Луганск

Накануне в луганском правительстве мы договорились о поездке на позиции одного подразделения ополченцев республики, которым командует[?] писатель из Петербурга. Но когда явились в условленный час к месту сбора (там же, в правительственном здании), редактор местной газеты Глеб (симпатичный толстяк, почти оглохший после давнишней афганской контузии), который и должен был нас везти к этому боевому писателю, развёл руками: всё отменяется! У него неотложное редакционное задание, и он сию минуту выезжает на объект. И даже с машиной помочь не может. Потому что на ней именно и выезжает. Но, увидев, как мы сразу изменились в лице, вынул мобильный: "Ну подождите, сейчас попробуем что-нибудь придумать". Глеб набрал номер того самого питерского командира: «Вот заезжие москвичи собрались к тебе, да такая незадача - не на чем добраться! Может, пришлёшь за ними что-нибудь?» В ответ в трубке кто-то что-то прокричал. Глеб заулыбался, согласно кивнул и объявил: «На маршрутке доедете».

Итак, мы поехали на передовую на маршрутном такси. В Луганске с начала войны главным транспортом стала именно «газель»-маршрутка: после отключения ЛНР от украинской энергосети троллейбусы и трамваи ходить перестали, а рельсы в городе так вообще уже заржавели и заросли сорняком, будто не использовались многие годы.

На удивление, в маршрутке было битком. Оказывается, тысячи людей живут на самой линии противостояния ополченцев и «нациков», как здесь называют киевское войско, и ежедневно ездят в Луганск и обратно. Линия проходит всего в нескольких верстах к северу от Луганска по речке Северский Донец. На правом, или южном, берегу стоят ополченцы, левый – занят неприятелем.

В «газели» все каким-то образом сразу определили, что мы не местные. Шофёр, как о чём-то само собою разумеющемся, спросил: «Вы к ополченцам?» – и, узнав, что к ним, пообещал подсказать, где именно лучше выходить.

Ехали мы по совершенному бездорожью – по растрескавшемуся асфальту, по ухабам и канавам, объезжая ямы и воронки от мин, поднимали облака пыли на обочинах. Дороги в Луганской области, похоже, не знали ремонта уже многие годы. А тут ещё война… Наконец мы въехали в какое-то небольшое сельцо. Шофёр притормозил и, показывая рукой, куда нам следует идти дальше, так же запросто произнёс: «К ополченцам – туда».

Но искать их нам не пришлось. Здесь же, на пыльном перекрёстке, где мы вышли, нас уже поджидал сам командир разведвзвода Первой отдельной казачьей сотни Станично-Луганского района Виктор, имеющий, как принято на этой войне, позывной – Дон. На вид ему чуть за пятьдесят. Наголо выбритый, загорелый, коренастый и плечистый, как борец, он так крепко пожал каждому из нас руку, будто проверял московских гостей на пригодность к военной службе.

Виктор-Дон (фамилию по понятным причинам не называю) привёл нас в своё хозяйство. Нам уже в самом Луганске бросилось в глаза практически полное отсутствие каких-либо примет военного времени. Нет, выбитые от недавних обстрелов стёкла, пробоины в стенах домов, увы, на каждом шагу. Но при этом в городе не то что танка – ни одного броневика! ни одной пушки на прицепе! Несколько раз проезжали военные грузовики, да и то пустые – ни солдат в них, ни грузов! И когда мы ехали на позиции к Дону, то предвкушали наконец-то увидеть что-то похожее на недавний московский Парад Победы: ну танков по договорённости на передовой теперь быть не может, но уж на всякие броневики-пушки насмотримся всласть!

И что же мы увидели у Дона? У самого расположения его разведвзвода стояли… два грязных, запылённых «урала» и грубо, кустарно «закамуфлированная» пятнами и разводами краски «нива». Вот и вся техника на луганской передовой! Полюбоваться стареющим юношам не на что!..

Разведвзвод Дона, почти целиком состоящий из российских добровольцев, расквартирован в просторном и довольно комфортабельном двухэтажном особняке, стоящем всего лишь шагах в ста от Северского Донца. Как рассказали солдаты, особняк этот принадлежал какому-то прокурору. Когда началась война, прокурор – видимо, сочувствующий киевской власти – сбежал, и его недвижимое имущество превратилось в казарму ополченцев.

Дон пригласил нас к себе в комнату на втором этаже. На стене висит «калашников», на столе возле его узкой спартанской койки – пара лимонок, в углу снайперское ружьё. Рассадил всех в кружок и вот что нам рассказал.

Немногочисленный отряд Дона занимает позиции довольно протяжённые. Но это вполне компенсируется рядом топографических особенностей расположения. Прежде всего противоборствующие стороны разделяет речка. Пусть она и неширокая, но, во всяком случае, Донец является преградой, которую крайне сложно преодолеть моторизованному подразделению, а тем более сделать это незаметно. Но главное, в версте к востоку от расположения разведвзвода Дона находится высота, на которой устроены боевые позиции ополченцев, и с этой высоты открывается прекрасный вид на неприятельскую сторону. По словам Дона, его люди при помощи соответствующих зрительных приборов видят всё, что делается у «нациков» на многие вёрсты.

