*** Листвы взволнованная речь Ошеломляет, нарастая: На этот ветер можно лечь И долго мчаться, не взлетая,

Легко сминая гребни волн, Сбивая лиственную пену, Зелёный гул со всех сторон Вбирая постепенно… Пока в душе ещё темно, Блуждает, словно свет в кристалле, Всё то, что произнесено Листвы закрытыми устами - Всё то, что обретает слог Вблизи молчанья, между строк. Но если настигает страх И даже защититься нечем - На всех немыслимых ветрах Распустятся полотна речи: Спасти, утешить, оберечь, Дать мужества на ополченье: И небо - речь, и поле - речь, И рек студёные реченья. *** Сквозная память, тайная беда, Извечное кочевье в никуда… Бессонницы зелёная звезда Бессмысленно горит в пустых осинах, И низко-низко виснут провода Под тяжестью вестей невыразимых: И острый скрип несмазанных колёс, И полуптичьи окрики возничих, И сладковатый вкус кровавых слёз, Из ниоткуда в памяти возникших, И слабый крик младенца, и плащи, Трепещущие рваными краями, Безмолвно раздувающие пламя Нощи… Ты знаешь всё. Раскрыты небеса, Как том стихов, но смятые страницы Сияют так, что прочитать нельзя, И силятся вздохнуть и распрямиться. *** Когда в распахнутый закат В Господень улей Два белых ангела летят В тревожном гуле, Глубоко в небе выводя Две параллели: Финал растраченного дня, Конец апреля, - Тысячелетняя тоска Любви и света Бьёт прямо в сердце, как река О парапеты. Венецианская вода Бессмертной жажды Нам отвечает: никогда! - На всё "однажды…" И сердце плещется не в такт - Ладони ранит, И всё обманчиво, да так, Что не обманет. *** Охрана вооружена, Дорога в белый сумрак брошена. Вокруг такая тишина, Что от неё не жди хорошего. Январский холод зол и слеп, И вполдороги - одинаково - Кривая мельница судеб, Крутая лестница Иакова. По оба выросших крыла, Куда бы злая блажь ни целила, Зима в беспамятство слегла - И ни кровинки на лице её. Но с облаков наискосок - Тонюсенький, вздохнёшь - и нет его, Трепещет русый волосок Луча залётного, рассветного Помилосердствуй же! И впредь, Где горя горького напластано, Не дай соблазна умереть, Не допусти соблазна властвовать. *** Вспомнил - и промолчи, Вздрогнул - и успокойся. Ангелы на покосе Точат свои лучи. Искрами бьёт по коже Их незнакомый смех: Гости-то не из тех Мест - из других, похоже… Песенок не поют, Мёда на хлеб не мажут. Лезвия отобьют - То-то травы поляжет! *** Переживя глухое бездомье, Вёрсты тоски, Берёшь ли нынче крошки с ладони, Пьёшь из горсти? Званая столькими именами - Всё ль налегке? Таешь ли, словно заря в тумане, Снег в молоке? Да, неизменно, по-детски робко, Пряча лицо, Ни одного не забыв урока - Любишь, и всё. Ибо восстанут они из праха - Пепел грести, Где же им будет прильнуть без страха К свету в горсти? *** Город холодом набит, Как мешок хрустящей ватой. Не туманит, не знобит, Но пылаешь виновато: На рождественский мороз, На крещенские оковы Столько радости пришлось - Нестерпимой, родниковой, Обжигающей уста, Занимающей дыханье, Как дитя, или звезда, Или свет под слабой тканью, Ежедневной суеты, Наспех сотканной вручную За мгновенье до беды, За полшага в жизнь иную… *** Смотрите, спящие, смотрите же, Как звон гуляет в граде Китеже, Расшатывая окоём В смятенье яростном своём! Смотрите, если вы не слышите, Как волны, молниями вышиты, Идут и падают внахлёст На берег, полный сбитых звёзд! Звон поднимая до Всевышнего, Беззвучно ратуя: услышь его! - К востоку обратясь лицом, Звонарь раскачивает сон. А наяву гуляют ордами, Глумясь над спящими и мёртвыми, И голь не срам, и стыд не дым, И веки тяжки - невподым… *** Пади, вечерняя роса, Роса вечерняя! Прости за всё, за что нельзя Просить прощения! Пади, как падают в поклон Пред виноватыми, Сырой подол беря в полон Лесными мятами! Не зёрнышком среди хлебов, Не рыбкой в неводе - Пади, как падает любовь Под ноги нелюби, Пади на травы и цветы Горючей влагою - И он опомнится: "Да ты Сегодня - плакала?.." *** Стояла ночь - зелёная вода. Я слушала невнятный шёпот крови. И неотступно, словно невода, Метанье звёзд преследовали кроны. Я распахнула в глубину окно: Струилась кровь, и речь её звучала, Как будто бы стекавшая на дно, В магическое, зыбкое начало. Я знаю всё, что я хочу сказать. Но речь её была такая мука, Что никакою силой не связать Могучий ток неведомого звука. *** О, эта жизнь захватывает дух В неумолимый плен, Не хлеб, но лёгкий тополиный пух Даря взамен! Протянешь руку - он летит в испуге прочь, Замрёшь - и вот, Наивный страх пытаясь превозмочь, Он льстит и льнёт. И как посмеешь этот дар принять? А не принять?.. Боишься крылышки ему примять - Учись пленять, Как эта жизнь - жестоко и легко, Одной тоской. Как этот пух, которого легло Невемо сколь. ЧЕЛЯБИНСК