Совместный проект "ЛАД"

«Живу не без добрых надежд...»

ЮБИЛЕЙ

Одному из лучших лирических белорусских поэтов Леониду Голубовичу исполняется 60 лет. Сенсационно для многих из нас прозвучало его давнее признание о том, что он отказался писать стихи. Мало кто поверил этому. Но Леонид Михайлович действительно перестал радовать поклонников своего таланта новыми стихами. Зато в еженедельнике «Літаратура і мастацтва», где он работает, стал самым популярным и профессионально значимым критиком, литературоведом. Его рецензии и обзоры, при разном отношении к ним, никого не оставляют равнодушным. Уверен: это потому, что и в них он остаётся поэтом. В том же убеждают и его миниатюрные эссе, которые публикуются под шутливым названием «Заметки из левого кармана».

Родился Леонид Голубович в 1950 году в деревне Воронино Клецкого района Минской области. Окончил Высшие литературные курсы в Москве. Автор сборников поэзии «Таинство огня», «Исповедь бессонной души», «Таинство исповеди», «Заложник темноты» и других.

Живёт в Минске.

Леонид ГОЛУБОВИЧ

Одиночество

Живу не без добрых надежд.

В окно мне синичка стучится...

Впустить? Но отбросила свет

И скрылась из взгляда синичка...

Приятно почувствовать всё ж,

Что кто-то нуждается в этом:

Оставить весь птичий галдёж,

В окно постучаться с приветом.

За хлеб вдруг спасибо сказать

От птиц, что зимою убоги...

Бог создал их, – мне ли не знать? –

Чтоб не были мы одиноки...

***

Андрею Федоренко

Славяне милые, мы все – единокровки.

Со свойской крапинкой,

как божии коровки,

Ползём по доле одного листа,

Как по ладони своего Христа...

И вот до края доползли как будто

Господней милости...

Осталось, хоть и трудно,

Раскрылить дух,

утихомирить плоть?

Уже ладонь сжимает...

сжал Господь...

***

Оттуда, где теперь живу,

туда, где буду,

топтать зелёную траву

земному люду...

А там, где я не буду жить,

под той травою

червяк личинкою лежит,

голодный мною...

Но грач склюёт его... И пусть

Подохнет, знаю...

Жизнь впрямь смертельная на вкус,

а смерть – живая.

В пустой подрамник мир ловлю

я как художник...

А небо тянет землю всю

в простор свой звёздный.

Лёд

... прозрачно – чисто – и холодно...

Припрятаны все следы.

Нерукотворное создано,

Как лёд, из текучей воды...

Выскальзывает привычно он,

Смывает с ладоней пот, –

Стекает водой обычною

Нерукотворный лёд...

***

Миколе Метлицкому

И я, и ты в единый час сойдёмся,

Отринем тело от своей души.

Сегодня ж мы и плачем, и смеёмся

В столичном шуме и в лесной глуши.

День праздничный спасает

от заботы,

Насущное – лекарство от нуды.

Я не спрошу тебя: скажи мне,

кто ты?

Кто я? – меня не спросишь, знаю, ты.

Знакомые: у нас одна Отчизна.

Счастливые: и речь у нас одна.

Одна для слёз и радостей причина.

Одна перед несбывшимся вина.

Два посвящения

Любови А - вой

1

Я с Вами распрощался,

Но Вас я не забыл.

Чем дальше отдалялся,

Тем больше Вас любил.

Простите, что с годами

Во снах и наяву

Живу, хоть и не с Вами,

Но Вами я живу.

Что снова я владею

Всем тем, что мог забыть...

Без жалости умею

Свободно Вас любить.

Года не остудили –

Что памятью терплю:

Вы всё ж меня любили.

... А я – чудак – люблю.

2

На уфимском ночном вокзале

В полумраке шершавых стен

Светом две души обрастали, –

Светом так обрастает тень.

Как гуляется нам на воле.

Пустотелым и молодым?

Все мечты –

лишь в приволжском поле,

Словно тот паровозный дым.

Наша память – на том полустанке,

В том вагоне, что не увёз

Тело, взгляд твой... И до остатка

Дней, что катятся под откос...

Будет в памяти отзываться

Всё прожитое в дне одном:

На мгновенье – мгновенье счастья...

И до смерти – мольба о нём.

***

Умереть? Мы все умрём –

В срок или до срока.

Жизни и моей паром –

К берегу далёко.

Тот канат всё тяжелей

Телом всем своим я

И тяну... Стал ближе к ней –

К пристани бессилья.

Невозможно отдохнуть

Посреди теченья,

Надо вытянуть свой путь

К месту назначенья.

Надо как-нибудь сейчас

Вдруг себе присниться

В месте том, в шутливый час

Своего отплытья.

Надо разум убедить

Хоть и прошлой верой...

И тянуть канат, и – плыть,

Приближать свой берег.

***

Кого я светом озарил?

Кого согрел на белом свете?

Гори, душа моя, гори,

Твори высокое бессмертье!

Здесь – на меже зелёных нив

И синевы, что вековечна, –

Весь мир меня заполонил

Своим течением приречным.

Здесь эпохальные ветра

Свой след оставили причинный,

Оттаивает во дворах

Кровавый, потный дух Отчизны...

И мой сочувствующий взгляд –

На предвечернем горизонте,

Где потемневшая земля

Чуть-чуть, но держится за солнце.

***

Есть два неведенья, у них мне

и учиться

Счастливым быть, –

и может, потому

Не знал я дня,

в котором мне родиться,

В какую ночь – не знаю я – умру.

Есть два неведенья,

с которыми смирился,

В их промежутках пламенно горю:

Я всё-таки однажды смог родиться,

И всё-таки однажды я умру.

Поэтому и радость, и невзгоды

Воспринимаю, как бесценный дар.

Я чувствую, что я дитя природы,

Что ею жребий мне нелёгкий дан.

Но что мой жребий, что его угрозы

Пред множеством для всех

для нас угроз,

Ведь собственной беды

и счастья слёзы –

Лишь капля в море среди моря слёз...

Вот и сегодня встал я рано-рано,

Лишь сны мои закончились во мне.

Смотрю в окно: там солнечно

 иль хмарно,

Счастливо иль бедово на земле?

Осенняя бессонница

Какие предолгие ночи!

Какие короткие дни!

Бессонные тёмные очи

Не знают своей глубины.

И вновь беспощадная дума,

Вновь мрачный, тревожащий час.

И ветви извечного дуба

Скрипят, будто нервам кричат.

Луна то возникнет, то сгинет...

И морось нахлынет волной...

А чувства и мысли благие

Навеки уснут под душой.

Всё близкое станет далёким,

И даль вдруг подступит на миг...

И вечности чуткие вздохи

Затихнут у окон моих.

А крону извечного дуба

Здесь ветры тревожные гнут...

И вновь беспощадная дума –

И легче почить, чем уснуть.

***

Ночная тёмная стена.

И ветер воет за стеною.

И дума давняя одна

Мне не даёт всю ночь покоя.

– Так в чём ты, вечная мне боль?

Так в чём же ты, моё желанье?

– В том, чтобы жертвовать собой.

– А для чего?

– Для познаванья.

– Чего хотелось бы тебе

Быстрей постичь на белом свете?

– Сначала бы себя – в себе.

Потом – стихию, волю, ветер...

– Чего ж хотелось бы, скажи,

Не знать пожизненно такого?

– Осиротелости души

И онеменья слова...

Перевод   Изяслава КОТЛЯРОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: