«Тёплый воздух пытается петь»

Нина ЯГОДИНЦЕВА

Родилась в Магнитогорске. Автор семи поэтических книг, курса лекций "Поэтика: модели образного мышления" и учебника точной речи "Поэтика: двенадцать тайн", многочисленных поэтических, критических и научных публикаций, лауреат литературных премий имени П.П. Бажова (2001 год) и имени К. Нефедьева. С 2001 года работает как фотохудожник. Выставки прошли в Челябинске, Екатеринбурге, городах Челябинской области. Старший преподаватель сценарного мастерства на кафедре режиссуры театрализованных представлений и празднеств Челябинской государственной академии культуры и искусств, кандидат культурологии.

***

 Александру Конопелькину

Окарина окраины, скука

Долгих жалоб на бедность и страх...

Но едва безысходная мука

Умолкает в неловких руках,

Серебро покрывается чернью

И губительной зеленью - медь...

Только в утлом своём заточенье

Тёплый воздух пытается петь

И однажды из слабого праха

Выдыхает себя невзначай...

Остальное - печаль и неправда:

И неправда, а всё же печаль.

***

Не выходя из запоя,

Умер сосед.

В небо, почти голубое,

Бьёт ослепительный свет.

Влагою воздух пропитан,

Дрожь прожигает насквозь.

Ветер по каменным плитам

Льётся в раскрытую горсть.

А на поминках припомнят

Новых свобод торжество:

Лихо напёрстками комнат

Душу гоняло его,

Как на картонке базарной

В круге жулья и зевак...

Кто в этой дури азартной

Сделал решительный шаг?

Близко не ведая правил,

Вышел  и бросил: - Постой! -

И не помедлив поставил

На кон свой крест золотой...

* * *                                                                                                                                 

...Издали - как чужая -

Но до мельчайших трат

Я знаю тебя, я знаю,

Как будто прошла стократ

Парадом твоих безумий

В лохмотьях твоей парчи -

В те поры, когда Везувий

Возвысился в палачи

И в жажде не кровной мести,

Но права вершить закон

Облизывал соль созвездий

Пылающим языком[?]

* * *

И всё равно меня влечёт

В жестокий мир,

           под низкий кров,

Пока испуганный сверчок

Поёт любимую, без слов.

Кто одарил тебя? О чём

Он размышляет над строфой,

Вздыхая, словно огорчён,

И повторяя: "Просто - пой[?]"

Из всех пронзительных утех,

Во всей томительной тщете -

Простая песенка для тех,

Кто умирает в темноте.

Сквозь ледяную скань зимы

Как мы идём на этот зов,

Необъяснимо спасены

Наивной песенкой без слов!

Как будто пить небесный мёд

Счастливо шествуем тропой

Прозрачных полуночных нот,

Легко затверженных тобой.

***

И только там, где город шаток, где он надтреснут,

Где карусельные лошадки сбегают в бездну,

Откуда змеи тайных трещин на свет крадутся,

Где оглянуться не страшней, чем не оглянуться,

Возможно вычислить иное существованье,

Уже встающее волною над головами.

Возможно даже руки вскинуть в немой защите,

Но трещины стреляют в спину, огнём прошиты.

И только там, где город зыбок, как наважденье,

Видны следы молочных зубок на сладкой лени,

На беззащитном любопытстве, на честном слове,

Что на свету черствеет быстро, как на изломе.

* * *

На туберкулёзном сквозняке предместья

Вспыхнули сирени грозные созвездья,

Ясны, безымянны и неумолимы:

Аромат надежды с привкусом малины.

Май сочится в листья, разъедает стены,

Длинно запевают дальние сирены,

Девочки гуляют, всхлёбывая пиво,

С краешку чужого чумового пира.

Тяжко бремя жизни, очи жизни кротки.

Правая в кармане, лезвие на кнопке,

Молния без грома - молча третий лишний

Прямо в пыль и мусор рассыпает вишни.

Ягода-малина, юная забава,

Что ж у вас за праздник - тёмно да кроваво...

И проходит краем вдоль обиды майской

Женщина под чёрной бесполезной маской.

* * *

Выходя из маршрутки у базара или вокзала,

"Ты высокий как небо", - цыганка ему сказала

И пошла, загребая подолом сухой снежок,

У бродячей судьбы золотой забирать должок.

А водила... Водила до первого поворота

На дорогу глядел и лыбился криворото,

И дышало небо в крутое его плечо

Равнодушно разгневанно, холодно горячо.