Былое и думы

"КЛУБУ ДС" - 45 ЛЕТ

А как это всё теперь назвать?..

Порядочному и внешне интеллигентному гражданину Российской Федерации, каким я в последние годы себя идентифицирую, следовало бы испросить у Александра Ивановича, царство ему небесное вместе с разбудившими его декабристами, разрешения на вышеобозначенный заголовок, который, на мой вкус, блистательный. Хотя у иных писателей с названиями своих творений просто беда. А вот Гончаров поступил очень просто, чтобы не мучиться: все свои романы озаглавил на букву "О".

А взять, например, великого нашего Льва Толстого. С ума ведь сойти можно. Одному своему другу пишет: "Написал роман, не знаю, как озаглавить. Как твоё мнение, если я назову роман "Всё хорошо, что хорошо кончается". Только никому об этом не говори[?]". Сегодня вы эту книгу знаете и иногда ею зачитывались. А называется она просто - "Война и мир". А с иными выдающимися киношниками просто катастрофа. Например, с выдающимся Никитой Михалковым. Когда-то он произвёл хороший фильм - "Утомлённые солнцем". Спустя много лет известная в креативных кругах энергия заблуждения привела его к эпопее "Утомлённые солнцем - 2". Это было большой ошибкой, и её начало - в названии фильма. Усугубили ошибку аморфные названия - "Предсто[?]яние" и "Цитадель" - ни уму ни сердцу[?]

А как это делалось в "Клубе 12 стульев"?

В "Клубе 12 стульев" придавали почти решающее значение заголовкам. Владин истекал благодарностью за название его художественного полотна "Каватина Людоеда". Серёжа Бодров похвалил руководство "Клуба" за заголовок "Прилёт вертолёта". Однажды Григорий Горин принёс рассказ со скромным названием "Потапов". У Вити Веселовского был особый нюх на "непроходняк", и он лично понёс рассказ курирующему "Клуб" замредактора газеты Артуру Тертеряну. Ветеран войны был стреляный воробей. Он сразу раскусил "непроходняк" и спас его чуть мудрейшим заголовком: "Остановите Потапова". Рассказ, правда, слегка померк, но суть его осталась.

Несколько лет подряд к 1 июня я носил Тертеряну подборку 16-й к Дню защиты детей. Подборка называлась скромно: "День защиты детей от взрослых". Не раз бывший полковник самых вооружённых сил СССР Артур Сергеевич Тертерян "от взрослых" зачёркивал со словами "Ну зачем вам это нужно?" На моё робкое: "А от кого же мы детишек защищаем?", он молвил: "А вы что, самый умный?" Никогда, в том числе, как сейчас принято говорить, и в наше непростое время (а когда оно было простым?), не считал себя шибко умным, но после таких слов полковник мною был разжалован в рядовые.

Избранные места из одной книги

Не пугайтесь, ради бога - не пугайтесь, хотя книга возникла неожиданно, как чёрт из табакерки. Её автор сказал мне по секрету, что сочинял он её четыре года. Чего уж там он сочинял - не знаю, но этот молодой человек, ему и восемнадцати нет, написал воспоминания и размышления, как Герцен "Былое и думы". Не буду делать загадочного лица - это не очень пожилой юноша, любимец "Клуба ДС" писатель Аркадий Арканов. О книге - речь как-нибудь в следующий раз, а сейчас обратим внимание на его память о "Клубе 12 стульев" далёкой давности. Кстати, у книги оптимистичное название - "Вперёд в прошлое".

Привлекает в мемуарах классика почти дьявольская научная объективность. Ну посудите сами. Лягнув для порядка идеологический кошмар окружавшей "Клуб ДС" атмосферы, писатель именует цветочной клумбой когорту сатириков, сплотившихся в "Литгазете": Горин, Кучаев, Хайт, Курляндский, Аксёнов, Розовский, Бахнов, Саша Иванов и др. Но этого ему почудилось мало. Он озвучивает редакционных садовников, ухаживающих за этой пресловутой клумбой: Веселовский, Суслов и Резников. Прошу обратить внимание на последнюю замечательную фамилию. Она будет играть роль. В частности, в Ленинграде во дворце "Октябрьский" ёмкостью в три тысячи мест билеты на выступления "Клуба" спрашивали уже на углу Невского проспекта.

Так вот - битком набитый зал. Огромный успех. Хохот громкий, как будто гол в "Лужниках" забили. А мы призывали людей присылать записки с вопросами, включая и провокационные. Приходит такая: "Что мне делать, если я чувствую, что мой начальник дурак?" Оглашаю. Уже хохот. Отвечаю: "Пронесите это чувство через всю жизнь". Зал громче тысячи пушек выражает чувство глубокого удовлетворения.

Далее в книге в лучшей традиции "жёлтой" прессы автор разоблачает: "Виталий Резников до прихода в "Литгазету" служил официантом в "Национале", в "Москве" и в "Советской", а иногда за высокий профессионализм его вызывали обслуживать высокие банкеты и приёмы в Георгиев[?]ском зале Кремля. Он обожал и знал мировую оперную и симфоническую классику. Резников отличался незаурядным остро[?]умием. Никогда не забуду, как к нему в редакцию неизвестный автор принёс объёмный рассказ. Виталий прочитал рассказ и сказал: "Очень неплохо. Одна просьба: добавьте лаконизма".

Если уж до конца быть скромным, то Арканов запамятовал другое происшествие в "Клубе ДС". Многие писатели, литераторы, авторы и художники заходили в "Клуб ДС" как в клуб - пообщаться, потрепаться и даже кирнуть слегка. В один из таких рабочих будней в помещение "Клуба" вошёл юноша армянской национальности: "Мне к Резникову[?]" Общество примолкло. "Я вас слушаю", - сказал Резников. Месяца два назад юноша из Еревана прислал в редакцию афоризм, который был опубликован. Юноша сказал, что весь Ереван поздравлял его с грандиозным успехом. У него был портфель, и он заговорщицки наклонился, чтобы никто не видел, и вытащил бутылку француз[?]ского коньяка "Наполеон". Я решил поставить эту ёмкость на стол, чтобы трезвая общественность "Клуба ДС" могла соб[?]ственноручно лицезреть. Затем обратился к юноше: "Вы, конечно, понимаете, что я нахожусь при исполнении. И отдаёте отчёт, что ваша бутылка - это взятка. Вы ещё молодой, вам должно быть стыдно, что начинаете жизнь[?]" - и так далее. В течение моей пламенной речи юноша скукоживался. "Уберите эту гадость, и чтоб я вас больше не видел". Юноша той же рукой запихнул бутыль обратно и на полусогнутых двинулся к выходу. Алчущая общественность смотрела на меня, как на умалишённого. Ускользала надежда, глаза их вот-вот слезу пустят, скупую и мужскую. "Стойте! - остановил я его в дверях. - Ваше счастье, что я взяточник"[?]

Возвращаясь к блистательным воспоминаниям Аркадия нашего Арканова, официально декларирую: резервирую за собой обязанность отдельно вернуться к его книге и печатно её проанализировать от начала и почти до конца[?]

Дежурный мемуарист Виталий РЕЗНИКОВ