концернов и предприятий, шумели миллионы сервисов, шуршали шаготопы и эскалаторы, свистели машины и поезда. Миллионы людей торопились по своим делам, миллионы детей спешили из школ, миллионы отцов приходили с работы, миллионы матерей готовили ужин…

А город гудел. Скрытой, тайной, непонятной судорогой…

Он понимал, как детектив — и чувствовал, как человек… С самого утра контроль над всеми коммуникаторами Гидры взяли появившиеся хмурые лица из национального центра. Был оцеплен космопорт, вокзалы, все площадки вертолетов и лайдеров, все транспортные магистрали, все дороги и выходы. Чувства полицейского просто ревели красной тряпкой перед глазами — не простая гипер-яхта упала рядом с космопортом, далеко не простая…

Пускай так — каким боком касается его? Все из-за Алисы… Он снова выволокла из глубины души давно забытые с детства чувства… Что есть справедливость в этом мире? Ничто, по словам Алисы. Кроме прощения и любви…

Гронт вздохнул — они снова поссорились. В сотый раз. Каждый раз душа тянется, и каждый раз — ссорятся… 'Зачем она тебе? — удивлялся ничего не понимающий брат. — Вся карьера полетит под откос…' Однозначно полетит. Алиса была лишена всех категорий СОС. А ведь была врачом, имела уровень не ниже его… За что? Она рассказывала — а он никак не мог понять…

Влюбился? Кто в этом мире расскажет, что такое любовь?

Алиса в сознании странно переплеталась с этой незнакомой девушкой. У них были совершенно разные глаза. И в чем-то очень похожая глубина…

Как и у погибшей сестры…

Сергей снова выбрался к центральному проспекту. Яркие огни магазинов, толпы народа — несмотря на позднее время… В городе, накрытом куполом, вряд ли имеет значение время. Хотя…

Остановился возле широкой витрины магазина модной одежды. Куртки, пальто, шубы, плащи, платья, сарафаны, юбки — все что угодно, — на любой выбор и вкус. Платья для деловых встреч, платья для города, для визитов, для обедов, для ужинов, для приемов, для коктейлей, вечерние платья… Никогда не представлял, что у девчонок все так сложно. Пока поневоле не окунулся в бездну женских головомоек…

О чем я думаю? Покосился на свой неуклюжий вид, и прошел через широкие двери. Он знал, что не сможет купить — но получает лишь тот, кто делает шаги. Никогда ничего не добьешься, если будешь всегда снаружи…

Он не собирается покупать или воровать — он лишь посмотрит…

Просторные залы, огромный выбор… Одежда везде — на движущихся манекенах, вздымалась от специального ветерка в стеклянных витринах, на бесчисленных плечиках в залах. Улыбающиеся девушки готовы раздеть, одеть, и дать совет. В свете голо-видео — множество каталогов обзора. На столиках — еще больше проспектов…

Отделы, стеклянные стенки, автоматические кабины… Наверх уносят лестницы эскалаторов. Броская реклама рекламирует роскошные свадебные уборы…

Он медленно шел, разглядывая это великолепие женского тихого вздоха. И чувствовал — что-то начинало мягко шевелиться в душе… Чем-то это задевало, чем-то трогало. К великой радости заливающемуся бесенку в голове…

Небольшой ряд ступеней — выше следующий сектор… Мягкий свет розового неона отделяет зал. Он даже раскрыл рот — совершенно другой уровень… Изысканность и элегантность. Струится воздушная ткань, глубокие разрезы, подчеркнутые сверкающими драгоценностями и переливающимися ожерельями… Плавно кружащиеся манекены заставляют взлетать и трепетать на воздухе самой женственности… Медленно поднялся по ступенькам — его платье на приеме в Архелае было в тысячи раз изысканней и дороже, но тем не менее…

Что-то случилось. Розовый свет неожиданно сменился на красный — и за спиной кто-то вскрикнул. Он оглянулся — на него со всех сторон смотрели люди. Что-то произошло — что-то не так…

Быстро сбежал по ступенькам и зашагал к выходу, но дорогу резко перегородило двое в форме: 'Мадам? Сюда…' 'В чем дело?' — попробовал возмутиться. 'Спрашиваете? — искренне удивились боровы, и подхватили под руки. — С луны что-ли?'

Его потащили в сторону. 'Полиция? — приложил руку к уху один из верзил. — У нас нарушитель…'

Сергей даже застонал от глупости и бессилия… Добегалась пташка, допрыгалась… Недолго лилась песня…

Зверь урчал, ворочался и содрогался. И просто смотрел. Еще не изготавливался и не поджидал…

В комнате их было человек десять, девчонок, задержанных по совершенно разным причинам — сплошной гомон и гул. 'Убью придурка Канта, когда выйду…' — 'Как можно не заметить копа? — от них несет за милю…' — 'Ой-ой, можно подумать — такие честные….' — 'Что они понимают? Мужики — все как…'

Сергей сидел, опустив голову на руки. Глупо, тупо и ничего нельзя сделать. Их вызывали по одной — девчонки выходили за дверь и уже не возвращались. Определялись и получали свое. Гомонил женский цветник — выставленные на показ ножки в чулках, вызывающий минимум одежды… Все явно не первый раз. Даже само ощущение себя сродни этой половинки человечества, призванной привлекать и возбуждать — поднимало странные чувства… 'А тебя за что?' — толкнула в бок соседка — он вяло отмахнулся. 'Принцесса? — удивилась беспокойная 'подруга'. — Глядите, девочки, у нас — принцесса…'

Сергей напрягся и затаил дыхание. Все притихли, разглядывая Сергея. 'Белошвейка, да? — похлопала его по шее девчонка. — Не хочешь разговаривать? Не такая, как мы?' Он с облегчением промолчал. 'Смотрите, какая неженка… — не успокаивалась соседка. — Явно не нашего уровня!' 'Успокойся, — неожиданно осадила ее другая, постарше. — Не видишь? — первый раз…'

Он грустно усмехнулся. В этом вертепе низов общества, несмотря на злость и раздражение — человеческого больше, чем во всем городе. Настоящих эмоций и искренности…

Глупо, тупо и бессмысленно…

'Алиса, о чем ты?' — даже остановился Гронт, прижимая ладонь к уху. 'Не понимаешь? — ответный печальный вздох в телефоне. — От меня отказались даже родители — чтобы не портить будущее остальным. Я не хочу, чтобы ты…' 'Нет, — отказывался верить Гронт. — Ты не можешь такое просто объявить по телефону, понятно? Сейчас приеду…' 'Зачем? Я уже приняла решение…' На него наталкивались люди, а он ничего не замечал: 'Я приеду, ясно? И мы спокойно поговорим…'

Он рванул к ближайшему участку, где оставил машину. Это не могло быть правдой — не могло. Алиса. Единственная в жизни девушка, которая помогала дышать… Есть, спать, говорить. Вся жизнь до этого казалась сумасбродным бессмысленным существованием — без глубины, без цели, без определенности… Зачем победа? — если некому ее дарить. Зачем взбираться? — если никто не ждет внизу…

Осознаешь, когда начинаешь терять.

В участке почти никого — все на рейдах центра безопасности. Странные рейды, без внятных объяснений — город гудел… 'Где машина?' Один из сержантов махнул головой: 'Отогнали на задний двор — днем трансоры из Центра заняли всю площадь…' Странные судороги города набирали обороты. 'Что нового?' 'Ничего, господин лейтенант — рутина…' Глянул на экран — привычная кучка 'мотыльков', в камере предварительного задержания — пара сержантов разберутся. Стоп… Стоп! Показалось? Он нагнулся, всматриваясь — точно… Невероятно. Она. Странная незнакомка — все в том же мятом комбинезоне… Как здесь оказалась? Непонятная ирония судьбы — взбаламучивая в душе весь разговор с Алисой…

'Кто это?' — ткнул пальцем в монитор. 'Еще не проверили, — сощурился в экран сержант. — Через пару минут узнаем'. 'За что взяли?' 'За глупость, — пожал плечами полицейский. — Пересекла зону ограничения СОС в магазине. Охрана убеждена — она впервые об этом слышит!'

Зону ограничения? Чушь — каждый младенец знает…

Он стоял и смотрел. И не мог понять — что заставляет так волноваться и беспокойно ворочаться душе. Расслабляться невидимой пружине. Отчего колотится сердце?

Молчал и смотрел. Пока неожиданно не принял решение:

'Я заберу ее, Фрах, — до конца не поверил, что сказал. — Она из моих слушателей…' 'Да ради бога', - махнул и уже забыл сержант…

Дверь открылась, секундная пауза… 'Эй!' Сергей не поднимал голову, изо всех сил надеясь, что не к нему… 'Эй! — громче позвал полицейский, — к тебе обращаюсь….' Конец. Он поднял лицо. 'На выход', - кивнул за собой сержант. Медленно вздохнул…

За дверью уже ждал другой полицейский — бывают же совпадения, — тот самый. Выручивший у бара, с глазами… Он осунулся. 'Молчи, — неожиданный шепот. — Даже не открывай рот, поняла?' Машинально кивнул…

Лейтенант оформил протокол у монитора. Приложил руку к сканеру для завершения. Хлопнул по плечу сержанта, схватил за локоть и потащил к выходу — совершенно в другую сторону…

Небольшой дворик позади отдела. Щелкнула дверца небольшой спортивной машины — усадил на сиденье и запрыгнул с другой стороны. Включил двигатель и с места взял немалый разгон…

'Куда меня везете?' — не выдержал Сергей через пару минут. Полицейский только нахмурился, увеличивая скорость… Мимо проносились здания и витрины, мостики и мосты. Стучало сердце, как паровой котел…

Наконец через несколько кварталов остановился, выключил двигатель и развернулся: 'Что происходит?'

Сергей молчал, глядя за окно. Прекрасно понимая, что глупая ложь не пройдет — как врать? — когда ничего не знаешь об этом мире… К тому же — совершенно не хотелось терять доверия этого странного человека. 'Кто ты? — продолжал лейтенант. — Откуда? Как можно не знать о разделениях СОС?'

'Я с Архуна…' — наконец решился Сергей. 'Что-о?' 'С Архуна. Меня похитили и тайно вывезли… В лесу упал корабль, но повезло добраться до города…'

Пауза длилась несколько долгих секунд. 'Та-ак, — наконец протянул полицейский, откинулся на спинку и мрачно усмехнулся, — почему-то даже не удивлен. Значит, из-за тебя вся эта кутерьма?'

'Какая кутерьма?'

'Кто ты? — снова повернулся к нему лейтенант. — Что вообще происходит?'

'Я не знаю, — честно ответил Сергей. — Вообще не знаю… Я просто… одна из приближенных принцессы Элиты…'

'Что-о? — еще больше открыл рот офицер. — Краппы-урги! Час от часу не легче…'

Сергей отвернулся — вопрос был явно риторический…

'Понятно, — выдавил после паузы лейтенант. — Боги. Что творится на белом свете?' Принял какое-то решение. Включил двигатель и взял твердый разгон…

'В чем я виновата?' — тихо спросил Сергей.

Водитель только горько усмехнулся: 'Это у вас надо спросить — у больших людей…'

'Я — не большой человек'.

'Ага, конечно…'

За окном проносились широкие проспекты, яркие огни видео и реклам…

'Наверное, в том… — неожиданно ответил, через какое-то время, — что твою госпожу здесь очень боятся…'

'Боятся? — искренне удивился Сергей. — За что?'

'Да не за что, — снова усмехнулся офицер. — Пришла, перевернула весь Архун… за пару лет…'

Неожиданные повороты судьбы. Иногда показывают на перекрестках глубоких людей… За стеклом мелькали улицы и переулки, окна и витрины, площади и скверы. Иногда наверху проглядывал темный купол — поздняя ночь… 'Меня зовут Гронт', - неожиданно сказал полицейский. 'Элла', - улыбнулся Сергей…

Лейтенант привез его домой. Большая просторная квартира, в самом центре. Приглашающе распахнул дверь ванной комнаты — 'Прошу', - гардеробной — 'Здесь можно переодеться…' Почему-то добавил, отвернувшись в сторону: 'Осталось после сестры…' И скрылся за ажурной перегородкой с цветами. Почти сразу донесся приглушенный телефонный спор: 'Что? Нет! Послушай… Алиса, давай потом, ладно? Сейчас очень нужна твоя помощь…'

Сергей с наслаждением вымылся. Оглядел себя в зеркало — да… Круги под глазами, бледное лицо, измученный вид… Чертыхнулся — с каких пор стало трогать? Горячий душ принес настоящее облегчение.

Оглядел в гардеробной ровные ряды женской одежды. Задумчиво потарабанил пальцами по стопкам брюк… Устойчивое впечатление — чисто женское меньше привлекает внимание на улицах. Выбрал короткую юбку, облегающий гольф и почти привычный капрон.

Щелкнула входная дверь — кто-то пришел. В комнату заглянула светловолосая девушка, удивленно покосилась на Сергея и резво скрылась за цветочной перегородкой — почти сразу начал доноситься шум приглушенного спора… 'Зачем?' — 'Подожди, только выслушай…' Голоса стихли до практически неразличимого шепота. 'Что-о? — вдруг громко задышала незнакомка. — С ума сошел? А если узнают? Я не для того оставляла, чтобы ты…' 'Подожди, — перебивает Гронт. — Еще не все…' Снова стихают голоса, через несколько секунд он улавливает свое имя — теперь практически полная тишина.

Она появилась спустя минуту — удивленно смотрит в лицо. Следом вышел лейтенант…

— Меня зовут Алиса…

— Элла, — осторожно ответил Сергей.

— Вы лично знаете Элиту Энтийскую? — она улыбнулась. — Серьезно?

— В некотором роде…

— Ого, — она присела на диван рядом. — И какая она? Великая? Трудно рядом, да?

— Что вы, — усмехнулся Сергей. — Очень простая. Как все — как мы с вами…

— Здорово… — мечтательно протянула девушка. — Но вряд ли как все — на троне в Архелае была такая… как богиня…

— Просто режиссура. Не обращайте внимания. В жизни все проще.

Она некоторое время задумчиво смотрела на Сергея. Потом обернулась к хозяину квартиры:

— Мы обязаны ей помочь, Гронт. Просто не имеем права по-другому…

Лейтенант давно принял решение:

— Поэтому и звал…

В тысячный раз в беспросветном тоннеле замигал огонек. В тысячный раз в непроглядном мраке протянулась рука помощи…

Разговор затянулся почти до утра — Сергей не ожидал такого участия. Хотя картина была еще безрадостной — все очень сложно, все системы сверху донизу контролирует Гидра. Не позвонить по телефону, не купить билет на лайнер — космические перелеты допускают только высокий уровень СОС, и тщательную проверку каждого — вакуумная связь вообще не для простых граждан. Эпоха космической эры не принесла легких горизонтов для обычных людей…

Но уже не вчерашний день — не уставший беглец, во враждебном мире. Не стая гончих псов и охотники за спиной… 'Может, найти клан ашеров?' Гронт только грустно усмехнулся: 'Не все так просто…'

Кто верит — найдет возможность. Кто нет — причины и оправдания…

К утру лейтенант принял решение: 'На юге у меня есть выход на оппозицию, по одному из старых дел, — задумчиво почесал затылок. — Определимся на месте. Возьму отпуск — кучу лет не был в отпуске…' 'Здорово!' — хлопнула в ладоши Алиса. Сергей промолчал — наслышан о деверрской пятой колонне. Дрязги и интриги — чище, чем у королевских домов. 'Не волнуйтесь, — понял его настроение Гронт. — Не будем делать резких шагов'. У них просто не было другого выбора…

Сергей поверил. Ему больше некому было верить.

'Спокойно, — предупредил в машине Гронт. — Ты моя сестра. Она была внутренним агентом… Я провел по базе — ты сейчас под защитой, сканов не будет. Только не лезь на рожон, договорились?' Гронт был детективом, лейтенантом полиции — допуск к внутренним ресурсам, — уже большая удача. Сергей давно устал удивляться превратностям судьбы. И пока не спрашивал — что с сестрой…

Баллай-Хош — курортный город, на юге. 'Не выставляйте, что вы с полиса, — попросил в дороге лейтенант. — В провинциях не любят столицу'. Не вся Деверра была центром цивилизации. В основном — Мигорра, северные мегаполисы под куполами. Север — вся мощь и техногенная индустрия. Южнее — уже более бедные земли Аргонта. Еще дальше — Нивилла, — совсем погрязшие в кризисе острова…

Не все так просто в этом мире — как и в любом из миров…

'Лайм? — Гронт говорил по телефону, остановив машину на обочине. — Лейтенант Гронт, еще не забыл? Надо встретиться… Конечно серьезно. Мне нужен сам… Нет, не шутки — хочешь, чтобы я пошутил? Я очень люблю шутить. Тогда к делу…'

Бескрайнее лазурное море. Большой город внизу — белые улицы и дома, подбирающиеся широкими ступенями-террасами к вершинам гор. Это бедные земли? На Земле бы такие бедные земли…

Они были в пути почти сутки — полицейский гнал не останавливаясь. Поля сменились горами, и солнце поднималось все выше и выше.

'Вечером, — офицер положил телефон в карман. — Пока поищем, где остановиться…' Сергей погладил свои обтянутые капроном коленки — руки заметно подрагивали. Он бы назвал это нехорошим предчувствием, если бы смог вычленить — нехорошее предчувствие не оставляло с момента появления на Деверре. 'Не беспокойся, ладно? — успокаивающе сжала руку Алиса. — Мы все тщательно проверим, прежде чем… Все будет хорошо'. Он постарался улыбнуться в ответ…

Гронт сразу отбросил варианты с гостиницами и снял небольшой домик — Сергей не возражал, — им виднее. Лейтенант уехал на встречу, а он с подругой отправился в магазин… 'Девчонки! — пара парней у входа широко улыбаются. — Не поможете? — бедным страждущим путникам…' 'Если помогу, — дернула плечиком Алиса. — Действительно станешь бедным и страждущим'. 'Кануло в прошлое женское сострадание…' — деланно вздыхают за спиной ребята…

Сергей усмехнулся. Назойливое внимание парней еще больше юбки и капрона напоминают о сути — но он начинал привыкать… К своей физической слабости и беззащитности. И даже где-то на задворках сознания иногда проскальзывало — это естественно… Когда кто-то более сильный хочет встать рядом — покрыть и защитить… 'Сократ! — восторженно вздымает палец в голове бесенок. — Платон! Надо записать…'

Алиса отправилась вдоль рядов за покупками, а он остановился и задумчиво оглянулся назад: 'Может, все проблемы в том, что он постоянно один? Никогда не было никого сильного рядом, способного выслушать и понять…' 'Ва-ау… — даже притих от радости бесенок в голове. — Неужели, я это увижу?' 'Что?' — сделал вид, что не понял Сергей. 'Как ты будешь ночью ублажать, этого сильного — способного выслушать и понять…' Тьфу ты. Чертыхнулся и побежал догонять Алису…

Через час вернулся со встречи Гронт — встретились, договорились. 'Когда?' 'Завтра'

'Так просто? — удивилась Алиса. — Что сказал?'

'Пришлось немного открыться… — извинительно развел руками лейтенант. — Прости, Элла…'

'Что?' — голос Алисы напоминал камень.

'Что у нас есть кто-то — из кого вся кутерьма в столице…'

'С ума сошел? Ты же рассказал все!'

'А как по-другому? Как ты вызовешь на встречу Эбергауза? Я простой лейтенант — не лорд-князь…'

'Будет сам Эбергауз?' — притихла Алиса.

'Именно. Я потребовал — они сразу согласились…'

'Большой ты человек, Элла, — задумчиво проговорила Алиса, глядя на Сергея. — Если сюда летит сам глава оппозиции. Только не нравится мне все это…'

'Мне тоже', - согласился с нею Сергей.

'Так, девчонки! — взял власть в свои руки Гронт. — Ну-ка хватит хныкать! Все будет хорошо!'

Сергей улыбнулся — лейтенант с девушкой все больше и больше становились друзьями…

Зверь вспучивался. Сдвигал свои мокрые осклизлые щупальца, захватывая все сильнее и крепче — бесчисленные отростки змеились по рукам и шее, сжимая горло и не давая возможности шевельнуться… Холодный неподвижный глаз смотрел — все ближе и ближе… Сергей рвал и метал, пытаясь освободится — 'Нет, тварь — сгинь, пропади…'

— Элла, успокойся…

Он еще раз вскрикнул и проснулся. Испуганные лица друзей сверху…

— Кошмар? — с беспокойством спросила Алиса, проведя рукой по волосам. — Все хорошо, это просто сон…

Сергей сел на постели, протирая глаза — боги… Умоляюще взглянул на друзей:

— Очень вас прошу, — перевел взгляд с одного лица на другое. — Отмените встречу… Просто поверьте, ладно?

'Лайм? — Гронт вышел в соседнюю комнату. — Все отменяется. Извини за беспокойство…'

'Подожди… — волнующийся голос в ответ. — Ты не можешь просто все отменить, Гронт… Чего боишься? Любые условия — ты же офицер полиции! Только встретиться и сказать пару слов — какие опасности? Любые твои условия — любое место… В ответ — любая помощь, любые требования. Деньги? Транспорт? Тайна личности? Передвижение? Не вопрос!'

Лейтенант сжимал трубку и молчал… 'Гронт? Ты еще здесь? — продолжал доносится голос из наушника. — Нет никакого риска, ты же прекрасно знаешь. Мы на вашей стороне, друг…' 'Я тебе не друг…' — мрачно ответил офицер. 'Да ладно… Мы сейчас за тебя, — убеждал старый знакомый. — И готовы помочь любыми средствами — ты ведь знаешь наши возможности…'

Он молчал, сжимая вспотевшей рукой наушник. Почему все так сложно? 'Гронт? Гронт! Договорились? Только скажи время и место…' 'Я перезвоню', - выключил и положил трубку на стол.

— Что значит, перезвонишь? — беспокойно зашептала Алиса, оглянувшись на дверь. — Мы же договорились!

— Да в чем дело? — в сердцах хлопнул по ладони лейтенант. — У тебя есть другой выход? Какие предложения?

— Ты же знаешь — она просила…

— Я знаю, — сказал он. — Она просто боится — ваши вечные женские страхи, — сами не знаете из-за чего… В чем дело? Мы ведь просто встретимся — в самом людном месте! Никто никого не будет делать — она сама примет решение… Что плохого, какой риск? Взамен — нам обещают любую помощь, заметь, — без всяких условий! У тебя есть лучшие предложения? А-а-а… — он понимающе кивнул, — у тебя вообще нет никаких предложений…

Подруга снова оглянулась на дверь:

— Не знаю, Кронт…

— Ладно! — пожал плечами лейтенант. — Хорошо, давай не пойдем на встречу! Что делаем дальше? Ее же ищет весь полис! Долго еще протянем?

Алиса только вздохнула…

'Не верь Гидре…'

Тысячу раз говорил это сестре. 'Что ты, милый, — улыбалась Нюта. — Это просто программа. Как можно верить или не верить?' Программа…

Еще в детстве, когда первый раз сбежал с уроков, чтобы увидеть прибытие королей на всемирную конференцию — захватывающее зрелище. Далекий и недоступный мир — шикарные лимузины, гарцующие кони, парадная гвардия. Толпа скандировала и волновалась — сверкающие машины плавно проплывали, как открытки из фантастической мечты… 'Мигорра, Аргонт, Нивилла… Доун, Агаст, Ревелиз… Дорм, Реград, Загора, Нимедея… — серьезный баритон в наушнике. — Деверра, Палгей, Адерон, Архун…'

Первые проценты за непослушание. 'Почему? — возмущался мальчик. — Ведь так интересно!' 'И выводит из баланса, солнышко, — терпеливо объяснял приятный женский голос из монитора. — Поверь, я лучше знаю, что надо. Ты ведь больше не будешь нарушать, правда?' ' Не буду…'

Его сильно наказали. Большие проценты грозят понижением СОС — а семья гордилась высоким уровнем. 'Я не верю ей', - плакал мальчик. 'Забудь', - успокаивала сестра…

Расписанный по минутам день. 'Завтрак, — подсказывает голос и надпись на мониторе. — В 8.15 выезд на работу' Согласен — щелк по клавише. 'Разбор документов, первые два часа — основная нагрузка…' Согласен. '14.00 — обед… Рекомендую легкие блюда — вчера были проблемы с желудком'. Согласен. 'Вечерний отдых — рекомендуется корт и серия 'Завтрашний быт…' Согласен. 'Сон — в 22.45, рекомендуемое время — 9 часов. Измерь давление и пульс. Все для твоего блага, солнце…' Как можно быть несогласным? 'Завтрашний быт' — скукотища смертная. Корт — нет настроения. Но лучше не спорить. Гидра подсказывает все — что читать, смотреть, слушать. Сколько и как работать, сколько и как отдыхать. Что можно и что нельзя. Что брать в голову, и что нет. Особенно детям — 'Все для твоего блага, солнце…'

'Я не верю ей…' — 'Что ты, милый, — улыбается сестра. — Это просто программа…' Почему он всегда сомневался? Как будто что-то неосязаемое шептало внутри — ' Не просто…' Гидра. На Деверре — ее начало и конец. Отсюда она разбегалась по всем мирам — опутывая вакуумной паутиной весь обитаемый мир. 'Правда? — удивлялась сестра. — Зачем? У тебя паранойя…'

Сестры уже нет два года. Погибла высоко в горах. И только спустя два года узнал — как… Нюта была агентом внутренней службы. Перекрывали нелегальные поставки — в горах как саранча расплодились стартовые площадки черновой контрабанды. Был бой — была ранена и умирала…

Одна, на снегу. Смотрела в бездонное небо — на белой земле широкой кляксой расплывалось красное пятно. Гидра просто не позволила прийти помощи. Вероятность риска. Пространство простреливалось — нет смысла, ради одного…

Она лежала и думала о смысле. Вообще. Жизни, работы, судьбы… Один человек — одна составляющая… Маленький винтик, крошечная песчинка. Допустимая потеря. Не важен для многих. В чем смысл? В маленьком винтике? Невидимой единичке? Или единстве…

Опускались снежинки на лицо — тут же таяли на глазах. Руки давно не чувствовали холода. Человек о многом думает на пороге, и бывает — понимает больше, чем за всю прожитую жизнь…

Из песчинок складывается здание. Каждая работает на всех. Чем правильней и послушней — тем крепче и выше… Зачем? Для чего само здание? Кому это надо, песчинке?

