Не было бы счастья, да несчастье...
ТелевЕдение / Телеведение / Телепремьера
Кондрашов Александр
Теги: Еврейское счастье , Познер , Ургант
Шестое путешествие Владимира Познера и Ивана Урганта отличается от предыдущих. «Еврейское счастье», хотя и содержало все «родимые пятна» циклов про США, Италию и другие страны, оказалось не только познавательным, но и в чём-то революционным. В советские годы Израиль на телевидении только разоблачали, в постсоветские преимущественно восхваляли, а здесь...
Да, первые серии вызвали жаркие споры. Особенно в Израиле. Многих поразило самое начало. Двое мужчин, молодой и старый, бредут по пустыне, где только камни, ядовитые змеи, скорпионы и прочие гады. Это такой образ Иудеи, в которую заглянули популярные московские ведущие? Что делают здесь столь импозантные господа с пустыми чемоданами? Как будто им и не хочется путешествовать по этой стране, но вот упросили, уломали популярных, благополучных, несколько даже высокомерных, иронично относящихся ко всему, в том числе и к Израилю, российских шоуменов. Вспомнилось, что Бродский отказался туда ехать, объяснив, что «это как в Тулу со своим самоваром»...
Особенно странно выглядел Иван Ургант, который беспрестанно подкалывал своего маститого коллегу, а сам был несколько смешон – в форме израильского спецназовца был больше похож на изнеженного, перекормленного арабского принца, чем на мужественного борца с террором. Да, израильтян, думаю, справедливо раздражал некоторый снобизм дорогих гостей, их глубокомысленная поверхностность (так обидно путать Давида с Иродом и Бейлиса с Дрейфусом!), а многих православных зрителей России расстроило, что в сериале, показанном в рождественские праздники, о христианстве было сказано крайне мало, правоверных же иудеев отвратил подчёркнутый атеизм ведущих, что уж говорить о мусульманах. Но...
Постепенно, от серии к серии налаживался серьёзный и интересный разговор о стране с древней историей и драматическим настоящим. Причём в собеседники (в них главный успех сериала!) приглашались не только «экскурсоводы» по героическому прошлому молодого государства, но и те из израильтян, что не согласны с политикой властей своей страны. А также палестинские арабы, категорически не согласные с тем, что «на их земле создано государство приехавших из Европы чужестранцев». Этот выбор Познера в условиях перманентного конфликта израильтян с палестинцами особенно не понравился местным патриотам, что же касается интересов российского зрителя, то стремление телеведущего создать объективную картину с полной палитрой мнений нельзя не приветствовать.
Очень хороша была серия про кибуцы, порадовало неожиданно искреннее, неподдельное восхищение «индивидуалиста и антикоммуниста» Познера трудовым подвигом израильских коллективистов, жителей коммун. Там царила удивительная атмосфера справедливого жизнеустройства с бесплатным образованием и здравоохранением, с удивительным отношением к детям и старикам. Жаль, что ведущий не сообщил, на какие средства этот коммунизм был воздвигнут, только ли за счёт труда крестьян (среди которых – трогательная деталь – были и русские, породнившиеся с репатриантами). Или всё-таки была существенная помощь государства, которая позволила «построить коммунизм в отдельно взятых колхозах»? И почему-то ничего не было сказано об огромной роли еврейского капитала Европы и Америки в становлении Израиля.
Познер поведал, что на родине (в России) у репатриантов не было возможности заниматься сельским хозяйством. Это не совсем так. У Екатерины Великой была целая программа по переселению евреев из польских местечек на плодородные земли Новороссии. В целом царский прожект не удался – многие перебравшиеся на новые места бежали в города, но некоторые всё-таки занялись сельским хозяйством. И в советские годы были организованы еврейские колхозы на юге СССР. Так что славный опыт кибуцев произрос не на пустом месте.
