Он прислал ей весточку в Тарханы, Что приедет, как решит дела. …Бричка подкатила спозаранок, И усадьба мигом ожила. Он вошел в мундире при погонах. Сбросил на ходу дорожный плащ. Покрестился в угол на иконы: «Бабушка, ну что ты… Да не плачь…» «Мишенька…» Прильнула со слезами. «Господи, уж как ты услужил…» Он в объятьях на мгновенье замер И по залу бабку закружил. «Погоди… – она запричитала. — Упаду ведь… Слышишь, погоди…» А душа от счастья трепетала, И тревога пряталась в груди. Сколько дней горючих миновало С той поры, как почивал он здесь… Стол ломился… Уж она-то знала, Как с дороги любит внук поесть. Он наполнил рюмки, встал неспешно. Замер в стойке – словно на плацу. «За тебя…» И полыхнула нежность По его печальному лицу. Жизнь ее, надежда и отрада! Только что над ним прошла гроза… Светит возле образа лампада. И светились радостью глаза. Лермонтов не знал, что эта встреча Будет, как последнее «Прощай!» Опускался на Тарханы вечер, Затаив незримую печаль.