Планетарий

Великий китайский путь

КОМПЕТЕНТНОЕ МНЕНИЕ

На вопросы «ЛГ» отвечает Артём КОБЗЕВ, доктор философских наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН. В числе других учёных недавно награждён Государственной премией РФ за выдающиеся достижения в развитии отечественного и мирового китаеведения и подготовку фундаментальной академической энциклопедии «Духовная культура Китая».

– Артём Игоревич, экономические успехи Китая в последние десятилетия просто поражают. Что за ними? Есть ли у этой страны потенциал для того, чтобы стать подлинной сверхдержавой, флагманом не только в сфере мировой экономики, но и в сфере культуры, духовности?

– Удивляющие весь мир и кое-кого уже пугающие экономические успехи Китая за последние три десятилетия, с начала реформ Дэн Сяопина, свидетельствуют, во-первых, о справедливости банального принципа: наилучший результат достигается правильным сочетанием разумного планирования сверху с развёртыванием стихийных инициатив снизу. В традиционной китайской терминологии, проникшей и в наш лексикон, это называется гармоничным союзом сил ян и инь.

Второй, менее банальный вывод: после более чем столетних попыток китайским реформаторам удалось эффективно реализовать формулу крупного сановника и учёного конца империи – Чжан Чжи-дуна (1837–1909): «Китайские учения – для фундаментальной основы, западные – для прикладного применения». На этом пути их опередили талантливые ученики – японцы. Автор знаменитой концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтон справедливо отметил, что в ходе подобных реформ модернизация постепенно начинает подавлять вестернизацию и всё усиливается стремление к восстановлению национальных ценностей.

Третий, совсем не банальный вывод: никакой экономический рост в такой огромной, разнообразной и сложной стране, сопоставимой с целым континентом и обременённой великим множеством проблем, накопившихся за полтора века непрерывных и сокрушительных катастроф, не был бы возможен без действия особых сил, далеко выходящих за пределы экономики. Речь идёт о колоссальном культурно-историческом потенциале Китая, аналогом которого не располагает ни одна страна в современном мире. Этот беспрецедентный по длительности накопления и разнообразию форм духовный опыт способен становиться производительной силой и превращаться в социальную материю.

Поразительно, например, что самая известная особенность китайцев – их рекордная многочисленность – была достигнута за последние три века в условиях, которые, казалось бы, должны были привести к обратному результату. С 1644-го по 1911 год страна была под властью иноземцев – маньчжуров. В XIX–XX веках она подавлялась и грабилась империалистическим державами и вплоть до 1970-х годов находилась в состоянии внутренних или внешних войн и разрушительных социальных конфликтов. Но сейчас на наших глазах именно созидательная китайская идея, овладевшая массами, являет себя в качестве могучей материальной силы. За этим чудесным возрождением китайского феникса из пепла «культурной революции» стоит его тысячелетняя история.

Китайская цивилизация – самая древняя на Земле, и если не подвергалась агрессии извне или смуте изнутри, то всегда экономически первенствовала, была самой богатой и сильной, а до XV века и самой передовой в сфере науки и техники. По подсчётам выдающегося синолога Дж. Нидэма, она породила 32 всемирно исторических открытия, получив со средневекового Запада лишь 4 таковых. А по данным С. Хантингтона, около 1800 года производила треть всей мировой продукции обрабатывающей промышленности, больше чем любая другая цивилизация.

Поэтому у неё, безусловно, есть шанс вновь стать не только фабрикой всего мира, но и его духовным центром, как это и было чаще всего в истории человечества. В действительности уже многие фундаментальные ценности Поднебесной незаметно проникли в западный обиход. Сердце массовой культуры – Голливуд – производит блокбастеры по лекалам китайских театрально-цирковых представлений, киногерои-супермены выступают как мастера боевых искусств – ушу, и даже цитадель фаустовской души – психологический театр – отступает под натиском синтетических шоу в стиле пекинской оперы, в чём можно было легко убедиться в Москве на очередном Чеховском театральном фестивале. Китайская книга книг «Канон перемен» – предшественница двоичного кода всех компьютерных программ, а иероглифика – претендент на роль языка международного общения в Интернете. Сегодня картинки побеждают слова. Мы живём в визуальном мире, и древняя культура иероглифических изображений обретает в нём вторую молодость. Поэтому синология становится универсальной наукой о прошлом и будущем человечества, о диалоге цивилизаций и судьбе России.

