Михаила Матусовского я хорошо запомнил в те годы, когда он занимался тем, что тогда называлось общественной деятельностью. В самом деле, он был членом Бюро Творческого объединения московских поэтов, членом партбюро поэтов, а также входил в целый ряд комиссий и других писательских структур. Конечно, близкого знакомства у нас не могло получиться - слишком большая разница в возрасте и известности. Но, несмотря на это, нам не раз приходилось пересекаться по всяческим литературным вопросам. Даже выступали вместе.

Человек он был заметный, знаменитый, начинавший свой творческий путь ещё до Великой Отечественной войны. Родился он в Луганске, сегодня раздираемом необъявленной гражданской войной, 23 июля 1915 года, ещё при царизме. В 1939 году окончил Литературный институт – в одном из первых его выпусков. В этом же году вышла первая книга стихов. А далее – Великая Оте­чественная война, на которой он воевал с первого дня, 22 июня, на Западном фронте под Москвой. Был ранен, его вытащили с поля боя наши санитары. Матусовский удостоен ордена Великой Оте­чественной войны второй степени. Поэт прошёл всю войну – солдатом, а потом газетным корреспондентом. Он писал знаменитые стихи, ставшие песнями. Кто не слышал, например, "У незнакомого посёлка на безы­мянной высоте..." Его перу принадлежали десятки и десятки стихов классных, поющихся даже сейчас, стихов, которые стали песнями. Подчеркну – всенародно известными. Кто сегодня похвалится такими стихами?

Одним из самых заметных творений поэта стала книга «Тень человека», посвящённая трагедии Хиросимы. Изданная в 1964 году, она целиком была посвящена этому невероятному событию в жизни человечества – первому ядерному удару, который уничтожил целый город. Тогда это было удивительно – сегодня никого не удивишь тем, что с лица земли стираются целые страны.

Матусовский запомнился крупным мужчиной, носил он хорошие тёмные костюмы и обычно украшал свой наряд шейными платками. Я ни разу не видел Михаила Львовича в галстуке. Это мне нравилось – сам я галстуков не любил и с некоторого времени тоже никогда не ношу. Ещё мне запомнились очки в толстой оправе, они укрупняли лицо, делали его ещё более мрачным и солидным. Одной из отличительных черт Матусовского была серьёзность. Может быть, и за это тоже начальство любило его присутствие в различных комиссиях и бюро.

Ещё запомнился мне Михаил Львович как человек крайне сдержанный, очень закрытый. Почему бы и нет? Он пришёл в литературу, в поэзию из 30-х годов ХХ века, а там было не до шуток и раскованности. Хотя и не без этого – люди всегда люди. Он дружил с Константином Симоновым, Маргаритой Алигер, Евгением Долматовским, то есть с людьми своего поколения.

Некоторые моменты наших общих с коллегами встреч нельзя вспомнить без улыбки. Например, секретарь парт­организации поэтов Владимир Осинин, сам фронтовик, поэт, очень приличный человек, однажды, году в 1976-м, помню, что в мае месяце, спросил Михаила Львовича, не хочет ли он заплатить партийные взносы вперёд за все три летних месяца. Матусовский ответил мрачновато, но прямо, что не хочет, и объяснил почему. Помню слово в слово: «Если я вдруг умру, эти деньги останутся в семье[?]» При этом ещё присутствовали поэт Алексей Смольников и секретарша парткома Алёна Аршаруни, дочь известного с 20-х годов писателя и историка. Тогда это вызвало некоторое весёлое оживление. Но, если задуматься, эти слова о многом говорили. Во-первых, о том, что он честен перед партией и ежемесячно платит в её кассу достаточно большие взносы со своих значительных гонораров. А не утаивает эти десятки руб­лей (тогда это были большие деньги!) от партии, как это делали иногда весьма известные литераторы, за что, когда попадались, получали свои выговора. Во-вторых, делает это без фанатизма – вовремя, не вперёд, но и не на бегу. Кроме того, эти слова говорили о нём как о хорошем семьянине. Он заботился о своей семье и не хотел лишать её каких-либо причитающихся ей денег, даже скромных. То есть он был нормальным человеком в безумном писательском (и не только!) мире.

И вот именно этот человек, который всегда заботился о своей семье, пережил внезапную трагедию В возрасте примерно сорока лет от скоротечного рака лёгких ушла из жизни его старшая дочь Лена. Я был с ней знаком – это была умная, импульсивная, эмоциональная молодая женщина, которая к тому же писала очень неплохие стихи. А в жизни была искусствоведом – знатоком американской живописи. Вот так сам беспощадный ход жизни людей не жалеет никого – ни знаменитых, ни безвестных представителей рода человеческого.

Но ведь главным оставалось творчество, а творить он умел. Сегодня – об этом мне уже довелось написать – благодаря экрану телевизора на слуху и памяти имена и лица многих поэтов-песенников, текстовиков, иными словами – абсолютных халтурщиков, но, увы, никто не знает, чт[?] они написали. Сегодня песня – это обычно посредственное анонимное сочинение, которое приносит разовые деньги стихотворцу, а потом безымянно работает на эстраде. Тоже не очень долго.

Михаил Матусовский писал вечные песни.

Например, «Подмосковные вечера». До сих пор эту песню помнят у нас, а в Китае это одна из самых популярных песен огромной страны. Поют её и на русском, и на китайском – кому как нравится.

Им написаны стихи для знаменитых песен «На безымянной высоте», «С чего начинается Родина», «Солдат всегда солдат», «Это было недавно, это было давно»… Слова его песен трогают за душу:

Дымилась роща под горою,

И вместе с ней горел закат...

Нас оставалось только трое

Из восемнадцати ребят.

Он, фронтовик, всё это не придумал, это было выстраданное:

Мне часто снятся те ребята,

Друзья моих военных дней,

Землянка наша в три наката,

Сосна, сгоревшая над ней.

Как будто снова вместе с ними

Стою на огненной черте –

У незнакомого посёлка

На безымянной высоте.

Конечно, Михаил Львович был признанным мэтром советской песенной поэзии. Написанные им песни на музыку знаменитых композиторов ежедневно звучали по всей Советской стране.

Когда началась очередная социальная ломка, Михаил Матусовский был уже немолод и постепенно уходил в тень. Он умер в июле 1990 года, почти в 75 лет. Смерть его прошла незаметной для большинства коллег. А потом кто-то прислал мне посмертную книжку Михаила Львовича – конечно, изданную за свой счёт, скромную, она умещалась на ладони. Я прочитал стихи поэта и ещё раз понял, что Матусовский был поэтом настоящим, неподдельным.

В те давние годы мне и в голову не приходило, что доведётся откликаться на столетние даты со дня рождения людей, которых я знал в течение многих лет. Иногда близко, иногда издалека, но всё же…

Сегодня сто лет со дня рождения Михаила Матусовского. Я уверен, что в истории нашей поэзии есть и та «безымян­ная высота», которая принадлежит ему. Сейчас я бы назвал её высотой Михаила Матусов­ского.

Теги: современная поэзия , литература