Президент России В.В. Путин и его советник по культуре В.И. Толстой, потомок великого писателя и один из главных инициаторов проведения Российского литературного собрания

Фото: Евгений ФЕДОРОВСКИЙ

Российское литературное собрание вызвало в наших СМИ массу откликов. Досадно лишь, что среди комментаторов оказалось немало людей, которые не были приглашены или же проигнорировали собрание. Ситуация абсурдная, учитывая тот факт, что миллионы читателей теперь могут составить неверное представление о том, что же всё­таки происходило 21 ноября в Российском университете дружбы народов.

В кулуарах, во время кофе­брейка и после окончания мероприятия мы обращались к участникам с вопросами:

1. Ваши впечатления от собрания? Оправдались ли ваши ожидания?

2. Как вы полагаете, есть ли перспективы у данного начинания, и если да, то какие?

3. Готовы ли вы в дальнейшем сотрудничать с этой структурой?

Мария МАЛИНОВСКАЯ,  поэт, БЕЛОРУССИЯ

1. На собрание я была приглашена наряду с другими участниками форумов в Липках. Порадовала оживлённость дискуссии в нашей секции (под руководством И. Волгина, А. Алёхина, А. Коровина), грамотные и конструктивные высказывания присутствующих. В своём выступлении поддержала Хусея Бостанова, Юрия Юрченко и других авторов, затронувших вопрос, важный для меня как уроженки Беларуси, - надобность объединения авторов, пишущих на русском языке и проживающих в разных странах и регионах.

2. Конечно, хочется верить, что хоть малая часть выдвинутых предложений, проектов воплотится в реальность. К примеру, признание профессии литератора.

3. Если действительно появится столь масштабная организация и её наличие будет не чисто номинально, но действенно и перспективно, то, конечно, приму участие в работе.

Дмитрий МУРЗИН,  поэт, ответственный редактор  журнала "Огни Кузбасса", Кемерово

1. Это мероприятие для меня несколько неожиданное. В таком формате писателей в новейшей истории России не собирали ни разу. Тут же не только из России люди, но со всего мира. Мне кажется, что государству нужно услышать писателей, сделать шаг нам навстречу. И самим писателям нельзя было не прийти. Потому что нам бы потом сказали: «Чего вы хотите? Когда вас звали – вы не пришли». Ну вот мы и пришли.

2. Трудно сказать, во что это начинание выльется. Но хочется надеяться на лучшее. Со времён СССР у нас разрушены связи между писателями. Владивостокцы не знают, что происходит в Калининграде, и так далее. Это нужно менять и переламывать. А для этого необходимо не только наше желание, но и какая-то помощь от государства.

3. Я не очень вижу себя в качестве руководителя или ответственного лица. Я руковожу только женой и двумя своими детьми. Но в каком-то оргкомитете я готов работать, если моя помощь и мои знания будут нужны.

Вячеслав АР-СЕРГИ,  поэт, прозаик, РЕСПУБЛИКА УДМУРТИЯ

1. Диалог писателя с властью состоялся – это факт. Набат Российского литературного собрания возвестил: мы – в опасности!.. А в опасности следует объединяться, заботясь не только о себе, но и о ближних, а особенно – об Отечестве нашем, о слове российском. На собрании ясно и чётко был поставлен вопрос духовного выживания в условиях постепенного разрушения самого института нашей словесности. Этот вопрос напрямую связан с проблемами существования и развития национальных языков и книгоизданием. Все участники мероприятия были солидарны с тем, что деятельность творческих объединений, типа различных союзов писателей и т.д. всех проблем решить не в состоянии, сегодня нужен уже другой инструмент, иная общественная структура, находящаяся в тесном взаимодействии с государством.

Самые важные, корневые вопросы: когда определится статус писателя в нашей стране? почему в реестре профессий нет профессии «литератор»? почему нет закона о творческом работнике и творческих объединениях? как выживать национальным писателям на фоне тотального сокращения преподавания родных языков в школах? Ответов на эти вопросы, увы, пока не прозвучало.

2. Стратегической целью этого проекта мне хотелось бы видеть возвращение созидательной силы российской словесности. А она немыслима без сбережения и развития родных языков народов нашей страны. Я с грустью вижу, что идёт непрестанное сокращение преподавания удмуртского языка и литературы в учебных заведениях нашей республики, а вместе с тем сокращение и самого бытования родного языка в связи с его выдавливанием из социальной среды по причине пресловутой бесперспективности.

