Студенты Академии художеств работают над портретом Сталина для украшения города к празднованию 1 Мая 1934 г.

Фото: Михаил МИЦКЕВИЧ (из альбома «Время несбывшихся надежд. Петроград–Ленинград 1920–1930»).

21 декабря отмечается 135-летие со дня рождения И.В. Сталина. Уже пора научиться смотреть на наше прошлое не с позиции американского тезиса о России как об "империи зла".

У известного историка, многолетнего автора «ЛГ» Юрия ЖУКОВА  вышла новая книга - «Оборотная сторона НЭПа». Мы беседуем с историком о советской экономике, гигантских преобразованиях, совершённых в 20-е и 30-е годы. Сегодня эти уроки особенно злободневны.

...у нас нынче почти такой же выбор, как в 1928 году, когда приняли первый пятилетний план. Мы упорно, несмотря на отчаянные предупреждения многих учёных и экспертов, исходили в последние годы из того, что покроем все издержки доходами от внешней торговли. Но в дверь постучали мировой кризис и санкции. А наша нефть оказалась никому не нужной в прежних объёмах и по выгодной нам цене.

– Юрий Николаевич, судя по вашим работам, вы следуете принципу: нужен не то что бы отстранённый, а некий сторонне-объективный взгляд на историю. Избегаете личностных оценок, бережно относитесь к реконструкции эпохи.

– Может, неожиданно отвечу[?] В медицине есть специальность патологоанатом. Он берёт труп и препарирует его, не должно быть никакого личного отношения. Патологоанатомы не работают с телами знакомых, родственников. Историк в каком-то смысле патологоанатом, если он истинный.

Уже лет 20 в Европе действует историческая школа так называемых историков-ревизионистов. Не в коммунистическом, конечно, понимании. Они взялись за пересмотр написанного в годы холодной войны (теперь можно говорить предыдущей). Они против подходов, воцарившихся после того как папа римский объявил в 1930 году «крестовый поход» на СССР. Ревизионисты считают: бессмысленно конструировать историю на основе политических взглядов. Надо подавать её такой, какой была, а не такой, какой кому-то хочется видеть. Мне близок подобный подход, хотя на Западе и сейчас на Украине ему следуют далеко не все. Наоборот, искажают прошлое в угоду идеологическим доктринам.

– Ситуация в стране и мире чем-то напоминает 20-е годы прошлого века. Сейчас – нарастающее влияние санкций (США фактически объявили новый поход против России), падение рубля, инфляция. Тогда – разрушенная после двух войн экономика, дикая инфляция, безработица, бедность. Как выпутывались? Какой была роль Сталина?

– Роль Сталина была решающей. Когда страна приступила к реализации первого пятилетнего плана, а на мир обрушился экономический кризис, какого прежде никогда не было, Сталин взял на себя ответственность за капитальное переустройство государства. В декабре 1930 года было отправлено в отставку правительство Рыкова и сформировано новое – во главе с Молотовым. Во-вторых, он взял на себя чисто государственный пост в Комитете по обороне. 4 февраля 1931 года на совещании хозяйственных работников прямо сказал: мы отстали от Европы на триста лет. Если за десять лет не сумеем ликвидировать разрыв, то будем уничтожены. С попыткой Гитлера нас завоевать и подчинить себе он ошибся на четыре месяца.

В тот момент положение было неимоверно тяжёлым. Нужно было к тому же расплачиваться за взятые в долг заводы, строительное оборудование, платить большие зарплаты западным специалистам. Огромные средства! И обо всём этом, без утайки, он сказал гражданам, а не только соратникам. И люди поняли, что лучше затянуть пояса, чем ждать, чтобы завтра враги затянули на их шее петлю.

– Разъяснил людям… Что, речи шли в печать, ничего не утаивалось? Не лакировалось красивыми отговорками?

