Библиосфера
Сравнительные жизнеописания
РВАНОЕ ВРЕМЯ
Целая индустрия биографических, автобиографических, мемуарных книг. В них разбираться трудно, но необыкновенно интересно. Судьбы людей ХХ столетия потрясают не меньше, чем рассказы Плутарха о судьбах античности.
ЧЕТЫРЕ ЧЕТВЕРТИ ПУТИ. ПОСМЕРТНО
Виктор Бакин. Неизвестный Высоцкий . Жизнь после смерти. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. – 688 с. – (Серия «Легенды авторской песни»). – 3000 экз.
Казалось бы, о Владимире Высоцком через тридцать лет после его трагической кончины известно всё. Однако это не совсем так. Существует ещё его духовная жизнь в сердцах людей после 25 июля 1980 года – дня его смерти, которая потрясла советское общество тридцать один год назад. Книга опирается на описание множества событий, которые связаны с великим советским бардом. Это и споры вокруг архива, и выпуск книг как на родине, так и за рубежом, и раздумья о Владимире Семёновиче выдающихся творцов, современных ему.
Начинается это исследование откликами мировой прессы на смерть поэта. Дело доходило до абсурда. Например, «Нью-Йорк таймс» на другой день после смерти Высоцкого известила общественность, что покойный бард «отбывал срок в лагерях, но был освобождён при Никите Хрущёве после смерти Сталина в 1953 году». Высоцкий к моменту своего ухода стал мифом не только в своей стране, но и в мире. Вокруг его имени клубились сплетни, легенды, различные измышления. Об этом, например, писали датские журналисты через четыре дня после смерти барда: «Ходят слухи, что Высоцкий покончил с собой. Если так, то почему? Теперь мифы будут разрастаться по русским меркам: «было ли это связано с любовью, политическими репрессиями или пресыщенностью жизнью». И так далее и тому подобное.
После смерти были сделаны три гипсовые маски поэта, слепок левой руки Высоцкого и три бронзовые копии масок. Автор подробно обращается к истории архива поэта, истории его долгов, судьбам сыновей, истории посмертных изданий стихов и песен Высоцкого, к литературе о нём.
В повествование вплетены стихи поэтов и бардов, посвящённых своему лидеру, среди них стихи Беллы Ахмадулиной, Давида Самойлова, Александра Городницкого, Булата Окуджавы, Александра Дольского, Петра Вегина…
Андрей Тарковский – друг юности Высоцкого – так отозвался о поэте: «Я не знаю такого художника, который так сказал бы о своём времени». Далее, очевидно, в силу особенностей своего характера выдающийся режиссёр высказал несколько нелестных определений творчества покойного артиста и барда. Но продолжил во здравие: «Мы потеряли поразительного художника».
50-летие Высоцкого было первым юбилеем, отмеченным официально. В Московском дворце спорта состоялся благотворительный вечер «Венок посвящений». Его вёл Андрей Вознесенский.
В книге проанализированы отношения Высоцкого с Андреем Мироновым, Олегом Далем, Эльдаром Рязановым, многими другими деятелями культуры. Друг поэта Михаил Шемякин считал творчество Владимира Высоцкого гениальным, и немногие сегодня с этим хотели бы поспорить.
Не буду пересказывать книгу далее. В мою задачу входило обратить внимание на то, что жизнь и творчество Высоцкого и поныне актуальны в сегодняшней России и в мире, чему посвящено насыщенное малоизвестными, а то и просто неизвестными широкому читателю фактами и деталями исследование Виктора Бакина.
Завершает книгу библиография использованных автором изданий. Это может пригодиться тем, кто интересуется жизнью и творчеством поэта. Она занимает 17 страниц – немало! – и завершается кратким абзацем следующего содержания: «В книге использованы фотографии (далее идёт список авторов фотографий из нескольких десятков фамилий…)».
На всякий случай я ещё раз пролистал книгу. В ней нет ни одной фотографии. А вдруг мне попался бракованный экземпляр?
