В зале, где автор статьи смотрел "Духless" три года назад, находилось семь человек. На «Духlessе 2» (при ресурсе в 268 посадочных мест) - три зрителя. В 2012-м четверо подростков ушли, не досмотрев до середины, в 2015-м все досидели до конца.
Итого: трое зрителей тогда, трое сейчас – стабильный, можно сказать, результат.
Создателям «Духlessа» не стоит расстраиваться, ведь, в конце концов, не ради баснословной прибыли затевался проект. Очевидно, творческий коллектив руководствовался важной целью, не побоимся этого слова – миссией. Просматривалась она и в первом фильме, а во втором проявилась с плакатной определённостью. «Духless 2» – это грёзы о капитализме с человеческим лицом.
В центре повествования – человек успешный, со всеми атрибутами образа: свободой в выборе наркотиков, экзотических автомобилей и девушек модельной внешности. Поначалу он развратен и подл, однако постепенно начинает эволюционировать, как бы доказывая, что небезнадёжен. Демонстрирует социальную ответственность (в первом «Духlessе» жертвует крупную сумму онкобольным ребятишкам, во втором вступает в борьбу с коррупцией). Проявляет способность любить по-настоящему (глубокая привязанность иллюстрируется страстной сценой в общественном туалете). Раскрывает себя как натура, остро реагирующая на несправедливость (картинно разбивает дорогостоящий компьютер).
Однако главное средство, с помощью которого зрителя убеждают, что перед ним не просто эгоистичная тварь, – это актёрское обаяние Данилы Козловского. Талант артиста заполняет и драматургический вакуум, и режиссёрские пустоты. Так когда-то Пётр Вельяминов играл партийных руководителей, создавая притягательные образы коммунистов, – как будто лишь только за счёт мягкой обходительности, природной душевности.
Незримых связей с советским кино в «Духlessе 2» множество (это при том, что авторы стоят на цыпочках, стараясь дотянуться до «голливудского уровня»). Если оставить за скобками формальные признаки современного кино, зрителю, по существу, предлагают «фильм на производственную тему», нечто от Гельмана-старшего, с неожиданными сюжетными поворотами и апелляцией к совести. Само собой, с учётом изменений в государственном строе. Перед нами предстаёт эдакий актуализированный бригадир Потапов, который вопреки всему отказывается от «золотого парашюта».
Надуманные ситуации, фальшивые конфликты, вымученные «смыслы» – всё это создаёт удивительный по своей искусственности мир. В котором город – это карикатурно вторичные небоскрёбы «Москва-Сити», а люди – плоские силуэты с дорожных знаков.
Когда под колёсами автомобиля драматично погибает одна из героинь, переживаешь эту утрату с такой же остротой, с которой сочувствуешь какому-нибудь оранжевому ромбу на полотне нефигуративной живописи. А ведь сценаристы старались заставить зрителя принять девушку за свою, в тусовке успешных она как будто нечто инородное, приехала покорять столицу из хрестоматийной глуши – Саратова. Однако даже стоя́щим на краю гибели шоколадным шарикам из рекламы эмэндэмса и то сочувствуешь больше[?]
Вот, кстати, перед «Духlessом» анонсировали премьеру комедийного мультфильма «Миньоны» – про странных жёлтых существ, которые с доисторических времён занимались тем, что прислуживали самым страшным злодеям мира, а в ХХ веке уединённо поселились в Антарктиде всей своей многочисленной популяцией. Галлюциногенная надуманность и самих миньонов, и анонсируемых сюжетных перипетий мультика всё же в сравнении с «Духlessом» выглядит реалистичней. Хотя, конечно, реалистичность не самая главная добродетель искусства кино, но лишь в том случае, если речь не идёт о жанре социальной драмы.
В экспозиции фильма нам дают понять, что картина претендует на злободневность. В «Духlessе 2» главный герой Макс уже не менеджер высшего звена, а дауншифтер. Он уединился и медитирует в экзотической стране, где, по его словам, «не знают, что такое шесть месяцев долбаной зимы, новый айфон втридорога и неизбежное русское хамство». Возможно, этой фразой о «русском хамстве» авторы проявляют свои собственные взгляды. Возможно, демонстрируют критическое отношение к дауншифтингу, определяют точку отсчёта, с которой главный герой будет становиться всё совестливее и совестливее.
И вот высокомерный фрукт, беззаботный красавчик волею авторов отправлен на родину, где под влиянием экстремальных обстоятельств должен проявить человечность и гражданственность. В рамках представлений о человечности и гражданственности, присущих сценаристам.
Вообще в «Духlessе» главный интерес представляют не сюжетные ходы, не развитие характеров, а отражённое в драматургии авторское мировоззрение. Сценаристов трое: Сергей Минаев – создатель «гламурного бестселлера 2000-х»; Михаил Идов – приехавший из Нью-Йорка бывший главред гламурного журнала GQ; Фуад Ибрагимбеков – выпускник университета Южной Калифорнии, сценарист гламурного боевика «Антикиллер». Все они на разных поприщах, но с одинаковым успехом укореняли в России модные западные веяния, включали Россию в контекст глобалистской культуры. Именно у них в ««Духlessе 2» ключевой мелодраматический диалог сопровождается репликами, услышав которые невольно задумываешься: а не пародия ли это? Нет, не пародия, драматурги вполне серьёзно заставляют очень хороших артистов позориться, повторять заплесневелые американские штампы.
Он. …Нам…
Она. Нет никаких «нас»!
Он. Ты нужна мне!
Сегодня эта генерация гламурных интеллектуалов смотрится, мягко говоря, архаично. Похоже, они сами понимают, что поезд ушёл в Крым. В этом смысле «Духless 2» – это попытка запрыгнуть в последний вагон, успеть забросить в тамбур многочисленный скарб: зачехлённые приталенные пиджачки с непреложным капюшоном, который даже из пенсионера сделает лёгкого на подъём молодца; ритуальные ноутбуки от верховного жреца гаджетов Санта Джобса; обязательные саквояжи Луи Виттон, внутри которых уютно примостился томик Бродского…
Литературные аллюзии возникают в «Духlessе», чтобы удостоверить серьёзность авторских намерений. Вот герой Данилы Козловского ссылается для солидности на Салтыкова-Щедрина, цитирует: «Разбудите меня через сто лет и спросите, что сейчас делается в России, и я вам отвечу – пьют и воруют…» Правда, ничего такого Салтыков-Щедрин никогда не писал и не говорил, но ведь продвинутые сценаристы черпают вдохновение из интернета – там «крылатая фраза» прочно закреплена за классиком.
Этим афоризмом авторы как бы демонстрируют, что они вместе с главным героем думают о стране, с горечью в сердце наблюдают за русским хамством, пьянством и воровством. Намекают, что с ними, успешными ребятами, Россия обязательно сдюжит, преодолеет наконец неизживаемые пороки. Нужно только положиться на их профессионализм.
Толкая друг друга, семенит за последним вагоном симферопольского поезда группа сценаристов, а за ней и режиссёр Роман Прыгунов (сын видного антисоветчика Льва Прыгунова), следом продюсер Фёдор Бондарчук (потомок великого советского режиссёра). Бегут, сопят московские мажоры, экспаты, гламурные беллетристы – успешные люди. Кричат проводнице: «Свои, свои! Возьмите! Мы умные, ловкие и совестливые! У нас даже есть душа – мы любим стихи Бродского!»
В «Духlessе 2» они сделали из Бродского целый саундтрек. Иосиф Александрович мощно звучит за кадром гламурным грассированным рэпом. Узнаваемый речитатив положен на приятную музыку. Этот впечатляющий микс создаёт неповторимую атмосферу торжества гуманистических идеалов. «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?»... Удивительный поэт: услышишь даже маленький отрывочек – и тотчас попадаешь под влияние магических ритмов. Эта навязчивая шарманка звучит в голове часами, сопровождает тебя всюду, кажется, поедёшь к участковому писать заявление и обязательно сформулируешь как-нибудь в его манерной манере…
Не доверяй успешным: у этих ребят нет сердца, их мозги состоят из холодца и зельца.
Теги: искусство , кинематограф