Коллекции живут вечно...

Искусство / Персона / Музы и сейфы

Теги: искусство , культура

Виктор Бронштейн – успешный сибирский предприниматель, почётный гражданин Иркутска, меценат, член Союза писателей России. В своих новых книгах «Маятник бизнеса. Между орденом и тюрьмой» и «Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом», которые выходят на днях в издательстве «Вече», писатель впервые в отечественной литературе показывает рискованные, иногда даже противозаконные стороны предпринимательских будней, размышляет о том, как не потерять себя в погоне за большими деньгами, восполнить душевное и физическое здоровье, как в творчестве обрести отдушину от повседневной суеты, конвертировать опыт и нажитый капитал в вечные ценности. Главу из новой книги мы публикуем сегодня.

Уже добрый десяток лет я занимаюсь собиранием внушительной коллекции картин и скульптур, а теперь, с женой Ольгой на пару, создал на основе моей коллекции музей-галерею современного искусства для своей души, для любимых людей и всех жителей родного города Иркутска.

Наряду с живописью сокровищем моей коллекции является бронзовая скульптура. Бронзовым литьём на высочайшем, но уже не иркутском, а мировом уровне традиционно занимаются наши соседи в Бурятии. Благодаря Дашиниме Намдакову бурятская скульптура получила широкую международную известность. Сам Даши живёт теперь в основном в Лондоне, скульптуры отливает в Италии, где трудятся мастера этого дела в третьем-пятом поколениях, но связь с малой родиной у него прочна.

Перед запуском нашей мечты – галереи-музея современного искусства – я решил сделать жене, а главное, извините, себе самому подарок: мы вылетели на мой день рождения в столицу Англии. Для меня такая поездка не просто туризм, а праздник вдвойне, так как это сулит свидание с любимой доченькой Полиной – студенткой Лондонского университета. В этой судьбоносной для галереи и для нас поездке больше всего нас поразила в самом центре Лондона выставка, где были представлены последние крупные работы, в основном итальянского периода, нашего земляка Даши Намдакова. Особенно восхитительны были его работы из камня и бронзы: величественная, но, увы, слишком объёмная для нашей галереи «Афродита»; уникальный, произведённый на свет божий в одном экземпляре «Тигр и птица», олицетворяющий, по моим представлениям, содружество России и Китая; идеально пластичная, буквально парящая над головой льва охотница «Виктория», похожая на воинственную амазонку; мальчик, трепетно и вдохновенно прижавшийся к шее летящего в голубом небе Пегаса; красавица восточных кровей, грустно везущая в неизвестность новой жизни на своей преданной лошадке небольшое приданое, любимую собачку и сладостные воспоминания детства. Противоположные чувства вызвал жуткий в своей правдивой жестокости, облитый многодневной грязью и облепленный талантливо воплощённой в бронзе пылью степного похода, убивающий из лука невидимого противника восточный воин минувших веков.

Глядя на застывшую в бронзе музыку гениального скульптора, я по-настоящему пожалел, что лет пятнадцать назад не послушал своего друга и вожатого по мастерским художников, поэта и просветителя Геннадия Гайду и ни разу не заехал к Даши в мастерскую в своём родном городе, а ограничил своё пристрастие только деревянными скульптурами. С тех пор цены, а главное, ценность работ бурятского мастера выросли в десятки раз, и этот процесс продолжается, невзирая на все кризисы и потрясения. Скульптуры в лондонской галерее излучали на нас такую физически осязаемую энергию, тепло, а порой и ужас, что мы с Ольгой и Полиной, не сговариваясь, поняли, что нашего музея без них просто не может быть. Но легко сказка сказывается, да трудно дело делается. Возникла проблема выхода на скульптора-земляка в «столице мира». Почему не пересеклись наши пути в родном городе?

Ответа на этот мучительный вопрос нет. Хотя, наверное, судьбе было угодно, чтобы в моей душе накапливался какой-то нерастраченный потенциал, подобный нарастающему заряду электричества на небе и на земле перед грозой. Я чувствовал, что в наших отношениях тоже может произойти эмоциональный взрыв, в результате которого моя духовная орбита изменит курс и основательно пересечётся с обжигающим сиянием планеты большого мастера. Забегая вперёд, скажу, что это предположение оказалось верным и вскоре я был удостоен чести принять участие в буддистском родовом молебне. Проходил он в забайкальской глубинке, в родном селе мастера Укурик, где я с головой окунулся в мистическую историю предсказаний ламами его смерти в юности или же звёздного величия, семилетней тяжёлой болезни и чудесного исцеления. Но об этом дальше…

