Дань справедливости
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Теги: Андрей Молчанов , Новый год в октябре
Андрей Молчанов. Новый год в октябре: Роман, повесть. – М.: Вече, 2015. – 320 с. – 2000 экз.
Издательство «Вече» решило продолжить серию «Любимая проза. Сделано в СССР», обратившись к творчеству Андрея Молчанова. Второе дыхание открылось для дебютного романа автора «Новый год в октябре» (1983) и нашумевшей в своё время повести «Перекрёсток для троих» (1984).
Смелую повесть не только подвергли жёсткой критике, – отвергли. Редакция журнала «Человек и закон», допустившая «повесть застойных лет» до печати, назвала публикацию «промахом в работе». А после пришлось оправдываться перед партией, чтобы продолжить своё существование. В спешке и самим ЦК КПСС было принято постановление «Об усилении идеологической работы партийных органов с писателями».
«Литературная газета», кстати, тоже выражала возмущение: «Вряд ли существует в нашей литературе последних лет другое произведение, в котором поголовно все действующие лица изображались бы преступниками либо подонками, в котором не нашлось места ни одному положительному персонажу».
И вот сегодня мы видим переиздание произведений Молчанова, а это значит, последовало его переосмысление. Прежде всего следует сказать, что проза 80–90-х годов для 2010-х – это уже история. А историю не судят, её изучают, рассматривают под микроскопом.
Герои Молчанова – люди озлобленные, их и впрямь можно назвать «подонками», обличать и порицать, только что-то с каждым новым поворотом сюжета всё меньше находится на это смелости. Взять хотя бы главного героя «Нового года в октябре» Прошина. Жестокий, расчётливый, да. Но ведь есть и причина. Конкурент Лукьянов пытается отобрать любимую лабораторию, коллега Глинский без конца лезет в личную жизнь, проект не движется с места, с женщинами приходится играть незавидную роль будто бы увлечённого любовника. Как тут не озлобиться?
Беда главного героя и его окружения в том, что они даже не пытаются найти иной путь. Жизнь их крепко придавила, и всё, что они могут делать – барахтаться, надеясь, что следующий день будет не настолько скучен и напряжён, как сегодняшний. О многом говорит и любимое развлечение Прошина – разогнаться на машине и успеть развернуться у самой стены. Излишний экстрим появляется от безысходности: от жизни нечего ждать, а значит, неважно, когда и как она оборвётся...
Хотя роман и повесть относятся к раннему творчеству Молчанова, это достаточно зрелые тексты. Правда, и не без огрехов. Например, причудливо выглядит словесный сумбур в тексте, особенно в прямой речи героев. Смесь просторечия и сленга смотрится по меньшей мере странно.
« – А вот Зиновий, – молвил Прошин устало. – Садись, дружище, поговорим о безотрадных делах наших. Как у тебя-то, кстати?
– Да… всё путём».
Но есть и фразы, имеющие потенциал стать афоризмами и укорениться в нашей действительности.
Повесть «Перекрёсток для троих» – это свод писем и дневников персонажей «застойных лет»: Игоря Егорова, Марины Осиповой, Владимира Крохина. Из таких обрывочных эпистолярных зарисовок и формируется сюжет. Возможно, поэтому он несколько нетороплив – дневниковые раздумья и не предполагают стремительности.
В целом же то, что сегодня книги из серии «Любимая проза. Сделано в СССР» пользуются популярностью у читателей, говорит о многом. И даёт возможность отдать дань справедливости – ещё раз объективно взглянуть на недавнюю эпоху, где создавалось крепкое и жизнеспособное советское искусство, о чём теперь принято стыдливо умалчивать или брезгливо морщиться.
Александра ВЯЗЕМШЕВА