Как это часто бывает, информационный повод дала сама жизнь - Департамент культуры Москвы в лице Сергея Капкова выступил с инициативой отмены исполнения на вокзалах песни Олега Газманова "Москва – звонят колокола", назвав её кичем и безвкусицей. Утверждение столь же справедливое, сколь и очевидное для каждого, кто любит и понимает музыку. Ещё в декабре 2006 года «ЛГ» в большой статье «Песней по жизни» писала о беспомощности текстов самодеятельного поэта.  А у меня родилось желание провести беглый музыкальный анализ не только Газманова, но и вообще всей песенной сферы последних тридцати лет. Меня, признаться, давно удивлял сам факт такого бешеного навязывания песни «Москва – звонят колокола» массовой аудитории. Ведь с точки зрения музыкальной формы – это марш, причём довольно примитивный и по мелодике, и по гармонии. И в чём его преимущество перед другими песнями о Москве, написанными в форме марша, а их существует огромное количество, непонятно. Наиболее интересные и популярные из них – «Москва майская», «Дорогая моя столица», «Зори московские», «Здравствуй, столица» – написаны людьми, никак не менее одарёнными, чем Газманов, и уж конечно, гораздо более оснащёнными в композиторском смысле..

Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что без посторонней помощи Газманов вряд ли напишет, допустим, четырёхголосную фугу на заданную тему со всеми атрибутами полифонии свободного письма – имитациями, противосложениями и стреттами. А авторы вышеозначенных песен – Исаак Дунаевский, Сигизмунд Кац, братья Покрасс и другие делали это легко и непринуждённо. Не зря в американской терминологии различают понятия songwriter (автор песен) и composer (композитор) – первый пишет песенки, часто даже не имея основ музыкальной грамоты, а второй – музыку в её самом широком смысле, в том числе и приводя творения сонграйтера в вид, пригодный для исполнения (аранжируя и оркеструя её). Зато сонграйтеры, как правило, компенсируют отсутствие профессионализма неуёмной энергией и умением «пробивать» свои творения. Думается, именно этим объясняется успех песни Газманова. Сумел он понравиться Лужкову, который волевым распоряжением раскрутил «Москву» до неприличия. То же можно сказать и о песне «Офицеры» – меня всегда удивляло, почему люди в зале встают во время исполнения? Ведь были же и есть песни гораздо более интересные и по музыке, и по словам, и по исполнению. Достаточно послушать любой конкурс солдатской песни. Но они остаются уделом узкого круга посетителей зрительных залов, а эфиры отданы другим. И создаётся впечатление, что эта тема отражена только Газмановым. Поэтому и реакция людей в зале – это дань уважения к этой самой теме. И как можно верить артисту, который сегодня поёт в песне «Буревестник» – «нас в революцию не заманить, хватит нести этот бред!», а завтра с гордостью сообщает: «я рождён в Советском Союзе», где Буревестник был одним из основных символов. А может быть, это вообще особенность новорусской публики – вот так, привыкнув когда-то вставать на киче типа «Офицеров», сегодня зрители встают и с энтузиазмом подпевают, размахивая зажигалками, «Рюмке водки на столе» Лепса. Реакция та же, хотя содержание на первый взгляд разное, но это только на первый взгляд[?]

И вообще сегодня патриотическая тематика стала весьма прибыльным делом – только вот места у такой кормушки уже заняты. На федеральных каналах патриотическая тематика кроме Газманова – это прерогатива группы «Любэ» во главе с Расторгуевым, немного Александра Маршала, ну и по старой памяти Кобзона, что радует. Все остальные могут быть свободны. Столь же чудовищная монополия наблюдается и в других направлениях, число которых сжалось по сравнению с советским периодом, подобно шагреневой коже. Джаз играет только Бутман, народную музыку поют только Бабкина и Кадышева, клубную музыку только Нюша, бардовскую только Хомчик да Никитины, остальное (рок, поп и шансон) читатель может легко домыслить сам по предложенному алгоритму. Гражданская песня, которая всегда была определённым камертоном времени (вспомним Бернеса, Трошина, Магомаева с его «Атомным веком», песни Пахмутовой и многих других), низведена до уровня песен про ментов и оперов. Детская музыка просто исчезла как класс (поделки типа «Губки бантиком, бровки домиком» не в счёт по сравнению с огромным количеством качественной детской музыки и музыки из мультфильмов советского периода, на которой до сих пор воспитывается не одно поколение). И ведь что удивительно, снимается немало дорогущих мультфильмов (теперь это анимационное кино), но ни в одном даже близко не пахнет песнями уровня «Бременских музыкантов» или «Летучего корабля».

Неслучайно, наверное, многие из лауреатов шоу «Голос» (Бужор, Кунгуров) до сих пор эксплуатируют музыкальный материал советских времён. То есть, с одной стороны, «продюсеры» чувствуют, что времена её величества Развлекухи подходят к концу, а заодно кончается и эпоха нынешних «звёзд и гениев», как они себя сами называют, шоу-бизнеса – отсюда такая тяга к настоящему, которого в советской лёгкой музыке было гораздо больше. Кстати, и Запад только сегодня начинает «догонять» музыку, которая в своё время звучала в СССР. Например, песня «Я возвращаюсь домой», написанная почти 50 лет назад, которая в исполнении Хиля триумфально завоевала американский интернет (знаменитый мистер «Тро-ло-ло»). Более того, европейские промоутеры сегодня, приглашая, например, казачий хор с оркестром, требуют обязательного наличия в репертуаре советских песен – и это для европейской, а не русскоязычной публики. С другой стороны, наши «продюсеры», имея только административный ресурс и не имея ни нужных знаний, ни таланта, панически боятся нового материала и новых талантливых имён – ведь талант, да ещё и обученный, образованный, знает себе цену, и с ним придётся договариваться или как минимум считаться. А пока утешает и радует то, что и среди чиновников находятся люди, не боящиеся, подобно андерсоновскому мальчику, крикнуть, что король – голый.