Молоденькая девчонка распахивает глаза, читая вердикт — 'По совокупности психических и физических качеств — рекомендуется полицейская академия'. С Гидрой трудно спорить — все разумно, взвешено и аргументировано. Все очень правильно. Не важно, что хочется самой, глубоко внутри. Душа — понятие субъективное…

Может, смысл — в древних сказках? В старых легендах и мифах? Тогда не бросали умирать одних. И не думали о разумности…

Гениями рождаются или становятся? Давно уже никто не слышал о гениях…

Вся жизнь пробегала перед глазами — судьбы и судьбы. В чем смысл одной единственной жизни? Во множестве правил? В послушном роботе-автомате?

Она умерла — высоко в горах, под холодными маленькими снежинками. И самым последним вздохом — несколько слов для него. Всего лишь пара маленьких слов. Он долго молчал, когда стих голос в карманном айпаде: 'Не верь Гидре, милый… Всегда оставайся самим собой…'

Архун — праматерь обитаемых миров. Каждый в глубине души считал его своим домом. Старым домом — обширные зоны энтропии, половина планеты в ледяных облаках — тысячелетние урги-враги…

Потом появилась она. Принцесса Энтийская… Все с интересом читают про принцесс — как отголосок нереального невиданного мира, тихий вздох мечты, наравне с шикарными лимузинами и конной гвардией. Они обитают где-то высоко, далеко за облаками — на званных обедах и раутах, в королевских дворцах и посольствах, блистают в шикарных платьях и бриллиантовых колье, выходят замуж за знаменитых принцев и устраивают благотворительные приемы. Красивые, элегантные, законодательницы всех мод — на обложках глянцевых журналов и новостей видео…

Но она оказалась другой. Как сказка, вымысел — странное кино. Многие действительно считали — ложь, художественная пропаганда для притупленных мозгов. Проход с людьми через зоны энтропии, затерянный Архелай… Небывалая победа над ургами — еще более небывалая над Дормом… Всегда среди всех — всегда впереди всех…

Архун — праматерь обитаемых миров. Элита Энтийская — самая известная из принцесс. Как нереальная фея, заставляющая удивленно задуматься миллионам голов…

Принцесса. Странная — но почему такая понятная?

— А если мы неправы? — тихо спросила Алиса.

— Есть еще варианты? — Гронт хмуро тарабанил пальцами по рулю, осматривая площадь. — Ее ищет весь полис, так? Надо свести с теми — кто против официального полиса. У кого силы, и большие возможности…

Площадь бурлила. Высокие белые дома — белый цвет преобладал в Баллай-Хоше, — окружали с двух сторон. С третьей виднелось море и набережная, с четвертой — огромный торговый центр. Именно там все и случится…

— Не знаю, — она с беспокойством оглянулась назад — Элла молчала, отвернувшись в окно. — Я верю ей.

Он тоже волновался — сам не мог понять почему.

— Мы не будем делать резких шагов. Просто встретимся, поговорим… — еще раз оглядел площадь: — вроде спокойно. Двинулись?

Хлопнули дверцы — три фигуры торопливо направились сквозь толпу. Он просканировал автомобильным тестом все что можно — внимательно осмотрел каждый закоулок… И ни на секунду не переставал подозрительно ощупывать лица вокруг.

Широкие ступени эскалаторов — вздымается стеклянная громада магазина, толкаются суетливый народ. Сверкает, прыгает и мельтешит бесконечная реклама. Просторный вход, лестницы на следующий этаж…

— Гронт, — испуганный голос Алисы. — Ей плохо…

Он обернулся — стройные ноги девушки подкосились — она практически висела на руках Алисы… Вдвоем оттащили в сторону и усадили на скамью. Алису засуетилась — у нее как у врача, всегда полная сумочка лекарств…

— Может не надо? — пришла в себя Элла. — Поверьте…

Умоляющие глаза перебегают с одного лица на другое. Гронт вздохнул, Алиса отвернулась в сторону…

— Элла, — он присел рядом. — Признаюсь честно — я понятия не имею, что делать дальше. Понимаешь? Куда обращаться, к кому пойти…

Она сникла. Сама не знала — чего боялась. Опустила голову и задышала…

— Ну как? — спросил через минуту. — Уже лучше?

Девушка молча кивнула.

— Не бойся, — сжал ее руку. — Мы просто поговорим и уйдем. Хорошо?

Она снова кивнула. Алиса помогла подняться и ступить на эскалатор…

Обширное пространство — второй этаж без отделов, товары на показ — крутятся, вертятся, вздымаются, опадают… В конце — длинные стенды бытовой мелочевки, — пункт назначения. Зал прекрасно просматривается, многолюден и недоступен для системы дальнего контроля. Они завернули за стеллажи…

Лайм уже на месте — ждал, разглядывая выставленную мелочь. Оглянулся, улыбнулся:

— Очень рад, что решился, Гронт…

Средний, неплотный… Совершенно обыкновенный и совершенно неприметный. Увидишь — сразу забудешь. Они остановились. Волнение выпрыгивало наружу, прерывало дыхание, толчками пульсировало в висках. Он постарался успокоиться:

— К делу.

Лайм кивнул. Оглянулся — в проход между стендами вошли еще двое…

Высокий и худой — сам Эбергауз… Никогда не видел Эбергауза воочию. Никто не видел Эбергауза воочию. Поговаривали, на экранах — виртуальная личность. Самого Эбергауза нет и не было в помине, за звучным именем — целая структура… Убедился — есть. Такой же, как на экранах — сухой и аристократичный, в старинных очках…

— Здравствуйте…

— Рада видеть в добром здравии, лорд Элиот.

Лорд Элиот? Не слышал…

Эбергауз остановился напротив. Напрягся, медленно снял очки:

— Вы?!!

Что-то не так… Он ощутил это всеми фибрами — Эбергауз крайне удивлен, даже потрясен — ошарашен…

— Вы же были в коме — в Кассунском центре…

Понадобилась долгая секунда, чтобы суть добежала до мозгов. Потом ударила в голову, со всей неприкрытой правдой — ослабели колени… одну минуту… Это — сама принцесса?!! Боги… В мозгах щелкнуло, все стало на свои места — суматоха в столице, повальный контроль из Центра безопасности… Это — Элита Энтийская?!! Обернулся к Алисе — та ответила жалким растерянным взглядом…

— Пойдемте с нами, — глава оппозиции вытянул руку. — У нас силы, возможности — все что потребуется…

— Нет…

— Вы не понимаете, — Эбергауз оглянулся — напарник с Лаймом подались к принцессе…

Гронт больше не хотел ни о чем думать.

Прямо в пасть зверю. Они не поверили ему. Гронт и Алиса. Не поверили… А он бы поверил? — сумасбродные страхи перепуганной девчонки… Столько сделали для него, за последние дни — разве можно требовать больше? Проклятая слабость — ноги почти дрожали…

Он не знал, что делать. Не мог выпутаться — и точно знал, что конец…

Серый невзрачный Лайм оглянулся назад — из-за стеллажей показались двое… Одного узнал сразу — лорд Элиот, 'заводы Деверры'. Глава оппозиции?

— Вы?!! Вы же были в коме — в Кассунском центре…

Большие возможности для тебя, правда? Маленькая пешка — на огромной чужой доске. Капкан захлопнулся. Зверь сжал щупальца и задышал прямо в лицо…

— Назад!! — вдруг взорвался Гронт. — Ни шагу!

Алиса среагировала сразу следом — через долю секунды два пистолета держали под прицелом всю троицу. Оппозиция от неожиданности замерла…

— Алиса… — Гронт кивнул за спину, не спуская глаз…

Девушка схватила Сергея за руку и потянула назад, не опуская пистолет. Он сухо сглотнул, сдавая к выходу — боги, помогите…

— С ума сошли? — побагровел Элиот. — Уберите оружие!

— Ни шагу, — предупредил лейтенант. — Положу…

— Вы не понимаете! — крикнул Элиот. — Деверра перекрыта — в Нивилле кризис…

Стеллаж закончился — полный зал народа. Друзья подхватили под руки и дружно рванули к выходу: 'Быстро…'

— Перехватить… — запоздалый шум из-за стенда…

Они летели, не разбирая дороги, расталкивая по сторонам людей. Длинный эскалатор, широкий выход, ступени вниз… Бегом через площадь — Сергей старается изо всех сил — тонкие каблучки отстукивают не хуже Алисиных. Хлопнули дверцы, Гронт с места берет резкий разгон — перегрузка вжимает в кресла…

Поворот — его кидает в сторону, еще поворот — в другую… Все тяжело дышат.

— Простите… — чуть не плачет Алиса на переднем сиденье. — Ей-богу — простите…

Кто у кого должен просить?

— Это вы простите, ладно? Я должна была признаться сразу…

Гронт щелкает клавишами полицейского теста — проверяет погоню. Педаль скорости вжимается до упора — перегрузка снова вдавливает в кресло… Мельком улыбается Алисе: 'Ты даешь… Не ожидал — честно…' Девушка кивает через лобовое стекло: 'Смотри за дорогой…'

Остановка у дома заняла одну минуту. Охапкой полетели в багажник вещи — машина снова берет разгон. 'Что дальше?' — спрашивает на ходу Алиса. 'Если Элл… Ее высочество права — надо успеть до того, как оцепят…'

Он оказался прав. На выезде дорога уже перекрыта — патруль проверяет водителей…

— Не может быть, — в сердцах рычит Гронт и закладывает резкий поворот…

Нет оппозиции на Деверре. Чушь для оболваненных голов — камуфляж…

Сумасшедшая гонка. В узком переулке бросают машину и тормозят пригородный автобус — не могли успеть перекрыть все выходы…

Автобус миновал городскую черту и втянулся на лесную дорогу. Сергей вздыхает с облегчением и наконец-то оглядывается — длинный салон, пассажирские кресла только с одной стороны… Гронт с Алисой устроились чуть впереди. Сосед косит глаза на его обтянутые прозрачным капроном ноги — вот зараза… Голова успокаивается. 'Почему зараза? — просыпается бесенок в голове. — Нормальная мужская реакция! Разве не для этого короткие юбки?' 'Пошел ты!' — в сердцах огрызнулся Сергей. 'Куда? — с готовностью оттопырил ухо бесенок. — 'На три буквы'? Жду не дождусь!' Он только закатил глаза…

Гронт с Алисой не расслаблялись — они чувствовали опасность… Судьба никогда не останавливала чертово колесо сразу. За окном блеснули огни полицейского автомобиля — автобус замедлил ход и остановился. Зашипели двери — в салон заглянуло двое в форме:

— Приготовиться для проверки.

Паника застучала в висках — напряжение разрослось и зависло в воздухе, как тяжелый тягучий смог… 'Спокойно', - оглянулся назад Гронт. Сосед удивленно покосился…

Страж закона медленно приближался, с портативным сканером — Сергей сжался, пальцы заметно дрожали. Люди по очереди прикладывали руку — полицейский хмурился и проверял результат… 'Волнуетесь? — наклонился сосед. — Что-то не так?' Сергей закусил губу и посмотрел за окно — лес, зеленые ветви…

— Девушка, ваша очередь…

Он повернулся. Небольшой прибор — маленький привычный сканер. Руки самостоятельно уползают за спину — страж вздымает брови. Хорошо, что не лучевой, как в дверях экспресса — ибо… Полицейский ойкнул и рухнул на пол — Гронт уже стоял на ногах и упирал оружие в лоб второму: 'Не шевелись…'

В салоне паника — Алиса выскочила в центр автобуса, пистолет угрожающе обвел ряды кресел:

— Спокойно… — резкий пинок кому-то ретивому. — Никто не поднимается…

Сергей судорожно сглотнул… Второй полицейский медленно положил оружие на пол и поднял руки…

— Водитель, трогай…

Автобус трогается, люди неподвижны, в салоне тишина — на заднем сиденье заплакал маленький ребенок… Сердце колотится, он боится о чем-то думать, главное — выйти из зоны… Боги — за какие заслуги такие друзья? 'На пол. Быстро…' Автобус набирает ход — второй полицейский опускается рядом с первым, руки за голову… Лейтенант быстро ощупывает, снимает приборы контроля…

Через полчаса дорога выбирается из леса и начинает петлять по склону высокой заросшей горы — через широкое окно видна многоуровневая развязка…

— Здесь. Открой…

Шипят раздвигаемые двери. Последний раз оглядывают салон — все стараются не встречаться глазами… Прыгают на землю и ломятся через кусты по склону — автобус за спиной быстро набирает ход. Ниже — следующее шоссе, — Гронт тормозит значком первую же машину… 'Ты даешь, — уже внутри ласково шепчет на ухо Алисе. — Никогда бы не подумал, что ты такая…' Сергей с ним полностью солидарен. 'Плохо меня знаешь… — отстраняется девушка. — Не сейчас, Гронт…' Сергей смотрит на них — за что, боги? Я не заслужил…

Они весь день меняли машины и автобусы, дороги и направления, как перчатки — петляя как сумасшедшие, и уходя все дальше и дальше…

Зверь глубоко дышал. Шевелились невероятные щупальца, бегали многочисленные сгустки, присасывались неисчислимые присоски… Белый глаз смотрел…

'Что ты хочешь? — сипло спросил Сергей. — Что тебе надо?'

Зверь не ответил. Он не ответит — он не может. Или может? Круглый глаз блестит неприкрытой ненавистью. Злобой, мраком, и чем-то еще… Сергей хмурится…

'Ты боишься меня?' Спазмы пробегают по бородавчатой коже — многочисленные отростки змеятся и пускают корни…

'Почему?' Спазмы снова сотрясают невероятное тело — щупальца судорожно сжимают все, чего касаются. Чего ты боишься?

Для того, чтобы понять — надо стать тобой…

Белый глаз сквозить ветром ненависти. Ко всему, что ходит, говорит и думает… чувствует… Вот что вызывает ненависть — чувства. Ты тоже чувствуешь, порождение зла? Что-то в голове неожиданно мелькнуло…

Он не понял — размытая человеческая фигура… Показалось?

Я не буду сливаться с тобой, адская мгла. Но представлять — могу…

Сергей открыл глаза. Глубокая ночь — на потолке отсветы ночных фонарей. Облезлые стены, подранный потолок — старый брошенный дом. За дверью слышится щелканье карманного айпада. Поднялся и опустил ноги, нащупывая туфли… Скользнул взглядом по коленкам, одернул юбку — девчонка… В последнее время лезет в голову чаще и чаще.

Девчонка. Противоположный пол. Взгляды парней, ухмылки, намеки… Это вызывает раздражение? Почему-то уже не так — наверное, привык… 'Давай, — проснулся скептичный отголосок в голове. — Продолжай себе врать…' 'Почему?' — удивился Сергей. 'Ай', - безнадежно махнул рукой бесенок… 'Хочешь сказать, что это мне уже нравится?' 'Что? — не поверил ушам бесенок, и беспокойно оглянулся вокруг. — Это ты сказал, только что?' 'Ну тебя…' 'Куда?' — радостно затаил дыхание скептик. 'В баню!' 'Девчонка есть девчонка…' — подытожило заднее эхо и демонстративно улеглось спать — не стоит ответа. 'Сам ты девчонка!' Бесенок даже не повернул головы…

Сергей вздохнул. Действительно — как девчонка. О чем только думает? Обул туфли, пригладил волосы и вышел за дверь…

На низком подоконнике сидела Алиса, прислонившись спиной к стене — дежурила. Они разбили с Гронтом ночь по часам, категорически отказавшись включить в график Сергея. Рядом лежал короткоствольный автомат. Над маленьким экраном в руке мелькали кадры…

Сергей заглянул через плечо — его фотографии. Множество фото — он даже не представлял, что есть такие… На приеме в муниципалитете, в лесу с неверами, на приеме в Архелае, в высоте королевского дворца Дагона — совершенно разных ракурсов и объемов. Оказывается — в сети много его изображений… Алиса вздрогнула и оглянулась:

— Не спится?

Он махнул рукой и опустился рядом на корточки. Девушка выключила айпад и откинула голову на стену:

— Когда-то давно… — вдруг тихо сказала и задумчиво посмотрела в окно. — Я работала врачом… — немного помолчала, собираясь с мыслями. — Однажды перевернулся автобус, с детьми — я была в бригаде срочного вызова… Это оказалось страшно. Кровь, кровь, и маленькие дети… — тихий голос дрогнул. — Нам необходимо было много крови, органических заменителей, много термо- и нитро-лекарств… Срочно нужна была помощь — мы не справлялись, и дети умирали… — она снова помолчала. — Боже, как это было страшно — маленькие дети, — они ничего не сделали плохого, никому не успели причинить вреда… Плакали от боли — и совсем не понимали… — долгая глухая пауза, ее глаза несколько раз моргнули. — Они умирали один за одним, у меня на глазах — долгих несколько часов. Помощь так и не пришла. Все. У меня на руках… — она снова замолчала. — Потому что в это время проводилась вакцинация других детей. С высоким уровнем СОС. А в автобусе — были безуровневые… Вакцинация, представляете? Их можно было спасти… Но Гидра определила приоритет — и у меня на глазах умерли дети…

Алиса всхлипнула и вытерла глаза — слова давались с трудом:

— Это был первый случай — и заполнился больше всех… Я ненавидела Гидру — боги, — как я ее ненавидела… Молилась богам ночами напролет, умоляла — помогите, сделайте хоть что-нибудь… Так нельзя — это не для людей…

Она опустила голову на руки и задышала. Сергей просто нутром чувствовал — как все колотится и дрожит у нее внутри…

Алиса подняла голову:

— А потом пришли вы и перевернули весь Архун. Всего за пару лет, — ее глаза блестели от слез, в свете уличных фонарей. — Вы даже не представляете — как я вам молилась… Как просила… Всеми ночами… — она снова всхлипнула. — Чтобы вы просто однажды взглянули в небо, и увидели там маленькую звездочку — Деверру… Однажды…

Сзади чуть слышно щелкнула дверь — тихо подошел Гронт и опустился на корточки рядом. Алиса глубоко вздохнула, и заглянула Сергею в глаза:

— И это случилось. Боги услышали мои молитвы. Враги дотронутся до вас — только когда я буду мертва, — она просто констатировала факт. И почему-то это было тверже любых убеждений. — Не сомневайтесь.

Как сложно устроена жизнь. Из мелких песчинок-кирпичиков, мелких случайностей… Где начало и где конец? Какой смысл во всем калейдоскопе событий, поступков и действий? Чем отличается предначертанность от совпадений? Человеческий разум не в силах понять…

— Вы по-прежнему хотите уехать, выбраться? — тихо спросил Гронт.

Человеческий разум не в силах понять — но в силах уловить суть. Закономерность и смысл. Почему я так важен? Почему боятся? Зверь… Друзья молча ждали.

— Не cовсем, — также тихо ответил Сергей. — Теперь я хочу разобраться. И кое-что понять…

Вздох облегчения Алисы и Гронта пронесся настоящим ветром…

Сергей от стыда готов провалиться сквозь землю — друзья из-за него уже в розыске, оба… Но верили в него гораздо больше его самого.

— Что дальше? — улыбнулся лейтенант. — Порядок работы?

Ветерок обвевал горячие лица — потянуло запахом по-настоящему важного дела.

— Я хотела бы узнать… — задумался Сергей. — Сухощавый пожилой человек, с белой бородкой клинышком… Как-то связан с Гидрой. Кто он такой?

Мелькнувшая странная размытая фигура…

— Я смогу, — хлопнул по коленям и поднялся бывший лейтенант. — Это уже моя работа.

Гидра. Здесь ее начало и конец.

Они улыбались. Изменилось настроение, изменилось отношение — изменилось все… Перестали разверзаться небеса и клокотать зев преисподней. Это уже походило не на бегство. Это больше напоминало охоту…

'Чистое сердце открыто истоку, — глубокие глаза Ошлу излучали саму мудрость. — Загляни внутрь самого себя…'

'Заглядывала, — вздыхал Сергий. — Миллион раз'.

'Не пытайся увидеть, не пробуй напрягаться и применять силу — главная ошибка людей… У человека нет никакой силы. Отпусти и расслабься… Вселенная все сделает сама. Надо только попросить и поверить…'

Истина не в знании, истина — в осознании. Прояснение наступает тогда, когда перестаешь прояснять…

Зверь вспучивался и боялся. Волнами опадала мокрая кожа, бугрились отростки. Что может бояться зверь, раскинувший щупальца на все осязаемое и видимое?

Странный старик, с белой бородкой… Несчастный и одинокий. Почему несчастный, откуда я взял? Так кажется — когда не пытаешься включать разум, — приходят чувства… Вся жизнь старика — в прошлом и настоящем. Настоящее — жило, бугрилось и опадало. Прошлое… Мрак и темень. Молоденькая девушка — полная глубокой любви и печали. Умерла — лицо навсегда останется молодым…

Стоп. Что-то было еще — связанное с девушкой…

— Это?

Гронт бросил на стол несколько фотографий. Сергей поднял снимок — сухощавое лицо, строгие глаза, короткая седая эспаньолка…

— Он… Точно!

— Эсперан Доуг. Один из ведущих умов по нейро-программам и кибернетике. Можно сказать — 'папа Гидры'…

Алиса едко усмехнулась, беря в руки снимок:

— 'Папа'… Конечно, кто же еще? Уж точно знает…

— Не думаю, что все так просто, — задумчиво сказал Сергей, разглядывая фотографию. Затем поднял глаза на лейтенанта: — где живет?

— В столице…

За столом повисла тишина.

— Это даже интересно, — усмехнулся Гронт, снижая накал всех опасений. — Все ищут нас за пределами, а мы возвращаемся в самый центр…

— Вы уверены, что захочет разговаривать? — Алиса положила фотографию обратно на стол и скривилась: — 'папа'…

— Я ни в чем не уверена, — грустно вздохнул Сергей.

'Официальная Мигорра отказывается комментировать происходящие события. Политические власти Нивиллы обратились в Совет Содружества с просьбой остановить беззаконие и нарушение территориальных прав… — в невидимых лучах голо-видео большие военные корабли вспучивали океанские волны. — Оршола Гуш выступила с резолюцией по правам в Едином конгрессе Деверры…'

— Что происходит, пап?

Старший сын был всегда умнее своего возраста. Впрочем, как и дочка…

— Еще не знаю…

Арф смотрел на экран проектора, вместе с целой толпой людей в вестибюле. Каберра? Только идиоты думают о совпадениях — совпадений не бывает… Люди тоже слушали, затаив дыхание. Что происходит? Дочка дернула за руку:

— Каберра — один из островов Нивиллы, да? Куда хотели ехать?

— Хотели, — он схватил обоих за руки и потянул из толпы. — Пошли, надо подумать…

Что происходит, черт возьми? Что-то сдвинуло с места монолит, и заставило наращивать обороты… Гидра? Такое впечатление, что здесь, как и на Архуне — появилась неизвестная переменная, напрочь ломающая стройные пропорциональные уравнения… 'Принцесса — не неизвестная переменная! — махал руками отец. — Она ставленница ашеров, а ашеры…' Ашеры пусть остаются ашерами. Да и нет здесь принцессы — зачем городить огород?

— Что ты задумал, пап?

Арф захлопнул за собой дверь комнаты и поставил обоих перед собой:

— Мы уезжаем. Слушайте внимательно — теперь совершенно новая история…

— На Каберру? — спросил сын.

Арф щелкнул его по носу:

— Не перебивай старших. Мы теперь безработные — едем…

— Ты не сообщишь деду? — вмешалась дочь.

Ну невозможно. Все в него.

— Если не станете серьезными, — пригрозил обоим. — Сообщу! Пусть забирает и воспитывает!

— К делу, — попросил сын. — Развели цирк — как дети малые, ей богу…

Он улыбнулся. С такой командой может не получится? Оглядел обоих — внимательные глаза, сосредоточенные лица…

— Слушайте внимательно… Я сейчас безработный…

— Одну минуту, — поднял руку, как на уроке сын. — Но по этой истории — у нас должна быть мама…

Только его дети на это способны. Сразу ткнуть пальцем в самое слабое место.

— Ну… — он задумчиво почесал голову. — Мама у нас потерялась… Поссорилась с папой… Слышали, что папы и мамы иногда ссорятся?

— Не-а — искренне ответили оба. — А надо было?

Они изменили внешность, как могли. Сергей теперь был блондинкой, в больших модных очках. Очки и таблетки 'хладона' помогали против сканеров — первая ступень ориентирована на общие параметры, теплоизлучение, расстояние между зрачками и сетчатку. До вторых и третьих надеялись не доходить, избегая общественных мест и индивидуальных тестов…

'Как с ним говорить? — удивлялся Гронт. — Думаете, станет слушать?' 'Не думаю…' 'Заставим!' — мрачно щурилась Алиса, клацая затвором. 'Вряд ли поможет…'

'Он нас сдаст, — предупреждал лейтенант. — Выбираться придется на максимальной скорости'. 'Это точно', - соглашался Сергей. 'Тогда какой смысл?' — не понимала Алиса. 'Не знаю. Но мы должны попытаться…'

Дорога до Мигорры заняла больше недели — двигались с предельной осторожностью, избегая центральных автомагистралей, — на крупных развязках часто попадались патрули. Когда на горизонте появился вселенский купол — вздохнули с облегчением…

Арпетриум — столица Мигорры. Всего лишь пару недель назад отсюда бежали сломя голову — теперь возвращались. Какие еще повороты приготовила непредсказуемая судьба?