ЗАРЯ ПРИХОДИТ ИЗ НЕБЕСНЫХ ГЛУБИН
Морис Дрюон. Заря приходит из небесных глубин . Страницы моей жизни / Перевод с французского Л. Ефимова). – М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2011. – (Интеллектуальный бестселлер). – 5100 экз.
Морис Дрюон – одно из легендарных литературных имён ХХ века. В давние советские годы он был одним из самых знаменитых писателей в нашей стране. Его исторический цикл «Проклятые короли» читали, наверное, все, кто умел читать. Это было большим книжным дефицитом – «Железный король», «Яд и корона», «Когда король губит Францию», «Лилия и лев»… Когда началась макулатурная кампания – книга в обмен на 20 кг макулатуры – книги Дрюона по своей востребованности занимали чуть ли не первое место наравне с Дюма и Брэдбери.
Морис Дрюон родился в Париже, во время Второй мировой войны был офицером, участвовал в движении Сопротивления. Он получил Гонкуровскую премию за роман «Сильные мира сего», а его цикл «Проклятые короли» сделал писателя знаменитым. Его последняя книга – автобиографическое повествование. Умудрённый опытом жизни, в 1985 году он начал писать свои воспоминания. Они исключительно интересны. Дрюон пытается восстановить своё генеалогическое древо – и для этого ему приходится заглянуть на несколько веков в прошлое – в Бразилию, Португалию, Фландрию, Россию… Свою родословную он отследил, насколько это было возможно, чуть ли не с середины семнадцатого века.
«Когда я появился на свет, – начинает свои воспоминания писатель, – пахали ещё ручным плугом, а радио невнятно бормотало и называлось беспроволочным телеграфом. Авиацию представляли одни лишь героические стрекозы. В самых больших наших городах, за исключением Нью-Йорка, дома не превышали шести этажей.
…От рака или инфаркта тогда умирали гораздо реже, потому что умирали от других недугов. Заразные болезни подстерегали человека с детства и сражали в любом возрасте. Старость начиналась рано…» Другой мир, другая жизнь. Новая цивилизация практически выросла на глазах старого писателя.
Его юность прошла под знаком легендарных имён. Он мечтал познакомиться с Анри де Ренье. «Но смерть меня опередила. …Без колебаний пропустив занятия, я отправился на его похороны – самый юный, самый безвестный из его почитателей…» Это потом Морис Дрюон общался с Жоржем Помпиду – премьер-министром Франции, дружил с Эдгаром Фором – министром народного образования, забытым ныне в России великолепным писателем Жозефом Кесселем (несколько книг его были переведены на русский в советские времена). В книге Дрюона словно оживают знаменитые писатели – Филипп Эриа, блистательный писатель и военный лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, издатель Гастон Галлимар и другие знакомцы писателя, память о которых постепенно стирается временем.
Оказывается, не только в России писатель должен жить долго. Во Франции тоже. Дрюон прожил долгую жизнь. Он в своё время стал одним из «бессмертных» – был избран членом Французской академии, награждён высшими наградами своей страны – в том числе Большим крестом ордена Почётного легиона.
Незадолго до смерти он приезжал в Россию, в Оренбург. С этими местами связана одна из родовых линий его семейства. Он умер в апреле 2009 года. Через несколько дней ему бы исполнился 91 год.
ЗДРАВСТВУЙ, ПАВЕЛ ГРИГОРЬИЧ…
Павел Антокольский. Далеко это было где-то…: Стихи. Пьесы. Автобиографическая повесть. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой. – 2010. – (Составители, публикаторы, комментаторы Андрей Тоом, Анна Тоом). – 464 с., фото. –
1000 экз.
Мне довелось несколько раз писать о самом Павле Антокольском. Книга, в которую вошло много из забытого и тем более неизданного ранее, стала ещё одной весточкой из прошлого – не только из истории советской поэзии, но из моей поэтической юности. Живо вспомнилось, как Павел Григорьевич появлялся в ЦДЛ, вдохновенно вбивая свою трость в дубовый паркет писательского Дома.
Новая книга Павла Антокольского состоит из нескольких частей. Это ранее неопубликованные стихи поэта, который, казалось бы, мог напечатать при жизни всё, что было возможно. Однако не напечатал. Среди этих неизвестных стихов есть замечательные примеры мастерства и вдохновения. Мне не очень нравится некоторая неопределённость названия книги, но, наверное, у Павла Антокольского были свои причины так назвать книгу воспоминаний.
Включены в книгу и широко известные стихи Антокольского. Но известные когда-то – в давние советские времена. Думаю, что сегодня многие из них могут стать открытием для тех, кто только начинает постигать мир поэзии ХХ века, в первую очередь русской советской поэзии. К поэтическому своду примыкают две пьесы в стихах. Всё это ровно половина книги. Вторая половина – это автобиографическая повесть «Мои записки». Эти записки охватывают период с 1915-го по 1941 год. Автограф повести хранится в фондах Дома-музея Марины Цветаевой. Частично опубликованная в своё время, повесть эта только сейчас приходит к своему читателю.
Интересно, что в ней знаменитый поэт не так много пишет о своей жизни в поэзии, как можно было предположить. Да, он обращается к своим первым литературным знакомствам – Марина Цветаева, которая предсказала молодому поэту блестящее будущее, Пастернак, Тихонов, Луговской, Багрицкий, Олеша, Катаев, Тынянов… Но в первую очередь речь здесь идёт о театре, о дружбе и общении с выдающимися деятелями театра первой половины ХХ века – о Камерном театре, о Таирове, о Мейерхольде, о дружбе с Завадским, о Вахтангове, о поездке с вахтанговцами в Париж, где он встретился после долгой разлуки с Мариной Цветаевой, «пил красное вино с Эренбургом, который тоже был несколько моложе, чем сегодня. Я повидал эксцентрические танцы Валентина Парнаха – зрелище странное и убогое: он ложился на пол, поднимал то правую, то левую ногу, потом вставал, потом шагал в три такта по эстраде, потом опять ложился на пол, потом махал руками, потом вертел головой, потом уходил… вот и всё, честное слово. Больше ничего не было! Публика аплодировала.
Сверх того я побывал в Париже у своего дяди, родного брата моей матери Я.П. Антокольского. Он был уже совсем старик, маленький, лысый, с рыжими усиками…».
Заметьте, всё это в 30-е годы. Книга завершается эпизодом поездки Павла Антокольского с женой Зоей Бажановой на Волховский фронт. На военных событиях весны–лета 1942 года обрываются эти замечательные воспоминания.
В этом году исполняется 115 лет со дня рождения Антокольского. Вроде бы и не круглая дата, а то, что называется «пятёрочная». Но всё же какая радость снова встретиться с прекрасным поэтом из прошлого, с которым, казалось бы, совсем недавно общался, слушал его новое стихотворение, пил чай, если не коньяк, в тогдашнем писательском Доме 70-х годов ХХ века.
ПАРИЖСКИЕ ПРОГУЛКИ
Не специально, но оказалось, что герои всех трёх открытых нами книг так или иначе связаны с французской культурой, с Парижем. Морис Дрюон посвятил Франции всю свою жизнь и своё острое перо писателя, историка, мемуариста. Творчески связан с Парижем Владимир Высоцкий. Помимо того что был женат замечательный бард на французской актрисе Марине Влади, широко известны пластинки с записями его парижских концертов. Кроме того, наверное, нет тех, кто не слышал его песню «А я иду, гуляю по Парижу…» с афористичным утверждением о том, что «русские в Париже нужны, как в русской бане… лыжи», а также, «как пассатижи». Это весело, но справедливо. Советский классик Павел Антокольский тоже был тесно связан с французской культурой. Сюжеты, которые навеяла ему Франция, есть во многих его стихах. Он писал о Робеспьере и Франсуа Вийоне, страстно переводил Артюра Рембо и посвятил Парижу прекрасные стихи:
Бульвары бензином и розами пахнут,
Мокра моя шляпа и ворот распахнут,
Растрёпанный шарф романтичен и рыж,
Он тоже – несчастен, он тоже Париж!
Прогулки писателей и поэтов по парижским бульварам навеки вошли в историю российской литературы.
Сергей МНАЦАКАНЯН
Статья опубликована :
№30 (6332) (2011-07-27)
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии: