Мало-помалу интеллигенция возвращается к эзопову языку, эвфемизмам, прозрачным намёкам. Возникает даже непрочная уверенность, что тебя не оскорбят вдруг каким-нибудь прямолинейным хамством: а не надо ли было советским властям сдать Ленинград немцам?..

История с "Дождём" приструнила «интеллектуальную элиту». Да и прецеденты украинского фашизма взбудоражили общество, заставили его внимательно прислушиваться к публичным высказываниям столичной богемы на темы Отечественной войны.

Это я к тому, что в программе «На ночь глядя», гостем которой стал Сергей Пускепалис, ведущие, показалось, очень хотели порассуждать о «великом романе», применительно к его главной мысли о тождественности фашизма и коммунизма, однако язык у них не повернулся сформулировать вопрос ребром. И это уже достижение.

«Гроссман поставил в своём романе вопросы, на которые и сейчас не все решатся отвечать[?]» - вот самое смелое, на что решился Борис Берман, ожидая, видимо, что гость разовьёт тему. Однако тот развивать тему не стал, а потому покрутились вокруг да около, толком и не заклеймив тоталитаризм. Так, лишь намекнули. Ильдар Жандарёв сказал: «Рукопись была арестована органами безопасности, Суслов сказал, что этот роман будет напечатан только через 300 лет…» Соведущий дополнил: «Он претерпел многое в этой жизни – и арест романа, и…» Борис Берман осёкся, видимо, пытаясь продолжить список мытарств, но так ничего и не вспомнил. Да и вспоминать-то, в общем, нечего. Разве о неоднократном выдвижении писателя на Сталинскую премию, но всякий раз тщетно…

Понравилось, как отвечал на вопросы с подтекстом Сергей Пускепалис. Интервьюеры пытались спровоцировать гостя на что-нибудь диссидентское, а гость с неожиданным пафосом, наигранным надрывом вдруг заявил про книгу Гроссмана: «Читал её со страшными муками, со слезами, бросал её об стену…» И не поймёшь – почему. Не поймёшь – ибо наконец наступило время эвфемизмов. Ну что ж, это скорее хорошо, чем плохо.

Теги: программа «На ночь глядя»