Сергей Соколкин. Rusкая чурка. - М.: РИПОЛ классик, 2014. – 528 с. – Тираж не указан.
Честных книг о России сегодня не так много. Либералы пишут о своей стране с ироничной ненавистью, патриоты с мучительной любовью, но самое трудное здесь найти верную, искреннюю интонацию, которой читатель поверит. Это отнюдь не означает, что нужно взять тон мрачного занудства или морализаторства, однако ёрничать тоже не стоит. О Родине надо писать так, как о больном ребёнке – с горечью и нежностью. И, конечно, с надеждой. При этом допускаются и юмор, и уместная ирония, и здоровый критицизм.
Именно так пишет Сергей Соколкин, не побоявшийся сложной темы: жизнь в 90-е и двухтысячные годы. Очень точно написал о романе Александр Проханов: "Динамичный, актуальный, до краёв наполненный событиями нашей постсоветской жизни роман-поэма, написан сочным, рельефным языком, здесь есть трагизм и едкая сатира, мелодрама и фантасмагория, и в то же время видно, что многие сцены выписаны с натуры со знанием темы, выстраданы, а не взяты из вакуума". Исходя из темы, связанной с хаотичным и непростым временем в истории нашей страны, автором выбран и стиль повествования, точнее, органичное смешение нескольких стилей: фарса, мелодрамы, сатиры, трагедии, фантасмагории. И вместе с тем книга написана в реалистическом жанре, с реальными персонажами, к иным есть и прототипы из жизни, например, за именем Алексея Паримбетова, защитника фимкинского леса, без труда угадывается Михаил Бекетов (защитник Химкинского леса), коему и посвящён роман.
А сюжет такой. Красавица-певица, полукровка Алина, попавшая после ужасной трагедии из Дагестана в Москву, знакомится с уже упоминавшимся Алексеем Паримбетовым... Именно из этой истории любви вырастает всё остальное: и идейное наполнение романа, и социальная его окраска с неизбежно вырастающими национальными вопросами, и богатая художественная палитра: ярко и остро выписаны сцены современной московской жизни, убедительны и достоверны образы олигархов, представителей шоу-бизнеса, силовых структур, бандитов и проходимцев разных мастей...
Роман богато интонирован – от умной иронии до пронзительной печали. Интонация меняется в зависимости от того или иного эпизода и сама по себе уже содержит ненавязчивую оценочность. Язык Сергея Соколкина богат, сочен и своеобразен. Образы неожиданные и точные. Вот, к примеру, герой читает роман своего коллеги Порохова (прототип которого тоже легко угадывается): «Глынин остался в обязывающей тишине. Роман ему нравился, всасывал его в себя, как мощный моющий пылесос липкие соринки с цветастого лохматого ковра. Он зараз прочитал уже больше ста страниц, причём прочитал внимательно, работая простым серым карандашом, как скульптор резцом, выделяя, выщербляя очень понравившиеся ему куски текста, отчёркивая выпуклые, бугрящиеся, наплывающие друг на друга необычные образы и наслаждаясь редкой, можно сказать, холостяцкой тишиной и возможностью получить своеобразный мастер-класс. Саша вчитывался в испещрённые чужими мыслями страницы вдумчиво, но жёстко, словно играл в шахматы». Примерно то же самое можно сказать и о прозе самого Соколкина: она тоже требует вдумчивости и внимательного прочтения, потому что в романе есть незаёмные оригинальные мысли, верный идейный прицел, острая социальная зоркость. Это заметно уже и по названиям глав, свидетельствующих о бескомпромиссности и некоторой прямолинейности автора: «Любовь, праздник и политика», «Покушение», «Реабилитация», «Возвращение», «Око за зуб». Пожалуй, эта прямолинейность оправдана центральной идеей романа: зло должно быть наказано, и оно будет наказано. Кроме того, прямолинейность иных высказываний нивелируется пародийностью самого миропостроения в «Rusкой чурке». В принципе весь роман можно воспринимать как пародию на наше недавнее историческое прошлое, и некоторыми он именно так и прочитывается, однако ведь и пародии не противопоказана уместная серьёзность, которая на таком фоне воспринимается ещё более выпукло. На этом фоне трогательно смотрятся мечты о рае, воспринимаемом детским сердцем: «Как было хорошо, когда молодые люди брили бороды и не надевали по утрам на себя такие суровые бультерьерские лица. Когда людей разных национальностей не разделяла, а объединяла одна общая вера – вера в светлое будущее, и Бог прятался не по церквям и мечетям, а свободно жил, не называя себя, у каждого в душе. На улицах было теплее сердцу, их освещал какой-то навсегда утраченный необыкновенный, мягкий, домашний, неказённый свет, но как давно это было, она была ещё совсем малюткой. Но ещё помнит, помнит. Почему же все другие забыли, почему?»
Сергей Соколкин обладает редким для писателя качеством: способностью доброго взгляда на вещи. А из настоящей доброты произрастает и настоящий, обаятельный юмор, который нечасто встретишь в современной прозе: «Памятуя, что машина, как известно, не роскошь, а средство комфортного... стояния в пробках, Саша решил оставить свой авто дома...»
Стоить заметить, что написана книга занимательно, что тоже редкость на сегодняшний день. Автор умеет вести интригу, сохраняя читательский интерес, умеет вовремя подвести к развязке и, что немаловажно, задать нужный тон с самого начала: «По утрам она читала «Майн кампф», чёрную, бархатную, с уже затёртыми углами книгу, купленную на Новом Арбате у уличного спекулянта...»
Читателю остаётся только приступить к чтению. О зря потраченном времени он точно не пожалеет.
Наталья КРАВЦОВА
Теги: Сергей Соколкин , Rusкая чурка