Взятую напрокат машину оставили в почтовом отделении, сняли квартиру и принялись за изучение… 'Не выходите в город, — попросил его лейтенант. — А если вдруг… Пожалуйста, помните — где цветной свет, — вам нельзя. Любой — фиолетовый, оранжевый, сиреневый, бежевый… Уровни СОС — знает каждый с пеленок'. 'Я уже поняла', - грустно усмехнулся Сергей.

Профессор Эсперан Доуг. Нейро-программы и кибернетика. Ведущий специалист по системе всеобщего контроля… Ты сможешь нам что-нибудь сказать?

Она волновалась. Он чувствовал это постоянно — коробилась и волновалась. Через миллионы датчиков и сканов, камер видеонаблюдения и мониторов, экранов голо-видео и анализаторов. 'Успокойся, солнце… — бормотал под нос, набирая на виртуальной клавиатуре многоступенчатые коды. — Я тебя понимаю — ты только скажи…' Она не говорила. Или не считала нужным, или не доверяла — как когда-то не доверял он… 'Я могу тебе помочь!' Она молчала — холодно отсвечивали огоньки видеокамер…

Что-то происходило. Что-то вызывало это — боль в бесчисленных суставах и венах… 'Что? Почему молчишь?' В воздухе в тысячный раз возникает туманный голубой шар — Архун… 'Причем здесь Архун? Я что-то не понимаю?'

Она содрогалась. Как живое существо — он лучше всех знал подлинную сущность жизни. Подлинную степень бытия — далекую от существующих норм… 'Ты не хочешь говорить?' У тебя своя этика и мораль. Ты не доверяешь даже мне…

'Ладно, — сунул папку с кодами под мышку. — Я все равно достучусь — ты должна мне поверить'. Она не поверит. Но может сделать вид — и это будет уже кое-что… Нажал на ручку двери — дверь не поддавалась. Еще раз. Еще… 'Открой! — требование через плечо. — Что за шутки?!' Дверь не открывалась…

'Что ты хочешь? — развернулся прямо к экрану голо-компьютера. — Чтобы я остался здесь?' Компьютер молчал. 'Ладно, — достал из папки листок с формулами циклического наведения кодов. — Не хочешь говорить, не хочешь объяснять… Сама вынуждаешь!'. Виртуальная клавиатура не действовала — поднял крышку простого прибора механического введения и быстро вдавил клавиши. Дверь щелкнула и открылась…

'Что с тобой происходит? — остановился на пороге и оглянулся. — Мы не можем ссориться, понимаешь?' Холодно отсвечивали огоньки…

Охранники в коридоре вытянулись, с кресла подскочил шофер… 'Не сегодня, Авв…' 'Господин Доуг, — затараторил в спину один из охранников. — директор департамента просил…' 'И вам — не сегодня…' Подозрительно посмотрел на лифт и завернул к лестнице… Вы не понимаете. Никто не понимает.

Машина не хотела заводиться — естественно. 'Так и будем играть в молчанку? — некоторое время ждал ответа, потом выключил на щитке централизованное бортовое управление. — Прости, не оставляешь выбора'. У него тоже должна быть гордость. Должна? Или была? Боги, какая чушь… Завел машину вручную и взял разгон. Она волновалась. Бесилась и содрогалась — он чувствовал…

Много вещей может вызвать усиленную работу всего мозга. Общие характеристики развития — очередной узел, плохо просчитанные варианты… У тебя бывают плохо просчитанные варианты? У нее не бывает плохо просчитанных вариантов — никогда не упустит из вида самую ничтожную мелочь…

Машину оставил в гараже, поднялся по ступенькам и достал ключ… Обычный старый ключ — кому-то покажется смешным. Но дома почему-то хотел видеть ее только на экране голо-видео — больше нигде. Дом — защита и крепость. Даже от нее…

Дверь мягко защелкнулась за спиной. И только тогда осознал, что не один…

— Спокойно, — на плечо опустилась чья-то рука. — Без резких движений. Мы хотим просто поговорить.

Оглянулся — высокий крепкий мужчина, со стальными глазами… Это даже интересно.

— Я так понимаю, молодой человек, — спокойно снял пальто и повесил в прихожей. — Что вы представляете, у кого находитесь, — спокойно дождался ответного кивка и шагнул в комнату. — Тогда прошу…

В комнате сидела незнакомая девушка, со светлыми волосами. Пристально взглянула ему в лицо… Он пожал плечами и оглянулся на мужчину:

— Надеюсь, это похищение? Хотелось бы посмотреть…

— Не похищение.

Ответила почему-то девушка. Видимо — она была главной… 'Ничего, — сказал ей парень, прислоняясь к косяку двери. — Ни одного датчика, во всем доме. Только снаружи…' Удивил. Я не люблю глаза в своем доме. Он опустился в кресло:

— Ну-с, молодые люди… Могу чем-то помочь?

— Можете, — кивнула девушка, и задумалась. Все-таки правильно определил главенство. — Даже не знаю, с чего начать…

— С самого главного. И без подробностей.

— Ладно, — вдруг согласилась она. — Помогите нам уничтожить Гидру.

Жаль. А ведь даже показались симпатичными — оба… Хлопнул по коленям и поднялся:

— Понятно. Если я вам больше не нужен…

— Сядьте, — кивнул на кресло парень у входа. — Вижу, что не испуганы. Не хотелось бы это менять…

— Гидра волнуется? — неожиданно спросила девушка. — Содрогается?

Он даже опешил… Неужели видят другие? Ни у кого нет доступа — но иногда не нужен доступ… Медленно опустился в кресло:

— Только не заставляйте меня слушать глупости…

— Никаких глупостей, — согласилась светловолосая. — Я — одна из причин…

Он совершенно не испугался. Как будто давно готов, или ему плевать… По виду — совершенно обычный, худощавый, с белой бородкой клинышком. Хорошо, что Гронт просчитал все варианты, и выбрал единственно верный — дома. У ведущего специалиста по Гидре дом — единственное место уединения…

— Только не заставляйте меня слушать глупости.

— Никаких глупостей, — согласился Сергей. — Я — одна из причин. Может, не главная — но одна…

— Очень интересно, — подтолкнул профессор.

— А вторая, — продолжал Сергей. — Погибла ровно двадцать шесть лет назад…

Доуг нахмурился:

— Это вас уже не касается…

— Серьезно, — наклонился к нему Сергей. — Думаете, заменили ее? Дали ей ее голос, засунули блоки памяти, придали некоторые черты характера… Сотворили заменитель, да?

— Да как вы смеете, — побагровел ученый и поднялся: — проваливайте. Я больше не намерен слушать…

— Понимаю, — кивнул Сергей. — И если честно — не жду ответа. Вы знаете ответ сами. Какая суть и смысл…

Доуг молчал.

— Вы давно уже не видите в ней свою девушку, правда? Давно… Миллионы детей по всему миру слышат голос Веллы — только не вы…

— Хватит! — сжал кулаки профессор. — Немедленно.

— Ладно, — согласился Сергей. — Я могу перестать. Только жизнь от этого не перестанет… Это вы не понимаете, профессор. Реакция уже началась — и ее не остановить…

— Я знаю, кто вы, — вдруг сказал Доуг, глядя на Сергея. — Боги… — он опустился назад в кресло. — Идиоты… Кассунский центр — ну конечно. Они привезли вас сюда — идиоты… Вот откуда взялась неизвестная переменная…

Гронт у двери нахмурился, Сергей молча ждал.

— У вас ничего не выйдет, — пришел в себя ученый. — Вы не понимаете. Сути…

— Я знаю, — снова согласился Сергей. — Выйдет только у вас, Эсперан…

— Вы не понимаете! — не выдержал профессор. — Вы ни черта не понимаете! Она — живой организм! Она живет, думает, размышляет! У нее нейронных связей в тысячи раз больше, чем в человеческом мозге! Можете это представить?!

— Я знаю, — повторил Сергей.

— Гигантский мозг! Во много раз превосходящий человеческий!

— И что?

— Вы не сможете его убить!

— Я - нет, — наклонился Сергей. — Вы — да…

— Издеваетесь?

— Человеческий мозг — просто программа, — ответил Сергей. — Самая обычная программа. Совершенной делают не нейронные связи в полушариях — знаете лучше меня. Совершенной делают эмоции. Именно чувства заставляют человека поступать совершенно различно…

Доуг молчал.

— Любой ученый вашего уровня, — продолжал Сергей, — всегда знает, как остановить процесс. Я не прошу отвечать сразу. Вот адрес в сети, — бросил на столик сложенный листок бумаги. — Просто сбросьте одно единственное слово: 'Начало'. Когда будете готовы. Я пойму…

— Чушь, — снова взорвался профессор. — Вы не можете так просто прийти, и заставить меня что-то делать — пусть даже трижды принцесса! Даже не представляете уровня…

— Мне не надо заставлять, — ответил Сергей. — Вы давно готовы, Эсперан… Вы давно поняли сами — просто не хотите признать…

— Тогда не знаете главного, — мрачно рассмеялся Доуг. — Система — это полбеды… Даже если предположить — гипотетически… Что ее возможно уничтожить. Она будет воссоздана. Знаете, что делает ее совершенной? Нет? Ну конечно…

Сергей молча ждал.

— Эмоции, о которых вы говорили, — снова усмехнулся профессор. — Да-да, не ошиблись — я так и сказал… — он смотрел на Сергея, явно наслаждаясь недоумением. — Вы не ученая, принцесса Элита. И не понимаете — невозможен тотальный подход к каждому человеку в пределах системы — без чувств… Система давно бы наделала кучу ошибок — и изжила себя… Вот что делает ее совершенной — вот почему так умна и развивается…

— Нивилла? — тихо спросил Сергей.

— Каберра, — кивнул головой Доуг. — Там некогда был космодром — теперь научный центр, под сильной охраной… Там и находится то, что тысячу лет назад они привезли с собой — в черных ящиках… Искусственную душу, понимаете?

— Каберра? — удивленно переспросил Гронт. — Где сейчас творится дурдом? Еще Эбергауз предупреждал…

— Это оно уничтожило Веллу в системе, да? — мягко спросил Сергей. — Чужая составляющая Гидры?

— Не знаю… — опустил голову ученый. — И не хочу знать. Я больше ничего не хочу знать — хватит…

— Велла не единственная, и далеко не последняя. Гидра продолжает убивать…

— Не уверен. И не хочу думать.

— А если бы среди них была ваша дочь? Думали бы?

Профессор не ответил.

— Среди них — ваша дочь, — сказал Сергей, поднимаясь. — Велла умерла, но оставила ребенка. Вы этого не знали… Вы много чего не знали…

Доуг поднял лицо и нахмурился:

— Что вы такое несете…

— Не стоит оскорблять, — остановил Сергей. — Вы знаете, что я никогда не вру, — он кивнул на листик на столе. — Просто сделайте это, когда будете готовы.

Профессор долго сидел в кресле, глядя на закрывшуюся дверь. Человеку надо время на понимание и осознание — не бывает слишком быстрых перемен… Потом пришел в себя и включил голо-компьютер. Некоторое время смотрел в экран видео, затем глухо выдавил: 'Здесь только что была Элита Энтийская… Сообщи куда следует…' Система сорвалась с места и закрутила жернова…

'Глупо все получилось, — расстраивался Гронт. — Он понял?' Они быстро уходили, по тоннелям подземных коммуникаций — в специальной униформе рабочих, пряча лица от вездесущих датчиков. 'Надо время…' — вздохнул Сергей. 'Один человек может уничтожить Гидру? Как?' — не верила Алиса. 'Система его боится, — на ходу ответил Сергей. — Не доверяет и подозревает… Думаю — это вирус. Программисты всегда создают вирусы — даже просто пощекотать собственное эго. Или подпрограмма заложена изначально в самой программе…' Они летели чуть ли не бегом — за пределами купола уже ждала приготовленная машина. 'Каберра? — бросил по дороге Гронт. — Даже не представляю, как туда сейчас попасть…'

'Кто такая Велла?' — спросил в машине Гронт.

'Девушка его молодости, — ответил Сергей. — Умерла двадцать шесть лет назад — но так и не смог забыть. Придал Гидре ее голос, внешность на экране, некоторые черты души — сострадание, доброту… Но система не терпит других черт…'

'Этот голос, который я слышал с детства…'

'Да'.

'Откуда вы все это знаете?'

Действительно, откуда? Он пожал плечами. Когда отпускаешь и не напрягаешь — возникает само, будто знал всегда… 'Чистое сердце — открыто истоку…' Сердце? Конечно, как же…

За окном проносились поля и перелески — они стремительно удалялись от города. Зря не доверяли Доугу — возможно, ученый не сообщил о странном визите. Но гнали весь день — меняя дороги и направления. Поздно ночью добрались до Аргонта и остановились в небольшом городке…

— Что происходит в Каберре? — спросила Алиса. — Откуда весь шум?

Сняли комнату в маленькой гостинице — ночью не было времени искать дом. Сергей вытянул ноги на диване — устал… От гонок, юбок и шпилек. От всего — колесом закрутившего жизнь последние годы. Не оставляющего надежды на паузу и отдых…

— Каберра — один из крупных островов Нивиллы, — ответил Гронт, распаковывая сумку. — По официальной версии — провозгласил независимость и отделение.

— А по неофициальной?

— Все очень сложно, — лейтенант помолчал. — Говорят — там был центр шестой колонны оппозиции…

— Шестая колонна? — не понял Сергей. — Неужели на Деверре есть оппозиция?

— Однозначно, — кивнул полицейский. — Если есть теракты.

— Никогда бы не подумала…

— К официальной оппозиции не имеют никакого отношения, — пояснил Гронт. — Скорее — подполье… Отдельная структура.

— Вот как? — удивилась Алиса. — И как это позволяла Гидра? Если на Каберре ее главная составляющая?

Лейтенант пожал плечами.

— Видимо — пришло время перестать позволять… — задумчиво ответил за него Сергей. — Взяться за безопасность.

— Думаете, это все Гидра? — спросил Гронт.

— Уверена…

Маленький аппарат недовольно фыркнул и выплюнул карточку обратно, вместе с билетом на четверых. Арф повертел в руках кусочек пластика, даже понюхал…

— Ладно, — согласился сын. — Это было умно. Но не проще ли взять машину?

— Класс! — притихла от восторга дочь. — Свобода, ветер в лицо…

— Туалеты в кустах, листья на заднице, пробки на дорогах, — сморщился Арф.

— Нет у тебя романтики, пап.

— Не хватит денег на машину, понятно? — с грустью признался Арф. — Чем не нравится экспресс?

— Экспресс так экспресс, — снова согласился сын. Интересно посмотреть — как ты будешь объяснять проводникам про четвертое место. Как это было? — сделал вид, что задумался. — Ага! — вы поссорились… И забыл сообщить о пропаже, да?

— Спасибо, сын! — поблагодарил Арф. — Всегда знаешь — как успокоить, обнадежить…

Мальчик взял сумку и направился к перрону.

— Эх, пап… — покачала головой дочь, отправляясь за братом. — Лучше бы все-таки машину…

— Нет у меня денег, понимаете? — объяснил вслед. — Где я их возьму?

Оба уже скрылись за углом. Снова вздохнул, подхватил оставшиеся сумки и затопал следом…

На следующий день неприятности начались с самого утра. 'Ничего не понял, — Гронт угрюмо постучал по экрану автотеста. — Патруль? Откуда?' Дорога перекрыта. Резкий разворот — следующая тоже. И следующая, и следующая…

'Нас вычислили, — поняла Алиса. — Зажимают…' 'Как? Мы меняли машины…' 'Сейчас уже не важно'.

'Может, пешком через лес?' — спросил Сергей. 'Мы в кольце, — пояснил Гронт. — Спутники сканируют границу — от патруля к патрулю'. 'И что? — нахмурилась Алиса. — Не вырваться?'

'Сейчас посмотрим… — лейтенант вдавил педаль скорости до упора. — Держитесь!' Сергей вцепился в спинку кресла — на Деверре скорости на порядок выше земных, а при полном разгоне… Но ему не привыкать.

Дорога рванула навстречу, деревья превратились в сплошную неразделимую полосу — из-за поворота вынырнул и стремительно приблизился дорожный патруль… Пролетели на полной скорости, подняв в воздух обломки полосатого шеста и задев полицейскую машину — патрульные еле успели отпрыгнуть в стороны. Запоздало взвыла сирена…

'Конец спокойной жизни', - констатировал Гронт, переключая скорость. Дорога неслась навстречу — ухнула и исчезла встречная машина… 'Давай, родимый…' — подбодрила Алиса…

'Нам бы только успеть до границы… — сумрачно сказал лейтенант. — Мигорра не предпримет масштабные операции на территории Нивиллы — особенно в свете последних событий…' 'В лес! — крикнула Алиса, глядя в небо. — На тест смотришь?' Машина резко завизжала тормозами…

Над головой один за другим пронеслись два вертолета… 'Ладушки, — Гронт вдавил педаль газа следом. — Лесом так лесом…' Через пару миль нашли лесную дорогу и свернули под кроны…

Сергей молчал. Ребята поставили на кон все — что тут скажешь?

Снова вертолеты над головой. Машина еле ползет под деревьями — это спасло, — услышали чужие голоса…

'Черт! — выругался лейтенант. — Дальше пешком!' Сдали назад и закатили автомобиль в кусты — дальше пошли налегке. Бесшумно обогнули по дуге лесной патруль и углубились в чащу…

Сергей бежал и спотыкался — угораздило в юбке и на шпильках… Босиком по шишками и иглам еще хуже. Попробовал на ходу обломать каблук — не получилось… 'Попробуйте мои!' — умоляла Алиса. Сергей отрицательно завертел головой — еще не хватало… Хватит, что он слабее парней. 'Сейчас должна быть река, — успокаивала Алиса. — За ней уже Нивилла…' Задрали головы — над деревьями снова прошли вертолеты…

Потом из чащи снова донеслись крики — рванули со всех ног… Ветки хлестали по ногам — на какой-то момент перестали беспокоить даже шпильки. Опять голоса — уже в другой стороне…

'Стойте, — Гронт вдруг остановился и перевел дух. — Хватит. Это глупо…' Алиса оперлась о дерево и опустила голову — похоже, не возражала… 'В чем дело?' — не понял Сергей и оглянулся — голоса совсем недалеко…

'Дальше сами, — сказал лейтенант. — Мы их уведем за собой'. 'Что-о? — опешил Сергей. — Даже не думайте!' 'Все равно не сможем переплыть, — вздохнул Гронт. — Если будут на хвосте'. 'Он прав, — вставила Алиса. — Они не пустят к реке. Уходите, Ваше высочество… Удачи!' Сергей изо всех сил замотал головой: 'Нет…'

'Уничтожьте Гидру, — прижал к груди ладонь лейтенант. — Вы сможете…' Оба подняли на прощанье руки…

Он смотрел вслед, и по щекам катились огромные соленые слезы. Мир — это склеп. В нем нет справедливости. Плакал и вытирал ладонями горькую влагу. Потом медленно двинулся в противоположную сторону…

Внятные голоса — упал и залег в кустах. Со стороны друзей раз за разом долетело несколько выстрелов, и стала нарастать канонада перестрелки. Голоса дружно ломанулись сквозь чащу…

Через час вышел к реке. Обычная река, среди высоких утесов — не больше трех-четырех десятков метров. Внимательно оглядел лес и небо, и бросился в воду…

К вечеру добрался до ближайшего городка. Он не чувствовал ни холода, ни голода, ни чего либо еще — внутри все остановилось и замерзло. Очередной круг ада — снова исчезали друзья…

Даже не обратил внимания, что просох и деверрская ткань не мялась. Не заметил теплого вечера и уютного городка — только круглое здание вокзала… Тупо проводил глазами удаляющийся поезд, сел на скамейку в парке и неожиданно разрыдался. Крупно и сильно…

Он плакал долго, навзрыд — плечи сотрясала крупная дрожь. Очередной круг… Это несправедливо и подло. Все снова из-за него… Уже не спрашивал — когда закончится? Устал спрашивать…

Потом всхлипнул последний раз, вытер щеки и поднял глаза. Неподалеку стояла маленькая девочка и смотрела… Совсем маленькая — не больше семи-восьми лет. Удивительно похожая на его дочь — снова уронил голову и разрыдался…

Когда смог посмотреть снова — девчушки уже не было…

Жизнь — не праздник. Но все пройдет — установится и опадет… Надо время. Он устал. Очень устал от утрат и потерь…

В третий раз проводил удаляющийся поезд — опять не решился. В кармане осталась карточка с остатками на круглом счету — но надо сделать шаг… Вымышленной сестры Гронта уже давно не существует…

'Это она…' — детский голос за спиной. Обернулся и даже вздрогнул — та самая девчушка. Держала за руку высокого небритого мужчину с короткими русыми волосами, и парнишку лет четырнадцати… Отвернулся — сейчас мало трогали незнакомые люди, пусть даже сто раз видели его слезы…

'Ну! — детский шепот. — Пап, давай…' 'Она пошлет… — тихое опасение в ответ. — Видишь, какая красивая?' 'Тогда я сама!' 'Стоять!'

Блин, только этого еще не хватало…

— Прошу прощенья, — извинительный голос. — Знаю, что вмешиваюсь не в свое дело, но…

Он обернулся. Семья подошла ближе — мужчина изо всех сил подыскивал слова:

— Как бы это объяснить? Мы видели — вы смотрели расписание, на Бархан… Нам тоже туда. И вы это… — он замялся.

— Короче, — надоело ждать сыну. — Вы ведь тоже не хотите привлекать внимание? Мы можем помочь.

Сергей устал. Откровенно. Даже не хотел задумываться — откуда узнали, откуда взяли… Ему плевать. Они чем-то нравились — все трое… Скромная щетина, смышленая молодость и девочка — так похожая на…

— Как?

— Понимаете… — мужчина вдруг покраснел. — Тут такое дело…

— Будешь нашей мамой? — пришла на выручку дочка, не надеясь на папу — сияя яркими лучистыми глазками. — Только на дорогу, совсем немножко?

Сергей от неожиданности открыл рот.

— По визе — у меня должна быть жена…. - наконец взял себя в руки и пояснил глава семейства. — Лучше не спрашивайте о подробностях.

— Пожалуйста… — сложил в шутку ладошки вместе сын, завершая общую просьбу. — Мы будем послушными, честно-честно!

Он ничего не понял. Какая мама? Какая виза?

Пауза начала затягиваться — все ждали… Глупо и нереально. Но…

— И что я должна делать?

— Ничего! — радостно выдохнули все хором…

За окном проносились поля. Сергей лежал, положив подбородок на ладони и смотрел за стекло — Гронт и Алиса… Стали почти родными за несколько дней, что были вместе. Когда кто-то становится ближе — всегда приходит пора… Я не знаю — живы или нет. Но даю слово — найду. Хоть на этом свете, хоть на том…

Папа с детьми возле столика шуршали бумагой — собирались ужинать. 'Позови!' 'Сейчас…' 'Позови!' 'Ну сейчас…' Смешные, ей-богу.

— Элла… — Арф поперхнулся и откашлялся. — Просим к столу…

— Спасибо, — повернулся Сергей. — Я не хочу, честно.

'Ну вот — не хочет…' 'Да ты просто не умеешь!'

Смешные. Высокий небритый Арф, с симпатичными серыми глазами… 'Что-что? — немедленно откликнулся бесенок. — Еще раз…' Старший сын Най и дочка Аль… По полному Арфей, Найом и Альяна — но в этих мирах не принято называть знакомых полными именами…

— А проверить — вымыли ли мы руки? — хитрый голос парнишки.

Простите, ребята — немного не до вас. Чуть слышный шлепок. 'Чего?! — обиженный шепот. — Шутка! — мамы так делают…' 'Какие шутки? Она так плакала…' 'Сильно, да?' 'Тебе бы не пожелала…' 'Тихо! — грозный шепот отца. — Вас слышно!'

Сергей поднялся и вышел в коридор, чтобы не мешать. Облокотился о поручень и снова уставился за окно — продолжали лететь поля…

Что дальше? Ты хоть немного представляешь? Чтобы представить — надо знать… Он пока ничего не знает. Нет больше всезнаек Гронта и Алисы…

— Не обижайтесь на них, — вышел следом Арф. — На самом деле они замечательные…

— Обижаться? — удивился Сергей. — За что?

Русоволосый немного помолчал, глядя в окно.

— Вам сейчас трудно… — тихо сказал после паузы. — Просто знайте — это пройдет. Период. Время… Оно всегда проходит. Простите… — оторвался от окна и вернулся в 'купе'.

Период. Время. Всегда проходит… Проходит, и наступает новое. Еще более неожиданное и неопределенное. Кто мог предположить, что занесет на Деверру? Боги… 'Но боги и помогают, — твердо ответило в голове. — Помогли первый раз — помогут и следующий…' Как?

Ты уже едешь. Еще час назад — стоял на вокзале, и смотрел на удаляющиеся поезда…

А Гронт и Алиса? Справедливо? Не нам судить о справедливости…

За спиной прошуршали дети — заспешили в туалет в конец коридора. Оглянулся назад — Арф поспешно отвел глаза. Мельком глянул вниз — выпирающие холмики груди, узкая талия, обтягивающая юбка, длинные ноги, туфли на шпильках… Фигура четко обрисовывается на фоне большого окна. Его нельзя винить — он просто парень. Сам пару лет назад выглядел бы все глаза…

А разве винит? Разве ему неприятно? 'Та-ак…' — радостно насторожился бесенок…

— Давайте договоримся сразу, — вернулся в 'купе' Сергей. — Никаких вопросов — кто, откуда и почему. Обоюдно.

— Конечно, — согласился Арф.

— И никаких поползновений в… — продолжал Сергей. — Понимаете, о чем я? Ничего не получится.