3. Однозначно – да. Собрание – это широкий стол для важных диалогов, направленных на решение общих задач. Подобного форума, объединяющего векторно-разнонаправленных мастеров слова, сегодня просто нет. Мне думается, что задача участников этого мероприятия – дальнейшее всемерное укрепление силы и духа самого собрания. А двигаться вперёд нужно известным всем путём – заботы о мастерах, воспитания будущего поколения в любви и уважении к отечественному художественному слову, к книге. Только так мы и сможем сберечь главное наследство для последующих поколений россиян – наши родные языки и литературу. Мы долго пользовались ими бездумно, как будто бы всё это нам дано само собой, как и другие богатства земли нашей, но только сейчас, может быть, понимаем, что и это – не безгранично, что и это – хрупко. А моя инициатива так же стара, как и актуальна: нам, россиянам, следует научиться слышать и понимать друг друга. Мы учимся этому уже от Сотворения мира, но всё же ещё не научились. Верно говорят старые удмурты: «Не зная других языков, и свой язык не полюбить».

Татьяна НАБАТНИКОВА,  прозаик, переводчик, Москва

1. Я получила письмо по электронной почте: спросили, приду ли и в какой секции буду работать. Выбрала секцию переводчиков, и там действительно шёл продуктивный разговор о сокращении географической зоны русского языка. Для меня как переводчицы больной вопрос: мои переводы с немецкого иногда поддерживают фонды немецкоязычных стран: фонд Гёте-института, швейцарская «Про Гельвеция». А мы, Россия, не поддерживаем продвижение своей литературы в другие страны, не поддерживаем грантами переводы на другие языки. Правда, в прошлом году создали Институт перевода, но мне пока не известно ничего о его поддержке русского продвижения за границу.

Во время многочасового разговора с властью испытывала удовлетворение: литературное сообщество не посрамило традиций и «милость к падшим призывало». И так настойчиво (Шаргунов, Волков), при бурной поддержке зала, что Путину ничего не оставалось, как уверять литераторов, что государство не кровожадно, а милосердно и великодушно, как и полагается быть могучей структуре. И Солженицына сказала, что современное состояние пенитенциарной системы куда хуже советской лагерной и начальники тюрем превращают сидельцев в своих рабов.

Никто не заводил речь о шкурном и имущественном, говорили только о проблемах преподавания словесности, о положении с языком и литературой. И даже когда Путин поздравил Бориса Екимова с юбилеем, писатель встал и вместо благодарности сказал, что надо бы давать учителям квартиры – как военным. В целом очень хорошо, что это литературное собрание состоялось, многие больные вещи были названы и услышаны.

2. Прогнозы? Судя по тому, что Путин многое записывал, о многом тут же совещался со своим советником по культуре Владимиром Толстым, судя по его реакциям и комментариям, он понимал угрозу национальной безопасности – в связи с небрежением к языку и словесности – не хуже встревоженных писателей. Не сомневаюсь, что какие-то правительственные решения обязательно последуют.

3. Готова ли участвовать в работе этого объединения? Безоговорочно.

Сергей Волков и Владимир Костров задали свои вопросы

Елена ЛАПИНА-БАЛК,  поэт, шеф-редактор альманаха  «Под небом единым», ФИНЛЯНДИЯ

1. Для меня было важным: выявление интересных вопросов, возможность встретиться с издателями, писателями, общественными деятелями, связанными с культурой и литературой. Я, представляя на собрании литературный альманах мировой русскоязычной диаспоры «Под небом единым» и зная за семь лет его существования авторов-участников только по их творчеству, через электронную почту, была рада познакомиться со многими из них вживую.

2. Если перестать ехидничать, ругать всех и всё, что мне, честно говоря, не понятно, видимо, смотрю на всё из финских лесов и озёр, то очень многие вопросы можно предложить на рассмотрение. У меня очень много предложений, но изначально надо чётко понять, о каком проекте идёт речь.

3. Да, готова участвовать! В том числе и с инициативами, связанными с моим литературным альманахом.

Валентин РАСПУТИН,  прозаик, Иркутск

1. Наверное, необходимо было собрать и тех, и других и попытаться сделать всё, чтобы люди понимали друг друга. Вот так я и вижу это собрание.

2. Дело не в том, что в итоге получится. Новый союз, старый союз[?] А дело в том, чтобы друг друга понимали и уважали. Вообще скоро союзов не будет. Пройдут ещё какие-то годы, небольшие годы, и не будет никаких союзов. Так же как в других странах.

3. Нет. Я уже никуда не вхожу и не хочу.

Владимир БОНДАРЕНКО,  критик, главный редактор газеты  «День литературы», Москва

1. Я надеюсь, что это на самом деле всерьёз. Какие-то люди в Кремле осознали, что без идеологии государство рухнет. А литература – это основа духовной культуры нации.

2. Да не обязательно нужен какой-то новый союз, всё это ерунда. Главное, что национальной культуре будет уделено большое внимание. Или не будет. Вот сейчас потрачены миллионы на мероприятие. Ну вот, посидим, выпьем, увидимся со старыми друзьями и недругами. А дальше-то что? Но я всё-таки оптимист по натуре и надеюсь, что из всего этого действительно получится нечто серьёзное. Ведь перспективы у этого начинания действительно огромные. Но всё зависит от того, кто возглавит процесс. Вот, например, Россия – богатейшая страна в плане природных ресурсов, и если бы всерьёз у нас занимались экономикой, создавались сотни научных центров, строились по всей стране заводы, мы были бы не хуже Китая. А у нас в перспективе развал на сто частей и много ещё разных неприятностей. То же самое и в культуре. Если из всех этих наших союзов, где сидят старики и какие-то дельцы, не возникнет в итоге какая-то нормальная структура, то нас не ждёт ничего хорошего в этой области. Во всех странах мира есть какие-то писательские объединения, ПЕН-центры и тому подобное, но они заняты делом, поддерживают таланты, защищают интересы писателей, а у нас давно уже ничего этого нет. И вот я думаю, что если нынешнее собрание займётся со временем тем, от чего давно отказались наши литчиновники, то это будет очень хорошо.

3. Я всегда готов к сотрудничеству, особенно если речь о каких-то объединительных шагах. И пусть на меня ругаются наши узкоформатные патриоты, но я всегда говорил и говорю о необходимости объединяться, а не разъединяться. Они спрашивают: «Неужели либерал и демократ сядут с патриотом, коммунистом и националистом в одном президиуме?» А я отвечаю: «Да ведь так всегда и было в том же самом Союзе писателей СССР! Там самые непримиримые оппоненты по 20 лет заседали бок о бок». Вот так же и здесь. Пусть Сергей Чупринин будет в своём отсеке, Капитолина Кокшенёва в своём, я со своими комплексами – где-то у себя. Но мы будем в то же самое время вместе. Пускай это будет профсоюз или нечто шире профсоюза, ассоциация какая-то, которая будет помогать всем талантливым писателям России, независимо от их политических взглядов. И я готов в такой ассоциации принять самое активное участие.

Анатолий КИМ,  прозаик, Переделкино

1. Я здесь оказался потому, что давно не видел многих своих литературных товарищей. Кроме того, мне хотелось послушать мнения, почему такое засилье рыночной литературы. Да и самому хотелось выступить. Не бывает безличностной литературы, о чём я сегодня говорил, – она вся личностная. Ибо вся история русской литературы создана личностями. Не направлениями, не модой, не жанрами, не объединениями, а только личностями. Хотелось увидеть своими глазами некоторых писателей, в которых я вижу именно такие личности.

2. Я не знаю, какие вопросы стоят перед организаторами. Но у меня есть своё мнение. Союз писателей СССР сейчас вообще невозможен. Это естественно. Но организация осталась – теперь это Союз писателей России. Но это не то. Я думаю, что если государство озабочено состоянием культуры и литературы, то оно должно создать какие-то системы, при которых обычная книга сможет конкурировать с ширпотребом. Может быть, создать издательства, которые будут полностью финансироваться государством. Только при такой поддержке настоящая литература сможет выстоять в борьбе с коммерческой.

3. Смотря что организуется, что будет создано. Если эта структура будет носить какой-то политический характер, то я не буду участвовать. Если же речь о том, чтобы заниматься литературой, реанимировать её, то я готов...

Олег ПАВЛОВ,  прозаик, Москва

1. Я не отрицаю своего государства. И с точки зрения государства всё имеет свой, совершенно особенный смысл, включая культуру. Вот поэтому я сюда пришёл. Мне было важно понять, какое отношение у нашего государства к культуре. Но здесь понять этого пока не получается.

2. Писателей тут мало. Это, скорее, интеллигентский съезд какой-то. Собрание российской интеллигенции, можно и так назвать. А понятно только то, что его захотели провести. Не побоялись, потому что сейчас подобные движения довольно редки в общественной жизни. И вот это произошло. Надо это рассмотреть. Тут все сказали, что думали. Никто ничего не боялся говорить. И это хорошо.

3. Я работаю в Литературном институте, моя преподавательская деятельность меня устраивает. Я художник, писатель. Я не хотел бы быть куда-то призван и востребован.

Магомед АХМЕДОВ,  поэт, РЕСПУБЛИКА ДАГЕСТАН

1. Президент России Владимир Путин встретился с писателями, был откровенен, доброжелателен, вёл открытый разговор о насущных проблемах литературного сообщества, объявил 2015 год Годом литературы в России. Собрание показало, что можно объединиться, хотя собрались люди самых разных направлений, возрастов, идеологий, согласные и несогласные с новыми инициативами. Собрание ещё раз подтвердило правильность слов китайского мудреца: «Нет разницы, какого цвета кошка – чёрного или белого, лишь бы она ловила мышей». Худой мир лучше доброй ссоры. У нас одна великая Родина – Россия, и мы её писатели. Литература всегда была душой народа, а писатель – совестью нации. Для России истинный писатель во все времена являлся пророком, а писательское слово становилось молитвой. Поэтому самая великая литература – литература русская, сокровенная, глубокая, значимая. Так же было и у нас в Дагестане: за правдивую песню зашивали рот певице Анхил Марин, а классику дагестанской поэзии Батыраю было вообще запрещено петь. За песню с него брали штрафного быка. Но люди хотели слушать его свободолюбивые песни и сами покупали для него быка, чтобы он мог петь. Правда, сегодня иным поэтам хочется отдать быка за то, чтобы они больше никогда не пели. Но это уже другая история.

2. Перспективы большие. Очень важно, что Юрий Михайлович Поляков поднял вопрос о статусе писателя, о его социальной защите, о необходимости законодательно определить статус творческого работника и о национальных литературах России. Особенно актуален вопрос о защите всех языков народов России. Наверное, следует назвать новое писательское сообщество Российским словесным союзом или Союзом писателей Российской Федерации, где, конечно же, будет отдана главенствующая роль русскому языку и литературе, но вместе с тем будет уделяться также внимание развитию нацио­нальных литератур. Нужно возродить переводческую школу и не только переводить лучшие произведения национальных авторов на русский, но также знакомить нацио­нального читателя на его родном языке со значимыми произведениями современных русских писателей. Назрела необходимость создания Российского государственного издательства для издания книг русских и национальных писателей. Нужно оказывать поддержку национальным писателям, талантливой молодёжи из республик, активно включать их в российский литературный процесс. Необходимо создать банк подстрочных переводов национальных авторов, чтобы потом осуществлять художественный перевод их произведений на русский язык. Это нужно для того, чтобы национальная литература перестала быть вещью в себе и обрела всероссийское звучание.

3. Когда-то Расул Гамзатов написал:

Крестьянину про Кремль я рассказал,

Дворцы и залы – всё я описал.

В тупик меня поставил мой земляк:

– А есть ли у тебя в Кремле кунак?

Мне кажется, что после Российского литературного собрания у писателей в Кремле появился кунак – президент России Владимир Путин, и надеюсь, что благодаря ему писатели России получат государственную поддержку.

Я готов участвовать в работе собрания и в дальнейшем, а о значимых инициативах уже сказал. Конечно, их будет гораздо больше и они будут более конкретными.

Наталья Крофтс,  поэт, АВСТРАЛИЯ

1. Я приехала сюда пообщаться с десятками людей, живущих в разных точках мира. У нас не было никогда возможности всем вот так встретиться и вживую перезнакомиться. На секции поэзии, которую вёл Игорь Волгин, разговор был интересный, но несколько беспредметный. Мне не хватило информации – зачем это делается и к чему приведёт.

2. Конечно, будет что-то создано. Но вы же сами понимаете – никто пока не может ручаться за то, что это будет на практике.

3. Поскольку ещё не понятно, что будет создано и с какими целями, то однозначно я ответить не могу. Но если возникнет структура, которая начнёт реально поддерживать литературу на всём пространстве земного шара, не требуя взамен никаких услуг, то лично я, как человек, который бесплатно работает на поддержание русской словесности за рубежом, буду рада помогать.

Михаил Земсков,  прозаик, КАЗАХСТАН

1. Пригласили меня с подачи фонда Сергея Филатова. И пригласили не столько даже как писателя, сколько как руководителя Открытой литературной школы Алма-Аты. Это организация, которую мы создали с алма-атинскими писателями года четыре назад, стараемся развивать и продвигать в Казах­стане русскоязычную литературу. Конечно, мне интересно было бы услышать внятно сформулированную политику российских властей по отношению к русской литературе в странах бывшего СССР. На секциях об этом говорилось. Немного разочаровало, что люди говорили исключительно о своих проблемах, а ничего конкретного предложено не было. Убедился, что проблемы у русских писателей в Молдове, Армении, Казахстане примерно одни и те же, но что с этим делать? Выхода пока не видно.

2. Есть надежда, что раз такое большое собрание организовано государством, то оно на этом не остановится и будет какое-то логическое продолжение.

3. Для меня важно узнать конкретную программу этого объединения, структуры, союза. Не будет ли это просто каким-то официозным органом? Если нет, то я, конечно, готов сотрудничать, в том же Казахстане представлять интересы, например.

Валерий ПОВОЛЯЕВ,  прозаик, МОСКВА:

– Двадцать лет писатели не собирались в таком составе и в таком количестве, как в этот раз, и если бы не усилия праправнука Льва Николаевича Толстого Владимира Толстого вряд ли бы собрались и в последующие двадцать лет.

Семинарский разброс на Литературном собрании был широк необычайно, обсуждали буквально всё: от легкомысленных утверждений, какой же жанр литературы лучше всего способен рассказать о нашем неспокойном времени – трагедия, комедия, «что-нибудь документальненькое» или коротенький стишок со «стеклянной» рифмой до серьёзных разговоров, полных заботы, даже боли о нашем завтра, о России, о тех молодых людях, которым предстоит на этой земле жить и управлять ею.

Ведь в воспитании этих людей заглавная роль принадлежит литературе, которую ныне так старательно выпихивают из всех школьных учебников, да и сама литература современная кое-где, как мне кажется, уже дышит на ладан. Необходимо её возрождение.

Назрела острая необходимость создать новую писательскую структуру, которая могла бы быть не помощницей какого-либо отдельного господина, как кое-кому хочется, а помощницей государства – вместо всех нынешних литструктур, которые до сих пор не могут поделить старые литфондовские табуретки (к слову, стоят эти табуретки миллионы долларов, только проку от их продажи и дележа нет ни одному творцу, кроме неких избранных, имеющих к писателям отношение, скажем так, очень отдалённое) и заботы о литературе которым просто-напросто чужды.

Необходима структура, которая объединила бы не только всех нас, – однажды мы насчитали в Москве тринадцать писсоюзов, – но и привлекла бы в поле деятельности (особенно деятельности переводческой) литературы стран СНГ, создала бы единое евразийское пространство.

Эта мысль просто витала в воздухе на собрании, к ней, как мне кажется, одобрительно отнёсся и сам Президент России, одобрило и подавляющее большинство собравшихся.

Канта ИБРАГИМОВ,  прозаик, ЧЕЧЕНСКАЯ РЕСПУБЛИКА:

– Я считаю, что прошедшее в Москве Российское литературное собрание стало знаковым событием. Ещё никогда диалог между писателями и властью не был столь взаимополезным. Все предыдущие мои приезды в Москву на писательские собрания неизменно оставляли осадок разочарования. В основном это была пустая болтовня без малейшего конструктива или разбор каких-то писательских склок. Сейчас же впервые были в присутствии первого лица страны подняты вопросы о социальном статусе писателя, о том, как поддерживать ту часть литературы, которая умирает в рынке, какие механизмы необходимы для возрождения интереса к чтению.

Для нас, национальных писателей, особенно был важен вопрос о переводах. Ведь именно через переводы на русский мир всегда узнавал национальных писателей республик России. Без переводов на русский мир не узнал бы ни Расула Гамзатова, ни Кайсына Кулиева, ни Давида Кугультинова, ни многих других национальных классиков.

Если действительно будет возрождено Всероссийское общество словесности, я уверен, большое внимание в своей работе оно уделит пропаганде чтения в регионах России, в том числе в регионах, где говорят и пишут на национальных языках. Отрадно, что президент заострил внимание на том, что при этом обществе обязательно должна быть создана отдельная структура, занимающаяся переводами.

Особенно волнительно было видеть на сцене потомков Достоевского, Лермонтова, Шолохова. Уверен, что великие идеи русской литературы восторжествуют, избавив нас от насилия и низости, вернув России духовность, как определяющую парадигму всей жизни.

Вячеслав ОГРЫЗКО,  главный редактор  «Литературной России»:

– Я, честно говоря, разочарован тем, как прошло Российское литературное собрание. Писатели показали себя не способными к сплочению, отстаивали только свои личные или клановые интересы. Потрясло своей неконкретностью и бессилием выступление Валерия Ганичева. Такое ощущение, что перед СП России не стоит никаких проблем – ни имущественных, ни творческих.

А ведь перед литературой стоит много вполне конкретных проблем, нуждающихся в обсуждении и скорейшем решении.

Первая проблема – это грантовая поддержка литературы. Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям крайне странно раздаёт гранты. Что же интересует курирующего эту программу господина Григорьева, какие проекты? Если уж его внимание не привлёк проект под названием «Россия – Родина моя», то о чём можно говорить, что тогда подавать в агентство?! Проекты с названием «Как отдыхать в Швейцарии?», «Как жить в Норвегии?»

Следующая проблема – это ситуация с подпиской и розничной продажей периодических литературных изданий в регионах. Они просто не доходят до мест, теряется обратная связь с читателем. Министерство культуры совершенно не контролирует эту ситуацию, даже в части подчинённых ему библиотек.

Ещё одна коллизия – это постоянное повышение арендной платы, а писательские организации и литературные издания, обладающие и так весьма скромным бюджетом, иногда просто не в состоянии потянуть арендные платежи.

Обо всём этом надо было говорить на собрании, но на пленарном заседании об этом не было сказано ни слова.