– Всё публиковалось открыто. Сегодня многие политики, бойкие на язык политологи и псевдоисторики нечасто вспоминают период индустриализации. Его как бы не было. А если и был, то кровавый и жестокий. Для чего подаётся так? Всё просто: за те десять лет мы сумели создать в сотни раз больше, чем за последние двадцать пять лет, когда в основном только разрушали собственную экономику. Теперь столкнулись с санкциями, крутимся и вертимся, поскольку оказалось, что даже картошка не своя, семена покупаем, например, в Голландии. А поля обрабатываем преимущественно американскими тракторами… И так далее. Превратились в территорию сбыта зарубежной, всё больше западной, продукции. И выкачивания того, что им нужно.

На мой взгляд, у нас нынче почти такой же выбор, как в 1928 году, когда приняли первый пятилетний план. Мы упорно, несмотря на отчаянные предупреждения многих учёных и экспертов, исходили в последние годы из того, что покроем все издержки доходами от внешней торговли. Но в дверь постучали мировой кризис и санкции. А наша нефть оказалась никому не нужной в прежних объёмах и по выгодной нам цене.

Тогда, в конце 20-х, Сталин повёл СССР единственно возможным курсом. Да, всё, что можно, из деревни высосали, да, все силы и людей, все знания бросили на экономику, промышленность – прежде всего на возведение металлургических комбинатов (Кузнецкий, Магнитогорский. Запорожский). Они позволили перейти к созданию станкостроительных, шарикоподшипниковых предприятий. Следом заработали купленные за рубежом тракторные, комбайновые, автомобильные, авиационные и другие заводы. Потом, после переброски в 1941 году на восток, они уже к концу года позволили обеспечить техникой и вооружением войска, сражавшиеся на фронтах. Было чем воевать! Но сначала-то было что перебрасывать! А прежде было предвидение на годы вперёд. И чёткое планирование.

Думаю, сейчас пора твёрдо сказать: да, ребята, надо сделать всё, чтобы воссоздать свою промышленность, самим производить молоко, хлеб и картошку! Сказать и целенаправленно, с минимальными потерями для людей действовать. Спрашивать за результаты или их отсутствие. Не метаться из стороны в сторону, ожидая, что санкции ослабнут, а вместо мороженого мяса из Австралии придёт буйволиное из Индии. Будет тяжело, но обретём подлинный суверенитет и снова станем гордиться страной, которую создадим мы, а не какие-то банкиры под свои интересы.

– Выходит, руководство СССР тогда вовремя осознало: надо сделать всё для построения в короткие сроки собственной конкурентоспособной индустрии?

– Именно так. Без неё мы – колониальная страна.

– У меня сохраняются брошюры конца 20-х годов. Изданы огромными тиражами, дают рекомендации, как работать на конвейере, в чём секреты успехов на предприятиях Генри Форда и т.п.

– Это было нормальное явление. Мы покупали у Америки заводы, в том числе те, что потом стали греметь как Сталинградский тракторный, Ростсельмаш, Горьковский автомобильный, купленный как раз у Форда. Купили около 500 заводов. Причём по дешёвке, воспользовались экономическим кризисом на Западе. Для нас это были новейшие предприятия, основанные на конвейерной работе. Книжечки были доступными, внятными инструкциями, как на них работать.

– Как только в производство вмешиваются идеологи, чиновники или финансисты типа Кудрина, всё идёт не так...

– Увы. Но тогда был ещё ряд факторов, о которых сейчас нечасто вспоминают. Многие из купленных заводов во вторую пятилетку были переведены на производство вооружений, например танков. Вся промышленность вынуждена была – подчеркну, вынуждена – перейти на оборонные рельсы. Сталин понимал: в покое страну не оставят, а значит, нужны крепкая армия, мощный оборонный комплекс. Иначе раздавят.

Есть ещё одно обстоятельство. Рабочего выковывают столетия. В Европе со Средних веков формировалась рабочая культура. У нас этого не было. На заводах в 30-е годы трудились преимущественно вчерашние крестьяне. У них свой алгоритм – в ритм с сезонами. Весной, летом, осенью делают и то и другое, а зимой спят на печке. Да и в поле, если устал, – прилёг под копну. Когда люди с таким, как мы бы сказали сейчас, менталитетом, пришли на заводы, это стало сказываться. До сих пор не можем избавиться!

– Нужно не одно поколение, чтобы ситуация поменялась.