— Принимается, — вздохнул парень. — Я понимаю.

Еще вздыхает… Странно, но внутри почему-то не возликовалось от этого 'принимается'…

Улучив момент, когда в 'купе' никого не было — быстро заглянул в сумки. На всякий случай. Ничего особенного — детские вещи, полотенца, зубные щетки — все для дороги. Правда, на самом дне 'отцовской' сумки лежал пистолет — но это уже вопрос творческий. Кто они? Почему тоже не хотят лишний раз мозолить глаза властям?

'Какая разница? — удивился сам себе. — Мало ли какие у семьи проблемы?' Действительно — слишком много берет в голову…

'Только до Тагай-Час… — объяснял проводник в дверях салона. — Дальше пока не пускают…' 'Почему? — удивлялся Арф. — У нас билеты до Бархана!' 'Деньги будут возвращены на счет…'

Раннее утро. Все удивленно переглянулись, дети замолчали…

— В чем дело? — поднялся Сергей, когда проводник ушел. — Что все значит?

— Не знаю, — пожал плечами русоволосый. — Говорят — слишком большой поток людей, из Бархана… Беженцы из Каберры. Экспрессы пускают только в одну сторону.

— Как же мы доберемся? — осмысливал новость сын.

— Определимся на месте…

Через час за окном показались дома Тагай-Часа. Вокзал кипел и клокотал огромной толпой — поезд проехал мимо станции и втянулся на запасные пути разборочной зоны…

Сергей вместе со всеми спрыгнул на землю. Удивленно оглянулся — сколько людей…

— Н-нда… — почесал голову Арф. — Думаю — на станцию идти бесполезно…

— Что будем делать, пап?

— Побудьте пока здесь, ладно? — вместе оттащили вещи в сторону. — Есть одна идея — скоро вернусь…

Сергей остался вместе с Наем и Аль. Потоптался на месте — обалдеть… Непривычно. Мужчина ушел разбираться и думать — а он, как девушка, — просто ждет. Вместе с детьми. Совершенно непривычно, и… неплохо. Несколько снижает головную боль. Если мужчина — вперед, разбирайся. Его дело ждать… Очень интересное ощущение.

— Мам… — подергала за руку маленькая дочка. — Я хочу пи…

Парнишка усмехнулся, Сергей оглянулся вокруг и поскреб затылок:

— Сейчас что-нибудь придумаем…

— Серьезно? — рассмеялась девчушка. — Шутка! Справлюсь — если захочу…

Сергей улыбнулся и взъерошил ее волосы: 'Ах ты вредина-егоза…' Боги, даже характером похожа…

— А я хочу… — начал Най.

— Даже не думай! — остановил Сергей.

Снова рассмеялись…

Через полчаса появился Арф. Подхватил сумки: 'До Бархана всего несколько часов… Сможем без комфорта?' 'Это как?' — вопросили хором все сразу. 'Через десять минут пойдет грузовой. Потерпим в товарном вагоне?' 'Здорово!' Но отец продолжал ждать ответа… 'Конечно, — согласился Сергей. — Лишь бы добраться' 'Тогда ищем десятую линию…'

Быстро заспешили вдоль состава. Пролезли под трубой монорельса, затем под следующей… Десятая линия оказалась в самом конце. Вся занята длинным приплюснутым составом. Пока никого не видно — быстро заторопились вдоль вагонов…

Арф неплохо знал дело — каким-то образом определил порожний и приоткрыл дверь. Из далекого конца долетел протяжный свисток. 'Торопимся!' — распахнули шире и схватились за сумки…

— Стоять…

Из-под соседнего поезда вынырнуло несколько неприятного вида незнакомцев. Отец напрягся, дети притихли…

— Куда торопимся? — здоровый верзила в черной железнодорожной форме нагло ухмыльнулся. — Так сильно надо?

— Спокойно, ребята, — Арф выступил вперед и поднял ладони. — Нам не нужны проблемы.

— Конечно, не нужны, — снова ухмыльнулся верзила и оглядел поклажу. — Мы вам облегчим процесс… — вдруг резко нахмурился: — карточки, жетоны, — оглянулся на Сергея, — драгоценности, леди…

— Ты, — побледнел Арф и шагнул вперед…

Все завертелось колесом — верзила пошатнулся и уселся на задницу, еще двое отлетели в стороны… 'Наверх, быстро!' Но силы были слишком неравны — через минуту отца скрутило множество рук. 'Мразь… — толстый здоровяк ударил в лицо — голова русоволосого откинулась назад. — Я научу…'

— Стой!! — сорвался с места притихший Най…

Парнишку стукнули головой о вагон — брызнула кровь…

— Стойте! — вдруг повторил Сергей, и истерично затряс головой: — вам нужны деньги и драгоценности? Я дам!!!

— Элла… — слабо хрипнул Арф…

— Только не троньте мужа!! — он подбежал к сумкам и стал дрожащей рукой нащупывать замки. — Сейчас, одну минуту… — голос дрожал, как у настоящей истерички. — Забирайте — все забирайте…

Громилы притихли, верзила улыбнулся…

Распахнул сумку, сунул руку и нащупал на дне пистолет…

— Назад!!! — выпрямился и упер ствол прямо в лоб 'железнодорожнику'. — Отпустите его — быстро.

Все открыли рты и замерли. Издалека снова донесся гудок — состав рядом дернулся и начал медленно набирать ход…

— Непонятно?! — клацнул затвором и нажал спусковой крючок — пули вспороли землю в сантиметре от ног, — верзила отпрыгнул, как сумасшедший…

Руки сразу разжались. Арф отпихнул остальных, сделал два шага — Сергей аккуратно передал пистолет.

— Назад, твари…

Вся толпа быстро отхлынула… Сергей кивнул Наю, одной рукой схватил Аль, другой какую-то сумку — и кинулся догонять вагон. Парнишка полетел следом. На ходу забросили сумки, подсадил детей и запрыгнул сам — последним забрался отец и задвинул дверь…

Поезд набирал ход. Некоторое время тяжело дышали, переводили дух и смотрели друг на друга…

— Назад! — усмехнулась девочка, вытянула руку и прищурила один глаз. — Отпустите его, быстро! — вздохнула и глянула на Сергея. — Это было круто…

— Стойте!!! — округлил глаза Най. — Вам нужны драгоценности?!! — я дам!! — только не троньте мужа…

Дикий взрыв хохота натурально сотряс вагон — Сергей хохотал громче всех, чуть не захлебываясь — с женским фальцетом…

Успокоились только через полчаса. Но восторг не отпускал глаза еще очень долго…

Все изменилось. Как будто что-то пролетело, взмахнуло прозрачными крыльями и изменило воздух — все сразу стали друзьями. Впрочем, возможно так было с самого начала — просто Сергей не хотел это впускать…

'Тут даже есть вода!' — объявил Най из дальнего конца — он уже исследовал весь вагон и обнаружил массу вспомогательных технических устройств. 'Отлично, — обрадовался Арф. — Тогда — обедать!' Все радостно зашуршали сумками и бумагой… 'А мама?' — хлопнула ресницами маленькая Аль. 'Путь только попробует отказаться…' — улыбнулся отец, взглянув на Сергея. Сергей даже не думал отказываться — вчерашний голодный день с самого утра заставлял урчать желудок…

Быстро расстелили бумагу прямо на полу, разложили еду и обернулись: 'Мама собирается кормить детей?' В глазах плясали веселые смешинки — всем почему-то ужасно нравилась эта игра с мамой. 'Мама? — поднялся Сергей. — Ладушки, сами напросились… — задорно усмехнулся: — руки к осмотру!' 'Что?' — не поняло подрастающее поколение. 'Мамы так делают', - напомнил Сергей. Отец расхохотался и щелкнул по затылку старшего Ная — послушно вытянулось две пары ладоней… Сергей сокрушенно покачал головой и кивнул в сторону дальнего конца. Дети переглянулись, вздохнули и поплелись через вагон… Отец от души веселился, глядя на их понурые лица: 'Наконец-то! — нашлась управа…' 'Папы не касается?' — удивленно напомнил Сергей. 'Что?' Сергей терпеливо ждал — молодежь с восхищением остановилась. Весельчак горестно вздохнул и тоже вытянул ладони… Снова укоризненное покачивание головой — отец поплелся следом, к неимоверному восторгу детей.

Странное ощущение. Женское, но совершенно другое, чем просто обыденный предмет вожделения… Обед исчез прямо на глазах — все сильно проголодались. 'Вы такая… — не мог успокоиться Арф. — Красота, ум, смелость и решительность. Опасное сочетание'. 'И душа, — добавила маленькая Аль. — Так переживала, вечера…' 'Тихо!' — тормознул отец, но было поздно. Воспоминания пришли и остались — что-то скрипнуло и засаднило внутри. Гронт и Алиса… Что с ними теперь?

Сергей посерьезнел и уставился за приоткрытую дверь — мимо проносились поля и перелески. Ничего не изменилось. Все та же неопределенность и конец света… Что дальше?

'Э-эх…' — с сожалением протянул сын, дочка виновато захлопала ресницами. 'Все нормально, — улыбнулся Сергей. — Все хорошо…' 'Так! — щелкнул по коленям отец. — Сейчас будем веселить маму! Готовы?'

Все засуетились, из одной из сумок появилась маленькая гитара — Арф пробежался по струнам… Дети дружно подскочили и встали вместе. Сергей оторвался от мыслей и обхватил колени руками — кажется, сейчас будет семейный концерт…

В какой-то год, один король — ушел в народ

И каждый год, с тех самых пор — любим и горд

И знает точно, не заочно — как живет

Нетерпеливый и капризный — но свой народ…

Веселый мелодичный напев, гитара звенела в руках отца — дети дружно отстукивали и притоптывали — слаженные голоса вплетались в перестук колес. Здорово получалось — они любили семейные спевы. Он просто не мог не рассмеяться, и не захлопать в ладоши…

Бархан кипел еще большей толпой, чем Тагай-Час. Вавилон. Вокзал и придорожные пути сплошь заполнены гомонящим волнующимся народом…

Они с трудом протиснулись сквозь толпу и выбрались на одну из улочек: 'Боги, что творится?' 'Неужели на Каберре сейчас так плохо?' — удивлялся Сергей. 'Не знаем — но увидим…' — задумчиво ответил русоволосый отец. Сергей поразился… Послышалось? Они тоже едут в Каберру?

Все замолчали, глядя на него. Он видел, чувствовал — чем-то очень понравился этой замечательной семье, еще со скамейки в парке, и никто не хотел начинать первым… Время прощаться. 'Спасибо, — наконец искренне сказал Арф. — Честно. Мы вас запомним… Куда дальше?' 'В Каберру…' — аккуратно ответил Сергей. 'Пра-авда? — распахнули глаза все трое. — Ва-ау…'

Чем он им так понравился? 'Мы еще плохо воспитаны! — первой засверкала Аль. — Над нами еще работать и работать!' 'Папа не справляется!' — добавил Най. — Ему расти и расти!' 'Видите? — поддержал хитрые рожицы Арф. — Вы ведь не бросите меня одного?' Никто не хотел расставаться.

Сергей улыбнулся. 'Означает 'да'? — умоляющие глаза у всех. 'Держитесь!' — пообещал хитрым рожицам Сергей — радостный гомон в ответ…

Он не знал, что ждет на острове — какие испытания и проверки. Глупо отказываться от сносного прикрытия, к тому же — откровенно нравились…

Мама. Интересно-то как. Пускай это прикрытие, пускай шутка — но… Что-то необычное в душе…

Сцена в Тагай-Час повторилась — остался с детьми, отец ушел разведывать обстановку. 'Необычно — не то слово…' — думал, поглядывая на ребят. Очень соскучился по настоящей семье — по своей семье… Он был семейным человеком? Наверное…

Арф появился через час. 'В общем так, — почесал голову. — В Каберру не попасть — закрыта'. Дети промолчали, Сергей нахмурился. 'Официально, — добавил, вздернув палец вверх. — Но есть пути неофициальные…' 'Так', - подтолкнул Сергей. 'Надо идти в Гутогай, — подвел итог отец. — Есть такой рыбацкий поселок, не берегу. Лесом — полдня пути, машины сейчас не ходят. Там можно договориться…' 'Чего ждем?' — Най и Аль подняли сумки, Сергей откровенно восхитился. 'Не так быстро, — усмехнулся отец. — Купим маме что-нибудь на ноги…' Сергей восхитился второй раз…

Через час выдвинулись — хотели успеть до темноты.

Она ему нравилась — дико нравилась. Еще чуть-чуть — и окончательно потеряет голову. Он никогда не был робкого десятка — тут смущался и робел, как мальчишка…

Яркая синеглазая красавица — кинозвезда, фотомодель, сбежавшая с обложки глянцевого журнала. Выразительные глаза — в которых можно утонуть, и не выбраться… Падающие на плечи блестящие волосы, свежая матовая кожа, брови — как распахнутые соколиные крылья, губы — как яркие лепестки роз… Изящная шея, плечи… Обалденная фигура — просто невозможно оторвать глаз. Высокая красивая грудь, тоненькая талия, короткая юбка охватывает выразительные изгибы бедер — умопомрачительные ноги, подчеркнутые прозрачным капроном — просто сводят с ума… Смотришь, и не можешь насмотреться…

Он не верил, что она согласиться. Понимал — тоже ждала экспресс не голд-класса, без световых сканеров в дверях — пусть даже и очень плакала, по словам Аль… Но не согласится. Такие красавицы — из другого мира…

Очень удивился, когда вдруг согласилась. Впрочем, у маленькой Аль настоящий нюх на людей — никогда не ошибалась. Еще больше удивился, когда вдруг оказалась не… Абсолютно без апломба. Обычно такие ведут себя требовательно, с разборчивостью и нетерпимостью… Но она оказалась совершенно простой и молчаливой. Грустно смотрела в окно, и совсем не обижалась на шутки…

Его дети — барометр людей. Сразу видят равнодушие и корысть. Тут — прямо что-то случилось, с обоими. Даже Най — уже юноша, — готов слушаться и подчиняться без слов. Они чувствуют…

А что чувствует он? Чувствует — еще пара дней, и окончательно съедет с катушек. Никогда такого не было — никогда. Всегда гордился своим спокойствием и взвешенностью. Даже с матерью Аль и Най — но о прежней жене не хочется вспоминать…

Случай у грузового вагона убил всех. К красоте вдруг прибавился ум, отвага и решительность. А когда вместе ехали в порожнем вагоне — увидели, как заразительно заливисто смеется…

Ни слова о неудобствах, ни слова упрека или укора, ни слова недовольства… Так бывает? Дети прямо льнут…

Он откровенно съедет с катушек. Урги, даже сейчас…

Они идут по лесу, все вчетвером — она о чем-то разговаривает с Аль сзади, — а он еле сдерживается, чтобы не обернуться. Дочка не проговорится — знает точно, его дети — его дети. Всё знают с младенчества. Но она…

В небольшом магазинчике по дороге купили женский спортивный костюм и спортивную обувь — мягкая шерсть выделила и обрисовала самую красивую из фигур. Элла — как лесная нимфа, богиня цветов и полей, — легко ступала маленькими изящными ножками по иглам и шишкам. Очень трудно не обернуться…

'У нас был дом — большой дом, — рассказывала маленькая Аль. — Свой дворецкий, и свой повар… А Лорка — это такая пушистая грась, очень похожая на кошку — только больше. Видела бы ты Лорку — вообще… Как начнет играть — живот от смеха надорвешь! Даже рыбу не ест — только филейные вырезки! Нахальная, как Най!' 'Чего? — обернулся спереди брат. — Кто-то очень хочет братскую затрещину?' 'Типичный пример, — кивает вперед девочка. — Хорошо просматриваются инстинкты приматов-самцов — недостаток ума компенсируют силой…' 'Все!' — Най скинул рюкзак и сорвался с места — Аль бросилась в сторону… Сергей улыбнулся — ей точно восемь лет? 'Наро-од…' — запоздало крикнул вдогонку отец…

Вернулись минут через пять — запыхавшиеся и раскрасневшиеся. 'Если б не сук, — погрозила кулачком Аль брату. — В жизнь бы не догнал!' 'Если бы не язык, — мудрое пояснение в ответ. — То и догонять бы не надо…' 'Да ладно, — снисходительно морщится малышка. — Если бы не наш язык — вы бы до сих пор на деревьях сидели! Дождешься от вас… Ильма вон сколько намекает — все равно туп-тупом…' 'Аль!' — предупреждает Най. 'Пока сезонные пляски самцов не начнутся — топчутся, мычат, и роют рылом корни…' 'Блин!' — взвыл Най — оба снова исчезли в лесу…

Сергей улыбается, отец только разводит руками… 'Кто такая Ильма?' 'Девочка одна… Далеко сейчас. Нравится Наю'. Сергей замолчал — договор есть договор. Он не расспрашивает — его не расспрашивают… Но одно все-таки не мог не спросить: 'Что с их мамой?' Арф вздохнул: 'Длинная история… Нет у них мамы. И не было'. Сергей снова замолчал. Не его дело. Но в последнее время начал смотреть на подобные вещи несколько по-другому…

Через пять минут детская неугомонность явилась — хохочут, швыряются шишками…

Сергей с Аль шли налегке — отец с сыном все навесили на себя, категорически избавив девчонок от груза — мужчины. Снова непривычно. Непривычно ощущать заботу. Хоть и чувствуешь себя от этого слабей и 'девчонистей'. Но и как-то… дороже, что ли? Чтобы там ни было — приятно. Хоть и вертится беспокойство внутри — как они, бедные?

Поздно вечером пришли в Гутогай. Уже в полутьме нашли комнату для ночевки и отложили все до утра — натурально валились с ног…

Арф исчез с самого утра. Сергей остатками обеда накормил детей и вместе принялись добросовестно ждать. Заодно узнал от хозяина дома множество вещей — рыбацкие катера еще ходят, но рыбы в последнее время все меньше и меньше… Море очень холодное — сносит северное течение…

Арф явился только к обеду. И сразу дал команду на сборы — правда, собирать почти нечего. Договорился с бригадой рыбаков — вечером обещали доставить. Как он умудряется? — всегда и везде найти выход…

Маленькое судно было старым и дряхлым — даже по Сергеевым меркам. Тряслось, дрожало и жалобно выло. Но бурлило хорошим пенистым следом в кильватере…

Без кают, единственный трюм завален хламом и пустыми бочками. Расположились на корме, прямо на палубе, среди сваленных рыбацких электросетей. Болтали ногами на кнехтах и обозревали бескрайнее море…

Вечерело, солнце опустилось почти к горизонту. До Каберры — не больше часа. Ветер и соленые брызги в лицо — маленькое суденышко прыгало на океанских волнах, как поплавок. Сергей поежился, дети достали из рюкзаков куртки…

Легкое движение — на плечи опустилась теплая куртка Арфа — обернулся… 'Все в порядке, — улыбается русоволосый. — Мне тепло!' Снова приятное ощущение заботы…

Оказалось — больше часа. Через час двигатель смолк — зашелестели раскрутившиеся роторы… 'Не шумим!' — предупредил штурман. Из рубки выдвинулась складная мачта, над головами пузырем вздулись паруса — дети раскрыли рты от восторга…

Быстро темнело. Дальше двигались в тишине — только бурлила под форштевнем вода. Еще через полчаса в вечернем сумраке нарисовалась темная громада — прибыли… Каберра — большой остров. Более десяти тысяч квадратных миль, город с одноименным названием, множество поселков, старый космодром…

Убрали кливер, приспустили бизань — судно замедлило ход, осторожно падая носом в волны. 'Ищем Медвежий лог, — шкипер всматривается в навигатор. — Пока спокойно…'

Спокойно… Сергей таращится в темноту — должно же быть хорошо хоть иногда. Не могут неприятности сыпаться на голову всегда и постоянно…

Оказывается — могут. Резкий вой сирены ударил по напряженным нервам — все от неожиданности вздрогнули. Яркий луч осветил море как днем, усиленный голос прорвался сквозь вой: 'Внимание — на судне… Вы вошли в запрещенные воды. Бросить якорь и остановиться для проверки…'

Шкипер взвыл от досады — Арф схватил за горло: 'Ни в коем случае!' 'Отхлынь! — капитан сбросил руки. — Без тебя тошно!' 'Мы не можем!!' 'Я понимаю, — он быстро оглянулся. — Есть лодка — маленькая, только для двоих… Если за кормой — в тени от прожектора…' 'Нас четверо!' 'Решайте сами…'

'Опустить трап, — продолжал греметь усиленный голос. — Экипажу собраться на палубе и поднять руки…'

Арф смотрел на детей — испуганные глазки вопрошали в ответ… 'Ладно, — принял решение отец. — За мной!' За рубкой и деком вместе с капитаном быстро опустили в воду маленький деревянный ялик. 'Всем нельзя, — схватил за руку старый моряк. — Перевернете…' 'Знаю, — русоволосый выдернул руку и оглянулся на Сергея: — Элла…' Сергей все понял: 'Нет! — изо всех сил замотал головой, — только вместе!' 'Элла… — отец вложил в голос всю убедительность. — Пожалуйста, переправь детей — только тебе доверю, понимаешь? За меня не волнуйтесь — выберусь, не впервой…' 'Нет! — вертел головой Сергей. — Ни за что!' 'Ждите меня, ладно? Я вас найду…'

Хотелось реветь от обиды — когда осторожно опустили в лодку, вместе с Наем и Аль. Но не время… Нареветься можно потом — нащупал весла и скрипнул уключинами…

Высокие волны поднимались и опадали — он греб изо всех сил. Туда, где в вечернем сумраке темнела громада скал — все дальше и дальше откатываясь от полосы света. 'Приготовить судовой журнал и документы, — доносился металлический голос. — Принять офицеров контроля…'

Что дальше? Боже… 'Нас не заметят по навигатору? — тихий шепот Ная. 'Вот и увидим…' — выжимал весла Сергей. Аль испуганно молчала — по щекам текли слезы… 'Все будет хорошо, — постарался вложить побольше мягкости в голос. — Папа нас найдет…' Девочка молча кивнула…

Волны поднимали и опускали, черные сгустки темноты надвигались и зависали над головой — нарастал грохот прибоя. 'Мы не разобьемся?' Най обнял и прижал сестричку к себе…

Дно чиркнуло о камень, потом еще… 'Осторожно, — прошептал сам себе, вглядываясь в полумрак. — Блин…' Волна подхватила и понесла вперед — изо всех сил старался удержаться веслами прямо. Снова трение о камень — из сумрака выступил берег, с целой грудой валунов. Волна откатилась, вместе с утлым суденышком, потом снова понесла вперед… 'Най! Приготовься… — парнишка осторожно привстал, держась за борта. — Сейчас!' Рядом нарисовался валун — мальчик умело перескочил, лодка заходила ходуном. Снова откат и назад… 'Аль…' 'Я боюсь' — заплакала дочка. 'Не бойся, — подбодрил Сергей. — Я рядом… Веришь?' Девочка кивнула — в темноте смутно виднелись распахнутые глазки… 'Давай!' Аль подскочила и по ошибке наступила на борт — лодка сразу зачерпнула воды, — девочка выгнулась и замахала руками… Сергей успел подхватить маленькое тельце, но удержаться уже не мог — последним движением перекинул сестренку брату, — и полетел в воду…

Ледяная вода обожгла как огонь. Быстро нащупал дно и вынырнул на поверхность — не вовремя… Перевернувшаяся от толчка лодка плашмя ударила по голове, практически отключив сознание. Последний взор запечатлел далекие огни и испуганные фигурки детей…

'Мама!!' — дико кричали где-то вдалеке, а он еще конвульсивно елозил руками по дну, пытаясь не улететь с отливной волной и все больше заглатывая соленую морскую воду…

Потом его нащупали детские мальчишеские руки и потянули на берег. Сознание летало где-то далеко, за тридевять земель — отрешено отмечая странности вокруг. 'Мама…' 'Спокойно, Аль — мы справимся…' 'Най…' — горькие слезы капают прямо на лицо. Маленькие руки перевернули и сжали под грудью — раз, другой, третий… Из горло толчками пошла вода — впитываясь в песок вместе с кровью… 'Аль, надо перевязать, оторви — у тебя сухая…' Хруст разрываемой материи — разбитую голову бинтует повязка. 'Мам… Ну пожалуйста — посмотри…' Застывший взгляд ничего не видит — только россыпь звезд в ночном небе. 'Най, — надрывается девочка. — Что делать?' 'Не волнуйся — придумаем…' Голос мальчика дрожит от страха — но пытается успокоить сестренку. 'Там были огни, да? Можешь посмотреть?' 'Ага…'

Через некоторое время детские руки подняли и потащили по берегу — спотыкаясь и падая на ходу. 'Най… — всхлипывающий голос. — Мы успеем? А вдруг…' 'Мы должны!' 'Потерпишь, мам? — маленькая ладошка поправляет повязку. — Там помогут…' Легкие руки тащат и тащат, изо всех сил — чуть не воя от усилий. Все дальше и дальше — куда-то в темноту…

Сергей очнулся и сморщился — боги… Голова-то как болит! Огляделся — жаркое натопленное помещение, — кушетка, умывальник, за окном сереет рассвет. Пощупал голову — перебинтована… Где дети? Резко привстал и сморщился от боли…

— Тише-тише, — дружеская рука поддержала. — Не так быстро!

Оглянулся — и зашелся от радости… Серые улыбающиеся глаза Арфа, крепкая рука поддерживает спину.

— Слава богу!! — смотрел, и не мог сдержать радость: — Как ты смог?..

— Повезло — договорился, с офицером контроля… Говорил же — справлюсь!

Сергей улыбался. Затем опомнился и быстро зашарил глазами по сторонам:

— А где дети?

— Все в порядке — спят… Рядом. Намаялись…

Cнова оглянулся — уже по другому поводу:

— Как здесь оказалась? Помню — чуть не утонула… Вода ледяная! Най вытащил — потом волокли…

Русоволосый вздохнул:

— Не волнуйся, ладно? Все хорошо.

