Фото: Наталья РАЗИНА

Премьера двух одноактных балетов - "Бемби" на музыку Андрея Головина (р. 1950) и «В джунглях» на музыку Александра Локшина (1920–1987) открыла завершившийся ХV международный фестиваль балета «Мариинский», причём дирижировал обоими балетами Валерий Гергиев. Они же оказались включёнными и в программу ныне идущего на трёх сценах Мариинского театра ХХIII музыкального фестиваля «Звёзды белых ночей». Весьма «соблазнительная честь». Особенно если принять во внимание, что автором либретто и художником-постановщиком выступила Анна Матисон, недавно с треском провалившая свой режиссёрский дебют – постановку оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок» на Новой сцене Мариинского театра (о чём «ЛГ» писала ранее).

По замыслу постановщиков (хореограф Антон Пимонов), оба балета – дилогия по мотивам книги австрийского писателя Феликса Зальтена, автора повестей о Бемби. Первый балет рассказывает о самом Бемби (Василий Ткаченко), его подружке Фалине (Валерия Мартынюк) и друге Ронно (Наиль Еникеев), а во втором балете «В джунглях» главные действующие лица – дети Бемби, оленята Гурри (Светлана Русских) и Гено (Никита Лященко). По словам Антона Пимонова, рассказать языком танца о животных, да ещё детям – задача не из простых, особенно учитывая, что в этих спектаклях нет пантомимы. Хореограф отмечает, что в балете «В джунглях» эту задачу решить проще – в нём энергичная, яркая музыка, вызвавшая к жизни много кордебалетных построений и ансамблевых номеров, а вот в «Бемби» музыка пластически более сложная и изощрённая. Поводом к написанию сюиты «Бемби» (1980) стал заказ фирмы «Мелодия», которая тогда выпускала серию пластинок с музыкальными сказками. Двенадцать лет спустя на основе музыки, написанной к этим сказкам, композитором была составлена сюита. По мнению Андрея Головина, «Бемби» – это история о любви, смерти, утрате, развитии рода, передаче опыта старших поколений младшим – словом, о самых важных моментах человеческой жизни.

Ну, а теперь от теории к практике, точнее, к тому, что получилось на сцене. Тёмный фиолетовый лес до небес благодаря подсветке (художник по свету Александр Сиваев) постепенно становится зелёным и светлеет. Но зелёным становится не только лес, но и Ёж (Даниил Лопатин). Спасибо,что хоть хохолок ему художница оставила серым. Маленький Бемби в бордовом (?) костюме делает свои первые шаги по лесу-сцене. На груди костюма оленёнка золотом вышит крест. Хорошо хоть не щит и меч. Мать Бемби (Мария Шевякова) – в бордовом топе, зелёной пачке и бордовых чулках в горошек. Вероятно, Анна Матисон никогда не видела оленей, иначе не нарядила бы даже сказочных персонажей в такие нелепые костюмы. В бордовых же чулках в горошек появляется и Фалина. Так и хочется сказать художнице, что не ноги у оленят в горошек, а спинка в пятнышках. Бабочки в кроваво-красных перчатках и такого же цвета туфельках, они толкутся в группке, но палачными делами не занимаются и вряд ли занимались. Кровавые перчатки до локтей были у Леди Макбет Мценского уезда в постановке Дмитрия Бертмана, но там это оправдано сюжетом, а здесь чем? У отца Бемби, Старого Вожака (Дмитрий Пыхачёв) – облачение, похожее на одежды католического священника, только ещё ветвистые рога приделаны к пояснице. Жаль, что в Петербурге публика не такая активная, как в Новосибирске, иначе Матисон объяснили бы, откуда и у кого рога растут. В какой-то момент Вожак отстёгивает свои рога и кладёт на пень. Ясен день.

Из дупла огромного дерева торчит[?] балкон с ограждением. По нему скачет Белочка (Тамара Гимадиева). Затем балкон, на котором ещё и фонарь висит, опускается на сцену под углом, словно пожарная лестница. В чём смысл этого балкона с фонарём? Одни вопросы. Правда, к хореографии особых вопросов нет, но она была бы более уместна для детского утренника в Доме культуры, а в Мариинском театре выглядела наивно простой. В финале все действующие лица собираются на сцене и компонуются, как для групповой фотосъёмки. Антракт.

Балет «В джунглях» вроде продолжение «Бемби», ведь речь в нём идёт о детях выросшего оленёнка. Правда, у Зальтена книга так и называется – «Дети Бемби», и джунглями там никакими не «пахнет», ведь олени не водятся в джунглях. У автора первоисточника они живут в лесу, где растут бук, дуб, ясень, тополь, орешник, бузина. В лесу бузина, у Матисон – свой взгляд. И взгляду этому отвечает гигантская голова попугая с огромным чёрным клювом, свисающая с колосников – простите, с вершин деревьев – и визуально занимающая едва ли не четверть сцены. Под этой головой бегают охотники в летних военных костюмах и полевых панамах с широкими полями. Их сопровождают дамы в вечерних платьях и туфлях на каблуках, что в джунглях, конечно, самое то. Взрослый Бемби танцует с рогами своего отца за спиной. Потом к нему присоединяются Светлячки в жёлтых светящихся платьях. Гено – в одеянии, напоминающем костюм Джеймса из «Сильфиды», Гурри, как и её мать, в бордовых гольфах в горошек. А ещё есть Егерь, Змея, Дятел, Тигр, Сойка, и все они суетятся в джунглях. Относительно недавно всякие букашки-таракашки уже бессмысленно бегали по сцене в шемякинской постановке «Весны священной» в Мариинке. Здесь смысла чуть больше, но в целом история повторяется.

Спектакль шёл вечером, хотя явно рассчитан на детей, которых среди публики и было подавляющее большинство. Им всё вышеописанное, очевидно, надоело до смерти, и они начали едва ли не в полный голос обсуждать происходящее со своими родителями. В зале нарастал такой шум, что сценические охотники повернулись к публике и сказали: «Тш-ш-ш!» Это помогло, но на пару минут. А когда все действующие лица собрались на сцене в радостном апофеозе, мужчины, сидевшие ближе к выходу, массово рванули в гардероб, чтобы скорее получить для своих детей и жён куртки-плащи и бегом на улицу. И то правда: чай, лето наступило, солнце настоящее, а не видео, да и чугунный попугайский клюв над темечком не висит.

Теги: искусство , театр , балет