А пока в Лондоне я, как и положено предпринимателю, всеми силами старался узнать телефон бывшего земляка, тщательно взвешивая, к кому можно обратиться. Искать встречу через знакомых арт-менеджеров или других очень деловых людей крайне нежелательно. Они сразу же постараются возглавить процесс переговоров и, как это нередко бывает в бизнесе, не упустят свои жирные посреднические, полученные от меня или, скорей всего, от автора, что одно и то же. Но, видимо, Господь благоволит к тем, кто старается не корысти ради, и «ларчик открылся» максимально просто. Не зря уже много лет я дружу с далёкими от бизнеса и от золотого тельца людьми искусства. Так, искусствовед Алёна Кабунова перешла к нам из художественного музея. Она, по закономерной случайности, – ученица маститого искусствоведа Надежды Петровны Комаровой, которая много лет работает непосредственно с самим Даши, а значит, может не только передать телефон, но и заочно представить нас в объективном и в выгодном свете. Что она, по-видимому, от всей души и сделала. Во всяком случае, мы удостоились встречи с мастером не на ходу, как бывает в случаях со знаменитостями, а были первыми и пока единственными посетителями святая святых – новой мастерской километрах в семидесяти от центра Лондона. Там мы с удивлением обнаружили, что «человеком мира», получив огромную известность, Даши не стал. Земляки, малая родина, где по бурятскому обычаю под отчим домом закопан послед, в котором мать вынашивала ребёнка, дарящий при свидании с этим мистическим местом спокойствие, уверенность и огромный творческий заряд – от этих крепких бурятских корней и произрастает творчество Даши, он по-прежнему питается соками родной прибайкальской земли. В незабываемый вечер знакомства и посещения мастерской мы подружились и с сыном мастера Чингиcом. После переговоров о приобретении пяти крупных (с человеческий рост) скульптур по сибирской традиции хозяева пригласили нас на дружеский ужин, где пока ещё устный, самый предварительный договор мы скрепили бокалами вина и пива. Жаль, что из намеченных скульптур в наличии оказалась только «Тигр и птица», но и она пока улетала гостить на выставку в Америку. Остальные скульптуры предстояло ещё только отлить в итальянских мастерских, сочетающих опыт дедов и современные технологии.

При обсуждении особой цены покупки для земляков, да к тому же галеристов, оказалось, что Даши, наученный тяжёлым опытом взаимоотношений и «разводов» с «менеджерами-поводырями», стремящимися вести его по жизни на коротком финансовом поводке, на этот раз заключил равноправный контракт. Область совместных интересов с ведущей галереей Англии ограничена взаимовыгодным, весьма эффективным сотрудничеством, но не по всему миру и даже не по всей Европе, а только по Англии, хотя рекламные волны из Лондона невольно транслируются на весь мир, долетая и до наших закоулков.

Просто поразительно, как Даши удалось отстоять свободу действий по всем остальным странам, включая Россию. Но всё же английская галерея высказала и нам, и автору немалое неудовольствие, так как с указанными скульптурами мастера мы встретились в великолепных стенах их обители. Мне показалось, что скульптуры с мольбой взывали забрать их на родину мастера. Но не этот аргумент позволил нам договориться без посредников.

Неожиданно нам повезло ещё и в том, что у Даши в этом же месяце была запланирована поездка на свою малую родину с заездом на один день в Иркутск. Теперь уже он с удовольствием принял наше приглашение на обед. Но самое главное – Даши посетил реконструируемые помещения галереи-музея, а также не пожалел нескольких часов и проехал за город к нам в коттедж, чтобы познакомиться с частью будущей экспозиции живописи и скульптуры. И будущая галерея, и коллекция заслужили его высочайшую оценку. Такого размаха и высокого качества экспонатов он никак не ожидал. А искусствовед Надежда Петровна искренне удивилась, что коллекция собрана за пятнадцать лет, а не несколькими поколениями. Меня же, в свою очередь, поразило, что взгляд маэстро чаще всего с ходу отмечал действительно самую лучшую живопись корифеев. Глядя на работы сильных в нашем понимании современных авторов, Даши отметил высокое мастерство, но высказал предположение, что художники недочитали в юности Чехова и Толстого, Лескова и Мельникова-Печерского, а значит, недозрели духовно.

Побеседовали мы и о непреходящей ценности коллекций, хотя бы и небольших, весьма популярных многие века у купцов, представителей элиты, аристократии и просто у небедных людей. «Бизнес, – считает Даши, – после ухода хозяина в мир иной расползётся среди наследников и растает без следа, а коллекции живут вечно, сохраняют душевное тепло и ощущение живой жизни собирателя. Коллекция – это способ вложения средств поистине на века и привет из нашего времени будущим поколениям – продолжателям рода».

На каждую бронзовую скульптуру из числа немузейных мы выписываем правдивую, хоть и шутливую гарантию на… тысячу лет, то есть на сорок поколений вперёд. В свою очередь, я убеждён, что мои дети и внуки не должны терять связи с искусством и музеем-галереей, любовно создаваемым мной несколько десятилетий. Галерейная деятельность должна повышать имидж нашего рода как в родном городе, так в России, а может быть, даже и за рубежом. И дай бог, чтобы у кого-либо из продолжателей рода была, как и у Дашинимы, всего одна творческая вершина, но зато до самых небес! «Дай им Бог выше нас взлететь!»

Виктор БРОНШТЕЙН