"Домик на окраине" Алексея Арбузова во МХАТе им. Горького
Если спросить сегодня современную девушку или молодого человека, верят ли они в то, что может начаться война, что его вместе с ровесниками отправят на фронт, а она будет и днём и ночью трудиться в тылу, прислушиваясь к звуку сирены - сигналу воздушной тревоги, да ещё если спросить об этом в ясный летний день, когда так пахнут кусты сирени, а солнце так ярко, – я думаю, что каждый ответит, что это невозможно, что войны не будет. Только не сейчас, только не с ними... И все кем-то высказанные теоретические умозаключения, и чьи-то геополитические интересы, и мировой расклад сил – всё это растопит июньское солнце и унесут воды ближайшей реки.
74 года назад в это тоже не верили. Тоже считали, что этого не произойдёт. Молодой инженер Алёша Кустов (актёр Юрий Ракович) на вопрос самой старшей из семьи Ивановых – 26-летней Веры – так и отвечает:
– Нет, я не верю. Войны не будет.
Да и какая война?.. Вот средняя из сестёр – Люба – и новым купальником обзавелась, и платьем модным, сейчас же на дворе не 30-й год, а 41-й – значит, выглядеть можно и поприличнее. Это у зрителя её реплика может вызвать горькую усмешку, а сёстры Ивановы ещё не знают, что их ждёт.
Вера, Надежда, Любовь – три сестры, прямо как у Чехова, – живут в доме на окраине, в московском Черкизове (первоначально Арбузов так и назвал свою пьесу в военном 43-м – «Домик в Черкизове»). Девушки мечтают о любви, о новой интересной жизни. Надя хочет, например, бросить завод и уехать на Балтику, поступить в мореходку. А в комнате, выходящей окнами в сад, среди старых семейных фотографий, репродукций с картин, горшков с цветами художник Игорь Ефремкин недалеко от фотографии Сталина повесил отрывной календарь с числом «1941».
Уже служит в армии их брат Коля, его с Волги перевели в Белоруссию, но сёстры за него совершенно спокойны: войны же нет. Когда она начнётся, сёстры Ивановы сразу повзрослеют: к ним придёт последнее письмо от погибшего Коли...
Смерть брата изменяет мечтательную, не расстающуюся до войны с романом аббата Прево «Манон Леско» Надю, самую младшую из сестёр, в которую влюблены и инженер Кустов, и «комсомолом не охваченный» шофёр, танцор и любимец девушек Женька Шеремет (Максим Бойцов). После начала войны она тайком от сестёр ходит на медицинские курсы, чтобы осуществить мечту – отправиться на Балтику, но уже в качестве медсестры. В исполнении Евгении Розановой мечтательная Надя становится решительной, ироничной.
Старшая, Вера, остаётся в тылу (завод готовится к эвакуации на Урал), не спит ночами. Но ей не привыкать: оставшись без родителей, она стала главой семьи, рано повзрослела. И вот новая беда – на её глазах умирает от ран Алексей, которого она безответно любит.
Любовь делает героиню Ирины Рудоминской ещё сильнее, целеустремлённее, она способна на самоотверженные поступки.
Средняя, Люба, тоже изменилась: забыты платья и танцы, выбрасывается патефонная пластинка – какое может быть веселье во время войны?! Героиня Анастасии Рубеко копает противотанковые рвы. На смену кокетству и влюбчивости приходит настоящее большое чувство к конструктору Коробейникову (Никита Померанцев), потерявшему в блокадном Ленинграде жену и дочь.
Как всё-таки эти сёстры, с их жизнью, их устремлениями, их поступками, не похожи на своих ровесников века XXI! Да и сам век отличается от XX. Бывшие молодые стали уже бабушками и прабабушками. И понять их, приблизиться к ним современные внуки (на премьере, кстати, было много молодых людей) могут, открыв для себя арбузовские пьесы, посмотрев мхатовский спектакль, который заставляет поверить как в подлинность происходящего на сцене, так и в подлинность тогдашних человеческих взаимоотношений.
Когда герои проходят через потери и лишения, становится ясно, насколько важны настоящие, искренние чувства: только они значимы. Влюблённый, но нагловатый до войны Шеремет, встретившись наконец с Надей, в первую очередь рассказывает ей о том, как её любил погибший Алёша. В этот момент он не думает о себе, как и тогда, когда узнаёт, что она на фронте потеряла зрение. Война помогает избавиться от эгоизма и легкомыслия.
«Домик на окраине» Арбузова пронизан мелодраматичностью, лиризмом. И режиссёр Александр Дмитриев, бережно сохраняя этот лиризм, вводит в ткань спектакля стихи Александра Блока, Давида Самойлова, Семёна Кирсанова... Высокая поэзия вступает в тесное взаимодействие с авторскими сокровенными мыслями и миром чувств его героев, тех, кто перед лицом собственной смерти или угрозы жизни своих близких забыл всё суетное и наносное. А ещё, конечно, это и черта времени, характеристика поколения, для которого вся литература, а поэзия особенно, являлась неотъемлемой частью жизни.
Камерность пьесы Арбузова подчёркивается тем, что спектакль во МХАТе идёт на малой сцене. И свет прожекторов, бьющих в окно комнаты, и возглас: «Это немцы идут!», и то, что актёры стоят в нескольких шагах от тебя, воспринимается как настоящее, как затрагивающее тебя лично...
Спектакль заканчивается жизнеутверждающе: и живые, и мёртвые танцуют вальс, поставленный балетмейстером Петром Казьмируком, потому что и герои произведения, и двадцать миллионов погибших «в День Победы сходят с пьедесталов»... Живут теперь с тобой и в тебе...
А когда до Победы было ещё далеко и положение Москвы оставалось очень серьёзным, Коробейников процитировал Любе отрывок из блоковского «Возмездия»:
...в каждом дышит дух народа.
Сыны отражены в отцах...
И добавил: «Вот почему мы непобедимы».
Анастасия БОРДЕНЮК
Теги: искусство , театр