– Но нельзя поддержать те методы, на основе которых, например, Украина держит курс в сторону Европы и её ценностей. Нельзя людей ломать через колено. Пагубен любой перегиб. Когда загибы стали происходить в СССР в 30-е годы, Сталин понял это, дал обратный ход.

Крепкое современное государство создаёт достойная промышленность, а не торговля, пусть даже самая развитая. Создают не подачки со стороны, не поборы с граждан в виде налогов и прочего. На этом не выехать. Вспоминается гоголевский Манилов, мечтавший о мосте, на котором лавки, а в лавках купцы, ну, и полное благолепие. Увы, всё обернулось лишь тем, что появилось понятие – маниловщина, то есть прожектёрство, пустые мечтания.

Торговля без производства, реформы ради реформ ничего не дают. Мы в конце

80-х и в 90-е годы завалили страну импортом, продали свой рынок (многие нажились на этом и наживаются), и к нам потащили всё – от станков до вина и помидоров. Конечно, торговать надо, разделение труда необходимо. Но нужны свои предприятия и – в основе своей – с отечественным оборудованием. Для этого-то и следует неустанно готовить не бухгалтеров, юристов и артистов, а рабочих, инженеров, начиная со школы, ПТУ, техникума.

Так что во многом придётся начинать всё сначала, как это делал Дзержинский в 1924 году, а потом в 30-х продолжил Сталин.

– Принцип Тойнби в отношении Сталина... Если бы не он, кто мог занять его место и с какой программой?

– Обычно историки на такие вопросы не отвечают. Но можно попытаться... Тогда в руководстве Советским Союзом на вершине власти находились: Троцкий, Зиновьев, Каменев – одна группа, Бухарин, Рыков – вторая и – Сталин, Молотов, Ворошилов. Три основные группы. Троцкий и Зиновьев с Каменевым были убеждены: Россия – самая крестьянская страна в Европе, самостоятельно не поднимется в экономике, нужно дожидаться мировой революции, точнее, революции в Германии. И открыто в газетах заявляли: германский рабочий класс плюс Россия с её сельским хозяйством, объединившись, создадут то, что невозможно будет никому победить. При этом сидели и ждали у моря погоды.

В ноябре 1923 года после неудачи революций в Болгарии, Польше и Германии стало понятно: «мировой пожар» не раздуть. После этого Троцкий и Зиновьев настаивали на немедленной форсированной индустриализации за счёт принудительного изъятия прибыли у зажиточных слоёв крестьянства (они тогда составляли около 12 процентов от общего числа крестьян) и у городской буржуазии – нэпманов. Бухарин и Рыков требовали всяческого потворства деревенским богатеям и индустриализации, не торопясь, по мере поступления доходов от внешней торговли, главным образом от продажи нефти и нефтепродуктов. Были у них такие соображения: у нас крестьянская страна, давайте всё делать для крестьян. Если промышленность развивать, то так, чтобы выпускать серпы, косы, молотилки, жнейки, а со временем и тракторы. Куда бы эти жнейки привели?

Надо иметь в виду, что в 1923–1924 годах Сталин, как говорится, не влезал в вопросы экономики. Первым обосновал необходимость перемен с опорой на собственные силы Дзержинский, возглавивший к тому моменту ВСНХ. Он был не столько чекистом с пламенным сердцем, сколько проницательным, добротным, как сказали бы сейчас, менеджером. Три года возглавлял Наркомат путей сообщения, ставил на новые рельсы железные дороги после разрухи. Осознавал: надо создавать современную промышленность, а не серпы-молоты. Сталин был с ним солидарен.

– А военный коммунизм?

– Он был отменён в 1921 году. В Москве действовала валютная биржа. Можно было продавать-покупать золото, валюту. Сегодняшняя ситуация в чём-то мало отличается от ситуации 1922–1926 годов. Тогда появился золотой червонец, но не мог окрепнуть, и вспомнили о том, что придумал когда-то Витте – государственную монополию на водку.

Троцкий был категорически против, возмущался: хотите спаивать народ?! Хотя ОГПУ в своих сводках указывало, что таких огромных объёмов производства самогона ещё никогда не было. Не лучше ли государству выпускать очищенную водку и на этом зарабатывать?