Скрипнула дверь — в комнату заглянул бородатый незнакомец, с красным лицом:

— Очнулись? Крепкая вы барышня… — кивнул отцу: — чайник закипел! — затем снова Сергею: — ну и дети у вас, мамаша…

— Что? — всполошился Сергей. — Пострадали?

— Не пострадали, слава богу, — покачал головой краснолицый. — Но если бы вас не притащили… вы бы точно пострадали.

— Все нормально, — махнул рукой Арф. — Не стоит.

— Шесть миль… — задержался в дверях краснолицый. — На ветру, ночью… — снова покачал головой. — Крепко вас любят…

Дверь закрылась.

— Шесть миль? — обернулся к отцу Сергей. — Они меня несли шесть миль? Боги…

Откинулся на подушку и уставился в потолок. За что?

У него еще есть силы удивляться? За то, что 'такой хороший' — улыбнулся пару раз? Бедные…

Трудно разобраться в тихих поветриях души. Трудно услышать разумом голос сердца… Арф улыбался и смотрел. Что-то пролетало такое тонкое, в воздухе — объединяя и сплачивая… Может, предназначенное изначально? Душа трепетала…

Небольшой сторожевой домик, у летнего пирса. В теплое время здесь причаливали корабли. Снова приехал доктор, еще раз осмотрел голову — более-менее в порядке. Согласился подбросить до Рай-Cада — ближайшего городка…

Сгрузились в центре. Завертели головами — совершенно обычный городок. Небольшая площадь, здание мэрии, магазины, больница. Несколько улиц — ряды домов, деревья, зелень. Но мало прохожих, и закрыты железными ставнями многие окна… На заднем плане — горы и скалы.

Тут же в мэрии выяснили — сдается миллион домов, можно снять на любой вкус, совершенно недорого. Но у русоволосого отца уже не хватало денег даже на дешевые предложения…

Он снова договорился — как только умудряется? Взамен за работу энергетиком дали маленький старый домик на окраине. Два дела сразу — дом и работа… Сергей не хотел выяснять — что их привело, такую семью — в богом забытое место. Какие кризисы и неурядицы. Время покажет.

Все снова молчали, поглядывая на него. Стоило открыть рот — сразу наступала тишина. Боялись — когда же это прозвучит… Они добрались — что дальше?

Мэр лично показал домик — по Сергеевым меркам, — нормальный дом. Два этажа, маленький сад, двор, калитка. Правда, пусто внутри, и толстенный слой пыли. 'Кухня… — полный дядька в старинных очках распахивает дверь. — Не бог весть, но все же…' Сергей заглядывает — просторное помещение, ряд шкафов, инфро-плита, система гомо-вывода и очистки… Абсолютно нормальная кухня. 'Гостиная, спальня, детская…'

Все молчат, не спускают глаз. 'Элла, — не выдержал Арф, когда за местным мэром закрылась дверь. — Если вы тоже на остров… по своим делам… — он снова покраснел и смутился. — Может, пока нет смысла что-либо менять?' Мертвая тишина — все боятся вздохнуть. 'А-а-а…' — протянул Сергей, взглянув на отца. 'Клянусь! — сразу прижал руку к груди русоволосый. — Никаких поползновений!' 'Ну-у-у…' — озадаченно почесал голову, поверх бинта — радостный выдох облегчения чуть не сорвал этот самый бинт…

Все сразу пришло в движение — дети сорвались с места смотреть комнаты, Аль обернулась уже на лестнице: 'Я выберу для тебя лучшую!' 'Осторожней…' — крикнул вслед Сергей… Блин! Вдет себя как настоящая мамаша — что может случится? Арф улыбнулся и застучал по ступенькам следом…

Сергей облокотился о стол и сложил на груди руки. Что происходит? С каких пор стал соглашаться на столь… непривычную роль? Ладно в дороге, ладно — опасность проверок… А здесь? Зачем? Мать? Жена? Боги. Пусть понарошку — тем не менее. 'А вдруг заинтересуются, — подсказал очень разумный разум. — Захотят проверить… На острове черт знает что. Это разумно — хорошее прикрытие…' Ладушки. Будем считать — убедил…

Жена? Офигеть…

Арф с детьми спустились вниз: 'Как тебе?' 'Нормально, — пожал плечами Сергей. — Даже хорошо!' Добрый, удивленно-изучающий взгляд… 'Как вам, шантрапа?' — улыбнулся детям — на них невозможно смотреть без улыбки. Шантрапа дружно вздернули большие пальцы — довольны до небес. Казалось — они всегда и всем довольны. 'Ладно, — хлопнул в ладоши Арф, оглядывая свое довольное наследие. — Тогда… Для начала заглянем в школу?' Улыбки стали дружно тускнеть.

Сергей закрыл за ними дверь и оглянулся. Это надолго. Школа — потом на работу для определения фронта 'работы'. Что дальше? Прошелся по комнатам — пыль и пыль… Есть столы, встроенные шкафы и даже постели. Мебель. Только пыльная, одинокая и неуютная…

У выхода обнаружил оставленный жетон Арфа, с остатками денег. Арф никогда не просил — просто, на всякий случай… 'Взялся за гуж — не говори, что не дюж'. Жена? Бррр… Мамка? Тогда — вперед. Надо начинать с уборки…

Закрыл за собой дверь и отправился в магазин на площади.

В магазине оказалось все. Все, что душе угодно. Покупателей мало — зато товара… Сергей начал с ведер и тряпок — и разошелся не на шутку, откуда только взялось? Что-то просило внутри, шептало тихим голосом: 'Пожалуйста… так же будет уютней!' Он шел из отдела в отдел — и не мог не остановиться в каждом. То симпатичные портьеры на окна, то полки, то коврики для пола… То зеркало для ванной, то посуда для кухни, то пластиковое покрытие для гостиной… Деньги на счете 'мужа' закончились — основательно выскреб свой. На остатки купил продуктов. Что творит? Хозяйка, елки-палки…

Ему нравилось. Откровенно. Даже не хотел отрицать — по-настоящему увлекся. Хозяин магазина отправил вслед двух парней, с ворохом покупок — без ума от щедрой покупательницы. Выгрузили все прямо в гостиной, и пожелали чаще наведываться.

Сергей принялся за уборку. Волосы в хвост, рукава выше локтя — и с азартом в бой…

Вежливый стук в дверь прервал глобальную битву. Откинул со лба волосы и открыл — на пороге улыбается симпатичная женщина:

— Добрый день… Соседи? Видим — наконец заселился, домик напротив…

— Проходите, — радушно махнул рукой — Правда, я тут…

Симпатичная соседка с порога оценила масштабы сражения, вздернула палец: 'Одну минуту! Только позову мужа…'

Через пять минут все в доме ходило ходуном. Добрая Лона с мужем оказались силой, побеждавшей любые армии. Через пару часов Сергей выпрямился и поскреб затылок, оглядывая вычищенные полы, стены и мебель. 'Твои скоро вернутся?' — спускалась по лестнице новая подруга. Он пожал плечами. 'Будешь готовить?' 'Ага…' — новый поскреб головы. 'Не умеешь? — усмехнулась соседка. — Не проблема, я научу!' Через несколько минут на инфра-огне уже закипала вода…

Трое остановились на пороге и замерли. 'Мы точно не промахнулись?' — Най открыл дверь и оглядел двор, отец с дочкой дружно чесали лбы, растеряно осматриваясь по сторонам…

Дом преобразился. Весь. Шторы создавали уютный полусвет, пол блестел, столы сверкали, вазы на полках и светильники придавали по-настоящему домашний вид. Со вкусом и стилем, насколько возможно. Сергей затаил дыхание — нравится? Почему-то было очень важно… 'Ничего себе… — наконец первой выдала маленькая Аль. — Обалдеть…' Остальные даже не нашлись, что добавить.

'Нравится?' — выглянул из кухни Сергей. 'Вообще… — общее согласие. — Как это возможно? За такое время?' 'Тогда — ужинать…' 'Что-о?' Удивленные лица можно еще удивить? Все дружно, без напоминания сняли обувь и осторожно заглянули на кухню — на столе ровная стопка тарелок, и аппетитнейшие запахи из кастрюль…

'Это сон? — спросил Най. — У нас действительно дом? Ущипните, а?' Сестренка немедленно выполнила просьбу — он взвизгнул и потер красное место: 'Не так же…'

Сергей наслаждался. Вовсю. Что происходит? Почему доставляет такое удовольствие? Почему оказалось так важно — признательность его семьи? Почему так понравилось — уютность дома, довольные лица ребят…

Это ведь нормально? Удивительно — бесенок в голове молчал. Хотя точно знал ответ, хоть и отказывался признавать — пришлась по душе роль хозяйки. Ему это было нужно — о ком-то заботиться, и получать заботу в ответ…

'Только, — положил жетон на стол. — Тут уже пусто…' Арф даже не стал поворачиваться, махнул рукой: 'Ерунда…'

Через полчаса все были сытые донельзя. И не переставали восхищаться — а он собрал тарелки и прибрал на столе, страшно довольный. 'Так, — оглянулся отец. — Кто моет посуду?' Най с Аль вскочили одновременно — но Сергей отмахнулся: 'Я сама…' Ему это нравилось — неспешно суетиться на своей кухне, наводя порядок… Что-то новое внутри. Теплое, уютное и хорошее. Он был благодарен за благодарность…

Душа отдыхала. Наслаждалась пением уюта и душевного тепла. Рядом жили хорошие добрые чувства. Человечность, понимание и настоящая любовь. Боги, как ему это было нужно…

Дети легли спать рано — прошедшие сутки выпотрошили всех. Не удержался, и заглянул в комнаты поправить одеяла — Най покачал головой. 'Что? — спросил, не удержавшись. — Что не так?' 'Так не бывает!' — признался мальчик. 'Да брось, — устало отмахнулся Сергей. — Переборщили, ничего особенного…' 'Не в этом дело, — снова покачал головой. — Просто…' 'Просто, что?' 'Ты слишком красивая, — наконец ответил Най. — Что бы быть такой…' 'Какой?' 'Такой…' Сергей нагнулся и поцеловал его в лоб: 'Спи. И не баламуть…'

Аль сразу обхватила ручками за шею и прижалась: 'Спокойной ночи, мам…'

Сергей осторожно прикрыл дверь. Что-то в последнее время это 'мама' все меньше и меньше напоминает игру…

Жизнь начала входить в колею — приятной налаженностью и предсказуемостью. Утро, Сергей быстро готовит бутерброды — Арф с детьми хватают и запихивают на ходу, разбегаясь по 'рабочим местам'. Дети — в школу, — в Рай-саде была небольшая школа, — 'муж' в здание подстанции. Потом — тишина.

Сергей рыщет по сети, выискивая что-нибудь интересное — начинает готовить. У него вдруг проснулись способности, и это вдохновляло — найти и обрадовать чем-то новым. Арф через пару дней вытребовал аванс и купил старую подержанную машину — оказалось, специально для Сергея. Чтобы не скучал. Арф вообще — очень смешной…

Все еще смущался и краснел, как мальчишка. Сергею вдруг ужасно понравилось его подначивать — тот терялся, и смешно хлопал ртом…

Вечер. 'Папа проверил уроки?' 'Сейчас!' — Арф кивает и подпрыгивает, толком не дожевав. 'Минутку, — тормозит Сергей и делает вид, что задумался. — А почему папа не помогает на кухне?' 'Конечно!' — послушно опускается на стул русоволосый. 'После уроков, естественно!' — опять подскакивает… Смешной! 'Успокойся, — Сергей мягко хлопает по плечу. — Сначала доешь…' Самый ответственный момент! — каждое прикосновение Сергея заставляет его краснеть, как спелый помидор. Арф наклоняется к тарелке и заливается пунцом… Сергей просто обожал такие моменты — откуда взялось столько вредности?

Тишина. Он наконец выискивает что-нибудь интересное, и начинает варить, жарить и парить — необходимое докупает в магазине. Запускает машинку на стирку белья. Потом появляется время…

Сергей объездил на машине все окрестности. Долго рассматривал с вершины горы старый космодром — место 'Ч'. Несколько рядов колючей проволоки под напряжением, высокие охранные вышки. Тесные ряды ангаров, яркий свет прожекторов — даже днем… Место преткновения. Эти черные тысячелетние ящики с 'душой' Гидры — еще здесь…

Сюда невозможно попасть, невозможно пробиться. Крайняя степень защиты и допуска — охраняли пуще зеницы ока. Сергей смотрел много раз — с разных ракурсов. Иногда въезжали какие-то машины — через ряд ворот, и несколько этапов проверки. Бесполезно…

Он понятия не имел — как с этим справиться.

Зверь ворочался, пульсировал и смотрел…

На улицах в последнее время росло напряжение — разбивались окна в закрытых домах. Поговаривали о мародерах, хулиганах — даже о старшей ребятне с другой стороны городка. Сергей объявил запрет на поздние гуляния — подрастающее поколение понуро вздохнуло…

Дети его любили, даже обожали — он это чувствовал. Маленькая Аль не отходила ни на шаг — всегда крутилась рядом, стараясь помочь на кухне. Най, как взрослый — улучшал что-нибудь по дому — вместе с отцом вскопали цветники в саду, сделали аккуратную дорожку к крыльцу, поправили старую калитку. Он смотрел через окно, и потом тащил на улицу горячие пирожки — на прохладном воздухе миска дышала паром и сумасшедшими запахами. Мужчины в тысячный раз перехваливали, и никак не хотели снижать накал — а он почему-то совершенно не уставал слушать…

Смешной Арф, с добрыми серыми глазами — в которых пряталась какая-то скрытая глубина и грусть…

Подросший Най, почти юноша — готов спорить со всеми подряд, — только не с ним. Каждый раз хочет рассказать какой-то свой мальчишеский секрет — но смущается и замолкает…

Маленькая Аль — всегда рядом, как хвостик, хлопает влюбленными глазками — тараторит без умолку. Сама детская непосредственность…

Его семья. Понарошку. Но почему-то это 'понарошку' все меньше и меньше походило на понарошку.

На улице собрались соседи — спорят и шумят. Сергей заметил Лону, остановил машину и хлопнул дверцей:

— Опять?

— Опять… — подруга-соседка вздыхает. — Дом Саучей — ладно бы воровство… Так нет, вандалы — все выбили и разгромили! Зачем? Шпана, взять бы их отцов за одно место…

— Шпана? Не 'шестые'?

О шестой колонне оппозиции, оказалось, здесь знали все. Лона еще в первый день прожужжала все уши — террористы, бандиты. Ни для кого не было тайной. Даже знали где — в Ллой-сквере, район в пригороде Каберры…

— В том-то и дело! — она оглянулась и снизила тон: — ты бы присмотрела за Наем. Видела его, с какими-то подозрительными хулиганами…

— Най? Нет… — покачал головой Сергей. — Он никогда…

— Ильвиона тоже так говорила, — напомнила Лона. — А на следующий день арестовали ее сына. Мы — мамы. Часто не видим…

Сергей махнул рукой и зашел в дом — даже не хотел брать в голову. Но с мальчиком на всякий случай стоит поговорить.

Арфа вечером не было — задерживался на работе. Най был странно молчаливым и без аппетита — угрюмо ковырялся в тарелке, думая о своем. Сестра поглядывала с тревогой. Сергей долго проверял уроки — тема совершенно 'не земная', учебники — не для нормальных людей, — да и у Аль мысли где-то далеко… 'Что с Наем?' — наконец прямо спросил Сергей. Дочка пожала плечами: 'Не знаю, честно. Но…' — она запнулась. 'Говори, — попросил Сергей. 'Не могу…' 'Связался со шпаной? Грабит дома?' 'Что ты, — даже испугалась девочка. — Просто сегодня не было в школе…'

Сергей выскочил из комнаты — очень вовремя, чтобы задержать у входной двери парня:

— Стой… Куда?

— Надо… — 'сын' потянул ручку. — Скоро буду.

Сергей придержал дверь:

— Мы договорились… Поздно — никуда.

— Скоро вернусь, — он нахмурился. — Очень надо — обещаю.

Сергей отрицательно покачал головой:

— Нет. Раздевайся — есть разговор.

— Я же говорю — скоро…

— Нет.

— Ты не понимаешь…

— Нет.

— Урги! Слушай — никогда не просил! Единственный раз — поверь…

— Поверю, — согласился Сергей. — Если сядешь и все честно расскажешь.

— Я не могу…

— Я тоже.

Парнишка распахнул дверь:

— Извини…

Сергей встал на пороге:

— Ты тоже.

Некоторое время дышали и смотрели друг на друга. Сестренка за спинами испуганно притихла…

— Най, — Сергей постарался вложить больше мягкости. — Пойми…

— Хватит, — парень побледнел. — В конце концов — ты не мать, чтобы указывать…

Отстранил и хлопнул калиткой. Сергей оглянулся вслед…

Конечно не мать. Все слова были правдой. Но впервые — прозвучали как вердикт. Аль всхлипнула и расплакалась. 'Ничего, — провел по волосам Сергей. — Все нормально…' 'Не обижайся на него, ладно? — девочка умоляюще заглянула в глаза. — Он на самом деле хороший…' 'Я знаю, — задумчиво ответил Сергей. Затем быстро принял решение: — Побудешь одна? Я мигом!' Малышка вытерла щеки и кивнула…

Забежал в комнату и быстро переоделся — брюки, свитер, легкие сапоги. И кинулся догонять парня: 'Я не сдамся так просто…'

В конце улицы выскочил прямо на толпу подозрительных ребят — сдал назад и спрятался за забором…

Что-то происходило. Напряжение висело в воздухе — среди парней выделялась плечистая фигурка 'сына'. Сергей выглянул и осторожно приблизился, пока все заняты — широкий мусорный бак немного прикрыл. Потом пододвинулся еще ближе — никто не обернулся, долетели обрывки шума: '…И что? Дальше что?' 'Снесем головы, — четкий голос Ная. — Хочешь проверить? Давай — прямо сейчас'. 'Ты… — хриплый ответ, парень на пару лет старше. — Приехал, и уже решил…' 'Что надо, то решил, — перебивает Най. — Тебя не спрашивал'. Напряженная пауза, Сергей различает — это не одна группа… Это две группы — напряженные до предела, готовые кинуться друг на друга. В темноте смутно белеют лица, отсвечивают от далеких фонарей…

'Еще раз, для особо тупых, — снова холодный голос Ная. — Если кто из вас, ублюдков — еще тронет в нашем районе хоть один дом…' 'То что?' 'Снесем головы'. Напряженный смешок в ответ. 'Если не справимся, — спокойное продолжение. — Сообщим в полицию. Вопросы?' Соперник белый от злости — почти на голову выше, делает шаг… 'Давай, — Най сжимает кулаки. — Я готов…' Обе группы напрягаются до упора — нервы воют от взвинченности… Сергей дрожит и вытирает со лба пот…

Соперник в сердцах сплевывает на землю — резко поворачивается и шагает прочь. Его группа медленно отходит назад и поворачивает за вожаком… Ребята вместе с 'сыном' переводят дух и расслабляются…

Блин. Дела… Сергей тоже переводит дух и снова вытирает лоб — нечаянно задевает бак… Крышка лязгнула о мостовую — он развернулся и бросился по улице. 'Най… — удивленный голос сзади. — Кажется — твоя…'

Сергей быстро идет — сзади догоняющие шаги: 'Мам!' Най хватает за руку — он обернулся. 'Слушай… — в свете фонаря отсвечивают блестящие глаза. — Ты не так поняла, клянусь! Мне надо было, пойми…' 'Проехали, — ответил Сергей. — Иди к ребятам — ты им сейчас нужен'. 'Правда? — мальчик недоверчиво всматривается в лицо. — Серьезно?' 'Серьезно'. 'Я только на минуту, ладно?' 'Иди уже…' — Сергей подтолкнул его и зашагал домой. 'Сын' некоторое время смотрел в спину — потом вернулся к ребятам…

Не суди — и не судимы будете. Никогда не сомневайся в том, в кого веришь. Хоть полчаса назад и прозвучала обратная фраза…

Сергей закрыл за собой дверь — на пороге ждала заплаканная Аль. 'Все в порядке, — погладил по голове Сергей. — Все хорошо'. 'Вы помирились?' — всхлипнула девочка. 'А мы и не ссорились…'

Прошел в свою комнату и переоделся в домашнее. Буквально через несколько минут парнишка аккуратно постучал — действительно не задержался. 'Прости, ладно? — мялся, как прокаженный. — Пожалуйста…' 'Забудь, — серьезно сказал Сергей. — Все в порядке'. 'Я не о том… — покраснел мальчик. — О своих словах… Я всегда буду жалеть о том, что сказал. Потому что… — опустил глаза. — На самом деле — все наоборот…' Сергей улыбнулся и обнял 'сына': 'Знаешь, что скажу? — пальцем поднял подбородок и поцеловал в лоб. — Я тобой горжусь. Честно, — потрепал волосы, — мужчина ты мой…' Парнишка засветился, как новогодняя елка…

Сергей упал на постель и заложил руки за голову. Скосил взгляд на возвышающуюся грудь… Что с ним такое, в последнее время? Ведь совершенно все не по-мужски…

Как ведут себя матери и отцы? Схожее отношение? Отношение схожее — но поведение… Он все больше забывает — как быть отцом. Спокойным и рассудительным. И все чаще — просто поддается чувствам…

Через несколько минут снова стук: 'Мам, можно?' Сергей поднялся и спустил ноги. 'Слушай, — мальчик присел на постель рядом. — Как узнать, что девочка тебя любит?' 'Ух ты… — Сергей поскреб затылок. — Ильма, да?' 'Ага…' 'А отчего сомнения?' 'Ну… — задумался Най. — Понимаешь… Ведь бывает, что девчонки… — он замялся, — ну… не совсем искренни, что ли? Если у тебя что-то такое есть, то…' 'А что у тебя есть? — усмехнулся Сергей. — Гол как сокол!' Мальчик смутился и откровенно запутался. 'Я не знаю, — честно признался Сергей. — Так сразу не скажешь'. 'Ты ведь поймешь, если увидишь? Как женщина?' 'Наверное', - пожал плечами Сергей. 'Договорились! — обрадовался парнишка и вскочил. — Я познакомлю! Только ни-ни, ладно?' 'Ладно…' — растерянно ответил Сергей вслед…

Не понял. Ничего не понял. Что значит — познакомлю?

'А то и значит, — ответил привычный разум. — Надеются — вместе надолго'.

Боги… Как далеко он зашел?

'Дальше некуда'.

И что дальше? Ведь он все-таки — принцесса…

'Имеет значение?'

Нет, конечно, но…

Если действительно не имеет — тогда без всяких 'но'. Что действительно важно? — что ты принцесса, или жена и мать?'

Я уже не знаю. Честно не знаю…

Арф пришел совсем поздно, когда все спали. Грустно потоптался у двери — очень хотел пожелать спокойной ночи. Но так и не решился заглянуть — шаги тоскливо застучали вниз по лестнице… Смешной.

В обед к дому подъехала полицейская машина — сверкнула мигалкой и остановилась. Сергей нахмурился, глядя через окно — потом оглянулся на детей: 'Спокойно, договорились?' Две пары глаз переглянулись и кивнули…

Вытер руки и вышел на улицу:

— Офицер? Что-то случилось?

Молодой парень в форме махнул рукой, облокотившись о калитку:

— Здравствуйте! Я местный шеф… — пробежался глазами по Сергею. — М-мда… Правду сказали — в нашем захолустье появился настоящий цветок…

Сергей усмехнулся:

— Спасибо. И все же?

— В последнее время тут было неспокойно, — парень оглянулся вокруг. — Грабили дома. Я обязан проверять.

— Нашли грабителей?

— Пока нет — притихли. Но вы не беспокойтесь…

— Думаете, 'шестая'?

— Что вы… — рассмеялся страж закона. — Не слушайте бредни. 'Шестые' не опускаются до банальности. Нет, конечно — бандиты и террористы… — кивнул на ходу. — Но другого уровня. Не гадят там, где живут.

— А они здесь живут?

— Почти! — развел руками шеф. — Не секрет — все знают. Бары 'Конька', Ллой-сквер, Каберра… Не возьмешь так просто — все по закону. Настоящая организация, не мелкий пошиб…

— Вы так говорите, будто восхищаетесь, — констатировал Сергей.

— Ну… — пожал плечами полицейский. — Нам они не мешают — даже помогают… Сюда не лезут другие.

— Понятно…

Он почему-то чувствовал себя совершенно спокойно. То ли привык к роли матери-хозяйки, то ли прошедшие уютные недели приучили к обыденности…

— Вы красивая девушка, — мужской взгляд снова пробежался по фигуре и задержался на лице. — Одну минуту! — нагнулся к машине и протянул прекрасный цветок. — От полиции Рай-сада!

— Спасибо, — Сергей взял распустившийся бутон — нежные лепестки склонились к ладони, защекотали благоуханием и ароматом… Ему почему-то приятно. И уже не так раздражали бегающие по телу мужские взгляды.

— Вы лучше цветка! — поднял палец в перчатке шеф. — Поверьте — не комплимент. Я всегда говорю правду — издержка профессии!

— Спасибо… — повторил смутившийся Сергей. Черт, как последняя глупая девчонка…

— Ваш муж дурак, если оставляет одну. Всегда может появиться рыцарь на белом коне, и оставить глупый нос в одиночестве. Видели когда-нибудь 'Горячий Оранж' в Каберре?

— Нет…

Прекрасно сознавал — парень флиртует. С каких пор флирт перестал быть раздражением?

— Не хочу подсказывать мужу, — снова вздернул палец полицейский. — Скажу вам — побывайте с тем, кто по-настоящему приятен. Советую! Густые оранжереи с цветами — вино, столик на двоих… Подъемники поднимают на невероятную высоту — восхитительный вид на море и звезды…

Ночь, цветы, море, звезды… Наверное — красиво.

— Не против, если еще загляну? — улыбнулся шеф. — Красивым девушкам нужна особая охрана! Особенно — от рыцарей на белом коне!

— Как знаете, офицер, — сделал вид, что не понял Сергей.

Полицейский ловко отдал честь и хлопнул дверцей — снова мигнула мигалка…

Проводил машину и повернулся — через стекло неотрывно смотрели две пары серьезных осуждающих глаз…

Блин… Все слышали? Вот о детях он совсем не подумал…

Да что такое, в конце концов?! Остановился на пороге — Аль с Наем старательно читали книгу. 'В чем дело?' Полное молчание в ответ…

Поднялся к себе и упал на постель — ну и ладно… Пофлиртовал немного, и что?

'Ты сам себя слышишь? — усмехнулось что-то внутри. — Уже флирт с мужчинами?'

Почему молчал? Почему слушал всю эту чушь про 'мужа'? 'Я не знаю, — вдруг признался сам себе. — Не знаю…' Было что-то непонятное внутри — неосознанное… Как тихое раздражение и недовольство…

'Какое недовольство?'

Не мог найти определение. Серые глаза Арфа — они такие…

'Какие?'

Глубокие, печальные, смешные… И тупые.

'Глаза? С каких пор ты стал подмечать мужские глаза?'

Сергей сконфузился окончательно…

Внизу хлопнула дверь — вернулся Арф. Донеслись голоса детей…

Он честно держался — как мог. Как и подобает — если на самом деле без разницы. Если на самом деле не придает значения. Целых несколько минут. Потом не выдержал — осторожно приоткрыл дверь и немного спустился по лестнице…

— …Добегаешься, доиграешься… — недовольный голос Най. — Потом сам будешь корить себя, почем свет…

— Да что такое? — не понимает отец. — Случилось что? Никак не могу взять в толк!

— Случится, не беспокойся! — присоединяется Аль. — Если так и будешь топтаться и тянуть резину! Приедет какой-нибудь… 'Рыцар на скакуне' — уведет, поминай как звали…

— Да в чем дело?

— А в том! — почти взорвался мальчик. — Что топчешься на месте, как индюк! А рядом шарят всякие… У них смекалки больше чем у тебя — оглянуться не успеешь, как помашешь вслед ручкой…

— Были прецеденты? — голос Арфа вдруг стал ледяным.

— Будут, — буркнула дочка. — Обязательно. Если протянешь еще день-два.

Молчание — зашелестела переворачиваемая страница…

— Что я могу сделать? — вдруг виновато спросил отец. — Вы же видели — она сама поставила условия…

— Пап… — вздохнула дочка. — Ты такой, честное слово… Младше Ная! Она — девушка… Кто слушает слова девушек? Нас завоевывают — романтика, цветы…

— Короче, — добавляет сын. — Смотри сам. Твои шансы тают на глазах — или ты примешь решение, или… Не простишь себе всю жизнь.

Тяжелое дыхание…

Сергей осторожно развернулся и поднялся к себя, стараясь не скрипнуть ступеньками…

Самые умные на свете — дети. Детская непосредственность — не знает мудреных наслоений…

Простой ответ на все вопросы.

Он сел на постель — боги… Все так?

Непринимающий разум сделал скачок и совместился с невысказанными чувствами — неосознанное раздражение, недовольство, флирт… Серые глаза — чистые и виноватые… стальные — с подонками у вагона, и мягко-добрые — рядом с ним…

Почти злят. Почему?

'Потому как до сих пор — держатся на расстоянии. Не делают никаких шагов'.

Он взвыл от ощущения правды и потер руками виски — боги… Что происходит?

Что он на самом деле хочет?

'Чтобы сероглазый Арф догадался сам, и все сделал за тебя. Открыл, перевернул, и поставил на место. То, что боишься признать — но уже давно хочешь внутри…'

Осторожные шаги на лестнице, замирают у двери… Сергей опустил руки. Длинная пауза, потом аккуратный стук:

— Элла?

Сухо сглотнул:

— Да?

На пороге Арф — пунцовый как рак. Мнется и пытается спрятать руки:

— Я это… Слушай, столько времени вместе — надо бы… развеяться, отдохнуть… как бы — сбросить напряжение… а?

— Как бы — что? — смущение всегда смешило. — Конкретней?

— Может — сходим куда-нибудь? Посидим…

Еще немного — начнет покрываться пятнами…

— То есть… — уточнил Сергей. — На свидание?

— Нет! — испуганно замахал руками Арф. — Просто… — запнулся и смолк, не находя слов…

Смущение всем девчонкам добавляет сил? Сергей склонил голову набок и терпеливо ждал.

— Да… — наконец признался Арф, и точно пошел пятнами. — На свидание… — опустил глаза, и спрятал руки.

Пауза наросла и зависла, сгустив воздух…

— Ладно, — вздохнул Сергей. — Хорошо.

— Что? — встрепенулся Арф, не веря своим ушам. — Хорошо?

— Ага.

— Ух ты… — разволновался как мальчишка, все еще боясь до конца поверить. — Можно собираться?

— Можно. Дай мне полчаса.

Дверь захлопнулась, чуть не взвихрив воздух… Сергей опустился на постель и обхватил голову руками. Что происходит? Что творится на белом свете?

Он уже бывал на свидании — не новость… Но с чувствительным Иштом — не по-настоящему. Рзвеяться, забыться — свежего воздуха глоток… Сейчас все абсолютно по-другому…

Подскочил и заглянул в зеркало. Блин! — волосы, как проволока… Страх! Ладонь заметно подрагивала. Схватил расческу — прошелся раз, другой… Чушь! Взвыл и кинулся в душ…

Война длилась не полчаса — минимум полтора. За полтора часа успел взвинтить себе нервы и отпустить с десяток раз. Из шкафа на постель летят платья — одно, другое — не подходят! Ерунда! Блин! — да что такое? Насобиралось за четыре недели — и ни… Наконец выбирает одно — купленное Арфом в самом начале — особо элегантное… Совсем забыл — никогда не думал, что понадобится…

Душ, фен, куча расчесок — зеркало впитало не одну 'сердечную' фразу. Что творится? Блин…

Через полтора часа война наконец закончилась — покрутился перед терпеливым зеркалом, еще раз осмотрел… Ладно. Более-менее…

Открыл дверь и спустился по лестнице — вся троица распахнула рты и прочно вошла в ступор…

— Эй! — помахал ладонью перед лицами. — Вы еще здесь?

— Мам… — первым выдал Най. — Ты богиня…

— Здорово… — прошептала зачарованная Аль.

Арф надолго застыл в столбняке. 'Пап, — потрясла за руку дочка. — Вернись на землю! Мама готова…' Русоволосый отец пришел в себя, сглотнул и открыл входную дверь…

Сергей снова наслаждался. Немножко получилось? Мельком глянул — платье облегает фигуру, глубокий разрез приоткрывает ноги, туфли в тон придают осанку… Блестящие волосы спадают на открытые плечи — цепочка на шее в тон сережкам… Чуток подчеркнул брови, ресницы и губы. Вроде неплохо. По крайней мере — для небольшого провинциального городка…

Что с ним такое? Так хочется нравиться? Как девушка? 'Наконец-то, — радостно потер ладони бесенок. — Дождался…'

Мягко шелестели шины, неторопливо проплывали дома. Линойс' в самом центре — единственный в Рай-Саде ресторан. Арф, пока ждал, уже договорился о месте.

Уютный зал, столик отгорожен зеленью цветов. Мягкий свет, три свечи на столе, нежная музыка. Услужливый официант опускает ведерко с бутылкой старого вина, быстро принимает заказ. Сергей оглядывается — Арф добился лучшего места, и кажется — собирается потратиться на весть ресторан…

Старое выдержанное вино — язык наслаждается терпко-сладкой горечью, сквозь хрусталь глаза парня кажутся особо глубоко-бездонными…

— Элла… — Арф неотрывно смотрит. — Я знаю… кажусь тюфяком и тупицей. Поверь — никогда таким не был, серьезно, никогда не конфузился… не было проблем с девушками… — окончательно запутался, — я не знаю…

Сергей улыбается, оглядывая зал — живая музыка, нежное контральто, несколько пар кружатся в танце. Ему хорошо — ему в последнее время вообще хорошо… Похлопал пальчиками по ладони Арфа:

— Все нормально, я понимаю.

Как всегда, от прикосновения Арф заливается краской, и начинает дышать…

— Я очень боюсь, что что-то сделаю не так, — признается с тоской. — Отпугну, упущу… Никогда не думал, что может быть такая…

— Какая?

Боги — неужели кокетство?

— Очень красивая… Изысканная. Умная. С великолепным вкусом. И плюс ко всему, что вообще… замечательная хозяйка, настоящая мать и отличная жена. Очень душевная и добрая. Никогда не жалуется, не упрекает, не укоряет, с вселенским терпением… Так не бывает!

— Серьезно? — усмехнулся Сергей. Снова перехваливают…

— Ты принцесса, — тихо сказал Арф, совершенно серьезно. — Настоящая принцесса, неподдельная…

Сергей грустно усмехнулся — вот те и на… Серые глаза с искренней нежностью смотрят ему в лицо — сердце почти выпрыгивает от переизбытка тепла…

Звон хрустальных бокалов, старое вино — язык чувствует впитанные солнца множества лет. Душа поет от чего-то невысказанного и особенного — не до конца понятого, — но от этого не менее будоражащего и приятного. Грудь поднимается и опускается, натягивая платье, коленки нежно прижимаются друг дружке, изящные туфли гладят пол…

Казалось, время остановилось в зале, и набрало скорость за пределами…

— Можно? — спрашивает Арф, кивая на танцующие пары.

— Ага… — просто не может отказать Сергей.

Сильные руки обняли за талию, он по-женски опускает ладони на плечи. Плавная мелодия захватывает и завораживает — отпускает весь мир, и просто отдает в волю того, кто ведет… Серые глаза увеличиваются, заполняют пространство — не просто глаза… Сама забота и теплый уют. Им можно довериться, им легко довериться — без остатка, до конца… Они никогда не подведут, не обманут, не бросят, не сделают больно — они… Это сама любовь.

Он чувствует, как сердце опадает вниз — быстрее и быстрее… Дрожь пробегает по ногам, охватывает руки — язык сухой, и трудно выдавить звук… Что происходит? Слабость в коленях — ноги почти заплетаются…

— Прости… — тихо шепчет Арфу, отстраняется и выпадает в какой-то коридор. Прислоняется к стене и сжимает рукой виски…

— Что случилось? — влетает следом перепуганный Арф.

Сергей без слов обнимает за шею — Арфу больше не надо повторять, сильные руки сжимают тело, и горячие губы находят друг друга…

Это конечно вино. Естественно — вино. Что еще? Сознание больше не хочет думать и анализировать, не хочет сопоставлять — просто отдается на волю и уносится вдаль… Теплый ветер в лицо — ветер больших перемен…

Тело трясет крупная дрожь, невероятная слабость — непонятная, странная — больше похожая на истому… Коленки вместе, нежно трутся и подгибаются — бессильно падают в сильных руках: 'Арф…' — глубокие зрачки тонут в глубине… Боги — дайте вздохнуть… Нет, лучше не давайте…

Парень пригнулся и подхватил на руки — Сергей не отпускает шею, завороженно разглядывая глаза, — бесконечно добрые, покрывающие без остатка… Он больше ничего не боится, ни о чем не думает — здесь есть кому думать и решать… 'Хозяин!! — вполголоса кричит Арф, он теперь все схватывает на лету. — Комнату, быстро!!!

Хозяин вырастает из-под земли — бегом летит по коридору и распахивает дверь…

Арф опускает на постель. Сергей приглушенно дышит, не спуская глаз — вздымается и опадает грудь. Теплые руки пробегают по всему телу — с неземной нежностью шуршит снимаемое платье, — с легким шелестом летит остальная одежда… Два сознания замирают и сплетаются воедино — далеко забросив все стереотипы и условности этого мира…

'Ты молчишь? — спрашивает Сергей в своей голове. — Давай, ты ведь этого ждал! Случилось!' Небывало нежные руки ласкают с головы до ног, горячие губы целуют все ниже и ниже — он со стоном выгибается навстречу и закрывает глаза…

'Я не это ждал… — понуро откликается бесенок. — Интересно, чтобы тебя поимели. А тебя — любят…'

Ты — девчонка! Девчонка-девчонка-девчонка…

Ага. Ну и ладно…

За стеклом проплывали заборы и дома. Арф осторожно вел одной рукой, боясь шевельнуться — голова Сергея покоилась у него на плече…

Он улыбнулся. Пускай девчонка. Прочь заботы из головы — все проблемы и беспокойства. Теперь есть, кому думать — на кого положиться. Есть тот, который всегда будет рядом — подхватит, поддержит, разделит, примет на себя, не позволит упасть, успокоит и унесет все тревоги… Выслушает, поймет и накроет теплом…

Девчонка. Теплота, радость, удивительное спокойствие… Как говорил старый Гамид? 'Гармония души, тела и разума'? Когда внутри все приходит в норму и баланс…

Тогда, может хватит думать в мужском роде? Может, и хватит.

Я — она… Она… Она? Офигеть… Улыбнулся: 'Смешно…'

'Что? — спросил счастливый до небес Арф. — Смешной, да?'

'Очень!'

Он наклонил голову и в сотый раз поцеловал в волосы. Потом остановил машину, оббежал и открыл дверцу — приехали…

'Нет сил!' — пожаловался ему Сергей.

'Ладно! — Арф наклонился и поднял его на руки. — Я точно не сплю?' Ногой открыл калитку и поднялся по ступенькам — Сергей обхватил руками за шею…

'Ва-ау…' — вытаращила глаза детвора, глядя на удивительное зрелище. 'Мама устала!' — объяснил довольный донельзя отец. 'Очень!' — подтвердил сверху Сергей. 'Офигеть…' — счастливая ребятня рванула наперегонки по лестнице открывать комнату…

Арф опустил на постель и сел рядом. Откинул челку со лба, наклонился и поцеловал — Сергей прикрыл глаза от наслаждения… Девчонка! Сто раз девчонка…

'Завтра у меня очень важный день, — сказал Арф. — Обещаю, вечером — расскажу все. Полностью. О себе, обо всем… Очень боюсь, как ты это воспримешь…'

'Я тоже, — ответил Сергей, глядя ему в глаза. — Завтра расскажу тебе все. Даже не могу представить реакцию…'

'Мне без разницы, — улыбнулся Арф. — Леди Элла Не-знаю-как-вас-там-мне-плевать-честное-слово — я хоть сейчас готов сделать предложение. Боги, если бы ты только согласилась…'

'Слышу топот лошадей', - оттопырил ухо Сергей.

'Спи, — наклонился и снова поцеловал сероглазый отец. — Спокойной ночи, солнышко мое светлое…'

'Спокойной ночи, мам!' — просунулись в дверь две вредные, но невероятно радостные головы.

'Спокойной ночи…' — от души улыбнулся Сергей.

Если бы он только знал…

'Здравствуй, папа! Никогда не думала, что напишу эти строки… Это удивительно, невероятно — ты жив, существуешь на самом деле, и ты меня нашел… Трудно описать, что творится внутри, у всех нас… Обещаешь рассказать все? Про себя, про маму? Какая она была? У меня семья. Любимый муж, трое детей — два мальчика и девочка… Они уже сейчас не могут найти себе места — так хотят увидеть дедушку… Когда ты приедешь? Приезжай, пожалуйста…'

Письмо на бумаге — такие писали тысячу лет назад. Он аккуратно сложил потрепанный листок и спрятал во внутренний карман.

— Что это? — молодая девушка на экране монитора всегда улыбается. В знакомом с молодости голосе звучит забота и сочувствие…

— Ерунда, — задумчиво ответил старик. — Записка от старого друга.

— Тебе не нужны друзья, Эсперан, — убедительно хмурится девушка. — У тебя есть я…

— Я знаю.

Ты есть. Ты всегда есть. Везде и всюду. Поучаешь, направляешь и давишь…

Некоторое время смотрел на нее, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику, затем нагнулся и включил распаковку файла…

— Что это? — почему-то заволновался голос, но девушка на экране осталась спокойной — она не умела точно отображать эмоции.

— Ерунда, — поднялся ученый. — Хочу проверить кое-что, дома объясню.

Накинул пальто и обернулся в дверях — она улыбнулась. Прощай, Велла. Я буду любить тебя вечно…

Охранники на этаже вскочили: 'Вы сегодня рано, господин Доуг…' 'До свидания'.

Прощайте.

Прощай город. Прощай мир. Прости меня, принцесса…

Экспресс дернулся от вокзала, и начал набирать ход — самый обычный экспресс. Старый худой человек с седой бородкой устало прислонил голову к стеклу, мельком скосив глаза на часы — ровно две минуты…

Зверь взорвался — дикий вой потряс само основание мира. Выпучился, выгнулся на всех своих невероятных щупальцах — и забился в агонии, — отростки хлестали все, что попадалось на пути. Мир затрясся, задрожал, заколебался…

Бешеный грохот и вой — Содом и Гоморра…

Сергей закричал и вскочил на постели, схватившись за голову — боги… Что такое? Оглянулся, пытаясь прийти в себя…

Позднее утро, яркое солнышко за окном. Вся комната в цветах — на столе, на тумбочке, на подоконнике… Впопыхах оделся и выскочил из комнаты — никого. Позднее утро — Арф на работе, дети в школе. Он проспал — и все очень постарались не разбудить.

Зверь рвал и метал. Выл от боли и стонал…

Что происходит? Задержался в гостиной и сжал ладонями виски — неужели… Осенение ударило в голову, и заставило пошатнуться — обернулся к компьютеру, трясущейся рукой ввел код… Потом долго смотрел на одно единственное слово одного единственного письма — и буквы расплывались перед глазами: 'Начало'…

Он сделал это. Эсперан Доуг. Реальность рванула с места и завертелась колесом — началось. Что дальше?

Выпрямился и замер. Мелькало в памяти безумное бегство, погоня, жизнь… Финишная черта всего, что для этого делалось. Шли в бой друзья, и брали на себя огонь…

Гидра гибнет? Что будет?

Дорога неслась навстречу, уносились деревья — Сергей больше не мог ни о чем думать. У него не было выбора — не было времени, не было возможности, не было других решений… Он должен — хотя не знал что, не знал как… Просто — должен…

Каберра — большой город. Мелькают за стеклом дворики пригорода, неоновые витрины и реклама. Ллой-сквер. Склады, заборы и предприятия — промышленная зона, серость и тусклость. Длинный серый забор, одинокие деревца…

Он насчитал три бара 'Конька'. Выбрал крайний — самый большой, ближе к черте города, удобные подъездные пути…

Нет времени на раздумья и размышления. Теперь решали часы и минуты. Будь что будет — он должен сделать хоть что-то…

— Пап, в чем дело?

Арф залетел в дом, забыв закрыть дверь:

— Элла!!!

Тишина…

— Ищем маму, быстро!!

Дети понеслись по комнатам, Арф выбежал на задний двор:

— Элла!!

Тишина, топот детей… Урги, где она? У калитки нет машины. Арф взвыл от отчаяния — боги, помогите…

Что-то произошло — с городом, с островом, с миром… Невероятное и страшное. Большое и смертельно-опасное. Он знал, у него большой опыт — Гидра это… Через час-другой в Рай-Саде будет апокалипсис, или вообще не останется ничего. Что-то творилось небывалое… Он спешил. Забрал детей из школы, и знал — счет уже на минуты…

— Нигде нет! — Най с Аль выбежали на крыльцо.

Некоторое время судорожно размышлял, затем принял решение:

— Собираемся, быстро!

— Пап… — детвора непонимающе смотрит. — Ты ведь не оставишь маму…

— Быстро!!!

Период скорости — тот самый экстренный момент. Он уже отправил сигнал — никогда не верил, что придется воспользоваться. Но — не время для колебаний.

— Что случилось? — Най упрямо сжимает губы.

— Что-то происходит с Гидрой… — он обнял их за плечи и заглянул в лица. — Понимаете? Рядом — ее сердце… Представляете, что здесь будет через час? Мне нужна вся ваша помощь и поддержка!

— Мы не уйдем без мамы, — дети упрямы, как никогда.

— Я тоже, — кивает головой отец. — Вы знаете. Помогите мне, ладно?

Они молчали. Как будто в подтверждение — над городком взвыла и начала набирать высоту сирена…

Город трясло. Все вокруг тряслось — зажигались и гасли фонари на улицах, самопроизвольно выключались охранные устройства, кухонные приборы и техника… Выла сигнализация машин, пульсировали вывески реклам, гудели и искрили трансформаторы… Вавилон. Перепуганные люди на улицах — ничего не понимающие лица… По радио проскочила информация о каком-то вирусе — рекомендация ждать еще больше увеличила панику…

До берега пришлось добираться пешком — машины не останавливались. На пристани — полный бедлам, баржи уже переполнены до отказа, — бурлящий гомонящий народ…

Сходни еще на месте, экипаж сквозь крики и споры пытается отсекать толпу. Арф пробивается чуть ли не по головам. 'Куда?! — толстое лицо с круглыми от злости зрачками. — Не видишь?!' 'Назад…' 'Руки!! Я посажу детей — даже если весь город встанет на пути…'

— Папа!

Из-за скалы вынырнул вертолет — завис в стороне, захлопал винтами, гоняя круги по воде. На песок один за другим спрыгнуло несколько человек — толпа заволновалась, закрутилась, загомонила… Арф сжал руки детей и начал проталкиваться назад к берегу — быстро они…

Уже у вертолета его заметили и бросились навстречу:

— Ваше высочество!!

— Заберите детей, — сунул детские ладони прибывшим. — Я скоро.

— Куда? — запоздалый крик в спину. — Ваш отец приказал…

— Папа! Найди!

Он уже не слышал, сломя голову несясь обратно в город. Дипломатический вертолет не может крутиться везде, где хочет — но он привык решать все проблемы сам. Кувырком полетело всё прикрытие и цели — плевать. Навстречу по дороге гудел все уплотняющийся поток машин…

— Арф!! — срывающийся голос, знакомая машина соседей — тормозит на обочине. — Где Элла, дети?

— Лона, — он нагнулся к окошку. — Не знаю… Если увидите на пристани, передайте — я дома, пусть меня найдет…

— В город нельзя!! — она откровенно плакала. — Вирус! Будут уничтожать!!

Махнул рукой: 'К черту…'

Уничтожать? Город? Что творит Гидра?

Над домами уже поднималось зарево пожаров, навстречу — все больше обезумевших людей. На улицах появились странные глухие автомобили, с эмблемами эпидемической защиты…

— Элла!! — как полоумный ворвался в дом. — Элла!!!

Снова пробежался по комнатам — тишина… Выскочил во двор: 'Отзовись, очень тебя прошу…' Он почему-то знал — она не уедет так просто. Не уедет, и все… Он почему-то знал…

— Элла!!!

По улице бежали люди. Задребезжали стекла, резкий свист резанул уши — над крышами мелькнули тени истребителей…

— Элла!!! — рванул по улице, заглядывая во все лица подряд. — Элла!!!

Распахнутые настежь двери, брошенные впопыхах вещи, чемоданы, детские игрушки — полный бедлам. Неожиданно донесся треск автоматных очередей, и сразу следом — дикий протяжный крик… Выглянул на соседнюю улицу — ряд трупов, накрытых серебристым покрывалом, рядом с эпидемической машиной. Фигуры в закрытых костюмах медленно двигаются по асфальту…

Сердце заволновалось, виски ледяными тисками сжимал страх — только не это… Я не могу ее потерять… Пригнулся и юркнул за угол дома — вопль возможной потери отразился от стен и заметался в закрытом сознании…

— Ваше высочество! — за спиной появились старые знакомые — как только нашли? — Мы больше не можем ждать…

— Понятно, улетайте, — небрежный кивок за спину. — Я остаюсь.

— Вы не понимаете, — убеждал старший. — Баржи задержаны — никого не выпускают с острова. Боюсь, тут…

— Хватит, — отрезал Арф. — Я не уйду, понятно? Даже если придется перевернуть весь город.

— Простите, — вздохнул человек и сунул под нос флакончик. — У меня приказ.

Он даже не успел сжать кулаки — несколько человек подхватили обмякшее тело и потащили прочь…

Сергей остановился на пороге — низкий зал, столы, длинная барная стойка. Посетителей совсем немного. Пара встревоженных барменов вполголоса спорят у компьютера…

Совершенно нет времени на убеждения и выяснения — быстрыми шагами пересек зал и сразу свернул в подсобный коридор. 'Куда? — запоздалый крик в спину. — Дамочка, туда нельзя!' Первая дверь — кухня, вторая — какой-то склад. Третья заперта. Четвертая… Сзади забежал бармен: 'Не для посторонних!' Пятая — несколько человек за столом, что-то бурно обсуждают. Кажется — сюда…

— Здравствуйте, — остановился на пороге и оглядел всех. — Мне нужно руководство 'шестой колонны', нет времени на формальности. Просто выслушайте, и все…

Сзади ворвался бармен: 'Простите, не успел — сейчас выведу…'

— Могу объяснить, что сейчас происходит, — закончил Сергей.

Его схватили за руку и потащили за дверь…

— Одну минуту, Рай, — поднялся из-за стола один из сидящих — невысокий и плотный. — Что сейчас происходит, леди?

Бармен остановился. Сергей выдернул руку:

— Гидра летит к чертям. Запущен вирус на разрушение.

— Серьезно? С чего вы взяли?

— Я это сделала.

— Правда? — недоверчивые лица ухмыльнулись и начали терять интерес.

— Два месяца назад в столице был большой бедлам, — добавил Сергей. — Мало кто знает, но вы наверняка слышали… Я — та, которую искали.