И что же видят ополченцы? Ровно к северу напротив их высоты сконцентрировано значительное количество украинской бронетехники, в том числе танков. Вообще по минским соглашениям танки должны быть отведены на известное расстояние от линии соприкосновения сторон. «Нацики» же, чтобы не исполнять этих соглашений, но вместе с тем и не быть пойманными с поличным, попросту вкопали эти танки и как-то ещё их закамуфлировали. Однако, как утверждает Дон, менее всего ополченцы опасаются танковой атаки. Потому что, по их сведениям, у неприятеля практически отсутствуют сколько-нибудь подготовленные экипажи. А техника без квалифицированных и опытных специалистов – это груда металла, лёгкая добыча для средств поражения. Но мало того – эти украинские танковые армады, оставшиеся в наследство «незалежной» от советского Киевского военного округа, едва ли вообще способны двигаться без помощи тягача! У ополченцев даже появился такой анекдот: со стороны Украины к российской границе выдвинулась колонна танков, с сопредельной стороны выдвинулись сборщики металлолома.

Что действительно представляет собой значительную опасность и для ополченцев, и для мирного населения ЛНР, так это действия украинских диверсионных групп. Недавнее громкое убийство комбрига Мозгового – тому подтверждение. Но случается, что диверсионные вылазки «нациков» носят откровенно показной характер. Так, однажды на позиции ополченцев вышла группа украинских диверсантов численностью в полроты! Это воинство подошло к окопам, и кто-то швырнул в сторону ополченцев гранату, ранив одного из них. Но получив в ответ огонь из всех имеющихся у ополченцев средств, «нацики» бегом скрылись за Донцом. За этот славный рейд многие его участники и организаторы были удостоены от Киева высоких наград. А раненый ополченец даже не был отправлен в тыл: ему потребовалась лишь обычная перевязка, что и было исполнено здесь же – на прокурорской даче.

Этой, в общем-то, довольно досадной тактике «нациков» Виктор (Дон) противопоставил ответные и в значительной степени превентивные собственные меры: он сам или кто-то из его ближайших соратников во главе диверсионно-разведывательной группы то и дело отправляется за речку, как говорится, руку правую потешить. Эти его контратаки чрезвычайно изматывают и нервируют неприятеля. Можно сказать, «нацики» таких действий ополченцев боятся. О том, насколько деморализующее впечатление они производят на неприятеля, свидетельствует такой случай.

Напротив расположения разведвзвода ополченцев на противоположном берегу Донца находится довольно большая станица – Луганская, связанная с правым берегом единственным мостиком. Кстати, ниже по течению мостов больше нет до самой границы с Россией. На этом мостике между сторонами неоднократно происходил обмен пленными. На этом мостике Виктор (Дон) несколько раз встречался с парламентёрами «нациков» и обсуждал с ними какие-то проблемы. И вот как-то Дону докладывают, что с той стороны его приглашают выйти на мост для очередных переговоров. Командир закинул за спину «калашникова», взял с собой вооружённое сопровождение (у «нациков» свои, особые представления о благородстве) и вышел на мостик. Там ему была вручена записка… от польских военных, прибывших в Донбасс на заработки! Эти наёмники подрядились за приличное вознаграждение поучаствовать в войне на стороне дружественной киевской власти. Получить солидный куш, конечно, неплохо! Но ведь деньги-то нужны только живым – мёртвым они ни к чему! И поляки сообразили, что можно и подзаработать неплохо, и головы не потерять. Вот что они предложили Дону: мы здесь по контракту будем стоять два месяца и обещаем, что в сторону ополчения ЛНР за это время не раздастся ни единого выстрела не только от нас – поляков, но и от украинцев! – уж мы за этим проследим, но и вы, русские, пожалуйста, уж не тревожьте нас, дайте спокойно отбыть срок, получить причитающееся и уехать восвояси. Дон пообещал пойти навстречу ловким предпринимателям…

О том, что делается на той стороне, Виктор (Дон), разумеется, узнаёт не только от разведывательных рейдов. И уж менее всего – от парламентёров на мостике. Значительная часть сведений поступает от агентуры, от сочувствующих мирных граждан, оказавшихся под «нациками». Эти люди, часто рискуя жизнью, доставляют ему иногда ценнейшую информацию. Так, по признанию Дона, ему доподлинно известно о любых передвижениях техники и личного состава у неприятеля. Потому что стоит где-то там, за рекой, пройти двум броневикам или колонне грузовиков – кто-нибудь с той стороны немедленно ему об этом сообщает.

Кроме того, они же свидетельствуют о поведении киевского войска и о его отношении к мирным жителям. Коротко характеризуя отношение этих военных к населению, можно сказать, что они не считают местных жителей своими гражданами, своими соотечественниками. Захватывая какой-нибудь населённый пункт, «нацики» буквально обирают людей, как это делали гитлеровцы в своё время, и на глазах хозяев выносят из домов холодильники, угоняют транспорт, вынимают пластиковые окна со стеклопакетами… И затем всё это отправляют куда-то к себе в тыл. А если оставляют какие-то поселения, эти забавники, бывает, сливают в колодец мазут: вот вам, сепаратисты, пейте всласть! «Нацики», как сами заявляют, воюют за единую Украину. Но своим поведением они демонстрируют, что сами же не считают землю Донбасса своей землёй! На родной земле так себя не ведут.

Таков был рассказ Дона, писателя из Петербурга. Но, провожая нас, он откровенно признался, что рассказал далеко не всё, что знает… И, уже более не церемонничая, показал рукой, куда нам, визитёрам, следует идти к остановке маршрутки, – сами сообразите, как выбираться будете! – вскочил в размалёванную «ниву» и помчался к своим дозорам на позициях.

Теги: Россия , Европа , США , Украина