Когда в апреле 1925 года восстановили госмонополию на выпуск сорокаградусной водки, всё довольно быстро встало на свои места. И золотой рубль, то бишь червонец, стал твёрдой валютой.

Без этого не сдвинулись бы с места. Смелый для того времени шаг, но шаг – не полоскание терминов. А ситуация была страшная! Только зарегистрированных безработных миллион. И ещё не менее двух миллионов крестьян искали в городах заработка.

– И всё же «пролетарские рамки» сковывали… Хотя ведь ясно, что альтернативы свободному предпринимательству, рыночным отношениям нет. Разве Сталин не понимал, что частная инициатива, развитие предпринимательства – вещь неизбежная и необходимая? Не он ли вместе со своими товарищами их могильщик?

– Разговоры, что при Сталине были уничтожены рыночные отношения, – ложь. НЭП как понятие и реальность жизни были уничтожены в конце 1961 года Хрущёвым. Тогда на ХХII съезде КПСС приняли новую программу партии, которая предусматривала строительство коммунизма за 20 лет. Следствием стало то, что были прикрыты все остатки НЭПа. Значит, исчезло право заниматься частным делом. Остались крохи.

А ведь до того были кооперативы частников. Люди старшего поколения помнят таблички на домах: врач, машинистка, адвокат, портной, плиссе-гофре… Плюс всякие ремонтные мастерские. Если кто-то не хотел трудиться на государственном предприятии, он мог открыть, так сказать, свою лавочку. Нужно было купить патент, стоивший гроши, и, пожалуйста, – работай на дому или в арендуемом помещении. Всё это были сложившиеся при НЭПе кооперативные, артельные формы организации труда...

– Конечно, золотишко намывать было сложно – тюрьмой грозило. Да и «малый бизнес» пребывал в зачаточном состоянии, не делал погоды, дозволялся лишь сбор лесных и луговых трав, орехов, ягод, грибов...

– Но при этом не было кучи посредников между деревней и городским магазином или базаром. Не было и такого, как сейчас, когда в итоге продажная цена накручивается в 4–5, а то и в 10 раз выше, чем была закупочная. Существовали потребсоюзы, скупая у населения товары, которые затем продавали с минимальной наценкой. В деревнях работали сельпо, там было многое из недорогих первоочередных продуктов и товаров. Эту систему можно было развивать!

Нет документов сталинского периода, в которых бы ставились вопросы закрытия этой системы. Уничтожил Хрущёв, потом бездумно стал восстанавливать Горбачёв. Чем обернулось? Скажем, человек, изготавливавший варёные джинсы, вскоре смог купить Норильский комбинат, который не может себе позволить перекупить Бельгия или Нидерланды – средств не хватит. А откуда взялись люди, которые стали собственниками нефтяных компаний? Тот же Ходорковский? Никто не отвечает на главный вопрос: на какие деньги он стал обладателем нефтяной фирмы? На зарплату первого секретаря райкома комсомола? Нужно понимать не только то, сколько он украл, уже будучи её хозяином, но и то, как и кто позволил украсть это у страны, народа, который единственно правильный собственник данного достояния…

– В связи со свободным предпринимательством вопрос по кулачеству. Кулаков принято считать самыми работящими и способными...

– Во время революции 1905 года крестьяне без всяких Сталиных, ГПУ и чекистов

жгли не только помещичьи имения, но прежде всего кулаков, которые на самом деле были жадными, платили батракам за сезон работы мешок зерна (женщинам ещё платок в подарок). Потом против кулаков сама деревня пошла летом 1917 года в ходе «чёрного передела» земли, не узаконенного свыше…

Принято считать, что кулак – хороший работник. Это миф. Уже при советской власти он был успешным обычно потому, что мог сначала нелегально, а потом, с 1926 года, легально брать в аренду землю у бедняков так, что в итоге набиралось до 100–150 десятин. Ишачили на них батраки. Бедняков было примерно 40 процентов. Кулаков – 12–15 процентов, хотя где-то до 20. И 40 процентов – середняков. Такие брали в аренду 1–2 соседних надела, успешно справлялись, но до поры до времени. Буквально в 1925–1927 годах стало проходить расслоение середняков. Одни превратились в бедняков, другие – в кулаков.

До сих пор наши специалисты по истории сельского хозяйства и крестьянства не считают нужным попытаться хотя бы на уровне нескольких уездов, одной-двух губерний посчитать, сколько и кого было на самом деле. А проблемы в те годы резко обострялись. В отчаянии многие уходили в города, подчас целыми семьями. А там жить негде. Женщины занимались проституцией, мужчины нередко становились бандитами или ворами, не находя работы...

– Речь о второй половине 20-х годов?

– Хочу отметить важный момент. Исторически сложилось, что у нас крестьяне веками – и свободными, и крепостными – жили общинами. Деревня сообща владела или (при крепостном праве) обрабатывала определённую площадь земли. Её каждые 2–3 года по числу едоков в семье перераспределяли. Столыпин попытался ликвидировать крестьянскую общину. Известно, чем кончилось. Жгли крестьяне дома тех, кто вышел из общины…

Поэтому когда было сказано: объединяйтесь, ребята, в колхозы, то есть восстанавливайте общину, мы дадим трактора, другую технику, семена, крестьяне пошли на это... Но пришёл неурожайный 31-й год, а именно тогда мы должны были расплатиться с Германией за купленную у них строительную технику, а валюты не было, решили расплачиваться мягкой пшеницей. Это та, которой кормят скот, хлеб из неё не пекут…

– После развала СССР в Киеве дали тому периоду свою трактовку – голодомор, геноцид украинцев...

– Нашлись умники, которые посчитали: вот в сёлах жило в 30-м году столько-то, а в 32-м население сильно уменьшилось. И вывод: они умерли от голода. Голодомор! Мы бездумно соглашаемся: да, да, было, и добавляем свои южные территории, а также Северный Казахстан. В действительности что происходило? Вот Северный Казахстан. Около 1,2 миллиона казахов, когда их попробовали сделать оседлыми, воспротивились, поскольку всегда кочевали. Свернули юрты, сели на верблюдов и лошадей и ушли в Китай. Что, их тоже в жертв голодомора записывать? Кстати, сообщения о том, что они и их потомки вернулись, публиковали газеты в годы перестройки. Никто и не понимал, откуда взялись эти возвращенцы-казахи.

А куда делись украинцы в начале 30-х годов? Начинались многие стройки. Туда и ринулось много украинских крестьян – на самую тяжёлую и простую работу. Ведь 31-й год действительно был неурожайным, но в силу природных причин, а не из-за какого-то злого умысла. Таких украинцев, пришедших на стройки, было около двух миллионов. В Киеве их теперь записывают в умерших с голоду.

Пора перестать поддакивать негодяям, которые придумали эту чудовищную клевету не только на «советский режим», но и на русских людей. Пусть любой сядет и посчитает, сколько было рабочих на стройках первой пятилетки, откуда они. И увидит, что разница во многом ими поглощается. Люди умирали в тот период, факт. Но не в таких количествах и не по тем причинам, о которых пишут в Киеве.

– Прямой вопрос: можно ли утверждать, что в экономической политике Сталин руководствовался интересами страны, её укрепления и создания условий для равноправного развития людей, роста их благосостояния?

– Можно. Он понимал: чем богаче страна, тем богаче её граждане. Да, считал он, придётся пережить огромные трудности, во многом обусловленные нашей историей. И теперь перед страной стоит похожий выбор: либо дальше загибаться в тех условиях, в которых находимся, лишаясь бесплатного здравоохранения (недалеко и до платы за учёбу в школе), прямо по программе Гитлера – не лечить славян, не учить грамоте… Вот этого хотим?..

Или надо решительно поставить крест на провальной экономической и финансово-кредитной политике и сказать: всё, деньги пускаем на восстановление и рост промышленности, подъём села. А не только на стадионы. Те деньги, которые храним в виде американских облигаций, – продать. Заодно рассчитаемся с американцами за санкции. Их экономика сильно пошатнётся, поскольку держится на облигациях, которые вынужденно покупали другие страны.

Беседу вёл Владимир СУХОМЛИНОВ

Теги: история России , Юрий Жуков