Люди за столом переглянулись и немного посерьезнели…

— С какой стати мы должны вам верить? — спросил невысокий и кивнул бармену: — Рай, закрой дверь.

Бармен исчез, дверь за спиной закрылась. Сергей сделал два шага и еще раз оглядел всех:

— У меня совершенно нет времени что-то доказывать. Или подробно объяснять. Счет идет уже на минуты. В ваших руках сейчас один единственный шанс — впервые за всю историю. Раз и навсегда покончить с Гидрой. Вы знаете — охраняемый космодром. Там то, что ее сможет восстановить…

— Сколько слов… — удивленно ухмыльнулся невысокий.

— Выбор за вами, — закончил Сергей. — Только знайте — вы не простите себе этого всю жизнь.

— Пришла дамочка, — развел руками еще один из сидящих. — Многое чего наговорила… Зачем мы слушаем?

— Почему? — согласился с ним плотный.

— Посмотрите внимательно мне в глаза, — наклонился и оперся о стол Сергей. — Очень внимательно. Может, поймете — почему волновались в столице…

Все смотрели. Мужчины есть мужчины.

— Я - Элита Энтийская. И у меня нет времени что-то доказывать…

Глухой смешок пробежался и смолк… Наступила тишина. Все не могли оторваться от его лица. Привычный анализ закрутил шестеренки — вся суета в столице… Сергей выпрямился:

— Решайте. Выбор за вами.

Еще раз оглядел вытянувшиеся лица и хлопнул дверью, оставив за спиной глухое молчание. Вздохнул, вытер пот и также быстро пролетел через зал — оба бармена проводили в спину. Он сделал, что мог. Что тут скажешь? — сейчас не время для споров и убеждений. Или — или…

Паника начала набирать обороты — на улицах сплошной поток машин. С трудом выбрался и вдавил педаль скорости на Рай-Сад…

Время увеличило темп. Стремительно неслось, не оставляя возможности для паузы и осознания… Что будет дальше? Вообще?

Зверь взрывался, пучился пузырями, и содрогался. Вопил, пульсировал и изнемогал…

Над городком поднимались столбы дыма — Сергей сжал руками руль. Ряд странных серебристых автомобилей у обочины — люди в еще более странной одежде грузят носилки… В груди стремительно нарастала паника.

Некто в костюме поднял руку и попробовал перекрыть дорогу — Сергей обогнул и вдавил педаль скорости. Удивленно оглянулся — сзади догнали хлопки выстрелов…

За поворотом остановился и прыгнул за забор. Почти сразу догнал один из закрытых автомобилей, захлопали дверцы — несколько человек, заглянуло внутрь, — загомонили, заспорили между собой… Осторожно отполз подальше, свернул за дом, и пригнувшись побежал дворами. Резкий запах гари — один из домов пылал… Сердце от предчувствия падало вниз, в голове росла паника…

В городе полный бедлам — всюду шум и крики, на улицах — разбросанные домашние вещи. Кого-то грузили в крытые машины, кто-то еще сопротивлялся у дверей. Какой-то старик вцепился в плечо: 'Дочка…' Он чуть не плакал — и ничем не мог помочь… У крыльца над телом голосила женщина…

Долго пробирался к дому, старательно обходя кордоны и машины — боясь даже подумать о страшном. Скрипнул калиткой и поднялся по ступенькам…

Тишина и пустота. Прошелся по комнатам — конец… Почти ничего не тронуто, только самое необходимое. Понятно — не могли иначе…

Осознание потери размахнулось и ударило в голову, из глаз выступили слезы — то, чего он больше всего боялся…

Никогда не видать счастья. Никогда. Не для счастья пришел на эту землю — только для потерь и утрат…

Постоял в комнатах Най и Аль, пробежался пальцами по корешкам книг…

Смешной и заботливый Арф. Мужающий Най. Маленькая Аль…

'Договорились! — радуется парнишка. — Я вас познакомлю…'

'Очень боюсь отпугнуть, упустить, — волнующийся Арф. — Потерять…'

Наверняка искали его повсюду… Горячие слезы бежали по щекам, соленой горечью таяли на губах…

Ни имени, ни откуда — вообще ничего…

— Элла! — перепуганный голос соседки снизу. — Ты здесь?!

Быстро сбежал вниз:

— Лона?

— Что происходит?

— Уходите, — быстро проговорил Сергей. — Если сможете. Гидра гибнет — и сходит с ума…

— Невозможно, — покачала головой заплаканная соседка. — Никого не выпускают, ушла только первая баржа, остальные арестованы…

— Видела Арфа и детей?

Горькая пауза. Сердце сорвалось вниз:

— Говори…

— Кажется, он отправил детей. И вернулся за тобой — мы встретили на дороге…

Пауза нарастала, расширялась, заполняла собой…

— Дальше.

— Эллочка…

— Дальше!

— Его… волокли по дороге…

Мир зашатался, закачался, расплылся перед глазами. Сердце стукнуло последний раз и остановилось…

— Эллочка… — пожала руку соседка, всхлипнула, и вышла за дверь. — Я рядом…

Он стоял, смотрел — и ничего не видел…

Только ряд серебристых машин — в которые грузили на носилках трупы.

Мир смешался — в который раз за эту странную жизнь. Ушли, пропали чувства — исчезли без следа. Для чего? Зачем? Весь этот странный замкнутый бег?

Белая тоска, пустота и глухой полумрак. Длинные ряды трупов под серебристым покрывалом.

Ему плевать. Ему почему-то теперь — на все плевать…

'Ты издеваешься? На твоих глазах гибли тысячи людей… Что отличает теперь?'

Судьба. Личная судьба…

'Серьезно? Жены и матери? Это даже не твои дети…'

Я не хочу отвечать.

'Ладно — пускай ты теперь и внутри девушка. Любая девчонка мечтает о счастье, понятно… Но тут… Разве это счастье?'

Прощай.

Он вышел на крыльцо и зашагал по улице. Его больше не волновало ничего — ни море, ни дорога, ни люди, ни города… Где-то там, на летнем пирсе — остался маленький ялик… Впереди — долгий путь. В который раз за эту странную жизнь. Совершенно не заботясь — что ждет впереди, и как это возможно. Он к такому привык…

Через пару часов остановился на вершине горы и оглянулся на космодром… Вспучивались разрывы, звуки очередей сливались в нераздельную канонаду, к облакам поднимались густые столбы дыма…

'Шестая' все-таки поверила. Последние часы жизни Гидры. Наверное, должен обрадоваться, наверное — должно тронуть…

Почему-то не тронуло. Его теперь ничего не трогало…

'Остановись. Возьми себя в руки. Ты не виноват…'

Какая разница?

Он слишком много терял за свою жизнь. Но сегодня — потерял саму веру.

Поднял глаза к небу: 'Слышишь? Я скажу один раз. Я ОТКАЗЫВАЮСЬ БЫТЬ ПРИНЦЕССОЙ…'

Через два месяца худая изможденная девушка проникла за охранный периметр космопорта Арпетриума — и постучала прямо в шлюз архунского лайнера.

Ее немедленно задержали и доставили прямо к капитану.

'Остановитесь, — попросила она, глядя на протянувшуюся руку к монитору связи с диспетчером. — Дайте одну минуту. Потом вызывайте кого хотите…' Рука осталась висеть в воздухе, девушка обессиленно прислонилась к стене рубки и начала оседать на пол…

Огонь трещал, вскидывался снопами искр, будоражил стены причудливыми отблесками и дрожащими тенями… Тепло, свет и уют. И возможность думать — много-много думать…

За окном серел рассвет — очередная ночь без сна. Можно привыкнуть к этим постоянным бессонным ночам, можно привыкнуть ко всему, что угодно — но только не к жуткой щемящей боли внутри…

Он верил в справедливость вселенной. Верил в постоянство помыслов и торжество добра. Только вера и помогала держаться на ногах все это жуткое время…

Период страха. Период кошмара — не только для него, — для всех кто верил…

Ее нет. Столпа, основания, опоры всего — на чем возрождался новый Архун. На чем строились все устремления и будущность. На чем зиждилась вера и любовь…

Стоит официальным слухам просочиться в прессу — конец быстро застучится в дверь. Крах всего, что строилось самим Небом…

Два с половиной месяца вымотают любое тело, любой самый крепкий мозг… Почему он верил, на чем держался? Он сам не мог ответить — наверное на том, на чем все строилось до сих пор… На вере в любовь и торжество истины.

Глухая, разрывающая на части тоска. Он давно забыл, когда спал…

Постоянный непрекращающийся кошмар. Высасывающий суть досуха…

Быстрый топот шагов за дверью на миг отвлек от нудных опустошающих мыслей:

— Ваше сиятельство!! — совершенно непривычно громкий стук в дверь. — Вы не спите?

Лорд Иарр вздрогнул и обернулся, чувствуя как тоска подступает к горлу, приоткрывая широченный зев… В такое время только что-то небывало экстренное могло заставить поступить так…

— Ваше сиятельство!!

— Да? — он поднялся с кресла и обернулся, пытаясь справиться с предчувствием…

Дверь распахнулась, на пороге один из гвардейцев:

— Прибыл посыльный из Арманга… Говорит — очень срочно… Я бы не позволил, если бы не услышал…

— Давай сюда.

Следом вбежал запыхавшийся солдат в военном мундире:

— Ваше сиятельство! Только что на прямую связь вышел капитан одного из архунских лайнеров, с космопорта Деверры… Стартовали без разрешения, вопреки все запретам… У них на хвосте боевые эсминцы Деверры, ведут огонь на поражение…

— Короче! — начал терять терпение старый лорд.

— На борту…

Боги… Сердце вдруг ухнуло вниз — и тонко и нудно защемило в висках….

— …принцесса Элита Энтийская…

Мир зашатался, заколыхался, завертелся — первый канцлер побледнел и оперся о кресло… Боги-боги-боги-боги — не оставьте…

Через пару десятков минут уже грохотали чуть ли не все космодромы Архуна, взрываясь бешеными снопами искр. В небо один за другим рвались огромные тени — на предельной нагрузке, вопреки всем инструкциям — прямо в атмосфере уходя в подпространство…

— Мама, — сказал маленький принц. — Когда я вырасту… я никогда не женюсь на принцессе.

— Почему? — удивилась королева.

Мальчик задумался, глядя на перемигивание угольков в камине.

— Они не настоящие. Поддельные… — наконец грустно произнес он. — А я хочу настоящую. Добрую. Которая умеет любить…

— Откуда такие знания жизни? — улыбнулась мать, откладывая вышивку в сторону. — Может, тебе как раз попадется настоящая?

— Так не бывает, — голос мальчика был сух, как угольки. — Разве что только в сказках.

— Слишком быстро взрослеешь, — вздохнула мать. — Если уже не веришь в сказки…

'…Тринадцатая и четырнадцатая… — первый вице канцлер отмахивал кулаком, как будто хотел добавить веса своим словам. — Локационные отключения по всему периметру. На четырнадцатом — открытые вооруженные столкновения на орбите, — даже не отвечают на вызовы…'

'Дальше', - хмурился король.

'С семнадцатого сектора 'Правый-Тракт' вывезли всех людей, но четвертая Деверры — уничтожила вышки и оборудование. Это уже открытый конфликт, Ваше величество…'

'Хватит. Я понял'.

Он знал. Он все знал и так…

Деверра сошла с ума. Как только легла Гидра, раскинувшая щупальца по всем обитаемым мирам… На чем зиждилась сила и мощь Деверры? На технологиях, достижениях, продвинутости? Чушь. Сила Деверры в Гидре — вот откуда мощь и давление, зависимость и принижение…

Гидра. Умна, интеллектуальна и благоразумна — на нее привыкли полагаться во всем. Не стало Гидры — ахнула вся реальность. Не просто чудовищный переполох — раскрытые в безмолвии рты, с детской немощью вопрошающие небо…

Все, кроме Адерона. И Архуна. На Адероне никогда не было полной власти Гидры.

Чушь. Все чушь. Реальность оказалась не так страшна, как взывали насмерть перепуганные рты — уже через пару недель большинство пришло в себя, и восстановили управляемые программы. Обычные рабочие программы, по управлению, экономике, движению — без всяких гидр и искусственных интеллектов. Конечно — пришлось работать, работать мозгами, но всякий мыслящий человек понимает — без этого невозможен прогресс…

Жизнь восстанавливалась. Не на Адероне — на Адероне не прекращалась. Еще один предмет для ненависти Деверры. Конечно, если верны слухи — вся ненависть 'центра цивилизации' должна концентрироваться на Архуне — но объединенный Архун сейчас слишком силен…

Боги. Неужели слухи верны, и все сделала Элита Энтийская? Одна-единственная девушка? Не может быть…

Жизнь восстанавливалась. Боязливая, перепуганная, осматривающаяся… В некоторых мирах еще пробовали разделять по старому примеру СОС, в других сразу махнули рукой, без Гидры — категорирование крайне ненадежное… Восстанавливалась. И по старому, и по новому — совмещая все стили…

'Все свободны' — махнул рукой король.

Королевский Совет задвигал стульями и начал покидать зал — король провожал глазами…

Принцесса Элита Энтийская. Неожиданно взлетевшая яркая звезда. Перевернувшая вверх ногами весь Архун, и следом — все Содружество…

Как это возможно? Еще несколько месяцев назад ни во что не верил, но после слухов о Гидре…

Он вообще не верил в новоявленную принцессу. Вынырнувшую невесть откуда, и сразу принятую ашерами…

Ашеры. Вот откуда все недоверия и антипатия. Он не верил, что ашеры Архуна не связаны с ашерами Деверры, ибо…

Ашерский Дом Арпетриума — сотворил и контролировал Гидру.

Он не верил в случайность и непредначертанность. Не верил в простоту и чистоту. Не верил в верность старому наследию и душевным порывам. Не верил, что непонятно откуда взявшаяся слабая девушка могла творить все, что было…

Чушь. Продуманная пропаганда. Сбалансированная психологическая программа ашеров Деверры по захвату власти на Архуне — вот что воспринимал старый королевский мозг…

Потом убеждения пошатнулись. Потом еще сильнее…

Генерал Арманг не был связан с Домом Арпетриума? Тогда как…

Просто? С помощью самой Вселенной?

Пару месяцев назад в боевом режиме взорвались чуть ли не все космопорты 'старой земли' — что бы встретить и проводить один единственный лайнер…

Слухи о причастности принцессы к гибели Гидры откровенно подорвали веру в продуманность и предопределенность. Если все так, то…

То он — старый закоснелый болван. И сейчас пожинает плоды своей зашорености и подозрительности.

Ибо Деверра сошла с ума. Потеряв контроль в одном — бросилась восполнять в другом. Пока еще есть мощь и влияние. Вспыхнули, и набрали обороты до открытого конфликта все древние забытые распри — по колониям, лидиевым рудникам на астероидах…

Деверра больше не хотела договариваться и решать споры за круглым столом. Деверра срочно пыталась забрать то, что считала своим. И один Адерон не мог противостоять сильной Деверре…

Содружество могло помочь. Необходим вес голосов, политический кворум. Но расстановка не оставляла сомнений — полный разброд и разногласия… Кроме Архуна. На Архуне теперь вообще никаких разногласий. Короли старой земли едины в решениях и мнении, и полностью сплочены. В их силах теперь дать любой кворум…

Но только — с согласия Элиты Энтийской. Признанной наследницы императорского дома. Архун больше ничего не хочет делать без ее ведома…

Прародительская земля мгновенно выросла и поднялась, составив реальный противовес самой Деверре.

Признанной наследницы…

Его боль…

— Арр? — в пустой зал заглянула королева. — Что решили?

Старый король только махнул рукой.

— Ты знаешь, что должен сделать, — она тихо подошла и опустила руки ему на плечи. — Сейчас не время для гордости и амбиций. Время для мудрости. Я верю — она простит…

— Не простит, — мрачно сказал король. — Думаешь, не пробовал?

Консульский отдел уже много раз направлял официальный запрос о возможности встречи — вежливые завуалированные переносы-отказы. Принцесса не хотела встречаться и разговаривать…

Он отлично знал о причинах. Не поддержал в свое время, как некоторые из королей — во время войны с Дормом. Держался в стороне. Вообще — никак не отреагировал на появления новоявленной принцессы. Она не забыла…

— Мой друг говорил… — начала королева.

— Не надо, милая.

Лорд Иарр, старый друг семьи, утверждал — принцесса вообще никогда не обижается. И не принимает — совершенно по другим причинам…

Она вообще никого не принимает. Ушла от всех дел и решений. Отрешилась от политики и управления. Сразу после всех событий. Восстановления после Кассунского медицинского центра и разгрома всемирной системы контроля…

Он не верил. Старый Иарр просто снижает накал — тертый политик. Прямой отказ от официальной встречи старого королевского Дома несет в себе открытый враждебный акт, вот старый лорд и сохраняет баланс…

Слухи. Слухи-слухи-слухи… Все считали — старый Аррус Адерона не признает новоявленную принцессу из-за соперничества… Потому как до сих пор считался самым близким по генетической линии к императорскому Дому. Что греха таить — может в этом есть доля правды… Он человек. Просто человек, и гордился своим прошлым — а тут появилась, и сразу…

Но гордость и амбиции — не для королевской крови, где в руках судьбы народов. Его гордость с детства в кулаке, и главная причина — в недоверии к ашерам…

— Так и будешь молчать?

— А что говорить? Все летит к черту? Не дождутся…

— Арф прилетел со спутника… Не хочешь попробовать еще раз?

Король тяжело вздохнул — спасибо… Очень нужный момент. Несчастья всегда срываются скопом…

Хмурый Арф отдавал последние распоряжения — четко и лаконично, как всегда, ни единого лишнего слова. Прямо в просторном вестибюле. Все двенадцать членов экс-комитета понимающе кивали в ответ…

Аррус не стал прерывать, просто остановился на лестнице и подождал. Сын. Наследный принц — надежда и опора… Он уже мечтал о покое и передаче власти, если бы не…

Похудел, осунулся — нет лица, одни глаза. Тусклые и безнадежные — снова в груди защемило сердце…

Он не простит. Никогда. Вместе с внуками…

Никто не знал, что произошло на Деверре, во время плановой поездки по восстановлению сети… Попали в переплет — именно тогда произошли все странные события, и полетела система. Большой переплет. Сильная неудача — никто не должен был знать о целях… Именно он настоял, чтобы взять детей — для большей наглядности, и воспитания… Королева всегда была против — но так воспитывали все его прадеды. Не уходить от народа. Не засаживать кровь чванливостью и снобизмом — знать изнутри, чем дышат люди…

Никто не знал, что произошло тогда на Деверре — сын ушел в себя и молчал. Дети тоже ушли в себя и молчали. Никто не хотел говорить. Мать пыталась достучаться, но также не смогла пробиться за стену безнадежности и отчаяния…

Он не смог принять и смолчать. Откровенно приказал, не как отец — как король. Не время для томления и лирики — время для сплоченности и единения. Сын ничего не ответил — молча встал и собрал экстренный комитет…

Он всегда умел работать, и всегда находил выход.

Только — совершенно не изменилось отношение. И отношение внуков. Полное отчуждение и тоска…

Он бы смирился. Аррус Адерона умел терпеть и смирять. Но… сын таял прямо на глазах. Похудел, осунулся — никто больше не видел блеска в глазах. Все больше и больше…

Профессор Йорг забил настоящую тревогу, но все уже поняли и так — не просто потеря, не просто боль… Что-то более глубоко пустившее корни…

Мать по редким фразам у детей выведала — на Деверре встретили девушку. Очень необычную — сумевшую покорить и Арфа, и детей…

Он проклял себя миллиард раз, но изменить уже ничего не мог. Консульский отдел проверил Каберру неоднократно — ни единого следа случайной спутницы. Тогда было страшное время, и многих вывезли трупами…

Арф закончил — комитет дружно заспешил на выход. Мельком глянул в сторону отца, повернулся и зашагал по коридору. С момента возвращения с До-орбиты ни разу не виделись…

Король остался на месте. Отвел глаза в сторону и остался…

Причина — не в отсутствии почтительности. Просто, прямо на глазах исчезает сыновья привязанность…

'Я не хочу, солнышко мое светлое…'

Любимое до последней черточки лицо мягко отсвечивало на фоне широкого окна:

'Ты должен… Ты — принц, надежда и опора… Можешь представить, как трудно отцу и матери?'

Она только это могла сказать. Она из тех — которые всегда знали…

'Я знаю… Прости… Ничего не могу с собой поделать… Я даже смотреть на него не могу…'

'Это пройдет…'

'Не пройдет! — он умоляюще всматривался в эти глаза. — Уже никогда не пройдет, не успокоится… Я знаю…'

'Ты мужчина, — она мягко улыбнулась. — У тебя долг. Ты должен быть сильным'.

'Я не могу…'

'Можешь. Поэтому тебя выбрала, верно? Поэтому полюбила?'

'Мужчины тоже иногда могут быть слабыми', - грустно сказал он. — Не справиться…'

'Я знаю, — вздохнула она. — Поверь — знаю, как никто другой. Будет еще время для слабости, ладно? Потом…'

— Сын…

Он вздрогнул — дорогое лицо растворилось. На секунду прикрыл глаза и постарался взять себя в руки — боги, только не ты…

— Сынок… — отец зашел в комнату и прикрыл дверь. — Может, наконец поговорим?

'Давай… — нежный голос в ушах. — Ты обещал…'

— Не сейчас, — обернулся к дверям. — Прости, отец… Не сейчас.

— Это не может длиться вечно… Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Отец старался. Как мог. Смирил свою гордость, и открыто пришел просить прощенья… Он не понимал. Совсем не понимал — не в этом дело… Не в обидах или прощеньях. Просто — само присутствие напоминало о том, что потерял…

Ему не надо прощать. Он просто не мог его видеть.

— Простите, Ваше величество. Не сейчас.

— Аль…

Королева заглянула за пушистые деревья — внуки как обычно, сидели у водопада. Молчаливые и отрешенные. В последнее время приняло характер настоящего свойства.

Молчаливость, отрешенность и безразличие. Даже Най — совсем юноша, и вот…

Теперь почти всегда. Ни о чем не говорили — просто сидели, молчали и смотрели…

Материнское сердце разрывалось от боли — но ничего не могло изменить. Больше ничто не интересовало — ни прогулки, ни парки, ни аттракционы, ни скачки, ни полеты, ни любые другие развлечения… Теперь позволено все — но как раз это 'все' уже не нужно…

'Ты не понимаешь, — слезы на щечках любимой внучки. — У меня была мама…'

Очень хорошо понимаю, радость моя… И представляю…

Кто она, эта странная незнакомка? Так сильно тронувшая сына и внуков? Простая девушка. Боги, да ей совершенно не важно — такую материнское сердце приняло бы с радостью, плевать на все пересуды…

Вот только — вернуть ничего нельзя.

Молоденькая Ильма, не сводящая влюбленных глаз с Ная, переживала еще сильнее. Младшая дочь герцога ре-Доградда — теперь натурально сторонилась своей фамилии. Ибо Най реально невзлюбил титулы…

Вот она — прячется за ветками. Приехала, и боится даже подойти…

Все стало сложным и запутанным. Случилось что-то очень плохое, на этой сто раз проклятой Деверре. И она никогда не простит, что не удержала тогда детей…

— Аль…

Крытый зимний сад огромен — можно спрятаться и не найти. Сотни фонтанов, десятки водопадов и озер. Только от нее — не спрячешься. От глухой невыносимой тоски…

— Арф… Мы на грани войны…

— Я знаю, — сын старался не встречаться глазами.

— Что скажешь?

— У вас есть королевский Совет, Ваше величество.

— Мне надо твое мнение.

— Извините, — он отвернулся и открыл дверь. — Мое мнение осталось на Деверре.

— Прости… — тихо сказал в спину король.

Он услышал. Задержался в дверях… Постоял, потом вздохнул и оглянулся:

— Отдай им Гоффу, отец… Отдай им эти треклятые рудники — все равно там лидия лет на десять, не больше…

Дверь мягко закрылась. Старый король перевел дух…

— Аль… Най… — королева мягко подошла сзади и обняла внуков за плечи. — Знаете, что мы сделаем?

Маленькая девочка безучастно пожала плечами, мальчик не ответил. Тихо журчала вода, колыхая рябью белые кувшинки…

— Когда улягутся все страсти на Деверре, — продолжала королева. — Мы отправимся туда сами. Лично. И попробуем разобраться на месте — вдруг…

Дети даже не пошевелились.

— Ты не понимаешь, — чуть слышно ответила девочка. — Совсем.

— Она… — добавил мальчик. — Заметна. Если бы осталась — сразу нашли…

— Но могла…

— Проверили всех, кто выезжал, — совершенно спокойно ответил внук. — Кроме мертвых…

Они были слишком умны, ее внуки. И давно потеряли надежду.

— Все нормально, баб, — глухо закончила Аль. — Не надо, мы справимся.

Если бы было так…

— Тогда, может что-нибудь скажешь Ильме? — шепотом попросила королева. — Бедная девочка здесь с утра…

Най вяло махнул рукой. Потом все-таки собрался и встал…

Кризис случился на следующий день. Консульство Деверры в столице внезапно запросило встречу…

'Еще раз, — побагровел король. — С самого начала',

'Совет Мигорры официально объявляет о законном праве на астероиды пояса Гоффы, — повторил седой представительный консул. — Предлагает в течении суток признать и совершить акт передачи…'

'Суток? — не поверил монарх. — Вы издеваетесь?'

'Ни в коем случае, Ваше величество, — подчеркнул мигоррский представитель. — В противном случае акт будет произведен самостоятельно…'

'Это что? Военное вторжение?'

'Прошу прощенья, Ваше величество, — нахмурился консул. — Все в соответствии с международным правом. Хочу напомнить, что сам Адерон… некогда в достаточно спорных обстоятельствах получил независимость…'

'Что-о?'

Королевский Совет в полном составе молчал. Вопиющая наглость не требовала ответа… Деверра знала о своей силе и безнаказанности. Время смуты — кто сейчас открыто выступит против?

Только королевский Дом Адерона.

'Вон! — поднялся с трона старый Аррус. — Вместе со всем консульским отделом! Вот с этой земли!'

Седой представительный политик сверкнул глазами и поклонился…

'Что скажете?' — повернулся к Совету, когда за послом закрылись двери.

'Что тут сказать? — выдохнул вице-канцлер. — Мигорра перешла к активным действиям…'

'Я не о рудниках…'

'Неслыханно! — всколыхнулся весь Совет. — Если брать историю… Полная ложь!'

'Я не о том, — нахмурился король. — Почему Адерон?'

'Вы знаете, Ваше величество, — покачал головой глава Совета. — Вы единственный, кто будет противостоять. Пока есть мощь — начали с самого сильного…'

Повисло молчание. Совет глухо гомонил между собой…

'Что будем делать? — спросил вице-канцлер. — Выдворение представительства само собой означает ответ… Мы не выиграем эту войну. Им нужны не рудники — им нужен Адерон…'

'Я знаю, — задумчиво ответил старый Аррус. — Знаю…'

Полная фаза. Открытые карты. Нет выхода — предрешено.

Если только одно. Самое последнее. То, о чем почему-то страшно думать…

Не страшнее, чем о войне с Деверрой. Он всегда мог сжать гордость в кулак, когда речь шла о людях…

'Что будем делать, Ваше величество?'

Король думал. Затем принял решение и поднял лицо:

'Собирайте официальный королевский двор. В полном составе. Мы вылетаем на Архун…'

Тишина. Полная.

'Мы признаем императорский Дом, — сказал старый монарх. — По примеру королей Архуна. Принцесса Элита не сможет это игнорировать, и не ответить…'

'Она отказала во встрече…' — напомнил вице-канцлер.

'Поэтому мы придем сами'.

Арф — сам холод и безразличие:

— Нет.

Совершенно не время…

— Сейчас как никогда необходима полная сплоченность семьи, — взял себя в руки, и отрезал отец. — Нам всем нужна твоя помощь.

Сын молчал, король ждал. Еще пару недель назад жестко рубанул бы рукой: 'Хватит хныкать и хлюпать — соберись! — ты принц и наследник, в конце концов…' Но теперь знал — не малодушие, не раскисание, не слабость… Глухая тоска, засевшая в самой глуби — каждый час иссушающая душу… Он еще держался. Как мог…

Профессор предупредил — не долго.

— Это Элита Энтийская, — напомнил отец. — Ты всегда искренне уважал.

'Не до богинь…'

Пауза растет, распрямляется…

— Ладно, — наконец тихо согласился Арф. — Но с условием…

— Так…

— Ты отпустишь меня. После всего.

Старый Аррус почувствовал, как обрывается и падает в груди…

— Я найду ее дом, — продолжал сын, смотря в сторону. — Родителей, семью — хоть что-то, связанное… Вместе с Наем и Аль. Мы решили.

— Даю слово, — согласился король. — Даже помогу, чем могу.

Хоть что-то. Боги, он бы разрешил что угодно — лишь бы снова увидеть улыбку на их лицах…

К вечеру Адеронский королевский лайнер в сопровождении эсминцев защиты опустился в космопорте столицы Илишвара — ближайшем к древнему Архелаю. Длинная вереница представительских машин вытянулась в сторону Гоморры…

'Вы издеваетесь? — пылало негодованием лицо лорда Иарра на видео. — Ваше величество, я же предупреждал!'

'Прости, — нахмурился король. — У меня нет выбора'.

'Вы не понимаете…'

'Это ты не понимаешь! — не выдержал старый Аррус. — Принцесса пришла восстанавливать Энтию? Я у ее ног — что может быть больше?! Мало?'

'Здесь уже три дня, как сидят представители Деверры! — взорвался канцлер Архелая. — Чуть ли не всего Содружества! Представляешь?'

'И ты ничего не сказал? — побледнел король. — За моей спиной?!!'

'Чтобы вы столкнулись здесь лбами?! — бушевал лорд Иарр. — Залили все кровью?!'

'Как ты мог…' — отказывался верить монарх.

'Успокойся… — устало отмахнулся князь. — Сказал же — никого не принимает… Вы вот приехали — без предупреждения, неожиданно… Официальный королевский Дом в полном составе… И даже не подумали — как все это воспримет пресса?'

'Именно так и воспримет, — зло прошипел Аррус. — Не сможет отказать!'

'Продолжай в том же духе, — вздохнул канцлер. — Надейся…'

Король тоже вздохнул…

Кавалькада машин миновала Арманг и задержалась у дороги императоров. Король молча смотрел в окно — высокие изваяния старых богов…

Он сделал свой шаг. Пришел. Иарр не понимает — у него нет выбора… Пресса конечно сойдет с ума. Но он должен попробовать. Унижение из рук Архелая не так болезненно, как в ногах у Деверры…

Он таки смирил гордость и хоть попытался…

Маслянистая черная поверхность подземного озера отсвечивала бликами факелов — удивительно близкая реальность к равнодушию души. 'Ты хоть сам себя видишь? — в который раз тоскливо заканючил бесенок. — Красна девица, убивающая себя от любви…'

'Уже не красна… — подумал Сергей, глядя на мутное отражение. — Темная и страшная…' Бесенок только вздохнул — Сергея уже не трогало восприятие себя в женском роде…

Глупость и чушь. Ничего нет правильного в этом мире — ни красок, ни неба, ни чувств. Он не хотел подниматься наверх к свету — слишком резкий контраст…

На ступеньках лестницы с утра до вечера терпеливо ждут Лея и Илл — заплаканные, печальные… Не отходят ни на шаг — страх как боятся, и переживают пуще смерти… По коридору слоняются потерянные неразлучные Огга и Чекка…

А он? Он не переживает. Он спокоен и равнодушен — ему плевать.

'Ты сам себя слышишь? — вновь грустно откликается бесенок. — На кого плевать?'

На все. На землю, на город… 'На людей', - подсказывает бесенок. Не на людей… На Небо. Голосок испуганно притих.

Зачем он пришел в этот мир? Для дороги, по которой вело Небо? Странная дорога. Не его путь.

Кто управляет судьбой? Кто дает сверху уроки жизни?

Странные уроки. Я принял в себе новую сущность. Оказалось — это совсем не надо Небу…

Тогда к черту — само Небо.

'Спокойной ночи, мам….' — счастливые глазки Аль…

'Спокойной ночи, мам…' — старающийся быть взрослее, и от этого еще более смешной Най…

'Спокойной ночи, солнышко мое светлое…'

Больно защемило, на глазах сразу выступили слезы — боже… Он изо всех сил старался не думать, не вспоминать — но воспоминания каждый раз вспыхивали сами…

Не надо…

Он пытался контролировать мысли. Ибо точно знал — сразу и бесповоротно сорвется…

— Элита!!

Князь. Как всегда — вовремя.

— Элита!! — отблеск факела на ступеньках лестницы. — Ты здесь?!

Я всегда здесь…

— Элита, — лорд Иарр показался в проходе. — Ты себя в конец изведешь…

Сергей не ответил. Канцлер мрачно глянул на корзину с едой:

— Повара изо всех сил пытаются угодить — а ты даже не притронулась…

— Не говори им, ладно?

— Не поваров сейчас жалеть надо… — грустно начал Иарр.

— Не надо, — отвернулся Сергей. — Я знаю. Весь мир. Весь мир зависит от одной девушки…

— Можно издеваться, — согласился князь. — Но на самом деле — так и есть.

— Хватит, — попросил Сергей.

— Послушай, — глава Совета присел рядом. — Знаешь, что творится наверху? Бедлам. Хаос. И если кто-то не вмешается…

Сергей промолчал.

— Сегодня прибыл королевский Дом Адерона, — продолжал Иарр. — В полном составе, со старым Аррусом во главе. Догадываешься, зачем?

Толстая стена. Она где-то далеко…

— Официальное признание…

В заоблачных далях. Или прошлых событиях.

— Деверра резко активировала замашки хищника… Если ее не остановить…

Тихо потрескивают факела, гоняя отблески по стенам…

— Просто выступи… — попросил канцлер. — Скажи два слова. Трудно представить, что будет дальше — мордохи вне себя…

Зеро. Ноль. Отчуждение и боль… Князь сокрушенно вздохнул — кто еще мог выдержать столько…

— Не знаю, что там произошло, на этой чертовой Деверре, — тихо проговорил спустя минуту. — Но поверь — это того стоило… Только ты могла уничтожить Гидру — только ты… Пойми… Небо… выбирает тех, кого любит. Надо обращать внимание не на путь, а на финиш…

— Любит… — странно прошептал Сергей.

Финиш…

'Мам, — маленькие глазки малышки Аль спрятались в хитрые щелочки. — Почему ты не любишь папу?'

'Папу? — опешил Сергей. — Ну… понимаешь, солнышко…'

'Понарошку! — засмеялась девочка.

'Понарошку — люблю!' — обрадовался Сергей, накрывая одеялом.

'А меня?' — вдруг спросила малышка.

Сергей сконфузился еще больше…

'Мам… — вдруг тихо спросила Аль. — А разве можно любить понарошку?'

Как солгать самой детской простоте?

'Спи, — он нагнулся и поцеловал в лоб. — Пусть тебе приснится…'

'Мама, — ответила счастливая девочка. — Без понарошку…'

'Мам, — Най тщательно вымывает тарелки и составляет в стопку. — А как распознать чувства внутри? Настоящие — ненастоящие…'

'Ты про Ильму?' — улыбнулся Сергей.

'Вообще… Понимаешь, — обернулся мальчик. — Иногда это знаешь точно. А иногда…'

'Осознаешь, когда теряешь… — согласился Сергей. — Не взрослей так быстро, Най — притормози…'

Все-таки попало внутрь… Рвануло, раздирая в кровь, и размазывая по стенам… Сердце застонало, защемило, задохнулось — Сергей закрыл глаза и сжал ладони, раздирая ногтями к кровь… Хватит — я устал…

Чувства — это душа. Душа — это Небо. Бог — это любовь…

Какие возвышенные слова.

— Ладно, — открыл глаза и повернулся к Иарру. — Хочешь, чтобы я выступила? Согласна. Прямо сейчас…

— Серьезно? — опешил князь. Всмотрелся в пустоту и вдруг резко побледнел: — не надо…

— Пойдем, — Сергей поднялся и заспешил к ступенькам.

— Не надо! — оглянулся вслед старый лорд. — Элита, не надо!!! Мы выдержим, вынесем…

По лестнице удалялся быстрый перестук шагов. Канцлер подскочил и стремительно кинулся следом…

Неожиданный слух 'Принцесса сделает объявление' взбудоражил весь дворец, и все официальные представительства в Архелае — тронный зал быстро заполнялся народом…

'В чем дело?! — Аррус нашел среди народа князя Иарра. — Что за объявление?' Старый друг вяло махнул рукой: 'Только не встревай сейчас с Деверрой, ладно?' Сумеречный взор выхватил среди толпы представителей Мигорры — большая делегация, держатся особняком — чуть ли не у самого трона…

Неожиданность взбаламутила все — быстрая весть без протокола. Без церемониймейстеров, объявлений, распахивающихся дверей, торжественных парадов и свит… Просто объявление.

Арфу было плевать. Обнял детей за плечи и наклонился: 'Немного потерпите, ладно? Это недолго…' 'Зачем это, пап?' 'Политика…' Малышка Аль задумчиво оглянулась на высокие двери: 'Это та самая? Элита Энтийская?' 'Та самая…'

'Мама…' Мама-мама-мама…

Он не знал, что сердце может щемить так больно. Не знал, что в жизни есть что-то — выше всех катастроф и невзгод. Не знал, что некоторые мелочи убивают больнее, чем все войны вместе взятые…

'Мама'. Мама-мама-мама…

Есть слова, которые остаются просто словами. А есть слова, в которых… Нет, не заключен великий смысл — вообще без глубоких вдумчивых мудростей… Просто — душа. Сама душа…

Вокруг Сергея крутилась целая когорта народа — стилисты, визажисты, прислуга… Под бдительным оком Леи и Илл. Готовился к последнему заявлению — заявлению, которое откроет новую страницу в жизни…

Без всяких принцесс. Без глобальных потрясений и катастроф. Без всего, что навсегда переполнило болью и горечью… Деверра. Плевать. Он найдет их — своих детей. И они вместе перенесут горечь утраты отца и мужа…

'Мужа?' — спросил бесенок.

Мужа.

Без дворцов и бесконечных свит. Войн и интриг. В тепле и уюте семьи.

'Ты!! — взывающий вопль глухого отчуждения к небу. — Я сделала, что могла. Теперь сделай и ты. Позволь их найти…'

'Мама'. Мама-мама-мама…

А если не найдет? В чем тогда будет смысл? Что заполнит пустоту и отчаяние? Глубину и отрешенность? Серые мрачные дни и свинцовые глухие вечера?

Грудь стискивало и щемило, боль рвалась наружу — визажисты не переставали терпеливо удалять слезы… Сердце переполнялось и стонало, разрывалось и корчилось…

Он не смог продержаться долго…

'Ваше высочество… — старый верный Иарр в дверях. — Все давно ждут. Пожалуйста, последний раз прошу…'

Сергей поднялся:

'Я готова'.

Подруги откровенно разрыдались — визажисты снова сорвались с места…

— Ее высочество Элита, принцесса Энтийская!!!

Длинный коридор — склонившийся в поклоне народ… Блестящая гвардия, шелест платьев и дорогих официальных сюртуков… Распахивающиеся гигантские двери тронного зала — волна опадающих вниз людей…

'Мама'. Мама-мама-мама…

Длинная дорожка к трону. Океан склонившихся голов…

'Мама' Мама-мама…

— Мама…

Далекий крик резанул уши… Боги, только не сейчас…

— Мама!!!

Отчетливо — как сам воздух. Он побледнел, оглянулся и вдруг показалось… Поплыл невероятный зал, ослабели ватные ноги — боги…

— Ее высочество Элита, принцесса Энтийская!!!

Арф опустился на колено вместе со всеми. Отец был мрачен и глух — они приехали для личной встречи, и все пошло кувырком… Весь официальный королевский дом Адерона — больше сотни человек, — затерялись среди множеств в бесконечно огромном зале…

Арф не был мрачен и глух. Арф был равнодушен. Само равнодушие и пустота. Вся жизнь теперь разделилась на 'до' и 'после'. 'До' — жизнь. 'После' — ледяной вакуум…

Память хранила след ослепительной звезды. Сладкий воздух, смысл и наслаждение. Зияющий льдом конец и щемящую безысходность…

Она появилась — ему все равно. Знаменитая принцесса, как всегда — великолепная, изысканная и красивая. Но самая изысканная и красивая — осталась в прошлом…

'Мама…' — вдруг тихо сказала Аль… 'Тихо!' — грозно обернулся отец. Арф и Най удивленно подняли лица…

— Мама… — девочка выпрямилась, раскрыв плескающиеся глазки на пол-лица…

'Аль… — Арф успокаивающе сжал детское плечико. — Солнышко, не сейчас…' Многие обернулись…

— Мама!!! — невероятно счастливый крик взметнулся над морем голов — девочка сорвалась с места…

Сама детская непосредственность и чистота. Время как будто замедлило ход — уплотнилось, сгустилось, колыхая отрешенный непонимающий разум… Два полюса самой земли… Среди океана голов летел ребенок. Кто-то пытался остановить, возникали на пути чьи-то руки — разве можно остановить искристую радость и потрясение?

— Мама!!!

Принцесса остановилась. Оглянулась, пошатнулась и побледнела… А потом вдруг рванула навстречу…

Рядом медленно поднялся с колена Най…

Два полюса столкнулись и слились воедино, слившись в один нераздельный комок…

— Мама? — неверяще прошептал Най, и тоже сорвался с места…

Как будто потолок с недосягаемой высоты обрушился на голову, смешав все мысли и чувства — разум дал сбой и отрешился… Арф судорожно дышал, смотрел и не верил. Она. Настоящая. Живая. Знакомые до боли глаза, полные слез — без устали целующие детские головы… Здесь. Сейчас… Потом она оторвалась от детей и умоляюще оглядела зал…

Он медленно поднялся с колена — глаза нашли друг друга и встретились… Длинный затяжной миг непередаваемой полноты — одни в этом зале. Никого нет — только он, она, и дети…

Неважны все условности и штампы. Неважны все земли, города и планеты. Неважен весь мир, вся вселенная… Вот она — настоящая вселенная. Вот он — большой великий мир. Он, она, и дети…

Нет зала, нет океана изумленных людей. Нет притихших от неожиданности официальных лиц и слуг…

Дикое невыразимое счастье рвет изнутри, в клочья разрывая боль и отрешенность — наполняя полнотой непередаваемого ощущения самой полноты… Счастливые глаза полны слез — и не могут оторваться ни на миг… Время остановило свой ход. Он готов отдать за этот миг саму жизнь…

Князь Иарр первый пришел в себя — быстро выскочил вперед и обернулся ко всем, выставив ладони:

— Прошу прощенья, уважаемые господа!!! Самые искренние извинения от лица Архелая!! Но… может, оставим на время молодых людей наедине? Кажется — это для них сейчас важнее…

Огромный, тихо гомонящий и беспрестанно оглядывающийся народ послушно заспешил к выходу… 'Давай, — подтолкнула монарха взбудораженная королева. — Не слышал?' 'Что?! — никак не мог прийти в себя Аррус. — Куда?' 'Туда, — махнула в сторону толпы, выливающейся в просторную горловину. — Не тормози, Ваше величество…' 'Ага, — понял старый король и двинулся, постоянно оглядываясь. — Ну Арф… Снова меня убил…' 'Он это может', - впервые улыбнулась мать, смахнув непрошенные слезы…

Четыре застывшие фигуры у подножия великого трона. Последним вышел донельзя довольный Иарр — и всхлипывающие от радости Лея и Илл закрыли двери…

Элита медленно приходила в себя. Осмотрела пустой зал, закрытые двери, и хитро взглянула в глаза:

— Значит — Арфей, наследный принц Адерона?

Арф качнул головой и улыбнулся:

— Значит — Элита, принцесса Энтийская?

— Офигеть… — хором добавили прижавшиеся счастливые дети.

Дружный легкий смех упорхнул к далекому потолку…

— Это ты мне хотел сказать в последний день?

— Ага… И ты тоже?

— Ага…

— Я искал… Никогда бы не…

Маленький пальчик прижался к его губам, нежный шепот прошелестел в самое сердце:

— Не надо. Я знаю…

Вершина высочайшего пика Архуна — только самые близкие… Семьи монархов Архуна и Содружества. Худой Иббегой, полный Диах, широкоплечий король Илишвара, приземистый Загоры… Плачущие Лихва — Лея и Илл в подружках… Огга, Чекка, черные довольные лица Йово, генерала Иуша, близких ургов… Чуть в стороне напустили подобающе глубокомысленный вид седобородые Гамидий и Ошлу…

Самые близкие — сами собой образовали значительную толпу.

Она — в красивейшем белом платье, легкая фата невесты опадает волнами… Она не верила, что это случится. Случилось…

Длинная дорожка, усыпанная лепестками адеронских роз…

Официальный, мужественный, представительный Арф…

Верховный патриарх Белой Церкви возлагает венчальные венки на склонившиеся головы: '…вместе навеки — в печали и радости, в разлуке и счастье…' Громкий, совершенно нерегламентированный взрыв приветственных воплей и криков — к черту условности и официоз…

Радостно кричат счастливые Аль и Най — Арф подхватывает ее на руки и спускается по ступенькам, — длинная белая фата щекочет зеленые лепестки…

Элита на мгновение прикрывает глаза — она уже это видела… однажды… Тысячу лет назад. Огромная высота, океан людей внизу, предательский выстрел в спину — долгий полет в неизвестность… Перед глазами мелькали не кадры пройденной жизни…

Иарр уже носится с бокалами вина — не может сидеть спокойно…

Арф отпускает на ноги у самого края. Перед глазами — бескрайний мир, сплошная пелена облаков, и синее бездонное небо над головой…

Крики за спиной стихают — небо неожиданно взрывается и полыхает… Расширяются изумленные глаза — боги, это невероятно… Небывалые всполохи ярких разноцветных огней заставляют плясать, петь и кувыркаться глубокую синь самого космоса… Миллионы оттенков вспучиваются и бегают, сливаясь в небывалые узоры — рассыпаясь на более мелкие, и вспыхивая новыми гаммами небывалой красоты по всей глубине…

— Что это? — удивленно повернулась к мужу Элита.

— Песнь космоса… — улыбнулся в ответ Арф, и покрепче прижал жену. — Тебе салютуют корабли за пределами орбиты! Мимо Архуна сейчас проходят все флоты объединенного Содружества…

Это не может быть просто счастьем. Это гораздо выше…

'Ты заслужила это, солнышко, — вдруг незнакомый голос внутри. — Ты заслужила…'

Эпилог

Темная холодная квартира — двое остановились на пороге, разглядывая с затаенной болью…

Он и она. Они не были здесь сто лет. Долгая дорога разлуки — бесконечные допросы и камеры… Короткий ежик волос и круги под глазами. Они выдержали это. Не сдались, не опустились, не выдали…

— Включай видео, — Алиса бросилась на кухню. — Я пока разогрею…

— Не надо, — Гронт прошел в комнату и щелкнул кнопкой. — У нас есть вино. Лучше потом…

В воздухе повисло изображение, замелькали кадры — бескрайнее море людей, воздух дрожит от приветственных криков, полыхают огоньками флаги и гербы… Длинный кортеж блестящих правительственных машин еле протискивается по запруженной дороге…

Первый официальный визит Элиты Энтийской с мужем на Деверру — народ сходит с ума…

Гронт опустился в кресло, пододвинул сумку и достал вино… Их отпустили. Это было одно из условий визита принцессы — амнистия для всех, подозреваемых в причастии к гибели Гидры. Правительство Деверры пошло на все условия…

Тяжелый год позади. Свет прожекторов, решетки и камеры. И долгие изнуряющие допросы… Ему был легче — он был полицейским. Но Алиса выдержала — откуда только взялись силы…

Она незаметно появилась сзади, с двумя бокалами — и тихо пристроилась рядом. Правительственный кортеж свернул на королевскую аллею — галдящее волнующееся приветственное море осталось за спиной. Впереди показались сверкающие пики парламентского дворца и резиденции трех королей Мигорры. Сверкающая гвардия на белых конях готовилась к торжественному параду…

— Думаешь, она помнит?

— Не сомневаюсь, — он ласково пробежался по ее волосам. — Это нельзя забыть…

— Как бы там ни было, — тихо прошептала девушка. — Она сделала все, о чем я молила…

Они долго сидели вместе, прижавшись друг к другу. Давно закончился торжественный парад, давно прозрачные двери скрыли свиту… Перед глазами проплывали все события тех диких незабываемых дней: 'Вы?!! — круглые от изумления глаза Эбергауза. — Вы же были в коме, в Кассунском центре…' Глубокое потрясение и подавление… Погони, погони, погони и уходы…

— Это того стоило, — тихо сказала она. — Очень стоило…

Он не ответил. Им не нужны ответы — они понимали друг друга без слов.

Все получилось. Нет Гидры, нет разделений… Они выдержат. Подследственные, с огромным хвостом обвинений в терроризме за спиной — но выдержат, им не привыкать…

'Я знаю, кто вы! — хлопает по лбу старый ученый Доуг. — Они привезли вас сюда — идиоты… Вот откуда взялась неизвестная переменная…'

Это было их время. Их невзгод и побед… Они сделали свой выбор — и ни разу не пожалели…

Одинокая бутылка вина на столе и пара недопитых бокалов. Потухший экран видео-визора. И двое притихших сердец…

Они жили этим. Прошлым. Яркими, запомнившимися на всю жизнь днями… Никто не понял — ни семья, ни родные… Не приходили письма в изолятор, не приносили вестей. Все боялись системы — боялись причастности…

Они прекрасно понимали. Не обижались. И ничего не требовали — им больше никто не нужен. Они есть на этом свет — двое… И те яркие, незабываемые дни…

Им не понять. Никому не понять — понимали только двое…

И она. Третья. Та самая…

Неожиданная резкая трель дверного звонка разорвала привычную тишину — Алиса вздрогнула…

— Наверное, Ивона, — нехотя поднялся Гронт. — Перед выходом от нее приходило письмо…

Алиса не ответила. Поджала ноги и обхватила колени руками — в темной квартире стало чувствительно холодно. Щелкнула открывшаяся дверь, легкий шорох…

— Не может быть!!! — дико закричал Гронт — Алиса вздрогнула, подскочила и обернулась…

В проеме двери к Гронту прижалась она. Сама… Как сон, как нереальное видение из прошлого… Щеки почувствовали дорожки горячих слез…

Следом зашел он. Он самый — принц Адерона, видимый тысячу раз только по видео… Широко улыбнулся и виновато развел полными сумками в руках…

Элита оторвалась от парня и повисла на шее Алисы — обе девчонки тихо плакали…

— Вы не забыли…

— Как я могла забыть?

Длинный-предлинный сон… Невменяемый Гронт не знал, куда спрятать руки. И как успокоить волнение и дрожь…

— Арф, — протянул ладонь принц Адерона, оглянувшись на девушек. — Боюсь, она не скоро представит… — крепкое рукопожатие подчеркнуло искренность и теплоту. — Не поможешь?

Гронт опомнился и подхватил сумки…

— Я хочу вспомнить все, — наконец оторвалась от Алисы Элита. — Это будет наш вечер…

— А завтра… — добавил Арф, выгружая на стол старые солидные бутылки. — Мы будем уговаривать уехать с нами… Любые условия!

КОНЕЦ

Название книги

Легко ли стать принцессой (СИ)

Листова Татьяна

Содержание