Но за столь явными и яркими примерами скрыты более глубокие и капитальные изменения. Современный постхристианский Запад, отказавшись от аскетического идеализма платоников и Отцов Церкви, переориентировавшись с потусторонних ценностей на посюсторонние, автоматически стал на путь китаизации, поскольку суть китайского мировоззрения составляет натуралистический взгляд на реальность, прагматизм и приоритет витальных ценностей.

В порядке патриотизма, совпадающего с научной справедливостью, не могу не отметить, что предсказание всемирного возвышения Китая, причём в ситуации полного внутреннего разложения и внешнего унижения, нищеты и отсталости, наступивших, казалось бы, навсегда, сделал крупнейший русский философ В. Соловьёв в стихотворении «Панмонголизм» (1894.) и «Краткой повести об Антихристе» (1900). Пророчество В. Соловьёва в «Панмонголизме» для нас особенно важно тем, что А. Блок в «Скифах» (1918) распространил его на судьбу России. Мистически значима сама дата написания этого стихотворения – 1 октября, день образования КНР.

– Мировосприятие русского человека и китайца сильно разнится. На ваш взгляд, происходят ли процессы «ментального сближения» наших народов?

– Китайское мировосприятие сильно отличается не только от русского, но и вообще от западного, куда я включаю и арабо-мусульманское, и индийское. Китай вместе с подвергшимися его влиянию сопредельными странами представляет собою один из двух главных полюсов человеческой цивилизации и поэтому демонстрирует самые полярные альтернативы всем привычным нам развитым формам культуры. Настоящие антиподы для нас не американцы или австралийцы, а китайцы. Эта полярность имеет очень глубокие антропологические и психолингвистические, а не только социальные и историко-культурные корни. Она выражается в различии психотипов («левополушарного», алфавитного, аналитичного и «правополушарного», иероглифического, синтетичного) и, возможно, отражает разные варианты сапиентации (развития человека животного в человека разумного) в двух различных и достаточно удалённых друг от друга точках земного шара. Китайский вариант – это предельно развитая культурная позиция здравомыслящего и социализованного «нормального» человека. Западный – парадоксальное отклонение от «нормы», своего рода «извращение ума», основанное на «стремлении к невозможному» и «вере в абсурдное».

В отношениях с китайцами у России, как всегда, особый путь. Само русское слово «Китай» фонетически и этимологически принципиально отличается от западных аналогов, производных от названия первой централизованной империи Цинь (III век до н.э.). Оно восходит к наименованию киданей (народа, близкого монголам или тунгусам), образовавших в X–XI веках государство на северо-востоке Китая, и свидетельствует о том, что через них северным сухопутным путём примерно тысячу лет назад установили первый контакт друг с другом наши народы. В отличие от Запада, который установил контакты с китайцами на тысячелетие раньше, сначала – Шёлковым путём, а за последние пять веков – в основном морским.

Соответственно у нас и на Западе складывались разные образы Китая, в котором действительно очень существенно различие между Севером и Югом, из-за чего они представлялись как две разные страны. В XIII веке русские и китайцы вообще оказались подданными единой монгольской державы, правители которой держали в пекинской гвардии русский полк. По наблюдению одного из крупнейших синологов П. Кафарова, «китайцы вообще менее предубеждены против русских, чем против других наций». В начале XX веке прежде всего благодаря великому проекту КВЖД вся Маньчжурия стала зоной активнейшего русско-китайского взаимодействия, Харбин был практически русским городом, и публицисты активно обсуждали тему Желтороссии.

Почти синхронно начавшиеся в наших странах революционные события привели к ещё большему сближению, вплоть до «великой дружбы», «братства навек» и даже постановки вопроса о соединении в единое Советское государство. Эта гротескная реанимация событий XIII века ныне литературно обыгрывается синологами, пишущими под псевдонимом Ван Зайчик, в детективах о фантастическом государстве Ордусь.