Сильное впечатление произвела серия, в которой рассказывалось о подвиге защитников крепости-горы Масада. Три года тысяча восставших против римских захватчиков древних евреев защищали крепость, но римлянам удалось возвести насыпь и пробить брешь в стене крепости. Когда они были близки к победе, только отложили решающий штурм на следующий день, защитники приняли решение погибнуть во славу своего бога, но не попадать в рабство к римлянам. Иосиф Флавий в своей «Иудейской войне», написанной через несколько лет после восстания, пересказал пламенную речь предводителя Элазара бен-Яира (Владимир Познер не уточнил, от кого Иосиф Флавий её услышал, ведь все защитники погибли!) и описал страшную картину массового убийства (самоубийства). Был брошен жребий, выбраны десять исполнителей, которые закололи мечами всех защитников крепости, женщин и детей, после чего один из них, также выбранный с помощью жребия, убил остальных и покончил с собой.
Современному зрителю трудно поверить, как такое могло случиться. Кажется, что подвигом была бы отчаянная попытка прорыва осаждённых из крепости, каких много было и в древней истории, и в новейшей. Может быть, великий историк придумал такую легенду? Жестокую, чудовищную – символ национального сопротивления и верности вере. Но мне рассуждений Познера на тему исторических мистификаций не хватило. Странно было бы, если бы неверующий человек безоговорочно во всё это поверил.
Серия о холокосте и его значении в создании еврейского государства удивила не столько волнующими фактами мемориального центра Яд Вашем, сколько эмоциональностью Владимира Владимировича. Никогда мы не видели его таким потрясённым, особенно тогда, когда он услышал историю гибели близких друзей своего отца, которых знал и любил в детстве. В какой-то момент у него даже выступили слезы.
Очень трогательными были также воспоминания тех, кого удалось спасти, особенно рассказ старика-израильтянина, выжившего в концлагере благодаря русскому военнопленному, который воровал для него (тогда ребёнка) картошку и не дал ему умереть от голода.
Жалко, что в Яд Вашеме Познер не вспомнил о подвиге политрука Киселёва, спасшего не одного, а сотни евреев из белорусского местечка Думиново – в основном стариков и детей. Советский партизан, которого в Израиле позже назвали Праведником мира, более месяца выводил их с оккупированной нацистами территории, и через 1500 км опаснейших лесных троп ему удалось перевести 218 (!) человек через линию фронта. В этом походе много таких драматических подробностей, что померкла бы страшная легенда о Масаде. Плакали бы зрители всех национальностей.
Иван Ургант ближе к финалу тоже сильно изменился.
Рассуждали о том, что значит быть евреем, кто еврей, кто не еврей, только ли дело в крови, в её количестве или вере. Или главное – сострадание к мукам соплеменников? Хотелось вмешаться в разговор: ведь многие известные деятели культуры без капли библейской крови в знак солидарности с несчастными, которых притесняли и уничтожали в ХХ веке, демонстративно называли себя евреями. А назовёт ли Иван себя шиитом или курдом в связи с тем, что сейчас творится на Ближнем Востоке? Ведь геноцид осуществлялся и осуществляется не только против еврейского народа. А где Россия в его национальных предпочтениях? Много говорилось об антисемитизме, но не было сказано почти ничего, например, о решающей роли руководства СССР в создании государства Израиль. И об огромном жертвенном вкладе советского народа в Победе над нацизмом.
А что касается национальной самоидентификации, то, скажем, в генерал-губернаторе Новороссии Александре Ланжероне французской крови было больше, чем во Владимире Познере, но он ощущал себя русским патриотом так же, как, разумеется, император Александр Павлович, в котором русской крови было куда меньше, чем в Иване Андреевиче Урганте.
В заключение отмечу главное, позитивное: именно в этом телепутешествии произошло то, чего не бывало в предыдущих. Познер и Ургант в начале сериала и в его конце – это разные люди. Так показалось. Картины еврейских несчастий (да и счастья!) задели их за живое. Исчез снобизм, куда-то подевался столичный блеск мегазвёзд.
Израиль опустил их на землю, превратил в обычных, несколько растерявшихся от увиденного и услышанного людей. Задумавшихся. И это понравилось больше всего.
Посмотрим, сколько продлится эта задумчивость по возвращении на многострадальную землю России. И хватит ли её на то, чтобы с такой же степенью заинтересованности снять сериал о нашей Родине? Название можно взять из бессмертных строк Павла Когана, погибшего за неё:
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я – патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю.