Ашот Джазоян[?] Много лет назад, в благословенной Ялте в компании с Ирой Петровской, Виталием Третьяковым и прочими известными журналистами, родился тост, который скандировали хором: "Если с нами друг Ашот - это очень хорошо!" С Ашотом Егишевичем Джазояном, которому стукнуло 60 лет, как правило, хорошо всегда. Он улыбчив, приветлив и обязателен, деликатен, но настойчив, наш журналистский начальник – президент Медиаконгресса журналистов Европы и Азии, которого ценят на постсоветском пространстве. Он верен друзьям и товарищам – тем, с кем учился на экономфаке Ереванского университета, с кем работал в секторе искусств отдела ЦК Компартии Армении и «Арменпрессе», с кем снимал кино и создавал Международную конфедерацию журналистских союзов и побывал в десятках поездок… Юбиляр написал книжку «В Москву из Москвы», которая выйдет с иллюстрациями народного художника  Николая Никогосяна. 

«ЛГ» представляет небольшой отрывок из неё – чтобы наши читатели оценили его умение писать талантливо. А прекрасному мужу-отцу и заботливому деду – наши поздравления.

Едва ли тосковавшая в губернском городе чеховская героиня могла бы себе представить, что её слова когда-нибудь станут девизом миллионов. Она просто хотела домой. Однако поколения советских людей – от Камчатки до Карпат и от Таймыра до Кавказа – срывались с родных земель и устремлялись в этот такой далёкий, но такой манящий город, может, чтобы прожить там всю оставшуюся жизнь, а может, так просто: раз увидеть… и умереть?

Париж… мечты о Лондонах и Нью-Йорках появились позже, как бы заместив в сознании многих образ Москвы. Но ни для кого из жителей «одной шестой» – даже из тех, что отъехали в эти чужие города – ни один из них никогда не был «столицей нашей Родины». А вот Москва была. Причём и для якута, и для таджика, и для украинца, и для армянина. Такое иностранцу даже представить себе трудно.

Я родился и вырос на земле, где цивилизация зародилась на три тысячи лет раньше, чем в России. Плохо говорил по-русски, владея армянским языком, известным ещё с библейских времён. Гордился родным Ереваном… однако образ столицы с детства ассоциировался с далёким русским городом… лишь на карте и видать.

Вспоминаю случай. Как-то вечером к зимнему спортивному лагерю в Цахкадзоре (Ущелье цветов) подъехал автобус, увидев из окна стоящую на площади и переливающуюся яркими огнями новогоднюю ёлку, маленькая девочка восторженно закричала:

– Подружки, смотрите – Москва!

Я улыбнулся и снисходительно промолчал. Конечно же, Москва. Ведь Москва – это самое яркое, самое прекрасное, что только можно себе представить. В нашем детском сознании даже Юрий Гагарин в космос из Москвы полетел, из самого Кремля…

Мне посчастливилось – увидел её ещё мальчишкой, когда бабушка впервые привезла меня в гости к своему сыну – прочно осевшему в самом центре Белокаменной. Медленное вкатывание вагонов на Курский вокзал… Из динамиков: «Москва… Москва – столица наша». Носильщики с жетонами на груди:

– Гражданочка из Армении, до такси в лучшем виде.

И вот мы уже сворачиваем с Садового на Покровку. С тех пор самое сильное ощущение счастья неизменно ассоциируется с одной и той же картиной: май… шесть утра… Бульварное кольцо… аромат сирени, пение птиц и первый троллейбус, проносящийся мимо.

Вернувшись домой, я ежедневно настраивал радио на станцию «Маяк» и с нетерпением ожидал новостей, неизменно начинавшихся с сообщения: «Говорит Москва, в столице сейчас 15.00, в Горьком и Воркуте – 16.00, в Свердловске – 17.00, в Кемерове – 18.00, Красноярске – 19.00…» и так далее, вплоть до заветных слов: «в Петропавловске-Камчатском – полночь». И каждый раз я остро ощущал, в какой огромной и прекрасной стране живу. Это была даже не страна, а целая отдельная вселенная. И в центре этой вселенной – Москва, где я побывал, которая сейчас говорит с нами… Она – для всех для нас самый родной и главный город, который никогда нас не оставит, что бы ни случилось. И нам же, армянам, расскажет о нас, сообщит, что где-то в селе Зангезура перевернулся грузовик, и, лишь услышав, мы поверим в произошедшее, даже если и видели всё своими глазами.

Каждый из нас любил Москву в себе. И когда в начале 90-х случилось что-то удивительное, многие из нас поехали именно в этот город. Конечно, кто-то может и сказать: мол, всё куда прозаичнее – народ двинул туда, где лучше. Однако не всё так уж и просто. Представьте себе, вы просыпаетесь у себя дома, а страна кругом – другая. Вы выходите на знакомую улицу и с ужасом понимаете, что здесь вы – иммигрант. То, с чем ассоциировалась Родина, за что вы её любили, здесь в лучшем случае забыто, а в худшем – растоптано. Это и прежние памятники, и слова, и песни, и мысли… Всё, что было дорого. Согласитесь, многие бывшие советские граждане пережили это ощущение в уже далёком 1991 году, оказавшись эмигрантами в собственной стране.

И если дома вы эмигрант, то надо быстрее вернуться из этого чужого мира на Родину. А где она теперь? Очевидно, там, где её столица, в Москве. Поверьте, в душе у тех, кто устремился в Москву в полном отчаянии, как я или сугубо по расчёту, была в те дни твёрдая вера: главное – добраться, а там всё наладится. У всех, кто на момент распада СССР находился не там, надолго ещё сохранилась эта иллюзия.

В Москву из Москвы, но ТОЙ Москвы уже не было. Да, не так холодно и голодно, как в Ереване, не стреляли на улицах, как в Душанбе, и работа могла подвернуться. Но это была уже ДРУГАЯ Москва, где сами коренные москвичи, оказавшись иммигрантами у себя дома, как и мы, искали потерянную Родину – кто за океаном, кто на Святой земле, а кто и просто в воспоминаниях,

И нас они встретили вовсе не как дорогих гостей. Фраза «Понаехали тут!» впервые прозвучала не вчера. Да и в советское время я видел интеллигентных московских бабушек с Поварской, с презрением сохранявших дистанцию в очереди за продуктами с соседями – лимитой из ближайшего Подмосковья.

Однако вот ведь парадокс: бабушки-то этих бабушек сами «понаехали» сюда, хоть и в позапрошлом веке. Ведь, как и всякая столица, Москва – это город москвичей и, конечно же, приезжих. Сам Юрий Долгорукий – основатель города – не был коренным москвичом. Веками приезжие оседали здесь, с опаской взирая на соседей: как встретят? Зато их внуки при виде очередных новосёлов уже презрительно цедят сквозь зубы:

– Понаехали тут…

На самом деле это беда далеко не только Москвы, но и всякого большого города. И национальность здесь большой роли не играет. Видели бы вы, с каким плохо скрываемым раздражением встречали нас, только что приехавших, те же московские армяне! И где-то я их понимаю: кому же охота принимать гостей на неопределённый срок, даже если они очень дорогие! А сами вы живёте в достатке? В конце концов порой просто хочется побыть одному. Иные люди из-за страха потерять эту возможность даже не женятся…

А ещё вполне реальный страх, что приезжие отнимут твоё «место под солнцем» – дом, работу, карьеру, женщину. А что? Не в пример москвичу, привыкшему к множеству благ и гарантий, положенных ему от рождения в столице нашей Родины, (помните, вся страна работает, а Москва гуляет), мигрант отличается хваткой. Он-то за жизнь борется. Расслабится на минуту и пропадёт навсегда. И неудивительно, что он чаще добивается успеха. Москва всегда была городом жестоким. Слабаку здесь не место: упадёшь – не встанешь. Но шанс подняться даётся каждому. И если ты его не использовал – беги лучше назад, а то погибнешь. Ведь Москва, как известно, слезам не верит.

Но вот в жизни «нового москвича» наступает момент, когда он вдруг осознаёт себя полноценным москвичом уже без всяких кавычек и невзирая на мнение окружающих. Лично я ощутил это к концу одной из редких командировок в Ереван. Усталость и одна лишь мысль в голове: скорее бы ДОМОЙ – В МОСКВУ. И это подумал я на своей Родине. Да-да, совсем как у Чехова в «Трёх сёстрах».

И всё же Москва изменилась, за последние двадцать лет куда-то канули, просто пропали широкие просторы и тронутые точечной застройкой уютные дворики «детей Арбата». Кажется, что если раньше нас окружали люди и деревья, то теперь лишь дома с новым названием «недвижимость» и машины. Из города она в будничные дни превращается в мегаполис и порой уже не выдерживает своих размеров. Что уж и говорить о людях, просто теряющихся на её фоне! А может, стар я становлюсь, ворчать начинаю: времена, мол, не те, а вот когда-то… У нынешней молодёжи, должно быть, свои ощущения.

Итак, о чём же моя книга? Да как раз о «немосквичах», о мигрантах в первом поколении, о том, кто они, как живут и умирают. Хочется верить, что не только сами герои этих рассказов, но и многие люди вроде меня или вас узнают здесь себя. А может быть – как знать? – у кого-то из тех, кто привык считать себя коренным москвичом, пропадёт желание лишний раз повторять сакраментальное: «Да понаехали тут!»

Впрочем, я вовсе не стремлюсь кого-то учить жить – боже упаси! Просто желаю развлечь вас историями из своей жизни, как принято за дружеским застольем.

Теги: современная проза , Ашот Джазоян