Так или иначе Россию и Китай связывают ближайшее географическое соседство, десятилетия глубокого взаимопроникновения культур и века взаимного изучения. Естественно, всё это находило отражение и в творчестве русских писателей. В 2008 году в Москве даже вышла специальная антология «Китай у русских писателей». Величайший русский писатель Л. Толстой считал китайскую духовную культуру одним из высших достижений человечества, изучал и переводил таких её корифеев, как Конфуций и Лао-цзы, полагая вполне возможной интеграцию их идей в разрабатывавшееся им экуменическое учение. В наши дни значительное число китайцев постоянно живёт в России, немало русских – в Китае, что само по себе требует «ментального сближения». Ещё больше на это настраивают грандиозные планы грядущего экономического взаимодействия, связанные с поставками энергоносителей, прокладкой дорог…

– В советское время пели «Русский с китайцем – братья навек». А кто мы сейчас друг для друга – братья, соседи, партнёры, потенциальные противники? На ваш взгляд, насколько серьёзна угроза «китаизации» Дальнего Востока и потери Россией части приграничных с Китаем территорий?

– Начну с процитированной вами строки о братьях из эпохи «великой дружбы» 1950-х годов. В нашем языковом контексте она означает равенство двух сторон, поскольку отношение братства – симметрично. По-китайски же оно асимметрично и выражает неравенство, ибо всякий брат – старший или младший. Соответственно в своё время Мао Цзэдун готов был признать себя младшим братом Сталина, но не Хрущёва или Брежнева.

Этот субъективный фактор во многом способствовал превращению «великой дружбы» в чреватую непредсказуемыми последствиями военную конфронтацию к концу 1960-х годов Возможно, боевое столкновение на Даманском в 1969 году побудило руководство КНР радикально изменить вектор стратегических взаимодействий с Запада на Восток, т.е. от СССР к США. И таким образом изменило всю политическую конфигурацию в мире, сделав его таким, каков он сейчас, когда «бумажный тигр» американского империализма стал главным потребителем китайских товаров, а социалистический Китай – основным держателем его долговых обязательств и долларов.

Ныне, слава богу, все наши политико-идеологические конфликты урегулированы, и только что мы отметили 10-летие основополагающего договора между двумя странами как стратегическими партнёрами. Поэтому никакое отторжение территорий со стороны КНР нам не грозит.

Во-первых, Китай сам – огромная страна, не испытывающая недостатка в территории, и у него есть ряд внутренних проблем, связанных прежде всего с Тайванем, Тибетом и Синьцзяном, и внешних – на границах с Японией и Индией.

Во-вторых, он всегда был миролюбивым государством и ставил гражданское начало выше военного. По выражению К. Маркса, только китайский император не облачался в военный мундир. Генеральная стратегия Китая – выигрывать битвы без бое­столкновений, отдавать предпочтение «мягкой силе» и распространять своё влияние «невидимыми руками» экономики и культуры. Его самоназвание – Центральное государство (Чжун-го) – официально признано в мире. А согласно традиционной дипломатической доктрине вся мировая периферия в зависимости от своей удалённости от Центра так или иначе подчиняется ему именно как централизованная периферия и потому не требует физического завоевания.

С моей точки зрения, при теперешнем состоянии дел нам в большей степени интересен Китай, чем мы ему. На месте наших начальников я бы широко открыл границу для китайских трудовых армий, которые бы в исторически короткие сроки преобразовали не только наш Дальний Восток, но и всю страну, решив, наконец, извечные проблемы дорог и жилищ, выстроив современную инфраструктуру, как у себя на родине.

При государственном подходе этому легко придать организационные формы, никак не изменяющие привычную нам культурную атмосферу, в отличие от происходящего теперь стихийного проникновения интернационала гастарбайтеров. Очевидна и выгода для Китая, имеющего значительный избыток трудовых ресурсов. Гораздо сложнее наладить интеллектуальное взаимодействие между нашими странами. Но эта задача, быть может, ещё более важная, и для её решения у нас пока ещё есть духовный потенциал, накопленный за три века развития отечественной китаистики. Правда, для коренного изменения нынешней печальной ситуации нужна высшая политическая воля.

– Какое-то время в XX веке мы были для Китая «старшим братом». А кем являемся теперь? Как воспринимаются в этой стране наши идеологическо-государственнические поражения, развал СССР?

– Вернёмся к вопросу о друзьях и братьях. С руководителями ранее противостоявших нам государств наши лидеры общаются на «ты» и называют их друзьями, чего совершенно не наблюдается в отношении бывших китайских братьев. Здесь позиции не определены, и, кажется, самое тесное сближение сделает нас уже младшим братом.

Несмотря на истерию и враждебность в наших официальных взаимоотношениях 60–70-х годов, китайцы очень сочувственно относятся к судьбе СССР, поскольку чаще вспоминают о предыдущей весьма плодотворной дружбе, а не о «культурной революции», которая и для них самих была тяжёлым испытанием. Они даже вежливо общаются с нашими оголтелыми пропагандистами, которые раньше под руководством ЦК КПСС палили по КНР из идеологических пушек, а теперь перелицевались в завзятых синофилов.

Кроме того, в нашей катастрофе «лихих 90-х» китайцы от противного видят подтверждение правильности собственного пути постепенных экономических реформ под идейно-политическим контролем господствующего режима. После малоуспешных попыток реализации противоположной модели, основанной на ликвидации советской власти, «демократическом» разоблачении коммунистической идеологии и «либеральном» освобождении рыночной стихии, мы с тридцатилетним опозданием пришли к повторению задов реформ Дэн Сяопина. Поэтому, кстати, китайцам очень симпатичны наши нынешние высшие руководители, которые выглядят его хорошими учениками.

– Во время вручения вам Государственной премии вы упомянули, что со времён Петра I российская синология была под особым покровительством государства. А как обстоят тут дела сейчас?

– Научные основания нашего постижения китайской культуры, как ни странно, становятся всё более зыбкими. Количество научных кадров сократилось в разы, нет ни одного вуза, НИИ, музея, журнала, аудио- или видеосми, специально и всецело посвящённого Китаю. Хотя таковые были в прошлом, и аналогичные структуры по изучению России обильно представлены в Китае. Мы не создали и ничего подобного организуемым КНР за рубежом и хорошо финансируемым институтам Конфуция, которых в России уже действует около двух десятков.

Развитие синологии у нас, увы, обратно пропорционально росту значимости Китая в мире. Даже наша удостоенная Государственной премии энциклопедия в основном была издана на китайские деньги. Поэтому я использовал торжество в Кремле для передачи президенту письма с описанием данной проблемы, на мой взгляд, уже приобретшей стратегическое значение. Там же я изложил ряд мер по её разрешению. С удовлетворением должен отметить, что на письмо была наложена одобрительная резолюция. Правда, как всегда в подобных случаях, остаётся под вопросом самое главное – исполнение. Здесь у нас существует печальная традиция. К примеру, даже упомянутая мною уникальная субсидия в 1817 году грандиозной суммы в 140 000 рублей на словарь П. Каменского (1765–1845) не привела к его публикации. Первый китайско-русский словарь увидел свет только полвека спустя.

Работа над пополнением получившего Госпремию в СССР выдающегося 4-томного Большого китайско-русского словаря была прекращена в «лихие 90-е», хотя именно в это время китайский язык стал бурно пополняться новой лексикой. И сейчас подобные словари создают китайцы. Они формируют переводческие программы для всего многообразия бытовой электроники и таким образом через её пользователей влияют на русский язык. Здесь, безусловно, необходимо внимание государства.

Беседовал Алексей ПОЛУБОТА

Статья опубликована :

№34 (6335) (2011-08-31)

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 8 чел. 12345

Комментарии: 06.09.2011 12:15:38 - полкан полканыч полкан пишет:

два проекта развития человечества

хорошая статья,но к сожелению в ней отсуствует научный анализ проблемы. историю делают люди.они могут ее делать в соответствии с законами социально биологической эволюции, а могут нарушать эти законы. Китай выбрал коммунистический путь развития и в этом основная причина его успеха. Россия из-за низкого интеллектуального уровня ее элиты и алчности потерпела поражение . Капитализм не имеет перспектив развития -его основная цель это прибыл,а цель человечества это прогресс и сохранение жизни. Капитализм это постоянный кризис развязывание войн ради прибыли меньшенства за счет большинства. Сегодня цель капитализма это уничтожение Китая или превращение его в колонию подобно России. Будем надеятся что прогресс победит.Впрочем на бога надейся а сам не плошай.

05.09.2011 11:32:23 - ВЛАДИМИР ЮРЬЕВИЧ КОНСТАНТИНОВ пишет:

"Наши"

Вячеслав Алексеевич, спасибо за аргументированный ответ. Однако, согласитесь, никаких созидательных намерений у сил, разрушивших СССР и создавших нынешнее квазигосударственное образование - РФ, нет и никогда не было. Поэтому приводить Китай в качестве примера... сомнительно, что этим примером кто-либо у нас воспользуется. Высосут из страны всё, что ещё можно, а территории сдадут. "в лизинг". Населения ("масс") никто не учитывает. Нынешняя "естественная убыль"... полноте, нет ничего более "искусственного"...

04.09.2011 14:19:03 - Вячеслав Алексеевич Горшков пишет:

Китай снимает урожай, заложенный в начале 90-х

Я очень люблю Китай. Работал там в начале 90-х (Уехал из СССР, вернулся в СНГ) . В начале китайской перестройки основным приоритетом было образование. Огромное число первоклассных университетов с первоклассным оборудованием. Библиотеки с огромными периодическими зарубежными изданиями. Две недели пролежал в китайской больнице, оснащенный новейшим оборудованием (впервые обследовался на томмографах) . Каждый день для китайца был лучше предыдущего. Практически всем китайцам была понятна реформа, ее направленность. Это и уверенность в том, что завтрашний день будет лучше, создает атмосферу активности, созидания. Поразил «разбуженный сверху» креатизм, о необходимости которого в этом же номере ЛГ пишет А.Бунич. Креатизм созидательный, а не воровской. ____ Основной причиной успеха Китай – это огромные инвестиции в молодежь, в науку, вложенные в начале 90-х. Сегодня они пожинают плоды.

04.09.2011 13:39:20 - Вячеслав Алексеевич Горшков пишет:

«Мудрый» совет для наших начальников известного китаеведа.

«На месте наших начальников я бы широко открыл границу для китайских трудовых армий, которые бы в исторически короткие сроки преобразовали не только наш Дальний Восток, но и всю страну, решив, наконец, извечные проблемы дорог и жилищ, выстроив современную инфраструктуру, как у себя на родине.». ____ Все это они поострят для россиян и вернуться в Китай? Или же станут полновластными собственниками построенного в России? Причем, «в исторически короткие сроки»! До сих пор я слышал такие предложения для вторжения с Запада. Перечитайте «Вторжение» Брэдбери.

04.09.2011 13:09:45 - Вячеслав Алексеевич Горшков пишет:

«Никакое отторжение территорий со стороны КНР нам не грозит». Два тезиса из интерввью

Превый тезис: «Во-первых, Китай сам – огромная страна, не испытывающая недостатка в территории». Сама территория (пока) особого интереса, действительно, не представляет. Но для такой огромной страны, потребление энергетических и других ресурсов которой стремительно возрастает, не связывать будущее Китая с освоением российской Сибири было бы стратегической ошибкой для ее руководства. А последние десятилетия такой надежды на ошибку нам не оставляют.___ И второй тезис. «Во-вторых, он (Китай) всегда был миролюбивым государством и ставил гражданское начало выше военного. .. Генеральная стратегия Китая – выигрывать битвы без бое¬столкновений, отдавать предпочтение «мягкой силе» и распространять своё влияние «невидимыми руками» экономики и культуры». Не комментирую «всегда был миролюбивым государством». В пяти тысячелетней истории в Китае было все. Остановлюсь на приведенной «генеральной стратегии». Она не открытие Китая. В отношении России, «бое¬столкновение» с которой пока чревато – мы не Югославия или Ливия или Иран (пока), такая стратегия, как мы видим по результатам, принята практически всеми развитыми странами. ___ Так что оптимизм данной части интервью разделить сложно.

04.09.2011 13:08:31 - Вячеслав Алексеевич Горшков пишет:

ВЛАДИМИРУ ЮРЬЕВИЧУ КОНСТАНТИНОВУ

В том то и дело, что таких других древних цивилизаций, которые могли бы сегодня сравниться с Китаем, нет. Я имел в виду, что сегодняшнее величие нации и ее шансы на будущее определяется не древностью ее цивилизации, а сегодняшним вектором, как сформулировано в интервью, «правильного сочетания разумного планирования сверху с развёртыванием стихийных инициатив снизу». Этот тезис – самый сильный в интервью.

04.09.2011 11:36:11 - ВЛАДИМИР ЮРЬЕВИЧ КОНСТАНТИНОВ пишет:

P.S.

Да, вот ещё что.... Всё же, признаюсь, в комментарии г-на Горшкова меня смутило вот это -"существуют сегодня еще и другие древние цивилизации."... Позвольте, это какие? Где? Такие, чтобы выдержать сравнение с Китаем!.Индия?

04.09.2011 11:29:50 - ВЛАДИМИР ЮРЬЕВИЧ КОНСТАНТИНОВ пишет:

Проектанты

Полностью согласен с Вячеславом Алексеевичем Горшковым. Ответа на первый вопрос в интервью, в сущности, нет. Потенциал потенциалом... А может быть на Китай наконец-то обратили благосклонное внимание некие "силы", которые раньше благоволили "англо-саксонской Америке БАПов", которые помогли "открыть" в своё время техномодернистский проект СССР, а потом, столь же успешно, его напрочь "закрыли"? Назовём их "проектанты". И которые подпишутся под каждым словом господина.Кобзева, особенно в той части интервью, где он восхищается китайской энергией, китайской этикой, китайской работоспособностью и так далее. "Вот потому-то мы и".... говорят они при этом, удовлетворённо потирая ладошки. И последнее: может быть всё ещё проще. Поставь на хозяйство воришку, считай пропало дело. А поставь Хозяина - сразу увидим иные плоды. Вот только кто кого на самом деле тут ставит? И - зачем?

03.09.2011 20:12:23 - Николай Алексеевич Барболин пишет:

На мой взгляд это одна из интереснейших публикаций. С некоторым даже стыдом, думается, что долгое время мы посматривали на Китай и китайцев несколько снисходительно и как теперь видим -совершенно напрасно. Стал расти интерес к этой стране и ее культуре, хотя конечно, прав автор, в плане понимания этой культуры - между нами - пропасть.Слишком нам, воспитанным в духе европейской эстетики, китайская кажется примитивной, поскольку мы не в состоянии проникнуть в ее глубины. А вот тезис об открытии границы с Китаем, высказанный автором, кажется более, чем спорным, или же преждевременным -для этого нужно иметь очень сильное государственное устройство чем сегодня мы имеем.

03.09.2011 00:02:52 - Вячеслав Алексеевич Горшков пишет:

Жаль. Но на первый вопрос интервью ответа не дано.

И все же на вопрос «…экономические успехи Китая в последние десятилетия просто поражают. Что за ними? Есть ли у этой страны потенциал…? Убедительного ответа нет. Если объяснять сегодняшний китайский феномен «колоссальным культурно-историческим потенциалом Китая, аналогом которого не располагает ни одна страна в современном мире», то этим же «потенциалом» была заряжена и «культурная революция»? Почему же этот потенциал спал на протяжении двух столетий. Все значимые открытия от атома до генома обошли Китай стороной? ___ Как объяснить лидерство в образовании, науке, здравоохранении, культуре такой страны как США, у которой вообще не было никакого потенциала? ___«Колоссальным культурно-историческим потенциалом» обладала и Германия. Однако он не уберег нацию от десятилетнего безумства, в которое впали практически все немцы. ___ Хотелось бы в ответе на первый вопрос получить более глубокое толкование принципа, который автором был определен как «банальный», т.е. не заслуживающим рассмотрения: «наилучший результат достигается правильным сочетанием разумного планирования сверху с развёртыванием стихийных инициатив снизу». (Интересно было узнать, что у этого принципа есть и китайское название «гармоничный союз сил ян и инь») ___В 91-92 я работал в университете Сианя и мне при общении с профессорско-преподавательским составом как-то был «внедрен» в сознание принцип, который лежит в основе «планирования сверху» реформ Китая : образование, наука, здравоохранение и борьба с коррупцией. А китайские телевизионные программы демонстрируют, действительно, раскрученные «стихийные инициативы снизу». Именно в этом залог того, что у Китая «безусловно, есть шанс вновь стать не только фабрикой всего мира, но и его духовным центром», а не потому, что «китайская цивилизация – самая древняя на Земле». Существуют сегодня еще и другие древние цивилизации.___ Ну а приведенные ссылки на предсказания, изложенных в стихах В.Соловьева, и мистическое совпадение даты написания А.Блоком «Скифов» с днем КНР делают ответ на поставленный конкретный и весьма важный вопрос весьма поверхностным.