Алексей ПАЛИЙ 

Родился в 1975 г. в Николаеве (УССР). Специалист по организации международных морских перевозок. Печатается в журналах "Невский Альманах", «Аврора», «Нева», «Волга», различных сборниках прозы. Живёт в Санкт-Петербурге.

Несколько лет назад я продал квартиру и купил деревянный домик в Петергофе. Постепенно оброс удобствами и короткими заметками. Удобства показывать стесняюсь, а вот заметки, думаю, можно .

Купил кувалду, чтобы вправить мозги входной двери. Она сходила налево и два дня не закрывалась. Я её и так, и сяк, топором воспитывал, она ни в какую. А сегодня кувалдой показал, кто в доме хозяин. Я вот что сказать хочу. Кувалда стоит, как хорошая немецкая дрель. То ли меня обманули, то ли в России проблемы с железной рудой и древесиной.

Есть такие беспардонные люди, которые позволяют себе иметь глупые мысли. Ладно бы просто имели, так они эти мысли высказывают. Ладно бы просто высказывали, так они этими мыслями руководствуются. Ладно бы просто руководствовались, так они ещё и живут лучше меня!

Москва - город-герой с особым чувством юмора. Недавно посетил столицу и чуть хлебнул местных приколов. Вышел из дверей Ленинградского, охватил взглядом провинциала площадь трёх вокзалов и с мыслью: «Где же на этот раз здесь вход в метро?» – сделал пару шагов. Меня ждал сюрприз. Оказывается, я шёл ещё не по Москве, а по низенькому крылечку вокзала. Крылечко закончилось, моя ножка подвернулась, и я, размахивая сумкой, полетел, как сбитый во Вьетнаме американский вертолёт. Верёвочные конечности путались, перед глазами мелькали злорадные лица более внимательных пассажиров. Повезло, что никого не протаранил. Остановиться сумел лишь у какого-то парапета. Это и был вход в метро.

На обратном пути у привокзальных ларьков ко мне подошёл бомж и попросил купить ему на день рождения козинаков. Тоже, видимо, в порядке вещей для Москвы.

Возвращаясь вечером с работы, я встретил трёх негров в красных валенках. Сразу понял – примета. Оставалось разобраться, какая. Я человек продвинутый и осознанный, все решения принимаю сам. Решил – пусть будет хорошая. Удача мне сегодня потребуется – надо отогревать замёрзший водопровод. Провозился три часа, водопровод не отогрел. Зато замёрзла канализация. Теперь из всех гигиенических надобностей могу сделать только одну – выйти на улицу и плюнуть в сторону севера. А вообще, конечно, я в бешенстве. Осознанном и продвинутом.

Как можно легко испортить поход в кино с женой? Контролёр берёт у меня два билета:

– Вы вместе?

Я:

– Пока да.

Весна пришла точно по графику. Воздух, тёплый, как из фена, проходит через лёгкие и бьёт в голову, наполняя её живыми мыслями. Правда, Димон утверждает, что это быстро проходит – лето пролетает, как электрон в коллайдере, и наступает вечная питерская осень. Да что с Димона возьмёшь? Сегодня, например, он жаловался, что прилавки столовой сделаны из увеличительного стекла. Мол, бифштекс, который ему дали, намного меньше, чем казался.

Вечером прошёл через колоннаду Казанского собора. Позади в нескольких шагах рухнула глыба снега, часть её проломила капот машины. Неделю назад меня бомбардировала камнями стена Ватикана, также в паре метров. Я вот думаю, Он развлекается или предупреждает? Хотя в принципе – без разницы, ибо что делать, всё равно непонятно.

Сантехник (пятый по счёту, предыдущие только руками разводили) заменил кусок протекавшей водопроводной трубы. Мы опять с удобствами. Когда из крана полилась вода, уважительно ей поклонился.

Этой зимой отчётливо понял, что мой жанр – городская проза. Пора перебираться ближе к метро и городским коммуникациям. Осваиваю новое хобби – выбор квартиры. Пока большинство похоже на залы ожидания вокзалов Нечернозeмья, населённые всеми представителями когда-то братских народов.

В магазине меня обслужила кассирша по фамилии Крень. Таким людям надо либо менять фамилию, причём в детстве, либо становиться совсем уж неприличными миллиардерами. Пожелаем же девушке удачи в её карьерном росте.

В советском «Крокодиле» была карикатура: на лестничной площадке стоят турист с рюкзачком и мальчик с огромным портфелем.

– Я в поход на три дня, а ты куда, сосед?

– А я в школу на пять уроков.

До сих пор помню, как носил в школу дополнительные три пары обуви: кеды на физру, чешки на ритмику и ещё сменку. Заменять одно другим строго запрещалось. Плюс ещё килограмма три учебников с циркулями.

Сегодня на остановке увидел девочку. Ранец, размером с запаску джипа, пакет и торба. Похоже, веселье в школах продолжается.

На Садовой у рекламного щита стояла бабушка. Она чуть наклонилась вперёд, рассматривая идущих с работы людей. Казалось, пожилая мать ждёт сына после долгой разлуки. Ноги, обутые в мужские кроссовки, примостились на куске картона. Я, как и все, проструился мимо, но потом вдруг вернулся. Бабушка держала в руках ворох тряпок. Торгует, что ли? На мой взгляд, продать всё это можно было только в семнадцатом или сорок первом.

– Почём?

– Вы посмотрите, какая красота, – шелестела она, мусоля в руках бесформенный тряпичный ком.

Я выхватил что-то похожее на полотенце, сунул бабуле сто рублей и двинул к метро.

Бывали у меня и более весёлые пятницы.

Помню, наткнулся на резюме девушки. В качестве профессиональных навыков было указано: проза, поэзия, сценарии, журналистика, перевод, редактирование, копирайт и ещё много такого же возвышенного. Посмеялся тогда, конечно. Сегодня увидел объявление от репетитора: уроки тенниса, математики, гитары. Вот спрошу вас: один я такой ограниченный тупой циклоп?

Идём с Димоном обедать, вдруг слышу цокот копыт. Кручу головой в поисках всадника. Димон, заметив моё любопытство, показал на впереди идущую девушку. Каблуки отбивали дробь. У девушки были фантастически, идеально кривые ноги. Походка, как у осьминога при забеге на длинную дистанцию. Димон прокомментировал с уважительной интонацией:

– Большую смелость надо иметь, чтобы с такими ногами цокать на всю Садовую.

Приятно осознавать, что не безразличен противоположному полу. Сегодня ко мне на улице подошла незнакомая особа, трезвая, прошу заметить, и протянула кленовый лист. Я прицепил его у сердца. Мы улыбнулись друг другу. Её глаза цвета грозового неба смотрели искренне и дерзко.

Жаль, очень жаль, что ей всего года четыре.

В одной фирме работают мальчик и девочка. Он тихий и задумчивый, она насыщенная и улыбающаяся. Единственное, что их объединяет, – оба постоянно опаздывают. И вот в очередной унылый летний день мальчик приходит на работу на час раньше. Приходит не один, с ним десятка два длинных кагоровых роз, только что из оранжереи. Охрана просыпается и слегка охреневает. Розы рассыпаются по столу девочки. Через полтора часа приходит она и охреневает сильно. Мальчик сидит улыбающийся и насыщенный, а она[?] её за розами вообще не видно.

Ко мне подошла девушка и поинтересовалась, где здесь ближайшая театральная касса. К счастью, я знал. Девушка поблагодарила и ушла. Я расправил плечи и улыбнулся. Признал во мне город истинного петербуржца, произвожу впечатление культурного человека! Но, видимо, улыбка получилась не очень интеллигентная – тут же подошёл парень и спросил, где можно купить анашу. Всё встало на свои места.

Чрезвычайно умиляет женская привычка копаться в сумочке, положив её на поднятую согнутую ножку. Всегда хочется помочь такой цапельке, поддержать ножку, пристыковаться в стиле танго, так сказать. Недавно не устоял и помог. Даже по морде не получил. Может, потому, что я такой мачо, а может, потому, что это была моя жена.

Редактору было за восемьдесят, и выглядел он суровым. Долгое время возглавлял серьёзное издательство, советская литературная школа. Я намеревался отдать листочки со своими записями и улизнуть. Однако он буркнул: «Присаживайтесь!» – и стал читать при мне. Я почувствовал себя девочкой на первом приёме у гинеколога. Вот редактор вздыхает, покачивает головой, переворачивает страницу. Чтобы выглядеть безмятежно, я принялся раскачиваться на стуле.

– Вот что вы здесь пишете? – нахмурился редактор.

– А что?

– «Анжелина Джоли», «эмпатия»… Зачем столько иностранных слов?

– Ну… – я готов был встать и выйти.

– Вы же…

Я мысленно помог подобрать ему подходящий эпитет: графоман, бездарь и, наконец, придурок.

– Вы же русский писатель, правильно?

Я едва успел выставить ногу, чтоб не упасть с качающегося стула. Ни фига себе авансик!

– Вот и пишите по-русски. А так в целом неплохо, возьму в сборник. Будет ещё что – приносите.

Забавно, что помочь с переездом согласилось приехать друзей больше, чем на день рождения. А может, и логично, ибо веселье планируется помасштабнее. Пьяная погрузка, ещё более пьяная выгрузка, поиск ящика со стаканами, стихийное новоселье, драка с новыми соседями, заключение мира и так далее. Но пока я ещё и машину не заказал. Успеется.

Прощай, Петергоф, увожу частичку твоей земли на колёсах велосипеда, который мы еле запихали в грузовик.

По результатам переезда могу сказать, что у меня очень отзывчивые и выносливые друзья. Когда, наконец, придёт кризис и нас повыгоняют из уютных офисов с современными кондеями и молодящимися экономистками, мы не пропадём.

Теги: Алексей Палий , современная проза