Резко разочаровало выступление Сергея Шаргунова, вновь ударившегося в политиканство и поднявшего тему политзаключённых, которая никакого отношения к писательскому собранию не имеет. И наоборот, крайне впечатлило выступление Сергея Безрукова, поставившего перед государством вопрос о создании фонда поддержки драматургов. Президент, между прочим, отреагировал на это предложение положительно.

Валерий КАЗАКОВ,  секретарь правления  Союза писателей России:

– У меня ощущения после собрания сформировались крайне позитивные. Власть впервые сделала такой заметный шаг навстречу писателям, попыталась разобраться в их проблемах и нуждах. Теперь необходимо, чтобы эта тенденция развивалась, чтобы не потонула в бессмысленных воплях недовольства. Писательские организации на местах должны выйти с инициативой проведения подобных собраний в регионах, поставив перед местными администрациями насущные вопросы литературы. Наконец-то и в секциях, и на пленарном заседании активно обсуждалась проблема социального статуса писателя и его повышения. Это ключевая проблема во взаимоотношениях литературы и общества. Мне показалось, что президент даже не знал, что литераторы по нынешнему законодательству не имеют права на пенсию, поскольку в правительственном перечне профессий отсутствует профессия «литератор». Всем понятно, что решение этой проблемы не лежит на поверхности, но прорабатывать и искать выходы необходимо.

Возможность создания Всероссийского общества словесности как единой писательской организации – это та нить, по которой мы можем вытянуть писательское сообщество из рутины дрязг, неудач, безденежья и отчаянья. Для многих талантливых литераторов это был бы шанс заявить о себе. Без помощи государства общества не создать. И, по моим наблюдениям, власть готова сотрудничать с писателями в проработке этого проекта.

Дмитрий БАК,  директор Государственного  литературного музея:

– Прошедшее в Москве литературное собрание настроило меня на оптимистичный лад. Власть показала, что она слышит писателей, знает их проблемы и готова им помогать. Конечно, только государственной поддержкой не решить проблемы качества литературы, от того, что книга будет профинансирована, она не станет лучше, но ряда трудностей, стоящих перед писательскими организациями, литературными журналами, Литературным институтом, вполне можно избежать, пользуясь покровительством и поддержкой государства.

Я не отношусь к числу скептиков и считаю, что многие проблемы, поставленные на Российском собрании, не выглядят неразрешимыми. Всё зависит от обеих сторон: и от тех, кто принимает решения или способен повлиять на них, и от литераторов, которые должны выходить наверх с действительно современными и интересными проектами.

Сергей ЕСИН,  завкафедрой творчества  в Литературном институте  им. А.М. Горького:

– Я доволен, что был участником Российского литературного собрания. Встретились люди разных взглядов, разных направлений, но все со значимой литературной биографией, независимо от возраста и принадлежности к этим или иным литературным лагерям. Я повидал много старых друзей и очень продуктивно пообщался с ними. Хорошо, что помимо писателей собрались издатели, книжники, библиотекари.

Самым интересным для меня было участие в секциях. Я присутствовал на двух из них и почерпнул из них много поучительного. Отрадно, что большую роль в организации мероприятия сыграла Н.Д. Солженицына.

Важнейшим считаю разговор о качестве преподавания литературы в школе, и хорошо бы, чтобы в следующий раз он коснулся и ЕГЭ. О вреде его сейчас не говорит только ленивый, а воз и ныне там.

Руслан КИРЕЕВ,  прозаик, МОСКВА:

– Мне кажется, весьма точно был обозначен жанр этого мероприятия: Литературное собрание – мероприятия по-своему уникального. Я, во всяком случае, участвовал в таковом впервые. Именно так: Литературное собрание, а вовсе не встреча президента с писателями, как это преподносится со всех сторон с разной эмоциональной окраской. Слово «писатели» вообще не упоминается в приглашении, да и было на форуме их, писателей, что-то около четверти от всех приглашённых. Остальные: учителя-словесники, всё больше из провинций, слависты из дальнего зарубежья, специалисты, работающие в пространстве русского языка в бывших союзных республиках, библиотекари, вузовские преподаватели, издатели, книготорговцы… И всех их объединяло (не разъединяло, а объединяло) одно: тревога за ситуацию с литературой.

Президент в кратком вступительном слове привёл ужасающую цифру: на чтение современный россиянин тратит девять минут в сутки. Девять! И цифра эта, добавил он, снижается. Вот во что превратилась некогда самая читающая в мире страна! Речь шла о том, как остановить эту опасную – уже для самого существования государства – тенденцию. А остановить надо. И начинать следует, разумеется, не с писателей – писатели писали, пишут и будут писать, – начинать надо со школы. Тут, кажется, не спорил никто. И потому-то первым пунктом в повестке дня стояло обсуждение реформ в системе образования. С этого, собственно, и начался разговор на пленарном заседании, где самым ярким, страстным, глубоким и точным, самым выстраданным показалось мне выступление учителя русского языка и литературы Сергея Волкова.

Мои дети давно уже не учатся в школе, но я, работая более четверти века в Литературном институте, имею представление, с каким багажом выходят из неё наши абитуриенты. Создаётся впечатление, что нынешние молодые не читают и девяти минут в сутки, а среднестатистическая цифра эта получена за счёт старшего поколения. Поколения тех, кто не мыслит своей жизни без книги. Да, это проблема школьного образования, но это и проблема литературы, ибо литература – это не только писатели, это ещё и читатели. Помню, много лет назад меня поразили откровения зарубежных коллег: издать книгу, мол, не проблема; проблема – кто будет её читать… С какой завистью взирали они на наши тиражи, на наш книжный бум!

Думаю, эти времена не вернутся, мы больше никогда не станем самой читающей в мире страной. Чтобы снова сделаться ею, надо возродить цензуру, воскресить распределительную систему, уничтожить интернет. Это, слава богу, невозможно, но возможно остановить процесс распада культуры, а следовательно – процесс разложения, деградации общества. Именно об этой деградации свидетельствуют пресловутые девять минут…

Я уходил с Литературного собрания (не со встречи, ещё раз подчеркну, президента с писателями, а именно с Литературного собрания) с осторожным оптимизмом.

Борис ОЛЕЙНИК,  поэт, КИЕВ:

– Присоединяюсь к многоуважаемым коллегам в искренней благодарности инициаторам этого межнационального круглого стола, и прежде всего наследникам великих классиков русской и мировой литературы, внёсших бессмертный вклад в мировою духовную сокровищницу. Присоединяюсь не как бедный родственник, а как полноправный совладелец этого воистину всемирного духовного фонда. Ибо на нравственное формирование моего поколения в одинаковой мере благодатно влияли как Шевченко, Коцюбинский, Гоголь, так и Пушкин, Лермонтов и Толстой; как Достоевский и Шолохов, так и Франко и Гончар. В не меньшей мере обогащали нас духовные вожди всех наций и народностей бывшего Советского Союза.

Да, мы нынче приобрели суверенитеты, иногда сугубо декоративные, но потеряли широту взгляда, закрывшись на своих хуторах, и, возможно, обогатились кожухами и тулупами, но, к сожалению, обеднели духовно.

Посему нынешняя акция как никогда своевременна. Пора наконец выйти из ступора самовозвеличивания к нормальному взаимообогащению, прежде всего – духовному. Ибо там, куда нас зовут сплачиваемые разными фондами зарубежья, при внешней свободе личности мы попадаем в плотные сферы цинизма, где осмеяны чисто человеческие чув­ства подельчивости, сопричастности к чужому горю и радости, чему нас учили сызмальства.

Пора наконец вспомнить, что кроме того, что мы – русские, украинцы, белорусы, болгары, чехи, словаки, сербы, черногорцы и другие наши ближние, – вспомнить, что мы ещё и славяне. И только в единстве мы сможем выстоять против молоха космополитизации, на котором зиждется известная сверхдержава.

Я ни в коем случае не играю в панславизм и в расовую особенность. Ведь, скажем, арабское единство ни у кого не вызывает сомнения. Мир с пониманием примет и славянскую солидарность, тем более что славяне в силу своего менталитета всегда были, есть толерантны ко всем сущим на планете Земля народам!

Инна КАБЫШ,  учитель русского языка  и литературы, поэт, МОСКВА:

– На этот раз не стану «издалека заводить речь», как полагается поэту, – начну с места в карьер: чем было вызвано Российское литературное собрание?

Думаю, общим пишущих и преподающих написанное ощущением, что дальше идти некуда, дальше – тишина, то есть бессловесность.

Отсутствие словесности.

Не в том смысле, что никто не будет писать, а в том, что некому будет читать.

Что приятно поразило: во-первых, секция учителей-словесников стояла в списке прочих секций (числом восемь) первой. И не только. Первым же – уже на пленарном заседании, куда приехал президент, – предоставили слово учителям.

Но об этом чуть позже.

Сначала была работа по секциям.

И здесь, уже во-вторых, приятно поразили сами учителя-словесники (а точнее было бы сказать, учительницы), кстати, то же впечатление было и на учредительном учительском съезде: хорошо (а порой даже стильно) одетые и причёсанные, со вкусом подкрашенные. (Скажете, что это не самое важное? Согласна: не самое. Но важное.) Я уж не говорю о горящих глазах и креативности (извольте мне простить невольный англицизм).

Теперь от формы к содержанию.

Конечно, говорили о перспективе введения обязательного экзамена по литературе.

И, конечно, все были «за». Лично я услышала только одно «против» – и то не здесь, а на радийном эфире неделю назад, где обсуждалась эта тема.

Высказал её блестящий словесник Л. Соболев, считающий, что литература – удел избранных. Что ж, это его право. Я же думаю, что литература – это не только «музыка сфер», но и хлеб, питающий душу. А душа нужна всем. Даже тем, кто готов от неё отказаться: человек не имеет права на этот выбор, ибо бездушный человек опасен для общества!

Что ещё?

Учителя жаловались на количество бумаг, которыми нынче обставлена их жизнь (как недавно сказал великий Ямбург: «Современная школа – это место, где дети мешают учителям заполнять бумаги»).

И не просто жаловались, а настаивали на сокращении «бумагопроизводства».

Требовали упростить, а в иных случаях, когда, положим, учитель имеет высшую категорию в течение многих лет, упразднить переаттестацию.

Очень много (чуть ли не больше, чем об обязательном экзамене) говорили о проблеме преподавания современной литературы.

Пафос выступлений был следующий: учитель имеет право сам выбирать книги современных авторов и не собирать при этом заявления у родителей, что они согласны с его выбором.

К слову, о родителях.

О родительском произволе, о том, что нынешний, воспитанный в 90-е годы родитель, хочет (и в некоторых случаях, увы, может) диктовать школе, чему учить, как воспитывать, кого читать, говорила я. А ещё я предложила «пробить» на телевидении передачу, посвящённую школьному (и классному, и внеклассному) чтению.

Что касается самого пленарного заседания, то действительно понравилось выступление Н.Д. Солженицыной. Вдова великого писателя и, как я полагаю, бабушка маленьких читателей ещё раз напомнила о том, что задача литературного воспитания – сформировать не эрудита, а человека, который бы понимал, что, как сказал один из героев её мужа, «волкодав прав, а людоед – нет».

На «писательской» части собрания очень своевременным показалось предложение И. Волгина о том, что пора «прописать» в законодательстве профессию «литератор» (есть такая профессия!) со всеми вытекающими последствиями: оплачиваемыми больничными, пенсией и т.п.

Президент пообещал.

Кстати, о президенте.

Понравилось уже то, что не писатели вкупе с учителями были вызваны (или, если угодно, приглашены) к нему, а он приехал к ним.

Как говорил один киногерой: «Лучше вы к нам!»

Но лучше-то оно лучше, да не вышло бы как всегда: поговорили – и забыли.

Впрочем, есть кому напомнить.

Сегодня «приближен к престолу» (воспримем последнее слово как метафору) В.И. Толстой, а уж он кто угодно, но не «раб и льстец».

Чего так боялся Пушкин.

Роман ДОЩИНСКИЙ,  председатель Ассоциации учителей  русского языка и литературы Москвы:

– Нам, школьным учителям, преподавателям вузов, библиотекарям школьных и публичных библиотек, впервые за последние 20 лет была дана возможность свободного общения как друг с другом, так и с представителями писательской среды. Это очень важно, когда по актуальным вопросам изучения литературы в школе в диалог вступают сами создатели литературы и те, от кого непосредственно зависят литературные вкусы и пристрастия подрастающего поколения, кто ежедневно ведёт настоящую борьбу за юного читателя, кто в своём стремлении приобщить детскую аудиторию к чтению не потерял надежды на возрождение лучших традиций методики преподавания литературы в школе. Без преувеличения скажу, что Российское литературное собрание обязательно войдёт в историю отечественной культуры как знаковое событие, ибо оно ясно показало невозможность цивилизованного развития государства, формирования гражданского общества без единства и сплочения интеллектуальных сил страны, коими в первую очередь являются интеллигенты гуманитарного направления.

Обсуждение в нашей секции (а она была посвящена исключительно вопросам преподавания литературы в школе) было, можно сказать, бурным. Несмотря на разность позиций, многообразие высказанных точек зрения, всё-таки всех тех, кто принял участие в обсуждении, объединяет одно – осознание важности момента: или сейчас, или никогда. Или сейчас мы делаем принципиальные шаги в направлении рассмотрения предмета литературы как приоритетного предмета, напрямую связанного с формированием духовно-нравственного облика современной молодёжи, с привитием выпускникам школ национальных ценностей и высоких общечеловеческих идеалов. Или мы окончательно и бесповоротно «теряем» литературу как школьную дисциплину, отстраняемся от процесса воспитания посредством литературного образования. Последнего процесса никто из участников секции не желал. А следовательно, встаёт вопрос о создании концепции непрерывного филологического образования в России. Это могло бы стать первым крупным начинанием недавно созданной Всероссийской ассоциации учителей русского языка и литературы. Подобного рода предложение было высказано Президенту РФ и, на мой взгляд, вполне одобрено им.

Теги: Российское литературное собрание